- Как же я соскучился по вам! - подумал Джонсон, осматривая очередной модуль.
Семь месяцев "Гром" простоял в доках, пока полностью не завершилась его модернизация. Семь месяцев команда пробыла в отпуске, готовясь к новой экспедиции.
Семь месяцев отпуска пролетели, как один миг. Сафари, дикие пляжи, знойные красотки. На минуту инженер уплыл в воспоминания.
Каким бы замечательным не был отпуск, какими бы событиями он не был насыщен, все равно однажды он заканчивается и начинаются трудовые будни. Но лишь вернувшись на корабль, Джонсон осознал, что очень соскучился по своему родному "железу".
Наступил момент, когда "Гром" покинул грузовую станцию Хромакса и, отойдя на расстояние четыреста километров от нее, готовился к гиперпрыжку.
Реактор работал на полную мощность. Двигатели набирали необходимую для гиперпрыжка температуру. Джонсон еще раз проверил все системы корабля с особым пристрастием. Все модули работали в штатном режиме. "Система" адаптировалась к новому оборудованию и завершала оптимизацию энергопотребления.
Прыгать предстояло к маяку, заранее установленному в системе "Икс18". На короткий миг звездолет окутала вспышка света, открылся пространственный тоннель и "Гром" совершил первый за свою историю гиперпрыжок.
На капитанском мостике торжественно замер капитан. Механик застыл в задумчивой позе возле панели управления подачей топлива. Инженер с улыбкой на лице завис возле иллюминатора. На несколько минут время остановилось и все замерло в одном моменте. Лишь корабль скользил в окружении вспышек света пространственного тоннеля.
В километре от маяка сектора "Икс18" в мощной вспышке света появился грузовой транспорт и, сбавляя скорость, промчался мимо. Время на корабле вновь потекло в привычном ритме. Первый прыжок завершился успешно. "Гром" взял курс к планете Сириус.
Глава 2
Взвыла сирена. Два крупных астероида приближались к звездолету. Ожили турели, разрисовали пространство вокруг плазменными строчками. При соприкосновении с плазмой астероиды разрушались на несколько частей меньшего размера, а те под напором турелей на еще более мелкие осколки, которые уже не так страшны кораблю. Вскоре все в радиусе пяти километров напоминало броуновское движение. Всюду летали осколки астероидов. С кусками побольше справлялись турели, превращая в осколки размером с булыжник. Куски поменьше разбивались об обшивку, оставляя небольшие вмятины и царапины. Некоторым крупным кускам удалось избежать встречи с плазменными зарядами и они всей массой ударились о бронещиты, отчего те звенели, сминались и рвались, а звездолет дрожал всем корпусом.
Совсем не вовремя отказала панель навигации. На все команды экран монитора отвечал одним и тем же: "Ошибка инициализации". Все мои попытки перевести звездолет на ручное управление терпели фиаско. Я не оставлял попыток исправить положение вводя все новые команды в надежде, что резервные каналы функционируют. Две минуты, которые я настойчиво пытался связаться с инженерным отсеком, показались целой вечностью. Наконец на другом конце мне ответили.
-Капитан, пожар в отсеке, мне его не удержать, заблокируйте дверь.
Несколько нажатий клавиш. Включился монитор видеонаблюдения, на котором был виден весь драматизм происходящего. Огонь охватил отсек почти полностью и угрожал сжечь все дотла. Джонсон - наш штатный инженер - отчаянно сражался с пламенем при помощи сразу же двух огнетушителей не давая огню проникнуть в соседние отсеки, за его спиной медленно опускалась противопожарная бронированная дверь разделяющая отсеки. Вот один огнетушитель, чихнув напоследок, выбросил остаток хладоморфа и замолк. Джонсон отбросил пустой баллон в сторону и, продолжая борьбу с пламенем уже с одним баллоном, все ближе отступал к закрывающейся двери. Баллон в руках инженера опустел как раз в тот момент, когда между нижней гранью двери и полом оставался минимальный зазор, чтобы успеть покинуть отсек. В одно мгновение Джонсон рухнул на пол, перекатился в сторону пока не оказался в соседнем отсеке. Когда дверь опустилась до самого низа полностью заблокировав инженерный отсек, внутри отсека что-то взорвалось, изображение на мониторе исчезло, его заменила серебристая рябь. Связь с отсеком утеряна.
