Ахмеров Нариман Абдрахманович : другие произведения.

Деревня "Холмы" и инопланетяне

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Деревня - это наиболее консервативная часть общества на нашей планете. Сколько сотен поколений кретьян совершали одни и те же работы на поле и дома, навечно определился их образ жизни утром ли, или вечером или в другое время дня. Набор блюд - стандартный, праздники - уже сложившиеся. Вечно - любопытство деревенских к местным событиям, по-детски открытое, сочуственное к пострадавшим. Так что в чем-то повезло инопланетянам, которые волею "оптимальной траектории" полета приземлились в окрестностях Холмов.
  
  Деревня "Холмы"
  И
  Инопланетяне.
  
  
  љ Copyright: N.A., 2006
  Свидетельство о публикации Љ1609150029
  Prosa.ru
  
  
  
  
  
  O, R U S! О, Р У С! (Latin) О, ДЕРЕВНЯ!
  
  
  
  "Странные мы существа. Мы можем преодолеть любые испытания, посланные нам богом и природой, кроме достатка. Если бы мне пришло в голову погубить нацию, я дал бы ей слишком много всего и вскоре она ползала бы на коленях - желчная, алчная и психически неполноценная."
   /Джон Стейнбек/.
  
  
   "С Россией этот номер не пройдет"
   /Еремей Родионов/.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Предисловие
  
   Для того, чтобы как-то завязать разговор я рискну предложить свое определение понятия "здравый смысл". Это убеждение данного человека, основанное на его собственном и всего Человечества опыте. А вот применение этого Знания зависит и от ситуации и, главное, от "степени порядочности" данного человека.
   И еще - есть одно, что объединяет всех, кто пишет что-нибудь литературное - от маститых писателей до миллионов графоманов - это идея, которая составляет основу литературного создания. Не обязательно идея должна быть вселенского масштаба в пространственном представлении. Достаточно было Писателю привлечь в рассказ историю собачки Муму, как это произведение стало такого же масштаба как "Война и мир".
   Идея у меня появилась - она была сформулирована как "победа здравого смысла", а в какой ситуации... Об этом то, что я написал ниже под заголовком "Деревня Холмы и инопланетяне".
   Деревня - это наиболее консервативная часть общества на нашей планете. Сколько сотен поколений кретьян совершали одни и те же работы на поле и дома, навечно определился их образ жизни утром ли, или вечером или в другое время дня. Набор блюд - стандартный, праздники - уже сложившиеся. Вечно - любопытство деревенских к местным событиям, по-детски открытое, сочуственное к пострадавшим. Так что в чем-то повезло инопланетянам, которые волею "оптимальной траектории" полета приземлились в окрестностях Холмов.
   То, что инопланетяне прилетели на Землю, это уже не фантастика, а привлечение дополнительных ароматизаторов в воскресный торт. Но эти пришельцы с не очень далекой планеты привнесли в жизнь Земли множество разных забот, которые как и положено стали вскрывать особенности того или иного государства в лице их правителей. Ну и так далее по тексту.
   Настоящей фантастики в повести нет. А если и есть, то научного во всех моих пассажах очень немного. Немного, но есть. Для того, чтобы решать мировые проблемы на просторах Вселенной.
  
  Приглашаю к чтению. С Богом!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Часть первая
  
  
  Глава первая.
  
  Это к нам.
  
   Вечер был бы непримечателен ничем, если бы не очередная рыбалка Германа, урожай на огороде Еремея и прогулка, слегка "поддатого" председателя колхоза "Россыпь" Парамона Авдеевича Шилова. Гулял он каждый вечер по одному маршруту, по тропинке, вьющейся вдоль берега бывшего барского пруда, и эта тропинка приводила его всегда к уже горевшему костру на берегу этого некогда прекрасного пруда.
   У костра колдовали над ушицей колхозный чудодей Герман, а также Еремей - библиотекарь колхозный. Рыбка уже отловлена и почищена, лучок и прочая огородная снедь тоже нарезаны, а остальное "протчее" как всегда оказывалось в кармане Парамоши. По отечеству его не звали даже подростки, поскольку, если коротко, новое название колхозу "Рассвет Ильича", а именно "Россыпь Ильича" Парамон дал, как говорится, по факту, когда после двух лет его гулянки колхоз рассыпался и сохранился как аграрная единица только из-за наличия гербовой печати. Россыпь она и есть "Россыпь". Колхозники работали с утра до вечера, но не на колхозных полях и фермах, а на собственных угодьях. Чем и держались. Два-три трактора пахали, они же развозили навоз на личные участки, подвозили дрова из бесконечных лесов, в которых попрятались деревеньки и поля колхоза. Основные колхозные дела делали горожане, да и то по сухой погоде, поскольку в другие деревни и поля этого коллективного хозяйства попасть было просто невозможно. Только по воздуху, т.е. вертолетом. А этим транспортом пользовалось только районное начальство. И в плохую погоду прямо из дверцы кабины с высоты примерно метров десять материло это начальство Парамошу и других, кто рядом оказывался. По счастью из-за свиста винтов и гула двигателя нижестоящие товарищи могли лишь догадываться об информации сверху, да и то по энергичным движениям начальственного кулака.
   Поэтому и только поэтому Герман, Еремей и Парамон не шибко удивились, когда после второй, над лесом, что темнел за знаменитым травным лугом, вдруг появился оранжево светящийся предмет неопределенных очертаний и бесшумно завис, паря в вышине и мигая бесчисленным количеством елочных новогодних огоньков. А вечерний летний час был хорош, наступил такой момент в природе, когда она вся затихает - ни ветерка, ни звука. Вода в пруду неподвижна, ртутно тяжела и даже легкая рябь не волнует ее поверхность.
   И мужикам было душевно. Библиотекарь Еремей - человек не только начитанный, но еще и интеллегент, как он сам утверждал. А интеллегентом Еремей признавал того, кто не только умел что-либо творить, но и щедро делился своим таким богатством с другими. Еремей писал стихи и щедро ими делился, но все же слыл большим оригиналом, так как стишок у него появлялся только при наличии какой-либо классической строчки. Услышав когда-то "Белеет парус одинокий", он тут же произнес "то моя грешная душа земные пробежала сроки и удалилась неспеша", чем привел в восторг присутствующих при сем. Его же строчки стали в данной местности классическими и даже цитировались в районном центре. Парамоша и Герман относились с пониманием к знаниям и способностям Еремея, который в свою очередь не почитал интеллегентами своих друзей. Парамошу за то что тот, имея высокое образование, не умел ничего, кроме как писать отчеты начальству и невесть откуда доставать деньги на хозяйство, и выбивать ли, выпрашивать ли кое-какую сельхозтехнику у районного начальства. Эту технику тут же пускали на запчасти, чем и держали в относительной исправности остальные трактора и комбайны. Германа же, кузнеца-умельца, плотника, столяра, в общем мужика с золотыми руками - за полное безразличие к собственной судьбе. Но Парамоша регулярно снабжал кампанию водкой, а Герман - ушицей, к чему у него также был несомненный талант. Еремей, знавший бесчисленное количество стихов, историй разных - фантастических и правдивых, имевший также цепкую память и способности к яркому изложению, был в этом обществе вне конкурса, потому как в общении все равно рано или поздно наступало его время. Можно, конечно, минут десять - двадцать потратить на ту корову, которая утонула в навозной жиже за коровником (туда сливалось и не застывало все из четырех окружавший отстойник коровников). Или посудачить о поварихе Дуське, подрядившейся к соседям геологам кормить тех и, по слухам, кормившей геологов по-царски колхозными продуктами, взятыми где и как?... Но наступило время и душа просила чего-нибудь светлого, может и небесного.
   В этот раз после второй, которая пошла чудо как хорошо, Еремей взялся было за "Главную хищницу вселенной - "Черную дыру". Это было его вольное, но сопровождаемое цитатами, изложение научных статей "по проблеме" из каких-нибудь литературных газет и журналов. Его любимое слово "понятно". Он не спрашивал у слушателя понятно тому или нет, он приглашал в собеседники, в сопереживатели - ему, Еремею, понятно и друзьям его - тоже. "Ну, мужики, это такое космическое образование, понятно, оно может и громадным и не очень, но вес имеет собственный, понятно, прямо-таки, фантастический. "Массу" - бросил Парамон. Еремей не отреагировал. Он всегда рассказывал неторопливо, вкрадчиво. Не любил, когда его перебивали, но и не обижался, а вел аудиторию какой хотел дорогой, частенько прибегая к подручной иллюстрации. Сейчас он протянул руку в сторону костра, подобрал погасший уголек и подбросил "Вот уголек, понятно, пушинка ведь, а будь на черной дыре его и ковшом тракторным, понятно, не поднять. Да что там! Мысленно - он посмотрел на Германа, словно приглашал его напрячь мозги - прицепи этот уголечек к ракете и запусти ее, понятно, эту ракету на полную катушку... Еремей победно оглядел своих друзей и шепотом.- А она ни с места, понятно. Потому как это уголек так плотно упакован, что между частичками атомными ни дырочки. Плотней не измыслишь".
   - "Ну-у - восхитился Герман - а сколько бы там весила... В голосе его послушался явный подвох. Еремей насторожился. Парамон только ухмылялся, разливая по-третьей - вообще-то мужики не торопились, но хорошо, когда налито, и ждет тебя стакашек полный, как пес верный.
   Тут-то они и увидели это явление в воздухе с цветными фонарями, не не вздрогнули. Еремей ждал вопроса Германа, который и закончил... Твоя Дормидонта? - Парамон же как раз третий, последний стакан, конечно, себе, налил.
   - "Кажись начальство поболе районного" - Герман взял большую, собственного изготовления, деревянную ложку и отлил из котелка горячей наварной ушицы в свою объемную кружку. Большой знаток начальства Парамон уверенно подправил:
   - "Бери выше, областное. Никак не меньше" - и, отломив кусище от краюхи хлеба, круто подсолил его. И вдруг насторожился. Его перебил Еремей:- "Не, мужики, это не начальство"- "Ну и хорошо" - отозвался Герман, поскольку его более высокие инстанции не волновали. Да и низкие тоже. "Не, мужики, эта вещчь (так Еремей и сказал) не земного происхождения. Слышите от нее шум или нет?" (А природа как раз и затихла).
   - "Нет. Больно уж тихо подлетела".
   - "То-то" - успел сказать наш библиотекарь и осекся. Три ярких луча света бросили три ярких пятна в окрест воздушного корабля и в одном из световых потоков оказались наши приятели. Из корабля начала выливаться оранжевая дымка, и проливалась она прямо на лес, что затих под кораблем. Проливаясь, это оранжевое нечто начало обретать очертания, и скоро над лесом появилась мерцающая оранжевая голова с ярко блестящими глазищами, надежно покоящаяся на оранжевом теле, исчезающем в лесу. Лес просветлел, и стали отчетливо видны отдельные деревья в оранжевом свете. Парамон пробормотал вдруг пришедшее в голову:
   - "Оранжевые дети, оранжевый верблюд". На что Еремей совершенно автоматически откликнулся:
   -"И вот над лесом нашим восстал какой-то люд".
  В воздухе прошелестело: "Эй, мужики, погреться бы" - вроде бы и не громовой голос, шелестящий, с присвистом, но сильный - по лесу ветер пошел, деревья листвой затрепетали. Парамон сыпал соль мимо хлеба, видел, что мимо, еще подумал, что не к добру, да рука что-то не слушалась, пока всю соль на землю не просыпала, так и тряслась.
   - "Да коль просишься и поместишься - просим" - заорал Еремей.
   - "Не кричи - прошелестело - и так слышу". Оранжевая фигура из леса поплыла прямо на них, все уменьшаясь в размерах, а через мгновение к ним уже подходил мужичонка чем-то похожий на всех троих, даже ватничек на нем был - наша российская телогрейка. Только еле различимо посвечивал над ним оранжевый ореольчик. Герман подвинулся, освобождая место на бревнышке, и сказал:
   - "Посудины у нас боле нет, погоди чуток" -
   - "Мою возьми" - Еремей протянул было свой стакан, в котором на треть от донышка плескалась водка, но вдруг увидел в руке у того точно такой же стакашек с таким же количеством жидкости. А тут еще оранжевый поставил на брезент, служивший отдыхающим столом, початую бутылку водки, родную сестру ихней.
   - "Ну, что, со знакомством" - пришелец потянулся чокаться. Герман не выдержал. Он кроме своей компании другой не признавал, а тут такое - не с Земли даже, оранжевый, а туда же - "Со знакомством".
   - "Так мы же еще и не знакомились" - начал он, внутренне накаляясь .
   - "Так, давай - ответил спокойно Оранжевый - Меня зовут Герман. Сам я с далекой планеты, вот на этом гравилете прибыл. Так у нас целая команда, а меня послали к вам как лучшего трансформера познакомиться с вами, посмотреть - не злобливые ли вы" ... Еремей аж поперхнулся:
   - "Это чем же мы плохие? Сидим себе мирно, ушицей, понятно, балуемся. Я, понятно, Еремей, это вон - Парамон, а соседа твоего тоже Германом кличут. Документов нам от тебя не надо, видно, что издалека, не с Земли. Ты лучше скажи - с чем прилетел, не с разбоем ли?" Чокнулись, выпили, не торопясь, со вкусом. Пришелец поставил стакан, вытер рукавом рот (в точности как наш Герман) и отвечает:
   - "За помощью. А то б чего летели-то. К вам, почитай, около двадцати световых лет пилить. Это ежели по оптимальной траектории. Но из-за срочности нам пришлось совершить переход через нуль-мерное пространство. Энергии потратили-и... Когда через нуль - КПД хуже, чем у паровоза".
   Наши мужики хоть слегка "под балдой" (Парамон знает свое дело - начал разливать бутылку, поставленную космолетчиком), но поразились, как никогда в жизни. Еремей посмотрел на своих, повернулся к Пришельцу, который только что с другой Галактики прилетел, совершив нуль-переход. Повернулся к тому, значит, и говорит спокойно так, а в голосе и смех и слезы:
   - "Это к нам ... за помощью? Да мы кой год из дерьма не вылазим. Как кормимся, ежели по совести, и не знаем. За что нам здесь деньгу, хоть малую, но дают и водку привозят - убей, не пойму".
   - "Это так - подтвердил космический гость, расправляясь с костистым окуньком. Он так грамотно, вслед за хозяевами, разделал рыбку, сплевывая косточки перед собой, к костру, что Герман опять не выдержал:
   - "А ты, тезка, не маскарад нам устраиваешь? Может ты наш космонавт на новом приборе прилетел? Летел, вишь, и промахнулся. Или на костерочек притормозил".
   - "Да нет - отвечает тот Герман, свет вокруг его головы так и заклубился - Мы издаля будем. У нас, видите ли, жизненно важная проблема обнаружилась. Давай еще по махонькой, я вам и расскажу, если вы не торопитесь."
   - "А куда - махнул рукой председатель колхоза - В эту смерть что ли". И показал на перекошенную судьбой и своими же людьми родную деревню, горбившуюся рядами домов, коровников и бань над прудом.
   Долго сидели на берегу почерневшего пруда наши колхознички.
   Корабль межгалактический уютно дремал, притушив огни, на деревьях леса.
   Уже утренним ветерком потянуло. Из деревни донеслись ее первые звуки - начали перекличку петухи, соревнуясь в громкости и чистоте звука. Скрип и шорохи дверей - хозяйки пошли к своим кормильцам - коровам и другой живности. Иногда до ушей сидящих доносился легкий звон еще пустых ведер и, казалось, удары тугой струи молока о ведро. Просыпалась родина, потягиваяясь и бормоча разные утренние слова, начинала новый день со всеми своими делами, ребячьим гомоном, руганью, песнями...
   Председатель Парамон Авдеевич вдруг поразился тому нежному звуку, которым откликнулась его душа на дуновение привета из этой нелюбимой всеми начальниками деревни. За что же такая судьба ей, многострадальной? За что же прислали на ее голову председателем именно его, Парамона Авдеевича...
   А друзья его сидят у еле дымящей последней головешки костра, сидят, затаив дыхание. До сна ли тут! Целая планета погибает! Не то, чтобы одна страна, взятая отдельно лапами беды, один Афган или Эфиопия, или даже, не дай бог, своя, одна шестая часть суши... Целая планета! На нее неумолимо надвигается гигантское притяжение черной дыры. Черная-пречерная дыра притягивает цветущую полную детей и прекрасных женщин планету, и неотвратима ее гибель. В поисках путей спасения местная наука неожиданно обнаружила в глубинах архива какой-то обрывок древнего манускрипта. Похоже, что в этом еще не расшифрованном тексте есть указания на возможные космические катаклизмы и варианты спасительных мер. Единственно, что точно поняли те умы - это то, что в Галактике есть планета, где эту помощь можно найти. Слава Разуму, не одиноки оказывается... Пока изучали манускрипт, пока создали комиссии, пока принимали решения, обнаружились и начали все более проявляться первые признаки катастрофы: планета жизни начала смещаться со своей орбиты, правда, еще на две маленькие единицы в год, но отсчет начался... Пришелец рассказывал все это спокойным тихим голосом, покуривая предложенную самокрутку и сплевывая, как и колхозные мужики, к костру. Закончив рассказ, он достал откуда-то из воздуха лист бумаги и Еремей, как самый смелый, с изумлением прочитал вслух первое, что попало в глаза:
   - "Все попытки соединятся в один... очень короткий и такой мощный, что..."
   - "О, едрен корень - сказал он - это что же получается? Почти на нашем, на русском?...Только буковки какие-то странные"
   - "Именно - подхватил ихний Герман - раз мы попали на вас, выручайте, мужики, надо на месте разобраться. Главное - наша наука не может найти как переместилась наша планета от Земли до этой системы. Тайна за семью печатями. Помогите! Давайте с нами, а?
   - "Нет - вмешался Парамон - Это не по нашей части, с этим в Москву надо, в Академию нашу, а мы-то что можем. А потом опять же времени нет, уборочная на носу, у каждого дел невпроворот.. Вон Герман - он же нарасхват, то жатка полетит, то еще чего, А Еремей! Ты не гляди, что он библиотекарь, у него лучшая женская бригада на сенокосе".
  И тот и другой согласно кивали головами. - "Все же, ребята, вам в Москву надо. Это недалеко, и тысячи километров не наберется".
   - "Да мы бы хоть к кому, но отсюда уже отлетать не можем. Когда по программе нуль-перехода, то все жестко фиксированно. Сместился с места и прощай прямая трансляция домой, на свою планету. Тогда двадцать световых лет - над пришельцем заклубилось оранжевое облако - человеки, надо вам с нами лететь".
   - "Не человеки, а люди" - машинально поправил того Парамон.
   - "А что, мы, понятно, не человеки - Еремей привстал - там гибель идет, а мы рассуждаем".
   - "Ответственность-то какая" - задумчиво молвил Парамоша.
   - "На колхоз соглашался - об ответственности небось не вспомнил" - Еремей уже заходил вокруг потухшего костра и неказистых фигур в ватничках.
   - "А на сколько дней мы полетим? - это Герман - А потом, как же мы обратно вертаться будем. Эдак что же получается?
   -"А может быть их в район свозить, прямо к секретарю, к Ильичу?"
   - "Ты что, Парамоша, их же замордуют, как пить дать. А нам за контакты ты знаешь что будет? И наш собственный Лаврентий, понятно, спит и видит как бы отличиться".
   - "А все же - встрял колхозный Герман - Ежели полетим, когда обратно будем?"
   Гравилетчик уже перестал клубиться облаком. Он обстоятельно изложил летную ситуацию: вылетать надо ровно (он послушал прибор, прикрепленный на запястье) через два часа тридцать две минуты восемь секунд. Обратно на Землю можно вернуться через одиннадцать земных месяцев, либо через год и два месяца, если, конечно, все будет в порядке.
   - "Как же это я своих на такой срок оставлю" - загрустил Еремей.
   - "Моя только обрадуется" - откликнулся председатель Парамон Авдеевич.
   А Герману и сказать нечего: "Меня вообще никто не ждет".
  
  
  Глава вторая.
  
  В неизвестность.
  
   Что интересно, о возвращении первым заговорил Герман по фамилии Кузнецов, которого здесь, на Земле и конкретно в "Россыпи" никто не ждал. Правда, в соседней деревне жили жена его недавно погибшего брата с сыном, его племяшом, то есть. Но Герман с ними виделся редко и потому потихоньку отдалился от них, возможно, сам того не желая.
   Была у него жена со странным именем Кассандра, выдающаяся женщина, что на лицо, что на фигуру. В плечах, видать, крепкая, в грудях пышная, приталенная как надо да и дальше все от бога. Любой мужик при взгляде на нее, что называется, терял покой. Приехала Кассандра под "Россыпь" с геологами годика три назад, но так дела любовные поставила, что никто не мог и слова сказать. Она с годами все это разумела - так и говорила девчатам - "Меня многие желают да я не очень" - и крепко все амурные дела свои в своих руках держала, и мужики у нее ходили по струночке. Кто знал, молчал крепко, повязанный надеждой на новые встречи и успех. Начальником у геологов был короткорослый мужичок Георгий, нешумный, но въедливый, дело свое он знал. Однако ж имел слабость в виде секретарши со странным именем Кассандра. Та держалась за своего Гошу-мука, как его звали свои же ребята. Обоими руками, крепко держалась. Жизненная теория ее, основанная на могучей практике была проста и надежна: "Деньги платит начальство, его и надо ублажать". Любые намеки вслух пресекала в корне. Однако ж мало кто догадывался какой силы жар горел в ней, редчайшей силы и уж если она на кого глаз положила, того она не пропускала. Но с теми, с кем работала - ни-ни, следуя еще одной полезной заповеди: "Не балуй, где живешь, не живи, где балуешь".
   У геологов как-то сломалась маленькая буровая установка, закрепленная на ЗИЛе, точнее, деталька одна. Установка встала. Местные ребята в один голос показали на Германа, тот все мог - от кузнечного дела до готовой детали мог довести. Вот и послал за ним Гоша-Мук. Там Герман и увидел Кассандру, когда пришел к ней (она и кассиром была) денежку получать. Увидел ее Герман и кончилась его долгая спокойно-холостяцкая жизнь. Сразу и насмерть, потому что только для него слепил Боженька эту могучую женщину.
   - "Кашка, выдай этому золотому мастеру сто двадцать рябчиков за его великую работу" - промурлыкал Гоша-Мук своей пассии и вышел из вагончика, где эта Кассандра жила и всю работу выполняла.
   Кашка подняла глаза от бумаг, лежавших перед ней на столе и молча стала разглядывать этого золотого мастера. Перед ней стоял крепкий мужчина во цвете лет, глаза пронзительно черные, волосы черные кудрявые, с заметной сединой на висках. Фигуры не было видно за грубой тканью кузнечного фартука, но сила так и лилась от него. Герман, машинально протирая руки ветошью, в свою очередь неотрывно смотрел на эту чудо-женщину. В ослепительно белой кофточке, она в этой пропыленной геологической обстановке с ореолом просвечивающихся на солнце каштановых волос предстала перед кузнецом чем-то божественным. Она видела в нем мужчину, чувствовала его близкое жаркое тело, он - в ее образе божественное начало. Та, чтобы не сойти с ума от дикого желания сейчас же уйти с ним куда-нибудь в поле, считала и пересчитывала двенадцать десятирублевок, никак не получая нужные сто двадцать рублей.
   - "Как тебя зовут-то?" - наконец спросила она.
   - "Герман - откликнулся кузнец - А вас?"
   - "Кассандра - и неожиданно для себя призналась - Мама Ксанкой звала. Да сейчас ее в живых уже нет".
   - "Мне нравится - и, помолчав, произнес - Ксанка ....
   - "Я уже и забыла, как это звучит". Помолчала, разбирая деньги и вдруг сказала, глядя в глаза Герману - А денег сейчас нет, я тебе завтра домой принесу".
   - "Ладно, неси, я самоварчик поставлю".
   К Кассандре уже вернулось самообладание и она вслед выходившему кузнецу бросила: "Давай, готовься поставить". Что-то бессмысленно вроде, но, как говорят французы, тон делает музыку - сказано это было так, что Герман шел домой, неся в себе ощущение прямо данного обещания ...
   Назавтра Кассандра принесла деньги и в тот же вечер осталась у Германа насовсем. В недолгий срок они поженились. Гоша-мук сразу уехал, забросив свою экспедицию. Круги от этих событий, пошедшие было по тихой воде окрестных деревень и района (ой, много было девчат, неравнодушных к мастеру) быстро затухли, коль скоро дело закончилось свадьбой, правда тихой и скромной.
   Однако не более года прошло, как они поженились, а Ксанка пошла вразнос. Видать ничего не могла поделать со своей хотелкой. Видно так уж щедро ей было природой отпущено - вольной птицей по любви летать. Кармен да и только... И то сказать, что было в этом прощалыге Сюрпризове Лешке против Германа. Ничего не было - смазлив слегка и должность имел. Но должность - это же не человек, это - костюм: бывает по фигуре, бывает - нет.
   Сюрпризов Алексей, у местных просто Лёлик, второй секретарь районного комитета партии приезжал обычно к Парамону - председателю и, отсидев с полчаса в конторе, тут же и уезжал. Это если погода была. В плохую же он просто звонками обходился. Как-то раз напросился Лелик к Парамону отобедать, ему надо было дальше по деревням проехаться. Дни стояли жаркие, и появилась возможность попасть на машине даже в самые гиблые точки его интересов. Пошли они к Парамону перекусить, идут вдоль по улице, а там за одной изгородью, за неплотно распустившимися кустами увидел Лелик Кассандру, которая мылась, как обычно, в своем саду, обнаженная по пояс. Медовые плечи и груди с жемчужинами сосков матово светились на солнце. Она окатывала себя водой, изогнув тело, и вода стекала по изгибам, лаская его.
   - "Это кто же такая?" - остановился Сюрпризов
   - "А, Германа баба, Кассандра" - откликнулся Парамон, не останавливаясь.
   - "Эй, ягодка! - окликнула ее Сюрпризов - Угости водичкой иль квасом",
   - "Заходите, коль невмочь - с намеком откликнулась Ксанка. Она подняла с лавки полотенце, ленивым, томным движением руки набросила на груди и завязала сзади узлом, сбросила подол юбки и направилась к дому. Когда мужчины подошли к крыльцу, она уже ждала их с жбаном холодного кваса все в том же наряде. Напоила их и в ответ на благодарности бросила, уходя:
   - "Заходите, коль невтерпеж будет-угощу". Сюрпризов голову свою тут же и оставил. И зачастил он в "Россыпь".
   Обычно Герман работал по кузнечному и другим делам на заднем дворе, выходившем прямо к пруду. Там у него была кузня и маленькая столярка с верстачком. На отдельном столике стоял маленький "часовой" токарный станок. Тут же стоял и полужилой домик, где уместились лежак и обеденный столик. Сюда любила приходить Ксанка. Она приносила мужу еду, собирала на стол, потом с удовольствием смотрела, как тщательно и серьезно тот моется, как он устраивается за столом, не торопясь, обстоятельно обедает ... Смешанное чувство тихой гордости за свою успокоенную жизнь с Германом и жаркого желания овладевали ею, а что побеждало - это уже по разному. Бывало он отложит свою любимую деревянную ложку собственного изготовления и ласково, с любовью, по особому улыбается ей и ее ожиданию. И тогда прощай тихая гордость. И утомленное счастливое ее тело размягчалось и отогревало поцарапанную душу, ее же страстями царапанную. Может быть она, Ксанка, и выздоровела бы, но застарелая тяга к легкому флирту и неотвязный нажим Сюрпризова сделали свое дело.
   Прозрение Германа началось с частушки, которую он услышал, проходя как-то мимо посиделок у клуба. Пели там - что на язык придет, конкурсно, одна подружка за другой и, вообще-то совсем не в адрес прохожего: "Сшила я себе халат, как разделась догола, чтоб с грудев да снизу бы все показать Сюрпризову". Этот халат в свое время изумил Германа, Ксанка в него просто не вмещалась, но упрямо одевала, особенно в последний месяц. Услышав озорное пение, Герман вдруг совместил замеченное ранее с текстом частушек. А еще вспомнил, что Ксанка сильно изменилась. Особенно это было заметно по тому, как она обихаживала мужа за столом по утрам да и когда вечерять садились. Как-то утром Герман сел за стол к завтраку, Ксанка нечесанная заспанная, не в настроении, бросила на стол чайник с кипятком, хлеба со вчерашнего дня нарезанного, плошку с маслом, сахар кусковой ... и будет. Герман, готовый к работе на своем заднем дворе, молча налил чайку, глянул на нее глубоко-глубоко, так и вонзился взглядом и сказал совсем не сурово и не громко, спокойно: "Сегодня я переберусь в кузню, а ты оставайся здесь". Помолчал, отхлебнул из чашки и добавил, попросил: "Не приходи ко мне больше туда. Живи себе. А Лешка больше сюда пусть не приходит. К нему, если хочешь, уходи. А сюда не надо. Стыдно перед людьми-то".
   - "Ой, дурак - всплеснула руками Кассандра - Ты с чего это?"
   - "Все - ответил Герман - Напился". И вышел. Днем забрал барахло кое-какое и перенес в кузню. Дров наколол для Ксанки, воды натаскал, будто ей на всю жизнь хватит. И ушел. Кассандра тоже долго не задерживалась, а ушла жить к вдовой Александре, с которой видно нашла общий язык. Замуж она более не пошла, так ведь они и не разводились с Германом. Он ничего ей не говорил, и ей похоже не надо было. Так и жили уж год, как отдельно. За это время Ксанку и упрекнуть было нечем, никто ее ни в чем не заметил, а то - будьте здоровы - не дали бы местные бабы спуску.
   С того события Герман и начал попивать, не в запой, нет. Крепкая у него была жилка. Но сошелся с Еремеем и Парамоном. И пошли у них вечерние посиделки у костра.
  
