"Анна... Ты знаешь... Я люблю тебя..."

Статная и весьма симпатичная брюнетка лет тридцати, которой и были адресованы эти слова, с трудом оторвала взгляд от экрана ноутбука. Но пальцы с хоть и не очень длинными, но красиво наманикюренными ногтями все еще продолжали возлежать на клавиатуре, словно взяли секундную передышку и вот-вот снова рванутся в бой. Не проронив ни слова, Анна выжидающе смотрела на своего любимого. Должно же быть хоть какое-то объяснение тому, почему он отвлек ее от важной работы - столь важной, что она решила совместить эту работу с готовкой ужина, и именно поэтому расположилась на кухне, а не в своем кабинете.

Максим, прислонившись спиной к дверному косяку и сложив руки на груди, внимательно разглядывал Анну и, кажется, ничего не собирался объяснять. Слишком серьезное и даже скорее напряженное выражение его лица удивило ее. Да и само признание в любви звучало как-то странно. Во-первых, они вместе уже год, и ни раз успели доказать друг другу свою любовь и верность. Для них обоих это было аксиомой, не нуждающейся в словесных подтверждениях. Во-вторых, и сам Максим - высокий, смуглый, сероглазый, с некрасивым, но очень волевым лицом и столь же волевым и мужественным характером, как-то не любил сантиментов. Ему было намного проще тысячу раз доказать ей свою любовь на деле, чем хоть раз произнести слова любви. И Анну это устраивало. Рационалистка до мозга костей, она больше ценила конкретные дела, считая слова пустой мишурой.

В чувствах она так же была очень рациональна. Макса, как она любила его называть, Анна встретила практически сразу после своего очередного разочарования в любви. Он ей показался интересным человеком и хорошим собеседником, но сначала она не планировала ничего кроме дружбы. Затем выявилось практически полное совпадение интересов, взглядов, жизненных принципов... Ей с ним было уютно, а главное, им никогда не было скучно вместе. И тогда Анна подумала: "А почему бы и нет?!" Она чувствовала, как сильно он влюблен в нее, а ей так нужна была любовь! Решение съехаться и жить вместе пришло к ним в головы почти одновременно. Анна настояла на том, чтобы Макс переехал в ее комфортабельную четырехкомнатную квартиру, приводя массу убедительных доводов. Ведь ее квартира была больше, просторнее, лучше обставлена, да и, в конце концов, находилась в центре города. Не говоря уже о том, что здесь у нее был свой кабинет с шикарной библиотекой. В общем, сопротивление Макса, хоть и не без усилий, но сломить удалось.

...Счастливый год их совместной жизни промелькнул перед глазами Анны, словно фильм, ошибочно поставленный киномехаником на ускоренный ритм. Но, прогнав воспоминания, она вновь посмотрела на Макса, который по-прежнему молчал и разглядывал ее, подпирая дверной косяк.

- Родненький, ты наверно очень проголодался? - решилась она разъяснить ситуацию. - Ну, потерпи еще чуть-чуть, любимый, обед почти готов. Чувствуешь, как вкусно пахнет?

Но Максим, казалось, не слышал ее. "Анна, я долго думал, взвешивал и понял, что очень люблю тебя, но не могу так больше жить" - сказал он совершенно спокойным тоном. Но от этого спокойствия веяло опасностью, и всегда отличавшаяся умением принимать правильные решения Анна, сразу же убрала пальцы с клавиатуры и закрыла крышку ноутбука, в сердцах послав свою работу куда-то очень далеко.

- Хорошо, я чувствую нам надо поговорить, - участливо сказала она. - Садись и рассказывай, что произошло, может я смогу тебе чем-то помочь?

Ни один мускул на лице, ни единая нотка в голосе не выдавали ее обеспокоенности. Анна умела владеть собой. Макс вдруг подошел к ней и, решительно отодвинув ноутбук, присел на краюшек стола. Он взял ее руку в свою и продолжал разговор, нервно перебирая ее пальцы. Анне показалось, что этот монолог он продумал заранее, а теперь боится, что какое-то ее слово может сбить его с толку. И тогда она решила не перебивать его, пусть выскажется.

- Знаешь, ты такая замечательная! Красивая женщина, прекрасная хозяйка, хорошая любовница, надежный друг, замечательный советчик... - старательно перечислял он. - У тебя весьма успешная карьера, но ты каким-то чудом умудряешься совмещать ее с личной жизнью. О такой как ты, наверное, мечтает каждый мужчина. Но...

- Но что? - несколько удивилась она и, поднявшись со стула, приблизившись к Максу, с вызовом посмотрела ему в глаза. - Что тебя не устраивает? Скажи!

- Ты слишком умная! - вдруг выпалил он.

- Умная?! - рассмеялась она, но в этом смехе была некая нервозность и досада. - А разве это проблема, Макс? Ведь в первый же день нашего знакомства тебя именно это во мне привлекло, и ты даже говорил, что умная женщина - украшение мужчины.

- Да, я говорил... И сейчас тоже так думаю, но...

- Но что? Что изменилось с тех пор?! - Анна начала нервничать, хотя внешне это никак не выказывалось.