Корабль задрожал от удара по обшивке. Небольшой астероид вскользь задел броню корабля, снеся наружные сенсоры сканера и антенну радиосвязи. Звездолет вошел в астероидный пояс.
- Принудительно включить пожаротушение в инженерном отсеке! - отдал я голосовую команду бортовому компьютеру, заметив несработавшую автоматику.
- Связь с отсеком нарушена. Выполнить разгерметизацию? - ответила "Система".
- Выполнить разгерметизацию инженерного отсека!
Корабль качнуло и развернуло на два градуса вправо. Это автоматически были отстреляны люки разгерметизации. Люки предназначались как раз для этого. Во время пожара или захвата корабля десантом отсек блокируется и отстреливаются люки. Отсек лишается кислорода. Жестоко, но эффективно. Правда, современные десантные команды носят с собой дополнительные комплекты с запасом кислорода и в каждой такой группе обязательно есть инженер, способный вскрыть даже такую мощную преграду, как наша, за считанные минуты. Тем не менее данный вид борьбы по прежнему пользуется популярностью и используется на частных суденышках космофлота. В основном для таких нештатных ситуаций, как пожар.
Система навигации плавно вернула корабль на прежний курс. "Как же тебя отключить-то?"
- Пожар в инженерном отсеке потушен, - отчиталась "Система".
- Доложить о уровне повреждений.
- Оценка уровня повреждений в инженерном отсеке невозможна. Связь нарушена. Из наружных повреждений: уничтожены внешние модули сканера и антенна связи.
Звездолёт приближался к самому центру астероидного пояса. Шанс критического повреждения возрастал многократно. Я по-прежнему пытался сменить курс корабля, но панель, похоже, отказала окончательно. Без инженера тут не разобраться. "Инструкция капитана" запрещала покидать место командира во время боевой тревоги. Но что делать, если корабль неуправляемо движется навстречу опасности? Про это в инструкции умники из Космоцентра ничего не написали.
Во все стороны летела плазма. Астероиды окружили корабль словно облако. Турели уже не справлялись со своей задачей. Все чаще по обшивке попадали крупные осколки. Все чаще корабль сотрясался от мощных столкновений. Отсек начал заполняться черным дымом. "Система" холодно и монотонно сообщала о очередном повреждении. "Турели номер 13, 19 и 20 выведены из строя. Пробоина в грузовом отсеке. Уровень задымления 35%."
Кислорода не хватало, было тяжело дышать. Глаза слезились от дыма. Почти на ощупь добрался до сейфа. Извлек гермошлем, надел и вздохнул с облегчением. Гермошлем спас от удушья, но это не надолго. Запас кислорода на три часа. Едкий дым все больше заполнял отсек, дым повалил даже из воздуховодов газоочистки, что означало одно - газоочистка больше не работает и уровень кислорода будет постепенно снижаться.
-Отказ системы обеспечения, - буднично сообщила "Система".
-Это еще не конец! - сказал я самому себе, но верилось в это с трудом. И те остатки веры, что у меня оставались с каждой секундой уменьшались, как и запас кислорода. Я уже не понимал, что творится снаружи. По данным с монитора состояние корабля оставляло желать лучшего. Подсвеченные оранжевым и красным на экране светились поврежденные отсеки и системы корабля. Одна за другой умолкали турели. "Система" едва успевала сообщать об их утере. Звездолет уже давно не совершал маневров из-за отказа фронтальных двигателей. Кислорода в комбинезоне оставалось примерно на сорок минут.
