ЦИВИЛИЗАЦИОНННЫЙ ПЕРЕХОД ОТ ОБЩИННОГО К ИНДИВИДУАЛЬНОМУ В РЕЛИГИОЗНОСТИ
АЙК ДРНОЯН
Философ, Эпосовед
drnoyanlit@rambler.ru
Известно, что большинство исследователей XIX считали, что религиозность постепенно, но неуклонно "продвигается" от коллективизма к индивидуализму. Эта направленность всегда имела и имеет громадное значение как в изучении истории религии, так и в оценке самого явления религиозности и переоценке её роли в общественной жизни, как отмечает Джеймс: "При оценке религиозных явлений необходимо ограничить религию личную, представляющую функцию отдельного индивида, от религиозного культа, являющегося продуктом религиозных воззрений целого общества...". Направленность перехода от коллективизма к индивидуализму также тесно связана с подобными изменениями в общественной жизни и прочих сферах сознания, которые вместе составляют основное цивилизационное явление: имеет место преувеличение роли и значения индивидуального и обратно пропорционально этому принижение роли и значение общинного в бытие и сознании отдельных этносов и всего человечества. И поскольку религиозные институты в жизни, а религиозные теории - в сознании - являются древнейшей собственностью этносов, становится важным исследование именно этого вопроса.
Как показали наши исследования в этой области, индивидуалистская направленность во всех религиях проявляется в двух основных взаимосвязанных областях: а. в инстанции, порождающее метафизическое чувство и б. в единице, несущей в себе это метафизическое чувство. Несмотря на глубинную связь между этими двумя слоями, каждый из них имеет свою специфическую причинно-следсвенную цепь и логику развития.
А. Переход от общинного к индивидуальному в инстанции, порождающий метафизическое чувство.
Как мы показали в другой статье, субстанция бытия является безличной, всеобщей, свободной от субъективных и индивидуальных качеств, таковых как воля, желание, точка зрения, т.е. от всякого партикуляризма, единицей. Из неё исходит высший уровень актуального существования, называющийся в отдельных религиях - Отец, Брахман, Пумс, Аллах и т. д., который является носителем наивысших личностных качеств и ценностей: воли, желаний, цели, имени, мнения и т.д.. Рядом с ним по ходу космогонического процесса является другое актуально сущее - Сын; противоречие между ними разрешается с помощью общинобразующей функции Святого Духа (в египетской теологии - Ка-мутефа); так создается высшая община богов (метафизических сил). Это объективный процесс, который произошел вне пространства и времени - в метафизическом плане.
Этот процесс отражен через архетипы в бессознательном этносов, и у многих из них в религиозно-ритуальной и догматической системе в той или иной форме, в то или иное историческое время проявился архетип Троицы, отображающий этот процесс. Как любой архетип, он проявляется с той или иной степенью четкости и точности. Хотя архетип общины богов проявляется в жизни этносов, но не всегда отчетливо, а часто в сочетаниямх с другими метафизическими силами. Вот на этой основе проявляется политеизм - система, в которой каждый бог имеет свои определенные функции, а высшее божество, помимо своей частной, имеет еще и координирующую функцию. В дальнейшем, однако, все функции и вся метафизическая сила сосредоточивается на одном боге. Как пишет Вебер, "Властитель пантеона или бог пантеона сам по себе еще не является "универсальным" интернациональным Богом. Однако он, как правило, на пути к этому. Развитое религиозное мышление всегда требует, чтобы существование и качество богов были однозначно и твердо установлены, чтобы был,следовательно, в этом смысле, "универсальным"". Эта направленность проявляется во всей мировой религиозности. Так, в индийской религиозности община богов ведической эпохи постепенно растворяется и утверждается культ Брахман-атмана ( ? 1000 г. до н.э.), греческое многобожие переходит в римское, где уже проявляются элементы единого и универсального бога Януса, иудейское многобожие переходит в авторитарный монотеизм - из локально-полисного (иерусалимского) культа Яхве (7-6 вв. до н.э.), в египетской религиозности формируется атонизм, который вначале потерпел поражение, однако стал основой монотеизма (14 в до н.э.), в синтоизме активировался культ Аматреасу (6-7 вв.), который сопроваждался усилением тенденций наделение личностными качествами небесных богов, в христианстве - окончательный переход от Троицы-общины к авторитарному монотеизму в учении Протестантизма (16 в.); в исламе - переход от начальных общинных элементов восприятия к окончательному монотеизму в вахабизме (18 в.) и т.д.
