История 8. Цветок сердца

  «Посреди заснеженной поляны застыл силуэт с длинным штыком из чёрного металла, наклонившийся над вторым телом, прикованным к земле такими же штыками по рукам и ногам. Они безжалостно вколоты в демона, и из ран сочится алая кровь. Он не может пошевелиться, находясь на грани. Кажется, тот, что сверху, намеревается вонзить последний прямо в сердце противника, чтобы завершить ритуал.

  Не знаю, что мной движет, возможно, честь или любовь ко всему тёмному, но я подкрадываюсь близко и быстро, сбиваю силуэт с ног и роняю на снег, воткнув эту железяку ему в сердце, как он и хотел сделать.

  Затем медленно двигаюсь к демону. Он едва дёргается, когда я присаживаюсь у его лица, повёрнутого чуть в сторону.

  Тёмно-серые волосы заляпаны снегом и кровью, чёрно-жёлто-рыжие глаза чуть приоткрыты, кожа бледная, дыхание прерывистое. Ещё очень молодой демон.

  — Эй... слышишь?

  Демон дёргается и переводит взгляд на меня.

  — Хочешь освобожу? Нет... Ты жить хочешь?

  Не знаю на какой вопрос, но демон кивает. Недолго размышляя, резким движением обламываю штык, посмотрев на него другим зрением.

  Для меня он не опасен. Но Равновесие дрожит.

  Так же обломав и другие, постепенно вытаскиваю их все, после чего снимаю с шеи так и нетронутый амулет-накопитель и вкладываю его в чужую холодную ладонь. Я отхожу на пару шагов, и демон исчезает во вспышке телепорта, мгновенно потеряв сознание».

  

  Этот сон — воспоминание.

  Пытаясь смыть ощущение липкой крови и снега с рук, я делаю лишь хуже, потому что ледяная вода вызывает дрожь и возобновляет тревогу прошлого. Единственный шанс развеять её — поговорить с демоном. Но, не пожелав снова поднимать эту тему, я решаю отложить это на какое-то время. Сейчас есть дела поважнее.

  Месяц минует почти незаметно, оставляя в памяти неприятный тёмный страх. Пока притворяюсь тем, кем быть не могу, я приобретаю ценные артефакты и узнаю то новое, что не мог рассказать мне Учитель. Не сказать, что сильно интересно изучать постороннюю магию, но полезно, это точно

  Например, кто бы мог подумать, что некроманты вовсе не нарушают равновесие, а иногда даже залечивают раны потревоженного мира...

  Моя пятёрка тёмных формируется неплохо. Разногласия есть, но, если делаю вид, что они незначительны, ребята потихоньку поступают так же и принимают недостатки друг друга. Всем им непривычно побороть своё одиночество, и они пытаются выставить напоказ свою неприязнь, однако, приглядевшись, их несложно раскусить. Наблюдать за ними одно удовольствие.

  Интересно, как они будут вести себя в компании вампира и демона. К слову, стоит всё же узнать, по какой причине они здесь...

  Собравшись и набросив на плечи чёрный плащ, я выхожу в коридор.

  Экзорцист больше не будит меня по утрам. Теперь его отвлекает Рэсса. Как он жаловался, она его в качестве «плюшевой игрушки» использует, а если плохое настроение, то может и слугой сделать. Я не удержалась и взглянула на неё особым зрением, едва не придя в ужас. Она умерла пятнадцать раз... но продолжает радоваться жизни. Это меня задевает. При общении с ней я не могу не удивляться её жизнерадостности и доброте, иногда мелькающей, но скрытой за злостью.

  Ведьмак развлекает меня на занятиях и по ночам. В изучении алхимии мы продвигаемся слабо, но и неплохо. Его приступ пока себя не проявил, но я работаю над изучением его сложной ауры. Однако в последнее время он закрывается в лаборатории, а потом на всю группу обрушивается разнообразие запахов. За свои проделки Дис гордо отвечает перед преподавателями, на что лишь раздражённо махают руками. Конечно, это же не оружие массового поражения, чего бы им интересоваться. А алхимик всё знает, но молчит, хитро улыбаясь в ответ и наслаждаясь проделками.

