Аннотация: Люди Города Сталинграда.
Эта третья часть, в противоположность двум первым, возникала крайне тягостно.Тем не менее, возникла. Читайте.
Stalingrad III
Война - дело молодых,
Лекарство против морщин...
В. Цой
1
Это утро слишком тихое. Неуютно.
Ночью убило молоденькую девчонку. Не помню, кем была - то ли снайпером, то ли связисткой. Людей выбивают так быстро, что по форме уже ничего не определить. Проползала рядом и буквально наползла на мину, дурочка, вот же редкость. Оттирался полчаса.
Плохо, когда на войне тихо. Опасно.
Или про нас уже забыли, или скоро забудут. И убьют. Мои утренние раздумья не нравятся мне самому. С таким настроением легко живёшь, и легко помираешь, никого особо не напрягая, кроме штабного регистратора. Это я так называю того, кто пишет на нас похоронки.
И небо чистое.
Руки чистят автомат, глаза смотрят ввысь, слёзы текут по щекам. Опять накатило. Стал каким-то одновременно бесчувственным и сентиментальным. Со стороны, должно быть, выглядит дико - солдат солдатом, среднего возраста, оружие исправно, каска целая, сидит себе в своей воронке и плачет. С глазами убийцы. Хотя такие вещи давно уже никого не волнуют. Все, кто мог волноваться, уже успокоились. Окончательно.
Какой восход!
Утренний луч солнца, ошалев от собственной безнаказанной нежности, прикоснулся к моему лицу. "Как он ухитрился?" - подумал я, почувствовав тепло на левой щеке. В соседнем квартале поднимается слабеющий дымный столб - догорает взорванный в ночной атаке танк. Значит, он уже никого не убьёт. Эта очень логичная мысль приводит меня к далеко не логичному выводу - наши смерти нужны для того, чтобы воскрешать этот мир. Если мы не будем ежесекундно погибать, пробиваясь своей болью к подножию трона озверевшего от безнаказанности Бога, то не будет ни неба, ни солнца, ни прохладного ветерка с реки. Мы и есть Бог. Мы - беспомощные перед стеной огня и рваного железа - погибаем на собственную же потеху. Мир - маскарад жизни, война - карнавал смерти. Ну вот, скатился к патетике - разве этому меня учил отец, офицер ещё Той Империи. И опять пафос. Мда, накатило...
И что теперь?
Прибегает из тыла запыхавшийся и испуганный солдатик, призванный в этом году. Оказывается нам выпала честь. "Острие главного удара". Затишье перед бурей, стало быть. Вернее - око тайфуна, снова набравшего скорость после Москвы. Главный удар за номером ХХХ, пункт назначения подвал номер 2.
Иисусе Боже! Доброе утро, мы не забыты.
Поехали!
....................
- Назад! Назад, мать тво...
- Granaten vorzubereiten! Vorwaerts! *
- Пулэмётчыка к окну!
- Feuer freie!!! **
- Примкнуть штыки! За мной!
-Herr Oberst, voran - das Traktorenwerk! ***
- Воздух!!!
- Ich sehe Wolga! ****
- Приказываю - продолжать переправу! Любой ценой!
-Wo ist Ihre Kompanie, Leutnant? - Hier sind diese vier Soldaten.*****
...........
Взрыв. Очень больно и глухо. И темно.
2
Шорох приближался. Восстановившийся после недавней контузии слух мог подразумевать под этим всё, что угодно. А может, я всё ещё контуженный, тогда у меня бред. И очень давно. Всё то время, пока я себя помню.
Начинаю оживать. Приходит ощущение тела, прижатого к чему-то твёрдому и неровному - пол? перекрытие? потолок? А что, быть прижатым к потолку ещё не самое невероятное, что можно увидеть в Городе. Увидеть... теперь открылись глаза. Ничего такого, чтобы прояснилась обстановка, не обнаружил - за исключением того, что очень темно. Но и это уже было.
Уже ночь?
Шорох откровенно гремел в двух шагах от меня. Собственно это были выстрелы, щедрые, очередями. И слабый запах дешёвых духов. Что за бессмыслица? Пребывание в сумеречном состоянии мне надоело и я пошевелил пальцем. Пелена непонятности мгновенно спала. Я лежал лицом вниз в коридоре между двумя комнатами. В одной из них было окно (это я беспричинно, но точно знал) и возле него был Враг. И он стрелял.
Врага надо убить.
Из оружия была только саперная лопатка. Которую я крепко сжимал правой рукой. Какого чёрта? Ну да ладно. Мускулы, словно рота гарнизонных солдат, начали вяло напрягаться. Слишком много двигаюсь и слишком мало ем. Наконец, я пополз, под звуки спасительно (маскировка) долгих очередей. Коридор кончился. Осторожно смотрю вперёд - посреди комнаты лежит очень спокойный и красивый человек. Вражеский офицер. Но он мёртв и не опасен - теперь я могу смело назвать его Братом. Настоящий Враг справа, за углом.
Рывок. Открывается беззащитная спина пулемётчика, тонкая шея. Шея! За мгновение до удара ухитряюсь запутаться в собственных ногах и труп с лопаткой в горле, словно демон, продолжает ещё стоять, в тот момент, когда я уже валяюсь в его ногах. Лицом вниз. Успеваю слегка откатиться в сторону, переворачиваясь на спину и выставляя вверх руки, словно Враг ещё может убить меня. В растянувшемся мгновении я в и ж у к а к р я д о м с о м н о й п а д а е т д е в у ш к а, п а х н у щ а я д у х а м и.