Алексс : другие произведения.

Эпизод первый

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Эпизод первый

Глава 1

     
      По аккуратной булыжной мостовой небольшого курортного городка шёл молодой человек. Белая рубашка с короткими рукавами и бежевые шорты наглядно свидетельствовали окружающим, что это - беззаботный отдыхающий. Направление движения в сторону городского пляжа и лёгкая походка не оставляли никаких сомнений в его туристическом статусе. Жильцы окрестных домов уже привыкли к тому, что молодой человек с внешностью, которую обычно приписывали сынкам богатых родителей, на протяжении последних пяти дней с завидной регулярностью появлялся по утрам под их окнами.
      Ещё вчера над Лазурным побережьем установилась тёплая солнечная погода, ветер южный, а на небе ни единого облачка, поэтому Рональд решил, что шляпа с широкими полями, скрывающая от солнца большую часть лица, будет совсем нелишней. Он действительно направлялся в сторону городского пляжа и сейчас только одна мысль, что мир прекрасен и удивителен, занимала его голову.
      Вопреки мнению местных жителей Рональд не являлся сынком отца-банкира, обеспеченным задолго до своего рождения, а уж тем более, не ловцом золотых рыбок в мутной воде, но этого не могли знать встречные прохожие, зачастую мыслящие стереотипно. Всему виной яркая внешность и какая-то едва уловимая приветливость во взгляде, в сознании провинциальных горожан не вяжущаяся с образом обычного труженика. Скорее, менеджер преуспевающей компании или даже её хозяин, но уж точно, не грузчик в порту.
      На лице, вполовину скрытом соломенной шляпой играла улыбка, и это свидетельствовало о том, что думать о работе Рональд сейчас не желал. Море, солнце, свежий воздух и никаких волнений - именно такие мысли целиком занимали сознание молодого человека.
      Рональд отдыхал в этом маленьком городе уже не первый раз и почти не сомневался, что мест, так похожих на Рай, на земле совсем не много, и Женеваль - как раз такой. Находясь в стороне от изысканно-утончённого Сан-Рафаэля, так любимого знаменитостями всех рангов, и не менее модного у молодёжи Сан-Тропе, этот город всё ещё оставался провинциально-домашним, а его жители сохранили истинно французский говорок, столь редкий сейчас на фоне засилья немецкого. В этой части французской Германии власти не особо следили за чистотой языка, как впрочем, и в других популярных туристических районах, ведь самобытный местный колорит такой же товар, как и разнообразные сувениры, бойко продающиеся местными торговцами. Там, где щедрый турист желает потратить много денег, политическая целесообразность только мешает.  
   С поворотом головы полы шляпы немного приподнялись, и Рональд посмотрел на один из узких балконов, используемых местными жителями для выращивания роз, тюльпанов и даже таких растений, названия которых не то что запомнить, даже выговорить трудно. Молодой человек подмигнул унылому бульдожке, высунувшему свою грустную физиономию из-за увитых плющом прутьев балкона, и продолжил своё движение к пляжу. Как и вчера, на улыбчивого курортника пёс никак не отреагировал. Зевнув, он устремил свой взор куда-то вдаль.
     
   Буквально в нескольких метрах позади, вслед за Рональдом шла девушка с большим полотенцем на плече. В отличие от бульдога она очень даже интересовалась симпатичным молодым человеком. Короткое и почти прозрачное зелёное платье, держащееся на её плечах благодаря двум тонким бретелькам, едва ли что-то могло скрыть от взгляда внимательного прохожего, который обязательно отметил бы её великолепное телосложение. Разве что, стрижка на голове девушки немного диссонировала со всем остальным: пышные, но коротко постриженные волосы и длинная чёлка спереди. Несмотря на то, что подобная стрижка больше подходит мальчикам-подросткам, девушку она ничуть не портила, придавая ей какой-то особенный шарм, выделяя из множества других, не менее привлекательных курортниц.
   Девушку звали Жанна, и сейчас она напоминала охотницу, ведущую свою жертву. Всё её внимание было сосредоточено на предмете слежки, что сторонний наблюдатель мог принять за естественный интерес симпатичной девушки к атлетически сложенному юноше. Жанна действительно обладала запоминающейся внешностью и многие мужчины давно усыпали бы её путь лепестками роз в надежде получить её расположение, но девушка прекрасно понимала, что если ей когда-нибудь и суждено выйти замуж, то она достойна самого-самого, но уж никак не первого встречного банкира.
      Как и все представительницы прекрасного пола, Жанна легко манипулировала мимикой своего лица, походкой, и какими-то, только ей известными приёмами, притягивая одних, а если нужно, отталкивая от себя нежелательных спутников или собеседников. Маска презрения хорошо действовала на юнцов с бушующими в их крови гормонами, выражение эмоциональной усталости и признаков начинающейся депрессии являлось верным средством от назойливых собеседниц-домохозяек, а едва уловимая насмешка хорошо действовала на неуверенных в себе мужчин. Для привлечения к себе внимания существовало гораздо больше методов, но нынешняя ситуация диктовала иную тактику - слиться с толпой отдыхающих, как минимум, до момента, когда потребуется нечто иное. "Всякому овощу - своё время" - любимая поговорка дяди Герберта, вполне могла стать жизненным принципом Жанны, но "лозунги на каждый день" никогда не привлекали девушку.
      Почему она выбрала в свои фавориты именно Рональда, для многих так и останется загадкой, ведь молодой человек вёл себя достаточно скромно, и за всё время пребывания в городе не совершил ничего экстраординарного. Возможно, такое поведение как раз и показалось Жанне необычным для типичного отдыхающего, и поэтому обещающим приятные неожиданности. Тем более, в узких кругах про Женеваль ходили достоверные слухи, что это курорт для тех избранных, кто желает отдохнуть от многочисленных поклонников и своей излишней известности. Конечно же, заслуживающей внимания информацией это назвать было бы опрометчиво, и молодой человек вряд ли мог самостоятельно догадаться до чего-либо подобного, ведь дорога от аэропорта имени Эрцгерцога Фердинанда занимала ничуть не меньше времени, чем до знаменитых мест паломничества основной массы туристов.
   Почему именно Женеваль?
   Глупо тратить большие деньги на отдых в провинциальном городишке, когда знаешь, что полчаса на автобусе, и можно своими глазами увидеть знаменитого актёра или футболиста на расстоянии вытянутой руки его охранника.
      Стереотипное мышление толпы часто забавляло Жанну, а иногда раздражало, что говорило о наличии у неё определённых аналитических способностей, и в то же время, сложности характера далеко не глупой девушки. Во всяком случае, в конторе, где она работала, менее сообразительные надолго не задерживались. Она прекрасно разбиралась в социологии и к народным массам относилась с плохо скрываемым пренебрежением. Несмотря на едва заметную надменность во взгляде всем нравилась её незаурядная внешность, и прохожие подсознательно относили Жанну к категории людей, которые всегда добиваются своих целей. Вот и сейчас, выбрав жертву, точно рассчитав время и место удара, девушка готовилась к решительной атаке.
     
   Рональд шёл в сторону моря и ещё не подозревал, какая тонкая, но прочная сеть плетётся вокруг него. Знай заранее о коварных планах, замышляемых по его поводу, молодой человек моментально испарился бы, оказавшись в каком-то другом не менее живописном месте, но как всегда, солнце, воздух и ласковое море нашёптывают совсем другие мысли, где нет места коварству и предательству. Именно поэтому движения Рональда оставались легкими и раскованными, а мысли светлыми.
      Оставив позади ещё одну узенькую улочку, молодой человек вышел к высокой каменной лестнице, почти отвесно спускавшейся к песчаному пляжу. Посмотрев с улыбкой на ровную морскую гладь, затем на маленькие фигурки немногочисленных загорающих и купающихся людей, он сдвинул шляпу на мушкетёрский манер, и, перепрыгивая через ступеньку, устремился к желанной воде.
      Где-то на половине пути к серо-жёлтому песку и сине-красно-жёлто-зелёным зонтикам он остановился и мельком глянул на массивные, совсем не модные часы из белого металла с широким браслетом на своём запястье. На секунду задумался о чём-то. Его лицо покрыла мимолётная тень, но тут же пропала и движение к морю возобновилось. Теперь уже без заминок, ступив на песок, и чуть увязая в нём, Рональд направился к ближайшему лежаку. Решив, что место выбрал вполне удачное, он снял с головы соломенную шляпу, аккуратно положил её на прогретые солнцем деревянные поперечины шезлонга, туда же легли рубашка с шортами. Присев на лежак, он немного замешкался с теннисными туфлями, после чего так же бережно поставил рядом. Оставшись в одних плавках, жмурясь от солнца, молодой человек направился к морю. Обойдя зону, плотно утыканную зонтиками, он достиг свободного песчаного пространства, разбежался, и нырнул в воду, оставив после себя сноп брызг. Некоторое время его не было видно, затем голова молодого человека появилась над поверхностью воды, и благодаря мощным техничным гребкам пловец стал быстро удаляться от берега.
     
   За всеми действиями Рональда внимательно наблюдала девушка в зелёном платье, стоящая на самой вершине каменной лестницы. Как только молодой человек отплыл достаточно далеко от берега, она перекинула полотенце на другое плечо, и с едва заметной ухмылкой на лице начала неспешный спуск вниз. Дойдя до последней ступеньки, Жанна в очередной раз поправила непокорную прядь густых волос на чёлке, наклонилась, сняла с ног плетёные тапочки, и босиком пошла по песку. С выражением полного безразличия на лице, не забывая при этом внимательно наблюдать за купающимися и загорающими курортниками, она сразу же направилась к шезлонгу с вещами Рональда, терпеливо ожидающими возвращения своего хозяина. Присев на раскалённый от солнца лежак, и зажмурившись от яркого солнца, девушка сделала вид, что совсем не интересуется происходящим. Через некоторое время она открыла глаза, приподняла правую ногу, подтянув ступню ближе к себе, после чего потёрла пальцами кожу на пятке. Её голова чуть дёрнулась, и усмешка ещё отчётливее проступила на симпатичном лице. Проделав непонятные постороннему взгляду манипуляции, девушка вытянула перед собой ноги, вновь подставив их под ласковое утреннее солнце. В такой позе она и замерла, сидя рядом с вещами Рональда, продолжая внимательно наблюдать за выходящими из моря людьми.
      В такое раннее по пляжным меркам время отдыхающих было совсем немного, поэтому на Жанну внимания никто не обращал. Молодёжи подросткового возраста сейчас нет, их время вечер, и, конечно же, ночь, но никак не утро. Эта категория отдыхающих наверняка спит после бурных ночных приключений, что девушку вполне устраивало, ведь их бушующие гормоны могли навредить реализации задуманного плана. В другой ситуации невнимание к своей персоне наверняка задело бы женскую сущность Жанны, но сейчас у неё была конкретная цель, поэтому девушка спокойно ожидала хозяина оставленных вещей под раскрашенным в весёлые цвета зонтиком.
     
      Спустя некоторое время выражение лица девушки неожиданно поменялось, как раз в тот момент, когда известный ей молодой человек выходил из воды. Она невольно засмотрелась на ровный загар его атлетически сложенного тела, но сразу опомнилась, и выражение глубокой тоски вернулось на лицо девушки. Жанна медленно отвернулась, будто её совсем не интересует то, что происходит на берегу. Её тело медленно повторяло движения грудной клетки, а лёгкие с болезненной глубиной вдыхали солёный морской воздух.
      Рональд немного удивился, увидев, что его место на пляже почему-то занято, но выражение лица незнакомки можно было квалифицировать как растерянное, поэтому, вложив в голос всю теплоту, на которую был способен, он поинтересовался:
      - Девушка, вам помочь?
      - А? Что? - вздрогнув, спросила она по-немецки, и повернула голову в сторону молодого человека.
      Рональд уже собрался задать вопрос на немецком языке, но девушка его опередила, ответив на французском с сильным восточногерманским акцентом.
      - Нет, вряд ли... Конечно, если вы не хирург, - произнесла она, подтягивая к себе ногу. При этом немного поморщилась, как бы давая понять, что испытывает болезненные ощущения.
      Рональд в совершенстве знал немецкий язык, но разговаривать на нём не любил за звонкую "р" и излишнюю фонетическую резкость. Девушка сама перешла на французский, поэтому он решил продолжить разговор на языке, который ему нравился значительно больше:
      - Нет, конечно же, - улыбнулся он, - но я проходил курсы оказания первой помощи. Если позволите...
      Жанна страдальчески улыбнулась, чуть вывернув пятку к молодому человеку, тем самым показывая, что совсем не возражает. Рональд встал на одно колено, и взял ступню девушки в свои ладони. В глазах Жанны мелькнула искорка и сразу погасла. Молодой человек не заметил внезапного изменения настроения своей пациентки, сосредоточив всё своё внимание на больной ноге.
      Облегчённо вздохнув и пожав плечами, он произнёс:
      - Пустяки, ничего страшного. Обычная заноза.
      Критически осмотрев себя, Рональд сообразил, что кроме плавок на нём ничего нет, и смущённо добавил:
      - Простите, у вас нет какого-нибудь острого предмета?
      - Например?
      - Иголки, - сказал он, но быстро сообразив, где находится, поспешно поправился: - Может быть, маникюрный набор?
      Жанна чуть улыбнулась, и растерянно развела руками:
      - Обычно я с собой на пляж ничего не беру. Разве что, в отеле.
      - В таком случае...
      Рональд взял с лежака шорты, одним движением натянул поверх мокрых плавок, перекинул шляпу через голову, и она повисла на тоненькой тесёмочке за плечами. Не успела девушка и глазом моргнуть, как благодаря крепким мужским рукам роскошная белая рубашка на её глазах превратилась в жалкий обрывок, а молодой человек уверенно заматывал ногу получившейся из неё широкой полосой.
      - Зачем это? - возмущённо спросила пациентка, упорно скрывая охвативший её восторг.
      Её женская сущность ликовала, спаситель не махнул рукой на такую мелочь, как заноза, не схватился судорожно за телефон, а пытается помочь самостоятельно. Шикарная белая рубашка стала священной жертвой, павшей на алтарь гуманизма и человеколюбия. На памяти Жанны ничего подобного ещё не происходило, что резко возвысило незнакомца в её глазах.
      - Конечно, не стерильно, - ответил тот рассеянно. - Но это только, чтобы заразу какую-нибудь по дороге не подцепить.
      Он настолько мягко произнёс по-французски слово "заразу", что Жанна вдруг поняла - это тот самый мужчина, за которого стоит побороться. По крайней мере до того момента, пока не получит от него всё, на что рассчитывает.
      - Я имела в виду рубашку... - сказала Жанна застенчиво, но не смогла совладать со своим внутренним состоянием, и кокетливо улыбнулась Рональду.
      Взгляды девушки и молодого человека встретились. Рональд немного смутился, потом нахмурился, перевёл взгляд снова на ногу, и закончил оказание помощи пострадавшей аккуратным узелком на пораненной ступне.
      Жанна неуверенно произнесла:
      - Можно было бы вызвать медицинскую помощь. У меня есть страховка...
      На этот раз взгляд молодого человека стал мягче, он улыбнулся:
      - Для этого нужен телефон, а у меня его нет.
      - Тоже не беру с собой, - сказала Жанна, и добавила, - на пляже есть медицинский кабинет, правда, вы сказали, что рана пустяковая...
      - Не стоит использовать страховку по таким мелочам, - улыбнулся он. - Я живу неподалёку, на Сиреневой улице.
      Девушка не стала ему говорить, что прекрасно знает адрес, и некоторые другие подробности пребывания Рональда в этом городке, но сейчас это было лишним. Молодой человек тем временем продолжил:
      - Тётушка Марта быстро найдёт всё необходимое, - произнёс он. - Я снимаю у неё комнату.
      - В таком случае, мне ничего не остаётся, как сдаться на вашу милость, - ответила Жанна со вздохом, ещё более явно очертившем линию груди под полупрозрачным платьем.
      Показав на замотанную остатками белой рубашки ногу, она грустным голосом произнесла:
      - Тем более, учитывая эту неприятность, самостоятельно до отеля мне всё равно не добраться. Если только на такси.
     
      Девушка и молодой человек шли по направлению к дому тётушки Марты, находящемуся где-то посредине тихой и уютной Сиреневой улицы. Опираясь на согнутую в локте руку спутника и чуть прихрамывая, Жанна наконец узнала, как зовут её спасителя. Услышав в ответ имя девушки, Рональд заметно оживился, сравнив с Орлеанской Девой, раненой в бою англичанами, но не в ногу, а в грудь. Используя так удачно подвернувшийся момент, Жанна широким жестом очертила место на своей груди, где расположено сердце:
   - Наверное, клинок вонзили куда-то сюда?
   Покачав головой, сказала, что пятка намного лучшее место для ранения, чем грудь. Рональд поморщился от столь откровенной саморекламы, но промолчал. Сделав вид, что не заметила реакции молодого человека, Жанна поставила очередную галочку в невидимом досье, существующем пока только в её воображении. Рональд ни о чём подобном даже не догадывался и спустя минуту они вместе смеялись над особенностями родительской фантазии, когда дело касается выбора имени ребёнку. К огромному сожалению Жанны, разведать что-то более ценное ей так и не удалось. Вопреки её ожиданиям, молодой человек вовсе не старался поддерживать беседу, отвечая по возможности кратко и односложно. Со всех тем, которые действительно интересовали Жанну, он умело соскакивал, переводя разговор на какие-то древние памятники, погоду, цветы на балконах, скучающего бульдожку, солнце и море, и девушке ничего не оставалось, как отложить на время исследование личной жизни своего спасителя. Предприняв ещё пару-тройку безуспешных попыток, она сдалась, намереваясь заняться этим чуть позже и в более подходящей обстановке. Учитывая необычную скрытность Рональда, Жанна решила отложить на потом давно заготовленную историю своей жизни. Конечно, выдуманную, и не имеющую ничего общего с реальностью.
     
