То случилось зимой, вьюжной зимой, когда ветер выл не стихая. Сутками мы с Арктарисом пропадали в лаборатории, работая над его исследованиями, и сходили с ума от напряжения, усталости и раздражения друг на друга, закономерно растущего в замкнутом пространстве. Поэтому захват университета Кортона, авантюра, рождённая под чарами алкоголя, даже на этапе планирования помогла нам отдохнуть и расслабить нервишки.

Содействие Арктариса значило многое. Если бы я занимался налётом один, подготовка заняла бы около десяти лет. Вместе мы справились за неделю. Большую часть этой недели мы спорили о сценических образах.

Не существовало, по правде говоря, никаких причин вламываться в магический университет с фанфарами и знамёнами. Поначалу я предполагал, что Арктарис, обычно практичный и конкретный, собирается проникнуть туда тихо и незаметно и просто забрать тайные книги из архивов. Ему, одному из величайших тёмных волшебников мультивселенной, провернуть такое не составило бы труда, но нет; когда я узнал, что он собирается, цитирую, "вытряхнуть из этих престарелых молокососов весь песок", я испытал некоторое беспокойство. Многие из этих "молокососов" некогда были мои наставниками. К счастью, хозяин пообещал воздержаться от пыток и убийств, когда ему надоело моё нытьё.

Крошка Мериган, конечно, тоже собиралась принять в мероприятии участие. Всё время, что мы планировали захват, она гуляла по башне в полном военном облачении: в коротких клетчатых шортиках, в блузе с корсетом, в сапогах на платформе и с гигантским гранатомётом на плече. Я просил её не стрелять хотя бы в доме. Арктарис умилялся. Он умилился бы, даже если бы его дочь взорвала башню ядерной боеголовкой.

Назначенное утро наступило быстро. Синели снежные, пушистые сумерки, я стоял в своих покоях и вязал шейный платок. С волнением я ловил своё отражение в зеркале. Красота. Красота, могущество и кураж. Этот сладкий русоволосый принц с милой улыбкой и механо-магическим глазом, поблескивающим бронзой и кармином - он был похож на меня прежнего и одновременно не был. Уверенно он плёл узел механическими пальцами обеих кистей, и вся его оголённая левая рука с идеально подогнанными суставами откликалась на приказы мозга быстрее, чем те приказы были сформулированы. Из одного тяжёлого сапога на шнуровке тянулась механическая голень, увитая трубками - правая нога была заменена до колена.

Пять лет. Мне понадобилось всего пять лет, чтобы обзавестись этим богатством.

- Ух, ну и картина, - едко протянули от двери. - Похоже, ты самолюбием не страдаешь, а наслаждаешься, а?

Мне не пришлось оборачиваться, чтобы увидеть Арктариса на пороге.

- Не больше, чем вы, - усмехнулся я.

- Справедливо.

Хозяин приблизился, показавшись в зеркале у меня за спиной. Я повернулся и встретился с ним взглядом. На низких каблуках он был почти с меня ростом. Чёрная вьющаяся прядь небрежно спадала ему на нос. Озорные огоньки, мерцающие в его синих радужках, заражали весельем и меня. Строгий и требовательный лорд Арктарис спустил себя с тормозов, позволив безумию вырываться во внешний мир - пока что редкими, случайными всполохами. Ах, если бы я знал, как далеко это зайдёт. Если бы я знал... впрочем, кого я обманываю, ничего бы не изменилось.

- Мериган готова? - спросил я.

- Она всегда и ко всему готова, - ответил хозяин, бегло пощёлкав датчики на моём предплечье, чтобы убедиться в их исправности. - А вот тебя ждём. Как ты себя ощущаешь?

- Волнуюсь немного, - признался я.

Его пальцы - подвижные, длинные - поднялись вверх по бесчувственному металлу, по резервуару с кровью реальности, по шару локтевого сустава, по гибким трубкам, уходящим под ткань рукава. На секунду мне показалось, что нечто серьёзное и задумчивое мелькнуло в лице обманчиво молодого волшебника, но случилось это так быстро, что я усомнился в увиденном.

- Это твой дебют, - он поправил мне лацканы сюртука. - Играй красиво.

Я торжественно кивнул.

В лабораторию мы переместились вместе. Там за компьютером уже сидела Мериган в больших наушниках, подмявших её пышные кудри. Она прослушивала что-то, внимательно вглядываясь в экран, по которому прокатывались волны чисел. Загадочная, тоненькая и прекрасная, она до сих пор вызывала у меня восхищение. Я не мог объяснить в ней ничего. Ни её красоту, ни её способности, ни её странный интеллект. Уж не знаю, каким образом, ведь у неё не было механо-магического глаза, но она заметила нас, даже не обернувшись. Она спустила наушники. Гранатомёт, с которым она не расставалась, немного съехал по её колену вниз.

- Мам, пространство и время максимально склеены, - доложила девушка. - Пуповина между нами и слоем Кортона крепкая. Аномалий нет, но надо переместиться ровно в шестнадцать минут ноль-пять секунд, пока нить вероятности не разорвалась. У нас осталось две минуты.

Арктарис сверился с карманными часами.

- Понял, котёночек, - он жестом пригласил Мериган подойти. - Тогда приступим.

Когда Арктарис и его дочь объединяли профессиональные сферы - пространство и время - в игру вступала магия сверхвысокого порядка. Мне, простому подмастерью, было да неё ещё расти и расти. Я понимал примерно одну сотую часть из всего, что творили эти двое; что за нити вероятности, зачем нужно точное время, какие могут быть аномалии, почему Мери интуитивно видит время и в чём её тайна - для меня всё это оставалось за гранью, и, что поразительно, хозяин не спешил ничего объяснять. Нельзя было объяснять. Мериган называла это "эффектом знающего", эффектом, который мог направить время мимо игольного ушка. Конечно-конечно.

Поэтому я просто стоял и смиренно смотрел, как два великих тёмных волшебника - мать (в мужской своей версии) и дочь - творят великую тёмную магию, и величие этой магии заключалась вовсе не в перемещении на другой край Нуклея. Обряд телепортации был чётко выверен до миллисекунды, учтены были даже особенности моего тела, не позволяющие перемещаться также легко, как обычным кожаным мешкам. Арктарис, сосредоточенно глядя на циферблат, ждал. Наконец, Мери кивнула, и он шепнул: "Хеой".

В висок без боли вонзилась невидимая игла и скрутилась в черепной коробке тугой спиралью. Вспышек не было, но я ослеп на миг.

Когда зрение вернулось ко мне, а мир собрался из рябящих осколков воедино, я обнаружил себя в одиноком доме, где ковры, столы и полки давно покрылись пылью. Голые выбеленные стены из розового камня, залатанные шторы, маленькое окно с выходом в сад, разбросанные книги - университетские учебники и трактаты, которые, я помнил, оказались тогда абсолютно бесполезными. Моя голова закружилась от острого чувства дезориентации.

Арктарис шагнул вперёд. Под его сапогом хрустнула штукатурка.

- Ну и конура у вас, профессор Хелиадор, - присвистнул он, оглядывая комнату, в которой троим было не развернуться. - Этак, значит, светлые чародеи в вашем мире живут?

- Не все, - сдержанно улыбнулся я. - Только лучшие.

Он хмыкнул, а я, внутренне дрожа, смотрел на его идеально ровную спину. Все печати, вся мастерская светлая защита, берегущая мой дом в эти годы, слетела за мгновенье -

слетела, стоило Арктарису сделать лишь один шаг.

Кортон был в опасности. Вскоре это стало очевидно.

Мы втроём вышли на улицу сразу, не задерживаясь в доме. Моего носа коснулся солёный морской ветер, горячий и нежный. Ярко-лазурная полоска океана на востоке заставила сердце сладко ёкнуть, когда я взглянул на неё. Слышались крики чаек, и оглушающе пахло цветами. Золотистая узкая улочка была пустынна, но из одного окна доносился струнный наигрыш. Я с каким-то щемящим чувством узнал соседскую робкую девочку-арфистку, вечно чем-то больную, уже подросшую, наверно. Арктарис сошёл с моего крыльца первым. Мериган последовала за ним, покачивая бёдрами и легко удерживая гранатомёт на плече. Справляясь с оцепенением, охватившим меня, я спустился тоже. Я - и не я. С крыльца, знакомого с глубокого детства.

Когда-то мать провожала меня на нём в школу каждое утро.

- Пойдём пешком? - беспечно спросила Мери.

- Разумеется, кисонька, - откликнулся Арктарис, развязно поигрывая часами на цепочке. - Надо погулять, размять дряхлые косточки. Заодно сообщим о нашем прибытии.

- Кому? - озадачился я.

- Всем, кто не успеет спрятаться. Показывайте дорогу, профессор.

Университет высился над городом огромным алмазным замком на вершине скалы. Не заметить его было сложно. Острый и сверкающий в солнечном свете пёстрыми витражами, он навевал на меня светлые и горькие воспоминания. Часто я так выходил из дома, чтобы, праздно плутая между дворами, добраться до университета через полтора-два часа; все дороги в Кортоне вели в этот университет, по крайней мере, мои. Что я там делал? Практиковался, учился, учил, занимался с отстающими, флиртовал со студентками и студентами. Прятался от своих дурных помыслов. Безуспешно, как оказалось. Но погрузиться в ностальгию надолго я не смог. Только мы вышли на длинную центральную площадь, как Арктарис остановился и щёлкнул пальцами.

