18.04. Погорье. Ард

______________________________

- Ты что, шутишь? - спросил Илерин тоном, превратившим его вопрос в риторический. - Кого я должен взять? Вот этих?

Он яростно махнул бронзовой кистью в сторону Сайн и Вейла, что стояли поодаль и помалкивали, пока происходил этот разговор. Высокий, широкоплечий и мускулистый, с выгоревшими волосами и шрамами на лице, Илерин производил впечатление человека серьёзного и не терпящего возражений. Возможно, именно поэтому хитрый подмарин Аррейс не пресекал его брань прямо. Судя по всему, его тактика заключалась в другом.

По крайней мере, Сайн надеялась на это.

- Я эту девку неделю назад впервые увидел, Аррейс, - почти кричал колонист, - а ты предлагаешь взять её в Багрот? Дать трубу Янка? Пустить к южным харфам? А если она погибнет от их клыков? Или от рук варваров? Или от укуса змеи, паука или ещё какой-нибудь твари, прости меня Леб? Что скажет её покровитель?..

Сайн приоткрыла рот, но, поймав пристальный взгляд подмарина, промолчала.

- Да и пёс бы с ней, - с едва заметной ехидцей продолжил Илерин, даже не заметив их заминки. - Девчонка-всадник, рекомендованная Лейгином - это ещё куда ни шло. Но вот этого, - он дёрнул тяжёлым подбородком в сторону Вейла, и тот вздрогнул, - мне в Багроте точно не надо. Он понятия не имеет, что такое дисциплина, он не отличает лезвие от рукояти, и пользы от него даже меньше, чем от сломанной табуретки!

Вейл вспыхнул:

- Вообще-то, я могу...

- Помолчи, - прервал Илерин. - Я не с тобой разговариваю.

На лице Вейла показалась обида. Он отвёл глаза в сторону.

Подмарин Аррейс всё это время стоял у окна на фоне лазурного неба. Он наблюдал за Илерином с лёгкой удивлённой улыбкой, будто и не ожидал, что тот отнесётся к его предложению взять Вейла и Сайн на Сломанные Земли настолько плохо. Когда колонист прервался и невольно потерял мысль, Аррейс коротко кашлянул в ладонь. Илерин повернулся к нему, оторвавшись от изучения всадников, которых ему навязывают.

Несмотря на то, что Аррейс внушал Сайн отвращение, она не могла не восхититься его необъяснимой харизмой в тот момент.

- Илерин, - тихо сказал подмарин. - Думаю, ты слишком суров. Сайн за эти месяцы хорошо проявила себя. Повторяю, что она прилетела из Хидада, её обучал сам Герид, поэтому о том, что её загрызут южные харфы, ты точно можешь не беспокоиться. О трубе Янка она, как я понял, что-то знает, а то и больше нас с тобой, потому что Лейгин велел ей познакомиться с Атемом. Что же насчёт варваров... думаю, она не даст себя в обиду. Она уже несколько раз ввязывалась в драки здесь, в Арде, и во всех победила. Так ведь, Сайн?

Северянка бесстрастно кивнула.

На грубом лице Илерина не дрогнул ни один мускул. Он скрестил руки на груди, скептически слушая речь своего подмарина.

- Ввязывалась в драки? - переспросил он. - Серьёзно?

- Илерин, она в них побеждала.

- По-твоему, это должно меня убедить?

- Да, или ты сам себе противоречишь.

Илерин помолчал.

- Ладно, предположим, - неохотно согласился он. - В конце концов, за неё ответственен Лейгин, а не я или ты, так что пусть летит. Но тогда что ты скажешь о нём?

Он снова кивнул в сторону Вейла.

- Вейл, объяснишь? - мягко поинтересовался Аррейс.

