Кисть, скользящая по воле художника, изящным движением руки, перенося его внутреннюю фантазию в штрих его большой картины, не просто оставляет наполненной собой краски след, эта кисть вовлечена в жизнь художника и творения. Душа раскрывает свою фантазию разуму, умеющему оживить кисть, передавая дыхание внутреннего творчества. Художник, который не может видеть глазами, рисует картины, ожившей кистью. Он был слеп с детства, и просто ему было тяжело в этом мире, но было необычно хорошо внутри себя. Он совсем не знал, кто его окружает и верил всему, что говорили люди. А они говорили и много хорошего и плохого, но он не понимал, о чем были мысли этих людей, ведь он их даже не видел. Случилось так, что родители больше не могли его терпеть, они вывезли его далеко от дома в глухое место, посадили около реки, дали немного еды и оставили его одного. Они считали что Бог дал им не того ребенка, и пусть сам думает о нем. Мальчик просидел у реки до тех пор, пока не закончилась еда. Он не плакал, он просто не понимал, ни этот мир, ни этих людей. Он не знал, куда ему идти и что делать. Это был солнечный день, и солнце светило ему в лицо. Он протянул руку к теплу исходящее с неба, которое он даже не видел. Он долго держал руку к солнцу, а потом отвел чуть в сторону. И он почувствовал сильное отличие цвета во внутреннем восприятии, хотя совсем не знал что такое цвет. Но мозг обладал способностью уловить разницу в ощущениях и передать это дальше, и душа смогла понять, что свет это тепло, а каждый цвет это особенное тепло. Поэтому он стал улавливать переход от цвета солнца к цвету неба. Он плавно водил рукой начиная улавливать оттенки, доносящиеся к нему светом солнца. Внутри него возникло сильное просветление, душа наполнилась восторгом красочного блаженства. Тогда он вытянул вторую руку и протянул ладони вверх, и они словно коснулись неба, он очертил круг солнца, словно гладил его, как будто оно было совсем рядом. Затем он оттолкнул солнце и развел руки в стороны, и почувствовал белый цвет, это было ощущение чистого места, где рождаются души. Это был холст, на который смотрела его душа. Внезапно скрип колес приближающейся телеги, прервал первые внутренние открытия еще несостоявшегося художника.
Человек, сидящий на телеге, задал ему несколько вопросов, о том кто он и почему здесь, затем помог сесть, что бы было удобно, и они поехали туда, где садилось солнце. Мальчик уснул, и ему снился сон, словно красные пятна падают на его чистое полотно, он старался почувствовать, что это падает. Пятна растекались, словно кровь, чернели и прожигали его белоснежный холст. Всю дорогу он учащенно дышал и вздрагивал. Его мозг так сильно хотел смотреть на холст, но ночь открыла дверь в сон, той жизни, которая есть на самом деле. Мальчик проспал до рассвета, который встретил его базарным шумом. Сидя на деревянном стуле, он понял, что его продают для работы, которую можно делать слепому человеку. До самого заката никто не хотел покупать мальчика. Человек, который подобрал его, просто хотел оставить его на стуле и уехать домой. Но у него проснулась совесть, он взял его за руку и подвел к нищему, который просил милостыню, посадил рядом и сказал, что со слепым мальчиком денег будет больше. Нищий внимательно рассмотрел мальчика и согласился его оставить. Затем он быстро снял с него обувь и ушел, в собственном счастье обновки для своих детей. Ночь раскрыла звезды на небе, холод тьмы скрадывал их тепло, а мир был таким, какой он есть. Утром, когда уже все крысы держались подальше, старый художник проходил мимо и увидел табличку на шее мальчика, который уже сильно замерз, его ноги были синими от холода, а мысли были о том белом холсте, а жизнь превратилось в ожидание судьбы. Старый художник протянул ему руку и предложил размешивать краски в его мастерской. Мальчик улыбнулся, как то солнце, и признался, что ему негде жить, но краски он будет мешать, и еще что он очень хочет кушать, и сильно замерзли ноги. Художник пообещал, что в его мастерской он сможет поесть и отогреться. Они вместе пошли по холодным камням навстречу солнцу, которое заигрывало своими лучами, для которых нужно свое настроение. В мастерской художник нашел ночлег для мальчика, еду и одеяло. Все мольберты уже покрылись паутиной, краски засохли, и это место скорее напоминало склеп былой жизни