- Ну где ты там? - слабо произнёс хозяин. - Принёс плед?

- Да... да.

С трудом разжав пальцы, будто они являлись чужеродными протезами, Юрий бросил кусок ткани, найденный в какой-то квартире, на спину демона. Тот попытался привстать на локте, но закачался в положении полулёжа. Было видно, как свешиваются к сиденью дивана его то ли чёрные, то ли землистые волосы, похожие от грязи на змей. Сквозь них проглядывало порванное ухо. Наконец, Асти захватил плед и попытался закутаться в него. Его колотила дрожь, по бледному лицу тёк пот, а глаза - Юрий старался не смотреть в них напрямую - маслянисто блестели. "Температура у него не меньше тридцати девяти, - оценил Юрий, почему-то даже не подумав помочь Асти с пледом. - А то и выше".

Сделал он это автоматически, по старому опыту, погребённому в памяти.

На самом деле он думал не об этом.

Асти не замечал включенного фонарика в его руке. Ему, наверное, сейчас было плевать на странное поведение раба, даже когда Юрий поводил синеватым лучом, высвечивая его силуэт на фоне спинки дивана. Хозяин не отбрасывал тени. И дело было не в фонарике. Не в самом диване и не в освещении комнаты. Юрию понадобилось несколько минут, чтобы тщательно проверить потолок, пол и стены, подсвечивая спущенную ступню Асти под разными углами. Ничего. Притом тени от его ресниц, от его носа, от волос на коже были хорошо различимы.

Низко склонившись над ним, Юрий прислушивался к себе.

Он начинал подозревать, что сошёл с ума.

- В чём дело, Юрий? - спросил Асти, заторможено поворачивая к нему голову, отчего Юрий вздрогнул и выпрямился, выключив фонарик. - Тебе заняться нечем?

- Нечем, - быстро согласился Юрий.

- Тогда сползай на улицу, добудь мне лекарство.

"Чего сделать? - пронеслась в голове Юрия мысль, сказанная знакомым голосом с незнакомыми интонациями. - Сползать? Интересный подбор выражения, чел. Напомнить, как ты полчаса назад изображал тут опарыша?" Он, конечно, этих слов не озвучил. На самом деле он здорово испугался их, потому что агрессия и насмешка, которыми они сочились, были направлены против Асти. А это вообще-то недопустимо. Попросту опасно.

- Ещё что-нибудь, хозяин? - вместо этого поинтересовался Юрий.

- Воды. Пить нечего.

- Слушаюсь.

Когда Юрий начал отворачиваться, чтобы отойти к матрацу за курткой, его взгляд зацепил в тёмном углу движение. То ли ветер неведомым образом проник к комнату через закрытую пакетом дыру в окне, то ли посыпалась штукатурка, то ли шевельнулась сама тьма. Чем дольше Юрий вглядывался в тот угол, тем плотнее и объёмнее эта тьма казалась. Она и впрямь колыхалась, как живая. Очертания её были размыты. Сердце Юрия постепенно цепенело от суеверного ужаса. Ему вдруг захотелось перекреститься, он едва подавил это желание. Перекреститься. Ну да, конечно. Перекреститься - и сгореть к чертям собачьим.

Можно ещё прочитать "Отче наш" и отправиться прямо в Ад.

Чтобы избавиться от нахлынувшего чувства жути, Юрий спешно схватил кожаную куртку, сунул в карман две смятые тысячи и пневмат и вылетел в подъезд. Всё это время он ощущал любопытный взгляд на себе, беззлобный, но неприятно внимательный.

Наручные часы показывали шесть утра, в это время работали далеко не все аптеки, но одну круглосуточную Юрий знал точно, хотя в новой жизни ни разу в ней не был. Он уверенно шагал по улицам, уже начавшим наполняться машинами и собачниками. Отражения фонарей трепетали в лужах. Где-то далеко выла пожарная сирена. Беспрерывно гудели заводы за спиной. Юрий шёл, чувствуя, как расслабляются его мышцы. Город убаюкивал его. Наверное, когда-то ему нравилось так гулять. Он хорошо знал районы, улицы и закутки, знал гаражи и все городские заброшки - видимо, с детства. Сейчас, правда, вид у него был ещё более маргинальный, чем в детстве, ведь он так давно не стригся, не мылся и не чистил одежду. Однако в этом уральском городе, особенно в районе, близком к местной зоне отчуждения, это не было удивительным. Сумрачных типов здесь бродило немало.