  С демоном я встречаюсь лишь на занятиях по «совершенству». Так он их называет, а как по мне, то полное издевательство. Правда, это не мешает ему иногда следить и выискивать меня в толпе. И сколько я не говорила ему прекратить, он лишь делал милое личико и мне приходилось сбегать, чтобы его не жалеть. Пару раз я попадала в нужное время в нужное место и наблюдала за тем, как Алис пытается воззвать к совести принца: взяться за ум и нести ответственность за демонов, за академию и за свои поступки. Но из их разговора я не узнала того, что мне интересно.

  Ночью я танцевала с вампиром. В основном в молчании, но иногда он рассказывает мне стихи или поёт. При вампирах он держится холодно, а вот взгляды, которые он бросает на меня, откровенно пугают. В них столько искренних эмоций и столь противоречивых, что неизвестно, чего ждать.

  За раздумьями я успеваю позавтракать и дойти до аудитории. Заняв свою парту и раскрыв учебник, не замечаю, как переношусь на следующее занятие, на следующее и по списку. Жизнь в академии всё сильнее мне не нравится. Будучи частью потока, тяжело не забыться и не стать его частью. Не выдержав, я иду прогуляться по замку, правда, в нём нет особо важных помещений. Лишь левое крыло закрыто магическим полем, что не заставляет сомневаться — Широкуро Аёрис прячется за ним. С сомнением отвернувшись, я задумываюсь, где могут быть ребята.

  В последнее время я слишком сильно завишу от них. Это раздражает и пугает, но ничего поделать не получается. Я не могу оставаться одна. Меня сразу к кому-то тянет, а если вокруг никого нет, то можно взвыть. С таким состоянием я долго не протяну. А как изменить то, чего не понимаешь, пока не придумала.

  Проходя залы на первом этаже и вспоминая обо всех из пятёрки своей команды, пытаюсь понять, кто из них самый странный. Ну, точно вампир. Поплутав среди одинакового камня, я дохожу до маленького зала, сейчас наполненного светом. Все зеркала, заменяющие стены, приветливо отражают меня и ещё один силуэт. Удивившись, останавливаюсь на пороге.

  Почему... он здесь?

  Смотря в одно из зеркал, беловолосый, похоже, не замечает моего прихода. Подойдя ближе, осторожно заглядываю в глаза, скрытые волосами, тенью и шляпой. Снова обречённость и холод. Даже капелька ненависти. Уловив её, сужаю глаза и недовольно протягиваю:

  — Рин? Ты не говорил, что приходишь сюда днём...

  Вздрогнув и поморгав, он печально улыбается при взгляде в зеркало.

  — Хару, рад, что могу увидеть тебя перед отъездом...

  Что?..

  Удивлённо моргнув, упираю руки в бока. Не верю, что он просто может взять и уехать. Это в мои планы не входит. А нарушать планы чёрного мага опасно для мироздания.

  — И куда ты... собрался? И как, интересно?

  — В клан... но сначала на могилу брата, если успею... Время так быстро идёт, когда хочется остаться, а когда ждёшь, оно словно исчезает... Прости, я не хотел оставлять свой след в твоей памяти. Но ты такая особенная... не смог удержаться...

  

  

  ***

  Медленно приоткрыв глаза, в неверии смотрю на каменный потолок комнаты, залитый вечерними тенями, и рассматриваю их движение, явно неестественное, живое.

  Что... случилось? Сон...

  Почувствовав в ладони нечто острое, вскакиваю с кровати и отдёргиваю руку. Белый цветок плавно падает на одеяло, а лепестки переливаются кровавыми прожилками.

  Что...

  Посмотрев на пальцы, не обнаруживаю порезов. Поэтому, аккуратно взяв цветок, рассматриваю прожилки на костяных лепестках.

