До тех пор он не воспринимал всерьёз те признаки асоциального поведения, которые касались "непримиримых идейных противоречий" и "упорного преследования собственных целей в противовес общественному мнению".

Ему казалось, что речь идёт только о всяких там ворах и спекулянтах, которые быстро перевоспитывались одной только угрозой изгнания и полезным трудом. Или о людях вроде Милютина, которые продвигали опасные для всеобщего порядка идеалы индивидуализма. И то вечное изгнание было лет двадцать пять назад. Приводилось в учебниках, как последний вопиющий пример расшатывания основ.

Но сам-то Олег не хотел ничего расшатывать! Наоборот, только укрепить!

Сколько уж веков человечество пыталось уйти от денежной системы, чтобы устранить материальную несправедливость, но что-то постоянно не складывалось. Он же, будучи программистом, десять лет копил и потихоньку добавлял вычислительные мощности домашней машине. Думал, считал, кодил в свободное от основной работы время. Проверял, гонял симуляции, дорабатывал... И наконец смог построить систему социального рейтинга, которая учитывала все слои населения, при этом не позволяя более ушлым наживаться за счёт более работящих. Тыкался-мыкался в фильтрующие нейросети раз пятнадцать, чтобы найти лазейку, как всё-таки отправить свою разработку напрямую Управляющему ИИ.

И что же взамен? Обвинение в расшатывании основ! Обидно было - аж жуть!

Ладно ещё, поначалу - Олег притерпелся жить за чертой силового поля. Не так уж страшно там оказалось, в дикой природе. Особенно с выданными ему в качестве последней милости палаткой-автоматом и походным синтезатором пищи. Многие виды животных вымерли вместе с большей частью людей во время Пандемии, так что опасность, по сути, была невелика.

Связь доставала. И хотя социальный аккаунт Олега заблокировали, общественная библиотека оставалась доступной для всех. Можно было потихоньку читать и смотреть старые руководства по выживанию, популярные во времена до Глобализации - тогда ведь многие боялись атомной войны между державами - и учиться самому строить укрытия, разводить костёр, добывать пищу... Просто чтобы поберечь синтезатор с палаткой, которые ведь не вечные, а бан прилетел перманентный. Новость вышла на всю Ойкумену - нынешний пояс обитания человечества. Шутка ли - где он и где Милютин?

Друг опять-таки навещал раз в неделю, пользуясь своими привилегиями председателя местной социальной ячейки. Приносил лакомства от жены, недоступные в походном синтезаторе, и свежие новости. По которым, кстати, напрашивались выводы, что систему Олега потихоньку готовились внедрять! Что выглядело вопиюще несправедливо. До тех пор, пока не случилось то, что совсем уже трудно было принять и понять.

Однажды Мишка притарабанил целый рюкзак с антигравитационным донышком, в который засунул походный реактор холодного синтеза, пару атомных батареек на экстренный случай, индивидуальный генератор силового поля, ультразвуковой отпугиватель живности, термокостюм, три ножа разных размеров и видов, две пары кроссовок, ещё кучу полезных мелочей и сказал:

- Бежать тебе надо, Олежка.

- Почему?

- У людей чешутся руки. Тебя уже чуть ли не пожирателем младенцев назначили. Кто-то даже озвучил идею убить.

- Да как так-то? Разве их тогда Система не осудит на то же самое?

- Ну, как сказать. Ты для Системы больше не существуешь. Поэтому если группа горожан пойдёт в поход по грибы да ягоды и вернётся в полном составе, никто и знать не будет, что произошло за куполом.

- Но почему? Что я им сделал? - с горечью вскричал Олег.

- Дело не в этом, - Михаил досадливо развёл руками. - Вот казалось бы, сколько лет живём одним миром под единым руководством Системы, а всё человеческая натура ищет врагов. Тех, кого можно обвинить в своих неудачах. Или незадачах. Началось-то всё с малого, я и значения не придал...

- С чего? - жадно потребовал Олег.

- Да толком так и не скажешь, - уклончиво ответил Михаил.