От удара чудовищной силы корабль развернуло на 270 градусов. Я пролетел через весь отсек, раза три основательно ударился о какую-то утварь и, распластавшись о стену, медленно сполз на пол. Голова гудела, как турбомеха в литейке Хромакса. Невыносимо ныло плечо. В глазах все потемнело. В какой-то момент все звуки стихли. Вокруг лишь пустота и тишина. Перед глазами, как в ускоренной перемотке, прошла моя такая короткая жизнь.
Глава 3
Родился и вырос я на малоизвестной планете Дюна с окраин нашей галактики. На планете в основном занимались земледелием и добычей красного минерала, который широко применяется в современной промышленности. Старики говорили, что в давние времена этого минерала на планете было очень много. Многие расы инопланетных существ готовы были побороться за право вести здесь добычу. Вроде бы было пару войн из-за этого. В итоге весь минерал отсюда вывезли и то, что добывается сейчас - просто жалкие крохи. Песок с пустошей просеивается с помощью видавших виды машин, которых здесь простецки называют - "Харвестеры".
Мой дед был владельцем одного из самых крупных месторождений. Мой отец стал продолжателем его дела. И я тоже должен был стать продолжателем этого дела, но в мою судьбу вмешался Его Величество Случай. Пограничные планеты стали краеугольным камнем в войне Федерации с Королевством Стагнаатро. Всех мужчин планеты призвали в космофлот Федерации. Мой отец попал в десант, а я в учебку летного корпуса.
Я был прилежным курсантом и через год был уже на фронте. Через два года дослужился до помощника капитана. Участвовал в паре крупных баталий, где хорошо себя зарекомендовал. Стал настоящим капитаном, получил в управление десантный транспортник. Война закончилась победой Федерации. Необходимость содержать огромную армию утратила свою актуальность и меня с тысячами других мужчин отправили в запас.
На Дюне нас встретили, как героев. Пол года я провел в обществе прекрасных дам. Мой парадный китель с погонами капитана был лучшим аргументом в глазах местных красавиц. А потом как-то наскучило все, захотелось уехать.
Отец вернулся домой весь в медалях, с правом раз в год посещать лучшие курорты Федерации, но без правой ноги и левой кисти. Однако, он не унывал. В его голове созрел какой-то план, которым он спешил со мной поделиться. Ему, как и мне, не сиделось на Дюне.
После продажи семейного бизнеса, нам хватило денег на покупку десантного судна, переделанного в торговца-тяжеловоза. Несколько лет мы полетали на нем, торгуя титаном, рудой, деталями кораблей и разной мелочёвкой. Позднее купили литейный заводик на Хромаксе. Сделали полный апгрейд электронным системам ставшего родным "Грома" - такое название мы дали нашему торговцу. Новые автоматические турели снабженные плазмометами последней модификации решили проблему с нападениями пиратов. Заменили старые двигатели современными агрегатами. И, наконец, установили нашу гордость - "Систему".
Идею программы бортового помощника отец вынашивал еще во время службы. И когда он осел на Хромаксе, у него было достаточно времени, чтобы посвятить его воплощению своих идей.
"Система" оказалась настолько удачной программой, что ею заинтересовался космофлот и выложил кругленькую сумму за эксклюзивные права на нее. В итоге у нас появились деньги на постройку титановой шахты. Я занялся поисками подходящего месторождения. В мое отсутствие умер отец. Известие о его смерти я получил как раз по возвращении из поисковой экспедиции, в которой была обнаружена планета с богатыми залежами титановой руды - дешевого сырья для нашего литейного завода.
После оформления всех юридических дел, связанных с завещанием, я загрузил трюм "Грома" деталями, необходимыми для постройки шахты, и отправился в путь, доверив литейку толковому управляющему.
В экстремальных условиях "Система" хорошо себя показала. Мне жаль, что это последний полет "Грома", ведь корабль, скорее всего, разбился в хлам.
