В подвале было темно и сыро. Я сидел в углу рядом со старым ведром, как я себя помню, оно всегда стояло здесь и никто, никогда его не трогал. Наверно мне сейчас также одиноко, как и ему, все эти годы.
Я хотел плакать, как маленький ребенок, упавший на асфальт голыми коленками. Но я не мог. Каждую секунду, вспоминая ее слова, у меня шла дрожь по всему телу.
Прошло уже не меньше часа, как она ушла, хлопнув за собой дверь.
- Как она могла!? - кричал внутри меня голос - Как она могла!?
Я хотел остаться в этом подвале до конца своей жизни, а точнее на месяц, если конечно врачи не врут. А ведь прошло буквально два дня как доктора поставили мне диагноз - рак сердца.
Теперь я представляю, что чувствовали люди, когда их приговаривали к смертной казни. Я тоже получил смертный приговор, который вступит в силу через месяц. Сегодня, когда Марика подала завтрак, я почувствовал аромат ее тела. Почти все время она проводила на кухни, и от нее веяло ароматом свежеиспеченного хлеба и корицы. Этот запах напоминал мне детство, когда отец возил меня на ежемесячную ярмарку, где я мог покататься на пони, полакомится мороженым и вдоволь посмеяться над веселыми клоунами. Но после того как папа умер, я никогда не был на ярмарках, они навевали на меня грусть и печаль. За дверью послышался цокот каблуков...
- Сандер! Это я Джессика, я вернулась за вещами. Где ты?
Злость влилась мне в грудь, я почувствовал прилив сил. Ощущение было странное, но приятное.
- Я в подвале, спускайся! - крикнул я, вставая на ноги.
Дверь распахнулась, и силуэт женского тела возник на пороге.
- Какого черта ты здесь сидишь?
- Спускайся, я хочу тебе кое-что показать.
Тихими шагами она вошла вниз по лестнице, ступеньки скрипели и меня начала наполнять жажда мести. Я хотел увидеть ее страдания, хотел видеть, как она мучается,...улыбка мелькнула у меня на лице. Она спустилась, и лампочка осветил ее лицо, оно было недовольным, ей, было, противно находится здесь, среди сырых, полусгнивших стен.
- И как ты можешь здесь сидеть? - презрено проговорила Джессика.
Открыв ящик столешницы, я достал веревку. Когда-то вместе с друзьями я не вылезал из подвала, мы каждый день играли в преступника и полицейского и именно ей мы связывали друг друга. Вдруг, на меня нашло некое безумие, я повернулся, смех охватил меня, я смотрел ей в глаза и смеялся.
- Что с тобой? Ты в порядке? - в ее голосе чувствовался испуг.
- Извини меня.
- За что? - ее глаза забегали по подвалу.
- Скоро ты все узнаешь, - сквозь улыбку сказал я и направился к ней.
Она мельком взглянула на веревку, зрачки расширились, и она попятилась назад. Сделав два шага, она запнулась о ступеньку старой лестницы. Она лежала.... Не отрываясь, смотрела, как я подхожу к ней, медленно, испытывая удовольствие каждого шага. Она не пыталась подняться, ее парализовал страх. Страх перед чем-то неизвестным.
- Джессика... Моя единственная, моя любовь... Ты сделала ошибку, а за ошибку нужно платить и я буду твоим палачом!
- Нет! Пожалуйста, Сандер! Не надо, я сделаю все, что ты хочешь.... Нет! - слезы текли по ее лицу, она не могла пошевелиться.
- Поздно...
Я бросил веревку в темный угол подвали, схватил голыми руками ее нежное горло и стал душить. Она смотрела мне в глаза, и это придавало мне еще больше сил. Джессика перестала дышать, но я душил ее и смеялся, душил и смеялся.
Прошло несколько секунд, а может и минут, я отпустил ее безжизненное тело и сел на пол. Меня охватила дрожь. Но я был удовлетворен, жажда крови ушла от меня, и я почувствовал себя уставшим.
Я смотрел на неё.... Она была такой же красивой, как и два года назад, когда мы познакомились. Ее мертвое тело было прекрасным, и вдруг я почувствовал, что возбуждаюсь. Не думая долго, я накинулся на нее. Разорвав платье, я начал медленно снимать ее кружевные трусики. Расстегнув на своих штанах ширинку, я начал удовлетворять бездушное тело, я хотел ее всем телом....
Я еще долго сидел возле нее и разговаривал с ней, а может и сам с собой. Мертвой я любил ее больше, я мог говорить все, что угодно и не ждать пощечины в ответ.