Алексеева Марина Никандровна : другие произведения.

Пираты Короля-Солнца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рауль читает "Записки" герцогини,относящиеся к эпохе Ришелье.В Тулоне Атос встречается с курьером иоаннитов.Рыцарь вручает графу элексир,изготовленный в тайных лабораториях Мальтийского Ордена кузеном Атоса Мишелем.Мишель под именем отца Сильвана намерен принять участие в военной экспедиции Бофора.

  
   ЭПИЗОД 6. ТРЕВОЖНОЕ ПРОШЛОЕ И НЕЯСНОЕ БУДУЩЕЕ.
  
   14. МУШКЕТ И ПОГРЕМУШКА.
   Рауль лениво тренькает на своей палисандровой гитаре все ту же навязчивую мелодию прелестной английской песенки, она преследует его сегодня постоянно, так и звенит в ушах, хотя он очень
   критически относится к своему экспромту, и лень ему даже записывать слова на бумаге - он и так запомнил. Но песенку невозможно было исполнять в кают-компании, вот и пришлось спеть весьма невинных ''Капитанов'', да и барабанщика задобрить хотелось, в глубине души он восхищался мальчишкой, хоть и казался самым непримиримым противником Ролана. Он перебирает струны, мелодия повторяется...Эту песенку и петь-то приходится мысленно, и только одна строчка
   ему нравится из всех трех четверостиший:
   Герцогине - бал, виконту - бой!
   До-си-ля-до, ре, до-си-ля, соль!
   Он насвистывает эту мелодию, продолжая забавляться со своей гитарой, весьма комфортабельно устроившись, подложив под спину мягкие шелковые подушки и слегка покачивая в такт ногой, мимоходом заметив, что кружевинки на отворотах светлых ботфорт слегка завернулись, но ему лень расправлять их, плевать он хотел на эти кружева, не Фонтенбло, и так сойдет, пират, что вы хотите! Продолжая насвистывать свою песенку, Рауль косится на часы, вздыхает и уже который раз начинает сначала.
   -Не свистите, - ворчит Гримо,- Денег не будет. Плохая примета.
   -Денег и так нет, - беспечно отвечает Рауль, - А плохих примет я уже не боюсь. Мне теперь море по колено. Вот! - за этой декларацией следует вызывающий аккорд, и треньканье продолжается.
   -Как это нет денег? - возмущается Гримо.
   -Разве это деньги? - фыркает Рауль.
   Гримо возмущенно трясет седой головой:
   -Заелся вконец, - ворчит старик, - Да мы при Людовике Тринадцатом считали бы себя богаче короля!
   - Скажи лучше ''при Ришелье'', старина. Людовик Тринадцатый почти не царствовал. Да не злись ты, я пошутил.
   Гримо шмыгает носом.
   -Тоска, - зевает Рауль, - Как бы убить время до ужина, подскажи?
   - Вы проголодались? - живо спрашивает Гримо, - Если хотите есть, я мигом организую. Тут есть нечто вроде буфета, я уже знаю.
   Рауль смотрит на старика с интересом. Гримо, молчун Гримо, становится все более разговорчивым. Знаменитый Гримо, которого принимали за немого, а его друзья так и звали Молчаливый, и прозвище это уже прилепилось к нему на ''Короне''.
   -Я не хочу есть, с чего ты взял? Просто после ужина намечается большая пьянка на шканцах, и я намерен принять в ней самое активное участие.
   Заявление это было завуалированной провокацией. Рауль хотел дать понять своему Молчаливому, что он не нуждается в няньке и сам себе хозяин. Гримо, разумеется, был иного мнения на этот счет.
   -А-а-а, - сказал Гримо и вздохнул.
   -Бэ-э-э, - сказал Рауль и фыркнул.
   -Шутить изволите? - спросил Гримо, - И не совестно вам, сударь, передразнивать старика?
   -Я вовсе не передразниваю тебя, мой дорогой Гримальди! Ты неподражаем! Передразнить тебя невозможно! Ты чудо природы! Это я...от безделья. Эх, чем бы заняться... Мы решили начать попойку после ужина: в кают-компании приходится все же соблюдать приличия. А потом уже начнется настоящий ''шторм''.
   -Что?
   -''Шторм'' - то есть грандиозная попойка. Посвящаю тебя в наше арго.
   -Но вы все же не очень штормите, - не удержался Гримо от предостережения.
   -Я так и знал! - воскликнул Рауль, - Старина, запомни, я уже не в том возрасте, чтобы пользоваться услугами гувернера.
   -К сожалению, - заметил Гримо, - Вы были тогда таким милым ребенком, загляденье просто!
   - А стал отъявленным негодяем, просто кошмар! - продолжил Рауль.
   -Я не говорил этого, - возразил старик.
   -Это я сам сказал о себе, Гримо. Да не смотри ты на меня так жалобно, дружище, и не шмыгай носом, не будем ссориться напоследок. Давай заключим нечто вроде соглашения. Потерпи меня еще немного, не докучай, не лезь со своими сантиментами. Дай мне дожить мой недолгий век, как мне хочется - это все, о чем я тебя прошу.
   -Вам не стыдно? - спросил Гримо.
   -Вот еще! А с чего мне должно быть стыдно?
   -Вы уже забыли, что вам на прощанье сказала госпожа? Или мне повторить?
   -Не надо. Я помню.
   -И свои слова вы тоже забыли? Быстро, сударь!
   -И свои слова я помню. Да что ты на меня взъелся? Ты говоришь `'сударь'', когда очень злишься, что я, тебя не знаю? Ты утром еще обиделся, что я не захотел слушать твою песню? Ну пой, пой, я послушаю! Валяй!
   Гримо взял красивую гитару и проиграл несколько тактов песенки Оливена:
   Мой смелый господин, неужто вы всерьез
   Решились на войну, от тополей и звезд,
   От синих волн реки, от замка белых стен,
   Вручая Богу жизнь, любови сдавшись в плен.
  
