"Легче любить всех, чем одного. Любовь ко всему человечеству обычно стоит не больше одной фразы. Любовь к ближнему требует жертв."
Петер Роэззер
Как странно, тихо и белым бело... Белое безмолвие - так описывал зиму Джек Лондон.
- Да, я тоже люблю его перечитывать. Человек, а ухватил самую суть Зимы, - негромко прозвучал голос.
Я вздрогнула и словно пришла в себя. Я полулежала на высокой кровати, покрытой белой шкурой неизвестного мне зверя. Рядом, в кресле сидел Лёд.
- Я умерла? - спросила его внезапно севшим голосом.
- В некотором роде, или родилась, или очнулась, называй, как хочешь, - отозвался он. Вот только я ничего не поняла.
- А на самом деле? - пробую внести ясность в происходящее.
- Видишь ли, когда рождён Богом и многие века им и живёшь, забываешь, что такое жизнь. И ценность её забываешь, - голос обычно бесстрастного Льда звучал как-то странно. Будь он человеком, я бы сказала, виновато.
Лёд поднял на меня глаза и кивнул:
- Мы виноваты перед тобой, требуя выполнения того, что надо было нам, и забыли, что есть и другие Боги. И им подчиняется всё.
- Конфликт Богов? А без меня никак?! Может вы сами будете разбираться, на вашем, высоком уровне, а я домой пойду? - хочется думать, что моя бравада не выглядит жалко.
- Можешь, конечно, и уйти, только зачем? Там тебя уже никто не встретит.
Я обмерла от ужаса. Как-то разом, словно заледенело и сковало болью всё внутри меня, а еще дико заболел палец с обручальным кольцом.
-Зоя! - голос доносится издалека, но говорящий явно встревожен - Зоя, послушай меня. Просто послушай!
Я медленно открыла глаза и встретилась взглядом с сине-голубыми всполохами льда. Так бывает, если на льду играет яркое солнце. Было неожиданно тепло, наверное, так чувствует себя замерзающий в безмолвии зимы, человек. Красиво и тепло. И всё.
- Тебе решать, - откликнулся Лёд, - отводя глаза. Этот твой кармический брак. Наши Боги с таким не сталкивались. Это Его боги, суженого твоего, постарались. Ты же всегда знала, что однажды он не вернется к тебе, его призовут. Разве не так?
- Так, - хрипло отозвалась я.
- Ваши встречи еще состоятся. Из Мира в Мир, из жизни в жизнь. К добру или худу. Над такой любовью мы не властны. Это только Верховные Боги. Время и Судьба. Просто пришла пора, в том Мире ваше время истекло. Смирись, Зоя! Смирение не трусость, это способ выживания. Зима вечной не бывает.
- Будет встреча? - я ухватилась за слова Льда, как за соломинку над бездной, что разверзлась у моих ног и только ждала неверного шага.
- Будет - кивнул Лёд - а пока тебе решать, как ты хочешь её дожидаться.
- В смысле? - я тру пальцами висок, что-то голова болеть начинает.
- В том Мире ты бы свою потерю не пережила. А здесь можешь. Тут ты немного другая. Не душой, жизненной программой. Так что, тебе решать - всё так же спокойно, даже немного отстраненно, говорит Лёд.
Я, нахмурившись, пыталась осознать. Если совсем уж быть честной, в словах Льда было рациональное зерно. Я чувствовала, что боль от расставания с мужем никуда не ушла, а только отступила на время. Почему-то я понимала, что и он испытывает то же. Но если и ему и мне предстоит наша встреча, сами боги постарались сделать её неизбежной, то зачем же нам мучиться болью, а в моём случае и умирать? Подожду, мало я что ли ждала его в том Мире? Подожду и в этом. И не я буду его искать, а он найдет? А если найдет, то ему не будут мешать, пропустят ко мне? Могу я этакий бонус у Богов попросить?
- Можешь, - негромко отозвался на мой невысказанный вопрос, Лёд.
- А как узнаю? - тихонько уточнила я, - ведь для этого Мира мне внутри себя надо перестать ждать постоянно, я же изведусь иначе.
Может и коряво вышло, но как сказать, объяснить по-другому, я просто не знала.
- Я понял, - кивнул мне Лёд, - кольцо он принесет, и ты будешь его носить вместе с этим, что сейчас у тебя на руке. Но пока ты его мне отдай, на хранение. Если веришь, конечно.
Я взялась за палец с кольцом, немного подумала и сняла. Положила его в протянутую ладонь Льда.
- А что там? - качнула головой в сторону дверей.
- Бессмертны только Боги, - печально заговорил Лёд, - но люди, которых мы призываем, часто забывают об этом. Время истекает, а человек не согласен. Веда не хотела уходить из жизни и власть отдавать. Она Бера при себе держала. Сильный мальчик был. Клятвой его связала, еще подростком, что бы только её служил. И подпитывалась его жизненной силой. Когда вся эта катавасия с Кариной произошла, почти по Шекспиру вашему, - Лёд недовольно покачал головой, - истинно: Мир - театр, люди - актёры. Принц Тёмных эльфов и Принцесса Мар. Этакая Дева попавшая в беду и Рыцарь пришедший на помощь. Дальше сама всё знаешь. Только их любовь вспыхнула бенгальским огнем, да и погасла. А последствия... Это Веда помогла матери Карины, Макса в Цитадель перебросить. Что бы вспомнить не мог и тем более вернутся. Да только любовь сильнее ненависти и страха. Даже если её заморозить во времени. Видишь, как ваша встреча все всколыхнула. Сможешь сейчас мальчишку бросить?
- Нет, - твердо сказала я.
- Тогда так. С гибелью Бера у Веды исчез приток Сил жизни. Хватит только на то, чтобы тебя Макошью объявить. Карину переправим в тот, твой Мир. Там ведьм нынче не жгут. А здесь ей теперь не жить. Мары злопамятны, хуже кошек. Да и как иначе? Раз тебя забираем, отдать должны. Марьянка во главе Мар встанет. Так она тебе Макса простит. Жажда власти у неё от бабки. Пусть правит. А с остальными сама разберешься.
- Лёд, а почему ты мне не просто помогаешь, а словно заботишься? О тебе ведь такие ужасы рассказывают. Может я чего-то не понимаю? Или мне тебя боятся тоже надо? - я все же не смогла промолчать.
Лёд словно смутился, даже на щеках проступил легкий румянец.
- Так заметно? - неловко спросил он.
- Да, - тихонько подтвердила я очевидное.
- Видишь ли, божества редко бывают одинокими, обычно это триединство. Даже у Верховных это Время, Судьба и Любовь. Вот только Любовь во главе стоит и не прощает забывчивости своего статуса. И ей то как раз не важен твой статус, Бог ты или простой человек, она всех уравнивает.
И снова вокруг белым-бело...