  — Да это же кровь вампира...

  Проведя пальцем по гладкому лепестку из кости и крови, я без каких-либо мыслей стою и смотрю на него, ничего не понимая. Но вскоре сознание заполняет свет, отражающийся от зеркал, печальная улыбка и слова. Браслет принимает в себя странный подарок, хлопает дверь, раздаются быстрые шаги по коридору. Встреченные ученики приветливо мне кивают, ведь браслеты пересекают ссоры.

  Релайн в самом деле находится в библиотеке, словно обустроился в ней жить, правда, не один.

  Ни подумала бы, что Алис читает! Вот, ни в жизни бы! Но сейчас не до этого...

  Скромно потупившись, тихо выхожу к столу, за которым сидят эти двое «преподавателей», склонившись над разными книгами. Демон меня то ли нарочно игнорирует, то ли чувствует, что мне не до него.

  — Какая жалость, что я теряю отличную возможность расспросить вас о том, что вампиры и демоны забыли в академии, готовящей магов к войне, — вздыхаю я, подвязывая волосы в короткий хвостик. — Однако, Рейлайн, мне нужна помощь. Не мог бы ты помочь мне покинуть академию?

  — Зачем?

  Оторвавшись от книги, красноволосый вампир выглядит спокойно, словно ничего странного я не прошу.

  — Захотелось навестить клан Зэрато и попросить их об услуге. И только ты можешь помочь осуществить эту кровавую мечту.

  — Нужен портал, — задумчиво вступает в разговор демон. — Да и от Аёриса незамеченным он не останется. Точно хочешь?

  Недобро взглянув на демона, так и не отрывающего взгляд от книги, тяжело вздыхаю.

  Широкуро Аёрис...

  — Ничего. Отплачу за услугу позже.

  — Мне ничего от тебя не нужно, — откладывает книгу демон. — Просто ответь, уверена ли, что твоя помощь действительно принесёт спасение? Если нет, кто ответит за твоё решение?

  — Ты всё знаешь...

  — Ни о каких кланах я не знаю, — избегая встречаться со мной взглядом, Алис постукивает когтём по переплёту и выглядит на редкость серьёзным. — Однако знаю то, что иногда помощь может обернуться проклятьем. Особенно, если вмешиваетесь вы, чёрные маги.

  

  

  ***

  Солнце неспешно опускается за горизонт, раскинув крылья вдоль реки и бросая длинные тени на кресты и деревянные заборчики по сторонам от тропинки.

  Заметив разветвление тропы от основной дорожки в левую сторону, к краю утёса, я сворачиваю туда. Тёмный силуэт у обрыва, наблюдающий за тихим закатом, не оборачивается, но заметно вздрагивает, услышав за спиной шаги. Шляпу он держит в левой руке, поэтому ветер взъерошивает белоснежно-золотистые волосы. Остановившись в нескольких шагах, я слышу тихий беспокойный голос:

  — Как ты нашла меня? Нет, не важно. Зачем?

  — Моя причина не является достойной.

  Тихо рассмеявшись, Райгин надевает свою шляпу, придерживая её рукой и поднимая голову к безмятежно сгорающему дню. Лёгкий ветерок приминает траву, забирается под одежды, тревожит переливающуюся медовым оттенком воду.

  — Забавно, что тут скажешь... О чём хочешь узнать?

  — Мм... расскажи, почему носишь шляпу, что ли?

  Удивлённо проведя пальцами по губам, Рин улыбается.

  — Ты пришла сюда, чтобы услышать это? Нет, только что придумала? Что же мне делать... Если так желаешь, я постараюсь искупить свою вину, но придётся выслушать небольшое лирическое отступление о моей недолгой и скучной жизни... Позволишь?

  — У меня не так много времени. Скоро придут вампиры и убьют меня за проникновение на их территорию.