   Рауль на этот раз не остановил Гримо. Он зааплодировал, но не без некоторой наигранности. Гримо, уловив эту неестественность, замолчал сам, не стал петь дальше. Песенку Оливена он считал
   слишком задушевной и обиделся теперь уже на аплодисменты.
   -Когда ты это сочинил? - спросил Рауль.
   -Это не я. Оливен.
   -Черт возьми. Все очень мило, кроме последней строчки, но Оливену я не могу выразить свое негодование. Попробовал бы он, каналья, спеть это мне самому!
   -Он и не стал вам петь, - вздохнул Гримо.
   -`'Любови сдавшись в плен''?! Каков подлец! Если бы это было так, разве я находился бы здесь? Я болтался бы по Парижу, в надежде встретить ... э-э-эту особу, и непременно ввзязался бы в
   какую-нибудь заваруху, пытаясь сорвать злобу на первом встречном. А кончилось бы все это сам понимаешь чем...
   -Уж ясно, добром не кончилось бы, - проворчал Гримо, - Здесь-то поспокойнее.
   -И еще - я не из тех, кто сдается.
   -И слава Богу, - сказал Гримо, - Я с вами абсолютно согласен, господин Рауль. Не судите строго Оливена. Он писал от всей души.
   -Я знаю, - улыбнулся Рауль, - Просто не люблю, когда мне напоминают, каким я был дураком.
   -Будьте готовы к тому, что еще не раз напомнят, - вздохнул Гримо, - Ваши же друзья. Пока не забудут. Это мой жизненный опыт мне говорит. А вы не лезьте на рожон.
   Рауль подошел к большому овальному зеркалу в золоченой раме, поправил свою бандану и спросил старика:
   -Гримо, как ты думаешь, долго ли растет борода?
   -Вы хотите отрастить бороду? - поразился Гримо.
   -Пиратскую, - сказал Рауль.
   -Долго, - сказал Гримо, - Поверьте моему опыту.
   -А все-таки я попробую. Раз уж мы начали пиратскую войну, будем и внешне походить на пиратов.
   -Кхм, - кашлянул Гримо и опять затряс головой.
   -Я называю вещи своими именами, Гримо. Мне с самого начала было ясно, что это пиратская война. Авантюра в духе Фрэнсиса Дрейка. Не один ли черт - Франсуа де Бофор или Фрэнсис Дрейк. Имя однои то же. И профессия та же. Только Фрэнсис - пират королевы, а пират короля - Франсуа. Почти стихи. Складно получилось!
   -Вас интересует пиратская борода? Да у вас терпения не хватит, сударь! Дня три, максиум пять, и вам захочется плюнуть в собственное отражение и сбрить к черту эту гадость. Я вам точно говорю.
   -На основании твоего богатого жизненного опыта, - сказал Рауль насмешливо. Его уже начало раздражать, что старичок так хвастается своим жизненным опытом, тем самым дает понять, что он сам этим хваленым жизненным опытом не обладает.
   -А мне и сейчас хочется плюнуть в собственное отражение, и без пиратской бороды.
   -Кокетство, - хмыкнул Гримо.
   -Кокетство?! - возмутился Рауль, - Думай, что говоришь.
   -Я говорю как раз то, что думаю. Кокетство двадцатипятилетнего красавчика. Вот я, старый урод, не хочу и не буду плевать в собственное отражение.
   -Ты вовсе не урод!
   -Так вот, о бородах, господин Рауль. Когда мы с вашим уважаемым отцом сидели в амьенском погребе, у нас выросла двухнедельная щетина, и смотрелась она весьма отвратительно даже на таком видном мужчине, как граф де Ла Фер. И мы были как выходцы с того света. Но уже утром мы
   избавились от наших двухнедельных бород. Иначе бы моя внешность, хоть и невзрачная, но, сколь возможно, благопристойная, не привлекла бы покойного лорда Уинтера, царство ему небесное!
   -Лорд Уинтер был очень умный человек, - сказал Рауль с уважением,
   -Англичане любят все оригинальное, из ряда вон выходящее, экзотическое. Ты - сокровище, Гримо. Ты цены себе не знаешь! Но как медленно тянется время, черт возьми! Чем бы заняться! Открой-ка иллюминатор.
   Гримо посмотрел в окно.
   -А если волны?
   -До нас не достанут. Да ты не бойся, чудак-человек, я не собираюсь топиться. Вот-те крест. Ты, похоже, совсем дураком меня считаешь? Просто жарко.
   Гримо открыл иллюминатор.
   -Так-то оно лучше, - сказал Рауль, - Будем ждать ужина. Сколько склянок пробьет, когда позовут на ужин?
   Гримо подал бумагу с расписанием:
   -Читайте. А вот меню.
   Рауль просмотрел бумагу и вернулся на место.
   -Все-то ты знаешь, - сказал он и повторил: Цены тебе нет.
   Гримо улыбнулся. Взглянул на ларчик на столе.
   -И вы не знаете, чем занять себя до ужина? - спросил Гримо.
   -Не знаю, - искренне сказал Рауль, - Правда, не знаю.
   Гримо показал взглядом на шкатулку Шевретты.
   -А `'Записки'' вашей матушки? Я думал, вы сразу броситесь читать их.
   -Но я же все знаю, - сказал Рауль, - На трезвую голову читать мамины ''Записки''... лучше ночью.
   -Боитесь? - спросил Гримо, - Не бойтесь. И ничего-то вы толком не знаете!
   -Знаю, - сказал Рауль, - Всегда знал. Не знал только причины, по которой мама столько лет скрывала свой брак с отцом. Теперь знаю и это. Вот цена королевской дружбы.
   -Вы обещали нашей госпоже... - начал Гримо.
   - ...прочитать `'Записки''. И я сделаю это. Но потом.
   -А еще вы обещали ей...
   -Присмотреть за барабанщиком. Но это, как я понял, на суше. Сейчас шевалье де Линьетом занимается помощник капитана, молодой де Сабле и сам господин де Вентадорн.
   -А Вандом? - спросил Гримо.
   -Ах, да! Еще и этот кукленыш на мою бедную голову! Я все помню, старина.
   -Будьте помягче с Вандомом, - сказал Гримо, - Мне довелось слышать, как вы сказали ему: ''Отстаньте'' ...Вы отвернулись и не видели, как вздрогнул паж. Анри де Вандом - очень кроткое и нежное существо.
   -Тем хуже для него, - резко сказал Рауль, - Надо быть толстокожим носорогом, кроткие и нежные существа не выживут в этом сволочном мире, поверь моему жизненному опыту, не такому богатому как
   у тебя, но достаточно горькому.
   -Для чего же тогда живут сильные и добрые, если не для того, чтобы защищать слабых, кротких и нежных?
   -Я не сильный и добрый. Я слабый и злой.
   -Вы на себя наговариваете.
   -Анри де Вандом не в меру чувствителен. Вот Ролан - другое дело. А ведь Ролан еще моложе, чем паж Бофора. Гримо, что-то тут не так! Тебе-то что до этого сладкоголосого неженки?
   -Мне-то ничего, - проворчал Гримо, - Но вас же просила госпожа наша. Я думал, вы сдержите обещание.
   -Да, матушка позаботилась, чтобы я не соскучился в обществе этих сосунков. Хотя, пока мы, к счастью, не на суше, я могу не утруждать себя и предоставить молокососам развлекаться самостоятельно.
   Он машинально провел по струнам. Завалился в кучу подушек.
   -А тут премило, правда?
   -Правда, - сказал Гримо, - Поспите пока, я вас разбужу к ужину, если не хотите читать ''Записки'' на трезвую голову, сударь!
   -Подай шкатулку, - сказал Рауль, - Я не такой законченный трус.
   -Мне - погулять? - спросил Гримо.
   -Останься, - велел Рауль, - Может быть, кое-что понадобится уточнить по ходу действия.
   -Как скажете, господин Рауль - согласился Гримо,- Тогда я, с вашего позволения, тоже займусь чтением. Я почитаю ''Дон Кихота'' - с чего это ваш знакомец, Люк-живописец, решил, что я похож на ламанчского идальго?
   -Хоть картину пиши! - сказал Рауль, - Странно, что мы этого раньше не замечали.
  