А вот когда он вышел в освещённую и цивилизованную часть города, на него стали обращать внимание. В основном редкие спешащие женщины с заспанными лицами, быстро цокающие каблуками по лужам. На Юрия смотрели с опаской, и понятно почему. Его это больно ранило. Ему хотелось остановиться перед каждой и участливо сказать что-то вроде: "Не бойтесь, я же просто гуляю, я не собираюсь причинять вам вреда!" - но подобный дурацкий финт вызвал бы ещё более настороженную реакцию. Эта мысль ранила не меньше.

Юрий никогда не был злым. Он всегда старался защитить слабых.

Защитить.

А не то, чем он занимается сейчас.

Он потряс головой, ударил себя по щеке - это что ещё за крамольная мысль. Да, он служит демону Асти. Да, он грабит для него и убивает. Потому что так надо, потому что для этого он рождён, для этой великой миссии кем-то когда-то создан. Неважно, что было до часа икс, когда он прочувствовал на себе величие Асти. Неважно, каким он был раньше.

Теперь он орудие, с помощью которого Асти изменит этот прогнивший мир.

Разве это не достойное предназначение?

...Но сегодня утром Что-то Сломалось, и думать об этом становилось трудно; как будто даже смешно, потому что при словах "величие Асти" воображение услужливо рисовало Юрию тощего женоподобного паренька, ползущего в сторону дивана в полумраке.

(Его хотелось прибить, чтоб не мучился.)

Сбегая от опасных мыслей, Юрий петлял по тротуарам и не особенно отслеживал свой маршрут. Поэтому он очень удивился, когда ноги привели его к ничем не примечательному дому в частном секторе города. Недоумённо вскинув подбородок, Юрий разглядывал обшарпанные розоватые стены, металлический зелёный забор, синие ставни на окнах. В них даже горел тусклый свет. Во дворе покачивалась пихта, синеющая в сумерках.

- Чего это я, - пробормотал Юрий. - Не туда свернул...

Но он продолжил стоять, бессмысленно глядя на высокую ограду.

В груди его шевелилось царапающее тонкое чувство, холодное - кажется, страх. Держась за ствол тополя, не замечая проходящих мимо людей, он разглядывал дом и не мог определить, узнаёт его или нет. Если нет, то зачем он на него до сих пор пялится? Если же да, то это плохая, крайне плохая новость. Мысленно он даже коснуться боялся пришедшего к нему осознания. В ушах у него всё ещё звенело, и звон этот глушил все логические цепочки.

И это казалось спасением.

"Ладно, надо уходить, - решил он, взяв волю в кулак. - Хозяину Асти нужны лекарства..." Но стоило ему отмереть, повести плечом, как калитка соседнего дома скрипнула и отворилась. На улицу вышел лысый невысокий старичок, в одной руке держащий какой-то пакет, во второй - щётку. С губы у него лениво свисала сигарета. Он направился к облезлой "Ладе", лобовое стекло которой было заляпано дождём и укрыто налипшими листьями. Юрий заворожено смотрел, как старичок заводит машину, включает фары, подсвечивающие капли влаги, как нежно стирает со стекла грязь. Хотелось сбежать.

Но Юрий не двигался.

Будто заметив его пристальный взгляд, старичок вдруг поднял голову.

И тоже замер.

- Б**! Юра! - воскликнул он спустя секунду с заметным изумлением. От его голоса Юрия будто дёрнуло током. - Ты как... ты чё... б**, ты жив что ли?!

Не дожидаясь его ответа, сосед бросил щётку и почти бегом направился к нему.

- Тебя не было четыре месяца, - громко сообщил он, хлопая Юрия по спине, как старого знакомого (и не заметив полную вялость в реакции самого Юрия). - Натаха твоя кукухой двинула, всё ждёт тебя и ждёт, а дочь, говорят, до сих пор не верит, что ты того... Объявления клеит, плачет, - мужчина прервался, и в его морщинистом лице наконец-то обозначилась радость. - Ты где был-то? Где загулял? Бухал?

- Господи, нет, - только и выдавил Юрий. - Нет...

