В таком количестве Голландский сыр мне довелось видеть впервые в жизни. Все четыре наши вагона-холодильника были доверху заполнены круглыми, желтыми, слегка приплюснутыми буханками этого благоухающего продукта. Рокки, один из героев мультика про Чип и Дейла, был бы наверно в восторге.
Но одним сыром, как сказал Миша сыт не будешь. И приступил к действиям. Первым делом шеф откликнулся на мою личную просьбу, по поводу сгущённого молока.
Хочу сразу всем честно признаться, что еще с детства не равнодушен к этому продукту. Куда только не прятали, в моей квартире на Пионерской, мои нещастные родители, эти жестяные баночки с сине-голубой этикеткой. Всё это были безполезные попытки. Заветная сладость тайно от родителей извлекалась то из платяных шкафов, то из гардероба, то из дивана.
Так ведь мало того, что извлекалась. Сгущенка выпивалась через маленькую дырочку, проделанную в донышке, и банка уже в пустом виде возвряащалась на свое прежнее место. В тот же платяной шкаф, например.
Представляете, как радовалась моя мама, когда в канун Нового Года, не могла найти дома ни единой целой баночки?
Хочу заметить, что при довольно большом выборе продуктов питания в нашем городе в то время, сгущенка была большим дефицитом.
Мама как то по случаю, "оторвала" или "достала" где-то, трехлитровую банку сгущенки. Решила наверно, пусть дети хоть раз от пуза наедятся. И я с моей сестрой Иркой получили свободный доступ. Потом все таки понимая, что такое количество сахара на юные организмы не есть хорошо, но было слишком поздно, банка была уже почти пуста. У Рокки был сыр, а у меня сгущенка.
Моня надел на голову свою генеральскую фуражку и пошел знакомится. Это был Остап Бендер номер два. Он никогда не опускался до разговора с рядовым составом. Это был не его уровень. Его уровень был высшее руководство.
При знании насквозь всей структуры Советской торговли, он носом чуял в какие двери ему надо соваться или стучаться. Мне неоднократно доводилось бывать на этих "торжественных" приёмах.
Каждый раз это были совершенно новые импровизации. Миша прощупывал собеседника с первого слова. Достаточно было одного его взгляда на очередное высочайшее начальство, и уже через секунду он рассказывал своему собеседнику, что и где у того болит.
И ведь точно угадывал! Если быть до конца откровенным, Миша на то время сильно увлекался гипнозом. И если-бы сам не был свидетелем его грандиозных успехов на этом поприще, то никогда-бы и никому-бы не поверил.
Через пять минут он уже сидел на столе, (именно на столе, а не возле стола), важного начальника и рассказывал ему методы борьбы с геморроем.
Прямо из кабинета начальника молокозавода, нас пригласили на экскурсию по предприятию. В процессе экскурсии и увидели мы эту речку с молочными берегами.
Это я говорю про огромную трубу, из которой выливалась тянущаяся как кисель, толстая струя вологодской сгущенки. Миша скромно опустив глаза, спросил,:"а можем-ли мы баночку на память из речки набрать?". Все присутствующие мило заулыбались, но когда они увидели Мишину фирменную стеклянную баночку почти на двадцать литров, смеялся уже весь цех. Вопрос со сгущёнкой был снят с повести дня до конца нашей поезди.
Сыр и сгущенка конечно хорошо, но хотелось еще чего-то посерьёзнее. И пока шла вся эта суета с погрузкой, решили мы между делом, отоварится в местном железнодорожном гастрономе.
Оказывается, специально для рэфов существовала целая сеть таких спец гастрономов в СССР.
Рэфы, это кстати мы. Сокращенно от рефрижераторщики. И два рефа двинулись с ревизией в такой местный гастроном. Миша напялил свою фуражку, взял с собой, на всякий случай, накладные на бригаду поезда из десяти несуществующих человек, и мы пошли на взятие Бастилии.
Это были в Вологде самые голодные годы со времен второй мировой войны, или революции. Очереди стояли везде и за всем. Для того, что-бы просто втиснуться в магазин, надо было пройти сначала настоящий бой. При виде Миши в генеральской фуражке, да еще с адъютантом, толпа расступилась как по волшебству.
Прилавки внутри оказались абсолютно пусты, но моего шефа это абсолютно не расстроило. Весь дальнейший разговор проходил в кабинете директора гастронома. Не буду Вам рассказывать какие струны ее души Миша задел, но ушли мы тогда через черный ход, загруженные для всей этой несуществующей бригады из десяти человек.
Кстати, от предложенной сгущёнки мы котегорически отказались. Затоварившись таким образом по самую макушку, за провиант можно было в ближайшее время не беспокоится. Можно было как в подводной лодке задраить люки и уйти в автономное плаванье. Что мы с Мишей и сделали.
Курс был у нас на Санкт-Петербург. Тогда правда этот город назывался еще Ленинградом. Делать в дороге все равно особо нечего и после утренних водных процедур мы занимались одним и тем же. Играли. Мне стали потихоньку надоедать мои вечные проигрыши. Последним изобретением против Мишиного гипноза стало заземление. Демонстративно намотав себе на ногу кусок оголённого медного кабеля, другую его сторону прикрутил к массе.
Ничего это не дало. Наше виртуальное магическое число, по прежнему зашкаливало в Мишину сторону.