Это время когда у тебя появляется много новых надежд на что то светлое..
Да? У меня так же.
Улица полная безумных, суетливых глаз. У кого-то они горят, а у кого то совсем погасли. У кого то они полны надежд и радости, а у кого то жаждой скорейшей смерти и боли...
Да. Все люди разные. Это так банально, так просто, что стало уже довольно обыденной вещью.
Опять один иду по тёмному переулку. В воздухе пахнет смолой, которую кто-то жжёт неподалёку. Ненавижу этот запах. В небе, сквозь чёрный дым проглядывает полукруг холодной луны, которая обжигает холодом.
Впереди трое. Всё банально. Просьба закурить, затем удары ногами во все части моего истощённого тела. Кровь... Грязная одежда... Напоследок вопрос Јза что" который так и остался без ответа.
Открыл глаза. Ненавистный запах лекарств проник вместе с кислородом в лёгкие. Ободранные стены бело-синего цвета, которые чёрт знает сколько времени не красили. Тусклый цвет шестидесяти ватной лампочки. Снова сон, долгий и мучительный. Как в бреду верчусь на кровати, переворачиваясь с боку на бок. Снилось, как не могу проснутся, как не могу дышать, трое ублюдков которые меня били.
Меня разбудил голос медсестры. Она назвала себя Алёной. Мне сразу понравилась. У нее были шикарные чёрные волосы, и жгучие карие глаза. Фигурой её тоже бог не обделил. Белый халат на стройном бюсте смотрелся просто сногсшибательно. С ней я чувствовал себя легко и раскрепощено. Неужели на земле ещё остались нормальные, добрые люди? Оказывается есть. Несколько раз она даже приносила мне таблеток, которые меня сильно торкали. Я стал быстро поправляться. Иногда даже убегал из больницы в магазин неподалёку, за что меня чуть не выгнал зав. Отделением. Я с первых дней проникся ненавистью к этому человеку. Своей пидорской улыбкой он страшно меня бесил. Бывало, что у меня появлялось желание его убить, которое вскоре перерастало в навязчивую идею. Каждый раз за мелкую провинность он начинал меня сильно ругать, показывая окружающим какой он заботливый и добрый дядя.
Раз ночью меня разбудил женский голос. ДА это была Алёна. Взяв меня за руку, она быстро и очень тихо повела меня в какую то тёмную комнатушку, в которой было полно всякого хлама ещё с советских времён. Естественно я не сопротивлялся. Прислонив меня к стене, она прижалась ко мне. Вдруг я почувствовал необыкновенное тепло, которое вибрирующими волнами стало разносится по моему телу. Мой пульс учащался. Сердце билось, так, что мне казалось оно сейчас выпрыгнет из груди. У меня перехватывало дыхание. Я старался дышать помедленнее, но это у меня не очень получалось.
В один миг мы оказались без одежды. Дальше всё происходило машинально. Я как будто перестал руководить собой. Это был порыв. Мои губы вновь и вновь касались то пламенных губ, то тёплых, твёрденьких сосочков её прекрасной груди, постепенно ползая всё ниже и ниже. Вот уже пупок. По инерции рука лезет в тоненькие трусики, где натыкается на что-то тёплое и влажное. Да это вагина. Поводив языком несколько раз вокруг упёрся в клитор. Алёна сладострастно вскрикнула... Наконец я вошёл в неё. Она вновь тихо вскрикнула, одновременно сжав половыми губами мой член с такой силой, что я чуть сразу не кончил. Да... эту ночь я никогда не забуду.
Через несколько дней ко мне в больницу пришли мои друзья. Ну и конечно не забыли заныкать у себя немного травы. День был жаркий. Выйдя из главного корпуса, мы увидели укромное место в тени под деревом. Я вновь улетел. Мне стало весело, как в былые времена. Облако за облаком, мне становилось всё лучше и лучше. Один из приятелей поведал мне, что он хочет завязать с жизнью, потому что его бросила подруга... Как это банально. Я всяко отговаривал его идти на этот шаг, говорил что все бабы суки, что он найдёт себе другую, намного лучше прежней. Но в душе я понимал, что это не так, потому что сам пережил измену, и не знаю, что помогло мне не умереть.
Вот и день моей выписки из больницы. Попрощавшись с соседями по палате, я не забыл заглянуть к заву, чтобы послать его нахуй.
По дороге домой увидел на одном из столбов объявление о скором сейшене. Это сильно обрадовало. Слэм я всегда любил. Бывало, конечно что в слэме достаётся, от какого нибудь идиота, размахивающего во все стороны своими логтями, но полученная энергия всё компенсирует.
Вот и день сейшена. Толпа народа. Много красивых, модных людей. Чуваки в широких штанах, с увесистыми цепями. Почти все на пирсинге. Но есть и немало бычья, которые х.. знает зачем пришли. Вот уже первые музыканты начинают зажигать. Нагнетается бешенная неуловимая атмосфера. Рёв гитар сбивает людей сумасшедшей энергией, этим драйвом, заставляя прыгать вновь и вновь. Наконец дождались любимой группы. Тихое вступление и резкий зажиг. Вот оно. Драйв. Толпа кричит вместе с вокалистом. Многие даже срывают голоса. И всё это заканчивается прыжками со сцены.
На следующий день снова депрессия. Пьяный угар. Со мной трое. Лучшие друзья. Они всегда были вместе со мной. Вот мы на крыше дома. Снова забиваем косяки. Снова улетаем. Один из чуваков упал на пол. Потерял сознание? Да нет просто его очень сильно торкало. Пришлось нести его домой. Друзья. Для них я сделаю всё.
Когда все разошлись я пошёл по улице, куда глаза глядят. Захотел поссать. Благо по близости был кинотеатр. За ним увидел знакомые лица. Вновь трава. Уже перестаю соображать. Что было дальше не помню.
Проснулся в той же больнице. Встать смог с большим трудом. Посмотрел в зеркало. Оказалось что пробита голова. Бля, как же всё болит.
Пошёл искать сортир. Вскоре нашёл. Он показался мне чище, чем был раньше. Когда я открыл одну из кабинок, меня оглушил резкий женскиё крик. Чёрт. Дерьмо. Это же женский сортир. Мужской был этажом выше. Сел на толчок. Опорожнил толстое бревно.
Вытер рукой жопу, за неимением туалетной бумаги, пошёл назад в палату...