Я растерянно огляделась. Я стояла на коленях, держа голову Бера. Нас окружал Отряд Макоши - Веды. И она сама, хрупкая, изможденная старушка, с яростью смотрящая на меня. Что ж, Лёд ответил, но не дал возможности для диалога. Я мысленно только головой покачала. Истинно, перед Любовью все равны. А мне предстоит разбираться здесь и сейчас. Я почти физически ощутила, когда ко мне пробились мои ребята. Ветер, Гер и Макс. Я посмотрела на Веду. Мне еще предстоит научиться не стать ею. Не забирать жизненные силы у доверившихся мне, а помочь им обрести себя. Я вздохнула и встала, опершись на руку Гера. Но мысленно я говорила с Максом, спрашивая, сохранил ли он здесь способности Путешественника. Дождалась легкого кивка. Что ж, ночью мы совершим вылазку в мой, пусть теперь и бывший Мир. Мне нужен котенок. Маленький черный котенок, который ждет меня и которого зовут Кеша. Новой Макоши, Зое, пора собирать свой Отряд...
"Всё придет тогда, когда должно прийти. Не надо торопить события."
Меня словно подбросило на кровати. Ну и сон! Кешка сидел на полу и укоризненно смотрел на меня. Судя по всему, он спал, и я отбросила его на пол, вместе с одеялом.
- Прости, - пробормотала я, и схватилась за кольцо, которое всё еще было у меня на пальце. Вот уж не дождетесь, не отдам! И на хранение - тоже. Пусть у меня будет что-то моё. Только моё... А почему и зачем, не ваше дело!
Я встала и тут же поёжилась, надо же, заснула и забыла окно закрыть. Лето, тепло. Но видно еще очень рано, солнце вон только показывается. Что ж, мне, то есть нам с Кешей, действительно пора. Отпуск я оформила. Сумку собрала ещё с вечера, присела отдохнуть и неожиданно провалилась в сон. Я мысленно "пробежалась" по нему. Всё так и всё же не совсем. Хорошо, на месте станет понятней. Я торопливо оделась, и стала рассказывать Кеше, спрятавшемуся под диван о прелестях летней жизни на даче, стоит только согласиться побыть в кошачьей переноске некоторое, совсем короткое, время. Кешка слушал, но соглашался только на чудеса и зеленую травку, и категорически отказывался вылезать. Пришлось двигать диван и ловить его по всей квартире. Наконец, затолкав его в переноску я подхватила сумку. Она получилась не тяжелая, поскольку толком я и не взяла ничего. А Кешкины пакетики корма, его мисочки, тёплый шарфик, на котором он любит спать и игрушки весили немного. Себе взяла только молоко и хлеб, и еще шоколадку. Я огляделась, сморгнула так не к месту набежавшие слёзы. Присела на дорожку, под возмущенный мяв кота из переноски. И вышла из квартиры. Заперла дверь, по какому-то наитию поклонилась своему, оставляемому Дому и опустив ключи в почтовый ящик торопливо вышла из подъезда.
Всё же я не рискнула ехать на метро, электричке и автобусе. Но и машину, как предлагал мой, уже бывший, Хранитель, брать не стала. Взяла такси. И не из-за себя. Такое путешествие для закаленных, а Кешка совсем еще малыш. В общем, как доехали, даже и не помню. Кешке было плохо, его тошнило, хорошо таксист попался не злобный, а может это муж подстраховывал? Мы останавливались, я обтирала мордочку тяжело дышавшего котёнка, пыталась напоить. Дико боялась, что просто не довезу. Вобщем, едва выехали на дорогу, ведущую к поселку, я расплатилась и дальше пошла пешком, неся переноску и сумку на плечах, а Кешу на руках. Была средина дня, такое тихое время, когда обед и уборка после него уже прошли, а время полдника не наступило и казалось, что поселок безлюден. Я прошла к участку никого не встретив. С трудом открыла калитку, пробралась по заросшей тропинке. Постояла. Кольцо, поймав солнечный луч, сверкнуло на пальце. Нет, в дом заходить не буду. Он всегда был не его или мой, а наш. Но ведь сейчас "нас" и нет больше. А будем ли, кто знает. Всегдашняя моя ошибка, попытка сохранить то, чего уже нет.
Я устроила начавшего оживать котенка на плечо и торопливо пошла дальше, через участок, к неприметной калитке, что вела в лес. Забор, откуда начались, в своё время мои приключения, раньше выглядел неприступным. Сейчас же это было полуржавое нечто, да еще и исписанное. Покосившаяся калитка казалась и висела то из последних сил. Но на толчок руки не открылась. Значит, еще не всё потерянно Я расстегнула кулон - амулет Макоши и воспользовалась им, как ключом. Сработало, но с трудом. А вот едва я проскользнула внутрь и с силой её закрыла, произошло неожиданное. По всему, видимому мне забору словно пробежали огоньки. И он снова стал таким, как я помнила. Первой линией, оберегающей Приграничье от ненужного внимания. Кешка завозился и спрыгнул с моих рук на землю.
- Ты погоди, не убегай, а то еще потеряешься. Сейчас домой придем, - сказала я вслух. Снова подхватывая его на руки и идя к своему дому той дорогой, о которой мне рассказал Бер. Как ни странно, Кешка согласился и опершись локоточком о моё плечо стал рассматривать всё вокруг. Мы дошли быстро, правда, я чуть ли не бежала, сама не знаю, почему.
Вот и мой Дом, хотя, разумеется, в начале виден забор. Немного боялась, что он будет повален, как тот, в Приграничьи. Но эльфы явно знали своё дело. Резной забор цвета мёда, стоял ровно. И калитка открылась от первого прикосновения, стоило приложить к ней ладонь. Я медленно пошла по открывшейся дорожке. За домом явно присматривали. Трава хоть и везде, но не выше щиколотки. Значит, кто-то косил. Я медленно поднялась по ступенькам, приложила к дверям амулет и она, считав моё право, открылась. Переступив порог, я наклонилась и поставила на пол Кешу.
- Вот мы и дома! - я проговорила это громко, стараясь голосом разбить напряженную тишину. Кеша посмотрел на меня и беззвучно шагнул вглубь дома. И уже я пошла за ним. Но не на второй этаж, к себе, а шагнула в комнату, что выбрал для себя Гер. Ведь вот такой, готовой я её и не видела. Мягкие полутона обивки и занавесок, песочное и голубое, кровать заправлена явно воином, ни морщинки на покрывале. На тумбочке у изголовья книга, красивый томик с незнакомой вязью букв. Заложен уже пожелтевшей травинкой - эльф.
У Ветра, наоборот, краски яркие, дерзкие, словно радуга по комнате промелькнула. Подушки горой на диване, занавеска на окне и дверях из разноцветных бусин. Что-то восточное? Как интересно. А вот кровать убрана так же, строго, хоть и пёстрым покрывалом.
К Марьянке я не пошла, почему-то казалось, что её комната жилая. Наконец, я поднялась к себе и печально огляделась. Кроме мебели и той одежды, что тогда мне принесли, моего в комнате не было ничего. Даже неловко стало, словно в гостиничную комнату зашла, а не в свою спальню. Но это поправимо, теперь я здесь надолго. И для начала мне предстоит сделать уборку, но по-своему. Благо, погода позволяла и еще было время до прохлады вечера.
Кешка оценил открывшиеся перспективы и вовсю изучал траву, ловких бабочек и неожиданную удачу, большого жука, так вовремя вылезшего на дорожку! Он пару раз забегал в дом, и выскакивал смешно тёреся мокрыми лапками. Что поделать, полы и крыльцо я мыла не просто для чистоты, а с отваром трав, для аромата, что бы пахло домом, и что б чужие не могли войти. Наконец, выплеснув под забор уже практически чистую воду я обернулась на дом и только тогда заметила, что к застекленной террассе пристроена пергола, а под ней - качели. На которых и примостился умаявшийся Кешка, поверх моей куртки. Надо же, без меня пристроили. Я вспомнила, как рассказывала Ветру, что маленькой обожала качаться на качелях и петь песни. Значит меня ждали. По крайней мере хочется так думать.