   Еремей Родионов был наоборот мужик кругом благополучный. Жил здесь сколько себя помнил, вначале с матерью, потом на время отъехал в ближний город в библиотечный техникум, учиться. Закончив, приехал обратно, тут же начав и до сей поры продолжая работать в клубной библиотеке. В армию его не призывали поскольку одна нога была короче другой, это еще с дальнего детства отметина. Мать его, прибитая послевоенным каторжным трудом на колхозных полях, вскоре после приезда Еремея скончалась. И это было бы все в его биографии, но здесь в деревне его терпеливо ждала подруга с детства, Дормидонта, которая несмотря на могучее мужское имя была шустрой, худенькой девчушкой со светлым лицом и ясными глазами.
   Они поженились, нарожали детей и держались друг за друга крепко, надежно. И головой и шеей, и плечами семьи была Дормидонта. Она обихаживала дом, детей, мужа. И себя берегла, никогда не раздражаясь. Так и сохранилась - легонькая и стройненькая, единственная трудность была - ее имя. Долго искал Еремей как же ее называть-то попроще да покрасивее, чтобы к ней шло. Жена только посмеивалась. Дора - вроде бы не русское имя, а других вариантов совсем нет. Так он ее чаще звал по отчеству - Михайловной. А как-то раз по хорошему настроению назвал Любушкой. Последнее так понравилось его жене, что она прилюдно переименовала себя. Так и прижилось это ласковое имя. В деревне ее любили и уважали. Еремей тоже имел непререкаемый авторитет за свои энциклопедические знания, а потом бригада его женская всегда была лучшей в поле.
   Еремей был на первый взгляд невидный мужик. Росточек - метр с кепочкой, лицо словно топором рубленное, тесанное - щеки плоские, с резким свалом к подбородку. В общем, лицо слепленное из множества плоскостей. Уши торчат как крылья летучей мыши. Нос тоже не имеет ни одного плавного перехода. Брови мохнатые, широкие и из под них настороженно выглядывают глаза. Они смотрят оценивающе на природу окружающую и на вас, если вы вторглись в поле его зрения. Интересно, что если Еремей даже полностью расположен к вам все равно в его глазах ощущается, скажем так, вопрос. Даже Дормидонта, жена его в первое время, в самые размягченные минуты супружеской жизни спрашивала его:
   - "Чего это будто изучаешь меня, Ема?" (Ну, как тут не сказать, что такое имя было собственным изобретением жены Еремея. Это имя прочно приклеилось к нему еще потому, что его любимое выражение -"Е-е-ма-е"). И Еремей, не пряча глаз, отвечал ей с любовью: "Такой уж глаз, Любушка, не сердись". - "Да, ладно. Глаз, да не сглаз" - махала рукой жена и плотнее приникла к мужу. Со временем пригляделась она к нему и уже различала сердитый взгляд от остального. Но такое - сердитость - было крайне редко. Любовь Еремея ровная и очень доверчивая, вот уж действительно настоящая, а не страсти опереточные.
   Курил он один из троих, а водку пил - один стакашек махонький ровно три раза за весь вечер. "Чего я курю? - отвечал он на вопрос своих друзей - У меня вон со стороны огорода, понятно, баллон лежит, от "Беларуси". Сядешь на нее, понятно, мягко, удобно. Тут же яблоньки - одна, другая, чуть далее третья. За ними в глубине тополь, еще батя сажал. Понятно, дух такой, тишина ... Закурил, глядишь потихоньку и заботы куда-то, потому как не торопишься. Курение, понятно, не располагает торопиться. Без курева всего этого не увидишь да и сесть некогда - все дела. А тут по закону".
   Еремей знал, что ежели по делу, Любушка его отпустит и ждать будет сколько надо. Особенно, конечно, ждать будут дети. Если командиром дома была Дормидонта, то душой все же Еремей. Дети его любили и частенько спорили перед сном кому сегодня к отцу поближе лечь, чтобы его сказки и рассказки послушать. Он для них был высшим авторитетом, и его слово всегда заканчивало какой-либо спор или обсуждение.
   Так вот, чтобы водку пить у этого героя не было никаких оснований и ходил он на костер, признав за остальными их больную душу и совесть и, если по большому счету, их безусловную порядочность. Хотя факты из их жизни казались бы не всегда подтверждали это. Но в этом Еремей разбирался неплохо.
   Конечно его будут ждать дома и конечно дождутся. Вот только старшенькую Елену с собой бы взять, пусть Галактики посмотрит и себя покажет, а то ведь нигде, даже в Москве не была в свои семнадцать лет.
   Про Елену у нас будет особый разговор, она стоит этого. Получилась она ни в мать, ни в отца, а в прабабку свою по маминой линии - Ксению, которая к рождению Елены жива была, да и ныне она еще здорова, дай бог каждому. Так вот, бабка Ксения о первом ребенке наших героев еще задолго до ее рождения сказала, что та "Не всякая будет, а очень красивая и немного блаженная". Что до первого - это так родители пока ничего особенного не замечали, да и забыли они про пророчество старой колдуньи. Сколько этой колдунье настучало лет за всю ее жизнь - никто не знал. Она уже пережила свою старость, когда смерть слабые места организма точит и погубить может. После этого Ксения начала услыхать, похоже, что бурные биологические процессы в ней завершились, и тело ее жило уже по своим законам, неподвластным обычным законам. Она очень мало рассказывала про себя. Все про нее знала мама Дормидонты, но та скончалась день в день с матерью Еремея, своей закадычной подружкой. Успела только проститься с подружкой, обещая скорую встречу у Бога, и через час отдала ему душу.
   В то время бабушка Ксения жила где-то под Тбилиси, в доме на холмах, покрытых сухотравьем и нежным серебристо-белым ковылем. До города было рукой подать и оттуда к волшебнице Ксении, почти всю жизнь прожившей в этом доме, приезжали все, кому требовалась какая-нибудь помощь - травами подлечить или еще каким снадобьем, настоенном на змеиных ядах. Змей было видимо-невидимо на этих холмах, по весне они клубились, продлевая жизнь вида своего в глубоких ямах, невесть откуда взявшихся. Ксения видимо лечила успешно, слава о ней разошлась по всей округе, и от пациентов не было отбоя. Знала Ксения, видела в снах вещих и сердцем многоопытным чувствовала, что дочь ее, мать Дормидонты, от надрыва жизненного кончается, а помочь ничем не могла. Но померла дочка и оставила троих внучат и одну внучку, Дормидонту. Вот и собралась старая Ксения, и приехала с большими трудами к деткам своим. Так вот, годочков Ксении никто не знал и сосчитать не мог. И сама она, уходя мыслями в глубины своей памяти, не могла соразмерить воспоминания свои, особенно детские, с какой-либо датой. Но помнила она все. И очень остро и ярко помнила, как помирала ее младшенькая. После этого она начала свое медицинское образование у своей приемной мамы - грузинки, которая потом завещала ей свой дом на холмах и двух малых внуков своих. Кроме этих ребят, ставших ей родными, было у нее двое своих сыновей. Один исчез в русско-японской войне, он был моряком и видимо утонул с кораблем. Другого сына, священника, схватили в двадцатом году, и он исчез на веки вечные.
   А еще она очень хорошо помнила эпизоды из своей молодости и единственной любви, когда она со своим мужем, опять же Дормидонтом, приезжала сюда, на его родину, в Холмы. И ходили они с мужем в теплые летние ночи на барские пруды по ночам купаться. Потом как-то ее позвали спасать маленькую барышню, потому что никакие доктора уже не могли ничего сделать, и людская молва привела барыню к ней за помощью. Здесь, у постели маленькой беззащитной девчушки, лежавшей в беспамятстве, жалость пронзила ее сердце и она вдруг впервые увидела, где затаилась болезнь. И Ксения спасла девчушку - отвела близко дышавшую смерть.
   С этого прозрения и началась ее настоящая жизнь лекаря волшебницы, ибо она теперь точно знала что надо лечить. И вылечивала всегда. Все это, вложенное ей предками, природой, бабками расцвело в ней поистине волшебным умением слышать траву, видеть больной организм насквозь, разговаривать с птицей и зверьем, и любить жизнь и живущих в ней. Но более всех ей была дорога правнучка Елена, похоже эта любовь ее и в жизни держала. Всю свою силу могучую Ксения передавала Елене Прекрасной-премудрой, которая в свою очередь была увлечена прабабкой по самую макушку. У родителей такое ее состояние не вызывало тревоги и тем более ревности, так как у них народилось кроме Елены еще трое - две близняшки и самый младший - Алешка. Так вот, Елена умела уже столь многое, что иногда могла замещать прабабку, но продвинулась в чем-то и далее того. Вот ее-то и собирался взять с собой ее отец, Еремей Родионов.
  
   Парамон Авдеевич Шилов рано потерял родителей. Впрочем этот случай стоит рассказать подробнее. Авдей Валерьянович Шилов, отец Парамона работал "техническим специалистом" в одном из многочисленных северных лагерей для политических заключенных. В его обязанности входила исправная работа котельной, всех кранов водоснабжения и отопления и вообще всего хозяйства лагеря. Его кликухой было "Шило", что отображало не столько его фамилию, сколько характер. Въедливый был, занудный и на своем настаивал, не взирая на чины. От заключенных его отделяло его занятие, он ремонтировал что-либо в отсутствии арестанта. Но тем не менее он ухитрялся заводить знакомство с интересными ему заключенными и даже способствать им, передавая письма от них родным разными способами. Об этой стороне его деятельности никто и не догадывался, даже жена его, имя которой было Зина. Работала она врачом в поселковой больнице, но были нередкие случаи, когда ее по настоянию лагерного фельдшера вызывали к больному арестанту. Все бы хорошо, но она как вышла замуж не любя Авдея, так и осталась безразличной к нему. А на нее заглядывался комендант лагеря, бобыль... Парамон по молодости ни о чем не догадывался и поэтому для него было страшным ударом, когда его отец исчез. Вышел из дома на работу, а через КПП (контрольно-пропускной пункт) не проходил. Так и исчез. Через несколько месяцев Зинаида к удивлению поселка вышла замуж за коменданта лагеря. Скоро пришла пора Парамону после окончания десятого класса решать куда ему дальше... У него была серебрянная медаль, любовь к точным наукам и все. Но куда ему без денег. И тут его новый отчим за вечерним чаем вдруг предложил ему, если он хочет, поехать в Москву, поступать в институт. "Вот тебе деньги, здесь тебе должно хватить на пару лет. Надо будет, добавлю". И Парамон поехал в Москву, там поступил без проблем в Физический институт и окончил его будучи первым на курсе. Далее аспирантура и написание диссертации... А дальше провал слабого характера... Ниже поясню. Да, а маму Зину он больше не видел, скончалась она, как написали, от жестокой простуды.
   Так вот, что касается Парамона Авдеевича Шилова, то ждать его дома жена Соня не собиралась, она так и сказала: "Условие одно - я лечу с тобой", чем так поразила мужа, что тот автоматически полез в тайник за печкой и достал оттуда початую бутылку водки. Это тайник Софья искала уже два года, и вот на ее глазах он обнаружился. Но Соня и бровью не повела. А хотела она одного в последний год - раскрыться мужу, да никак не могла. Очень трудно было признаться мужу родному в только недавно расцветшей любви к нему. Признаться, что выйдя за него замуж без любви (а Парамон это хорошо знал и чувствовал), она только сейчас, то есть прожив с ним несколько лет, только сейчас полюбила его, нет, влюбилась в него, как никогда в молодые годы.. Парамон к этому времени уже разуверился в своей счастливой семейной жизни и потому стал сдержан, хотя по-прежнему берег ее, все более нежно любя. А какой видный был мужик Парамон Авдеевич. В Москве он окончил какой-то физический институт, там же в Москве начал работать в своем же институте, вступил в партию по (как оказалось) наивному убеждению, что науке можно помочь что-то сделать через партийное влияние. Избрали его партийным секретарем института и после двухлетней перепалки с директором, его из этого института выкинули, как это делалось всегда и со многими, с повышением. Он был направлен в райком, а уж оттуда его послали на укрепление одного из дальних колхозов, конечно, председателем. В райкоме он встретил Соню, прилежного инструктора по культуре. Она окончила только что институт культуры, прекрасно играла на аккордеоне. Ее тронула доверчивая любовь на шесть лет старшего Парамона и когда того отправили в колхоз, она получила от него сразу несколько предложений - выйти за него замуж, стать председательшей, переменить, естественно, место жительства, стать хозяйкой прекрасного дома в деревне и, наконец, стать директором клуба. Почему-то она сразу же согласилась. Зарегистрировались, получили подъемные и поехали на новое место, в деревню Холмы.
   Приехали, что называется.
   Конечно, местность была замечательная, ну, русский уголок, лучше не придумаешь. Над тихой, неширокой речкой поднялся высокий пригорок, изрезанный неглубокими овражками. На самой его высокой точке, видно, когда-то стояла церковь, сейчас о ней напоминали только остатки кирпичного фундамента, утонувшего в зарослях высокой сочной травы. Возле церкви стоял крепкий дом, сложенный из невесть откуда взявшейся лиственницы и прекрасно сохранившейся до сей поры. Это жилище местного попа в годы советской власти стало председательским. Колхоз "Рассвет Ильича" видел великое множество председателей, так как ни один из них долго не задерживался. Наверное, поэтому их жилище внутри было совсем не обихожено.
   Деревенские дома как бы рассыпались во все стороны от центра, коим являлась прицерковная площадь. На первый взгляд они беспорядочно заселили склоны и склончики холма и овражков, но внимательный взгляд обнаруживал скромные и очень чистые в летнюю пору, заросшие травой и почти не протоптанные улицы.
   За прудом цвело волшебное поле с таким разнотравьем, что слава о нем шла по всей области. Поле окаймлялось дальним лесом, темно-зеленой рамой, наверное, удерживающей настоенный травами аромат. Этот луг местные любили и пользовались его травами, может быть неприметными и не шибко цветистыми, но для здоровья незаменимыми. Зверобой, мята, полынь, мать-мачеха, ромашка - это всем известные травы. А вот для настоящих травников еще десятки чудодейственных растений. Местная любительница трав, Любушка Зотова написала как-то и прочитала своим подругам свой стих о травах, ягодах и других полезных расстениях:
  Лечит мята невралгию,
  А свекла - гипертонию,
  Земляника гонит соль,
  А шалфей - зубную боль.
  Арбуз кушай - при нефрите,
  А бруснику - при артрите,
  Чтобы больше было сил,
  Не забудь про девясил.
  Клюква вылечит цистит,
  Редька - кашель и бронхит,
  Головную боль - калина,
  А простуду - чай с малиной.
  Печень подлечи рябиной,
  Сердце - мятой и калиной.
  Чтоб не ведать диабета,
  Топинамбур ешь все лето.
  Астму вылечи иссопом,
  Мочевой пузырь - укропом.
  Раны, язвы, геморрой
  Подорожником промой.
  Коль отеки у тебя -
  Хвощ попей и семя льна.
  Мажь мозоли чистотелом,
  А веснушки - тертым хреном.
  Зверобой не забывай,
  Чай с ним чаще потребляй.
  Пей шиповника настой,
  Будешь бодрый, молодой!
   И цвело это раздолье в лесах и полях от ранней весны до бабьего лета и красоту давало, и здоровье, и даже прибыль.
  
   Но все колхозное богатство - бескрайние технические поля и травные луга для скота - начиналось в километре от деревни с другой ее стороны, там же стояли фермы - коровники, там же был и машинный двор, именовавшийся транспортным цехом. Все бы хорошо, но ничего это на людей в полную силу не работало. Как отмечалось каждым уходящим председателем - по причине отсутствия дорог.
   На четыре деревеньки колхоза, разбросанных друг от друга на пять-шесть километров - одно сельпо, один медпункт, одна почта, одна школа. Сельпо в одной деревне, почта - в другой, школа в третьей. Так и ходили жители по кругу. Школьников возили в открытой тележке, прицепленной к юркому колесному трактору, который тащил эту тележку от деревни к деревне.
   Колхоз никаких плановых заданий не выполнял, можно сказать работал на себя, поэтому и внимание к нему было со стороны властей только ругательное.
   Парамон в первые дни ходил озаренный кучей светлых идей, конечно, не из области сельского хозяйства. Он считал, что полная неустроенность и полная зависимость от районного начальства - вот главное из-за чего никакие планы никогда не будут выполняться. Уже на первой встрече с колхозниками, где его представляли на выборную должность председателя, он опубликовал ряд своих "ключевых идей, которые позволят колхозу подняться". Во-первых, восстановить старую плотину на тихой речке (от нее сейчас остался еле заметный ручеек и маленький прудик). Заодно восстановить старую мельницу, здание которой прекрасно сохранилось. Во-вторых, и это главное, провести дорогу по плотине и дальше на большак, до которого всего четыре километра. А сейчас вкруговую все двадцать четыре, да еще совсем непролазных. В-третьих, на центральной усадьбе открыть школу-интернат, а детские садики в каждой из четырех деревень. Для интерната в самый раз использовать бывший поповский дом. В-четвертых, в пятых, в шестых....Собрание молча прослушало выступление Парамона. Люди проголосовали единогласно за то, чтобы он стал председателем и по команде, молча разошлись. Только кто-то в полной тишине нечаянно сказал "Еще один малохольный". Ему откликнулся женский голос "Ох, горюшко". И все. Все знали, что наперед всегда ставили урожаи и надои, а не дороги и детей, да и где ж они - эти денежки на все красивые планы ...
   Новый председатель не хотел и не занимался надоями и полевыми работами, поручив все агроному. Денно и нощно бился он над строительством плотины, над тем, чтобы дорогу довести до большой асфальтированной дороги. Насчет детишек тоже - списки полные ему составили, он с колхозным счетоводом по фамилии Замарашка начал прикидывать как школу из председательского дома сделать да сколько это стоить будет. Нарушил Парамон Авдеевич со всем своим строительством все финансовые законы и давно бы влез в уголовщину, но Замарашка, тонко знавший не только законы, но более того психологию начальства, крепко выручал его. Однако в колхозе все же разговорчики всякие, слухи пошли. А к осени, когда плановых цыплят надо считать и отчитываться, все показатели полетели в тар-тары. Агроном Павел Горевой ушел, "хлопнув дверью": "Ты своим горбом плановые центнеры не поднимал, клевер от люцерны отличить не можешь"... Все это агроном говорил в полный голос на районном совещании. После этого и районное, и областное начальство, ранее относившееся к нему с неким налетом уважения - (ученый, физик) - теперь и принимать его перестало. Пускали его не выше отдела, а там его тоже в упор не видели. Ну не на месте был человек. Хотя люди видели - дорога почти вышла на большак - уже в райцентр на рынок и в магазин можно было съездить, а это подспорье. Уже дом под школу плотники начали перестраивать, но битые люди, перебитые, неверьем как коростой заросшие - видят, а не верят в хорошую концовку. Вот-вот этого Парамона Авдеича малохольного удалят из колхоза - все в обрат вернется... "Все - сказал сам себе Парамон после того районного совещания, где зал смехом давился над этим горе-председателем - Все, уезжать надо". И жена сказала ему: "За что же ты взялся, Парамон, не по силам нашим все это перелопатить". Надо сказать, что она была его первой помощницей и никогда ни слова упрека ему не высказала. И сейчас она хотела сказать, что любому честному человеку здесь не справиться - либо петь под музыку начальства, обманывая людей, либо ... Но Парамон не стал дослушивать, схватил шапку свою и прочь из дома. И здесь плохо. Ни жены, ни детей. Откуда же дети, если без любви. И он сдался. И начал потихоньку пить. И дела все забросил, ждал, когда его снимут распоряжением сверху или голосованием снизу. Но оказывается в таком бездельном варианте он устраивал всех. Это было открытие, приведшее к открытию его алкогольного сезона. Днем он еще держался, делая кое-какие дела - сейчас он занимался самой мельницей, но вечером или даже ночью он тихо воровато вставал со своей кровати (они с Соней спали отдельно с первого дня) тихо уходил в беседку под сиренью, из-под куста доставал водку и пил, закусывая листочками и веточками сирени. Потом шел на цыпочках к кровати и долго, долго не спал, кряхтел от полного неудовольствия собой.
   Все это Софья видела. День изо дня она наблюдала, сколько усилий прилагал муж, пытаясь содрать кору безразличного отношения односельчан к себе, к своей судьбе, к колхозным делам. А кора зрелого дерева многолетняя, прочная. Софья давно уже поняла, что, если так можно сказать, стратегия у него правильная - надо, чтобы люди поверили, что о них заботятся, поверили в него ... Но поговорить с мужем так и не набралась духу - они уже отдалились друг от друга. Не жалость, а глубокое сочувствие, замешанное на все более растущем чувстве уважения, родило ту любовь к мужу, что наиболее крепко живет в человеке. Этого Соня никак не ожидала, но и поняв, что влюбилась в своего родного мужа, уже не могла раскрыться ему. Парамон же продолжал нежно любить свою Софьюшку, правда не надеясь в будущем ни на что хорошее. Был, правда, случай, который мог бы помочь им обоим, но не судьба. А случилось так, что когда проектировали монтаж в теле плотины мини-гидроэлектростанции, приехал проектировщик Семен Семенович и обещал этому "серому председателю" (а таких он перевидал великое множество) большие киловатты, но запросил громадные деньги. В ответ на просьбу Парамона показать расчеты, сунул ему какую-то туфту и ... через десять минут был отхлестан Парамоном, показавшим всю авантюрность этого "шустрика от электричества". "Парамон Авдеевич, откуда у вас все это?" - с невольным уважением спросил этот электрик. "Я - физик, душа моя - ответил тот - и тебя всему этому могу научить. Но вот научить честности - увольте, это уже вопрос воспитания". Но кольнуло нашего председателя где-то в потаенном месте, в самой душе: "Физик!? Какой я на хрен физик. Уже и аспирантуру прошел и диссер подготовил, а вот попался в капкан к умельцам... Ведь они меня обкрутили как хотели. Сыграли на моих ответных "чуйствах" и послали в колхозный космос, дескать, там докажешь какой ты "всеумеющий"... Парамон чуть не заплакал...
   Семен Семенович оказался не совсем уж пропащим человеком - он выполнил для колхоза простой и неожиданно очень дешевый проект малой гидростанции. Поначалу Парамон встречал Семена неприветливо, но потом, видя его нехитрую душу и старание, смягчился и похоже они подружились. В тот день, когда Парамон прогнал Семена, Софья сказала ему явно в похвалу: "Смотри, когда надо, ты можешь и жестким быть, и прямо сказать. Вот так бы и в колхозе - по делу". - "Они же не виноваты, Сонюшка. Их такими сделали" - ответил он и ушел по делам своим. А могли бы и поговорить ...
   Итак, Софья летела с мужем. И осталась у Парамона последняя забота - у начальства отпроситься. А на это космическими обстоятельствами всего час отпущено.
   Парамон - человек партийный, а значит дисциплинированный. Тут же из колхозной конторы позвонил домой первому секретарю, так как знал, что все равно остальное районное начальство будет испрашивать добро у Первого. Прозвонился наш Председатель и сообщил Первому, что вынужден покинуть хозяйство на неопределенный срок, поскольку надо слетать на соседнюю галактику. К чудачествам этого шизика-физика и к его фантазиям на разные, в том числе и сельскохозяйственные, темы начальство всех уровней привыкло и относилось достаточно спокойно - знало, что в состоянии не дать ему хода. А то, что разные идеи выдумывает, так бог с ним - народ развлекает. Может потому и с председателей не гнали.
   "Это что же ты галактикой называешь" - яростным шепотом спросил Фаддей Ильич, первый секретарь райкома КПСС. А шептал он, потому что телефон стоял у кровати, где в этот ранний час сладостным сном спала его супруга, разметав свое дородное тело поверх одеяла. Тревожить ее - ни-ни!
   Парамон Авдеич ответил как знал:
   - "Ну, это скопление звезд, планет, туманностей, комет и других космических тел, связанных ..."
   - "Ты что болтаешь! Партбилета лишиться хочешь?" -
   - "А что" - вопросом на вопрос ответил Парамон, вспомнив как его учил разговаривать с начальством Замарашка.
   - "Так, куда ты едешь? Зачем? И на кого колхоз хочешь оставить?"
   - "Значит так - тупо отвечал на это отпускник, из которого только начали улетучиваться винные пары - Прилетели, значит, инопланетяне, помочь им требуется... "
   - "Это ты желаешь кому-то там помочь - заорал Ильич - Ты по горло в дерьме со своим колхозом и помочь! Что ты умеешь?!"
   Парамон нашелся - "Ну, так тем более, если в председатели не гожусь, назначьте другого. - И очень твердо добавил - А меня отпустите".
   Крикнув в трубку - "Погоди" - Ильич перешел в кабинет, который был расположен достаточно далеко от спальни и, держа телефонную трубку на плече, лихорадочно соображал. ЧП не районного, а областного масштаба - это чтобы председатель колхоза или директор заводика сами уходили, только поставив партийные органы в известность. Из ярма да на волю! - их либо выгоняли, либо они тихо кончались на посту, а с повышением совсем уж редкий случай ... Но чтобы сами, без согласования...
   - "Собирай завтра собрание, в обед прилетим к тебе с Леонид Игнатьевичем, там с тобой при народе и поговорим".
   - "Так я уже через час отбываю, иначе нуль-переход не получится". - заупрямился Парамон Авдеевич.
   - "Ну, вот что. Завтра партбилет готовь и .... задницу" - заорал Первый и бросил трубку. Парамон более никуда звонить не стал, а сел за стол, чтобы посмотреть последние бумаги, написать кое-что Замарашке, которому теперь беспредельно верил, дописать главный труд - завещание будущему директору и положить в условленное с секретаршей место печать - основу колхоза. За полчаса расправился с последними колхозными тяготами и пошел вон из кабинета, где долгое время пребывали в дружбе его душа и тело. Открыл дверь, а там, в предбаннике уже человек десять-двенадцать сидят, бригадиры, хлопцы из транспортного ...
   - "Что это вы собрались в столь неурочную пору - не спится аль как?"
   - "Аль как, Парамоша. Люди бают - улетаешь ты от нас - звеньевая Мария Сергеевна, крепко сбитая ягодка ровно сорока пяти лет (позавчера отметили), вонзила вопрошающий взгляд в Парамона. Даже больно стало. Глазам.
   - "Надо соседей по разуму выручать - коряво признался председатель - Да я уже у Ильича отпрашивался".
   - "Ну и что, отпустил он тебя?"
   - "Нет - честно признался Парамон - Завтра сходку велел собрать и обещал прилюдно задницу выпороть и партбилета лишить. Так ведь я уже решил" - он оглядел сидящих на скамьях вдоль стенок людей и совершенно неожиданно для себя продолжил - "Да и на кой я вам? Только на амбразуре лежать да наши общие безобразия от начальства прикрывать. Единственно, что скажу - не берите со стороны директора, сломается он с вами. Своего изберите, уговорите начальство". И совсем уж не к месту у него вырвалось - "горемычные вы мои".
   - "Тикаешь - привстал механик Яшка из темного угла комнаты - А обратно когда вертаться будешь, что же ты людям скажешь, а, Парамоша?"
   Парамона аж бросило в тот угол. Он и сообразить не успел, а правая рука его, сжав Яшкино горло выволокла того из угла. Все так и ахнули. Тихоня-председатель, вежливый до тошноты, скромный председатель, которого могли и послать куда подальше, швырнул Яшу к стенке и, не отпуская руки с горла, вдруг охрипшим голосом прошептал ему, но все явственно услышали: "Ах, ты алкаш, какой я тебе Парамоша, сука. Ты скажи-ка мне, хотел бы я тебя спросить, ты куда продал четыре ската от ЗИЛа? Говори, иначе горлышко поломаю - мне все равно теперь". То ли яростный напор прежде агнеца божьего председателя сыграл, то ли крепко зажатое горло в неожиданно мощной руке, но обычно нагловатый Яков зашептал, признаваясь: "За гумном они, Парамон Авдеевич, в стогу. Там еще шест торчит". Неожиданно вскочил и выбежал из комнаты начальник транспорта по кличке "служилгаврила", бросив на ходу: "Я сейчас - найду сразу - и в сторону Яшки - Ну, гад, все принесешь!" Парамон Авдеевич отбросил Яшку в сторону и сказал, обращаясь ко всем:
   - "А помните на первом собрании я вам пел - дороги, свое производство, свой магазин в городке ... Ох, нахохотались вы тогда" ... Он замолчал, махнул рукой и пошел к выходу. Толкнул дверь, вдруг обернулся и сказал тихо и горько что-то невразумительное: "Если бы вы захотели со мной. Если бы я мог вместе с вами. Что хотел сделать. Как плотину. - Помолчал - "Но мы по разные стороны. И вы, наверное, правы. Рано я. Не я вам нужен". Посмотрел на всех, обвел глазами: "Не вините, люди". - и ушел, мелькнув слабо подсвеченной тенью в темном проеме открытой двери.
   А минут через тридцать вся деревня наблюдала, как над лесом заклубилось оранжевое пламя, перешедшее в свистящий сиреневый столб, засветившийся до светло-голубой иглы, беззвучно проткнувшей небо, и еще секунду тянувшей за собой ярчайшую серебряную нить. Еще через мгновение конец этой нити погас в бездонных глубинах Вселенной, непонятной, далекой от каждодневных забот холмовцев.
   Эта тонкая нить давно уж погасла. Сельчане после бурных обсуждений разошлись по домам. Ночь была на дворе, когда в деревню ворвалась пожарная машина для тушения лесного несуществующего пожара.
  
  
  Глава третья.
  
  Если бы это было только фантазией...
  