   Спустя каких-то полчаса, находясь при этом в отличном настроении, молодые люди всё же достигли дома на Сиреневой улице. Отворив дубовую дверь, они вошли в просторный холл, где практически столкнулись нос к носу с тётушкой Мартой. Хозяйка удивлённо посмотрела сначала на голый торс Рональда, стоящего перед ней в шортах и шляпе, затем на замотанную белой тряпкой ногу девушки. Быстро произведя в голове какие-то вычисления, женщина промолчала, и вполне закономерный вопрос не прозвучал. Внимательно рассмотрев спутницу молодого человека, тётушка Марта, приблизив губы к уху Рональда, негромко произнесла:
      - Наконец-то!
      Сделав вид, что не понял вопроса, Рональд поинтересовался:
      - Что-нибудь случилось?
      Женщина рассмеялась, и пояснила:
      - Рональд, ты так долго скрывал от меня свою очаровательную спутницу. Я уж, грешным делом подумала...
      Тут она немного замешкалась, но сразу продолжила:
      - У нас такие красивые люди как вы обычно приходят только под утро. Вы знаете, какие в Женевале тёплые ночи? Рональд, признавайся, как зовут это прелестное создание?
      Молодой человек ждал паузы, и наконец, когда тётушка Марта прервала свою тираду, чтобы вдохнуть воздуха, быстро проговорил:
      - Жанна, мы познакомились на пляже.
      Не давая хозяйке снова открыть рот, молодой человек спешно продолжил:
      - Она поранила ногу, и я оказал ей первую помощь. Ничего подходящего на пляже не нашлось, так что... Мне срочно требуется что-нибудь острое, а также спирт или йод.
      Тётушка Марта широко раскрыла глаза от удивления и слова, готовые сорваться с языка, так и остались непроизнесёнными. Затем, сообразив, что пора переходить к действиям, скомандовала:
      - Поднимайтесь в комнату, сейчас всё организую, - и спешно удалилась.
     
      Рональд снимал у тётушки Марты большую комнату на третьем этаже, из окна которой открывался живописный вид на величественный собор вдалеке, а также на крыши близлежащих домиков, плотно заставленные фанерными ящиками с геранью, тюльпанами, розами, и даже кактусами. Когда молодой человек впервые оказался в этом уютном доме, ему сразу была предложена комната на третьем этаже без балкона. Чуть позже, выглянув наружу из широкого окна, он понял, что в балконе нет никакой необходимости - скат крыши находился сразу за подоконником, и вылезти наружу не составит никакого труда. К тому же, тётушка Марта сразу сообщила новому постояльцу, что именно здесь крыша достаточно крепкая, и её можно использовать в качестве террасы. Конечно же, не пренебрегая элементарными мерами безопасности.
   Впоследствии Рональд часто сидел там, вдыхая свежий ночной воздух и всматриваясь в силуэты старинных зданий, в ночные огни Женеваля и южное небо, плотно усыпанное звёздами.
  
   В отпуске Рональд бывал редко и крайне нерегулярно, но при удобном случае всегда приезжал именно в этот город, который почему-то ворошил воспоминания детства. Деньги за жильё ежегодно в один и тот же день Инспекция переводила на персональный банковский счёт, но тётушка Марта всегда протестовала, считая плату чрезмерно высокой и гневно требуя от Рональда немедленно прекратить это безобразие. Хозяйка мотивировала свои возражения тем, что молодой человек напоминает ей сына, погибшего во время Австралийской кампании, и поэтому считает неправильным брать с постояльца деньги. Со своей стороны Рональд упирал на то, что фирма, в которой он работает, весьма богата, и не стоит вносить неразбериху в массивные бухгалтерские отчёты. Устроившим всех компромиссом стало условие, что эта комната сдаётся только ему, и в остальное время будет пустовать. От чего молодой постоялец так и не смог отказаться, так это от вкусной еды, плату за которую хозяйка принципиально не брала.
      "Благодаря твоей фирме, - как-то сказала она, - в нашем квартале я самая состоятельная дама. Неужели мне трудно кормить за свой счёт столь галантного молодого человека?"
      На том и сошлись - приезжая в отпуск, Рональд жил и питался в доме номер двенадцать по Сиреневой улице, владела которым пожилая француженка по имени Марта.
     
      Хозяйка с милой улыбкой на лице принесла всё необходимое, и Жанна поблагодарила по-французски:
      - Спасибо.
      Лицо тёти Марты немного изменилось, после чего она сухо, но вежливо ответила:
      - На здоровье, милочка, - и сразу вышла.
      Девушка отчётливо ощутила неприязнь хозяйки, но не подала виду, тем более, Рональд ничего не заметил. Изобразив на лице некоторую растерянность, она скромно села на большую кровать с двумя пышными подушками. Тем временем её спаситель подошёл к шкафу, достал новую белую рубашку, надел на себя, не застёгивая, после чего начал колдовать с пораненной пяткой девушки иголкой и ватным тампоном, смоченным в спирте. Наконец, завершающий штрих ватного тампона с йодом - Жанна ойкнула, и операция завершилась.
      - Что это с хозяйкой? - вдруг спросила девушка, взглядом показывая на дверь.
      - Ты о чём? - не понял Рональд.
      - Так, показалось, - сказала Жанна, и лучезарно улыбнулась. - Я буду жить?
      - Да, конечно, - ответил он рассеянно. - Попробуй встать на ногу, не болит?
      Жанна встала на пораненную ступню, и снова улыбнулась:
      - Лучше новой, ты просто волшебник.
      - Что ж, тебе пора возвращаться в отель. Рекомендую сегодня ногу не мочить, а уже завтра можно будет принять ванну и даже искупаться в море.
      - Правда?
      - Приятно было познакомиться, - сказал Рональд.
      Сложив медикаменты и бинты в коробку, он уселся в кресло, взял первый попавшийся под руку журнал с яркой обложкой и углубился в чтение. Точнее, сделал вид, что читает, и Жанна прекрасно поняла намёк. Рональд дал понять девушке, что проделал всё исключительно в рамках оказания первой помощи и больше не смеет её задерживать. Жанна совсем не ожидала столь грубого пинка в направлении двери, но виду не подала. Решив, что игра ещё далека от завершения, она перешла в наступление. Изобразив на лице скромную благодарность, многократно отработанную перед зеркалом, Жанна терпеливо ждала, когда Рональд занервничает, и взглянет на неё. Такой момент наступил, и девушка тут же взяла инициативу в свои руки:
      - Я ещё когда-нибудь увижу своего спасителя?
      - Вряд ли, - ответил Рональд, стараясь не глядеть на девушку. - Завтра мой отпуск заканчивается.
      - Жаль, - ответила она вполне искренне.
      Возникла неловкая пауза, но девушка быстро сообразила, как продолжить разговор:
      - Ты позвони начальству и сообщи, что немного задержишься.
      Рональд отрицательно покачал головой:
      - Не получится, у меня нет телефона.
      - Как, совсем?! - Жанна сделал вид, что сильно удивлена. - Это так необычно...
      Рональд мельком посмотрел на часы, затем, пожал плечами, и с виноватой улыбкой произнёс:
      - Мне кажется, отпуск и телефон - понятия несовместимые. И в обычной жизни он мне не нужен, так что... извини.
      Жанна сейчас готова была вцепиться в ускользающего от неё Рональда когтями, с ужасом понимая, что обычного в таких случаях обмена телефонными номерами не состоится, и выбранная стратегия оказалась проигрышной. Сейчас ей требовался какой-то новый, более удачный ход, но резкая смена тактики могла отпугнуть противника, и поэтому Жанна спросила:
      - Кем же ты работаешь, если не пользуешься телефоном?
      - Мне жаль, но я не знаю, как ответить на твой вопрос.
      - Не знаешь, или не хочешь? - спросила с улыбкой девушка, переводя разговор в шутливое русло.
      Изобразив на лице сожаление, Рональд ответил:
      - Угадала, не хочу.
      И тут Жанна поняла, что окончательно проиграла эту партию. Она снова затронула неудобную тему, и перспектива быть выставленной за дверь прямо сейчас обретала ещё более отчётливые очертания. Девушка срочно искала выход из сложившейся ситуации. Упускать дичь, практически попавшую в сеть, она не собиралась.
      Рональд молчал, пауза затягивалась. Не теряя драгоценные секунды, девушка изобразила на лице ещё одну заготовку, которая называлась: "Я знаю нечто такое...", предназначенную как раз для подобных случаев. Секунд на пятнадцать-двадцать её должно хватить. Мозг судорожно перебирал варианты, чтобы найти тот единственный, который позволит вернуть инициативу, так не вовремя упущенную. Спасительная мысль наконец-то пришла в голову, и без промедления Жанна выдохнула:
      - В таком случае, мне ничего не остаётся, как отблагодарить своего спасителя сегодня же вечером!
      Рональд изобразил на лице удивление, но промолчал.
      - Я приглашаю тебя на ужин при свечах в каком-нибудь приличном ресторане. Счёт оплачиваю сама. Не спорь, иначе всю оставшуюся жизнь я буду страдать оттого, что не смогла отблагодарить человека, спасшего меня от верной смерти!
      - Никогда бы не подумал, что обычная заноза может повлечь такие страшные последствия, - попытался увильнуть Рональд.
      Из множества вариантов, девушка выбрала лучший, и теперь крепко держала молодого человека в тисках благодарности, что прекрасно понимали оба собеседника.
      - Итак, сегодня в восемь вечера, - отчеканила она с восточногерманским акцентом по-французски, - будь готов! Карету подам точно в срок!
      С этими словами Жанна встала с кровати, подошла к сидящему в кресле Рональду, нежно поцеловала в щёку и выпорхнула за дверь. Сделав два шага по лестнице, она вернулась, осторожно заглянула в комнату, и с лучезарной улыбкой произнесла:
      - Не забудь, за мной долг, который я обязана оплатить. Жди! - после чего вышла.
      Через несколько секунд хлопнула входная дверь. Рональд обхватил голову руками. В комнату вошла тётушка Марта, всем своим видом показывая, что слышала разговор двух молодых людей, и уже без улыбки спросила:
      - Ронни, сынок, она действительно немка?
      - Не знаю, - уставшим голосом произнёс молодой человек, - наверное.
      - Не хочу показаться излишне подозрительной, но мне эта Жанна совсем не понравилась. Такие, как она, часто используют мужчин, но мало что могут дать взамен.
      - Кто знает... - неуверенно произнёс Рональд.
      - Пойдёшь? - спросила Марта с участием и тревогой.
      - Да, - ответил он.
      - Будь осторожен, - сказала она. - И завтра же улетай домой.
      - Конечно.
     
      Хозяйка тихо вышла из комнаты. Состояние тревоги неожиданно овладело Рональдом. Его интуиция выдавала яркие вспышки красного цвета, что означало только одно - опасность! Он ещё раз посмотрел на часы с широким стальным браслетом, но решил пока не выходить на связь с напарником. Трудно объяснить старшему инспектору предчувствие, овладевшее им. Вроде бы, цепь случайностей, но ничего конкретного. Симпатичная девушка прицепилась к парню, который ей понравился - обычное дело. Таким редко отказывают, поэтому она и вела себя с Рональдом столь бесцеремонно. Можно не сомневаться, что при удобном случае Жанна попытается затащить его в постель, а затем внушить некие обязательства перед слабым существом, нуждающемся в каждодневной защите. Это Рональд проходил множество раз, но всегда удавалось выпутаться без последствий. Какая-нибудь грустная жизненная история и прощальный подарок "на память", обычно справлялись даже с самым запущенным вариантом вселенской любви.
      Почему же в этот раз так неспокойно на душе? Он не давал Жанне никаких обещаний, даже намёков. Может действительно, у неё такое воспалённое чувство благодарности, помноженное на изрядно раздутое самомнение? Кто разберёт этих восточных немок? Сбежать прямо сейчас? Нет, девушка могла быть вполне искренней в своём желании уплатить столь необычный "долг чести". В таком случае сбежав, Рональд поступит с ней неоправданно жестоко.
      Сегодня нужно остаться, а завтра незаметно исчезнуть, не оставив после себя даже воспоминаний! Удачно составленная беседа о бесконечной цепи неудач и лишений способна разрушить замок из чистейшего хрусталя, выстроенный самой романтичной натурой. Нудный разговор с налётом безысходности и результат не заставит себя долго ждать. Как только искорка в её глазах потухнет, можно будет считать, что желаемый результат достигнут.
   Конечно, Жанну немного жаль, но в выборе удачной партии она ошиблась. Сейчас Рональду не до курортных романов, а уж тем более, не до любви.
      Вдруг, мысль Рональда резко поменяла направление. Что если Жанна руководствуется совсем другими мотивами? Интуиция инспектора редко ошибается, ведь она такой же инструмент, как и многие другие, безотказный и готовый к использованию даже в отпуске. Что если девушка только марионетка в чужих руках, не понимающая свою истинную роль? Чем она может навредить Рональду? Наверное, ничем. Задержка инспектора из отпуска никак не скажется на его основной работе - незаменимых нет. Но даже если он вдруг воспылает к Жанне неземной любовью, появится напарник, и в красках обрисует своему молодому коллеге все возможные плюсы и минусы заведения романтических отношений в чуждом ему мире. И какие при этом бывают последствия. Он это умеет!
      Рональд не встречал Женеваля на большинстве карт, которые ему доводилось видеть, и этот факт казался вполне разумным доказательством полной безопасности маленького приморского города в качестве идеального места отдыха. Где, как ни здесь можно на время забыть о повседневности, предавшись сладостному безделью? Город-призрак, город-мечта притом, что сейчас он вполне реален, в нём живут люди, сюда приезжают туристы, у него имеется собственная история и даже какое-то будущее. И всё же, в сознании тех, с кем Рональд общался в повседневной жизни - с коллегами по работе и просто знакомыми - Женеваль был типичным городом-призраком, которому нет места на географической карте. Просто потому, что он слишком хорош для того, чтобы существовать в реальности.
   Что если, именно здесь произойдут какие-то неблагоприятные события, способные оказать влияние на Баланс, а сегодняшняя встреча - их начальная точка? Трудно представить, чтобы обычная девушка, пускай внешне привлекательная и далеко не глупая, запустила цепь событий, способных хоть как-то повлиять на глобальные процессы - предмет повседневной и даже рутинной деятельности организации, в которой служил Рональд.
   Но почему такая неуверенность в мыслях, откуда чувство опасности?
   Молодой человек вспомнил недавний разговор о Жанне Дарк, девушке-одиночке, бросившей вызов могущественной Британии. Кому может угрожать Жанна - Сети, Балансу, Системе? Каким образом? Она даже не догадывается об их существовании. Жанна всего лишь девушка, которая в лучшем случае мыслит такими категориями, как: удачный брак, дети, достаток в семье, комфорт, удобство, да мало ли ещё чего? В худшем, случайное знакомство воспринимает как повод для яркого, но короткого приключения, о котором можно забыть буквально на следующий день.
   В любом случае, Рональд не имел никаких видов на Жанну. Просто потому, что они - представители разных миров, а значит, по определению не могут быть вместе. Завязать отношения с девушкой, а потом бросить, сообщив ей, что ты инопланетянин - отличный сюжет для дешёвого комикса, но в нормальной жизни такого рода признания выглядят нелепо и даже жестоко.
     
   "Это уже самая настоящая паранойя, - подумал Рональд с улыбкой, и тревожное состояние само собой начало рассеиваться, пока не исчезло совсем, - поэтому я здесь. Кто знает, где проходит та грань, за которой обычная осторожность превращается в её полную противоположность - паранойю - опасную и практически неизлечимую болезнь? Похоже, не на курорт мне нужно, а к психиатру!"
     Рональд постепенно успокоился и решил, что если всё делать грамотно, ничего страшного не произойдёт. Тут же припомнилась фраза: "Спокойствие, только спокойствие!", случайно подслушанная где-то. Вслед за ней другая, популярная когда-то в Академии:
   "Спокойствие и стагнация не нуждаются в контроле, и только динамические процессы требуют самого пристального внимания!"
   За такими мыслями он не заметил, как хозяйка снова заглянула в комнату, и произнесла:
      - Ронни, пошли завтракать. Проблемы нужно решать по мере их поступления.
      От неожиданности он вздрогнул, посмотрел на женщину, и произнёс задумчиво:
      - Вы думаете?
      - Не сомневаюсь! - ответила тётушка Марта с улыбкой.
      - И вечный бой, покой нам только снится... - произнёс задумчиво Рональд.
      - Немец? - спросила она. - Гёте?
      - Нет, - усмехнулся он. - Кто-то из русских.
      - Никогда бы не подумала...
     