Дом сиял чистотой, я пошла в душ, и вышла уже в легком сарафане, как только сообразила его взять! И хотя от леса повеяло прохладой, но именно эта дачная одежка как-то странно повлияла на меня. Я словно перестала спешить, перестала бояться опоздать, окончательно поверив в то, что моя путь - дорога привела меня к Дому. Я пожалела, что нет возможности что-нибудь испечь, и просто поставила чайник. Удивительно, как горячий чайник на плите делает кухню уютной. Я вышла в сад и с непривычки осторожно ступая босыми ногами срезала несколько роз, сорвала ромашки и колокольчики, росшие в траве, цветником явно никто не занимался. Розы я поставила к себе в спальню. А вот ромашки и колокольчики чудесно смотрелись в глиняном кувшине на столе веранды.
Кеша напился теплого молока, нехотя полизал содержимое одного из кошачьих пакетиков и исчез. От леса потянуло уже не просто прохладой, а ощутимым холодком. Я поспешила снять с подоконников распахнутых окон просушенные подушки и одеяла, и принялась вновь заправляла постели, хотя до казарменного совершенства мне было далеко. Пусть все и было чистым до меня, но вот таким, теплым от солнца и напитавшимся ароматом лета и трав, нагретых солнцем - не было! Нехотя закрывала окна, расправляя просохшие занавески. Гладить, как оказалось, нужды не было. Вообще, то, что мне помогают, я поняла, как только грязная вода в ведре стала чистой и тазики словно сами выплескивались. Помогала мне явно женщина, судя по тому, что на крылечке я обнаружила туесок с ягодами и кувшин молока. Но кто и где она? Почему не показывается. Пока это было не понятно.
"Нет никаких ключей от счастья. Дверь всегда открыта."
Мать Тереза
Потихоньку мы с Кешей стали обживаться. А Дом становился действительно Моим домом. Я уже без стеснения заходила в комнаты Гера и Ветра, чтобы сменить привядшие букеты на свежие. Может и зря, но я очень люблю составлять разные букеты. И радостные, для обеденного стола. И маленькие, изящные, словно воздушные поцелуи. Мелочь, а приятно. А потом, цветы в комнатах дарили иллюзорное присутствие домочадцев, а то не по себе иногда было.
Летние вечера медлительны, неторопливо приходит холодок, начинают стрекотать цикады, обещая ещё один жаркий день. Я все тянула, не закрывала дверь в дом. Кешка гулял по двору, его мордочка мелькала, и между цветов, и с охотничьим азартом, в гуще травы у забора. Я в который раз подумала, что как-то очень неудачно собралась. И одежду почти не взяла, и покушать тоже. Непонятно откуда взявшаяся тревога всё нарастала, и я пыталась её погасить вот такими, незамысловатыми проблемами. Не удалось.
- Кеш! - я не выдержала, - я пройдусь немного, ты не ходи за мной. Бер говорил, на землях Макоши кошку не обидят. Так что, тут ты в безопасности. А там, куда я хочу пойти, не знаю.
Проговорив мучащее меня вслух, я подошла к задней калитке и через неё неторопливо пошла в лес, куда тянуло, через мостик, что вёл во владения Мар. Мостик шел через болото, меня немедленно окутал туман и вот в нем я и заметила странные болотные огоньки, так напоминающие глаза. Они явно звали меня в глубь. Но это никак в мои планы не входило.
- Нее, - сказала я бестелесной сущности, - к ночи на болото, я не согласна, а вот ты можешь объяснить, что тебе от меня надо?
Туман всколыхнулся, всего на миг приняв очертания девушки и вновь "поплыл". Мне стало не по себе.В жизни всё происходит дважды, но один раз в виде трагедии, а другой уже фарсом.Как то так, но толком не помню, не моя фраза, читала. Ладно, если случившееся с Ветром было трагедией, хотя почему? Нет, я сбиваюсь. Заново. Трагедия было для Ветра, его не искали. Фарс.. то же и с тем же результатом.Тогда я заговорила с ветром, а сейчас, что пытается сказать мне туман? Кого я не ищу или кто хочет быть найденным?
- Марьяна, ты что ли? Так почему не приходишь?
Я спросила вслух, но прислушивалась к ответу зря. Было тихо. И когда совсем уж собиралась уходить где-то на краю сознания шелестом листвы отчетливо прозвучало "ночь", и еще " желание". Я в растерянности остановилась. То, что ночь, это понятно, вон как уже стемнело. Желание? В каком смысле? Во вновь накатившем на меня тумане неожиданно блеснул огонёк, странно, но он мне напомнил аленький цветочек, из старого мультфильма. И тут я сообразила. Ночь! Ночь Ивана Купалы! Если в неё найти цветок папоротника, он откроет подземные клады. Так, это наносное. Макоши подземные клады нужны как Кеше "здрасьте" от соседей. Тогда что же? Желание. Но не Макоши, а от Макоши. От меня хотят, чтобы я помогла призрачной девушке, пожелала ей. Но что? Снова сбилась. Еще раз. Что я знаю: Макс с Гером ходили поговорить с Кариной и Марьянкой. Был какой-то крупный скандал. Карина ушла в другой Мир. На её место стала Марьянка. Вроде бы всё хорошо. Но непохоже, что так. Карине, в своё время, помогла Веда. А что, если теперь она вовсе и не хотела уходить? Ведь за власть у Мар Карина, в своё время, отдала сына. Если не ты уходишь, а тебя изгоняют те, кого ты в своё время предала или использовала, что называется, в темную. Что ты сделаешь? Зная Карину, легко предположу, что она попыталась отомстить. Таак...
Ну, память предков, не подведи! В каждом болоте есть его сердце, это мне ещё Веда, в детстве, рассказывала, маленькое озерко совсем чистой воды. Вот куда звал меня туман посверкивая зеленоватыми огоньками. Туда я сейчас и устремилась, искренне надеясь, что потом как -то выберусь, а пока я спешила, по дороге срывала нежные веточки, случайные цветочки, красивую болотную траву, и почти на ходу плела венок. Удивляясь тому, как быстро вспомнили руки это пусть и не сложное, но давно мною не использованное умение.
Я выскочила к озерку с готовым венком в руках и едва в воде отразилась первая звезда, как с моих губ сорвалось:
- Именем Макоши, ставшим моим именем, да отпустят оковы обмана юную деву, что платит по счетам своего Рода, да не свои ошибки оплачивает. - дальше я говорила еще что -то, повторить просто не берусь, а вот в конце , - я плачу за неё чистым золотом и алмазами и кровью, тебе, подземная Мара, отпусти свою пленницу, она мне здесь и сейчас нужна. Неспокойно стало на земле, одной мне не выстоять. Пришла пора четырех Лун. Да соберутся они воедино, и я обрету то, зачем была призвана. Обрету Силу Макоши. Да будет так!
