Жизнь продолжается, пока живет Душа. Душа же бессмертна, значит, продолжение следует ... всегда. /из личных дневников Хранительниц Миров и Переходов/
Бороться за тех, кто тебя любит, это нормально, но ненужно бороться за то, что бы любили тебя. /из личного опыта/
Глава 1. "Твоё право сеять то, что ты хочешь, но пожинать ты будешь не то, что хочешь, а то, что сеял".
Как же я люблю Новый год! Хотя нет, не так. Как же я люблю подготовку к этому ёлочной - мандариновому, сказочно - волшебному празднику! На котором каждый человек получает не просто подарок, а Дар! Хотя и не задумывается над этим, а иногда еще и грустит, что остался без подарка. В моём нынешнем Мире немногие любят читать, но даже не представляют, что при этом все являются писателями. А ведь утром нового, наступившего года каждый человек окажется обладателем незримой книги из 365 чистых страничек. Для Новой главы своей жизни. Они, эти странички, будут упоительно пахнут свежим снегом и будущими приключениями и даже немного похрустывать от новизны. Но большинство решит, что это похрустывает снег под первыми шагами в новое утро. И радостно и немного жутковато. Ведь прошлого года как бы уже и нет, его глава полностью закончена, до последней строчки и точки. Вернувшись мыслями в прошлое, что-то еще возможно перечитать, а вот переписать уже нельзя. Начинай новую главу с первого шага, с чистого листа, хотя, как ни старайся, почерк вряд ли удастся изменить.
Но это так, философские мысли и до кардинального боя часов, обнуляющих время, еще далеко. А пока можно и помечтать, и купить что-то совсем ненужное, но такое красивое, например, елочную игрушку или мишуру в цветах наступающего года. Чушь, конечно, но так хорошо помогает от экономии. В уходящем году я решила быть умницей и начать потихоньку, с банки зеленого горошка, делать предпраздничные закупки, чувствуя себя хозяйственным хомяком. Нет, лучше белкой! Хозяйственной белочкой! А то если представить себя хомяком, то сразу что - то хочется съесть или возникают мысли о диете.
В общем я решила и начала... с туфель. Разумеется, шла я не за ними, а за кефиром и яблоками, что просто необходимы за несколько недель до праздника. Но торговые центры созданы на погибель хороших начинаний. Ведь идешь "просто посмотреть". Вот я и зашла, посмотрела, померила. И купила. На радостях домой почти бежала и только уже в подъезде вспомнила про кефир, и про горошек. Вообще- то я не легкомысленная особа, да и деньги считать умею. Но, как говорится, не в этот раз.
Стоило отпереть дверь, как на пороге, с недовольным мявом, меня встретил второй и единственный член моей небольшой семьи. Я зажгла свет. Поставила пакет с драгоценной покупкой на столик в прихожей и подхватила Киса на руки.
Мои знакомые зовут его Злобным Кисом, это как имя и фамилия, а может - титул. Мы встретились, когда он был уже взрослым, худой, голодный и какой-то усталый. Теперь это уже прошлое. Нынешний Кис, крупный, намного крупнее обычных котов, а сейчас, одетый в "зимнюю" шубу вообще неотразим. Но вызывает уважение и лёгкую настороженность не этим, кот ведет себя так, как мог бы себя вести специально обученный пёс - телохранитель. Хоть и прошло много времени, но стоит мне вспомнить тот случай, как страх подступает снова.
Однажды, я тогда была в ванной, ко мне влез нехороший человек, с явно грязными намереньями. Выхожу я на шум, с полотенцем на голове, искренне считая, что Кис просто что-то со швырнул с полки и натыкаюсь в своём коридорчике на незнакомого дядьку, и тот мне говорит: " что смотришь, полицию вызывай! Пусть пристрелят гада." Увозила нашего "гостя" полиция, притом и я и наряд вначале уговорили Киса слезть с его головы и не выцарапывать глаза, угроза, судя по состоянию Киса, была вполне реальной. Уговаривали долго, Кис не соглашался, а полицейские хохмили в своё удовольствие. "Гость", как оказалось, был удачливым вором, давно в розыске, а поймал его кот, как мыша, так что полицейские, на радостях предлагали коту и грамоту, и официальную прописку. С тех пор Злобный Кис полностью уверился в своих правах и на меня, и на жилплощадь. Во всем остальном он довольно миролюбив и покладист. Даже согласен на ужин есть кефир. Правда, после мяса. Нечто в пакетиках Кис не признает, хотя и исправно смотрит рекламу. Когда я дома, мы всё время вместе и у телевизора, и в ванной, и на кухне. Кстати, воды он тоже не боится. Вот такой у меня потрясающий член семьи.
Сейчас я сжала кота в объятиях, и он привычно стал вырываться, смешно чихая на запах духов у воротника моей шубки. Я посадила его на тот же столик, куда до этого поставила покупку. И встретившись глазами с ехидным прищуром кошачьих глаз заговорила:
- Понимаешь, это они! Именно такого цвета, немножко с переливом. Бледно зеленые лодочки, отливающие чем-то золотистым. В танце будет казаться, что я танцую по солнечному лучу!
Злобный Кис скептически хмыкнул. Да, тут я была с ним совершенно согласна, туфли хоть и были изумительны, но к наступающему празднику не подходили совсем. И если быть честной, не имели к нему никакого отношения. Но они прекрасно подходили ко всему остальному наряду, который я стала собирать несколько лет назад.
Началось все с серег. Когда я их увидела, то просто застыла от восхищения, на изящном изумрудно - золотом листочке покоилась капелька росы - сверкавшая крохотным бриллиантиком. Я так и не поняла, почему они оказались с такой скидкой, что моей премии хватило на столь дорогую покупку. Правда, копеечка в копеечку. Но еще моя няня говорила, что шальные деньги надо тратить сразу, только тогда они пользу принесут. Это было одним из тех её правил, которым я следовала с удовольствием. И хоть носить такую роскошь мне было некуда, я не жалела о покупке.
Потом, в небольшом книжном я увидела маленький прилавок со старинными, но недорогими вещами и там купила шпильки и несколько заколок для волос, с искристыми камешками. Пришлось начать отращивать волосы. А ведь однажды я так решительно и зло отрезала косу, что волосы какое-то время почти не росли. Спасало только то, что в этом моём обличии они были кудрявыми. В общем, всегда прическа.
Потом одна из моих подруг выходила замуж, и мы объехали почти всю Москву и окрестности в поисках свадебного платья. То, которое у меня висит в шкафу я тогда и купила. Цвета солнечного рассвета, с вышивкой веточкой которая плавно шла через грудь и заканчивалась у подола, обрамляя разрез для ножки. Именно потому туфли были очень важны. А еще у меня был тонкий палантин, нежно зеленый, и с золотой искоркой. Я еще никогда не надевала все вместе. И даже не знала, зачем трачу деньги на подобные покупки. Но что -то внутри меня не давало повесить голову и согласиться с рутиной. На которую, если быть честной перед собой, я обрекла себя сама. Хотела спокойной жизни? Имеешь. А то, что хотела совсем не такую, и точно не здесь, это личные трудности. Но поговорку "хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах", я прочувствовала по - полной. Да и они, Боги, хорошо сэкономили на цирке, за мой счёт. Но все-таки мой вредный характер не давал уйти в депрессию, упорно надеясь на чудо. Если бы гусеница не верила в мечту, бабочкой она бы не стала. Я часто повторяла это в слух, Кис фыркал, но соглашался. А что удивительного? Я принадлежу к тем 95% людей, кто говорит со своим котом. Думаю, остальные просто не могут подобрать общую тему или коты - молчуны достались.
Теперь, когда наряд закончен, я просто не смогу не примерить. Ведь готово всё, даже белье и чулки. И вот я стою перед зеркалом и с изумлением рассматриваю в нем почти незнакомку, как же я отвыкла от себя, такой. А может и соскучилась. Платье и туфли, все идеально. Осталась прическа и заколки. Кис вздыхает и подбивает мою руку под локоть лбом так, что я роняю расческу.
- Подожди, дай доделаю, интересно же! Потом все сниму, и поужинаем, - отвечаю на кошачье недовольство, а сама просто не могу отвести глаз от этой знакомой незнакомки в зеркале.
Стараюсь не думать о прическе и руки сами сворачивают неожиданно сложный, пышный узел. Но с первой же шпилькой, с искристым камешком- украшением, которой я пытаюсь его закрепить, я необратимо начинаю меняться сама. Уходят легкие морщинки и синева от усталости под глазами. Кис тревожно мяукает, но я уже не могу остановиться или не хочу. Не отрываю взгляд от зеркала и вижу, как вместо взбалмошных, легких кудрей под пальцами знакомо скользят волосы цвета утренней зари, они почти одного оттенка с платьем, а бесконечное терпение, и легкая отстраненность, что отражалось в усталых карих глазах сменяет столь привычная мне вредность, цвета молодого листика тополя. Может я всё затеяла именно из - за неё? Из- за отстраненности, что стала проявляться всё чаще? Ведь жизнь надо проживать с удовольствием, быть в гуще её событий, она же твоя и только тебе решать, "куда кривая вывезет". А вот созерцать её со стороны, словно театральное действо из зрительного зала - это не только неправильно, а и опасно.
Жизнь очень дорогой подарок, ведь вместе с ней ты получаешь жизненные силы, это за ними охотятся так называемые "кукловоды". Они всегда считались были нашими оппонентами, а на деле были просто врагами в борьбе за право помочь. Но если мы, Наблюдатели всеми силами побуждали своих подопечных к действию, тем самым давая пресловутую удочку, а не рыбку. Они, в свою очередь предлагали помощи путем наименьшего сопротивления, охотно принимая на себя ответственность за жизнь и руководя подопечным до того времени, пока почти полностью не начинали жить его жизнью, а сам человек, его личность, сводилась к нулю, превращаясь в марионетку на веревочках. И возврата уже не было, ведь ответственность всегда ходит об руку с властью. Отдать власть над своей жизнью, над собой, это был самый короткий путь к тому, чтобы стать никем, устало и обреченно, ругая жизнь и окружающих, превратится в тень того человека, которым мог бы быть, но так и не стал. И это совсем не синдром отложенной жизни, как говорят местные психологи, это её потеря, безвозвратно. Время не идет назад.
- Что ты творишь? - недовольный голос Злобного Киса отдается в голове неожиданной и забытой болью так давно не используемой мной мыслеречи, заодно выдергивая из мыслей.
- Мне просто надоело, не могу больше, хочу вновь стать собой. И в отпуск! - немедленно отзываюсь я, выпаливая сокровенное.
- Сумасшедшая, замолчи! Сегодня же Новогодняя ночь! Что загадаешь, то и сбудется! - почти вопит мой собеседник так громко, что я хватаюсь за голову.
- Каким это образом? До Нового года еще уйма времени! - я, немного растерянно, смотрю на кота.
- Тебе не в отпуск, тебе за школьную парту надо, заново! Сегодня самая длинная ночь в году! 21 декабря! Наступает Новый год! Природный, а не придуманный, человеческий! Так понятней!? - негодующе взвывает Кис.
- А ты откуда знаешь? - теряюсь я.
Смотрю на календарь, что висит на стене, он такой уютный, с разными домиками. А ведь и правда. От осознания происходящего знакомо заныла душа. Сегодня именно ТОТ день, который стал переломным в моей жизни, несколько лет назад. Замираю на миг, воспоминания накрывают с головой, не давая времени подготовится к боли, которую несут в себе с того самого дня...
