Акимова Мария : другие произведения.

Дракон и ангел

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дневник страданий одного летающего ящера

  Все, что висит в небе должно упасть. Рано или поздно.
  Пещера - другое дело. Если из-под ее свода что-то падает, то оно - камень. Или дохлая летучая мышь. Конечно, если в вашей пещере водятся летучие мыши. Но и то, и другое валится в тихо и сосредоточенно, а не вопя и перья теряя. И уж точно не один воспитанный камень не будет проклинать вашу шкуру, когда воткнется в нее. Мог ведь и об землю шваркнуться.
  Оно скатилось вниз, охнуло и застонало. Янтарные глаза, что наблюдали этот долгий, но не впечатляющий, полет, на миг вспыхнули и спрятались под тяжелыми веками. "Занятно. Утром разберемся", - подумал дракон и аккуратно прижал хвостом непрошеного гостя. Оно завозилось, стараясь выбраться наружу. Пинало, колотило, кололось и даже опалило невесть откуда взявшимся пламенем.
  Дракон тихонько пофыркивал во сне от щекотки.
  
  
  - Полагаю, ты женщина, - довольно уверенно произнес дракон.
  Его узкая и длинная морда висела перед самым носом существа, заставляя то кривиться от чудовищной смеси запахов, среди которых сера была, пожалуй, самой приятной.
  - Почему вдруг женщина? - голос у этого был настолько высоким, что заставлял звенеть камни. Дракону было все равно, как любой из его племени он был глухим, а слова различал по шевелению губ. Даже таких мелких губешек. Зрение-то отменное. Даже в пещере, куда едва доставал свет утреннего солнца.
  - Ты же в платье, - терпеливо объяснил дракон.
  - Нет! Я не женщина! Не могу я быть женщиной!
  Существо отскребало с подола пятна грязи и старалось поменьше смотреть в сторону зверя. Ткань не делалась чище, а змей продолжал вертеть шеей так, чтобы оказаться мордой к морде. Хотя у этого морда скорее всего звалась лицом. Ну, похоже было уж точно на лицо. Бледная кожа, ни одного зуба наружу, нос - только название. Как они такие страшные сами с собой живут? Дракон искренне жалел уродцев.
  - Странно, - колечко дыма вырвалось из ноздри и задумчиво поплыло прочь, - Ты монах?
  - Неужели... У вас есть монахи? - у этого от радости загорелись глаза, а крылья за спиной попытались расправится, но сломанное дернулось и обвисло.
  - Кого у нас только нет. Кого еще не съел, все есть. Монахи тоже где-нибудь да остались. Так ты монах?
  - Нет.
  - Ммм... Монашка?
  - Нет! Говорю же, не женщина я! С чего ты вдруг взял... взяло... взяла?!
  - Ну, - дракон задумчиво поскреб подбородок задней лапой, - Ты в платье. И кричишь.
  
  
  Сжимая в руках вилы и косы, у входа в пещеру робко топталась толпа крестьян. Молодой бычок за их спинами всхрапывал и дал бы деру, если бы не веревка на шее, конец которой стискивал в потных ладонях худой мужичок. Тот тоже натужно сопел и дал бы деру, если бы смог сдвинуть с места годовалого бычка. Остальные пихали друг друга и никак не решались приблизится. Дракон поглядывал за ними из тени и посмеивался. Люди такие занятные.
  - Чего надо? - длинная каменная горловина превратила два слова в раскатистый рык.
  Толпа шарахнулась. Дракон захихикал, зажимая пасть лапой.
  
  
  - Значит, ты ангел? - кольца хвоста ослабили хватку, расплелись, и взъерошенное чумазое существо осело на пыльные камни, - А упадший ангел - это чего такое?
  - Почему ты не отпустило меня? Почему?! Они просили, я слышал! - тот и не думал слушать, вскочил на ноги, руками замахал, но его свирепости выглядеть до конца свирепой мешали пыль и старые чешуйки, всего его кругом облепившие. Пугало огородное. Внебрачный отпрыск русалки. От тролля.
  Дракон покачал головой:
  - Знаешь, ты больше похож на человека. Они тоже на вопросы не отвечают. Ты им "Чего нужно?", а они "Слышали, в Вашу пещеру, Господин, свалилось неведомое зло". Ну, и молодцы, похвастали отменным слухом... А не ответили ничего...
  В воздухе мелькнула сталь и в левый бок воткнулось что-то острое. Зверь вздрогнул и замолчал. Он с удивлением смотрел, как крошечное и несуразное существо выдергивает клинок и снова заносит его для удара. Но второй раз лезвие только чиркнуло по чешуе и высекло сноп искр - дракон вовремя убрал лапу. И разозлиться бы, но как тут разозлишься? Чудик в платье и с мечом. Меч-то он откуда достал?
  А вот ангел разошелся не на шутку: рыча что-то об исчадиях ада и приспешниках дьявола - дракон решил потом поинтересоваться: это, вообще, кто? - он наседал, вставал в стойки, ускользал, разил направо и налево. Приходилось все время поджимать лапы и убирать хвост. Развернешься неосторожно и зашибешь. Так неловко будет.
  Клинок вдруг загорелся белым шипящим огнем. О как! Ангел будто бы стал выше ростом - та же козявка, только в две козявки высотой - и от голоса его камни не просто звенели, а стенали и выли. Не дело, он тут только день, а с этими приятелями дракон уже не первую сотню лет дружит. Дракон коротко, но от души, рявкнул и выпустил порядочную струю пламени выше ангельской головы. Порядочно выше, но жжеными перьями запахло. "Еще и линяет", - раздраженно подумал ящер. И бросился в атаку. Один прыжок, один укус, и в руке ангела осталась только рукоять. Горящий меч на вкус редкая дрянь - кислый, язык вяжет, верный путь к изжоге.
  Кончик хвоста ткнул в грудь ангела:
  - Ты больной?
  Тот стоял ошарашенный и бессмысленно рассматривал следы зубов на том, что осталось от клинка.
  - Они просили меня отпустить, - глухо выдавил он.
  - Они просили тебя сожрать, - поправил дракон.
  Беспокойный гость вздрогнул, и хозяин пещеры пожалел о своих словах. Как-то мягче надо было, что ли... Люди они же такие ранимые, такие... дурни. Что с крыльями, что без.
  - Слушал бы внимательнее... Уши-то есть. Просили сожрать. Или им отдать. Тоже не для доброго разговора. А ты увидел... и сразу: "Люди! Люди!" Ну, и люди, как х... хвощ на блюде... Ты чего? Ты куда это?
  Но ангел не ответил, тихо ушел в угол, сел и уткнулся лбом в каменный выступ.
  