А затем я вынула из ушей любимые сережки, не алмазы, конечно, но брильянтики в них хорошие были. Потерла их об ладонь, что порезала, когда траву для венка срывала, и кинула в озерцо, сначала венок, а в его середину и сережки. Миг ничего не происходило, а потом. Из глубины озера поднялись две женские руки, сплетя пальцы в замок над моим подарком утянули его вниз. И чуть погодя мне в ноги бросили отчаянно кашлящую Марьянку. А ещё я отчетливо услышала: "Да будет так, Макошь! С купальской ночью тебя!"
- И Вас также! - на автомате, вежливо ответила я, стряхивая с себя наваждение. Потом посмотрела на поднявшую на меня глаза Марьянку, и тихо спросила, - и как это всё понимать?
- Ты меня спасла, - сдавленным голосом проговорила девушка, и снова закашлялась.
- Это я понимаю, я не возьму только в толк, от чего? - растеряно, и не до конца веря в произошедшее пробормотала я, помогая девушке подняться.
- Когда ты ушла, а Король Геральд с Максом пришли уточнить у мамы некоторые детали, много чего всплыло, разборка была знатная, - Марьянка невесело хохотнула, - да и Мары свои обиды припомнили. У нас правило есть, пусть и не гласное, за все обиды платим "добром" и "смирением", главное, время правильно подобрать. Мать поняла, что ей пришло время уносить ноги, успокоить или задобрить Мар было уже невозможно. Убегать пришлось через Переход, который находится у подземной Мары. Меня с собой взяла, попрощаться, и власть передать обрядом. Я, глупая, поверила. А оказалось, она мной с ней расплатилась, за Переход. Его всегда кровью оплачивают, но мёртвых или жертвенной. Но я то была живой! Подземная Мара отказалась вмешиваться в наземные дрязги. Вот я и ходила туманом меж миров, но долго бы так я не протянула, силы жизни подобное очень быстро высасывает. А когда бы совсем сгинула, Мары могли маму и обратно призвать. Наш Род всегда во Главе Родов Мар стоял.
- Так передала тебе Карина власть или нет? Я что-то запуталась в ваших, ведьминских, разборках, - попыталась я внести ясность.
- Передала, тут все по обряду, - кивнула Марьянка, - но Главная Мара власть передает перед своей смертью. Потом к подземной Маре и уходит. А новая, живая, выходит на зов Макоши. Вот только меня звать было некому! А сейчас ты всё правильно сделала, откуда только слова знала? И про выкуп? - Марьянка с интересом посмотрела на меня. Я только плечами пожала. Странно, конечно, но нужные слова сами пришли в голову, я просто в слух повторила. А вот откуда взялось знание, старалась не думать.
- Тебя точно совсем отпустили? - на всякий случай поинтересовалась я, а то, кто их тут знает, конечно странные отношения, чтобы не сказать, дикие. Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят, да и жить мне тут, еще не ясно, что я вытворять буду.
- То, что ты отдала за меня кровь, это признание меня и откуп Подземной Маре, обряд завершён - повторила девушка, - а золото и камни, если что, она тебе вернуть должна, да не просто так, а в тридорога. Не пойдет она на это, никогда!
- Вот и ладно! - я и успокоилась, и обрадовалась, - Ты у меня поживешь или к своим пойдешь?
- Зой, ты только не сердись, но пока у тебя Отряда нет, и главное, телохранителя. Я за него побуду. Хоть чем-то тебе отплачу, - серьезно взглянула на меня новая Главная Мара.
- Я котёнка с собой привезла, Кешу, - не впопад сказала я.
- Кешу? - с веселой интонацией уточнила Марьянка - Бер бы доволен был, что помнишь его. Влюблен в тебя парень был, по уши.
- Скажешь тоже, - я покраснела и отвернулась.
- А что? Все знали и видели, это только Веда верить не хотела. Думала клятвой связала и всё. А Беры, служить служили, а вот рабами никогда не были. У нас как? Если человек захочет быть рядом, он будет. Но только так, а не иначе. Понимаешь? Служба не в тягость, а сердце так велит. Потому и живем долго.
- Кто бы говорил, - пробормотала я, - как мы через болото ночью пойдем?
- Проблема-а-а, - нараспев отозвалась девушка, а потом что-то проговорила, хлопнула в ладоши и перед нами заискрилась тропинка, - ступай, не бойся, ты на моей земле, значит в безопасности.
Дошли мы действительно, на удивление, быстро. Кеша выпрыгнул на нас и замурчал. Видимо испугался, что долго меня нет. Я подхватила котёнка на руки и показала ему Марьянку. Он в начале взъерошился на чужого человека, но она как то быстро его успокоила рассказом о его, Кешиной неотразимости, чудесной шерстке и густых усах и.. в общем, я не стала слушать, а передала ей котенка. Он согласно перелез на её руки и восхваления продолжились. А потом она зашла к себе в комнату и выйдя вынесла горшочек со сливками, "Кешеку". Я только рукой махнула, а на столе уже стояли и свежий хлеб, и всякая снедь.
- Сегодня же Купальская Ночь, вот и принесли всего Макоши, - весело пояснила Марьянка. Мы засиделись, я рассказывала почти всё, что случилось после моего ухода. Девушка слушала, не перебивая, только эмоционально хмыкала, всплескивала руками и изредка говорил: "Прибила бы, гада!" что было всегда к месту. В какой-то момент я удивилась её восприятию. Вроде бы совсем юная девушка. Марьянка неожиданно рассмеялась:
- Это тебе, Макошь, спасибо, моя юность бонусом идет, к спасению. Ты меня какой запомнила, такой в первый момент и увидела. Этот облик и закрепился. А я ведь старше стала, да и пережила не мало. Но я не в претензии! А теперь давай спать. Наша ночь к концу идет, а вот завтра жди гостей. Так что надо будет выглядеть. А сон для красоты - первое дело!
Марьянка встала, проводила меня до лестницы и неожиданно обняла:
- Спасибо, что не испугалась, что старое не стала вспоминать. Что у Мар снова Госпожа появилась. Ты не пожалеешь. Мы своих не сдаем, а ты теперь наша!
- Почему Госпожа? - откровенно не поняла я.
Марьянка рассмеялась:
- Это обращение, к Ладам - Хозяйка. Юных так "девушками" и зовут. А вот к Смерти обращаются "Госпожа".
- А ко мне как надо?
- А ты - Макошь, тут кто как себе тебя представляет, тот так и обратится, а ты и поймешь сразу, что от тебя надо.
Я обняла девушку в ответ, молча. Слова не шли. Да и что тут скажешь.
"Что прошло, того не вернуть. Главное, не потерять то, что имеешь сейчас."
Ошо.
Я думала, что Марьянка поселится у меня, но уже утром девушка решительно сказала, что будет рядом, но у Мар. Если понадобится, мне надо просто коснуться рукой кулона и через минут пять она прибежит со своими.
- Какого кулона? - не поняла я.
- Вот этого, - она протянула мне на раскрытой ладони кулон с темными камнями.
- Что это? Талисман? -я удивленно посмотрела на подарок.
- Макошь... - только усмехнулась девушка - запоминай, талисман он для чего-нибудь, на удачу, на фарт. Оберег - от чего-нибудь, от порчи там, от сглаза. А амулет, это уже серьезно, его делают на весь Род, он и защита, и охрана.
- А это что? - уже с опаской уточнила я.
