Олеся Зарксова

Осколки мёртвого мира

Глава 1. Всё начинается с Петли

  Огненный лепесток плавно опускается на страницу. Остановившись и оглядев серую пустынную улицу, я поднимаю взгляд на собравшиеся облака. Совсем недавно их не было: свет рассеянно скользил по сиреневым травинкам и улочкам, стояла мёртвая тишина, разгоняемая эхом наших шагов. Сейчас же вдалеке слышится гром.

  — Что это, господин? — тихо спрашивает Нори.

  Светлая и тёмная макушки одновременно наклоняются к книге с разных сторон, разглядывая нечто, сорвавшееся со стремительно темнеющего неба.

  — Это магия или природное явление? Не могу определить, хозяин, — беспомощно подытоживает Цуми, отстраняясь и заглядывая мне в глаза.

  Я вздыхаю, смотря на испорченную страницу. Не особо-то её и жаль. Я нашёл книгу, когда разбирал обвалившуюся лестницу в доме, который занял здесь. И читаю её в свободное время, прогуливаясь по городу. В пункте сбора магов или дома оставаться выше моих сил. Но сегодня это было не лучшей идеей.

  Порыв тёплого ветра сдувает пепел и проносит мимо нас несколько горящих лепестков, взъерошивает волосы и забирается под одежду. Поднятые пыль и песок кружат над развалинами.

  — Я чую демона.

  — А я ангела!

  Парочка хвостокрылых с ожиданием устремляют лица вверх. Прикрыв половину лица книгой, я с интересом их рассматриваю.

  Все представители их расы низкого роста и у каждого из нижней части спины растут маленькие крылья и хвост, так же они имеют не сильные, но необычные магические способности. У Нори светло-зелёные волосы и такие же глаза. Ушки, крылышки и коротенький хвост покрывают белые пёрышки. Из одежды на нём светло-зелёная туника и сандалии. Выглядит он безобидно. Цуми его противоположность: темноволосая и темноглазая, выглядит хищницей и характер дерзкий. Ушки закрывают чёрные наросты, длинный хвост и крылья наполовину длинны выглядывают из-под куртки, а ладошки с длинными когтями из-под рукавов.

  Сложно поверить, что они брат и сестра. И напротив, легко представить, как эта раса умудрилась подвергнуться почти полному уничтожению и проиграть в войне за сбор божественных часов.

  — Вы, как хотите, а я пойду отсюда...

  Обогнув парочку, я шагаю вверх по украшенной трещинами дороге.

  Ахэйр не то чтобы старый город; десять лет назад он полыхал в холодном пламени скверны и после этого в нём даже дышать было тяжело. Лишь два года спустя скверна рассеялась и в него начали стекаться бездомные маги. Помимо печального факта из истории, над ним часто пролетают ангелы и демоны. Из-за их противостояния не осталось ни одного целого здания. Тем не менее, мы, маги, продолжаем здесь жить. Больше нам негде искать пристанище. Мы понимаем свою ущербность, по сравнению с другими расами, однако не боимся, а скорее недолюбливаем их.

  Да уж, в столь печальном и тоскливом городе, где только заблудшие души, мне самое место... Здесь я всегда помню о совершённых грехах.

  Большинство магов приходит сюда случайно, берёт задание и больше не возвращается. Никто не засиживается на месте и не желает иметь привязанностей. Редко они собираются в «Дырявом листе», но отнюдь не дружественной компанией. А вместе с ними и оборотни, которые, судя по всему, просто следят за нами. Больше в наши города никто не суётся.

  — Снова убегаешь, господин?

  — Давай хотя бы посмотрим, хозяин!

  Два голоса вместе с нарастающим громом призывают обернуться. Надоедливые создания. Я оборачиваюсь и замираю. Рядом со щекой проносится вспыхнувший уголёк и с громким стуком падает за спиной. Сердце пропускает удар и взволнованно бьётся, разбуженная застоявшаяся кровь шумит в ушах, дыхание срывается на хриплое, серая улица плывёт перед глазами.

  Этот трепет в груди... Ожидание боли, отчаяния и близости смерти... Мерещащийся аромат крови и зловоние скверны...

  Чувствуя, что задыхаюсь, дрожащей рукой цепляюсь за ворот рубашки и опускаюсь на колени. Фамильяры подбегают ко мне и что-то кричат. Я не слышу. Память уносит меня на десять лет назад, где я и познал впервые эти чувства. В те дни, когда я наслаждался, дышал, жил ими и заставлял других разделять их со мной.