Глава 4
Темнота вокруг постепенно наполнилась светом. Вернулись звуки и чувствительность тела. Мысли снова потекли в своем привычном ритме. С трудом разлепились глаза. Первое, что я увидел, оказалось потолком медицинского отсека. Оглядевшись, я не заметил ничего необычного. В углу стояли агрегаты ускоренной регенерации. В центре хирургический автомат. Рядом со мной аппарат комплексной поддержки жизнедеятельности, от которого ко мне тянулись трубки с кислородом и провода датчиков. Меня настораживало отсутствие внешних шумов. Ни звука работающих двигателей, ни писка оборудования, ни сообщений "Системы", только мерный гул модуля искусственного дыхания. Мою грудь и правое плечо туго стягивала марлевая повязка. Сорвал с себя датчики и ставшие ненужными трубки. Сел на кушетке. Дождался пока пройдет головокружение и направился к выходу из отсека.
Последние события так и вертелись в моей голове. Я пережил множество сражений и баталий во время войны без серьезных повреждений корабля. А метеоритный поток помял нам бока так, как этого не удавалось даже орде пиратов. Что я за капитан, раз позволил такому произойти? Стоп! Хватит нытья! Я живой, а значит еще поборемся. Кстати, как я оказался в медицинском отсеке? Кто-то еще из команды выжил в этой мясорубке?
Дверь оказалась заперта снаружи и мне никак не удавалось ее открыть.
- Открыть дверь медицинского отсека! - отдал я голосовую команду "Системе". В ответ мне была тишина. Я уже настолько привык к ее ответам на любой мой приказ, что его неисполнение оказалось полной неожиданностью.
- Открыть дверь! Приказ капитана! - я едва сдерживал раздражение. Нет ответа, лишь мерный гул медицинского оборудования в полной тишине. Бездействие и неизвестность действовали на меня удручающе. Я был заперт в медицинском отсеке и не ощущал никаких признаков жизни снаружи. Скуки ради залез в медицинский терминал изучить свою историю болезней. Обычно командиры изучают личные дела своих подчиненных. Вот именно, подчиненных. Исследовать свою медкарту - это клиника, однако. Ирония состояла в том, что я итак в медотсеке и деваться мне некуда. Скорчив идиотскую гримасу и вообразив себя хитрым папарацци, ищущим компромат, помахал в воздухе пальцами, как злобный хакер, и застучал по клавиатуре терминала.
Так, так, так! Что тут у нас? Ага, Зорг. Кто такой Зорг? А, уволенный стрелок. Так, так. Простуда, ожог локтя, гематома бедра, глубокий порез ягодицы. Ягодицы? Чем он занимался, что получил порез ягодицы? Странный он был, этот Мастер Зорг. Молчаливый карлик, сверлящий взгляд. Зато стрелок был отменный. Четыре промаха из тысячи выстрелов - очень хороший показатель. Пришлось уволить его. Новые турели стреляют с большей точностью и управляются автоматически. Плюс новейшие боевые чипы и ПО. Я хорошо вложился в этот корабль. А теперь он похож на груду металлолома. Больно даже думать об этом.
Кто следующий? Заратустра, наш вечно юный механик с Плеяд. Так, так. Ожог, еще ожог, и еще - сплошные ожоги. О! Нервный срыв. Когда это было? А! После того боя с пиратами. Его первый бой. Бывает. Ушиб, ушиб, ранение в плечо (помню - помню). Ого! Ожог всего тела, помещен в стазис камеру. Больше о Заратустре записей не было. Стазис камера? Жив, значит, наш юнга, храни его Плеяды. Плеядинцы - крепкие ребята. В их телах большой процент кремния, отчего у них завидная регенерация, а уж про пересобранную цепочку ДНК я вообще молчу. На Плеядах очень развита генная инженерия, так что ничего удивительного. Талантливый механик, мое удачное приобретение. Я спас его от преследователей, а он остался юнгой у нас на корабле и занял должность механика. Пришлось дать бой той своре озверевших пиратов. Знатная битва тогда была.