- А-а, любовница?

- Боже...

- Юр?..

- Нет-нет-нет, только не это...

Повисла тишина, и улыбка сползала с серого лица соседа. В его расширившихся зрачках, человеческих и совсем не ломающих разум, отражалась бездна отчаяния Юрия.

- Ты что, это самое, - почти прошептал он, - как в фильмах по федеральному?

Юрий опёрся плечом о тополь, глядя на человека сверху вниз.

- Хуже, - тихо сказал он.

- Ё-моё. Ну ты это... не волнуйся, давай к Натахе сейчас пойдём, она как раз дома, ещё не отвела Маришу в школу, ты ей... покажешься, что жив хотя бы. А потом сходишь к мозгоправам или ещё куда там, медицина шагнула вперёд, знаешь, всё можно исправить...

- Такое не исправить, - лицо Юрия исказилось. - Только в утиль.

- А?..

Со злости толкнув его - так, что сосед покачнулся, а сигарета вывалилась из его рта, Юрий развернулся и широким шагом направился прочь. Старичок что-то крикнул ему вслед, он не ответил, и послышались за спиной шаги, правда, отдаляющиеся. Интуиция, некое звериное чутьё моментально подсказало Юрию, что сосед кинулся к его жене. По улице разнёсся стук кулаками в ворота, грубый и отчаянный, и Юрий ускорил шаг. "Натаха, открывай, твой муж пришёл!" - заорал сосед во всю глотку, и тогда Юрий сорвался в бег.

Он бежал, как будто за ним гналась волчья стая, и остановился только тогда, когда кирпичные дома надёжно скрыли от него частный сектор. Дальше он побрёл, двигаясь как слепой, спотыкаясь о трещины в асфальте. "Купить лекарства, - настойчиво убеждал он себя, беззвучно проговаривая губами слова. - Купить лекарства для Асти..." Но шёл он, конечно, совсем не в аптеку, а в ближайший супермаркет. Он и сам потом не мог вспомнить, как именно потратил все украденные деньги на дешёвую водку. Минуты, которые он провёл в магазине, совершенно выпали из его памяти. Спустя час он нашёл себя в каком-то дворе.

Тучное небо плыло к югу. Тихо шелестели над его головой коричневые листья. Юрий сидел на сырой скамье, у качели, с бутылкой в руке. Алкоголь действовал как анальгетик, и он наконец-то смог взяться за своё осознание всерьёз. Холодным скальпелем разума он аккуратно обрывал волокна пуповины, связывающей его с демоном Асти. Нить за нитью, мысль за мыслью. Он восстанавливал память: воспоминание о том, как Асти встретил его и подчинил себе. Воспоминание о том, как он, Юрий, вышел в тот вечер прогуляться в наушниках. Воспоминание о том, как Наталья попросила его не задерживаться, потому что обещала приготовить яблочный пирог. Воспоминание о том, как Мариша учит математику. Юрий обещал взять её с собой в следующий раз, если она хорошо напишет контрольную. Ей нравилось гулять с папой. Особенно в зоне отчуждения. Её всегда интриговали те провалы.

Больше она с ним никогда не погуляет.

С хриплым карканьем в небо снялась стая ворон, и Юрий поднял голову. Вуаль ложных убеждений слезала с него, как обгорелая кожа. Асти разбил его рассудок. Асти превратил его в чудовище, способное на убийство. В семью возвращаться теперь просто нельзя. Юрий не сможет взглянуть в глаза дочери после всего, что натворил за эти месяцы.

"Это действительно поможет вам создать лучший мир, хозяин?" - с сомнением спрашивал он, держа нож наготове, когда они вышли на первую охоту. Тогда была ночь, ночь начала июля, и в сердце Юрия расцветал героизм Люцифера, бунтарский и смелый - ему казалось, что на самом деле он всегда мечтал построить новый мир на прахе старого.

"Что за вопросы, Юрий, - отвечал Асти. - Всё, что я делаю, я делаю во благо".

"Даже для этой женщины?"

"Конечно. Она и сама хотела бы избавиться от болезни, которая её разрушает. Думаю, она мучается, но живёт, потому что боится смерти. А ты можешь сделать этот грязный, пропитанный болью мирок чище. У тебя есть и желание, и воля, и великая цель".