  
  Дракон казался спокойным, но правая задняя не переставая колотила по полу.
  - Эй, уже два дня сидишь. Не надоело?
  Ангел промолчал. Наверное. Уж точно не обернулся.
  - Так и сдохнешь там.
  Молчание.
  - Понял: это мирный протест. Ну, съел я твою цацку... ну, большое дело.
  Перья затрепетали, но был это ответ, или несносный уродец просто ежился от сквозняка, дракон не разобрал. А вот то, что завопил, когда в голову прилетело яблоко, хозяин пещеры понял со всей определенностью. Что ж, раз на обидки силы есть, то жить будет.
   Беспокойство отпустило. Внутри, глубоко в брюхе затрепыхалось что-то эдакое: то ли гордость, то ли проголодался. Вдруг захотелось купаться и рыбы. Дракон вылетел наружу довольный своей проницательностью, своей находчивостью. И вообще, довольный собой.
  Вечером, когда сытый и отчаянно воняющий вкуснотой зверь вернулся, ангел сидел там же, где раньше. Рядом валялся ржавый огрызок.
  
  
  Яблоки исчезали в этом проглоте так быстро, что козы обзавидовались бы. Дракон только головой качал. Права была мама: жрать захочешь, обо всех страданиях позабудешь. Тля ты там или властелин мира - пустое брюхо к счастью глухо.
  - Думаю, ты - плод человеческой фантазии, - убежденно сказал дракон.
  - Почему? - прохрустел ангел.
  - Ну, все, что могут придумать люди, похоже на них самих. Плюс какая-нибудь звериная деталь. Крылья, например.
   - Я не плод... Я - ангел. Сам по себе ангел, безо всякой фантазии.
  - Да называйся как хочешь. Но крылья и руки одновременно... Что ж у тебя за строение?
  - У тебя тоже и крылья, и руки... лапы то есть.
  - Так я же дракон, - пожал плечами дракон.
  - А я - ангел.
  - Ты - бред горячечный, а я - нормальный зверь. Такое бывает в природе, чтобы и лапы, и летает... и вообще...
  Ангел притормозил уничтожать фрукты и протянул с иронией:
  - И у кого же бывает? М?
  Дракон задумался на мгновение и выдал:
   - У белки-летяги!
   - И как же ящерица-переросток, которая должна или жрать коровниками, или дрыхнуть обожравшись, связана с белкой-летягой?
  Вот откуда столько яда в таком мелком футляре? Дракон приосанился, стряхнул с чешуи не весть когда приставшие травинки и обрубил:
   - Мы оба - части животного мира.
  - Ты понимаешь, что это все за уши притянуто? Так можно все, что угодно объяснить! - горячился ангел, потрясая двумя обкусанными яблоками, но собеседник его уже не слушал, свернулся кольцом и старательно изображал громовой храп.
  Ящерица, значит? Да? Ну-ну. Курица неблагодарная.
  
  
  - А когда ты меня съешь? - ангел с легким ужасом поглядывал на то, как дракон выковыривает из зубов остатки бараньей шерсти.
  - Никогда, - деловито пробубнил тот, - Не могу понять что ты такое. Птица? Человек? Я не ем то, чего не понимаю.
  - Это такая гастрономическая политика?
  - Это такая жизненная философия.
  
  
  Ангел прикрылся рукавом, но по движениям его лица хозяин пещеры догадался, что разговор не окончен. Ну, честное слово, сколько можно об одном и том же, ну? Да и просто невежливо так себя вести. Дракон терпеливо ждал: догадается ли? Нет. Падучий чудик что-то сам себе вещал, с жаром и убежденностью, и лишь на последнем слове додумался тряпку ото рта убрать.
  -... нашло.
  - Нашел, - механически поправил зверь, - "Дракон", а значит "нашел". Традиция такая. Де юре, мужского рода.
  - А де факто?
  - А ты с какой целью интересуешься?
  Ангел покраснел, снова ушел в свой угол и сел лицом к стене, обхватив колени.
  - Говоришь со мной, смотри на меня. Не понимаю иначе твои...
  "Бредни", - он придержал, все-таки с гостем разговаривал. С назойливым гостем, которого не знаешь куда девать. Вляпался же в историю.
  Камни снова зазвенели, видать крылатый все не унимался. Но и не оборачивался. Обиделся опять? Вот с чего бы?
  