Горожане - дамы в платьях и мужчины с тростями, слушавшие менестрелей, старики и старушки, маленькие дети, путающиеся у взрослых под ногами - все вдруг рухнули наземь. Рухнули, как подкошенные, на колени, и оборвалась музыка.

Я едва не задохнулся от ужаса.

- Хозяин, ЧТО ВЫ...

- Молчать.

Мои губы сомкнулись намертво.

Арктарис выступил вперёд, а я быстро настроил глаз и с облегчением увидел, что припавшие к земле люди живы; они всего лишь не могли пошевелиться и были лишены речи точно также, как и я. Непонимание, в чём причина случившегося, сменялась паникой. Паника постепенно искажала и кривила лица, обращённые к нам, когда Арктарис шёл дальше, держа руки в карманах брюк. Налетел вдруг чёрный ветер, пронеся по брусчатке угольную пыль. Царило безмолвие. Лишь отчётливый стук каблуков волшебника раскалывал мертвенную тишину.

- Запомните раз и навсегда, господа и дамы, - произнёс хозяин, и сам город завибрировал от силы его голоса. - Тёмного Лорда Диких Земель встречают на коленях.

Клянусь, если бы мой рот не был сомкнут тёмной печатью двузначного порядка, моя челюсть отвисла бы до земли. Мериган, оставшаяся стоять рядом, вскинула гранатомёт. Она грозно прицелилась сначала в одного человека, затем в другого, и вид её стал нестабилен. Не раздумывая я положил ладонь на дуло и опустил оружие вниз. За неделю это вошло в привычку.

- Вам, мелким людишкам, выпала честь увидеть божественное, - продолжал Арктарис. Он дал нам с Мери знак следовать за ним. - Меня, мою дочь и моего ассистента. Не сопротивляйтесь и будьте благоразумны. Пока я здесь, ваши жизни не принадлежат вам.

Я даже споткнулся, пока догонял его. Тёмная печать наконец-то спала. Я вцепился металлическими пальцами в предплечье Арктариса и дёрнул, разворачивая его к себе. Сквозь зубы само собой вырвалось сердитое: "Вы что такое вытворяете? Этого не было в сценарии!"

- Культяпку убери, киборг, - он небрежно сбросил мою руку. - Что тебя не устраивает?

- Снимите заклятие!

- Зачем? - по губам Арктариса пробежала полубезумная улыбка. - Разве это не прекрасное зрелище: согнутые спины безмозглых людишек? Наслаждайся чувством власти.

- У меня нет власти. Она есть у вас. И вы обещали ею не злоупотреблять!

- Ложь. Моё обещание звучало не так.

Он надменно приподнял голову, и тёмно-красный огонь вспыхнул вокруг нас жгучими языками. Завертелся чёрный ветер, растрепав волосы ближайших к нам кортонцев.

Я раздражённо отмахнулся, и спецэффекты исчезли.

- Да что с вами случилось? Почему вы ведёте себя как сказочный злодей?!

Тёмный волшебник засмеялся высоко и холодно.

- Святая невинность! - воскликнул он с такой ядерной издёвкой, что я прирос к земле, от потрясения аж щёлкнув челюстью. - Великий светлый чародей! Видать, ты ещё не понял. Не понял, кто твой хозяин. Ничего, я тебе покажу. Эй ты, рыжая, подойди, - он шевельнул пальцами, и полногрудая женщина, защищающая объятьями двоих детей, шатко поднялась. По её румяному лицу бежали слёзы, она кривила гримасу страха, но, влекомая безжалостной силой, подошла к нам, двигаясь, как механическая кукла. Арктарис лёгким жестом заставил её упасть на колени. Её подломило, как тростинку. - Глянь, эта девочка мечтает поприветствовать тебя. Эй, ты мечтаешь поприветствовать профессора Хелиадора, девочка?

Её зрачки расширились. Губы шевельнулись, повторяя моё имя. Краска отлила от щёк.

Моё сердце споткнулось в груди.

- Целуй ему руку, - велел Арктарис.

Женщина опустила взгляд и неверяще уставилась на мою механическую кисть. На её горле задрожал ком судороги. Однако она послушно припала губами к металлу, трясясь и рыдая всё пуще. Заворожено глядя вниз, я даже не отпрянул - просто забыл пошевелиться.

- Ещё что-нибудь, профессор? - продолжил глумиться Арктарис. - Может, вы хотите большего? Желаете воспользоваться тем, что девочка уже стоит на коленях?

Мы с землячкой посмотрели друг на друга с одинаковым ужасом. По правде говоря, я чувствовал себя куда хуже, чем она, хуже, чем кто угодно на этой широкой площади с видом на море; на площади, оккупированной спятившим тёмным волшебником, чья сила по меркам крошечного карманного мирка была воистину божественной. Ведь насмехался он надо мной, а не над случайной матерью, унижал меня, а вовсе не её. Теперь это стало совершенно ясно.

Сглотнув, я отступил назад.

- Нет. Спасибо, - проговорил я. - Ничего не надо. Отпустите её.

- С чего бы? - удивился Арктарис. - Думаешь, если отказался ты, то откажусь и я? Ха!

Он повернулся к женщине и грубо взял её за волосы.

- Да прекратите вы! - рявкнул я и перехватил его запястье, заставив оторвать от локонов жертвы, которая ахнула от боли. - Хватит! Что с вами не так?! Если вы сейчас же не отпустите их всех, то я... я...

- Что? - глаза Арктариса, синие, как океан за его спиной и такие же бездонные, впивались в мой разум и поглощали его безо всякой магии. - Как ты меня остановишь? Чем?

- Да я вас... я-я...

- Ну?

- ...я...

Мой голос бессильно стих. Пальцы на его тонком запястье ослабили захват. Жертва плакала, доверчиво прижавшись к моему сапогу, распластанная на брусчатке. Арктарис провокационно улыбался. Он знал, он прекрасно знал, что у меня нет ответа. Между нами завибрировали невидимые, натянутые до предела струны. В воздухе скользнула пара искр.

(В последнее время это случалось довольно часто.)

- Мам, Хели, вы долго ещё? - жалобно мяукнула Мериган в стороне, и мы разом вздрогнули. - Вам-то конечно весело, вы ругаетесь, а я? Можно я хотя бы шмальну разочек?

Хозяин моргнул так, точно только что вспомнил, где находится. Его дочь, опершись на гранатомёт, со скуки уже жевала жвачку и выдувала огромные пузыри, хоть Арктарис и попросил её этого не делать и придерживаться образа. Но крошку Мери не волновали подобные нюансы.

- Прости, милая, мы увлеклись, - волшебник отступил от меня, без труда высвободив запястье, а я, растерянный и униженный, остался на месте. - Нет, шмалять не надо. Мы и без того задержались, - он брезгливо, холодно взглянул на женщину у моей ноги и отвернулся.

- А когда можно будет шмальнуть? - продолжила клянчить Мери.

- Никогда.

- Но почему-у?!

- А ты спроси у нашего стража морали, почему.

- Ну мам, не токсичь.

- Мери, я всё сказал. Уходим.

Это хозяин бросил уже через плечо, направляясь дальше по улице - спокойный, уверенный и властный. Мериган, которой были абсолютно безразличны и разыгравшаяся сцена, и все эти придавленные магией кортонцы, и жертва у моих ног, состроила недовольную гримаску, перехватила гранатомёт и побежала следом. Они двое - мать (в мужской своей версии) и дочь - быстро удалялись по коридору из порабощённых людей. А я почему-то не решался шелохнуться. Теперь все взгляды были направлены на меня. Все - и её, заплаканной женщины у моих ног.

Наклониться, подать ей руку, помочь подняться. Заботливо отряхнуть её подол, протянуть ей платок, утереть слёзы. Извиниться. Сыграть роль доктора светлой боевой магии Хелиадора, которого узнали во мне все. Бежать затем в университет, предупредить там об опасности, признаться во всём, вернуться на сторону добра. Начать войну с божеством и-и...

И...

Проиграть со стопроцентной вероятностью.

Вздохнув, я ослабил шейный платок, в последний раз посмотрел на жертву и побрёл за хозяином. Она попыталась уцепиться за полы моего сюртука, что-то вымаливая у меня, называя по имени. Но нет. Нет. Она не знала, что произошло недоразумение. Никто из этих людей не знал, что у лорда Арктариса внезапно сорвало резьбу. Он не был таким. Во всяком случае, ни разу за эти пять лет. Да, характер у него - дерьмо то ещё, но он не был злодеем. Вроде бы. Наверное. Кажется.

Он всего лишь играл роль Тёмного Лорда Диких Земель и мастерски импровизировал в процессе; подшучивал надо мной, насколько позволяло его мрачное, колкое чувство юмора.

Однако, даже если я и был слеп, рационализируя произошедшее, одно я знал точно:

Кортон был в опасности. В огромной опасности.

Если лорд Арктарис заявлял, что собирается идти куда-либо пешком, то он шёл пешком, и неважно, что конечная цель находилась слишком далеко и высоко для прогулок, что гораздо эффектнее и красивее было бы, например, воспарить к университету на Мериган-драконе или телепортироваться прямо в кабинет ректора. Но так проявлялась его извращённая, самовлюблённая натура. Он наслаждался каждым своим шагом. Игра в величие не надоедала ему, все встречные горожане - чародеи разных мастей и простые люди - падали перед нами на колени, и некоторые будто даже искренне. Пару раз в нас выстрелили слабенькими заклятиями сна, но все попытки остановить нашу троицу затухали на корню. Слухи по Кортону распространились быстро, и всерьёз задерживать нас никто не брался.