Тогда я тоже торопливо шла к дому прокручивая в голове план предстоящих дел и покупок, но это было совсем в другом мире и времени. Отзыв от Верховных пришел совершенно неожиданно. Впрочем, как и всегда. А это значило, что мне снова предстояло собираться в дорогу, что всем планам и делам уже никогда не быть сделанными. Знакомые и друзья скоро превратятся в блекнущие воспоминания, а их голоса - просто в шум. Всё заглушит или звук ливня, или свист ветра и пурги, а может грустный шорох осеннего листопада. Это уж по моему настроению. Апофеоз, так сказать. Или занавес, как в театре, когда пьеса сыграна. И никто не виноват, что я тогда забыла о главном правиле работы Наблюдателей, "привязываться запрещено". Подобная роскошь, как и право на память, дается только Хранительнице, а я рядовой Наблюдатель, на тот момент даже не думавший о более высоком ранге. Просто я хотела жить в том Мире, быть с тем, кого, как считала, очень любила и строить свою жизнь, свой мир именно с ним. Навсегда забыв о том, что я Наблюдатель или проще говоря, помощник, этакий материально воплощенный ангел - хранитель, говоря человеческим языком. Но ангелы не создают семьи, они возникают на жизненном пути людей, чтобы или поддержать, или подтолкнуть, а потом исчезнуть. И не от нас это зависит и изменить нам не дано. А я попыталась, что в глазах Верховных было недопустимым проявлением гордыни. И каралось, незамедлительно.
В давние времена люди завидовали вельможам или королям, считая, что им то уж точно все позволено. Ещё более древние замахивались на самих богов. Я же больше всего на свете хотела быть простым человеком и принадлежать самой себе. Но это было недоступной роскошью, о долге и обязанностях я слышала с самого детства, с самой пресловутой "школьной скамьи", нас ведь тоже обучают. А еще то, что прошлое должно оставаться в прошлом. И не важно, что на каждом задании встречаются люди, которые становятся частью твоей души. Казалось, что я никогда не смогу забыть, ведь отказаться от воспоминаний, это как отказаться от части себя. В школе Мудрые Женщины, наши Наставницы, терпеливо объясняли: "Будь счастлива, что они были в твоей жизни. И всё. Ключевое слово были". Однако, каждому терпению есть предел. А терпению в потерях, тем более.
Но тогда я сорвалась. Согласно договору, который заключает каждый Наблюдатель, (мы ведь можем "перегореть" в любой момент, количество наших жизненных сил, за счет которых мы и приходим на помощь, заранее неизвестно никому), я отказалась от своих магических способностей, по - обряду отрезала косу, оборвав с ней и все воспоминания и взаимные обязательства с моим Родом. Ради того, чтобы навсегда остаться с любимым, в его мире.
Верховные на мой демарш посмотрели с интересом, поморщились, но до объяснений не снизошли, кара была показательной и жестокой. Они изменили мне внешность, я стала старше, наверное, это был намёк, что мне пора взрослеть. И перенесли в другой мир, где я, помнив о себе всё, оказалась просто человеком. Это было как облить холодной водой впавшего в истерику, капризного ребенка. Что ж, урок был мучителен. Тогда я думала, что просто сойду с ума от боли. Но прошло его величество Время, и я поняла, что приняла желаемое за действительное. Будь всё так, как мне казалось, я бы действительно не пережила потерю. А так, постепенно научилась жить в новом для себя мире. Теперь помешать вмешиваться в чужие жизни мне было некому, но именно тут я поняла, что вмешиваться и помогать, а часто и просто советовать, можно только когда спрашивают и просят. Это не твоя жизнь и судьба не твоя. А подсказки на уроках, тем более жизненных - это не помощь! Прозрение пришло, но поздно. Оно лишь повлекло за собой вынужденное одиночество. Оглядываясь назад, я соглашалась с Верховными. На новом месте, в новом для себя Мире, я стала забывать и свою любовь и связанную с ней боль. Это могло значить только одно - я не принадлежала тому человеку, то, что я приняла за любовь, было обычной привязанностью. Моя магия постепенно восстановилась, ведь она была частью меня, но в этом Мире заявить о ней было равносильно признать себя или сумасшедшей, или охочей до чужих денег шарлатанкой. Вот я и затаилась. А потом меня нашёл Злобный Кис, или я его. У нас с ним, по этому вопросу, мнения расходятся.
Судя по тому, что мне вернули мой облик, время наказания за бунт исчерпано. Но перед следующим заданием, мне просто необходим отпуск. Или скорее, реабилитация после столь кардинального лечения. Ведь, несколько лет в Мире, где магия - сродни цирковым фокусам, сделали своё дело. Хотя вначале я, с упорством достойным лучшего применения, всё же пыталась использовать свои знания на благо знакомых, но быстро поняла, что тут они как родимое пятно на интересном месте, и не стыдно, вроде бы, а начни демонстрировать, сочтут за больную.
Зеркало пошло рябью, обрывая воспоминания. Злобный Кис прыгнул между мной и зеркалом, и оглянулся. Вот оно как. Значит, он тоже "не местный".
Когда я сняла эту квартиру, кот встретил меня у подъезда. Мы зашли вместе. Правда, я с сумками поехала на лифте, а он исчез, я решила, пошёл домой. Так часто делают пожилые хозяева, выпускают котов гулять, а потом, кто идет в подъезд, тот и впустит. Доехав до своего этажа, с удивлением обнаружила кота у своей двери и пропустила в квартиру. Покормила на всякий случай. Он поел, но не ушел. И стал Кисом, притом относительно меня, скорее не злобным, а Вредным. Как ни странно, квартирная хозяйка вообще никак не отреагировала на то, что у меня появился кот. Словно не видела его. А вот теперь нам пора домой, причем обоим. Подхватив кота на руки, я шагнула в Зазеркалье. Проще говоря, в портал, старые зеркала часто ими и являются, для таких, как я.
Всё же Верховные не перестают меня удивлять или им нравиться экспериментировать именно на мне? Ведь я оказалась не в комнате с очередным "сценарием" в руках, как было раньше. А на тропе к Дому. Я растерялась настолько, что просто остановилась на опушке леса, от которой бежала достаточно утоптанная тропинка.
С любой точки острова, на котором расположен Дом, он прекрасно виден. И шпили его крыш гордо устремлены в небо. Но сколько бы не шел до него обычный путник, дойти ему не удастся. Потому что Дом не прост, как и Род, что живет в нем. Сколько веков он принадлежит моему Роду, вряд ли кто назовет. Да и зачем? Дом на перекрестке Миров и Времён. Родовое гнездо семьи Хранительниц и Наблюдателей.
Жизнь, как и обучение, у нас долгая. И все равно часть Наблюдателей гибнет в юности, отдавая свои жизненные силы тем, кто позвал на помощь и к кому мы были посланы Верховными. Иногда помочь можно только так, не каждый Наблюдатель может стоять в стороне и потом не свихнуться от потери. Так чуть не сорвалась и я. Но, видимо у Судьбы на меня были другие планы.
Да, совсем забыла, Наблюдатели - это, почти всегда девочки, из выживших и повзрослевших от потерь, потом отбирают Хранительниц. Есть основная, она и будет жить в Доме, а другие готовы прийти на смену, когда она позовёт. Мальчиков обучают другим премудростям, магия и военное дело, это их удел. Кем они становятся потом? Не знаю. Скорее всего так и остаются воинами, а то и ведьмаками - зависит от Мира, где окажутся. Можно спросить тех, кто все это и придумал. Но у меня с Верховными, с некоторых пор сложились своеобразные отношения, и на откровенность не тянет. Так что будем считать, что им, по любому, виднее. Пожалуй, самое необычное в нашей семье то, что хотя Род и древний, и большой, мы почти не знаем друг друга. И крайне редко собираемся вместе. Да, мы обладаем и силами, и способностями, вот только наши жизни принадлежат не нам, а Верховным. Еще раз внимательно смотрю на Дом. На флагштоке приспущено знамя. И в окнах нет света. Значит невозможное - возможно. Дом пуст. Он только для меня. У меня отпуск?!
Неожиданно Злобный Кис становиться неимоверно тяжелым, я буквально роняю его. А с земли поднимается незнакомый парень со знакомым скептическим взглядом желто - зеленых кошачьих глаз.
- Мурр, тьфу ты, в смысле, привет, Хозяйка!
- Ты?!! - я потрясена и ничего умнее сказать не могу.
- Я! - соглашается Злобный Кис, а я растерянно оглядываю крепкую, широкоплечую фигуру оборотня. Парень смуглый, с роскошными волосами до плеч, а лицо чистое, даже без усов, правда в улыбке, которой он меня награждает видны кончики заостренных клыков.
Еще секундное замешательство и с головной болью приходит воспоминание. Почти у всех наших малышей - Наблюдателей в детстве всегда есть кот. Моего звали Тошиком. Неожиданно понимаю, Кис очень похож на него. Этому зверю гораздо проще пройти порталом, если что. С собакой все труднее. Но подобные Кису оборотни там, куда забрасывает судьба Наблюдателей, могут быть только людьми. Становясь для Наблюдателей помощниками или друзьями. Это так, и это если очень повезет и Верховные будут в хорошем настроении. А мой Кис - перевёртыш обернулся уже здесь. Это неожиданно, но я не успеваю додумать, я просто рада, что оказалась тут не одна:
- Кис! - я бросаюсь парню на шею. Тот немного растерянно меня обнимает.
- Что ты, Хозяйка, - бормочет, - видишь, как хотела, так и получилось. Что теперь? Ты меня домой, к своим отпустишь, или с тобой идти?
Я растерянно отступаю. Ну да, он мне помогал там, чем мог. Теперь, здесь, моя очередь.
- Там, - он ведет подбородком в сторону Дома, - я тебе не помощник. Если понадоблюсь, сюда приходи, - он кивает мне на прощание и словно растворяется в лесу. Ни ветка не шелохнулась, ни трава под ногой не примялась. А его уже и нет.
Я оглядываюсь. Говорят, от порога твоего дома идет множество дорог. А у меня получилось "с точностью до наоборот", через портал я вышла на дорогу к дому.
Глава 2. " Прошлое - штука упрямая, если оно умирает, то только с тобой".
Рилл вздрогнул и очнулся. Привычно осмотрелся сквозь густые ресницы, не выдавая себя. Что ж прямо сейчас опасности нет, и то хлеб. Открыв глаза, он не сдержался и фыркнул, и тут же и пожалел об этом. Его бедовая голова прямо-таки взорвалась болью. Рилл осторожно прислонил её к холодному камню стены и попытался сосредоточится. Во что бы то ни стало, и как можно скорее, ему надо было понять, что с ним не так. Понять и предпринять шаги по спасению своей, и не шкуры, как часто было раньше, а бедовой головы, которую Наставники явно решили оторвать. Это программа минимум. А если брать по максимуму, то хорошо бы ответить на вопрос, почему спокойная и упорядоченная правилами жизнь, "мечта воина", как называли привалившее ему счастье Наставники, оказалась не по нему.
Парень оглядел помещение, в котором оказался и мрачно усмехнулся. Угловой карцер - это могло означать, что у Наставников лопнуло терпение. А с отъездом Арчи теперь и руки развязаны. А может сама Судьба помогает? Вот просто так, взяла и оглянулась на него? Ведь попав сюда в первый раз он вместо страха и покорности (на что надеялись Наставники) обрёл цель жизни, и это обретение вкупе с его врожденным умением выживать и стало его сутью.
Пусть он совсем не помнил родителей, ни отца, ни мамы, но был твёрдо уверен, что они были. Иначе откуда он мог постоянно слышать у себя в голове, как предупреждение, как зарок " избегай людей, Рилл!". Пацаненком бродяжил, выживал, как мог и умел и, в сущности, не зная ничего другого, не особо и печалился. Духи Леса и Дорог берегли Рилла, но к людям выходить всё же приходилось, и он хорошо помнил косые взгляды и движения рук "от лиха лесного" в его сторону. Однажды, вернувшись из такой вылазки Рилл застал у своей стоянки раненого воина. Закон Путников знали оба, Хозяин огня не мог отказать в гостеприимстве, но его право было и попросить незваного гостя уйти, в Полночь. И тот не мог ослушаться, хотя для него это было бы гибелью. Духи Леса и Дорог не прощают тех, кто не почитает их законы.