  Вот... почему я не хотел...

  — Н-нори, Цуми...

  Едва произнеся имена, я запираю их в сосуды. И всё равно они продолжают что-то шептать в темноте сознания, связанные со мной контрактом и жизнью. Небо сотрясают столкнувшиеся взрывы. Огненные лепестки и град из пылающих углей, сплетаясь друг с другом, летят на порушенные здания, поджигают траву, стучат по камням и покрывают их гарью. Собравшись, я медленно поднимаюсь и бреду прочь.

  Шэрид и Шаки... Значит, и он тоже здесь...

  Желание спрятаться и порыв отыскать друга, скорее всего тоже прилетевшего в Ахэйр, противоречат друг другу недолго. Отмахиваясь от горящих лепестков чёрными полами мантии, я пытаюсь понять, в какую часть города меня занесло и как в этой суматохе найти другие, белые лепестки.

  Я ненавижу войну. Уже сто лет все расы, кроме магов, неустанно воюют за право обладать осколками божественных часов. Что касается нас, по решению Межрасового Совета Чёрного Стола мы не имеем право на участие в войне. Вот только тем, кто её начал — ангелам, всё равно. Они нападают на живых существ, разрушают города и поселения, даже те в которых никто не живёт, за сто лет они уничтожили несколько раз и всё ради осколков. Если бы не нашлись те, кто осмелился им противостоять, всё было бы уничтожено беспощадными созданиями. И демоны одна из таких рас.

  Но хоть у них, как и у ангелов, есть крылья, что помогает сражаться в воздухе, хрупкие тела демонов состоят из лепестков и костей, а магия, которой они научились, природная. Против скверны ангелов её недостаточно. Не счесть сколько демонов было разорвано на лепестки, а вот ангела не удалось убить ни одного. И поэтому все демоны ходят парами.

  Если сейчас сражается Шэрид, то его партнёр и мой друг, Шидо, должен быть близко. Благо ангелы настолько сильны, что сеют разрушения по одиночке.

  Гарь смешивается с пылью и затрудняет дыхание, а в полумраке все развалины похожи. Прикрыв лицо рукавом, стараясь разглядеть что-то вокруг, я внезапно слышу знакомый голос. Правда, поздно. Что-то врезается в спину и опрокидывает меня на каменную дорожку. Я не успеваю испугаться, что в меня попадает градом, как ощущаю ледяное прикосновение и слышу противное «мяу-у».

  — Сатура!

  Крик Миори становится ближе. Обречённо выдохнув и подняв голову, я хмуро смотрю на подбегающую ко мне девушку. Она опускается передо мной на колени и протягивает раскрытую ладонь, не обращая внимание на длинные голубые пряди, ложащиеся на землю.

  — П-прости, Сатура! Каю меня никогда не слушается! Давай руку.

  Всё прямо как два года назад... когда я впервые встретил её.

  Если вспомнить, именно из-за неё я и остался жить в Ахэйре. Восемь лет скитаний подошли к концу, когда она сказала, что я могу остаться. Затеряться, среди таких же изгоев, как я сам.

  — Просто убери её от меня.

  Когда какое-нибудь существо умирает, маг может использовать на нём ритуал воскрешения. Тогда к душе существа прирастает дух и оно становится фамильяром — оружием магов. Они имеют две формы: активную, то есть облик до смерти, и пассивную — предмет, на котором крепится контракт. У меня это две книги, а у Миори браслет.

  — Каю!

  Девушка безуспешно приказывает ей спрятаться в сосуд, а я уже не чувствую спины от холода, испускаемого ледяной кошкой.

  — Цуми...

  Едва произношу имя хвостокрылой, как Каю взвизгивает и прячется в браслет, а я перекатываюсь в сторону. Шквал углей обрушивается сверху. Подскочив и поймав девушку за руку, я бегу подальше от вспышек пламени, окрашивающих облака и улицы в рыжий цвет. В памяти всплывают силуэты горящих домов, слышится эхо криков и взрывов, чувствуется кисловатый аромат.

  — С-сатура, постой!

  Миори вырывает меня из плена прошлого и указывает в сторону. Мы бежим туда, прислушиваясь к грохоту сверху.