  
  Не был бы таким недотепой, обязательно сбежал бы.
  Дракон терпеливо дожидался, пока чудик все-таки взберется по задней лапе до спинного гребня. "Будь вместо меня какой-нибудь монстр кровожадный, задрал бы уже из принципа", - думал ящер, чувствуя как - то ли из мелкой мести, то ли проверяя, крепко ли спит - его барабанят кулаком по хребту.
  Ангел скатился вниз по правому боку зверя и замер, а после тихонько покрался к выходу. И чего тихушничать? Вот дурень безголовый...
  Дракон смотрел на него сквозь приоткрытые веки и не шевелился. Пусть идет себе. Ему внизу так обрадуются. С факелами встретят. Чего бы им ангелы ни сделали, человеки об этом помнят. Хотя... память у них... вечно все наперекосяк. О! В Дылду врезался.
  Камень гудел рассержено, в его возрасте всякое неуважение - нож в сердце. Хотя какое сердце у этих минералов беспородных? Видимость одна. И гонор. И никакой жалости.
  Дракон вздохнул, поднялся на лапы, в два прыжка догнал беглеца и, прикусив ворот балахона, понес назад.
  - А говорил, что глухой. Эй, ты, исчадие ада! Ты - враль каких свет не знал. Хотя о чем говорить? Ты - порождение темных сил, и правды в тебе ни капли.
  Ящер плюнул ношу на пол и чихнул ядреным дымом.
  - Не знаю, что ты там бубнил, но порочить себя не дам! Я ж тебя съесть обещал, и тут вдруг "Здрасте!", заявился. На радость детворе и чучельнику ихнему. Набьют тебя опилками, будешь на ярмарке первым призом. А мне потом еще тысячу лет тыкать будут! И внуки их и правнуки! Мол, брехун дракон! Они могут! Они и не такое могут!
  Ангел порывался что-то возразить, но дракон разошелся и такими историями принялся швыряться, которые и у огромного хищника отбили бы аппетит. Выходило, будто соседи у него чудовища ненасытные, никак не меньше. Палку, может, и перегнул слегка, но пухового напугал. Лицо у него бледное стало, а из глаз потекли слезы огромные и прозрачные, словно хрусталь.
  - Мне больно, - едва разжимая губы сказал вдруг ангел и прижал руку к груди. Под его пальцами, на замызганной ткани расползалось бурое пятно. Дракон даже опешил. Вот дела, с такой высоты упал и скакал кузнечиком, а тут ни с чего... От пары слов разве что?..
  Ангел покачнулся и стал оседать на пол.
  - Ээээ... - ящер аккуратно сгреб странного человечка передней лапой и прижал к себе. В племени плюющихся огнем как-то не прижились всякие там тетешки с колыбельными, но он видел, как это делают в деревне. Тут главное, за когтями следить, - Ну, может... Ладно тебе... Помрешь еще... Хорошее дело... Они бывают и вполне даже...
  - Да? - слабо проговорил ангел.
  - Ну, с каждым случается... приступ дурости... доброты всякой...
  - Но почему я им так не нравлюсь?
  - А с чего тебе им нравится? Они с тобой не знакомы. Я знаком, но и то не в восторге. А они не любят, если кто-то на них не похож. Или слишком уж похож. Или похож, но неубедительно. И непохоже.
  - Получается, им никто не нравится.
  - Ну... да.
  - Но тебя они называют Господином. И кажется, души не чают.
  - А то! Я ж еще страшнее их.
  
  
  Дракон слушал, не прерывая. И не шевелясь. Его янтарные глаза замутились, словно угли подернутые пеплом. И только по хмыканью, что раздавалось время от времени, ангел догадывался, что рассказывает не в пустоту.
  - Запутанная у вас там жизнь, как погляжу, - протянул, наконец, дракон.
  - Наверное, так кажется, если ты не один из нас.
  - Только ты на мой вопрос не ответил: "Как сюда попал-то?"
  - Так и попал.
  - Да уж, попал, так попал. А назад?
  Дракон мог поклясться собственным пламенем, что впервые в жизни увидел молчание.
  - Тебя, что, даже искать не будут?
  Сломанное крыло, неумело перевязанное отрывком тряпки, печально колыхнулось в ответ.
  
  
  - Ты уже всю пещеру залинял.
  - Я прибирался, ни одной пушинки не осталось.
  - Ага, как же...
  - Слушай, ты тоже линяешь и...
  - Линяю ЦЕЛИКОМ. И не превращаю жилье в курятник!
  - Ну, извини, - насупленный ангел снова взялся за метлу.
  Чего спорить, когда улики по всем углам? Пух, пыль, пчхи! Дракон хлестнул себя хвостом по боку и выполз наружу.
  Солнце заходило за кромку гор, вся долина окрасилась охрой и алым. Листья на деревьях подрагивали полупрозрачными зелеными льдинками. Какие-то птицы клином перечеркнули небо, а в воздухе... в воздухе пахло студеной водой, близкой осенью и... проклятым пухом!
  Дракон искоса поглядел на ангела, который почти незаметно - чего там, пару раз споткнулся, один раз зацепился и шлепнулся, едва носом карниз не распахав, - присел рядом. Ну и пусть себе, места хватит. Ящер отвернулся, потянул носом запахи отступающего лета и замер.
  Ангел обнял себя за плечи, чтобы согреться на студеном ветру. На душе у него сделалось ясно и грустно. Совсем как дома.
  - Красиво, - произнес он сам себе.
  - Да, - гулко пронеслось над его головой.
  
  
  Когда ангел понял, что невозможно незаметно сделать навес из крыла дракона, пока то все еще приделано к телу хозяина... Ну, как понял? Если над ухом звучит утомленное: "Ты уймешься, нет?", тут уж не понять сложно. Но пернатый, хоть и залился краской смущения, продолжал изгибать кожистую перепонку на какой-то хитрый манер. Даже любопытно, чего добивается.
  - Совсем холодно ночами, - произнес он, будто бы извиняясь, - А у тебя даже одеял нет.
  - Ладно, отбирайте звезду у нашего постоялого двора. На кой мне одеяла-то?
  - Мало ли зачем. Вдруг гости заночевали бы.
  - И много ты здесь гостей видел? - ухмыльнулся дракон.
  - Нет. Так может, потому что у тебя одеял нет?
  "Сдурел", - подумал ящер и отнял крыло вовсе, не игрушка все-таки. Но отгонять, когда чудик подлез к нему под бок не стал. Пусть греется, чего там. И так весь замызганный какой-то стал, отощавший, так хоть не померзнет.
  Усталость накатила лавиной, но уже засыпая дракон вдруг вспомнил о важном:
  - Да, сказать хотел... Вздумаешь второй раз сбежать, к людям не ходи... У них нет моей жизненной философии.
   - Съедят?
   - Чего? А, понял... Это юмор, да? Внезапно. Давай на завтра его оставим. У меня запас удивления кончился.
  Ангел прижался к горячему боку зверя, свернулся, стараясь не задевать поврежденное крыло.
   - У тебя ненормальный теплообмен. Ты должен быть хладнокровным, а пышешь как печка.
  - Я хладнокровный, - сквозь сон пробормотал дракон, - я вообще очень спокойный.
  - И похоже, слышишь меня.
  - Похоже... Завтра... Все завтра... Будем бегать и вопить: "С ума сойти!", "Обалдеть!", "Мамочка бы гордилась!"...
  
  
  - Наверное, я раньше плохо слышал, потому что... да некого мне было слушать.
  