Джонсон - инженер. Отвечает за функционирование всего корабля. Так, так. Чем ты болел, наш оптимист? Ушибы, ожоги - стандартный набор. Так, хромо вирус - жуть какая! От того вируса половина планеты Варга погибла. У Джонсона иммунитет. Его кровь даже использовали для создания вакцины. Почетный донор. И зазнайка еще тот. В системах разбирается, словно Бог. Если надо его экспертное мнение, всегда разложит по полочкам так, что понятно становится даже мне - деревенщине. Но вот когда от него требуется волевое решение, сам не свой становится.
- Вы, говорит, здесь капитан - Вам и решать. Командуйте - я сделаю.
Такой вот он, наш инженер. Но во время опасности и боевой тревоги никогда не теряется, боец что надо и решения принимает на лету. Случай с пожаром в инженерном отсеке наглядно это демонстрирует. Так. Вот и последствия: Ожоги рук и ног, отравление угарным газом. Обморожение хладоморфом. Ожог по соседству с обморожением - такое может быть только у Джонсона.
Ага, вот и я - Тетраро Фрозор, уроженец Дюны. Так, болезни. Понятно, понятно, это мы тоже пропустим. Ого! А это-то когда было? А помню - все те же злосчастные пираты. Ага, и это пропустим. Вот оно! Вывих в плечевом суставе, прелом ребра, гематома ягодиц. Опять ягодицы. Приложило-то меня знатно, аж дух из меня выбило. Отравление угарным газом (а вот это я не помню), сотрясение мозга, мелкие порезы, царапины. Помещен в стазис камеру - а это еще зачем? Извлечен неделю назад. Помещен в регенератор, вправлен плечевой сустав. Здоровье девяносто пять процентов. Как это? Здесь все в процентах меряется?
А это что? Управление электропитанием отсека? А вот и то, что надо! Блокировка/разблокировка двери. Чувствую себя героем квеста, в котором нужно выбраться из запертой комнаты, разгадав все загадки. Мажоры тратят кучу денег, чтобы поучаствовать в таких приключениях, организованных предприимчивыми толстосумами, а я тут на халяву развлекаюсь.
Разблокировать дверь! Пароль капитана? Да пожалуйста. Оп-ля! Замок открыт. Победа! Такое приятное чувство свободы. Так, а вещи мои где? Негоже капитану голышом разгуливать. Как там умники в своей инструкции написали? "Одеваться по форме. Соблюдать субординацию..." Самый забавный пункт - про гальюн - "строго по штатному расписанию". Вот приспичило тебя, а ты терпи и жди своего часа великих свершений. Ох и настрадались мы в учебке. Терпишь, терпишь, а когда пришел твой звездный час, добежать не успеваешь. И смех, и грех. Зато выдрессировали нас так, что по большому хотелось сходить лишь в определенные часы. На службе очень пригодилось. Во время боевой тревоги по гальюнам не набегаешься. Все - согласно штатному расписанию. Команда действует слаженно, как часы.
Глава 5
Дверь открылась автоматически, лишь стоило ближе к ней подойти. В коридоре темнота, тускло горят красным аварийные лампы. Кислорода хватает, из вентиляции поступает чистый воздух. Система жизнеобеспечения функционирует. Осматриваюсь, на ходу застегивая китель.
Коридор завален разным хламом, повсюду грязь и мусор. После стерильности медицинского отсека, открывшаяся картина повергла меня в легкий шок. Шок усилился, когда выяснилось, что торцевые двери наглухо заварены изнутри. Похоже, рано я радовался свободе. Квест продолжается. Под ногами валяется сварочный аппарат, в углу плазменный резак. При желании покинуть коридор не составит труда. Но ведь я не знаю, что там снаружи. Может там жуки-убийцы, как в сказках, которые рассказывал мне дедушка, или еще более жуткие твари. Ведь не зря же заварена дверь изнутри. Значит снаружи опасность. Вот и не буду испытывать судьбу, а найду Джонсона. Что-то мне подсказывает, что он рядом и заваренные двери - это его работа.