   `'Записки Мари Мишон'' приводятся здесь в очень сокращенном варианте, только то из объемистой рукописи, что имеет непоcредственное отношение к этой истории. Впрочем, полная версия ''Записок'',
   быть может, когда-нибудь будет достоянием читающей публики. Рукопись открывалась следующим посвящением:
   Корабль Бофора уже не вернется в наш порт,
   На мачты большие смотрю я с невольным испугом.
   Послушайте, принц, я совсем не стремлюсь к вам на борт,
   Мне кажется только, нам есть что поведать друг другу.
   Рауль отложил рукопись. Слова Гримо о Вандоме задели его. Он вовсе не считал себя ''слабым и злым'', скорее, наоборот. Но, вспомнив события сегодняшнего дня, Рауль признался себе, что его, ''сильного и доброго'', защищал ''слабый, кроткий и нежный'' Анри де Вандом. Докатился! Анри, легкий, изящный, грациозный, опрокидывает его бокал на торжественном обеде. Все принимают неловкость пажа как должное. Из всех участников пиршества только его мать была способна на такое. И рука ее чуть дернулась. Но приятельница корлевы, дама, принадлежащая к высшей знати, урожденная де Роган, могла ли допустить такую оплошность? А с пажа спрос невелик. Надо все же быть с Вандомом помягче, насколько это в моих силах, решил Рауль и продолжил чтение.
   И снова я слышу далеких друзей голоса,
   И мне не понять - это вверх или снова по кругу.
   Поймите меня, я совсем не стремлюсь в Небеса,
   Мне кажется только, нам есть что поведать друг другу.
   х х х
   И вот через Время я руки к тебе протяну,
   Даст Бог, и мы справимся вместе с врагом и с недугом.
   Послушай, Рауль, я совсем не стремлюсь на войну,
   Мне кажется только, нам есть что поведать друг другу.*
   ..................................................................................................
   *Рефрен из песни Андрея Макаревича.
   ................................................................................................
   Лист со стихотворным посвящением был вклеен, и чернила - значительно темнее, чем в самой рукописи. Да и бумага белее. Затем следовал ''Пролог'' на пожелтевшей от времени бумаге, в котором Мари Мишон рассказывала о том, как Анна Австрийская, измученная ухаживаниями кардинала Ришелье, попросила свою подругу, ''сестрицу'',наперстницу Шевретту шутки ради пококетничать с кардиналом, повторить историю с сарабандой, но с тем, чтобы главным действующим лицом была не она, королева, а герцогиня. Хотя Ришелье внушал Шевретте отвращение, она беспечно взялась за дело, строила министру глазки, кокетничала, и всемогущий кардинал вскоре начал всерьез волочиться за прелестной герцогиней. Решив повторить потешную историю с сарабандой и превратить грозного кардинала в посмешище, приятельницы устроили тайное свидание, где в укрытии на этот раз находилась королева, а визитера / кардинала в костюме всадника / принимала герцогиня де Шеврез. Свидание, которое начиналось как легкий флирт и должно было закончиться, по замыслу
   очаровательных насмешниц как розыгрыш, завершилось пылкой атакой со стороны Ришелье, поддавшегося чувственному порыву, ловким приемом самообороны со стороны герцогини, отчаянным
   воплем пораженного в весьма чувствительное место кардинала и затрещиной со стороны выскочившей из укрытия Анны Австрийской. А когда они стали смеяться над страждущим кардиналом, тот заявил в гневе: ''Я отправлю вас обеих на плаху!'' - и смех замер на устах королевы и ее подруги. Они ведь только шутили!
   После чего началась интрига с монастырем Валь-де-Грас, где были обнаружены секретные документы, арестом и заключением Ла Порта, поспешным бегством Мари Мишон, предупрежденной принцем де Марсильяком, который впоследствии за содействие побегу `'государственной преступницы'', как и Ла Порт, оказался в Бастилии.Связной королевы, граф де Санта-Крус, зная маршрут беглянки от принца де Марсильяка, задержался на несколько дней, старался раздобыть денег, продавая кое-какие драгоценности, пытаясь собрать нужную сумму. Ему королева поручила охранять ''милую Мари'' во время бегства, и Санта-Крус поклялся защищать Мари Мишон ценой
   собственной жизни.
   На этом `'Пролог'' заканчивался, и начиналась первая часть, озаглавленная `'МУШКЕТ И ПОГРЕМУШКА'', где герцогиня де Шеврез рассказывала о своем бегстве, нависшей над ее головой секирой Ришелье, гениальном и отчаянном решении, сверкнувшем в ее сознании: кардинал не посмеет казнить ее, если она обзаведется ребенком! А за это время друзья что-нибудь придумают. Малыш Шевретты поможет отсрочить казнь на 9 месяцев. Главное - выиграть время! А мятежная герцогиня уже видела себя арестованной, окруженной гвардейцами кардинала. Санта-Крус, ее единственный
   защитник, все еще не появлялся, а рядом была только верная, но такая же перепуганная Кэтти в нелепой ливрее. Тогда Мари Мишон и сказала ''господину аббату'':
   -Я ХОЧУ БЫТЬ МАТЕРЬЮ ТВОЕГО РЕБЕНКА.
   -ЧЕГО ХОЧЕТ ЖЕНЩИНА, ТОГО ХОЧЕТ БОГ, - любезно ответил`'господин аббат''.
   ................................................................................................
   -`'Чего хочет женщина, того хочет Бог'', - прошептал Рауль, - Так вот почему мама сказала `'после поймешь'' ...Господин аббат ...Так вот откуда это! Черт возьми! А я-то думал, что я - ''дитя любви''.
   -Это и была любовь, - сказал Гримо, - Разве вы не поняли? Как взрыв. Это правда. Только у меня слов, к сожалению, не хватает. Отвык я говорить о таких чувствах.
   -Но тут черным по белому написано, что матушка `'завела ребенка'', то есть меня, чтобы отсрочить казнь? Разве мои родители в детстве не были знакомы?
   -Были. Но потом расстались. Ваш отец женился, как вы знаете от него самого, весьма неудачно. И герцогиня не была счастлива с де Шеврезом. Судьбе было угодно, чтобы они встретились вновь. Говорят же, что браки заключаются на небесах.
   -А ты там был, Гримо?
   -Но, разумеется, в другом помещении, - сказал Гримо.
   -Почему же отец оставил женщин, преследуемых кардиналом, без защиты?
   -Мари Мишон не просила вашего отца о защите и ничего не сказала об угрозе Ришелье. Мы тогда ничего не знали об этой истории, господин Рауль. Мы приехали в Рош-Лабейль за `'Политическим
   Завещанием'' короля Генриха IV. Священник был хранителем королевского завещания. Вручить его надо было сыну Генриха IV, принцу Сезару де Вандому. Поэтому мы на рассвете поспешно покинули дом кюре и отвезли этот документ адресату. Сезар де Вандом и совсем еще юный Франсуа де Бофор, сын Сезара, прочли ''Завещание'' короля. Дальше герцогиня рассказывала в своих воспоминаниях о путешествии в обществе Кэтти и Санта-Круса по южной Франции, о почтительной ''усатой дуэнье'' - доне Патрисио-Родриго де Санта-Крусе, о первой дуэли в городе Каркассоне, когда она нечаянно нанесла рану своему противнику, как ее секундант, Санта-Крус, наивный человек, решил, что ей стало дурно от того, что она пролила кровь противника, а между тем причина была в ее состоянии. В ''Записках'' Мари Мишон не щадила себя и поведала о том, как, убедившись, что коварный вездесущий Ришелье не выследил ее, и, быть может, ей удастся уйти от погони, поддавшись минутной слабости, попросила спутника раздобыть ей снадобья, чтобы избавиться от ребенка, но благородный испанец возмутился и убедил беглянку не брать греха на душу и сохранить жизнь ребенку.
   -Значит, если бы не Санта-Крус, я мог бы и вовсе не родиться?
   Гримо вздохнул.
   -Черт возьми! - опять сказал Рауль.
   Далее в ''Записках'' рассказывалось о встрече Санта-Круса с герцогом де Шеврезом, отказе последнего предоставить убежище мятеж-ной герцогине, готовности Санта-Круса добиваться развода с ненавистным герцогом и отрицательным ответом Мари Мишон на предложение Санта-Круса, который, как истинный идальго, предложил и руку, и сердце, и бегство в Америку. ''Ребенок французов не будет носить испанское имя и жить в Америке'', - ответила она дону Пато, как порой по-дружески называла испанца.
   ...Скитания Мари Мишон, Кэтти и дона Патрисио по Бретани. Преследования гвардейцев кардинала...Хижина, затерянная где-то в глуши рогановских лесов, где 14 июля появился на свет Малыш Шевретты....Санта-Крус, арестованный гвардейцами кардинала, бежит из замка Лош, куда Ришелье, пылая жаждой мести, намеревался заточить и мятежную герцогиню. Преследуемый врагами, дон Патрисио скитается по долине Луары и, сбившись с пути, выходит на лесную дорогу недалеко от БЛУА.
   -Теперь мне все ясно, - сказал Рауль, - Его нашли наши?
   -Да,- сказал Гримо, - Ваш отец и Шарло. Дон Патрисио вылез из кустов и стал просить лошадь и шпагу на испанском языке, угрожая какой-то дубиной. Он хотел пробираться в Бретань на помощь вашей матушке. Ведь он схватился с гвардейцами, чтобы прикрыть бегство женщин и даже не знал, родился ли ребенок, живы ли беглянки. Но вдали уже показались преследователи, и граф, ваш отец, велел Шарло спрятать сеньора в волчьей яме, пока он спровадит незваных гостей. И знаете, кто возглавлял охоту на человека? Де Вард-старший, отец вашего заклятого врага.
   -Они узнали друг друга?
   -Еще бы! Де Вард узнал лучшего друга ''проклятого гасконца'' - Д'Артаньяна, а один из гвардейцев, Генрих Д'Орвиль - героя Ла Рошели. Гвардейцы спрашивали о беглеце, но граф предложил им убираться восвояси. Что они и сделали, хотя последние слова де Варда наших порядком напугали.
   -А что сказал де Вард?
   -''Едем в Бретань искать Шевретту и ее отродье''.
   -Вот гад! И нашел?
   -Разве мы беседовали бы с вами, господин Рауль, если бы нашел? Конечно, не нашел! Санта-Крус выбрался из волчьей ямы с помощью Шарло, и граф предоставил ему убежище.
   -Гримо, а разве в наших лесах были волки?
   -Тогда - были. До вас, господин Рауль. При господине Мишеле, прежнем владельце имения, все было весьма запущено. Но потом волки ушли к Орлеану.
   -Ясно. Значит, Санта-Крус отцу все рассказал? Но почему он доверил незнакомому графу такую важную тайну?
   -Санта-Крус услышал, как де Вард назвал вашего отца по имени.
   -Атосом?
   -Да. Но с угрозой в адрес всей четверки, а особенно гасконца. А Санта-Крус был верным другом Анны Австрийской и тайным обожателем Мари Мишон. Он заочно знал всех друзей Арамиса. Понимаете?
   -Понимаю. А дальше?
   -А дальше ваш отец убедил Санта-Круса не ездить в Бретань, а пробираться в Испанию. Смуглый, черноволосый дон Патрисио, в минуты волнения переходящий на испанский, никак не мог сойти за
   бретонца. Он только выдал бы беглянку.
   -Но граф де Санта-Крус, приехавший во Францию в свите инфанты Анны, отлично говорил
   по-французски. Почему же он заорал: ''Кабальо! Эспада!''*
   -Дон Патрисио походил скорее на лешего, чем на графа. Не очень-то с ним в замке Лош церемонились. Он был в очень тяжелом состоянии. Санта-Крус перевел дух в нашем замке, получил от нас оружие, лошадь и деньги. Он поехал на юг. Ваш отец сказал, что сам займется этим делом,
   ссылаясь на родство с Роганами, не посвящая, однако, дона Патрисио в тайну своих отношений с Мари Мишон.
   -И нашел меня?
   -И нашел вас. Совершенно верно.
   -Но ведь не в Бретани, а в этом самом Рош-Лабейле?
   -А вот за это благодарите господ иезуитов. Мы были почти у цели, но нас направили по ложному следу. Тут и подоспели гвардейцы кардинала. Аббатисса монастыря, где скрывалась ваша матушка, решила свести с де Вардом счеты. Вроде он когда-то отправил на эшафот ее мужа. Поэтому аббатисса убедила герцогиню доверить ребенка, то есть вас, своим друзьям-бретонцам и скрыться за границей.
   Одного из друзей звали Филипп де Невиль.
   -Отец Оливье?
   -Да. Отец Оливье. Второй - Генрих Д'Орвиль.
   -Гвардеец кардинала?
   -Да. Взбунтовавшийся против своего господина. Дружба победила.
   -И мама согласилась?
   -Аббатисса убедила ее в том, что могущественный Орден иезуитов гарантирует безопасность Малышу Шевретты. А кардинал уже выслал погоню. Барон де Невиль выдал вас за своего сына.
   -За Оливье?
   -Да, за Оливье, хотя Оливье де Невиль был старше вас чуть ли не на полгода, а это весьма существенно, когда дети такие малютки. Был октябрь месяц, карета увязла в дорожной грязи. Барон де Невиль был в отчаянии. Но ему повезло. Путешественник, к которому г-н де Невиль обратился за помощью, обладал геркулесовой силой и вытащил карету. А этот путешественник был...
   -Подожди, я сам скажу... Неужели Портос?
   -Портос, Портос. Он навещал со своей супругой, бывшей госпожой Кокнар, в роскошной карете своих бретонских родственников. И оказал помощь путешественникам из скромной кареты с баронской короной над гербом де Невилей. ''О, как бы я хотел обладать вашей силой, сударь!'' - восторженно воскликнул де Невиль. А Портос: '' А я отдал бы все богатства мира за такого малыша и баронскую корону''.
   ..............................................................................................
   *Кабальо!- Лошадь!/ el caballo /, Эспада!-Шпага!/ la espada/-исп.
   .............................................................................................
   Но все и так, должно быть написано...
   -Да, Гримо, там все написано. Все, как ты говоришь. У меня головаидет кругом от всех этих новостей. Санта-Крус...Генрих IV, его таинственное завещание, Филипп де Невиль, аббатисса, иезуиты, де Вард, Портос...
   -Не забудьте Роганов. Юную Диану и старика Рогана. Старик Роган признал вас своим наследником. Впрочем, вам знакомо его завещание.
   -А Диана де Роган, она здесь при чем?
   -В воспоминаниях герцогини должна упоминаться и госпожа Диана,я так полагаю. Дело в том, что Диана...
   -Любила Анри де Шале. Это я слышал от нее самой.
   -Но Диану любил Мишель де Бражелон. Этого вы, по всей видимости, не знали.
   -Знал, Гримо. Вот это я как раз знал, и очень давно. А еще я очень давно знал историю, похожую на миф о Малыше Шевретты и преследователях-гвардейцах, но в детстве я и не догадывался, что я и
   есть этот Малыш. Тогда бы я, наверно, очень кичился бы, важничал, воображал.
   -Еще бы, - сказал Гримо, - Потому-то вам и не говорили. Можете теперь важничать - никто не запрещает. Важничайте, сколько вам угодно.
   -Спасибо, - сказал Рауль грустно, - Что-то не хочется...важничать. Я уже не малыш. Лучше почитаю.
  