Таким образом, становится очевидной тенденция к личностному восприятию, очеловечению (антропоморфизации) метафизической инстанции. Это явление, свойственное почти для всех религиозных теорий, имеет универсальные причины и проявления.
а. Тенденция к расщеплению связей между человеком и природой с цивилизационными последствиями в виде противостояния их.
Говоря об индивидуализации метафизических сил, Фрейд пишет: "из жизни и мира должны быть изъяты ужасы", для чего культура, которая, по мнению Фрейда, имеет функцию защиты человека от природы, продолжает свое дело, и как первый шаг на пути разрешения этой проблемы происходит антропоморфизация природы; в этих обстоятельствах "нельзя приблизиться к безличным силам и судьбам - они остаются вечно чуждыми. Но, если в стихиях бушуют страсти, как в собственной душе, если даже смерть не есть что-то самопроизвольное, а является только актом насилия злой воли, если человека везде в природе окружают существа, каких он знает и в собственном обществе, тогда можно свободно, можно почувствовать себя по-свойски среди зловещего мира, тогда можно психически переработать свой бессмысленых страх". Т.е. это противостояние человека и природы как-бы разрешается с помощью индивидуализации и очеловечивания природы, в последствии - и метафизических сил.
б. Проблема одиночества человека и связанные с ним явления.
В разные исторические времена, в жизни различных этносов, в условиях разрушения общественных, религиозных, культурных традиционных систем имеет место изоляция человека, разрушение межличностных связей и формирование психологии одиночества. В отличие от предыдущей, рассмотренной нами связи человек-природа, разрывы в которой преодолеваются за счет индивидуализации метафизических сил, в этом случае под традиционными системами мы имеем ввиду не только естественные традиционные системы, а так же и системы, складывающиеся в течение длительного исторического периода, которые становятся свойственными данной общности, становятся основой её мировоззрения и культуры, и, что самое важное, формируется специфическая, хоть и неестественная коллективная психология, объединяющая модель удовлетворения социальных потребностей человека; распад этой системы примерно повторяет тот психологический кризис, который является следствием разрыва связей между человеком и природой. В европейской истории этот период средневекового распада традиционных экономических, социальных и религиозных систем, следствием чего явилась психологическая изоляция человека.
В этих условиях еще более усилились тенденции к созданию специфических личностных отношений с метафизическим миром. Тот самый страх, как следствие нарушения связи с природой, присутствует и здесь- на социально-психологическом и личностно-психологическом уровнях. Основными внешними факторами этого страха в этот период становляется появлящиеся в общественно-человеческих отношениях эгоцентризм, корыстолюбие и властолюбие, и, что самое главное, власть капитала; и все это постепенно абстрагируется от отдельных людей и превращается во властные силы, которым подчиняется все: от маргинальных групп, крестьян, нищего и среднего городского слоя до самого капиталиста. Для освобождения от этого внешнего давления и разрушительного влияния, которые идентифицируются с метафизическими силами и воздействиями, у человека нет иного выхода, кроме как их индивидуализация и установления особых соотношений с ними.
Специфика этих отношений состоит в рационализме и меркантилизме, а также связанным с ними мазохизме - с собственной трактовкой подобия бога и человека; человек этого периода, индивидуализируя силы, воздействующие на него, уподобляет их себе, начинает подобострастничать перед ними, "подкупать" и заискивать. К тем же последствиям приводят изменения на психологическом уровне. Как отмечает Фромм, стараясь освободиться от традиционных форм принуждения, человек: "избавившись от старых врагов свободы, человек наживает себе других; при этом новыми врагами становятся не какие-нибудь внешние узы или внешнее принуждение, а внутренние факторы, которые полностью блокируют внутреннюю реализацию личности", а это означает, что для преодоления своей внутренней пустоты и недоверия, человек должен подчиниться другой, более мощной единице. И здесь рождается мазохистская психология с обязательными садистскими компонентом. Это явления отражается в философии Лютера, один из принципов которого является "Как скот был я Перед Тобою. Но я всегда с тобою".
г. Общность разных стадий и проявлений религиозного опыта.
Религиозный опыт, независимо от форм проявления, по своей сути и восприятию со стороны человека, связан с метафизическим чувством, которое одинаково во все времена и в жизни всех этносов. Периодическое повторение этого метафизического чувства в жизни данного народа и истории общества в обеих единицах формирует общность метафизического чувства, откуда возникает чувство единства инстанции, вызывающей ею. В то же время, однако, религиозный опыт различен в своих проявлениях, в человеке появляется метафизическое чувство и во время грозы, и во время потопа; человек может индивидуализировать эти же субстанции, только в различных проявлениях.