  
  В пещере повисла тишина. Почти полная. Почти повисла. Странная штука - тишина, пока не начинаешь отчетливо слышать, она и не давит. А начал, не жалуйся.
   Беспокойный гость все не мог улечься. Лапой его что ли прижать? Уже собрался и почти...
  -У меня крыло болит... - едва слышно пожаловался ангел.
  - Ясно, спать мы не будем.
  Дракон поднялся, потянулся разминая лапы, словно огромный чешуйчатый кот. После встряхнулся, будто огромный крылатый пес, и вихляя всем телом, потрусил наружу.
  - Ты куда? - забеспокоился пернатый.
  - Ангел, ты такой же тупой, как люди. Чем мне тебя лечить? Этим? - громадные когти разжались и сжались, - Пойду, напрягу свою деревню.
  Ночь была теплая и ясная, ветерок шелестел в кронах и лес полнился шорохами, писком и прочей разной жизнью. Боль осталась в пещере. Рявкнула напоследок и отпустила совсем. "И чего я его не съел?" - подумал дракон, но мысль эта была близка тем бессмысленным ее родственницам, которые не дают покоя поэтам и философам. Вроде "Зачем мы?", "Куда мы?" и "Сколько нужно оленей, чтобы построить бобровую плотину?". Дракон не любил пустые рассуждения. А еще он терпеть не мог жрать тех, что в перьях. Одна изжога да икаешь пухом.
  Раздражение было притворным, и он сам прекрасно это понимал. Слюнтяй. Тряпка. Этот... овечий сын.
  
  
  Староста без остановки кивал, с каждым словом соглашаясь.
  - Девку, - велел дракон. - Девку покрепче. И корзину фруктов.
  -Какую?
  -Ну, тоже давай покрепче. И чтобы прямо с утра.
  - Так вы, чего, не сами...
  Дракон изогнул шею, чтобы взглянуть человеку прямо в глаза, и спросил так ласково, что у того волосы дыбом встали:
  - Я похож на лошадь?
  
  
  Думал, они там никогда не перестанут рыдать. Ну, что за... Ррррррррррррррррррррр! Всех дел: прислать одну бабу, а они всей толпой приперлись. Со скрипками и барабанами. С тоскливой музычкой. И с ором таким, что камнепад за грядой случился. Эти и не почуяли, а тебе скорбеть о каждом камне, прыгнувшем в пропасть от глупости людской.
  Дракон теперь слышал даже слишком много, и с каждым звуком мир его превращался в кошмар.
  - Чего они раскричались там? - ангел осторожно высунулся из-за уступа.
  - Хоронят, - буркнул ящер, раздраженно охаживая себя хвостом по бокам.
  - Кого?
  - Мое терпение.
  
  
  Девка была дородная, бледная, как полотно, и злая от собственного страха. Она стояла, кусала губы и прислушивалась, как далеко ушли свои - деревенские.
  Ушли... Удрали! Даже старушка, что билась в руках двух здоровых мужиков, не особенно отставала. Скорбь - скорбью, а держаться от дракона нужно подальше. Вот когда переполнится чаша народного терпения ("Лет через сто-двести", - хмыкнул дракон) - вот тогда-а-а-а... Соберутся всем миром, перепояшутся, стряхнут пыль с мечей и... получат по щам. Всем миром. Первый раз что ли?
  
  
  - Ничего получше не нашлось? - рядом с корзиной лучше и не принюхиваться, гнильцой несет.
  Дракон недовольно пыхнул язычком пламени. Не то, чтобы порченные фрукты, но лежалые. Таких поешь, по кустам не набегаешься. Еще дед говорил: "До чего ж люди подлые бывают: прилетишь к ним, пожрать, а вся деревня животами мается. Лопухи подчистую извели. И какой тут обед? Повздыхаешь и на выпас. Коровы - они не подведут. Не то, что люди".
  Да, животное дрянь есть не станет.
  - Куда?! - дракон поймал ангела у самой корзины. Тот успел схватить грушу с помятым боком, прижал ее к себе и разве что не зарычал. Вот что за напасть, а? Глаз да глаз нужен. И воспитательный тапок. Где ж теперь воспитательный тапок раздобыть для домашней чудушки?
  - Нормальная груша, - прочавкал ангел, стремительно уничтожив ее до самого черенка. По глазам видно: обгрызет палочку и второй раз метнется. Великий охотник. Большой Змей.
  Дракон постучал ему когтем по макушке, приговаривая:
  - Не верь людяйцам дары приносящим.
  
  
  Голосить девка устала, но для порядка продолжала давить слезу, хлюпать носом и тихо завывать:
  - Ой, батюшка-а-а-а-а-а... Ой, матушка-а-а-а-а-а... Да за что ж вы меня-я-я-я-я-я?...
  Ангел держался от нее подальше. Все-таки не безнадежный: попытался было с утешениями полезть, да та завизжала, будто режут. Понял, притих, только вздрагивал, когда на нее икота нападала. Ну, тут да, страшное дело - человеческая баба вся зареванная, в соплях, красная, что твой буряк, да еще такими звуки пещеру оглашает. Даже эхо ошалело, забилось в уголок и охало оттуда.
  - Это надолго? - спросил крылатый у дракона.
  - М? - тот отвлекся от ревизии продовольственной корзинки, - А, это... Как пойдет... Может и до завтра застрять.
  Ящер обтряс пучок редиски и протянул ангелу.
  - Грызи витамины.
  
  
  Сомнения гложут и гложут. Печень ноет, желудок свело. Как взгляну на лохматый веник в углу, а рядом корзина. Нутро переворачивается. Обрастаю шмотьем. Беда...
  
  
  - Так не честно!
  От пинка в ноздрю дракон немедленно проснулся и вскочил. Вся память предков, все огненное чрево и гордость змеиного народа требовали возмездия. Нос болел и тоже требовал. Рык вырвался из пасти вместе с клубами едкого дыма.
  - Порычи мне еще! - рявкнула девка, уперев руки в бока, - Я тебе так порычу, будешь иметь бледный вид и лошадиную походку.
  "О, брат, попал ты, - подумал дракон, отступая от нее на полшага, - тут вон, харизма. Страшная болезнь, как бы не подцепить"
  Давненько об этой напасти в здешних краях не слышали. Харизма - хуже любой чумы, дуреют люди. Хотя, казалось бы, куда? Но дуреют. Начинаю себе фантазировать незнамо что. Страх теряют. На подвиги рвутся. И бросаются со скалы в море. В последнем, впрочем, дракон не был уверен. Может не люди, а кто-то другой бросается. Но тоже харизматичный.
  - Что случилось? - ангел лохматый и заспанный тер глаза.
  - Это вот что? - снова заорала молодка тыча в него перстом до нельзя указующим, - Это что за обман? Девица! Еще одна! Так не честно? Эй, слышишь? Так не честно!
  - Я не девица! - немедленно вскинулся ангел, - Почему опять девица?
  -Ты в платье! - припечатала та.
  - ЭТО НЕ ПЛАТЬЕ!
  - Ну, понеслось... - пробормотал дракон и бочком-бочком выбрался из пещеры.
  Вы, барышни, как-нибудь сами там, а у меня дел до верхнего гребня. Поесть надо бы. В этот раз бычка-то забыли привести. Да и кормить теперь двоих вместо одного. Эх, тяжела жизнь хлебосольного хозяина. Зато корзина сгодится.
  
