Часто мы прогуливали уроки литературы, не потому что нам лень учиться, а потому что Миссис-Большие-Рейтузы задавала нам столько
уроков, что выучить их невозможно. А если и выучишь, то получишь не больше тройки. Если же она поставит четверку, то считай, ты поработал на славу. О пятерках речи быть не может, если ты не "одаренный ребенок". А в тот день нас было человек десять. И эта проклятая Миссис-Большие-Рейтузы-Инесса-Ивановна выловила большую часть прогульщиков около кабинета математики (а назвали ее так, потому что все время говорит: "Держи свои комментарии в кармане своих рейтуз!"). Она сказала, что проведет дополнительный урок, но не в школе, а у нее дома (странно!). "Вот, блин, встряли. И чего тебя молния не трахнула по дороге в школу! Еще к тебе домой тащиться, старая задница!" - подумал я, но промолчал.
- Если кому-то что-то не нравиться, можете не приходить!- сказала она, сильно брюзжа слюной.
Но не пойти - подписать себе договор о двойке в полугодии. И она засеменила в учительскую.
В этот день было шесть уроков. Я быстро схватил вещи и помчался домой. Уроков задали мало и, поэтому к трем часам я смотрел мультики (Господи, десятый класс!) и ел тугожующиеся макароны.
Мы решили встретиться около школы. У каждого были учебник, тетрадь и ручка. Пришли Машка Степаненко, Катька Харченко и Ленка Василенко. И мы вчетвером поехали.
Я даже не помню, как мы добрались. Всю дорогу мой рот не умолкал. Но хорошо помню, что дом этой рухляди был трехэтажным и очень-очень старым. Это меня удивило. Училка живет в таком огромном доме. И причем совсем одна. Но это я понял намного позже. В прихожей мы повесили вещи на вешалку, наверное, старее, чем сама хозяйка. Первое, что мне бросилось в глаза в гостиной, что здесь давно не убирали. Здесь было пыльно, и полумрак мешал разглядеть всю комнату целиком. Перед нами стоял диван, сделанный в сталинские времена. На нем, поджав под себя кривульки, сидела эта вонючка и держала открытый учебник. Справа в углу стоял стол, накрытый льняной скатертью. На нем приютилась наряженная елочка. Наверное, она стояла здесь миллион лет. Искусственные колючки давно выцвели, а шарики кое-где полопались, и осколки валялись на стеле и на полу. Всю правую стену занимало окно, занавешенное короткими занавесочками, покрытыми десятисантиметровым слоем пыли. Ковер на полу тоже выцвел, и рисунок его еле угадывался. Казалось, что хозяйка этого дома не знает о существовании пылесоса или хотя бы веника и совка. Слева и напротив было по две двери.
Я заметил Белика Антона по кличке Белка. Он сидел на жутком табурете около дивана. Его лицо выражало легкий испуг и удивление. Рядом сидела Сисенко Оксана. Она бы не прочь позаниматься литературой, но такая обстановочка выбили ее из колеи. Поэтому она подавленно рассматривали свои ногти. Тут же был Пушкин, но только не Александр, а Максим. Придурок еще тот. Его, наверное, врачи уронили, когда из мамы вытащили.
Мы уселись прямо на ковер перед диваном. И эта дура тут же начала загонять нам про жизнь Тургенева. Мне было скучно и, думаю, я задремал. Разбудил меня шум. Народ вокруг бесился, у кого-то была истерика. Больше всех орал или ржал (что это было, не понятно) Макс и это было не удивительно. Посмотрев на диван, я сам начал ржать как бешеный конь! Миссис-Рейтузы уснула и сладко причмокивала губами. О, Боже! Я смеялся как никогда в жизни, минут десять, а то и больше! Я дрыгал ногами, плакал и держался за живот, который изрядно болел. Кто-то, увидев меня, начинал ржать еще больше. Ну, это ж надо, уснуть во время занятия, да и еще, когда полный дом народа. "Вот потеха, уснула старая прореха!"- подумал я. Отсмеявшись, я посмотрел на училку. Она вся съежилась, подтянула под себя ноги и укрылась до пояса легким одеялом. Ее лицо было спокойным и не выражало той стервозности, которой она обладала.
Я уже хотел, было пойти домой, но кто-то предложил осмотреть ее дом, пока она дрыхнет. Кто-то говорил мне, что на чердаке у нее водиться призрак ее покойного мужа. Ходили слухи, что она общается с ним во время полнолуний. Я этому не верил, как и не верил в привидения. Катька включила верхний свет, я зажмурился. Настя Павлушина (надо же, только сейчас я ее заметил) достала печенье и начала есть, кроша на пол. Оксана и Белка вошли в дверь с левой стороны, а я и Машка в другую.
Нам открылось очень высокое и широкое помещение. По стенам этого огромного зала взбиралась вверх лестница. В противоположной стене был черный выход. Проход был завален мусором и хламом. На тумбочке посередине стоял аквариум, тоже заваленный мусором. Кварцевые лампы сильно освещали это помещение. Странно, зачем нужен этот свет, если этой лестницей не пользуются? Или это не так?
-Ладно,- говорю Машке,- пойдем, посмотрим, что да как.
-Пошли,- весело ответила она.
Но не успели подняться на одну ступеньку, как что-то щелкнуло в двери, и она открылась. Я увидел тень, выскользнувшую в маленький коридорчик, а затем через еще одну дверь - на улицу. По-моему это была женщина, среднего роста, с длинными волосами. Кто это был? Может быть соседка нашей училки, которая знает намного больше, чем мы? Мне стало не по себе.
-Кто это?- тихо спросила Машка.
Вопрос остался без ответа.
-Ну, что идем дальше?- спросил я.
-Угу.