Но Закон законом, а право сильного никто не отменял. Рана воина требовала больше времени, чем несколько часов. Рилл это прекрасно понимал, но ему уже однажды предложили за гостеприимство обучить науке любви. Видя, с каким цепким вниманием смотрит не него воин Рилл готовился пуститься наутек. Но воин предложил в оплату совсем другое. Он предложил научить его... читать! Рилл растерялся и согласился, ведь подобная наука стоила дорого, как и жизнь воина. Они пробыли вместе несколько недель, Воин выполнил обещанное, а уходя рассказал Риллу, что существует Остров на котором есть Школа, где готовят воинов-магов, и попасть в неё можно и без правильной родословной, если выдать себя за сына кого то из Высоких Домов, чьи родители в порыве дали обет отдать своё дитя, а потом образумились. Надо пройти испытание, но он видит, что Рилл пройдет. Рилл кивнул и проводил глазами уходящего, не пытаясь задержать или предложить себя в спутники. Мальчик устал от присутствия рядом чужого и был рад расставанию. А вернувшись к костру он нашёл книгу. Ту самую, по которой учился читать. "Кодекс воина Высокого Дома", правда какого именно, было старательно затерто.
Однако, после ухода воина Рилл и сам был вынужден выйти к людям. Книги оказались для него сладкой отравой, вроде тех листьев, что так охотно покупали у него и мрачные мужчины и пожилые знахарки. Парнишка добывал книги, где мог и вскоре стал бояться, что попадётся на воровстве. Но однажды у госпожи Стоун, старой знахарки у которой Рилл останавливался, когда судьба его заносила в этот городок, не оказалось нужной суммы. Рилл не считал деньги ценностью, и был готов прийти и позже. Но именно госпожа Стоун несколько лет назад взяла его в ученики, и это от неё его умение разбираться в травах. Поэтому Рилл рискнул и попросил вместо денег устроить его на работу, " туда, где книги". Она пристально посмотрела на мальчика. кивнула и привела в городскую библиотеку. Там, пошепталась с каким-то мужчиной и Рилла взяли уборщиком. Днем он мыл полы и скрёб ступеньки, бегал по поручениям на рынок и в трактир, а ночью библиотека принадлежала ему одному. Соглашаясь посторожить за настоящего сторожа, Рилл читал ночи напролёт и через несколько месяцев, столкнувшись с книгой на непонятном языке, понял, что хочет учиться. А для этого, по совету воина, надо было найти тех, кому сын дороже клятв.
Продумывая, как бы это осуществить, Рилл столкнулся на пороге библиотеки со своим непрошенным гостем, тем самым воином. Именно ему он и рассказал о своей готовности подменить сына какого-нибудь высоко рождённого. Воин, казалось, даже не удивился, привёл его в Высокий Дом, где мальчика наскоро обучили внешнему этикету, что бы Рилл не выдал себя в самом начале, "потом не до того будет". Рилл не понимал сказанной фразы, но не спрашивал. Вообще, Риллу часто казалось, что тот воин из леса, который так и не открыл своё имя, наблюдает за ним. Иногда парнишка резко оборачивался, на улице или в саду, но никого не было. Теперь же он был уверен, что воин давно следил за ним. Что ж, если все оказались довольны, значит, так тому и быть.
Только попав в Школу-на-Острове, Рилл понял, здесь быть лучшим в боевках и просто общих предметах для ученика - это мало. Из них готовили не просто Воинов или Магов. Их самих готовили к служению, как тут называлась, полная покорность будущему господину или госпоже. Клятва, которую давал выпускник надёжно связывала его, и таким образом Школа и оберегала покупателя, и получала доход от продажи своих учеников. Знания и умения, которые давались в её стенах стоили очень дорого, но и окупались быстро. Но не в случае с Риллом. Когда он стоял перед Наставником, каменея лицом и опустив глаза, всё всех устраивало. Но стоило ему поднять взгляд, как по нему слишком явно читалась и непокорность, и дерзость, и насмешка над попытками его сломать. Может, будь Рилл похитрее, он бы догадался скрыть это, сумел бы подыграть им. Но тогда ума не хватало, а вот упрямство зашкаливало.
Школа готовила воинов, телохранителей, в общем слуг готовых отдать жизнь за того, кто выкупит из Школы. Рилл хотел и любил учиться, а вот служить никому не хотел, не пытался завязывать знакомства, не искал покровителей. Да и реального Дома за ним не было. А на предложения гостей или членов семей других учеников, что приезжали в Школу, продлить знакомство, отвечал отказом. Вежливо, но твёрдо. Так что, не имея ценности в глазах Наставников он довольно быстро обрел статус козла отпущения. Всё могло тогда и закончится - упрямый парнишка в одиночку, против Наставников долго бы не продержался, не появись в его жизни Арчи. Это эльфёнок заявил Наставникам, что, если с его единственным другом что ни будь случится, он, Принц Темных эльфов, напишет родителям. С Королем Темных Эльфов портить отношения никто не захотел, даже в угоду Уставу Школы-на-Острове. Свои жизни Наставники явно ценили больше.
Воспоминание о друге вызвало улыбку. Вообще, Рилл не любил воспоминаний. Грустно всё как-то получалось. Он и улыбаться стал только тогда, когда Арчи в его жизни появился. Арчи... Разумеется, в Школе родословными и титулами козырять было не просто не принято, а запрещено, но ради друга Арчи тогда наплевал на запреты. Что ж, детство кончилось, а дружба осталась. Хорошо, что Арчи после выпуска уехал. Рилл вздохнул, друг звал его с собой. Но одно дело Арчи здесь, а совсем другое Принц Ар..., Рилл досадливо поморщился, он специально не запоминал длинное королевское имя друга, считая, что это просто ни к чему. У Принца, там, должны быть соответствующие друзья, а совсем не Рилл из Рода Венди, да ещё без гроша за душой. Иначе Принцу придется брать друга или на содержание, или на службу, а Рилл этого не хотел. Чтобы друг не говорил о его гордости, Рилл то знал, что это не гордость, а достоинство. Поэтому он и сказал, что принял предложение Наставников, стать младшим Наставником по классу боёвки. Арч был в восторге и обещал прислать к нему своего будущего сына.
Рилл усмехнулся, он считал себя обязанным Арчи и не только за дружбу. Именно от Принца Тёмных эльфов Рилл узнал, что не безроден, а принадлежит к одному из Древнейших Родов, правда который не принято упоминать ближе к ночи, а лучше не поминать совсем. Род Венди. С давних времен их прародителем, духом их Рода, считается Вендиго - дух голода. Постепенно, с течением веков, голод из сугубо материального понятия, всё же перерос в духовный, и неутолимую жажду знаний. Однако за всё время, ни в Высоких Домах, ни в менее древних Родах, не нашлось желающих взять себе в друзья или спутники кого-либо из Рода Венди, и тем самым снять с Рода печать изгоев. Никто не хотел быть съеденным, если что-то пойдет не так. Хоть представители Рода были талантливы во всём, за что брались. Им надо было совсем немного, чтобы дали возможность вырасти. Но представители других Родов предпочитали, что бы Род Венди исчез с лица земли, так им будет спокойней. Именно поэтому Дети Проклятого Рода почти никогда не знали родителей, их матери, подобно кукушкам, подбрасывают новорожденных в чужие семьи, поскольку дети Рода начинали проявлять свои способности и таланты очень рано и тем самым выдавали себя. Что бы дитя выжило, его надо было оставить как можно дальше от тех, кто мог узнать. Подрастая, члены Рода проявляли характер, по своей сути они были одиночками. Любой партнер, пусть и член приемной семьи был им в обузу, а немного повзрослев они уходили на поиски знаний и себя. Так ушёл, в своё время и Рилл.
А что до предложения, так оно действительно было, и Рилл его принял, в этом он другу не солгал. Просто не стал договаривать, что предложение является частью плана, который он разрабатывал очень давно. Ему необходимо попасть в тот Дом, один вид которого согрел мальчика в лютый холод и куда потом его тянуло все годы обучения. А для этого надо не просто вырваться из Школы, а иметь видимую свободу передвижения, что есть только у Наставников, и несколько часов форы, прежде чем настоящие Наставники поймут, что он по своей воле не вернётся и организуют погоню. Выпускники Школы, такие как Рилл, себе не принадлежали, его жизнь на благо Школы была платой за учёбу, это оговаривалось еще при поступлении, Арчи многого не знал, а Рилл не считал нужным посвящать друга в некоторые тонкости своей жизни. Рилл взглянул в окошко, вернее, щель под самым потолком, белый день был в разгаре. А это значило, что ему надо затаиться и выжидать. В голову навязчиво лезли воспоминания. И особенно неприятное, об их знакомстве с Арчи, было самым назойливым.
...Он был бродягой с самого детства и стены были для него скорее препятствием, чем защитой. Однажды, уже учась в Школе не первый год, он услышал разговор. Говорили Куратор их группы, и сам Настоятель: Мол "парень себе на уме, поздновато в Школу попал, такого в личную охрану Высоким Лордам не пристроить, а после того случая и Высоким Леди не предложить," - Рилл поморщился от услышанного. "Тот случай", это когда на новенького, Темного эльфа Арчи, ночью напали сразу несколько старших мальчишек. Эльфенок был красив, как и все представители его народа, а уж Темный, с их экзотичной внешностью, тем более. Рилл ждал что-то подобное и вмешался не задумываясь, и даже не из чувства справедливости, а просто хороший повод выплеснуть свою злость и усталость, от гнета правил было жаль упускать. Рилла знали, с ним старались не связываться. Но у одного парнишки за голенищем сапога оказался нож. Потом парни будут объяснять, что хотели провести посвящение Принца в ученики Школы, но из-за вмешательства "этого бешеного" всё пошло не так. Сказочники, что б их... Но тогда действовать надо было быстро, и Рилл только и успевал, что закрыть мальчика собой. Стараясь не думать, что его при посвящении закрыть было некому.
Жесткость отношений среди учеников служила естественным отбором, и Наставники предпочитали не видеть некоторые вещи. Почему именно в ту ночь в памяти так остро всплыли непрошенные воспоминания, кто ж знает? Но глаза, да и мозг Рилла затянуло пеленой ненависти, и обычная драка переросла во что-то гораздо большее. Рилл не просто дрался, как привык на улице. Тогда он применил и всё преподанное ему, и показал, на что способен. После всех разборок Наставники хотели перевести Арчи в другой класс, но эльфенок уперся, узнав, что Рилл останется. Рилл был удивлен, он совсем не хотел дружить. Но Арчи ухаживал за ним, пока Рилл отлеживаясь в больничке - что ни говори, а ножом тот мальчишка пользоваться умел. Да они все умели... А потом Арчи показал почему Темными эльфами пугают детей в нескольких Мирах. И что ангельская внешность - это еще не показатель света внутри. Рилл до конца учёбы не раз признавался себе в том, что рад иметь Арчи другом. Враги эльфёнка долго не жили. Шрамы, что остались на теле после драки, Риллу не мешали. А тот, на лице, заставлял многих опускать глаза при встрече. Видно, правы Наставники, служить Высоким Леди Риллу не судьба.