полета красок в человеческой фантазии. Мальчик поел, и как брошенная собака проспал почти сутки. Ему снилось, как он мешает краски, и различает цвета. Медленно передвигаясь по мастерской, он ощупывал мольберты от чего пауки убегали в стороны. Осторожно перебирая поверхности, внезапно мальчик стал ощущать переход цвета. Позади за этим наблюдал художник. Мальчик гладил таинственную картину, резко повернулся и направил взгляд на художника, они расширились, он почувствовал его присутствие, и тогда он понял, что если ты чувствуешь, значить ты по-своему видишь в этой жизни. Но, в любом человеке есть усталость, мальчик закрыл глаза, и он уже давно понял, что это совсем не значит закрыть душу. Быть сильным и слабым, это всего лишь выбор и шкала самооценки. Нет, мальчик не просыпался, он это видел и понимал во сне, его благодарная душа просто могла видеть и двигаться по-своему. Внезапно он услышал удивительную мелодию, перелив звуков, которые плавно затмевали реальность, унося таинственное ощущение себя, в пространство необыкновенных чувств. Мальчик спрашивал у художника, что это за музыка, он даже подошел к нему, но это было во сне, который закончился трудным пробуждением. Очень болели ноги, и сильно хотелось пить, поднялась высокая температура и кружилась голова. Художник принес ему холодную повязку, которая немного облегчила головную боль, но все расплывалось в глазах, были ощущения словно собственная жизнь задавлена катком в больном теле. Может быть, смерть уже была рядом, но послышались слова, несущие уверенность с самого дна для этого состояния. Это был совсем невзрослый музыкант, который рассказал, что слышал его картину. Суть его слов заключалась в том, что он не один в этой жизни. Это был его ровесник, которого так же подобрали на этом рынке, где торгуют всем. Музыкант сказал, что теперь будет называть его художником, а человек, который их подобрал, это обычный слуга Бога. И кроме них здесь есть лишь пустая комната, и мольберты, которые приснились, ноты и все, что пожелает фантазия, даже еда. Они стали разговаривать, и делиться своими мыслями, порой они так смеялись, когда шутили, и им так хотелось жить. Они стали дурачиться, хохотом закатываться в своих мыслях. Но это были мысли, ведь музыкант не слышал ничего, он чувствовал звук, и просто улавливал настроение, о котором говорил молодой художник. Шло время, и слуга Бога приносил еду, мальчики жили и общались, они совсем не выходили из дома, хотя скорее это напоминало пустую комнату. Однажды художник спросил у музыканта, как выглядит слуга Бога, но музыкант не мог слышать, он просто улыбнулся и сказал, что с ним нужно разговаривать душой, тогда он услышит. Тогда художник показал ему свое белоснежное полотно, чистое, как только душа может знать о белом цвете. Музыкант взял свой инструмент и стал играть свою любимую мелодию. Художник спросил, о том , что за дивный инструмент, который может создавать такие звуки. Музыкант ответил, что он не слышит звуков, он играет внутри себя, что выражает свое настроение и чувства таким образом. Он просил слугу Божьего, купить какой-нибудь инструмент, и затем утонул в собственном оркестре амбиций. Мальчик открыл глаза, обстановка плыла, было больно. Он подумал, что это все сон, и снова погрузился в пространство отсутствия мыслей. Время не торопилось, но настоящее приходит в сознание, сколько бы мы не хотели отоспаться от него. Мальчик проснулся, и понял, что это был сон, хороший, радостный, наверное, удивительный сон. Он увидел своим внутренним чувством вокруг себя рынок, почувствовал боль в холодных ногах, и понял, что многое плохое ему совсем не приснилось. Ему очень хотелось кушать, и жаль, что без денег слуга божий не придет и не отыщет, наверное, это делают люди, которые не слуги. Внезапно внутри себя художник ощутил тепло, словно чей- то взгляд источал тепло. Это был не сон, попытки спросить о том кто смотрит, закончились молчанием, но он почувствовал в руках еду. Было так приятно укусить хлеб и немного мяса. Люди ведь такие благородные, они дали мне поесть, это ведь удивительные люди, они не выбросили это, а дали мне, и я живу, жаль, что я не вижу этих людей, наверное, они такие красивые, я бы так хотел их нарисовать. А, когда поешь, настроение становится радостным. И так здорово, я уже совсем не чувствую ног, они перестали