Когда она только начинала жить, уже был вечер. Тот вечер закончился давным-давно, много тысяч лет назад, столько тысяч, что не хотелось верить. Вслед за вечером человечества пришла ночь, тихая, сонная и спокойная, даже счастливая для тех, кто продолжил существовать. Эта пора продолжалось довольно долго, но сменилось совсем не днём. Мир будто бы пробудился от сна, снова став беспокойным, но и не выбрался из сновидений, а словно погрузился в них ещё глубже, провалился в бред, в невозможную, полную страшных и бессмысленных чудес реальность.

А она была вынуждена как-то приспосабливаться ко всему этому. Но приспосабливаться ей было не впервой. Ведь тогда, давно, заблуждение молодости об имеющемся в её распоряжении бесконечном запасе времени, развеялось уже на третьей сотне лет. Времени было много, но не так, чтобы очень, не всё время мира. Кожа и мышцы из псевдоживой самовосстанавливающейся органики, сапфировые суставы, внутренние органы, привередливые к еде и питью, но не подверженные болезням: всё это, оказывается, имело свой срок и демонстрировало первые признаки износа.

К счастью, вечер тогда ещё не совсем закончился. Не составило большой проблемы добыть нужную документацию. Про саму себя и про разное другое. Куда сложнее было изучить всё и понять, а ещё труднее оказалось научиться хоть что-то с этим делать. Но, в конце концов, у неё получились замечательные штучки и чудесные машинки, создающие прекрасные вещи. Маленькие цепочки из углерода и кремния. Или трубочки, или шарики, или целые полотнища. И всё это можно было пришить, или приклеить, или просто приложить, чтоб приросло само. Её тело можно было починить, и она училась это делать. С людьми почти ничего из этого проделать было никак нельзя, но разработчики её тела не предусмотрели такой вещи как иммунитет, за очевидной ненадобностью. И поэтому у неё начало получаться приводить себя в порядок.

Так прошла тысяча лет, а за ней ещё и ещё. Океан поднимался и грозил затопить родной остров, благоразумие подсказало переехать на материк. Остров и в самом деле затонул и надолго стал морским дном, но потом всё дно поднялось гораздо сильнее, чем было раньше, и старое море пропало. Зато утонул край материка с другой стороны, и теперь её родина располагалась не на острове, а посреди суши далеко от берега. Но смысла переезжать обратно на размытое океаном пустое место не было.

Она настолько увлеклась исследованиями, что на второй план отошло её любимое занятие наблюдать за миром и людьми, за изменениями, и за вещами, что остаются постоянными. А мир потихоньку менялся, но вовсе не так, как она могла бы посчитать возможным. Менялось неизменное и появлялось то, чего быть не может. Людей снова становилось много, но какими странными были многие из них. Люди остроухие, люди зеленокожие и клыкастые, люди хвостатые и покрытые шерстью, люди в два её роста высотой и люди ростом ей по пояс. Это было интересно и радостно. Ведь ночь прошла, наступило утро, за которым будет день.

*****

И один непрекрасный день настал, перед её глазами возникло окно сообщения, какое появляется на экране компьютера. Там говорилось что-то про какие-то классы и уровни, которыми она будто бы обладала, полная бессмыслица. Это было шокирующе. Это стало причиной для отчаяния. Цветок человечества - так она называла себя. Цветок живой, и она считала себя живой. Её тело синтетическое, но живущее, и её разум искусственный, но настоящий. Неужели это был самообман, и в голове у неё просто компьютерная программа, создающая сама для себя иллюзию присутствия личности, а теперь давшая сбой? Может быть, не следовало чинить своё тело и не жить так долго? Тогда, возможно, она бы умерла в спокойной уверенности, что прожила настоящую жизнь, а что ей делать теперь?

Горе продолжалось недолго. Из разговоров стало понятно, что не она одна такая. Это происходило со всеми людьми. С настоящими живыми людьми. Или сразу все сошли с ума, или всё это взаправду. День ли наступил? Или ночь стала глубже и послала кошмарное сновидение?

***

Пошло ещё довольно много лет. Природа происходящих с миром странностей не прояснилась, зато понятно стало, что делать. Ей хотелось вернуться обратно. Туда, гдё для неё всё началось.

После пролетевших столетий, что некогда населённая суша провела под океанской водой, нечего было и думать искать то место, где когда-то стояло её кафе. Но вот от ближайшего крупного города следы оставались. И там снова был город. В нём можно было поселиться, чтоб снова предаваться прежним занятиям: пить кофе и наблюдать за людьми.