Конечно, бежать из Школы-на-Острове, чьи берега омывает холодное море с кишащими в нем хищниками, дело безнадежное. Но и подыхать в карцере за своё заступничество Рилл не хотел. Именно тогда, он увидел в зарешеченное окно, как неожиданно разошедшиеся облака, открыли густо-синее ночное небо, и не поверил глазам. То, что он видел, было почти невозможно. Рилл решил, что замерзает и видит сон "напоследок", но на этом всё не закончилось, и мальчик потрясенно рассмотрел, как на фоне звездного великолепия холодной зимней ночи проступают шпили башен, то ли Дома, то ли Замка. И еще, он точно видел, как над самым высоким взметнулся штандарт, сообщая о приезде Господина, и в окнах приветственно вспыхнули огни. Риллу неожиданно стало не просто тепло, а жарко до боли в кончиках пальцев замерзших рук. Словно это его Дом обнял своим теплом, стоило войти в него с мороза. И, хотя мальчик полностью согрелся, именно тогда к Риллу пришли непрошенные слезы. Его в прямом смысле слова спасло тепло Дома, которого у него никогда не было, да и быть не могло. Арчи рассказал, что народ Венди, проклят вечным поиском за беды, что принес людям его основатель, Вендиго - дух голода. Кто и что ищет, Риллу было наплевать, но себе он тогда поклялся, что найдет и привидевшийся ему Дом и дорогу к нему. Это помогло затаиться, внешне смириться с правилами, и научиться всему, что могло пригодиться в поиске. Наставники не понимали отчего в парнишке произошла такая перемена и откуда взялась эта неуемная жажда знаний. Но Риллу словно кто -то шепнул на ухо "когда есть цель, найдется и дорога", и он поверил говорившему. А теперь настало время осуществить задуманное, и упускать открывшуюся возможность Рилл не собирался.
Парень повел плечами. Его тренировки с ребятами, в качестве помощника Наставника, не были игрой, но и не носили той безжалостности, с которой воспитывали, в своё время, его. Наставники были недовольны, и видя, что разговоры ничего не дают, после занятий попытались его вразумить привычным для них способом. Рилл усмехнулся, знали бы они, что просто действуют по его плану. Хитрости за эти годы он тоже научился, и учителем его был не просто кто -то, а сам Темный эльф.
Судя по цвету неба в зарешеченной прорези, у него есть пара часов на приведение следующей части плана в жизнь. Что ж - пора! Рилл отогнал воспоминания, и заставил себя сесть, а потом и встать, стараясь не морщится от боли. Потом так же заставил себя снять сапоги и одежду, и не торопясь стал делать упражнения на растяжку, тем самым согревал измученное тело и готовя его. Зато потом, когда он оденется, запаса тепла хватит на несколько часов. Сегодня, наконец он вырвется отсюда и узнает на что способен, уже целиком для себя. Ведь второго шанса у него точно не будет. Мысленно Рилл пробежался по прошедшим годам, отметая ненужные воспоминания, что всё равно царапали душу, как колючки. И заставляя себя выхватывать из памяти зерна информации, нанизывая их на нить будущей дороги. Раньше он запрещал себе и это, понимая, что Наставники легко прочитают изменение в поведении. А уж если поймут, что за ним скрывается не своеволие и дерзость, а надежда, то живым ему не быть - на атомы разложат, чтобы понять, откуда такая роскошь. Рилл недобро усмехнулся, пока в игре "кто кого" они шли на равных. Как всегда первые упражнения несли за собой боль хотя она и не мешала сосредоточиться. И Рилл снова окунулся в воспоминания, словно напоминая себе, ради чего всё затеял.
Школа-на-Острове была широко известна, но в узких кругах посвященных. Попасть в неё на испытания можно лишь раз в году. Празднование Нового года было одновременно и праздником выпуска и днем набора новых учеников. Сумасшедшие сутки, как их звали между собой Наставники. Может быть из-за этого, поскольку все другие ребята были заняты, Рилла и прихватил с собой Главный повар, на чём свет стоит, ругая Настоятеля за то, что тот привлек к убранству трапезной всех, включая поваров и кухонных подручных. А особенно прижимистого казначея, по чьей милости предыдущих закупок оказалось недостаточно и надо всё бросить и снова плыть за провизией. Будущие ученики были совсем разные, и из богатых и знатных Родов и Домов, как Арчи. И такие, как Рилл, сироты, что были куплены в замены единственных отпрысков, которых просто боялись потерять, что бы не прервалась родовая ветвь, но при этом были связаны клятвой предоставить мальчика для обучения в Школе. В первый год кто-то обязательно погибал, но несмотря на это учеников становилось всё больше. Рилла и таких, как он, привезли на лодках, которые демонстративно сожгли, показывая, что обратной дороги нет. Они поверили. А оказалось существовал паром.
Перед выходом из Школы на Рилла набросили плащ монаха. Главный повар, усмехаясь, объяснил, что со стороны суши их Школа считается мужским монастырем с очень строгим уставом. О Школе за его стенами знают только посвященные. Рилл кивнул, соглашаясь. Монастырь действительно был. В нём жили ушедшие на покой и покалеченные в битвах воины. Там переписывали старинные книги, там обучали Наставников, а Лекари создавали новые и записывали старые рецепты из исцеляющих редких трав и кристаллов. А будущие ученики и те, кто приезжал на испытания каждый год, жили в другом крыле. Пусть со стороны Школа и казалась скромным Монастырём, внутри она соответствовала самым взыскательным вкусам непростых посетителей и неслучайных гостей и готовили в её стенах не только элитную охрану, а и будущих правителей.
Рилл, отбросив и страх, и осторожность, спросил у Главного повара, что за шпили видел ночью. И обычно брюзгливый и надменный человек, наклонившись к мальчику тихо ответил:
- Там живет та, ради которой все и было задумано Боги знает сколько времени назад, - однако, увидев, как заблестели интересом глаза Рилла, он только покачал головой и сказал, что в сказки не верит. Хотя в сказках и не всё обман.
Рилл, натянув капюшон плаща как можно глубже, тенью скользил за ним, изображая немого служку, но Главный повар неожиданно ошибся дорогой, и они бродили в переулках, а потом вышли на мощеную дорогу, ту, что шла к далекому Замку, но Рынок был в другой стороне! Когда же всё-таки добрались, уже немного усталые от путанной дороги, Рилл старался помочь, чем мог, хватаясь за самое тяжелое. Работы он не боялся, привык за время странствий кормить себя, не воруя, чтобы не оказаться в тюрьме, да еще с отрубленной рукой. Уже на обратном пути, отчаянно труся все же спросил, как добраться до Замка. И услышал еще одну странную фразу, брошенную словно "в никуда":
- Если это твоя дорога, наступит день и все само сложится. А если нет, погибнешь. Хотя, если Замок тебя примет, ты погибнешь тем более.
- Почему? - мальчишка просто не мог сдержать вопрос.
- Потому что добраться до Замка, это только первый шаг и еще можно вернуться. А вот если встретишь там Госпожу, то считай - пропал. Будешь служить забыв себя, и словом, и делом, и душой, пока не исчерпаешь себя и не поймешь, что этого было мало...
Рилл потряс головой, словно вынырнув из воспоминаний, он так и не понял, откуда у Главного повара нашлись те слова, что навсегда застряли в голове отчаянного мальчишки. И почему потом, сколько Рилл и не старался показываться ему на глаза мужчина словно и не узнавал его?
Рилл снова сосредоточился и словно услышал: "...Не каждый на такое способен. Но если хоть раз ошибёшься, то снова себя на дороге найдешь, и сколько бы не пытался вернуться, сколько бы не шел по дороге к замку, хоть и будет она и широкая, и ровная, да только бесконечная. Второй шанс Верховные не дадут, как не умоляй, и никогда ты уже не дойдешь и ЕЁ не увидишь, - неожиданно горько отозвался его спутник, - А теперь замолчи и забудь, мы подплываем." Рилл послушно замолчал, но забыть не захотел.
Библиотека их Школы была одной из лучших, что были при Монастырях. Риллу долго пришлось разбираться в хитросплетениях библиотечных каталогов, пока он не понял, что все книги, в которых упоминается Замок, были написаны на одном, но древнем языке, где Замок именовался не иначе, как Дом. Наверное, Рилл бы отступил - пробраться через чужой язык, не обращаясь ни к кому за помощью, у мальчика не получалось. Но именно тогда ему неожиданно помог Арчи. Эльфенок, заглянув в тетрадку друга слегка присвистнул, как-то испытующе глянул на Рилла, а потом познакомил со старым воином, в котором текла кровь эльфа, в достаточном количестве, чтобы знать язык, но в малом, даже для того, чтобы считаться полуэльфом, и потому жившем в Монастыре. Получив шанс, упрямый парень сцепил зубы и принялся изучать еще один язык, воруя на него время сна.
А наградой за выученное стали собственные сны, в них он видел смутную женскую фигуру. Она вначале просто появлялась, словно призрак, на фоне стен старого Замка, и таяла как дым, от погасшей свечи. А потом он научился выкрикивать ей короткий вопрос на выученном языке. И неожиданно стали приходить ответы, больше похожие на задания. Но Риллу так было проще. Например, стоило спросить, как спуститься к морю по отвесным скалам, в которых и была вырублена Школа, ведь они не преступны? Как приходил ответ: "но ведь как-то в них вырубали проходы? А раз смогли древние, сможешь и ты". И Рилл действительно смог, научился и лазить по скалам. И биться с хищными рыбами в их среде, и еще многому, что по мнению его Наставников делало его незаменимым в обучении новых учеников и, тем самым, навсегда отрезало ему путь с Острова. Теперь оставалось только отработать всё и без ошибок, как на тренировке. Только тут впереди был не отдых или "разбор полетов", как было раньше. А свобода и неизвестность. О другом развитии ситуации Рилл запретил себе думать.
Глава 3. "Я ждала годы, что моя жизнь изменится, но сейчас я знаю, что это она ждала, когда изменюсь я".
Я медленно шла по хорошо утоптанной дороге, представляя себе, как много обитателей Дома прошло по ней до меня, а ведь в истории Рода остались лишь имена Хранительниц Миров и Переходов. О нас, Наблюдателях, рабочих лошадках Вечности, памяти нет. "Делай, что должен и будь, что будет" - эти слова, и поступки Верховных по отношению к нам, прекрасно описывали ситуацию. Интересно, что же им всё-таки надо от меня теперь? Хоть я и понесла наказание и вроде бы даже прощена. Но от всего происшедшего я не изменилась, скорее стала более независимой, ведь выживать мне никто не помогал. Может Верховные и ждали просьб и мольбы, но не дождались.
В учебниках Род и Дом и считается Единым, но на самом деле Един именно Дом, само здание, где живёт Хранительница Миров и Переходов. А вот Родов давно уже несколько, ведь теперь у Хранительниц не всегда рождаются девочки, да и силы у будущей Хранительницы должны быть, скажем так, своеобразные. Надо, что бы было из кого выбирать. Те, кто затеял эту игру, с Переходами и Хранительницей давно ушли в вечность. Судя по тому, что произошло потом, никто из них не рассчитывал, что всё так затянется. Боги придумали новую игру, позабавились ею, а потом им надоело. Только вот "игрушки" не стали пылится в сундуке, а зажили своей жизнью, и какой насыщенной! Думаю, нынешние Верховные не особо этому рады. Но что поделать, Время обратно не идёт, оно даже им не подвластно. Я - из Рода Феникса, наша прародительница - сама Эшли, Леди Феникс, прямой потомок Хранительницы Миров и Переходов, Эстер и Великого Координатора, Далта. Эшли всегда считалась бунтаркой и не искала лёгких путей. Наставницы с самого детства говорили, что я на неё очень похожа, правда, упрекая в дерзости и самовольстве. Но я, в самой глубине сердца, надеюсь быть похожей на Эстер. И иногда мне очень хочется понять, что бы было, не пойди она на поводу у дочери. Но история не любит предположений.
Когда я, перепуганная внезапной карой, одинокая в новом для себя Мире, обратилась к помощи живущих до меня, Родовая память подсказала, что право помочь даётся только любящим, а раз Боги такой подарок не дали, выкручивайся сама, как знаешь. И я призвала то, что имела с рождения и что нельзя было отнять у меня никакими переходами - силу духа, доставшуюся мне от далёкой прародительницы и гордость, женскую гордость, а вовсе не гордыню, которой не раз меня попрекали. Это они помогли мне выжить, оставаясь собой, а не пытаться изменить себя в угоду Верховным. И быть уверенной, что я в своём праве. Верховные так и не получили собачку для фокусов. И стоя тогда, перед испытанием, что могло меня смять и уничтожить, я смотрела без вызова, но с жалостью. Женщина, это цветок, а он, будучи даже в колючках и шипах, сражаться не будет. Силой можно только сломать, и растерянно смотреть на истекающий соком стебель и жухнущие на глазах лепестки недавней красоты. А вот от преданности и любви зацветает даже кактус. Недаром одной из самых необъяснимых красот моего, уже бывшего Мира, была пустыня в цвету. И Верховные это поняли и словно устыдившись, не уничтожили бунтарку, отступили. Я не держала на них обиды, сложно веками повелевать, уверится в своём праве, и так неожиданно споткнуться, об меня. Так что можно смело сказать, что я победила. Но будучи честной, хотя бы перед собой, я так и не знаю, победа это или поражение.