      Назначенный час неуклонно приближался. За это время Рональд несколько раз смотрел на часы, но выходить на связь с напарником не решился. Нехорошие предчувствия периодически посещали его уставшую голову, но спасительное слово "паранойя" вполне справлялось с тревожными мыслями.
      Одеваться как-то по-особенному Рональд не стал, хотя мог бы придумать что-нибудь более торжественное, нежели самые обычные брюки и рубашка. В отпуск он всегда отправлялся налегке - никаких чемоданов, обычная дорожная сумка, да и та больше для видимости, учитывая число мелких магазинчиков поблизости, способных в полной мере удовлетворить его достаточно скромные потребности.
   К тому же, молодой человек искренне рассчитывал как можно быстрее выплатить девушке столь необычный "долг чести" без малейшего намёка на завязывание с ней каких-либо отношений. Поэтому пускай Жанна принимает его таким, какой он есть.  И всё же, Рональду пришлось признать, что последний день отпуска обещает быть не таким скучным, каким изначально планировался.
      "Вот уж действительно, - усмехнулся он про себя, - благими намерениями...".
      Без пяти восемь вошла тётушка Марта и сказала:
      - Большая белая машина стоит у крыльца, - посмотрела на него внимательно, а затем добавила: - Ронни, будь осторожен, нынешние девицы на многое способны!
      Отметив, что хозяйка слишком сильно переживает за него, Рональд не смог сдержать улыбку, и успокаивающим тоном сказал:
      - Тётушка Марта, всё будет хорошо, не переживайте.
      Вновь взглянув на часы, он встал, и произнёс чётко:
      - Пора.
      - Благослови тебя... - она застряла на полуслове, затем улыбнулась, и закончила фразу не так, как планировала: - Пускай тебе сопутствует удача!
      - Спасибо.
     
      Как только он ступил на тротуар, дверь белого лимузина открылась. Рональд сел в машину и началось движение по узким улочкам Женеваля. Молодой человек осмотрелся в полумраке салона. Напротив него сидела Жанна в роскошном вечернем платье. Её утренние, совсем не длинные, но пышные тёмные волосы, сейчас были уложены таким образом, что их стало заметно больше. Через мгновение Рональду пришлось признать - если сама того захочет, Жанна легко затмит самых эффектных столичных красавиц. Оценив разницу в выборе вечернего гардероба для себя и то, во что одета его спутница, он улыбнулся:
      - Ты прекрасно выглядишь, в отличие от меня.
      - Это легко поправить, - улыбнулась она. - По дороге мы можем заехать в один знакомый магазин, который работает допоздна. Конечно, не бутик, но что-то приличное там можно...
      - У меня всё равно нет таких денег... - перебил спутницу Рональд, указывая взглядом на платье своей спутницы. Затем, решительно закончил мысль: - Чтобы соответствовать!
      - А мой долг? - усмехнулась Жанна.
      - Эта карта уже сыграла, - произнёс Рональд загадочно. - Делайте следующий ход, мадам!
      Девушка жеманно прищурилась, изображая усиленную работу мозга. Буквально за одну минуту она сменила сразу несколько взаимно противоречащих друг другу выражений на лице, чем окончательно рассмешила Рональда. Затем поднесла палец к губам, призывая к тишине, и загадочно произнесла:
      - Я придумала! Закрой глаза и не подсматривай, договорились?
      Рональд кивнул, и зажмурился. В полной тишине лимузина, изредка нарушаемой звуками, доносящимися снаружи, он услышал шебуршание бумажного пакета. Когда решил, что прошло достаточно времени, осторожно спросил:
      - Можно открывать?
      - Ещё не всё, - ответила Жанна, потом недовольно добавила. - Ладно, смотри если такой нетерпеливый, но будь готов к самому страшному!
      Медленно открывая глаза, он скорее ожидал увидеть дуло пистолета, целящегося ему в голову, но никак не утреннюю девушку с растрёпанными волосами в коротком зелёном платье. Рядом с Жанной лежал шикарный вечерний наряд с блёстками, на нём использованные бумажные салфетки, которыми, держа в одной руке зеркальце, она стирала с лица боевую раскраску, то есть - макияж.
      Рональд не смог сдержать короткий смешок, на что, не прекращая своего занятия, девушка строгим голосом произнесла:
      - Сам виноват, не согласился ехать в магазин. Если бы ты знал, сколько времени отец копил на это платье! Он до сих пор мечтает выдать меня замуж за какого-нибудь генерала. Эх ты...
      - Мне жаль, - Рональд изобразил на лице виноватое выражение, - но за этим столом я не делаю ставок. Мой уровень - домино и шашки, извини...
      Наконец, завершив преображение из светской львицы в обычную курортницу, девушка весело рассмеялась:
      - Значит, я такая дура, что клюнула на шашечника-дилетанта. Эх, где эти принцы на белых конях? Ладно, не везти же тебя обратно, иначе пропадёт не только платье, но и заказанный ужин. Во всём виновата смешанная кровь, папа немец, а мама француженка. Любовь к красивым вещам во мне легко сочетается с постоянным желанием вкусно поесть. Сегодня гуляем, как в последний раз, а завтра...
      - Будет похмелье, не иначе! - закончил Рональд с усмешкой.
     
      Вскоре машина остановилась, дверь открылась без какого-либо внешнего участия. Первым вышел молодой человек. Подав руку, он помог Жанне вылезти из роскошного автомобиля. Прикосновение к тёплой бархатистой коже девушки для Рональда стало настоящим испытанием выдержки и самообладания. Эмоциональный порыв, стремящийся превратить прощальный ужин в романтическое свидание, был подавлен самым решительным образом. Победа разума над чувствами произошла столь стремительно, что девушка едва ли успела что-то почувствовать, и теперь уже твёрдой рукой молодой человек вёл её к стеклянной двери "Пассажа" мимо важного швейцара, застывшего в поклоне. Не успела парочка пройти оформленный в викторианском стиле холл, как к ним навстречу уже спешил метрдотель. Неодобрение выбора гардероба для посещения столь помпезного заведения легко читалось на его лице, на что Жанна, чуть склонив голову, пронзила его взглядом так, что надменное выражение тут же сменилось заискивающим. Непостижимым образом метрдотель резко убавился в росте, и подобострастно произнёс:
      - Мадемуазель, Месье кавалер. Прошу вас следовать за мной.
      По атласной дорожке он провёл молодую пару по ярко освещённому широкому коридору, на стенах которого висели большие картины с изображениями каких-то важных особ во фраках, военных мундирах времён королей и императоров, дам в шикарных нарядах и натюрмортов с аппетитно выглядящей едой. Подойдя к арке, за которой находился главный зал ресторана с немногочисленными посетителями, Рональд уже начал присматривать свободный столик, за который их посадит метрдотель, но тот, будто услышав немой вопрос, обернулся, и пояснил:
   - У вас заказан столик в VIP-зале, он находится чуть дальше.
   За высокой двустворчатой дверью оказался зал заметно меньшего размера с низким потолком, кабинками-кабинетами, расположенными полукругом перед небольшой сценой с сидящими на стульях пятью девушками, держащими в руках скрипки. Рядом с ними, на отделанном красным бархатом табурете расположился толстый бородатый мужчина во фраке, положивший руки на виолончель. Метрдотель указал на ближайшую кабинку, и чуть отодвинув тяжёлую штору, провёл пару внутрь. Рональд так и не понял, есть ли в этом зале другие посетители, так как три ближайшие кабинки были глухо зашторены, а другие он попросту не успел рассмотреть. Молодые люди уселись за стол, уже сервированный лёгкими закусками и вином, а метрдотель негромко произнёс:
      - Официант будет ожидать неподалёку. Звать его не нужно, подойдёт, когда потребуется, - он кивнул в сторону сцены, и чуть тише добавил: - Всё-таки, живая музыка...
      Жанна улыбнулась ему, чуть скривив губы, и метрдотель тут же испарился. Совсем другим взглядом она посмотрела на Рональда, и произнесла:
      - Я в вине не очень разбираюсь, выбери сам, красное, белое? Поухаживай за дамой.
      В этот момент со сцены полилась негромкая скрипичная музыка. Молодой человек протянул руку к бутылке с красным вином. Практически ниоткуда появился официант с блестящим прибором для вскрытия пробок и застыл в поклоне. Взяв в руку бутылку и прочитав на этикетке название вина, Рональд сразу оценил его стоимость и вопросительно посмотрел на свою спутницу. Невозмутимое выражение на её лице со всей очевидностью указывало на то, что всё происходит именно так, как запланировано. Молниеносно оценив ситуацию, официант тут же ожил, ловко вынул пробку, затем, разлив вино с приятным глазу рубиновым оттенком, сразу же испарился.
      Жанна подняла бокал и торжественно произнесла:
      - За неожиданную и многообещающую встречу.
      Молодой человек, держа бокал, кивнул, и они выпили по глотку. Девушка подвигала губами, и после того как сделала ещё один большой глоток, произнесла:
      - Совсем не разбираюсь в вине. Тебе нравится?
      - Подозреваю, что оно очень дорогое, - произнёс задумчиво Рональд.
      Он никогда не считал себя знатоком премиальных вин, но эта этикетка была ему знакома, а значит, и примерная стоимость бутылки. Прикинул размер счёта, который предстоит оплачивать Жанне, молодой человек осторожно спросил:
      - Ты уверена, что нам по карману такие дорогие напитки?
      - Испугался? Не нам, и даже не мне! - улыбнулась она. - Всё в порядке, мой дядя служит в департаменте туризма. Я ему позвонила, и сказала, что встретила мужчину своей мечты. Не пугайся, это такая хитрость! Всегда мечтала побывать в дорогом ресторане, но как-то всё не получалось... а тут такой удачный повод! - Жанна рассмеялась. - Дядя Герберт давно мечтает выдать меня замуж, и поэтому легко поверит всему, что хоть немного похоже на правду. Ужин при свечах - это его подарок.
   - А отец?
      - Что? - Жанна напряглась.
   - Ты сказала, что отец купил платье.
   Заметив, что после этой фразы его спутница слегка растерялась, Рональд почувствовал себя крайне неуютно. Если девушка что-то приукрасила или даже немного приврала, пытаясь выглядеть в его глазах лучше, чем она есть на самом деле, это вовсе не повод портить последний вечер отпуска. Чтобы сгладить возникшую неловкость, он поспешно спросил:
   - Кстати, а где свечи? Помнится, ты говорила...
      Не успел Рональд договорить фразу, как появился официант с большим подсвечником в руке. Поставил его на край стола, достал из кармана специальную зажигалку с длинной трубкой на конце, и буквально одним круговым движением поджёг все восемь свечей. Рональд такое мастерство видел первый раз, поэтому наблюдал за процессом, затаив дыхание. Быстро проделав эту таинственную процедуру, официант наполнил пустые бокалы вином, и тотчас испарился. Молодые люди снова остались вдвоём.
      - Раз ты молчишь, я начну первой, - сказала Жанна, тыкая вилкой в салат. Попробовав его вкус, она положила вилку, вытерла губы салфеткой, и продолжила:
   - Как я уже говорила, мой папа немец, а мама - француженка. Живут в Кёнигсберге, это на востоке. Дядя Герберт - родной брат отца, он служит в департаменте туризма. Как ты уже понял, оба мечтают выдать меня замуж. Отец купил платье, а дядя организовал поездку в этот чудесный городок и пообещал оплатить все расходы. Ресторан в том числе.
   Выдержав короткую паузу, девушка изобразила виноватое выражение на лице, и спросила:
   - Ты считаешь, что мне следовало отказаться от такого дорогого подарка?
      Не зная, что в таких случаях нужно отвечать, Рональд лишь пожал плечами. Видя, что вызвать спутника на диалог никак не получается, Жанна продолжила:
      - Училась в Париже на социолога, но мой восточный акцент настолько неистребим, что во французской Германии мне делать нечего. Работаю в Швейцарии на одну известную фармацевтическую компанию консультантом по рекламе. Хотела бы заняться чем-то более интересным, но ничего подходящего на горизонте не вижу. Пока не замужем. Вот, впрочем, и всё. Теперь ты!
     