Мы не можем согласиться с теми исследователями, которые утверждают, что общность религиозного опыта, т.е. что и дождь, и потоп вызывают то же метафизическое чувство, исходит из убеждения, что за ними стоит одна, общая сила. Одной из особенностей человеческого мировоззрения является то, что оно базируется на различности, он все видит в различиях формы, свойств и именно так воспринимает явления. И когда он индивидуализирует метафизические силы, то делает это тоже на базе различности; индивидуализируя, но не унифицируя их, принимая, что гром вызывает вот эта конкретная сила, а потоп -эта (то же самое - в прочих высших сферах): но это не означает, что за всеми проявлениями своего духовного опыта он видит одну индивидуальную единицу, доказательством чему наличие множества групп индивидуализированных метафизических сил даже в монотеистических религиях. До сих пор ни одна религиозная система не зарегистрировала чистого единобожия, и не только в догматической системе, но и в практическимх отношениямх с другими метафизическими силами.
Б. Переход от общинного к индивидуальной единице - объекте метафизического чувства.
Это явление, кроме вышеприведенных обстоятельств, которые одновременно связаны с индивидуализацией единицы - носителя метафизического чувства, связано также с рядом факторов - имеющих цивилизационное значение.
а. Расщепление первичного единства сознания и бессознательного.
Как будет показано в другой статье, первично сознание и бессознательное были слиты, сплочены - это этап и уровень Отца в космогонии и процессе объективизации субстанции, когда он еще не разветвлен, не расщеплен, соединяет в себе свет и тьму, т.е. сознание и бессознательное. В дальнейшем, как отмечает Гегель, это явление происходит с происхождения рефлексии. Именно с появлением с этой рефлексии происходит индивидуализм, который свойственен, как отмечает Юнг, уже стадии Сына. И вот объект метафизического чувства (в данном случае - человек) уже в этой стадии, когда происходит разделение сознания и бессознательного, приобретается рефлексия, а вместе с ней субъективизация и индивидуализация, происходит переход от общинного к индивидуальному, в результате чего он отделяется как единица - носитель метафизического чувства и происходит его индивидуализация (объект метафизического чувства). Этот процесс очевиден, например, в истории индийской религиозности. До появления брахманизма, так, в ведическую стадию индийской религиозности "Индия сохранила то, что Средниземноморье при переходе к цивилизации потеряло: восприятие жизни в образе хоровода, в котором отдельные фигуры не могут быть вырваны из целого". Т.е. в эту эпоху объект - носитель религиозного чувства был общинным. А вот уже с появлением брахманизма ситуация меняется: Атман соответствующий Брахману, который характеризуется как самость, становится объектом поклонения и "Место хоровода занимает праздник занимает праздник, который всегда с тобой", внутренний праздник"". "Яджнавалькя,- сказал он,- что такое Брахман, который непосредственно присутствует и прямо воспринимается, являющийся самостью во всех вещах?" - "Это твоя самость (Атман). Она находится внутри всех вещей".
б. Разрушение первичных форм национально-общинных систем - естественных форм организации общественной жизни.
В общественной жизни разрушение первичных форм национально-обшинных систем, являющееся непосредственным последствием этногенеза и объединяющееся в себе национальное и общинное субстанциональные начала, что является основной чертой, присущей современной цивилизации, непосредственно связано с цивилизационной проблемой соотношения общинного и индивидуального, а последняя напрямую связана с характером единицы - носительницы метафизического чувства. С разрушением естественных общинных систем разрушаются также и внешние естественные механизмы удовлетворения духовных потребностей человека (без которых не могут быть сформированы внутренние механизмы) и человек удовлетворение своих потребностей начинает искать в себе. "Именно несчастье побуждает человека обратиться в себя... он отказывается от внешнего мира, переносит свое счастье в самого себя, удовлетворяется в себе самом", в последствии поле метафизического воздействия также перемещается от общинной психологии к внутренной, субъективной психологическойсоставляющей.