За этими нерадостными мыслями я и не заметила, как дошла. Подойдя к вычурной, кованной решетке, отделяющей территорию Замка, я остановилась и немного растерянно осмотрела открывшуюся картину. Моя предшественница окружила Замок службами. Это означало, что она любила что бы вокруг, постоянно было много людей. Нет, это точно не моё. Неожиданно в памяти всплыл один из уроков ещё в начальной Школе, когда нам объясняли устройство Мира и людей в нем на самых известных сказках, которые хоть и различались в мелочах, но смысл был неизменен : "...недопонимание смысла любимой многими сказки "Золушка" состоит в том, что придя на всё готовое, девушка может только поддерживать ранее установленный порядок, ибо привнести ей нечего. Кухарки и поломойки Дворца Принца справлялись и до неё, а прекрасные душевные качества - это скорее приложение к обязательному умению для жены принца, умению править. Иными словами, хороший человек - это не профессия".
Я привычно хмыкнула, и ошарашено уставилась на происшедшие прямо на моих глазах изменения. Замок исчез, а на его месте стоял маленький домик, в окружении маленького садика. Я раздраженно вздохнула. Мне наглядно показывали, к чему я стремилась многие годы. Этакий личный Рай на одну персону. Я оглядела себя, открытое платье, туфли на шпильках. Хороша я буду в них в этой избушке.
Еще одно правило, что так старательно заучивали в Школе: " Хранительница не может казаться Хранительницей, она должна ею быть". Притворство и игра станут явными очень скоро. Так чего же я хочу и что могу на самом деле? Понятие "быть собой" для меня, это быть кем? Теперь я начала понимать, куда девались многие Наблюдатели, не захотевшие или, проще говоря, побоявшиеся ответственности не только за себя. Немного похоже на компьютерную игру - дойдя до моего уровня, можно представить себе, что хочешь и это получить, исчезнуть с дороги будущей Хранительницы. Этакой естественный отбор без шума и пыли.
Взглянув еще раз на домик, я заметила появившиеся грядки. А вдалеке зарокотал гром, словно напоминая, что время выбора и решения не вечно. Ну уж нет. Не даром в Школе я была отличницей, даже брошь лучшей выпускницы получила, где-то в Замке лежит. Цветы и вообще растения я люблю, но вот огород в таком масштабе, это явно лишнее. "Золушка" никогда не была моей любимой сказкой. Я всегда предпочитала " Аленький цветочек" в разных вариантах, хотя наша Наставница и приводила героиню сказки как пример жертвенности. Но я не соглашалась и тогда, и сейчас. Пусть остаться с Чудовищем был её выбор, но потом он её отпускал, а вот она уже уходить не хотела. Почувствовала она в нем то, что ищут женщины в мужчинах: честь, смелость, доброту. Не глупая была, чтобы на внешности заострять внимание. Да и как известно, красота в глазах смотрящего. А цветы хороши как украшение в доме, особенно в библиотеке, но немного, для зелени, что бы глаза от чтения отдохнуть могли.
Я решительно толкнула калитку, которая словно в ответ на мои мысли проступила из сплошного рисунка кованного забора. И она поддалась, хоть и не сразу. Пропуская меня к Замку, который снова стоял на своем месте, а вот сказочного домика как не бывало. Да и сам Замок изменился, став знакомым и родным, Домом из моей памяти. Он привычно утопал в зелени, дорожки, газоны и клумбы, чередовались, споря красотой, но эта красота была чуть небрежна. Словно изысканную, бальную прическу немного растрепал - погладил ветер, принеся её жизненно необходимые изменения в виде задорно выбившихся прядей.
Чем ближе я подходила к парадным дверям, тем больше всплывало воспоминаний, и они уже не исчезали, словно сон. А вставали ощутимыми кирпичиками в брешах памяти. И теперь я не просто вспоминала, я узнавала, - вот там, если свернуть, будет большая рябина с низкой веткой. Маленькой, гуляя с няней, я срывала с неё ягоды "для кукол", а потом, когда я стала постарше и вовсю училась обращаться с иголкой, няня меня научит делать бусы - обереги. А вот на том взгорке, ранней весной, появляются подснежники. Сами распускаются, садовник тут не при чём. А на той аллее есть огромное дерево, в начале лета оно цветёт и дивно пахнет мёдом, теперь я знаю его название - липа, оно из другого Мира. Я шла медленно, впитывая глазами открывающиеся мне виды и понимая, что пелена, которая временами мешает мне смотреть, это набегающие слёзы. Я скучала, как оказывается я скучала...
Двери Дома открылись легко, стоило только вычурным ручкам в виде голов мифических драконов впитать кровь с пальцев, которые я специально поранила об их выступившие, а затем и втянувшиеся, клыки. Дом был пуст, и стерильная чистота вокруг это только подчеркивала. Моя предшественница его покинула и возвращаться не собиралась. Значит, её время прошло и теперь только от меня будет зависеть, стану ли я временной Хозяйкой и проведу в Доме столь желанный мне отпуск. А может рискну жизнью и пойду на испытание, кто меня знает.
Я шла, стараясь не стучать каблучками, но всё равно бесшумно идти не получалось. Парадная лестница, потом вглубь, под арку, еще повороты и вот лестницы в жилые комнаты. Их несколько, как дорог в сказке, сейчас я подойду к своей, а остальные словно погаснут, исчезнут до появления другой Хранительницы уже из другого Рода. Это последняя проверка, на память - узнавание.
Перила лестниц у первых ступеней украшены геральдическими фигурами - символами наших Родов. Род моей матери, как и мой, естественно - это Род Феникса. Его фигура почти с меня ростом, он настолько искусно вырезан и собран из дерева разных пород, что я вижу не только переливы цветов и оттенков, а и чувствую аромат и тепло. Внутри меня с болью лопаются струны, самодисциплины и внутреннего приказа жить и не высовываться. Я - Дома! Обнимаю Феникса, прижимаюсь к нему и неожиданно ощущаю реальное тепло и ответные объятья. Но как? Руки? Руки - крылья? Меня узнали и приветствуют. Краем глаза вижу, как исчезают, расплываясь ближние фигуры Грифона и Пегаса и еще нескольких, более далёких от меня, а за ними словно растворяются и ступени лестниц за ними.
Мою, умытую слезами, измученную испытаниями душу на секунду опаляет жар радости встречи. В саду начинают петь птицы. Кто сказал, что Феникс не поет? Он же птица! Разве возможно оторвавшись от земли в сияющее, голубое небо, пронизанное солнцем и опушенное снежностью облаков не запеть, восхваляя красоту этого мира? Тем более, когда твои крылья так сильны! Меня охватывает чувство эйфории. Я больше не песчинка, которую ветер перемен забрасывает в разные миры по воле Верховных. Представительницы моего Рода своими жизнями дали мне эту возможность и сейчас пришло моё время послужить Роду Феникса, чтобы и будущие девочки, уже мои потомки, не потеряли эту возможность.
Как странно считают в том Мире, где я жила, "прошлым жить нельзя и есть только сегодня и сейчас". Там я тоже так считала, но здесь с памяти сброшена вуаль, и я точно знаю - мы состоим из прошлого, даже живя здесь и сейчас, в эту минуту, сложно понимать, что через миг это тоже будет прошлым. Что бы это наглядно видеть нужны песочные часы. Ладно, об этом потом. Оглядываюсь и словно нехотя начинаю понимать очевидное, я здесь и сейчас одна и боюсь это всё же не отпуск. Замок, Дом нуждается во мне и похоже то, чего я так старательно избегала мне придется принять, как данность. Стать Хранительницей. Верховным это явно придется не по вкусу, но Боги живы, пока живы те, кто их такими считает. От забвения не застрахован никто.
Я выхожу в главный вестибюль и подняв голову смотрю на потемневшие от времени огромные песочные часы. По легенде они появились ещё тогда, когда Род был один. Невозможная даль истории. Память услужливо подкинула, пока песок не начал течь, моё Время, как Хранительницы, не наступило. Всё же до конца не могу поверить, что не читаю очередную книгу-фэнтези, а сама являюсь героиней. Слишком всё быстро для меня, или это Время немного застоялось здесь и сейчас всё пойдет по ускоренной программе. А это может значить лишь одно - мне стоит ждать гостей.
Глава 4. "Цель от мечты отличается действием. Сделай из мечты цель и начни действовать".
Рилл дождался, когда над верхушкой видимого из карцера дерева покажется звезда и крик дежурного о её появлении заставит преклонить голову и опуститься на колени всех обитателей Школы, где бы их не застал её взгляд. Рилл не очень понимал, почему всегда столько шума из- за этой звезды. Как Путник с детства, (Рилл не любил слово "бродяга"), сам он, как и многие в Школе, поклонялся Богу Ветров и его сыновьям: Попутному ветру и Встречному ветру, и дочери-бунтарке, Ветру перемен. Но покровителей много не бывает, и Рилл, не споря, выучил и повторял все годы учебы молитву - приветствие. Сейчас же появление звезды на небе было не просто ему на руку, от него зависела его жизнь. Эти несколько минут, когда окружающие молились с низко опущенными головами дали ему возможность подтянувшись на руках до окошка незамеченным вытолкнуть давно подпиленную решетку и ужом проползя в высокой, мокрой от выпавшей росы, траве, почти скатится к обрыву, внизу которого плескалось море, чьи ледяные брызги прилива уже долетали до Рилла.
Дальше парень делал всё, как продумывал многие годы, отшлифовывая раз за разом план побега. Он спустился по почти отвесной каменной стене, наплевав на то, что она мокрая. Сняв сапоги и куртку, не отбросил их и не утопил, а умело связал и закрепил на себе, пусть и лишний груз, но лишится их он не мог себе позволить. Другой одежды на том берегу никто не даст. А появись он на том берегу без куртки и сапог любой встречный поймет, он - беглец. А Школа платит за сообщения. Так что Рилл заставил себя нырнуть и не паниковать, когда тяжесть одежды потянула его вниз. Он смутно помнил, как заставлял себя не вынырнуть раньше времени, как вынырнув, нашёл глазами звезду и благодаря её свету, как путеводному лучику, доплыл именно к тому месту на противоположном берегу, где можно было выбраться на берег и сразу углубиться в лес, пусть и кашляя от попавшей в горло воды и захлёбываясь свежим ветром, который Рилл торопился вдохнуть. Он вновь собрался с силами и побежал, стараясь как можно дальше уйти от берега и от обязательной погони. Мокрая одежда липла и холодила и без того измученное тело, а сапоги весили во много раз больше (хоть он и вылил из них попавшую внутрь воду). Наконец, когда бежать уже не было сил, Рилл, петляя, как заяц, еще какое-то время просто брёл и сел только тогда, когда ноги сами подогнулись, у вовремя подвернувшегося дерева. Откинул на него голову и дал телу хоть немного отдохнуть. Сквозь ветви деревьев, словно через черное кружево, сплетенное ненормальной кружевницей, ярко проступала лампада Богов или Селена, как называли её в Школе. Рилл замер, этого просто не могло быть. До её появления было еще 3 дня. Он же всё рассчитал! Против воли его охватила паника, парень понимал, что оказался не просто в Заповедном Лесу, который если и пускал к себе путников, то возвращал их уже неживыми. Он оказался в точке перехода, и шагнул за предел своего Мира, оказавшись под небом другого Мира. А может он уже умер? Но эту мысль парень отмел, ведь всем известно, после перехода телу легко, а душе свободно. А у него всё болит и пить хочется. Яркая вспышка ниоткуда заставила его зажмурится, но голос он услышал явно:
- Ты уверен, что это тот, кто подойдет?