   Внимательно выслушав "правдивую историю жизни" девушки, Рональд засчитал ей блестящую победу в этом раунде, не забыв накинуть пару дополнительных баллов за умение выпутаться из щекотливой ситуации, в которую та угодила по собственной невнимательности. Теперь наступил момент, когда можно рассказать собственную "правдивую историю", по его мнению, вполне пригодную в качестве средства по разрушению хрустальных замков в головах впечатлительных особ женского пола:
      - Не хотел говорить, чтобы тебя не разочаровывать, но... откровенность за откровенность. У меня всё намного прозаичнее. Родился в Орлеане, в совсем небогатой семье, поэтому денег хватило только на то, чтобы закончить Академию сельского хозяйства там же. Если признаться, никакая это не академия, а обычный профессиональный колледж, в который брали всех подряд практически без конкурса. Получив диплом, четыре года отработал в крупной животноводческой компании. Сейчас служу инспектором по пастбищам Лорейна, это на севере. Территория большая, поэтому ездить приходится много. Сама понимаешь, провинциальные жители, сельские дороги, жара, холод, ветер, дождь... С нетерпением дождался отпуска, и вот я здесь, в милом уголке, не испорченном цивилизацией. Если бы в округе были пастбища, я бы поискал другое место отдыха, чтобы не вспоминать о работе.
      - Вот и познакомились, - девушка чуть прищурилась, и по-детски попросила, - расскажи что-нибудь смешное.
      - Если ты настаиваешь, - улыбнулся он, - но я плохой рассказчик, так что заранее предупреждаю!
   Рональд уже знал, какой анекдот расскажет Жанне - тупой и с длиннющей бородой. По реакции на него можно будет судить, чего от него добивается девушка на самом деле. В некотором роде - психологический тест.
   - Я жду, - произнесла Жанна с кокетливой, почти детской улыбкой на лице.
   Молодой человек кивнул, как бы соглашаясь.
   - Итак, обходит бравый генерал Шульц свой доблестный гарнизон, и видит, что посреди плаца валяется пьяный обер-майор Граубе. Он ему говорит: Как вы можете лежать здесь, на виду у солдат, да ещё в таком непотребном виде? Исправлюсь, отвечает тот. На следующий день генерал уже сам ищет обер-майора. На плацу его нет, что радует. Только генерал собрался похвалить обер-майора за исполнительность, как видит его у забора в том же состоянии, то есть совершенно пьяного. Подходит и говорит: Как же так, обер-майор, вы же вчера мне обещали быть трезвым? Никак нет, херр генерал, - отвечает тот, - я обещал не валяться на виду у солдат, так что ваш приказ я исполнил в точности. Генерал понял, что Граубе снова выкрутился, и решил, что теперь нужно максимально чётко формулировать мысль: Если завтра я вас увижу в пьяном виде, расстреляю на месте. Следующий день. На плацу обер-майора нет, у забора тоже, вроде бы исправился. Расслабился генерал, идёт по гарнизону довольный, начинает обходить лужу перед комендатурой, а посреди неё лежит Граубе и пузыри пускает. Достаёт он свой пистолет, и говорит: Обер-майор, вы опять пьяны, так что молитесь и прощайтесь с жизнью. Поднимает Граубе голову, видит перед собой Шульца, и отвечает: Вот ты, какой генерал? Сухопутный! А я где? В воде! Так что, иди отсюда, а к нам, морским пехотинцам, не приставай!
      Жанна поморщилась, так как уже слышала эту историю, правда, в несколько ином виде - заметно короче и смешнее.
      - А что-нибудь гражданское у тебя есть? - попросила она. - Знаешь, генералы с майорами у меня вызывают стойкое отвращение.
   Рональда такая реакция несколько успокоила. Девушка не стала ему подыгрывать, а честно призналась, что эта история ей совсем не нравится. К тому же, сделала это предельно тактично. Теперь требовалось рассказать нечто такое, чтобы тема анекдотов окончательно потеряла интерес для собеседницы. Во всяком случае, сегодня, в шикарном ресторане с живой скрипичной музыкой.
      - Хорошо, попробую... - произнёс Рональд с интонацией, будто сам сомневается, стоит ли такое рассказывать. - Плетутся по пустыне две коровы. Солнце светит, жара нестерпимая, мухи летают, пить хочется. В-общем, жуткое дело, а вокруг только песок. Одна другой говорит: Ты мне всё-таки скажи, зачем пастух с нами спорил, что коровы не летают? Вторая ей отвечает: Меня, подруга, другая мысль посещает, не пора ли нам с травой завязывать...
   Несмотря на то, что этот анекдот оказался хуже предыдущего, Жанна улыбнулась:
   - У тебя своеобразное чувство юмора. Сразу видно, анекдоты - не твоя стихия. Наверняка с тобой происходили какие-то смешные или нелепые случаи, о которых ты сейчас вспоминаешь с улыбкой?
   - Меня однажды перепутали. Рассказать?
   - Конечно! - обрадовалась собеседница.
   - Случилось это ещё в далёком детстве. Утром мама отводила меня в детский сад, а папа вечером забирал. Была дождливая осень, поэтому гулять нас выводили в куртках с капюшонами на случай, если снова пойдёт дождь. Тогда мы жили в маленьком городке, и совсем не удивительно, что одежду для детей родители покупали в одних и тех же магазинах. Так случилось, что у друга, с которым мы играли на площадке, была точно такая же куртка, как и у меня. Не поверишь, размер, цвет и надписи - всё одинаковое. Штаны и ботинки отличались, но какое это имеет значение для папы, вечно погруженного в свои мысли. Вечер, фонари, моросящий дождь - меня берут за руку и ведут к чужой машине...
   - Ты испугался?
   - Нет, конечно, ведь я видел чужого папу до этого много раз, и мне самому было интересно, что произойдёт дальше.
   Рональд рассказывал эту жуткую, по мнению Жанны, историю с улыбкой на лице:
   - Тогда я был очень любознательным мальчиком, не то что сейчас... Сажусь в машину, дверь захлопывается, мы едем куда-то, чужой мужчина мне что-то говорит, я смотрю в окно и думаю о том, что сейчас увижу что-то новое для себя. Долго ехали или нет, уже не помню, наконец, в свете фар появляется красивый белый дом, освещённый фонарями. Открываются большие железные ворота, и мы въезжаем во двор. Когда машина остановилась, мужчина говорит мне, чтобы я шёл в дом, пока он будет ставить машину в гараж. Я ему отвечаю, что не знаю как это сделать, и тут он понимает, что на заднем сидении не его сын, а кто-то другой. В этот момент он первый раз посмотрел на меня. На его лице я увидел настоящий ужас, но тогда мне это показалось забавным. Том Сойер назвал бы это настоящим приключением!
   Рональд следил за реакцией спутницы, и теперь знал точно, что это именно та история, которую Жанна запомнит надолго. Она слушала с таким выражением на лице, будто сидит в кинотеатре, а на экране показывают живых мертвецов.
   - И чем всё закончилось?
   Рональд ждал такого вопроса. Пожав плечами, он ответил:
   - На следующий день меня привезли обратно в детский сад, - произнёс он самым обыденным тоном, будто речь шла о яичнице на завтрак.
   - И всё? - на лице девушки читалось глубокое разочарование.
   - А что бы ты хотела услышать?
   - Как минимум то, что произошло потом.
   - Не уверен, что об этом следует рассказывать, - молодой человек сделал многозначительную паузу, после чего продолжил: - В тот день я познакомился с отцовским ремнём. Поверь, это был самый незабываемый момент моей жизни. Я понял, насколько сильно меня любят родители, особенно отец.
   - Ты шутишь?
   - Ничуть! - сейчас Рональд был серьёзен как никогда. - Лишь через несколько лет после того случая, проанализировав ситуацию со всех возможных сторон, я понял, что на самом деле пережили мои родители. Особенно отец, который не смог успокоиться даже на следующий день после случившегося. Моя спина и задница болели довольно долго. Из чего я сделал вывод, что отец вложил в ремень нечто большее, чем просто грубую мужскую силу. Единственное, о чём я действительно жалею, так это о том, что понял всё слишком поздно...
   Повисла неловкая пауза, Жанна смотрела в пустоту, и Рональд понял, что её мысли сейчас совсем не здесь, а где-то очень далеко.
      Вскоре заиграла красивая, и в то же время, грустная мелодия. Жанна вздрогнула, и вернулась обратно в реальность:
      - Ты умеешь танцевать?
      - Немножко, - ответил он.
      Девушка встала из-за стола. Протянув руку, она сказала:
      - Пойдём.
      В этот момент подсознание тревожно кольнуло Рональда, но вино уже растеклось по организму приятным теплом, и притупило чувство опасности. Он приподнялся с удобного кресла, взяв Жанну за руку.
   Потом был танец с обворожительной девушкой, и хоровод огней за спиной. Продолжалось это до тех пор, пока музыка не сменилась другой, с совсем не подходящим для танца ритмом. Пара вернулась обратно, а на столе стояло дымящееся жаркое и наполненные бокалы.
      Жанна подняла бокал, и с грустью сказала:
      - Я запомню этот вечер навсегда. Всё самое хорошее, что происходит в нашей жизни, почему-то обязательно заканчивается.
      Рональд решил, что это слишком грустная фраза для расставания с девушкой, и добавил:
      - Но потом появляется что-то ещё более прекрасное, и жизнь продолжается!
      - Ты ошибаешься, Ронни, - сказала она, а в её глазах блестели слёзы.
      Она выпила вино, будто это была обычная вода, и, поставив на стол пустой бокал, обхватила голову руками. Рональд не мог понять причины смены настроения своей спутницы, но был уже достаточно пьян для того, чтобы трезво оценивать сложившуюся ситуацию. Посмотрев на бокал в своей руке, он сделал пару глотков, после чего снова взглянул на девушку. Происходило что-то странное, и он по-настоящему растерялся, не зная, как следует поступить. Рассказывать смешной анекдот, когда у девушки на глазах слёзы, наверное, глупо, а успокаивать, утверждая, что она ошибается, нелепо. Просто потому, что он не знал истинной причины её нынешнего состояния. В который раз он вспомнил фразу, что слёзы - самое эффективное оружие женщины.
     
   Поставив локти на край стола, подперев ладонями со скрещенными пальцами тяжёлую голову, Рональд посмотрел на Жанну и вдруг почувствовал, что не может сфокусировать на ней свой взгляд. В следующую секунду он понял, что этот раунд тоже проиграл. Подсознание беспомощно молчало, а желудок отчаянно боролся с отравой, попавшей в организм вместе с дорогим коллекционным вином. Перед глазами поплыли разноцветные пятна, и теперь уже Рональд ничего перед собой не видел. Через мгновение слабость полностью овладела телом, и он повалился на стол. В ушах громыхали малопонятные фразы:
      "Молодому человеку плохо... Нет, не нужно, внизу нас ожидает автомобиль... Может врача?... Не переживайте, я сама вызову скорую... Сейчас станет легче, потерпи немножко, Ронни... Осторожно, голову держите выше. Где тут у них полотенце..."
      Сквозь гул в ушах слышались посторонние звуки, шум текущей воды, а потом последовал холод, и небольшое облегчение. Затем тишина.
     
   Неизвестно, сколько прошло времени, но сознание медленно прояснялось. Чуть позже Рональд услышал такой знакомый и далёкий голос Жанны, разговаривающей с кем-то по-немецки:
      "Он готов, можно приезжать. Дыхание, пульс в норме. Да, пока ничего не соображает. Сопротивляться не будет. Можешь не торопиться. Администрация предупреждена. Перестань, я уже не девочка, прекрасно понимаю! Отключаюсь, до связи!"
      Через секунду слабым голосом она произнесла:
      "Негодяи... все... и я тоже. Не могу так больше..."
      Организм лежащего на кровати человека усиленно пытался справиться с ядом. Собрав жалкие остатки сил, Рональд с трудом приоткрыл глаза. Сфокусировав взгляд, он увидел, что Жанна сидит на кресле, и застёгивает браслет его часов у себя на руке. Он весь напрягся и прохрипел обожжёнными голосовыми связками:
      - Почему...
      Девушка резко взглянула на него, и в её глазах он снова увидел слёзы:
      - Ронни, я сама не думала, что способна на такое. Ты замечательный, - она вытерла глаза ладонью, совсем как маленькая девочка. - Но я не могу здесь больше оставаться, я устала. Прости меня, если сможешь...
      Она поднесла руку к часам, и начала медленно вращать внешнее кольцо.
      Рональд прохрипел:
      - Не делай этого, тебя размажет по Реальностям.
      Она посмотрела с грустью, и тихо спросила:
      - Что мне сделать, чтобы такого не произошло, любимый?
      - Поворачивай по часовой стрелке. На полное деление до щелчка, - в горле будто бы полыхал настоящий огонь, отчего каждое слово давалось с большим трудом, - и только потом дави на стекло.
      - Спасибо, - произнесла она чуть слышно.
      В полной тишине не имея сил подняться и помешать, он наблюдал, как девушка аккуратно проделывает манипуляции с часами до момента, пока она не растворилась в воздухе. Рональд остался лежать в комнате в полном одиночестве. Напряжение далось ему нелегко, поэтому он почувствовал, что сознание снова покидает его. Опять цветные сполохи, и гул в ушах.
      Через некоторое время он услышал скрип открывающейся двери, топот ног, и несколько слов по-немецки.
      Затем тишина.
     
      Рональд очнулся в тот момент, когда кто-то взял его за руку. Приоткрыв глаза, он понял, что находится в той же комнате, что и прежде. Прямо перед ним стоял мужчина средних лет в белом халате, держащий в руке шприц с прозрачной жидкостью. Врач заученным движением нащупал вену, и иголка вонзилась в кожу. Рональд не ощутил вообще ничего, но в том состоянии, в котором он сейчас пребывал, вряд ли мог что-то чувствовать. Жидкость из шприца медленно перетекла в вену, и только сейчас врач заметил, что пациент смотрит на него.
      - Не волнуйтесь, это антидот, - сказал он на немецком. - Через два часа, а может и раньше, вам станет значительно легче.
      - Что со мной? - выдавил Рональд из себя.
      - Я только помогаю вам, - ответил он участливо. - На все ваши вопросы ответят другие люди, простите.
      Рональд расслабился, в то время как по телу растекалось тепло, гул в ушах почти пропал, и начала появляться некоторая лёгкость во всём теле. Рональду захотелось закрыть глаза прямо сейчас, но он всё-таки произнёс на немецком:
      - Спасибо.
      - На здоровье, - ответил врач с грустной улыбкой.
      Он ждал, когда пациент закроет глаза, и уснёт. Наконец, появилось ровное дыхание, мужчина взял руку Рональда и посчитал пульс. Решив, что ритм и качество биения сердца вполне соответствует неким нормативам, он ещё раз посмотрел на пациента, и вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Там его ожидал человек в форме с нашивками, свидетельствующими о принадлежности к какой-то государственной службе. Они обменялись несколькими короткими фразами, и шаркающей походкой врач двинулся по коридору в сторону холла.
      Человек в форме, дождавшись, когда белый халат скроется за поворотом, открыл дверь, и мягко ступая, вошёл внутрь. Взяв стул, он поставил его рядом с кушеткой, сел на него, и, посмотрев на спящего человека, сказал:
      - Рональд Жероми, вы для меня человек-загадка. Из-за вас я потерял весьма ценного агента. Надеюсь, что сведения, которыми вы владеете, не разочаруют меня. Иначе...
      Человек задумался, потерев лоб рукой, и добавил:
      - Боюсь, что моё начальство ошибается на ваш счёт, и вы совсем не красный шпион. Это было бы слишком просто. Но кто? Уверен, вы окажетесь интересным собеседником.
      Он снова попытался прочитать на лице спящего тайные знаки. Не обнаружив их, встал и вышел из комнаты. Пройдя до конца коридора, он поравнялся с двумя молодыми людьми атлетической внешности в штатском, что-то коротко приказал им, поворотом головы показывая на коридор.
      Человек в сером плаще вышел из отеля, посмотрел сначала себе под ноги, а затем на ночное небо, после чего сел в тёмный автомобиль с государственными регистрационными знаками, стоящий у входа. Как только дверь закрылась, машина тронулась. Через несколько минут рядом с отелем стоял точно такой же автомобиль. В него два верзилы погрузили спящего человека, машина бесшумно двинулась с места, набрала скорость, и вскоре скрылась за поворотом.
     

Глава 2

     
      Рональд открыл глаза и увидел, что лежит в одежде на кожаной кушетке. Комната, в которой он сейчас находился, показалась ему не совсем обычной. В ней не было окон, но и на тюремную камеру она тоже вряд ли походила. Потрогав стену рукой, молодой человек убедился в том, что зрение его не подвело, это действительно мягкий, но очень прочный пластик. Два светильника под потолком, прямоугольные, с матовым ровным свечением, выглядели несколько казённо, но вполне уместно в этом помещении. Также имелись две двери, располагавшиеся по примыкающим стенам, и стол со стулом в углу, по диагонали от кушетки, где он имел удовольствие проснуться живым и относительно здоровым после вчерашнего отравления дорогим коллекционным вином.
   "Больничная палата для умалишённых, - подумал Рональд, и на лице его появилась кривая усмешка. - Тот самый размер, три на четыре - вполне уютный для отбывания долгого тюремного срока, но совершенно непригодный для побега посредством использования Узора. Слишком мало места, а значит, отсюда нельзя сбежать никому, даже обладая специальными знаниями о строении пространства. Со времён Евклида это - аксиома, успешно используемая тюремщиками всех времён и народов, вплоть до современности"
   Рональд вспомнил обучение в Академии и предмет "Пространственная метрика", основной упор в которой делался на изучение Узора, позволявшего перемещаться в пространстве без применения таких привычных технических средств, как вариатор, "Вихрь" или стационар. В отличие от собратьев- курсантов, считающих "метрику" анахронизмом, наследием "тёмных веков", ему этот предмет нравился. Как раз потому, что позволял намного шире взглянуть на мироздание с его неисчерпаемым многообразием средств и методов. Сама природа подсказывала человеку, что он вовсе не букашка, использующая лишь понятные маршруты для перемещения, а мыслящее существо, способное использовать более широкий арсенал возможностей для осуществления задач наивысшего уровня сложности.
   Смежным с "метрикой" был предмет "Культурология", вызывавший у курсантов ещё большее отвращение, поскольку рассматривал различные артефакты - плоды разумной деятельности человечества от начала времён. Кому интересно рассматривать вычурный орнамент на пыльном ковре и искать в нём нечто большее, нежели просто красивый геометрический рисунок? Разгадка чёрточек и завитков, которая давалась лишь самым настойчивым и нестандартно мыслящим, казалась занятием, не только занимающим много времени, но и совершенно неактуальным в мире, где проще нажать нужную кнопку и получить ожидаемый результат.
   Рональд вспомнил, как однажды, сам того не подозревая, сделал маленькое открытие. Ковёр-самолёт из арабской сказки, которую ему читали в детстве родители, вдруг обрёл вполне понятные очертания в виде древнего шерстяного ковра, висящего в одном из залов национального музея в Париже. Конечно, сам экспонат размером три на четыре с половиной метра ни в коем случае не являлся полноценным средством передвижения, не мог сам взлететь и унести тебя в сказочную страну к тёплому морю и пальмам, но он действительно оказался самым настоящим ковром-самолётом. Расшифровка его узора, на которую Рональд потратил почти неделю, к немалому удивлению дала неожиданный результат - музейный экспонат оказался банальной инструкцией по перемещению в пространстве. Орнамент на ковре изображал штрихи, линии и узлы самого настоящего Узора, позволявшего переместиться из Багдада в Константинополь буквально за пару минут. Вычурные арабески по краю ковра оказались подробной инструкцией на древнеперсидском по использованию этого "маршрута" - наилучшие даты и время "вылета", рекомендованные погодные условия, а также, точные географические координаты городов.
   Это открытие настолько его потрясло, что ещё долгое время в любом геометрическом изображении он пытался разглядеть некую зашифрованную информацию. К счастью курсанта Академии Сети Рональда Жероми, большинство увиденных им узоров, орнаментов и фресок так и остались предметом изобразительного творчества, не несущие в себе никакого иного смысла, кроме как эстетического.
  
   Рональд глубоко вздохнул, возвращаясь в реальность:
   "Если я понимаю правильно, за ближней дверью туалет или нечто подобное, а вот на второй ручка отсутствует. Значит, там и находится выход"
      Молодой человек приподнялся и сел, опустив босые ноги на прохладный пол. В первую очередь приятно порадовало то, что его туфли стояли рядом с кушеткой. Также пришлось признать, что врач не обманул, антидот полностью справился с веществом, подсыпанным в вино. Разного рода ощущения в мышцах и голове свидетельствовали о недавней беспомощности, но нынешнее состояние можно было бы назвать вполне комфортным.
      Надев на ноги туфли, встав с кушетки, подвигав шеей и сделав наклон, Рональд загадочно улыбнулся. Пройдя два шага по гладкому полу, он открыл дверь, за которой оказался вполне современный санузел. Прополоскав рот, и умыв лицо под струёй холодной воды, он вытерся полотенцем, висящим на пластиковом крючке.
      С освежающей влагой к нему вернулось хорошее настроение:
      "Осталось только поблагодарить хозяина за такое гостеприимство. Интересно, он появится сразу или мне придётся долго ждать?"
   В этот момент Рональд вспомнил девушку, с которой познакомился менее чем сутки назад и расстался совсем не так, как планировал:
   "Какую роль играет Жанна во всей этой истории - непосредственный организатор, исполнитель или невольная жертва какой-то чужой игры? Первое категорически исключается. Просто потому, что она постоянно импровизировала. Притом, не вполне успешно, порой попадая в свои же ловушки. Нет, организатор - это всегда стратег, который использует лишь проверенные временем методы, а значит - никогда не ошибается. Исполнитель? Лишь косвенно. Скорее, она - соучастник, а возможно - вообще приманка. То есть, такая же жертва обстоятельств, как и я сам. А значит, винить её не в чем! Жанна физически не могла ничего подсыпать в вино. Её руки были всё время на виду. И даже если бы захотела, не смогла бы этого сделать скрытно. Жанна - полевой агент, которому поручается самая грязная работа. Но кто стоит за всем этим?"
   Сейчас Рональд пытался до мельчайших подробностей восстановить всё, что говорила ему Жанна, начиная с первого знакомства на пляже и до последней минуты, пока сознание не покинуло его окончательно. Отбросив всё несущественное, осталась лишь пара зацепок - что-то связанное с её отцом и дядя Герберт, который оплатил ресторанные счета.
   "Отец Жаны - скорее всего, история из прошлого, а настоящее - дядя Герберт. Если вспомнить интонацию, с которой девушка произнесла это имя, нетрудно догадаться, какие чувства она при этом испытывает. Чтобы это понять, совсем не обязательно быть психологом. Итак! Дядя Герберт - единственная реальная ниточка, за которую можно аккуратно потянуть, чтобы выбраться из западни, в которую попал по собственной глупости!"
     