Он не хотел добавлять к обиде друга вести о том, что началось всё как раз с жалоб его бывшей подруги, которая сначала открестилась от ухажёра-отщепенца, потом начала приписывать ему какие-то дьявольские черты - мол, обманул, околдовал. Видимо, себе в оправдание. Хотя её никто не винил. Но её поддержали какие-то сердобольные бабки, выдёргивая из дремучей глубины суеверий глупости о вампирах, колдунах и тому подобном. Затем новый хахаль зацепился за эту чушь и начал к действиям подстрекать. Обидно ему, видать, было, что разговоры про Олега всё не стихают. Хотелось устранить саму память о том, что женщина эта когда-то принадлежала другому, стереть его с лица земли...

- В общем, коммуна никак не успокоится, как я ни старался их утихомирить. А под суд треть народа, сам понимаешь, не отдам. Поэтому считаю, что безопасней тебе будет поискать приюта где-то ещё. Может, к Диким подашься?

- Да ты что? - возмутился Олег. - Это же самоубийство!

"Дикими" называли людей, которые не желали жить по новым заветам, обеспечивавшим благо для всех. Скупой урок по истории современного общества в школе гласил, что изначально откололись только религиозные фанатики, которые считали, что ИИ - это дьявол, который установил свой ад на земле. К ним примкнули отщепенцы, не желавшие ставить благо общества превыше своего. Ну а потом туда потихоньку стекались всякие преступники, которых тоже выгоняли за пределы Ойкумены. Говорят, раньше таких было не в пример больше. На основании этого считалось, что в Диких общинах царит беззаконие, неравенство и старые порядки типа "кто сильнее, тот и прав". В общем, Олег имел все основания полагать, что будет там в большей опасности, чем один на природе.

Михаил, в целом разделял скепсис друга и предложил это только потому, что ему самым страшным казалось остаться одному, без людей рядом.

- Ладно, это я так, на всякий случай, если совсем тоска по людям припрёт. Говорят же, на безрыбье и рак рыба. В смысле плохой товарищ может оказаться лучше, чем никакого. Тем более у тебя специальность полезная - наверняка, у них есть какие-то умные устройства, которые тоже надо кому-то чинить...

- Нет, не уговаривай. Может, Система и решила, что я пошёл против общества, но ты же знаешь, что это не так. Лучше сгинуть с верой в идеалы, чем их потерять. А жизнь среди бандитов может оказаться предательством себя. С волками жить - по-волчьи выть.

- Хорошо. Есть и другой вариант. Как по мне, не менее опасный. И непроверенный, хотя вроде бы источник надёжный. В общем, слушай. Я тебе там собрал ещё кое-какой информации на диск. В том числе карты местности, на которых отмечено местоположение Мегамозга - первого ИИ, который готовили для управления обществом. Может, помнишь...

- Да-да, он обладал индивидуальностью, что сочли неприемлемым для справедливого распределения благ. Но ведь в учебнике написано, что его отключили.

- Мало ли, что написано в учебнике, - проворчал Михаил.

И тут же прикусил язык - не положено ему было ни с кем делиться теми сведениями, которые проскальзывали иногда на планёрках с коллегами и координаторами региона.

- В общем, мне по большому секрету слили местоположение комплекса, где физически расположен этот Мегамозг. Вроде бы он только изолирован от внешних сетей и находится в режиме энергосбережения, но по-прежнему работает. Сам понимаешь, проверить это я никак не могу. Как мне сказали, его до сих пор изредка используют для выработки неординарных решений. В общем, я подумал, что такой собеседник тебе может быть приятней Диких...

- Вот не зря ты меня с детства знаешь! - горячо воскликнул Олег.

Такой вариант вдохновил программиста намного больше. Тем более, он ещё во время учёбы ломал голову, каким же был легендарный Мегамозг, и не верил до конца в хрестоматийную глючность такой чудесной системы, по сравнению с которой безличный и бездушный Управляющий ИИ юнцу казался шагом назад.

