Аннотация: (2017) Родители берут с собой на таинственную ночную работу сына и там...
Александр Ветер
За чертой
...Саранчи было очень много. И не только её. Каких только паразитов не было в той безформенной копошащейся массе, напиравшей на маму с папой, но они храбро и умело защищали их зелёный мир от неё. Какие же они смелые, мои мамка с папкой! Они-то уж точно не пропустят этих паразитов к нам! А он сам в это время, вместе с дедушкой, бабушкой и маленькой сестрёнкой, сажали на свободные места много всяких разных растений, семенами и рассадой. Ох, как же ещё красивее будет у них, когда всё это вырастет! Главное: паразитов не пустить, чтоб не пожрали. Он зарывал в землю семена и украдкой поглядывал туда, где родители боролись с паразитами, и вдруг увидел, что мимо тех пролетела большая белая бабочка. "Ух ты, какая красивая!" - удивился он. А бабочка отлетела от его родителей подальше и вдруг превратилась в громадного, размерами практически со взрослого человека, чёрного жука. Он был жутким и страшным. И тут же этот жук принялся пакостить, уничтожая, как уже выросшую красоту, так и разрывал землю, доставая из неё посаженные семена.
- Чтоб тебя!... - гневно закричал Андрюшка и, схватив какую-то палку, побежал к тому.
Первым до жука добежал не он, а дедушка Гриша и начал его прогонять. Однако, жук совсем не испугался, а лишь нагло замахал на дедушку всеми своими отростками.
- Ах ты, козявка жучарская, ещё и на дедушку машешься! - безстрашно закричал мальчик, размахнулся палкой и тут...
И тут он проснулся. Но сон, такой реальный сон, не сразу его отпустил, и ещё некоторое время мальчик вздрагивал, воюя с этим наглым чёрным разрушителем. Но вот, наконец-то, жук растворился в темноте ночи, и Андрюшка понял, что лежит на своей кровати, в деревенском доме у дедушки с бабушкой, и что это был сон. Всего лишь сон. Однако, такой сон он впервые увидел за свои десять лет. "Вот это был жучара, - переживал Андрюшка, - настоящий вредитель, но я бы с ним обязательно справился, если бы не проснулся". Подобные мысли ещё некоторое время крутились в его голове, пока он совсем не успокоился и не начал обращать внимание на окружающую его действительность. А вокруг была непроглядная темень, наверняка самый разгар ночи, и свет в ней существовал только в виде тонюсенькой полосочки, пробивающейся из-под кухонной двери. Этот свет привлёк его внимание, а вскоре он понял, что на кухне ещё и разговаривают. Ему так нетерпелось рассказать про свой необычный сон, что он встал с кровати и пошёл на кухню. И вот, он открывает дверь и видит своих родителей и дедушку Гришу. На часах два часа ночи, а они одеты, сидят за столом и пьют чай с бутербродами, о чём-то негромко разговаривая. Всеобщее немое удивление!
- Ты куда это подскочил?
- Вы куда это собрались?
Вопросы раздались одновременно, но первым ответил мальчик:
- Мне такой, такой сон приснился, хотите расскажу?
- Ну, расскажи.
И Андрюшка начал рассказывать, а взрослые молча и внимательно его слушали. И вот рассказ окончен, наступила тишина, сын и внук ждёт реакции от родителей и дедушки.
- Очень, очень интересный сон, - ответили ему взрослые и многозначительно переглянулись друг с другом.
- А вы, вы-то, куда собрались в такое время? - спросил у них мальчик.
Взрослые вновь многозначительно переглянулись, кивнули друг другу, и ответила ему мама:
- Сынок, нас опять на работу вызывают.
- Всех троих уже? Вы же в отпуске! А на той неделе и так уже два раза на эту работу уходили. Потом приходите и падаете, даже на нас сил не остаётся. Да и ночь сейчас, какая работа может быть?! - Вопросы посыпались как из рога изобилия.
- Понимаешь, сынок, - вновь ответила ему мама, - бывает такая работа, от которой нельзя отказаться или которую нельзя отложить. Нужно идти и делать, именно здесь и именно сейчас.
- А вообще-то, - в разговор вступил папа, - раз тебе начали сниться такие сны, то тебя уже можно брать с собой.
- Меня?! С вами на работу? Сейчас? Ух, ты, здорово! Я согласен! - Андрюшке так захотелось пойти со взрослыми на их таинственную работу, что он не стал больше ничего спрашивать, а рванул одеваться. Однако, у дверей его остановил дедушка и попросил всё сделать тихо, дабы не разбудить бабушку и сестрёнку. Так мальчик и поступил. А потом быстро проглотил бутерброды, запивая их чаем, под взглядами улыбающихся, но как ему показалось очень серьёзных, взрослых, и вот все они уже на улице. А на улице темно, тепло и тихо. Мама с папой взяли сына за руки и идут первые, за ними - дед Гриша и кот Дымка, увязавшийся с ними в последний момент. Хорошая компания собралась! Андрюшка пытается хоть что-то рассмотреть впереди или, хотя бы, под ногами, но это у него не очень получается. Поэтому он, доверившись в этом деле родителям, глядит на загадочное небо. А на нём звёзды щурятся, совсем молодая луна улыбается, да какой-то шустрый спутник подмигивает. А ещё он, время от времени, замечает на фоне неба большие, совсем уж чёрные точки.
- Что это за точки такие? - спросил мальчик.
- Это пауки меж проводов висят, - ответил папа, - они пытаются поймать в свои тенёта звёзды, но ловят лишь всякое комарьё да глупых ночных бабочек.
Андрюшка представил себе, как пауки пытаются накинуть свои сетки на звёзды, а те в ответ лишь смеются и показывают им языки. Ему стало весело. Вот это приключение! Надо, пожалуй, всё-всё запомнить, что с ним сейчас происходит, чтоб потом друзьям в городе рассказать. Вряд ли они такое видели.
Позади брякнул ведром дедушка. Он нёс его, сумку с каким-то добром и удочки. Удочки?! Ещё только когда он их брал, то на резонный Андрюшкин вопрос о том, зачем им на работе удочки, дед ответил, загадочно улыбаясь:
- Одно другому не помешает.