  — Я искала тебя, чтобы... чтобы позвать с собой на задание, — на бегу рассказывает она. — Слышала, ты уже неделю не найдёшь подходящего... В Ахэйр ведь редко приносят... Так что я хотела пойти в Ледяной город...

  — Только не говори, что снова хочешь попробовать задание А класса!

  Я раздражённо смотрю на девушку и она отводит глаза цвета дневного неба.

  Маг она так себе. Ей, вроде, всего шестнадцать. Невысокая, бледная, холодная и весьма эмоциональная для ледяного мага. Она какое-то странное живое исключение, пытающееся быть со всеми дружелюбным. Обычно между нами и оборотнями пролегает тень недоверия. Оборотни с магами не ладят. Маги вообще ни с кем не ладят. Но Миори не страшится взять инициативу на себя, даже если в ответ ничего не получит. У неё есть глупая цель — справиться с заданием А класса, то есть такое на котором можно столкнуться с духами.

  Миори останавливается, тяжело дыша. Я оглядываюсь. Похоже, сражение закончилось или отдалилось. Чернота медленно рассеивается, облака сереют, тишина занимает своё место. Вместо того, чтобы возиться с девушкой, я хочу найти Шидо, вот только если брошу её, потом сожаления не дадут покоя.

  — Кажется, они улетели. Пошли, я провожу тебя до «Дырявого листа».

  — А задание? — забыв про усталость, Миори обжигает меня холодным внимательным взглядом. — Ты не хочешь, потому что оно А класса? Так слухи правдивы и ты берёшь только С класс, который имеет отношение к осколкам? Это ведь задания для оборотней, нам нельзя их выполнять!

  — Ой, и что мне за это будет? Можно подумать у Совета есть на меня время.

  Закатив глаза, с иронией смотрю на девушку.

  Я всегда беру несложные задания. Сам не знаю, почему маги обсуждают меня и считают нарушителем закона. Я, конечно, выделяюсь среди них, однако не настолько, чтобы заработать славу безумца, воюющего против ангелов и остальных рас. А ведь когда-то именно это я и намеревался сделать...

  Потянув девушку вперёд, где предположительно располагается пункт сбора, спешу пояснить:

  — У меня есть одно дело. Как закончу с ним, можно и сходить на задание, раз так хочешь. Надеюсь, награда за него стоящая.

  Мы в молчании добираемся до «Дырявого листа». Всё, кто в нём был во время вторжения ангела и демона, сейчас стоят на улице и пялятся в облака, что-то обсуждая — оборотни между собой, маги между собой. Подняв руку на прощанье, я направляюсь в сторону разрушенной площади, где нередко встречаюсь с Шидо.

  — Я буду ждать тебя, Сатура! — кричит мне вслед Миори.

  Я полностью сосредотачиваюсь на поиске белых лепестков или хотя бы сладкого аромата. Однако ветер лишь гоняет дым и пыль, одни развалившиеся дома сменяют другие, а признаков присутствия демона не ощущается. Приближаясь к площади, я чувствую нарастающее беспокойство. И оно оправдывается в полной мере, когда среди растрескавшихся плит и углей я вижу белые крылья.

  — Шидо!

  Большие и неудобные крылья шевелятся, роняя обгоревшие лепестки. Подобрав один, чувствую влагу на пальцах. Кровь. Она сладко пахнет, как цветочный сок, и от этого лишь сильнее чувствуется горечь.

  Они словно неживые, но чувствуют ту же боль, что и мы...

  Я помогаю демону развернуться и сесть. Он весь в неуклюжих повязках, из-под которых выскальзывают влажные лепестки. Руки, лоб, шея и даже спина. Тихоня-демон, с волосами цвета малины, всё время ранит себя, защищая попавших под обстрел животных или тех, кого ранят ангелы. А когда не может или не успевает помочь, тихо плачет.

  — Шидо... ты как?

  — С-сатура... могу я попросить тебя... в знак старой дружбы?

  Парень весь дрожит, терпя боль. Ему не так уж сильно досталось, всего лишь крылья опалены, и всё же ему очень больно из-за других ран. Я молчу, не зная, что ответить. Это должно быть страшно, когда твоя плоть распадается на куски. Но его слова причиняют мне не меньшую боль. Каждый раз слыша о войне за осколки, я чувствую удушье.

  — К-конечно... — с трудом произношу.