"Погодите-ка, я что, должен её не просто ограбить, а..."

Короткая пауза.

"Если ты её не убьёшь, Юрий, то она может обратиться в полицию".

Снова пауза.

"Понял..."

Юрий отвёл со лба прядь и сделал глоток из горла, продолжая смотреть на тучи в тёмных подтёках. Асти внушил ему дичайшие убеждения. Хуже его безумных, противоречащих друг другу идей была только его сила, в водовороте которой Юрий сразу захлебнулся, сломался, как вичка. Ей было невозможно противостоять. До этого момента.

Пролетел ещё час и, сгорбившись над второй бутылкой, Юрий безэмоционально смотрел перед собой. Серо-серый двор был пуст, только из крайнего подъезда вышла женщина с коляской минут десять назад. Она прошлась вдоль дома и вернулась обратно к площадке. Юрий не не обращал на неё внимания, пока она не оказалась перед ним. Чистое бежевое пальто, светлые волосы, низкий каблук - она не выглядела бедной и уставшей, как обычные обитатели подобных домов, и даже сквозь запах спирта (и самого себя) Юрий уловил аромат её духов. Тогда он повернул к ней лицо, как адский пёс, учуявший кровь.

- Вы заняли моё место, - мягко сказала она, указывая на его скамью.

- Мне уйти? - спросил Юрий.

- Нет, что вы. Просто когда закончите свои... дела, - она бросила слегка насмешливый взгляд на его пакет с бутылками, - то заберите мусор с собой, хорошо?

- Да, конечно.

- А что это вы напиваетесь тут в девять утра, можно спросить?

- А почему люди напиваются в девять утра, как вы думаете? - с некоторым раздражением сказал Юрий. - Почему люди вообще напиваются?

- Потому что у них проблемы?

Юрий апатично промычал что-то в ответ. Незнакомка же, окончательно убедившись в его безвредности, присела на краешек качели и принялась покачивать коляску, мило воркуя над ней. Какое-то время Юрий молча наблюдал за ней, думая о Наталье.

- А вы чего гуляете тут в девять утра одна? - поинтересовался он, наконец.

- Не одна, - поправила она. - С сыном.

- Ну с сыном.

- А почему бы не погулять? Детям необходим свежий воздух, утром и вечером. Я каждый день выхожу на улицу с Сашей, - она улыбнулась чему-то в глубине коляски. - Муж на работе, а я дома круглые сутки, нужно как-то развеяться. В четырёх стенах с ума сойдёшь.

Юрий промолчал.

- Вы не очень-то разговорчивы, да? - хмыкнула незнакомка.

- А вы что-то уж слишком - для женщины, у которой муж на работе, - Юрий сделал ещё глоток, почему-то нисколько не стесняясь этой домашней аккуратной незнакомки из нормального мира. - Почему бы вам не уйти, пока с вами не случилось чего-то плохого?

- Вы мне угрожаете?

- Я... - Юрий запнулся, поняв, какую чушь только что ляпнул, и ему захотелось провалиться под землю. - Господи, что это со мной... что этот урод со мной сделал, боже.

- О ком это вы?

- О дьяволе.

- А-а, и что же он с вами сделал?

- Жизнь мне сломал.

Она вгляделась в него более цепко, а затем кивнула на бутылку:

- Этот дьявол?

- Что? - Юрий озадаченно опустил взгляд. - А, да нет. Другой. Хуже. Неважно, впрочем, не надо вам про всякую нечисть слушать. Вас это никогда не коснётся. От всей души вам желаю, чтобы не коснулось, - он задохнулся, глядя на то, как бутылка в его ладони ходит ходуном. - Ни вас, ни вашего мужа, ни вашего ребёнка - никогда. Храни вас Бог.

Кажется, незнакомка даже побледнела после его речи. Она через силу улыбнулась, то ли с сочувствием, то ли скрывая тревогу, и продолжила качать коляску. Вскоре она тихо извинилась, попрощалась и ушла, снова оставив Юрия в одиночестве. Глядя ей в затылок, Юрий пытался забыть всё, что помнил из прошедших четырёх месяцев, но эта часть памяти работала ювелирно. Воображение не знало жалости. В его голове добрая незнакомка уже тысячу раз была мертва, а Асти улыбался, спрашивая, какова на вкус власть.