Видимо и Дымка-то за ними увязался, почуяв, что ему может перепасть рыбки, которую он очень любил. Вот вспомнил всё это сейчас Андрюшка, да задумался о том, куда они могут идти. Вблизи деревни было лишь одно место, где они могли порыбачить - речка Больша. (Так-то она называлась Большая, но все местные называли её Больша). Но какая там могла быть работа? Да и пошли-то они в другую сторону, сообразил он. Странно! И весьма загадочно! И мальчик решил прояснить ситуацию у родителей.
- Пап, мам, а куда мы вообще идём? Дедушка ведь взял удочки, а Больша совсем в другой стороне.
- Сынок, мы идём в Чёрный Лог. Там сегодня наша работа.
- Чёрный Лог? Но... как же... там же?! - и мальчик умолк в смятении.
В Чёрном Логу не было речки, лишь, возможно, маленький ручеёк. Возможно - потому что в Чёрный Лог давно никто не попадал, а если бы и захотел, то вряд ли бы смог проникнуть туда сквозь те буреломы и заросли, из которых он и состоял. И весьма сомнительно, чтобы кто-то очень хотел туда попасть, ведь это: страшное и тёмное место; туда попадёшь - косточек своих не соберёшь; там по ночам бешеные светящиеся собаки дерутся с чертями насмерть; и то прочее и пятое-десятое. Андрюшка абсолютно доверял родителям, но сейчас ему стало страшновато. Что же это за работа такая, что им нужно ночью идти в этот Чёртов Лог (так иногда бабуськи с дедуськами в деревне его называли)? Из-за всех этих нахлынувших мыслей и опасений он инстинктивно придержал шаг, но родители держали его за руки крепко, поэтому дальше они пошли так, словно вели его, тащили за собой. Что ж, назвался грузом - полезай в кузов. И обратной дороги пока не предвидится.
Вокруг всё так же царила темень, ведь до утра ещё не скоро. Они целенаправленно и уверенно шли к Чёрному Логу. Все так шли. Андрюшку уже не приходилось тащить, он держал шаг наравне с родителями. Просто они ему объяснили, что бояться там совершенно нечего, и что это будет его первым очень серьёзным испытанием в жизни. Родители, да и вообще окружающие его взрослые, с детства учили ответственности за свои слова, дела и мысли. И раз они уверены, что он готов к подобному испытанию, то значит, так оно и есть. Поэтому, мальчик проникся серьёзностью момента, был спокоен, ну, на сколько мог, и предельно собран.
Странное свечение он увидел издалека. И промолчал. Хотя, по началу, захотелось закричать, показать всем на него, но раз взрослые спокойно продолжают идти по направлению к нему, то, значит, всё нормально, всё, как и должно быть. Всплыла мысль о светящихся собаках с чертями и тут же уплыла. Нечего тут байки всякие вспоминать, когда уже скоро он увидит всё своими собственными глазами. Жуть, как интересно.
Свечение оказалось мягким, тёплым и немного плотным. Они вошли в него, и всё исчезло: звёзды, земля, темнота позади (Андрюшка специально обернулся посмотреть) и любой страх. Остались лишь мириады светящихся точек. Эти точки то ли двигались, то ли стояли, то ли менялись, то ли были постоянны. Что-то понять в них не представлялось возможным. Да и не хотелось, было просто приятно. Андрюшка даже ощутил себя тоже большой светящейся точкой, потому что и сам, вообщем-то, светился.
- А как мы придём туда, куда нам нужно, ведь ничего не видно? - спросил он у родителей.
- А здесь не нужно видеть, здесь нужно знать, куда ты хочешь попасть.
- А здесь - это где? - поинтересовался он снова.
- Сложно объяснить в двух словах. Скажем так, здесь - это переход между слоями, мирами, состояниями нашей реальности. Про них мы тебе рассказывали.
Это было действительно так. Родители и бабушка с дедушкой, вообще, много что ему рассказывали того, чего в школе, в телевизоре с интернетами или во дворе не услышишь. Хотя, конечно, в телевизоре с интернетами всякого можно насмотреться и наслушаться, однако в них, как говорили взрослые и как он уже сам немного понимал, было столько всего намешано, что отделить полнейшую чушь от чего-то дельного представлялось очень сложным.
- А что..., - хотел ещё спросить он, но не успел - они вышли из свечения.
Здесь не было ночи. А не было потому, что на небе одновременно присутствовали солнце, полная луна и звёзды. И все они светили очень ярко, но не обжигали, даже солнце. И Андрюшка с удовольствием смотрел бы и смотрел на сие чудо, но родители, не останавливаясь ни на минуту, всё шли и шли на свою работу, и так как идти, постоянно задрав голову наверх, было весьма неудобно, Андрюшка переключил своё внимание с неба на землю. Они шли по широкой, хорошо утоптанной, дорожке, которая по длинному пологому склону спускалась к небольшой речушке. Через речушку вёл мостик и на нём сейчас кто-то были, и один из них даже помахал им рукой. Или не рукой. Пока непонятно, но явно помахали им и явно дружелюбно. Это дружелюбие ощущалось даже отсюда. Чудеса продолжались и останавливаться не собирались.
На мостике оказалась малюсенькая странная бабушка, похожая на человека, но не человек. Вместе с ней находилось, тоже не менее странное, громадное - выше её раза в три (а маму или папу - раза в полтора) - существо, весьма похожее на лохматого пса-ёжика. Только вот он ходил на двух лапах-ногах, а не на четырёх, как обычные собаки и ёжики.
- Ну, как улов? - спросил странных незнакомцев дедушка Гриша, после того как все молча, но тепло, поприветствовали друг друга.
- Да неплохо, - профыркал ему в ответ пёс-ёжик и показал большую прозрачную ёмкость, в которой в сиреневатой воде плавали какие-то многохвостые разноцветные глазастики. А странная бабушка, человеко-не человек, в это время нюхались с Дымкой.
- А как всё прошло?
- Всё было по-разному, ну, как обычно, и, давайте, вам тоже удачи! - пожелал пёс-ёжик, подхватил бабушку, улов и ещё какой-то скарб под мышку, и громадными скачками ускакал по дорожке туда, откуда только что пришли они.