   Вернувшись в комнату, он едва ли удивился тому, что в помещении есть кто-то кроме него. Человека, сидящего на стуле, Рональд никогда раньше не видел. По самым приблизительным прикидкам ему было лет шестьдесят, не больше. Вообще, трудно судить о возрасте мужчины в промежутке от сорока до шестидесяти. Окружающая среда, образ жизни, тяжёлые бытовые условия и сомнительное окружение могут даже из тридцатилетнего сделать глубокого старика, что уж говорить о более зрелом возрасте. Но иногда встречались редкие экземпляры, которые выглядели молодо даже в семьдесят, и почему так происходит - пожалуй, самая большая загадка природы. Так и здесь, мужчина "за пятьдесят" подтянутого телосложения, которого можно было охарактеризовать как - зрелый. Назвать его пожилым язык не поворачивался. Угадать в посетителе кадрового военного тоже не составляло никакого труда, даже, несмотря на серый костюм "гражданского кроя". Всё дело в воинской выправке, которая всегда просачивается наружу, независимо от того, что на человеке надето. С годами этот эффект только усиливается, и поэтому расхожая шутка про генерала в исподнем всегда актуальна. Действительно - Генерал и в бане генерал!
   Увидев Рональда в проёме двери, мужчина участливо наклонил голову, молча приветствуя. Одного этого движения было достаточно, чтобы понять - первым начинать беседу он явно не желает. В общих чертах представляя, кто и зачем почтил его своим присутствием, молодой человек решил зайти с самой младшей карты, сказав по-немецки:
      - Спасибо, медицина и холодная вода прекрасно справились с этим жутким похмельем. Когда-нибудь алкоголь меня погубит. Сообщите, пожалуйста, счёт, куда нужно перевести деньги за ваши услуги?
      Посетитель улыбнулся:
      - Приятно сознавать, что после всего случившегося чувство юмора не покинуло вас, Рональд.
      - Мы знакомы?
      - Пока ещё нет, - ответил мужчина. - В любом случае, это легко поправить. Предлагаю познакомиться - меня зовут Герберт Шмидт.
   В голове молодого человека сразу выстроилась логическая цепочка, главными звеньями которой были вчерашняя девушка и мужчина, сидящий напротив. Рональд почти не сомневался, что это именно тот самый "дядя Герберт", о котором говорила Жанна. И всё же, неумолимая логика предостерегала - в жизни случаются и не такие совпадения, поэтому не стоило торопиться с выводами. Приняв во внимание информацию, которая могла стать ключом к свободе, но пока была лишь зацепкой, молодой человек ответил:
   - Взаимно. Рональд Жероми.
      - Вы уверены?
      - Простите...
      - Я спрашиваю, - добродушное выражение исчезло с лица посетителя, и он менее дружелюбным тоном повторил вопрос:
   - Вы уверены, что вас зовут Рональд Жероми?
      - Насколько я понимаю, вы принимаете меня за мошенника, желающего воспользоваться чужой медицинской страховкой. В таком случае, давайте съездим за моими документами, и ваши подозрения моментально развеются.
      - Прекратите паясничать! - резко сказал мужчина. - Вы прекрасно понимаете, где оказались, и даже свою дальнейшую судьбу, но почему-то ломаете передо мной комедию!
      - Вы взрослый человек, старше меня и опытнее! - проговорил Рональд серьёзным тоном, по-военному разделяя слова. - Уверяю вас, вести беседу на повышенных тонах нет никакой необходимости. Пожалуйста, успокойтесь, и мы продолжим.
      Посетитель внимательно посмотрел на собеседника, который ему годился в сыновья, и решил несколько сбавить натиск. Про себя он с удовлетворением отметил, что первый психологический тест молодой человек прошёл отлично. Дальнейшее продолжение беседы на повышенных тонах не несло никаких выгод, и теперь единственно верной тактикой была задушевная беседа. Не без элементов психологического нажима, конечно же.
   Выдержав некоторую паузу, мужчина сообщил:
      - Вы наверняка догадались, что это вовсе не больничная палата.
   Молодой человек кивнул, после чего мужчина продолжил предельно нейтральным тоном:
   - Для того, чтобы исключить дальнейшее недопонимание между нами и не терять драгоценного времени, сообщу, что перед вами офицер контрразведки в чине оберлейтенанта. Надеюсь, теперь вы не будете возражать, если я попрошу назвать себя?
      - Рональд Жероми, - ответил молодой человек, стараясь придать своему голосу максимально убедительную интонацию. - Уверяю вас, это имя мне дали при рождении.
      - Допустим, - произнёс контрразведчик. - Как часто вы бываете в Женевале?
      - Что за вопрос? На курорт люди ездят отдыхать, - сказал Рональд с плохо скрываемым сарказмом, после чего добавил: - Господин контрразведчик, я обычный турист, каких здесь много.
      Мужчина задумался, и ничего не ответил. Выдержав короткую паузу, он медленно произнёс:
      - Надеюсь, всё сказанное вами - правда. В таком случае, последний вопрос, на который я жду откровенного ответа. Каким образом вы оказались в Женевале?
      Рональд ждал такого поворота, и в то же время боялся. С этого момента выстраивалась главная линия дальнейшей беседы - врать или говорить правду. Ложь означает не только противостояние государственной системе, но и чуждому миру, который до этого дня Рональд воспринимал практически родным. Не имея вариатора, война на два фронта завершится неминуемым поражением. Ему же требовался союзник, а это значит, что правда была единственным верным способом обретения свободы. Конечно, о многом придётся умолчать...
      Рональд решил, что сейчас самое время разыграть карту, способную несколько пошатнуть сложившуюся расстановку сил. Он растерянно улыбнулся, и ответил:
      - Я прибыл сюда с помощью вариатора, встроенного в часы. Ваша племянница...
      Человек посмотрел на Рональда вопросительно, но промолчал. Вне всякого сомнения, новая карта вступила в игру, а вот - козырь это или нет, пока не ясно.
      - Ваша племянница Жанна, взяла его у меня, - продолжил Рональд, - поэтому я не могу вернуться.
      - Куда? - спросил контрразведчик.
      - Домой.
      - Куда домой? - повторил он.
      - Герберт, вы сами предложили правила игры, которые меня устроили. Ответив на вопрос, который вы назвали последним, я исполнил свои обязательства. Несомненно, вы - человек чести, а значит, сдержите обещание!
      Контрразведчик ненадолго задумался, затем, улыбнувшись, ответил:
      - Принимается! В таком случае, располагайтесь удобнее, отдыхайте. Я распоряжусь на счёт обеда, а через... - посмотрев на часы, он продолжил, - четыре часа, мы с вами снова увидимся, и обсудим некоторые вопросы.
      - Как вам будет угодно, - ответил Рональд.
     
      Контрразведчик вышел, и прикрыл за собой дверь, щёлкнул замок. Рональд сел на кушетку, и в его голове мелькнула мысль:
      "Можно сказать, что игра началась!".
      По совету контрразведчика, устроившись удобнее, то есть, подперев ладонями подбородок, Рональд уставился в потолок, глубоко задумавшись над возможными вариантами своего дальнейшего поведения:
      "Герберт Шмидт - неглупый человек, поэтому догадывается, что я вовсе не русско-китайский шпион. Знать наверняка он не может, поэтому спешно собирает недостающую информацию о человеке по имени Рональд Жероми. Здесь его ждёт разочарование - кадровый отдел дела подобного рода ведёт безупречно, и поэтому документы о том - кто-где-когда родился-женился-умер - в полном порядке. Телефонный звонок в фирму, где я предположительно работаю, перехватывается автоматически. Фирма самая настоящая, но разговаривать Герберт будет совсем с другими людьми. Нет, проколов здесь не будет. А вот..."
      Голову Рональда посетила неприятная мысль. Спецслужба могла следить за ним достаточно давно, и у офицера-контрразведчика нет нужды в дополнительной информации, он владеет ей в максимально полном объёме. В фирму совсем необязательно звонить, достаточно отправить агента, который через пятнадцать минут общения с реальными людьми доложит, что такого сотрудника в ней никогда не было. Запрос в архив можно послать по официальным каналам, которые Инспекция не отслеживает. База данных о прилетающих в аэропорт пассажирах - вообще открытая книга для любого, кому интересна информация подобного рода. Будь Рональд действительно агентом на задании, аналитический отдел подготовил бы ему качественную "легенду", внеся все необходимые изменения не только в базы данных, но и закрепив их документально на бумаге с печатями и соответствующими подписями везде, где это нужно. Но когда речь идёт о банальной туристической поездке... В этом случае факт задержания вполне закономерен. Для Герберта Шмидта субъект, называющий себя Рональдом Жероми - человек, появляющийся ниоткуда, и так же пропадающий в неизвестном направлении.
   Благодаря нерегулярности отпусков и провинциальности Женеваля, Рональду удавалось долгое время не попадать в поле зрения спецслужб. Из факта нынешнего пребывания в камере без окон и дверными ручками снаружи, можно сделать неутешительный вывод - что-то заинтересовало контрразведку при прошлом появлении молодого человека, или наоборот, его исчезновении. Теперь он пленный шпион. Надежда на скорое освобождение рассеялась, а вот мысли об особых методах воздействия, используемые спецслужбами всех известных миров, несколько огорчили. Представив себе лишь малую их часть, Рональд поморщился. Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, ни о чём не думая. Потом решил переключиться на что-нибудь нейтральное, но память упорно выдвигала на первый план темноволосую девушку с карими глазами.
   После нескольких безуспешных попыток борьбы с самим собой пришлось смириться с поражением:
   "Хотелось бы знать, какую роль играет Жанна на самом деле? В качестве агента она поступила крайне нелогично. Без специальной подготовки и определённой практики, использование вариатора больше напоминает изощрённый способ самоубийства, нежели простое любопытство. Есть только одно логичное объяснение - она давно планировала побег и сбежала из этого мира при первой возможности, даже с риском для собственной жизни! Вот так дела... но почему? Неужели в стабильном по всем характеристикам мире, есть что-то, заставляющее молодую и симпатичную девушку бежать, невзирая на опасность? Вряд ли. Скорее какие-то личные мотивы, о которых можно лишь догадываться.
      И всё-таки, Герберт Шмидт действительно её родственник, или это только моя фантазия? О чём промолчал контрразведчик? Если девушка - его племянница, то сам оберлейтенант находится в щекотливой ситуации. Он более других заинтересован в её возвращении, или, по крайней мере, в том, чтобы девушка не подвергалась опасности в чужом для неё мире. Конечно же, лишь в том случае, если между ними действительно существует некое родство. Только в этом случае Жанна станет козырем в игре, которая пока ещё даже не началась. Чувства девушки к своему родственнику не вызывают сомнений, но взаимны ли они? А что если родной дядя лишь использует её? Кто знает... В любом случае, нужно попытаться сыграть эту партию - Жанна в обмен на свободу!"
     Рональд пытался рассмотреть и другие варианты, но все они выглядели тупиковыми, поэтому сознание вновь возвращалось к единственной стратегии, в сложившейся ситуации казавшейся наиболее выигрышной:
   "Если бы знать, насколько откровенно можно общаться с офицером контрразведки? Способен ли он воспринять идею о том, что мир, в котором он живёт, не единственный? Как он отнесётся к факту существования множества Реальностей? Не сочтёт ли меня опасным психическим больным? Предположим, что он поверит, по крайней мере, на уровне теоретического допущения. Но тогда, согласится ли контрразведчик содействовать побегу чужака, с которым его ничто не связывает? Какова степень влияния Герберта Шмидта внутри спецслужбы, имеет ли он реальные рычаги воздействия на систему принятия решений? К тому же, бежать предстоит не просто из тюрьмы, ведь открытая дверь вовсе не означает свободу. Нужно каким-то образом покинуть этот мир, чтобы сообщить в Инспекцию о девушке с чужим вариатором на запястье. Если она окажется достаточно осторожной, чтобы не использовать вариатор ещё раз, ей ничто не грозит. По крайней мере, девушку не постигнет участь первопроходцев, тени которых бродят одновременно во множестве миров. Размазаться по Реальностям легко, но после вернуть человеческий облик уже невозможно. Не хотелось бы, чтобы Жанна стала привидением. Всё-таки, это слишком дорогая плата за бессмертие"
     
   Мысли Рональда прервал вошедший в комнату человек в форме, немного похожей на полицейскую. Он принёс большой пластиковый контейнер с обедом. Разложив миски на столе, не сказав при этом ни слова, человек вышел. Сытно и вкусно перекусив, Рональд сделал несколько полезных выводов из случившегося. Во-первых, процедура кормления совсем не походила на то, как это бывает в обычных тюрьмах - лицом к стене, руки за голову. Вошёл без стука, шума и бряцанья оружием, удалился так же просто, будто это не надзиратель, а нянечка в больничном покое. Во-вторых, обед ни в коем случае нельзя назвать арестантским. Скорее всего, еда из офицерской столовой, вкусная, сытная и даже внешне приятно оформленная. В-третьих, контейнер, в котором располагался горячий обед, использовался не часто, а возможно, что первый раз, потому что заводская этикетка была сорвана буквально только что. И пожалуй, самое ценное наблюдение - человек, принёсший еду, сделал это с заметным отвращением. То есть, его повседневный род деятельности далёк от того, чтобы работать официантом в тюрьме.
      Анализ ситуации и полученные выводы внушили Рональду некоторый оптимизм в отношении его дальнейшей судьбы. Решив, что сон - лучший способ систематизировать полученную информацию, молодой человек принял лежачее положение, и тут же уснул.
     
      Рональд открыл глаза. По его внутреннему хронометру прошло часа два, может три. Он встал, размял тело приседаниями и наклонами, умылся холодной водой, и вернулся обратно в комнату. Как оказалось, проснулся он вовремя. На этот раз в дверь постучали, что ещё более укрепило Рональда в сделанных ранее выводах. Вошёл оберлейтенант Герберт Шмидт. За время отсутствия он заметно изменился, причём, не в лучшую сторону. На лице мужчины можно было прочесть усталость и напряжение. Присаживаться он не стал, а прислонился к стене, рядом с дверью.
      - Что-нибудь случилось? - спросил Рональд осторожно.
      - Меня отстранили от расследования и запретили здесь появляться. У нас мало времени! Ответь мне только на один вопрос...
      - Жанна?
      - Да, Жанна - моя племянница! Где она сейчас находится, и что с ней может случиться?
   Рональд не знал что ответить, и промолчал.
   Герберт Шмидт теперь совсем не походил на подтянутого оберлейтенанта, ведущего допрос "красного шпиона". Сейчас Рональд видел перед собой уставшего пожилого человека со своими страхами и тревогами.
   - Когда мой брат Курт и его жена Мерилин погибли в автокатастрофе, - неожиданно сообщил мужчина. Он ненадолго задумался о чём-то своём, но вскоре продолжил рассказ: - Жанне едва исполнилось шесть лет. В тот злополучный день она лежала в больнице со скарлатиной, что её спасло. Странные игры судьбы...
   Рональд терялся в догадках, что послужило толчком к тому приступу откровенности, поток которого изливал на него контрразведчик. Понимая, что каждое сказанное Гербертом слово может стать для него очередным шагом к обретению свободы, молодой человек не решился что-либо произнести вслух, ограничившись вежливым кивком, как бы скромно соглашаясь. Казалось, оберлейтенанта вообще не интересовало, что думает собеседник по поводу сказанного им, сейчас он исповедовался, совершенно не заботясь о последствиях.
   Глубоко вздохнув, мужчина продолжил:
   - Других родственников у Жанны нет, и поэтому после похорон родителей она стала жить со мной. Из милого ребёнка выросла девушка - умная, целеустремлённая и на редкость упрямая. Уж если что решила - пойдёт напролом, пока не добьётся своего! Когда она попросилась на службу в контрразведку, мы с ней крепко поругались. За все эти годы, как я ни пытался, так и не научился ей отказывать. Мне пришлось воспользоваться служебным положением, и её приняли на стажировку под моё личное поручительство. Конечно, ничего хорошего из этого не вышло. По крайней мере, для моей карьеры. Уж поверьте - звание оберлейтенанта никогда не было пределом моих мечтаний!
   На это откровение Рональд лишь скромно пожал плечами.
   - Вчера Жанна дезертировала. Два часа назад меня отстранили от всех дел и отправили в отпуск. Но это лишь начало истории, а вовсе не финал. Не сомневаюсь, что в самое ближайшее время предстану перед трибуналом...
   Мужчина замолчал, и некоторое время смотрел сквозь стену куда-то вдаль. Затем медленно перевёл взгляд на Рональда, и спросил:
   - Там, где она сейчас, ей что-нибудь угрожает?
      - Я не знаю, куда она переместилась, - честно признался молодой человек. Затем, показав на стены и дверь, добавил, - если смогу отсюда выбраться, обязательно её разыщу. Пока вариатор с ней, Жанна опасна сама для себя. Любая ошибка в управлении прибором её погубит.
      - Что это значит? - спросил офицер с тревогой.
      - Поверьте, ничего хорошего.
      В дверь негромко постучали. Герберт резко оглянулся, затем быстро произнёс:
      - Мне пора! Рональд, продержись хотя бы пару дней, тяни время, придумай что-нибудь, ври, выкручивайся! Постараюсь вытащить тебя отсюда, но мне нужно время, чтобы всё организовать! Я в тебя верю!
      Он вышел, и мягко прикрыл за собой дверь, замок издал щелчок. Рональд остался один. Пять минут назад он был абсолютно спокоен, но сейчас по телу пробежала мелкая дрожь:
      "Герберт отстранён от расследования, и это в корне меняет расклад сил. Теперь он не сможет воспользоваться своим служебным положением. Офицер контрразведки выступил поручителем за племянницу, которая вчера дезертировала. Вряд ли закон встанет на его сторону, а значит, участь его незавидна. Как, впрочем, и моя тоже..."
     