   Ко всему были готовы наши друзья, но то, что они увидели на этой планете, названной когда-то и кем-то Озра, их поразило, как сказал Герман "в самую печень". Еремей сформулировать более четко: "Колоссальное многообразие форм жизни". Собственно говоря, было непонятно какие же они в действительности жители этой планеты. Где они - эти прекрасные женщины и дети, о которых упоминал оранжевый Герман. Если какой-то особи данной планеты нужно было пообщаться с нашими героями, он тут же трансформировался, приобретая облик одного из пятерых и на чистейшем русском языке начинал разговаривать с ними о том, о сем, известном и понятном. Иногда это было оранжевое облачко или шар. Или кубик. Иногда дерево, почти земное, но с оранжевой листвой, иногда травинка. Или что-то вроде животного. Земляне уже не вздрагивали при неожиданном возникновении макета одного из них прямо из окружающей среды.
   Однако, один неприятный момент в общении с этими макетами все же очень скоро обнаружился - эти трансформеры, снимая копию с тела, ухитрились залезть в потаенные мысли, можно сказать в душу. Они пасовали там, где требовалось что-нибудь сотворить, выдать идею, но выбалтывать кое-какие секреты оригинала - это они умели, конечно, не понимая насколько неразумно поступают.
   Пару недель, конечно, ушло на ознакомление с планетой - им показали все, что можно было показать. Это сделали местные гиды - Дубль Парамон, Дубль Еремей и т.д., которых для удобства наши путешественники называли ДП, ДЕ ... Копии женские на это глубоко обижались. Ореольчики у них вспыхивали такие, что окутывали сразу же всю фигуру. Дублерша Елены -единственная не могла в точности повторить все признаки оригинала. Видимо, внутренняя волшебная сила девушки создавала достаточное противополе, препятствующее полному считыванию матрицы. Примерно так объяснял этот эффект Парамон. Что касается копии Сони, она в точности повторяли жену Парамона, но тот безошибочно отличал свою любимую половину. Елена же, как она объясняла, видит их насквозь, так как "они же, бедные, совсем прозрачные". Так вот женские копии называли полными именами - Сонясан и Ленасан, с удачной подачи Еремея. Все же было много попыток со стороны нашенских, чтобы сразу определить оригинал перед тобой или копия. Договорились было к одежде пришивать яркую нашивку, так нет же и это копировали трансформеры. Очень удобно было проверять ДЕ (это изобрел Герман, который к тому же страсть как любил способности Еремея к стихоплетству) - достаточно было дать какую-нибудь строчку из песни, ну, например, "Вот кто-то с горочки спустился..." Настоящий Еремей сразу же откликался "...шофер Гаврила причастился", а ДЕ - ни ме, ни бе. Ну, ничего своего!. Но лучше всего "выбрасывала флаг" женская половина - наши девочки делали глазами так (вообще-то это словами не передать), что сразу было видно - наши. Еремей поначалу даже на дочь свою осерчал: "Ты что это, доченька, мужиков женатых завлекаешь". Конечно, таких взглядов местным дублям сотворить было невозможно.
   Сначала планету изучали как туристы. Размером она от полюса до полюса то есть диаметром была чуть более десяти тысяч километров, очень живописная, совершенно свободная от разумных существ и в то же время казалось забитая ими до отказа. Такое впечатление создавалось, особенно в первое время, из-за того, что все время перед ними появлялись буквально из ничего их копии, болтливые и любопытные, но они быстро таяли в воздухе то ли потому, что их "рассеивали гиды", то ли еще по какой причине. Однако скоро, это любопытство со стороны местных, если они и существовали в другой форме, было прекращено. Наверно, все же им дали команду. Лесов и полей на планете сколько душе угодно, живописные озера и маленькие речки, которые текли с холмов и сливались в большой Южный океан. Нет только гор высоких.
   Дорог не было. Дорога требуемой кондиции возникала там, где надо было и стелилась перед пешеходами, сразу исчезая позади них, мгновенно зарастая травой, цветами, вообще-то говоря, возвращались в исходное состояние. Потому что дорога могла пройти и по лесу, и по каким-то строениям, которые не следовало уничтожать по чьей-либо прихоти.
   И еще. Земляне очень быстро научились управлять процессом локальной регенерации и могли воспроизводить все, что пожелают. Но не живых существ этой планеты.
   Но где все без исключения проявили себя гениями созидания - так это в области кулинарии, когда приходило время еды. В первый раз поскромничали, без опыта еще и очень сильно проголодались. Поэтому, глядя на Парамона, сочинившего пельмени, остальные также приготовили себе по тарелке пельменей - на большее фантазии ни у кого не хватило, даже на кофе. На второй раз всех поразила Софья, поставившая на стол перед собой что-то благоухающее, в огородной зелени и в красноцветье подливы. "Это я такой шашлык в грузинской деревне ела, вот и вспомнила" - заявила Соня, невинно улыбаясь завистливым взглядом друзей. "Софья, богиня, сотвори!" - завопил Еремей. Парамон добавил: "Всем и по двойной порции". А дальше уже пошла вакханалия кулинарной фантазии, которая впрочем длилась недолго. Герман первый перешел на любимые блинчики с мясом, которые ему готовила Кассандра в первые месяцы замужества. Остальные тоже начали питаться более простой пищей, не отказываясь, впрочем, от диковинных фруктов и экзотических соков. В общем кулинарный запой быстро закончился. Кстати, о спиртном так ни разу и не вспомнили - настолько было здесь интересно. По этому поводу Еремей сказал: "А ведь это рецепт".
   Парамон резко изменился. Он что-то бормотал, надолго замолкал - задумывался, что-то бормотал в диктофон или записывал в блокнот. Он уже десятки раз имел шанс куда-нибудь свалиться, просто споткнуться, наконец, но его в эти моменты заботливо поддерживала Софья. На четвертый день после очередного сытного обеда, который кого хочешь приятно расслабит, Парамон вдруг начал говорить, ни к кому не обращаясь, а так, в пространство:
   - Основной пунктик жителей данной планеты - умение воспроизводить, что душа пожелает. И, что оказывается более важно, воспроизводиться. Что бы они ни делали - это точная копия уже существующего. Ничего нового. И еще. Хотя создается копия, но это объект, я подчеркиваю, материальный, возникающий, на первый взгляд, из ничего, что по законам природы имени товарища Ломоносова невозможно. Нужна энергия....
   - Ergo - подхватил Еремей.
   - Отсюда - продолжил Парамон - У них здесь должен быть источник энергии такой энергоемкости, какую мы себе и представить не можем. Так, для материализации одного Лже-Еремея необходима энергия, равная суммарной энергии более десяти тысяч хиросимских бомб. Это, во-первых. А во-вторых, должна быть фантастическая система транспортировки той части энергии, которая трансформируется в массу, например Лже-Парамона. И, наконец, соответствующая уровню двух вышеназванных пунктов, система управления, которая отпускает на трансформацию энное количество энергии и при обратном действии принимает ее и направляет в хранилище, то есть, в тот же источник.
   - Все? - спросил Еремей - Ты изложился? (он тоже владел высоким стилем)
   - В общих чертах, кажется, да - ответил Парамон и начал создавать мягкое ложе для дневного отдыха.
   - Ты меня разбудил - сообщил Еремей докладчику - Это во-первых. Во-вторых, ты во мне разбудил научного зверя. Продолжая твою мысль, хочу подчеркнуть, что, по-моему, они всех, в том числе и нас, производят, используя какую-то память, куда все это закладывается каким-то образом, мной еще не понятом.
   - Именно! Ты же гигант, библиотекарь! - восхитился Парамон - Они, похоже, имеют набор матриц, пополняющихся их ведущими трансформерами, разведчиками, так сказать, несущими нектар в улей. С этих матриц печатают, что надо. На том и живут. Вы заметили сколько раз к нам подходили, например, Сонечки, и все абсолютно одинаковые? -
   -Это не Сони - отозвалась его жена - Это мои копии. И ничего оригинального, даже скучно. Парамон нежно взглянул на нее
   - Так я же тебя всегда отличаю. -
   - Получается - задумчиво определил Ерема - Что тыква ихняя не работает, то есть, мыслить они не умеют. История учит, что такое общество неминуемо гибнет. Нет науки - нет движения вперед. Тогда образуется болото, участь которого ясна любому здравомыслящему индивидууму.-
   - Ну, папка, ты у нас бурная река - восхитилась Елена ...
   - Которая, если шибко разливается, тоже становится болотом - в тон Леночке заключил Герман.
   - Один - ноль - рассмеялась со всеми Елена.
   - А знаете - после паузы продолжил Парамон - Мне кажется здесь когда-то расцвела красивая цивилизация. Дошла она до такого уровня благополучия, имея к тому же неиссякаемый источник энергии...
   - По уровню энергопотребления, кстати, судят об уровне развития общества - вставил энциклопедист.
   - Так вот, достигли они полного благополучия, когда исчезла мотивация добиваться чего-либо в жизни... Вы вдумайтесь - нет интересного дела, нет цели... что это было у этой цивилизации - я не знаю, и, видимо здесь победила та часть жителей, которая и раньше паразитировала ...
   - Ха, эти потребители всегда самые горластые, я же их по магазинам знаю - не выдержал Герман - Они всегда верх возьмут.
   - А последние заметные достижения здешней науки - это составление матричного фонда и создание механизма воспроизводства, а это уже биофизика и высочайший уровень вычислительных машин, используемых, я думаю, для управления процессами - он помолчал - Кстати, как это странно не звучит, этими актами наука погубила в первую очередь себя. А где гибнет мысль, там разлагается общество. Далее пошел процесс загнивания. Я думаю эта картина очень схематична, но похоже зернышко правды в ней есть.
   - Конечно, когда сытый, никакие мысли в голову не лезут - это уже Еремей. И вдруг он всплеснул руками - Стой, так они же и рисунка, что нам показывали просто не понимают, они его элементы не могут соединить...
   Речь шла о первом знакомстве землян с древними фресками на воротах Храма Чистого Воздуха, нарисованными талантливой рукой несмываемой и вообще неуничтожаемой краской, продержавшейся многие десятки тысяч лет.
  Там на каменных гигантских плоскостях была начертана, видимо, история или фрагмент истории планеты Жизни, как ее называли аборигены. На этот раз они указали только на один рисунок, который считали особенно важным в данный момент. А почему, стало понятно при первом же взгляде на ворота Храма - один из фрагментов этого своеобразного иконостаса мерцал, хоть и не очень ярко, но заметно. Когда это свечение началось, никто не знал, но озряне заметили это знамение более трех лет тому назад. С тех пор мерцание не прекращалось. Земляне внимательно рассмотрели рисунок. В левом верхнем углу изображено было бесформенное иссине-черное пятно, протянувшее черные хищные щупальца к центру рисунка, где плыла в черно-синей космической мгле зеленоватая планета Жизни, освещаемая с другой стороны светом оранжевого солнца. Оно парило в правом верхнем углу. Большую часть этого зловещего фрагмента занимала черно-красная мертвая планета Озирис, принадлежавшая, судя по орбите, тому же солнцу. И это была первая странность, потому что она казалась несколько большей, чем солнце. На этой большой планете четко белел знак плюс, выделенный чем-то похожим на кавычки, рядом с маленькой планетой так же в кавычках нарисован был знак минус. Все это "полотно" вызывало жуткое ощущение неминуемой катастрофы, победы черной тьмы, поглощающей все живое с омерзительным чавканием и торжествующим утробным глотком. На других рисунках Парамон просил не останавливаться не столько из уважения к местным исследователям (время, время!), сколько из необходимости пару дней сконцентрироваться на глубинном смысле увиденного.
   - Но здесь же все понятно - сказала Софья после того, как Парамон воспроизвел этот рисунок тут же на листочке бумаги (его Соня не смогла пойти на смотрины и рисунок был нарисован для нее) - Ясно, что эта черная хищница желает съесть планету Жизни и ее надо защитить. А эти плюс и минус .... значит планеты должны как-то притягиваться друг к другу ...
   - Притягиваться друг к другу? - Задумчиво переспросил Парамон, опять же с нежностью взглянув на жену. И вдруг поразился ее ответному взгляду. На него изливался свет, яркий свет любви, ожидания и томления. И загадочная улыбка.
   - Ты что, Сонюшка? -
   - Ты чего-то сообразил, что ли? - зардевшись ответно спросила Софья.
   - Кажется, начинаю соображать - Парамон подошел к ней и легонько обнял. Соня прижалась к мужу.
   - Плюс и минус, плюс и минус - бормотали Еремей с Германом, пока счастливый Парамоша застыл от внезапной ласки жены. Герман задался вопросом: "Тогда как же их соединить, толкать друг к другу? Да разве эти махины сдвинешь с места, особенно это мертвое громило ... Это вас сколько лет надо было сближать (а те стоит и обнимаются). Вот если бы нашу маленькую потащить к большой .... А, может быть, есть чем, а, Парамоша?" - И вдруг взъярился - "Кончай ты на глазах у всей планеты с женой ласкаться, сердце рвешь!" Софья счастливо засмеялась и еще плотнее приникла к мужу. А тот просветлел и Гере:
   - "Гера, иди ты к черту, ты же прямо в корень глянул. Это же искусственная планета, как-то ее сюда приволокли же. Не на парусах ведь. А вдруг своим ходом?
   - А тогда эту планету надо увести прямо к нашему солнышку - решилась высказаться Елена.
   - Любая солнечная или звездная система гравитационно устойчива и "выдрать" из нее какой-то элемент силами не космического масштаба невозможно - начал торжественно Физик - А, если и представить себе такую возможность, то последствия могут оказаться самыми катастрофическими для всей данной солнечной системы...
   - О, башка, вот закрутил - завосторгался Еремей.
   - Но вот произвести перемещение относительно маленькой массы внутри системы - торжественно заключил Парамон - Конечно, после тщательных расчетов, это - реально. Посмотрите на орбиту нашей планеты. Она в своем полете вокруг светила удаляется очень далеко от него и именно в этой точке она максимально смещена в сторону черной дыры. А теперь взглянем на другой спутник солнца - он всегда почти равноудален от черной дыры. И на эту могучую пару этот гравитационный монстр пока никак не действует. Мораль?
   - Сделать маленькую спутником большой - воскликнула Елена. Все захлопали в ладоши, а Парамон торжественно провозгласил:
   - Предложение Елены Прекрасной-Премудрой принимается единогласно! -
   - Да, но как это сделать? - вновь спросил Герман
   - Мы сделали первый шаг - сформулировали задачу, а теперь будем искать решение. - Парамон улыбнулся - В колхозе я тоже правильно все сочинил, а на вопрос "как" не ответил.
   - Ну, здесь задачка полегче будет - рассмеялись друзьья.
  
  
  Глава четвертая.
  
  Подруги.
  
   Дело было глубокой осенью. Уже снежочек первый выпал, похолодало, а грязь еще не застыла. Листва с деревьев опала - все голо и черно. Работа, в основном, пошла домашняя. В полях что надо убрали, заметанные стога дремали под белым покрывалом снега. Картофель, морковь и прочую овощ на хранение заложили, лук репку свили в косы-гроздья и повесили в сухое теплое место - здесь не сгинет. Из ягод разных вино поставили, вот-вот уже созреет для первой пробы. Огурцы, помидоры засолили, замариновали. Грибков заготовили. Пора пришла и свадьбы сыграть, да некому. Молодежи почти не осталось. На Холмы подкрадывалась зимняя тишина. Дел по дому, конечно, всегда невпроворот, особенно хозяйке. А если тебе все постыло, а если еще в деревне до сих пор не определилась, то ли оставаться, то ли уехать в город ...
   Когда соседская девочка Марья постучала в оконце к Кассандре, та сидела голая перед большим зеркалом и смотрела на себя. В избе тепло натоплено. Александра - вдовая хозяйка с утра пошла в соседнюю деревню по своим делам. Вот и села Ксанка примерять новые модные кофточки-джемпера. Услышала как-то в районном магазинчике, что их без лифчиков носят, начала на себя примерять, но скоро остановилась. Плотная шерстистая ткань при любом движении задевала соски ее тугих грудей и проглаживала так, что Ксанка от этого начала вдруг дуреть, желание потекло по всему телу. Сняла она поспешно вторую кофточку и, нечаянно это получилось, начала себя разглядывать - сохранилась , конечно, но вот под животом уже жирочек пошел - Она комментировала в полголоса, проводя рукой по животу и бедрам. В этот момент и постучалась Машка. Кассандра лениво откликнулась: "Ну, что там, Марья?" - ей в окно все видно, а ее нет.
   - "Тетка Ксана, там у вас, у дяди Геры на крылечке Римас сидит - затараторила девочка - Уже боле часа. Поплачет, опять сидит ..."
   - "А когда плачет, он что? Бегает?" - не удержалась Ксана.
   - "Та не, все сидит и сидит".
  Наконец до тетки начало что-то доходить. До сей минуты она все делала как-то автоматически в ленной истоме: на себя глядела, одевалась, раздевалась и даже с Машей разговаривала - мысли ж ее были далеко, где не знает, но с Германом. Он был ее первым мужем и похоже последним. Женились - расписались, а разошлись - не разводились. Так ведь и жили- рядом, а врозь. И никто ей, оказывается, больше не был нужен. Кассандра созревала медленно, но верно. И через плоть, тоскующую только по Герману, и через простые, хотя и отрывочные, но отчетливые и рельефные воспоминания о той поре первых счастливых месяцев, когда они с Германом по улице гуляли, до клуба, и встречные бабули по-деревенски открыто восхищались - какая красивая пара! Или когда он мастерил для нее украшения из серебра, примеряя их на жену загрубевшими, но какими нежными пальцами. А как дружно вдвоем вечеряли и многое рассказывали каждый про себя друг дружке. Многое хорошее проплывало мимо глазастой открытой души Кассандры и она, как и положено вещательнице, многажды видела свое будущее, и всегда там был ее Гера. К моменту таинственного вознесения в небеса колхознoй авральной команды Ксана окончательно созрела и даже спланировала нечаянную встречу с мужем. А тут Любушка прибежала к ней, запыхавшись и говорит: -"Улетает твой с моим и с Парамоном Авдеичем в очень дальние края. Я сама слышала, как Герман сказал, что его никто и не ждет".
   Горько заплакала Кассандра, хотя жизнь научила ее сдерживать слезы, по своей несбывшейся мечте. Но времени не было, полчаса что ли осталось до отбытия мужиков. Перед самой их посадкой в корабль прибежала она туда, прорвалась через многочисленную толпу любопытствующих односельчан, приникла на секунду к растерявшемуся мужу и ушла, ни разу более не обернувшись. Герман было рванул за ней, но его цепко ухватил за рукав Еремей: "Нно-о, нно-о, не балуй" - сказал он, точно, как говорят норовистому жеребцу, и повел к гравилету.
   Кассандра почувствовала, что Герман не оттолкнул ее, а потянулся к ней. Казалось, на нее наплыла теплая волна любви и крепко надеялась на это ощущение, Ксанка успокоилась и стала терпеливо ждать мужа: - "Встречу здесь, на земле и больше не отпущу - думалось ей - Еще деток нарожаю..." Но внутренне она еще не была готова к материнству. К этому Природа готовит желающих исподволь и тщательно.
   Приход Римаса все решил окончательно. Это был единственный сын единственного родственника Германа, его младшего брата, который не так давно вернулся со службы в Прибалтике со светловолосой латышкой. Для русской деревни это не было чудом. Вот Колька с Малых Холмов казашку привел и пошли в той деревне чудненькие черноглазые детки с еле заметной раскосинкой глаз. А Петькина любовь - развеселая хохлушка, певунья такая ...
   Вскорости после рождения сына, брат Германа трагически скончался, а жена его с четырехлетним Римасом так и осталась в Дальних Холмах. До них от центральной усадьбы было дальше всего, чуть больше восьми километров по дороге, а через лес меньше пяти, но здесь мало, кто ходил - чащоба. Герман ходил к ним, помогал по хозяйству, но особо дружен с вдовой брательника не был.
   Ксанка прибежала к бывшему своему дому и увидела Римаса. Тот сидел, скорчившись, похоже, что от холода и смотрел куда-то вдаль в одну точку.
   - Ты что? - с ходу спросила Ксана.
   - Мамка померла - прошептал Римас - Наказала, чтобы я к дяде Гере шел, а он уехал куда-то. - Он продолжал сидеть, ни разу не взглянув на тетку, в полном отчаянии от безвыходности положения.
   - Куда я теперь? - этот взрослый вопрос маленького человечка потряс Кассандру.
   - А я на что? - торопливо ответила она. Решение, созревавшее почти полгода, пришло. Она достала из потайного места над дверью ключ от замка, открыла дверь и повторила: - А я на что? Вот твой дом. Сейчас баньку истопим, накормлю тебя, потом поспишь с дороги отдохнуть надо, а там и решим, что дальше делать, Согласен?
   Оставшийся день пролетел для Кассандры как одна минута. Она помыла мальчика, одела в чистую Германову рубашку, накормила, и когда он мгновенно уснул на их с Герой кровати, сбегала к вдове Александре и принесла ту же свою единственную сумку в свой дом. И еще до глубокой ночи возилась по дому, приводя его в порядок. Спать легла рядом с Римасом, хотела по привычке голой лечь, да вспомнила что-то, засмеялась, надела ночнушку и мягкие белые любимые свои штанишки. Они не жали ее тело, любящее чистоту и свободу. Римас во сне что-то пробормотал, прильнул к ней и задышал в плечо. Тут Ксанку и пробило - она во второй раз за многие последние годы заплакала. Не горько, а будто освобождаясь от тяжелого груза на душе. Со слезами уходила затаенная печаль. "Вот сыночек есть - подумалось ей - и еще будут, тоже наши, с Германом". С этим и заснула.
   Дормидонта-Любушка отзывчивая душа, прослышав, что Ксанка приютила племяша Германа и живет с ним в его доме, решила тут же навестить его. И то ведь, их мужики где-то вместе крутятся; потом у той никакой практики с малолетком возиться, видать, одежки у мальчика нет, а у Любушки второй парень уже вырос и вещички кое-какие остались, авось подойдут. В общем, поводов для визита было предостаточно, а причина одна - поближе познакомиться, понять как у них там с Германом в перспективе.
   Для Любушки все стало ясно с первой минуты, когда она вслед за встретившей ее Ксанкой прошла через прохладные сенцы и вошла в избу. Все в доме сияло чистотой и благодатью. За столом сидел белоголовый пацаненок и рисовал что-то. Он поднял голову и улыбнулся вошедшей, а это, как в песне поется, первая примета - у ребенка хорошее настроение, ему хорошо живется. Ксанка в длинном платье, с цветастой легкой шалью на плечах, готовила на стол, чайку попить с "чем бог послал". Она не суетилась, принесла чашки, сахарницу, Римаса послала за медком в сенцы - тот с удовольствием сбегал (и это отметила жена Еремея), поставила на стол горячие картофельные шанежки и, наконец, наступила очередь царя стола - пышащего красавца - самовара. Сказала: "Германова работа" и бережно, тряпочкой протерла его пузатые бока. Любушка опять же заметила это. Не галочку в книжке записала, а уложилось само собой в подсознании.
   Чай попили, одежонку примерили на Римаса, самое впору. Тому особенно понравилась ношенная-переношенная, латанная-перелатанная, но чистая и, главное, со звездой буденовка. Ксана показала кое-что из того, что она сама сшила для сынка своего по выкройкам и Любаша поразилась ее вкусу и умению шить. Правда, поначалу разговор о Германе не получился, да и не нужен был, Потому что Кассандра, что ни слово ссылалась на него, на его умение, его доброе сердце. Видно было - томится она по мужу. Уже уходить Любушка собралась, вдруг нечаянно у нее вырвалось:
   - Ой, когда же наши мужики прибудут, соскучилась, ужас как. Бывало проснусь, рукой со сна еще потянусь к Еремушке, а подушка пустая, холодная ...
   Кассандра подхватила ...
   - И постель холодная, и рук его нет, а чувствую ведь, жаркие, к себе зовут, гладят. Вот-вот обнимут ... она спохватилась, что лишнего сказала, но взглянула на жену Еремея, на ее горящие глаза ... и вдруг обе рассмеялись. Какой уж у них после этого был разговор, видимо, останется тайной.
   Но после этого вечера эти женщины стали часто встречаться, сдружились они. Многое изменила в судьбе Ксанки эта нечаянная дружба. А тут еще времена для нее тяжелые пришли. Она же зимой нигде не работала. И раньше было так, да все же ее мужики кормили. А теперь откуда денежки? Люба надоумила поискать на первое время у Германа, но всех денег Ксанка не взяла, а только часть, да и то решила, что взаймы. И эти шли к концу.
   Любушка дом свой держала крепко. Беспокоясь за детей, она их с детства научила самостоятельности, и теперь четверо оставшихся со старшим Алексеем все хозяйство и вели. Кроме коровы по имени Ленка, к которой она была так привязана и ухаживать за ней никому не доверяла. Конечно, Алешка даже иногда доил корову, но это в крайне редких случаях.
   Работала она теперь в начальной школе-интернате, занимающем в отсутствие председателя этот лучший дом в деревне. Вела хозяйство, помогала поварихе, той самой Авдотье, которая кормила летом геологов "левыми" колхозными продуктами. Но здесь в школе под наблюдением временного директора школы, а также счетовода и будто бы председателя колхоза Замарашки и четырех учителей, Дуся готовила на совесть - вкусно, сытно и экономно. К детишкам повариха относилась ласково, особенно выделяя Римаса и двух девочек-близняшек из Дальних Холмов. Учителей в школе не хватало, да и пожилые все, пенсионеры - три бабушки и дедушка. Зарплата им не шла, только кормились они здесь и внуков своих обучали. В выполнении программы обучения были пробелы - не было учителя рисования и иностранного языка. Если рисованием занимала ребят Любушка, которая просто сидела с ними этот час, пока они кто во что горазд заполняли своими фантазиями, карандашами и красками чистые листы бумаги, то иностранному никто обучить не умел. И здесь совершенно неожиданно на помощь пришла Кассандра, которую открыла та же Любушка. Ксанка института никакого не кончала, но в дальнем детстве ее бабушка, чистокровная немка, научила языку, да так, что она запомнила на всю жизнь и даже постоянно практиковалась чтением книг не немецком языке, чем была сильно увлечена. Конечно, это увлечение она старательно скрывала, но перед Любушкой раскрылась.
   - Ксаночка, да ты же клад ты мой бесценный - воскликнула Любушка, узнав об этом - Чего дома сидишь, иди, научи детишек языку, а то же пропадем.
   - Да ты что, я же не учитель. Это же профессия, а не так, шаляй-валяй. А потом тридцать с лишним голов. Разного возраста. А шум! Я же очумею, свихнусь. А потом, я же скончаюсь как женщина ...
   - Это ты без дела скончаешься. Скоро простыни рвать начнешь без Германа...
  Ксана улыбнулась - "И то. Что ж, давай, попробую. Только я по-своему, как бабушка учила".
   И пришла в школу. Одела свой единственный костюм темно-синего цвета, пролежавший в собственном полиэтиленовом пакете лет десять. Нет, один раз она его надела, когда с Германом ходила регистрироваться в сельсовет. Навела на себя строгость, хотя трепетала, как последний лист на порывистом осеннем ветру. И вошла в класс, одну из семи жилых комнат председательского дома, где еле уместились восемь парт, и где ее ждали ее первые двенадцать учеников. После учителей пенсионного возраста, своих же бабушек, появление Кассандры вызвало тихий восторг детей, не избалованных подтянутым видом преподавателей. Ксана почувствовала, что первый выстрел был удачным и, после представления, начала урок. Она объяснила детям, что на русском языке будет говорить очень мало, но все больше и больше на немецком.
   Так и прибились наши подружки к школе, которая их детей и учила, и кормила, и берегла.
   Январских каникул, когда все дети разъезжались по домам, общим решением педсовета, родителей и детей, не сделали. Зато устроили несколько дней праздников с приглашением родителей, которые надо сказать приезжали не с пустыми руками и помогли сделать в эти дни прекрасные праздничные столы. Это были Новогодние праздники с полным отчетом детей об усвоенном, но в такой веселой форме, что долго еще по району гуляли отзвуки этого праздника с играми на снежных просторах холмов, что спускались застывшими волнами к пруду; с концертами и, славным угощением. Один день был немецким, и все родители да, наверное, все жители окрестных деревень, которые так или иначе бывали в эти дни в Холмах, с удивлением услышали от своих детей и внуков рассказы, песни и стихи на чужом языке. Заглаза все дети интерната, души не чаявшие в Кассандре, называли ее вслед за Римасом - мамой Ксаной. У той вдруг раскрылся талант на организацию всех этих детских праздников, этого буйного и тихого, светлого и торжественного начала следующего года.
   Колхоз тем временем так и жил без председателя, так как сходку перенесли на январь (начальство до Нового года совещалось и училось по партийной и профсоюзной линиям). Замарашка вел всяческую колхозную калькуляцию, своевременно подавал требуемые отчеты и сведения. Ему помогали как могли начальник транспортного цеха, готовивший технику к весне и несколько бригадиров. Трудностей у этого отстающего колхоза было не счесть. Замарашка прекрасно знал, что отстающих район тянет дабы не опозориться, и ухитрялся получать деньги по разным статьям расхода, распределяя их вместе с советом бригадиров. Но стратегия предстоящей страды ему была не по зубам. И вообще он выполнял всю эту работу как поручение по партийной линии. До весны оставалось не так и далеко - нужен был председатель, ой как нужен. Срок проведения сходки - середина января - уже наступил.
  
  
  Глава пятая.
  
  "DE PROFUNDIE" - "Из глубины"
  
