15.01. Погорье. Ард

____________________________

Сайн проснулась и поняла, что взволнована.

Она резко села на постели, откинув зимнее одеяло. От стен веяло холодом. Было тихо. Где-то в глубине коридоров раздавались глухие шаги - некоторые всадники вели ночной образ жизни. Тряхнув головой и развеяв остатки сонной заторможенности, Сайн стала разбираться, что именно стало источником такого непривычного для неё чувства.

Совершенно точно ей снился яркий сон.

Что в нём происходило?

Кажется, ей снилась Гаима, в которой она никогда не была. Полные Анцер и Леб сияли над башнями замка, расположенного на нежных зелёных холмах, частично покрытых лиственным лесом - Сайн помнила этот образ из картин, что висели в залах Хидада. На главной башне, обвив погорский флаг хвостом, расположилась величественная золотая Марейта, харф самого Лейгина, словно завершая сказочный образ.

Сайн с высоты снижалась к Гаиме и неоправданно чётким зрением, таким, какое бывает именно в сновидениях, видела на балконе Лейгина. Он стоял и смотрел на неё, и по светлому камню стен позади него стекала кровь. Откуда она лилась и кому принадлежала, было неясно, но с каждой секундой её становилось больше.

Потом Лейгин протянул ей окровавленную руку и улыбнулся.

Она подала ему ладонь в ответ и увидела, что держит в руке обагренный нож - тот самый, которым она неделю назад ранила Вейла.

Потом она резко проснулась.

Вот и всё.

Вот и весь сон.

Сайн поморщилась, почёсывая затылок. От подобного должны просыпаться чувствительные необразованные девчушки, которые ни разу в жизни не летали на харфе, никогда не держали ножа и даже близко не подходили к первому подмарину Погорья.

Её точно взволновали не образы, которые она увидела.

Но тогда что?

Сайн решительно встала, подошла к столу и зажгла лампу. Как только её небольшая комната осветилась тёплым языком огня, разум прояснился окончательно. Она вспомнила, что во время сна на какой-то потаённой глубине сознания ей пришла одна мысль... мысль, которая и заставила её проснуться. Вот только она забылась, когда сон оборвался. Сайн села за стол, притянула к себе чистый лист и взяла карандаш.

Пришло время разобрать текущую ситуацию на составляющие. Сайн ещё пару дней назад хотела этим заняться. Возможно, в процессе она наткнётся на ту самую мысль.

За постулат она приняла то, что основой всей её жизни теперь был именно он:

Лейгин.

Выведя его имя, Сайн подумала и написала рядом с ним своё.

Итак...

Он закономерно заметил её два года назад в Хидаде, после чего её жизнь потекла по нужному ей руслу. Учителя боевых искусств (клинков, стрельбы из лука и арбалета), постоянные занятия с Геридом, ещё более серьёзные и основательные, чем раньше, дрессировка Реты под наблюдением брата же, общение с лучшими умами Хидада - Сайн готовили тщательнее, чем других всадников, что в итоге вызвало резкий разрыв между ней и ими, привело её к холодному, гордому одиночеству. Почему? Потому что Лейгин велел, чтобы через несколько лет она была лучше всех. Зачем? Затем, чтобы её приняли в Арде, потому что она - девушка, а значит, нужно уничтожить любую шероховатость, к которой могут придраться. Для чего это Лейгину? Он разглядел в ней что-то такое, что хотел бы видеть во всадниках Арда. Хорошо, допустим. Здесь Сайн пока не видела потайного дна, хотя оно совершенно точно было - иначе Лейгин не был бы Лейгином.

Аррейс.

С прищуром Сайн изучала свой скачущий почерк.

Для приличия этот человек мог бы попытаться возразить Лейгину, потому что взять женщину в элитный отряд - значит, идти против традиции, которая не нарушалась ни разу за всю историю Крылатого Погорья. Но Аррейсу было будто всё равно. Более того: освоившись за неделю в Арде, Сайн поняла, что он абсолютно равнодушен ко всему, что происходит в его замке. Он хорошо знает своих всадников, тут, конечно, и критиковать его не за что, но он почти не контролирует их как подмарин. Драка между Сайн и Вейлом? Разберутся сами. Смертельная схватка между харфами, которая, если бы не Сайн, кончилась бы выходом из строя Кадорни и его Лекаты? Так Аррейс искренне удивился за ужином, что вообще была какая-то битва. Если бы на его месте был Герид, то им четверым - и Сайн, и Кадорни, и Рете с Лекатой - влетело бы по полной программе.

