Акрит Дигенис : другие произведения.

Узник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первое место на конкурсе "Сакральная фантастика". Финалист конкурса Блэк-Джек-4. Опубликован в сборнике "Аэлита. Новая волна". Екатеринбург, 2005, в журнале "Шалтай-Болтай" # 2(27), 2005, в журнале "Знание-Сила" # 10, 2006 и в сборнике "Закон Дальнего Космоса" М.: "ЭКСМО", 2007.
Когда твоего соседа выводят на прогулку, в камере случаются удивительные моменты тишины. Лежишь в такие минуты и пялишься в звёздные россыпи за иллюминатором. Даже дышать боишься - лишь бы тишину не спугнуть. Кажется, вот-вот откроется тебе небывалая тайна. Но возвращается сосед, и наступает твой черёд выйти в коридор под конвоем, чтобы четверть часа бродить вокруг оранжереи. И тайна откладывается до следующего раза.
 
Самое тяжелое здесь - одиночество.
 
Конвоиры, надзиратели, санитары - все роботы. Где-то в глубине этого выдолбленного астероида должны быть настоящие люди - операторы. Ну и, конечно, начальник тюрьмы - человек. Его я видел лишь однажды, в тот день, когда меня доставили сюда. Помню, "верты" долго заставляли петлять по коротким лестницам и длинным коридорам.
 
Впечатление угрюмое. Вокруг всё симметричное, гладкое и холодное. На стенах - пластик болотного цвета. Пол металлический. Гулко отзывается на шаги человека. Шаги с непривычки рваные - из-за пониженной гравитации. Воздух благоухает розами. Но сквозь дешёвые ароматизаторы в ноздри бьёт маслянистая химическая вонь.
 
Повсюду кишат стальные многоножки размерами от мухи до коня. Тогда меня это поразило. Они носились туда и сюда, гудели, ползали по стенам и потолку. Будто я угодил в город роботов, мега-улей, живущий собственной жизнью, и надзор за людьми здесь сродни лёгкому хобби вроде разведения цветов. Видимо, так и есть.
 
Кабинет начальника показался островком человечности. И сам он, за столом. Сухонький такой мужичок, сутулый, с залысинами. Щёки обвислые, паутина морщин возле усталых глаз. Скучным голосом зачитал приказ о моём заключении, лишь однажды скользнул взглядом по мне. Для него - давно опостылевший, но неизбежный ритуал.
 
И всё-таки это был настоящий человек!
 
Может, последний, которого я видел.
 
Есть, конечно, сосед. Да только кто поручится, что он - не "кукушка"? Про "кукушек" мне Кис растолковал. Мой первый сокамерник. К нему меня подселили.
 
- Андроиды такие, - цедил он с усмешкой. - Начальство подселяет иногда, чтобы разболтать нашего брата. Напрямую прослушивать им Конвенция запрещает. А через личный разговор с осведомителем, - пожалуйста.
 
Он мне тогда много про этих "кукушек" наговорил. С ними надо держать ухо востро. Они ищут особые обстоятельства старых дел или материал для новых.
 
На самом Кисе висело пожизненное, и его опасения не шибко трогали.
 
Вообще забавный был дядька. Всё любил, во время выхода на прогулку над "вертами" поиздеваться. Их убогий процессор обычно не распознавал шуток, но иногда они понимали и отвечали коротким высоковольтным разрядом. Корчась на полу от боли, Кис блаженствовал. Он полагал, что так ему отвечают через терминал настоящие, человеческие охранники. Какое-никакое, а общение...
* * *
 
Сейчас мой сосед - Лерт. Здоровый детина, еле на койке умещается. Когда знакомились, представился хакером. Но что-то сомневаюсь, что такие бицепсы можно накачать за клавиатурой.
 
Лерт, как обычно, пялится на свою любимую заставку - городская улица.
 
Ещё можно посмотреть полянку в хвойном лесу, пляж с пальмами, заснеженные горные склоны, каньоны Марса, лунный пейзаж и прочее, всего 24 заставки - вроде немало, но быстро приедается. Как и любая ложь. А вот на звёзды я смотрю уже третий год. И не устаю. Потому что они - настоящие.
 
