Ахметова Елена : другие произведения.

Миссия Эскарины Ставо

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Размеренная и распланированная жизнь леди Эскарины Ставо перевернулась три года назад, когда ее жених не вернулся из исследовательской экспедиции. Но леди не пристало опускать руки и ждать чуда, когда над ним можно (и нужно!) работать... Внимание! Здесь лежит ознакомительный фрагмент. Полный текст тут =)


   ПРОЛОГ
  
   У него была улыбка мальчишки, которому подарили купон на самое большое мороженое в городе. Меня неотступно преследовало ощущение, что в его руке куда гармоничнее смотрелся бы руль от самоката, а не микрофон.
   Но его слушали высшие чины, заслуженные профессора и самые придирчивые инвесторы. Это определенно добавляло мероприятию солидности и значимости - но, по большому счету, ничего не меняло.
   - ...горд представить вам революционное решение проблемы! - объявил Тайвер Кано и сделал эффектную паузу, давая техникам время запустить детальную голограмму.
   Иллюзорный корабль, возникший в центре сцены, действительно производил впечатление. Дизайнеры компании "Фрегат" приложили изрядные усилия, чтобы скромный звездолет с минимальным числом членов экипажа выглядел недостижимой мечтой, воплощением стремительности и стиля. Но это тоже ничего не меняло.
   Революционные технологии - предмет, увы, требующий обкатки.
   - Дамы и господа, представляю вам "Норденшельд", первый звездолет с перенаправляемой искусственной гравитацией! - провозгласил оратор, убедившись, что все присутствующие по достоинству оценили хромированный блеск его детища. - Благодаря совместным усилиям команды инженеров, космофизиков и врачебной коллегии имени Синга Гармо, нашего глубокоуважаемого спонсора...
   Светооператор услужливо нацелил луч прожектора в зал. Глубокоуважаемый спонсор, чей столик внезапно выхватило из уютного полумрака пятно пронзительно яркого света, от неожиданности застыл с набитым ртом, но быстро сориентировался: отложил вилку и раскланялся, едва не угодив полами строгого пиджака в полупустую тарелку. Тайвер, осознав свой промах, тут же продолжил свою речь, отвлекая внимание от оголодавшего господина Гармо.
   Он говорил об инерционных кольцах, влиянии невесомости на человеческий организм и невозможности продолжительных космических экспедиций без криосна. Вдавался в детали, явно отклоняясь от первоначального варианта речи, сыпал техническими подробностями... должно быть, окажись на его месте кто-то другой, аудитория бы уже откровенно заскучала.
   Но это был Тайвер. Он горел энтузиазмом, перемежал свой рассказ на диво уместными шутками и замечаниями, сверкал улыбкой - и его слушали, поневоле заражаясь его страстью. В этом духе он мог продолжать до бесконечности, и я вежливо прокашлялась за его спиной, пока гости вечера еще имели шанс уйти отсюда без инженерной степени по космическому делу.
   - "Норденшельд" уже прошел испытания, успешно доставив гуманитарную миссию на Ганимед и обратно. Искусственная гравитация оказалась достаточной на всех маневрах, включая равномерный полет, и все члены экипажа сумели вернуться на Землю без реабилитационного периода! Таким образом, сегодня у нас есть возможность отправить человеческий экипаж в длительное путешествие, не погружая никого в криосон! - тут же перешел к основной части Тайвер. - А значит, "Норденшельд" дарит нам шанс выяснить, что случилось с добровольной миссией "Седна", пропавшей без вести три года назад. Как вам известно, экипаж "Седны" был погружен в криосон. После пробуждения им вменялось немедленно выслать отчет о прибытии, в течение двух недель собрать данные об Облаке Оорта, после чего задать курс на возвращение и снова погрузиться в капсулы криосна. Однако мы не получили никаких сигналов.
   Он помолчал, давая аудитории осознать масштаб трагедии. Пятеро энтузиастов, выдающихся космолетчиков и ученых, добровольно отправившихся расширять горизонты для человечества, так и не вернулись домой. Здесь, на чудовищно перенаселенной Земле, так надеялись на их возможные открытия - в конце концов, неужели после стольких слухов и теорий о Немезиде и других планетах, пригодных для жизни, в космосе не найдется ничего интересного?! - что первые два года весь мир фонтанировал наивными идеями и надеждами. Вдруг они не вернулись, потому что им там понравилось? Или сигнал исказился в астероидном поясе, и "Седна" вот-вот вернется со спящим экипажем?..
   Чего греха таить, я надеялась на это до сих пор.
   - Я верю, что у них был шанс выжить, - словно прочитав мои мысли, продолжал Тайвер. - Капсулы криосна герметичны, не требуют обслуживания первые пять лет и снабжены аварийными маячками малого радиуса действия. Что бы ни произошло с экипажем, кто-то мог спастись. Наш долг - снарядить спасательную экспедицию в облако Оорта. На сей раз космолетчикам не придется спать, что минимизирует риск машинной ошибки и позволит поддерживать связь на постоянной основе.
   Он благоразумно промолчал о том, с какой задержкой будут доставляться сообщения. Сейчас на него смотрели, как на доброго волшебника, который раздает купоны на самое большое мороженое в городе, и он старался никого не разочаровать.
   Разочарования - это, в конце концов, по части экипажа. Сам Тайвер Кано должен был оставаться на планете.
   - Разумеется, не может быть и речи о том, чтобы назначать членов экипажа принудительно, - доверительным тоном сообщил Тайвер аудитории. - Но у нас уже есть добровольцы.
   Он выдержал еще одну паузу, выразительно глядя в зал, словно пытался взять каждого гостя на "слабо".
   - Дамы и господа, - интимно понизив голос, произнес Тайвер, - представляю вам специального гостя вечера. Ее Величества Добровольного Исследовательского флота капитан, ведущий инженер компании "Фрегат", консультант-волонтер... вы уже представили себе подтянутого красавца-патриота в военном мундире? Забудьте этот образ, потому что реальность еще прекрасней.
   Старательный светооператор тут же нацелил прожектор прямо мне в лицо. Я с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться и не сощуриться, но не сдвинулась с места. Зал помалкивал, еще не решив, как реагировать.
   - Дамы и господа, - повторился Тайвер, обернувшийся следом за светом, - несравненная леди Эскарина Ставо!
   На этот раз этикет вариантов не оставлял. Грянули аплодисменты, аудитория расцветилась вежливыми улыбками и приподнятыми в мою честь бокалами.
   Леди - всегда леди. Даже если она одета в парадный мундир Ее Величества Добровольного Исследовательского флота, стоит по стойке "смирно" и едва сдерживается, чтобы не высказать светооператору все, что о нем думает, прямо в микрофон.
   Увы, для меня была заготовлена совершенно другая речь.
   - Благодарю за приглашение, господин Кано, - улыбнулась я, перехватив микрофон. Тайвер отвернулся от камер, скорчив мне рожу: когда речь впервые зашла об ужине для сбора средств на экспедицию, он настоятельно рекомендовал мне короткую юбку, а не застегнутый на все пуговицы мундир. - Для меня большая честь участвовать в спасательной операции. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы "Седна" вернулась домой. По возможности, разумеется, с грузом.
   Это заявление встретило куда больше одобрения: о замороженной воде на транснептуновых объектах власти давно поговаривали с нескрываемым вожделением. Алчность, как обычно, оказалась куда действеннее трудового энтузиазма: официанты засновали по залу, собирая заказы. Я тепло улыбнулась аудитории и приготовилась потратить вечер на совершенно не подобающее леди занятие: развлечение толпы.
   Впрочем, если уж на то пошло, возглавлять миссии в Облако Оорта леди тоже не пристало. Это ее должны спасать, боготворить и беречь. Но что поделать, если тот, кому я доверила бы свое спасение, остался на "Седне"?..
   Увы, оставалось только завлекательно улыбаться, отвечать на провокационные вопросы из зала и надеяться, что проблема с финансированием экспедиции наконец-то будет решена.
  