Всадник нервно кивнул. "Ты не представляешь, как я боюсь Илерина, - признался он северянке, когда они поднимались в кабинет подмарина четверть часа назад. - Его взгляд мне кишки выворачивает, а от его голоса меня пробирает паралич. Надеюсь, мне не придётся с ним разговаривать самому". "Нет, Вейл, на твоём месте я бы подала голос, - возразила тогда Сайн. - Такие, как он, любят смелых людей, тех, что способны дать отпор. Возможно, по Илерину и не скажешь, что он именно такой - в конце концов, он привык, что ему беспрекословно подчиняются... но разыгрывать перед ним жертву не стоит точно. Тогда у тебя не будет и шанса получить его уважение, а этого нам не надо, верно?" Вейл кивнул и пообещал держать лицо. Сейчас это у него не особо получалось.

- Ну? - поторопил колонист. - Что ты можешь мне предложить?

- Илерин, - начал Вейл, и Сайн заметила, как он незаметно сжал кулак так, что побелели костяшки, - я ведь музыкант, лучший ученик господина Олера, и мой талант выделяли даже в западной части Погорья. Я очень много знаю о музыкальной культуре Форисая. Насколько я знаю, на Сломанных Землях мир между вами, колонистами, и варварами крайне шаток. Они знают о южных харфах слишком много, и мы не можем бездумно их уничтожать. Поэтому их культуру изучают и люди господина Лейгина, и люди господина Шагема, чтобы наладить контакт. Я не хочу... - он прочистил горло, потому что его голос на секунду сел. - Я не прошу, чтобы вы взяли меня именно в свою команду. Мне не нужна труба Янка, я не хочу драться с агрессивными варварами, не хочу приручать харфов. Но я мог бы... я мог бы присоединиться к команде господина Лейгина, например. Мне кажется, тогда я был бы не так бесполезен, как вы... э-э... считаете.

На какое-то время повисло молчание.

- Это не в моей компетенции, - обронил Илерин. - Напиши письмо Лейгину.

По виску Вейла скользнула капля пота. Самообладание резко оставило его.

- Написать? - сдавленно пискнул он. - Лейгину?..

На лице Илерина мелькнуло раздражение, он подобрался, чтобы, видимо, вновь начать свою брань в адрес Вейла, но тут Сайн не выдержала. Не обращая внимания на предостерегающие жесты Аррейса, она подняла голову и посмотрела на колониста.

- Прошу прощения, Илерин, - сказала она, и подмарин за его спиной беззвучно хлопнул себя по лбу, - а вам не кажется, что вы относитесь к Вейлу слишком предвзято?

Вейл посерел.

- Что ты сказала? - переспросил Илерин.

- Вы предвзяты, - повторила Сайн. - Вы привыкли видеть Вейла в расхолаживающем обществе Тенана. Вы привыкли к жалобам на них обоих, к их кутежам, скандалам и преступлениям, и вам, конечно же, сложно представить, что ради цели принести Погорью пользу Вейл мог измениться. Скажите, - она обратилась к Аррейсу, - сколько раз за последние месяцы вы, господин Аррейс, видели Вейла пьяным?

- Э-э... да ни разу, кажется.

- А сколько было на него жалоб?

- Нисколько.

- Это правда? - с удивлением спросил Илерин.

- Вообще-то, да, - Аррейс виновато улыбнулся. - Кажется, я забыл об этом упомянуть. Вейл изменился за три месяца, и это доказывает, что он искренне хочет лететь с тобой на юг. Да и вообще, я считаю, что ты слишком много требуешь от всадников, которых берёшь на Сломанные Земли, - он поймал его недоумённый взгляд и пояснил. - Я имею в виду, что не обязательно Вейлу хорошо сражаться или знать всё о южных харфах, например, чтобы лететь с тобой. Он и правда может присоединиться к команде Лейгина. Не думаю, что человек, сделавший всадником девчонку, будет категорически против.

Когда подмарин это говорил, в его глазах плясали искры смеха.

- Ё* же твою мать, Аррейс, - грязно выругался Илерин. - Анцер подери твою несерьезность, но я уже не в силах спорить. Пусть летят. Оба. Если кто-то из них сдохнет, виноват будешь ты, - он круто повернулся к Сайн и Вейлу, что стояли рядом, затаив дыхание. - Отправляемся завтра. Позаботьтесь, чтобы ваши харфы были в состоянии перелететь континент. А теперь - убирайтесь прочь, и чтобы духу вашего здесь не было!