А Лерта цепляет улица. По ней, мол, баба какая-то проходит, похожая на его подругу.
 
- Щас пойдёт! - сообщает он мне, возбуждённо потирая ладони.
 
Я не поворачиваюсь. И так уже насмотрелся, в голове свербит эта картинка, - сначала промчит паренёк на старинном велосипеде. Потом выйдёт старуха в жёлтом плаще. А потом...
 
- Во! Вот она! Зырь, Сиви!
 
Как же он меня задолбал! Невольно приподнимаюсь и гляжу в сотый раз, как длинноногая блондинка, мотая задницей, пересекает экран-иллюминатор. Лерт блаженствует, - глаза блестят, улыбка идиота. И так ещё час, пока всё не повторится. А потом ещё...
 
Андроид хренов!
 
Из всех моих сокамерников он - самый подходящий. То молчит полдня, то вдруг с разговорами полезет. Движенья ломаные. Смех ненатуральный. Зверский храп по ночам. Да ещё заставка эта. Какая-то пародия на человека!
 
* * *
 
Темнота. Отбой. Лерт храпит. Вновь задумчивые белые россыпи на иссиня-чёрной пустоте. Наконец-то выключилась эта лживая городская химера! Ненавижу! Все настоящие дни, утра и вечера остались в прошлой жизни. Теперь под покровом вечной ночи мы бесконечно падаем в звёздную бездну. И - всё.
 
Тяжело, когда поговорить не с кем.
 
Память - незаживающая рана. Неотвязная и мучительная, как зубная боль - всё саднит и ноет и точит, как червь, доводя до исступления.
 
* * *
 
Сегодня Лерта отселили. Мы повздорили из-за проклятой заставки. Сжал он кулаки, на меня бросился, да так и растянулся на полу - с парализующим дротиком в шее. Программа-смотритель своё дело знает.
 
Когда стальные санитары выносили размякшего здоровяка, с тоской подумалось, что, наверное, Лерт всё-таки был настоящим. Ладно. Может, со следующим повезёт больше.
 
Я лежу один и слушаю тишину. Снова звёзды за окном. Но уже ясно - тайна и сегодня ускользнёт от меня.
 
* * *
 
Следующий, как зашёл, сразу с порога:
 
- Григорий. Осуждён за тройное убийство.
 
Во как! Сразу на откровенность вызывает? Присматриваюсь. Высокий, стройный, молодой. Выправка будто военная. Черты лица правильные до жути. Глаза синие, волосы светлые. Ни дать, ни взять - манекен!
 
Бросив узелок на койку, первым делом оторвал он пуговицу и ну давай скрести по стене. А ему - тут же разрядом по руке. С грохотом валится на пол. Ага, а ты думал, почему здесь других надписей нет? Но нет, гляди-ка, подымается и снова к стене, доводит вертикальную полосу. И снова молния с низкого потолка, и снова летит он на пол. Лоб сверкает от пота, лицо перекошено. С хрипом поднимается и опять к стене. Вот упрямец! Успевает чиркнуть горизонтальную чёрточку, прежде чем третий разряд отшвыривает его вновь.
 
Глядит на меня снизу. Тяжело дышит. Улыбается. Теперь у него над койкой маленький крестик.
 
- Эй, ты что... верующий?
 
Он улыбается шире и рывком садится.
 
* * *
 
За обедом, хлебая безвкусное месиво, спрашиваю:
 
- Что ж ты, коли такой верующий, троих замочил?
 
- Раньше был как все. С Богом только здесь встретился.
 
Ясно. Кис злил "вертухи", чтоб добиться реакции операторов. Лерт пялился в заставку, воображая свою подругу. Гришка вот думает, что с Богом общается. Тоска по настоящему. Каждый справляется с ней, как умеет.
 
Не слишком ли вычурно? А может, все они - "кукушки"? Пытается начальство ко мне то одного типа, то другого подсадить? Ну давай-давай, я-то уж ничего никому не скажу.
 