- Сынок, нам тоже нужно идти, - сказала мама, - ты остаёшься с дедом здесь, а наша работа там, - и она махнула рукой куда-то туда за речку.
- Извини, но нам просто некогда объяснять, - вступил в разговор папа, - дедушка тебе всё расскажет. Задавай ему любые вопросы, какие только придут в голову, ведь это наша общая работа и она очень важна. Просто у нас она там, дальше за рекой, а у вас она тут. А сейчас, сейчас я просто подкину тебя до неба. Ты там хватай любую звёздочку, будем её потом кидать друг другу и желания загадывать. - Он подхватил Андрюшку на руки и подкинул несколько раз. Затем они одновременно с мамой поцеловали его с двух сторон, и рассмеялись. Здорово! Но им пора идти. И вот родители уже удаляются от мальчика, деда и кота по широкой, хорошо утоптанной, дорожке, которая за речкой прямо ведёт по ровной, безо всяких уклонов или подъёмов, земле, к странной, какой-то зыбкой границе. И вот родители достигли её, пересекли и... превратились в огроменных великанов. Да не в простых! Папа оказался огненным гигантом, а мама - серебристой исполиншей. И вот пошли они дальше - огонь и серебро - просто по земле (никакой дорожки уже не было) куда-то вдаль. А вдали было весьма не спокойно: клубилась тьма, сверкали вспышки и молнии, раздавался грохот и лязг. Там явно было опасно. Но именно туда и держали уверенный и спокойный шаг родители-великаны. Андрюшка забезпокоился, но дед положил ему руки на плечи и сказал:
- Не волнуйся, всё будет хорошо. Это всего лишь работа, а твои родители - хорошие работники. Они не в первый и не в последний раз будут её выполнять, а скоро и тебе придётся. Но сейчас у нас - своя работа, которую тоже нужно хорошо делать, и давай-ка ею и займёмся.
Но Андрюшка не мог отвести взгляд от родителей, пока те совсем не скрылись из глаз. Дед понимал его чувства и поэтому просто молча стоял рядом с ним.
- Дедушка, а куда папа с мамой ушли? И почему они такие большие стали?
- Внучок, там - мир, план, уровень духов и поэтому-то они и стали такими большими. Ты же знаешь, что там, где мы все живём, находится физический уровень нашей реальности, и основным нашим проявлением в нём является наше физическое тело. А вот там - основным является наш дух.
- Понятно, дедушка. А что же тогда здесь, где мы сейчас с тобой находимся?
- А здесь - граница, Междумирье, и здесь мы можем с легкостью находиться в любом виде нашего сложного многоуровнего организма. Просто нам, а пока ещё тебе в большей степени (при этих словах дед улыбнулся), привычнее быть именно в физическом обличье, и поэтому мы сейчас такие.
- Понял. А что там происходит такое опасное? Что там сверкает и грохочет?
- Это, к сожалению, идёт война. Хаос, работая через Тьму, пытается проникнуть во все миры, во все уровни, вот в этом-то и есть смысл нашей работы - не допустить его! Твои мама с папой сейчас на самой передовой сдерживают врага, но и у нас с тобой тоже ответственная задача - держать границу на замке от тех, кто прорвётся мимо них.
- Но это же опасно, дедушка?
- На войне, внучок, всегда опасно, и мы все, по сути, всегда на ней, на этой войне. Опасно - в самом горячем сражении, опасно - на границе, опасно быть в неведении в мирской жизни и поддаваться влиянию Тьмы, то бишь Хаоса.
- Понял, дедушка. А раз мы с тобой на границе, то значит мы - пограничники?
- Так точно, рядовой, разматывай давай удочки, хватит разговоры разговаривать, а то вон Дымка уже проголодался!
- Ой, - воскликнул Андрюшка, собираясь закинуть удочку и только сейчас обнаружив, что прозрачная вода в речке сиреневатого цвета, и плавают в ней разнообразные, многохвостые, разноцветные глазастики. Точно такие же, какие плавали в прозрачной ёмкости у лохматого пса-ёжика.
- Что случилось? - посмеиваясь, спросил дед Гриша.
- А у меня тут вода вон какая и чудики всякие в ней плавают. А как мы рыбу-то ловить будем?
- А ты у меня посмотри.
Андрюшка посмотрел и увидел, что у дедушки, сидящего в паре метров от него, и вода нормальная и рыбки вполне себе обычно-привычные.
- Дедушка, а почему это так всё? Мне теперь к тебе пересесть что-ли?
- Не надо никуда пересаживаться. Ты просто представь свою обычную речку, с обычной рыбкой, то есть то, что тебе привычно, сосредоточься, и вскоре всё изменится и будет так, как тебе нужно.
Андрюшка представил, при этом зажмурился и даже зачем-то сосчитал до двадцати, и когда открыл глаза, то всё уже было по нормальному. Получилось! И это было здорово!
Клёв был хороший - в ведре уже плавали с десяток разнообразных рыбёшек, не очень больших, но и не совсем маленьких. Дымка, довольно урча, расправлялся с очередной "добычей", как вдруг его урчание сменилось с довольного на настороженно-предусмотрительное. Дед, а за ним и внук, огляделись по сторонам. В мире духов, со стороны битвы, к ним кто-то приближался. Вскоре стало видно двух великанов, один из которых еле-еле удерживал равновесие и передвигал ноги, а второй, поддерживая его, помогал идти. Дед, резко посерьёзневший, встал со своего места и прошёл в конец мостика. Или в его начало. Вообщем, в ту сторону, откуда и приближались гости. И странное дело, что мостик, там, где он занял позицию, как настоящий пограничник-страж, вдруг стал узким-узким, и теперь никто бы не смог пройти по нему, если бы дед не пропустил. Андрюшке он сказал не приближаться и внимательно за всем наблюдать.
Великаны добрели до зыбкой границы, пересекли её и стали обычными людьми. Обычными, смертельно уставшими, бледными и потрёпанными, покрытыми старыми шрамами и свежими, наспех перевязанными, ранами, людьми-воинами, вернувшимися только что из серьёзного сражения. Здесь, на Граничье, сил у них оказалось ещё меньше, и тот, которому помогали, буквально валился с ног.