Университет, тянущийся к небу алмазными башнями, периодически ослепительно вспыхивал золотом. Острые всполохи искрили, рвались к нам, как цепные псы, и датчик магического напряжения на моей руке зашкаливал. Защиту наверняка накладывал сам ректор. "Неубедительно", - проворчал Арктарис и щёлкнул пальцами. Защита, конечно, рухнула в одночасье. За главными воротами, к которым мы приблизились, трубно взревели грифоны.

Несмотря на снятый барьер, мой глаз и датчики регистрировали впереди огромную магическую интенсивность. Мы шли прямо к вратам, и я посчитал нужным заметить:

- Хозяин, главные ворота - источник смертельного фона, может, нам зайти с...

- Нет, - отозвался он. - Хочу напролом.

Я лишь вздохнул.

Остановившись, он оглядел врата с иронично вздёрнутой бровью. Затем тёмный ветер наполнил чернилами его глаза, подхватил волосы и полы плаща, и во всей его фигуре будто образовалась воронка, всасывающая свет. Хозяин повелительно развёл руками. Врата дёрнулись и стали рассыпаться, неохотно, с пронзительным визгом сопротивляющейся материи. Волосы у меня на затылке вздыбились. На зубах хрустнула алмазная пыль. Врата удерживались всеми профессорами университета одновременно. Кортон пытался бороться.

Но тщетно. В конце концов главные ворота целиком обратились в крошку.

В нас не полетело ни одно боевое заклятие, не случилось ни вспышек, ни возгласов, на нас не кинулись два золотых грифона, спущенных с цепей Каларии, сильнейшей (как я думал раньше) призывательницы Нуклея. Никто не шелохнулся и не встал с колен, потому что Арктарис разрушил чужие магические поля одной лишь мыслью. Мериган величественно прошла в главный двор университета, где журчал мой любимый фонтан. Жидкий свет - укрощённый ректором солнечный луч - мирно плясал в руках алмазной феи.

Мери Сью, от чьего шага вдруг забеспокоились грифоны, чуявшие в ней дракона, медленно, весомо оглядела профессоров. Ощутимый жар вдруг повеял от её тонкого стана.

- Всем оставаться на своих местах и слушаться маму, - с угрозой произнесла она, возводя гранатомёт. - Кто возмутится или попробует встать - буду стрелять по ногам.

Никто, разумеется, не возмутился и не попытался встать; даже ректор Мелдун, похожий на сморщенное деревце, не двигался, склонившись к резному полу двора. Его длинная белая борода змеёй лежала у колен, острых и тощих, и находиться в столь неудобном положении старику было явно непросто. Однако его белёсые глаза сверкали из-под длинных волос гордо и непокорно. Мериган отошла в сторону, открывая десятку светлых чародеев нас с Арктарисом. В паре шагов от меня она замерла на страже, щурясь, как надсмотрщик.

Арктарис выступил вперёд со сложенными за спиной руками.

- Нам не нужны ваши жалкие жизни, - чётко и весомо сказал он. - Мой ученик Хелиадор жаждет знаний, поэтому ваша библиотека сегодня поредеет. Есть возражения?

Молчание. Непередаваемые взгляды, направленные на меня. Карий, потрясённый, принадлежащий старику-целителю Дарьену, одному из моих наставников; голубой и печальный - леди Нары, доктора пространственной магии; серый и отчаянный - артефактора Ориндала, что помогал мне собирать мой легендарный посох; взгляды, полные упрёка, полные осуждения, разочарования и ненависти; я боялся этого момента, и когда он наступил, то гордо вздёрнул подбородок. "Мне нужны эти книги, - упрямо подумал я, зная, что краска, бросившаяся мне в щёки, надёжно скрыта иллюзией. - Это не прихоть. Мне нужны знания, и я должен был на это пойти. Не только для себя. Для вас всех в том числе!"

- Нет возражений. Прекрасно, - хозяин подал мне знак, пристально глядя ректору в глаза. - Иди, Хел. Мериган будет с тобой. И не спешите - мне есть, чем здесь заняться...

Было тяжело сдвинуться с места, будто воздух внезапно сгустился до состояния желе. Однако я сделал шаг, второй, а третий дался мне проще; вскоре я уже пересекал двор, минуя склонённые обездвиженные фигуры светлых чародеев. "Предатель", - показалось мне в шёпоте чёрного ветра, но я узнал голос моей коллеги, декана светлой боевой магии. Когда-то мы проводили с ней много времени на тренировочном поле. Её было сложно победить. Но в последние годы перед своим уходом у меня порой получалось. Иногда я делал ей больно.

Крошка Мери зацокала каблучками следом за мной, что-то бормоча себе под нос, как лесной ручеёк. Она всё ещё цепко поглядывала на чародеев, готовая, наверное, "стрелять по ногам" при любом проявлении неповиновения. Взмахом правой руки я отворил ворота внутрь дворца - точно выломал дверь в собственным дом. На меня повеяло ароматом роз. Витражный узор сверкнул на полу, пёстрые солнечные зайчики. Возвышенная невинность. Дрожащий, смирившийся со своей слабостью свет. На секунду я замер. К горлу подступила горечь. Привыкший к мрачной башне Арктариса, к тайге, воронью и тучам, я совсем забыл этот образ.

Со стороны университетский дворец выглядел непроницаемым выточенным алмазом со множеством острых башен, витражей и мозаичных вставок. Изнутри он смотрелся скромнее, впрочем, ощущение воздуха и света никуда от этого не девалось. По стенам, аркам и колоннам тянулись растения, иногда цветы, иногда виноградные лозы и зелёные гроздья, в открытые окна влетал нагретый солёный ветер, свистя в коридорах, как в трубах флейт. Мы с Мериган выбивались из этого антуража. Мы были бронзово-чёрными тенями, мы были сухими шелестящими механизмами, шестерёнками среди чистой, первозданной природы.

Университет казался пустым. Кортонцы прятались в аудиториях, пережидали нападение за баррикадами. По дороге в архивы нам встретились лишь два студента, судя по их виду, с первого курса, сущие котята, бестолковые и такие же беспомощные. Они были перепуганы, явно зная о налёте - прогуливали, наверное, и не успели забежать куда-нибудь, когда профессора объявили об угрозе. Я отшвырнул их с пути, буркнув короткое "прочь".

Мы с Мериган поднялись на четвёртый этаж, полностью отведённый под библиотеку. Здесь не было цветов, здесь царил полумрак, потому что светлые чародеи могли наколдовать его, но не могли на века уберечь магические книги от воздействия света и влаги. Библиотекой заведовала чародейка Элен Роза, и я горячо надеялся не встретить её. Я думал об этом в пути до университета, дома во время планирования неделю назад; я надеялся, что она, узнав о нападении, попробует скрыться, бросив место, которое считала своим домом, своей душой (хоть душ и не существует, как говорит Арктарис). Но, только переступив порог, я точно понял, что Элен здесь.

Об этом говорил аромат синего чая, смешанный с ароматом её духов. Об этом говорила мирная, сосредоточенная тишина. Элен Роза сидела во главе библиотечного стола, подобно монументу, крупная и неподвижная. Она смотрела на меня без удивления маленькими, непроницаемыми глазами через узкие очки. Её толстые короткие пальцы постукивали по столу.

- Ну здравствуй, Хелиадор, мальчик мой, - низким, почти мужским голосом прогудела она. - Уж не думала я, что ещё встречу тебя в своей жизни. И право, лучше бы не встречала.

Как в студенчестве, я подошёл к её столу, но совершенно по-новому сверкнула моя опущенная рука. На длинной цепи, касаясь живота, лязгнула филактерия с моей кровью - в противовес тоненькой цепочке со стрекозой ордена Лестес на шее Элен. Перед ногами луч света, пробивающийся сквозь шторы, прочертил косую полосу. У меня ослабла живая нога.

- Уходите, - приказал я и, подумав, робко добавил, - пожалуйста.

- Нет.

Она скрестила руки на огромной груди, неторопливо и весомо откидываясь на спинку кресла. Спинка жалостливо хрустнула.

- Вы просто будете смотреть на то, как я забираю книги? - с горечью спросил я.

- Именно.

- Шмальнуть для профилактики? - деловито поинтересовалась Мериган.

Моё веко дёрнулось, и гранатомёт с треском разросся льдом по всей длине так, что Мери от тяжести едва не выронила оружие. Её руки покрыло по локти. Я сурово повёл плечом. Никаких извинений. "Мог бы просто сказать нет", - буркнула Мери под шипение тающей громады.

Элен Роза не улыбалась, вид её оставался суровым. Как и раньше, я весь внутренне сжимался от этого её молчаливого разочарования, и что-то ломалось у меня в груди. Поэтому я старался не смотреть в её сторону. Я принялся прогуливаться между стеллажами, содержание которых не изменилось за эти несколько лет. Здесь, в главном зале, стояли в основном учебники, справочники и пособия, которые не представляли для меня интереса.

- Мне нужны величайшие труды, - сказал я. - То, что было написано древнейшими, то, что было создано при содействии Творца. Знания, значение которых мы, современные чародеи, не можем разгадать. Короче говоря, мне нужно то, к чему есть доступ только у вас и ректора.

- Бери всё, что нужно, - отозвалась Элен.

- Вы пустите меня в тайный зал? - не поверил я.