Справа в коридоре есть еще две двери, ведущие в другие секции медицинского отсека. Подхожу к первой попавшейся и прикладываю ладонь к сканеру для индификации. Сканер мигнул зеленым светом и дверь начала открываться. Я оказался в стазис отсеке. Внутри вдоль левой стены расположены три стазис камеры и вдоль правой стены - столько же. Всего шесть камер, пять из которых пустые, а одна - с телом нашего механика. Обезображенное от ожогов лицо, отсутствие кожи на теле - то еще зрелище. Заратустра плавал в зеленоватой жидкости, в окружении пузырьков воздуха. Монитор показывал текущую задачу: "Регенерация кожи". Цепочка ДНК у Заратустры довольно сложная, регенератору потребуется целая вечность, пока вырастет новая кожа. Говорят, у золтанцев есть 3D принтер, способный даже костную ткань любой известной инопланетной расы воссоздать за считанные часы. Но, даже если это правда, мне такой агрегат не по карману. Да и нужен ли он мне?
Оставил механика выздоравливать и пошел в соседний отсек. Снова повторился процесс индификации и дверь открылась. Отсек оказался бывшей ординаторской переоборудованной в склад медицинских препаратов и модулей. Вот только медицинский склад преобразился настолько, что больше напоминал цех по сборке печатных плат. На полках вместо медицинских принадлежностей лежали какие-то железяки, обломки модулей, мотки проводов и кабеля, несколько неисправных мониторов, радиодетали и различные инструменты. У дальней стены стоял стол-верстак, сваренный из каких-то кусков железа. Вероятно, что эти куски раньше были обшивкой корабля. За столом спиной ко мне сидел Джонсон в огромных наушниках на голове и что-то припаивал к обугленной с краев схеме. Подошел поближе. В наушниках Джонсона громко играла музыка, кажется, тяжелый металл. Инженер, увлекшись, занимался платой, не замечая ничего вокруг.
Отсек, хоть и считался медицинским, чистотой не блистал. Повсюду лежали обрезки кабеля, куски изоляции. Стена рядом с дверью и сама дверь заляпаны кровью. Стойкий запах горелого металла не выветривался не смотря на старания газоочистки.
Последние медикаменты со склада закончились еще месяца три назад. Часть была использована по назначению, часть была распродана после модернизации корабля и установки регенератора живой ткани. С тех пор потребность в большом количестве лекарств исчезла и склад пустовал, но по привычке здесь всегда поддерживалась идеальная чистота. Теперь этот склад облюбовал Джонсон и, наплевав на все нормы гигиены, развел здесь бардак.
Штатного медика у нас не было. Каждый в нашей команде способен оказать первую помощь, прочистить рану от пули или бластера и даже самостоятельно провести несложную операцию. Все прошли специализированные курсы по хирургии. Хирургический автомат, который мы установили во время модернизации, значительно облегчил все процессы, позволяя выполнять операции с высокой точностью.
Говорят, люди до бесконечности могут смотреть на горящий огонь, бегущую воду и на то, как другие работают. Я наблюдал за работой инженера, погрузившись в свои мысли. Джонсон не заметил меня, а я не хотел отвлекать его. Наконец, работа была закончена. Джонсон еще раз оглядел свое творение, снял наушники, встал со своего рабочего места и лишь тогда заметил меня.
- Капитан? Какая неожиданность! Как Ваше здоровье?
- Отличное здоровье! Спасибо регенератору. Одно не понятно - как я оказался в медицинском отсеке?