Сайн и Вейл, не задавая на всякий случай больше вопросов, почти бегом бросились к двери, как два нашкодивших котёнка.

Аррейс, наблюдая за ними, расхохотался.

- Эй, ребята, ну вы чего, - воскликнул он. - Вообще-то я здесь подмарин, а не он!

Илерин отмахнулся.

- Из тебя такой же подмарин, как из меня кухарка, - ответил он, плюхаясь в роскошное мягкое кресло. - Прекрати ржать и дай мне воды - в горле пересохло...

Когда молодые всадники выскочили в коридор, когда закрылась за ними тяжёлая дверь, из кабинета Аррейса послышался громкий сдвоенный гогот. Сайн и Вейл, не сговариваясь, пересекли этаж и свернули за угол, и только там остановились, чтобы отдышаться. Сайн прислонилась к стене и медленно сползла по ней на пол. "Какой ужас, - в полном ошеломлении подумала она. - Если это - наш подмарин, то мне, конечно, ничего не остаётся, кроме как устроить в Арде переворот!" Вейл же мелко дрожал, стоя подле неё и опершись ладонями о подоконник. Он тяжело дышал, опустив голову и завесив лицо мягкими русыми прядями. Какое-то время они оба не решались заговорить.

- Сайн, - сказал, наконец, Вейл, облизнув сухие губы. - Спасибо тебе за помощь, но больше так не делай. Я чуть под землю от стыда не провалился, когда ты вмешалась.

- Если бы я не вмешалась, - безжалостно отрезала Сайн, - ты бы сейчас рыдал на моём плече из-за того, что Илерин от тебя отказался.

Вейл беспомощно вздохнул:

- Ты монстр.

- Имеем то, что имеем.

Сайн поднялась на ноги, поправляя ворот рубашки с гербом Погорья на всю грудь. Старинный стиль рисунка (такие встречались на гобеленах в Хидаде) и претенциозность, с которой он смотрелся на северянке, озадачивали буквально всех, кто понимал, в чём тут дело. ("Она что, всерьёз решила отыгрывать роль всадника из легенд?" - спрашивали одни. "Похоже на то", - отвечали другие. "Она сумасшедшая?" - "А разве это новость?")

- Пойду-ка я поем, - сказала Сайн. - Ты как, со мной?

- Нет, не хочу. Лучше проверю Сагеру.

- Ладно, но отдохнуть тебе точно надо. Попытайся расслабиться до завтра, хорошо?

- Угу...

Удивительно, но она действительно ушла и даже не бросила напоследок что-нибудь колкое и мерзкое, как обычно любила делать. Когда её шаги стихли в глубине коридора, Вейл облокотился о подоконник и стал смотреть на пронзительно синее чистейшее небо. В его голове все мысли постепенно заглушались одной единственной:

Его мечта сбылась.

Завтра он летит на Сломанные Земли.

На самом деле ничто, даже пережитый позор, не омрачит это великое событие.

***

Сайн плотно поела, а потому пребывала в прекраснейшем расположении духа.

Фальшиво напевая какую-то мелодию (если бы Вейл и Атем услышали эти звуки, у них точно завяли бы уши), она медленно шла по пустому коридору замка сквозь летнюю ленивую истому. Дел у неё на сегодня больше не было. Рета, которую Сайн проверяла ежедневно и за здоровьем которой тщательно следила, могла отправляться на юг хоть прямо сейчас. Вещей, которые нужно собрать, было не так уж много, оружие Сайн тоже было в полной готовности. Ничем серьёзным заниматься не хотелось. Сайн поглядывала в окна на чистое небо и смутно подумывала, не найти ли ей Ати, ведь они не увидятся несколько месяцев. Однако ей было так лень совершать какие-либо активные действия, что она, зевнув, решила вместо этого подняться на крышу и вздремнуть под солнышком.