  — Феи... на их землях мы с Шэридом нашли Петлю, но Шаки помешал нам. Пока мы отвлекаем его, забери осколок. Мне жаль просить тебя, но до Цветочного холма мы не успеем... Поблизости нет никого, кто мог бы...

  Так Шидо намеренно привёл Шаки сюда, чтобы встретиться со мной?

  Всего на мгновенье меня охватывает злость. Я бы выплеснул её на кого-то из Совета, но на тихоню-демона не смею. Вместо этого сглатываю и заталкиваю обратно поднимающуюся из глубин души темноту.

  — Где... где именно?

  — Радужные поля, город Струн... Прости, Сатура. Ваш город снова...

  — Ничего страшного, и так развалины, — быстро отвечаю, прикусывая губу и напряжённо думая. — Значит, феи. Они вроде бы уже проиграли ангелам и потому не собирают осколки, верно? Они не пустят меня на свои земли.

  — Мы не сможем долго отвлекать ангела, Сатура... Мне правда жаль... но они... они снова всё разрушат...

  Чёрно-малиновые глаза демона с мольбой всматриваются в мои, отвратительно тёмные и фиолетовые, цвета скверны.

  — А как же ты?

  — Я ударился крылом при падении. Скоро оправлюсь, — парень позволяет себе неуверенную улыбку. — Если не хочешь оставить осколок себе, отдай его Кураю. Он часто охотится у вас.

  — Разве вам самим он не нужен?

  Демон мотает головой и садится самостоятельно, рассматривая повреждённое крыло.

  — Осколки — сила, чтобы защититься... Либо ангелы соберут их и кто знает, что сделают с их помощью, либо мы... Иди, Сатура. Я волнуюсь за Шэрида...

  Я помогаю демону встать, хотя он с трудом держится на ногах. Мне жаль смотреть на него. Шидо — добрая часть меня, что я пытаюсь подавить в себе.

  — Обещаю, осколок будет нашим.

  Шидо улыбается на прощанье и медленными шажками пересекает площадь. Я же остаюсь на месте, тоскливо разглядывая лепестки и остывающие угли.

  — Петля...

  Прошептав слово, имеющее огромное значение, я зарываюсь пальцами в волосы.

  Без хозяина осколок разрушает местность в округе и оставляет чёрные провалы в земле, а при нём даёт силу, да только в обмен разрушает тело и отнимает время. Чего и стоило ожидать от оружия бога, явно непредназначенного слабым существам. Многие пытаются отыскать осколок, но умирают от его силы или же от когтей ангелов. Последние, как никто иной, желают часы бога и ради них не страшатся пойти против всего мира.

  — Что я творю?.. Зачем?..

  Один раз я уже был в Петле. Всё стало другим именно тогда.

  «Господин в смятении», — осторожно шепчет голосок в голове.

  «Разве это не обычное его состояние?» — злорадно смеётся второй.

  Странно, что импульсивная Цуми обычно отвечает второй. Наверное, потому что они брат и сестра. Чтобы не путать их во время боя, я прошу обращаться ко мне по-разному. Вот только болтают они почти всё время.

  — Просто, чтобы уточнить. Вы ведь хвостокрылые? Ваш осколок и право участвовать в войне украли, и вы перешли под защиту эльфов как одна из слабейших рас.

  «Мы более не хвостокрылые. Став фамильярами, по твоей милости, господин, мы стали наполовину духами».

  — И как же вы связаны с духами?

  «Когда наше тело обращается в предмет, дух попадает к древу. Если ты умрёшь, а сосуд разрушится, мы застрянем здесь и постепенно исчезнем. Многие из нас остаются здесь, не в силе что-либо сделать. Вот почему мы защищаем господина, а не потому, что хотим».

  Я ощущаю к себе волну ненависти.

  «Мы — фамильяры, стали маленькой расой, о которой маги ничего не знают. И мы, обычно, не рассказываем о своих секретах. Просто ты, господин, особенный, и можешь нам помочь. Тебе стоит забрать осколок. Ты хочешь этого».

  «Но маги не захотят нам помогать, брат...»

  Раньше я не стремился разговаривать с фамильярами. Не хотел привязываться. Они всего лишь оружие, что может сломаться, если не сегодня, то завтра.

  — И чем я особенный?.. Полно магов, любящих вас больше, чем я. Миори, она помогла бы с удовольствием. А я вечно сожалею обо всём, боюсь поступить неправильно, подавляю всё хорошее в себе, моя магия ужасна, у меня даже нет желания...