- Боюсь, что если я этого не сделаю, ты и твоя подружка уничтожите и библиотеку, и меня. Мне не известно, какая война бушует в твоей душе, Хелиадор. Я не хочу тебя провоцировать.

Я хотел уверить, что ни за что не причинил бы ей боль, но вместо этого раздражённо одернул плащ и поспешил скрыться за стеллажами. Мериган без вопросов последовала за мной. Когда-то я приходил сюда мирно пить чай в компании лучшего человека в мире. Элен была моим главным неофициальным наставником, тайным духовным учителем, и именно благодаря ей моё падение произошло не в восемнадцать лет, а ближе к тридцати; но, увы, когда мне нужна была серьёзная помощь в тот роковой год, Элен Роза не нашла для меня слов более мудрых, чем "тебя спасёт только любовь, Хели". Их нашёл только Арктарис.

Мы миновали секцию за секцией, зал за залом. Магические книги по мере углубления в протяжённую библиотеку (такое растяжение пространства, должно быть, далось местным мастерам немалой силой - то, что Арктарис творил лишь одной волей) становились всё напряжённее. Мои датчики пищали и мигали, регистрируя сильный фон. Фолианты здесь выглядели как музейные экспонаты, и чем дальше, тем темнее от времени были их страницы.

- Мы берём здесь всё? - спросила Мериган.

Я замер в раздумье.

В тайном, самом глубоком зале не было стеллажей, были отдельные витрины под каждый гримуар, всего около сотни. Толстые книги топорщились от древности листов, наверное, носить их в рюкзаке было бы небезопасно для здоровья спины. Но тащить всё это богатство в руках мы, конечно, не собирались, и поэтому я кивнул. Мы организовали пространственный карман в поясной сумке Мери и стали складывать туда книгу за книгой, попутно вскрывая защитные печати на витринах. Мери даже беспечно напевала себе под нос.

Спустя полчаса по прямому времяисчислению Нуклея мы нашли Элен Розу на том же самом месте. Глядя перед собой в одну точку, она потягивала синий чай. Она почти не обратила на нас с Мериган внимания. Я хотел горделиво пройти мимо, но отчего-то остановился. Много слов ещё осталось невысказанными. Аромат чая бередил воспоминания из прошлой жизни.

- Эти книги, - начал я. - Они нужны...

- Мне не интересно, зачем они тебе нужны, - резко оборвала она. - Можешь обманывать себя, сколько хочешь, но со мной так поступать не следует. Мне не десять лет.

Поморщившись, как от удара, я пошёл было к выходу, но снова остановился.

- Я использую древние знания во благо, - упрямо сказал я. - Они станут основной для моих исследований. Я планирую перекроить всю светлую магию и сделать её по могуществу равной тёмной. А вы даже не знаете... да ничего вы про магию не знаете! Никто из вас. Вы просто муравьи на карте брошенного карманного мирка, - я с досадой и лязгом сжал кулаки. - Но когда я осуществлю свои планы, вы будете мне благодарны, Элен. Вам не в чем будет меня упрекнуть!

Впервые за нашу встречу наставница рассмеялась, и я медленно обернулся. Всё её тело затряслось в беззвучном хохоте, и её чёрные глаза превратились в тонкие месяцы, окружённые добродушными морщинками. Она смеялась так искренне, что я тоже невольно усмехнулся.

- Ишь чего захотел - светлую магию перекроить, - она утёрла слезу. - О-ох, беда... значит, такими масштабами ты теперь мыслишь? Вас, тёмных, этому специально что ли обучают?..

- Это выходит само собой, - запальчиво возразил я. - Из знаний. Нет ничего плохого в амбициях. Я ставлю цели, соразмерные с планируемой продолжительностью моей жизни.

- О как. И каких жертв потребуют эти цели?

- Не будет жертв.

Элен Роза наклонилась над столом, опершись на предплечья, взглянула на меня из-под сальных прядей. Мне подумалось, что пять лет назад в её волосах было меньше седины и грязи. Она вновь стала серьёзной, на её фигуру словно набежала тень - свет покинул её, как сосуд.

- Ты служишь лорду Арктарису, мальчик мой, - с расстановкой и хрипотцой произнесла Элен. - Тому, кто вылез из Преисподней, оттяпал кусок мира и не считается с нашими законами. Тому, кто сгубил не одну невинную жизнь, чтобы продлить свою. Его башня построена на крови, а сам он - бездушное чудовище, не человек. Каким образом ты планируешь обойтись без жертв?

- Пока не знаю, но что-нибудь придумаю.

Её густые брови приподнялись, и горькое выражение показалось на лице.

- Почему ты не мог жить по совести, Хелиадор? Зачем ты увлёкся тёмными ритуалами? Они сделали тебя счастливее? Успокоили душевный раздрай? Нет... Посмотри на себя. Ты больше не человек. Ты становишься чудовищем, личинкой своего хозяина. К чему это тебя приведёт?

- Ну уж, - прошипела Мериган из-за моей спины. - Личинка. Хели, это уже слишком. Оно что, слепое? Оно не видит, как ты прекрасен? Я больше не могу это слушать, я сейчас шмаль...

- Мериган! - гаркнул я. - Прекрати!

- Эй, я маме расскажу, что ты на меня орёшь.

- Да я лично твоей матери... - я запнулся и потёр лоб. - В смысле, хозяин вообще занимался твоим воспитанием? Хоть когда-нибудь?

- Конечно.

- Не похоже. Опусти гранатомёт и не мешай, пожалуйста. Мы с Элен скоро закончим.

Она отошла в сопровождении чёрных бабочек и села на широкий подоконник, нарочито развязно закинув ногу на ногу. Вид у неё стал горделиво-обиженный. Она дерзко выдула неоновый пузырь.

Хмурясь, я решительно повернулся к Элен.

- Что с Ирнадес? - излишне жёстко спросил я. - Она в Кортоне?

На этот раз в глазах Элен мелькнул настоящий страх.

- Нет. Её давно здесь нет, - она поспешно провела ладонью по столу, точно стирая с него крошки. - Она с мужем и детьми переехала в другой город, когда отчаялась тебя найти. Решила порвать с прошлым. Я не скажу, где она. Можешь до смерти меня пытать - не скажу.

От облегчения я даже сумел проигнорировать её последнюю фразу.

- Девочка переживала, - проговорила Элен, осознав, что я не собирался преследовать давнюю подругу, чтобы причинить ей зло. - Она искала тебя. Вы были такими славными друзьями с самого детства, так держались друг за друга. На что ты променял свою любовь?

- А была ли любовь?

- Что?

- Была ли любовь? - холодно отчеканил я. - Элен, здоровая любовь не разрушает рассудок. Она не толкает на тёмные ритуалы и подписание договоров кровью. Даже мне хватило мозгов, чтобы это понять. Сейчас Ирнадес счастливее, чем была бы, если бы я остался с ней... да с вами всеми. И я не хочу знать, где она. Без меня она в безопасности.

Наставница внимательно поглядела на меня влажными глазами.

- Мне очень жаль, - произнесла она. - Но ты прав.

Вдруг что-то грохнуло далеко внизу, в глубине университетского дворца. Закачалось само пространство, натянулись мировые струны. Несколько книг соскользнули со стеллажа на пол. Чайная ложка зазвенела в чашке Элен. Я обернулся к Мери, одним взглядом спрашивая её, что происходит. Она, всё ещё обижаясь на меня, отстранёно пожала плечами.

- Мама развлекается.

"Развлекается, - подумал я с нарастающим ужасом. - О нет".

- Ты знаешь, где он? - спросил я.

- Найду.

- Тогда пошли. Мы должны там быть.

Мериган соскочила с подоконника и своей развязной походкой направилась к выходу. Точно оскорблённая кошечка, она даже не посмотрела в мою сторону, проходя мимо. Когда я уже повернулся, чтобы последовать за ней, меня окликнул хриплый, густой голос Элен:

- Подожди, Хели.

Я не оглянулся, но остановился (оглядываться было не нужно). По её заплывшему лицу текли слезы, мутные, как сумрак. Она сидела, крепко сцепив пальцы рук на столешнице.

- Помни, что я люблю тебя, - произнесла она. - Даже несмотря на всё это.

В моём горле задрожал ком.

- Дайте мне двадцать лет, - произнёс я. - И я верну книги... и вашу юность.

- У меня нет двадцати лет, а подачки от тёмной магии мне не нужны. Я не пойду против природы. Не стану бежать, как вы. Уйду к Творцу смиренно, как и подобает светлому чародею.

Я глубоко вдохнул, стараясь быть терпеливым:

- Элен, я не позволю вам...

- Иди к своему хозяину, - твёрдо прервала она. - Нам больше нечего обсуждать.

Внизу вновь что-то громыхнуло, с полки упала ещё парочка книг, и я рванулся к двери. В узком коридоре крошка Мери схватила меня за запястье и потащила вниз по лестнице, туда, откуда исходил шум. Струны мира вибрировали, и датчики сбоили, выдавая аномалии. Похоже, Арктарис не терял времени зря. Если он нарушил своё обещание всерьёз, то я... я...

Я до сих пор не видел, что могу ему противопоставить. Но я точно знал: что бы он ни творил, мне необходимо было находиться рядом. Так у невинных людей, не подозревающих об его истинном могуществе, ещё оставался шанс. По крайней мере, в это хотелось верить.