Как только эта идея в полной мере оформилась в её голове, она услышала оклик:

- О, Сайн, вот и ты. Ну-ка подойди, у меня есть к тебе разговор.

Сайн остановилась, расслабленно наклонив голову. Её пьяный от лени взгляд скользнул по щеголеватому всаднику, что сидел на подоконнике и помахивал каким-то конвертом. При очередном движении его руки конверт поймал солнечный отблеск в витражах, и Сайн увидела на нём печать Лейгина - летящего лебедя с цветком алоура в клюве. Резко повернувшись, она посмотрела на Тенана уже иначе. Тот мило улыбнулся и снова махнул конвертом. На этот раз сверкнул изумрудный перстень на его пальце.

- Ну и что это значит? - спросила Сайн.

- О, - сказал он, - это значит, что твоя переписка с господином всея Погорья вскроется примерно сейчас. Мне пришлось долго уговаривать Лара, чтобы он передал тебе это письмо через меня. К счастью, Лара всегда можно подкупить, если предложить достаточную сумму. Как, впрочем, кого угодно в этом мире, правда?

Он засмеялся, обнажая белые зубы.

- Придурок, - сплюнула Сайн.

- Ну-ну, не ругайся, псина северная. Обращайся ко мне повежливее. Или ты хочешь, чтобы подробности вашей с Лейгином переписки узнал весь Ард?

Сайн изобразила на лице испуг, и Тенан рассмеялся снова.

- Это что, месть? - спросила она.

Тенан кивнул.

- Именно, - ответил он, и его белое лицо дрогнуло от тайной злости. - Не мог же я смиренно проглотить то, что бедный ведомый Вейл прицепился к тебе, как туповатый щенок. Знаешь, он мне прямо в лицо сказал, что больше не хочет развлекаться со мной в ущерб репутации Арда. Не знаю, что ты там ему напела, но я остался без друга!

- Ты хоть немного интересуешься его желаниями и целями?

- Чем?..

Сайн сощурилась:

- Твой "бедный ведомый Вейл" завтра полетит со мной на Сломанные Земли и присоединится к команде Лейгина. А ты и дальше продолжай пьянствовать в кабаках, дебоширить и насиловать, но не удивляйся тогда, что почти все мастера Арда тебя стыдятся.

В лицо Тенана бросилась краска. Он нервно дёрнулся, спрыгнул с подоконника и, глядя на Сайн исподлобья, принялся обходить её кругом, будто зверь. Она не поворачивалась следом, лишь смотрела за ним краем глаза, расслабленно держа руки в карманах. Наконец, на губах всадника показалась улыбка. Он поднял конверт, взмахнул им перед носом Сайн и тут же вскинул руку, когда она попыталась перехватить его.

- А что такое? Драться мы на этот раз не собираемся? - язвительно сказал он. - Слишком важна для тебя эта бумажка? Ой, прости, виноват - письмо от любовника?..

- Да, ты прав, - вздохнула Сайн. - Ты загнал меня в ловушку, Тенан.

- Тогда на что ты способна ради сохранения своих грязных тайн?

- А чего ты хочешь?

- Н-ну... твоего пожизненного исчезновения из Арда, например.

- Полагаю, мне нужно подумать.

Тенан с усмешкой взглянул не неё, резко сорвал с конверта сургуч с белой ленточкой и вытащил изящное, похожее на произведение искусства, письмо Лейгина, неосторожно порвав его тонкий край. Сайн не шелохнулась, только сузились её и без того узкие зрачки. Закусив губу, она наблюдала, как Тенан сквозь тёмную прядь, подставив лист под свет, уставился в каллиграфично ровные строки.

Какое-то время он молчал, вглядываясь в них, и меж его бровей пролегала морщинка, становившаяся с каждой секундой всё напряжённее и глубже. Тёплый ветер заворачивал порванный уголок письма, высвечивая растительные узоры гаимской бумаги.

- Анцер меня подери, - с досадой прошипел Тенан. - Оно зашифровано!

- Сюрприз-сюрприз, бестолочь! - пропела Сайн.