- Будь здрав, Григорий! - тяжело выдохнул тот, который выглядел получше.
- Будь здрав, Лексеич! - поздоровался дед, озабоченно-настороженно сверля их глазами, но пока те не коснулись ногами мостика и не сделали пару шагов, не сдвинулся с места. Только после того, как они сделали эти пару шагов по мостику, и не произошло то, чего можно было бы опасаться, дед изменился в лице и бросился им на помощь. Мостик, удивительным образом, опять расширился и спокойно поперёк вместил их всех троих: деда и Лексеича, держащих за руки третьего, у которого даже сил не нашлось поздороваться. Андрюшка, во все глаза глядевший на происходящее, хотел чем-нибудь помочь, но не знал чем. Троица добрела до места их рыбалки, и третьего опустили на мостки. Тот сначала вроде бы попытался сидеть, но затем просто повалился на спину и в его глазах, устремлённых в небеса, была такая тоскливая пустота, что вдруг жутко захотелось завыть.
- Тяжело? - спросил дед у Лексеича.
- Тяжело! - признался тот. Ему, судя по его виду, тоже очень хотелось прилечь и полежать так с пару сотен лет, но ведь если Тьма одержит победу и сюда придёт, то вряд ли даст ему возможность это спокойно делать. Поэтому, пока есть ещё силы, нужно идти обратно и снова долбать и долбать её, проклятую.
- Позаботься о Важдре, Дед, а мне пора!
- Погоди, сынок. Внучок, - теперь он обращался к Андрюшке, - достань-ка из моей сумки термос с чаем и хлеб в полотенце.
Внук всё быстро сделал. Дед Гриша налил горячего чая в кружку, сразу приятно запахло травами, и отрезал от краюхи свежего (бабушка вчера испекла в печке) хлеба два большущих куска.
- Внучок, достань-ка из ведра какой-нибудь рыбёшки потолще.
Андрюшка, недоуменно посмотрел на него, но бросился к ведру. Там углядел сорожку потолще, ухватил её, и цепко удерживая вёрткую рыбёшку в руках, поднёс её к дедушке. Тот взял её, ловко положил меж двух отрезанных кусков хлеба, также ловко и быстро завернул получившийся бутерброд в полотенце, расписанное солнечными символами, и что-то пошептал над ним. Подождав пару минут, он развернул полотенце. Там оказался пышущий жаром и добром, вкусно пахнущий, рыбный пирог! Чудеса! Да сколько же их ещё сегодня будет? Лексеич, без слов, но с весьма благодарным видом, взял предложенный ему пирог и с жадностью, не обращая внимания на жар, начал поглощать его, время от времени запивая горячим же чаем. Дед в это время налил чаю во вторую кружку, опять же что-то пошептал над нею и, поддерживая голову Важдры, начал потихонечку того поить. И воины прямо на глазах начали оживать, наливаться румянцем, а глаза Важдры наполняться хоть каким-то смыслом. И вот Лексеич вполне уже себе бодр, а у его товарища появились силы даже сесть.
- Благодарю тебя, Дед! Мне пора! - сказал Лексеич, доев пирог и допив чай.
- На здоровье, сынок! Не подведи меня, себя и всех нас!
- Не подведу, Дед, не подведу!
- На-ка, возьми-ка на дорожку, - сказал дед, доставая из своей бездонной сумки огромадных размеров бутерброд с маслицем, сыром и колбасой, да пластмассовую бутылку с родниковой водой. Воду, как оказалось, налить было некуда - у Важдры фляжки вообще не было, а у Лексеича она оказалась пробита. - Ладно, бери всю, у меня ещё есть.
Лексеич принял подарки, подмигнул Андрюшке, и вот они уже уходят, вдвоём с дедом, по мосткам в сторону мира духов. Там, в его конце или в начале, они тепло попрощались, и Лексеич, жуя бутерброд и попивая волшебной живой водички, уходит туда, где его ждёт бой. И как же мечтается, чтобы он не был вечным!
С Важдрой всё вышло по иному. И вроде порывался он, почувствовав что полегчало, сорваться за товарищем, но: во-первых - даже не смог этого сделать, а во-вторых - Дед его грозно осадил:
- Всё. Хватит. Отвоевался пока. Пора восстанавливаться, а то совсем исчерпаешься. - И добавил уже не ему. - Дымка, дуй сюда, работа есть.
Андрюшка, опять с глазами полными удивления, наблюдал, как их кот, только что тихо и скромно гипнотизировавший рыбок в ведре, вдруг в мгновение ока оказался рядом с его позвавшим. И оказался не самим собой, а конём серой масти. Дед помог измождённому бойцу взобраться на коня и устроиться на нём поудобнее. Как только это получилось, грива коня вдруг зашевелилась, стала стремительно отрастать и оплетать человека-наездника. И вот, вскоре, они образовали как будто единое существо. Теперь Важдра точно не свалится где-нибудь по дороге, ведь, несмотря на кажущее облегчение, он был очень и очень слаб.
- Давай, Серко, вези нашего друга до дому, пусть восстанавливается, - и похлопал рукой коня по крупу.
Серко, в миру Дымка, тронул и спокойно да медленно двинулся по дороге, поднимающейся вверх по склону и исчезающей в таинственном свечении.
- Дедушка, а как эта речка называется? - меж двух рыболовов, увлечённых своим занятием, мимоходом шла беседа.
- Чёрточка она называется, Чёрточка. - Ответил старший из них, в очередной раз подсёк, и вытащил из воды на этот раз полосатого окунька-разбойника. - Раз на черте между мирами мы находимся, внучок, то поэтому и Чёрточка.
- Дедушка, а бабушка тоже сюда работать ходит?
- А как же, конечно, ходит. Мы с ней в основном по очереди ходим, но бывает, что и вместе тут за порядком следим.
- Деда, а Ягодку (имя трёхлетней сестрёнки Андрюшки было Виктория, но все её называли Ягодка) мы сюда когда-нибудь возьмём?
- Может, мы возьмём, - усмехнулся дед, - а может - я, а может - родители, а может - и только ты. Это только время покажет, кто и когда её сюда возьмёт. Но возьмём обязательно. Сам видишь, что работа очень серьёзная и очень нужная, и все, кто может её выполнять, обязательно к ней подключаются.