   15. МАЛЫШ ШЕВРЕТТЫ.
   -Читайте, читайте! - напутствовал Гримо и уткнулся в `'Дон Кихота''.
   -Выходит, аббатисса при активном участии Дианы де Роган отправила на тот свет господина де Варда-старшего? Я что-то слышал об этой истории, но не знал, что и тетушка Диана в ней была замешана.
   -Они обе лишились своих любимых из-за Ришелье. Не нам их судить. Устранив де Варда, аббатисса убила двух зайцев - свела счты со своим заклятым врагом и избавила вашу матушку от самого яростного ее преследователя.
   -А она-то тут при чем?
   -Самая крупная фигура в партии королевы? Лучшая подруга Анны Австрийской? Вы не понимаете, наверно, что борьба между партией королевы и партией Ришелье шла не на жизнь, а на смерть. Кардиналу надо было любой ценой добыть компромат на Анну Австрийскую. Сам он, может быть, и гнушался бы прибегнуть к подобным средствам, но за него действовал его ''серый кардинал'', Жозеф дюТрамбле и кровожадный де Вард - у этого малого руки были по локоть в крови. Но все же, сдается мне, она была права, рассчитавшись с нашими врагами за монастырь в Бетюне. Ведь там, за
   несколько лет до вашего рождения трагически погибла госпожа Бонасье, прелестнейшая женщина, первая и самая большая любовь господина Д'Артаньяна.
   -Но она, эта черная аббатисса, чтобы заманить де Варда в ловушку, вынудила свою подругу - мою мать - отдать меня чужим людям!
   -Эти чужие люди, Всадники с Белыми Перьями, как их в Бретани называли, защищали вас с оружием в руках и готовы были отдать за за вас жизнь. Лучше, что ли, было бы, если бы вы попали в лапы преследователей?
   -Что же тогда было бы?
   -Вот уж не знаю. Мы полагали, Малыш Шевретты будет разменной монетой в игре Ришелье, чтобы скомпрометировать Анну Австрийскую.
   -А, понимаю. Вроде заложника. И тогда кардинал получил бы от матушки так ему необходимый компромат на королеву?
   -Мы считали так. Хотя, возможно, это был блеф. И кардинал не такой Ирод.
   -Но и я не Царь Иудейский. Я хочу сказать, что сам по себе я ценности не представлял, самый обычный ребенок. На меня охотились из-за того, что я был Малышом Шевретты.
   -А представьте на минуту, что кровавому убийце де Варду на мгновение стала доступна вся та информация, которой нынче владеете вы, мой господин? Впечатляет, не правда ли?
   -А конкретнее? - спросил Рауль.
   -Например, настоящее имя таинственного ''господина аббата''. Например, вся история с миледи, на которой де Вард намеревался жениться в свое время, и миледи собиралась подцепить третьего
   мужа. Не будем осуждать ''черную аббатиссу'' и Диану де Роган. Мы смешали карты наших врагов.
   -И все-таки я не могу преодолеть предубеждение к этим иезуитам. Лучше бы матушка держалась
   от них подальше. Вы, что ли, не могли нас защитить, черт возьми!
   -Мы все тогда блуждали в потемках, ничего толком не зная друг о друге. А разве лучше было бы, если бы мы помчались по следам беглянки-герцогини и бросили вас на произвол судьбы? Лучше
   было бы, если бы вас нашел не ваш собственный отец, а люди кардинала Ришелье?
   -Что ж, они убили бы меня?
   -Не думаю, господин Рауль. Я уже говорил, Ришелье не такой изверг. Но, возможно, вы именовались бы тогда ''маркизом де Шеврезом''. Вам это понравилось бы? Ришелье мог это устроить.
   -Вот дьявольщина! Нет, ты прав, это я глупости говорю. А иезуиты не охотились за Малышом Шевретты? `'Ребенок принадлежит нашему Ордену к вящей славе Бога''. И был бы я нынче
   каким-нибудь аббатом. Нет уж! Ни маркизом, ни аббатом я не могу себя представить.
   -Насчет иезуитов не знаю. Мы опасались Ришелье в первую очередь. Но мы всех опередили!
   -А вы случайно монетку не подбрасывали, кого искать - ребенка или женщину? Орел - ищите ребенка, решка - ищите женщину?
   -Вам не стыдно?
   -Я только шутил... Черт возьми, потрясающая фраза! И как вовремя мама ее ввернула этому некоронованному королю! Он ей: ''Я предлагаю вам то-то, то-то и то-то... если вы согласитесь...'', а она ему: ''Хи--хи-хи, господин кардинал, я только шутила...''
   Гримо вздохнул.
   -Никаких монет мы не подбрасывали. Мы сразу решили разыскивать ребенка. Но если вы скажете что-нибудь против нашей госпожи, я с вами разговаривать не буду!
   -Ты и так со мной не разговаривешь.
   -Я? Да я никогда так много не говорил!
   -Правда, черт возьми! Я и не заметил. Ты сегодня выболтал свою годовую норму.
   -Даже язык болит с непривычки, - пожаловался Гримо.
   .............................................................................................
   -Но послушай, дальше мама пишет о том, что существует закон, по которому женщина, подбросившая своего ребенка, будет осуждена на смерть. Разве ее подруга-иезуитка не знала об этом законе, так ее подставляя? И я мог стать причиной ее смерти, а не спасения!
   -Это еще надо было доказать, - вздохнул Гримо.
   -Что я - Малыш Шевретты?
   -Вас привез в дом священника в Рош-Лабейле барон де Невиль. Герцогиня благополучно сбежала за границу. Искали женщину с ребенком, кардинал, наверно, не предполагал, что Шевретта отважится
   расстаться со своим Малышом. Но она это сделала ради вас. И еще - она не боялась доверить вас ''господину аббату''. А во Франции она уже была почти осуждена. Как заговорщица и по закону, о котором вы сейчас говорили. И вообще - не мешайте мне читать `'Дон Кихота''!
   -Читай, читай. Я только спросил. Но Гримо тупо смотрел в книгу, по десять раз перечитывая одну и ту же строку. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский даже не успел начать свой первый поход.
   -Господин виконт! - на этот раз позвал Гримо.
   -Ну, что тебе? - отозвался Рауль, увлеченный чтением `'Записок''.
   -Отвлекитесь на минутку, - попросил Гримо.
   Рауль неохотно отложил рукопись.
   -Вот это да! - сказал он восхищенно, - Теперь я понимаю, почему прежнее поколение так иронически относится к нам, `'современным молодым людям''. Черт возьми, Гримо, обидно признать, что мы с
   нашими романами, дуэльками, интрижками в подметки не годимся нашим родителям. Вот время было!
   -Не прибедняйтесь, господин виконт. Надеюсь, вы все-таки превосходите своих ровесников во многом.
   -В глупейшей навивной доверчивости, бесспорно, - проворчал Рауль.
   -Да перестаньте! Вы знаете о своем превосходстве, и все они чувствуют это ваше превосходство. И ваши новые друзья это чувствуют. Вы, может, и не замечаете, но мне-то со стороны виднее.
   -О-ля-ля, Гримальди! Ты правда так думаешь, или взялся утешать Малыша Шевретты?
   -Вот-те крест! - перекрестился Гримо.
   -Но я же сын Атоса! Разве я могу вести себя так, как бедняжка де Сент-Эньян!
   -Вы сказали ''бедняжка''? - усмехнулся Гримо.
   -Ну да, бедняжка и есть. Нагнали мы с Портосом страху на этого певца пастушек и фонтанов. Вот кто - мальчик из Фонтенбло, а не мы, правда? А то у меня впечатление, что капитан...
   Гримо махнул рукой.
   -Не берите в голову. Вы еще себя покажете.
   -А согласись, во времена Людовика XIII дуэль состоялась бы.
   -Еще бы! Покойный король сам науськивал своих мушкетеров. А они были в юности весьма безбашенными ребятами.
   -Тогда мне положено быть безбашенным вдвойне, - сказал Рауль, перелистывая рукопись, - Матушка, чьи записки я сейчас дочитываю,дама настолько же прелестная, настолько же и безбашенная.
   -При Людовике Тринадцатом это называли сумасбродством. Но Людовик Четырнадцатый - убежденный противник дуэлей, разве вы этого не понимали?
   -Понимал, конечно. Потому и вызвал фаворита. А сейчас бы я знаешь что сказал бы им - королю и Сент-Эньяну: ''Я ТОЛЬКО ШУТИЛ''.
   -Серьезно? - спросил Гримо с сомнением.
   -Вот-те крест! - перекрестился Рауль.
   И они расхохотались.
   -Кстати, господин де Сент-Эньян тоже сделал для себя кое-какие выводы. Раньше он считал себя неуязвимым. А после вашего вызова он чаще брался за шпагу, чем за перо и подолгу тренировался с лучшим учителем фехтования. Это пошло ему на пользу: физиономия несколько осунулась, сбросил лишний жирок, изнеженный пастушок Аминтас стал более... спортивным, что ли.
   -Как ты его назвал?
   -Пастушок Аминтас. Только это он сам так себя назвал. Знаете эту байку?
   -Знаю, конечно. Тупость невероятная!
   -Поэтому он и смог какое-то время противостоять вашему приятелю де Монваллану, когда тот спровоцировал поединок. Я верно назвал фамилию Гугенота?
   -Верно. Видишь, мы все-таки не совсем ничтожества.
   -Особенно вы, Малыш Шевретты.
   -Скажи-ка, Гримо, раз уж ты все про всех знаешь, Гугенот нанес фавориту серьезную рану? Шрам на умильной физиономии Аминтаса останется?
   -Вас это очень волнует? Вам жаль фаворита?
   -Мне жаль Гугенота.
   -Анж де Монваллан прошел школу гасконца и прекрасно владеет шпагой. Он отлично контролировал ситуацию и только слегка царапнул румяную щечку Сент-Эньяна. И следа не останется.
   -Слава Богу! А ведь Гугенот хотел только выбить оружие.
   -Да господин фаворит должен бы поблагодарить и вас и Гугенота. Дамы считают его теперь более интересным.
   -Меня Гугенот беспокоит. Будущее его. Эта история сорвала его... личные планы.
   -Вы же понимаете - воспитание гасконца. Он не мог поступить иначе. И де Невиль не мог иначе выразить свою солидарность с Гугенотом.
   -А у Д'Артаньяна остался только Жюссак. Остальные - молокососы, там всеми делами рулила эта троица.
   -Гасконец натаскает молокососов. И непременно уладит дело с Гугенотом. И теперь, когда
   наконец-то все встало на свои места, тайны больше нет, живите да радуйтесь. И помните, что вас ждет белая яхта ''Виктория'', прекрасный гнедой конь и все наши, а они вас очень любят. А все эти шашни, интрижки - да бросьте вы о них думать! Будьте выше этого.
   -Это все вздор. Морок какой-то. Но я... ухитрился ввязаться в другие интриги, посерьезнее, чем дурацкая история, из-за которой я так стремился заколоть бедняжку Сент-Эньяна. Поверь, это дело нешуточное. Вполне в духе прошлого царствования.
   -Что вы еще натворили? - с тревогой спросил Гримо.
   Рауль махнул рукой.
   -О Господи! - простонал Гримо, - Беда мне с вами. Вас, как дитя малое, без присмотра оставлять нельзя. Скажите же, Христом-Богом вас заклинаю, вместе что-нибудь да и придумем.
   -Читай Сервантеса, - сказал Рауль.
   -Предпочитаете скрытничать? - вздохнул Гримо, - Эх, если и здесь замешана какая-нибудь юбка... Я угадал?
   Рауль усмехнулся.
   -Та, прежняя?
   -О нет!
   -Новая юбка?
   -Не знаю. Нет, скорее всего, нет.
   -А что же вы покраснели?
   -А что же ты побледнел?
   -Господи Боже, все наши беды от проклятого бабьего племени!
   -Вот как! А ты только что пел дифирамбы прекрасному полу!
   -Я ''пел дифирамбы'', как вы изволили выразиться, нашей госпоже, а это женщина необыкновенная.
   -Двойной стандарт, - сказал Рауль.
   -Исключение из общего правила, - возразил Гримо, - Ваши приятели уже провозгласили нашу госпожу `'Королевой Страны Нежных Чувств''.
   -В самом деле? Хотя королеве далеко до мамы, верно, Гримо? Я не могу судить объективно, но все-таки я высказываю не только свое мнение.
   -Комплименты, мой господин, вы умели говорить еще в очень нежном возрасте. Вашей матушке очень польстило сравнение с королевой, которое Шевретта услышала из уст своего вновь обретенного Малыша.
   -Но о Стране Нежных Чувств я не говорил,- возразил Малыш Шевретты, - И осталось тайной провинция, подрисованная нами к карте Страны Нежных Чувств.
   -Какая такая провинция? - удивился Гримо.
   -О, мы там просто издевались над Скюдери и `'нежными чувствами'' его напыщенных персонажей! Сейчас и не припомню... Улица Рогатых Мужей... Монастырь Кающихся Распутниц... Кабак Классных Телок и прочие объекты.
   -Вот чертенята! - проворчал Гримо.
   -Болван, - вдруг сказал Рауль.
   -Кто - я? - обиделся Гримо.
   -Не ты. Ты, Гримо, ума палата.
   -Спасибо на добром слове, господин Рауль, но позвольте-таки полюбопытствовать, кто же болван? Или вы о себе?
   -Нет. О де Невиле. Этот болван надеялся ''отсидеться'' в Алжире, чтобы все забыли о его проделках. О его похождениях, которые могли весьма плачевно закончиться. Зря надеялся. Отсидеться ему не удастся. Там будет целая Троянская война, верно, старина?
   -Верно. Никак и вы собирались ''отсиживаться'' за компанию с де Невилем, чтобы Двор забыл о ваших выходках?
   -Может быть. Сам не знаю.
   -Что ж вы раньше не сказали, что собираетесь `'отсиживаться'' в Джиджелли? Мы бы так не переживали!
   -А я и сам не знаю, чего хочу, понимаешь ты это? Иногда мне хочется забраться в какую-нибудь нору подальше, как раненое животное уходит в дебри зализывать раны.
   -У вас, - заметил Гримо, - Была прекрасная возможность отсидеться в вашем имении, кой черт вас понес на эту войну?
   -В имении? Не очень-то там отсидишься! В имении жизнь цивилизованная, вы все шныряете с умильными лицами, к обеду появляешься в приличном виде. Здесь будет дикая жизнь и дикие приключения!
   -Эх! - пробормотал старик,- Что же вы нам головы морочили? Стоило вам раньше сказать, что желаете приключений! А мы все очень боялись, что вы, как когда-то молодой Д'Артаньян после гибели Констанции Бонасье, решите лезть под пули арабов, как гасконец под пули гугенотов.
   -Разве я это говорил? - удивился Рауль.
   -Да, - сказал Гримо, - А вы что, не помните?
   -Тогда ''болван'' относится ко мне! А что, Д'Артаньян... правда?
   -Да. И не раз ваш отец спасал ему жизнь.
   -О Господи! Чтобы Д'Артаньян... невероятно!
   -Так у вас нет этого намерения? - подозрительно спросил Гримо.
   -Черт возьми! Кто может быть уверен на все сто процентов, что вернется с войны живым? Даже легендарный Ахилл.
   -Скажете тоже, Ахилл! Да никто не может сказать о себе такое.
   -Я просто реально смотрю на вещи, старина. Но, раз уж на то пошло, поиграем в Троянскую войну, правда, без Елены.
   -Как знать, - захохотал Гримо, - Как знать!
   -Дорогой, еще раз повторяю, я избавился от своих юношеских иллюзий. Маленькая Луиза не тянет на роль Елены Прекрасной.
   -Я не о м-ль де Лавальер, мой господин. А раз уж вы назвали ее прежней...
   -Это ты назвал.
   -Виноват, ошибся, вы сказали морок, так?
   -Так, морок и есть.
   -То с королем вам делить нечего. Король будет только рад, если вы в этой Троянской войне завоюете себе Елену.
   -Гм! Аиша или Патимат? Не в моем вкусе. Послушай, Гримальди, ты напрасно стараешься сгладить противоречия. Между Людовиком Четырнадцатым и мною уже не заплаканная мордашка королевской
   возлюбленной.
   -Если не она, то кто?
   -Один человек. ВОИСТИНУ НЕСЧАСТНЫЙ. Сам Д'Артаньян признал это. А Д'Артаньян слов на ветер не бросает. Жертва королевской немилости. Деспотизма, лучше сказать.
   -Вы о себе? Король вас не тронет.
   -О нет! Не о себе. Д'Артаньян когда-то очень едко смеялся над моими бедами и, по-моему, никогда всерьез не считал меня несчастным.
   -Вы обиделись на него?
   -На Д'Артаньяна обижаться невозможно. Тогда мне его слова казались очень обидными, а теперь смешными. Если я на него обижался какое-то время, значит, у меня с головой не все было в порядке.
   -Если вы о графе, его король оставил в покое и сейчас с ним наша госпожа.
   -Нет. Не о графе.
   -Кого же вы имели в виду, господин Рауль?
   -Да не могу я сказать тебе это! Я поклялся! Все!
   -А наши господа знают этого вашего несчастного человека?
   -Да.
   -Черт возьми! - Гримо поскреб лысину, - Вы меня озадачили.
   -Больше меня ни о чем не спрашивай.
   -Я не любопытен, как все бабье племя, и, можно сказать, ненавижу таинственность, ибо от нее только головной боли нашему брату прибавляется, но ваши таинственные недомолвки, ваши загадки...
   -Не чеши лысину, Гримо, все равно не разгадаешь. Тебя Люк сравнил с Дон Кихотом, а не с Эдипом.
   -Что еще за новая таинственная история, что еще за интрига?
   -Но я же сын своих родителей, - сказал Рауль полушутя-полусерьезно, - Таинственность - один из даров, которым феи и эльфы бретонских лесов наградили Малыша Шевретты при рождении.
   На эту шутку Гримо ответил жалобным вздохом. Старик вовсе не считал таинственность волшебным даром фей и эльфов бретонских лесов.
  