В следующий миг её кулак врезался ему в подбородок.

***

На Ард опускался алый вечер, ветер постепенно улёгся, и флаг Погорья поник на главной башне, будто погрузившись в заслуженный сон. В кабинете Атема, ловя кровавые отблески заката, на рабочем столе у распахнутого окна стояли три тёмные бутылки вина, и две из них были пусты. На чертежах остались влажные багряные круги от донышек, где-то виднелись следы от случайно пролитых капель. Атем, сидя на табурете и слегка пошатываясь из стороны в сторону, собирал экземпляр трубы Янка отточенными, верными движениями. Сайн жадно следила за ним. Её рука была перевязана бинтом в плече. Под глазом зиял набухший сизый фингал. Обе раны были получены в драке с Тенаном, которую она, конечно, выиграла. Письмо Лейгина, которое она вырвала из рук молодого всадника, лежало здесь же, и Сайн почему-то не боялась, что Атем его прочтёт.

Хотя она была уверена, что Атем разберёт шифр без особых усилий.

- Во, - сказал он, протягивая ей оружие. - Наслаждайся.

Сайн выхватила трубу Янка из его худых рук и принялась с восхищением разглядывать её - она так давно мечтала добраться до этого экземпляра, что и не верила, что это когда-нибудь свершится. Пока она водила ладонью по прикладу и осматривала дуло, Атем разливал по бокалам вино и улыбался, мурлыча под нос какую-то песенку.

- Покажешь, как правильно им пользоваться? - спросила с благоговением Сайн.

- Пострелять, что ли, хочешь?

- Да хотя бы сделать вид, что стреляю. Представляешь лицо Илерина, когда он увидит, что я уже умею пользоваться трубой Янка, тем более - усовершенствованной?

Атем закатил глаза, стряхнул с колен крошки хлеба, которым закусывал вино, и встал. "Дай сюда", - скомандовал он, и Сайн послушно отдала ему оружие. Он взял его, легко взвесил в руках, и стал подробно показывать, куда засыпать порох, как поджигать фитиль, как и куда правильно упирать приклад. Сайн даже привстала, слушая его. Закончив маленькую лекцию, Атем отдал ей огнестрельную трубку и попросил повторить. Она повторила его движения почти в точности, и Атем согласно кивал на каждое её действие, корректируя кое-где её стойку, угол локтя, наклон головы и положение плеч.

- Идея моего ружья почти готова, - говорил он. - Оно будет куда лучше этой железки. Стрелять будет дальше, весить - меньше. Приклад я сделаю удобнее, и главное моё нововведение - курок и механическое поджигание пороха, которое ускорит время зарядки оружия. Если марин Оротон и его оружейники поймут мой замысел и сделают всё, как надо, то от меня все наконец-то отвяжутся, и я смогу спокойно смотреть на небо.

Сайн улыбалась, целясь из трубы Янка в невидимого врага - в стену.

- Обязательно, - азартно сказала она. - Смотри, я сейчас пальну - раз, два, три...

- Бах! - сказал Атем. - Стена повержена!

Северянка чуть поклонилась и передала ему трубу Янка.

- Спасибо, - сказала она. - Илерин будет поражён моими умениями в стрельбе.

Атем плюхнулся на табурет, отложил на стол оружие и залпом осушил бокал.

- Не, не будет, - сказал он. - Его сложно чем-то удивить.

- Звучит как вызов.

- О нет! Я уже жалею, что сказал это!

Сайн засмеялась и упала в кресло. Атем подал ей бокал, и она пригубила вино, красное гаимское 36-го года, которое Атем приказал подать из погреба Аррейса на правах мастера. Какое-то время они сидели в молчании, и Сайн пыталась думать о письме Лейгина, которое, как обычно, должно было погрузить её в тяжеловатые и серьёзные настроения. Вот только та лёгкость и тот свет, с которым ударил алкоголь в её мозг, и главное - при Атеме - думать о сложных философских вопросах было невозможно. Самый молодой, гениальный и гармоничный мастер Арда сидел перед ней, смотрел на закат и вертел в пальцах, покрытых чернильными пятнами, пробку от вина.