- Не уверен, но Хозяйке нужен кто - то, чтобы подтолкнуть её стать Госпожой и принять Силу.
- Ты прав, эмоционально она совсем юна.
- Этот парень молод только внешне.
- Что ж, да будет так...
И снова вспышка, у Рилла закружилась голова и он провалился в тьму безвременья, платя за ошибку в расчетах. Откуда его вырвал уже совсем другой голос, явно мужской и абсолютно точно - наглый: "И что это Боги послали мне на ужин?"
Рилл нехотя открыл глаза, но он был так измучен и физически, и душевно, что даже испугаться сил не было. Перед ним сидел Зверь, вот именно так, с большой буквы. Похожий на кота, но во много раз больше и в глазах Зверя, горевших зеленым огнём, был голод и еще, как не странно, ехидство.
- Брысь, - устало отозвался Рилл, - таких котов не бывает, а значит ты - морок. Мы даже заклинание какое-то учили, что бы ты развеялся, погоди, сейчас вспомню.
- Ну - ну, - скептически отозвался "морок", - ждать не устану? Я вообще то голодный.
- Сразу не вспоминается, - извиняющимся тоном произнёс Рилл, но "морок" не исчез и потрясенный этим парень медленно стал вставать, опираясь спиной на дерево, и не до конца доверяя глазам.
- Вспомнил? - заинтересовался Зверь.
- Я понял, кто ты, - почти прошептал Рилл, - но я никогда не верил, что ты существуешь!
- Отсутствие воображения это или болезнь, или тупость, - сообщил ему Зверь, - у тебя какой случай?
- А тебя что больше устроит? - кривовато усмехнулся Рилл, -Да и какая, в общем то разница?
- Не скажи..., - протянул странный собеседник, - с кем поведёшься... от пчёлки - мёда, от жучка - навозцу...
Рилл выпрямился полностью, даже забыв, насколько неприглядно, да и смешно выглядит: абсолютно мокрый, вымотанный до предела, с всклокоченными волосами и без оружия.
- Ты выбирай слова, а то и получить можешь. - проговорил он с угрозой в голосе.
- Боюсь, боюсь, - нехотя отозвался Зверь, словно думая о другом или прислушиваясь к чему-то.
Рилл с удивлением посмотрел на него, Зверь показался ему меньше размером, он уже не нависал над Риллом, а сидел напротив, как собеседник.
Заметив изменившийся взгляд Рилла, Зверь кивнул: - "Вспомнил, кто я?"
- Морок, - послушно отозвался Рилл, - ты появляешься в дурных снах, как предупреждение, и проснуться очень трудно.
- Нет, совсем не так, - неизвестно почему, рассердился Зверь, - ты что, плохо учился?
Рилл растерялся: - "Но в учебнике так написано! Я тебе почти дословно цитирую!"
- Морок - это просто то, что тебе приснилось, если лёг на полный желудок, - негодующе произнёс Зверь. Я же - многоликий Страх. Я тот, что живёт внутри тебя постоянно и тот, что ты подпитываешь собственным страхом жизни или неуверенности в себе и окружающих. Своей боязнью, а может быть, просто ленью. Долгое время ты жил, не зная своего Рода и Семьи, а узнав, не принял себя, смотришь чужими глазами, слушаешь, что говорят другие. Зачем? Уж если ты сам себя не знаешь, то для других ты тем более тёмная лошадка. А неизвестность это и есть опасность, для многих это так. И всё. Замкнутый круг с тобой в середине. Бояться проще, чем попытаться понять. И чем сильнее твой страх, тем больше я. Ясно? А ты говоришь - морок. Когда я тебя нашёл, ты явно боялся и был вкусным. И облик какой мне придумал! Любо - дорого, я и сам бы испугался, если б умел! Люди сами придают форму и размеры своему страху и потом боятся, с удовольствием. Их страх тогда для меня вкуснее. Но что-то изменилось, - Зверь наклонил голову, - ты перестал боятся?
Рилл, внимательно слушавший собеседника, задумался. Неужели Зверь прав? Похоже есть страхи, а есть Страх. Чего он боится здесь и сейчас? Темноты - точно нет, она означала только то, что ему удалось оторваться. Иначе бы он видел всполохи факелов неотвратимой погони. Опасность? Да он всё время по краю, сроднились уже. Но видя, что Зверь терпеливо ждёт, заговорил:
- Знаешь, кто бы ты ни был, но ты прав. Даже удивительно, что ты так разом всё понял. И да, тебя я не боюсь. Сейчас больше всего я боюсь не дойти до Замка, что сил не хватит, или схватят раньше. Другого шанса у меня не будет. А больше... - он замолчал, словно прислушиваясь к себе и уже уверенно добавил, взглянув на Зверя, - а больше ничего.
Зверь внимательно посмотрел на парня:
- Выбор, это не только то, что мы выбираем, но и то, от чего отказываемся. Но похоже ты сейчас меня не поймешь, - Он прищурился и словно отвечая какому-то незримому собеседнику, проговорил - Хорошо, я тебя отпущу, пока. Так будет даже интереснее.
- Отпустишь? - не поверил Рилл в неожиданную удачу, - а говорил, голодный.
- А ты стал невкусный, - пояснил Зверь, - свои страхи, те о которых говоришь, ты уже перебоялся. И они теперь на вкус трава травой, да еще сухая. В общем гадость, однозначно. Вот погоня твоя, те другое дело, на берегу оружием машут, ночью против Заповедного Леса факелы готовят, тьмы боятся, - Зверь облизнул белоснежные клыки, и начал увеличился в размерах, предвкушая встречу.
- Тогда я пойду, - отозвался Рилл, вставая на ноги и поводя плечами, заодно стараясь уговорить тело, что достаточно отдохнул и надо бежать дальше.
- Иди, но помни, ты должен мне за услугу - согласно качнул головой Зверь,
- Это, какую еще? - изумился парень.
- А вот эту, - Зверь как-то по драконьи изогнул шею и открыв пасть дунул на Рилла, вмиг высушив и одежду, и обувь и его самого.
Парень повёл плечами, топнул ногой, но одежда действительно была полностью сухой, а сапоги, как не странно, не покоробились от такой кардинальной сушки, а сидели на ногах привычно и удобно:
- Благодарю тебя, - он склонил голову перед Зверем и тот довольно фыркнул:
- Иди уже, только не оглядывайся, - а сам стал медленно принимать облик Страха тех, кто преследовал Рилла.
Рилл заметив изменения, поспешил убраться и идя по незнакомому лесу неожиданно понял, что знает дорогу. Это действительно было странно. Лес по эту сторону реки был не изучен. Конечно, он был не первым, кто рискнул сбежать, но тех, кого привозили обратно, сложно было назвать людьми. Там и наказывать за побег было нечего, только хоронить.
Неожиданно лес закончился и перед Риллом открылась хорошо утоптанная дорога, чуть серебрящаяся в свете полной Селены. Парень растерянно посмотрел на небо. По всем его расчетам Селены, тем более, полной, там быть не могло. Не совсем же он неуч, чтобы так подставляться и оказывать услугу погоне. Но её и не было. Но он же ясно видел её и совсем недавно. Это испугало Рилла гораздо больше, чем Зверь-Страх в лесу. Тот, кто умеет говорить, всегда разумен, пусть иногда и условно, а вот другое небо над головой, это уже серьёзно. Куда ж его занесло? И обратно не повернуть, там погоня. Как же он упустил на лекциях? Где ошибся? И кто ожидает его в Замке, куда тянет по-прежнему.
Рилл решительно шагнул на дорогу, вспоминая их спор с Арчи. Он убеждал эльфа, что большинство задач решается просто - надо взять и сделать. Арчи смеялся и "как Принц" говорил другу, что нет смысла откладывать на завтра то, что вообще в этой жизни делать не собираешься. Рилл тогда вспылил, сообщая другу, что дорога под названием "потом", ведет в страну - "никогда". Арчи, смеясь поднял руки, отдавая ему победу в споре. А вот сейчас Рилл стал сомневаться. Он и раньше видел это за Арчи. Эльф часто уходил от конфликта, отдавая должное знаниям Рилла. И только теперь Рилл понял, что недоговаривать, это ведь не значит, не знать. Просто не всё произносится в слух, тем более, когда собеседники неровня. Пусть Рилл учился даже лучше Арчи, но Принц и бродяга изначально знали и умели разное. За этими невеселыми мыслями, сам не понимая, почему так быстро, но Рилл почти уткнулся в кованные ворота. Естественно, ни замка, ни привратника не было, словно ему давали еще один шанс не ходить. Он стал злиться, справедливо решив, что это лучше, чем бояться. И решительно перемахнул через забор. Спрыгнув, он с удивлением обнаружил, что Замок еще довольно далеко. Неожиданно зарокотал гром, и парень поторопился к Замку, снова вымокнуть до нитки и сушить мокрую одежду уже собственными костями, поскольку даже легкое использование магии выдаст его местонахождение с головой, никак не улыбалось.
Глава 5. "И встретишь ты, когда не ждешь. И обретешь не там, где ищешь".
Я медленно шла по Дому, заглядывая в знакомые комнаты, останавливалась у портретов. Всё вокруг меня было немного зыбко, словно я шла сквозь туман. Дойдя до своей детской, не удержалась, вошла. Странно, словно и не заходил сюда больше никто после моего отъезда. Даже любимый мишка сидит немного криво, это я, спеша на своё самое первое в жизни задание, поцеловала его "на удачу", и неровно посадила, а поправить было некому. Почему-то именно он, мой друг такого далекого теперь детства, и пробил стену отчуждения между мной и Домом, стоило шагнуть к кровати и взять игрушку в руки, вмиг комната стала четкой. Что ж, Дом поймал меня, моя слабостью всегда была близкие, не по роду или Семье, а настоящие, которых у меня толком и не было. А так хотелось. Вот и создавала себе "семью" вначале из игрушек, потом из людей, которые даже и не понимали, что я хочу от них. Или это я не понимала, что ожидать от других того же, на что готова ради них ты, это даже не клиника, а просто глупость. Все мы слишком разные. Кто-то может долго и красиво говорить, кто-то делает молчком. Но что бы оценить происходящее, нужен опыт. Сейчас он у меня есть. А что толку, если значимые, да и просто знакомые люди остались в "тогда"?
Я прижала к себе мишку, чмокнула в пуговку носа и уже аккуратно посадив на кровать, подошла к шкафу. Пока Дом не активирован, в нём прохладно, а к ночи станет просто холодно. Я медленно скинула туфли, расстегнула платье. Доставая из шкафа теплую ночную рубашку и халат, тихо радовалась тому, что несмотря на новизну вещей, ждали именно меня. Это я любила тёплые, закрытые рубашки, а не лёгонькие тряпочки. Значит, можно просто лечь и заснуть, а завтра будет утро, а оно, как известно, мудрее вечера. Вот только пить хочется, но это не проблема. Небольшая кухонька есть и здесь. Я вышла и побрела по коридору, путаясь в полах длинного, тёплого халата. Свет дающий возможность не блуждать в потёмках хоть вспыхивал и не ярко, но его вполне хватало. Я так устала от переживаний и встречи с Домом, что даже не провела ритуальную встречу, как Хозяйка. Но Дом был на моей стороне, и явно давал поблажки и светом, и теплом.