болеть, будто их нет, и зачем слепому ноги, жизнь ведь такая прекрасная, можно так вкусно поесть. Даже не видя жизнь, она созерцает лучезарным настроением. Жаль, что музыкант был лишь во сне, мелодия была настолько удивительной, что этот мир просто прекрасен. Умереть сейчас совсем не страшно, дегустация жизни в терпком восприятии сознания, тронула даже юный мозг, ощущение красоты и широты чувств, движет сознанием, и вопрос лишь в том достойном месте расчетливого существования. А может быть, это всего лишь была память. Когда художник сидел, то проходили музыканты, которые играли песни своей души, и это был сон, уходящий в настоящие мелодии звуков других людей. Рассуждения тревожили его все больше и больше. Он встал и вытянул руки вперед к людям, слезы сами сделали его лицо несчастным, он не знал, что еще делать, даже смерть пусть пожмет руку. Люди проходили и смеялись, каждый старался пошутить своим недалеким умишком. Со временем руки опустились, люди прошли мимо. И это дало силы, художник встал и пошел на встречу, той мелодии, которую он слышал во сне, он просто шел. Внутри себя он думал, что хочет пожалеть себя, пустить слезки еще раз, но улыбка разбивала эти мысли, словно освещала путь эмоциональным светом. Идти в никуда, значит не думать о себе, можно думать о поражении, а лучше верить и делать.
Замерший мальчик был уже близок смерти, лежащий на задворках рынка. Сны уже подходили к красивым воротам ангельского сопровождения в иной мир. Солнце только собиралось появиться на горизонте, а мир тикал своими часами в человеческом осмыслении этого. Бездомные собаки подошли к мальчику, они легли рядом, может быть, им было так удобно, или просто так сильно захотели спать. Дыхание большого лохматого пса заставило мозг проснуться и открыть глаза. Художник уже потерялся во сне и жизни, поэтому он так сильно обрадовался и испугался, глядя на собаку. Он протянул руку, что бы погладить симпатичную мордашку удивительного пса. Собаки, видя взгляд ребенка стали вилять хвостами, каждой собаке хотелось выразить свою радость, хотя они совсем не знали его, а просто чувствовали. И как бы ни было плохо, радость лучами пробивалась в сознании, вдруг, что-то становилось ярче внутри. Мальчик уже не понимал где он, и что с ним происходит, до тех пор, пока его не стал тыкать метлой местный дворник, прогоняя собак и его. Огрубевший мужик, уже приготовился ударить с размаху своей метлой, что бы ни мешали работать. Собаки сразу разбежались, получив в своей жизни много ударов от людей. А мальчик даже не мог увидеть, что происходит, просто несколько царапин на лице от метлы стали кровоточить, радуя мальчика, что он еще жив и в нем есть кровь, пусть даже она вытекает. Он поднял руку, что бы прикрыть лицо. Но метла била его по всему телу, уползая на четвереньках, мальчик ударился головой и потерял сознание. Жизнь начала бежать последнею стометровку, и ангелы уже не казались такими забавными. Слабость медленно на финише превратилась в смерть. Тело стало бездыханным, и это стало еще одной проблемой для дворника. Жаль, что мальчик так и не увидел, какой красивый и удивительный мир вокруг. И не известно мальчик оказался в мире, или мир прикоснулся к нему. Главное, что он нарисовал во сне. А он нарисовал картину своей душой. Белое полотно в его фантазии, художник в его представлении, краски, тепло. Радость внутренней жизни, и человеческая особенность жить. Мальчик разделил картину вдоль на две части, вверху он нарисовал радость, а внизу выбор. Радость, это движение, а выбор это воля. Но, смерть есть смерть, и то, что уготовлено душе, она рисует свои картины. Мальчика никто не хоронил, и душе было безразлично. Тело выбросили на помойку, он даже бы не увидел, как это делают люди, даже если бы захотел это увидеть при жизни. Мусор, жизнь, душа. В этом месиве, нужно осознание. Музыка настроения должна наполнить скорбь. Во сне художника, музыкант видел картину, по которой он написал мелодию. Художник успел изобразить свою идею, которая была его сияньем. Собаки обнюхивали тело на помойке, и внутри у них не было чувства удивления, они просто сожалели, хотя их чувства, это ведь не такие как человеческие. Среди разного мусора, детских игрушек, выкинутых за ненадобностью, собрались крысы. Они не хотели кушать, и они не хотели, есть страдания. Хотя природа всеядна.