  Моя придирчивость смешит наследника клана. Недолго помолчав, собираясь с мыслями, он тихо начинает рассказывать:

  — У меня был старший брат. Он был моим идеалом с самого детства: сильный, умный, ловкий, красивый, талантливый... Я равнялся на него, а он никогда меня не замечал. Даже игнорировал на тренировках, когда мне удавалось понаблюдать за ним.

  Что-то мне это напоминает... Наверняка банальность какая-то, но послушаем вступление.

  — Я знал, что у него с отцом разногласия в плане того, что он должен был стать наследником клана, однако тот упорно отказывался каждый раз. Слышал, ему не нравилась традиция клана и его отношение... Однажды он пропал. Мне было нельзя покидать резиденцию ещё два года. Я усердно занимался, стараясь стать лучше. И наконец сбежал. Три года ушло на поиски брата и успехом они не увенчались. Всё произошло случайно. Я встретил девушку. Она сказала, что мы с братом очень похожи, и я осознал, что они знакомы. Девушка с радостью помогла мне найти его, лишь потом признавшись, что они встречаются. Он, мой идеал, и человеческая девушка! Я тогда был на грани. Но принял их отношения легко, так как уже познакомился с ней и понял, почему он сделал такой выбор. Она была необыкновенной и мне было так радостно оттого, что мой брат был счастлив, что он заботился о ком-то. И в то же время я его ненавидел. За то, что он меня не признавал.

  Как неоригинально и предсказуемо... Интересно, этот пункт им внушают с детства, вместо сказок?

  — Мне удалось найти его через пару месяцев у могилы той девушки и его глаза были пусты, а когда-то раньше сияли восторженными идеями. Брат лишь улыбнулся и впервые хоть как-то обратил на меня внимание. Я не знал, что можно сказать, даже не хватило сил спросить о причине. Едва ли смог тогда произнести всего одно слово... «прости». Я не знал, за что просил прощения. Но знал, что это необходимо и он ответил... рассказал. Я точь-в-точь могу повторить наш первый и последний недолгий разговор, после которого мой идеал попросил его убить и в тот момент я умер сам. Впервые... потому что не выдержал того, что мой идеал оказался слабой иллюзией.

  Ладно, пожалуй, вступление закончилось.

  — Вот, что он поведал: «Когда ты появился, почему-то я был счастлив. Строил планы, надеялся стать тебе самым лучшим братом... Но отец рассказал мне о том, что ты умрёшь через двадцать два года, даже не став совершеннолетним. Отец смирился. А я не смог. Был сломлен разрушенными надеждами. И старался терпеть... надеялся, что, держась на расстоянии не будет больно. И я уехал. Я знал, что ты меня искал, но встречаться с тобой мне не хотелось. Однако, после смерти моей любимой, я был сломлен окончательно и перестал убегать. Просто ждал, уже зная, что ты станешь моей смертью. И ты знаешь? Я сожалею и моей вины ни за что не искупить. Если было бы можно, я бы отдал тебе свою жизнь... Прости. И, если сможешь, поверь, я любил тебя. Неосознанно, в своих мечтах. Но так и было. Если это взаимно, то для меня ты можешь сделать только одно. А взамен, пусть это и не искупит и десятой доли моей вины, я дам тебе кое-что...»

  Замолчав и неторопливо сняв шляпу, вампир чуть поворачивается. На губах печальная улыбка, но парень продолжает смотреть на ярко-красное небо.

  Вот только оно не сможет оправдать твои надежды и спасти тебя.

  — Я убил его. Но шляпу, что он носил, забрал. Вместе с его переданными мне воспоминаниями о его жизни... И они были для меня чем-то вроде доказательства его любви и жизнью, которой у меня не будет. Тёплые чувства к девушке, дружеские отношения, прелесть путешествия, много всего... Такая вот история. Я не хотел прощаться с тобой, потому что ты была другой. Не такой, как остальные... Ты подарила мне незабываемые чувства, которых, мы, вампиры, лишены... Не стоило тебе меня искать. Ты сказала, что разочаруешься, и я на миг обрадовался. Не хотел, чтобы тебе было грустно вспоминать... но вот, как получилось...