Только под давлением Мерены Аррейс пытался заниматься повседневными делами Арда, и то самыми важными, вроде поддержки хороших отношений с наместниками городов. А так, дай только ему волю, он, наверное, улетел бы в тёплую солнечную Харамаду на месяц, забыв о том, чей он подмарин.

(Сайн очень плохо относилась к нему).

Постучав кончиком карандаша по столу, она написала следующее имя:

Кадорни.

Да, он - человек Лейгина. Впрочем, она с самого начала могла бы догадаться и сама. По тому, как Кадорни говорил, как он себя держал, было видно, что он явно начинал свой путь не в Арде. Пожалуй, он единственный, с кем Сайн могла разговаривать именно так, как хотела - они сошлись, как два механизма, и работали в одном и том же ритме. Вот только она до сих пор не могла понять, зачем Кадорни дал ей знания о внутреннем устройстве Арда? Если он и правда хотел отплатить ей за спасение Лекаты, то мог бы придумать что-нибудь другое, менее полезное, но более традиционное, например, преподнести ей какой-нибудь кинжал или украшение, на том они бы и разошлись.

Но он решил оказать ей настоящую поддержку. Причём это была не просто помощь с освоением Арда, это была помощь в долгосрочной перспективе - потому что та информация, которую он ей дал, поможет ей быстро и легко подняться в отряде и... и...

Сайн раздражённо хлопнула рукой по столу.

- Он что, совсем дурак? - прошептала она. - Зачем он это сделал?

Атем, впрочем, говорил, что "объяснил" Кадорни, как нужно обращаться с людьми (Сайн по-прежнему не хотела знать, как он это сделал). Так же он говорил, что Кадорни глубоко несчастен, видимо, в его жизни случилась какая-то трагедия. Рассмотреть эти нюансы тоже стоило. Тогда, может быть, Кадорни помог ей из потаённого человеколюбия? По доброте израненной, но ещё способной что-то чувствовать души?..

Сайн скривилась и мысленно вычеркнула этот вариант.

Оставалось одно: Кадорни поддерживал связь с Лейгином и, возможно, частично знал о новом всаднике и знал, что ему нужно будет помочь с адаптацией, а способ он должен был выбрать на своё усмотрение. Поэтому, пока Сайн осмысляла проблему дрессировки харфов, Кадорни узнал, кто она такая, и тут же предложил ей помощь. Выглядело это естественно, потому что он не поменял своего видимого отношения к ней.

Сайн, начиная чувствовать тот самый волнительный холодок, провела стрелку, ведущую от имени Лейгина к имени Кадорни, а от него - к своему имени.

Кто там дальше?

Атем.

Опять же, от Лейгина поступил чёткий приказ для Сайн: найти Атема, астронома и одного из лучших изобретателей Погорья. Очевидно, что Лейгин не имел в виду просто с ним познакомиться, иначе он и вовсе не стал бы об этом говорить в столь важном письме, как рекомендация. Речь шла именно о дружбе или сотрудничестве. Аррейс, конечно же, не обратил на это внимания, хотя следовало бы: Лейгин фактически дал Атему возможность нарушить запрет на разглашение тайны, который навесил на него марин Оротон. Почему Лейгин не написал об этом лично Сайн? Потому что нужно было, чтобы Аррейс сам отправил её к Атему. Зачем? Чтобы подмарин не поднял панику, если бы узнал, что Атем близко общается с Сайн, ведь ему ни с кем сейчас сотрудничать нельзя. Приказы Лейгина практически приравниваются к приказам марина Оротона, и за счёт этого общению Сайн и Атема придан официальный, вполне законный окрас. Законный ли он на самом деле, Сайн не знала, но на всякий случай предположила, что нет.

Видимо, по замыслу Лейгина, Сайн должна быть в курсе новых разработок Атема.

Потому что дело явно не в том, что они оба любят астрономию.

Сайн забарабанила пальцами по столу.