- Понимаешь... Весь этот год я прожил в страхе не выглядеть в твоих глазах идиотом. Я старательно отслеживал, какие книги ты читаешь, чтобы потом обязательно прочесть их и не сплоховать в дискуссиях с тобой и твоими гениальными знакомыми. Я ходил с тобой на все выставки, вернисажи и внимательно слушал, запоминал каждое твое суждение о той или иной картине, воспринимая их исключительно твоими глазами. И каждый раз, когда картина мне нравилась, а ты говорила, что она ужасна, я чувствовал, что ни черта не смыслю в живописи. Ты же с той же уверенностью рассуждала и о концертах симфонической музыки, и о том, кто из вокалистов в той или иной опере спел прекрасно, а кто сфальшивил. При этом твои познания не ограничиваются только искусством. Тебе понравилась музыкальность французского языка и ты, не задумываясь, бросилась его изучать, да так, что за какие-то полтора года знала французский, словно родной. Ты купила машину и за короткий срок научилась управлять ею так, словно ты - водила со стажем. Ты - прекрасный юрист, но помимо юриспруденции тебя еще и очень интересуют психология и философия, а теперь ты еще и книги стала писать. И это тоже у тебя прекрасно получается, настолько, что тебя стали печатать и издавать...

- Макс, всё так, но мне казалось это мои достоинства, а не недостатки, и что всем этим ты гордишься. Ведь ты можешь только гордиться, что рядом с тобой такая женщина! И потом, ты ведь не обязан воспринимать все мои суждения, как аксиому, ты вправе иметь свое мнение и я всегда тебе об этом говорила...

- Да, говорила, - согласился он. - Но я настолько привык, что твои мнения всегда компетентны и к ним прислушиваются все вокруг, что я просто делал то же самое. Я принимал твоё мнение как своё и спокойно жил с этим, пока, наконец, не понял, что от меня уже ничего не осталось. Если я беру почитать книгу, то по принципу, одобришь ли её ты, и даже выбирая одежду, я думаю не о том, удобно ли мне в ней, а о том, понравится ли она тебе...

Конечно, я горжусь тобой, но, Господи, мне даже страшно подумать, чем ещё ты можешь увлечься, что еще способна взвалить на свои хрупкие плечи?! И я уже знаю, что во всём, за что бы ты не взялась, ты достигнешь успеха. Но я вдруг понял еще и то, что ты никогда не остановишься, а я уже не в силах за тобой угнаться. Я устал, Анна, я просто устал! Я хочу нормальной, простой, самой банальной жизни.

- Устал? Так что же мне делать Макс? Прикинуться дурочкой, смотреть на тебя исключительно с открытым ртом, попутно хлопать глазами и на все твои реплики говорить только да и нет?! Что мне делать, подскажи? Какие женщины тебе нравятся? Легкомысленные и праздные?

- Дело не в том, какие женщины мне нравятся. Я же сказал, что люблю тебя, полюбил с первого дня нашей встречи и люблю до сих пор. Просто ты слишком совершенна для меня. Но я бы не хотел, чтобы ты ломала себя. А, с другой стороны, я погибаю рядом с тобой, понимаешь?!

- Нет, не понимаю. Я ведь никогда не задевала твоего самолюбия и, когда мы выходили в общество, вела себя очень скромно рядом с тобой, всегда уважала в тебе Мужчину. К тому же ты ведь тоже очень умный, талантливый и способный, Макс! Ведь если бы мне не было бы интересно с тобой, мы бы уже расстались...

- Да все верно, Анна, именно как только ТЕБЕ перестанут быть интересны эти отношения, мы расстанемся. Ведь всегда все решения принимаешь ты, не правда ли? И знаешь, это скоро произойдет, тебе очень скоро станет скучно со мной, потому что ты продолжаешь идти вперед, а я уже исчерпан, у меня нет больше сил и желания тоже нет! И я решил не дожидаться того момента, когда ты разочаруешься во мне, а уйти вовремя. Да, я ухожу, Анна! Я принял это решение еще сегодня утром, но весь день думал о том, как тебе сказать. И вот я решился. Я ухожу!

Она посмотрела не него с болью в глазах и заметила, что Макс выглядит каким-то опустошенным. Ей так вдруг стало жаль его, себя, их отношения... Анне захотелось расплакаться, броситься в ноги Максу и сказать, что не представляет себе жизни без него, что готова ради него на любые жертвы и что сама уже устала от своего ума и вечной нужды в познаниях, но ничего с этим поделать не может...

Сколько уже мужчин уходили от нее точно так же, не выдержав. А фраза "Ты слишком умная!" давно уже приобрела для Анны исключительно ругательный смысл. "Мужчины не любят умных женщин, - всегда говорила ей покойная мама, назидательно добавляя, - научись притворяться дурочкой, а то так никогда замуж и не выйдешь, останешься до конца жизни одна!"

Притворятся дурочкой Анна так и не научилась, она просто тешила себя словами одного из знакомых: "Мужчины любят умных женщин, но только тех, кто не умнее их". Только вот где ей найти такого, кто был бы умнее её и не выдвигал бы ей всех этих претензий?!

Анна почувствовала, что сейчас на ее глазах выступят слезы - слезы досады и обиды за свою не сложившуюся личную жизнь. Чтобы Макс не увидел этих слез, она вдруг резко обняла его, а спустя минуту-две, уже совладев с собой, столь же резко отстранилась. "Уходи! - произнесла Анна холодным, чужим и совершенно равнодушным тоном. - Я не в силах удерживать того, кто хочет уйти. Если ты решил, то не в моих силах менять твои решения. Делай то, что лучше для тебя!" Она выключила газ под уже готовым обедом и, забрав ноутбук, ушла в кабинет. Минут через десять она услышала щелчок входной двери и поняла, что Макс ушел. Ушел навсегда...

"Трус! Трус и неудачник!" - горько вздохнула Анна и, открыв крышку ноутбука, вновь углубилась в работу. Она пыталась не замечать беспорядочно стекающих по щекам и мешавших ей работать слез. Впрочем, теперь, когда никто не видит какой слабой и несчастной она может быть, можно и поплакать.