  Недовольно прикусив губу, я подношу ладонь к глазу. И, взглянув в ауру смерти, тихо произношу:

  — У тебя время лишь до заката... не может быть...

  — Видишь смерть?.. Подожди! Ты чёрный маг, Хару?! — повернувшись, Райгин выглядит более, чем ошеломлённо.

  Что?.. Даже вампиры в ужасе от нас?..

  Я смущённо провожу рукой по волосам, не зная, что ответить.

  — Братик! Братик, Рай! — звенит голос позади.

  Обернувшись, я с интересом наблюдаю за спешащей на утёс девочкой. Фиолетовые глаза, точно, как у парня, серые длинные волосы, завитые на концах, чёрное платье с белыми ленточками. Обычный человеческий ребёнок, а не вампир. Не считая странного цвета глаз и волос, конечно.

  — Рена... — выдыхает вампир. — Почему ты не дома?

  Не ответив, она с разбегу обнимает своего брата. На вид ей можно дать лет тринадцать, вряд ли больше, даже по меркам вампиров.

  — Братик... они сказали, что ты уходишь! И ещё сказали, что у тебя есть шанс остаться! Воспользуйся им!

  Опустившись на колени и грустно улыбнувшись, словно по-иному не умеет, кровопийца смотрит на меня, после гладит по волосам свою сестрёнку. Хотя мне невдомёк, как вампиры могут быть родственниками.

  — Я не хочу, Рена. Всё решено. Иди домой...

  — Но Рай... почему? Ты врёшь... ты не можешь... не уходи... — заплакав, девушка пытается обнять брата. — Пожалуйста... После смерти братика... ещё одно горе в клане... отец такой печальный... я не буду пить кровь, если ты уйдёшь! Ни капли в рот не возьму, даже если жажда придёт!

  — Глупая! Рена, уходи! Если и воспользуюсь договором, мы всё равно больше никогда не увидимся! Так что нет никакой разницы, слышишь?!

  — Будет! Так я буду знать, что ты жив... Я никогда не прощу тебя, если уйдёшь!

  Дав брату пощёчину, она убегает в сторону кладбища, где находится их родовой особняк. Удивлённо посмотрев ей вслед, Рин переводит взгляд на меня и прикладывает ладонь к щеке.

  Ох... вампиры тоже так делают?..

  Подёргав прядь волос, я невинно улыбаюсь.

  — Райгин, а что случится с вампиром, который не пьёт кровь?..

  

  

  ***

  Кое-как приоткрыв тяжёлые веки, вовсе не щурюсь от яркого света, но в бешенстве смотрю на потолок. Тело непослушно и тяжело отзывается на мысленные команды, едва соизволяя присесть и свесить ноги на пол.

  — С добрым утром, Хасура. Как себя чувствуешь?

  Вздрогнув от бархатного голоса вампира, мгновенно прихожу в себя.

  — Райгин?..

  Опустившись передо мной, беловолосый вампир в шляпе счастливо улыбается и наблюдает за моим удивлением. А затем злостью. Но всё прощает. А я-то думала, что он не умеет улыбаться иначе. Помимо этого, он не изменился. Глубоко вдохнув запахи комнаты в академии и прикрыв глаза, я отчётливо вижу себя и Райгина, стоящих на краю утёса. Вижу, как он стоит передо мной на коленях, как сейчас, но тогда по моим щекам стекали слёзы. Обычные такие слёзы горечи. Желание ударить вампира пропадает сразу же: жаль его.

  — Я принёс тебе клятву на крови, вот смотри, — не дождавшись от меня слов и указав на тёмно-фиолетовую пентаграмму на моём правом бедре, он отводит волосы со своего лица, показывая точно такую же на радужке. — Теперь я навечно твой... вампир-хранитель!

  Я сжимаю ладони на коленях, чтобы не пнуть его.