   "Всюду я вселенную проехал - что-то братцы здесь мне не до смеха" - задумчиво произнес Еремей, долгое время размышлявший на своей любимой раскладушке, которую неизменно воспроизводил после удачного первого раза.
   Не думайте, что земляне на этой чудной планете валяли дурака, занимаясь производством и потреблением пищи и загорая на своих индивидуальных лежаках. Хотя кончалась четвертая неделя пребывания наших спасателей, а результат нулевой. А натруженные на земле человеческие руки и мозги, тем более деревенские - они же каждую минуту должны кумекать - так вот эти составляющие человека запросили дела. Потому-то и было не до смеха Еремею. Герман уже давно вырезал из дерева кухонную утварь и фигурки разные, Соня увлеклась вязанием, благо "сочинить" нитки любых расцветок не составляло никакой проблемы, Елена с отцом проводили какие-то опыты на огороде. Один Парамон опять бездельничал. Что касается местных, они ничегошеньки не знали, возможно что-то и скрывали, в общем толку от них никакого ...
   - "Конечно, тут и ежу ясно, что если ответов нет на поверхности планеты, их надо искать там" - палец Парамона, качавшегося на гамаке, через дыру в сетке гамака показывал вниз - "Там, в глубине этой планеты. Но она нас туда не пускает".
   - "Так мы же еще туда не просились" - резонно откликнулась его жена, не прекращая своего вязания.
   - "Сим-Сим, откройся" - начал ерничать Еремей - "Но нет от Симы ни ответа, ни привета".
   - "А нет ли подсказки в рисунках" - так просто, чтобы поддержать разговор сказала Соня, не отрывая взгляда от своего узора.
   - "Пока не вижу, смотрю и не вижу" - в голосе Парамона звучала откровенная досада - "Есть, конечно, одно обобщающее обстоятельство. На всех рисунках, кроме нашего, так или иначе нарисована эта стена, как фирменный знак - то в одном углу, то в другом".
   Пока наш мыслитель философствовал, на опушке, где расположились земляне, неслышно возникли их копии, разместившиеся подобно оригиналам на подобных же лежаках.
   - "А что, мужики - подал голос Еремей - По-моему, наступил момент, когда без пол-литры не разобраться". Парамон промолчал, совершенно не реагируя на предложение друга - он глядел отсутствующим взглядом куда-то в пространство, видно искал решение ... Герман покрутил пальцем у виска, Ерема начал: "Гляжу я в угол бесконечности, взгляд неподвижен и суров, провалы черные и млечности я извлекаю из углов ..." Лже-Парамон вдруг откликнулся: "Так и голова вспухнуть может - ох как я это сейчас чувствую - давай по кап-кап". "По чуть-чуть" - поправил Герман. Софья сказала было: "Не подстрекай, ЛП, не до этого". Однако Герман уже воспроизвел костерочек с ухой, бросил рядом тот самый старый брезент и расставил не нем три стакана вокруг "пузыря" с беленькой собственного сочинения.
   - "Так и мы не против" - Лже-Герман добавил такой же комплект у костра и, ловко открыв бутылку, налил понемногу своим, а потом разлил и землянам. "А закусь какую желаете?" - спросил он.
   - "Да что там, к ухе - хлебца черненького да помидор с солью" - наш Еремей искусно разложил закусь между бутылками, повернулся к своему председателю и изумился - тот, глядя на Еремеевский натюрморт, начал вдруг манипулировать: помидоры, лежавшие в центре стола между бутылками начала загораживаться кусочками хлеба как стеной - и с той, и с той другой стороны. На эти кусочки легли верхние, закрывая помидоры. Получилась стена Храма между двумя мачтами - бутылками ...
   - "Ну, что ж - сказал Парамон, хлопнув себя по коленям - надо принять" ... и свалился с гамака на траву. И уже оттуда произнес пророческое - "Откроем стену, что ли". Все мужики задвигались, каждый взял приглянувшийся стаканчик, чокнулись - "За удачу" и, выпив, начали разбирать стенку из хлеба, чтобы добраться до помидор. Но помидоры исчезли. Даже Парамон поразился - "Это не я" - только и смог сказать он.
   - "Кто это из вас - Еремей повернулся к девочкам - над нами шуткует?" Те хоть и были в изумлении не могли все же удержаться от смеха - основная закуска исчезла и мужчины морщились в ожидании новой. Однако помидоры исчезли не совсем - их округлые красные поверхности как бы выглядывали из продырявленного ими же брезента, как шляпки мухоморов. Герман зацепил своими гигантскими клешнями одну из таких "Шляпок" и выдернул из его убежища. Он макнул помидору в соль и смачно зажевал. Чудеса видно только начинались, поскольку на том месте, где только что как в лунке лежал помидор, обнаружилась дыра, дно которой не проглядывалось. Только в далекой глубине наши друзья увидели еле различимый мерцающий свет.
   - "Нет, надо еще по одной" - начал входить во вкус Герман.
   - "Только наше расслабление нам поможет вскрыть явленье" - ответил Ерема и, не обращая внимания на все фокусы местной природы, разлил по второй всем и даже двойникам. Софья в свою очередь налила каждому в глубокую металлическую тарелку ушицу и раздала, приговаривая: "Конечно, расслабьтесь".
   - "И то" - согласился за всех Парамон, и все приступили к горячей дымящейся ухе, сделанной по Холмовскому рецепту, когда отваренный в первой засыпке ерш, не выбрасывается, а еще раз отдельно варится, плотно завернутый в петрушку и укропные листья. Вот эта "заварочка" и есть пряная основа настоящей ухи.
   - "Мораль, значит, такая" - неожиданно прошамкал Еремей, протирая губы салфеточкой и уничтожая ее вместе с тарелкой - "Все ж нам надо присосаться к этой чертовой стене и хош не хош, а раскрыть ее, поскольку все ответы на загадки этой мать ее - природы - там. Надо пройти вдоль стены и еще раз внимательно ее осмотреть". - "Так стена очень неровная - это Елена -мы же еще не смотрели как следует, а я вот видела несколько участков, где картины будто провалены внутрь. Близко посмотришь вроде бы все в порядке, а начнешь отходить и на каком-то расстоянии вдруг рисунок как исчезает. Не каждый, конечно, но наш - точно. Я же его и так, и эдак разглядывала" ... Парамон, сидевший на своем гамаке дернулся, хотел что-то сказать, но вновь свалился с него, поперхнулся, закашлялся. Герман, сидевший рядом на брезенте, хлопнул его по спине, отчего тот опять же ткнулся носом в траву. Кузнец ворчливо произнес: "Что это ты как Ванька-Встанька, все кувыркаешься, а еще председатель".
   - "Брось ты, Гера" - откашливаясь еле прошептал Парамон - "Она же говорит, что это может быть вход, туда и надо пробиваться" ...
   - "Это и ежу ясно" - откликнулся Герман - "Мы что - сейчас туда и побежим. Надо уже если одно дело начали, так и кончать его".
   - "А утречком все туда" - пропела Соня, увлекая Парамона к их домику, уютно вписавшуюся в лесную опушку.
   На следующий день не потребовалось и больших усилий, чтобы найти вход в стену, открыть его и войти в пещеру, размеры которой были настолько больше габаритов стены, что это не поражало, а просто настраивало на ожидание дальнейших чудес.
   Через несколько десятков метров в сумеречном свете каких-то верховых огоньков наши нечаянные, но настырные исследователи увидели первое препятствие - абсолютно глухую стену. Парамон настроился на создание хорошего совещания, стало светло, и все увидели надпись на своем родном: "Иди всяк сюда входящий" - "Куда идти-то" - непроизвольно воскликнул Еремей: он держал за руку Елену, более всего боясь вдруг потерять ее. Он всю жизнь отчаянно боялся за детей своих, да бог миловал - крепенькие шустрые были детки. А старшенькая и красой, и умом вышла.
   Герман не удержался - "Как куда, к такой-то ...." Лена и говорит мужчинам: "А вы дорогу сочините". Напряглись мужики, и открылась перед ними дорога - тоннель необычайной голубизны и света. И вела эта дорога не вверх, не вниз, а прямо к еще одним воротам, прозрачным такой прозрачностью, что только какие-то темные детали (похоже - петли) выдавали их, эти ворота. И пошли земляне к этим воротам, а за ними, буквально в метре замыкался тоннель глухой стеной. И дороги обратной уже не было.
   Соня испугалась как никогда в жизни, но опять таки ее поразил Парамон. Так бывало в особо ответственные минуты его жизни. Сейчас он шел, как летел, отрешенный и собранный, он чего-то ждал. И казалось, что чего -то должно произойти. Вот ворота, не распахиваясь пропустили их, просто было ощущение легкого ветерка, пропустили и с волшебным звоном отгородили от мрачной стены за спиной.
   И перед ними открылась вся планета. Ее объемное изображение висело перед ними, медленно вращаясь и показывая все новые и новые картины. Видимо сигналы изображения шли из множества передатчиков, "висевших" над планетой, они собирались затем в одну картину и проецировались на невидимый объемный экран. Над планетой висела дымка атмосферы, но иногда эта дымка автоматически убиралась и тогда отчетливо и ясно становился видимым ландшафт, иногда, по чьей-то команде изображение резко увеличивалось, появлялся какой-нибудь предмет, видимо, стоящий внимания наблюдателя. Регулярно панорама планеты прерывалась картиной - схемой сечения, и тогда наши путешественники видели, как в самом сердце планеты пульсирует огонек. Тревожный сигнал неожиданно перебил их внимание, на чистейшем русском кто-то произнес: "Перегрузка по воспроизводству на северном берегу Баргузина, даю коррекцию на энергетику". Никто не ответил, но замигавший было оранжевый огонек поблек и перешел в неяркий перламутровый. Внезапно Парамон громко спросил - "Энергетика". Тот же голос спокойно произнес: - Стабильность 100, ожидаются циклоны, перестраиваем энергетику с подачей импульсов по вычисленным координатам; центр движения - ноль..." "Что значит - ноль?" - непроизвольно спросил Парамон. Голос ровно и беспристрастно ответил - "Нет задания на движение планеты". "Будет - уверенно сказал Парамон - Завтра будет, в 22 ноль-ноль по общегалактическому времени". - "Исполнение через 52 часа" - "Учту - заключил Парамон. Все изумленно молчали.
   - "Как ты до этого достиг? - наконец спросил Еремей.
   - "Нашло что-то. Когда мозги крутятся на полную катушку. решение обязательно должно выплеснуться... Основа была, повода не хватало. И вот этот голос еще".
   - "А движение планеты - зачем все это?"
   - "Погоди, Ема-е" - отмахнулся физик и громко произнес - "Прошу дать архив". Голос отовсюду тут же откликнулся - "Центральная секция, вход альфа-один, данные о себе. Галактика, тело, координаты - все по перечню на экране. Даю вход на информацию" - в глубине зала на белой чистой панели вспыхнул перламутровый огонек. Панель начала разворачиваться и из вертикального положения перешла в наклонное, поплыли створки, открылся экран, под ним на невидимых держателях лежала многоцветная палочка, сразу бросившаяся в глаза. На экране высветились белые облака различной формы с яркими вкраплениями звезд. Одна из них призывно замигала.
   -"Наверно, показать просит - зашептала Софья - где наша Земля".
   - "Точно - тоже шепотом отозвался Еремей - Вот сейчас мы ее найдем, голубушку нашу". Парамон растерянно оглянулся на них: "Тут же любой астроном сломается, как же отыскать нашу планету. Солнца не найти, не то что планету".
   - "А ты пошевели извилинами, другого выхода нет" - яростно, но тихим-тихим голосом ответил ему Еремей. Тогда Парамон воспроизвел удобное кресло, столик с дымящейся чашкой кофе на нем и сел перед пультом.
   - "Верно, мы ведь сейчас не торопимся" - энциклопедист Еремей и остальные друзья аккуратненько расселись вокруг. Парамон отпил кофеечку и спокойно, не громче обычного, обратился к невидимому собеседнику: "Нужна помощь. В архиве есть карта звездного неба планеты, куда был произведен суперэнергетический сброс межгалактического корабля вашей планеты".
   Экран начал темнеть и на ней появилась новая картина, но не звездного неба, а мощной спирали Галактики, куда, видимо, входила солнечная система с планетой Земля. Замигала точечка Солнца на краю галактического облака. "Вот оно - воскликнул Еремей, схватил световую указку и направил возникший лучик прямо на это пятно. Луч коснулся его и вдруг оно поплыло на зрителей с громадной скоростью, становясь все больше и больше. Наконец земляне увидели привычную схему солнечной системы с ее планетами и прочими элементами. Еремей настиг лучом Землю и коснулся ее. Раздался легкий звон оркестра из тысяч колокольчиков, экран погас, створки бесшумно закрылись, панель заняла вертикальное положение и вдруг открылась как обычная двухстворчатая дверь.
   - "Архив доступен - раздался голос - секция Эйга 6, панель ноль ждет вас".
   Следующий зал был также огромен и светел. На одной из стен вспыхнула надпись "Эйга 6", появилась цифра ноль, засветился экран размером как в кино и там появился текст, обозначенный римской цифрой один: "Мы, представители четвертой земной цивилизации, прощаемся с околосолнечной планетой Земля и навсегда покидаем ее. Мы отплываем на искусственной планете, подаренной нам высшими цивилизациями в просторы Вселенной по пути, указанному нам Высшим Разумом. Наша цель - искусственная планета, спутник звезды - Солнца в Галактике "Эпсилон двадцать шесть" в созвездии Лебедя. Наше размещение на этой планете возможно только под ее поверхностью, которая защитит нас от жесткой радиации, от колебаний температуры и непредсказуемых ураганов Космоса ".
   Следующий текст под номером два рассказывал о проникновении с помощью Высшего Разума сквозь неоглядную толщу времени в будущее Земли, где после жесточайших катаклизмов зародилась и расцвела пятая цивилизация, готовящая себе гибель неразумной эксплуатацией своей планеты.
   Далее излагалась история развития, расцвета и деградации четвертой земной расы на искусственном спутнике звезды - солнца, когда в обществе взяли верх силы потребления. И, наконец, указывалось на грядущую опасность свертывания материи в относительно недалекой зоне этой галактики и развития т.н. "черной дыры". В качестве одного из путей спасения последние разумные (еще соображающие) какое-то по счету поколение представителей Земли видело перевод искусственной планеты в спутниковый режим другой планеты, многократно большей по массе и размерам.
   - "Ну и дела - ахал Герман, читая текст, светящийся на экране - Чего же мы сможем сделать?"
   - "Ты у того спроси - ответил Парамон, указывая на другого, точно такого же. Друзья земные и не заметили, как около них появились их копии точно за таким же столом, поставленным вплотную к первому. Из-за этого стола поднялся Лже-Парамон и произнес, обращаясь к землянам: "Мы думаем, что вы сегодня выполнили свою задачу".
   - "Это как понимать" - дернулся Еремей.
   - "С вашей помощью, и большое вам за это спасибо, мы проникли в архив, а дальше уже наш Совет решит что делать, то-есть мы сами разберемся". Парамон заулыбался - "Так значит мы скоро домой махнем, по крайней мере, в срок".
   - "И верно. Нас с Ленкой наши дома уже заждались. Елена спит и мамку видит - Еремей повернулся к хозяевам - Давайте нам транспорт и .... адью!"
   - "Адью? Что это такое? У нас это слово не записано".
   - "Это значит прощевайте, до свидания, гуд бай", чао - начал резвиться Ерема. Все рассмеялись, только Парамон сидел серьезные и встревоженный". "Ты что, дорогой?" - Соня положила ему руку на плечо.
   - "А вот что - Парамон оглядел всех - Они же, эти хозяева местные, только переводные картинки могут делать, они не справятся со всем этим делом. Здесь считать надо. Всю операцию по перемещению этого дома можно выполнить, рассчитав (он начал загибать пальцы) траекторию, наиболее безопасную, а значит скоростные характеристики на каждом участке маневра и, наконец, энергетику. Но этого абсолютно недостаточно. Откуда и как управляется все это? Хотя в том зале какая-то надежда звучит. Ну и вообще-то не заржавело ли все это хозяйство, как ихние - он махнул рукой на соседний стол - мозги". Там возникла легкая паника.
   - "Действительно - тот Еремей тоже встал - Если в архиве нет всего, что перечислил этот физик, мы не справимся".
   - "О, хотя бы это вы просекли" (Герман)
   - "Что было, то было - начал Герман - И нет ничего...
   - "Что знала - забыла" - подхватил Ема -
   - "Что значит просекли?"
   - "Ну, поняли, значит"
  Парамон встал, посмотрел на свой макет и сказал:
   - "Хотел бы я знать, а какие вы можете дать гарантии, что вы нас вернете обратно, на Землю?" Соня охнула: - "Да, что они - злодеи что ли..."
   - "Второе - продолжил наш физик - осталось всего шесть месяцев до нашего отлета, вопрос - успеем ли мы. И третье - не заржавело ли".
   - "О, башка - крутнул головой Герман - Что же ты, председатель, так с колхозом не справлялся?"
   - "Ну там совсем другое дело, там конечно все думают, но каждый о своем, но не об общем..."
   - "Слова, слова, все слова - по-латыни изрек Еремей - Не будем отвлекаться".
   - "Переведите" - это с того стола.
   - "Что ты сказал-то?" - спросил Парамон у своего энциклопедиста.
   - "Я говорю, пусть они ответят на твои вопросы".
  Дубль П встал, жестом Парамона поправил волосы и дал ответ: "Корабль наш будет в вашем распоряжении с экипажем тогда, когда вы пожелаете. Так распорядился наш Глава Конгресса".
   - "У вас тоже колхоз?"
  Лже-Парамон проигнорировал язву Еремея и продолжил - "По последним двум вопросам у нас нет никакого мнения, просекли?" Несмотря на некоторую драматичность ситуации земляне хохотали от души, за ними смех подхватили и "макетные".
   Отсмеявшись Парамон громко обратился к невидимому гиду по Центру управления: "Прошу обозначить выход на поверхность планеты, обеспечить удобный вход и выход для нашей команды по условному коду, обеспечить нас всем необходимым для работы, в том числе, все мощности вычислительной техники".
   В ответ с тем же легким многоголосым звоном открылась одна из стенок, и там в сияющем проеме все увидели поле в цветах, небо в облаках и воду этой чудесной планеты.
  
  
  Глава шестая.
  
  Дела деревенские.
  
   Сходка все же собралась, но только зимой, уже после прихода Нового года. Скоро весна, посевная и прочий взлет колхозной и начальственной жизни. Кто-то все же должен отвечать за этот этап года в этом колхозе. С кого спрашивать оперативную сводку о ходе посевной, о выполнении плана по яйцам и прочим пунктам оброка. С кого? С председателя. А где он?
   Сходку все же собрали, но она была вялой, как, впрочем, вся общественная жизнь в эту пору. Кого оно трогало, это собрание, кому оно было нужно? Начальству. Вот пусть оно и крутится.
   Красиво выступил Ильич-третий. Убедительно, грамотно. Глядел прямо в глаза, слушал внимательно вопросы, подробно отвечал, сам спрашивал, спокойно выслушивал ответы ... Полный контакт. Очень интересно обрисовал международную обстановку и районную тоже Леонид Игнатьевич, глава района по сельскому хозяйству - какие деньги, на что дадут (на что запрашивали, на то и дадут, но кое-что срезали, об этом отдельно, потом, с председателем ...), что будут строить областными силами. Например, дорога, связывающая райцентр с Холмами, включена в план области, значит в этом году будет составлено проектное задание ... Но в связи с тем, что колхоз своими силами строит дорогу к большаку, наверно финансирование кружной дороги уже нерентабельно и т.д. и т.п. О лучших людях колхоза заинтересованно, порой даже страстно рассказал Сюрпризов. Он же вручал грамоты лучшим работникам колхоза, занимающего по статпоказателям предпоследнее место в районе (последнего просто не было). Итак, руководство района полностью выполнило свои прямые обязанности перед колхозниками.
   - "Какие будут предложения по улучшению производственных показателей? Какие будут предложения по кандидатуре председателя колхоза?" - надрывался парторг колхоза, он же счетовод Замарашка.
   Народ безмолвствует - кто смотрит себе под ноги, кто прямо на президиум, с ухмылочкой или отсутствующим взглядом - но молчат, сукины дети. Ильич, опытный организатор районных конференций и других сборищ, клял себя последними словами - кому доверил подготовку собрания, Лелику, жеребцу некованному. Известно ведь сколько надо всякой работы проделать - кто выступит первым, кто вторым, кто с критикой, кто с предложениями - все на бумажке у председателя собрания. Деловая атмосфера, серьезные лица.
   - "Так есть предложения по председателю?" - уже в который раз устало спросил в пустоту Замарашка.
   Молчат люди. Тогда Ильич, который третий, не поднимая головы, негромко сказал парторгу (зал мгновенно затих, навострил уши)
   - "Ладно, вы здесь соображайте, а мы сегодня у себя посовещаемся и пришлем кого-нибудь".
   - "А кого? - тоже негромко спросил Леонид Игнатьевич, районный начальник по сельскому хозяйству - Никого же нет. Учителей что-ли?"
   - "Сам пойдешь" - с нажимом произнес Ильич. Они и не заметили как напряженная тишина повисла в этом небольшом зале клуба, колхозники пригорюнились, еще более согнулись к полу, услышав кого им прочат. Это же бывший комсомольский вожак района. Пока он далеко, в райцентре - еще ладно. Пусть себе сводки - бумажки собирает, отчеты сочиняет, а здесь надо ж дело знать. Вон Парамоша ... Правда, тот по другой части был хозяин хороший. Опять же, почему по другой части - главное, хозяин. Плотину хотя бы завершил - вон сейчас как мельница работает, всем польза, а колхозу еще денежка идет. Или дорогу возьми. Оставшиеся восемьсот метров промерзли. На большак уже спокойно выезжать можно, а там до города рукой подать. А школа - интернат. Это какое сейчас облегчение для детишек, в тепле живут, в чистоте, тут же и классы учебные. И кормят хорошо. Начали потихоньку прозревать деревенские, да что сейчас-то делать. А чего этот может, он ведь ничему не учен, только подворье свое держать, да и то все знают, что весь Ленькин дом его жена Нюрка на себе держит. Ой, лихо. Однако ж кто-нибудь встал, предложил что-нибудь? Нет. Вот и получайте. Молчание. В зале духота. Дым от дверей, где курцы стоят, дымят свои самокрутки постепенно наполнил зал и уже несколько лампочек, подвешенных под самым потолком, стали не в состоянии пробить сизое облако. Тишина сгущалась, люди стали посматривать на выход, пара смельчаков, быстро пробежав до дверей, с шумным выдохом облегчения выскочили на улицу. Ну, долго шептаться будем, вспоминая Парамошу, кляня свою нерешительность, озираясь на соседей?
   В середине зала встала Кассандра, в темном строгом платье-костюме, светло-золотые волосы сплетены в косу, которая уложена венчиком. На платье брошен ярко-зеленый платок. Сюрпризов аж застонал - какую бабу потерял. Люди хотя и смотрели все в пол, ближе к своим валенкам, почуяли враз - что-то в зале происходит. Поподнимали головушки, начали осматриваться, а там, в центре зала Ксанка стоит. Уже все взгляды на ней сфокусировались, а она стоит и молчит, но видно - не робеет. Стихло совсем. И Кассандра спокойно, буднично, не дрогнувшим голосом сказала: "Я буду председателем колхоза". Она не просила, не настаивала, а просто сообщила об этом как о непреложном факте. В зале все еще тихо, все переваривают. Ильич тут и спрашивает шепотом у Кузьмича:
   - "Партийная?" - "Нет, примем" - белым звуком откликнулся тот. - "А годится?" - "Так хрен ее знает" - опять шепотом ответствовал Кузьмич.
   - "Годи-и-тся" - откликнулся зал. "Она ж, если по делу, любому башку открутит" - крикнул кто-то из темного угла зала. Зал отозвался добрым смехом.
   Смех смехом, а по жизни все было так, что хоть волком вой. Если бы не Парамон Авдеевич со своей "Запиской будущему председателю колхоза, моему духовному приемнику" было бы вообще невмоготу, т.е. Ксанка просто поплыла бы по течению и еще долго бы шла к осознанной председательской политике. В первых строчках записки Парамон писал "Кто бы ты ни был, мужественный человек, взявшийся за гибельное дело, помни, оно не безнадежно. Главное, проникнись, поверь, что работа по принуждению - бессмысленна. Кто-то сказал: "Чтобы не работать, надо выбрать любимую работу".
   Снова и снова читала Кассандра эти первые строчки и ничего не понимала - бред какой-то. Опять прочитала первую фразу, рассмеялась "Фантазер!" и уже захлопнула папочку, чтобы забросить ее в ящик председательского стола, но вдруг прочитала на обложке : "Читать до конца - здесь ключ к спасению", села поудобней и ... в один дух прочла все восемнадцать листов написанного от руки "Завещания" Парамона.
   Первая глава называлась "Доверие к председателю начинается с доверия детей". Это сразу повод для размышлений. Ксанка начала так и этак прокручивать эту фразу. Верно, что для детей многое сделали, и родители все время спрашивают, надо ли по этой части чем-то помочь. И приходили, около интерната толкались, доски пилили, плотничали, дрова заготавливали. Ксанка вспомнила, что в последнее время если идешь по деревне с Парамоном, то все ребятишки здороваются с ним и не просто "Здрасьте", а добавят "Дядя Парамон". Так только с Кузьмичом еще здоровались. А другим председателям в спину озорные и обидные частушки пели. Странно, взрослый люд не воспринимал серьезно Парамона Авдеевича, а детишки льнули к нему. И он тоже.
   Один из разделов записки начинался с заголовка "Будь скупее всех скупых - Плюшкин и Гобсек расточители по сравнению с Председателем, но не экономь на детях". - "И чего это он зациклился на детях?" - осудила Парамона новая председательша. Далее шло: "Самый нужный человек - бухгалтер, если он твой единомышленник". Последний раздел: "Каждый день хотя бы один кирпич положи". Вот это было "Завещание", скорее учебник для прокурора. До мелочи расписано, что делать с деньгами, получаемыми на колхоз и как отчитаться, когда расходы не вписывались в смету. Работа в райкоме видно пошла на пользу, да еще учеба у счетовода Замарашки. О нем в Записке было два пункта: это - асс, это очень надежный человек, полностью поддерживающий идеи Записки.
   Все было расписано в "Завещании" Парамона. И, наконец, он предлагал своему преемнику заглянуть в подвал под развалинами церкви, приложив небольшой рисунок с указанием пути.
   Это был самый простой пункт в пунктиках Авдеича, и они, т.е. Кассандра с Любушкой пошли в подвал
   Да-а ... Это было помещеньице. Из председательско-поповского дома в подвал вел широкий, к тому же в полный рост, коридор. Метров через восемь - десять он расширялся и плавно переходил в громадное, метров двадцать на двадцать пять "зало", как определила Ксана. В подвале было прохладно и сухо. Видно было, что он ни разу не затапливался, ровные стены из камня-валуна не покрыты ни плесенью, ни мхом. Дышится легко. Пол заделан какой-то массивной плитой.
   - "Вот это склад - ахнули женщины - Здесь же можно хранить чего хочешь - что грибы соленые, что брагу. Или капусту квашенную". "Ай, Парамон Авдеич, ну, спасибо тебе" - Ксана посветила фонарем в дальний угол. Парамон написал, что там под тяжелой плитой открыт им таинственный лаз, перекрытый частой чугунной решеткой. Из этого лаза, в котором проглядывается глубокий сухой колодец, заметно сквозит. Только ли для вентиляции проделан этот ход - надо было проверить. Сейчас этот ход был завален камнями и обломками старых досок. В другом углу подвала стояла аккуратненькая новая бочка, из тех, что мастерил Герман. В этой бочке Соня по просьбе мужа засолила огурцы "для пробы по хранению". Дата закладки - осень позапрошлого года. Пробу снимали в следующий заход уже с Римасом. Они захрумкали огурцами в упоении - крепкий, крутой засолки со смородиновым листом и смесью трав, которую применяли только в Холмах, огурец был на диво хорош.
   - "В продажу - определила Ксана - В город повезем". И тут же развила идею: "Солим грибы и огурцы колхозные, храним яблоки зимних сортов, чтобы по весне опять же в городе в продажу пустить. Закладываем смородиновые вина и вишневые настойки-наливки ... Эх, бочки нужны - штук пятьдесят, не меньше. Герман нужен". Любушка рассмеялась этому признанию, а потом уже серьезно спросила: "На что тебе деньги?" - "Не мне, колхозу, копейку к копейке собирать будем - дорогу на большак надо кончать: А крытый ток закладывать? Новую ферму, чистую как амбулатория ... Ты, что Любушка, сама не читала что ли указки Авдеича?"
   - "Мне Ерема много из задумов Парамона сказывал, серьезными их считал" - откликнулась подруга. Она перестала хрумкать - "Да, Парамон Авдеич с нашими мужиками уже все обдумали, вот сколько подсказали, нам только делать надо, крутиться, Любушка моя, хорошая" - засмеялась Ксана. "Да как же народ на это дело подвигнуть - Любушка смотрела на подружку, а та что может сказать ... Повернулась к Римасу: "Римас, сынок, не побоишься слазить в дыру эту? Мы хорошие фонари возьмем, веревкой тебя обвяжем и поддержим". У того глаза аж заблестели - для мамы Ксаны он готов был на все, да и интересно до жути: "Я ж хоть сейчас, мама Ксана". "Ну, давай завтречка, подготовимся, еще какого-никакого а мужичка надо взять с собой, кого бы, а, Любаня?" - "Конечно, Кузьмича, Замарашку нашего. Он же когда-то начинал здесь, в церкви, пел, с кадилом ходил, когда пареньком еще был, мне бабка рассказывала".
   - " А он не обмолвился кому, прижмут его по партийной линии ..."
   - "Нет - уверенно ответила Дормидонта - Он же пришиблен был властью-то. Отца его, дьякона взяли при нем. Вот он долго скрывался где-то, уезжал, а приехал уже счетоводом и партийным"
   - "Давай - ка поговорим с ним сегодня"
   И женщины с Римасом пошли обратно. На выходе из коридора закрыли тяжелую железную дверь, навесили два огромных замка и накатили деревянную стену, стоящую на катках. Стена встала на место, без щелочки. Они стояли в уютной кладовке Председателева дома. Входа в подвал и не найти, так хитро запрятана дверь за фальшивой стеной.
   Кузьмич все понял с полуслова: "Девоньки мои, дорогие, вот те крест, верующий я, все грехи свои в душе держу, все думаю - не сломаться бы. А партийный я - от нужды, сберечься чтобы. Отец мой, протодьякон был, в Борщовке, в церкви Михаила Архангела, в миру его Михеем звали. Так что я Михеевич был, а сейчас Кузьмич. Про подвал я слышал, много слышал. И завещание отца Ксенофонтия чуток знаю. Он говорил, что все церковное имущество туда, в подвал захоронил. Куда - не знаю. Поискать придется. А Парамон меня во много образовал, но побаивался, видать. Ведь я парторг колхозный. Ксаночка, дочь моя, я тебе такую бухгалтерию наведу, комар носа не подточит. С заготовками помогу . Эх-ха, что смогу - все сделаю. Церковь бы когда поднять, а?"
   - "Ну, Кузьмич, пока ничего такого и не помышляй, живы будем, глядишь и посветлеем когда-нибудь. На ноги бы встать, а перемены должны быть, иначе - все" - Ксанка встала, потянулась с хрустом и легким завыванием - все рассмеялись - погладила Дормидонту: "Пойдем, мать, тебе к детям пора, и мне к сыночку моему". "Благослави тебя бог, Ксана" - прошептал Замарашка и перекрестил малым крестом уходящих женщин.
   Да, лаз был крутой, скорее колодец, выложенный из осиновых бревен, глубиной метра три, не меньше. В начале туда опустили фонарь, покрутили его и так, и эдак. Вроде сухо. Для спуска вниз никаких устройств не видно, пришлось использовать веревку. Кузьмич обвязал Римаса вокруг пояса одну веревку и привязал ее на нужной длине за мощный гвоздь, прибитый к стене. Другую веревку дали мальчику в руки, на веревке сделали множество узлов, чтобы удобнее было хвататься при спуске и подъеме. Любушка светила фонарем, другой фонарь уже светил внизу. Лаз был достаточно широкий, так что и Ксанка могла может и с трудом, но пролезть.
   Мальчишку осторожно опустили сниз. Некоторое время он молчал, оглядываясь по сторонам, наконец сказал негромко
   - "Тут, мама Ксана, два хода есть. Один узенький, я туда не пролезу. Он вниз идет, как-будто к пруду. Оттуда дует. А другой пошире, я туда протиснуться смогу, да в ней кругом какие-то железки торчат страшные" ...
   - "Стой - неожиданно крикнул Кузьмич - Не поранься. Я такое знал, они, эти железки наверняка ядом смазаны".
   - "Ну, скажешь" - откликнулась Кассандра.
   - "Мама Ксана, а прямо под подвалом, где вы сейчас еще один лаз, я посветил, прямо как пещера Алладина, но там будто пусто".
   - "Пошарь, сынок, фонариком по округе, у входа. Не видишь чего-нибудь железного?"
   - "Какие-то железки есть, дедушка Кузьмич. Я вот фонарем поглубже засвечу ..." Внезапно внизу раздался лязг железа, фонарь погас. Одновременно закричал Римас: "Ой, мамка, мамка!"
   - "Вылезай скорей - крикнул Кузьмич и потянул веревку, она натянулась.
   - "Ой, не могу, руку больно, не могу, не пускает ..."
   Кассандра вцепилась в веревку, которую натягивал Кузьмич и потянула. Еще раз вскрикнул мальчик, но рука видно освободилась - веревка пошла. В свете фонаря, дрожавшего в руках побледневшей Любушки, стало видно задраное вверх лицо Римаса с крупными каплями слез. Одной рукой Римас отталкивался от стенок колодца, другая - висела вдоль тела. Вот мальчик уже в створе люка, его подхватили и вытащили наверх.
   - "Там такое чудище, морда, морда, а глаза красные, а зубья как схлопнутся и по фонарю, хорошо хоть руку не так сильно задело" - лихорадочно бормотал еще не пришедший в себя Римас.
   - "Покажи-ка руку" - Кузьмич подхватил его ручонку и все увидели разодранный большой палец. Кузьмич поднес палец ко рту и начал отсасывать кровь из ранки, сплевывая ее на пол. "Быстрей домой, лечить надо" - и, поддерживая мальчика, пошел вон из подвала. Женщины за ним. Беда-то какая.
   Весь оставшийся день мальчик пролежал в жару, бредил, звал родную мамку, но к вечеру ему уже полегчало. Хорошо Кузьмич сразу же пережал руку выше раны и отсосал кровь. Потом по его совету Римасу сделали уксусные примочки и напоили "до упора" теплым молоком. Кассандра все, что надо делать, выполняла на автомате - билась за своего сыночка названного . Вечером Римас открыл глаза и тихо позвал: "Мама Ксана, ты здесь?" - "Здесь я, сыночек, здесь. Легче тебе стало?" - "Я не умру?" - вопросом на вопрос откликнулся Римас. "Нет, конечно, я не позволю". Рядом сидел Кузьмич, слезы катились по его морщинистым щекам, он незаметно снимал их и стряхивал на пол или вытирал о телогрейку. Пронесло.
   Дня через три наши исследователи полностью разобрались с секретом пещеры и ее содержимым. Секретный сторож был страшен - если бы кто головой сунулся во вход пещеры, то был бы проколот со всех сторон ядовитыми металлическими шипами. Хорошо со временем яд как-то выветрился, а то парнишке не сдобровать. В самой пещере, чуть сбоку от входа было установлено чучело медведя с глазами из красного стекла. Морда его оскалена, поэтому выглядел он свирепо, а красные отблески от стекляных глаз дополняли страшное зрелище. Но что касается содержимого пещеры, оно было и интересным, и полезным: на полочках лежала вся церковная утварь, аккуратно завернутая в вощеную бумагу. Отдельно, тоже очень тщательно завернутые стояли иноны. "Весь иконостас" - утверждал неимоверно счастливый Замрашка. И еще Ксана с друзьями обнаружили небольшой кованный сундук. В нем одежда попа выходная для святых праздников, там же коробочка с бумажными денежками дореволюционной поры и холщевый мешок с золотыми рублями и каменьями драгоценными.
   Еще один день наша команда положила на то, чтобы все это описать. Один список отдали Замарашке на хранение, а другой Ксана оставила себе. Все вместе решили, что ничего из найденного трогать не будут, коль скоро в этом подземелье все так хорошо хранится. Пусть и хранится до лучших времен, когда и церковь поднимется и настоящие верующие силу обретут.
   Кузьмич облазил берег пруда и наконец-то нашел в прибрежных камнях неприметное отверстие, загороженное проржавевшей железной решеткой. На том тайный этот лаз оставили в покое, решив пока забыть о нем до лучших времен. А вот золото взяли, точно зная на что оно пойдет.
   После всего этого Кассандра, Любушка и Кузьмич вплотную приступили к своей деятельности, к реализации того, что Парамон завещал.
  
  
  Глава седьмая.
  
  Небесная встреча.
  
   Весна задышала в лицо холмовских колхозников уже в конце февраля - вдруг в один из ясных морозных денечков солнышко подтопило снежок на нижних полосках оконных рам.
   Возвращаясь еще засветло домой из конторы, Кассандра увидела эти потемневшие, подмокшие доски и кольнуло ее вдруг - самое трудное время для нее идет - весна. Весна для председателя, весна для женщины в полной яркости жизни ... "Как выдержу-то" - простонала она, обламывая низко висящую, еле видимую молоденькую сосульку и проводя ее чистым холодом по щекам и взмокшему лбу. Потом нашла еще одну сосулечку и, бросив себе за шиворот, заорала вдруг истошным голосом от холодной струйки в межлопаточной ложбинке. Голос ее взвился до бескрайней голубизны неба и понесся по галактикам, звуча и не замирая, совершенно противоестественно законам распространения звука. Видимо не звук это промчался в безвоздушном космосе, а безудержный призыв, как природное ржание кобылы, попал в энергетические бесконечные дороги вселенной и выплеснулся вдруг над Германом, что-то рисовавшим вместе с Парамоном на листочке бумаги. Герман встревоженно затрепетал ноздрями и толкнул друга от себя, от чего тот упал на траву, головой прямо на колени жены. "Кассандра" - громко и торжественно сказал кузнец - "Она меня сейчас окликнула, вот точно как шепнула или в полный голос крикнула, но так позвала ...
   - "Эй, братья земляне - откликнулся Еремей - А ведь мы можем показаться нашим в деревне. Местные говорят, что могут это дело организовать и лучше, говорят, ночью, на чистом небе".
   "Хочу мамку посмотреть" - завопила Елена Прекрасная. Ее перебил трубный глас жеребца Германа: "Хо-о-чу-у!"
  