   ***
  
   - Господин Гармо хорошо устроился, должна отметить, - ангельским голоском произнесла Джанет, покачивая полупустым бокалом.
   Я стоически пригубила свой сок. До вылета оставалось двое суток, и об алкоголе не могло быть и речи.
   - Господин Гармо и без того был весьма щедр, когда позволил "Фрегату" привлечь всю свою врачебную коллегию к разработке инерционных колец, - заметила я. - Тайвер не мог рассчитывать, что он еще и сам полетит. Кроме того, "Норденшельд" не рассчитан на большой экипаж. Для обслуживания достаточно пятерых человек. Еще две криокапсулы и каюты - запасные. Если нам придется подобрать членов экипажа "Седны" на борт, это и без того означает, что мы будем вынуждены погрузить их в криосон и складировать капсулы штабелями!
   Джанет взглянула на меня с острым и отчего-то особенно обидным сочувствием.
   - Кенор гордился бы тобой.
   В этом я несколько сомневалась, но все же склонила голову, принимая комплимент.
   Джанет спрятала недовольную гримаску за бокалом и отвернулась, рассматривая ажурные тени от листвы на покрывале. Она не любила пикники, но каждый раз перед вылетом неизменно уступала моему желанию проводить как можно больше времени под открытым небом. Ей никогда не приходилось находиться в замкнутом пространстве космического корабля больше двух недель, но меня Джанет понимала прекрасно.
   Наверное, поэтому мы и продолжали общаться несмотря на то, что после пансиона благородных девиц наши жизненные пути повели нас к совершенно противоположным целям.
   - Прости, если я лезу не в свое дело, - осторожно сказала Джанет, - но что ты собираешься делать, если... - она запнулась, не в силах подобрать слова, а когда я обернулась, заинтригованная затянувшейся паузой, все-таки выпалила: - Что ты будешь делать, если Кенор действительно выжил и вернется?
   Я удивленно хлопнула ресницами.
   - Признаться, я ожидала, ты спросишь, что я буду делать, если он не успел добраться до капсулы.
   - Нет, это я как раз хорошо представляю, - усмехнулась Джанет. - В этом случае ты продолжишь летать с исследовательскими миссиями и, может быть, станешь первой старой девой, дослужившейся до контр-адмирала. Но если Кенор жив и не изменил своих намерений, это означает, что он провел последние три с половиной года в криокапсуле. Для него отправка "Седны" была событием минутной давности. Он оставил на Земле невесту, едва отслужившую обязательный срок и не помышлявшую о дальнейшей карьере во флоте. Помнишь, какой ты тогда была?..
   Я одарила подругу укоризненным взглядом.
   - Зато ты ничуть не изменилась, Джанет.
   - Я не о том, - чуть смутилась она. - Разумеется, ты прекрасно выглядишь. Неспроста Тайвер пригласил на благотворительный вечер именно тебя.
   "...а не меня", - так и не произнесла она, но в ее голосе отчетливо зазвучали ревнивые нотки. Я не сдержала совершенно недостойной усмешки.
   - Он пригласил меня, потому что я возглавляю спасательную операцию и многое могу рассказать, не вдаваясь в скучные детали. Настоящим украшением вечера, если помнишь, была отнюдь не я.
   - Именно! - воскликнула Джанет и, смутившись, понизила голос. - Ты могла бы затмить хоть его пассию, хоть его корабль! Но даже не попыталась...
   Я покачала своим стаканом. Ярко-оранжевая жидкость свернулась в воронку, весело блеснувшую на солнце.
   Можно было возразить, что мы собрали более чем достаточно средств и без короткой юбки, столь настоятельно рекомендованной Тайвером. Но Джанет намекала вовсе не на это.
   Кенор действительно оставил на Земле невесту, которую куда больше волновала дата свадьбы, чем замаячившее на горизонте повышение. Если он жив, то ожидает увидеть ту юную леди, переживавшую о списке гостей и подвенечном платье. Что Кенор скажет, когда увидит вместо нее капитана третьего ранга Ее Величества Исследовательского флота?..
   Вероятно, это будет нечто скорее вежливое, чем лестное.
   - Мама тоже проводила со мной беседу на эту тему, - вздохнув, призналась я. - Но мы сошлись на том, что короткую юбку она бы тоже не одобрила.
   - Короткие юбки рассчитаны вовсе не то, чтобы их одобряли почтенные матери семейства, - заметила Джанет, машинально одернув подол - надо отметить, вполне пристойной длины. - Впрочем, Кенор короткую юбку не одобрил бы и подавно, так что, должна признать, с выбором наряда ты, в конечном счете, не прогадала. Разве не это есть суть науки быть леди?
   Я поперхнулась соком, едва не забрызгав белую форменную сорочку, и поспешно отставила стакан - подальше от мундира, фривольно сложенного на краю покрывала. Джанет спрятала усмешку за раскрытым веером.
   - Когда ты начинаешь так изворачивать слова, это может значить только одно, - заметила я, восстановив дыхание.
   - Да, я сообщила мама, что отправилась на пикник с флотским офицером старшего состава, - смиренно признала Джанет. - Но это ведь чистой воды правда!
   Впервые за долгие месяцы я ощутила потребность в веере - по возможности, широком и непрозрачном. Увы, с мундиром он бы не сочетался, так что сдерживать неуместный хохот пришлось без подручных средств.
   - Рано или поздно она узнает, что ты ищешь внимания Тайвера, а вовсе не присматриваешь жениха среди флотских офицеров, - мстительно напророчила я.
   - Смею надеяться, это произойдет не раньше, чем Тайвер явится к ней для серьезного разговора, - невозмутимо отозвалась Джанет. - Потому как больше ей узнавать неоткуда.
   Я была вынуждена признать ее правоту.
   - К слову, я могла бы порекомендовать тебя в качестве корабельной медсестры, - не слишком уверенно предложила я. - Твоя аттестация после обязательной службы еще актуальна, а участие в спасательной операции позволит тебе свободно общаться с Тайвером Кано на правах сотрудницы.
   - Разве команда еще не укомплектована? - встрепенулась Джанет. - Ты говорила о пяти членах экипажа. И как быть, если придется загружать криокапсулы на "Норденшельд"?
   - Пять членов экипажа - это необходимый минимум, без которого корабль вовсе не выпустят со станции, - сказала я. - "Норденшельд" вполне способен обеспечивать комфортные жизненные условия для семи человек. А что до криокапсул... запасных кают две. Не думаю, что замороженным принципиально, во сколько рядов будет сложен штабель.
   Джанет смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Было видно, что предложение ее прельщает донельзя, но принять его она боится.
   - Я не настаиваю, - мягко сказала я. - Есть и другие варианты. Тайвер собирался дать прием после возвращения "Норденшельда", и я могу пригласить тебя туда.
   - Но там я буду всего лишь гостьей среди сотни других гостей, - справедливо заметила Джанет, бессознательно комкая в пальцах плотную ткань юбки. - Рина... но что я скажу мама?
   Я тяжело вздохнула.
   - Что офицер, который приглашал тебя на пикник, показался тебе чрезвычайно милым и, когда он попросил об услуге, ты не смогла отказать.
   - Ее это не устроит, - покачала головой Джанет. - Она пожелает переговорить с этим офицером и убедиться, что миссия полностью безопасна.
   - Миссия действительно безопасна, - отметила я справедливости ради. - "Норденшельд" уже летал на дальние расстояния, да и ты не первый день в космосе. Кроме того, весь экипаж будет бодрствовать и в случае опасности просто развернет корабль. Но если леди Аалто так будет спокойней, я попрошу кого-нибудь из коллег принять звонок.
   - Спасибо! - Джанет в порыве чувств легко поцеловала меня в щеку и подскочила с покрывала, немедленно одернув юбку. - Я сообщу ей сейчас же и буду в штаб-квартире "Фрегата" уже к утру!
   Я со смехом помахала ей вслед и потянулась к лайтфону, чтобы пролистать список контактов. Кого бы попросить подтвердить нашу легенду?
   Я еще только раздумывала, но палец уже мстительно застыл напротив изображения темноволосого мужчины с улыбкой мальчишки, которому только что подарили купон на самое большое мороженое в городе. В конце концов, почему бы и нет?..
  
   ГЛАВА 1. Карпатия
  

Не бойтесь делать то, что не умеете. Помните: ковчег построил любитель. Профессионалы построили "Титаник".