Добираясь до Арктариса, я мучительно гадал, что же такого он, предоставленный самому себе, успел натворить. Я ожидал увидеть вместо своих бывших коллег кучки пепла или ещё чего похуже, но, когда мы с Мериган добежали до хозяина, я увидел нечто иное. Мериган втолкнула меня в учебную аудиторию, где обычно читались потоковые лекции. Вверх, почти до потолка, тянулись скамьи, полностью заполненные студентами. На первых рядах с одеревеневшими спинами сидела профессура, и у каждого светлого чародея, включая ректора, лицо было белее снега. Пахло массовой телепортацией, задевшей струны мира. У кафедры стоял Арктарис и что-то вещал. Он небрежно поигрывал цепочкой с часами, а на доске позади него мерцали вереницы формул. Кое-кто из студентов выглядел явно заинтригованным. Многие охотно конспектировали.

- Таким образом, теорема о проникновении, или теорема Эланна, гласит, что простейшее прохождение сквозь... - Арктарис осёкся, заметив нас с Мери, и весело подбросил на ладони несчастные часы. - О, ассистент. Теорема Эланна. Ну-ка поведай её нам, блесни эрудицией.

- Теорема Эланна гласит, что прохождение в мир, смежный с миром, в котором находится заклинатель, обладающий магической волей менее тысячи амор, необратимо, - сказал я. Пара студентов прилежно записала. Растерянность профессоров заметно возросла к концу моего ответа. - Хозяин, а что у вас происходит? Вы проводите образовательную революцию?

- Ага. Просветительский захват.

- Простите, а что значит "тысяча амор"? - подняла руку девица с косичками, сидящая во втором ряду, и подружки испуганно зашикали на неё. - А "смежный мир"? Это что, ад?

Тонко улыбаясь, Арктарис сделал мне приглашающий жест рукой.

- Ну уж нет, - отрёкся я. - Я за это не возьмусь.

- Почему?

- Они не готовы. Ни ментально, ни магически. Может, начнёте с чего-то попроще?

Арктарис приоткрыл рот, чтобы бросить, наверно, мне колкое замечание, но не произнёс ни слова. Вместо этого он с сомнением взглянул в сторону заинтересованной девицы, затем нахмурился и прошёлся вдоль доски, заложив руки за спину. Казалось, он собирается с мыслями, чтобы продолжить лекцию. Некоторые студенты, особо смелые, зашептались. Я чувствовал, как незримо рушится авторитет профессоров, если, конечно, там ещё было, чему разрушаться. Наконец, Арктарис остановился и на каблуке повернулся к залу.

- Господа юные чародеи, а ведь профессор Хелиадор прав. Он прекрасно знает вашу учебную программу, в то время как я понятия не имею, что известно вам об устройстве Вселенной, а что - нет. Наверное, нужно начать с самых основ, просто на всякий случай.

Он чуть повёл подбородком, и теорема Эланна вместе со сложными следствиями стёрлась с доски. Вместо этого на ней золотом вспыхнули три прямоугольные оси координат.

- Итак, телепортация. Краткое введение.

Шёпот стал ещё беспокойнее. Телепортацией владели лишь маги из сказок.

Коим, собственно, наш лектор и являлся.

Пятнадцать минут он рассказывал теорию пространственных карманов и объяснял правила перемещений. Я слушал у входа в аудиторию, опершись спиной о стену (мне нравился стиль преподавания Арктариса). Мериган сидела на корточках рядом и отстранёно шлифовала пилкой кончики ногтей. Вскоре, закончив с лекцией, хозяин объявил о практической части. Студенты возбуждённо зашевелились. Ректор попытался привстать, но тут же рухнул на скамью.

Арктарис бодро повысил голос:

- Кто из вас, господа юные чародеи, желает выйти к доске?

Никто не желал.

- Классика, - он насмешливо оглядел ряды. - Значит, я выберу добровольца сам. Эй, ты, с последнего ряда, - его перст уверенно и безошибочно устремился вверх и вправо, а за ним - мой любопытный взгляд. - Да-да, ты, напомаженный, в белом пиджачке. Спускайся.

Да, лорд Арктарис наверняка когда-то всерьёз занимался преподаванием, потому что только опытный лекторский глаз может выцепить самого проблемного раздолбая из двух сотен присутствующих проблемных раздолбаев; парня, на которого он указал, знал даже я. В последний год моей работы он был на втором курсе и, между прочим, не в первый раз. Звали его Таин, и его мамашка-герцогиня выступала перед частыми угрозами отчисления живым заслоном, так как имела в Кортоне особое влияние. Таин имел неплохие чародейские данные, но обладал на редкость мерзким характером. Среди студентов его обожали, а он обожал университет. Поговаривали, что он основал тайный орден Крыльев, орден золотой молодёжи.

Точно не веря своим ушам, Таин пригладил каштановые локоны и неловко поднялся из кучки друзей, одетых также богато и модно, как и он сам. Какая-то девица протестующе уцепилась за край его рукава. Но юноша, глядя на Арктариса кошачьими плошками глаз, вопросительно ткнул себя пальцем в грудь. Тот кивнул. "Прошу", - любезно пригласил он.

Студент вышел к Арктарису и остановился, гордо опираясь на трость.

- Поклон не забудь, - хозяин шевельнул пальцем, заставив гордого кортонца согнуться. - Итак, сейчас мы проиллюстрируем простейший вариант телепортации. Встань вот здесь.

Таин встал туда, куда ему указали.

- Если со мной что-то случится, - его высокий голос отзвучал резко и вызывающе, но как-то надломленно, будто мальчик едва справлялся с волнением и страхом, - то вы, лорд Арктарис, накличете на себя беду. Мои родители и друзья не спустят вам этого с рук. Моя семья связана с семьёй самого Архимага всея мира, Велтасара. Вы лишитесь земель, которые держите незаконно!

Арктарис выслушал его с непробиваемым спокойствием; несмотря на то, что Таин был выше него почти на голову, в своём высокомерии с моим хозяином он потягаться не смог.

- Всё сказал? - осведомился Арктарис.

- Всё.

- Тогда приступим.

Громко, чётко и подробно Арктарис объяснил, как перемещаться в пределах вытянутой руки. Таин морщил лоб, кивал время от времени, и я уж было начал надеяться, что он справится. Когда все инструкции были даны и Мериган продемонстрировала телепортацию (я этого сделать не мог из-за глубоких конфликтов мира с протезами), Арктарис велел студенту повторить. Тот покраснел от напряжения так, что даже пудра ему не помогла, и потоптался на месте, глядя перед собой. Удивительно, но он, кажется, понял суть и действительно старался сделать всё правильно.

Но не сделал.

Раздался загадочный хлопок - будто лопнула ткань, и Таин пропал. Какое-то время держалось терпеливое ожидание. Но не слышалось ни криков, ни стука кулаков, ни скрежета.

- Так, и куда он переместился? - встревоженно нарушил тишину я.

Арктарис пожал плечами:

- Понятия не имею. Может, на крышу, а может, в стену. В эту или в смежную, не знаю. В мультивёрсе есть миллиарды вариантов ошибиться и только один - сделать всё верно.

- И что теперь?

- Ничего. Продолжим занятие.

- Но...

Мой рот тут же одеревенел, голосовые связки застыли, и я слабо зашевелил губами, как рыба. Арктарис хладнокровно обратился к аудитории. "Кто ещё хочет попробовать?" - спросил он, но на этот раз молчание выглядело ещё более мёртвым, чем прежде. Тогда тёмный волшебник вновь ткнул пальцем в случайного человека - в девушку на пятом ряду, встрёпанную и одетую в потёртую, много раз штопанную мантию серого цвета. Она яростно завертела головой, категорически отказываясь повторить судьбу Таина. Выругавшись, Арктарис поднял ладонь, и девушка, точно кукла, с визгом вздёрнулась со своего места.

- Когда я приказываю - повинуйся, - в тоне волшебника зазвенел металл; шутки кончились. - Мы будем повторять телепортацию с каждым студентом, пока у кого-нибудь не получится не менее трёх раз. Тогда этот гений сможет передать знания другим. Спускайся.

Подобно марионетке, двигаясь рвано и дёргано, девушка пошла между рядов вниз.

Арктарис снова объяснил принцип перемещений, но когда он велел подопытной приступить к заданию, она осталась стоять, бестолково глядя на него. Её глаза подёрнулись стеклянной поволокой. Хозяин повторил приказ, но девица снова не подчинилась - более того, инстинктивно отступила от него на полшага, и её кулаки засветились. Она даже не заметила этого, но Арктарис - заметил. Вокруг его фигуры будто сгустилась грозовая туча.

- Ты настолько не хочешь учиться? - прошипел он, сжимая пальцы так, будто держал в ладони что-то; девушка со сдавленным вскриком схватилась за грудь и осела на колени. - Моё терпение не безгранично, девочка. Вы, никчёмные щенки, должны впитывать знания, как губки, пока вам их дают. А если ты - конкретно ты - необучаема, то зачем тебе жить?

Его глазницы налились тьмой, в аудиторию проник потусторонний холод. Девушка застонала. Бледная, как полотно, она окончательно потеряла интерес к обучению. Когда её губы посинели, я, взбешённый до предела, наконец сумел отпереть печать тишины на горле.

- Арктарис! Хватит! - хрипло каркнул я. - Вы переступили черту!

Тёмный волшебник зловеще ухмыльнулся.

- Нет никакой черты, Хелиадор. Нет и никогда не было. Своё обещание я легко могу нарушить, мне плевать. Как ты меня остановишь?