      Прошло полчаса, может чуть больше, и дверь отворилась. Первым вошёл мужчина атлетического сложения в чёрном мундире с большим количеством нашивок, о значении которых можно было лишь догадываться. Сделав шаг внутрь комнаты, он чуть отошёл в сторону и застыл в таком положении будто манекен. Вслед за ним появился невысокий человек в военной форме серого цвета без знаков отличия с неприятными чертами лица, маленькими, узко посаженными глазами, и тонкими губами. Он сел за стол и посмотрел на узника сверлящим взглядом.
      - Рональд Жероми, - сказал он по-немецки негромко, но чётко акцентируя каждое слово, будто бы забивал гвозди: - Назовите своё настоящее имя, звание и цель заброски в Германию.
      - Пожалуйста, представьтесь, - ответил Рональд по-немецки, - иначе беседа не состоится.
      Посетитель нахмурился, и сквозь зубы процедил:
      - У нас имеется достаточно оснований для того, чтобы уже через час расстрелять вас как вражеского шпиона. Отсрочить приговор возможно, но для этого вы сами должны этого захотеть. Понимаете, что я имею в виду?
      - В таком случае, прикажите охраннику застрелить меня прямо сейчас. Отвечать на вопросы, заданные таким тоном, я не намерен!
      - Последний раз повторяю вопрос: имя, звание, цель заброски?! - ещё более повышая голос, повторил посетитель.
      Рональд ничего не ответил, откинувшись в кресле, всем своим видом показывая, что изучение потолка его занимает куда больше, нежели допрос. Теперь он мог наблюдать за происходящим в комнате лишь периферийным зрением, но и этого было достаточно для того, чтобы понять - сидящий перед ним сотрудник пребывает в настоящем бешенстве.
      "Сейчас он принимает нелёгкое решение, - подумал Рональд, - каким быть следователем - злым или добрым? В первом случае сразу найдётся работа для его охранника-атлета, который наверняка владеет навыками боксёра-разрядника. При этом, вряд ли страдает обостренным чувством гуманизма и сострадания. Недостаток такого решения в том, что пользы от мёртвого шпиона никакой, но и от избитого до полусмерти - тоже не слишком много. Второй случай предпочтительней, так как подразумевает диалог двух неглупых людей. Слово за следователем"
      - Вы понимаете, где находитесь? - тихо произнёс человек, наконец, взяв себя в руки.
      - Предполагаю, - ответил Рональд спокойным голосом. - К тому же, я готов к любым неожиданностям и в случае необходимости приму экстренные меры.
      - Если не секрет, какие? - заинтересовался человек.
      - Остановлю сердце и закончу своё существование прямо у вас на глазах, - ответил Рональд, а про себя подумал:
      "Конечно, это блеф, но сейчас я им нужен живой, поэтому должно сработать"
      Посетитель задумался дольше обычного, затем улыбнулся, едва скривив тонкие губы, и уже совсем другим тоном продолжил:
      - Хорошо, считайте, что вы у меня в гостях и сейчас мы просто беседуем. Офицер военной разведки, штабсгауптман Густав Ларк. Не сомневаюсь, сейчас вы перестанете упорствовать, и назовёте своё имя и звание?
   Медленно опуская голову, словно помогая собеседнику ответить утвердительно, при этом, продолжая смотреть на пленника в упор, он добавил:
   - Пожалуйста, представьтесь!
      - Офицер геологической разведки, лейтенант Рональд Жероми. Спрашивайте! Если смогу, то отвечу на все ваши вопросы.
      "Вот сейчас он задумается крепко! - с удовольствием подумал Рональд. - Вряд ли военная разведка Германии знает о таком подразделении в войсках противника. Возможно, что таким способом удастся выиграть немного времени, и завтра меня наверняка не расстреляют. Информации по геологии их мира я могу дать сколько угодно, благо во всех параллельных реальностях она одна и та же. А вот заранее почитать аналитические сводки по нынешней политической ситуации в мире, куда отправляюсь на отдых, как-то не удосужился. И напрасно..."
      - Признаюсь, вы меня озадачили, лейтенант, - ответил после паузы штабсгауптман. - Неужели ваши генералы интересуются ещё и геологией?
      - Видимо да, раз меня послали сюда за пробами грунтов, - ответил Рональд.
      - И как вы думаете, для чего они нужны? - спросил он.
      - Боюсь, что мои выводы совсем не совпадают с мнением начальства, - ответил Рональд, изобразив на лице растерянность.
      Офицер снова задумался, после чего задал новый вопрос:
      - Каким образом вы оказались в Женевале?
      - Меня телепортировали в точку с известными вам координатами. Почитайте моё досье и убедитесь, что я действительно возник из воздуха!
      Офицер снова задумался, и на этот раз пауза тянулась очень долго. Затем штабсгауптман внимательно посмотрел на собеседника, и спросил:
      - Вы здоровы?
      "Начинается! - подумал Рональд. - Душевнобольной француз, конечно, интересный вариант развития событий, но сомневаюсь, что психоз можно разыгрывать два дня, находясь в руках военной разведки"
      Вслух он произнёс следующее:
   - Господин офицер, вы предложили мне непринуждённую беседу. Будучи хорошо осведомлённым о том, что происходит с русско-китайскими шпионами в Германии, я согласился на сотрудничество. Поверьте, во мне намного больше геолога, чем военного, поэтому я не хочу умереть из-за каких-то глупых разногласий между нашими великими державами. Но если вы продолжите разговаривать со мной в столь оскорбительной манере, сделаю то, о чём вас уже предупреждал. Вы это понимаете?
      Секундное замешательство офицера сменилось улыбкой:
      - О, я имел ввиду совсем другое. Прошу меня простить, если вы восприняли мои слова, как оскорбление. Продолжайте, я внимательно слушаю.
      - Мне больше нечего сказать, - растерянно произнёс Рональд. - Сегодня я должен был собрать пробы почвы и воды неподалёку от города и вернуться.
      - Каким образом?
      - Теперь уже никак, мой прибор связи похищен, и я не могу сообщить начальству координаты точки возврата.
      - Вы хотите сказать, что будь он у вас...
      - Да, - закончил фразу Рональд, - я бы уже находился далеко отсюда.
      Офицер снова задумался надолго, на лице его отразилась усиленная работа мозга. Дрожь в руках свидетельствовала о том, что он нервничает, ведь Рональд сообщил ему нечто неожиданное. Во всяком случае, слово "телепортация" для Густава Ларка стало полной неожиданностью. Некоторое время офицер-разведчик размышлял над словами узника, затем взгляд его просветлился, он окончательно успокоился и спросил:
      - Вы, наверное, устали отвечать на мои странные вопросы, но я задам ещё несколько, и покину вас.
      - Если смогу...
      - Вы давно служите в разведке?
      - Четыре года, - ответил Рональд. - Наш институт разработал прибор для перемещения энергии, а я участвовал в его разработке. Проект засекретили, после чего из аспиранта я превратился в лейтенанта.
      - Как вы думаете, зачем вашей разведке понадобились пробы грунтов?
      Рональд выдержал паузу, и ответил, придав голосу таинственности:
      - Думаю, что начальство планирует испытания по телепортации тяжёлой боевой техники, а земля и камушки, только предлог. Закинуть человека массой до ста килограмм за тысячу километров - невелика проблема, но какой с этого толк? А вот танк с полным боевым расчётом - это намного серьёзнее. Вы понимаете, какое преимущество мы получим, обладая такой технологией?
   Рональд с удовлетворением отметил, что столь смелый экспромт произвёл должный эффект - на какое-то время собеседник потерял дар речи. Справившись с охватившим его оцепенением, Густав Ларк выдавил из себя:
      - Последний вопрос... вы готовы работать на нас?
      - У меня есть выбор? - спросил Рональд, усмехнувшись.
      - Нет, - расслабился штабсгауптман, и его лицо расплылось в улыбке.
      - Я подумаю над вашим предложением, - ответил Рональд. - Хорошо?
      - Да, конечно, - ответил офицер. - Завтра утром я вас навещу, и надеюсь услышать положительный ответ. Отдыхайте, я распоряжусь об ужине.
      С этими словами он вышел. Замок в двери щёлкнул, и Рональд опять остался в одиночестве.
     
      Примерно через час принесли ужин. Рональд вновь удивился уровню обслуживания и ассортименту блюд. На этот раз хозяева порадовали узника настоящим вином. Решив, что травить шпиона, который практически согласился сотрудничать, было бы глупо, молодой человек не без удовольствия съел свиной шницель с запечённой картошкой, запил его молодым виноградным вином, и развалился на кушетке для более комфортного переваривания пищи. Буквально две минуты спустя он почувствовал жар во всём теле и неимоверную слабость.
      "Снова отравили, - пронеслась мысль, - сколько можно?"
      Рональд почувствовал, что теряет сознание, но в этот раз полного отключения не произошло.
      Несмотря на полуобморочное состояние, он заметил, что в этот раз ощущения совсем те, что он испытал в ресторане. С большим трудом Рональд открыл глаза, и его зрению предстала сильно размытая картинка с блёклыми цветами. К моменту, когда он начал привыкать к своему новому состоянию, в комнате находились уже три человека - штабсгауптман Ларк, рядом с ним человек в белом халате, а у открытой настежь двери тот же мужчина атлетической внешности, что и в прошлый раз. Лицо человека в халате тоже показалось знакомым, но откуда, Рональд уже не мог вспомнить - его нынешнее состояние не позволяло размышлять, появилась непреодолимая апатия к происходящему, и желание уснуть. Он закрыл глаза, и начал проваливаться в сонное состояние.
      Вдруг вспыхнул яркий свет, который проникал сквозь сомкнутые веки и изрядно раздражал. В тот же момент вибрирующий монотонный голос произнёс:
      - Назовите своё имя!
      - Выключите свет, я хочу спать, - услышал Рональд собственный голос.
   Состояние, в котором он сейчас пребывал, оказалось крайне необычным. Будто бы мозг разделили на две части, по какому-то недоразумению оставив в одном теле. Та его половина, которая адекватно реагировала на происходящее, вообще никак не взаимодействовала с внешним миром, а его полусонная часть, начисто лишённая воли, почему-то имела связь с мышечным аппаратом и могла разговаривать.
      "Сыворотка правды, вроде бы так называется группа психотропных средств, которые подавляют волю, - подало голос подсознание, - значит, я сейчас отвечу на все их вопросы. Хотелось бы знать, насколько грамотно они умеют вести допрос? Если судить по прошлому опыту общения со штабсгауптманом, то он явно из полевых офицеров, не имеющий никакого опыта в ведении психологических войн - только грубая сила, мощная и неповоротливая как паровой каток. Оно и понятно - в глухой провинции негде взять профессионала, они все в метрополии. Чтобы приехали спецы, потребуется время, а значит, преимущество пока на моей стороне. Надолго ли?"
   Удивительно, но та половинка сознания, которая могла анализировать происходящее и делать соответствующие выводы, совершенно не соединялась с другой - способной говорить. Такое состояние казалось Рональду чем-то немыслимым, но сам факт пребывания в нём подтверждал очевидное - сейчас он ответит на все вопросы так, как сочтёт нужным та половина его сознания, которая сейчас никак не контролировалась.
   Свет стал ещё ярче, видимо штабсгауптман решил бороться со сном "пациента" наиболее простым и понятным для него способом.
      - Как только вы ответите на все наши вопросы, свет погаснет, - заверил его голос откуда-то издалека. - Итак, начнём. Ваше имя?
      - Рональд Жероми, - произнесли губы Рональда, независимо от желания их хозяина.
      - Сколько времени вы работаете в разведке Красного Пояса?
      "Странный вопрос, - прошелестело подсознание, - как им объяснить, что я не работаю ни на какую разведку"
      - Не знаю, - произнесли губы Рональда.
      - Какую задачу поставило перед вами командование?
      "Опять мимо. Слово "командование" совершенно неуместно. И если отпуск - цель, то скорее всего ответ будет..."
      - Не знаю, - ответили губы Рональд, от чего он испытал не с чем не сравнимое чувство настоящего триумфа над химией, текущей по его венам и заставляющей говорить правду.
      - Может быть, средство не действует? - произнёс растерянный голос, обращаясь к кому-то другому.
      - Должно работать, я проверил, пульс в норме, зрачки расширены, реакция положительная, - ответил голос, по всей видимости, принадлежащий человеку в белом халате.
      "Ещё какая положительная, - "мыслящая" часть сознания Рональда сейчас ликовала, - вы бы вопросы толковые задавали, иначе у вас точно ничего не получится"
      - Чем вы занимались в Женевале? - продолжился допрос.
      "Отдыхал, точнее, попытался"
      - Отдыхал, - ответил Рональд.
      - Он что, издевается над нами? - произнёс первый голос.
      - Нет, отвечает на ваши вопросы, - спокойно ответил второй.
      - Почему так односложно?
      - Вы что, первый раз допрашиваете под психотропными препаратами? - удивился доктор.
      - Раз вы такой умный, подскажите, что нужно делать! - ответил первый голос раздражённо. - Мне нужны ответы, а не это бессвязное мычание!
      - У пациента подавлена воля, поэтому он говорит только то, что знает наверняка. Аналитические центры мозга сейчас подавлены, и именно поэтому он не может врать. Все вопросы должны подразумевать "Да", либо "Нет", иначе он будет нести бред либо молчать.
      - Зря мы это затеяли, - произнёс голос штабсгауптмана.
      - Не теряйте время! Ещё минут пять, и он отключится надолго, возможно, до завтрашнего вечера.
      "Вот это приятная новость, долго не будут беспокоить, - подала голос "активная" часть сознания. - К тому времени многое может поменяться"
      - Каким образом вас забросили в Германию?
      "Никто меня не забрасывал, - подумал Рональд, практически свыкшись со своим странным состоянием "раздвоенности", - я же не мячик, чтобы меня куда-то..."
      - Не знаю, - последовал ответ.
      - С помощью каких технических средств вы оказались в Женевале? - тот же вопрос, но на этот раз задан более грамотно.
      "Вариатор, исполненный в виде часов, так бы я ответил, - отреагировала на вопрос наиболее разумная часть сознания. - Интересно, как это прозвучит вслух?"
      - Вариатор, - произнесли губы Рональда.
      - Что это такое?
      "Зря вы задали этот вопрос, на него не всякий специалист сможет ответить, - Рональд вдруг почувствовал себя комментатором футбольного матча, внимательно следящим за всеми нюансами игры на поле откуда-то сверху. - Интересно, какой будет ответ?"
      - Часы.
      "Странно, такой вариант даже в голову не пришёл"
      - Как часы могут переместить человека?
      "Удивительно, как он дослужился до штабсгауптмана, - Рональда откровенно забавляла неспособность Ларка разговорить пленника, абсолютно неспособного сопротивляться действию мощной химии, - ему на рынке семечками торговать, а не шпионов допрашивать. Ответ очевиден!"
      - Не знаю.
      - Вы работаете на разведку какого-нибудь государства?
      Как раз в этот момент сознание Рональда отключилось, будто кто-то невидимый щёлкнул выключателем и всё вокруг погрузилось во мрак и тишину.
  