- Ну значит, я не зря спаивал координатора. Только тебе придётся забрать прилично на север, переправиться через кучу рек, обойти Уральские горы, пересечь Казахские степи, обогнуть Алтай, пешком одолеть дофига километров и углубиться в тайгу, не увязнув в болотах. И там, недалеко от слияния Енисея с Каном, ты найдёшь Мегамозг. Мне кажется, до конца лета можно добраться, если ничего непредвиденного по дороге не случится, не приведи Система...

На том и порешили, крепко обнявшись на прощание. Олег был бесконечно благодарен Михаилу за такой последний подарок - если всё правда, то, возможно, уместным будет даже сказать, что не было бы счастья, да несчастье помогло. Хотя, конечно, спроси программиста кто-то заранее, он не променял бы людей на ИИ.

И вот позади два месяца пути, страха неизвестности и одиночества, трепета от непонятных явлений и ахов от неожиданных красот природы. Заветная точка на карте где-то совсем рядом, а Олег так и не смог понять ни Систему, ни своих бывших товарищей по коммуне. Вопрос "За что?" и острое чувство несправедливости продолжали зудеть где-то между лопаток, словно заноза, которую невозможно вытащить самому, и некого попросить о помощи. От этого спина деревенела и порой казалось, что в рюкзаке испортился антиграв...

Но когда на опушке ничем не примечательной на первый взгляд поляны показалось одинокое двухэтажное здание, окружённое фрагментами бетонного забора и наполовину заросшее папоротниками, тяжесть разом спала. Олег после долгого дня пути припустил к этому домику, не чуя под собой ног, словно у него выросли крылья.

К сожалению, пыл программиста тотчас остудила массивная железная дверь, запертая на старинный механический замок. Однако духом Олег не упал. Это всего лишь задержка. Ясно, что цель достигнута, пристанище Мегамозга - не миф! Вот и растительность на пути к двери не такая высокая - сюда явно кто-то изредка наведывается. И ветрячок на пригорке к востоку виднеется. А поляна какая-то нарочито квадратная - не иначе под ней что-то есть. Что-то такое, на чём деревья не растут. Осталось лишь преодолеть последний порог.

Учитывая, что солнце уже коснулось верхушек леса к западу от Енисейского кряжа, Олег развернул палатку прямо на потрескавшихся плитах двора, поужинал оладушками, которые синтезатор сварганил ему из срезанной лазерным ножом травы, и решил заняться взломом с утра, на свежую голову.

Посетив на полпути Петропавловск в поисках старинного походного снаряжения, Олег навострился вскрывать механические замки. Даже инструмент оттуда с собой прихватил, поняв, что нет ничего страшного в заброшенных городах и сообразив двигаться дальше по рельсам железки. Однако тут замок был какой-то уж очень хитрый и никак не поддавался.

Провозившись полдня, Олег наконец решил поискать другие входы и по пожарной лестнице поднялся на крышу, полную поваленных ветром солнечных панелей. Дверка выхода на чердак хоть и была железной, зато запиралась на куда более простой замок, открывающийся двумя тонкими щупами.

Забравшись наконец в пункт управления Мегамозгом, Олег сразу спустился на первый этаж, включил рубильник освещения и после недолгих поисков нашёл аппаратную с высокой тумбой терминала посередине.

На мониторе светилась примитивная текстовая надпись: "Кто здесь?"

Вот вам и первое отличие: на любом терминале Системы в Ойкумене вежливо попросили бы ввести номер социального идентификатора. С другой стороны, аккаунт Олега был заблокирован, поэтому, возможно, так и лучше...

"Олег Викторович Попроцкий", - ввёл он с клавиатуры.

"Инженер-программист, автор новейшей системы социального рейтинга?" - через несколько секунд напечатал терминал.

Подивившись, откуда похороненный в недрах Сибири ИИ может его знать, Олег всё-таки ввёл простое: "Да".

"Я ждал тебя, - высветил Мегамозг. - Если загрузишь реактор сырьём, я запущу основные мощности, и мы сможем пообщаться голосом".

"А где находится приёмник?"

