Царь Носдора, Максим Владимирович, не спал уже две ночи кряду. Гомон снаружи не стихал ни на минуту. Разъяренная толпа требовала царя выйти к ним. Но Максим Владимирович слишком хорошо понимал, чем это может закончиться. Он не питал надежд насчет своей судьбы - царь знал, что ему осталось недолго.
Но ему есть, что терять.
- Вокруг меня - одни трусы и изменники. Я не могу никому доверять. Чувствую себя покинутым и отринутым. - Прошептал про себя царь.
И посмотрел в дальний конец комнаты. Служанки кое-как пытались развлечь юного царевича. Его сыну, Алексею, было всего три года, но мальчик уже показывал невероятные результаты в различных науках. А лучше всего Алексею Максимовичу давалось фехтование. Мальчик искусно владел мечом. Даже лучше самого царя.
Дочери царя играли в куклы вместе с царевной. Анна Федоровна наградила супруга вымученной улыбкой. Она храбрилась, старалась не выказывать страха. Но государь прекрасно понимал, что вся его семья была напугана. Но боялся ли он сам? И если да - чего? Потерять корону, власть, авторитет, все богатства, боялся потерять семью или же... больше всего на свете царь страшился за свою собственную жизнь?
От этих размышлений руки царя затряслись. В последние дни дрожь только усилилась. Настойки лекаря больше не помогали. И Максим Владимирович был убежден, что уже не помогут. Прежде всего - он был болен душой.
Царь прокручивал десятки эпизодов своей жизни. Рождение сына, через год - дочки-близняшки. Первый успешный поход в соседнее государство, и первая выигранная битва. Даже сейчас, спустя долгие годы, царь прекрасно помнил опьяняющее чувство победы. Сраженный враг, сидя на коленях, умолял сохранить жизнь ему и его семьи. Но Максим Владимирович был непреклонен. К своим врагам он не знал жалости.
Где же он допустил ключевую ошибку? Почему народ ополчился на него? Разве Первый Помощник не докладывал ему вести о "сытом и довольном народе"? Разве при Максиме Владимировиче народ Носдора не жил счастливее, чем когда-либо? Он построил много университетов, снизил налоги горожан и крестьян, устраивал пышные пиры для бедняков на День Знамения. Так где же он оступился? Где он свернул не туда?
- Ты размяк, царь, - раздался голос позади. От чего Максим даже вздрогнул.
Он обернулся.
Перед ним стоял...
Его двойник.
Тень падала на его лицо, закрывая глаза. Но Максим видел, что его двойник ехидно скалился.
Ему это не нравилось.
- Да, царь, ты стал слишком слабым, - хихикнул двойник, - а народ всегда презирает слабого правителя. И знает, когда нужно ударить, чтобы отобрать власть.
Двойник вышел на свет.
На месте глаз у него зияли две кровавые дыры.
С губ Максима сорвался едва слышный стон.
- И теперь ты лишишься всего.
Двойник пошел прямо на Максима. Коснулся его груди в тот же миг, как в покои царя ворвалась разъяренная вооруженная толпа.