   - Отвечайте! - штабсгауптман готов был ударить сидящего на стуле пленника, глаза которого неожиданно закрылись, а на его лице появилась маска умиротворения, обычно свойственная людям, спящим здоровым сном без сновидений.
   - Он вас не слышит, - негромко подсказал стоящий рядом человек в белом халате.
      - Когда я смогу допросить его традиционными методами?
      - Самое раннее, завтра вечером.
      - Ускорить как-то можно?
      - Не уверен.
      Шаги, щелчок закрываемого замка, и тишина. Рональд ничего этого не слышал и не видел, пребывая в сладостном небытие без боли и сновидений. Доктор в чине фельдфебеля прекрасно знал действие используемым им препаратов, поэтому не обманул офицера Ларка.
   Рональд проспал почти сутки.
     
      На этот раз он совсем не удивился головной боли и тошноте, возникших в момент пробуждения. Жесточайшее похмелье ничто в сравнении с теми ощущениями, которые он сейчас испытывал. Звон в голове и дрожь в руках свидетельствовали о том, что средство, использованное вчера, оказалось на редкость сильным. Успокаивало лишь то, что результат для разведки получился едва ли полезным.
      Рональд с большим трудом встал с кушетки и добрался на дрожащих ногах до санузла. Струя холодной воды немного улучшила состояние, но радикального эффекта не сотворила. Возвращение к кушетке оказалось чуть менее болезненным. Ожидаемого облегчения не произошло, а желудок начал производить ритмичные движения, дальнейший результат которых можно было легко спрогнозировать. Ноги молниеносно переместили тело обратно в санузел. Остатки вчерашнего обеда оказались в раковине, а струя воды уже уносила его в недра канализационной системы здания. Сначала Рональд почувствовал опустошённость желудочную, за ней последовало значительное эмоциональное облегчение. Дрожь в ногах стихла, а в мыслях забрезжил оптимизм. Несколько глотков воды из крана, и состояние с большой степенью допущения можно было бы назвать терпимым. Если тюремщики позволят ещё немного выспаться, то часа через два можно будет предстать перед хозяевами этой гостиницы в более достойном виде. Рональд закрыл глаза.
      Щелчок открываемого замка возвестил о том, что отдохнуть узнику всё-таки не дадут. В комнату вошли трое - штабсгауптман и два атлета, выражение лиц которых вряд ли можно было назвать интеллигентными.
      "Бить будут, - с тоской подумал Рональд"
      - Как спалось? - поинтересовался офицер Ларк.
      - Отвратительно, - честно признался человек на кушетке.
      - Мне показалось, что вы вчера были со мной недостаточно откровенны, поэтому я решил прибегнуть к испытанным методам. Не обижайтесь, меня интересует лишь результат.
      - Понимаю, - грустно ответил узник. - И всё-таки, задушевная беседа мне нравилась больше...
      - Начинайте! - приказал офицер спутникам, и те незамедлительно начали экзекуцию.
      Рональд не сопротивлялся, к чему его недавнее состояние совсем не располагало. Он максимально расслабился, вполне резонно полагая, что напряжение лишь усугубит его состояние.
      "Только бы не переломали ничего, - подумал он, уже практически не чувствуя боли, - иначе бежать отсюда будет уже некому"
      Примерно через пять минут интенсивной "работы с заключённым", штабсгауптман приказал:
      - Достаточно! Плесните на него воды, чтобы немного пришёл в себя.
      Громилы отошли от окровавленного тела узника. Один из них принёс воду в тазу и облил лежащего на полу человека. Затем они подняли Рональда за руки, и штабсгауптман спросил:
      - Поговорим?
      Рональд изобразил на лице улыбку, и прохрипел:
      - С таким вежливым человеком, как вы, всегда приятно общаться.
     - Зачем вы меня обманули про геологическую разведку, - сказал штабсгауптман, изобразив на лице обиду. - Такой приятный молодой человек, и обманщик.
      - Признаю, - ответил Рональд. - Обещаю впредь говорить только правду.
      - Ну что ж, в таком случае, продолжим нашу беседу. Вы не красный шпион?
      - Хм-м...
      - На кого же вы тогда работаете?
      - Негосударственная служба.
      - У вашей конторы существует какое-то название?
      - Инспекция.
      - Так просто? Хотелось бы конкретнее! Каковы её цели и задачи?
      - Контроль за некоторыми природными явлениями, их исправление, поддержание стабильного состояния среды обитания.
      - Экология что ли?
      - В некотором смысле - да.
      Офицер пробормотал едва слышно:
   - Шайсе...
   Затем обратился к боевикам:
      - Поработайте с ним немного, но не калечьте! Завтра он мне нужен не только живым, но и разговорчивым!
      После этого обратился к Рональду:
      - Не получается у меня с вами задушевная беседа, в показаниях постоянно путаетесь. Сейчас я вас ненадолго оставлю наедине с моими помощниками, а завтра мы поговорим ещё, возможно, что в последний раз.
      Офицер вышел, а боевики направились к узнику. Рональд опять отстранился от всего, что связывало с этим миром.  
   "Только бы не сломали ничего..." - и сознание покинуло его надолго.

  Глава 3

     
      Рональд проснулся от того, что его трясли за плечо, а на лицо лилась холодная вода.
      - Просыпайся, инспектор.
      Открыв глаза, он увидел перед собой Герберта Шмидта в пятнисто-зелёном камуфляже.
      - Оберлейтенант? - спросил слабым голосом окровавленный человек, совсем непохожий на беззаботного сынка папы-миллионера.
      - Забудь про это, - ответил он с улыбкой. - Сейчас я такой же гражданский, как и ты. Времени у нас мало, надеюсь, успеем. Передвигаться самостоятельно сможешь?
      - Ещё не знаю, - ответил Рональд, пытаясь встать.
      "Вроде всё цело, - подумал он. Попытка улыбнуться обернулась мощным приступом боли всех мышц лица. И всё же, сознание ликовало: - Исполнительные сотрудники у штабсгауптмана Ларка, не убили и не покалечили, за что им отдельная благодарность!"
   - Какой у нас план? - спросил узник, преодолевая боль, которая возникала синхронно с каждым произнесённым словом.
      - Это здание я знаю намного лучше, чем дружище Густав. Всё-таки, военные излишне самоуверенны, им даже в голову не приходит думать об отступлении, будто бы единственный исход - погибнуть с оружием в руках. Желание достойное уважения, как считаешь?
      - Не знаю, - произнёс Рональд, слезая с кушетки. - Куда идём?
      - Попытаемся выехать за город. Конечно, если нам позволят это сделать. Дальше думай сам! - ответил Герберт. - Только быстро, скоро обход здания.
      Вслед за человеком в камуфляже Рональд вышел из комнаты, которая для него стала почти родной. Сразу за дверью он увидел человека в военной форме, растянувшегося на полу. Его поза свидетельствовала о том, что не по своей воле тот лежит посреди коридора, перекрывая своим телом проход.
      - Мёртвый?
      - Нет, я его оглушил немного, - человек хлопнул ладонью по кобуре, висящей на ремне. - Не могу убивать людей, даже если они это заслуживают. Но Фриц совсем не такой, он хороший человек, очень любит жену и своих мальчишек. Решил не рисковать и не впутывать в нашу историю. Поторапливайся, экипаж ждёт.
      Офицер шёл быстрым шагом впереди, а за ним ковылял Рональд, мышцы которого периодически сводило от боли. Пройдя по пустому коридору, освещённому редкими дежурными светильниками, они остановились перед массивной дубовой дверью.
      - Здесь! - коротко сказал Герберт.
      Он осторожно открыл дверь, а после того как Рональд вошёл вслед за ним, так же мягко прикрыл, стараясь не издавать лишнего шума. В просторном тёмном кабинете стоял овальный стол, вокруг расположились чинные стулья с высокими спинками. На окнах висели плотные шторы, сквозь щели которых пробивались огни уличных фонарей, давая достаточно освещения, чтобы ориентироваться в помещении. На противоположной стороне комнаты располагался большой портрет какого-то генерала-фельдмаршала.
      - Там чёрный ход, - указал на портрет Герберт. - Так, на всякий случай.
      Он с теплотой посмотрел на изображение, и усмехнулся:
      - Воспользуемся покровительством канцлера Фридриха Фердинанда.
      Пройдя мимо стола, он подошёл к портрету вплотную и сдвинул в сторону. К удивлению Рональда, Фридрих Фердинанд беззвучно откатился, открывая обычный дверной проём.
      - Ловко придумано, - произнёс молодой человек восторженно.
      - Сам на плане рисовал, а по окончании строительства внёс некоторые коррективы в документацию. Давно это было, даже не думал, что когда-нибудь пригодится, - довольным голосом ответил Герберт. - Навеяло романами Дюма в детстве, вот и не удержался. Не стой истуканом, проходи!
      Пока офицер колдовал с портретом, закрывая за собой дверь, Рональд ожидал его на узкой площадке, сразу за которой начиналась винтовая лестница, ведущая вниз. В каменной трубе через каждые четыре-пять метров на стене висел светильник-колокольчик с тусклой лампочкой.
      - Постарайся не шуметь, лестница железная, - сказал офицер Рональду.
      - Если получится, - ответил тот.
      Стараясь ступать максимально осторожно, они спустились глубоко вниз и уперлись в небольшую дверь, из-за которой откровенно разило бытовыми отходами.
      - А как ты думал, через центральный вход будем пробиваться? - будто бы прочитав мысли Рональда, улыбнулся Герберт. - Только мусорные машины могут въезжать на территорию Управления по упрощённой процедуре без досмотра. Пришлось воспользоваться экстренным вариантом.
      Беглецы открыли дверь, и вышли из здания в небольшой внутренний дворик, окружённый с трёх сторон глухими стенами без окон. Несмотря на неприятный запах, холодный ночной воздух придал Рональду сил. Он увидел звёзды на небе, а прямо перед собой железные мусорные контейнеры в человеческий рост. Чуть вдалеке стоял мусоровоз-автопогрузчик с большой надписью "KUKA" на борту. Герберт уверенным шагом направился к нему, потом обернулся, и на ходу негромко пояснил:
      - Что встал? Сейчас это единственный транспорт, на котором можно выехать из города незаметно. Штутгарт - закрытый город, административный центр Федеральной Германии. Все министерства, и военное в том числе, сам понимаешь...
      - Разве мы не во Франции? - удивился Рональд.
      - Конечно, нет, - ответил Герберт, влезая в кабину большой машины на водительское сидение, - в центральной Германии. Садись быстрее! Скоро обход здания, как обнаружат твою пропажу, суета в городе начнётся, и тогда нам будет не до глупостей.
      Превозмогая боль в грудной клетке, молодой человек влез на пассажирское сидение, коротко прожужжал стартер, мотор негромко заурчал, после чего мусоровоз плавно тронулся. Фары высветили серую стену здания, из которого минуту назад вышли беглецы, воспользовавшись чёрным ходом. Рональд не удержался, и посмотрел на Федеральное Управление Безопасности, прижав голову к лобовому стеклу. Оценив истинные размеры здания, он поразился его архитектурной простоте и в то же время величию - прямоугольная серая глыба занимала собой полнеба.
      "И этот мир я считал раем... - подумал он. - Как всё изменчиво. Где же настоящий Эдем?"
      Мусоровоз беспрепятственно выехал за ворота, которые открылись и закрылись автоматически.
      - Сейчас можно ненадолго расслабиться, - произнёс Герберт, поворачивая руль, и внимательно следя за дорогой. - Рассказывай, что планируешь делать дальше?
      - Нужно найти достаточно большую ровную площадку, размером с гарнизонный плац. Желательно с разметкой, чтобы на него наложить Узор, - ответил Рональд, рассматривая проплывающие за окном мусоровоза ночные административные здания.
      - Ну конечно, на мусоровозе мы врываемся на территорию какой-нибудь военной базы, - Герберт усмехнулся. - Чихнуть не успеешь, как разметка плаца окрасится двумя большими бурыми пятнами.
      - Да уж, - согласился Рональд, и добавил: - На пару километров можно переместиться даже из двора с мусорными баками, но нам нужно значительно дальше.
      - Тебе виднее, будешь? - спросил он, достав из нагрудного кармана сигарету, и закуривая на ходу.
      - Нет, не курю.
      - А я уже столько раз бросал, что со счёта сбился, - рассмеялся Герберт. - Но с сегодняшнего дня я в отставке, поэтому решил пуститься во все тяжкие. Сам понимаешь, нервы немного шалят.
      Некоторое время они ехали молча, после чего человек в камуфляже спросил:
      - Если не секрет - значительно дальше, это как?
      - Англия, графство Уилтшир, - рассеяно ответил Рональд, затем уточнил: - нам нужно попасть на Солсберийскую равнину, там есть одно сооружение...
      - Знаю, Стоунхендж называется, - закончил фразу Герберт, одновременно с этим делая крутой поворот в переулок между двумя зданиями без окон. Заметив, что Рональд от неожиданности чуть не стукнулся о лобовое стекло, добавил, - держись крепче, объезжаем центр, туда мусоровозы без путёвки не пустят, а у нас её нет. Извини, перебил, продолжай!
      - Вот к нему и надо попасть, - ответил Рональд, ещё крепче схватив поручень перед собой. - Там есть дежурный маяк, если его активировать, придёт помощь.
   - А поближе ничего нет? - автомобиль покачивало на неровностях дорожного полотна, и казалось, что Герберт чуть пританцовывает, сидя за рулём.
   - Наверняка что-то есть... - Рональд задумался. Затем, будто разговаривает сам с собой, негромко пробурчал: - В центре Амстердама есть государственный музей, но этот вариант нам вряд ли подойдёт...
   Дальше пошла прямая и ровная дорога. Мерный гул двигателя действовал как мощное снотворное. Рональду на миг показалось, что всё происходящее - продолжение какого-то затянувшегося сна, если бы не боль во всём теле. Он начал проваливаться в дремотное состояние, но его спутник спать вовсе не собирался:
   - Что ты про Амстердам говорил? - заинтересовался Герберт. - В любом случае поближе, чем Англия.
   Рональд вернулся в реальность:
   - Герберт, я собирался в отпуск, а не на войну. С вариатором на руке мне не нужно ничего знать об этом мире - появился, а потом исчез, и всё! В каждой реальности есть действующие портальные шлюзы, но для построения Узора мне нужно знать их точные координаты. И даже если бы знал, нужно ещё активировать шлюз, чтобы им пользоваться. Не требуй от меня слишком многого, я обычный техник, а не историк.
   - Понятно! - человек в камуфляже кивнул. - А почему именно Стоунхендж?
   - В один из камней встроен специальный маяк, который я могу включить...
   - Говорят, этим камням не одна тысяча лет... - в задумчивости произнёс Герберт, крепко держась за руль.
   - Мало ли что говорят, - усмехнулся Рональд, - железобетонные глыбы, расставленные в произвольном порядке.
   - Голубые камни, - уточнил Герберт.
   - Доменный шлак с высоким содержанием медного купороса, железная арматура и немного портландцемента. Отходов бронзолитейного производства у графа Солсбери было в избытке, - парировал Рональд, - отсюда и грязно-голубой оттенок.
   Человек в камуфляже ничего не ответил, и какое-то время они ехали молча. Заметив что-то впереди, Герберт начал снижать скорость:
      - Недалеко мы уехали, - произнёс он раздражённым голосом.
      - Что случилось?
      - Выезд из города закрыт.
      - Думаешь, обнаружили пропажу?
      - Сейчас проверим.
      Проехав ещё один квартал по направлению к мосту, въезд на который перекрывал длинномерный блестящий фургон, мусоровоз медленно свернул на боковую улочку, после чего резко прибавил газу. Гул двигателя заполнил кабину, а окна ближайших домов тут же замельтешили перед глазами.
      - На всякий случай поглядывай в зеркало, - громко сказал он, - как только увидишь что-нибудь необычное, скажи.
      Некоторое время они ехали, не сбавляя скорости. Рональд внимательно смотрел в зеркало:
      - Пока ничего.
      - Значит, показалось, - ответил Герберт, - напряжённые нервы и паранойя - плохие спутники, не правда ли?
      - Согласен, - ответил Рональд, максимально напрягая зрение.
      Затем он увидел вспышки полицейских маячков.
      - Не показалось, - сообщил он водителю, - погоня.
      - Вижу, - ответил Герберт, вынул изо рта сигарету, и подал Рональду, - выбрось, а сам хватайся за поручни и держись крепче! Попробуем уйти.
      - На мусоровозе?
      - Есть варианты?
      - Нет.
      - Тогда пристегнись на всякий случай, - ответил водитель, ещё сильнее надавив на педаль газа.
      Рональд пристёгиваться не стал, зная, как ответят на это больные рёбра. Он крепко вцепился в поручни - перед собой и сбоку над дверью, наблюдая уже не за проплывающими мимо домами, а за полицейскими, сидящими на хвосте. Хотя яркие вспышки мелькали ещё достаточно далеко, их дистанция с мусоровозом неуклонно сокращалась. Шансы уйти от погони медленно, но верно, приближались к нулю.
      - Куда мы сейчас едем? - спросил он водителя.
      - Поворачиваем! - крикнул Герберт, и тяжёлая машина чуть не перевернулась от резкого виража.
      - Понял! А потом?
      - Попробуем выехать из города другой дорогой.
      - Не получится, - возразил Рональд. - Заперли нас, как в мышеловке.
      - Тогда попытаемся хотя бы от погони оторваться.
      - И какой в этом смысл?
      Герберт ничего не ответил, упрямо держась за баранку тяжёлого грузовика, которая заметно вибрировала в руках. Его спутник тоже молчал, поначалу пытаясь придумать спасительное решение, но мозг отказывался работать. В голове вертелась фраза: "Выход всегда там, где дверь", будто она записана на пластинке, и спотыкается на одном и том же месте, повторяясь бесконечное количество раз. Сейчас Рональд ощущал полный упадок сил, но не физический, а эмоциональный.
     - Почему обязательно гарнизонный плац? - пробубнил Герберт, будто бы разговаривая сам с собой. - Может быть, стадион?
      Находясь в состоянии ступора, Рональд проигнорировал замечание. Герберт тем временем продолжил:
      - Точно! Футбольное поле даже больше чем плац и тоже с разметкой, - он стукнул Рональда по колену. - Инспектор! Очнись ты, наконец!
      - Если стандартное, то подойдёт... - ответил спутник, физически ощущая, как надежда нарастает, беря верх над овладевшим им отчаянием.
      - Значит, едем на Центральный стадион! - ответил Герберт, снова резко поворачивая мусоровоз на очередную узкую улочку. - Это неподалёку!
      - А там есть дверь? - усмехнувшись своим недавним мыслям, спросил пассажир.
      - Что? - переспросил водитель. Затем улыбнулся, продолжая смотреть на дорогу, и с удовольствием добавил: - Конечно, есть! Большая, тебе понравится!
      Рональд изо всех сил держался руками за поручни, ногами упираясь в пол, чтобы не стукаться головой о лобовое стекло, а его больное плечо не касалось двери. Мельком взглянув на Герберта, он увидел на лице своего спутника хищную полуулыбку, а в глазах - нездоровый блеск. Рональду даже показалось, что сидящий за баранкой человек помолодел лет на двадцать, что могла объяснить лишь лошадиная доза адреналина, каким-то чудом оказавшаяся в крови человека, от которого сейчас зависела его дальнейшая судьба... и конечно же, совершенно не к месту вспомнилась девушка, из-за которой он сейчас несётся на мусоровозе непонятно куда..
      "Эх, Жанна, если бы ты знала, какую кашу заварила" - подумал про себя молодой человек, отметив при этом, что за прошедшее время его отношение к племяннице Герберта изменилось кардинально. Ещё недавно он делал всё от него зависящее, чтобы избавиться от Жанны навсегда, а сейчас уже практически мечтал её снова увидеть. Причём, обязательно живой и невредимой.
  