* * *
 
Концентрация зла здесь запредельная. Я чувствую, как злоба из соседних камер сочится сквозь стены и душит, и давит сердце изнутри и снаружи. Иногда я закрываю глаза, и мне видится, как от нашего астероида растекаются в стороны чёрные, пульсирующие разводы. Звезда зла источает лучи ненависти.
 
* * *
 
За несколько дней заметил - с Гришкой как-то полегче стало. Уж не программа ли какая его действует?
 
А впрочем, так ли важно, - "кукушка" он или настоящий? Если и андроид, то, наверное, сознание его списано с какого-нибудь реального человека? Почему бы не считать, что я общаюсь с этим человеком через матрицу андроида?
 
Интересно он умеет рассказывать. Про Бога своего, про молитвы. Вообще о жизни. Анекдотов много знает. Армейских.
 
Научил тут я его в "башню" играть - быстро схватил. Даже, пожалуй, слишком.
 
Гришка, оказывается, по специальности "диверсант" - за игрой проболтался.
 
Усмехаюсь:
 
- Ну, ты как диверсант, что скажешь: можно свалить отсюда? Чисто теоретически?
 
- Нет. - не колеблясь, уверенно.
 
И снова выиграл. Масть ему так и прёт. Хорошо, что мы решили без "азарта" резаться.
 
Сдаю.
 
- Значит, так и тухнуть нам в стальной конуре среди железяк, копошащихся словно вши в этом каменном трупе?
 
Глядя в карты, пожимает плечами:
 
- На воле люди и похуже живут.
 
Прищуриваюсь:
 
- Ни за что не поверю, что ты никогда не хотел сбежать.
 
Вскидывает взгляд. Глядит долго, с интересом.
 
- Однажды я мог. Не здесь - на пересылке.
 
Пауза.
 
- Ну и?
 
Отложил карты. С ногами на койку залез. Рассказывать приготовился:
 
- Когда уже готово всё было... в общем, сон мне приснился... особенный. Будто сбежал я. И жизнь прожил в бегах. И неплохо прожил. Но вот подошла она к концу. И, представляешь, Сиви, вижу я свою жизнь всю-всю зараз, словно на одном листе. Вижу грех, за который сижу. И вижу, что для меня лучше было бы здесь за него отсидеть. А вот сбежал я - и сколько бы потом добра ни сделал, этой зияющей дыры греха не закрыть. Только отсидкой её закрыть можно.
 
- Мутотень какая-то.
 
- Ну, это я, значит, неправильно объясняю. - поворачивается к иллюминатору, - Но мне это в душу запало.
 
- И ты остался?! - тут уж и я бросаю карты, - Променять свободу на бредовый сон? Брешешь!
 
Снова он ко мне, глаза в глаза.
 
- А что свобода? Со Христом, - говорит, - я и в тюрьме свободен, а без Него и на воле тюрьма.
 
- Ну-ну! - усмехаюсь я, а про себя завидую.
 
Всё-таки что-то настоящее здесь чувствуется...
 
Страсть, как завидую! И не сплю следующей ночью, и гляжу, проницая темноту, на чёрный силуэт этого чудика. А он тоже не спит. Повернулся ко мне спиной и бормочет что-то себе под нос. И правой рукой всё обмахивается, словно комаров отгоняет.
 
Эх, сюда бы хоть одного комарика! Хоть какая живность... Пусть бы гудел себе всю ночь... Пусть бы кусал... Эх!
 
* * *
 
- Сиви! Сиви! Сиви!
 
Кис, Лерт и Гришка водят хоровод вокруг меня. Они срывают с себя ошмётки плоти, раскрывая извивающиеся стальные скелеты. Глаза-диоды пылают красным светом. Они зовут, выкрикивая моё имя. Если отзовусь - превращусь в андроида. Мои руки сжимают рот. Только бы ничего не сказать. Только бы...
 
Челюсти против воли раскрываются.
 
Крик!
 
Просыпаюсь в поту.
 
* * *
 
Сегодня у нас событие - к Гришке пришёл священник. Оказывается, можно вызвать себе попа, иногда они облетают астероидные тюрьмы.
 