Девушка согнулась на полу, касаясь патлами пола и комкая мантию у сердца; я видел, как пот блестит на её прозрачном лице. Ещё секунда - завершающее движение пальцев Арктариса, державшего в тисках хрупкую человеческую жизнь - и студентка погибнет. В мою кровь брызнула лава. Я шагнул от стены, ощущая в руке обвивку рефлекторно призванного посоха.

- Да я же сказал: ХВАТИТ!

С набалдашника, с октаэдра, проваливающегося в четвёртое измерение, сорвался яркий пульсирующий шар света, словно маленькое солнце. В следующий миг доска позади Арктариса взорвалась сотней осколков, приняв на себя удар; обжигающий свет прошёл сквозь тёмного волшебника, нисколько не навредив ему, но вскинутое лицо девушки было обожжено до красна и тут же покрылось волдырями. Будто не чувствуя боли, она быстро поднялась и побрела к первому ряду профессоров. Её ноги дрожали и подкашивались на каждом шагу.

Арктарис, оглядев разбитую доску, медленно повернулся ко мне.

- Ты посмел пойти против меня, ассистент? - спросил он таким леденящим тоном, что у меня едва не застыло сердце, бешено бьющееся в грудной клетке. - Её жизнь того стоит?

- Да, - выпалил я. - Моё терпение тоже не безгранично!

- Что ж, ты сделал свой выбор. Очень, очень жаль.

Меж его жутко удлинившихся пальцев заплясала голубая молния, воздух потемнел, смыкаясь вокруг трепещущей извивающейся змейки. Только я успел выставить щит, как молния пронзила его, расколола надвое, но угасла, встретившись с октаэдром посоха. Я широко взмахнул им, пуская волну острых ледышек, но до хозяина добралась лишь тёплая водица. Как ответила на нашу дуэль аудитория, я не знал - не было времени следить, всё внимание я собрал на одном только Арктарисе - но, судя по тому, что никто не пытался мне помочь, хозяин всё ещё крепко держал всех кортонцев обездвиживающими чарами. Я увернулся от следующей молнии, позволив ей расколоть витраж высоко под потолком; град осколков с шумом посыпался на верещащих девчонок. Третий разряд я отразил и пустил обратно к тёмному волшебнику. Мои глаза ещё пуще застлала ярость, когда я увидел его смеющимся - смеющимся, встрёпанным от электрического напряжения и невероятно расслабленным. Он на носке, как танцор, обернулся вокруг себя чёрным вихрем, принимая молнию, и причудливые синие отблески заплясали в осколках стекла. Затем он чуть повернул ступню, и само пространство сжалось передо мной, чтобы обратиться в невидимый кулак искажения и врезаться мне в солнечное сплетение. Я согнулся; дыхание перехватило. Хозяин возник за моей спиной, собирая в руках теперь не молнии, но саму тьму, истинное ничто, вырывающееся сквозь его пальцы чернильными рваными изломами. Не оборачиваясь, я стукнул посохом и выкрикнул заклятие, сглаживая поломку ткани пространства. Сделал я это вовремя, пусть и концентрации хватило едва-едва - если бы я был менее уверен в тот момент, то превратился бы в мешок с раздробленными костями и искривлённой плотью, рассыпающейся на микрочастицы. Кто-то истошно завизжал из аудитории - магия Арктариса, даже обращённая против меня, испугала и других людей, наблюдающих дуэль.

По мере боя вся ярость постепенно улетучилась. Вместо неё росло недоумение. Я ещё несколько раз отвёл смертельные заклятия хозяина, погасил очередной тёмно-красный всполох, отвёл молнию, сломал контроль над своим телом. Сражение длилось уже (я взглянул на наручные часы) дольше трёх минут, а я всё ещё был жив. Даже не думал падать замертво. Я что, гений?

Впрочем, Арктарис не давал мне отдыха. Каждое проклятие, которое я отбивал, было на грани; многие из контрзаклятий я освоил менее месяца назад. Ни о каком наступлении я даже не думал. Всё, что я смог - это успел телепортировать на хозяина ведро кислоты из ближайшей алхимической лаборатории университета. Кислота, разумеется, ему не навредила. Он лишь слизнул её с губ, что свой любимый абсент, и эффектно откинул ведьминские кудри за спину.

Озадаченно хмурясь, я удержал стены, которые он решил обрушить, чтобы придавить здесь всех разом. С потолка посыпалась алмазная пыль, и затрещали мои светлые чары.

Непонимание стало невыносимым.

Тогда я шепнул пару слов и покачнулся, ощутив, как в носу что-то лопнуло. Стены замерли. Вокруг нас сомкнулась глубокая тишина, и я вдруг понял, что всё это время люди в аудитории кричали - кто от страха, кто от возбуждения, а кто пытался подбодрить меня. Теперь они застыли с открытыми ртами, как статуи. Арктарис помедлил и опустил руки. Мериган, державшая меня на прицеле - тоже. Опершись на посох, я сфокусировал взгляд на хозяине.

- Ты сумел остановить время, - он педантично поправил задравшийся рукав. - В бою, ещё и на такой большой площади. Молодец. Но ты себя истощил. Дуэль на этом можно завершить.

Я и сам чувствовал, как стремительно превращаются в желе мои мышцы и мозг. Кровь лилась по моим губам таким густым потоком, что я почти захлёбывался, проглатывая её.

- Объя... сните, - булькнул я. - Что мы... сейчас... делали?

- Твою репутацию, конечно, - он улыбнулся со внезапным озорством; белые зубки Мериган тоже блеснули у приклада гранатомёта. - Теперь ты понял, зачем нужно было мне подыгрывать?

Меня качнуло.

- Ну... э-э...

- Так, что значит "э-э"? - его улыбка тут же угасла, он раздражённо подпер кулаками бока. - Надеюсь, ты не думал, что мы сражаемся всерьёз?!

- Мм-м...

- Мама, его плющит! - напомнила Мери Сью. - Не время для ссор!

- Ах да, извините, - спохватился Арктарис. - Берегись, Хел. Я снимаю блок.

Невыносимое давление времени схлынуло, и меня, как недельного щенка, отшвырнуло прочь. Разбрызгивая кровь, я кубарем покатился по полу и потерял по пути посох; со стороны рядов вновь раздались крики и разочарованный вой. Стены, впрочем, перестали разрушаться. Арктарис отскочил на перевёрнутый стол, как кошка. Из-под рукава я увидел, как он балансирует на уголке столешницы, как тени пляшут на стенах от его демонических удлинившихся когтей.

- Ничтожный червь! - воскликнул он, заливаясь высоким диким хохотом. - Ты думал, что сможешь победить меня?! Какая самоуверенность! То, что ты смог вырваться из моего плена, тебя не спасёт! Более того, теперь ты умрёшь - мне не нужен поломанный механизм!

Моё живое плечо заныло - я подмял руку при падении. Царапнув металлическими ногтями по полу, я попытался достать до посоха; моя голова шла кругом, кровь заливалась в носоглотку. О продолжении дуэли не могло идти и речи. Кто-то крикнул мне с верхнего ряда: "Держитесь, профессор!" - и множество голосов подхватили. Со стоном я привстал на локте.

Крошка Мери выступила перед тёмным волшебником, наводя на меня гранатомёт. Её большие глаза сияли чистейшим, неконтролируемым безумием - водовороты непознанного.

- Вся эта жалкая поддержка тебе не поможет, - громко и отчётливо произнёс Арктарис. - Сейчас ты погибнешь, и твой героизм окажется напрасным. Я убью здесь всех, не оставлю от университета и камня на камне. Умри с этой мыслью, безмозглая скотина. Мери, шмаляй!

И Мери шмальнула.

Словно сквозь кисель я увидел замедленный снаряд, выползающий из дула гранатомёта. Пара миллисекунд, за которые он летел до меня, растянулась в вечность. Затем меня накрыла волна жара, и раздался ужасный грохот - взрывная волна, не отбросившая почему-то меня, скрежет стен, шипение, вой мечущегося разноцветного пламени. Было бы странно, если бы крошка Мериган не усилила свою пушку чёрте чем так, чтобы она смогла пробить аж университетский алмаз. Огонь взрыва сжигал всё, что можно было сжечь и всё, что сжечь было нельзя - растения, шторы, картины, осколки стекла, двери, металл, самоцветы балюстрад, испарял потолок, пожирал стены; лопал светильники, нагревал до предела воздух. Студенты вопили и стонали, но ни один из них не пострадал физически - ревущее пламя не опалило ни одного лица, но каждое обезобразило шоком. Это единственное, что я смог различить достаточно чётко в этом огневом месиве, это и... тонкий светлый щит, что огибал, как плёнка, меня и каждого человека, находящегося в аудитории. Он переливался мирными, нежными бликами, не ломаясь, не искря, даже не запекая нас под собой, как индюшек. Очарованный, я рассматривал его, словно произведение искусства.

Становилось тише. Бескровная Мериган лежала в объятиях Арктариса на полу. Её веки были закрыты. Гранатомёт валялся у её ног. Всё выглядело так, будто волшебницу здорово задело отдачей. Рассматривая сцену, я то проваливался во мрак, то приходил в себя.

Пламя от взрыва всё ещё танцевало под дырявым потолком. Арктарис бережно накрывал тоненькую Мери своим рваным подпаленным плащом. Выглядело это трагично.

- Моя дочь пострадала из-за тебя, светлый, - прорычал хозяин с такой злобой, что я чуть было не поверил в его игру снова. - Ты сполна заплатишь за это. Готовься к следующей встрече!