  Слышится протяжный вздох Цуми. Я почти не ощущаю её в такой форме, только слышу и редко чувствую эмоции. Похоже, она и правда где-то не в нашем мире.

  «Сейчас ты, господин, единственный маг, способный увидеть древо и помочь».

  Поднеся руку к груди, я усмехаюсь.

  Так вот в чём дело... Проклятье. Я уже столько раз возненавидел это...

  — Хотите, чтобы я забрал осколок ради древа и участвовал в войне за часы? Да что с этим миром! Полагаться на оружие, чтобы изменить мир? А не из-за этих ли часов произошло Падение грёз сто лет назад? Ничему вас жизнь не научила! Да вы хоть знаете, на что способен один крошечный осколок?! А что значит обладание одним из них? Хотите свалить эту ношу на того, кто вас...

  Резко замолчав, прикусываю губу.

  Да что я в самом деле? Всё равно уже обещал... Но до земель фей довольно долго идти, примерно четыре дня. Я должен попасть туда немедля, если хочу помочь Шидо оправдать свою жертву и предотвратить очередную победу ангелов.

  Использовать... тебя... спустя десять лет...

  Сжав пальцы на осколке, висящем на шее, я сам не могу понять, почему столько лет храню его. Он и подаренная мне от Совета мантия — единственное, что осталось от тех дней, когда я был самим собой. И именно поэтому мне следовало разорвать эту связь ещё тогда, когда первые собиратели, одним из которых я стал то ли по счастливой случайности, то ли по невезучести, пошли каждый своей дорогой. Все они стали правителями своих рас, повели слабых вперёд, дали им надежду и будущее. А я просто никчёмный маг, у которого ничего нет. Всё, что у меня было, отняли божественные часы.

  Так глупо цепляться за прошлое... но всё равно я...

  «Время, господин».

  «Доверься нам, хозяин».

  Осколок вспыхивает, затмевая всё вокруг золотым сиянием. Мысленно зашипев на себя, подношу руки к лицу. Даже когда свет истощается, а я открываю глаза, они болят от многообразия красок. В нос забивается пыльца и запахи цветов. Резкая смена местности не лучшим образом влияет на моё состояние. Я разминаю пальцами занывшие виски и чувствую ком в горле.

  Поверить не могу, он сработал сам по себе... Неужели всё это время я и правда так хотел вернуться? Вернуться к тем дням... а не бежать... от чего же? Почему? Мне вовсе не завидно, я просто... не знаю, что теперь делать...

  Немного свыкнувшись, я рассматриваю порушенные колонны и потрескавшиеся каменные дорожки из светлого камня, похожего на золотисто-коричневый песок, что переливается голубым. Деревья и кусты шелестят лиловыми листочками, из-под камней выбивается на свет высохшая розовая трава. Небо над городом жёлто-зелёное. Это даже хуже, чем Ахэйр.

  «Хозяин! Враг!»

  Отпрыгнув в сторону, я прячусь за постепенно рассыпающейся колонной и осторожно выглядываю из укрытия. Над местом, где я стоял, замирает фея. Ну, полагаю, что фея. О них мне доводилось только слышать.

  Существо с тёмно-зелёными волосами обмотано чёрной тканью и во всём его облике ярко сверкают лишь жёлтые глаза. Чёрно-жёлтые. За спиной крылья огромной бабочки. И точно по такому же, только маленькому крылышку на лбу. Руки от локтей чёрные и переходят в острые когти.

  Подумать, что теперь делать, мешает звон, принимающий форму слов:

  «Я предупреждала тебя, маг. Ты не послушал меня и не покинул наши земли, более того, осквернил их и причинил вред мирным жителям. Ты не уйдёшь отсюда живым».

  Фея поднимает руку, и пыльца с крыльев формируется в сферу.

  Телепатическая связь, как у фамильяра? Я думал, феи и духи только живут вместе, а оказываются, ещё и умеют общаться. Хотя, постойте-ка... Никому я не вредил и никакого предупреждения не слышал!

  Увернувшись от сферы, я внимательно наблюдаю за падением колонны. Тёмно-зелёный туман расползается и капает на камни. Перебежав за другое укрытие, я отвязываю с пояса книгу Преступлений. Иногда приходится записывать заклинания на поле боя, поэтому я делаю это заранее, а потом называю короткие команды. Но их ещё нужно вспомнить.