- Дедушка... - хотел ещё что-то спросить Андрюшка, но у него сначала резко выложило поплавок, а затем потянуло в бок и в глубину. Лещ! Андрюшка подсёк и почувствовал тяжесть подсечённой рыбы. Ух-ты!
Вдвоём они с ним справились. Лещ был большой. Он занял почти треть их совсем немаленького ведра. И всяко вкусный-превкусный. Об этом сигнализировал плотоядно облизнувшийся Дымка, уже сидевший, как ни в чём ни бывало, у ведра.
- О, вернулся. Всё нормально?
- Мяу! - ответил тот, и было совершенно понятно, что всё нормально. Посылка доставлена до адресата. - Мяу! - Попросил еды кот, выразительно поглядывая на леща и намекая на то, что сильно потратился и неплохо бы хорошенько подкрепиться. В его животе даже жалостливо при этом заурчало.
- Да ладно, не изображай из себя голодного мученика, вон другой рыбкой угостись, а эту давай про запас оставим.
Котярыч горестно вздохнул, но совсем не расстроился, а ловко цепанул когтями упитанного пескаря и начал уплетать его за обе щёки.
Григорий с Андрюшкой перекусывали, как кот снова предусмотрительно-настороженно зарычал. В этот раз гости к ним пожаловали оттуда, куда недавно Дымка-Серко увёз Важдру. И это были не совсем гости - это был один гость. Могучий Гвоздь. Так, наверняка, его звали, потому что с виду он и был могучим, крепким, здоровущим человечищем. Дед двинулся в конец-начало мостика и занял там позицию стража. Видимо, так встречать полагалось всех, независимо от того с какой стороны они пожалуют.
- Куда держишь путь, могучий молодец? - грозно вопрошал Дед, при этом пряча ехидную улыбку в бороду.
- Иду в общий строй с воинами доблестными встать, дабы сразиться с Тьмой нещадно! - на полном серьёзе ответил Могучий Гвоздь (или как там его зовут).
- А готов ли ты к этому бою смертному, богатырь великий?
- Готов, граничник строгий, готов, как никто и никогда.
- Ну, давай проверим силы твои исполинские, коль не шутишь.
- А я вообще шуток не люблю! Проверяй, коль не доверяешь! - Бросил ответ с вызовом да нахмурился гость неназванный.
- Ну, держись тогда, - рявкнул Дед и тут же из него выделились ещё два деда - Дедушка-Молния и Дедушка Многорукий. Гость слегка побледнел, но не сдвинулся с места. Молния и Многорукий мгновенно оказались рядом с ним, и, не рассусоливая, атаковали. Долго против них Могучий Гвоздь не устоял. Магом он был хорошим, и поэтому все искусные и разнообразные нападения Дедушки-Молнии отражал вполне успешно, а вот воином - почти никаким, и из-за этого почти сразу же начал пропускать удары Многорукого. Вообщем, долго эта клоунада не продолжалась, и вскоре гость оказался повален на землю. И даже немножечко побит. Так, науки ради. Облик его как-то погас и теперь это был не Могучий Гвоздь, а обычный паренёк, не блистающий особыми размерами и устрашающим видом.
- Эх, Громыш, Громыш, ну, сколько же можно? Не надоело ещё? - Посетовал Дед, утирая выступивший пот на лбу и забирая своих клонов в себя обратно. - Стар я стал для таких забав, а ты ещё слишком молод даже для того, для чего я уже стал стар.
- Пусти меня Дед, мне на Войну пора.
- Что ж вы все так умереть торопитесь, а жить-то, кто будет?
- Так если Тьма победит, то и Жизни-то не будет.
- Так если ты неподготовленным в первом же серьёзном бою, а они редко там бывают другими, сложишь свою безпутную голову, то кто эту Тьму останавливать-то будет? А?
- Я вполне себе подготовлен, вон ты меня магией своей ни разу не достал.
- Магией-то не достал, а вот оружием безстрастным да рукой ловкой вполне тебе накостылял. Хороший ты жрец, Громыш, это я признаю, а вот воин никакой. Сейчас на войне воины-жрецы нужны, там просто другие не выживают.
- Я научусь. В бою научусь.
- В бою ты только умереть научишься. Ты думаешь, Тьма с тобой чикаться будет? Хотя да, будет, чик-чик и готово. И нет Громыша, а только воспоминания о храбром и глупом мальчонке.
- Пусти меня, Дед. - Насупился паренёк.
- Неужто ты думаешь, что от твоей глупой и безсмысленной смерти мне совсем безразлично будет? Или даже весело? Да я ж за всех вас, тут проходящих, ответственность несу, да я лучше сам десять раз погибну, чем допущу, чтобы ты там по глупости своей сгинул! Эх!
Паренёк совсем уж потупился.
- А ты..., - хотел ещё что-то сказать дед, но тут опять подал сигнал Дымка. Очередные гости. Теперь уже со стороны мира духов.
- Не балуй здесь, - грозно кинул Дед Громышу, и быстрым шагом направился на противоположный конец мостика.
Громыш попытался, пользуясь отсутствием внимания, проникнуть на мостик, но перед ним стремительно оказался зашипевший и выпустивший когти на полную Дымка, да по обеим сторонам мостика, безобидная на вид, Чёрточка так полыхнула огнём, что парень спешно отшатнулся.