- Дэйв Берри

  
   Свет в коридоре мигнул, меняясь с равномерно-золотистого на рыжевато-розовый. Еще немного - и он начнет постепенно гаснуть, имитируя закат.
   За прошедшие недели я выучила все режимы освещения наизусть. Они помогали не терять счет дням. Они значили, что время не застыло на месте.
   Я без особой надежды изучила вскрытую панель управления гравитационными кольцами, подавив тяжелый вздох, и мягко оттолкнулась ногами от стены. Коридор "Норденшельда" плавно поплыл мимо. Из открытых настежь кают неприятно подмигивали холодные голубоватые огоньки включенных криокапсул: пять ледяных вспышек и еще более неуютная темнота за двумя последними дверями. Тишину нарушал только равномерный гул вентиляторов, не позволявших воздуху застаиваться. Пусть в каютах не было никого, кто потреблял бы кислород, и я вполне могла отключить локальные ответвления системы проветривания, но их шум создавал иллюзию присутствия, и мне становилось спокойнее.
   Три недели в одиночестве дались куда сложнее, чем я полагала.
   - Еще семь дней, - сказала я себе, отвернувшись от призывно распахнутой каюты Джанет. Но потом все-таки не выдержала и, извернувшись в воздухе, ухватилась за переборку.
   Сквозь обзорное окошко криокапсулы виднелось неестественно бледное лицо. Спасительный холод, отключивший все процессы обмена в организме, покрыл изморозью и без того аристократически светлую кожу, выбелил золотистые локоны, запечатлел испуганно зажмуренные глаза и осторожно тронул инеем ресницы. В криокапсуле Джанет не грозила ни космическая болезнь, ни отеки, ни потеря костной массы, но проскользнувшая ассоциация с замороженными мумиями в ледниках Анд все же отозвалась мерзкой дрожью в руках.
   - Прости меня, - неизвестно в который раз попросила я, чувствуя, как в глазах собирается треклятая влага, от которой никак не избавиться, - если бы я только знала...
   Но откуда мне было знать?
   Глупая ошибка, инженерная недоработка. После успешного полета до Ганимеда и обратно уже никто не задумывался об уязвимости корабля. "Норденшельд" сумел без серьезных повреждений дважды преодолеть астероидный пояс, и конструкторы уверились, что противометеоритная система вполне надежна. Кому бы, в самом деле, пришла в голову идея разгонять космический мусор до скоростей, которые позволяют пробить защитные экраны?..
   Кому-то пришла. Сервоприводы гравитационных поясов "Норденшельда" отказали после первой же погнутой пластины, вынудив кольца застыть в одном положении. Ни о каком перенаправлении гравитации речи уже не шло. Теперь кольца могли обеспечить притяжение только при разгонных маневрах и торможении - одинаково противопоказанных из-за ограниченного запаса топлива.
   До Облака Оорта оставались месяцы и месяцы пути. В условиях отсутствия гравитации это означало, что все члены экипажа подвергнутся риску необратимой атрофии мышц и костей, и я честно выдвинула на голосование два варианта: развернуть корабль прямо сейчас, лишив "Седну" шанса на спасание, или же прибегнуть к криокапсулам и установить поочередное дежурство, не меняя курс. Месяц без гравитации - это чревато, но поправимо. Нас шестеро; по четыре недели на каждого - достаточно, чтобы долететь до Облака и от Облака - до того же Ганимеда, где можно запросить помощь у колонии шахтеров. Вряд ли они обрадуются лишним ртам и легким, но отказать не смогут.
   Команда выбрала криокапсулы единогласно, но я все равно чувствовала себя беспомощной и виноватой. Перед Джанет - особенно.
   Сообщение об аварии уже должно было достичь Земли. Но ответное будет идти куда дольше.
   К счастью.
   Блистательная леди Аалто наверняка не пожалела средств, чтобы добавить к обязательному обмену данными пару слов от себя лично. А уж что, должно быть, выслушал Тайвер!..
   - Зато Тайвер уже представлен твоей мама, - цинично отметила я, словно Джанет могла слышать, и зажмурилась, сгоняя слезы. Не помогло: в невесомости вода немедленно прилипала ко всем поверхностям, и драматически оплакивать свою судьбу было чревато.
   Обзорный экран в кают-компании демонстрировал ровную черноту. Звезды казались битыми пикселями. Я вертела обзорными камерами, пока не поймала изображение удаляющегося Плутона, неопределенно хмыкнула - не самое вдохновляющее зрелище, но однозначно лучше темной пустоты - и, зацепившись стопами за скобы, открыла холодильник.
   Я уже давно не чувствовала вкус, поэтому даже не посмотрела, что именно взяла. Ужин превратился в какой-то обязательный ритуал, позволявший считать, что прошел еще один день.
   - Эрик, календарь, - скомандовала я с набитым ртом, пережевывая безвкусную массу из пайка. Бортовой компьютер, чья техническая начинка пребывала на грани искусственного интеллекта, послушно вывел на вспомогательный экран изображение календаря и без лишних указаний выделил крестом еще один день.
   - Двадцать первый, - механическим голосом отчитался компьютер.
   Я сосредоточенно кивнула. Эрик спрятал календарь, заменив изображением равнодушной черноты с пятнышками звезд. На беспомощно-досадливую гримаску, исказившую мое лицо, компьютер уже не среагировал: программа распознавания человеческого поведения ограничивалась набором общепринятых жестов и эмоциональное состояние членов экипажа не учитывала.
   А жаль. Если бы с Эриком можно было поболтать, я бы не так переживала за свое душевное равновесие.
   Безвкусный паек. Ровный гул вентиляторов. Чернота на экранах и в перспективах.
   - Осталась одна неделя, - повторила я себе. - Всего семь дней, и можно будет разбудить Лаури, а пока он приходит в себя и не готов встать на дежурство - и поговорить с ним. Держись, Рина, не позорь предков!
   Голосок совести был со мной всецело согласен. Фамильная гордость охотно поддакивала, но паек от этого вкуснее не становился, а мелким пятнышкам звезд было и вовсе наплевать.
   Плутон же с презрительным спокойствием доплыл до края обзорного экрана и был таков.
   - Еще никто не залетал так далеко, будучи в сознании, - сказала я себе. Звук собственного голоса звучал почти умиротворяюще. Он был живым. - Нам есть чем гордиться.
   Экран сочувствующе подмигнул, словно решив оспорить мое опрометчивое утверждение о том, что я все еще в сознании. А потом и вовсе вывел полупрозрачное окно видеосообщения - будто хотел поспорить еще и о том, что я здесь первая.
   - Издеваешься? - поинтересовалась я у Эрика, едва не поперхнувшись. - Издеваешься...
   Эрик молчал. Команды издеваться у него в коде не было.
   Скорее всего.
   - Но ответ с Земли не мог прийти так быстро, - неуверенно сказала я.
   На этот раз компьютер все-таки прореагировал.
   - Сообщение получено из точки с координатами... - он честно зачитал координаты, и я выпустила из рук паек от неожиданности.
   - Но это же в Облаке Оорта?! До него еще дальше, чем до Земли! - ахнула я. - Тогда... это ведь может быть "Седна"! Запускай скорее!
   Окно послушно мигнуло и развернулось помехами на весь экран: для полноценной передачи не хватало мощности не то передатчика, не то приемника. Я досадливо отпихнула рукой недоеденный паек, назойливо повисший перед носом, и подалась вперед - но тотчас ухватилась за скобу, чтобы сохранять неподвижность.
   - Эй, "Титаник"! - бодро зазвучало изо всех колонок.
   Голос был мужской, хорошо поставленный; говоривший, несомненно, привык быть если не душой компании, то любимчиком аудитории - точно. Веселое, уверенное звучание не портил даже заметный порыкивающий акцент.
   Я замерла, вслушиваясь изо всех сил.
   - Говорит капитан "Карпатии", - продолжал невидимый мужчина. - Ваш расчетный курс пересекается с нами. Отклонитесь к координатам...
   На мгновение я потеряла дар речи, но потом, к сожалению, снова обрела.
   - Какая еще "Карпатия"?! Мы же в центре пустоты!
   - "Карпатия" - пассажирский пароход, построенный в 1903 году, - услужливо подсказал Эрик равнодушным механическим тоном.
   Я собралась было дать команду на поправку уместности замечаний, но осеклась.
   Мужчина назвал "Норденшельд" "Титаником"! И, если мне не изменяет память, когда этот доисторический монстр тонул, именно "Карпатия" подбирала шлюпки!
   - Поправь меня, Эрик, - попросила я ровным голосом. - Мы находимся за орбитой Плутона, куда еще не залетала ни одна официальная миссия. Сообщение с Земли должно прийти не раньше, чем в следующем месяце. Последний раз, когда я проверяла, Плутон был ближе к Земле, чем к Седне, и, следовательно, сигнал с Седны шел бы еще дольше, чем с Земли. Но какой-то поц из Облака Оорта уже знает, что мы подбиты, и успел прислать сюда сообщение?!
   - Поправка: за орбиту Плутона была выслана официальная исследовательская миссия "Седна". Поправка: слово "поц" относится к просторечным выражениям, несущим экспрессивную окраску, и не рекомендуется к употреблению в бортовом журнале. - В ровном механическом голосе мне впервые послышалась ничем не прикрытая издевка.
   С полминуты я смотрела перед собой бессмысленным взглядом. На экране мигала иконка повтора, чуть смазанная узорами белого шума. Только она напоминала о том, что я получила сообщение, которое некому было отправить из точки, откуда оно пришло, в момент, к которому оно еще не могло прийти.