"Сладко, правда?"

"Да..."

Лицо Юрия треснуло; он размахнулся и швырнул бутылку в ближайшую берёзу.

- Сдохни, с***! - рявкнул он так, что по двору разнеслось эхо. - Сдохни!

Осколки стекла разлетелись по траве, но Юрий уже забыл о просьбе чужой жены не мусорить. Ему стало вдруг всё равно - совсем не обязательно соблюдать человеческие правила, если человеческого в тебе почти не осталось. Юрий откупорил третью бутылку. Время продолжало дрейфовать куда-то мимо него, перемещаясь неравномерными плавными скачками. Юрий будто впадал в транс, выныривал из него, снова впадал. Ясность ума сменялась ворохами эмоций и образов. Это продолжалось ещё полтора часа. Но в сознании, в котором безнадёжно спутались незнакомые друг другу личности, оформлялась цель.

Юрий обдумывал план дальнейших действий.

Если у него и есть великое предназначение, то теперь оно очевидно; ничто не будет более правильным и благородным делом, чем убийство демона Асти. Чёрт знает, сколько разумных существ эта сволочь успела погубить, он никогда не распространялся о своём прошлом, не посвящал в детали послушного раба. Но сейчас он уязвим. Он лежит в одной из комнат заброшенной пятиэтажки и сгорает от лихорадки. Он даже не может самостоятельно встать, не говоря уж о том, чтобы оказать Юрию сопротивление. А у него, Юрия, есть физическая сила. У него есть подготовка в армии. У него есть пневмат, который он когда-то купил себе для самообороны (и из которого учил стрелять по банкам Маришу). Больше у Юрия нет ничего, теперь уже ничего, и в том его главное преимущество. Асти нужно уничтожить. Это реально. Даже дьявол погибнет от пули, если всадить её ему в висок.

Когда решение было принято, он отставил бутылку и поднялся со скамьи.

Ветер гнал его в спину, будто сама судьба одобрила его намерения. Юрий сжимал в кармане рукоять пистолета, его голова наполнялась чем-то красным, похожим на горячий туман. Наверное, это испарялась кровь из последних нитей пуповины, что лопались, как капилляры. Сознание Юрия сжалось до бесконечно малой точки, пульсирующей подобно сердцам в зрачках Асти. Звериная жажда расправы разлилась по его венам, сжигала его.

Снова провал в памяти, снова дрейф в пучине времени, и Юрий обнаружил своё чудовищное тело у знакомого подъезда. Он медленно вытащил пневмат и возвёл курок. Вокруг не было ни души. На ветках антенн сидели вороны, с подъездного козырька капала дождевая вода. Юрий прошёл вперёд, двигаясь механически. Открыл железную дверь со снятым домофоном и проник в подъезд. Сделал шаг, ещё один. На ступеньке он увидел уже подсохшую лужу рвоты, которую не заметил во время ухода, а впрочем, не всё ли равно.

Дверь в комнату с печкой была приоткрыта - такой он её и оставил.

Подняв пистолет, он пинком распахнул её...

И резким, неуловимым движением что-то выбило оружие из его руки. На широком запястье сомкнулась тьма. В бетонной хватке она стиснула его кость и легко раздавила её. Юрий взревел и выхватил из кармана нож, но секунда - и он уже звякнул лезвием о стену, отскочил на пол. Перед глазами Юрия зашевелилось плотное чёрное нечто.

- ***** **? - раздался перед ним шелестящий голос.

- **... ** **** *, - растерянно ответил Асти на звенящем языке.

Раздробленное запястье горело, кисть висела тряпкой, но Юрий готов был разорвать эту паршивую мразоту даже зубами. На мелкие клочки. На чёртовы атомы. Тьма перед ним не имела значения. Он смотрел только на демона, который сломал ему жизнь безо всякой жалости. Зрачки у Юрия сузились, как у волка, до бесконечно малых чёрных дыр.

Он дёрнулся к дивану, но тьма врезала его в стену так, что хрустнуло в спине.

На волосы посыпалась штукатурка.

- *** * ****?

- **! - панически крикнул Асти. - **** ** ***!..

Тогда тьма крепко сдавила его голову.

Щелчок шеи - и человек по имени Юрий окончательно перестал существовать.