С той стороны шла великанша. Очень быстро шла. Практически бежала. И ей явно было плохо, хотя внешний вид её был вполне себе нормальный, и даже менее потрёпанно-боевой, чем обычно у тех, кто оттуда приходит. А уж про какие-то серьёзные раны и речи не шло - их просто не было. По крайне мере открытых. Тем не менее, великаншу бросало из стороны в сторону, а её глаза...?! Они были открыты, но их словно не было! Как же она шла? По наитию что-ли? И вот она достигает и пересекает зыбкую границу, и оказывается девушкой. То, что девушкой это понятно, не парнем же, а вот что за тёмный клубок её опутывает? Этот паразит, ну, явно же паразит, словно единое целое с ней, он опутывает её, облепляет, пронизывает насквозь, и сосёт, сосёт энергию. Видно, что с каждым шагом ей всё хуже и хуже, она всё слабже и слабже. Несчастная время от времени пытается отмахиваться, но всё безполезно - тварь словно дым вьётся вокруг неё. И много ли может сделать острый меч да ловкая рука супротив ядовитого дыма? Сердце Деда защемило болью - давай уж девонька, давай быстрее сюда. Потерпи ещё немного, собери все силы для последнего рывка! И не мог он ей помочь, пока она не ступит на мостик и не сделает пару шагов по нему - таковы законы этого места. И таковы правила безопасности, не соблюдение которых, как обычно, оборачивается большой кровью. И приходилось Стражу, скрипя зубами и стиснув кулаки, смотреть на всё это действо и терпеть, терпеть, терпеть. Ну, не Дымку же с Андрюшкой, не связанных Законами Стража, к ней на помощь пошлёшь? А девчушка, уже девчушка, а не девушка, всё слабее и слабее. Ну, давай же, давай, совсем немного осталось! Ещё миг - и девчушка уже в виде чёрной пантеры - провалилась в животную составляющую из-за низкого уровня жизненной энергии. Ещё миг - и уже всего лишь чёрная кошка. Ну, давай же милая, давай!
Второй шаг по мосткам сделал маленький-премаленький чёрный котёнок. И рухнул. И остался самим собой. Значит, он сам не был фикцией, ловушкой, западней, ловящей на эмоции и желающей, чтобы Страж нарушил Закон и открыл этим путь между мирами. Ловушкой и западнёй был тёмный клубок, который тут же отвалился от жертвы и стремительным чёрным туманом потёк, потёк по мостику к другому берегу. Но уж тут-то стало понятно, кто есть кто и что с этим делать. Страж одним прыжком оказался у малюсенького-премалюсенького котёночка, накрыл его ладонью одной руки, а второй рукой сделал какое-то движение. И тут же чёрный туман вдруг резко опал и материализовался сотнями и сотнями мышей, резво поскакавших по мостику. Вот теперь с этим злом вполне могли бороться все. У Деда в незанятой руке появилась метёлка, которой он удивительным образом мог достать до любого места на мостике и смести с него кучу хвостатых вредителей. Сметённые мыши, кстати, почему-то даже не долетали до Чёрточки, вспыхивая у её поверхности и сгорая без следа. Дымка превратился в многолапое, как ещё недавно Дед в многорукое, существо, и, под свист когтей, косил ряды врага. Андрюшка тоже не остался в стороне (да разве ж он мог в ней остаться) и, отцепив колено от удочки (больше ничего подходящего не нашёл, да и времени не было искать), тоже, как мог, помогал общему делу. Громыш, после дедова зова, стал последним заслоном у берега и подчищал всех мышей, прорвавшихся мимо других. Вскоре всё закончилось - ни одна тварь не пробилась к своей цели. Все заметно устали. Больших трудов это стоило. Но не это сейчас было главной проблемой. Главная проблема лежала маленьким свёрнутым комочком на ладони у Деда и дышала через раз.
- Громыш, возьми её, быстро!
Громыш подбежал и взял её на свои ладони. Комочек затихал. Громыш оцепенел, а у Андрюшки потекли слёзы.
- Громыш, очнись, ты - же жрец, давай уже работай! - крикнул, как хлестнул, юноше Дед.
Это помогло. Громыш встрепенулся, поднёс ладони с почти безжизненным комочком к своей груди, закрыл глаза и что-то быстро-быстро зашептал. И вдруг из его груди, от сердца, выскочили какие-то жгуты и, нащупав крохотное сердечко у котёнка, соединились с ним. Так в этот момент их сердца и души стали единым целым. Дед тоже времени не терял. Он достал из ведра леща, того самого большущего леща, и резко подкинул его в воздух. Обратно в руки он поймал уже не леща, а какую-то красную безформенную субстанцию. После этого он начал мять её, как пластилин, и вскоре из неё получился золотистый шар. Он переливался, искрил, струился энергией. Он был словно живой. И этот шар Дед аккуратно влил в котёнка. И общие усилия не пропали даром - они успели. Котёнок сразу стал дышать, слабо, хрипло, но постоянно, и даже открыл глаза, но тут же провалился в сон. А ещё было заметно, что он немного подрос в размерах. Они спасли её! Громыш, ощутимо побледневший, даже выдал какое-то подобие улыбки.
- Ну, всё что мы могли сделать здесь и сейчас, мы сделали. На первое время будет достаточно. А вот далее? Что, Громыш, возьмёшься за её восстановление?
- Возьмусь, Дед, возьмусь!
- А справишься?
- Я - же жрец, Дед, это - моя работа. Справлюсь!
- Вот и хорошо. Я верю в тебя. И ещё. Теперь ты видишь, в чём опасность отправки неподготовленного воина в бой?
- Вижу. Очень хорошо вижу. И чувствую.
- Зарюшка была и, я надеюсь, ещё будет, отличным бойцом, а вот жрецом - никаким. И Тьма этим воспользовалась, и результат наяву. Это я, каюсь, старый дурак, пропустил её в прошлый раз. Сглупил, впечатлился её высоким воинским мастерством и чуть не допустил непоправимого. Больше такой ошибки не совершу. Так что, давай, Громыш, лечи девчонку, восстанавливай, её жизнь - в твоих руках. Справишься, ещё раз спрашиваю?
- Справлюсь, Страж, не безпокойся. Обещаю!
- Ну, тогда в добрый путь. Серый вам поможет (Дымка обратился в здоровущего серого волка и в ожидании переминался с лапы на лапу) быстрее добраться до дому. Приходите в себя и учитесь! Учитесь, тренируйтесь, снова учитесь! Ты - у неё, она - у тебя. И вот, когда придут ко мне два воина-жреца: Заря да Гром, а не недоучки: Громыш да Зарюшка, вот только тогда я вас и пропущу. Ну, с богом!
- С Творцом! - ответил ему Громыш и, всё также не отрывая от сердца пригревшуюся девушку-котёнка, запрыгнул на Дымку-Серого. И вот уже только пыль столбом взметнулась за ними, уносящимися вдаль.