Войдя в кухоньку, я открыла кран и напилась ледяной воды, не воспользовавшись чашкой или стаканом, "как прислуга", сказала бы няня. Распрямилась, взглянула в окно и замерла. Ужас на секунду парализовал меня полностью, даже закричать не смогла. Там, со стороны улицы, был человек. Висел на веревке, в смысле не повешенный, а лез в окно, вор? В Замке?! Псих, однозначно. Замок не пустит, и окна только кажутся стеклянными и прозрачными. Первая вспышка испуга прошла, я сглотнула и уже внимательно взглянула за окно. Хотя, могла этого и не делать. Замок легко разберется, если я не возьму под защиту. Но начинать с убийства гостя, пусть и не прошенного, всё же не хотелось. Я подошла к окну, приоткрыла:
- Слезай и уходи, - сказала негромко, - Замок отпустит.
- Мне не уйти надо, а войти, - отозвался "пришелец", покачиваясь на веревке.
- До чего наглое ворье пошло, - не сдержалась я, - мало того, что лезут в Дом, так еще и в окна.
- Дверей не было, - откликнулся парень, перехватывая руками веревку.
- Вход на первом этаже, а ты между 4 и 5, да еще со стороны башни. (Тут всегда располагалась моя детская, в которой я сейчас и собиралась переночевать.)
- Я в курсе, - кивнул он, - посчитал, пока лез.
- Ну и хорошо, надоест висеть, слезай и уходи, как пришёл, - я повернулась к выходу.
- Подожди, девушка!
Это он мне? Не иначе, за прислугу принял. Я нехотя обернулась.
- Впусти меня, пожалуйста, мне очень надо с твоей госпожой поговорить.
Точно, за прислугу, еще и глупую.
- Ага! Что б ты замок обчистил? Вот уже тороплюсь!
- Ты что?!- изумление и даже обида в голосе, - я сроду вором не был.
- Всё бывает в первый раз. А если поговорить, да с Госпожой, так приходи с утра и в двери.
- Я и пришёл, да дверей нет.
Да, дилемма. Это ведь я никого впускать не хотела, тем более, ночью, вот Дом и скрыл двери. Воцарилось странное, напряженное молчание. Я понимала, что от моего решения изменятся судьбы, а вот правильное оно будет или нет, покажет только время. Я перевела взгляд на парня и с удивлением увидела за его спиной всполохи света и даже какие-то крики были слышны.
- Что это там? - вопрос вырвался сам.
- Погоня, - явно не хотя ответил пришелец.
- За тобой? - я шагнула обратно к окну и в упор посмотрела на незваного гостя.
Он вскинул голову и ответил мне таким же, прямым взглядом, это длилось всего несколько секунд, вот так, глаза в глаза. Не знаю, что видел он, а вот я видела дерзость, под ней было упорство, еще не превратившееся в упрямую обреченность. И искорки надежды. Я подошла совсем близко и распахнула створку.
- Залезай.
Парень не заставил себя ждать, оттолкнулся ногами, отлетел, с пружинился и вот, здравствуйте.
Я отскочила, давая дорогу. Парень застыл, тяжело дыша и так и не отпустив веревку.
- Эта погоня, за мной, - глухо проговорил он, - тебе бы лучше предупредить Госпожу, а то неприятностей не оберёшься.
- Некого предупреждать, - отозвалась я, - я и есть Госпожа. Вернее, буду, если всё-таки решусь.
- И ты меня пустила? - его неподдельное изумление меня рассмешило.
- Закон Путника и Хозяина, знаешь? Да и погоня, сам же сказал.
Парень неожиданно рассмеялся:
- Вот уж не ожидал, что они мне помогут. А Закон - да, знаю и чту. В оплату могу предложить свои услуги, хотя и не знаю, насколько они нужны самой Госпоже Замка.
Я не стала вдаваться в подробности, объясняя, чем Хозяйка отличается от Госпожи, а задала более уместный, не мой взгляд, вопрос:
- А ты, вообще, кто?
Глава 6. "Жизнь течёт и меняется, и человек должен меняться. Как вода. Ты либо река, либо болото".
Странно устроен человек, гоняясь за мечтой, вкладывая всего себя в её исполнение тем не менее, никогда не задается вопросом, что будет, когда она исполнится. Словно надеясь внутри себя, что раз мечта, то значит не исполнима. Вот и я так. Сколько лет лелеял внутри себя и побег и то, как дойду до Замка и вот, дошёл. Что дальше? Конечно, когда погоню почуял, это такой "бонус" был, до сих пор потряхивает. Замок без дверей и как лез, хорошо веревку там, на скале у моря не бросил. А то бы, как собака под забором, у той башни прыгал. Замок оказался без дверей, совсем. И такое, как оказалось, бывает. Дальше все как в книгах, что так любит Арчи - "романы" называются. Девушка эта, которую я с перепугу за служанку принял, явно собиралась ложиться спать. Теперь, находясь в комнате, по её милости и дозволению, ясно вижу - Госпожа. Нас этому еще в начальных классах учили, отличать. Иногда от ошибки с жизнью проститься можно. Те, с кем мне общаться пришлось, за подобную оговорку не то, что окно открыть, погоню бы сами впустили. А эта смотрит настороженно, про Закон лепечет, не враг я тебе, девушка, и не тать ночной. Да вот только откуда ты, такая, бесстрашная? Знаю, затягивается пауза, чем дольше не отвечаю на твой вопрос, тем тебе тревожней, вон какие глаза большие, и испуг в них зарождается. Но я не специально, просто не знаю, что ответить, чтобы хуже не сделать.
- Я - Рилл, до недавнего времени был помощником Наставника в Школе, - начинаю осторожно, вижу, как отпускает девушку паника из -за затянувшегося молчания. Мысленно ругаю себя, но Арчи всегда за нас двоих говорил, а когда эльф в ударе мне и слова было некуда вставить. Я привык отмалчиваться.
- Так это за тобой ученики бежали или учителя? - фыркаю я. Хорошо, что парень заговорил, а то не по себе уже стало.
Глава 7. "О доме думать надо!".
- Не знаю, - он явно пытается уйти от неприятной темы, - чем помочь могу? Хочешь, камин разожгу. Ты замерзла совсем! Где все слуги? О чем только думают.
Надо же, заботливый какой. И вот что сказать? Как только решусь взять бразды правления в свои руки, Замок станет Домом и все в нем изменится под меня. Не хочу откровенничать. Нет, я не боюсь, парень мне симпатичен, да и опасность я бы почувствовала сразу. Тут другое, однажды я уже доверилась такому же симпатичному, только обошлось мне это дорого. Внимательно смотрю на парня, с тем, кто уже давно не приходит во снах ничего общего. Высокий, сложен хорошо, да и мускулами не обижен, раз сумел и забраться на башню и висеть на веревке под ветром. Волосы каштановые, темные, если немного отрастут, явно начнут виться. А вот глаза, хоть он их и старательно отводит, как тут положено при встрече с дамой, очень необычные. Они серые, но не цвета грозового неба или дыма, а какие-то серебристые. Что-то в Роду у него явно намешено. Голос ровный, хорошая речь, словно и не бежал от кого-то и не висел между небом и землей, совсем не уверенный, что помогут и впустят. Замечаю, как он пытается незаметно размять ладони, видно веревка сильно пережала.
- Если печь на кухне разжечь, то и приготовить что ни будь можно, - отвечаю, а сама лихорадочно ищу глазами место, где может стоять печь, мысленно общаюсь с Духом Дома.
Тот явно опешил от моей просьбы: "Ты, Хозяйка, его еще на старой лошаденке за дровами пошли, вылитой Бабой-Ягой станешь!". Я негодующе фыркаю, тоже мне, нашёл добра - молодца, и ничего не Баба-Яга, халат вполне приличный, и вообще, я гостей не ждала! Рилл терпеливо ждет, а у меня явный сдвиг в мировоззрении. То ли начинать ухаживать за усталым мужчиной, как это принято в Мире, откуда я прибыла, то ли резко вспомнить, что я - Госпожа, тьфу ты, уже сама путаюсь. Хозяйка Дома, Замка и окрестностей. Включая Школу, о которой он говорит, но, наверное, Госпожи не впускают разбойников ночью, в кухонное окно. Вспоминаю, Духа Дома зовут странным именем, "Петрович" и мысленно взываю к нему:
- Петрович, миленький, подскажи, что делать, а то я совсем растерялась. В намеченном мной углу немедленно проступает печь, конечно, она не из сказок недавнего моего Мира, а этакая помесь, есть место и для дров, и что-то похожее на духовку. Рилл делает к ней несколько шагов и как-то умело берется за растопку. Я понимаю, что Петрович просто считал её устройство из памяти Рилла. Дивлюсь и мысленно аплодирую. Дух явно доволен. А в кухоньке появляются какие-то шкафчики, стол и удобные стулья. В общем, всем весело, только я так и не знаю, как себя вести. Рилл же напротив, умело орудует у плиты, разжигает огонь, ставит кипятить воду в чайнике. Я не выдерживаю:
- Ты помощником повара в школе был?
Парень замирает, оборачивается и немного смущается.
- Нет, госпожа. Как к тебе, то есть к Вам, обращаться?
Я снова теряюсь, как ему представится, имя из прошлого Мира тут не подходит, Госпожой Замка рано еще, да и не знаю, под каким именем буду, и я решаюсь:
- Я - Тесса, это моё домашнее имя, - поясняю зачем- то.
Парень удивлён, даже в лице что-то дрогнуло:
- Польщен доверием, госпожа.
Мысленно хватаюсь за голову, что же я творю, первому встречному Имя сказала. Злобного Киса на меня нет! Я не просто так в отпуск хотела, а не сразу в Госпожи. Забыла многое, вот и леплю ошибки.
- Рилл, - окликаю негромко, - парень отставляет закипевший и начавший плеваться кипятком чайник и подходит ко мне, - ты спрашивал, чем мне отплатить. Ты можешь побыть моим телохранителем? Недолго, несколько дней, пока я вспомню все местные заморочки. Я родилась в Замке, но не была тут очень давно.
Он серьёзно смотрит мне в глаза, словно не веря услышанной просьбе, и я вижу, как ему не хочется её выполнять. Но он мне должен услугу, плату за кров. Хотя, может я поспешила, и он этому не обучен?
- Смогу, - медленно кивает.
- В твоей Школе каждый помощник повара уже ниндзя? - не могу смолчать, кивая на чайник.
- Не знаю, что такое "ниндзя", я воин, значит могу не только мечом махать, но и прокормить себя, - невозмутимо отвечает Рилл.
Подумаешь, какой, "воин" - надо же. Почему-то меня его фраза задевает.
- А как тебя в Школе звали? Ты вообще, кто? - любопытство сгубило кошку, помню. Но Киса рядом нет, а узнать очень хочется. А то сразу в телохранители позвала, а он, может только и умеет, что по стенам карабкаться и чайник греть, "воин".
Рилл ставит передо мной чашку с горячим напитком, потом отступает на пару шагов, кланяется по всем правилам этикета (ух, ты!) и произносит:
- Рейвендилл из Рода Венди, помощник Наставника Школы-на-Острове по предметам: боевые искусства. Проще говоря любая боевках: простая, магическая и выживание в трудных, почти любых условиях. Как выпускник Школы, могу быть использован в роли телохранителя или убийцы по приказу, - и чуть запнувшись, всё же добавляет, - Но поскольку я ныне в бегах, поручится за меня некому.
Теперь его черед настороженно смотреть на меня. Да уж, называется, попила водички, не могла до утра потерпеть.
- Рилл, меня что-то должно встревожить, из всего сказанного тобой? - вот так, играем в глупенькую, но, если ты действительно из Школы-на-Острове, солгать Госпоже Замка, пусть я её и не являюсь официально, ты не сможешь.
- Мой Род, госпожа, - поясняет Рилл, недоуменно взглянув на меня и снова опуская глаза. Так, дело не в правилах этикета, он их прячет. Пытаюсь вспомнить, да, что-то там с этим Родом не так, учила ведь! Но вспомнить не могу.
- А твоих друзей он напрягал? - как еще узнать, по-быстрому? Не в библиотеку же ночью бежать.