Он театрально взмахнул полами плаща и исчез в клубах чёрного дыма. Мериган исчезла вместе с ним. Сверху со звоном слетела золотая нить - испорченный узор с остатков потолка. Прижимая ладонь к носу, я попробовал подняться, но упал навзничь, как мешок сена. Мой разум, неисправная лампочка, угрожающе мигнул. Сверх того я ничего не понял. То есть, вообще совсем ничего. Но сил разбираться, где в игре Арктариса была истина, а где - блеф, уже не осталось.

Я не должен был умереть от истощения, не зря же целых пять лет я укреплял свои тело и мозг, кроме того, филактерия с кровью содержала мою зарезервированную жизнь. Но отъехать прямо сейчас в бессознательное состояние тоже не хотелось. Глядя в дыры потолка на синее небо, я бессильно ждал, пока ко мне подойдут. Ожидание длилось эоны. В конце концов моего лба коснулась морщинистая рука, на изгиб шеи легла другая, женская. Сквозь гул в ушах я различил ликующие вопли кортонцев, радостные и взволнованные голоса бывших коллег. Меня бережно усадили и приложили к губам флягу с питающим зельем. "Как ты, мальчик мой?" - спросил кто-то с любовью в низком голосе. Элен? Откуда здесь Элен? Смазанные пятна перед глазами сливались в единый поток цветов. Кружились яркие искры.

- Ты вырвался из-под чар самого Дьявола, - скрипнул у меня над ухом голос ректора, но я знал, что его слышали все; он с заботой удерживал мою голову вертикально, помогая пить. - Ты спас Кортон, Хелиадор. Ты искупил свои грехи и перед нами, и перед Творцом...

Творцом? Тем самым, который бросил наш мир, потому что посчитал его слишком игрушечным и вычурным? Я подавился от истерического смешка, и ручейки зелья потекли по подбородку. Помнится, Арктарис по пьяни травил байки, как в честь окончания обучения этот "Творец", ученик его лучшего друга, закатил пышную оргию в одном из своих миров.

Я тяжело прокашлялся.

- Где... Таин?

- Мы найдём его, Хели, - успокоила меня леди Нара. Её сизые волосы упали на мою грудь, рассыпались, как змеи. Качнулась стрекоза медальона. - Не волнуйся пока. Отдыхай.

- Нужно выделить Хелиадору профессорские покои, - прогудела Элен.

- И посвятить обратно в орден, - добавил Дарьен.

- Верно, верно, - просипел ректор, и я наконец различил его белесые глаза, полные силы, дремлющей в тумане старости. - Нара, займитесь покоями. А вы, Элен, кликните целителя. Пусть сначала восстановится человек. Или... не человек? Кто же ты, герой наш?

Старец благодушно похлопал меня по металлическому предплечью. Кто-то засмеялся. Я - нет. "Да пошли вы все к Азатоту, кем бы он ни был", - зло подумал я, закрывая наконец глаза. Хотелось оказаться в одночасье дома, в башне, основательно поскандалить с Арктарисом, к которому у меня осталось слишком много вопросов, гневно хлопнуть дверью перед его носом и упиться в подвале вином. В жарких объятиях Мериган, естественно.

Но меня уже куда-то понесли; я засыпал от мерного покачивания носилок и кружева людских голосов. Их звучание убаюкивало меня, точно колыбельная - новорожденное дитя.

Прошло несколько дней. Ни хозяин, ни Мериган за мной не вернулись. Чтобы посмотреть, что случится, если я задержусь, я остался в Кортоне. В свой старый дом я не стал заселяться, даже заглянуть туда не потрудился; профессорские покои, которые мне любезно предоставили, нравились мне теперь намного больше. Пришлось, однако, платить за них хотя бы видимостью социализации. Ректор Мелдун пытался выпытать у меня, чем именно я занимался у тёмного волшебника "в плену", но я уклонялся от подробностей, ссылаясь на нежелание вспоминать "все эти ужасы". Однако читать лекции по защите от тёмной магии я согласился - кто, в конце концов, если не я, должен этим заниматься? В естественной среде обитания тёмного волшебника я поднабрался опыта. Поделиться им с людьми я был не против. Так пролетели почти две недели.

Студенты влюбились в нового старого профессора Хелиадора с механо-магическими конечностями и страшным всевидящим оком. Таин, которого нашли (он оказался загадочно запертым в чулане), откровенно лебезил передо мной, после занятий вымаливая у меня "настоящие тёмные секреты", а не то, что я рассказывал на лекциях. Однажды, после особенно грязного предложения и будучи не в духе, я буквально пинком вышвырнул его за дверь, чего никогда не делал раньше. Поднялся вой. Золотой мальчик Таин нажаловался на меня везде, где только мог. Его отец-герцог пришёл на следующий же день, но, только взглянув на мою пасмурную физиономию, передумал разбираться со мной лично. Ректору пришлось извиняться за меня. Мне сделали выговор, но очень аккуратно. У этого добра слишком тяжёлый кулак.

Меня, в общем, уважали и боялись, а потому многое прощали. Что же до Арктариса, так он не вернулся и спустя месяц. Не послал ни весточки, ни знака. "Ладно же", - с вызовом подумал я и продолжил преподавать. Материала для лекций хватило бы и на четверть века.

На исходе второго месяца, в начале весны, я наконец-то догадался прогуляться в свой кортонский дом. То, что я увидел, привело меня в смятение. Книги, что мы с Мериган собрали в библиотеке, оказались там. Все гримуары, легенды, старинные заклятия - вся сотня лежала в высоких стопках, росли из пола, как сталактиты. Книги были на кухне, книги были в гостиной и в крошечной спальне, книги были на постели, на подоконниках - везде. На единственном свободном месте, на полке камина, нашлась скромная записка, которую я прочёл с недоумением:

"Ты в отпуске. Развлекайся. А."

- Что? - вырвалось у меня в пустом доме. - А как же договор?

Бумажка не ответила.

Я вздохнул. Что ж. От мудрёной интриги Арктариса я так устал, что мне и впрямь не помешал бы отпуск. Никаких намёков на то, сколько он должен продлиться, я не нашёл. В башне меня, если понимать написанное буквально, не ждали, поэтому я решил остаться в родном городе и читать книги. Я планировал закончить их изучение до лета, запомнить все наизусть и вернуть их в библиотеку. Но вскоре мне стало скучно. Университет Кортона выглядел каким-то мелким и нелепым, а люди, преподающие и учащиеся в нём - чужими. Внешний мир манил золотыми дорогами, звал в путь. Сидя ночами за фолиантами, я обдумывал план побега. Моё решение уйти подкрепилось и письмом от Ирнадес, которая желала повидаться в середине лета. Этого допустить было никак нельзя. Мысль о встрече с ней меня пугала. Я нервничал. Я не знал, как поведу себя с ней наедине - мой характер стал слишком тёмным и шатким. Погружаясь во вспоротые воспоминания, я срывался на студентах и замечал, что копирую преподавательскую манеру Арктариса. Это уже было совсем неприемлемо. Пора было заканчивать этот цирк, пока с языка у меня не закапал яд.

Поэтому, однажды явившись к ректору, я заявил, что удаляюсь от мира.

Уйду, дескать, босиком на четыре стороны света и буду преисполняться мудростью в странствиях, день и ночь взывая к самому Творцу. Мелдун не был удивлён и препятствовать мне не стал, даже дал своё благословение. Не была удивлена и Элен, которой я сказал о своём решении ранее. "Я вижу, что тебе здесь тесно, мальчик мой, - кивала наставница, слушая мои излияния за чашечкой чая. - Ты теперь птица не нашего полёта, да?" Она отпустила меня с улыбкой, но в глубине её глаз я видел грусть. Она будто знала, что мы прощаемся навсегда.

Наступило лето, и одним ранним утром я налегке ушёл из Кортона. Руки мои были пусты: книги я, как и хотел, выучил наизусть (чтобы успеть, пришлось растягивать время сверх силы почти до его разрывов). Со мной был лишь посох, замаскированный под клюку бродяги-философа. Сам я шёл пешком. Кони боялись меня, как сатану.

В странствиях по миру я собирался испытать знания, которые получил, отсеять ненужное и глубоко поработать над всем, что имело смысл, в особенности - над целительством. В этой области магии мне следовало разобраться в первую очередь, а я всегда её игнорировал, считая боевую магию более захватывающей. Я путешествовал под своим именем, но избегал городов-университетов вроде Кортона, Халафера и Лактина, а также городов и селений, где сидели главы орденов. Мне не хотелось, чтобы мной интересовались высшие маги мира. Я действовал в мелких деревнях, помогал простому люду, поддерживая добрую репутацию; избегал ассоциаций с башней Арктариса, насколько это было возможно в моей деятельности. Мне приходилось всегда быть начеку: мало того, что держать характер в узде, так ещё и не пугать люд своими протезами.

Однажды я был проходом в одном постоялом дворе на границе Лактина. Случилось это поздней осенью, поэтому лили дожди. Я сушился в углу у камина, наблюдая за гостями и потягивая мутное пиво. Моя фигура в плаще вызывала у людей настороженность и трепет. Иными ночами, когда я расслаблялся, меня принимали за тёмного, что не удивительно, так как в башне Арктариса я понабрался вредных привычек. В частности, моей любимой была привычка развалиться на стуле, по-хозяйски закинув лодыжку на колено, и источать Зловещесть. И та ночь не была временем Светлого Хелиадора. Та ночь принадлежала моей тёмной версии, только ей.