- Дедушка, я чего-то устал так сильно.
- Битва с Тьмой всегда много сил забирает. Это ведь не увеселительная прогулка. Но ты - молодец, Андрюшка, очень сильно нам помог.
- Я старался, дедушка, как мог. И как же хорошо, что мы спасли эту девушку!
- Это очень хорошо, внучок. Когда вырываешь из лап Тьмы чью-нибудь душу, то на небе Звезда Жизни начинает гореть ещё ярче.
- Дедушка, а здесь постоянно так бывает, на этой работе?
- По-разному, внучок, по-разному. То труднее, то легче, а то и также.
- Дедушка, а почему это лещ в какую-то красную штуковину превратился, а потом - в золотистый шар?
- Это - не просто лещ, штуковина и шар, это - энергия в разных её видах. Здесь всё вокруг - энергия, просто мы её формируем в привычный для нас вид, чтобы было удобнее и проще. А её цвет? Он означает лишь грубость энергии, её уровень. Лещ, сам по себе, это очень грубая и низкая энергия, требующая немало усилий, для того чтобы её принять и переработать. Красная субстанция - уровень легче и выше. А вот золотистый шар являлся в данный момент наилучшим вариантом для нашей Зарюшки, для того, чтобы она мгновенно приняла её и усвоила, без отрицательных для себя последствий. Ну, ты сам видел.
- Видел. А я так научусь делать?
- Научишься. Если захочешь, и будешь стараться.
- Я уже хочу, и буду очень и очень стараться. Я так хочу, чтобы Звезда Жизни светила ярко-преярко и никакой Тьмы не было.
- Вот это правильно. Молодец!
Так вот и шла обычная рабочая смена Стражей на Граничье. В одну сторону бодро шли здоровые, цветущие, пышущие жизнью воины Света, а обратно возвращались еле плетущиеся, чуть живые, потрёпанные и поломанные их бледные тени. И что же тут поделаешь? Да ничего другого, если хочешь Жить! Ведь за Жизнь нужно биться! Наша вселенная молода, мы молоды, и предстоит ещё много работы!
Очередной великан, со стороны мира духов, был странен. Странен в том, что он был нормален. Нормален в плане своего состояния. Он не хромал, не пытался упасть в безсилии, не прижимал руки к тяжело дышащей груди, вообщем он не нёс на себе следы сражений. Как будто их и не было там, откуда он шёл. И вот он дошёл и пересёк мерцающую стену.
- Дедушка, смотри, это ангел.
Держащий бодрый шаг и пышущий здоровьем кто-то, действительно очень походил на классического ангела. Белоснежные крылья, белоснежное тело, белоснежная улыбка.
- Сдаётся мне, что не ангел это, а моль тряпочная, - помрачнел Дед.
Дымка тоже в это время уже шипел, а не урчал.
- Почему моль? - спросил заволновавшийся, почувствовав напряжение, Андрюшка.
- Потому что, тоже белый и пушистый, а смысл, как от моли.
Улыбчивый "ангел" уже подошёл к мосткам, но ступать на них не стал. Шипение Дымки вдруг сменилось на грозный рык. Андрюшка посмотрел и увидел вместо Дымки тигра, приготовившегося к прыжку.
- Вот так вот встречают на Граничье посланца мира, добра и света. Всё воюют, воюют и воюют, и нет никакого продыха, одна грязь, кровь, боль и страдание. Может, пора успокоиться, откинуть в сторону придуманные самими же проблемы и пожить нормально, а? Что, чувствуете свою нужность и важность, только если вокруг война и разрушение? Может, хватит уже дурить миру голову о каких-то там войнах с Тьмой? О, боже, слово-то какое - Тьма! Нет никакой Тьмы, нет никакой войны, всё хорошо и прекрасно, вселенная всех любит и всем всё прощает. И правильно, что прощает: нечего плодить страдания и зло. Подумаешь, ошибку совершил! Ничего страшного: покаялся, простили, пошёл дальше. И никакой тебе Тьмы, сплошной мир, красота и белоснежные улыбки. Вот как у меня. Пропустил бы ты меня, Дед, в мир, хочу до людей истину донести, правду о вселенском устройстве. - Белоснежный болтун, болтал и болтал, болтал и убалтывал, и потихонечку начал приближаться к ним. Шажочек, другой, следующий.
- Порхал бы ты отсюдова, мотылёк ночной, а то сгоришь ещё на свету!
- Экие вы грубые, солдатики, всё бы вам пиф-паф да о-ё-ёй. Какой смысл, что вы тут стоите, разве ж в мире нет боли, горя, несправедливости и зла. Да полно. Значит, ваша работа безсмысленна. Сели бы за стол Дружбы, поговорили бы с нами о том, о сём и обо всем хорошем. Зачем нам грядки делить, давайте их вместе окучивать. - "Ангел" сделал второй шаг по мостику и уже в виде громадного страшнущего чёрного жука, заорал на Деда: - Прочь с дороги, проклятущий старикашка, затопчу! - и замахал своими отростками.
Это он мог. Затоптать, в смысле. Дымка-Тигр прыгнул, но жук, как-то даже лениво, отмахнулся, и котярыча-тигрыча отбросило в сторону Чёрточки. Следующим в его планах был Страж, но им не суждено было сбыться. Изнутри Андрюшки вдруг поднялась какая-то яростная волна, и вкупе с дрожью, охватила его всего. И тут он начал расти, расти и расти. И вот он уже выше дедушки, жука, а вскоре всё вокруг стало таким маленьким, словно игрушечным. Андрюшка с удивлением смотрел на малюсенькую речку, малюсенький мостик, малюсенького дедушку и малюсенького жучка, размахивающего своими малюсенькими отростками. Андрюшка с интересом поднял жучка пальцами, с недоумением глянул на его брызжущую в разную сторону слюну и, пожав плечами, швырнул его в сторону мира духов. Тот, как пуля, усвистел туда и, опять же удивительное дело, пролетев мерцающую границу, не превратился в великана, а так и остался жуком. А Андрюшка начал возвращаться в своё привычное состояние.