- У меня только один друг, Арчи, он - Темный Эльф, и он не напрягался, - Рилл, отвечает ровным голосом, но испытующе смотрит в глаза. Друг - Тёмный эльф? Похоже, не спать мне сегодня. Пойду, нет, побегу освежать знания. А то всё больше чувствую себя мухой, которой паук говорит "добро пожаловать".
- Хорошо, - пытаюсь понять происходящее, - но всё же скажи, зачем ты так хотел попасть в Замок?
- Госпожа желает знать, как Госпожа?
Странный вопрос, но ответ явно важен парню.
- Я пока не твоя Госпожа, и еще не ясно буду ли ей, - медленно начинаю объяснять расстановку сил, - пока хочу, чтобы ты сходил со мной завтра в город. Одной, без сопровождения появляться мне нельзя, а официально еще ничего не объявлено. Так что нет, считай, просто из любопытства.
- Однажды, сидя в карцере за..., в общем, неважно. Я не замерз, потому что увидел Дом..., и я понял, мне надо в него попасть. Вот и всё.
Что ж, лаконично. По-военному. Хотя это естественно, я тоже не особо откровенна. Хорошо помню одно из Главных правил уже не Наблюдателей, а самой Хранительницы: "если ты вмешиваешься в судьбу, то твоё вмешательство может быть разовым, а вот ответственность разовой не бывает". Иными словами, пусти я Рилла в свою жизнь, встречусь еще не раз. Но я совсем не уверена, что хочу этого, и он мне нужен. Однако, случайных людей в Замке быть не может. Но если я всё правильно поняла, то сама мысль о службе вызывает у него стойкую неприязнь. Что ж, бывает и такое. Вот только Замок слишком значим сам по себе, чтобы тут были просто гости.
- Давай так, мы завтра сходим в город. Этим ты оплатишь кров, а заодно у тебя будет время выбирать свою дальнейшую дорогу. Как только в Замке появится Хранительница, просто гостей, которых Хозяйка пустила, как говорится "на огонёк", уже быть не может. Клятва верности или служения - обязательна. Это же не просто Дом или Замок по архитектуре, это точка отсчета Переходов в разные Миры. "Чужие тут не ходят", - говорю всё это и словно извиняюсь, Рилл интересный парень и явно не простой, но времени на роскошь узнавания, а потом расставания у меня не будет точно. Так что сходим завтра вместе и разойдемся, каждый своей дорогой. Терять лучше пока не успела привязаться. Это я уже знаю, по опыту, не так больно будет. И вообще, хватит с меня опыта, хочу просто пожить.
Глава 8. "Ожидаемое может никогда не произойти, непредсказуемое случается обязательно".
Рилл открыл глаза и с некоторым удивлением осмотрел комнату, в которой ночевал. Она оказалась роскошной спальней. Вчера он добираясь до нее в потемках. Дух дома выделил огонёк - проводник, но коридорные светильники зажигать не стал, видимо решил, что непрошенный гость и так хорош будет. К тому же, стоило войти в комнату, как дверь захлопнулась и ключ издевательски повернулся в замке. Дух прозрачно намекнул, что бы до утра он не высовывался. Рилл справедливо решил, что если сам Дух считает его единственной возможной опасностью для Хозяйки, то кто он такой, чтобы сомневаться. И просто лёг спать. А вот теперь он немного ошарашенно осматривает большое прозрачное окно, у которого стоит столик, на котором накрыт завтрак. Роскошные гобелены на стенах и мягкий ковер с высоким ворсом у кровати. Камин тоже затоплен и дает мягкое тепло. А еще где-то за стеной слышно журчание воды.
Рилл поспешно вскочил и пошел на звук. Распахнув одну из дверей, умело скрытую гобеленом увидел наполняющуюся ванну. Тихонько вздохнул и просто шагнул к ней. Единственное, на что его вчера хватило, это раздеться, совсем, и сполоснуться под душем, даже не думая о температуре воды. И спать под тончайшими простынями и пушистым одеялом. Разумеется, основы гигиены и ухода за собой им показали в самом начале обучения, а что бы не повторять, одним не очень добрым утром Наставники заставил их играть в прятки с охранными собаками, которые нашли тех, кто пропускал утреннее омовение по запаху. Конечно, хорошо обученные собаки и не думали кидаться на детей, скорее для них это была игра, но тогда об этом знали только собаки. Многим позже, Рилл уже сам был в числе тех, кто направлял собак на укромные места, куда с визгом прятались мальчишки - первогодки. Сколько лет прошло, но Риллу и теперь в дурном сне не придет в голову не воспользоваться водой, особенно если она под рукой, да еще горячая. В Школе подобное считалось роскошью.
От неожиданного воспоминания стало холодно и Рилл вылез из воды. Набросил халат, что лежал у ванной на пуфике и выйдя в комнату, сел у окна, наслаждаясь горячим завтраком. Пусть это будет последним, нет, не так, пусть это будет единственным воспоминанием об этом Доме, но Рилл это утро никогда не забудет. Ведь тут, сейчас, Хозяйка и Дом принимают его именно как Рилла, а не кого-то под другим именем, как в далеком детстве перед Школой, тогда он столкнулся с подобной роскошью впервые. Рилл встал и оделся в вычищенные вещи. Собираясь, он думал о том, что постарается как можно лучше исполнить обещание, данное им Хозяйке. Пусть только сегодня, но он будет тем телохранителем, о котором она станет вспоминать. Не даром выпускники их Школы так ценилась, а он, что бы там не говорили Наставники, был одним из лучших.
Дух Дома шепнул мне, что гость встал. И я ждала Рилла в маленькой гостиной, уже переодевшись в местную одежду. Когда он вошёл, я замерла, впрочем, как и он. Не знаю, что так изумило моего непрошенного гостя. А вот я, наконец, имела возможность рассмотреть его, при свете. Парень оказался высоким, с крепкой фигурой воина - меченосца (интересно, откуда всплыло это название? похоже, память начинает адаптацию к местности). Немного скуластое, но хорошей лепки лицо, и потрясающие, даже чем-то завораживающие глаза. Они серые, но меняют оттенки, так бывает, когда по небу несутся облака, а их тени скользят по земле неуловимыми переливами света. Заметив моё внимание, он сдержанно поклонился и не опустил глаза, а наоборот, посмотрел на меня в упор.
- Ой, - вырвалось у меня, - у тебя глаза серебряные, не серые, как мне вчера показалось, а совсем серебряные.
- Проклятье моё, они выдают меня с головой и не деться никуда, и не изменить, - с досадой отозвался Рилл.
Однако я почувствовала в его голосе пусть и тщательно скрываемое, но удивление. Наверняка я вела себя не по правилам. Ну и ладно. Из того, что я успела прочитать ночью, Род Вендиго специализировался на особых заказных убийствах. Глаза же являлись не просто отличительной чертой Рода, для нанимателя они были единственным показателем, раз глаза поменяли цвет, представитель Рода взволнован или заинтересован. В общем, для похода в город я подобрала себе надежного спутника, а то, что потом мы разойдёмся, даже хорошо, я его точно задерживать не буду.
Выйдя из ворот, мы неторопливо пошли к городской площади. Хотя я всё еще не могла отделаться от мерок моего прошлого Мира и здешний город в моём понимании больше тянул на деревню, пусть и в развитии. В самом городке были несколько мощеных улиц и пара гостиниц. Крепкие каменные дома, максимум в два этажа, но это богатство было в центре, от него, как лучики от солнца в детском рисунке, разбегались в разные стороны улочки, и чем дальше от центра, тем городские улицы всё больше превращались в деревенские, как и дома. Но они, в окружении сада и цветов казались уютнее. В самом же центре городка был рынок. Собственно, туда я и стремилась и за свежими продуктами, хотелось душистого, тёплого хлеба и молока. И за новостями - свежие были тоже там. Мы мирно бродили между рядов. Я прислушивалась к разговорам, а в купленную заодно корзинку уже был положен почти горячий хлеб и поставлена крынка молока, в кувшине с обвязанной горловиной, что бы не пролилось. Заметив, что я немного устала от кружения по рядам, шума и суеты, Рилл вывел меня на маленькую улочку, где стояла скамейка.
- Посидите немножко, тут безопасно, - сказал он, на миг замерев и словно сканируя местность, - Я к оружейникам подойти хочу, дамы туда не ходят.
Я согласно кивнула, на рынке было шумно, ярко и всё казалось таким знакомым, на рядах нарядно выложенных фруктов я купила зеленоватых яблок с румянцем на крепеньких боках. Это местные, не помню, как называются, но стоило увидеть, как память выдала кисло - сладкий вкус и яростное слюноотделение. Я даже одно в руки Рилла сунула с восторгом сказав: "ты понюхай, аромат не с чем не спутать". Он явно не ожидал угощения, даже смутился немного, но взял и улыбнулся. А вот я не ожидала, что у немного угрюмого, явно замкнутого парня может быть такая мальчишеская, яркая улыбка. И поторопилась отвести глаза. Неожиданно наступившая тишина и крепенькая, потемневшая от времени лавочка, всё было очень кстати. Рилл повторив, что боятся тут некого и он будет скоро, дождался моего кивка и ушёл. А я села и задумчиво грызя яблоко стала вспоминать, что же дельного услышала на рынке.
Глава 9. "И встретишь ты, когда не ждешь. И обретешь не там, где ищешь".
Рилл быстро нашел оружейные ряды. Меч и кинжал он покупать не будет, оружие окончивших Школу всегда особенное и по нему его найдут, как по костру в поле. У Школы везде глаза и уши. Конечно, можно присягнуть какому ни будь господину, и тем самым обеспечить себе несколько лет жизни, пока будет длиться контракт и Школа получать деньги, его не тронут. Но для Рилла дни полной свободы были дороже годов жизни на службы или, как он про себя считал, рабства. А вот хороший нож ему просто необходим, хорошо бы с полостью в рукояти. Туда он поместит яд, который сделает сегодня же ночью, благо и сад, и лес близко. То, что его будут искать и найдут, он не сомневался. В Замок, разумеется, никто не сунется, но он там надолго не задержится. Хотя, когда сегодня утром увидел Хозяйку замка, что-то перемкнуло в груди, даже дышать стало больно. Девушка была не просто красивой, а он многих повидал за годы учёбы. За личными пажами и охранниками жены и дочери Высоких Домов приезжали сами, выбирая нескольких, а потом уже их спутники, заставляя мальчишек сражаться между собой, отбирая лучших. Но её красота была другой, не агрессивно яркой, или льдисто надменной. Она не старалась поработить мужчину, пробуждая в нём желание, а пленяла женственностью. В ней было что-то такое, о чем он только читал в любимых книгах Арчи, и хоть они ему нравились, Рилл не верил в подобное. А оказалось, бывает!
В нежно зеленом, утреннем платье, девушка казалась хрупкой и нежной, как цветок в самой глубине леса. Есть такой, белоснежный, на тонкой ножке, цветы как колокольчики, он цветёт только в одну ночь лесного праздника. В его честь он и проходит. Риллу, еще мальчишкой довелось на нем очутиться, и лесные Фейри не принесли его по своему обыкновению, в жертву за дерзость, а наоборот, взяли в круг, как своего. А когда цветок запах, кто-то сказал, что так пахнет нежность. Воспоминания нахлынули так неожиданно, и так мощно, что парень даже головой потряс, выныривая из них. Шелест ночных трав, ароматы леса и угощений, музыка, всё послушно отступило, а потом и исчезло. Осталась только она и его порыв встать между ней и всем остальным миром и пусть только кто ни будь косо глянет! Но это не про него. Род Венди телохранителями не берут, уж больно они непредсказуемы. Правда, если Рилл принесет клятву не просто как телохранитель, а свяжет себя сам и по-другому. Но этого от него никто не дождется. Парень досадливо прикусил губу, куда-то не туда мысли пошли. Ему надо быть готовым совсем к другой схватке и дорого отдать свою жизнь.