   16. ВНИМАНИЕ!
   Синие волны Средиземного моря плескались о берег. На утесе среди скал сидел молодой человек лет восемнадцати-девятнадцатив дорожной одежде, в ботфортах и обмахивался широкополой шляпой
   с красными перьями - была середина дня, начало мая, и, разумеется, было жарко. Он потянулся, тряхнул головой, и, делая вид, что любуется прекрасным пейзажем окрестностей Тулона, взглянул на
   путешественника, бродящего в задумчивости по берегу.
   Путешественник, одетый, как и `'скалолаз'', по-дорожному, но более богато и элегантно, был значительно старше наблюдавшего за ним молодого человека. Ему было лет пятьдесят-шестьдесят, хотя издали он казался моложе. Путешественник то и дело поглядывал на скалу, где сидел юноша. Молодой человек принял живописную позу: оперся на левую руку, полусогнул правую ногу и положил руку на колено. В правой руке он держал свою шляпу таким образом, что длинные красные перья свешивались со скалы.
   Впрочем, юноша сидел на скале минуты две-три, не больше. Заметив путешественника, он, как белка на дерево, взобрался на утес и обосновался там. "Искупаться бы сейчас'', - пробормотал молодой человек по-испански. Поймав взгляд путешественника, сделалприветственный жест своей шляпой. Тот издалека кивнул ему, скорее машинально, чем сознательно, в силу привычки отвечая на приветствие молодого человека - тот был ему незнаком.
   Этот еле заметный сигнал придал юноше уверенности в себе, и он сразу вскочил на ноги: ''Искупаться! Сантьяго! Жребий брошен! Levantate y vamonos!''*
   .................................................................................................
   Levantate y vamonos! - Вставай и пойдем! /исп./-Слова Санчо Пансы.
   .................................................................................................
   Решив это, он отряхнулся, подхватил лежащий подле него черный плащ с белым восьмиконечным крестом Мальтийского Ордена, скроенный по требованиям военной моды XVII века - по фасону си-
   них плащей французских мушкетеров. Он надел плащ, подхватил свою шляпу, подошел к самому краю
   утеса, и, держась правой рукой за выступ, спрыгнул на песок. Посматривавший на него путешественник слегка вздрогнул, увидевэтот рискованный прыжок, но, убедившись, что парнишка цел и невредим, отвернулся и продолжил свою одинокую прогулку.
   Молодой человек решительно направился к путешественнику, и, когда тот повернулся к нему лицом, раскланялся со всей испанской церемонностью и почтительностью, так, что перья его широкополой
   шляпы намокли в воде. Тот ответил ему вежливым поклоном, полным сдержанного достоинства, так, как старший приветствует младшего. Юноша улыбнулся. Путешественник смотрел на него внимательно и доброжелательно, но без улыбки.
   -Сударь, - сказал юноша волнуясь и слегка покраснев, - ВЫ ОЧЕНЬ ЛЮБЕЗНЫ! СРАЗУ ВИДНО, ЧТО ВЫ ПРИБЫЛИ ИЗДАЛЕКА !
   Услышав такое приветствие, путешественник сделал брови домиком и чуть улыбнулся.
   -Вы правы, сударь. Я действительно прибыл издалека. С Севера, а точнее, из Парижа.
   -А я с Юга, - сказал юноша.
   -Из Испании, я так полагаю? - спросил парижанин.
   -Нет, с Мальты. Так что не совсем с Юга, - он прижал руку к белому кресту и снова поклонился, - Я чертовски рад, что отыскал Вас в этом Ноевом ковчеге. А как Вы угадали, что я испанец?
   -По вашему произношению, кабальеро.
   -Al demonio!* А я так старался! Это потому, что я волнуюсь.
   -Alla va**, рыцарь, ваш прыжок напоминает мне выходку моего близкого друга, когда он был так молод, как вы сейчас! Какой смысл так беспечно рисковать своей жизнью? Вы могли разбиться!
   -И мое обращение к Вам, граф, тоже кое-кого напомнило, не так ли? Хотя я и прибыл издалека
   en este arca de Noe***, - он мотнул головойв сторону Тулонского порта,- Я ПОЧТУ ЗА ЧЕСТЬ ПОУЧИТЬСЯ У ВАС ХОРОШИМ МАНЕРАМ, - и рыцарь поклонился в третий раз.
   Путешественник, он же граф, смотрел на рыцаря с возрастающим интересом.
   -У меня для вас письмо чрезвычайной важности, - тихо сказал юный рыцарь, - А прыгнул со скалы я, чтобы привлечь Ваше внимание. Вы угадали, господин граф - я подражал Вашему другу гасконцу.
   ................................................................................................
   *Al demonio!- Что за черт!/исп./ ** Alla va - осторожно/исп./
   ***en este arca de Noe - в этом Ноевом ковчеге /ярмарке/, /исп./
   ...............................................................................................
  