- Кулон это, хочешь, проводником назови, тут у нас телефоны не в части. Не обратила внимания? А в кулоне камни какие, видишь? Дымчатый топаз и лунный камень. Это наши камни, ночных ведьм. Вобщем, дотронься, позови и я буду.
-Но почему? Ты же со мной быть хотела? - растерялась я.
- Я буду, Зоя. Я всегда буду на твоей стороне. И я и Мары. Но вначале тебе надо разобраться с теми, кто уже есть. Собрать свой Отряд.
Я только плечами пожала, понимая, что мы говорим о разном. И что за время моего отсутствия взбалмошная девчонка повзрослела и приняла свой путь. А от той Марьянки, что я помню, осталась только внешность, да и то моими стараниями. Марьянка вскоре ушла. А я так и не сумев найти себе дело в пустом доме вышла в сад. Кеша остался на крылечке, за хозяина. А я пошла в глубь сада, про себя удивляясь, какой оказывается, у меня большой участок.
Я обернулась на хруст ветки, почти рядом стоял Гер.
- Ты не умеешь ходить бесшумно? - вырвалось у меня. Странно я себя веду с ним, словно чую какую-то его вину, хотя и не понимаю, в чем она. Куда только моё воспитание делось. Ни "здрасте", ни "как живешь". Прошлый раз на него накинулась, сейчас вот. И что странно, эльф принимает моё недовольство, как должное. Словно я имею на него право.
- Почему же, - тихо прозвучало в ответ, - умею, пугать не хотел.
Повисла тишина. Мы молча, напряженно смотрели друг на друга. Гер сдался первым, заговорил:
- Видишь ли, Зоя, наследие крови в моем мире значит очень много. Если не сказать - всё. А клятва эльфа нерушима. Что же мне делать? Подскажи? - голос Гера был ровен, а вот в глазах плескалась ярость. То ли на себя, то ли на меня. А скорее всего на ситуацию, не разрешимую для него, без моего слова. Зависимость от другого, пусть и добровольная, всегда угнетает. Свободна только любовь. Но для неё нужно доверие. И не просто нужно, необходимо! Доверие - это воздух любви, без него она умрет.
- Прошлый раз из-за моей подсказки тебя чуть не убили, - напомнила я.
- Благодаря твоей подсказке Темные эльфы обрели своего короля, - с усмешкой поправил меня Гер.
- Ну так и правь, всем на радость, - сердито отозвалась я.
- У меня не получится быть и Королем, и телохранителем Макоши, - мягко объяснил Гер, - не смогу быть в двух местах сразу.
- И что? - я всё еще не понимала вопроса.
- Кем ты хочешь меня видеть? - повторил Гер.
- Гер, ты что? Серьезно? - я просто не верила своим ушам, - ты же Король.
- Зоя, в первую очередь я - эльф, давший обещание. Кому нужен Король не умеющий держать слово? - голос Гера звучал ровно и даже вежливо, а вот глаза полыхали, правда, он их старательно отводил.
- А если бы я сказала, хочу тебя в телохранители, ты бы бросил королевство? - я не верила в подобный абсурд, скорее хотела взять его на "слабо".
- Да, -просто сказал он.
Я посмотрела на него в упор, Гер поднял полыхающие глаза, наконец решившись встретить мой взгляд, чуть улыбнулся и снова четко сказал - "Да".
- И ты бы не стал меня ненавидеть? Не стал упрекать? - я не понимала.
- Я был бы телохранителем, а ему положено говорить по делу, и то, когда спросят, - ровно отозвался эльф.
Я растерянно молчала, так как это было уже слишком. И еще я понимала, что даже если очень хочется, эльфа рядом мне нельзя. Веда призвала, и что получилось?
- Понимаешь, мне не хочется тебя терять, но не как охрану, а как друга, - медленно заговорила я, - если всё будет, как надо, то пусть я стану Макошью, даже пусть отряд появиться, но там, - я кивнула головой на забор. А тут у меня будет Дом и в него пусть приходят самые близкие, даже не в гости, а как к себе. Ты, Ветер, наверное и Макс, если захочет. Может праздник какой вместе отметим, - уже не веря себе пробормотала я, озвучивая давнюю мечту.
- Ты серьезно? - каким-то странным, вибрирующим голосом переспросил Геральд.
Я только покивала головой, горло почему-то перехватило.
А Геральд словно дыхание перевел:
- Это больше, чем то, на что я смел надеяться, - медленно проговорил он, а потом улыбнулся мне так, как я любила, сначала от улыбки потеплели глаза, заискрились дивной синевой, а потом улыбнулись и губы. Он шагнул ко мне близко - близко и вдруг подхватил на руки, прижал к себе. Что- то пробормотал на непонятном мне языке.
- Что ты сказал, переведи, - строптиво потребовала я.
- Сложно будет, нет в вашем подобного, если совсем уж упростить, то: "ты не жизнь, ты свет моей жизни", -мягко отозвался он.
- Очень приятно, - мурлыкнула я. А он негромко рассмеялся.
Гер остался у меня до позднего вечера, я познакомила их с Кешей, и они понравились друг другу. Иными словами, Кешка влез на плечо Гера и тот так и ходил с котенком, изредка придерживая маленькую мохнатую личность, которой на его широком плече было удобно. Да и обзор с эльфа был лучше, ведь Гер был значительно выше меня. Уходя, он надел мне на руку браслет. Сапфиры оттенка своих глаз.
- Если что, надо потереть, как лампу джина? - помятуя кулон Марьянки, уточнила я.
- Просто коснись, и позови, - покачал головой Гер.
- А если я случайно коснусь? Или просто о тебе подумаю и браслет поглажу? - уточнила на всякий случай.
- Мне будет очень приятно, не более - Гер взял меня за руку, - я не смогу объяснить человеку, как и что чувствует не человек. Просто прими, как данность.
И я приняла.
Проводив Гера, я посмотрела на Кешу, вернее туда, куда смотрел кот и вздохнула.
- А я-то как обрадуюсь, когда пойму хоть что- то! - в тон гостю отозвалась я.
Он рассмеялся, блеснув зубами.
- Геральд последнее время извелся весь, хотел сделать невозможное, чтобы и " волки сыты и овцы целы", а ты сумела.
- Что он мне сказал, на эльфийском? - спросила я.
- Не знаю, - Ветер покачал кудрявой головой.
- В моем саду есть поспевшие яблоки? - сменила я тему.
- Да, конечно. Вон на той яблоне и на этой, то же, - растерялся парень.
- А ты яблочный пирог любишь? - улыбнулась я улыбкой "Евиной дочки".
- Я всё люблю, - Ветер искоса, с подозрением, посмотрел на меня.
- А собрать сможешь? Я бы тогда испекла. Прямо сейчас, вчера много всего принесли, у меня и мука есть и яйца, Марьянка кладовую забила, и холодильник - невинным тоном радушной хозяйки предложила я.
- Ну не за гостеприимство же! - возмутился Ветер, - я к тебе, домой вернулся, другого дома у меня нет.
- Я даже корицу видела, - задумчиво протянула я, уходя от темы дома - наверное тебе понравится. Я на твоем окне занавеску из бус видела, ты на востоке был? Там корица в чести.
- Чем расплачусь за угощение из рук самой Макоши, Зоя? - настаивал Ветер, чуя подвох.
- Мне шкатулка нужна, красивая и что бы взять никто не мог, кроме меня, - серьезно попросила я.