   И, как назло, не у кого даже уточнить, не сплю ли я!
   - Эрик, - окликнула я, наконец, - я в своем уме?
   Еще не договорив, я уже примерно представила ответ, поэтому тут же добавила:
   - Нет, не отвечай. Лучше... в конце концов, если мы действительно получили это сообщение из Облака Оорта, то я на него просто отвечу. А если я все-таки сошла с ума, то я отправлю сообщение в пустое Облако Оорта, и об этом все равно никто не узнает.
   - Поправка, - тем же механическим голосом вставил Эрик. - Запись о получении и передачи сообщения будет внесена в бортовой журнал.
   - Предатель, - припечатала я.
   Компьютер безмолвствовал. Программа верности в его коде, увы, была заменена обычными ключами доступа. Поняв, что до его совести все равно не достучаться, я глубоко вздохнула и скомандовала:
   - Запустить запись сообщения!
   Экран послушно мигнул значком звукозаписи, но я еще пару секунд не могла собраться с мыслями. Первый диалог с живым человеком за три недели, и что я ему скажу?
   - "Карпатия", говорит леди Эскарина Ставо, капитан исследовательского судна "Норденшельд", - представилась я. Почтенные предки могли бы мной гордиться: голос звучал безупречно ровно и спокойно, словно я вовсе не провела двадцать один день в компании гнетущих мыслей и бездушной машины. - Изменение курса невозможно в связи с ограниченным запасом топлива. "Норденшельд" демонстрирует повышенный расход из-за дополнительных элементов конструкции. Прошу вас скорректировать курс своего судна.
   Компьютер уловил паузу и мигнул экраном, отправляя сообщение. Я осталась висеть, зацепившись ногами за скобу, и только тогда поняла, что бессознательно сделала то, о чем даже не задумывалась последние недели: вытянулась во фрунт и вскинула подбородок, словно далекий (и, возможно, вовсе не существующий) собеседник мог меня увидеть.
   Его не было рядом, а голос на сообщении, должно быть, отзвучал месяцы и месяцы назад - но я снова чувствовала, что не одна, и на душе светлело. Даже если это была галлюцинация, вызванная сводящим с ума одиночеством в пустоте, я определенно была ей рада.
   - А вот ответ я, наверное, уже не услышу, - сказала я. - Пока сообщение дойдет до Облака, пока на него ответят - мое дежурство уже закончится.
   От этого почему-то было немного грустно.
   - Эрик, запусти сообщение еще раз, - попросила я.
   - Эй, "Титаник"! - тут же окликнул мужской голос, перекатывая смешинки на языке. - Говорит капитан "Карпатии"...
   Я слушала, прикрыв глаза. Так казалось, что капитан "Карпатии" стоит рядом и говорит со мной, не скрывая широкую улыбку. Я даже могла представить его - статный мужчина лет сорока, с импозантной сединой на висках и по-уставному гладко выбритым лицом. Наверное, одет в типовой мягкий комбинезон, который обычно носят под скафандром во флоте. Полагающаяся капитану форма была ужасно неудобной, призванной скорее поддерживать дистанцию и субординацию, нежели обеспечивать комфорт. Я предпочитала переодеваться при первой же возможности - так почему бы веселящемуся капитану "Карпатии" поступать иначе?..
   В воцарившейся тишине гул вентиляторов резанул тупым ножом по оголенным нервам.
   - Эрик, сообщение на повтор! - резко скомандовала я, не открывая глаз.
   - Эй, "Титаник"!..
   На этот раз мне почудились приглушенные разговоры на заднем плане. Обычный обмен данными между членами экипажа, отслеживающими состояние систем; еле слышный шепоток между парочкой, решившей отвлечься от работы и поболтать о чем-то личном; тихий смешок, скрытый за покашливанием...
   - Отклонитесь к координатам...
   Кажется, я была готова на лобовое столкновение, лишь бы оказаться рядом. Поговорить с ними, убедиться, что в этой неподвижной черноте все-таки есть жизнь и смех.
   Топлива в баках "Норденшельда" было впритык. Каждый маневр означал, что мы будем вынуждены сократить время, проведенное в Облаке Оорта, чтобы суметь вернуться и благополучно пристыковаться к орбитальной станции. Каждый маневр уменьшал вероятность, что "Седна" будет обнаружена и спасена.
   Кенор, мой жених, за последние три года превратившийся в смутное воспоминание о видном флотском офицере, сейчас и вовсе казался чем-то нереальным, призраком из прошлой жизни, отголоском среди горных вершин...
   - Эй, "Титаник"!..
   ...а капитан "Карпатии" был рядом. В уголках глаз собрались маленькие морщинки - "гусиные лапки", которые появляются у часто улыбающихся людей. Темные брови чуть приподняты, уголки губ подрагивают, сдерживая смешинки, а рука протянута ко мне - вот-вот коснется...
   Я подалась вперед, подставляя щеку к доверчиво раскрытой ладони. Прикосновение было теплым и неожиданно нежным, словно рука принадлежала юной девушке, а не заслуженному капитану. Он наклонился ближе, но дыхания я не почувствовала. Словно капитана "Карпатии" давно не было в живых.
   Да разве могло быть иначе? Никто не долетал до Облака Оорта!
   - Ваш расчетный курс пересекается с нами, - напомнил мертвый капитан, все еще касаясь моей щеки.
   Я дернулась от отвращения - и проснулась.
   - Отклонитесь к координатам... - упорствовал мужской голос изо всех колонок.
   Мои руки, расслабившиеся во сне, безвольно парили в воздухе. Почудившееся мне прикосновение к щеке действительно принадлежало девушке - не то чтобы совсем юной, но...
   Я пошевелила пальцами. Вестибулярный аппарат в невесомости пришел в негодность, и рука казалась чужой.
   - Эй, "Титаник"!..
   В реальности голос звучал совсем не так, как во сне. Пока я спала, капитан "Карпатии" говорил на интерлингве так чисто, будто рос среди носителей языка, а сейчас...
   - Эрик, проверка соответствия акцентов, - скомандовала я.
   Компьютер выключил обзорные экраны, оттянув все ресурсы на обработку запроса. Когда писался код Эрика, предполагалось, что "Норденшельд" пересечется разве что с командой "Седны", которая определенно не испытывала никаких языковых затруднений. На поиски инопланетных цивилизаций корабли если и запускали, то уж точно не от имени Ее Величества и компании "Фрегат", так что лингвистический блок в программе присутствовал в крайне упрощенной форме.
   - Предварительное заключение: звуковое строение соответствует восточнославянской группе языков. Наиболее вероятные совпадения: белорусский - 56%, украинский - 62%, русский - 89%.
   На этот раз я умолкла надолго, потому что единственным, что просилось на язык, было бессмысленное и беспомощное: "Да откуда взялись русские посреди Облака Оорта?!". Уже практически укоренившийся в сознании образ капитана "Карпатии" размылся, чтобы обзавестись видавшими виды сапогами, специфическим алкогольным душком и почему-то роскошной кучерявой шевелюрой со старомодными бакенбардами.
   Кроме того, в таком контексте "Карпатия" могла оказаться вовсе не "Карпатией", а всего лишь вспышкой национального чувства юмора.
   Или вовсе галлюцинацией. Что, будем честны, куда вероятней.
   Русские обычно охотились за легкой добычей: пролетавшими рядом с Землей астероидами, кометами и крупным космическим мусором, который годился в переработку. Следовало отдать им должное, за последние полвека они экспортировали больше тяжелых металлов и пресной воды, чем вся Европа, вместе взятая, но те, кого действительно интересовали глубины космоса, в своей родной стране не задерживались.
   Но обычно они все-таки ограничивались тем же Европейским Трейдальянсом. Можно было умчаться хоть на север Гренландии, хоть на юг Италии - и все равно обнаружить где-нибудь на окраине города район, куда местные стараются даже не заглядывать и где стабильно звучит ядреная смесь интерлингвы с "восточнославянской группой" языков. Однако русских никогда не особо тянуло, к примеру, в африканскую саванну или американские пустынные каньоны. Они всегда оказывались там, где хорошо платят, а местные исчерпали все шаблоны возможных решений для поставленных задач и нуждаются, скажем так, в некотором отсутствии стандартного мышления (а то и здравого смысла). Обнаружить русских посреди Облака Оорта было как-то...
   Удивительно и вполне ожидаемо одновременно.
   Я потерла ладонями лицо, сгоняя остатки дремы и собираясь с мыслями.
   - Эрик, я бы хотела, чтобы ты сохранил обмен сообщениями, свой анализ и записи в бортовом журнале и передавал их каждому следующему дежурному. Настрой звуковое оповещение на шестнадцать часов после их пробуждения. Если все дежурные скажут, что никакого обмена сообщениями не было, исключи меня из списка лиц, имеющих доступ к управлению, и сформируй отчет для наземных служб.
   - Указания сохранены, - равнодушно отчитался компьютер.
   Я повисела еще пару минут, убеждая себя, что поступила верно. Репутации, конечно, жаль, но неадекватный капитан - это куда опаснее, чем поломка сервоприводов. Лучше быть комиссованной на Землю, чем не суметь отыскать "Седну" или, того хуже, послужить причиной гибели пятерых человек.
   - Ночной режим, - скомандовала я, наконец, и высвободила стопы из скоб.
   Невесомость лишила кровати смысла, но сон в своей каюте превратился в еще один ритуал.
   Он значил, что прошел еще один день. Что время не остановилось.
   Что у меня еще есть шанс дождаться пробуждения Лаури, будучи в своем уме.
  