- Ничего сверхестественного. Я Вас сюда принес. Хорошо же Вас приложило. Не успей я добраться до мостика, не стало бы Вас. И как мы без капитана?
- В стазис камеру зачем меня помещал? - я внимательно посмотрел на Джонсона.
- Некогда мне было Вами заниматься. Корабль спасать надо было. Я действовал по инструкции, капитан.
- Что, кстати, с кораблем? - с надеждой в глазах посмотрел я на инженера.
- Корабль сильно поврежден, капитан. Из всех двигателей в рабочем состоянии только один. Реактор уцелел, утечек радиации нет. Двигателем можно управлять только вручную. Навигационную систему пришлось отключить. Из астероидного пояса выбраться удалось, но кораблю досталось. Между отсеками перемещаться можно только в скафандре - повсюду страшные пробоины. Система обеспечения функционирует только в медотсеке. Пришлось заварить все двери, во избежание, так сказать.
- Что там с Заратустрой?
- Сильно обгорел. Мы пытались починить второй двигатель, но он вспыхнул и опалил механика. Месяца три уйдет на восстановление кожи.
Глава 6
Пять месяцев "Гром" дрейфовал в открытом космосе вдали от торговых путей и излюбленных мест пиратов и туристов. Пять месяцев Джонсон и я занимались ремонтом корабля. Залатали большинство дыр и пробоин. В дело пошло все железо, что мы смогли найти. Пробоину в грузовом отеке, оставленную крупным астероидом, нам заделать так и не удалось. Нам повезло, что корабль не разорвало пополам. Дыра в корпусе была огромная. Большая половина груза оказалась утеряна, часть мы использовали для починки корабля.
О дальнейшем продолжении экспедиции не могло быть и речи. Даже когда мы починим навигационную систему, скорость корабля будет черепашьей. На одном двигателе далеко не улетишь.
Кожа Заратустры почти полностью восстановлена. Мы его извлекли из стазис камеры, поместили в регенератор. Механик быстро идет на поправку. Реактор не пострадал и выдает достаточную мощность. Топлива нам хватает. Но на этом хорошие новости заканчиваются. По моим расчетам, еды осталось примерно на месяц. Воды - примерно на полтора месяца.
Радио связь была неисправна, связаться с ближайшим космопортом мы не могли. Аварийный маяк тоже не включали, чтоб не привлекать пиратов.
Наш оптимист Джонсон не унывал, все повторял, как мантру, "мы выкрутимся". Я же всерьез озаботился нашим выживанием. Паек был урезан в два раза. Экономия воды стала нашей приоритетной задачей.
Наконец, Джонсон сумел починить поврежденное оборудование системы навигации и восстановить один из утерянных сенсоров. Как же я был счастлив, когда после запуска двигателей услышал голос 'Системы':
- Маршевый двигатель запущен.
Худо-бедно мы определили свои координаты. Выяснилось, что мы прилично отклонились от курса и теперь находимся где-то недалеко от солнечной системы. В солнечной системе, по данным навигационного компьютера, есть планета пригодная для жизни. По тем разрозненным данным, которые нам удалось найти, эта планета когда-то была обитаема и там жили люди, но потом что-то произошло и всю планету накрыли тяжелые облака, не дававшие проникнуть солнечному свету. Вся планета покрылась льдами. В таких условиях выжить не возможно или почти невозможно, потому что не известно погибли ли люди. На планете есть запасы воды, еды и воздуха. Лететь до нее полтора месяца, если учитывать нашу текущую скорость.
Согласно тем координатам, что мы задали навигационной системе, через полтора месяца 'Гром' достигнет орбиты этой малоизвестной планеты. А там, на орбите, уже будем решать, что делать дальше - спускаться на поверхность на корабле, в надежде там его отремонтировать, или спускаться в спасательных капсулах, рискуя не вернуться на корабль никогда.