- И только? - скепсис не завуалирован, вот паразит, не ведется.
- Я хочу знать, что сказал Гер. - пришлось открыть карты.
- Ты не ведьмой в прошлых жизнях была, а инквизитором! - в сердцах вспыхнул Ветер, но быстро отошёл, рассмеялся:
- Ладно, не сердись, сдаюсь! Но, заметь, не на милость победителя, а за пирог! У Темных эльфов есть древняя баллада, в ней говориться о Принце, что томится в подземелье, но не настоящем, а не умея понять свои чувства. В твоём Мире я классную песню слышал, там удивительно точные слова: "потому что, если не любил, значит ты не жил и не дышал". Вот что-то похожее, только значительно длиннее, - он снова сверкнул улыбкой, - А потом, естественно, появляется она и это не просто начало его жизни, а обретенный свет. У Темных, любовь, это свет жизни.
Я потрясенно смотрела на Ветра.
- Как красиво...
- Знаешь, что самое необъяснимое? - Ветер пожал литыми плечами, - Чем безжалостнее воины, тем красивее песни о любви. Парадокс. Пирог скоро?
- Вот и кто из нас инквизитор? - возмутилась я, - яблоки неси!
Ранним утром о приходе Ветра напоминали только пустое блюдо из под пирога и красивая, явно старинная, серебряная шкатулка, украшенная бирюзой. Она стояла на видном месте так, чтобы на нее падали первые лучи солнца. А Ветер уже умчался, но я знала, он придет. Ведь в дом, где тебя всегда ждут всегда и возвращаются.
"И ценности, как отпечатки пальцев, у каждого свои."
А потом, время потекло медленно, или лучше сказать - неспешно. Я возилась в саду, делала какие-то заготовки, сама не зная, зачем. Собирала и сушила травы. Со мной, постоянно, были кто-то из девочек Марьянки, мы присматривались друг к другу, но пока отклика у меня не находила ни одна.
Мой отпуск закончился, но я осталась, просто сняла календарь со стены, и порвала его на мелкие кусочки, вместе со своей, оставшейся по ту сторону забора, жизнью. Интересно, как все там устроится, без меня? Хотя это только сам человек тешит себя надеждой, что он незаменим. Заменим, еще как! А вот обо мне и памяти не останется. Некому вспоминать. Закадычных подруг у меня не было. А приятельницы и коллеги? Что ж, наверное, Хранителю не впервой улаживать подобные вопросы. Да и календарь на стене у меня теперь висел другой, Марьянка принесла, и я стала жить по нему.
Кешка подрастал, он оказался какой-то очень крупной породы, и дело было не в свежих сливках и парном молоке, сметане и каком-то потрясающем мясе, в котором я, к своему стыду, совсем не разбиралась. Но которое пришлось котенку явно по вкусу. Всё это, ни свет ни заря приносили ему (не мне!) марьянкины посыльные, моя охрана, сменяя тех, кто дежурил ночью. Часто девочки приходили вместе с Кешкой, что гулял всю ночь, так что еще большой вопрос, кого они действительно охраняли. Котенок начинал одеваться в первую, теплую шубку, хотя и на улице, и по календарю еще было лето, но животные лучше знают, что и когда надо делать.
И еще я ждала Макса и с некой досадой признавалась себе в том, что внутри себя боялась встречи. Но начинать что -то новое можно было только развязав все старые узлы. И я ждала.
В то утро все валилось из рук, я чуть не разбила блюдо, на котором подавала Ветру самый первый в сезоне яблочный пирог. Осторожно поставив его на стол, решила выйти во двор. Распахнула двери и замерла. На крыльце стоял Макс, с большим букетом астр и, занесенной для стука в дверь, рукой.
Мы застыли, оба. Я настороженно, а вот его глаза так знакомо просияли мне навстречу, что мне стало неловко. Я засуетилась, принимая букет и отступая в дом, давая Максу возможность пройти. Он словно и не замечал моей неловкости, просто мягко оттеснил от кухни, и мы прошли в гостиную. Я присела на диван, а Макс сел у ног, взял мои руки и глядя в глаза тихо спросил:
- Почему тебе неловко, госпожа? Как бы меня не звали, и кем бы я ни был в этой жизни, я всегда буду рядом, помогать и оберегать тебя.
По комнате поплыл горьковатый запах астр, но не легкий, с горчинкой грусти, а какой-то пряный, до головокружения. Незнакомый, настораживающий. Раньше аромат астр был для меня ароматом осени. Даже если еще был август. Осень не страшна, это август - месяц потерь. И лета и всего того, что он принес или не принес. А сентябрь всё расставит по местам. Я судорожно сглотнула, на глаза набежали слезы.
- Не будешь, Макс, - вынужденно проговорила я, кусая губы, - ты сделал для меня больше всех людей что встречались мне в жизнях, вместе взятых. Я это прекрасно понимаю. Но, наверное, Боги все же правы, заставляя нас забывать предыдущие жизни. Ведь прошлое прошло. Я бесконечно благодарна тебе, мой хороший, за твою любовь, за верность и отвагу, но единственное, чем я могу отплатить тебе, это отпустить со службы мне. Живи своей жизнью. Проживи её для себя. Эту, свою нынешнюю, жизнь. Я всегда буду тебе рада, приходи, когда захочешь. Мы можем быть рядом, как сейчас. Но не вместе, понимаешь?
- Почему? - хрипловато спросил он.
Я отняла у него свою руку и растопырив пальцы показала кольцо, своё то ли спасение, то ли проклятие, которое решила не снимать, вопреки всему.
- Для тебя путеводной нитью был знак Макоши. А для меня моё замужество. Ну не изменить мне себя, я его люблю! - вырвав и вторую руку из его руки, я закрыла ими лицо и расплакалась. Макс помолчал, я почувствовала, как он сел рядом и обнял меня.
- Не надо, не плачь. Пока все живы, все поправимо, - шепнул он.
- Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо! Понимаешь? Что бы у тебя была девушка и вы любили друг друга! И я тебе больше не мешала жить - горячо прошептала и я.
- Всё я понимаю, госпожа моя, - я чувствовала его улыбку, но голос звучал грустно, - только если добра мне хочешь, не решай за меня, как мне лучше жить, хорошо? У меня нет девушки, но у меня есть любовь. И это моё, только моё! Прости, если звучит грубо. Но я такой, на синицу не согласен, подавай мне журавля! "Полюбить, так королеву!", и всё прочее, в этом же духе. Знаешь, последнее время мне все больше приходит на ум, что пословицы и поговорки это не просто фольклор, это цитаты. Цитаты из забытой или потерянной книги. А может и из нескольких книг чьих-то жизней. Я не буду рядом с тобой в физическом смысле, раз ты не хочешь. Но, видишь ли, госпожа моя, я - однолюб, как и ты. Так что я всегда рядом, просто зови, если что. И это не твоё желание или не желание, а мой выбор.
- Ты всегда был дерзким! - негодующе проговорила я.
- Но только от тебя мне за это не влетало! - Макс рассмеялся, заглянул мне в лицо и подмигнул, - не плачь, госпожа моя, и не гони меня. Ты валишь все свои проблемы в одну кучу. А их надо не сваливать, а решать. Даже если очень не хочется и очень себя жалко.