   ГЛАВА 2. "Линкольн"
  

Американцы: "Это авианосец "Линкольн", второй по величине военный корабль Атлантического флота США. Нас сопровождают три крейсера, три эскадренных миноносца и многочисленные корабли поддержки. Я требую, чтобы вы изменили свой курс на 15 градусов на север, или мы будем вынуждены принять необходимые меры для обеспечения безопасности нашего корабля".

Канадцы: "Это маяк. Делайте что хотите".

- Nicholas Hobbes

   Выспаться в космосе - та еще задача.
   Если справиться со сбоящими биоритмами еще как-то помогали программируемые лампы, с посторонними источниками света - отключенные обзорные экраны, а с постоянным шумом работающих двигателей - сложная звукоизоляция и герметичные переборки, то что делать с гулом вентиляторов, еще никто не придумал. Отсутствие гравитации означало и отсутствие естественной конвекции; неподвижный спящий космонавт быстро расходовал кислород рядом с собой и начинал задыхаться. Вентиляторы, по крайней мере, не давали воздуху застаиваться.
   Наверное, не будь я одна, их цикличный гул превратился бы в привычный фоновый шум, на который никто не обращает внимания. Но темнота, пустые коридоры и холодное перемигивание диодной подсветки на каютной консоли давили, не позволяя расслабиться ни на секунду. Я не знала, что хуже: чувствовать, что я единственный человек в сознании на многие световые часы окрест, или внезапно просыпаться от пугающего и одновременно невероятно манящего ощущения, что рядом кто-то есть. "Гибкая психика", благодаря которой я и прошла отбор на службу в Исследовательский флот, услужливо не зацикливалась и чередовала оба состояния. Я просыпалась по "ночам" каждые несколько часов и подолгу ворочалась в пристегнутом спальном мешке, вслушиваясь.
   Космос скуп на звуки. Космический корабль - увы, нет.
   Слабые зеленоватые отсветы от диодного оформления консоли едва заметно обрисовывали рельеф опущенной переборки. Я сонно сощурилась на привычные изгибы: под толстой стальной обшивкой скрывались гибкие коммуникации и замки, способные в случае необходимости превратить каюту в единственный островок жизни на терпящем крушение корабле. Расположение каждой системы было стандартизировано, и любой курсант мог сказать, где скрывается кабель аварийного питания, а где - шестерни герметичного запора. А уж распознать, если что-то отличалось от обычного порядка, сумел бы и школяр младших классов.
   Поэтому, когда подсветка мигнула, я дернулась в мешке, толком еще не проснувшись. Невесомость не упустила шанса игриво подбросить излишне прыткое тело, закручивая его в сторону неприметной двери в санитарный отсек. Спасли страховочные ремни, упруго притянувшие мешок обратно к койке.
   Мигал индикатор, который не должен был подавать признаков активности еще как минимум полторы недели.
   "Новое сообщение".
   - Эрик, почему не было звукового сигнала? - хрипловато поинтересовалась я.
   - Звуковой сигнал отключен с получением команды "Ночной режим", - равнодушно отчитался бортовой компьютер.
   Машина, напомнила я себе. Ни к чему пытаться очеловечить строчки программного кода. Если бы он мог справиться со всеми ситуациями, необходимости в спасательной миссии не возникло бы - потому что "Седна", управляемая такой же машиной, не попала бы в беду. Но компьютер не способен заниматься расстановкой приоритетов, для этого и нужна я. Нет смысла злиться на Эрика за то, что он не выполнил чужую задачу правильно. Злость - это голос отчаяния и одиночества. Не мой.
   - Запусти сообщение, - ровным тоном велела я.
   И ошеломленно заморгала, потому что первым звуком, раздавшимся из колонок, был смех. Старательно сдерживаемый, еле слышный за полосой помех, но - живой, здоровый мужской смех. Словом, совершенно не то, что ожидаешь от обмена сообщениями в середине пустоты в нескольких тысячах а.е. от Солнца.
   Потом из колонок донеслась какая-то фраза на незнакомом языке, и я остолбенела окончательно.
   Возможно, мое решение продолжить полет и было глупым и самонадеянным, но смеяться над ним на Земле никому бы и в голову не пришло. Прислать длинную инструкцию, отстранить меня от командования, велеть разворачиваться немедленно, - вполне вероятно. Но никак уж не хохотать! Кроме того, ближайшее сообщение, которое должен был получить "Норденшельд", ожидалось из комцентра Ее Величества Исследовательского флота, и я могла быть уверена, что запишут его на интерлингве, в полном соответствии с процедурой.
   Значит, что бы я сейчас ни слушала, запись пришла не с Земли.
   - "Норденшельд", говорит "Карпатия". - В знакомом голосе еще отчетливей звучала агрессивная раскатистая "р" и нотки едва сдерживаемого смеха. - Изменение нашего курса невозможно. Мы - астероид!
   На заднем плане грянул-таки дружный многоголосый хохот. Кто-то, не справившись с эмоциями, подвывал в процессе, пытаясь что-то вставить в эфир, но капитан (Глава? С кем я же говорила?) "Карпатии" звучно шикнул, и все стихло.
   - Повторяю, отклонитесь от заданного курса либо начинайте торможение, если вам требуется помощь с ремонтом. Расчетное время до столкновения - двадцать шесть земных часов. Минимальное допустимое отклонение от курса... - он начал зачитывать координаты, и я поймала себя на том, что стиснула в руках страховочные ремни.
   - Астероид? - переспросила я, словно запись могла мне ответить. - Но это невозможно! В комцентре еще перед вылетом проделали все необходимые расчеты и симуляции. Наша траектория не пересекается ни с одним телом, достаточно крупным и быстрым, чтобы повредить кораблю, не говоря уже об астероиде, где способна разместиться станция связи!
   Капитан (все-таки глава?) "Карпатии" дочитал расчетные координаты, дисциплинированно повторил их и оборвал сообщение - слишком поздно, чтобы я не услышала, как он начал хохотать сам. Я осталась сидеть в пустой каюте, на подбитом корабле, где никто не мог бы подсказать мне верное решение, в компании безвольного бортового компьютера и непрекращающегося гула вентиляторов.
   "Норденшельду" нужен ремонт, что верно, то верно. Восстановление сервоприводов гравитационных колец позволит разбудить всю команду, что сделает полет гораздо безопаснее и, будем честны, куда полезнее для психики. Но астероидная колония - это всегда один сплошной летающий дефицит кислорода, воды, пищи, света и тепла. Ни один астер не стал бы предлагать ремонт просто так, от широты души.
   Ему тоже что-то от нас нужно. Но что?
   - Я же не размышляю об этом всерьез? - строго спросила я у себя. - Какой-то неустановленный русский, которого никак не могло быть в этом секторе космоса, присылает сообщение, которое никак не могло успеть дойти, и я начинаю думать, что он может попросить в обмен на ремонт сервоприводов?..
   Но, кажется, я все-таки размышляла именно об этом.
   Если сообщение с корабля я еще могла рискнуть проигнорировать, то астероид - совсем другое дело. Гордость капитана, пусть даже такого инновационного корабля, как "Норденшельд", ничего не стоила в сравнении с жизнями членов моей команды. Но как быть с топливом?..
   - Нет, - сказала я себе. - Я начинаю не с того. Эрик, сколько времени займет сканирование ближайшего сектора космоса на предмет возможных столкновений?
   - От часа до трех, - послушно откликнулся компьютер.
   В таком случае, у меня еще останется время на принятие решения, даже если там действительно окажется астероид. Конечно, остановиться на ремонт выйдет, только если начать тормозить в течение двух часов, но в добрые и бескорыстные намерения астеров все равно верилось с трудом, да и вопрос с топливом в таком случае становился куда острее, чем при простом маневрировании.
   Значит, если сканирование обнаружит что-то в ближайшем секторе, у меня останется всего один вариант - отклониться от первоначального курса и вернуться на него, когда астероид окажется позади. А если нет - то и отклоняться не придется.
   Жаль, что посоветоваться с командой нельзя. Расконсервация займет куда больше времени, чем отпустила нам "Карпатия", а повторное усыпление допустимо не раньше, чем через месяц - что, опять же, при невесомости чревато крайне неприятными последствиями. Поэтому я прикрыла глаза, собираясь с мыслями - и заранее смиряясь с тем, что придется ограничиться только собственной головой.
   - Запуск сканирования! - скомандовала я и принялась выпутываться из спального мешка. - Второстепенная задача: проверка координат, продиктованных "Карпатией". Задача третьего уровня срочности, запуск при обнаружении космических тел, чьи траектории пересекаются с кораблем и способны ему навредить: расчет координат уклонения, не совпадающих с координатами, продиктованными "Карпатией".