Пара "Кадорни" и "Атем" казалась странной комбинацией.

Если, конечно, Лейгин не хочет, чтобы она разбиралась во внутренних течениях Арда лучше подмарина Аррейса, а в делах уровня Погорья - не хуже...

Сайн поёжилась и плотнее закуталась в шерстяную накидку. В комнате стало как будто холоднее. Огонёк в лампе подрагивал, хотя не должен был. Сайн с сомнением посмотрела на лист и провела стрелку от Лейгина к Атему, а от Атема - к себе.

С минуту бездумно поглядев на ночное небо, она снова принялась за работу.

Осталось совсем чуть-чуть, впрочем, она уже примерно знала, к чему всё идёт.

Герид.

Его тоже стоило учесть, потому что он, являясь хорошим другом Лейгина, скорее всего, знал гораздо больше остальных. Не зря же его взгляд был таким печальным, когда он провожал сестру в Ард. Не зря два года назад, когда Лейгин вызвал её в подмаринский кабинет в тот ключевой час, вечером того же дня Герид напился чуть не до потери сознания. Сайн тогда решила, что брат не желает расставаться с таким ценным помощником, как она, и/или считает, что жизнь всадника погубит её как личность. Сейчас же она могла сказать с максимальной точностью, что причина его недовольства была не только в этом. После того, как дверь за Сайн закрылась, Лейгин обсуждал с ним что-то такое, о чём Герид боялся даже подумать - что-то неслыханно дерзкое даже для него!

Герид Хидадский - не консерватор. Он - один из лучших учёных Погорья, если вообще не лучший. К идее сделать женщину всадником он не должен был отнестись так тяжело... настолько тяжело, что его характер переменился, став значительно мрачнее.

Что могло так выбить его из колеи?

Сайн провела ещё две стрелки, и на листе осталось свободным лишь одно имя:

Аррейс.

После недолгих колебаний Сайн перечеркнула его.

А потом, усмехнувшись, приписала к своему имени слово "подмарин".

***

С самой красивой части горы Крацеса - роскошного, неприступного замка Ард, хорошо был виден одноимённый город, лежащий у подножия, один из крупнейших городов Погорья. Полукругом, выгнутом к западу, у Арда раскинулись крестьянские деревеньки.

К северу от него располагался Везен, наиболее значимый город из тех (помимо, конечно же, самого Арда), что находились в подчинении у юго-восточного подмарина Погорья, ныне - Аррейса. В Везене ещё три сотни лет назад была построена первая школа для мальчиков, из которой самые лучшие ученики - их были единицы - отбирались на обучение в элитные отряды подмаринов.

Большая часть ребят оставалась в школе, сохраняя мечту когда-нибудь взмыть в небо. Эта мечта давала им стимул учиться усерднее, порождая мощный сопернический дух. Годам к семнадцати эти юноши, окончив школу, уходили кто в науку, кто в ремесло, кто в военное дело, а кто - в торговлю, потому что в Погорье, где знания и мастерство являются мерилом ценности, образованный человек не останется на краю жизни.

Так, "чистым набором", отряды подмаринов пополнялись редко. Ещё реже они пополнялись иными способами, одним из которых попала в отряд Сайн.

Из-за этого даже здесь, казалось бы, в наиболее подходящем ей месте, она чувствовала себя так же отчуждённо, как и в Хидаде. Прижившись в Арде, завязав несколько знакомств и даже подружившись с Атемом, она стала понимать, что её отчуждённость будет с ней до конца её жизни. Это не вызывало у неё ни печали, ни досады, ни злости. Она приняла это как любопытный факт и просто продолжила жить.

Потому что в одном из писем Лейгин предупреждал её об этом.

День уже пересёк границу полудня, когда Рета, приземлившись, царапнула когтями камень взлётной площадки. Сайн, которую ещё переполнял восторг стремительного полёта, спрыгнула с её спины. Она освободила харфа от кожаной сбруи, бросив её тут же.

В чистом небе высоко стояло солнце, отчего шерсть Реты пылала белым огнём.

В этот день, последний день благостного безделья, Сайн хотела провести с Ретой больше времени. Она прошла к краю площадки, села лицом к обрыву и поджала под себя ноги. Рета, счастливая от нахождения рядом с хозяйкой, почесала задней лапой крыло и прошла следом, чтобы лечь подле Сайн и подставить ей, быть может, тёплый мягкий бок.