Об этой смерти никто не узнает, никто не подумает, лишь кто может, помашет душе на прощанье. И сыграет свою мелодию.
Мальчик, который ничего не слышал, был сыном дворника. Он видел из окна как смерть приходит вольготно, и естественно. Он тоже видел сон, как мальчик рисует картину, это была очень радостная композиция, в которой солнце светило необыкновенной мелодией в его восприятии. Глядя на все, он просто улыбался в тонах своих мыслей скачущих нотках ощущений добра и зла. Винить взрослых, которые могут что-то изменить глупо, потому что если дети не умирают, они становятся взрослыми. А став взрослым, или что-то делай или просто твоя жизнь упокоится в суждениях, которые станут насущными. У этого мальчика появилась новая обувь, новая для него. Он совсем не слышал, как его отец нахваливал кожаные башмаки, и ему было это не интересно, в его мыслях звучала совсем другая музыка жизни. Его глаза выдавали ощущение того, что душа может иметь свою мелодию в человеческой проекции, но этого уже не понимал его отец, который в этой жизни видел в основном только мусор. Хотя где то в своей черствой душе он искренне желал другой судьбы для своего сына. Но, жизнь слышна и видна по-настоящему лишь тем, кто получил этот дар, и эта жизнь легко вырывает суть из человека, оставляя бренное тело. Сын дворника одел новые для себя башмаки, и пошел гулять, он знал, откуда взялась эта обувь и его чувства были сильно смешаны. Он шел и говорил про себя, что продолжает шагать мыслями того мальчика, он стал представлять, где эта обувь побывала. Ему так хотелось поговорить с ним, пожать руку и отдать эти башмаки. Он подошел на побережье моря, сел на большой камень и стал смотреть на звезды. В такие минуты в его голове рождались разные мелодии, и они были настолько красивыми, что могли быть нарисованы только кистью настоящего художника. Он посмотрел на башмаки и плавно стал дирижировать своими ощущениями музыки. Ему захотелось передать картину своей мелодией, мальчику, который никогда не видел. Поэтому в каждый звук он постарался вселить образ, описать мелодией виденье. Голубое небо плавно переливалось в звучании с теплыми лучами солнца, небольшие облака приглушали порой яркие проблески света, и медленно плыли в ритме по небу. Ветер добавлял ощущение симфонии в восприятии картины. Прибой, своей небрежностью волн, создавал некоторое напряжение в слушанье. Летающие птицы, так и выпрыгивали своими нотками из общего восприятия, создавая пикантность услышанного виденья. Холодный камень со своими испещренными морщинами во времени, звучал глухим звуком, уравновешивая всплески мелодичных переживаний.........
Продолжение следует, ведь лишь философ мог соединить звуки и картину, после того как это сделала жизнь миллионы раз..... И может быть душа творчества просто живет в нас, но при этом она настоящая, а мы глухие и слепые, и наша воля беспомощна, и мы привыкли смотреть вниз относительно своих успехов, или наводниться завистью. Так вот, твои башмаки это твоя душа, которая досталась тебе, потому что так получилось. И тебе в них шагать, долго или даже красиво, только ты можешь быть сильным. И еще, даже если ты надел башмаки великого художника, шагать тебе все равно придется своими ногами, и пусть это будет не самая красивая песня, но должна быть мелодия в твоей картине жизни. Мысли и воля, знания и сомнения, это дьявольская кухня с божественным шеф поваром. Вкус музыки и красота слов переливаются в сознании, Твоим восприятием жизни!!!