   И, хотя Эрик ничего не спрашивал, я хмуро добавила:
   - Он не просто так предложил ремонт. Определенно.
   Сон как рукой сняло, и я, умывшись, выбралась из каюты.
   Увы, никаких задач передо мной не стояло до окончания сканирования, а разнообразием вариантов досуга "Норденшельд" не поражал. Хоть в конструкции и были заложены все необходимые меры предосторожности при временных отключениях гравитации, никто не рассчитывал на длительные перелеты в невесомости. Непрочитанные книги в условиях постоянной бессонницы закончились в рекордные сроки, а фильмотеку я знала наизусть еще до вылета. Дартс и настольный футбол превратились в весьма сомнительное развлечение, а компьютерные игры оттягивали значительную часть ресурсов, замедляя сканирование. Тренажерный зал, остро необходимый для поддержания тонуса мышц при пониженной гравитации, и вовсе оказался практически бесполезен: что толку от гантелей и шведских стенок, если ничто не имеет веса?
   К счастью, Синг Гармо в порыве заботливости распорядился установить две беговые дорожки. Они, разумеется, тоже были рассчитаны на применения в условиях гравитации, но я вспомнила, как на малых станциях к неподвижной части тренажера прилаживали натяжные ремни, чтобы в результате попытки пробежаться космонавт не обнаружил себя где-нибудь на потолке.
   Уже пристегнувшись, я на мгновение замерла, борясь с собой, но в итоге все-таки скомандовала:
   - Эрик, повтор последнего сообщения! - и яростно заработала ногами, словно надеялась убежать от одиночества и собственного малодушия.
   Колонки беззлобно посмеялись над моими попытками и выдали короткую фразу на чужом языке, но потом все же смилостивились - и по пустому кораблю поплыл приятный мужской голос:
   - "Норденшельд", говорит "Карпатия"...
   Что я знала о нем?
   Русский. Не слишком требовательный, но безоговорочный лидер: команде было позволено слышать, как записывается сообщение, и даже смеяться над незадачливым капитаном "Норденшельда" - однако стоило капитану "Карпатии" велеть всем умолкнуть, как мгновенно воцарилась такая тишина, будто все астеры разом перестали не только хохотать, но и дышать. Выходит, он не придавал особого значения субординации, но ему все равно подчинялись.
   Что ж, вероятнее всего, это значило, что к военным структурам он отношения не имел. Там быстро прививают и уважение к протоколу, и понятие о капитанской солидарности: одно дело - повеселиться за счет наивной девицы, требующей, чтобы астероид уступил ей дорогу, и совсем другое - позволить ее команде услышать, как над ней смеются.
   Или он откуда-то знал, что я одна? В конце концов, как-то же он выяснил, что "Норденшельд" подбит...
   - ... отклонитесь от заданного курса либо начинайте торможение, если вам требуется помощь с ремонтом, - не уставал искушать проклятый русский.
   Я не сдержала совершенно неуместный тоскливый вздох.
   Если на астероиде разместилась станция связи и ремонтный док, значит, там есть гравитация. Скорее всего, совсем слабая - такая, что можно улететь в космос, просто подпрыгнув. Но даже астероидной гравитации достаточно, чтобы у еды появился вкус, а еще - о, невозможная роскошь! - набранная в ванну вода там и оставалась, давая шанс нормально вымыться.
   А если еще и починить корабль...
   - Но откуда он мог знать, что "Норденшельд" подбит? - спохватилась я - и вздрогнула, когда мужской голос, непререкаемым тоном зачитав координаты, вместо ожидаемого смешка в конце сообщения вдруг сменил тон на равнодушный машинный:
   - Обнаружен астероид класса Р, неправильной формы, средний диаметр 32.5км. Вероятность столкновения - 76%. Предполагаемые повреждения: нарушение целостности обшивки, нарушение целостности топливоснабжающего тракта, нарушение...
   - Стоп, - скомандовала я. - Расчетное время до столкновения?
   - Двадцать четыре земных часа, - послушно откликнулся Эрик.
   Я методично отстегивалась от беговой дорожки. Простые, привычные действия помогали разложить мысли по полочкам.
   Тридцать два с половиной километра в диаметре - это в двадцать раз больше, чем "Норденшельд". В комцентре не могли пропустить астероид такого размера, когда рассчитывали траекторию полета. Первая же симуляция показала бы красочную кончину корабля. Если этого не произошло, значит, астероида не было в программе. Но, опять же, объект такой величины отлично виден большинством современных телескопов, в том числе - автоматических, загружающих информацию о зарегистрированных небесных телах в общую базу данных.
   Либо астероид все-таки мог сменить курс (вот был бы фокус!), либо факт его существования был аккуратно стерт со всех серверов. Более того, он должен был стираться регулярно - и при этом не оставлять следов, чтобы техники не заподозрили неладное.
   Звучало невозможно, но, если добавить в уравнение русских - то почему-то уже ни капли не удивляло.
   Допустим, они сумели взломать сервера. Такими вещами не занимаются забавы ради - кто-то нашел способ извлечь из спрятанного астероида выгоду. Весьма значительную, иначе бы игра не стоила свеч.
   Не из-за этого ли астероида "Седна" так и не вышла на связь?..
   Я обхватила себя руками, изгоняя противную дрожь. Нет, невозможно. Период обращения астероида должен быть куда больше трех с половиной лет. Еще рано сдаваться - да и думать нужно вовсе не о том.
   Итак, астероид, которого нет в базах данных. Населенный, очевидно, русскими. Которые откуда-то знают, что "Норденшельд" подбит...
   - Эрик, - несколько резче, чем следовало бы, окликнула я. - Данные по небесному телу, нанесшему критический урон нашим сервоприводам, сохранились?
   - Последнее сохранение: пятое сентября в 12:32, - отозвался компьютер, равнодушный к моему тону.
   - Симуляция: запуск этого небесного тела с "Карпатии". Визуализируй, - велела я.
   Обзорный экран послушно расчертила расчетная сетка. В верхний правый угол Эрик поместил точку, помеченную как "Норденшельд", в противоположный - Карпатию. Я со странным спокойствием следила, как их соединяет пунктирная линия расчетной траектории, и уже подспудно знала, что получится.
   Линия оборвалась на точке в верхнем правом углу. Эрик приблизил картинку: модель "Норденшельда" с величественно развевающимися обрывками проводов под пробитой обшивкой главного сервопривода. Сбоку побежали цифры, и компьютер равнодушно зачитал самые значимые:
   - Совпадение - 98%. Вероятность, что повреждения были нанесены микроспутником Карпатии - 99,9%.
   - Микроспутником, как же, - невоспитанно пробормотала я себе под нос, чувствуя, как холодеют руки. - Возможные пути уклонения от столкновения с Карпатией?
   Экран мигнул, выводя две возможные траектории. Одна совпадала с тем, что надиктовал злорадствующий русский, - небольшое отклонение от курса, совсем смешное, на одно-единственное включение левого маневрового двигателя. Вторая - солидная петля, огибающая другой астероид.
   - Он неспроста предложил ремонт, - повторила я, прикусив губу. - Неспроста намекнул, что знает о повреждениях, и неспроста сам дал расчеты для траектории. Он рассчитывал, что я догадаюсь, кто подбил "Норденшельд"... и благоразумно улечу по второй возможной траектории. Не по той, которую предложил виновник аварии... знать бы еще, как и зачем он сымитировал сигнал, исходящий из Облака Оорта, если на самом деле астероид в сутках лета!
   Компьютер безмолвствовал. Утешения для растерянных леди в его программу не входили, как и непрошенные подсказки для ошеломленных капитанов.
   Какой-то месяц назад мне и в голову не пришло бы, что я стану об этом жалеть.
   - Эрик, - обреченно вздохнула я, - мы действительно обмениваемся сообщениями с астероидом? Это не плод моего воображения? Впрочем, нет, не отвечай. Если я все-таки сошла с ума от одиночества, то все равно этого уже не пойму. Сделаем так... если обмен сообщениями реален и нам действительно грозит столкновение, а "Карпатия" назвала координаты, пригодные для уклонения, и упоминала возможность ремонта... - я прикусила губу и подняла взгляд на обзорные экраны. Возможные траектории заманчиво подмигивали зеленоватым пунктиром - и та, на которую нас направлял русский, и та, на которую я, по его расчетам, и должна была указать. - Если все именно так, как я описала, то необходимо внести корректировку в программу автопилота. Маневр уклонения по координатам, надиктованным "Карпатией". Но только если я в своем уме!
   ...что, должна признать, вызывало определенные сомнения.
  