      Совсем неожиданно маленькие дома закончились, и мусоровоз выехал на площадь, посреди которой находилась небольшая зелёная лужайка с фонтаном посредине, красиво подсвеченным прожекторами снизу. По другую сторону от площади находилась высокая стена необычной формы, образующая полукруг.
      "Наверное, это и есть тот самый стадион - конечная цель нашего путешествия, - подумал Рональд"
      Мусоровоз, объезжая по дуге лужайку с фонтаном посредине, неуклонно приближался к центральной арке, которая, по всей видимости, когда-то была главным входом. Грузовик уже практически подъехал к зданию стадиона, а на площадь ещё не выехала ни одна полицейская машина, что внушило определённый оптимизм в конечном успехе предприятия. Но беспокойство молодого человека нарастало, так как он не мог понять сути предстоящего манёвра. Даже отсюда было отчётливо видно, что арка - это лишь элемент дизайна, представляющий собой небольшое углубление в глухой массивной стене. Не нужно было обладать даром предвидения, чтобы понять - автомобиль двигался именно туда, а его водитель тормозить не собирается.
      - Сейчас мы врежемся в стену, - тихо произнёс Рональд по-французски. - Остались от козлика рожки да ножки...
      - Ты что-то сказал? - спросил оберлейтенант, перекрикивая шум мотора. - Я не расслышал, повтори!
      Как раз в этот момент в зеркале заднего вида сверкнули маячки полицейских машин.
      - Догоняют, говорю, - ответил пассажир водителю, но уже по-немецки.
      - Вижу, - крикнул он, и показал рукой на арку в стене. - Смотри туда! В этом месте раньше был широкий проход, но потом внутри здания поставили множество турникетов, и необходимость в нём отпала. Арку заложили, но вряд ли кладка прочная. Для нас сейчас это единственная дверь на стадион. Если хватит массы, она не выдержит. Будь готов к сильному удару и глаза закрой.
      - Попробую, - ответил Рональд, вцепившись в поручень так крепко, что пальцы побелели.
     Немного сбавив скорость, мусоровоз шёл на таран со зданием стадиона. В тот момент, когда должен был произойти удар о стену, Герберт резко бросил руль, и накрыл своим телом Рональда.
      Сухой удар, шелест осыпающихся стёкол, стук в моторе и тишина.
     
   - Живой? - спросил оберлейтенант.
      - Да, только всё ещё сильнее болит.
      - Идти сможешь?
      - Куда? - Рональд показал на кирпичную кладку в том месте, где ещё недавно была боковая дверь.
      - Вперёд! - ответил контрразведчик.
   В следующую секунду он упёрся армейскими ботинками в лобовое стекло, испещрённое множеством мелких трещин, и оттого совершенно непроницаемое. Стекло поддалось, и с сухим шлепком вылетело на капот.
  
   Взору беглецов предстал кусочек футбольного поля, освещённого двумя слабыми прожекторами.
   Оказавшись снаружи первым, оберлейтенант крикнул:
      - Вылезай быстрее и делай, что у вас принято в таких случаях! Целый стадион в твоём распоряжении минут на пять-семь, пока они найдут сторожа и нужные ключи. Там современная система доступа, которую обычной пулей не пробить. Не знаю, какие инструкции им даны, но будь готов к тому, что по нам будут стрелять на поражение.
      - Посмотрим, - ответил молодой человек, перелезая через массивный капот мусоровоза. - Пять минут, не такой малый срок.
     
      Рональд двигался по периметру стадиона, ища глазами что-нибудь подходящее для построения самого простого шестиконечного лекала. Как и любой выпускник Академии, координаты Стоунхенджа он знал по памяти, а значит, построение Узора - задача сугубо механическая, не требующая никаких специальных знаний. Требовались лишь ориентиры для совмещения образа, находящегося в голове Рональда, с конкретной площадкой - футбольным полем. Его собственная разметка не годилась, зато размеры идеально вписывались в условие задачки, которую Рональд и оберлейтенант Шмидт должны были решить менее чем за пять минут. Или чуть более....
   Герберт прошёл немного вперёд. Встав посредине футбольного поля, он спросил:
      - Что дальше, командуй?
      - Нужны палки или штыри, чтобы обозначить узловые точки, - крикнул ему Рональд, - строим большую гексаграмму, на неё я наложу Узор по памяти.
      - Вон те флажки подойдут? - спросил оберлейтенант, показывая рукой на ровную кучку сложенных у края поля палок с красными тряпками. - Сколько нужно?
      - Минимум двенадцать, но лучше больше. - Он сделал широкий жест рукой. - Чтобы не терять времени, раскидывай их по кругу, а я воткну куда надо!
      Усталость и боль вернулись в измученное тело, но Рональд планомерно втыкал палки в травяное покрытие, расчерченного меловой крошкой футбольного поля. Оберлейтенант перетащил все флажки. Разложив их по периметру, Герберт внимательно наблюдал за тем, что пытается изобразить его спутник.
      Когда все палки оказались воткнутыми в футбольное поле, он увидел самую обычную шестиконечную Звезду Давида.
      - Меня терзают смутные сомнения... - сделав свою часть работы, Герберт расслабился. Сейчас его откровенно забавляло то, чем занимается спутник.
      - Что? - не понял Рональд, но потом посмотрел на своё творение, и улыбнулся. - Вообще-то, это самое простое лекало для наложения Узора. На большой Зодиак у нас нет ни времени, ни флажков, извини...
      - И чем это нам поможет? - спросил оберлейтенант.
      - Потом объясню, дай подумать.
      Человек в камуфляже промолчал, всматриваясь в тёмные трибуны, до которых свет фонарей не доходил. В это время Рональд стоял с закрытыми глазами в центре выстроенной ими гексаграммы. Услышав звон выбитого стекла, оберлейтенант крикнул:
      - Рональд, время вышло.
      - Быстрей ко мне!
      Увидев, что человек в камуфляже достаёт пистолет из кобуры, Рональд крикнул:
   - Ты что делаешь, живо сюда!
   Вопреки ожиданиям молодого человека, Герберт целился вовсе не в полицейских, а в прожектор, находящийся от него совсем недалеко. Четыре коротких выстрела, и лампочка потухла. Человек в камуфляже уже бежал к другому прожектору, но тот заморгал и тоже потух. Стадион погрузился во тьму.
   Полицейские, засевшие около трибун, включили фонарики, но их мощности было явно недостаточно, чтобы осветить такую большую площадь. Но в самый раз, чтобы беглецы нашли друг друга в кромешной тьме.
      - Обязательно закрой глаза, положи мне руку на плечо, и двигайся за мной, - сказал Рональд негромко. - Только прошу тебя, не вздумай смотреть по сторонам, иначе начнём соскальзывать и потеряем время.
      - Хорошо, - ответил Герберт, и закрыл глаза.
      Рональд тоже зажмурился, боясь, что в уставшем состоянии не сможет достаточно сконцентрироваться. Сделав первый шаг, он пошёл вперёд по странному, известному только ему пути. Сначала он ступал по траве неуверенно, затем сознание услужливо стёрло образ футбольного поля, оставив в голове только Узор, вписанный в лекало. Движение заметно ускорилось. Оберлейтенант следовал за ним, в точности повторяя траекторию, понятную только его проводнику. Его уже не заботила бредовость затеи бывшего пленника, теперь он полностью доверился Рональду.
   Спустя пару минут с начала такого странного путешествия над стадионом вспыхнул яркий свет, и голос из мегафона произнёс:
      - Бросьте оружие, и поднимите руки. Сопротивление бесполезно, вы окружены.
      - Что нам сейчас делать? - тихо спросил оберлейтенант.
      - Ни в коем случае не открывай глаза! - услышал он голос Рональда. - Достань пистолет из кобуры, выбрось так, чтобы они видели. Можешь поднять эту руку, другой держись за меня, осталось совсем немного.
      Они успели пройти чуть более пятнадцати метров, как издалека донеслось:
      - Остановитесь! Выполняйте приказ, или мы откроем огонь!
      - Ни в коем случае не отпускай меня, - сказал Рональд спокойным голосом, - и глаза не открывай.
      - Так точно! - ответил Герберт.
  
   Оберлейтенант представил, что могут подумать полицейские, наблюдавшие столь странный ритуал, происходящий у них на глазах. От того, что сам стал непосредственным исполнителем одной из главных ролей разворачивающегося спектакля, ему стало грустно и смешно одновременно. Рональд вёл своего спутника по Узору, существующему лишь в его голове, и считал количество узловых точек, которые они уже успешно преодолели. Оставался последний, завершающий узел, который соединит все фантомные линии, и если удача не покинет их - произойдёт перемещение, ради которого они потратили столько сил и времени.
   Удары сердца ритмично отдавались в голове молодого человека, будто это обратный отсчёт перед нажатием на большую красную кнопку, существующую лишь в его воображении.
     
   - Немедленно остановитесь! - прокричал голос издалека, затем короткая пауза, и уже через секунду мегафон скомандовал. - Огонь!
      Послышались выстрелы, но оберлейтенант продолжал идти за своим молодым проводником, теперь надеясь лишь на чудо. Он двигался шаг за шагом вслед за Рональдом, точно следуя только ему известному маршруту. Время размышлять прошло, сейчас наступил момент, когда нужно всецело доверять, либо погибнуть.
      Этот странный поход между флажками по футбольному полю напомнил Герберту детскую игру в лабиринт, где также требовалась внимательность и аккуратность. В чём смысл такой игры, он тогда не понимал, но точно соблюдал правила, боясь нарушить непонятное детскому сознанию условие. Его друзья часто жульничали, перепрыгивая с одной линии на другую, и поэтому приходили к финишу раньше. Несмотря на то, что мог поступить точно также, маленький Гери ощущал какое-то мистическое состояние, в которое его вводил самодельный лабиринт. Тогда казалось, пройдя линию до конца, он увидит что-то доселе неведомое, сказочные дворцы или даже фонтаны рая. В далёком детстве этого не случилось, может быть, чудо произойдёт сейчас?
     
   Герберт почувствовал толчок в ногу, и понял, что сегодня, как и когда-то давно, он уже не увидит сказочных дворцов. На этот раз дверь в сказку закрыла пуля полицейского. Он со всей очевидностью понял, что не сможет идти вслед за Рональдом, нога быстро немела от кровопотери. Спустя мгновение ещё толчок, но уже в плечо. Слабость сковала всё его тело, и он, разжав пальцы, начал медленно сползать на землю.
      - Не открывай глаза, - прозвучал знакомый голос где-то рядом, и оберлейтенант почувствовал, что его подхватывают чьи-то руки. - Потерпи, осталось шесть шагов!
     Их Герберт преодолеть уже не смог, он потерял сознание.
     

* * *

  
  
      Очнувшись, он почувствовал за спиной твёрдую неровную поверхность валуна, к которому его прислонил Рональд. Простреленная нога онемела настолько, что окончательно утратила чувствительность, боль в плече тоже немного утихла, но состояния полной безнадёжности положения это ничуть не меняло. Нестерпимый жар испепелял Герберта изнутри. Жутко хотелось пить, пот стекал со лба, не позволяя открыть глаза. Спустя некоторое время он почувствовал, что кто-то вытирает ему лицо влажной тряпкой. Наступило едва заметное облегчение.
      - Вырвались, - произнёс голос, прозвучавший в голове оберлейтенанта Шмидта чугунным колоколом. - Посмотри как красиво.
      Герберт медленно открыл непослушные, красные от боли глаза, и спросил:
      - Где я? - его голос прозвучал слишком слабо, почти шёпотом.
      - Стоунхендж на рассвете, - услышал в ответ.
      - Я умираю? - спросил Герберт.
      - Что ты?! - ответил голос. - Потерпи немного, и ты увидишь райские сады.
      На этот раз воспалённому взгляду оберлейтенанта предстали каменные глыбы, а за ними восходящее солнце. Проталкивая кровь по венам, сердце отстукивало ритм, отдающийся в голове ударами молота о наковальню. Жар, сжигающий тело изнутри, сильно исказил зрительное восприятие действительности, и окрасил окружающий пейзаж в пурпурные тона.
      - Фонтаны Рая, - еле слышно произнёс он.
      В горле что-то заклокотало, но для того, чтобы откашляться не хватило сил, и он умолк.
      - Пока ещё нет. Сейчас нужно срочно активировать дежурный маяк. Я быстро - туда и сразу обратно! Дай слово офицера, что дождёшься!
   В голове Герберта грохотал голос Рональда, от которого хотелось зажать уши руками.
      - Обещаю, - прошептал он, скорее для того, чтобы от него отстали, и дали умереть спокойно, без мучений.
      Сквозь багряную дымку воспалённого зрения Герберт увидел размытые очертания человека, идущего к огромным глыбам, торчащим из земли. Чем больше он удалялся, тем менее значительной казалась фигура на фоне этого странного сооружения.
      "На что только не идут люди, чтобы возвысить себя в глазах современников и потомков, - пронеслось в голове. - Живёт человек, мечтает, надеется на лучшее место под солнцем, стремится к чему-то - грешит, терзается муками совести, совершает благородные поступки, оступается, падает и снова встаёт. Считает себя частичкой этого мира, или даже неотъемлемой его частью, без которой мир не имеет право на существование. Умирает человек, и ничего не происходит - так же вращаются светила вокруг центра мироздания, умирают одни звёзды, а на их месте появляются другие. Тогда, в чём смысл появления на свет существа, гордо именуемого человеком? Для чего люди приходят и уходят? Что это, закон или исключение? Жизнь не имеет смысла, да и смерть тоже! Зачем он просил меня ждать? Почему я ему это обещал? Для чего ему моя жизнь, если даже для меня она не имеет ни малейшей ценности? Зачем кого-то ждать? Смерть освобождает от обязательств, какой может быть спрос с мертвеца? Я никому ничего не должен..."
     
   Чуть в стороне от каменных глыб возникла вспышка. Затем на её месте появился странный объект. Переливающийся радужными бликами стальной диск, паря в нескольких метрах от земли, плавно приближался к умирающему человеку. Огни по его периметру медленно вращающиеся вокруг центральной оси, периодически вспыхивали и гасли, создавая некоторый театральный эффект. Появление нового объекта в поле зрения на фоне огромных камней вдалеке ничуть не добавило ощущения реальности, наоборот, усугубило фантасмагоричность и бредовость происходящего действия.
      "Докатился, - подумал оберлейтенант, закрывая воспалённые глаза. - Вот уже летающие блюдца начали мерещиться. Всё, хватит..."
      То, что произошло дальше, Герберт Шмидт видеть не мог - его сердце остановилось.
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"