Это явление особенно отчетливо проявляется в позднем средневековье и периоде Реформации, когда глубокий кризис национально-общинных систем, который проявляется экономическим, нравственн-психологическим, социально-психологическим кризисом наиболее сохранных слоев крестьянства, низшего и среднего городского слоя, привел к процветанию религиозного индивидуализма и реабилитации авторитарного монотеизма (в философии Лютера) в жизни именно этих слоев. То, что общинный или личностный характер в носителе метафизического чувства напрямую зависит от национально-общинных систем, потверждает изучение ряда национально-первобытных религий. Например, к богу Cghene южно-нигерийская племя исоко никогда не обращается "Мой Отец", а только "Наш Отец", то же в религии уитото, а у племени майду в основном религиозном мифе (мифе о творении) существует метафизическая сила Отец-Тайного-Общества (Pehe`ipe), параллельно в национально-первобытных религиях сохранность национально-общинных структур сказывается на восприятиях метафизической инстанции; и часто это обратное воздействие индивидуализации основных религиозных направлений, с соответствующей антропоморфизацией, т.е. личностным восприятием метафизической силы, наделением её наиболее приемлимыми человеческими качествами, волей и пр., например в случае высшего бога Пауни: "Белый человек говорит о небесном Отце; мы говорим Тирава атиус, Отец высший, но мы не думаем о Тираве как о человеке. Мы думаем о Тираве как о силе, которая устроила и ниспослала все, что нужно человеку. На что похожа Высшая сила, Тирава атиус, никто не знает".
В результате в этих религиях сохранные национально-общинные структуры способствуют тому, что параллельно с общей тенденцией индивидуализации отношений с метафизической инстанцией очевидно обратное направление, которое мы считаем одним из основных качеств национально-общинной веры (религии), например в вере Cghene, "Cghene столь далек и непознаваем, у него нет ни храмов, ни жрецов и к нему не обращаются напрямую с молитвами или жертвоприношениями". а в африканском племени кикуйю - в поклонении богу Нгаи "В обычном течении повседневности у них нет молитв или религиозных церемоний, подобных "утренней и вечерней молитвам"".
Более чем очевидно, что восприятие субстанции как невидимой, непознаваемой силы более соответствует научному определению этого явления и, следовательно, является результатом более высокого сознания и религиозного чувства, чем очеловечевание этой силы и наделение обычными человеческими качествами; это не делает такое восприятие примитивными, а, наоборот, будучи свободным от вышеуказанных воздействий, эти этнические группы сохранили наиболее основательный, глубинный подход к субстанции и метафизической инстанции, чем её индивидуализация и антропоморфизация с установлением личностных отношений, что проявляется в мировых религиях, считающихся продуктами более высокого религиозного сознания и метафизического чувства.
Т.о. очевидно, что нарушение связи между человеком и природой, разрушение естественных механизмов удовлетворения социальных и духовно-нравственных потребностей человека, имело последствием появление в человеческой психике чувства изоляции и одиночества, а затем стало причиной основной направленности развития религии - переход от общинного к индивидуальному как в плане развития восприятия метафизической инстанции, так и в единице - носительнице метафизического чувства.
Бергер в своей работе "Религиозный опыт и традиция" пишет: "Чем бы ни был религиозный опыт, он опасен. Эти опасности уменьшаются... посредством институционализации". Всю опасность религиозного опыта, и, особенно, индивидуального религиозного опыта, мы увидели в вышеприведенных обстоятельствах, которые способствуют индивидуализации метафизической инстанции и объекта; этот опыт и его результаты способствуют разрушению традиционных систем, что тоже очевидно. Разрушению традиционных систем это способствует не только в том смысле, что разрушаются общественные общинные системы, но и не имеют возможности проявится заложенные в коллективном бессознательном основные религиозные архетипы, в частности, архетип Троицы, который отражает конкретные метафизические процессы, и их проявление в религиозных системах и общественных отношениях более чем важно, в первую очередь, для создания здорового метафизического чувства, поскольку именно религиозная символическая система и религиозные традиции формируют основной "защитный механизм", благодаря которому осуществляется "тщательное управление слишком опасным" для человека религиозным опытом.
Исходя из этих обстоятельств, необходимо заключить, что есть необходимость регламентации религиозного опыта, для чего необходимы строго определенные институты, которые не должны быть отдельными от общинных институтов общества, а быть одной из функцией последних, хоть и в общей системе национальной быт-культуры со своей особо выраженной автономией религиозно-культовой и прочих методов создания метафизического чувства. И поскольку, как было показано, индивидуализация религии сопровождается денатурализацией жизни, деструктуризацией общества, то регламентация религиозного опыта и его "подчинение" здоровому функционированию общественной жизни должно сопровождаться именно этим: реанимацией естественных общественных институтов и актуализацией как в религиозной жизни, так и в жизнедеятельности общности вообще.