   ГЛАВА 3. "Рейнджер"
  

- Господин капитан, почему большинство кораблей носят женские имена? 
- Если бы вы знали, как трудно
ими управлять, то не задавали бы глупых вопросов.

- NN

   Тональность постоянного гула немного изменилась: в недрах корабля разогревался левый маневровый двигатель. Я использовала оставшееся до начала уклонения время, чтобы пролететь по каютам и проверить страховочные крепления криокапсул.
   Капсулы успокаивающе подмигивали индикаторами. В обзорных окошках виднелись лица - испуганные, напряженные или, напротив, неестественно расслабленные; одинаково покрытые изморозью, неподвижные и молчаливые. Обратный отсчет до пробуждения неутомимо высвечивал цифры - для каждого свои.
   В каюте Лаури я задержалась. Мой бессменный старпом был из числа тех, кто даже в криокапсуле придерживался этикета - одетый в безупречно выглаженную полную форму, с безукоризненно гладким лицом и тщательно уложенными темными волосами, он казался драгоценным раритетом из другой эпохи, бережно хранимым, чтобы служить назиданием грядущим поколениям. Разумеется, он спал и никак не мог знать, чем я занята, но одно его присутствие напоминало мне, кто я - и что быть аристократом означает, в первую очередь, никогда не терять самообладания.
   - Лаури, ты ухитряешься приносить пользу, даже будучи без сознания, - с чувством сказала я ему, проверяя крепления. - Но я искренне надеюсь, что твоя почтенная матушка никогда не узнает, что я это тебе сказала.
   Если бы Лаури был в сознании, то, несомненно, ответил бы что-нибудь вроде: "Моя почтенная матушка обладает некоторой мистической силой, когда дело доходит до лестных высказываний, которые юные леди позволяют себе в мой адрес". Потом он бы выдержал паузу в знак уважения к своим родителям, но все-таки добавил: "Именно поэтому я предпочитаю находиться в космосе".
   Индикатор обратного отсчета мигал утекающими секундами. Лаури лежал под крышкой криокапсулы, прекрасный, безупречный и спокойный, словно ледяная статуя в честь настоящего джентльмена.
   - Как же мне тебя не хватает, - тоскливо вздохнула я. - Всех вас...
   Но я не могла рисковать их жизнями, бездумно отключая криокапсулы всякий раз, когда чувствовала неуверенность. Невесомость - не то, с чем человеческий организм готов тягаться месяцами.
   Поэтому я убедилась, что с криокапсулой Лаури все в порядке, и направилась на мостик. Пусть Эрик и избавлял от необходимости лично сидеть за штурвалом, но мне было намного спокойнее, если я знала, что в любой момент могу перехватить управление. Проигнорировав капитанское кресло, я уселась на место первого пилота и старательно пристегнулась.
   - Схема маневра - на правый экран. Использовать левый в качестве обзорного. Вывести на центральную консоль основные показатели двигателей, - скомандовала я.
   Экраны послушно мигнули - а мгновение спустя изображение на левом плавно поплыло, выдавая начало маневра. Ускорение ненадолго натянуло ремни, уводя меня вправо - и тут же отступило. Вестибулярный аппарат, сбитый с толку невесомостью, на пару секунд взбунтовался, прикидывая, не справа ли низ, но быстро смирился с тем, что низа тут нет вовсе.
   Скопление мерцающих точек на обзорном экране чуть сместилось. Показатели на центральном экране стали убывать, выдавая отключение маневрового двигателя.
   - Вот и все, - сказала я себе. - Новая траектория. Будем надеяться, я все-таки перехитрила этого русского.
   Главное, чтобы не саму себя.
   - Эрик, проверка, - скомандовала я, отбросив неприятную мысль. - Уточни вероятность столкновения с "Карпатией" с учетом нового курса.
   - Вероятность столкновения: 0,7%, - откликнулся компьютер.
   Я скептически изучила экраны. Левый равнодушно светил россыпью белых точек на черном фоне. Центральный - бегущими строчками отчета. Правый игриво подмигивал новой траекторией полета, плавно уклоняющейся от вытянутой зеленой кляксы с надписью "Карпатия".
   Словом, никакого повода для беспокойства уже не было, но меня неотступно преследовало ощущение, будто что-то пошло не так.
   - Эрик, - мрачно сказала я, - вероятно, это уже паранойя, но... запуск сканирования ближайшего сектора на предмет поиска объектов, потенциально опасных для корабля. Вывод на центральный экран по мере обнаружения, ранжир по вероятности повреждения "Норденшельда".
   По центральному экрану тут же побежали зеленоватые строчки, но я смотрела только на вершину правого столбца. Самым опасным объектом, по мнению компьютера, был какой-то мелкий астероид в нескольких а.е. от нас - и вероятность повреждения корабля составляла аж полтора процента. Строчки множились, но безымянный астероид неизменно держал верхнюю позицию.
   Я выдохнула и заставила себя разжать пальцы, судорожно стиснутые на подлокотниках кресла.
   - Кажется, наряду с невесомостью стоило бы внести в список самых больших опасностей космоса еще и одиночество, - заметила я вслух. - Как считаешь, Эрик?
   Но считал Эрик только вероятности, и безымянный астероид вдруг упал на третье место, уступая верхние строчки... двум беспилотным истребителям.
   - Что?! - я подскочила в кресле. - Эрик, откуда они взялись?!
   Вопрос, в общем-то, был риторическим, и я уже потянулась к консоли, чтобы отдать команду на разогрев двигателей, когда компьютер вдруг признался:
   - Точка отправки - Карпатия, - и издевательски подмигнул иконкой нового сообщения.
   Я замерла с занесенной над консолью рукой.
   - Запуск сообщения, - мрачно скомандовала я и скрестила руки на груди.
   По плечу пробежали размытые цветные отсветы. Я обернулась - и, к счастью, потеряла дар речи.
   Светилась подставка для голограмм, над которой сейчас парило полупрозрачное мужское лицо, порушившее все мои представления о капитане Карпатии. Увы, он не мог похвастаться ни импозантной сединой, ни бакенбардами - чего уж там, даже гладко выбритых щек в наличии не имелось.
   Была небрежная щетина на щеках и подбородке - резком, твердом, будто вырубленном в три удара топором. Были широкие брови, практически лишенные изгиба, высокий лоб и взъерошенные волосы какого-то неопределенного темно-русого оттенка. Совершенно не то, что я ожидала увидеть. И в то же время...
   Да, треклятый русский пират просто не мог выглядеть иначе. Этот мужчина определенно был на своем месте, и, судя по упрямой линии плеч и твердому взгляду, уже давно.
   - "Норденшельд", говорит Карпатия, - безо всякого веселья в знакомом голосе сообщил он. - Берите курс к ремонтным докам и начинайте торможение. В случае невыполнения требований в течение трех минут после получения этого сообщения истребители атакуют корабль, и он так или иначе окажется у нас.
   Голограмма погасла, оставив меня в неуютном полумраке. Центральный экран зазывно мигал полученными координатами - вероятно, тех самых ремонтных доков.
   - Что ж, - отстраненно произнесла я, глядя, как на обзорном экране возникают и стремительно приближаются к "Норденшельду" две крайне недружелюбные серебристые искорки истребителей, - кажется, на втором маршруте действительно была ловушка, и я в нее не полетела, вопреки надеждам пиратов.
   Компьютер молчал, оставляя решение за людьми. Я философски размышляла о том, что "Седне", возможно, очень повезло, если она просто разбилась. Кораблям нашего класса нечего и пытаться тягаться с истребителями - они рассчитаны на неторопливые исследования, а не на космические гонки.
   - Эрик, разогрев маневровых. Основные двигатели - на реверс. Расчет трассы по координатам Карпатии, - мрачно скомандовала я, стискивая ни в чем не повинные подлокотники. - Расконсервация... - я осеклась.
   Сколько их там, на астероиде? Судя по громовому хохоту на втором сообщении, больше, чем нас. Не подставлю ли я команду, разбудив ее в надежде справиться с противником?.. Даже если нам удастся выйти победителями из схватки с пиратами, для моего экипажа пробуждение будет означать необходимость провести еще месяц, бодрствуя, - повторное погружение в анабиоз за столь короткий промежуток времени чревато весьма неприятными последствиями для организма. Но, если учесть, что месяц они проведут в невесомости, еще вопрос, что хуже.
   К тому же на полный выход из криосна нужно куда больше времени, чем займет полет до Карпатии...
   Я вспомнила пару экспрессивных выражений, которые очень часто повторял инструктор по строевой подготовке, когда думал, что меня нет рядом. Почему-то полегчало.
   - Расконсервация капсул не потребуется, - сказала я и стиснула зубы.
   На мое счастье, автопилот справился отлично, нацелив корабль в ремонтный док по правильной, как в учебнике, траектории. Если бы я сидела за штурвалом сама, имелся бы нешуточный риск оконфузиться от неожиданности - а так я всего лишь вздрогнула, ощутив, как меня мягко, но настойчиво вжимает в кресло. Ощущение становилось сильнее с каждой секундой. Тело с непривычки вдруг показалось тяжелым и неповоротливым, к горлу подкатило - зато вестибулярный аппарат торжествовал: он наконец-то определился, где же тут низ.
   На астероиде действительно была гравитация - ко всему прочему, неожиданно сильная.
   Автопилот спешно внес корректировку в работу маневровых двигателей, и корабль тряхнуло, но он все же нырнул прямиком в объятия стыковочного захвата. Шлюз немедленно закрылся, на мгновение окрасив обзорные экраны в черный. Захват установил корабль на рельсы и деловито отправил в ангар.
   Я заставила себя сидеть прямо. Сейчас ничего не мог бы поделать даже куда более квалифицированный пилот.
   Еще одна небольшая встряска: корабль занял свое место на ремонтной площадке. Обзорный экран транслировал изображение абсолютно пустого ангара, освещенного холодным голубоватым сиянием точечных светильников.
   - Входящий запрос на связь, - предупредил Эрик.
   - Принять, - сказала я и, вскинув подбородок, обернулась к платформе для голограммы. - Открыть обратный канал для видеосвязи.
   Я могла только догадываться, кого ожидал увидеть на моем месте капитан Карпатии. Но, кажется, я обманула его надежды точно так же, как и он - мои: возникший над платформой мужчина замешкался, опустив оружие. Вид у него был такой, будто кто-то стукнул его пыльным мешком. Я бы посмеялась, но подозревала, что и сама выгляжу не лучше.
   Типичный астер - это сильно вытянутый и очень худой человек с длинными руками и ногами, навевающими ассоциации с паучьими лапками. В условиях пониженной гравитации мышцы нарастают крайне неохотно - в них просто нет необходимости. Поэтому астеры всегда казались мне страшно истонченными и крайне несчастными.
   Я была уже мысленно готова к тому, что капитан Карпатии окажется так же необратимо изменен, как и прочие жители колоний, с которыми мне доводилось встречаться. Но над подставкой парила голограмма совершенно обычного землянина - может быть, чуть более изящного, чем те, кто проводит всю свою жизнь на планете; однако мыслей об истощении он определенно не навевал.
   - Я леди Эскарина Ставо, капитан "Норденшельда", выполняющего исследовательскую и поисковую миссии в Облаке Оорта по приказу Ее Величества Эстель, королевы Сиккима, - представилась я, когда пауза начала затягиваться. - Могу я узнать, чем вызвана агрессия в отношении моего корабля?
   Кто-то рядом с капитаном Карпатии панибратски хлопнул его по плечу и высказался на чужом языке - на голограмме возникла чья-то крепкая рука по локоть, сюрреалистично размывающаяся за пределами проектора. Мужчина стряхнул ее одним резким движением, бросил короткую фразу на том же языке, мгновенно добившись мертвой тишины, и перешел на интерлингву:
   - Меня зовут Сергей Родионов, я владелец Карпатии.
   Я позволила себе скептически приподнять бровь. Частные астероиды в обязательном порядке вносились в общий каталог, и я была практически уверена, что никакого Сергея Родионова в нем нет - но самозваного владельца Карпатии это ничуть не смущало.
   - Если не возражаете, леди Эскарина, я предпочел бы общаться лично. Выйдите из корабля. Можете взять одного человека сопровождения, но никакого оружия. Вам не причинят вреда.
   - Простите мне мою недоверчивость, - сдержанно произнесла я, стараясь ничем не выдать, что предложение взять с собой сопровождение ударило по самому больному, - но как я могу быть уверена в вашей добропорядочности после угрозы атаковать "Норденшельд"?
   - Вы не можете, - спокойно кивнул Сергей. - Как и я не могу быть уверен, что вы или ваш сопровождающий не попытаетесь удавить меня голыми руками. Однако ваш корабль в моем доке, и только я могу отдать приказ выпустить его. У вас нет выбора, леди Эскарина. Выходите из корабля.
   Я молча щелкнула замком ремня безопасности. Похолодевшие от страха руки слушались плохо, и я искренне надеялась, что на записи это не слишком заметно.
   Голограмма Сергея следила за каждым моим движением, руша мои наивные надежды. Но я все равно встала плавно, отказываясь выдавать накативший ужас, и направилась к выходу.
   - Эрик, - вполголоса произнесла я, когда переборка отрезала все звуки с мостика, - если сюда кто-то попытается войти без моего разрешения, запри его во внутреннем шлюзе, отключи свет и переведи вентиляцию в режим экономии.
   - Принято, - отозвался компьютер с вызывающим машинным равнодушием. Ему было все равно, кто станет им управлять.
   Но я и не ждала от него поддержки. Для этого у меня были люди, и, раз уж на астероиде все-таки была относительно приличная гравитация, я вполне могла привлечь их к делу - хоть, увы, и не всех.
   - Если я не вернусь в течение двух часов, начинай расконсервацию Лаури, - велела я, неспешно двигаясь по коридору в сторону выхода. - Как только его жизненные показатели придут в норму, зачитай ему отчет о произошедшем.
   - Принято, - повторил Эрик.
   Я остановилась перед закрытым шлюзом корабля и глубоко вздохнула, прогоняя липкое ощущение паники.
   - Режим молчания. Открыть шлюз!
   Меня встречали так, будто я числилась в списке особо опасных преступников - что, должна признать, было не лишено своеобразной иронии, но отчего-то совершенно не веселило.
   Сергей Родионов стоял во главе небольшого отряда. Трое - с характерно вытянутыми, словно после дыбы, телами: астеры, но не урожденные, а прилетевшие с Земли. Даже поджарый Сергей на их фоне казался бы массивным, если бы не еще один человек рядом: практически квадратный, неожиданно мускулистый и бородатый. Должно быть, это его руку я видела на голограмме, когда он решил хлопнуть Сергея по плечу.
   И если трое астеров взирали на меня с каким-то странным выражением лиц, как дети на заморскую диковинку, сам Сергей - с подчеркнуто обезличенным, вежливым интересом, то от взгляда квадратного господина хотелось отмыться. Он смотрел даже не как на женщину, а...
   Как на мясо.
   Я сделала то единственное, что могла позволить себе леди в подобной ситуации. Чуть развернула корпус, словно пятого человека в ангаре не было вовсе, заранее исключая его из диалога и собственной картины мира, - и сконцентрировала свое внимание на том, чья реакция на мое появление казалась наиболее адекватной: на Сергее.
   Увы, его выдержки хватило ровно до того момента, пока шлюз корабля не закрылся за моей спиной, напоследок грозно мигнув красными индикаторами полной герметизации.
   - Вы... одна, - обескураженно констатировал он.
   - Зато вы привели компанию, - отозвалась я, не спеша спускаться по трапу.
   Сергей обернулся через плечо. Астеры ответили ему одинаково сконфуженными взглядами. По всей видимости, ситуация, когда пятеро мужчин встречают одну-единственную безоружную женщину заряженными станнерами, даже пиратам казалась несколько неловкой.
   Или большинству пиратов. Пятый по-прежнему не проявлял никаких признаков смущения, и я демонстративно смотрела мимо него.
   - Следуйте за мной, - сказал Сергей, не глядя вогнав станнер в кобуру.
   Этого жеста оказалось достаточно, чтобы опустили оружие и его сопровождающие - все, кроме квадратного господина с черной бородой. Он только нахмурился и произнес какую-то агрессивно-рычащую фразу, продолжая держать меня на мушке. Сергей ответил на том же языке, резко и недовольно. Астеры настороженно переводили взгляд с одного на другого, но не вмешивались. Бородатый мужчина опустил станнер, пробурчав что-то себе под нос.
   Здесь пахло даже не разногласиями при дележе добычи, а застарелым конфликтом, в котором я была всего лишь удобным поводом, чтобы поднять вопрос в очередной раз. Я вдруг поняла, что, при всей моей неприязни к пиратам в целом, готова поддерживать Сергея всеми силами, потому как, если вдруг лидерство захватит его бородатый соперник, о самозваном хозяине Карпатии я еще буду вспоминать с нежностью.
   Единственное, что способно поддержать авторитет в подобной ситуации, - это спокойное и методичное выполнение приказов, так что я собралась с духом и спустилась по трапу. Получалось медленно: отвыкшее от гравитации тело повиновалось неохотно, я казалась себе тяжелой и неповоротливой, - но, должно быть, со стороны выглядело неспешно и величаво. Что наблюдатели, что спорщики тотчас потеряли интерес к разгоравшемуся конфликту и бдительно следили за тем, как я делаю шаг за шагом.
   Я сконцентрировалась на том же. Идти по прямому коридору корабля было куда проще, чем спускаться по крутому трапу, и вежливо протянутую Сергеем руку я приняла без единого сомнения, тут же тяжело опершись на нее. Владелец Карпатии напряг мышцы, принимая вес, но оставил мое состояние без комментариев, и я позволила увести себя прочь из ангара, борясь с несвоевременным чувством благодарности за подаренную возможность сохранить достоинство.
   Сергей придержал дверь, кивком указав мне направление. Я послушно вошла. Помещение, по всей видимости, служило кухонькой для мастеров ремонтных доков: тесное, не слишком чистое, но, по крайней мере, на данный момент пустующее. В компании Сергея было куда спокойнее, чем рядом с его сопровождающими.
   - Присаживайтесь.
   Я с сомнением изучила потертые стулья у барной стойки, заменяющей стол, но все-таки села, выпрямив спину. Сергей прошел мимо и деловито защелкал кнопками единственной кофемашины.
   - Почему вы не полетели по второй траектории? - спросил он, не оборачиваясь.
   Сначала мне показалось, что я ослышалась.
   - Простите?
   - Избежать столкновения с Карпатией можно было по двум траекториям. Вы знали, по чьей вине оказались без гравитации, но все равно отклонились к координатам, которые назвал я. Почему? - Кофемашина не спешила включаться, и Сергей, примерившись, одарил ее звучной затрещиной. Внутри булькнуло, и подставленная кружка начала заполняться густой темно-коричневой жидкостью.
   - Потому что вы рассчитывали, что я полечу по второй траектории, разумеется, - с легким удивлением отозвалась я.
   Он обернулся, подперев бедром кухонную тумбу. Кофемашина, почуяв слабину, тут же затихла, но, стоило Сергею бросить на нее косой взгляд, тут же сплюнула в кружку плотную белую струйку. Одуряюще запахло кофе и горячим молоком. Сергей обреченно провел ладонью по лицу и подставил вторую кружку, пробурчав себе под нос что-то на родном языке. Русского я не знала, но интуиция подсказывала, что это вряд ли было что-то лестное.
   Но он все равно вручил мне кружку и уселся напротив, сердито сгорбившись над второй. Вид у него был растерянный и угнетенный.
   Происходящее плохо укладывалось в мои представления о пиратском нападении, и я вдруг поняла, что больше не боюсь.
   - Что вы собираетесь делать? - спросила я.
   Сергей запустил руку в волосы, пролив свет на скорбное состояние своей прически.
   - Понятия не имею. Вы не должны были оказаться здесь.
   - Но это вы приказали мне...
   - Я знаю, что я приказал, - оборвал он меня на полуслове. - Если бы я этого не сделал, вы бы так и улетели в Облако Оорта со сломанным сервоприводом... - под моим озадаченным взглядом Сергей запнулся и, глухо высказавшись на родном языке, вдруг мрачно сообщил: - Вы должны были улететь по длинной траектории. А теперь мой квартермастер настаивает на том, чтобы и вы, и ваш корабль остались здесь. Команда наверняка его поддержит.
   Я молчала, стиснув в ладонях кружку. Пушистая молочная пенка на кофе медленно оседала.
   - Вы на удивление спокойны для женщины, попавшей в плен, - заметил Сергей.
   - Мой корабль поврежден и заперт в вашем ремонтном доке. У вас, по меньшей мере, четверо вооруженных людей, плюс ваш собственный станнер и два беспилотных истребителя, - перечислила я, не поднимая глаз. - Полагаете, паника поможет? Если да, дайте мне знать. Я не заставлю себя ждать.
   Сергей подавился смешком. Я бросила на него быстрый взгляд из-под ресниц.
   Вживую он казался моложе, чем на голограмме. Наверное, лет тридцать - тридцать пять, ненамного старше меня. От него еще веяло адреналином и специфическим агрессивно-игровым возбуждением, какое накатывает на мужчин перед хорошей дракой, и чувствовалось, что ему почти физически необходимо спустить пар.
   Лицо опалило жаром, и я поспешила опустить глаза.
   - Нет, паника не поможет, - хрипловато усмехнулся Сергей, будто подслушав мои мысли. - Вы перемешали мне все планы, леди Эскарина. Я даже не могу решить, что делать с вами прямо сейчас.
   Я сделала большой глоток, пряча лицо за кружкой. Кофе оказался горьковатым и крепким - совершенно не то, что нужно леди в момент душевных волнений.
   Впрочем, возможно, именно на это Сергей и рассчитывал.
   - Сколько у вас людей на корабле? - сходу спросил он.
   Неуместный настрой как ветром сдуло. Я посмотрела на Сергея поверх кружки так хмуро, что он поперхнулся следующим вопросом и недоверчиво уставился на меня.
   - Не может быть, - как-то неуверенно произнес он.
   Я стиснула в руках опустевшую кружку.
   - Вы производите впечатление честного человека, господин Родионов, - неожиданно даже для себя призналась я. - Раз уж вы знали не только где мы будем пролетать, но и как найти наиболее уязвимые места в конструкции, то знаете и с какой целью "Норденшельд" был запущен. Знаете об исчезновении "Седны". Скажите, что бы вы сделали, будь вы капитаном корабля с отказавшими гравитационными кольцами в трех месяцах лета от ближайшего ремонтного дока и двух - от возможности спасти пятерых человек, из-за которых, собственно, и организована вся миссия?
   Я еще не договорила, но была уверена, что нашла нужные слова: Сергей изменился в лице и отвел взгляд, будто только сейчас начал догадываться, на что обрек меня одним-единственным попаданием.
   - И вы... три недели? - тихо переспросил он.
   - Команда поддержала мое решение, - подтвердила я.
   А вот эти слова, кажется, прозвучали невовремя. Сергей пару секунд смотрел в свою кружку, сжав губы, а когда он поднял взгляд, то им можно было колоть орехи.
   - Вы побудете нашей гостьей, леди Эскарина, пока я не приму решение, что делать дальше.
   - Я могу как-то помочь вам с этим решением? - спросила я больше из вежливости, потому что, кажется, и так знала ответ - и совершенно не удивилась, когда Сергей сухо произнес:
   - Нет.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"