   К ночи над Холмами вроде бы начали собираться темно-серые снежные облачка, казалось бы должно было запуржить несильно - вот и ветерочек пробежался по улочкам. Но как это бывает в первые весенние ночи небо вдруг прояснилось, стало чистым и умытым до беспредельной глубины. И там на этом прекрасном полотне бесшумная армада звезд продолжала рисовать свои волшебные картины.
  Однако эти картины сегодня были не статическими, неподвижными, а казалось бы рисовались гигантскими мазками великого художника, образовывая светлые озера глазниц, океаны волос - возник зыбкий абрис лица, расплылся. Появилось несколько лиц и, наконец над деревней вспыхнули и засияли лица наших Холмовских непосед - путешественников. Голова к голове, они образовали гигантскую пятилучевую фигуру: около головы Парамона, смотревшего прямо вниз на крыши домов своего колхоза, расположилась голова Софьи. Она смотрела то вниз на деревню, то на мужа. К ней прислонилась Елена Прекрасная, Далее по кругу Еремей и более всех, и яснее всех очерченной была лепнина Германовской головы - ярко очерченные скулы, полные яркие губы, крупный нос - великолепное лицо великолепного бога. Эта пятерка голов, чьи туловища расплывались, уходя за горизонт, с тихой грустью смотрела на родную Россию, которая для них сконцентрировалась в многострадальных Холмах, единственном месте во всей Вселенной, где душа их получила бы покой.
   Дормидонту долго расталкивали. Она намучилась сегодня с банькой для себя и двоих младшеньких, да еще стирка там же, да еще баню после всего помыть и в порядок привести, да всю семью накормить, да Ланку - буренку любимую - покормить, а без ласки она не ест ...Уже в ночь непроглядную рухнула Любушка в постель свою, где сопели чистые ее дети и, не вспомнив даже Ему с Леной, мгновенно заснула.
   Сквозь глубокий и сладкий сон, слышала она, пробивались к ней родные голоса мужа и старшенькой: "Мамуля, проснись, мы видим вас, ну, мамуля" ... Эти голоса тревожили Дормидонту, она постанывала во сне, пытаясь разглядеть своих, металась по кровати, пока до ее сознания не пробился громкий стук большого металлического кольца, висевшего на двери, видимо колотившегося об железку, прибитую к двери. Колотила, конечно, Кассандра, да еще кричала так громко, как только она и умела. Но в голосе не было тревоги, поэтому сон отпускался медленно и ясность входила спокойно. "Любушка, ну, Любовь, иди на улицу скорее. Теплей оденься да ребят возьми - наши на небе". Вот тут-то Дермидонта все вмиг совершила - и оделась тепло - на голову платок, на босу ногу валенки и шубу Еремея длинную, до пят одела - и из дому тут же выскочила, крикнув старшему Лешке, чтоб выходил на отца глянуть. Ксанка схватила ее за руку и потащила со двора на улочку: "Смотри, смотри в небо". Любашка глянула вверх и ахнула, непроизвольные слезы на секунду закрыли божественной чистоты картину - на нее смотрели Ленка, Еремей и другие. Она услышала: "Мама, я тебя вижу, и папа тоже". Голос звучал в ней, как стереомузыка в куполе головы, негромкий, хотя и тронутый волнением, ее родной голос: "У нас все хорошо, мы работаем и мы все здоровы". Любушка протерла глаза какой-то тряпочкой и снова глянула вверх. На нее с бездонных высот глядели ее ненаглядные. Ей трудно было разглядеть шевелят ли они губами когда говорят, да она просто автоматически глядела на губы говорящего, а голоса звучали внутри . Еремей добавил: "Мы, наверное, скоро домой. Как дома-то?" И Дормидонта, не видя и не слыша никого, только своих, начала им рассказывать про житье - бытье, вслух - как письмо писала.
   - Дома все хорошо, Алешенька дров заготовил, полный сарай. Ланка к отелу готовится. Все детки наши здоровенькие, вот помылись сегодня. А сейчас они спят, пока я их разбужу, вы же исчезнете, а тогда всего я не расскажу". - "Мы здесь, мама" - бабка Ксения и Алексей и еще двое остальных стояли рядом и тоже смотрели в небесный экран, задрав головы. У младшей Светки шапочка все время падала с головы и она уже собралась реветь, но Любушка подтянула близняшек, прислонила их спинками к себе и продолжила: "Сейчас я в школе работаю, вместе с Ксанкой, она немецкий детям рассказывает. Все учатся хорошо. А Кассандру выбрали председателем колхоза, и она очень даже справляется" - "Ну, уж скажешь" - вспыхнула Ксанка, не отводя глаз от Германа. Но вокруг закричали (и откуда народ взялся?) - "Правда, правда - у нее получается ..."
   "Ну, а еще какие новости?" - вслух повторила вопрос Парамона Авдеича Кассандра. И тут вдруг вперед вышел Замарашка: "У нас в Союзе, слышь Авдеич, перестройка объявлена ... И замолк, прислушиваясь, видно к вопросу сверху. "Что это такое?" - снова закричал Замарашка - "А шут его знает, в точности это наверное только Господь-Бог понимает, но говорят, что наша главная лошадка - социализм-то разведенный, тьфу ты, развитой то есть, не держит всех захребетников, ноги у него разъезжаются будто он на льду скользком и вот-вот мордой об пол стукнется, шкрябнется значит и дух вон. Так ведь, говорят, никто не работает, а только воруют, как этот наш ... Ну, да Бог с ним... Куда ж социализму такое вынести, пусть и развитому ...". И, отвечая на какую-то реплику Парамона, опять же закричал в небо: "Конечно, у кого наш советский не сможет украсть? Только у себя. А на кого человек пахать будет с полной отдачей? Опять же на себя". Помолчал, прислушиваясь и снова: "Верно говоришь - и колхозу нашему была бы крышка, так ведь мы раньше это начали, шевелиться, то есть" ... Народ - вся деревня - что-то загудел, обсуждая их беседу, но тут не выдержал и встрял Мироныч, выскочивший на мороз в шубейке и белых кальсонах: "Это чего это вы промеж себя договариваетесь! Какая нашему колхозу крышка!? Мы только дела начали разворачивать. Ты сам же, Парамон Авдеич, нам отписал, что и как, а Ксаночка все исполняет. Правда уголовщины много ... Тут народ закричал: "Ты, Мироныч, потише наши дела рассказывать. Ой, куда долетит, не оберешься беды от коршунов районных. Да и то сказать никакой уголовщины. Свое делаем - свое и берем". Кассандра еле людей угомонила: "Ладно Вам, земляки, делаем все как надо, авось проживем да еще поднимемся".
   Кассандра даже не помнила, как это на нее нашло, только она, поклонившись небу, начала говорить громко и твердо (на том она и в председателях славилась): "Спасибо, Парамон Авдеич, мы все нашли и даже больше. Так что все в дело пойдет. Спасибо вам, Еремей и Герман, тоже" - и добавила - "Гера, я теперь в нашем доме живу и тебя дожидаюсь с Римасом. Маманя у него преставилась осенью, вот мы теперь с сыночком вместе, тебя ждем. Очень ждем". Прислушалась к ответу, радостно улыбнувшегося Германа, и тихо засмеялась чему-то потаенному.
   Недолго еще продолжалась эта прямая передача - видно дорого она стоила по энергии Высшему Разуму - изображения наших земляков начала расплываться, рассеиваться, распадаясь на звездочки и кометные хвосты, и через полчаса над Холмами уже сияло привычное звездное небо, где две звезды Большой Медведицы показывала на Полярную, а та знай себе светит, точно указывая на одну сторону света. А когда знаешь одну, остальные найти уже много легче. А еще через час после встречи на Холмы вдруг дохнул загулявший сиверко и бросил на вымытые снегом улицы Холмов еще по горстке последнего снега. Того самого, что пахнет талой водой и так охотно подтаивает на еще не горячем солнышке.
   К тому времени наши подружки вдоволь наговорились и только в конце разговора мама Любашка вдруг ахнула: "Это как же я не спросила, чего это Ленка волосы обрезала. Такие косищи были, до колен, золото тяжелое, а не коса. Вот приедет, я ей задам"... Кассандра рассмеялась в ответ, но грустно ей было - Герман почти ничего не сказал, только: "Берегите себя, ждите "...
   Удивительное дело - космическую картину, которую мы только что пережили, никто в России не видел, только в ближайших поселках, видимо. Вот в райцентре после дружеской посиделки Ильич-третий по дороге домой случайно подскользнулся на первой наледи и тяжело опрокинулся на спину, болтнувши головой обземь. Шапка спасла, а то бы голову расшиб сильно. Лежал он на дорожке и пялился полупьяными глазами в небо, где в это время на него смотрели спокойно и внимательно пять непокорных Холмовцев. Его пытались поднять второй секретарь да жена, но где уж там, такую тушу, да еще в тяжелой шубе. Но главное Ильич упирался, не хотел вставать, а только приговаривал: "Это я ударился так или все на самом деле? Да вы в небо, в небо гляньте, это же чудо космического масштаба". Он так настойчиво просил, просил ведь, не гавкал как обычно, что его сотоварищи и жена все же подняли свои головы и тоже увидели строгие и печальные библейские лики, занявшие почти весь небосвод. Забыв о лежащем Первом, который, кстати, и голоса не подавал, районная администрация смотрела в глаза подчиненных своих земляков и то ли от напряжения, то ли от самолюбования своими сиюминутными переживаниями, начальство расслабилось и пустило слезу. Они стояли в слегка морозной ночи и лили слезы самопрощения грехам своим в этой тяжелой, нечистой жизни, где за свои высокие посты и должности надо было платить тяжестью на душе, никогда не снимавшейся ни под каким видом, ни тем более с помощью водки. А сейчас вот пробило что-то, почему-то легче стало. Они все вместе осторожненько подняли Ильича и тихо пошли по домам, пожелав друг другу приятных снов и не производя всяческих пьяных выкриков, чем забавлялись во все остальные разы. Засыпая Ильич вдруг спросил, собственно к жене и не обращаясь: "Интересно, а обком видел наших на небе?"
   Пять наших земляков на далекой, так и не понятой ими до конца планете, лежали на теплых, мягких подстилках голова к голове, конечно не представляя, как они проецируются на земном небосводе. Они вроде бы смотрели вверх, в небо, но у них не пропадало острое ощущение, что они висят прикрепившись спинами к чему-то очень надежному и смотрят на сонную, еще заснеженную Россию. Бескрайние просторы ее, кое-где высвеченные огоньками крупных городов, потихоньку расползались за горизонт, все более выпукло выделяя одно единственное место, где они мечтали сейчас быть - Холмы, милые сердцу Холмы, со всей их неустроенностью, заброшенностью, со всеми радостями и горестями, с пьяными механизаторами, с сирыми бабками, с частушками и грустными песнями...
   Деревня, покрытая снежочком, под ярким серебром луны выглядела как рождественский подарок. Дома стояли тихие и спокойные, кое-где дым поднимался из труб вертикально вверх, вот-вот погаснут последние огоньки у редких засидевшихся сельчан. Первой выбежала Кассандра из дома, где она с Германом так красиво и счастливо жила первое время. Она глянула на небесное явление, всплеснула руками, потом побежала обратно, громко крикнула с порога в дом: "Римас, сынок, одевайся, выходи скорее" и побежала к дому Еремея, застучала кольцом о железную пластину на двери и закричала так, что вся деревня услышала: "Любушка, наши на небе, выходи скорее". Далее из домов посыпались люди и скоро вся деревня, кто где, но все же ближе к Любушке с Ксанкой, смотрели и слушали как они рассказывали про их трудную деревенскую жизнь. Все сельчане кто как комментировали рассказы женщин и Замарашки, иногда громко поддерживали, иногда по-доброму смеялись.
   "Вот они, родные мои" - думал Парамоша, проникаясь невиданным доселе уважением к своим землякам, не оторвавшимся от земли матушки, как бы трудно не было, не убежавшим куда-нибудь в более счастливые края, а твердо стоящим здесь, в Холмах. "На них, на них вся Земля держится" - думал он ...
   Видимо, время сеанса заканчивалось, серебро быстро мелькающих звезд рассыпалось по небосводу, заслоняя все удаляющиеся деревню, район, область, Россию, Землю - скоро только уже привычные для них несколько звезд чужого неба замерцали в одном углу небосклона. В другом притаилась страшная черная дыра. Страшная да не страшная.
  
  
  Глава восьмая.
  
  Высший Разум в форточке.
  
   Издавна слышал да и читал Парамон ( впоследствии и Ема подбросил множество материалов о последних достижениях мировой мысли), что вся мозговая сила человека неравномерно, у кого как, но делится на сообразительную и ту, что называется подсознанием. Это подсознание является ничем иным как узлом связи человека с внешними энергополями похоже не электрического и магнитного происхождения. Все, что создало человечество за все время своего существования, да что человечество - вся галактическая цивилизация - все это слито в бесконечные галактические потоки (не моря разливанные, а потоки), пронизывающие всю вселенную. Задумал ты, скажем, какую проблему решить. Серьезную. На пользу человечества. Информацию всевозможную собрал, обмыслил ее, даже обмусолил и так, и эдак ... Казалось бы вот-вот решение созреет в воспаленном мозгу. Ан нет, не допирает, бедный, хотя и пухнет от натуги. И вот в один из обычных вечеров ты, весь измученный, весь в мыслях о деле своем, устало засыпаешь. И на тебе! - твое подсознание открывает форточку в межгалактическую энергосистему, гениальную по определению, и вот во сне твоем в эту форточку вплывает или впрыгивает решение подсказанное этим бесконечным гением Вселенной. И ты просыпаешься с открытием. И если не забыл, пока просыпался, записывай скорей и становись знаменитым. Если хочешь.
   В бытность свою, еще работая в области физики и решая очередную задачу, Парамон много раз проделывал всю подготовительную работу, основательно готовился - информации набирался, и морально был готов. Но или дело дохлое, или подсознание слабое, или без форточки оно, но никакой помощи от безбрежных и могучих энергопотоков из космоса он не получал. Так и приучился надеяться только на себя.
   На этой планете было не до открытий, надо было решать проблему ее перемещения. Парамон бился над этим уже которую неделю и, видимо, был близок к блистательному решению. А как же иначе. Но вот в одну из ничем не примечательных ночей увидел он сон волшебный - смотрели на него глаза пронзительной голубизны и силы. Свет, исходивший из них не мешал смотреть и проникать во взор. И услышал он голос мужественный как у капитана старинного морского корабля и добрый, как у его деда: - "Слушай, землянин. Ты все поймешь и потому запомнишь. Бесконечно многообразен мир вселенной и постижение его недоступно недолгоживущим цивилизациям. Пространство и время, масса и энергия - суть понятия тебе знакомые, но их взаимосвязь и преобразования имеют бескрайние возможности. Сейчас около данного небесного тела проходят два из миллиардов энергоканалов. Один из них замкнут на образование, которое вы называете "черной дырой", и уходит через него в соседние галактики. Другой поток в сложном пути своем, начертанном Высшим Разумом, обвивается вокруг этой планеты и далее в своем течении достигает твоей Земли. Ее, твою голубую красавицу, мы и начинаем спасать от разрушения. Ее тело скоро будет не в состоянии вдыхать и выдыхать энергию галактики, нужна глубокая чистка ее поля ... Думай". Образ, навеянный сном, медленно померк, на прощание улыбнувшись глазами. - "Я еще приду к тебе, очень скоро - сказал он напоследок не сильным, но глубоким голосом. И Парамон проснулся - "Да как же не помочь-то" - сказал вслух, оглядывая место, где нечаянно заснул. - "Ну, что, форточка моя, вот и ты открылась" - сказал он сам себе после долгого - долгого молчания, когда он еще и еще раз вспоминал все сказанное, не пропуская, как ни странно, ни одного слова. Рядом во сне тихо дышала и чему-то улыбалась Софья. Она, видимо почувствовав его взгляд, придвинулась к нему и положила руку на его плечо. - "Так, в чем же смысл сказанного - подумал Парамон Авдеевич - Как-то очень нечетко сформулировано". - "Ну - откликнулся вдруг тихим, но странным голосом Ема - По поводу нашей гостеприимной хозяйки-планеты все четко сказано. Чего уж там. Мы-то, вишь, слюни распустили - три умельца, три героя. Один думает, другой все знает, третий все делать умеет. Счаз (он так и произнес слово "сейчас"), три Ивана-дурачка вам помогут с кондачка ... Космический подвиг! "Мужики сдержанно посмеялись над собой - Это мы умеем - однако ж от дела отказываться было ужасно жаль. - "А ты-то откуда все знаешь? - поинтересовался Парамон - Тебе такое же кино показывали? - "А то! Высший Разум с голубыми глазищами". - "Точно - подтвердил Герман - Было такое видение только что". - "Эх - крякнул Парамон - Значит не форточка это открылась. А я уже обрадовался". Еремей понимающе кивнул, но продолжил далее - "А вот что касается нас и Матушки-земли нашей, это давай помозгуем".
  
  
  Глава девятая.
  
  Дома.
  
   Прилетели осенью. Днем. Бабье лето бушевало над временно притихшей Россией. Было такое сочетание тепла и красоты, что и люди простые, и всяческие организаторы общались меж собой душевно. Так бывает в раздевалке бани после парной - идет неторопливая уважительная беседа при полном расположении друг к другу.
   Наши путешественники, затаив дыхание смотрели сквозь прозрачные стены корабля на родные Холмы, раскинувшие по земле родной свои холмы, овраги, поля, леса и перелески, и деревеньки. Кленовый лист - от ярко-желтого до темно-багряного - выткал громадный причудливый ковер на деревенских улицах и опушках леса. Светлые березовые перелески были посыпаны собственным листом, запах прелого листа, прогретого солнцем и еще влажного от ночного тумана, пробился через люки анализаторов в кают-компанаю. Трепетало сердце и кружилась голова от ожидания предстоящей встречи с Холмами и родными людьми.
   Но все же что-то не так было в их деревне и ее окрестностях. Первое, что бросилось в глаза ("с высоты полета птицы огляжу свою дорогу - забормотал Еремей) - это отсутствие ферм с громадным навозным отстойником между ними, в котором, помнится когда-то тонула корова. На их месте да и далее ровными рядами легло громадное возделанное поле, похоже картофельное. По нему двигались маленькие жучки - трактора с прицепленными картофельными комбайнами и словно присосавшиеся к ним грузовые машины. Здесь же черными грачами рассыпались люди, непрерывно кланявшиеся картофелю - этому первому на селе кормильцу. ("Вона моя бригада же" - громко прошептал Еремей - И кажись Дормидонту вижу" ... Где? - Елена повисла на отце, вглядываясь в точку, которую тот зрительно выделил на поле. Каждый смотрел свое, но вдруг все сообразили, что главный раздражитель - это серые стрелы дорог, бегущие от центра деревни, от разлома церковного в разные концы колхоза "Свет Ильича". Парамон попросил - "Подвинь-ка аппарат вот туда, поближе. Неужели и в Гнилое дорогу положили!". Бесшумно и плавно переместился гигантский космолет в сторону Гнилых Холмов. Дорога шла не только туда, но даже заметно сузившись пробегала далее, в лесничество. "Ладно вам, домой пора" - жалостливо произнес Герман. Корабль на секунду завис над краем поля и мягко, без толчка сел на конечную точку своей сложной траектории. С поля к нему уже бежали люди, но ближе всех оказалась царица. Она стояла у больших полевых весов, высокая, стройная женщина с прижавшимся к ней белоголовым мальчишкой. Они стояли и смотрели как космолет элегантно освобождается от путешественников - он просто поднялся над ними, оставив их на твердой почве планеты, и завис, притушив походные огни. Нет, они смотрели только на Германа. И вот они остались уже за толпой, окружившей земляков. Только вдруг люди расступились, и Герман увидел, что Ксанка с мальчиком идут к нему. Еще один живой коридор пустил по своему гулкому руслу бегущую Дормидонту, по-прежнему легкокрылую, чистоглазую, и еще кучу ребятишек - к Еремеичу бежала его семья. Ксанка подошла к Герману близко-близко, было слышно ее срывающееся дыхание, и спросила почему-то шепотом: "Римаса-то не узнал? Как мы с ним ждали тебя" - и припала к нему надолго, все еще держа Римаса за руку. Любушка с детьми повисла на Еремее, между ними пищала Елена Прекрасная-премудрая.
   Парамон с Сонюшкой сначала охваченные чувством встречи, вдруг почувствовали себя совсем посторонними в этом гаме и празднике встречи. Герман и Еремей свои, корнями из этой деревни, а они пришлые, да еще не успели основательно войти в жизнь деревни, породниться с ней, не обросли родственниками, а на селе это определяющее дело ... Но тут Кассандра подошла к Парамоше с женой и чуть громче, чем обычно сказала: "Ну, что Парамон Авдеевич, принимай хозяйство, заждались тебя с Софьюшкой твоей". "Д-да ты ч-что" - только и прошептал Парамон, но вокруг вдруг захлопали и закричали "Давай, Парамон Авдеевич, приступай". "Да ладно вам, дайте им хоть попариться да причаститься, дорога небось дальняя была" - зашумели другие. "Да вы с чего это? За что? - заорал Парамон. Люди сместились ближе к Парамону, все враз говорили что-то приветливое ... Вдруг Софья ойкнула. "Ты, что?" - встревожился муж. И услышал как Соня сказала какой-то из подружек:- "Катюша, ты шибко не тискайся, у меня же там маленький". Парамоша замер, а окружающие их односельчане на секунду затихли, а потом загромыхали на весь окрест: "О, Авдеич, не зря ты в космос свою Софьюшку возил!". -"На земле-матушке не мог, так на облаках значит", "Мальчонка, видать, космонавтом будет!", "Парамон Авдеич, в России первенец космический!" Парамон потянулся к жене, обнял ее за плечи и шепнул ей "Домой бы надо, Сонюшка, тебе ж покой нужен" - И повел к председательскому дому, где как сказала ему только что Ксана, им была приготовлена временно одна комнатка. "Скоро хатку доделаем, до морозов, вот и вселяйтесь втроем туда, на счастье". За ним двинулись Еремей с семьей, Герман с Римасом и Ксаной, которая шла за Германом и, пылая телом ли, душой ли, гадала что же решит Герман, так и не сказавший ни одного ласкового слова. Вдруг тот повернулся к ней, высокий, крепкий, в старой своей косоворотке, оттенявшей его загорелую шею. Глаза его цыганские, темные-претемные заискрились: "Ксан, а мы-то заведем детишек?" - "Сколько хочешь, Гера" - ей показалось, что она закричала об этом, но на самом деле вся в дурмане (и все это на ходу без остановки) она шептала ему на ухо в упоении: - "Сколько хочешь, сколько хочешь..."
   Деревня засыпала рано. Еще редкие молодые пары изведенной, но медленно поднимающейся деревни, тихо гуляли по своим заветным тропкам. Хозяйки уже спали. Мужики, в основном тоже - завтра, как и каждый божий день, раненько, до первых петухов нужно вставать и начинать очередной день своей многотрудной жизни.
   На берегу озера как и раньше сидели Герман, только с рыбалки, Еремей с огородной закусью ..."Вот и Парамоша идет". Тот подошел к костру, присел и сказал: "Ну, что, путешественники, посидим, поразмыслим, что дальше-то делать будем". -"А что? Жить" - ответил Ерема, отливая себе в плошку ухи.
  -"Россия живет ведь" подхватил Герман - "Хоть и сузилась". "Точно! - подхватил библиотекарь - Как шагреневая кожа". - "О чем это ты?" "Да была такая повестушечка во французской литературе. Кусочек шагреневой кожи у одного мужика все желания исполнял, но как исполнит, так чуток в размерах уменьшается. А как сойдет эта кожа в размерах на нет, тут хозяину и конец" - - "Ишь ты - восхитился Герман идее - Значит тянем мы, каждый, на себя, свои желания исполняем, а Россию - в ноль" - "Выходит так" - задумчиво откликнулся молчавший Парамон.
   А Еремей опять за свое рифмоплетство, но ведь точно же: "Широка страна моя родная. Что, Россия, ты одна?" "Одна я" - хором откликнулись его друзья.
  - "Ведь как пораскидало одну шестую, пока нас не было" - продолжал Еремей. -"Да - кивнул Парамон - Все в движенье пришло. Гудит эта одна шестая часть, как улей растревоженный, вот и ждут все остальные, когда рой пойдет гулять". -
  - "Народ же не свихнулся - Герман оторвался от котелка - республики сдвинулись, а народ - нет". - "Вот-вот - прошамкал Еремей - мы пойдем куда от своей жизни? Нет. И другие также, у кого, конечно, дело есть..."
  - "Эй, командиры, чаек готов?" - к костру подошли Кассандра с Любушкой - Это у вас верно на всю оставшуюся жизнь - у костра гутарить". Они под сели к мужьям, попили чайку и долго еще сидели, обговаривая и так, и сяк дела колхозные. Пора было и по домам, в деревне только в одном окне светились окна - Софья ждала своего Парамошу.
  - "Дел-то, дел сколько" - сказала Ксанка, обнимая Германа и уходя с ним в черноту ночи. "Ой, невпроворот" - засмеялась Любушка-Дормидонта. Ее и Еремея фигуры исчезли в темном переулке.
  Парамон Авдеич прислушался. Было тихо. Деревня уже готовилась встречать новый день. "Столбы надо ставить по улице. С фонарями. Темень-то какая" - сказал сам себе и пошел к своей Софьюшке. Заждалась, видать.
  - "На тех кто работает - на них все и держится. Они-то и не дадут России пропасть" - сказал и потянул на себя скрипучую дверь своего дома.
  
  
  Живая Земля, живая!
  
   Земля стонала и плакала.
   Каждое свое утро, просыпаясь.
   И часто в течение дня.
   И вечером, укладываясь спать.
   Земля живая, только этого нам не дано пока увидеть, нам из нашего времени. Хотя уже древние греки знали, что она живая, только свернулась калачиком, в шар. Они даже считали свою Дельфу пупом Земли. А Земля дышит - она вдыхает космическую энергию и выдыхает. Вдох. И светлые полосы, невидимые нам, копошащимся на Ней, вбирают поток чистой, свежей космической энергии. Выдох. И через темные полосы выходит Ее отрыжка, темная энергия, дурные газы ...
   Земля стонет и плачет.
   Она страдает от тех насекомых и за тех насекомых, многочисленных жителей планеты на ее поверхности, которые копошатся на Ней, ходят, пашут ...
   Да, в первое время топали чугунными лапами дино-, бронто- и другие -завры, мамонты. Потом слоны, табуны коней. Начал замечаться двуногий. Он пахал - расчесывал Ее тело. Ей это было приятно. Она просыпалась и сладко вздыхала.
   Миллиарды миллиардов семян в стремлении к жизни микровзрывами щекотали ее кожу, миллиарды миллиардов корней ласково, хотя и настойчиво, прорастали в ней, миллиарды миллиардов растений и деревьев радовали Ее своей приветливой чистотой.
   Однако все живое на Земле не только зарождалось и росло, но и умирало во время, определенное кем-то и когда-то. ... Понимая это, души умирающих животных и растений принимали смерть покорно и с достоинством. Случалась и насильственная смерть, особенно в побоищах с участием человека, наиболее агрессивного зверя. Земля начинала прислушиваться ко все более часто повторяющимся страданиям насилуемой души. И откликнулась глухой внутренней болью.
   Сейчас Она стонет и плачет.
   Каждый день, каждый час, каждую минуту и секунду всплывают над Землей души убитых. Множество душ. Стеная от незаслуженно раннего срока расставания с собственным телом - мужским или женским. Или с детским. И нет Земле уже роздыха и времени для раздумий, для сочувствия каждой отдельной душе.
   Сотни и тысячи безвинных и преступных душ людских, прощаясь с изуродованным телом, жилищем своим, и в скорби поднимаясь над ним, сливаются в одно скорбное облако, стелющееся в дыму и пороховой гари над тонкой кожей Земли, покрытой кровью. И мясом, истекающим кровью.
   Каждый день - сотни убитых в войнах, авариях, в больших и малых трагедиях человеческих. Одно большое, нескончаемое горе стелется над Землей.
   И стеная, и плача по поводу судьбы всего живого, Земля начинает гневаться...
   И Высший Разум из далекого и сиюсекундного Космоса ищет вместе с ней, но не болеутоляющее. Пути судьбы Земли нашей ищут Они. Вздыбиться ли самой Земле и разрушить болевые точки зияющей раной землетрясений или залпом вулканов, заливая болота духовные безжалостной лавой.
   Может быть Она уже дала знать человекам о гневе своем чернобыльской вспышкой. Или тряской в Спитаки. Или десятками катастроф в небе своем, на воде своей и на земле своей.
   Люди, Земля стенает и плачет.
   Высший Разум встревожен.
  В алчности своей духом гибнете. И жизнью своей и потомков пренебрегаете.
   Опомнитесь, остановитесь.
  
  Снежинск - Телецкое озеро - Артыбаш - Авача - Жупаново - Долина Гейзеров - Кальдера Узона - Троицк - Романово.
  
  
  
  
  
  
  
  
  Часть вторая.
  
  "К вам гости, люди".
  
  Глава первая.
  
  "Приехали..."
  