Глава 7
Одно движение штурвалом, и мой истребитель с легкостью выполнил бочку. Крен влево, крен вправо. Легкий истребитель успешно выполнил слалом между обломками кораблей и прочего космического мусора, и теперь набирал скорость повинуясь движениям моего штурвала.
Незабываемые ощущения полета, скорости и свободы. Мимо проносятся обломки, а вдали мерцают звезды родной галактики. Я представлял себе, что вокруг ни души, лишь я и звездолет.
Послушная машина задрала нос к верху, совершая мертвую петлю, и на выходе из нее вошла в тоннель, образованный остовом старой орбитальной станции. Я летел внутри стальной громадины, а задорное солнце весело мерцало в просветах старой обшивки и будто подмигивало мне. Как пробка из бутылки, выскочил из тоннеля на открытое пространство, выпустил очередь плазмы, за ней еще одну, и еще, и еще. Ушел влево, краем глаза отмечая, как завершающая строчка плазмы поразила последнюю учебную мишень. Добавил мощности ускорителям, разогнав истребитель до предельной скорости. Два маяка, мерцающих красным светом и обозначающих финиш, стремительно приближались. На секунду позволил себе посмотреть назад. Истребитель Филиппа шел по пятам, остальные немного отстали, но старались сохранять боевой порядок, смертоносное построение в форме большого икса. Я пересек финишную черту на запредельной скорости, выключил двигатели, развернул звездолет противоположным курсом и вновь запустил двигатели, совершая экстренное торможение. Меня вдавило в кресло, от бешеной перегрузки потемнело в глазах. Включилась защита летного комбинезона, принимая избыток давления на себя. Истребитель затормозил в двухстах метрах от крейсера ВКС. Следом за мной этот маневр повторили остальные корабли эскадрильи и замерли рядом со мной. Через секунду эфир нарушили ликующие возгласы курсантов, успешно прошедших испытание.
- Поздравляю вас, курсанты, с успешным выполнением выпускного задания! - бодрый голос довольного адмирала зазвучал в наушниках радиостанций.
- Служим Федерации! - громыхнуло в ответ.
- Ну вот, мой рекорд в пух и прах побит, - адмирал повернулся к своим помощникам. - Какое время у ребят?
- На две секунды быстрее, адмирал.
Заходящее солнце осветило золотом полигон ВКС. Луч света отразился от какой- то зеркальной поверхности и ударил мне в глаза. Я крепко зажмурился, а открыв глаза, осознал свое пробуждение. Едкий дым проникал в ноздри, аварийные лампы несколько раз мигнули красным и погасли, оставив меня в полной темноте. Из коридора доносился мат инженера, звон стекла и скрежет металла. Кое- как поднялся и, держась за стену, направился в сторону голосов. С шумом заработал резак, голубые искры посыпались на пол. В их всполохах легко угадывались очертания Заратустры, распиливающего дверь. Джонсон, матерясь как шахтер, топором разламывал заклинившую стеклянную дверь отсека хранения скафандров.
- Да твою же Золушку! Давай! - инженер остервенело молотил топором по двери.
Стекло покрытое множественными сколами и трещинами продолжало стойко сопротивляться натиску топорища. Я увидел возле себя обломок трубы, схватил его и бросился на помощь инженеру. Наконец, полностью изрытое трещинами стекло рассыпалось мелкими осколками, открывая доступ в отсек.
Тем временем Заратустра закончил колдовать у дверей шлюза. Проем открылся и во внутрь ворвался свежий и морозный воздух.
Яркое солнце слепило глаза. Внизу до самого горизонта от края до края тянулась заснеженная тайга, легкие наполнялись свежим воздухом. Словно три богатыря, команда 'Грома' стояла на вершине холма и с надеждой вглядывалась вдаль.
- Здравствуй, чужая планета! Станешь ли ты родной? Или ждет нас здесь суровая погибель?
В ответ я лишь услышал щебетанье птиц и шум ветра.
- Все у нас будет хорошо, - озвучил мои мысли наш оптимист Джонсон.