  
  В пещере было тихо. Не по-хорошему тихо. Даже по-плохому. Мрачно и страшно тихо было в его доме. Дракон осторожно просунул морду внутрь. Девка сметала в кучу пух и перышки. Куча выходила изрядная.
  У ящера все внутри сжалось.
  - Так... - голос сорвался, он кашлянул и повторил громче, - Так. Что у нас тут?
  Та вместо слов хмыкнула презрительно и плечом дернула.
  - Эй, ты... Как там тебя? Ты что с пернатым сделала?
  - Ой-да-больно-нужно-связываться-тоже-мне-золото-какой-драгоценное-люди-добрые- поглядите-я-просто-не-могу-все-поджилочки-от-смеха-сотрясаются-животики-надорвала...
  - Цыц, курва! - рыкнул дракон, заметив, впрочем, что не боятся его, - Куда дела ангела?
  - Вон сидит, - поджала губы гостья и куда-то вверх метлой ткнула.
  Пуховой - несчастный, с ободранными руками и припорошенный пылью - вздыхал на каменном выступе. Стена под ним была почти отвесной, без единой трещинки.
  - Да как ты туда забрался-то? - обалдело спросил дракон, ангел только плечами пожал.
  Зато девка расхохоталась низким довольным смехом и с такой свирепостью мести принялась, что даже камни попритихли и принялись осторожно от нее отодвигаться. Совсем осторожно, человеку тысяча лет понадобится, чтобы заметить.
  
  
  - Вот и все, - объявила девка, делая последний узелок на повязке.
  Ангел кривился от боли, но молчал. Теперь бедняга все больше молчал и жался к дракону. А тот себя почти героем чувствовал. Рыцарем дурацкого образа - сумел одну человеческую бабу уломать пользу принести.
  - Ну, - гостья - или как такую назвать? - деловито отряхнула руки и бодро взялась за корзину, - показывая, что принес. Курица. Это хорошо. Овощей мог бы и не брать, полно их осталось. О, сало - тоже хорошо. У Стрельчихи спер? Правильно. Паскуда она жадная. Так-так... Смотрите-ка, платье! Тебе что ли, болезный? Ха-ха-ха.
  Ангел с обидой посмотрел на дракона, тот замотал головой и тихо сказал:
  - Ей, - и еще тише, - Чудовищам нужны подношения. Начинаю догадываться, почему именно ее сюда привели.
  
  
  - Говорят, драконы великие сокровища охраняют, - голосок у нее был мягкий. И никакого любопытства в нем. Разве что чуть-чуть. Чуток любопытства, капелька равнодушия, щепотка лести. И жадности - море разливное.
  - Охраняют, - согласился дракон, - Великие сокровища: ум, честь и совесть своего народа. А еще покой и душевное здоровье. Которые лично у меня крадут последнее время без зазрения.
  Девка вроде бы слушала, но глазами по стенам зыркала. Драгоценные камни, видать, искала. Дайте срок, по всем закоулкам шарить начнет. И если повезет, заблудится в лабиринте пещер навеки-вечные.
  
  
  Разводить огонь - дело странное. А жечь на нем еду - того хуже. Хорошо, отбрехался от просьбы посуду принести. Рявкнул, лапой топнул... половину часа поорал... другую поупрашивал... Проявил характер, в общем. Не хватало еще, в деревне кто увидит, как горшки воруешь. Позора не оберешься.
  Ужинать сели чинно. Сразу после того, как наслушались о том, что не следует женщину приводить в пустой - "сырой, темный, ужасный, ни на что не годный" - дом. Мол, позор. Мол, голову приклонить негде и есть приходится на полу, как собаке. Дракон и прежде собак недолюбливал: шумные, брехливые твари. Дуры через одну. А тут вдруг почуял, что готов сменять милую гостью на пару другую голодных свор. Рассадил бы их вокруг горы, чтобы ни одна тварь двуногая близко не подошла.
  Пещера его не приглянулась, понимаете ли! Герани и занавесок мало! Это ж просто... просто... рррррррррррррррррр...
  Ангел сочувственно похлопал его по плечу. Дракон хотел было высказать парочку претензий. По чьей милости приходится терпеть?! Но у пухового во взгляде было столько сочувствия и понимания, что змей даже перестал дым из ноздрей пускать. Это ж если так подумать: и сам бы с облака башкой вниз сбросился, если бы всю жизнь, от самого начала своего вот с такими кошмарными ужасами возился бы. Нет, хорошо быть змеем - прилетел, застращал, сжег и домой. В родную сырость и темень.
  - Господин - девка бочком, бочком подсела ближе и одними губами зашептала, косясь в сторону ангела, - зачем вы это прикармливаете? Оно же Зло.
  Последнее "о" она тянула так долго, что даже глаза выпучила.
  - Зло должно быть сытым. Тогда оно добрее, - ответил он, остаживаясь, - Ты сама-то кушай. Кушай.
  
  
  - Ну, божечки мои, поглядите-ка цаца! Не скажи ему слова!
  - Не поминай имя Божее всуе!
  - Где я поминала-то, божечки мои?! Ну, скажи? Скажи? Ага! Нечего тебе сказать!
  - Да куда тут хоть слово вставить?!
  - Жене своей вставлять станешь! Ишь, выискался вставляльщик! Думаешь, будешь тут ходить такой важный и никто тебе не ткнет, что нахлебник ты! Нахлебник! Я, рук не покладая, ночей недосыпая тружусь, а этот сидит! Сидит он!
  - Я болен!
  - Да! На всю голову!
  - Да Бог ты мой...
  - Ага!!! Не поминай всуе!!!
  Ссора между двуногими вспыхнула безо всяких понятных причин. Раз, и пожар. "Вот и поди, пойми их", - дракон забрался на безопасную высоту и с любопытством глядел вниз.
  