   -Me oiran los sordos!*, - сказал граф немного насмешливо, - Поберегите свою энергию для более важных дел. Что вы хотели этим доказать, кабальеро? Такое лихачество произведет впечатление разве что на какую-нибудь Ла Каву.** Письмо, говорите? Отойдем туда, за скалы.
   Письмо гасконца - так решил граф - надо было читать не на открытом месте. Побережье просматривалось со всех сторон.
   -Вы правы, клянусь Сидом и Бернардо дель Карпио! Я и хотел это Вам предложить, граф, но Вы не обращали на меня внимания.
   Теперь, когда граф опознал в нем испанца, рыцарь употреблял в речи привычные ему слова и выражения. Граф понимающе улыбнулся и ответил цитатой из Лопе де Вега: ''И львы и замки на знаменах,и Арагона герб двухцветный''. На это рыцарь ответил восхищенным взглядом, и они нашли укромное местечко в скалах возле утеса, c которого совершил свой отчаянный прыжок юный испанец.
   -От кого у вас письмо? - спросил граф.
   -От Великого Магистра Мальтийского Ордена, - торжественно сказал рыцарь и пояснил: - Это насчет Вашего сына.
   Граф взглянул на белый крест на черном плаще испанца и закусил губу.
   -Уже... - прошептал он.
   -Не огорчайтесь, - сказал юноша, - Письмо Вас обрадует, клянусь честью!
   -Так давайте же его скорей! - воскликнул граф.
   Рыцарь достал из-за пазухи запечатанный конверт и, преклонив колено, вручил графу. Граф опять сделал брови домиком.
   -Я же не коронованная особа, - сказал он иронически и взял письмо.
   -Это в знак уважения, - сказал рыцарь, поднимаясь и отряхиваясь, - Мы Вас уважаем гораздо больше, чем наших коронованных особ.
   Граф слабо улыбнулся, чуть пожав плечами, распечатал пакет и стал читать письмо. Рыцарь отвернулся, чтобы не мешать ему. Пристроившись на камне, испанец мурлыкал романс своей родины - `'Граф Гваринос''. Должен же он был ответить любезностью на любезность и на цитату из ''Фуэнте Овехуна'' ответил своей песенкой, попавшей даже на страницы ''Дон Кихота'', песенкой, популярной и
   за Пиренеями. В романсе, который сопровождал чтение письма, речь шла об одном из паладинов Карла Великого, попавшем в плен к арабам и после семилетнего плена и всяческих лишений с триумфом вернувшегося во Францию. Правда, кое-какие злоключения героического паладина Гвариноса испанец выпустил - нынешнее положение в Средиземноморье очень напоминало ситуацию, отраженную в старинном романсе.
   .............................................................................................
   *Me oiran los sordos!- меня услышат глухие -в значении''я покажу,
   на что я способен''/исп./ ** Ла Кава- персонаж испанских романсов.
   .............................................................................................
   -Я вам не мешаю читать? - спросил рыцарь.
   -Нет-нет, - сказал граф, - У вас приятный голос, и романс этот мне давно знаком.
   Испанец закончил свою песенку:
   Все арабы взволновались,
   Мечут копья все в него,
   Но Гваринос, воин смелый,
   Храбро их мечом сечет.
   Он набрал горсть камешков и принялся швырять в море. Граф взглянул на него и опять слегка улыбнулся. Ярко светило солнце. Синело море.
   Солнца свет почти затмился
   От великого числа
   Тех, которые стремились
   На Гвариноса все вдруг.
  