Интересный такой. Борода у него. Рыжая. Крест на груди. Одежда чёрная до пола, вроде халата. Долго они с Гришей шепчутся, я не подслушиваю, смотрю на звёзды в иллюминаторе. Гриша тоже звёзды любит. Говорит, мол, это - икона величия Божия.
 
Священник встаёт, Гришка кланяется и складывает ладони лодочкой. Сам так и светится. Конечно, ведь это настоящее. Эх, вот бы и мне... Постой-ка... А почему нет? Я вскакиваю:
 
- Отец!
 
- Да?
 
И тут в голове стреляет: "вот же "кукушка" - поп! Точно! Кому ещё арестанты всё выложат?" Застываю на полушаге.
 
- Я... ну... можно вас потом... как-нибудь вызвать?
 
Рыжий бородач пожимает плечами:
 
- Направьте запрос на имя начальника. Во время следующего облёта вас посетят - я, или кто-то другой.
 
- Спасибо.
 
- Не за что.
 
Дверь отходит сторону, выпуская священника в коридор. На душе коричневой накипью оседает досада. Откуда она взялась?
 
* * *
 
- Ну что ты лыбишься? Чего тебе твой поп наговорил?
 
- Он знает.
 
- Что знает?
 
- Что я не убивал их.
 
У меня челюсть так и отпала. А этот сидит "по-турецки" и сияет как солнышко.
 
- Оговорили меня, Сиви. Вот и сел я. А к нему на исповедь настоящий убийца приходил.
 
- И что теперь?
 
- Ничего. Так и буду сидеть.
 
- То есть как? А поп разве не донёс?
 
- Да ты что? Тайна исповеди! Ему нельзя. Но меня и то греет, что хоть кто-то знает, что я не убивал. И матери он моей написал анонимно. Слава Те, Господи!
 
- Эй, а как же сон тот? Это что, всё гон был?
 
- Да нет, Сиви. Есть мне за что сидеть. Другие грехи.
 
- Какие ещё?
 
- Ну... - запнулся. Глаза опустил, улыбка слезла. И затем, понизив голос, рассказал мне про девчонку, залетевшую от него и про его слова, которые можно счесть доведением до самоубийства.
 
- Я испугался, не хотел ребенка. Ну и вырвалось сгоряча всякое... А она вот в тот же день с моста и - всё. Нашли через несколько дней... - опять в стену смотрит, - Мне во сне том как раз она и показывала лист... с моей жизнью.
 
* * *
 
Тишина. Звёздные россыпи за иллюминатором. Гришка на прогулке. Неспокойно. Что-то зреет внутри, как нарыв. Вот-вот прорвётся той тайной, что не даёт мне покоя уже два года.
 
И вдруг - словно вспышка в мозгу.
 
Разве Киса не стали чаще бить током, едва он мне свою методу рассказал? Разве не повысят срок Лерту за то, что я спровоцировал его нападение? Разве не разговорил я только что Гришку на новую статью?
 
Я чувствую, как пальцы немеют. В висках стучит молот.
 
Не может быть! Нет!
 
Но разве не станет "кукушка" достовернее, если будет считать себя настоящим человеком?
 
Голова кругом. А может, всё-таки совпадение? Может, вообще никаких "кукушек" нет, а Кис всё выдумал?
 
Зубы впиваются в указательный палец. Боль! Сильнее! До каркаса! Нет!!!
 
Красные вмятины на месте укуса. Нет, не может быть так просто. Они должны были это предусмотреть. Все физическе ощущения.
 
Как же быть?
 
Постой-ка! А что там Гришка про молитву бормотал? Если как следует, то почуешь отклик.
 
Только живой человек почувствует Бога. Железяка-то - нет.
 
Я сползаю с койки на пол. Меня трясёт. Падаю на колени. Взгляд мечется по стене. Вот он - крестик! По лбу стекает холодная капля. Уж я буду как следует! Если я настоящий... Как же начать? Как это делается? Если я настоящий...
 
Вдох - глубокий, судорожный.
 
- Господи! Если я есть, ответь мне...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"