  
  - Слушай, пуховой, отодвинься.
  - Ни за что!
  - Чего ты делаешь?
  - Прячусь. Не вертись. Ты ей сказал, что я - зло, ну и вот... Эротическая притягательность зла, все дела. Она мне теперь покоя не дает. В следующий раз думай, пожалуйста, что говоришь.
  Дракон осторожно выглянул из-под крыла - действительно, зачем ему вообще спать? - и с удивлением наблюдал, как девица, чудно как-то изгибаясь, ходила из угла в угол. Там что-то поднимет, здесь переложит. Веником легонько по полу махнула, пританцовывая. Под песенку косу начала переплетать. И так ума немного, да совсем тронулась.
  - А говорил, все о людях знаешь... - укоризненным шепотом заметил ангел.
  - О людях все. О бабах - нет.
  
  
  - Ты можешь ее назад отправить?
  - Ммммм... Нееееет.... Тут такое дело... Целый протокол. Не принято их просто назад. Традиции. Что б их разорвало.
  
  
  Дракон вспоминал то золотое время, когда был глухим, а девка, приняв свою любимую позу - руки в бока, голова вперед, рот во всю ширь - на одной ноте, до того высокой, что летучие мыши, если бы все-таки были здесь, попадали бы замертво, снова о чем-то верещала. Вот ведь чума...
  - Слушай, - дракон даже не шептал, в таком шуме и обычной его голос едва слышен был, - Тебе же обязательно, чтобы она и дальше лечила?
  - Нет, - мрачно отозвался ангел, - А что?
  - Сожрать ее собираюсь.
  - Валяй.
  Змей положил тяжелую лапу ему на плечо.
  - Принимаю тебя в почетные драконы. Но ты... это... отвернись. То еще зрелище.
  Крылатый закрыл лицо ладонями, пробормотав: "С волками жить... лучше не стоит". Совсем беднягу измучила бестия. Это ж до какого предела нужно довести безответное существо, чтобы оно ни словечка за тебя не замолвило. Ни пол-словечка. Ни пискнуло даже, мол, чудище окаянное, каждая душа достойна спасения, за каждую душу готов биться с тобой не на жизнь, а на смерть.
  - Издеваешься, да? - пробурчал ангел.
  - Чего, вслух говорил? Ну, извини. Настроиться нужно. Так, сейчас... Настраиваюсь... Она бы хоть на минутку заткнулась...
  Не хотелось признавать, что не очень он с этим делом... с поеданием людей... От одной мысли воротит. Но надо, значит надо.
  Дракон вздохнул поглубже, унял рвотные позывы, раскрыл пасть... И тут у входа в пещеру протрубил охотничий рог. Пришло спасение откуда не ждали. Девка поперхнулась словами и затихла.
  - Повезло тебе, полорогая. - пряча облегчение за сдержанной суровостью произнес дракон и пополз наружу.
  
  
  Доспехи сверкали на солнце так, что тысячи солнечных зайчиков прыгали по камням, плюмаж развивался на ветру так... как это делают плюмажи - пафосно и нелепо. Ну, что за дела? Ободрать у птицы зад, чтобы украсить свою голову. Не захочешь, а подумаешь: "И вот, что тогда в твоей голове?"
  Расставив ноги и медленно взмахивая обнаженным мечом, человек гулко бухтел из-под железной маски:
  - Эй, ты! Выходи на бой!
  Хороший котел надел, ни рожна в нем не видать. Дракон честно подождал, но "выходи" не смолкало. И впрямь, слепой как крот.
  - Выходи на бой!
  - Чего орешь? М?
  Острие меча замерло, латная перчатка приподняла забрало.
  - Так не выходишь же...
  Да, не зря он перья на башке таскает - большого ума человек.
  - А. Ну, разумно. Ладно, вышел.
  - Выходи на-а-а-а... а-а... Вышел. Тогда сразимся! Я освобожу прекрасную...
  - Так. Охолони. Это не ко мне. За прекрасной - это туда.
  Дракон потрусил обратно в пещеру. На ходу он размышлял на тему: "Люди от природы своей странные, или это лично мне не везет?"
  
  
  - Ну, чего еще? - голос у девки стал вдруг царственный, фу ты - ну ты.
  - Там к тебе. Освобождааааать прекраааасную... имени он не знает.
  Она дернула плечом:
  - Тогда пусть идет своей дорогой. Я здесь останусь.
  У дракона отвисла челюсть, к такому повороту он малость не готов оказался. А традиции как же? Невинная дева... допустим, невинная, он еще не разобрался с историей эротической притягательности... в заточении у огнедышащего чудовища... не будем сейчас в подробности вдаваться кто у кого в заточении... и герой, которому она должна достаться. Свадьба, дети, внуки, и все умирают в один день. И мед-пиво пили по такому случаю.
  - Чего тут происходит, а?
  Девица только хмыкнула, пошла к столу - да-да, безвольная тряпка, принес ей чуток мебели, кругом теперь одни деревянные ножки, только лапы поджимай - и остервенело принялась овощи крошить.
  - Чего тут происходит? - спросил дракон у ангела. - Она же тебя недолюбливает, я воняю, а жить здесь невозможно плохо. Так добро пожаловать на выход, нет?
  Тот растеряно развел руками.
  
  
  Герой бестолково топтался у входа, но, завидев дракона, опять стал выписывать в воздухе вензеля своей наточенной железкой.
  Змей сел, упер локоть верхней правой в колено нижней и положил морду на сжатые когти. Вздохнул и выдохнул тяжко. Надо было как-то растолковать парню расклад... и не обидеть. В голове сложилась только одна фраза, которая, кажется, многое могла объяснить:
  - Бабы.
  - В смысле?
  - В смысле: ты никуда не торопишься?
  