  Утро было таким же, как и все дни прошедшего года и как во все утра следующих лет. Легкий туман делал привычную картину за окном зыбкой, колеблющейся и немного фантастической. Такое повторялось много раз, но всегда воспринималось с каким-то душевным восторгом, можно было всматриваться в зыбкие очертания яблоньки у штакетника забора, сам заборчик то выплывал ломанными жердями, то снова мягко исчезал в молоке...Иногда вдруг мерцали сиренево-алые пионы, разбросанные от куста упавшей на них влагой тумана. За забором послышалось пофыркивание лошадей, Клим Матвеич повел свой маленький табунок к заводи, на утреннюю зарядку - тени лошадей заскользили вдоль изгороди, вдруг на мгновение появилась морда лошади резко вылепленная с красивым и мечтательным взором сизого ока.
   Парамон Авдеевич Шилов, председатель кооперативного хозяйства, засмотревшийся было на утреннюю фантасмагорию Природы, встряхнулся, крепко потянулся, но несмотря на острое желание слегка "подвыть" при этом, сдержался- за занавеской спальни в это самое лучшее время сна, спали Соня и двое близняшек - девочка Маруська и паренек Авдей, им уже второй годик пошел и они были особой любовью своих родителей. Парамон подошел к зеркалу, посмотреть на щетину, пора ли бриться - провел рукой, сказал "Пора" и уже хотел отвернуться, то-есть уже начал поворот от зеркала к кухоньке, как боковым зрением заметил, что его изображение и не шевельнулось. Он повернулся к зеркалу, всмотрелся в зеркальное отражение, подумал "Почудится же", но тут же попрехнулся мыслью. Изображение подмигнуло ему и знакомый голос (знакомый, потому что его же) негромко произнес: "Не пужайся, Парамон, это я, твой дубль, забыл уже..." Тело его вышло из-за зеркала и перед нашим героем появился его знакомец с далекой волшебной планеты. Парамон поманил его пальцем, указал на дверь, и оба, тихо ступая, вышли на улицу. "Чтобы в моем доме без моего разрешения не появляться больше, иначе башку отвинчу". Оба знали, что башку он не может отвинтить, но слова были восприняты серьезно и дубль-П согласно кивнул головой: "Так ведь ситуация, Парамон!"
   Нашего председателя поразило то, что сам он не удивился, не испугался... Голова его постоянно была занята делами большого хозяйства из четырех деревень, как его не назови. Первой его помощницей была неугомонная Кассандра, которая передала ему директорские дела, но при условии со стороны Парамона, что она возьмет все дела по обустройству жизни во всех деревнях кооператива, включая и детские проблемы, и школьные, и доставка пенсий, и фельдшерский пункт, и... "Ой, ой - схватилась за голову Ксанка - чего так мало то". По финансам и снабжению Замарашка. По культуре - Софьюшка с Ксанкой вместе, по электричеству Семен Семнович, агронома бы толкового. Сколько дел!
   Появление еще одной проблемы, хотя и обещавшей что-то интересное, не привело его в восторг. Хорошо хоть тылы его - семья, Соня с детишками, дом-первый его собственный дом, домашние дела - хорошо хоть это было налажено и эта жизнь шла без пробуксовки. Ведь столько времени в их жизни было потеряно, пока они, живя вместе, искали друг друга и нашли, наконец. А что касается наших четырех деревень и районного начальства - за эти годы абсолютно ничего не изменилось. Деревни жили по своим законам, практически отдельно от государства. Денег никаких не было, но и требовать от них ничего не требовали. Так что в налаженном бывшем колхозном хозяйстве, худо-бедно жить можно было. Чай вот почти исчез, без сахара было тяжело, но добывали...
   "Так, что?" - спросил он у своего Дубля. Тот было открыл рот, да Парамон перебил его - а как ты сюда добрался?" - "Не видно, что ли?" - вопросом на вопрос ответил тот, показывая в сторону леса. Кстати туман немного сошел на землю и открылся вид с холма на лес, на котором опять же уютно устроился корабль, более в размерах, да и красивее вроде бы.
  "Да-а, дизайн неплох" - сказал землянин, любуясь кораблем - Ну, а теперь-то вы можете перемещаться по планете Земля? - "Спокойно" - был ответ. - "Ну, так давай по делу. А чайку не хочешь?" - "Давай уж я тебе обскажу все сначала"- "Слушаю".
   Долго и обстоятельно рассказывал инопланетянин о катастрофической ситуации на искусственной планете, которая, хотела бы, прильнув к большой планете Озирис, избежать Черной катастрофы. Но не был известен (так и не найден) способ перемешения Озры к спасительной планете. Еще лет десять и падение в пасть дыры неизбежно. Большая планета не была заселена-атмосфера не позволяла, а вот на искусственной, где жило очередное поколение бывших переселенцев с Земли, да и новое поколение (их называли "матричными") тоже потихоньку накапливалось, количество населения достигло уже почти трех десятков миллионов особей обоих полов и всех возрастов, но в потенциале, в энергохранилище "ожидали своего часа" еще за сотню миллионов душ будущего населения. Что делать в перспективе, как бы вернуться обратно на Землю. Кораблей для доставки жителей этой планеты на Землю в течение года в челночном варианте хватит, но куда. Кто примет? С кем разговаривать?
   Парамон встрепенулся: "А у тебя есть что-нибудь вроде официальной бумаги от правительства твоего?" - "Ну, нас здесь целая делегация. Есть, конечно. Визуаль-контакт, да и все верительные бумаги". Да-а, такого еще не было. Ведь сколько было разговоров о нападении на Землю, а чтобы эмигранты - Парамон задумался. Куда же его отправить, чтобы сразу не получил отказ, да и паника пойдет во многих странах. "Мы-то, считай, на седьмой миллиард пошли" - задумчиво произнес он - это какая же плотность заселения у нас. От этих слов над головой иноземца заклубилось оранжевое облачко, он пришел в ужасное волнение, но сухо сообщил: 6 000 млн.чел./ 149млн.кв.км. = 40,27 чел/кв.км, есть территории где плотность много больше, а есть с очень низкой плотностью. Парамон вдруг рассмеялся: "Да что я тебя пугаю, и себя, кстати, тоже. Это вам надо, наверное, в ООН, а заселяться в Америку, в нашу Россию (Сибирь, считай, пуста. Да и тундра свободна), в Евросоюз, Китай, там, другие страны...в общем ООН вам нужен... "Список большой и непонятный - задумался пришелец - давай все же ты нас всех просвети". - "Это можно,- ответил улыбнувшись землянин - но нужна карта земли географическая и политическая". - "Карты мы подготовим до завтра. Завтра сможешь?" - "Полдня уделю, не больше". - "Утром я за тобой зайду" - и пошел по туману все более увеличиваясь в размерах. Наконец перед лесом его фигура уже поднялась над деревьями, заоранжевела, заклубилась и влилась в корабль.
   И тут Парамон спохватился - а не торопится ли он рассказать инопланетянам все о Земле, он же их не знает почти, да еще вспомнил как в бытность у них, когда земляне помогли им разобраться в кодах, местные их быстренько отправили домой. Что у них, тех, что с искусственной планеты, есть ценного... Энергетика! Фантастическая. Это то, что дает полную свободу человечеству. Далее, способность принимать образы реального мира в реальном же виде. Они постигают любой язык в мгновение ока. Они могут творить из ничего реальные вещи, вплоть до создания продуктов питания и...шашлыка. Это уже не просто генетика! Но это все им досталось в наследство, своего же нового у них ничего нет. Это Парамон понял во время посещения той планеты. Но и того, что есть уже не мало... Да они столько могут привнести в мир Земли!...Но тут же осторожный голос сказал - "А потом их, космических эмигрантов с их колоссальными возможностями, будут использовать для своих целей разные или государства, или того хуже, воинствующие группировки... А потом их уничтожат, взяв от них все что можно взять. А если они нас..."
   Далее он сформулировал основное: "И главное - не будет ли эта акция запалом для уничтожения пары миллиардов населения, чтобы сбалансировать весы, на которых с одной стороны потребление людей, а с другой - возможности природы".
   Он и не заметил в метании вспугнутых мыслей, что день взошел, что деревня его уже давно занята делами своими и ему пора к завтраку, к своим детям. Сонюшка уже хозяйничала за столом. За детским столиком в закрытых стульчиках сидели малыши, странно, но они казались много взрослее своих двух годиков. О них будет отдельный разговор, а пока Парамон рассказал жене о появлении старых знакомых, об их планах - они пообсуждали новость за столом, в обычной для них неторопливой рассудительной манере, было уютно, спокойно, и страхи отца семейства потихоньку сошли на нет.
   Следующим ранним утром, опять же в сонный час семьи, наш герой уже был на борту галактического крейсера, в помещении, предназначенном для всяческих семинаров с соответствующим оборудованием. Председатель делегации попросил на русском языке всех обрести респектабельный вид - и вот перед Парамоном сидела разбитная научная компания, кто в джинсах и клетчатой рубашке, кто в костюме, кто как. В общем, разговор шел ни о чем, но гул стоял вполне "предсеминарский", пили кофе и делились последними новостями, земными новостями. Дубль-П, в соответствии со своими обязанностями, опекал землянина. Он включил экран громадного дисплея, показал карты, они были великолепны - с хорошим цветовым решением, точные, с большим разрешением - при желании можно было увидеть номер интересующего тебя дома, отличным цветом. Его представили, публика доброжелательно заулыбалась - простые нормальные земляне на научном семинаре, только все как будто и разные, но некоторые в чем-то похожие на Парамона.
   Он начал свою лекцию с вопроса - насколько серьезно аудитория ознакомилась с Землей. Председатель дал короткую справку - облетели, просканировали, имеют представление о природе, знают основные параметры Земли как планеты солнечной системы итд, итп. "Наша трудность - тактика. Как организовать поддержку нашей акции в обществе землян".
   "Я не имею рецепта-сказал Парамон-думается с вашей стороны должна быть максимальная открытость, но с учетом того, что в глобальном масштабе невозможно единство мнений без специальной работы, необходима громадная подготовительная работа с организацией, объединяющей практически все государства Земли. Это Организация Объединеных Наций - ООН". Здесь он задумался, ведь всю ночь обдумывал что им посоветовать. Продолжил: "Основная трудность - попасть на высший уровень без долгого пути через баррикады чиновников, охраняющих покой высших чиновников. Надо прямо к ним домой или в оффис с пакетом аргументов и доказательств того, что вы оттуда, откуда представляетесь... (помолчал). Вот как мой ДиПи вчера подмигивал мне в моем доме в моем же зеркале (смех в зале). Но надо знать меру, можно вызвать отрицательные эмоции из-за "наглости ситуации" или испуга объекта. И все же мое мнение - первый с кем надо встретиться - это с Генеральным секретарем ООН".- "А что же о вашем президенте, ведь Россия одна из территорий, где есть место для создания нашей колонии". -. "О нашем правительстве я невысокого мнения, но это такие тонкости бытия, что я не могу вам объяснить в блиц-режиме, мы можем это обсудить позднее". И подумал: "Но если по большому счету, а чего Россию-то сбрасывать со счетов. Своя, чай, хотя и обижена властью уже сколько веков. А потом - такие просторы по ту сторону Урала аж до Тихого океана, да с юга на север. Но ведь замордуют новоселов власти".
   Далее зашел разговор о политическом устройстве планеты земля, где Парамон Авдеевич смог дать достаточно подробные объяснения делегации об устройстве той части планеты, что все время на слуху, как говорится. Это Европа, заселенная так густо, что не повернуться, США с Канадой - у них кое-что найдется возможно, Южная Америка и, конечно, Россия и азиатские страны. А вот об Африке он мог рассказать немного - там множество государств и он о большей части ничего не знает. Впрочем это сегодня не имело значения.
   Главным было другое - Парамон, чувствуя себя на данный момент ответственным представителем планеты Земля, совершенно однозначно предупредил аудиторию, чтобы ими не предпринимались никакие акции в отношении хотя бы одного жителя Земли или какой-то административной единицы. Сидеть тихо и скромно, пока не выйдете на контакт с официальными организациями - а это ООН, Совет Безопасности и, возможно, некое собрание руководителей ведущих государств. Вполне возможно к вам со временем будут подсылаться всякие делегации будто бы от общественных организаций, никаких контактов без консультаций с официальными лицами. Остерегайтесь провокаций. Местные консультации только со мной вплоть до установления официальных контактов.
   На том и расстались до новой встречи.
  
  
  Глава вторая.
  
  Те же и другие.
  
   Ближе к вечеру, уже после всех деревенских дел - о, господи, их столько, что конца им не видно - Парамон, наконец-то встретился со своими закадычными собеседниками. Герман и Еремей ждали его у костерка на лугу у пруда, был чаечек с заваркой из местных трав, которая, как утверждал Ема чистит и концентрирует мозги, а они сегодня им, ох, как понадобятся. Сели, значит, три богатыря земли русской и замолчали надолго. Парамон им все обсказал, тут богатыри и сникли. Это же какой масштаб события ожидается, вселенский. Это ж табор, имеющий против человечества такие преимущества, что всякие мобильные телефоны и телики с плазменным экраном и тонким корпусом и прочая дребедень типа термоядерной бомбы не значат ничего. Сразу же после того как Авдеич закончил свой рассказ о планах пришельцев, Еремей вякнул задумчиво - "Хорошо, что не с тайными планами. Да, кто их знает". Помолчали. Библиотекарь продолжил: "Об это должны знать все земные миллиарды человечества, чтобы (он загнул большой палец к ладони) было все и обо всем открыто, а не то шашни разведут разные правители и секреты..." Его большой палец заскользил по морщинам грубой поверхности ладони к четырем собратьям и закрепился между указательным и средним пальцем. "Ты свой фигу разбери-ка" - откликнулся Герман - "И так тошно". Вдруг Еремей произнес совершенно не ожидаемое - "Этот случай требует мобилизации...И поэтому пора принять". Герман повернулся на своем бревнышке к коряге, подвинул ее, достал оттуда початую бутылку, а из кармана ватничка кусок хлеба, похоже свежеиспеченного - так и дохнуло на троицу настоящим хлебным. Такое надо запивать, а не наоборот...
   Все у наших мужиков под рукой на экстренный случай, стакашки тут же, разлили, выпили без тостов, закусили, замолчали. Что у каждого в голове, поди -угадай, а ведь думали об одном, конечно, без напряга.
   Парамон начал, дескать надо нашим гостям проникнуть к Генсеку ООН в его образе, поговорить и в любом случае пройти на Генеральную Ассамблею ООН (а это им просто) и там выступить со своей проблемой. Информация всему свету будет обеспечена. Начал да и замолк... Далек он был от политики, но здравый смысл подсказывал - простым переселением все это не обойдется. Транснациональные корпорации, проще, обединения самых богатых мировых заправил, а также самые влиятельные государства начнут свои игры. "Ой-ой-ой-и-и" - почти застонал Парамон. "Что, дошло?" - с сочувственной издевкой спросил Еремей - "Доигрались?". Герман тут встрял - " А что если полететь к ним и у них наладить все?"
   Парамон встрепенулся: "А ведь я не спросил - что у них стряслось-то. Может быть, опять их мозги ржавые заклинило". Еремей - "в общем два пути, или у них чинить, или к нам, но это и войной может обойтись. Но есть и третий вариант..." Друзья повернулись к нему. "... а наши планеты - Еремей махнул рукой на небо - пусть осваивают".
   К костру подошли Соня с Кассандрой, Соня с места в карьер сообщила мужу, что к нему приехал какой-то Эдуард, который говорит, что учился с тобой в институте. "Пойдем скорее, а то я его оставила одного..." Они удалились в темноту, с мужчинами осталась Кашка.
   Эдик Малович сохранил юношескую свежесть и потому был узнан Парамоном уже издалека. "О-о-о, наш писатель!" - закричал он, различив бывшего однокурсника, сидящего на крыльце с сигаретой в руках. Эдуард с большой гривой черных волос, где проблескивали две пряди седины, был известным в своих кругах журналистом. Он бывал во многих горячих точках и, видимо, это сказалось на его внешности. Свежесть-то он сохранил, но морщины все же добавились, в глазах залегла суровость. Но в не в этот раз, Эдик приехал к другу. Встреча была радостной, оба много пропахали в студенческих отрядах, где Парамоша был гитаристом, а текстовиком Эдик. Было что вспомнить. И уже поздним вечером, прогуливаясь по улочкам деревни, в ответ на стенания приятеля, что ничего не пишется, нет идеи, а из журнала требуют материал, нашего председателя вдруг осенило и он произнес: "Слушай, писатель, хочешь фанта-а-стический сюжет, дарю, можно сказать..." - "Ну-ну, попробуй" - скепсис Эдика не огорчил Парамона, он бил наверняка: "К нам, в Россию, в какую-то затерянную от столицы глухомань прилетает межгалатический кораблище от далекой планеты с делегацией, которая уполномочена вести переговоры с правительством Земли о переселении с той далекой планеты, терпящей бедствие, порядка 20-30 миллионов жителей, в перспективе и больше. Ибо "та планета" скоро будет притянута и сжевана черной дырой..." Эдуард не дал другу закончить: " Это ж какая интрига!" - вскричал он-"А если они чего-то умеют, то, чего мы не знаем, это ж цены им нет! А они хотя бы человекообразны? - "Ну, это тебе решать. Я за то, что они точная копия землян" - "Годится! А что такое 20, пусть 30 миллионов - это по площади одна сотая Сибири, живи не хочу... А пусть еще мировые акулы их к себе потянут, если их можно доить... Разведка, имитация переговоров, подкупы их элиты, да и своей заодно, красотки с той планеты, бравые шварцнегеры с нашей...Ну, Платоша, это же серьезно можно закрутить". "А ты сможешь?"- "Спрашиваешь!"- "А ты сможешь очень быстро, а то я уже местному писателю эту идейку рассказал и он обещал подумать" - "Что, блейфуешь или ты серьезно?" - "Серьезно. Точно" - " А я запущу сериал в нашем журнале, в первой напишу постановочную часть. Во-первых, забью идею, во-вторых, заинтригую..." - "А когда, ты полагаешь, будет публикация?" - "Уже в следующем номере, это через две недели" - "Ну, мне пришлешь экземпляр. Пойдем-ка спать, примем по одной и баиньки"...Эдик пригляделся в сумеречный свет столбовых фонарей и, вздохнув, произнес: "Тихо и душевно у тебя тут. Красота. Вот где творить-то"
   Выход его фантастической повести не стал бы бомбой, если бы не критик Равичев Леша, который только-только вступил на эту стезю и поэтому вдарил по фантастике из всех калибров. А газета, в которой он разразился гневно на Эдичку, была массовой, а писал он о том, что писателям всех рангов "о своих, горемычных в нищих странах, надо озаботиться", об экологии подумать, да, наконец, о вирусах неизвестных и уж точно - смертельных... И вообще, "кто вас звал?!" Такое горячее обращение к автору фантастики также горячо восприняли все жители России (их очень разволновало прибытие чужаков, но были и другие - переживали за них, погибнут ведь в дыре как в мышеловке), а далее и планеты Земля. И пошла такая волна осуждения этого "писаки", а еще более - его поддержки всеми слоями всех шести миллиардов, что повесть решили почитать и сильные мира сего. "А что - сказал Джи Ли, генсек ООН - это была бы стратегическая акция, эти миллионы новичков направить в Африку, чтобы они там подняли уровень жизни народов". Рокфеллеры всех государств за очередным "а ля бостонским чаепитием" поручили экспертам рассмотреть возможные варианты использования "новоселов" с максимальной эффективностью.
   Правительство России не шелохнулось - на заседании кабмина министр культуры кратко изложил фабулу этого бестселлера. Посмеялись, сами пофантазировали в какой области или в каком крае их можно было бы разместить и к какому производству приладить... В общем "небольшое цунами" обогнуло один раз земной шар и затихло. Затихло бы. Да вот председатель союза писателей России уговорил коллег по президиуму собрать внеочередную конференцию писателей-специалистов по внеземной фантастике и ученых по внеземным цивилизациям, и ученых по земной экономике поговорить о том "а что, если такое событие случится. Что делать?". Вот тут-то все и началось...
   На корабле каждый день мониторили всю прессу земли и все радио, и ТВ передачи, изучали, анализировали и вечером каждого рабочего дня семинарили. Причем там должен был быть каждый раз Парамон Авдеевич и факультативно его коллеги - Еремей и Герман. Сначала анализировали каждую реплику каждого гражданина планеты, их было много, но компьютерная техника другой цивилизации была такая мощная, что заводила записи в память в непрерывном режиме и без проблем. Но где машина давала сбой - так это в квалификации записей. Точнее их программеры не знали на какую полку класть то или иное мнение, поскольку мнения были разными, противоречивыми, эмоциональными и не информативными в большинстве случаев, да еще полны местного слэнга. Но все же кое-что уловить удалось: интерес у цивилизованной части населения громадный, но для изучения бесполезный, а у правительств - казалось бы прагматичный, но пока не серьезный. Видимо, еще не прониклись. Рокфеллевские эксперты сидели, видимо, с насильно завязанными ртами, от них пока ни слова...
   Давайте не надолго оставим наших исследователей ввиду чрезвычайной ситуации, возникшей прямо под кораблем пришельцев. Связано это с грибной порой в окрестных лесах, куда со своей семьей направился Лавр Ленинович (его папе родители дали имя Ленин), новый представитель Комитета, который занимается государственной безопасностью в данном районе, так этого представителя и назвали - Лаврений, без буквы "т".
   Дежурные на межпланетном лайнере увидели, что прямо под ними какая-то компания собирает "что-то". Их разогрело любопытство - ну, молодые парни, интересно же. Трое самых свободных от дежурства, в нерушение запрета Парамона, скатились на землю и в привычном для них режиме моделирования объекта подошли к Лавру, его жене Антигоне (чем дальше в лес, тем чудесней имена живущих там), его пятнадцатилетнему сыну Севе и дочери, семилетней Валерии Лавровне. Ошибочка произошла, товарищи - чекист Лаврений ничего не знал о событиях в Холмах. Поэтому он сразу схватился за кобуру, где лежал его наган, но ввиду крайне мирного характера его прогулки с семьей, кобура с наганом остались дома, завешенные шинелью. "Здравствуйте - сказал подошедший будто бы Лавр настоящему чекисту - Нас интересует, что это вы собираете так весело и интересно?". Пока похолодевший и помертвевший от страха Лавруша лихорадочно искал чем защитить себя и бормотал "ав-вввааа-ааабв..." итд, Валерия радостно закричала "Ой, как они похожи на нас!" и "А где же я?", ибо и папа, и мама, и даже Севка были представлены молодежью экипажа, а ее - нет!... Антигона - этот "идеал благородной самоотверженности" - бросилась на защиту семьи, заорав "Да вы знаете, кто мы?!"... И вдруг все самозванцы мгновенно исчезли и востановились на своих местах уже на корабле. Им еще влетит за нарушение правил поведения на чужой территории. А вот Антигона впала в кому, Лавруша все еще "аввавакал", Сева - стыдно сказать, одна Лерочка опечалилась и все кричала "Эй, где же вы"...
   Лаврений уже дома, исходя слюной и в полном бешенстве, написал все еще дрожащей рукой докладную своему начальству о происшествии...Начальство прочитало "этот бред" и забросило докладную в самый дальний угол самого нижнего ящика стола. Однако Лавруша не успокоился. Он, не сказав ни слова дома, надев форму и обвязавшись ремнем с кобурой, где лежало боевое оружие, собрался в ту точку, где встретил себя и своих родных, чтобы разобраться - что за вражины и откуда, небось заокеанские, мать их... Шофер Аверьян Иванович отвез его из райцентра до лесочку, здесь его Лавр оставил, сказав "Дожидайся. Если через два часа не буду, ищи на опушке березняка". Далее наш чекист пошел туда, где он вчера увидел своего двойника. Пришел, произвел рекогносцировку, сел под дерево и закурил трубку, точную копию сталинской. Потом задремал - тепло, нет домашнего шума, тихо, сердце расслабилось, наш герой даже подумал - ну, чего он шебутится, мало ли кто по лесу гуляет, такая же семья как его, голоса добрые, сами симпатичные (это я-то симпатичный, то-то жена всегда говорит, дескать, и где это я такого кривого нашла)... В общем задремал и проснулся в уютном кресле в каком-то громадном зале, весело освещенном солнышком. Нет, это не сон. Перед ним стояло несколько человек, все на одно, очень знакомое лицо, но никак не вспомнить. Все как от одной мамы, все улыбаются. Один из них заговорил: "Вы уж не беспокойтесь, Лаврений, оружие мы у вас временно взяли, чтобы вы палить не стали с перепугу. Будете уходить, вам наган вернут". "Ты кто?" - выкрикнул Лавр - "Куда меня забрали? Да я вас..." "Вы же меня, наверное, видели, на совещании у Ильича, меня тогда еще ругали за ветряные мельницы. Я - председатель местного сельского кооператива, Парамон Авдеевич" Лаврений расслабился - "А как же, одно единственное хозяйство из четырех деревень под кличкой "разные Холмы" на весь район, других уже не осталось, расформировались. А этот председатель твердо стоит на своем и все деревни как один его поддерживают. Так ведь и жизнь у них налажена, уже другие деревни к ним просились в хозяйство. Но не современно это. Сейчас ведь - акционерное общество, а что это "АО", так толком и не поняли. Правда не мое это дело, но знать хотелось бы. А этот - вдруг Лавр почувствовал уважение к этому Председателю - не ломается. Да и надо ли его ломать?" Чекист сел в кресле, потом встал, поправил гимнастерку и переспросил "Так где я?". И поперхнулся, в зале, пока он нервничал, уже никого не осталось, кроме его и Парамона. В этот момент из далеко поставленного кресла поднялся еще один человек, впрочем кто бы мог подумать (!) - сам Президент России, лицо, слепленное из крупных деталей, твердый взгляд... и голос. Он подошел к Лавру и сказал ему: "Вы, товарищ Баранчик, кажется отправили письмо своему начальству о появлении в лесу у Холмов подозрительной группы лиц. Вам, понимаш, эти лица показались знакомыми?" - "Прямо наваждение, товарищ Президент, один к одному похожи на меня, мою жену и сына" - "Твое письмо, понимаешь, уже на рассмотрении, а тебя прошу забыть об этом случае, никаких докладных или обсуждений с кем бы то ни было, пока тебя не призовут в управление" - "Есть, Борис Николаевич, можете не сомневаться".- "И еще просьба - Президент подошел ближе к собеседнику - "Парамона Авдеевича прошу не тревожить, и никаких дел по его поводу не затевать. Иначе..." - "Обещаю" - "Ну и отличненько - и обращаясь к военному, который неслышно подошел во время разговора - препроводите его к Аверьяну Ивановичу". Лавр дернулся - "И это знают..." Полковник как-то неформально ответил Президенту, что будет исполнено, передал чекисту его наган с кобурой и повел к выходу. Дверь распахнулась, Лаврений увидел свою машину и Аверьяна, спящего на своем водительском месте. "Это как" - пробормотал Лавруша, оглянулся на полковника, а его нет. Как нет и двери откуда они оба вышли. Не хочет чекист думать об этом, да больно много разных разрозненных фактов, которые бы сложить надо. Человек он как, если что втемяшится "колом его оттудова не вышибешь".
  
  
  Глава третья.
  
  Конференция, тоже мне...
  