Однако недолго мне пришлось блистать. После полуночи внимание посетителей целиком сместилось на другого персонажа. То был субъект в длинном пальто и широкополой шляпе; он натягивал её на глаза, надёжно скрытые солнцезащитными очками. Субъект загадочно тянул трубку с табаком, выпускал сизые дымные кольца и высоким голоском травил бестолковые байки.

"А шатун-то во какой был, - заявлял он, разводя руками так, как рыбаки обычно изображают габариты пойманной рыбы. - Клычищи с берцовую кость! Да я как возьму, да как встану в стойку, да как гаркну: пшёл вон! - так только пятки и сверкнули, только шкурка-то лежать и осталась, да-а..." На эту тираду рассевшиеся кругом поддатые мужики отвечали искренним интересом. Не к шатуну, правда, и не к истории, а к личности рассказчика. За необъятным пальто и шляпой они каким-то невероятным образом видели прекрасную девушку.

Таковой была её сила.

- Ведьма ты, небось? - вопрошали мужички, лапая её кудри, игриво выглядывающие из-под шляпы. - Напоёшь тут сказок, а мы и поверим, а ты нас хлоп - да в жаб, да в котёл, а?

- Кто, я?! Да ни в жизнь! - возмущалась девица.

С раздражением я наблюдал, как с каждой минутой она придвигается всё ближе к бородатому лесорубу, который через плотную ткань мнёт её бёдра. Остальные четверо не сидели без дела тоже. Кто-то распахивал её ворот, под которым, судя по всему, не было ничего, кто-то - пытался сорвать с её головы шляпу, кто-то закинул её ножку в высоком сапоге к себе на колено. Когда один толстячок с грязной рожей потянулся к солнцезащитным очкам, чтобы бесцеремонно сорвать их, я не выдержал и встал. Моя тень в пляшущих языках пламени упала на компанию.

- Господа, - ровно сказал я. - Уступите.

- Ха, девку-то? Не-е, - бородатый лесоруб заграбастал хихикающую девицу за талию огромной лапой. - Она вон, и без тебя хорошо устроилась. Ну или жди очереди, шестым будешь.

Взрыв удалого гогота.

Я сощурился, позволяя сверкнуть из-под капюшона красному механо-магическому оку. В камине бесшумно погас огонь. Холод пополз по постоялому двору. Потусторонние голоса засвистели в трубе, и фиолетовый всполох взвился из моей раскрытой ладони до потолка.

- Уступите, - повторил я.

- А, это тёмный... - уже без особого веселья шепнул кто-то.

Ему ответили красноречивым плевком на и без того заплёванный пол.

- Ну и хрен с вами, - буркнул лесоруб и спустил девушку с колен. - Давай, кисонька, гуляй, - свойский шлепок по ягодицам. - Смотри только, чтоб этот чёрт тебя на органы не пустил, лады?

Он сплюнул, повторяя за приятелем, а я поманил девушку пальцем. Когда она подошла и плюхнулась за мой столик на шатающийся табурет, в зале уже было тише; мужички потихоньку убирались, пара знахарок в другом углу перешла на очень приглушённый шёпот. Пьяный в дупель юноша в разбитом костюме спал за дальним столиком. Хозяин двора флегматично натирал стакан.

- Что вы от меня хотели, господин? - мяукнула девица, забивая трубку.

- Мериган, я тебя узнал.

- Как?! - изумлённо взвизгнула она.

Я отхлебнул пиво, разглядывая её иномирные очки.

- Даже и не знаю, - ответил я. - Интуиция, наверное. Что ты делаешь в этой дыре?

- Заблудилась.

- Заблудилась, - с иронией повторил я. - Ты.

- Именно. Не выдавай меня. Я под прикрытием.

Она натянула край шляпы на лоб и медленно выдохнула дымное кольцо.

- Тебя мать твоя послала? - снова спросил я.

Слово "мать" прозвучало из моих уст не просто как ругательное, но и как откровенно бранное. Примерно в той степени, в какой и задумывалось, впрочем. Мери помотала головой.

- Не, - сказала она. - Мама вообще не знает, что я здесь. И не должна знать, ни в коем случае. Я к тебе по своей инициативе. Веду, знаешь, двойную игру. Поговорить мне с тобой надо.

- Надеюсь, о том, почему вы двое меня бросили?

- Ты злишься?

- О, вовсе нет, нисколько.

Мериган покрутила локон и приспустила очки; её косящие зрачки блеснули, как панцири травяных жучков. Из широкого рукава вылетела чёрная бабочка, плавно вспорхнула к потолку.

- Если что, план был мой, а не мамин, - смущённо призналась Мери, отчего мои брови поползли вверх. - Она даже не согласилась бы нападать на Кортон, если бы не я. Мне пришлось её предупредить, что ты это предложишь... а ты знаешь, мама всегда прислушивается к моим советам. Я хотела, чтобы ты сам утолил жажду начальных знаний. Светлых, то есть, как вы их зовёте. Познал бы всё, а затем разочаровался бы, вернулся домой и продолжил работу у мамы.

- Ничего себе новости, - хохотнул я; если бы всё то же самое поведал мне Арктарис, я взорвался бы прямо тут и спалил бы как минимум парочку столов, но злиться на крошку Мериган всегда было труднее. - А почему я не могу учиться светлой магии у твоей, собственно, матери? Судя по тому, какой щит он выставил в конце дуэли, он умеет куда больше, чем говорит!

- Да, но так нельзя.

- Почему? - настойчиво повторил я.

Тонкие пальчики забарабанили по сальной столешнице, и мне захотелось перехватить их, протереть шёлковой тряпицей с антисептиком из лаборатории Арктариса и больше никогда не допускать, чтобы они касались таких грязных поверхностей; но Мери было всё равно. Её глаза бегали, будто она пыталась разглядеть пляшущие световые пятна. Потом она попыталась ударить кулачком по столу, но он прошёл сквозь дерево. С ней случалось.

- Это кончится катастрофой, - сказала она.

- Что, прости? - кашлянул я.

- Время, ну... слои... бесконечность вероятностей, - она нервно засмеялась. - Вы друг друга убиваете во всех вариантах будущего. Во всех, что я прожила. То ты маму, то мама тебя. Последнее чаще. Я... э... пытаюсь предотвратить... изменить... мм... протолкнуть грядущее в игольное ушко, знаешь... - её блаженный нечитаемый взгляд остановился на моём лице. - Знаешь, сколько я пыталась? О-о... Ни разу не говорила тебе об этом, только маме. Не выходило. На этот раз поработаю с тобой. Может, этот вариант, наконец, выгорит. Иначе я... скоро сдамся.

Она истерически хихикнула.

В моём мозгу заскрипели метафорические шестерёнки.

Затем я прикрыл рот ладонью.

- Сколько жизней ты уже прожила?

- Около пятидесяти, - скромно созналась Мери.

После этого ответа я долго сидел, облокотившись о стол, и крепко зажимал рот, боясь, что из него вылетит словцо, которое от перенасыщенности эмоциями трансформируется в спонтанное разрушительное заклинание. В моей груди разверзалась гигантская экзистенциальная бездна. Сосущая пустота ужаса. Я даже не знал, кого мне жаль больше - Мериган или себя, что услышал эту информацию и оказался достаточно здравомыслящим, чтобы осознать её.

- С ума же сойти можно, - чуть слышно прошептал я.

- Так я уже.

- А... ха... ну да.

Мери Сью светло улыбнулась. Перед ней возникла жестяная баночка газировки. Мери откупорила её - раздался шипящий хлопок. Сделав три лихих глотка, она облизнула розовые губки, на которых осталась кислотно-синяя исчезающая пена. Предложила мне. Я отказался.

- Ну, я пойду тогда? - она встала из-за стола.

- Погоди, а мне-то что делать?! - прокаркал я так, что две знахарки подпрыгнули от испуга в тёмном углу. - Ты дала мне великое знание, как мне с ним обращаться? Какой у нас план?

- У нас - никакого, - Мериган снова глотнула напиток. - Живи и постарайся не убивать маму. Полотно судьбы буду плести я... ну и мама тоже, хотя на этот раз она не знает, зачем мы делаем то, что делаем... и да, не говори ей ничего, ладно? Для чистоты... э... э... эксперимента.

- Господи, Мериган... один вопрос: зачем? Зачем ты это делаешь?

- Ну как? Я же люблю вас обоих. Этого мало?

- Мери...

Она весело отсалютовала мне инопланетно сияющей баночкой и исчезла, как мираж.

Я рухнул обратно на стул.

Через четверть часа я подозвал к себе хозяина постоялого двора. Кругленький и невысокий, он подкатился ко мне с фальшивой улыбкой на бледном лице, продолжая потирать всё тот же несчастный стакан. "Что вам угодно, господин тёмный? - залебезил он. - Другую девицу? Могу предложить свою племянницу. Красавица! Прелестница! Не как та, что вас покинула, но..."

- Заткнись, - сипло прервал я. - Мёд неси.

- С-сию минуту, господин тёмный.

Он спешно укатился.

За окном, в стойлах конюшни заржали лошади, разбуженные вышедшими к ним знахарками. Залаял пёс и тут же взвизгнул, ударенный кем-то под дых. Пьяного юношу хозяин и конюх отволокли в его каморку на втором этаже. В пустом помещении тихо загорелся огонь - перед тем я шевельнул сапогом, как обычно, ленясь совершать пассы по правилам. Вскоре мне принесли бутылку мёда. Я откинулся на спинку стула и погрузился в долгие и тяжёлые раздумья.