  
  - Не пой-ду. - припечатал ангел.
  - Давай без капризов. - попросил дракон.
  - Да какие капризы? Не пойду. Он пришел за прекрасной дамой, и тут я выношу ему ужин. Не пой-ду!
  - То есть на тебе все-таки платье?
  - Тога! На мне ТОГА! Не доставай, и так терплю тебя из последних сил!
  - Так это ты меня терпишь?! Ничего не напутал?!
  - Мальчики, - девка, будто маслом намазанная скользнула между ними, и примирительно подняла ладони, - Мальчики, не ссорьтесь. Понимаю, что дорога вам обоим, а тут вдруг приходится делить мое внимание с кем-то третьим. Я и сама не рада. То же мне спаситель: пришел, куда не звали. Будто бы нужны мне его замки и богатства, когда у меня такие верные и влюбленные поклонники.
  - Пойду-ка я ему ужин отнесу. - ангел метнулся к столу, не разбирая насовал в миску съестного. - Неудобно перед человеком.
  - И то верно. Один он в темноте. Холодный, голодный. Я с тобой! Костер разведу, новости послушаю, расскажу, чем тога от платья отличается.
  Дракон не поручился бы, но, кажется, из крылатого раздалось рычание.
  
  
  - Да, что вы! Она - девушка душевная. Хозяйственная. А скромная какая! Сама не вышла, постеснялась. "Не хочу, - говорит, - чтобы думали, будто я с каждым встречным готова уйти". Серьезная такая.
  - Ага. - мрачно отозвался герой, недобро поглядывая на ангела.
  - И я говорю. А как она повязки накладывает! Просто глаз не налюбуется. Вон, как аккуратно.
  - Я и вижу.
  Дракону его тон совсем не нравился, и в ножку куриную боец вгрызался с таким ожесточением, и такие многозначительные взгляды на крылатого бросая, хочешь - не хочешь, заволнуешься: правильно ли ты чей-то огненный меч съел?
  - Парни, - с отчаянным воодушевлением воскликнул змей, - А может, дернем по стаканчику? М? У меня есть.
  
  
  Утро снова выдалось шумным.
  Дракон с трудом разлепил веки и пожалел, что не сдох еще вчера. Свет был слишком ярким. Все было слишком: звон в ушах слишком звонким, изжога слишком яростной, а кошки, которые, как видно, переночевали в его пасти, слишком ссыкушными. Все, что он помнил о прошлом вечере: натянутость прошла после первой трети бочки, к середине бочки ангел принялся учить героя новым боевым приемам, третью четверть они все вместе приветствовали пением на три голоса. Потом, кажется, женский голос обругал каких-то пьяных свиней - хотя никаких свиней с ними не было, иначе с чего бы закусывать одной морковной ботвой? - и погнал их спать.
  - Лучше бы я умер. - поведал слабый голос из-под драконьего крыла.
  Змей вытащил наружу ангела, поднес к своей морде и попытался собрать глаза в кучу.
  - Покладь меня назад. - вяло сопротивлялся тот.
  - Проснулись, голубчики? - девка с довольной улыбкой, до чего же она мерзкая-то злыдня, вытирала руки полотенцем. - Там еще гости. Вперед. И ты тоже иди давай! - заорала она на крылатого, который пытался свернуться калачикам и обратно уснуть. - Умел веселиться, умей и... все остальное. Марш-марш!
  - Вот чего ты ее не съел? - грустно шепнул бедолага дракону, пока покачиваясь и тыкаясь в стены они брели из пещеры.
  - Не успел. - соврал змей. - Да, и перед парнем было бы неудобно. Он столько отмахал, а тут и спасать некого.
  
  
  Герою было несладко. Сперва оказалось, что его дама сердца - пусть он узнал о ней столь недавно, время не властно над возвышенными чувствами, сколь бы много или мало его... чего ж так погано-то с утра? Вот, сперва кроме дракона в непосредственной близости от прекрасной дамы еще какой-то тип отирается. И что с того, что странный, крылатый и в платье? Знаем мы эти дела, сам когда-то в женском монастыре за сестру себя выдавал... Эх, молодость-молодость... А новый день и того печальней - набежало претендентов на драконью голову и руку девы.
  - Ты как? - раздался над ним сочувственный рык, аж в шлеме загудело; животное - оно и есть животное, никакой жалости к человеку.
  - Ыыыыыы... - отозвался герой.
  - Держись. Ты первый в очереди. И мы болеем за тебя. А этих я совсем не знаю.
  
  
  - Господа! Нам нужно соблюдать некоторые правила хорошего тона! Господа, это дело не столь...
  - Кто там блеет? Правила-фигавила! Кто первым пришел, тот и... пришел первым.
  - О том и речь, любезный. Первым пришел наш доблестный собрат...
  - Ыыыыыы.
  - Вот именно. Наш доблестный собрат, который в праве первым сразиться с чудовищем.
  - Он лыко не вяжет. Куда ему сражаться? Дело говорю?
  - Да!
  - Так и есть!
  - Конечно!
  - Нет-нет, погодите! Он же не мужик какой-то, чтобы вязать... лыко...
  - Это ты что против мужиков имеешь?! В лицо мне скажи, да!
  - Я не в том смысле... вы меня неправильно поняли...
  - Чего неправильно? Мы с братом тебя сейчас прихлопнем, как муху...
  - Кстати, а чего это вы с братом, парни? Девка-то одна.
  - А ты вообще не встревай! Мы с братом и сами разберемся. Сначала вам раскидаем, потом зверя завалим, а там и разберемся: сколько девок, и как делить.
  - Могу я сказать?
  - Змеям слова не давали! Захлопнись!
  "Верно, - подумал дракон, - они и сами передерутся. Ну, и ладненько". Он отвернулся он толпы клинков, лошадей и дубин, которые были хозяевами и клинков, и лошадей, да потащился обратно спать. По дороге прихватил ангела, который дремал в теньке.
  - Ну, чего они там? - в полусне пробормотал крылатый.
  - Там в конце должен остаться только один.
  - А... Ну, Бог в помощь.
  - Им или нам? - уточнил дракон.
  - Всем. - щедро благословил ангел. - Всем Божьей помощи на три ведра скипидара со свиной щетиной в одно место.
  