Поэтому Сайн никак не могла сосредоточиться.

- Что там? - спросил Атем, угадав её мысли и кивнув в сторону письма. - Что-то стратегически важное?

- Ну, не совсем, - Сайн пожала плечами, изображая сдержанное безразличие. - В основном мы обсуждаем его и мою философию и истинное происхождение Погорья, наше предназначение. Где-то спорим, где-то нет. Наша переписка - схватка мировоззрений, попытка через сотни слов найти истину. Для простого человека в ней нет особой пользы.

- А я - простой человек по вашей философии?

Сайн смутилась и поймала его тёмный влажный взгляд.

- Нет, для меня - нет, - она осеклась. - Лейгин, возможно, считает иначе. Он признаёт твой гений и твой авторитет в Погорье, но вы слишком разные, чтобы...

Она притихла, не понимая, что вообще имела в виду.

Атем промолчал.

- Ты когда-нибудь общался с ним близко? - спросила Сайн.

- Было дело, но эта история в прошлом, - Атем криво улыбнулся. - И слава Лебу.

- Почему?

- Много причин, - всадник положил пробку на стол, выдвинул ящик и достал свою свирель. - Как ты уже сказала, мы с ним слишком разные - несовместимые, наверно. То, что он мне говорил, меня попросту пугало. Я больше не хочу иметь с ним ничего общего.

Было видно, что он больше не желает об этом говорить. Сайн смотрела, как он приблизил свирель к губам и как заиграл что-то, похожее на старинную балладу, ни одну из которых она, по правде говоря, не знала. Откинувшись на спинку кресла, Сайн стала слушать игру Атема и попыталась подавить тревожные мысли, вызванные его словами. "Почему мне так важно его мнение? - думала она, морща лоб. - Как будто он знает, что такое Лейгин на самом деле. Кто вообще знает его лучше меня? Кто точнее меня может о нём судить?" Думая об этом, она попыталась усмехнуться, но у неё не вышло. Наверно, Атем играл свою балладу в каком-нибудь расверском миноре. Будь проклят этот Атем.

Сайн невольно, сама не зная, зачем, задержала взгляд на его лице.

Она вдруг подумала, что это всё происходит с ней впервые.

Несмотря на разногласия, она чувствовала себя с Атемом так непринужденно и...

По-человечески?

Подумав об этом, она внезапно в подробностях представила, что именно Атем сделал с Кадорни. На неё нахлынула волна жара, который моментально добрался до лица.

- Атем, - начала она, звучно поставив бокал на подлокотник. - Слушай, Атем.

Он опустил свирель.

- Что такое?

- У тебя ничего не выйдет. Да, я - человек Лейгина, и ты меня не сломаешь. Герид не смог воспитать меня в соответствии со своими идеалами, значит, не сможешь и ты. Никто не собьёт меня с курса, Атем, никто. Я останусь такой, какая есть, и если понадобится - убью свою душу, чтобы эти ваши человеческие слабости мне не... н-не...

- Сайн!

К горлу подступил ком. Глаза защипало. Краем сознания она понимала, что причина всего этого - две бутылки гаимского, которые она в себя влила, однако рассудительный внутренний голос давным-давно уже стих и не собирался спасать её разнесённую в щепки гордость. Теперь Атем смотрел на неё сурово, безо всякой улыбки.

- Думаю, на сегодня хватит, - тихо сказал он. - Но когда-нибудь мы это обсудим.

Она кивнула, вытирая рукавом глаза.

Когда она уже начала вставать, снаружи послышались гулкие шаги. Атем дал знак, и они замерли, глядя друг на друга и напряжённо вслушиваясь в них. Через пару секунд дверь открылась, и в проёме показалась встрёпанная голова Вейла. Намеревавшийся что-то сказать, он осёкся на первом же звуке и пару раз моргнул, оглядывая следы попойки.

- Погодите-ка, а что тут... - начал он.