Это было очень кстати, потому что после полёта Сайн всегда клонило в сон.

В конце концов, полюбовавшись блеском далёкой реки у города, она задремала.

Разбудило её глухое ворчание Реты и звуки шагов - кто-то приближался к ним.

Сайн подняла голову и увидела Вейла, медленно идущего в ней. Он заметно прихрамывал, опирался на серебристую трость, и его правое запястье было перевязано.

- А день так хорошо начинался, - проворчала она, отворачиваясь и снова укрываясь от ветра за крылом Реты (она продолжала рычать). - Говори, что хотел, и проваливай.

Вейл остановился. Он выглядел грустным и усталым, впрочем, он всё же сумел выдавить некое подобие улыбки.

- Мне показалось, ты просто спишь, - заметил он. - Храп от самых ворот слышен.

- Это храп Реты.

- Ну-ну, - Вейл оглядел северного харфа, чьи светлые глаза с вертикальным зрачком внимательно следили за ним. - Слушай, объясни своей защитнице, что я просто хочу с тобой поговорить и не собираюсь причинять тебе вред.

Секунду Сайн молчала. Затем она дала Рете команду "спокойно" и лениво указала на место рядом с собой. Вейл, у которого будто расслабились от облегчения плечи, обошёл харфа и сел рядом с Сайн, стараясь не касаться огромной когтистой лапы.

Какое-то время они сидели в тишине, слушая дыхание Реты и вой западного ветра.

- Я никак не могу понять, зачем тебе понадобилось налаживать со мной отношения, - произнёс он, наконец. - Лёжа в лазарете, я слушал рассказы о тебе. У меня создалось впечатление, что ты - не тот человек, который будет предлагать дружбу просто для того, чтобы дружить. У тебя наверняка есть какие-то планы на меня, так ведь?

Помедлив, Сайн кивнула.

- Теперь я знаю, что ты - талантливый композитор, - она закинула руки за голову. - Ты пишешь музыку и отражаешь в ней то, что происходит в твоей душе, а то, что происходит в душе творца - это отражение событий внешнего мира. Мастер Олер даже сыграл мне несколько твоих баллад. Я сделала вывод, что ты - человек чуткий, внимательный и умеющий слушать. С виду, правда, не скажешь, но тем не менее.

- Э-э, спасибо, конечно, - выдавил он. - Но вообще-то я ожидал, что ты начнёшь убеждать меня в том, что искренне хочешь со мной подружиться.

- И в мыслях не было.

Вейл помассировал виски.

- Хорошо, - раздражённо протянул он. - Предположим. Даже представить боюсь, как далеко заходят твои амбиции, Сайн. Но, если тебе интересно моё мнение, то ты чересчур самоуверенна для первой женщины, которую взяли в элитный крылатый отряд.

- Я ещё даже не начала осуществлять свои амбиции, - лениво откликнулась она. - Только немного освоилась и наметила путь. Кстати, через три месяца я полечу на Сломанные Земли с командой Илерина. Верить мне или нет - дело твоё, но вернусь я полноценным всадником, и сам Аррейс будет говорить обо мне с уважением.

Вейл нахмурился и повернулся к ней всем корпусом.

- Знаешь, это уже... - начал он.

- Хочешь лететь со мной? - перебила она.

Музыкант захлопнул рот.

Какое-то время он молчал.

А потом сказал:

- Хочу.

Сайн сухо рассмеялась:

- Ну вот, достаточно было пообещать тебе исполнение мечты, и все неудобные вопросы сразу же отпали. Чудеса!

- Откуда ты знаешь, что это моя мечта? - Вейл проигнорировал её насмешку. - Насколько я помню, Илерин не славится любовью к сплетням, да и вообще он давно уже на юге. Я даже Тенану не говорил о том, что хочу в экспедицию. Кто тебе сказал?

- А вот подумай.

Вейл подумал.

- Кадорни?

- Неверно. Атем.

- Атем!.. - выдохнул Вейл. - Откуда... я же ему... я не, - он запнулся, потрясённо уставившись перед собой, - не может быть, он ведь не мог просто...