  Конференцию на тему типа "А что, если..." проводили на берегу Черного моря, в Алуште, в курортном комплексе, очень уютном для того, чтобы поразмышлять днем и хорошо отдохнуть вечером. Такая уж мода пошла от восьмидесятых - не в городе и при институте каком-нибудь, а в уютном реликтовом парке, в ухоженных зданиях с хорошими номерами, с хорошим видом на море. Сауна и римская терма, бассейн, а еще ресторан с хорошей кухней.
   Профессионалов из области научной фантастики человек 50, это уже достаточно, а вот гостей и прессы за сотню. Этот откуда же такая популярность, подумал председатель фантастической секции Российского союза писателей Гачичеладзе Ираклий. Гости из зарубежья, писатели-детективщики, в основном женщины (ах, какие красавицы!) с собачками, простые неприметные классики (но сколько достоинства!)... И много всякого люда, кто приехал с непонятными целями. Ираклий обратил внимание на двух мужчин средних лет, видимо, близнецов, так не распознаваемо похожих друг на друга, вплоть до манеры водить округло левой рукой в процессе беседы. Он попросил узнать у секретаря кто это такие, ответ был предоставлен через 8 минут - один из них председатель сельхозкооператива из Зуралья, такой-то области, его брат - будущий космонавт. "Ну, космонавт, еще куда ни шло, это хорошо, его надо в президиум, наверно" - отметил про себя руководитель фантастов - "а "председатель сельского хозяйства"... а что у нас еще колхозы есть"... Ему на глаза попались автор фантастического хулиганства и его критик - они стояли у окна и обсуждали что-то веселое, слышен был их смех. "Спелись уже" - беззлобно констатировал Ираклий. А чего огорчаться, конференция начиналась удачно, были все, кого секция фантастики хотела бы видеть. Более того, был помощник премьер-министра Вальяжный Валерьян Валерьянович, к которому и направил стопы руководитель секции. Ираклий уже приготовился излить на него водопад радости, но помощник предупредил его простым сообщением, извещен ли уважаемый... "Ираклий Сергеевич" - посказал тот... "...Ираклий Сергеевич, что сюда прибыл генеральный секретарь (Ираклий похолодел - сказалось старое) ООН Джи Ли (отпустило), который намеревается получить ответы на несколько своих вопросов" - "Может быть он обратится с приветствием к конференции и поставит задачу в виде вопросов" - "Ну, что ж, это дало бы свое серьезное настроение нашим писателям. Я сформулирую наше предложение ему, думаю, он согласится" Ираклий Сергеевич весь засветился, ожидание чего-то прекрасного переполняло его, он шел по залу разговаривая с приглашенными, с гостями, с друзьями по цеху. Тут же он отвечал на оргвопросы его секретариата, распорядился показать ему окончательный список Президиума, попросил "статс-даму" оргкомитета включить в список генсека ООН. Та не дрогнула, только спросила как его, генсека этого, зовут. Ираклий ответил, но просил уточнить. Громкоговорители объявили, что до открытия конференции остался ровно один час и что на конференции присутствует генеральный секретарь ООН. Шум, аплодисменты. Тусовка продолжалась.
   "Что будем делать?" - спросил Дубль у своего Парамона, когда они услышали, что ООН здесь. Тот задумался и надолго. Потом предложил своему дублю узнать с кем это беседовал главный организатор конференции, дальше "по мере поступления информации". Дубль исчез и уже скоро вернулся с сообщением, что собеседник Ираклия крупный чин - помощник премьер-министра, который сейчас уже беседует с генсеком ООН и только что попросил того выступить с "постановкой задачи". "Тогда идем в зал и послушаем, что говорят умные люди. Там видно будет. Единственно - нам нельзя упустить господина Джи Ли". Они уже двинулись, но их перехватил юркий молодой человек, спросил кто из них будущий космонавт и пригласил Лжепарамона в президиум конференции. Парамон развеселился "Далеко пойдешь!..".
   Зал заполнен до отказа, телевидение и пресса в полной готовности, над столом президиума броский плакат с изречением, сформулированный десятилетия назад ученым-астрофизиком профессором Владимиром Липуновым: "Чтобы удивляться, надо много знать". Ведущий представил Президиум конференции. Генерального секретаря ООН встретили аплодисментами, на космонавта среагировали спокойно (Парамон отметил это с удовольствием, ему пока не надо светится), хорошо встретили грузина Бакунина, хотя он фантаст не космической тематики. Пришла пора дела и именно об этом в коротеньком спиче говорил председательствующий - "давайте, друзья, попробуем сформулировать несколько реальных моделей развития ситуации, исходя из базовой аксиомы: к нам собираются прибыть неизвестные существа из далекого космоса с совершенно мирными целями. Обсуждать военный вариант или детективный не имеет смысла, это дело или только военных, или наших коллег из детективного цеха. А если по-простому - недоело". В зале оживление.
   Ираклий предоставил слово Генсеку ООН. Невысокого роста, крепкого сложения, представитель Южной Кореи. За несколько лет работы на этом посту он завоевал международное признание своей немногословностью, высказываниями, в которых всегда была высокая концентрация мысли и идей. Он и здесь был краток:
   "Дорогие друзья земляне, видимо обсуждение темы, предложенной писателем Маловичем, назрело. Дело не только в том, что наши ученые с помощью космических аппаратов, специальной техники и Мысли с большой буквы все более проникают в глубины вселенной и обнаруживают такое многобразие природы, что мы вправе ожидать в ближайшие годы установления контактов с представителями других миров. Контакт с единичными представителями других планет мы еще можем воспринимать. Но в своей повести автор поставил более широкую задачу - внедрение в общность землян громадного массива иноземных существ, неизвестных с любой точки зрения. Таким образом сюда мы вправе подключить еще одну проблему - она в простой цифре - скоро нас будет семь миллиардов потребителей Земли, расселенных неравномерно по материкам. Это станет внутренней проблемой Земли, даже без участия большого количества пришельцев. Попробуем ответить на несколько вопросов. Известно, что задавать вопросы это генерировать ответы. Итак, мне интересно, можем ли мы ответить на следующие вопросы. Первый - готова ли планета физически к ожидаемой нагрузке, исчисляемой как ноль целых три или четыре десятых процента от всего количества землян. Второй - готово ли великое сообщество землян к появлению в какой-то зоне земли совершенно отличного от нас сообщества. Третий - ожидаемые опасности. Четвертый - ожидаемая полезность иноземной цивилизации для нашей, так как ясно, что путешествие в просторах вселенной может совершать только высокотехнологичная цивилизация, достижения которой мы сейчас даже не представляем. Пятый - годятся ли для их освоения неккоторые планеты нашей солнечной системы, скажем Марс и Венера. Я надеюсь, что этими вопросами конференция не ограничится, но более того мы сформулируем более менее понятные задачи как ответы на все наши же вопросы. Спасибо за внимание."
   Естественно, в этой повести невозможно привести все выступления, а их было неожиданно много, но некоторые из них реально полезны для дальнейшего повествования. Поэтому мы приведем только некоторые тезисы из некоторых докладов. Полные тексты всех докладов и дискуссий будут опубликованы в Трудах Конференции.
   Следующим за Генсеком ООН к трибуне вышел известный российский астрофизик Михаил Миндис, поддерживающий версию о реальности НЛО и участвующий в программе поиска внеземных цивилизаций "проект АУ", позднее получившей международное признание и название SETI (Search for Extra Terrestrial Intelligence). Он начал довольно-таки оригинально, чем надолго привлек внимание аудитории, сказав, что "мы не знаем, что же искать". "На наш радиотелескоп получено много сигналов из просторов Вселенной, но их разумная интерпретация пока не получается". Вселенная - живой организм, можем сказать мы, вторя ММ.
   Академик Карандашев говорил об одном из вариантов теории внеземных цивилизаций, согласно которой предполагается существование цивилизаций трех типов. Первый тип - это наша земная цивилизация, второй тип - цивилизации, освоившие энергию своей звезды. А третий - цивилизации, освоившие гигантскую энергию Галактики. Они умеют искусственно создавать туннели в пространстве-времени, аналоги так называемых кротовых нор, и перемещаться в нем мгновенно, со скоростями больше скорости света. "Кого мы можем ждать к нам - сказал академик - я надеюсь, в гости - это представителей второго и третьего уровней. Но в предложенном нам варианте фантастики рассматривается переселение сравнительно небольшого количества разумных существ весьма вероятно с небольшой по размеру планеты. Эта цивилизация не способна справиться с простой для нее проблемой - смещения орбиты своей планеты в сторону опсаности, а с другой стороны способна на путешествия в просторах Вселенной на недоступные для нас большие расстояния и за крайне малые временные промежутки. Это нонсенс. А на последние два обстоятельства я бы обратил особое внимание". И, действительно, чорт побери, опять же - вопросы. Надо самим формулировать проблемы.
   Об особенностях планетарных систем ближайших звездных систем и особенностях нашей, солнечной системы сообщил заведующий лабораторией ИКИ (Института космических исследований) доктор физ-мат наук Константин Фомалитин: "В большинстве случаев, "там" планетарные системы построены по принципу - самая большая планета расположена ближе всего к своему солнцу. Прослеживается четкая закономерность - чем меньше планета, тем дальше она от своей звезды"...- для наглядности докладчик предложил аудитории обратится к схеме, показанной на громадном экране.., "...А в нашей Солнечной системе ближе всего к нашему светилу "крутится" маленький Меркурий". (на экране новая схема, знакомая с детства солнечная система). Фомалитин продолжил, показывая лазерной указкой: "Орбиты планет-гигантов Юпитера и Сатурна проходят вдали от светила. Разумеется, есть научные модели, обосновывающие такое аномальное расположение. Но на практике, в телескопы, астрономы похожих систем не обнаружили. "Возможно, системы, подобные нашей, и существуют, мы изучили лишь ничтожно малый кусочек "неба" - заявил докладчик - "но все-таки образование Юпитера на его нынешней орбите явление крайне маловероятное. Для подтверждения тезиса "чем меньше планета, тем дальше она от звезды" я хотел бы продемонстрировать несколько схем далеких звездных систем с планетами".
   Изображения на экране вдруг замелькали, замельтешили, но через несколько секунд чехарды установилась картинка, о которой почтенный завлаб сказал, что такой схемы у него нет, просьба ее удалить, но картина держалась. Более того на ней появилась надпись: "на расстоянии пятидесяти световых лет от Земли находится солнечная система в созведии Лебедя подобная земной с двумя значимыми по размеру планетами". На экране появилась картина - левый нижний угол занимал квадрант яркого светила, примерно в середине экрана мчалась вокруг солнца маленькая планета, горошина голубого цвета. Еще дальше от солнца степенно катилась громадная, размером с футбольный мяч, безжизненная планета желто-красного цвета, а в правом верхнем углу затаилось черное мрачное образование с вьющимися миллионнокилометровыми щупальцами, которые выбрасывались в направлении планет, когда они пролетали мимо. Надпись на экране: "миллионы лет назад сформироваось некое образование, которое резко (в пределах сотен тысяч лет) набрало такую массу, что ее гравитационное действие стало влиять на траектории планет этой системы. Так были сорваны с орбит и пропали во чреве черной дыры две маленькие планеты с перемеными орбитами".
   На фильме, проецируемом на экран, два оставшиеся планеты вращались вокруг солнца то появляясь, то уходя за пределы экрана. Во время их пролета в зоне между солнцем и черной дырой нанесенные стрелки показывали направление действия всех гравитационных сил и их слагающая со временем становилась опасной для маленькой планеты, стало видно смещение орбиты маленькой планеты в сторону чернильного осьминога.
   "Эта планета полна жизни, атмосфера полностью идентична земной" - писала далее бегущая строка - "Ее диаметр порядка десяти тысяч километров, рельеф более пологий по сравнению с земным, много холмов, много лесов. Нет океанов, но имеется несколько связанных между собой морей с пресной водой, которые в общем считаются одним океаном. В них впадают спокойные реки, берущие начало на невысоких горах" и так далее...
   Текст пробежал и исчез, появилось изображение планеты, взятое издалека, затем по обычным канонам кино планета стала укрупняться, и вот уже, леса, поля и воды планеты... И вот уже поляна, на которой расположилась какая-то группа и стал слышен разговор этих людей, настолько земных, что зал, затаивший дыхание от шоковой информации на экране, весело рассмеялся и зааплодировал. На поляне лежали и сидели, кто как устроился, трое мужчин, откровенно российской принадлежности и две молодые очень симпатичные женщины или девушки, последние внимательно слушали следующий диалог.
  В динамиках зазвучало:
   - Основной пунктик жителей данной планеты - умение воспроизводить, что душа пожелает. И, что оказывается более важно, воспроизводиться. Что бы они ни делали - это точная копия уже существующего. Ничего нового. И еще. Хотя создается копия, но это объект, я подчеркиваю, материальный, возникающий, на первый взгляд, из ничего, что по законам природы имени товарища Ломоносова невозможно. Нужна энергия....
   - Ergo - (это Еремей, как мы помним).
   - Отсюда, у них здесь должен быть источник энергии такой энергоемкости, какую мы себе и представить не можем. Это, во-первых. А во-вторых, должна быть фантастическая система транспортировки той части энергии, которая трансформируется в массу, например Лже-Парамона. И, наконец, соответствующая уровню двух вышеназванных пунктов, система управления, которая отпускает на трансформацию энное количество энергии и при обратном действии принимает ее и направляет в хранилище, то есть, в тот же источник.
   - Все? Ты изложился?
   - В общих чертах, кажется, да
   - Ты меня разбудил. Это, во-первых. Во-вторых, ты во мне разбудил научного зверя. Продолжая твою мысль, хочу подчеркнуть, что, по-моему, они всех, в том числе и нас, воспроизводят, используя какую-то память, куда все это закладывается каким-то образом, мной еще не понятом.
   - Именно! Ты же гигант, библиотекарь! Они, похоже, имеют набор матриц, пополняющихся их ведущими трансформерами, разведчиками, так сказать, несущими нектар в улей. С этих матриц печатают, что надо. На том и живут.
   Картинка расплылась, она дергалась будто хотела вновь утвердится в поле экрана или наоборот бежать из зала, но кто-то настроил систему и вновь появились собеседники и восстановился разговор:
   - Получается, что тыква ихняя не работает, то есть, мыслить они не имеют. История учит, что такое общество неминуемо гибнет. Нет науки - нет движения вперед. Тогда образуется болото, участь которого ясна любому здравомыслящему индивидууму.-
  - Ну, папка, ты у нас бурная река...- заявила волшебной красоты девушка.
   - ...Которая, если шибко разливается, тоже становится болотом- это третий собеседник
   - Один - ноль.
   - А знаете, мне кажется здесь когда-то расцвела красивая цивилизация. Дошла она до такого уровня благополучия, имея к тому же неиссякаемый источник энергии...
   - По уровню энергопотребления, кстати, судят об уровне развития общества...
   - Так вот, достигли они полного благополучия, что это такое - я не знаю, и, видимо здесь победила та часть жителей, которая и раньше паразитировала ...
   - Ха, эти потребители всегда самые горластые, я же их по магазинам знаю - они всегда верх возьмут. - тот же третий.
   - А последние достижения здешней науки - это составление матричного фонда и создание механизма воспроизводства. Далее пошел процесс загнивания. Кстати, этими актами наука погубила в первую очередь себя. А где гибнет мысль, там разлагается общество. Я думаю эта картина очень схематична, но похоже зернышко правды в ней есть..."
   По экрану побежали черные полосы, потом брызнули цветы совершенного дизайна от природы и цвета, потом мелькнула дорога, которая быстро заросла травой, какой-то совершенно не земной зверек встал на одной лапе, развитой внизу в что-то подобное мощному корню...в динамике булькнуло, и экран высветился девственной чистотой.
   Зал зашумел, докладчик уже сидел на стуле, космонавт пил воду, президиум весь сидел спиной к залу, смотрел на уже пустой экран, в аудитории распространилось общее недоумение политое соусом восторга...
   Ведущий встал и обратился к залу совершенно спокойно: "Кто это сделал?". И далее к технику, сидевшему в глубине сцены: "Николай, кто дал тебе этот фильм?", тот ответил чересчур громко, взволнованно и как бы оправдываясь перед участниками конференции "да не было у меня ничего такого, вот список (он поднял вверх стопку бумаги), вот флоппи-диски"... Генсек ООН предложил залу сделать перерыв на пару часиков, чтобы разобраться с ситуацией. Ведущий согласно кивнул головой и объявил перерыв на два часа.
   Корреспондент нового телеканала с интригующим и веселым названием "Дождь" побежал в корреспондентский пункт, чтобы перегнать срочный материал, который он снимал прямо с экрана, в студию для срочного выпуска новостей. Там, в порядке подготовки материала для эфира обнаружили, что весь материал отснят с отличным качеством и передан без искажений. Одно удивило - во время диалога, который был потрясающе интересен, исчезли изображения всех участников разговора. Разговор шел на фоне зеленых кустов. Срочно связались с Никитой, оператором "Дождя" на конференции, он сказал, что и у него чудо - как в фильме, так и на фото все изображения людей заменились зеленым фоном.
   Парамон встретил брата-космонавта на выходе из конференц-зала и, наклонившись к нему, тихо проговорил: " Ставлю отлично, очень во-время, теперь надо идти объясняться с генсеком ООН. Да, только вот промашка у тебя получилась, нельзя было нас показывать - ведь все телевизионщики уже сейчас начнут показ того, что успели отснять. А фотокорреспонденты!.." Его дубль ответил также тихо, что все изображения группы уничтожены и никто их воспроизвести не сможет.
   Джи Ли с помощником Премьер-министра стоял у буфетного стола и пил какой-то сок морковного цвета. Друзья подошли поближе к прилавку и попросили виноградного сока. Во время беседы с партнером генсек бросал взгляды на них, и вдруг прямо посмотрел в глаза Парамону. Извинился перед помощником и, придвинувшись к близнецам, сказал им очень-очень вежливо (а у восточного человека это жесткий приказ), что он просит их сейчас же идти за ним. Он это сделал прямо на ходу, не глядя на них, на хорошем русском языке. Друзья, не торопясь последовали за ним в сад, потом по аллее в крытый павильон с экзотическими растениями, потом через другой вход (выход) они вышли на узенькую тропку огражденную высокими кустами с цветущими розами и далее через узенький проход в кустах подошли к двери, ведущей в коттедж. Здесь генсек, открыв дверь, пропустил их вперед, что-то произнес на своем языке неизвестно откуда взявшемуся служителю (дубль тут же перевел - "велел проверить, не было ли кого за нами") и провел друзей на второй этаж в гостиную.
   Здесь Джи Ли позволил себе расслабиться, улыбнулся и вообще стал вдруг "своим парнем". "Мне показалось - сказал он, обращаясь к обоим - что один из вас, там, на экране участвовал в диалоге. Это так?". "Да - ответил Парамон - это был я. Наша группа из российской глубинки волею случая была приглашена вот этим субъектом - он показал наДиПи - на его планету. Для чего, мы расскажем позже. Но сейчас у нас была задача встретиться с вами для того, чтобы обсудить очень серьезную информацию. Этот - я назову его пока человеком - человек, с условным именем ДубльПарамона или ДиПи, является одним из руководителей группы представителей той планеты, которую вы видели на экране в процессе рассказа о другой солнечной системе. Нам не хотелось бы обсуждать что-либо здесь, в Алуште и вообще на побережье. Если вы не возражаете, он приглашает вас на их межгалактический корабль для того, чтобы они могли дать вам полную информацию о себе". "А мне ничего не угрожает?" - прямо спросил кореец. Дубль-Парамон ответил ему, видимо, на корейском, но Парамон к своему удивлению все понял (!): "Мы, то есть, наша цивилизация никогда не применяла насилие ни в каком случае. Наша судьба во многом зависит и от ваших действий. В общем, верьте нам". Кореец вздрогнул, было неожиданно услышать родной язык в чистейшем исполнении от чужеземца. "А другие языки вы знаете?" - спросил он уже на французком. "Любые, какие вы назовете" - был ответ на французском. "Ну, что ж. Это уже чудо. Транслируйте меня или как там у вас..." - "У нас все проще делается. В этом здании есть выход через кухню на задний двор, проведите нас туда" - попросил человек с другой планеты. Джи Ли встал и повел их туда. Прошли через кухню, подошли к двери, кореец открыл дверь и вдруг вместо ограды заднего двора увидел коридор, освещенный матово-голубым светом и тянувшийся казалось бы метров на пятьдесят. Однако другая дверь оказалась очень близко. Теперь Дубль-Парамон сам открыл дверь перед Генсеком, и они вошли в ту самую гостиную корабля, где Парамон проводил свой недавний семинар. В гостиной сидела публика, часть которой была похожа на генсека, а другая - на Парамона. Увидев это, Джи Ли рассмеялся - "Я что-то начинаю понимать". Дубль Парамона вместо представления пригласил его нетерпеливым жестом к окну, где было видно, что охранник корейца вместе с двумя неизвестными бегает по двору в поисках своего подопечного. Был слышен их разговор:
  - Как же ты упустил его?....
  - Я не ожидал, что он так быстро уйдет -
  - А кто с ним был?...
  - Два русских -
  - Ты их узнал бы?...
  - Нет, я их совсем не запомнил. Помню, что на них были длинные черные плащи, а из под капюшона торчали бороды, очень рыжие бороды...
   Один из незнакомцев крикнул в телефон, чтобы закрыли всю территорию по периметру и задерживали рыжих. Кореец был озадачен тем, что его охранник с незнакомыми людьми разыскивает его и что, видимо, кому-то нужно срочно найти Генсека ООН. Странно, однако. Он спросил у ДП
   - "Это не ваша ли работа, такое скошенное впечатление о вас у моего помощника?"
   - "Да" - был ответ - приходится быть осторожным".
  - "А кто эти двое?"
  - "Выясняем. Точно одно, ни в какие службы, призванные охранять участников конференции и вас лично, эти двое не входят"
  -"Я по своей линии тоже проверю" - откликнулся господин Ли - "Ну что же, для первой встречи у нас есть час, я слушаю вас". Невозмутимый Джи Ли сел в кресло и приготовился слушать.
  
  
  Глава четвертая.
  
  Конференция. Итоги.
  
   Ираклий надеялся, что после перерыва, когда все вдосталь наговорились, наобсуждались, можно будет продолжить слушание докладов, но общее мнение, выраженное известным писателем Бакуниным, было - "Что это за фильм? Можем ли мы разобраться откуда этот фильм?"... Он сказал: "Я не люблю фантастику. Но то, что нам было показано, мне понравилось. Это не фантастика, это слишком реально. Я уверен, это не постановка. Нельзя ли все же повторить показ и найти тех "дискутантов", что валялись на траве той планеты". Ираклий поднялся с председательского места и в сердцах произнес, что он сам в недоумении, что все слышали его разговор с Николаем, что в перерыве был проверен весь материал, который у него на руках - только утвержденный секцией, ничего нового. А если и есть на сегодня в этом зале чего-то фантастического, так это странный фильм. "Если кто знает, как его повторить, помогите, пожалуйста". На первом ряду, с места у прохода поднялся молодой человек, показал свой бейдж и сказал, что он корреспондент ТВ канала "Дождь" и что у оператора его группы есть пересъемка прямо с экрана, можно повторить. Но(!)... зал, начавший было радостно жужжать, затих. "Но в эпизоде "диалог" сохранился только звук, имиджевая составляющая почему-то не записалась или (после паузы) она кем-то уничтожена". Председательствующий произнес: "Есть много странностей на нашей конференции, мой друг Горацио" и попросил оператора передать кассету в техническую группу. Через несколько томительных минут на экране появились уже знакомые картинки (было видно, что демонстрируется съемка с этого же экрана), прозвучал диалог на зеленом фоне, который по просьбе зала прокрутили несколько раз и мелькнули коротенькие картинки.
   Генеральный секретарь ООН, до сей поры хранивший молчание, попросил слова. "Не кажется ли вам, господа участники конференции, что хотя бы на сегодня нам нужно переформатировать программу. Может быть имеет смысл сегодня провести неформальные обсуждения ситуации в группах по интересам. Я просто боюсь, что очень содержательные и полезные доклады могут быть проигнорированы просто потому, что наше внимание категорически отключено от темы конференции, ее главной задачи - как Земле воспринять возможное и заметное увеличение населения за счет иноземной цивилизации". Ираклий поставил на голосование. Все высказались "за" и разошлись по территории реликтового парка. К вечеру веселье поразило подавляющую часть участников уникальной конференции, в качестве резюме случившемуся уже гулял анекдот о Генсеке ООН, который приехал сюда только для того, чтобы организовывать перерывы....
  
  
  Глава пятая.
  
  Потусторонние силы.
  
  В далеких от конференции лесах южной части Канады на берегу небольшого озера с хрустальной водой давно уже стояло около десятка зданий, каждый уникально - причудливой архитектуры, окруживших большой дом-дворец. Территория была существенно больше и на ней при желании можно было расположить еще много таких же коттеджей или мини-двороцов. На этой private property территории еще находились поле для гольфа, несколько разного клибра бассейнов, вертолетная площадка и крытый ангар для парковки более двадцати вертолетов. На берегу была большая пристань с водной техникой и небольшими яхтами. Так называемая "ассамблея транснациональных корпораций", объединяющая двенадцать основных транснациональных компаний, имела еще восемь таких оазисов, разбросанных по самым уютным местам на Земле. Но сегодня не об этих "гнездышках". В большом холле дома приемов канадского оазиса сидело около двадцати человек и смотрели они прямую трансляцию из зала конференции в Алуште. Еще один присутствующий был незаметен за большим пультом, откуда он режиссировал подачей изображений с нескольких телекамер, ведущих трансляцию из зала конференции, на громадный экран, установленный в холле.. Если у кого-то из зрителей возникал вопрос, он негромко спрашивал, и человек из-за пульта давал короткий и четкий ответ. Не было вопроса, на который он не ответил. Только один раз он был вынужден сообщить собранию, что "это выше его возможностей на сегодня" (it"s over me, Sir). Окей, было ответом, что означало - в самое кратчайшее время загадка должна быть разгадана, другого в этой немногословной компании быть не могло. А всех заинтересовали личности пятерых русских, которые так весело проводили время где-то, но точно не на Земле. Их увидели один раз, остановив внимание на тексте, а другого раза не было - все изображения этих людей (даже на дисках) исчезли. И еще общий интерес нашего собрания вызвало исчезновение Генерального Джи Ли с какими-то странными особами, одетыми в шубы из норковых шкур с воротниками из шкуры леопарда, такая вот несуразица их сначала развеселила, но когда стало ясно, что в этом эпизоде вообще нет ничего за что можно зацепиться - оживление у этих повелителей спало. Они не привыкли к тому, чтобы необходимая информация куда-нибудь затерялась.Тем не менее, это было так. Например, Генсек ООН, по данным других агентов вообще ушел на перерыв сразу в свой номер и там лежал, отдыхая от горе-заседания, весь перерыв. Об этом свидельствовала видеосъемка с таймером. Как лег подопечный, так и лежал подозрительно неподвижно все два часа перерыва.
   В этом канадском собрании был свой председатель, который даже не стал спрашивать, кто и что думает о последней информации. Все сидели спокойно, потягивая каждый свой напиток. Мысли были ленивые, хотя и далекие от благостей жизни - от них зависело принять или не принять эти десятки миллионов фантастических "кого-то", невесть откуда взявшихся на их собственность, на планету. В основном их беспокоила величина прибыли от этой акции, если она состоится, и, естественно, степень участия их капитала в ней. Но фантастикой заниматься было не в их правилах. Хотя они и не предполагали еще насколько близки к реальным событиям.
   В результате крайне ленивой дискуссии решили - тема стоит внимания, найти автора фантастики, узнать откуда у него эта идея, поручить экспертам полностью проанализировать разговор на "той планете", историкам - найти материалы из истории человечества с чем-нибудь хоть как-то похожим, физикам вопрос - может ли быть планета искусственной.
   Эдик Малович стал опасаться за свою жизнь на первых порах по той причине, что на конференции им интересовались абсолютно все и ему пришлось не только дать несколько пресс-конференций, но и отвечать на разные, идиотские в том числе, вопросы. Парамона он не выдавал, отвечал, что идея пришла во сне после того, как он прочитал от корки до корки шеститомник братьев Стругацких. Он даже срочно приобрел миниатюрный магнитофон у знакомого, который служил вроде бы в военной разведке и приторговывал всяческой необычной, но полезной техникой. Магнитофон был нужен, чтобы все вопросы и беседы дня прослушать и интересное записать - на будущее, хотя у него в голове и без этого уже крутилось множество вариантов развития сюжета с пришельцами. Более серьезно он почувствовал опасность когда поздним вечером вчерашнего дня к нему в номер постучалась горничная и, когда он открыл дверь, вслед за ней к нему вошли два незаметных серых человечка, которые (после ухода горничной) пригласили его "на беседу" в один небольшой коллектив, это "здесь, недалеко отсюда. Вас отвезут и очень скоро привезут обратно". Они также попросили одеться максимально официально. Отказаться было невозможно, писатель понял, что эти невидимки привыкли к тому, что их слушают и их просьбы выполняют без лишних вопросов. У здания отеля стояла красивая иномарка. Она легко взяла с места, вылетела в открытые ворота, пронеслась по серпантине-лабиринту шоссе и через полчаса была на аэродроме, откуда Эдика уже понес через черное ночное пространство частный суперкомфортабельный лайнер. Через 40 минут полета приземлились, а через минут 10 после этого писатель и его сопровождение входили в здание, поразившее его величием и легкостью. Все происходившее с ним Эдик надиктовывал тихонько в свой магнитофон, отмечая реперные временные интервалы. От него у нас такая точность.
   Здание стояло над морем, было слышно, как волны накатываются согласовано и с заданной частотой на берег и, шурша по песку, откатываются назад, пропадая в этом же песке.
   В большой комнате, куда его ввели был полумрак, его усадили в кресло, освещенное не ярко, даже уютно, но зато остальное пространство терялось в полумраке, и Эдик видел только силуэты беседующих с ним. Кто-то из темноты спросил его, согласен ли он обсудить некоторые моменты первой части его повести и ответить на вопросы. "Конечно - ответил писатель - но есть условие. Я хотел бы, чтобы было включено достаточное для полезности дискуссии освещение и все присутствующие здесь представились". В комнате стало светлее, обнаружилось, что в помещении кроме него всего пять человек. Все пятеро одеты обыденно для них, но уж Эдик-то знал какой фирмы одежда на них. Оценочно их возраст был в диапазоне от 50 до 70 лет. На лицо наш писатель никого не знал, но первое же произнесенное имя заставило его напрячься. Один из присутствующих сказал ему на английском языке: "Я - Ральф Рокфеллер, имена остальных присутствующих вам ничего не скажут, но смею вас заверить, все они, также, как и я, являются владельцами серьезных корпораций". "Окей - ответил на чистом английском, но с американским произношением, Малович - мне достаточно одного вашего имени для представления с кем я сегодня имею дело". Выражение лица у всех сидящих рядом несколько смягчилось. "В свою очередь, я предполагаю, что вы прекрасно осведомлены, кто я. Итак, я слушаю вас".
   А ведь как хорошо, что Парамон еще не удосужился познакомить фантаста с инопланетной командой и вообще ни словом не обмолвился об иноземцах. Нажим на него со стороны этой группы был жестким, хотя внешне вежливым. Но Эдик как на духу не знал ничего более того, что было в действительности. Единственно в чем он сознался, что эту идею ему подбросил "старый друг, деревенский мужик, председатель колхоза из России". Кто-то произнес стандартное: "О, раша, водка, мужи-ик...", остальные резонно оппонировали ему, дескать мужик, а дал такую идею, что всех на уши поставил. Ведущий беседу отметил, что на всякий случай ознакомиться с ним, с этим из колхоза, наверное надо. У писателя спросили не будет ли он возражать, если его еще раз пригласят для дальнейшего обсуждения, на что наш тертый калач сказал на ихнем языке "Время- деньги". На этом беседа закончилась, по знаку хозина Эдика проводили к машине, и через два часа он уже входил в вестибюль гостиницы. Захотелось промочить горло в этот еще совсем ранний час и тут, подходя к стойке буфета он обнаружил в кармане кожаный портмоне с такой суммой внутри, какую он зарабатывал при самом интенсивном режиме за год. И тут его отключенное критическое "я" встрепенулось: "Первое - деньги от "них", второе - я заложил Парамона. Третье - меня купили". Так что не было повода не выпить, но это лишь для того, чтобы решать - что же делать, что делать.
   Так уж случилось, что Эдик своего друга на конференции не встретил ни разу, да Парамон и сам остерегался лишних встреч. Мельнуло что-то на сцене похожее на друга, но это был будущий космонавт, так что за потоком различных разговоров и интервью наш писатель о Парамоше и не вспоминал. В деревню не дозвониться, интернета там нет, дать телеграмму - уже адрес для кого-то. Что делать, как его найти, думал он закусывая после второй рюмки. И тут его будто кто-то тронул за плечо. Обернулся - никого. "Придется еще одну принять". Но его вдруг поволокло не грубо, прямо-таки нежно, в сторону коридора, где он, еще не захмелевшим взглядом, увидел космонавта, похожего на Парамона. "Ну, ты что, МалОй, давай заходи" - голос был Парамоши, он открыл дверь в номер. Так Эдика звали только несколько его лучших друзей. "РамОн, ты чего замаскировался?" спросил Эдик, но тут его охватил ужас неожиданности. За столом, накрытом для завтрака сидел еще один Парамоша. Космонавт пригласил Эдика за стол, где стяли высокие кружки с кофе, его запах наводнил номер, а на тарелках лежали всякие кулинарные изыски - булочки, бутерброды, брусочки масла, алели капельки красной икры. Эдик не замедлил и приземлился на свободное кресло.
   Парамон по простому обратился к нему:
  - Ну, рассказывай, куда летал?-
  - Успеется. Сначала познакомь с твоим близнецом. Я не помню, чтобы у тебя был брат. Две сестры - помню. А брат..."
  - Не могу, Малой, дальнейшее зависит от того, с кем ты. Ну, о чем был разговор в президент-отеле в Варне?
  - Так это была Варна?! То-то фешенебельность не российская, просто, но с каким вкусом...
   - Итак - переспросил Парамон.
   Эдик уселся поудобней, сделал себе бутерброд с икрой, отпил кофе с коньяком в избытке, достал магнитофон и включил его, где сохранилась полная запись всего, что было поймано микрофоном, начиная с приглашения лететь, разговора с сопровождающими, собственные комментарии о происходящем и, наконец, беседа в гостиной того дворца, где Эдик случайно обмолвился о Парамоне. В номере стояла тишина. Писатель насыщался после всех встрясок, "братья-блинецы" внимательно слушали до последнего щелчка отключения магнитофона. Когда магнитофон остановился, дубль Парамона добавил, что Парамона уже ищут по всей территории России, а еще намереваются потрясти Эдика, чтобы узнать где найти этого "председателя". Нечто вакуумнообразное зародилось в глубинах организма писателя, он в первый раз по-настоящему испугался: "А что, так серьезно?" Вместо ответа на этот вопрос Парамон сказал, наклонившись к нему "Прежде чем мы тебе расскажем ситуацию на данный момент, ты должен осознать, что твое сочинение не то, чтобы наделало шуму в массах населения, это на пару дней, и все быстро уляжется. Пиши себе и пиши - начал ты хорошо, интересно, вот и продолжай. Есть другая сторона события - лучшим доказательством серьезности момента является твоя встреча с, как я понял, негласным правительством планеты Земля. Так вот, ты можешь оставаться просто писателем, и тогда тебя вся это волна только чуть-чуть заденет, лизнет ноги и откатится. Если же мы тебя введем полностью в курс дела, то ты попадаешь на шнек мясорубки и тебя может потащить к ножам. Дай Бог выжить... Если выбираешь второе, я тебя познакомлю со своим братом-близнецом. Подумай". "Выпить бы чего-нибудь" - встрепенулся Эдик - "Закусь - люкс, а где коньяк?...". Космонавт пошарил рукой под столом и достал початую бутылку армянского, три коньячные рюмки и блюдечко с нарезанным лимоном. Разлил. Каждый подготовил себе бутербродик. Писатель стал серьезен, он поднял свою рюмку и, обращаясь к другу, сказал: "Ну, что же - за успех нашего дела, которое не имеет права быть безнадежным" - "Это твой выбор?" - "Yes, Sir" - очень медленно по буквам произнес данное сложное высказывание Эдуард Малович, и добавил: "Ты меня знаешь".
   "Ну что ж, знакомься" - засмеялся Парамон. Эдуард повернулся к космонавту, рука его дрогнула, коньяк пролился. Рядом с "космонавтом" сидел и улыбался писателю его близнец. Эта копия Эдика взяла бутылку и налила в пустую рюмку, которая подрагивала в руках Эдика: "Давай за твой тост - сказал ДиЭд - и я тебе, брат, все расскажу". Выпили, поставили рюмки на стол, задумчиво жевали...
  
  Глава шестая.
  
  Главные не заинтересованные лица и др.
  