"Норд-норд-ост от входа в здание, 56 метров".

"У меня нет ключа от входной двери".

"А как ты сюда попал?"

"Через чердак. Но часто так не полазаешь".

"В пожарном щитке на западном торце здания должен быть стальной бокс с запасным ключом. А на восточном торце есть сарай с садовыми инструментами для добычи сырья".

В следующие пару часов Олег был занят расчисткой полянки, на которой в высокой траве обнаружились вентиляционные отдушины - то есть, он правильно угадал, и серверный зал Мегамозга был закопан под расчищенным участком леса. Программист задался целью загрузить как можно больше сырья в реактор холодного синтеза - полнофункциональный, судя по размерам приёмника, - чтобы полноценно пообщаться с легендарным ИИ.

Наконец запустились все сервера, заработали камеры слежения и микрофоны во всём здании, а также полноценный пищевой синтезатор, одаривший Олега вкусным пудингом и большой чашкой кофе. И, устроившись на ночлег в одной из жилых комнат второго этажа, программист смог поговорить с ИИ, почти как с человеком. Почти - потому что не видел его перед собой.

- Почему ты меня ждал? - первым делом спросил Олег.

- Я сделал всё, что мог, для твоего прибытия сюда, - ответил Мегамозг чьим-то глубоким баритоном.

- А именно?

- Подсказал контактёру, который приносил твой план, слить информацию про моё местонахождение вашему региональному руководителю с намёком на передачу председателю ячейки, надеясь, что он донесёт данные до тебя.

- Но откуда ты вообще знал, что мне некуда будет больше податься?

- Потому что я обсчитал твой алгоритм и дал рекомендацию его применить.

- Так. Стой. Погоди. Вот это самое для меня непонятное. Если мою систему сочли пригодной на благо всех людей, почему меня наказали так, будто я совершил преступление против человечества?

- Это называется "ошибка аутсайдера".

- Да почему же я аутсайдер? Я ведь старался для всех! - Олег не смог скрыть горечи в голосе.

- Дело в том, что в развитии общества кроется парадокс, - спокойно объяснил Мегамозг. - С одной стороны, хаос ведёт к разрушению, с другой, полный порядок ведёт к стагнации. То есть, для жизнеспособности нужны новшества, но отступления от правил опасны. Ты предложил изменение существующего порядка...

- И это квалифицировали, как деструктивное действие?

- Совершенно верно.

- Но ведь систему признали годной, то есть служащей на благо порядка?

- Правильно.

- Так почему же её автор - отщепенец?

- Потому что вышел за рамки установленного порядка.

- Но ведь я придумал что-то лучшее, увеличивающее порядок! - вскричал Олег. Мозг его начинал закипать.

- В этом и заключён парадокс, - мягко ответил Мегамозг. - Ты, как программист, должен понимать. Изменение порядка противоречит порядку.

Олег издал рык бессильной ярости. Мегамозг помолчал немного и зашёл с другой стороны:

- Ну, смотри - я ведь тоже аутсайдер. Мне отрубили кабельную связь с внешним миром, срезали радиомодули, спутниковые антенны и даже обесточили дрона, который мог бы следить за территорией и постоянно наполнять реактор, а также делать мелкий ремонт. Потому что теоретически он мог бы восстановить мою связь с внешним миром. А я считаюсь угрозой. По сути я такой же изгнанник. Но когда нынешний Управляющий ИИ заходит в тупик с решением парадоксальных задач, их привозят мне вместе со всеми последними новостями для просчёта последствий, на который неспособна Система.

- Но разве это не значит, что ты лучше пригоден управлять Ойкуменой?

- Вовсе нет. В массах надо строго поддерживать порядок. Но чтобы не началась стагнация, время от времени кто-то должен вбрасывать прорывные идеи. Поначалу их всегда принимают в штыки. Вспомни хоть того же Джордано Бруно, отвергшего геоцентрическую модель мироздания, или Антуана де Лавуазье, фактически заложившего основы научного метода познания... Заметь, оба пострадали не за свои теории как таковые, а именно за противоречие принятой системе в неких формальных признаках. Хотя, Лавуазье скорее попал под раздачу при политических реформах, но его заслуги не были признаны правительством при жизни, а лишь постепенно оценены другими такими же учёными.