Я строптиво отстранилась и взглянула на Макса. И растерялась, действительно, тут время шло по-другому. И Макс был уже не тем юношей, кого я помнила по предыдущей встрече, а молодым мужчиной. Непослушные кудри волос, теперь коротко подстрижены и лежат почти незаметной волной. Улыбчивые губы стали тверже. А ласковая синь глаз отдает полночной тьмой. И исходила от него теперь волна не просто угрозы, а опасности. Встреться я с ним в том, своём Мире и днём бы перешла на другую сторону улицы.
Он, почувствовав мою тревогу, успокаивающе улыбнулся:
- Это, уже профессиональное. Я Путешественник во времени, а так всем понятней.
- И давно ты окончил обучение? - уточнила я.
- Довольно давно - фыркнул Макс, - но заметь, с красным дипломом! И совсем не потому, что мой отец - Король эльфов, при том, Темных. Или не совсем потому.
Я только головой покачала на то, как он сказал "отец", с гордостью и любовью.
- И что бы ты делал, захоти я тебя в слуги? - скептически уточнила я.
- Был бы рядом, правда потерял бы всё остальное, -пожал плечами Макс.
- И оно того бы стоило? - вот ведь, что отец, что сын.
- Знаешь, что такое взросление? - Макс снова пересел на пол, напротив меня, и словно невзначай, взял мою руку в свои. А у меня закружилась голова от дежа-вю. И в том, как сидим, я чуть нагнулась, что бы никто не услышал. И в том, как он прикасается ко мне, как к чему то бесконечно дорогому и хрупкому - это осознание что иметь все и сразу не получится, - продолжил он, словно и не заметил, как меня качнуло, - И еще то, что за все надо платить. А разбитые мечты тоже ходкая валюта, как и отвергнутая любовь. Зато, осталась свобода быть собой. Стоило ли оно того? Выживем - узнаем.
Макс балагурил, но я видела, что ему еще трудно смириться с моим отказом. Я погладила кольцо на своем пальце.
- Трудно быть однолюбкой, - тихо пожаловалась я.
- Быть собой всегда труд, а оставаться собой при любых обстоятельствах, вообще геройство. Но если себя потерять, остается пустота, - задумчиво проговорил Макс.
- Это, тоже цитаты? - встрепенулась я.
- Ага, но пока черновые, из моей, еще ненаписанной книги жизни. Пилотное название "Как не остаться в дураках. Сборник задач с решениями, проверенными на собственной шкуре".
Макс улыбнулся, а я, внутренне удивляясь самой себе, подняла руку и медленно погладила его по щеке.
- Что ты творишь, Зоя? - враз севшим голосом спросил Макс, глядя на меня потемневшими, почти до темноты ночи, глазами.
- Неприятно? Убери мою руку, но сам, - тихо предложила я.
- Никогда, даже под страхом смерти, - отозвался он, хрипло так отозвался.
Я медленно скользила пальцами по его лицу, лаская высокий, умный лоб, брови в разлёт, как крылья птицы, подрагивающие губы, вмиг потерявшие свою твердость.
- Ты красивый, Макс, и просто смотреть, а уж прикоснуться, вообще удовольствие, - я словно слышала себя со стороны и мысленно себе же удивлялась, вестись на красоту парня?
Странно, красота это в первую очередь целесообразность. Природа мудра и в этом. Но, тем не менее, провела рукой по его волосам, разбивая правильную укладку и усмехнулась. Кудри никуда не делись, просто растянуты. Под моими пальцами они снова становились кудрями. Макс глухо застонал и потерся щекой о мою руку:
- Знаешь, я попадал в переделки, но те палачи тускнеют на твоем фоне. А легендарная инквизиция, вообще, бледнеет от зависти.
- Ты можешь убрать мою руку, - напомнила я.
- Ни за что, иначе, о чем я буду вспоминать в объятиях других женщин? Ты хотела, чтобы у меня была девушка? - Макс как то зло усмехнулся, - Считай, я исполнил твоё желание, госпожа, при том неоднократно. Их было много и будет немало, но даже у самых хороших и славных, у них у всех есть один недостаток, они - не ты. А для меня он перевешивает все возможные достоинства.
Макс хотел сказать что-то еще, но я не хотела слушать, и просто коснулась его губ губами. Что-то странное творилось со мной, я смотрела на Макса, а видела немного другое лицо, но как-то расплывчато, словно сквозь дымку. А глаза были те же, с той же безоглядной влюбленностью. Я знала, что сейчас лето, но одновременно с этим слышала и вой ветра за окном охотничьего домика, где мы укрылись от непогоды, метель превращалась в буран и не знай мой паж о этом домике, так бы и сгинули. Запах смолистых сучьев от разожжённого очага, тепло и безопасность. И глаза... Милый мальчик, ставший мужчиной на моих глазах. Пусть для меня ты так и останешься мальчиком. Но Королева всегда может поцеловать своего пажа, в награду, это не осуждается этикетом. Сейчас же я целовала Макса, в благодарность, и за его любовь ко мне и за себя, какой я стала или скорее осталась, благодаря ей. Той её силе, над которой оказалось не властно само Время. Это Короля играет свита, а вот Королеву - любовь. Быть королевой, а не казаться ей можно было только опираясь на свет глаз вот таких влюбленных юношей. По крайней мере, тогда.
Но не зря приходя в новую жизнь забываешь старую. Макс не забыл, но получилось только хуже. Так бывает, соскучился по человеку, а потом понимаешь, что соскучился по тому каким он был раньше. Вот и он хотел, чтобы я стала Королевой из его снов. А я, здесь и сейчас, была Зоей. И мне предстояло не просто решить, кем и какой я хочу быть. Мне надлежало понять, какой я должна стать, что бы здешний Мир принял меня и перестал испытывать на прочность. Я оттолкнула Макса и резко встав, подошла к окну, распахнула настежь. А потом и двери, впуская и сквозняк, и негодующего Кешу. Порыв ветра убрал неестественный аромат цветов, прояснил гудящую голову, и я нехотя повернулась к парню только с одним вопросом:
- Зачем?
Он отвёл глаза, признавая своё поражение, но молчал.
Я начинала понимать, почему он не сможет меня оставить теперь, когда нашёл, не откажется. И дело даже не в любви. Он был Путешественником во времени, значит, был во многих Мирах и видел не мало. Просто, он знал, что искать. Пусть считается, что сильные мужчины любят слабых женщин. Если бы всё было так просто. Внешне, да, слабая на его фоне, может быть даже хрупкая, внутренне ты должна быть с железным стержнем, ведь это именно он и притягивает, как магнит! А не изящное телосложение. Но при этом надо быть не скалой, а маяком. Потому что корабль идет не на скалы, чтобы разбиться, а на свет, что укажет путь в гавань. А уже там и покой, и уверенность в завтрашнем дне.