1
7
И. Вах, Социология религии // Религиоведение, Хрестоматия, авт.-сост. П. И. Костюкович, Мск.: Новое знание, 2000, с. 70
У. Джеймс, Многообразие религиозного опыта // Религиоведение, Хрестоматия, авт.-сост. П. И. Костюкович, Мск.: Новое знание, 2000, с. 59
Э. Дюркгейм, Элементарные формы религиозной жизни // Религиоведение, Хрестоматия, авт.-сост. П. И. Костюкович, Мск.: Новое знание, 2000, с.108
М. Мюллер, Введение в науку о религии // Религиоведение, Хрестоматия, авт.-сост. П. И. Костюкович, Мск.: Новое знание, 2000, с. 61
Смотри А. Дрноян, Единое безличностное космическое правове поле как субстанция бытия и источник религиозности и права, Юридический научно-популярный журнал "Закон и действительность", 13 (75), с. 27-29
Смотри К.-Г. Юнг., Попытка психологического истолкования догмата о Троице // Ответ Иову, М.: Канон +, 2001, 107
Смотри там же, с. 104-134
М. Вебер, Социология религии // Религиоведение, Хрестоматия, авт.-сост. П. И. Костюкович, Мск.: Новое знание, 2000, с. 135
З. Миркина, Г. Померанц, Великие религии мира // Религиоведение, Хрестоматия, авт.-сост. П. И. Костюкович, Мск.: Новое знание, 2000, с. 186
М. Вебер, Социология религии, с. 97
Там же, с. 136
R.J. Williams, Documents from Old Testament Times // Свяшенные тексты народов мира, Антология, сост. М. Элиадe, М.: Крон-Пресс, 1998, с. 33-34
А. Н. Мешеряков, Древняя Япония: Буддизм и синтоизм (проблема синкретизма) // Религиоведение, Хрестоматия, авт.-сост. П. И. Костюкович, Мск.: Новое знание, 2000, с. 392
И. Вах, Социология религии , с. 71
А. Массэ, Ислам. Очерк истории // Религиоведение, Хрестоматия, авт.-сост. П. И. Костюкович, Мск.: Новое знание, 2000, с. 384
З. Фрейд, Будущее одной иллюзии // Психо-аналитические этюды, Мск.: Поппури, 2001, с. 491
Там же, с. 491
Там же, с. 491-492
Э. Фромм, Бегство от свободы // Бегство от свободы; Человек дял себя, Мск., Поппури, 2000, с. 188
Смотри Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, М.: 1928, с. 264
Э. Фромм, Бегство от свободы, с. 69-70, 148
Там же, с. 176-180
З. Фрейд, Будущее одной илюзии , с. 492.
Э. Фромм, Бегство от свободы, с. 130.
Эти слова из псалмов (пс. 72. 22, 23) использует Лютер в памфлете "De servio arbitrio" ("В плену у воли"), который был направлен против статей Эразма (см. Там же, с. 92).
Смотри Г. В. Ф. Гегель, Лекции по философии религии // Философия религии, в 2-х тт., Т. 1, М.: Мысль, 1975, с. 418.
К.-Г. Юнг., Попытка психологического истолкования догмата о Троице, с. 107.
З. Миркина, Г. Померанц, Великие религии мира, с. 186.
Там же, с. 186.
S. Radhakrishnan, Tre Principial Upanishads // Свяшенные тексты народов мира, Антология, сост. М. Элиадe, М.: Крон-Пресс, 1998, с. 572.
Г. В. Ф. Гегель, Лекции по философии религии // Философия религии, в 2-х тт., Т. 2, М.: Мысль, 1977, с. 268.
Э. Фромм, Бегство от свободы, с. 73.
J.W. Telch, The Isoko Tribe // Свяшенные тексты народов мира, Антология, сост. М. Элиадe, М.: Крон-Пресс, 1998, с. 15.
P. Radin, Monotheism among Primitive Peoples // Свяшенные тексты народов мира, Антология, сост. М. Элиадe, М.: Крон-Пресс, 1998,с. 87.
Roland B.Dixon, Maidu-Myths // Свяшенные тексты народов мира, Антология, сост. М. Элиадe, М.: Крон-Пресс, 1998, с. 90-91.
H.B. Alexander, The World's Rim // Свяшенные тексты народов мира, Антология, сост. М. Элиадe, М.: Крон-Пресс, 1998, с. 21.
J.W. Telch, The Isoko Tribе, с. 15.
J. Kenyatta, "Kikuyu Religion, Ancestor-Worship, and Sacrifical Pracices" // Свяшенные тексты народов мира, Антология, сост. М. Элиадe, М.: Крон-Пресс, 1998, с. 16.
П. Бергер, Религиозный опыт и традиция // Религиоведение, Хрестоматия, авт.-сост. П. И. Костюкович, Мск.: Новое знание, 2000, с. 50.