  
  - Ты в следующий раз поосторожнее со словами, - шепнул дракон, осторожно выглядывая наружу. Вечерело, и прохладный ветерок гудел в огромных ноздрях.
  - Я-то что сделал? - отозвался ангел, высунуться из-за хвоста зверя он не решался, но все-таки слышал, что за базар творился снаружи.
  - Счастья им пожелал. Всем даром, и чтобы никто обиженным не ушел, и вот...
  - Что вот?
  - Сам смотри.
  Одного дня не хватило, чтобы герои договорились друг с другом. Зато его оказалось более, чем достаточно, чтобы все незамужние девицы в округе узнали какая богатая ярмарка женихов открылась возле Проклятой Горы. Теперь лишь мечи, щиты и быстрые кони могли спасти бедолаг от неминуемой женитьбы.
  
  
  - Тихо!!! - заорал дракон, - Что тут происходит, любезные?
  - Это не справедливо, - гневно взмахнула клетчатым платком одна из девушек, - Ты похитил Хельгу, а теперь наша очередь.
  - Какая еще очередь?
  - Обычная. Быть спасенной прекрасным принцем любая хочет.
  - И кто тут принц? - недобро сощурился змей и оглядел мужчин. Те озирались, а самый расфуфыренный, тот, что накануне призывал к порядку, правилам хорошего тона и прочим благоглупостям, а теперь стоял окруженный и бледный, забормотал что-то жалкое. Мол, он здесь, конечно, самый родовитый, но и род-то худой, и не принц он, а всего лишь барон, позариться не на что, отпустите добрые люди домой, к старой матушке, у которой всех радостей - сын балбес. Остальные герои и на это не способны оказались, женское воинство превосходило их и численностью, и решительностью, а на дракона им была плевать. Дракон - невидаль экая, подумаешь! Отец с ним еще поговорит, по поводу скраденной рыжей коровы.
  - Ни одного принца. - подытожил змей, в отчаянной попытке принять весь гнев на себя. Ему отчего-то стало жалко героев, чьи подвигам суждено было закончится столь бесславно.
  - Эти тоже сойдут. - милостиво отозвались девичьи голоса. - Сойдут. Хорошенькие. Девчонки, от коней их отрезайте. Чернявый мой!
  - Да что ж у вас своих женихов мало? - вздохнул дракон.
  - Змеям слова не давали! Захлопнись,! Думаешь, в радость сидеть в глухом углу, когда мир такой большой. Эй, кто там из самого далека приехал? Я с тобой! Матушке старенькой нужна невестка хозяйственная? То ж я! И я! И я! А уж какая я домовитая, во век не пожалеешь!
  
  
  - Нет! - рявкнула.
  Руки в бока, плечи расправила, в глазах огонь, сама будто из камня стала.
  - Нет! Я - девушка честная. Где ж это видано, чтобы честная девушка в свой дом толпу мужиков пускала. Нет, нет, нет!
  - Она сказала "в свой дом"? - возмущенно шепнул дракон.
  - Погоди, а? - так же тихо отозвался ангел, пока бестия голосила и гневом плескала, - Не до того. Сам говорил: чудовищам нужны подношения. Сейчас жертву себе выберет и угомонится.
  И то правда: покричала, пошумела, а там, будто кошелем с золотыми одарила, - присматриваться начала, выбирать.
  - Тот вроде ничего. И конь у него хороший, и сам видный. Доспехи больших денег стоят. А что лыс, как коленка, так не беда, на красавцев пусть дурочки заглядываются, а тут по уму нужно. Батюшки, да не выйдет ведь ничего! Кто ж нас тут обвенчает?!
  - Я! - немедленно вызвался крылатый.
  - Ты? - в сомнении протянула девка.
  - Ну, я же ангел, за каким-то бесом.
  Дракон смотрел, как быстро дела поворачивались, перетаптывался с лапы на лапу и тоскливо повторял, только совсем никому не слышно:
  - Но она сказала "в свой дом"... "в СВОЙ дом"
  
  
  - Но ты им не говори, что это из-за меня... - попросил ангел.
  Змей кивнул. Чего там? Все хороши. До тех пуховых, что на облаках остались, жаль, не добраться. Он бы им... Крыталый сочувственно похлопал по чешуйчатой лапе. Больше-то ничего не мог сделать.
  Уже три дня жили горемыки на каменном выступе под сводом пещеры - внизу не осталось места свободного от героев. Те все еще храбрились и держали осаду, но в их душах прорастало то чувство безнадеги, что заставляет выкидывать белый флаг и выходить безоружными на верную гибель. Хельга, уже в роли замужней дамы, - пришлось пожертвовать лучшим, иначе бы ни одного не пустила бы на порог; хотя новоиспеченный муж не жаловался, что немного утешало - скользила между мужчин, находила слова заботы и утешения и, как бы невзначай, рассказывала все хорошее, что знала о своих подругах.
  Дракон чувствовал себя несчастным, выпотрошенным и набитым опилками.
  
  
  Рассвет окрасил огненно-алым облетевшие ветви деревьев. В долине над крышами курился дым, и отары возвращались в деревню после долгого перегона. А еще в деревню возвращались молодые пастухи... Возможно, дракон и не так хорошо разбирался в людях, как ему казалось, но что-то подсказывало: история с исчезновением всех девиц и прибытием толпы чужестранцев для их спасения в конечном итоге именно ему выйдет боком.
  Змей последний раз вдыхал запах родного края. Да, его поступок можно было назвать позорным бегством, а можно было - поиском себя в этом огромном мире. Засиделся на одном месте. Сколько можно?
  - Жил себе и жил. - сварливо проговорил он напоследок. - Пока ты не свалился на мою голову.
  - На хвост. - уточнил ангел.
  - Не важно... А ты, собственно, куда?!
  Вот ведь научился лазать! Раз-да, и уже на загривок уселся.
  - У меня крыло не зажило, сам лететь не смогу.
  - А с чего ты вообще летишь-то?! Алло, наверху!
  - Ладно, ладно, потом обсудим правила совместного проживания. Давай. Но! - ангел забарабанил пятками по шее дракона.
  Тот вывернул шею, внимательно глянул в безмятежное лицо и в который раз подумал: "Чего ж я тебя не сожрал?". Но мысль эта даже ему самому показалась неубедительной и вялой. Змей расправил крылья, произнес старинное, таинственное, еще от прадедов доставшееся заклинание: "Уважаемые пассажиры, пристегните ремни и приведите кресла в вертикальное положение" и оттолкнулся от скалы.
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"