И еще, женщина должна быть верна. И не мужчине, а своему слову. А уж если дала его мужчине, то к нему приложится и надежность маяка, и нежность, и внешняя хрупкость. Вот это и ищут, вот что значит быть Макошью, приводить в мир дочерей, что несут в себе память её крови. Чтобы и они, в свою очередь, несли в себе эфемерность света надежды. Были опорой, каменной стеной, но не такой о которой мечтают женщины. Стена за спиной мужчины означает, что удара в спину не будет. Тыл надежен и можно идти вперед. "Наша сила в нашей слабости" - говорила героиня Шекспира. Но у них, слабость скорее означала хитрость и умение выдавать желаемое за действительное. В наших же сказках Василиса Прекрасная и Василиса Премудрая, не лгали своим суженым, даже для их блага. Не скрывали, что "ведуньи", зная, что только суженый, Судьбой с тобой венчанный, не испугается силы "ведуньи", не попрекнет, "ведьмой", а будет беречь, как цветок редкостный. Давала такая дева право выбора своему жениху и исчезала. Потому что, коль он суженый, то пойдет за ней и за три девять земель, ища её, свою судьбу, а не просто любовь. Готовый на всё, чтобы найти и быть рядом. А если просто жених, пусть и хороший, и влюбленный, но не быть им вместе, не потянет простой парень силы ведуньи. Или сгорит, или ненавидеть будет, что не такая как все. Слабость свою, будет злобой прикрывать. Сказка ложь, да в ней намек... Выбор всегда за человеком. Но зная человека, знаешь и как он поступит. Такое вот колесо прялки Макоши, колесо Судьбы.
Макошью быть не просто, в начале надо отстоять своё право быть собой. Для меня это означало видеть в мужчине не выгоду, или партнера в достижении цели, а его сущность, то, что внутри. Они тянулись ко мне, теперь я понимала, что тянулись именно как к Макоши, чувствуя эту мою особенность, умение подсказать куда идти и что делать. Но там, в моем Мире, я постоянно вызывала недоумение, а то и настороженность приятельниц, не понимающих, почему я не хочу развеяться в отсутствие мужа, во время его затяжных командировок, ведь пользуюсь успехом. Влюбленных в меня, да и просто дружески настроенных, я старалась избегать, видимо чувствуя, что нужна не я, а мои умения.
Сейчас я начинала ценить то, что оказалась здесь. Среди мужчин Приграничья мне было спокойно, я была ценна именно как Макошь, никто не пытался навязать роль жены или любовницы. Хотя я и сомневалась, что вновь увижусь со своим Хранителем, но я его любила в том Мире, и продолжала любить в этом, не смотря, ни на что или вопреки всему. И разменивать своё чувство на интриги и романы с другими, пусть и с не менее достойными, не хотела. "Насильно мил не будешь", уж простите, но эта поговорка верна во всех Мирах.
Налетевший порыв ветра хлопнул створкой окна, чуть не разбив стёкла, и я словно вынырнула из омута мыслей, настороженно взглянув на Макса.
- Прости меня, Зоя, - глухо произнес он, - ты права, это испытание. Признаю, что действовал не в открытую, даже магию использовал, - Но ты отпустила Короля Тёмных эльфов, Геральда, ничего не потребовав для себя, значит богатство и власть тебе не нужны. Не связала обещанием Ветра, значит не хочешь помыкать такими, как он. Боги видят, что тебе можно верить, но после Веды ошибиться не хотят. Вот я и рискнул. Ведь то, что ты помнишь, как смутный сон, для меня было почти вчера - Макс как-то странно осёкся, словно сказал не то, что хотел сказать. Помолчав, он начал заново, повторив:
- Ты права, это испытание, Макошь должна понимать, на что идёт. Быть опорой всем. В первую очередь, Зоя, это означает одиночество лично для тебя. Ты это понимаешь? Добровольно пойдешь на такое? Или назовешь одиночество - свободой? А что касается моей попытки, какой мужчина из здешних, не захочет, чтобы ты была только его? Даже там, в том, твоём Мире, твой Хранитель не устоял. В Мире, где ценится женская самостоятельность, а в действительности женщина тянет и себя и своего мужчину, не понимая, что тем самым губит его. Зачеркивает, как личность. Дает ему право быть просто человеком, а не мужчиной, не тем, кем он был природой создан и судьбой назначен. Инь и Янь, весы Мироздания, да как не назови. Боги не просто так их придумали. А у таких, "просто людей" единственное умение, принесенное с собой из детства, это умение жалеть себя. Вот и будет использовать его в жизни. И женщина при нем, то ли мать, то ли мачеха, а результат один, перечёркивает такая женщина мировое устройство. Замысел самого Творца, а потом всю жизнь виноватых ищет. В том, что всё не так, и муж или сын не такой.
Понимаешь, за другого человека его жизнь не прожить. Что бы познать чувство, чтобы ценить научиться, через боль надо пройти. Всегда через боль, - Макс снова замолчал, молчала и я, памятуя, что обычно слушают не чтобы понять, а чтобы ответить. В этом разговоре мне было важно, чтобы он понял, я слушаю и слышу, и понимаю и его и его многолетнюю боль и жажду быть понятым.
Он перевел дыхание, сглотнул и заговорил уже тише, словно извиняясь за предыдущую горячность:
- Прости, но ты же помнишь девиз моего рода, в том времени, где мы были вместе? Хотя здесь всё проще:" Полюбить, так королеву...", вот я и люблю. А на войне и в любви все средства хороши, и воином я был, сколько себя помню. И именно, как воин я тебя оберечь и хотел. Одиночество - страшная штука, Зоя. И дело не в том, что своего найти не можешь, а в том, что ошибаться надоедает.
Я молчала, прикусив губу, он был прав, во многом, но и мне себя не переделать. А согласись я на интрижку, или, пусть даже на полноценный роман. Что дальше? У всего есть конец, рано или поздно закончится и влюбленность Макса в недоступную королеву. А вот Макошью мне уже не быть. Перегорю.
- Самое странное, это то, что я на тебя даже не сержусь, - сказала я и удивилась, - это действительно так.
- Это только хуже, - отозвался он, - когда часто бьют по одному и тому же, боль притупляется, ты привыкла не доверять. А я только усугубил то, что сделали с тобой, там.
Я не нашлась с ответом, молодой парень с мудрыми глазами старца был прав, пусть и до боли, но прав.
- Просто скажи, где я ошибся, мне это важно, - неожиданно попросил он.
- Цветы предупредили, - грустно призналась я, - видишь ли, астры, даже летние, всегда пахнут светлой печалью по уходящему лету, аромат воспоминаний о том, что могло бы быть, да не случилось. Или случилось, да прошло, а твой букет пах тревожно, остро. Не воспоминаниями, а интригой. А ещё, ты не пустил в дом Кешу. Не зная, как отреагирует котенок на запах. Бер говорил, что на землях Макоши никто не рискнет обидеть кошку.
- Бер, значит, - недобро усмехнулся Макс, - вот уж не думал, что тебя мертвый хранит.
- Меня хранит любовь, а она всегда живая, если искренняя. Ведь когда умирает человек, с ним умирают и его желания, и мечты. А Бер хотел хорошего не для себя, а для меня, - постаралась я объяснить, как умела.
- Я - понял, - глухо сказал Макс и отвернулся.
Вскоре он ушел, дальнейшие слова были лишними, дружеские посиделки за чаем не устраивали его, а терпкое вино воспоминаний - меня.
Разбирая чуть привядший букет, я обнаружила, что вместо ленты он связан цепочкой с круглым кулоном. Довольно крупный камень был туманно прозрачен, на его фоне, словно обнимая его крыльями или летя на встречу, парила фигурка журавля. А вот если смотреть насквозь, то камень словно впитывал свет, и птица летела на восход или на закат, это уж под настроение смотрящего.