- Давай лапу, друг, - дедушка протянул руку Дымке, барахтающемуся в речке, - в следующий раз обращайся в боевого мамонта, от того так просто не отмахнёшься.
- Поздравляю тебя, внучок, у тебя прошла инициация духа. Теперь с ним на связь ты можешь выйти в любой момент. И, в чём ты сам убедился, в очень сложные и опасные моменты в жизни, он может проявиться в тебе и помочь.
- Кто такой был этот "ангел"? Да никто. И звать его никак. Обычный предатель. Думал отсидеться в кустиках, пока идёт война, да не отсиделся. Война пришла к нему и выбора у него вообще никакого не стало. Пришлось идти туда и делать то, что ему приказали. Почему он в таком виде был? Да очень любят они такой вот красивый наряд на себя накидывать, белый да пушистый. Любят красивыми словами сыпать, любят поучать или благосклонно снисходить до внимающего им. Вообщем, красивая упаковка гнилого нутра. Почему он остался жуком в мире духов? Да потому, что вселенная не любит предателей, они тормозят её развитие. Не достоин он быть великаном, его уровень лишь копошиться в тех кучах дерьма, прости меня, внучок, за грубые слова, которые он сам и понаделал.
- В мире, Андрюшка, действительно немало зла, несправедливости и горя. Дело в том, что не так уж и давно здесь несут свою службу Стражи. И поэтому немало Тьмы успело проникнуть в мир. Да и даже когда наша служба началась, немало ошибок мы совершили, сам же видишь насколько Тьма изобретательна. Но все мы, вселенная, мир, конкретно вот мы, учимся, постоянно учимся идти по этой дороге Жизни, и даже если упадём, набивая шишки и обдирая колени, но встаём и снова идём в наше будущее. Идём в настоящем, учитывая опыт прошлого. Вселенная молода и мы молоды, и всё у нас ещё впереди. Но только если мы не станем предателями. Предателями своей совести, души, духа, а значит и вселенной. Ведь только "благодаря" таким предателям в нашем мире немало горя, боли, зла и несправедливости. Каждому предоставляется выбор и каждому за свой выбор придётся платить.
- Пора систему защиты модернизировать, а то уж больно эти "посланцы мира, света и добра" опасно настырными становятся. Ну, что, Дымка, оклемался? Ну, и хорошо! Съесть вон ту упитанную плотвичку? Да скушай, скушай, успокой свои нервы.
- Смотри, дедушка, опять "ангелы" идут. Опять фальшивые? Драться будем?
Теперь целых пять крылатых существ приближалось к ним. Правда, со стороны противоположной миру духов.
Дед долго всматривался в них и сказал:
- Нет, внучок, с ними драться мы не будем. Это наши, это Люди Орла. Дар пополнение ведёт.
- Будь здрав, Страж! - поприветствовал Деда высокий человек с крыльями-руками.
- Будь здрав, Дар! - ответил ему Григорий, и крепкое рукопожатие скрепило их приветствие. - Пополнение ведёшь?
- Да. На боевую обкатку. Пора молодёжи вступать в дело.
- Это хорошо. Ну, удачи вам, силы в кулаках и мудрости в головах! - пожелал им Дед и отодвинулся в сторонку, пропуская отряд.
- Благодарю! И вам того же самого! Бывайте! - И по мосткам слаженно затопали ногами Дар и ещё четверо молодых воинов Людей Орла, явившиеся прообразами тех самых "ангелов". Бывали они когда-то на Земле и оставили о себе память в мифах и легендах.
- Дедушка, смотри, мама с папой возвращаются. Ур-ра-а-а!
Возвращение затянулось. Пока они еле-еле плелись до них, Андрюшка уже весь изошёл от нетерпения. Ему хотелось броситься им навстречу, но нельзя! Закон и элементарная безопасность! А вдруг это не они, а опять какие-то каверзы Тьмы. Конечно, если бы не дедушка, то вряд ли бы Андрюшка устоял перед соблазном побежать к ним, но ведь правила техники безопасности пишутся большой кровью. Пришлось терпеть, подпрыгивая от нетерпения.
Родители доплелись до них, сделали пару шагов по мостику и... Устояли, не упали. Но смысл от этого не изменился. Их состояние не позволило им даже улыбнуться или обрадоваться. Хотя они попробовали это сделать. Но лучше бы не пробовали, у злобных карликов сии эмоции и то лучше вышли бы, чем у этих безмерно уставших, измотанных, потрёпанных людей. Они тяжело дышали, у мамы левая рука была на перевязи, а у папы перемотана голова кровавыми бинтами. Ушибы, ссадины, шрамы, одежда изорвана, оружие затуплено, жизненная энергия очень и очень низка. Жернова Великой Войны. Выбрались из них живыми - уже хорошо.
- Всё, хватит войны. Пора на отдых, мои дети. На длительный отдых! И без возражений. Я проконтролирую!
Они прошли по мостику, сошли с него и стояли на земле. Просто, обнявшись, стояли на земле. Ровной земле, не переполненной болью, не напитанной кровью, не изрытой шрамами войны. У Андрюшки вдруг потекли слёзы, он как-то резко понял, что своих самых любимых родных людей мог потерять. У родителей тоже текли слёзы. Без каких-либо эмоций. Просто спало напряжение, и потекли слёзы. Они даже текли устало и неохотно. Эх, как же мечтается, чтобы эта война не была вечной! И как же хочется мира! И он обязательно будет, ведь мы бьемся, а не отсиживаемся в кустиках!
- Дымка, есть работа!
- Дедушка, давай я сам папу с мамой уведу.
- Справишься?
- Справлюсь! Обещаю!
Они сначала пошли так, как когда-то шли сюда, родители по бокам, а сын посередине. Только теперь он их тащил за собой, а не они - его. Так они протащились совсем немного - Андрюшка понял, что вверх по склону им не подняться. И тогда ему в голову пришло другое решение...
...Великан Андрей нёс в своих тёплых, удобных, заботливых ладошках двух маленьких, смертельно уставших человечков. "Спите, мои родные, отдыхайте! Сейчас я позабочусь о вас! И пусть вам снятся хорошие, добрые, волшебные сны!"
Их путь по Дороге Жизни освещала сверху Звезда Жизни! И улыбалась!