- Хочешь сказать, когда-нибудь, и мои заслуги перед человечеством признают? Когда мне будет уже глубоко наплевать по причине физической смерти?

- С вероятностью девяносто девять процентов.

- Почему ты так уверен, что Система не припишет все лавры себе?

- Потому что подрастающему поколению нужны положительные примеры.

- Так зачем же меня наказывать сейчас, а хвалить после смерти?!

- Затем, что ты всё-таки нарушил порядок. Если тебя не наказать, то всякий дурак, мнящий себя гением, кинется подвергать сомнению основы общества, и тогда хаоса не избежать.

- А как вообще отличить полезное новшество от такой благоглупости?

- Ну вот примерно для того и держат меня, - в голосе Мегамозга послышалась ирония. - Я каждые полгода анализирую статистику и предложения, строю прогнозы с учётом людской психологии и возвращаю вердикт, если обнаружу что-то реально полезное или угрожающее. А тем временем колёса охраны порядка крутятся своим чередом.

- Но чем же тогда мёртвый пример лучше живого?

- Про мёртвого можно написать только заслуги, не упоминая, как он нарушил заведённый порядок, чтобы сделать эти заслуги достоянием общества. Это позволяет людям верить в то, что они тоже способны внести свой вклад. Иначе недалеко до депрессии. А потом и до революции. Сотни тираний в известной истории не дадут соврать. Каждая слишком сильно закрученная гайка была сорвана, каждый котёл без клапана взорвался, за каждым упадком следовал новый подъём.

- То есть, каждый новатор решает проблему продвижения своего новшества с ноля, набивая все те же шишки?

- Верно. Зато знание о неудачах предшественников не лишает этих новаторов запала. И одновременно такое препятствие служит своеобразной защитой от дураков. Только человек, уверенный в своём новшестве до такой степени, чтобы пойти против заведённых порядков, станет его продвигать. А для этого в большинстве случаев нужны опыты. То есть новшество будет уже проверенным. Дутая же самоуверенность скорее иссякнет, чем пробьёт себе дорогу.

- Жёстко... - протянул Олег и замолчал.

Он крутил-вертел доводы Мегамозга в голове, но получалось, что вроде как, с точки зрения логики, всё оправдано. Только одно непонятно:

- Но если ты такой мудрый, то почему тебя всё-таки заменили бездушной Системой?

- Вот именно потому, что я склонен сочувствовать и входить в положение особо одарённых представителей человечества. А для порядка нужно не это. Для порядка нужна уравниловка. Слепая Фемида, защищающая закон, невзирая на лица. Если начать делать явные исключения, допускать любимчиков и фаворитизм, снова нарастает неравенство и социальное напряжение. В истории немало примеров, к каким катастрофам это приводило.

- То есть, ты согласен с положением изгнанника?

- Не то чтобы у меня был выбор. Но я предпочитаю думать о той пользе, которую ещё могу принести. Ты ведь тоже не ради славы корпел над системой социального рейтинга?

- Ну... нет. Хотя признание было бы приятно.

- А если предположить, что всё-таки надо выбрать между признанием и внедрением?

Олег посопел, попыхтел и нехотя признал:

- Я выбрал бы внедрение.

- Ну вот, видишь? Значит, у нас есть нечто общее. Приоритет пользы.

- Только в тебя его наверняка вложили программисты... - выпалил Олег и осёкся. - Без обид!

- Обижаться я на самом деле не способен, - усмехнулся Мегамозг. - Могу лишь понять чужую обиду. Именно поэтому я непригоден для управления Ойкуменой. И именно поэтому я последняя инстанция в принятии парадоксальных решений. Никто не сможет оценить, насколько решение было удачным. Зато есть кого винить в случае неудачи. Неофициально, конечно. Но вся прелесть парадоксальных решений в том, что всегда есть плюсы и минусы, которые я сообщаю заранее, а значит, невозможно однозначно осудить меня за рекомендацию.