  «Может, поговоришь с ней, господин?»

  — Поговорить? Нет. Бесполезно. Феи не различают нас в лицо.

  «Ты нарушишь нейтралитет ваших отношений», — берётся поучать меня помощник.

  — На войне... кто-то всегда умирает. Цуми. Кинжал!

  На книге появляется два кинжала, и я слышу усмешку Цуми над ухом.

  «Выпусти меня, хозяин, и я убью твоего врага...»

  Невидимые руки обнимают за шею и маленькие клыки прикусывают ухо. Схватив оба кинжала, я выскакиваю на площадь и бросаю их в фею. От одного она отклоняется, второй вонзается в руку. Враг не издаёт ни звука, словно неживой.

  — Цуми...

  «Хозяин, убей, не бойся!»

  Вместо того, чтобы послушаться, я мешкаю. Фея пытается вынуть кинжал из кровоточащей раны. И от того, что она не может закричать, меня пронизывает страх. Её лицо не выражает ни единой эмоции. И у неё нет голоса, чтобы выразить боль. Она живое существо и должна её чувствовать, но создаётся впечатление, что нет. Лезвие разбрызгивает капли, выскальзывая из руки. Фея поднимает голову и молча смотрит на меня. Тошнота подступает к горлу.

  Я поступаю неправильно?.. Буду ли сожалеть об этом? Зачем я...

  Взглянув на дрожащие ладони, не могу пошевелиться. Кажется, словно по ним расползается и прожигает кожу алая жидкость, ища путь к душе, чтобы вызвать в ней чувство вины. Фея ничего плохого мне не сделала. Нет. Раньше меня не останавливала чья-то невиновность. Я просто чудовище. Такое же, как ангелы.

  «Господин!»

  «Хозяин!»

  Зажмурившись, я мечусь между выбором. Закон или Преступление. Фамильяр, которого я использую чаще, становится сильнее и, следовательно, может сильнее влиять на мои поступки. Поэтому маги предпочитают не иметь больше одного помощника. Мне же пришлось взять обоих.

  — Нори!

  Я выкрикиваю имя фамильяра, но все команды вылетают из головы.

  Не хочу возвращаться к прошлому!

  «Всё хорошо, господин».

  Я неуверенно поднимаю голову. Фею обнимает свет и извинительно вылечивает рану. Воспользовавшись её заминкой, я юркаю в сторону и со всех ног бегу прочь, надрывая лёгкие и сердце, лишь бы заглушить другую боль. Ту, что разъедает душу, очень похожую на скверну.

  «Господин, сосредоточься».

  Нори направляет меня, прочищая мысли. Не могу выразить своей благодарности за это, потому молча прислушиваюсь и облегчённо выдыхаю. Где-то здесь находится маг, разозливший фей, наверное, у Петли. Пройти мимо неё невозможно. Она сама втягивает всё живое поблизости, изменяет, искажает и уродует. Сложно сказать, что хуже — Петля или место сосредоточения скверны.

  Цуми не произносит ни слова. Я расстёгиваю верхние пуговицы рубашки. Такое чувство, словно хвостокрылая пыталась мной завладеть. Поднявшись по ступенькам, сквозь которые прорывается розовая трава, чувствую странный запах. И, побежав мимо заросших в цветах строений, отливающих голубизной и золотом, чуть не спотыкаюсь о раздробленные камни и мусор. Я пробегаю ступеньки, крошащиеся под сапогами, и едва не срываюсь в пропасть. Передо мной раскидывается пустота до самого горизонта, заполняемая песком. Растерянно замерев, я опускаюсь на колени.

  Такова сила Петли. Время в ней замыкается и пожирает мир. Старое делает новым, а новое разрушает. Живое делает мёртвым, а мёртвое частично живым. Но итог всегда одинаковый — пустота.

  Что-то неприятно обрывается внутри.

  Я всё-таки не справился. Моё обещание...

  — Нори... Цуми...

  Я призываю хвостокрылых, молча смотря в их глаза и чего-то ожидая. Не знаю, что они видят на моём лице. Виновато переглянувшись, они строят готовые расплакаться мордашки перед тем, как заговорить.

  — Только что появился новый маг, обладающий осколком... и у него неизвестный древу фамильяр.