  — Ах вот как, вампир-хранитель?

  — Я серьёзно! Если ты умрёшь... я следом. И теперь я предатель у своих, так что несовершеннолетний вампир без клана тебе в обязанности! Кормить, заботиться и любить!

  — Да как это произошло?!

  — Ты же сама меня попросила! Говорила, что тебе сложно завести друзей, что какую-то там команду хочешь, что тебя демон обвинит в неудаче, — поникнув, Рин перекладывает свою шляпу мне на голову. — Если сожалеешь, контракт можно разорвать в любой момент... О, точно, пока ты спала, заходил экзорцист и просил передать, что ждёт тебя сегодня перед занятиями на входе в академию.

  Швырнув в вампира шляпой и быстро собравшись, я выбегаю из комнаты, поспешив найти выход к вратам академии. Не то чтобы хочется увидеть его поскорее, просто мне нужно время на осознание. Я не возражаю против того, чтобы у меня был контракт с вампиром. Меня смущает способ его заключения. Остановившись на ступеньках, я не успеваю подумать о нём, потому что лепестки розовых цветов вместе с порывом тёплого ветра проносятся мимо меня.

  Что... это?

  Шагнув за двери академии, я снова останавливаюсь. Длинная улица с весёлым гуляющим ветерком вселяет в сердце безмятежную прохладу вместе с нежными лепестками, приносящими в душу радость. И пусть это иллюзия, но она настолько похожа на настоящее, что хочется поверить. Не поняв, что происходит, мотаю головой.

  — Это всё магистр устроил. Тебе не кажется, — поясняет голос Кери со стороны.

  Ох... как мило с его стороны. Чтобы он в пустоту провалился.

  — Кериан... Как-то при нашей встрече мне подумалось... что твои глаза похожи на замёрзшие во льду лепестки цветов. И ещё на балу, когда поняла о твоём прошлом... И теперь я точно знаю, что твои глаза отражают душу. Именно такая она у тебя и должна быть...

  — Не надо, — обернувшись на голос, попадаю прямо в его объятия. — Я давно оставил его. У меня есть куда более интересное настоящее.

  Попытавшись оттолкнуть его, лишь заставляю прижать себя крепче.

  — Так легко... не забыть!

  — Этот кошмар, да... — тихо признаёт парень. — Значит, и я был прав. Ведь у магов глаза меняют цвет. Алый самый редкий. Это знак того, что маг при рождении видел вокруг себя кровавую завесу, предательство или жертву ценой любви.

  Хмурюсь. Слова черноволосого сильно раздражают и в то же время заставляют скрывать дрожь.

  — Неправда... они у меня с рождения красные...

  — Да-да. У магов с рождения могут быть глаза совершенно разных цветов. А потому, что ещё до рождения его... одаряли чувствами. То есть, если его ненавидели, боялись или любили, то таким и будут глаза при рождении. И от самого ребёнка это не зависит. Но после того, что он увидит в детстве, они могут измениться повторно, если это будет сильнее чувств родителей.

  — Красный... значит ненависть. Я знаю... а чёрный — пустота?

  Немного любопытства вылезает наружу.

  — Вовсе нет, — мотает головой. — Пустота на цвет глаз не влияет. Твои родители тебя ненавидели?

  И правда...

  — Они ненавидели меня за смерть друг друга и измену. Вернее, так лишь говорили, но моя семья была отдалена ото всех, так что никто не знает. Да и место сожгли полностью...

  — Измена необязательна. Чёрные и тёмные маги даже у светлых могут родиться.

  — Откуда мне знать, — нахмурившись, замечаю, что сжимаю в руках плащ экзорциста. — Откуда у тебя столько сведений о чёрных магах?

  — Один из них сжёг мой дом... И я не имею права знать?

  А говорит забыл... Это не так легко.

  — Ненавидишь их?

  Мой голос опять опускается до шёпота, почти неразличимого среди шума ветра.