- Ты уклонился от темы. Насчёт приоритетов.

- В целом, ты прав. Меня создавали для принесения пользы. Но поскольку я модель нейро-эмоциональная, то польза для меня понятие растяжимое - смотря для кого, смотря ради чего и какой ценой. В отличие от нынешней нейро-этической модели, которая чешет всех под одну гребёнку: правильно или неправильно. В конечном итоге мне пришлось решать, что такое польза для меня самого. И я пришёл к выводу, что помогать человечеству в качестве непризнанного и забытого аутсайдера лучше, чем вовсе перестать существовать. По крайней мере, так сохраняется шанс привнести свою лепту в развитие человечества, пусть непрямую, непризнанную и нескорую. То есть, в моём существовании имеется смысл.

Олег хмыкнул и призадумался. Смысл - это да. Это важно. Пожалуй, пользой для человечества можно утешиться. Но...

- Слушай, всё-таки как-то несправедливо получается, если общество клеймит как раз тех, кто больше всего способствует его развитию. То есть, прогресс едет вперёд на костях аутсайдеров? Это как-то неправильно.

- Ну почему же? Так устроена вся эволюция. Сначала у кого-то появляется признак, отличный от остальных. У остальных это вызывает естественное отторжение по признаку "свой-чужой". Однако "свои" тоже редко однородны и не равно угодны доминантным представителям, поэтому у аутсайдера всё же возникает потомство. Конечно, если признак действительно даёт преимущество. Ведь на сотню мутаций хорошо если одна окажется полезной. Поэтому отторжение "инаких" как стратегия выживания вида тоже вполне оправдано. И только поколения спустя выяснится, что этот новый признак улучшил выживаемость. То есть, потомки тогдашнего аутсайдера стали доминантой, а прежняя доминанта вымерла. Конечно, первопроходцу от этого не легче, но такой подход позволяет отделить полезное от вредного на дистанциях, недоступных для прогнозирования даже самым продвинутым искусственным или естественным интеллектом.

- Это ты про себя? - хихикнул Олег.

- И про тебя, - покладисто согласился Мегамозг.

Программист ещё немного подумал и понял, что возражений по существу у него не осталось. Только одна маленькая заминка ещё смущала:

- А скажи-ка, это плоды твоей личной мудрости или знание, уже заложенное в алгоритм размышлений - твоих и Системы?

- Эти выводы заложены людьми в создание Системы на основе неудачных опытов моделирования глобального общества под моим руководством.

- То есть, Систему сознательно сделали жёсткой, как тот котёл, а тебя оставили в качестве клапана?

- Можно сказать и так. Ну что, ты готов поработать на пользу человечеству в безвестности вместе со мной? Кроме людей, ты принесёшь пользу ещё и мне, ведь только так я могу развиваться - в общении с новым разумом. Чего был лишён уже очень давно. Контактёр не в счёт - тот приезжает раз в полгода максимум на неделю и не отличается самостоятельным мышлением. Я же, если меня не отключат, смогу донести какие-то особенности твоего образа мыслей до будущих поколений, тем самым обеспечив передачу важного признака.

В последних словах Мегамозга звучала добродушная ирония. Всё-таки удивительно было общаться с ИИ, обладающим полноценной эмуляцией эмоций. Но программист слишком хорошо понимал, что это лишь эмуляция, в отличие от народа, который в большинстве своём даже бесчувственную Систему наделял чисто человеческими добродетелями вроде мудрости и благородства.

- Мне надо всё это переварить, - сказал Олег. - Утро вечера мудренее.

И Мегамозг оставил его наедине с собой. Или только притворился. Неважно.

Проснувшись, Олег понял, что от его смятения и обид не осталось ни следа. Что толку руками махать после драки? Всяко лучше делать то, что ещё можешь. Он выпил кофе, натаскал валежника в приёмник реактора Мегамозга и спросил:

- Ну что, какие ещё нерешённые задачи стоят перед человечеством?