   Но Гваринос их рассеял
   И до Франции достиг,
   Где все рыцари и дамы
   С честью приняли его.
   -Мне нравится, как вы поете, - сказал граф, закончив читать письмо.
   -`'Где все рыцари и дамы с честью приняли его!'' - пропел на ''бис'' испанец, - Славный рыцарь этот ваш Гваринос!
   ПРИМЕРУ ПАЛАДИНА КАРЛА ВЕЛИКОГО ДОЛЖЕН СЛЕДОВАТЬ КАЖДЫЙ НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА!
   -Послушайте! Откуда вы все это знаете?
   -Я так рад, что наконец-то вижу воочию Вас, живую легенду! - сказал рыцарь восхищенно, - Я столько слышал о Вас и Ваших друзьях!
   Он прижал руку к сердцу и склонил голову: De todo corazon!*
   -Определенно, вы все больше и больше напоминаете мне...
   -Гасконца, не правда ли? Увы! Я еще не совершил ничего...выдающегося.
   -У вас еще все впереди, - сказал граф мягко.
   -Надеюсь! - воскликнул испанец, - Вы прочли письмо?
   -Вам знакомо его содержание?
   -Я его и писал. Магистр диктовал и только поставил подпись.
   -У вас прекрасный почерк, и он мне уже знаком, - заметил граф, перечитывая письмо Великого Магистра.
   ...............................................................................................
   * De todo corazon! - От всего сердца! / исп./
   ...............................................................................................
   -Я в Ордене вроде секретаря. Но мне диктует письма на только Магистр. А также еще и МИШЕЛЬ, Ваш кузен.
   -МИШЕЛЬ?- переспросил граф.
   -Да, сударь, когда Ваш МИШЕЛЬ не может оторваться от своих научных занятий, он, подобно великому Цезарю, делает несколько дел одновременно. Но под диктовку МИШЕЛЯ я пишу письма частного характера. Информацию о МОНКЕ он сам лично шифровал для Вас. МИШЕЛЬ просил передать Вам вот это, - с этими словами испанец достал большой флакон и вручил графу.
   -Что это? - спросил граф, - Неужели у МИШЕЛЯ получилось?
   -Еще нет, - вздохнул рыцарь, - Но он весь в поисках. Пока удалось получить в наших лабораториях этот элексир. ЭЛЕКСИР МИШЕЛЯ. Это чудодейственное лекарство, и одной из составляющих является ГАСКОНСКИЙ БАЛЬЗАМ. В экстремальных случаях наши рыцари уже начали применять элексир и результаты обнадеживают. Вот инструкция по его применению. Зная Ваш образ жизни, изобилующий опаснейшими приключениями, МИШЕЛЬ полагает, что его элексир и Вам может пригодиться, - рыцарь вручил графу бумагу, написанную уже рукой самого МИШЕЛЯ.
   -Поиски МИШЕЛЬ прервал в самом разгаре, - продолжал юноша,-Прошение на имя Великого Магистра, которое написал Ваш сын, привело к тому, что МИШЕЛЬ оставил работу и поехал инкогнито...туда же, куда и ваш principe encantado.* Он взял имя не то брата, не то отца Сильвана. Понимаете?
   -Сильван. Понимаю,- кивнул граф, - Зеленые леса нашего детства. Но все остальное...Как это он себе представляет?
   -Очень просто - торговое судно где-то в пути подойдет к адмиральскому флагману, и флагман возьмет на борт еще одного пассажира. У вас есть куда положить элексир?
   -Да, не беспокойтесь. Но мне хотелось бы кое-что уточнить по письму.
   -Я весь внимание,- серьезно сказал рыцарь.
   -Великий Магистр Мальтийского Ордена, как я понял, близкий друг моего кузена МИШЕЛЯ, что, впрочем, для меня давно не секрет, ссылается на поправку к вашему Уставу, когда речь идет о
   единственном наследнике знатного рода. Он пишет, что необходимо согласие родителей.
   -Да,- сказал молодой испанец,- Ваше и Вашей жены,- он махнул рукой в сторону горизонта,- чья белая яхта с символическим названием `'Виктория'' уже догнала `'Корону'', флагман герцога де Бофора. Но вы же это согласие не собираетесь давать?
   .............................................................................................
   * principe encantado - сказочный принц /исп./
   Рыцарь употребляет выражение в шутливом смысле.
   .............................................................................................
   -Наш сын уже совершенолетний и может обойтись без требуемого согласия.
   -Или в конце концов добиться оного от вас, как в свое время - Alla va! -сказал он, повторив испанское восклицание своего собеседника.
   -Он у вас настойчивый малый, если что задумает, не успокоится. Вот МИШЕЛЬ и раскопал в архиве эту поправку, зная упрямый характер своего племянничка.
   -А то и придумал,- заметил граф, зная находчивость своего кузена.
   Рыцарь развел руками, как бы говоря, что это знает только МИШЕЛЬ.
   -МИШЕЛЬ понимает, что решение Вашего сына необдуманное и скоропалительное. А для Вас и Вашей жены будет ударом. Великий Магистр, встретив фамилию МИШЕЛЯ в письме Вашего сына, сразу же вызвал своего друга посоветоваться, какой ответ дать будущему рыцарю. Не смотрите так мрачно на мой плащ, господин граф, со мной не тот случай. Я обожаю море, мечтаю о сражениях... И это-то, что мне надо! Но Ваш сын - здесь другое. У меня призвание, у него протест. Неприятие деспотической власти обидевшего его короля, так?
   -Итак, это лишь отсрочка, - вздохнул граф.
   -Решение за вами. Но главное сейчас - выиграть время. И тогда- arrebocese en ello, - сказал он с улыбкой.
   -Если я верно понял вас, рыцарь, вы позволили себе заметить, что такого добра вам не надо,'' - не без обиды сказал граф.
   -Нам очень пригодилось бы такое `'добро'' как Ваш сын, господин граф, мы кое о чем наслышаны! Наши приняли бы его как своего. И все-таки... Это вынужденное решение. Сам потом жалеть будет!
   Что же до короля...Le llegara a su San Martin*. И вот еще что: если надумаете писать что-нибудь очень важное, воспользуйтесь нашими каналами связи, иначе письма будут прочитаны, и их содержание
   передано Людовику Четырнадцатому. Не мне, пацану, Вас учить, знаете, как это делается. А, чтобы не вызывать подозрений, простой почтой посылайте невиннейшие письма частного характера - о природе, о погоде и т. д. - Вы же в этом собаку съели!
   -Ваш канал связи? А ОТТУДА?!
   -А ОТТУДА - в смысле ИЗ-ЗА МОРЯ? То же самое. С какой-нибудь оказией. Мы это наладим. Все это просил Вам передать Ваш кузен МИШЕЛЬ. И еще вот что: если понадобятся деньги, много денег,
   МИШЕЛЬ оставил распоряжение. Вот здесь все записано.
   -Деньги не понадобятся, но все-таки спасибо.
   ..................................................................................................
   * Le llegara a su San Martin - и для него придет час расплаты, и он за все ответит. / исп./
   .................................................................................................
   Рыцарь пропел улыбаясь:
   Рать леонцев, рать кастильцев
   Понеслась во весь опор.
   Между королем и графом
   Пограничный вышел спор.
   Гордый граф Фернан Гоналес
   Оскорбляет короля.
   Тот в ответ: ''Молчи, предатель,
   Здесь кругом моя земля!''
   Сброшены плащи на землю -
   Шпаги пусть решат, кто прав!
   Не желают примиренья
   Ни король, ни гордый граф.
   Вы знаете этот романс, господин граф?
   -Да, рыцарь, - сказал граф, - Герой романса - Фернан Гонсалес, личность историческая. Жил в X веке. В цикле романсов рассказывается о борьбе кастильского графа с леонским королем за независимость Кастилии от Леона. Но так спорные вопросы решали в десятом веке, а не в семнадцатом.
   -А все-таки...
   Что до короля Леона.
   То его я не боюсь.
   У меня земель немало.
   Замки есть и города.
   Часть из них завоевал я.
   Часть отец мне даровал
   И в наследственных владеньях
   Никого я не теснил.
   А на землях, взятых с бою,
   Землепашцев поселил.
   Если вол один в хозяйстве,
   То второго я даю.
   Если свадьба, то богато
   Новобрачных одарю.
   За меня молиться Богу
   Каждый подданный мой рад.
   А за короля молитву
   Люди что-то не творят.
   Он не заслужил молитвы
   И любви не заслужил.
   Требует король налоги,
   Я ж налоги отменил.
   Вот,- закончил рыцарь, - Из песни слова не выкинешь. Кстати, мое родовое имя имеет отношение к гордой Кастилии, - и он шепотом назвал свое имя графу.
   -Командор дон Патрисио де Санта-Крус вам не родственник? - спросил граф.
   -Сантьяго! Это мой командир и родной дядя! Теперь вы не удивляетесь, что я так подробно осведомлен о Вашем окружении. Командор возглавит нашу, с позволения сказать, армаду. Ведь, хотя у герцога де Бофора весьма многочисленное войско - тысяч двадцать, я полагаю, прикинул, пока проходили полки... И все же в одиночку ему не справиться.
   Флотоводцем был назначен
   Граф, бесстрашный рыцарь Соль, - пропел он.
   -Санта-Крус, - задумчиво повторил граф.
   -Именно он, - твердо повторил рыцарь, - Намечали другого командующего, француза, графа де Фуа, но в конце концов что-то перерешали. Санта-Крус велел спросить Вас: можем ли мы чем-нибудь помочь Вашим друзьям?
   -Кому? Гасконец в добром здравии.
   -ТЕМ , ДВОИМ, НА БЕЛЬ-ИЛЕ...Наша разведка не уступает разведке Людовика Четырнадцатого и Карла Второго, и мы В КУРСЕ СОБЫТИЙ В ВО. Что можно сделать для них?
   -Мальта может предоставить им убежище? Меня очень тревожит судьба не столько САМОГО ОРГАНИЗАТОРА ЗАГОВОРА...
   -Понимаю. БАРОНА-ВЕЛИКАНА. Если они захотят покинуть свой остров ради нашего. Необходимы инструкции моего начальства. Полагаете, на Бель-Иле ваши друзья подвергаются опасности?
   -О да!- сказал граф.
   Рыцарь пропел:
   Дон Хуан, король кастильский
   Обернулся к бомбардиру:
   `'Зарядить баллисту Санчу,
   Выкатить вперед Эльвиру.
   Кверху выстрелы направим -
   Вниз посыплются каменья.''
   Жителей ошеломило
   Беспощадное сраженье.
   Его черные глаза лукаво блестели на загорелом лице.
   -Мне нравятся ваши романсы, - сказал граф, - И вижу, что вы понимаете с полуслова. Вы здесь давно?
   -Несколько дней, - ответил рыцарь, - Я все видел. Я ждал случая, чтобы переговорить с Вами. Я же остановился в той же гостинице, что и Вы. Мы встречались за обедом.
   -Я вас помню, - сказал граф.
   -Вы были с сыном, а письмо я должен был вручить Вам, когда уйдет эскадра. Я ждал случая и болтался по городу. Потом Вы искали яхту для Вашей супруги, и я опять должен был ждать. Увидев Вас на берегу, я сказал себе:'' OJO ALERTA!"*и стал искать повод, чтобы завязать разговор. И залез на этот утес, тот, где вы вчера ночью сидели. Надеюсь, я показался Вам не очень неприятным собеседником.
   На лице графа промелькнула усталая улыбка, в глазах блеснули искорки симпатии. Он по-приятельски обнял юношу.
   -Спасибо за все, мой молодой друг,- сказал он.
   Испанец просиял.
   -Возвращается Ваша жена,- заметил молодой человек, показывая на мачту ''Виктории'', - Встречайте ее, а я, с Вашего позволения, откланяюсь.
   -Желаю удачи,- сказал граф, пожимая руку испанцу.
   -И Вам того же! - воскликнул юноша и побежал к городу, напевая:
   И графиня в путь пустилась
   Картахена, Лангедок.
   По воде ей и по суше
   Долго странствовать пришлось.
   Граф с улыбкой посмотрел ему вслед и стал следить за несущейся
   по волнам яхтой с гордым именем ''Виктория''.
   ................................................................................................
   * ojo alerta! - внимание! /исп./
  
