Мне надо было где-то ночевать, я выбрал самый красивый дом, у реки, стал стучать. Открыл хозяин. Выслушав, сразу махнул - заходи.
- Деньгами или водкой? - спросил я.
- Водкой, - сказал хозяин, - Деньги что - всё её покупать. И добавил с иронией: - Валюта!
Перед сном мы выпили, поели вареной картошки. Хозяин сказал, чтобы я называл его Алексеем.
Утром я собрался уйти, но Алексей удержал:
- Оставайся еще, - сказал, - Поговорим. Хочется с тобой поговорить.
- Схожу тогда еще за водкой, - сказал я.
- Вместе сходим, - сказал он.
У сельского магазина стояли двое: один весь крученный, горбатый, другой - с одним глазом. Они пронзительно смотрели, следили, как мы идем с Алексеем.
- Не смотри, - сказал Алексей, - И водку спрячь, когда будем выходить из магазина, в штаны засунь и прикрой рубахой.
Я так и сделал.
Хозяин принес под яблоню стол, надёргал в огороде овощей, насыпал соли, поставил пару стопок - мы сели говорить. За стеной черёмухи бежала река вдаль, бродили барашки облаков в синем небе, солнце щурилось, разговор шел. Я больше молчал, слушал Алексея:
- Помнишь двух чертей у магазина? "Часы" их зовут.
- Почему - "Часы"?
- Часы по ним сверять можно: до полудня трезвые, за полдень - лыка не вяжут. Я тебе сказал водку убрать - прицепятся, с ним пить нельзя. В последний раз приложился - вместо лука под закуску от тюльпанов луковицы подсунули - чуть не вырвало - такая горечь.
- Зачем? - я смеюсь.
- Дурные! Скучно им так пить - чудят. Молодые здоровые были оба. После армии взяли моду перед бабами в клубе плясать друг на друге - мол, такие крепкие. В одном хрустнуло - скрутило, - горб видел?
Пришли как-то к бабке самогона купить, один покупает, другой бражки слил, гусям в корм бухнул. Бабка позже видит - гуси лежат у речки - вроде, сдохли. Она их ощипала. Одного домой унесла, оставила на столе, пошла за другим. Который с речки, ожил - ей навстречу. Шипит, в руки не идёт. Кое как его словила, вернулась домой, первый очухался - полдома разнёс. Милицию вызвала. Приехал участковый, заявила на Горбатого. Горбатый показания даёт:
- Насчет гусей не знаю, а вот самогон - да, намеревался купить, заходил, пообещала бабка продать, но, сказала, кончился, мол, позже зайди...
Бабка не рада, что ввязалась... Как-то открестилась.
Пить-то начал один. Оттого, что грудь своему корешку проломил. Второй не отстал, по дружбе. Все одно - черти, друг друга даже окруживают.
Кривой, тогда нормальный, соврал Горбатому, что подшился, а сам пьёт, в окошко смотрит, как Горбатого ломает: скучно Горбатому так пить - чудить надо, а чудить не с кем. Два дня пыхтел, пошел к Кривому, а тот пьяный - говорить не может. Горбатый ему по роже съездил за розыгрыш, да и глаз выбил - так и стали квиты. И всё друзьями остались.
Мы выпили. Алексей, продолжал:
- Есть у нас место плохое - переход на речке. Низина, мостик хлипкий - все знают - там ночью лучше не ходить: бабы голые мерещатся, свиньи ходят, куры с колокольчиками на шее - от страха концы отдашь. Два этих беса - Кривой на ветлу залез, на самый верх - ждёт, другой, Горбатый, лёг под мост, голый. Оба пьяные, конечно. Шла баба беременная, Кривой ветлу качает, Горбун на мели пузыри ртом пускает и по пузу себя шлёпает... Дошла баба до дома и родила раньше времени... Как их били!.. Я тебе поэтому сказал - прячь водку в штаны. Черти, не люди.
За стеной черёмухи бежала река вдаль, бродили барашки облаков в синем небе, солнце щурилось, одолевал хмель. И так было хорошо говорить с этим человеком, быть с этими людьми.