- Здравствуй, Вейл, я так рад тебя видеть, - перебил Атем. - Как поживаешь? Как настрой? Кстати, я тут слышал, как мастер Олер наигрывал на арфе твою новую песню о колонистах, очень она мне понравилась, не мог бы ты странспонировать её для-я...

- Атем, не заговаривай мне зубы!

Мастер кашлянул.

Сайн прикрыла глаза ладонью и попыталась сползти под стол.

Вейл лёгким движением перескочил через порог и чуть не запнулся о пустую бутылку. На его татуированную щеку упал луч света из окна, придавая изображению Анцера правильное алое свечение. В волосах запутались блики, они же сверкали на серебряном погорском знаке, прикреплённом к вороту блузы. В полном молчании Вейл закатал рукава и решительно направился к Сайн. Под смех Атема он грубо схватил её, не сопротивляющуюся, за ворот рубашки и заставил встать на ноги. Та пошатнулась.

- Сайн, это что такое? - в бешенстве прошипел Вейл. - Ты головой что ли ударилась? Мы на рассвете летим на Сломанные Земли, мать твою, как ты собираешься делать это с похмелья? Как ты собираешься показаться на глаза Илерину, если от тебя будет нести перегаром? Ты почему меня подводишь? Это что за поведение?!

- Я просто немного расслабилась, - попыталась оправдаться Сайн.

- Натрескалась, ты хотела сказать?!

Атем хохотал уже во всю глотку.

- А ты чего ржёшь, идиот? - рявкнул Вейл, повернувшись к молодому мастеру. - Тебе можно простить многое, но не всё! Почему ты допустил это безобразие?!

- Ну-ну, не преувеличивай, - сказал Атем. - У Сайн всё под контролем.

- Да неужели?

Они оба посмотрели на северянку, которая опиралась о стол, чтобы не упасть.

- Ладно, может, не всё, - согласился Атем. - Но знаешь, Вейл, что-то ты слишком напряжён. Отдохни вместе с нами. В той бутылке, кажется, ещё что-то оставалось...

- Не-а, там пусто, - Сайн нетрезво хихикнула. - Мы всё вылакали, Атем.

- О. И правда.

- Так, хватит, - Вейл выдохнул, снова взял Сайн за ворот и решительно потащил её к выходу. - Я не хочу, чтобы моя мечта сорвалась из-за вас двоих, болванов. Сейчас я уложу тебя спать, Сайн. Утром я вернусь за тобой. Не встанешь - полечу один. Всё ясно?

Эти слова Вейл бубнил уже где-то за стеной.

- Я не усну без Ати, - ответила Сайн капризно. - Приведёшь её ко мне?

Послышался звук затрещины и возмущённое "эй, ты что себе позволяешь!" северянки. Далее голоса стихли на лестнице, и Атем остался один. Какое-то время он беззвучно смеялся, всё так же сидя на табурете и подпирая ладонью щёку. Потом, успокоившись, он встал, приблизился к двери и аккуратно запер её. Стало совсем тихо.

На столе лежало письмо Лейгина, которое Сайн забыла забрать.

Атем приблизился и взял его в руки.

"Наверно, мне стоит его прочитать, - подумал он, - чтобы быть готовым и вмешаться, когда это будет необходимо..." Он намеренно не всматривался в шифр, чтобы случайно не разобрать фразы до принятия решения. Визуально шифр казался ему знакомым, он точно создавался на основе того, каким Лейгин писал ему самому когда-то.

То, что сказала ему в пьяной меланхолии Сайн...

Это звучало так...

Нездорово.

- Но дружба не терпит жульничества, - прошептал Атем, открыл ящик стола и бросил письмо внутрь, глядя на него с отвращением. - Даже в таких обстоятельствах.

Затем он запер ящик на ключ.

На небе уже высыпали серебряные звёзды. Атем, зажав подмышкой свирель, ноты и дневник наблюдений, поднялся на астрономическую башню.

Он уснул лишь под утро, когда маленькая команда Илерина уже собиралась в путь.