   ОГЛАВЛЕНИЕ.
  
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРИКЛЮЧЕНИЯ КОРОЛЕВСКОГО ПАЖА.
  
   ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ. ИНТРИГИ ГАСКОНЦА И ГЕРЦОГА.
   1. Д'Артаньян принюхивается к дворцовому воздуху.
   2. Доклад господина Кольбера.
   3. Клятва Анжелики де Бофор.
   4. Отец и дочь.
   5. О том, как Д'Артаньян неточно выполнил поручение Рауля,тотдав его прощальное письмо, написанное на острове Сент-Маргерит, Луизе де Лавальер раньше фатального дня.
  
   ЭПИЗОД ВТОРОЙ. БУДУЩИЙ МУШКЕТЕР.
   6. Тот, кто помнит
   /Мемуары шевалье Ролана де Линьета, бывшего пажа короля Людовика XIV, в данный момент внештатного барабанщика при Штабе его светлости герцога де Бофора, Великого Адмирала Франции, начатые на флагманском корабле ''Корона'' 2 мая 1662 года на пути из Тулона в Джиджелли.
   7. Старшая сестра / Продолжение мемуаров Ролана./
   8. Чудный улов / Продолжение мемуаров Ролана/.
   9. Сила солому не сломит! / Продолжение мемуаров Ролана. /
   10.О том, как я поссорился с адъютантом Бофора, господином виконтом де Бражелоном / мемуары./
   11.О том, как я подружился с пажом Бофора, господином шевалье Анри де Вандомом / мемуары. /
  
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ. МАЛЫШ ШЕВРЕТТЫ.
  
   ЭПИЗОД ТРЕТИЙ. ЗАЯЦ НА ФЛАГМАНЕ.
   1. Я иду провожать сына.
   2. В которой много песен и немного слез.
   3.''Герцогине - бал, виконту - бой!''.
   4. Ищите и обрящете
   / Продолжение мемуаров Ролана. /
   5. Застигнутый врасплох.
   6. Тайные думки Ролана де Линьета, Рауля де Бражелона и Анри де Вандома.
  
   ЭПИЗОД ЧЕТВЕРТЫЙ. ДА ЗДРАВСТВУЮТ МЕЛОДРАМЫ!
   7. В которой ''Виктория'', яхта Шевретты, догоняет ''Корону'', флагман Бофора.
   8. Мать и сын.
  
   ЭПИЗОД ПЯТЫЙ. ДНЕВНИК БЕЗ ПРАВИЛ.
   9. Первый день путешествия. Штормовое предупреждение
   / Из дневника Анжелики де Бофор. /
   10.Первый день путешествия. Тост в честь абсолютного монарха.
   / Из дневника Анжелики де Бофор./
   11.Первый день путешествия. Прерванная экскурсия.
   / Из дневника Анжелики де Бофор./
   12.Первый день путешествия. Банданы с лилиями.
   / Из дневника Анжелики де Бофор./
   13. Первый день путешествия. Compania Jesu
   / Из дневника Анжелики де Бофор./
  
   ЭПИЗОД ШЕСТОЙ. ТРЕВОЖНОЕ ПРОШЛОЕ И НЕЯСНОЕ БУДУЩЕЕ.
   14. Мушкет и погремушка.
   15 Малыш Шевретты.
   16. Внимание!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   27
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"