Люди теперь (вернее, уже достаточно давно) были совсем не такие, как во времена её молодости. От прежней доброжелательности не осталось и следа. Но умела и любила наблюдать, а значит и понимать, а потому ей удавалось решать конфликты до того, как они возникнут. К тому же весьма кстати оказалась эта странная панель, возникающая перед глазами и рассказывающая про классы и уровни. На ней можно было прочесть массу интересного, и, как не странно, это всё было полезно и работало именно так, как описывалось. Этих самых классов и уровней у неё оказалось много. Она догадывалась, что много больше, чем у любого жителя города. И судя по тому, как осторожно и порой заискивающе горожане с ней общались, что-то такое они тоже подозревали.

Штучки и машинки снова пошли в дело. Она научилась создавать не только очень маленькие, но и довольно большие вещи. Можно было сделают тучу крохотных деталек, готовых слипнуться во что-то покрупнее, например, в дом, где будет её кафе. Внизу разместился подвал, в котором расположилась ещё одна машинка, чтобы процеживать грунтовую воду и выбирать тяжёлые атомы водорода, годные для термоядерной реакции. А то ведь у местных людей творилось какое-то средневековье, электричества не было, не дровами же кофеварку топить. Питьевую воду эта машинка тоже выдавала, но вкус получался слишком стерильный. Для кофе куда лучше подходила вода из родника на соседней площади.

Жизнь в новом-старом городе шла спокойно. Люди приходили в кафе, оставляли серебро из мест, когда-то бывших морским дном, оно содержало кучу примесей, очень нужных для работы машинок. Её занятие уже перестало быть простым наблюдением. Оказалось, что людей тоже можно чинить. Далеко не всех и не всегда, но всё-таки. Юные горожанки взрослели, становились матерями, и уже их дочери, так похожие на родительниц, делались их продолжением. Многие из этих детей никогда бы не появились на свет, если бы их родители однажды не посетили её кафе. Она научилась создавать штучки, умеющие исправлять некоторые дефекты в человеческих телах, и достаточно было просто добавить их в кофе.

Город всё рос и рос, в центре построили огромный дворец, который порой её тревожил. Иногда возникало чувство, что кто-то там наводит на неё гигантский микроскоп, внимательно разглядывает, а затем отворачивается. А иногда вокруг шныряли странные люди, прячущие в карманах значки с изображением глаза. Но ничего плохого ни разу не случилось.

***

Иногда накатывала тоска по старым временам, и в один из таких дней пришла идея раскопать старый город. Это оказалось совсем несложно, слой ила над древними домами был не толст. Чтобы восстановить всё как было, пришлось придумать целый новый вид машинок. У всех частиц вещества есть что-то вроде памяти, а значит, из обломков, трухи и ржавчины возможно собрать вещи, когда-то бывшие целыми. Через некоторое время (ещё тысяча лет) глубоко под новым городом появилась знакомая улица города старого, доступная только для неё. С тем самым магазином, где продавался её любимый кофе в зёрнах. Всего один раз она спустилась туда из подвала на лифте и всё осмотрела. И решила больше не повторять. Незачем. Грустно и неинтересно, ведь там ничего не изменится.

А на следующий день небо над городом стало красным. И в ту же минуту, когда это произошло, один из посетителей подошёл к ней и погладил по щеке. Ощущение было настолько мерзким, что она впервые в жизни потеряла над собой контроль, схватила метлу и принялась избивать этого странного субъекта, который из человека вдруг превратился в нечто мерзкое. И их была целая банда, несколько казалось бы нормальных людей тоже препротивным образом изменились и набросились на неё и на других посетителей. На мгновение она растерялась. Никогда с ней не случалось ничего подобного, и решить, как следует поступать в таких случаях, было сложно. Она даже подумывала упасть в обморок, но решила, что благоразумнее будет просто закрыть глаза.

От этого действительно стало гораздо легче. Шокирующий облик злоумышленников больше не был виден и не смущал, зато движение воздуха, тепловое излучение и электромагнитные поля всё это давало ясную картину происходящего. Метла сломалась, но под рукой имелось ещё коромысло, с которым она привыкла ходить на родник за водой. Коромысло оказалось куда крепче и тяжелее метлы, а её собственное тело, прошедшее множество преобразований, теперь было многократно прочнее, быстрее и сильнее, чем когда-то давно.

Злодеи были не просто побиты, а приведены в состояние, несовместимое с функционированием. Но окончательным решением проблемы эта победа не являлась. Страшная невозможная нелепость творилась по всему городу, а не только в её кафе. Ночь снова становилась глубже. И надо было что-то делать.

Она спустилась в подвал, и на лифте ниже. Её маленькие помощники хорошо поработали, всё на древней улице, и снаружи и внутри, теперь блестело как новое. Срочно требовалось взять одну из этих штук. Она никогда не держала эту вещь в руках, но знающие люди говорили, что пользоваться ею очень просто. Вот этот древний магазин, когда-то её любимый. Большая вывеска у входа сообщала:

'Пива, саке и водки НЕТ! В продаже есть АК-47'