Миновав первый лестничный пролет, справа от нас я увидел дверь без двери. Я поднялся еще на один лестничный марш, и еще одна дверь, запертая. И, наконец, мы добрались до конца. Здесь лестница кончалась балкончиком. Посмотрев вниз, я увидел, что лестница усыпана кусками побелки. Обоев на стенах не было. Кое-где торчали гвозди, но картин не было ни где, ни на стенах, ни на полу. На балкончике стояло три стеллажа, забитые мусором.
Кто-то побежал по лестнице с дикими криками. Это мог быть только Макс.
-Смотрите, что я нашел,- заорал он. У него в руке было что-то похожее на резиновую перчатку. С восклицанием "О!" он кинулся к каким-то баллонам, стоявшим в углу. Он начал крутить на них крутить вентили, я сказал ему, чтобы он ставил баллоны в покое, но эта тупица конечно меня не послушался. Макс надул перчатку и унесся с криками обратно, сбылась мечта идиота! Опять стало тихо.
-Идти некуда. Пошли к нашим,- сказала Машка.
-Подожди немного,- остановил ее я.
За одним из стеллажей я увидел дверной проем.
-Давай посмотрим, что там?
-Смотри, если хочешь, мне все равно. Там, наверное, пылищи немерено.
Я встал с боку и налег на стеллаж. Он отодвинулся очень легко и, не ожидав этого, я упал на колени, сильно ударившись. Отряхнувшись, я заглянул в темноту. Пол был усыпан щебнем, который зашуршал под моими ногами.
Это был чердак. Потолок шел под наклоном и, чем дальше я пробирался, тем сильнее мне приходилось нагибаться. Вдруг я вспомнил про привидение. Я не боялся, нет. Я вообще не боюсь привидений, хотя ни разу с ними не сталкивался. В дальнем углу стоял ящик, оказавшийся телевизором, невесть как сюда попавшим.
И тут что-то изменилось. Будто чердак ожил, задышал, зашевелился. Я ощутил это. Не знаю, как, но почувствовал. Наверное, шестым чувством, которое предостерегает об опасности. Внутренний голос разрывался в истерике, надрывал связки, что бы я бежал отсюда. Но я опоздал. Щебень на полу стал черный и больше не шуршал. Воздух стал каким-то тугим, будто не хотел поступать в легкие. Бежать надо отсюда! Машка! Только сейчас я понял, что она идет за мной. "Машка, беги!",- по-моему я все же крикнул это, потому что она выскочила обратно на лестницу. Под потолком послышался треск и шуршание. Я развернулся на сто восемьдесят градусов и уже хотел, было бежать, как какой-то провод попал мне в лицо. Он был весь в плесени, противный такой, как путина, попавшая в лицо. Я сбросил его на пол, но не мог открыть глаза, они болели и слезились. Решив идти наугад , я вытянул руки и пошел искать выход. Чья-то рука схватила меня, напугав до полусмерти. Машка вытащила меня на балкончик.
-Что это у тебя за пятна на джинсах, они как живые!- проорала она, указывая пальцем на мои джинсы, чуть ниже колен.
И действительно, на моих джинсах была россыпь мелких черных пятен. Они блестели и переливались, и быстро увеличивались в размерах. Я начал их стряхивать, Машка помогла мне. За нашими спинами что-то начало двигаться.
-Бежим отсюда,- я схватил Машку за руку и кинулся вниз по лестнице.
Мы пробежали два лестничных марша, когда я понял, если мы побежим дальше, это что-то нас догонит. Я побежал в дверной проем без двери. Я кое-как рассмотрел помещение, в которое мы ворвались. И то, что я увидел, сильно меня ошарашило. Это был зал из моей квартиры. То есть я хотел сказать, что эта комната была обставлена точно так же как и мой зал. Те же занавески, тот же телевизор, все точь-в-точь, только покрыто это было огромным слоем пыли. Я бросился за телевизор, крикнув Машке спрятаться. Что это такое? Кому надо было обставлять эту комнату точно так же как мой зал? Такие мысли были у меня в голове, пока я прятался. Машка спряталась под столом. Интересно, заметила она, что здесь что-то не так?
В проеме появился силуэт весь в отрепьях. Он двинулся через комнату. И тут я разглядел его. Глаза мои полезли наружу, я еле сдержал крик, показывая Машке знаками, чтобы она не орала. Машка тоже держалась за рот, вся побелевшая. То, что мы увидели, был труп. Он шел, прихрамывая и скрепя костями. Кожа была черно-синей, сильно обтянутой вокруг костей. Век не было, и сухие желтые глаза смотрели прямо. Губ тоже не было, между зубами извивались черви, некоторые падали на пол. От него несло рвотным смрадом. Труп прошел через комнату и ушел в другую дверь. Я еле дышал, эта вонь буквально выворачивала наружу.
Я вылез из-под стола, и вместе с Машкой выскочили на лестницу.
-Вопросы все потом!- и я опять схватил Машку за руку и помчался к выходу. Белка и Оксана ковырялись в аквариуме. Я вспомнил про Ленку и Катьку, надо их предупредить. И тут я почувствовал силу, которая неумолимо вытягивала меня из мира снов.
Я проснулся весь в холодном липком мокром поту. Мне было холодно, хотя я был укрыт теплым одеялом. Умывшись и выпив кофе, я собрался на рынок. Лифт приветливо открыл пасть, в которую я и вошел. Кабина застряла на шестом этаже. Только этого не хватало, просидеть тут часа два. Эти мастера как всегда где-то квасят, так что быстро их не жди. И еще воняло чем-то тухлым. Вдруг на джинсах я увидел пятна, которые росли. "Неет!"- завопил я, еще не поняв, что это пятна от снежной слякоти.