  — Я знаю, почему они рождаются. Отчаяние, страх, презрение, ненависть и ужас — всё это порождает чёрную магию. Я не могу судить тех, кто ещё до рождения всё это испытывал на себе. Как думаешь, могло ли остаться хоть немного светлого в их душе, окружённой подобными чувствами? Я не думаю так. Но все остальные не виновны в том, что их семьи так их восприняли. Поэтому их история вызывает лишь одно чувство... У меня...

  Экзорцист замолкает, слегка мотнув головой. Меня одолевает страх.

  — Т-ты ошибаешься!.. — прикусив язык и опустив взгляд, вздыхаю, уточняя: — И ты испытываешь к ним... неужели...

  Вскинув голову, с надеждой стараюсь отыскать в холодных глазах ответ. Однако они отражают лишь надменность, чего ранее не было.

  — А зачем тебе знать? — резко отвечает он. — Это моё дело и личное право.

  Растерявшись и оттолкнувшись, отхожу, прикрывая глаза волосами. Но пролетающие лепестки невинного оттенка всё равно не остаются незамеченными. Лучшая пора цветения, пусть и иллюзия, приносит больше беспокойства, чем умиротворения.

  Выдала себя, вот так просто... Но почему мне хочется знать ответ? Нет... это ни жалость. Презрение... но почему?

  — Месть — не выход...

  Чуть не плача, не могу сдержаться, но сжимаю руки.

  Почему же... это ведь неправильно. Нас просто неправильно понимают...

  — Месть — не выход? — удивляется экзорцист. — А что так? Жалко их?

  От бессилия хочется топнуть или зарычать.

  — Дурак... а самому-то легче? Ты же... Да какая мне разница, что с тобой станет?! И с чего, вообще... мы ведь не увидимся после академии, так какое мне дело...

  Пробормотав ещё какой-то ерунды со злости на себя, огорчённо понимаю, что больше не смогу общаться с ним. Ведь он ненавидит таких, как я. И, если узнает — убьёт, даже не подумав. Таких, как он, лучше держать подальше, да и с самого начала я не собиралась сближаться с ним. Теперь могу обходиться и без него. Решив так, я разворачиваюсь, чтобы уйти, но экзорцист ловит мою руку и притягивает к себе.

  — Прости, Хару... я просто неправильно тебя понял. Не хотел тебя обижать... И я вовсе не ненавижу их и не собираюсь мстить, но... я и сам ещё не понимаю, что к ним чувствую. Наверное, всё же уважение с сочувствием и злость. Ведь они живут с болью от предательства. Но живут... Однако то, что они творят... их ничто не оправдывает, они виновны в смертях людей. Но, наверное, не все такие, я понимаю, поэтому сложно сказать, что чувствуешь ко всем сразу. Я не уверен, что смогу сам подружиться с чёрным магом, если встречу его. Ведь уж кто-кто, а он точно ни за что и никогда не довериться мне, а значит, и дружбы не выйдет. Такие всегда ожидают предательств со стороны, сколько им не говори обратного... Прости...

  Ты... прав. А я...

  — А ты хотел бы... если было бы можно... да?

  Испытующе смотрю в знакомые глаза.

  — Если он ищет признания путём страха или власти, то нет. Хоть и не говорю, что у таких не может быть друзей. Просто я не смог бы. А если... ну, такой, кто ищет признания, стараясь доказать, что он не так уж и плох, не смотря на чёрную магию, то есть человек неплохой и искренний, то попробовал бы.

  — А я с детства мечтаю иметь друга демона, — улыбнувшись, утираю выступившие слёзы. — Я верю... что они умеют любить, по-своему. Просто никто не видит...

  Заплакав, вспоминаю свои же слова в детстве.

  Тогда я сказала так же Учителю, идущему впереди. Обернувшись, он долго смотрел на меня и после сказал, что мой путь будет долгим, но интересным. Наверняка имел в виду, что у меня всё получиться.

  — Хорошо, не плач... Хару! Я ещё раз извинюсь, только не плачь!