- Да, меня тоже пугает его способность угадывать, - в голосе Сайн появились странные нотки, которые Вейл истолковал бы как смущение, если бы не был уверен в полной бесчеловечности северянки. - Мне пришлось посоветоваться с ним на случай, если ты решишь принять мои извинения. Можешь позлорадствовать, потому что когда я слушала его лекцию о том, как правильно дружить, у меня необратимо пострадала гордость, - она откашлялась. - Ну, в общем, он рассказал, что твоя мечта - побывать на Сломанных Землях. Правда, как я уже поняла, ты слишком бесполезен, чтобы Илерин тебя взял. Вдобавок он терпеть не может как тебя, так и Тенана, за ваш разгульный образ жизни. Вот я и подумала, что как раз собираюсь на Сломанные Земли, и...

- Хватит, - прервал Вейл. - Прости, конечно, но звучит это смехотворно. Я не могу тебе верить. У всего есть предел, даже у твоих привилегий как человека Лейгина.

Её глаза жарко сверкнули:

- Хочешь, заключим пари?

- Нет, спасибо, - с усмешкой отказался он. - Меня не интересуют азартные игры.

Рета под ними шумно вздохнула, и Вейл инстинктивно одёрнул локоть.

- Повторяю, мне всё равно, веришь ты мне или нет, - негромко сказала Сайн. - Но на всякий случай в течение этих трёх месяцев будь образцово-показательным всадником. Мелькай на глазах у Аррейса, проявляй энтузиазм, выполняй его поручения - придёт время, и именно на тебя падёт его внимание. Желательно будет воздержаться от пьянок, насилия и безудержного веселья с Тенаном - как ему это объяснить, придумывай сам. И лучше тебе заняться выуживанием информации о дикарях со Сломанной Земли. Ты ведь, если постараешься и возьмёшься за ум, даже сможешь принести Погорью пользу...

Вейл внимательно слушал - против собственной воли.

- Изучая культуру варваров с юга? - закончил он.

- Да, рассмотри именно этот вариант. Если тебе хватит упорства, уже в этом году ты полетишь со мной через весь континент и увидишь то, что так мечтал увидеть. Я помогу тебе, но приложи такие усилия, будто этого разговора не было, хорошо?

Вейл посмотрел на горизонт. Кровь в его венах сделалась горячей, а по губам расползалась улыбка. Почему ему не приходила идея присоединиться к тем ребятам Лейгина, которые изучали и систематизировали культуру варваров Сломанной Земли? Кажется, их музыкальным искусством не занимался ещё никто. Какие лады они используют в своих песнопениях? Какие формы? Какие инструменты? А какие...

Ну и так далее.

Сайн права: об этом стоит подумать!

Потерев лоб ладонью, Вейл искоса посмотрел на неё. Он хотел спросить, какую пользу Погорью собирается принести она, но промолчал, потому что ответа, скорее всего, на этот вопрос он бы не услышал. Пока он об этом думал, Сайн потянулась и сказала:

- Слушай, Вейл, пока ты свободен, не мог бы ты сопроводить меня в город? - она поймала его непонимающий взгляд и пояснила. - Мне нужна форма Арда, и я хочу заказать у швеи что-нибудь особенное. Проблема в том, что я не знаю, где именно в городе находится лучшая швейная мастерская. Я, конечно, нашла бы дорогу и сама, но в компании оно всё приятнее. Потом можно выпить по кружке пива в каком-нибудь баре.

На самом деле он не ожидал, что помириться с ней будет так легко.

- Я согласен, - сказал он и замолчал на мгновение, будто не решаясь продолжить. - Только я угощаю, Сайн. Всё-таки тот конфликт начался... - он вымучено улыбнулся, - из-за меня. Я был разозлён, удивлён и немного тебе завидовал - быть под крылом Лейгина не каждому дано. Теперь я понимаю, что мне не стоило так себя вести. Прости за это.

Сайн повернулась к нему и хотела что-то сказать - судя по её лицу, что-то язвительное, но передумала. Вместо этого она кивнула и чуть рассеянно ответила:

- Извинения приняты.

Вейл протянул ей ладонь, сняв перед тем перчатку, и они скрепили рукопожатием союз, который продлился долгие годы.