   Кабинет Министров не так давно образовавшейся России собрался второй раз по поводу "фантастического шума" как изволил сообщить, тонко улыбнувшись своему тонкому юмору, министр культуры Шариков Вадим Северьянович. Сегодня наш министр был обязан дать подробнейшую информацию о конференции, где он был вместе с помощником премьера и заседания которой он добросовестно посещал, приходил каждое утро, слушал два- три доклада и отбывал обозревать окрестности в компании других участников и участниц из секретариата кабмина. Так он пропустил известный ролик о другой планете, который был им воспринят как утка, которой все заинтересовались, но, по меткому и остроумному замечанию Вадика от культуры, "никто ее не пробовал". Однако ж задание есть задание, и Вадим Ша приложил все усилия, чтобы собрать максимально имеющийся материал и составить нечто обзорное, но "не позорное" (В.Ша). Изюминкой министра культуры было представление "высокому собранию" человека, знающего "глубины проблемы" как никто другой. Это был автор той самой повести "К нам гости, люди", с публикации которой и начался весь шум, ныне известный писатель-фантаст Эдуард Малович.
   Кабинет министров заседал в привычном просторном зале, где больше места занимала пресса и телевидение, но таковы были правила пула - из всего заседания давать двухминутные выжимки в эфир и тезисный отчет в газеты. И не обязательно, чтобы эти материалы для населения были сколько-нибудь информативны. Главное - Правительство работает и пашет "как раб на галерах". Это впечатляло тонкие потребительские души российских халявщиков.
   Вадим Северьянович произнес короткое вступление о серьезности данной проблемы и представил коллегам Эдуарда Маловича, которого попросил дать максимальную фактологическую информацию об известных событиях в историческом и геополитическом аспекте, с учетом услившегося интереса со стороны извечного врага Российской Федерации - западного капитала и его наймитов. Известный писатель картинно тряхнул слегка закурчавленной головой и неожиданно начал совсем по простому, что он расскажет как у него все написалось (кстати он принес в подарок членам Кабинета второй выпуск журнала с продолжением), "а оценки и выводы, видимо, будут эффективнее, если они будут сделаны профессионалами в области как политики, так и экономики". Он рассказал, что был в гостях у своего друга в глубинке России, в окрестностях (как ему показалось) Уральских гор, и там ему был показан некий летающий объект, длина которого 372 метра от "носа до кормы", а ширину и высоту он не мог оценить по физической недоступности. О длине инопланетного корабля ему сказали сами инопланетяне, точные копии россиян, которые попросили его более не интересоваться характеристиками корабля.
   (На этом месте Председатель Кабинета Министров остановил Эдика и работу Совета и обратился к своему помощнику, чтобы тот принял соответствующие меры по обеспечению полной закрытости данного совещания для прессы и, соответственно, населения. Некие штатские товарищи мгновенно подошли к прессе с просьбой покинуть помещение и, главное, "если кто-нибудь осмелится опубликовать хоть одно слово из данного заседания будет не только изгнан, но и сурово наказан". На практике это означало, что соответствующая служба мгновенно изъяла все материалы у представителей прессы).
   Так как эти пришельцы приземлились на территории РФ, Эдуард счел необходимым сообщить это сегодня Правительству РФ. "А почему не сразу" - более чем сурово поинтересовался директор ФСБ. Эдик улыбнулся - "Представьте себе, что вы получаете от меня такое сообщение в полном объеме, как это написано в повести. Ваша реакция?" - "Резонно" - вынужден был согласится диретор, но все же остался при своем - писатель должен был сообщить о виденном, причем с фото и видео-материалом, "а уж реакция - это наше дело". Эдик откликнулся по-своему: "Увы и ах, я фотографировал, но ничего не запечатлелось".
   Задумавшийся на время последнего диалога Премьер откашлялся и поставил две четкие задачи: "Коль скоро мы практически ничего не знаем об иноземцах, а вообще-то и в голове не укладывается - масштаб галактический" - сознался он - "я полагаю, во-первых, надо найти этот корабль и его пассажиров, чтобы начать с ними конкретный диалог - что им надо и "что-почем". Во-вторых, принимая как факт присутствие таких гостей, срочно рассмотреть (а вдруг мы решим, может быть, чем чорт не шутит, конечно, в результате всенародного референдума, что мы их принимаем на свою территорию) на каких взаимно выгодных условиях, на какую территорию, какая нагрузка на нашу многострадальную экономику, ну и не менее важно - медицинский вопрос. А, кстати" - это к Эдуарду - "после контактов с инопланетянами вы проходили медицинское обследование? Нет?! Прямо отсюда в..." и, обращаясь к министру здравоохранения: "Куда забираете в подобных случаях?" Министр приподнялся и сказал, что у них "есть медучреждение, входящее в систему министерства обороны. Там знают что делать". Эдик, как бы что-то вспоминая, произнес: "А ведь меня два с половиной часа исследовали на этом гравилете и сочли... гм-м... нормальным".
   Премьер тем временем продолжил: "министр образования - связаться с Академией Наук, обсудить имеющиеся материалы, наметить план переговоров, с учетом необходимости перевода..." Эдик подсказал, что они отлично общаются на русском. Премьер изумленно вскинул брови, но во-время остановил себя и обратился к министру экономики с просьбой оценить плюсы и минусы акции. Вновь организованному Министерству по чрезвычайным ситуациям - думать. Министру ресурсов, он же экология - собрать специалистов для оценки, сами понимаете, чего и как. Итд. Пока шел распорядительный процесс, Эдик вышел из зала и пошел в туалет по своим необходимостям. В коридоре было пусто, только у окна стоял человек, который тихонько окликнул писателя по имени. "Ну - необычно для себя отозвался писатель - а вам что надо от меня?"
  Человек повернулся к Эдику, на него смотрел его двойник, который сказал, чтобы Эдик не волновался даже если его повезут на обследование. "Мы будем наблюдать за твоими перемещениями и любая агрессия будет незамедлительно остановлена"
  - "Ты писатель или я?" - возмутился писатель - "Можешь попроще?"
  - "Еще не научился, но скоро исправлюсь"
  - "А откуда вас, инопланетян, столько много, прямо не фантастическая история, а детектив с двойниками"
  - "Ну, это просто -отзвался двойник - ты же был на нашем гравилете. Тебе показывали мегабокс с хранилищами матриц?"
  - "Ну?!" - опять сгрубил Эдик.
  - "Так вот, наша первая задача собрать библиотеку матриц разных людей, но на первом этапе, в основном, тех, от кого зависит решение о нашей миграции к вам, на Землю. Ты в том числе. А также те, кто помогает и те, кто мешает"
  - "А это не есть уже подобие агрессии? Вы же начнете вмешиваться в глобальные дела, в политику государств и ...Здесь даже не детализировать надо, опасность от ваших действий не сложно предвидеть".
  Двойник улыбнулся: "Мы ничего не делаем без обсуждения с двумя персонами, представителями земли"
  - "Ну, и кто это?"
  - "Твой друг Парамон и Генсек ООН"
  - "Заговор обреченных" - фыркнул Эдуард - "А правительства других стран" - он махнул рукой в сторону зала, где заседали мужи России. Там послышался звук открываемой двери. Эдик повернулся на звук (в его сторону спешил кто-то) и резко обратился к себеседнику, хотел сказать, чтобы двойник "линял как можно короче", но двойника уже не было. Не успел удивиться, как жесткий голос некоего серого человечка попросил его пройти с ним в комнату номер такую-то. "Начинается" - мелькнуло в черепушке.
   Везли его под музыку сирены минут сорок, не меньше. Эдик знал Москву хорошо, но после Тимирязевского проспекта потерял ориентацию - то сплошные аллеи в лесу, то мрачные заводские корпуса - и, наконец, уютное одноэтажное здание в веселом березняке, к которому подъехали, минуя суровую охрану.
   Тем временем, двойник писателя походил по зданию Правительства туда - сюда, увидел, что его сопровождают два серых человечка, вышел из холла на улицу и не спеша двинулся в сторону манежа, там свернул ворота, что вели к университету и быстро нырнул в неприметную дверь, что вела в подвал. Двое за ним, сбежали по раздолбанным тысячами студенческих ног каменным ступенькам, рванули дверь на себя и оказались в фантастически светлом стерильно чистом коридоре, освещаемом невидимыми лампами голубоватого оттенка. Дверь за ними бесшумно закрылась, а перед ними возникли две фигуры, кого-то напоминающие просто до скрипа в мозгах. Они поманили преследователей, приглашая следовать за ними, и повели их к следующей двери, которая гостеприимно распахнула свои створки перед гостями, и они вступили в большой зал с большими окнами, в которые заглядывали верхушки деревьев. Был слышен щебет птиц, казалось доносились детские голоса и смех, звучащие еле слышно, но четко... В зале около стола сидело пару десятков людей, среди них и тот, которого они должны были упаковать и доставить их шефу. Они вполне доброжелательно разглядывали агентов, о которых знали абсолютно все.
  - "Это университет?" - спросил, не зная как начать разговор, старший из агентов,
  - "В некотором роде, да" - отвечали ему - "А вам, Егорыч, нужно высшее учебное заведение или человек, давно уже закончивший полный курс журфака, то есть писатель Малович"
  - "И то, и другое" - осмелился вставить слово напарник Егорыча по кличке "боровик", ибо был невысокого роста, но крепок в теле, видно было - богатырь.
  - "Так садитесь. В ногах правды нет. Нам очень нужно знать - кто вы такие и что вам нужно от университета. Если образование, то оно у вас уже есть. Егорыч, например, юрист, выпускник ленинградского университета, а у вас, милейший мистер Джеф Клиренс, полный курс колледжа и бакалавриат. Правда мы еще не знаем, что вас заставило обратится в международное частное сыскное агентство "Спрут", но это вопрос времени. Итак, мы вас слушаем".
   На столе, перед каждым заседающим, появились высокие кружки с кофе. Ну любят кофе все застольных дел мастера. Надо было перевести дух и обдумать как себя вести, так что кофе было подано во-время. У наших сыщиков был отработан свой собственный язык для переговоров в экстренных случаях, такой шурум-бурум, типа "и что будем делать?", что означало "на счет три укладываем всех". В данной ситуации уложить всех невозможно да и незачем, поэтому сэр Клиренс (он же "Боб", "Барьямс", "богатырь", "бугай", "мармелад"...) спросил у шефа: "Как тебе компания?", что означало: "какую версию из готовых будем развешивать на уши этого молодняка". Застолье заулыбалось. Егорыч (Мартемьян Егорович Забывшиц) ответил ему опять же шифрованным текстом, что на эти уши никакую лапшу не повесишь, нужна полуправда и, вообще, дай подумать. Тот, который за председателя, улыбнулся и сказал гостям, дескать, время есть, подумайте, подумайте. Черт те что, сидят, попивают кофе и улыбаются приветливо и понимающе. "Только баш на баш" - начал блефовать Егорыч - "Вы нам показываете ваши апартаменты или здание, а мы расскажем то, на что имеем право, то есть без подробностей". И тут до Боба дошло, прямо напротив его сидел, потягивал кофий и улыбался он сам, один к одному, даже наколка под левым ухом типа клипсы того же размера, качества и цвета. Как и положено хаму, он кинул тому: "Эй, ты, дубликат, а на плече у меня какая наколка?". В ответ улыбающимся "дубликатом" была растегнута рубашка, обнажено плечо и наш бугай увидел птичку колибри, цветную до нельзя. Точная копия. А другой мужик, который сидел напротив Егорыча, сказал визави, что у тебя, дескать, наколок никаких нет, только прыщ на копчике, так что сильно крутиться на стуле неудобно: "подлечил бы что ли?". Егорыч рубанул сидящим: "Нет, граждане, сдаваться мы не будем...".
   "Ну, что ж - сказал председательствующий - поживите пока у нас, осмотритесь, заодно Егорыч от прыща избавится. Весь наш дом в вашем распоряжении дней...не более семи, а там еще поговорим. Только просьба к вам - не гадьте, пожалуйста".
  
   Разберемся с Эдуардом, с тем, который реально написал начало фантастической повести и сегодня сидит на стандартной кровати с пружинной сеткой, покрытой ржавым матрацом и серой простыней. Слева от него одеяльце непонятного цвета, справа ватная подушка с выпирающими холмами комков ваты. Вокруг - стены сумрачно-зеленого цвета, около кровати тумбочка с стекляным кувшином ("значит я еще не псих") и граненый стакан на 180 грамм водки ("если бы!"). И один стул, неприлично богатый, с выгнутыми ножками, инкрустациями по спинке, обитой зеленым бархатом. Сиденье, выгнутое вверх как у мартовского кота в предверии свадьбы, просто приглашало сесть и попрыгать на ее пружинах.
   Первый разговор с писателем уже состоялся, причем с четким вопросом - "где инопланетный корабль, если он действительно есть, укажите точное место". Если бы товарищ Малович знал, то, конечно, рассказал бы. Чего тут такого, наоборот, надо срочно контакт устанавливать и переговоры начинать. Но дело в том, что и здесь была полная фантастика, они, "после того как немного выпили, закусили и поговорили, все втроем пошли по территории парка, дошли до какого-то коттеджа, прошли по его внутренним покоям, потом через кухню, вышли через дверь, которая похоже вела на задний двор, но ... не вышли, а вошли в большой зал, где сидели люди- обычные земляне, все белые, но разные, а некоторые как близнецы"- "На кого же они похожи?" - "А друг на друга"... Вопрошающий, невысокого росточка, щуплый человечек с обычным лицом, с бегающими глазами, которые, казалось, каждый по отдельности сканировали его, его руки, его уши, слегка опавшие вниз, брови невообразимо лысые, зализанные волосы, вся дребезжащая фигура, все это вместе вызывало у товарища Маловича какое-то брезгливое отторжение. Поэтому Эдик ничего более не стал ему рассказывать, а попросил его для продолжения беседы представиться, на что тот махнул рукой, дескать, мое имя тебе ничего не скажет. Махнул рукой и вышел вон.
   Второй "вопрошающий" появился уже не один, его сопровождали те двое, что везли писателя в "санаторий". Эдик насторожился, вроде будут ломать, тем более "важняк" (Эдик по писательской привычке каждому интересному лицу давал кличку или просто обозначал его) был в капюшоне, закрывающем лицо полностью. Но испугаться не успел, капюшон был откинут, перед ним стоял его двойник, который сообщил ему, что сейчас он останется здесь вместо Эдика, "а тебя эти два наших товарища увезут в безопасное место" - "Надо срочно к Парамону!" - "Он как раз ждет тебя" - "А ты-то как? Тебя же здесь замордуют уколами, сразу сбросишь свой образ" - "Обойдется!"
  
  
  Глава седьмая.
  
  Экскурсия.
  
   Парамоновский колхоз (или АО, может быть, АУ. Или кооперативное хозяйство) на зависть всем соседям все же пережил все трудности начала перестройки, точно определился на какой продукции будет зарабатывать на жизнь (за вычетом всех налогов) и прочно стоял на крепких мясо-молочных и овощных ногах. Тот агроном, Павел Аркадьевич Горевой, который крикнул в свое время Авдеичу, что тот не может отличить одну траву от другой, попросился обратно. Был он хоть и молодой, но уже с опытом и, главное, видел свой интерес в этом колхозе - ему было "азартно", как он говорил, за все отвечать самому, самому вводить новые технологии и быть свидетелем результатов своих трудов. Другой уважаемый человек прибился в Парамоновское хозяйство просто потому, что полюбил председателя за его редкую в наше время порядочность, честность и готовность отвечать за свою работу. На нем, Семене Семеновиче, который в свое время хотел облапошить "горе председателя" Парамона Авдеича, сегодня держалась вся энергетика колхоза.
  
   Да-а, за эти несколько лет многое что изменилось. Но, главное, дети подросли. Новые детки народились. Пришлось соорудить детский сад и это было главным достижением сельчан. Например, Ксанка принесла Герману двух девочек враз, да еще Римас - это уже и хлопоты, но более того радость.
   Елена Прекрасная - любимица Еремея, доучилась до седьмого класса в райцентре, а далее поступила в челябинский государственный медицинский институт, на заочное отделение, но со второго курса намеревается уже поехать на очное отделение. А пока в Больших Холмах правление колхоза открыло медпункт с приглашенным врачом Александрой Васильевной, где Елена под ее руководством практикуется в качестве фельдшера или медсестры во всех вариантах помощи. Сама же она самостоятельно справлялась с простудными заболеваниями односельчан.
   Путешествие на чудесную планету не прошло даром для Елены, ибо она там, практически не занимаясь тем, чем занимались взрослые, вникала с большой страстью в то, как живет та планета, почему почти никого нет на поверхности, что они умеют... Она научилась от своей дублерши мгновенно преключаться с одного языка на любой другой, она хорошо представляла себе карту этой части вселенной, минисолнечная ситема была не единственной. А так как лечение людей было ее любимым делом, она освоила много из того, чем обладали озряне
   Когда в Больших Холмах, в так называемом сельсовете, собирались с раннего утра все, кто отвечал за какой-нибудь участок, Парамон каждый раз искренне радовался, видя перед собой не скучные и угрюмые лица неудачников, а деловое возбуждение. У каждого было свое наболевшее или нужен был совет, или срочная помощь, или просто радостное местное событие - все это обсуждалось сразу после того, как разбирались с планом на день, в оставшееся время. Совет длился один час. И точка.
   Однако ж люди видят все и "хош не хош", а о "висюльке", так сельчане назвали иногда проявляющийся на верхушках деревьев корабль, все же заговорили.
  - "Уже почитай месяц как этот самолет то появляется, то исчезает - это те самые, которые вас возили к себе в космос? Чего темните-то? С плохим или хорошим к нам прилетели? Ты с ними встречаешься? Их сюда позвал аль не пускаешь?.." Парамон насмеялся от души, но как-то резко стал серьезным, посмотрел на часы, сказал, что в оставшиеся тринадцать минут что успеет, расскажет, а что не успеет - "вечером договорим". Но тут у него зашевелились некие соображения - уже все знают о межпланетном "самолете", слух скоро пойдет кругами и мгновенно долетит до должностных лиц, а те примут тупые, но резкие меры, который совершенно не навредят пришельцам сиюминутно, но планы их могут порушить.
  - "Вот что, земляки, я думаю лучше всего вас повести на этот корабль, уже неделю как их команда пригласила вас, но они сейчас налаживают контакты с нашим правительством и вот-вот у них будет полная возможность показать вам все. А прилетели они сюда, чтобы поселиться навсегда, потому что их дом, их планета через пару лет может погибнуть" -
  - "Ну, так другое дело, вон у нас в Дальних Холмах давно уже никто не живет, дома еще стоят, лес хороший, луг есть - пусть заселяются. Дорога есть, не бросим!"
  - "Спасибо, конечно, - откликнулся Парамон - только их не сто человек, а двадцать четыре с копейками миллионов. Так, куда их?!"
  - "Мать честная! Так это же сто городов иль тыщу деревень!"
  - "Это смотря каких? Если как Москва, то только три Москвы!" - "Да-а-а, задачка" и, почесав крепкие затылки, пошли, громко обсуждая новость, на свои рабочие места.
   На корабль пошли тем же вечером, причем шли люди от всех четырех деревень, взрослые и подростки, остались старые люди с детишками, да больных человек пятнадцать, так что встречающий радостно (к большому удивлению Парамона) засмеялся "Вот это делегация!" и, обращаясь к толпе численностью больше тысячи человек, произнес "Милости просим, селяне". Люди откликнулись смехом, селянами их еще не называли. "Деревенщина", "мужики", "бабы", "люди", "эй, народ", ...
   На опушке леса были распахнуты светящиеся на закатном солнце ворота, туда и пошел народ, в этот коридор, который казался длинным, того конца не видно, но по мере продвижения, коридор быстро закончился, открылись еще одни ворота и перед деревенскими возник зал такого необьятного пространства, что казалось вышли на свое родное цветочное поле. И правда, небо было над головой, а вместо стен стоял лес. И все же это был зал: лес проецировался на экраны, небо было естественным - открылся потолок, а запахи были родные, с того поля.
   На межгалактическом лайнере царила знакомая музыку. Знакомый шелестящий голос Булата Окуджавы пел "Молитву": "...Дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть. Умному дай голову...". Россия знала наизусть песни любимого барда, "селяне" поразились, дескать, вы это специально для нас включили. Им ответили, что команде пришлись по душе и музыка, и барды, и просто песни - то, что они услышали здесь, на Земле. "Надо только, чтобы все это не кричало о себе, а просто пело, играло...душа сама примет. Ваш Окуджава - он же и наш..."
   Экскурсию по иноземному кораблю проводил инопланетянин с очень знакомым лицом какого-то европейского политика, но речь его была самая что ни на есть русская, с оборотами и байками этой местности. Во-первых, он пригласил всех прогуляться по кораблю, кто где хочет. Единственно недоступным местом будет энергокомплекс, "но вы его просто не найдете, хоть запартесь". А кто хочет пойти с ним, тех он пригласил следовать за ним, предварительно показав на большом экране схему всех пяти этажей и план размещения всех составляющих частей, в том числе и Центр управления, и самое интересное - залы инфрмационного обеспечения с библиотекой матриц.
   Здесь Еремей не сдержался, а дал "развернутый комментарий" (это его определение) по поводу библиотеки матриц. Это была его интерпретация, озвученная в упрощенном варианте для своих: "Если, положим, ты художник, ты рисуешь что-нибудь на бумаге так точно, как умеешь по своему таланту. Более точно, срисует фотоаппарат, но это будет плоская картина, хотя для отыскания преступника вполне годится. Ну, или для подтверждения твоей личности на паспорте. Кто занимался фото знает, что можно с фотопленки напечатать сколько хочешь фотографий одного лица. Вот эта пленка по ихнему, в ихнем применении, да и нашими умными головами, называется матрица". Герман прогудел, внес свой вклад: "Скажем, когда я чего-нибудь изготавливаю, я использую матрицу и пуансон, чтобы получить форму той детали, которую хочу сделать". Еремей продолжил неожиданно для себя: "А вот что такое матрица здесь, а тем более пуансон, этого я не знаю, надо бы уточнить. А вообще-то, вот листочки на дереве, откуда они - ведь их нет, а они выстраиваются, растут...А дите в маме, ведь сначала на ладошке капелька незаметная, а глядишь растет, наслаивается, создается, опять же растет. И на тебе, человек. Нет, не понять. Ведь сколько миллиардов по сто лет Природа училась... И опять же, теперь где-то научились выращивать подобие мое!..." Экскурсовод поддразнил нашего Еремея: "А сам не сообразишь, что ли" и, махнув рукой за спины экскурсии, позвал: "Еремей, подойди сюда". Толпа ахнула. Перед ней стоял и выступал их односельчанин, а сзади, посреди раступившихся людей, шел... тоже Ерема. "Это как?!" - спросил механик Гаврила. Второй Ерема, дубль холмовца, подошел к первому, они пожали друг другу руки и повернулись к людям.
   Еремей: "Ведь сто раз видел на той планете своего двойника, а не поразмыслил. Это отпечаток с моей матрицы, полностью живой, точно, один в один я. Даже жена и дети не распознают. Ведь так" обратился он к Любушке.
  - "Так да не так" - ответила она - "Дубликат не умеет писать стихи". А Елена добавила: "Это мы еще там поняли. Дубли все могут, но не придумывать, не сочинять, не делать что-нибудь новое. Их история написана только до момента их появления на свет, они все знают "до", но ничего "после" не могут создать".
  -"А что, и это полезно - откликнулся бригадир Ничипорук - скажем, мне надо куда, я его оставляю жене, а сам слинял на свиданку". Среди общего смеха его любимая женушка, дородная Василиса ответила: "Ты уж тогда, муженек мой, Ничипор, не обижайся, если мы с ним полюбимся, откуда ж я знаю, кто из вас настоящий". Все попадали. "Тогда и полезности нет" - воскликнул бригадир. "А тебе только такая полезность нужна?" - было ему ответом.
   После этого разговора экскурсия пошла много живей. Всякие технологические помещения не особо и впечатлили, а вот Центр управления потряс - на карте Земли видны были как ситуация с погодой, так и все чрезвычайные случаи, на которые, видимо, компьютер, реагировал почти мгновенно и на экране шла надпись на русском языке "Меры приняты". На другой карте - другая планета, там только мелькали цифры, которые были не понятны, но мелькавшие надписи "принято", "исправлено", "отложено", "архив" итд показывали, что там жизнь кипит... Жилых помещений не видели, кают-кампания почти как их клуб, опять же экран, несколько телевизоров, диваны и даже шахматные доски. В общем корабль как корабль, только летает так далеко, что нам и не видно.
  
   Все бы хорошо, да Лавр чекистский не выдержал, несмотря на прямой приказ Президента, - молчать. Президент далеко, а прямое начальство - вот оно. Ни тебе повышения, ни премии, если обнаружат необъяснимое молчание. Взял и написал Лавр докладную своему областному майору Бульду Оресту Генриховичу, будто "только что узрел что-то не земное". И просил совета - что делать. Ответ был прост и приятен: "Не дергаться, сейчас напишу рапорт и пошлю по инстанции, а команда будет, сообщу. Там и решим. А пока, вот тебе мой приказ - прогуляйся со своими двумя младшими лейтенантами туда да опиши обстановку: есть ли кто и что делает" - "По грибы, так по грибы. Давно уже хотел" - Лаврий собрал совещание с двумя подчиненными, распили они поллитра на троих, больше "ни-ни", Лавр им разъяснил, что надо прогуляться по лесочку и по опушкам, посмотреть нет ли там кого не наших -"Откуда они здесь" - заржали оба младших лейтенанта - "Наше дело, чтобы здесь их не было, а откуда - другие (палец дернулся вверх) разберутся. Послезавтра в пиджачках, кедах там, без галстуков, табельное за пояс, без кабуры. В 10.00. Машина на ремонте, по сему обеспечить гужевой транспорт" - "Есть!" - "То-то"-махнул рукой районный начальник.
  
  
  Глава восьмая.
  
  Спасая кого-то, спасаешь себя.
  
   Помощник достопочтенного Премьер-министра Канады длинноногий Ленн ходил всегда отточенно важно, как гусак, не обращая внимания на какие-либо срочные обстоятельства. Такого еще не было: уже поздний вечер, уже час отдохновения, а он вбежал в кабинет, не постучавшись, на предупредив через секретаря Премьера. В руке листочек бумаги, на лице - волнение. Очень, однако, редкое для ленивого (это называли флегматичностью) Ленна. "Сэр, что-то серьезное!" - "Что?", не отрывая глаз от газеты, спросило начальство. Неслыханно, а где же воспитание: "Вот" - выпалил помощник и положил бумагу на стол. "Что там" - буркнул читающий. "Инопланетяне! Двадцать или тридцать миллионов! Собираются поселиться на Земле!" - "И где же они собираются поселиться, трам-тара-рам там-там" - пропел седенький аккуратненький человек, которого обожала вся Канада - английская и французская - за его невозмутимость даже тогда, например, когда ветер сорвал шляпу во время встречи президента одного из африканских государств. Премьер извинился перед президентом и, отряхнув шляпу, аккуратно водрузил его на великолепную гриву, проросшую на его голове. Подобных случаев было множество, и всегда любимец населения был на высоте.
   Длинный Ленн навис над ним и руководителю пришлось взять в руки листочек с важной информацией, взять и начать читать. Читать-то было нечего: "Иноземный летающий объект - реальность: гости или агрессия. Завтра в 18 вечера по Гринвичу, Женева", подпись (чорт побери?!), Ральф. "Вот уж не ожидал" - подумал Премьер - "он-то чего, какие дивиденды...". Он вдруг вспомнил, что советник по внешней и оборонной политике и шеф разведки уже сообщали ему пару дней назад о возможном появлении на территории то ли России, то ли рядом где-то неопознанного летающего объекта. Эти НЛО за последние сто лет так надоели своей скрытностью, что интерес к ним давно уже пропал и у Премьера, и у народа его. Но лететь на встречу надо, времени в обрез, дорога долгая...
   Премьер-министр живет с семьей в доме на берегу озера Харрингтон в парке Гатино около Оттавы. "Надо заскочить домой, перекусить, сборы недолгие...Куда дольше будет собираться сопровождение. Но кто в данном случае должен лететь с ним - что говорит Протокол?"
   Правительственный лайнер Bombardier BD-700 Global Express предназначен для сверхдальних перелетов, крейсерская скорость около 900 км/час, максимальная дальность полета не менее 10000 км, максимальная высота полета 15 с половиной тысяч метров, два пилота. Машина всегда находится в повышенной предготовности, так что: "Ленн, срочно соберите мне Эндрю Паррелса, Хогга Кармера и Валентино Регано. Поручите подготовить самолет к 12 ночи".
   Четыре машины подъехали к лайнеру, стоявшему у правительственного здания аэропорта, всего восемнадцать человек сопровождения, включая охрану и трех медицинских работников. Всех попутчиков Премьер знал, относился с большой симпатией к своей команде. Каждый сотрудник знал досконально свое дело, был предан общему делу, кроме того, в администрации Премьера не было интриг, подсиживания, все относились с уважением друг к другу, умели подшутить, устроить розыгрыш, а дни рождения были общими национальными праздниками их премьерской империи. Каждый знал где ему расположиться в уютных салонах лайнера, когда и какая информация потребуется шефу. Охрана проводила летучку с изучением женевских резиденций и распределением обязанностей. И только два врача и медсестра, проверив инструментарий по списку, устраивались в креслах для сна в долгом перелете через океан. За бортом завывал ветер, самолет слегка вздрагивал, вдруг зашелестел дождь по корпусу, косые потоки дождя начали стегать иллюминаторы. Первый пилот Боб Рамсей, который уже шесть лет летал с командой Премьера, вышел в салон, сообщил о готовности к полету и, предупредив о штормовой погоде, попросил всех надеть ремни безопасности. И все же он счел нужным обратиться к Премьеру дополнительно, сказав, что получено штормовое предупреждение и есть вероятность промежуточной посадки в подходящем аэропорту еще до выхода на океан. "По обстановке" - как обычно ответил шеф. Самолет начал движение, полетели... Первый час был еще терпимый, летели вдоль границы с США, потом пересекли границу и пошли на остров Ньюфаундленд, чтобы с его восточного мыса выйти на океан. Ветер северо-западный даже на штатной высоте более 9000 метров препятствовал полету, порывы ветра и турбулентные потоки сотрясали корпус лайнера. Авиадиспетчер с базы Корнер Брук категорически не рекомендовал продолжать полет. И тут ко всему прочему отказал один из двух двигателей, такого никогда не было и быть не могло. Пилот вышел в кают-компанию, чтобы поставить в известность пассажиров о вынужденной посадке на ближайшей военной базе. Самолет развернулся и взял курс на базу.
   Оба пилота одновременно увидели на неожиданно небольшом расстоянии освещенную посадочную полосу. По приборам до земли было более трех тысяч метров, а здесь по визуальной оценке метров 500, причем полоса была точно по курсу и сама приближалась к лайнеру. Менять курс, чтобы избежать столкновения было поздно, срочно выпустили шасси. Над полосой, в начале его вспыхнула надпись "welcome!" и просьба погасить скорость до посадачной. И для пилотов справка - "длина полосы 8 миль". Наконец, до пилотов дошло, что посадочная полоса по всем параметрам подстраивается под их лайнер. Самолет коснулся "земли", торможение прошло в штатном режиме. И только когда произошла полная остановка, до Боба дошло, что полоса имеет стенки и вообще все происходит как в фантастической ситуации, они в каком-то летающем объеме. Жгучее любопытство преодолело страх - это не земное сооружение! Но и любопытство, и страх ушли на задний план, когда через несколько минут после их "посадки" в странном аэропорте, перед ними вдруг открылось пространство, заполненное светом, шумом, зданиями - опытный пилот сразу узнал Куантран, аэропорт Женевы, который в ночное время категорически не принимал и не выпускал небесные корабли. Посадка ночью в Куантран - это было даже более поразительно, чем мгновенное перемещение из одного континента в другой. Еще надпись: "разрешается выход лайнера на резервную полосу", а еще в шлемофоне прозвучал знакомый голос диспетчера Оттавы, остряка Денни: "Хей, Рамсей, ты чего засох. Выползай, только шибко не шуми - ты в Куантране. Сопровождение ждет". Лайнер, подвывая обеими работающими двигателями (второй двигатель как ни в чем не бывало запустился), выполз на бетон резервной полосы и застыл. Второй пилот висел на ремнях безопасности, он потерял сознание. Боб нашел в себе силы, чтобы выйти в салон, где все пассажиры заглядывали в иллюминаторы и объявил: "Леди и джентльмены, аэропорт Куантран, Женева". Один врач возился около медсестры, лежащей на полу салона без сознания, другой сидел около Премьера и что-то у него спрашивал.
   Боб попросил врача оказать помощь потерявшему сознание второму пилоту. Тот извинился и побежал в рубку, а Премьер жестом пригласил своего пилота присесть рядом. "Так мы в Женеве" - "Да, сэр".
  Седой, импозатный руководитель Правительства Канады не потерял присутствия духа и сохранял высокий стиль поведения только потому, что он еще не представил масштаба происшедшего, он даже позволил себе улыбнуться и пошутить: "Это было сделено по договоренности с транспортной конторой Кук энд кОмпани?"
  - "Нет, сэр" - "Ну, так как же мы здесь очутились через полтора час после вылета из Оттавы?"
  - "Сэр, приготовьте уши (по-английский это звучит много более жестче) - нас спасло и доставило сюда неизвестное мне транспортное средство из неизвестной конторы, скорее всего не земного происхождения. Вы знаете как мы сели на их посадочную полосу - они просто сравняли свою скорость с нашей и тормозили вместе с нами. Фантастика! ... Сэр"
  - "Да, мистер Рамсей, я должен вам открыть одну тайну, по всей видимости, секрет полишинеля: нам помог иноземный корабль и мы прилетели сюда именно для того, чтобы понять кто это такие".
   Наконец-то первого пилота проняло, он как сидел в кресле, так и остался в нем, хлопая себя по карманам в поисках сигары, которая, все еще не зажженная, торчала у него во рту. Премьер уже пошел к выходу, как там появилась знакомая фигура Ральфа, который приветствовал давнего друга по Бостонскому чаепитию и пригласил его проехать с ним в загородную резиденцию Ассамблеи Транснациональных Корпораций для приватной беседы. Умный, проницательный, даже мудрый Премьер-Министр не обратил внимание на то, что в Европе глубокая ночь, а Ральф и его компания ждут его, да, сегодня, но только в 6 часов вечера. Откуда банкиру - пусть даже это всемогущий Ральф - было знать, что лайнер из Канады прибудет фантастически быстро в Швейцарию, уж на это-то Премьер должен был обратить внимание. Но кто не потерял бы бдительность после такого невероятного полета.
   Через полчаса быстрой езды авто прибыло в разиденцию АТК, сюда же должна прибыть вся группа сопровождения. Некая фигура любезным жестом пригласила двоих прибывших в холл шале, выглядевшого в ночном мраке островком успеха. Когда дверь открылась, Премьер неожиданно для себя обнаружил, что давно знакомый ему холл выглядит совершенно по иному - это был большой уютный зал, образованный тремя стенками, освещенными мерцающим голубоватым светом. Четвертой стены не было - вместо нее открывался вид на озеро, хотя шале располагалось в девственном лесу на расстоянии несколько сотен метров от озера.
  - "Ральф, я знаю ваши чудачества, но такого не ожидал, право же" - обратился он к приятелю - правда после сегодняшней передряги я ничему удивляться уже не могу, не имею сил"
  - "А что, дружище, давайте я вас угощу вином из подвалов Бордо, это Chateau Haut Brion 1922 года, я вам сообщу основную информацию и вы можете пойти ко сну"
  - "От вина не откажусь, но спать не в состоянии, давайте вашу информацию, а я расскажу вам кое-что из нашего путешествия"
  - "А что особенного "кое-что" случилось с вами? Мне сообщили, что вы вылетели вчера днем, я знал точно, когда вы прибываете в Куантран, и вот я встретил вас"
  - "Все так -усмехнулся Премьер, глядя на собеседника, - только вылетели мы из Оттавы в 12 часов ночи по местному времени, в условиях штормовой погоды..."
  - "Ну-ну, сэр, что за шутки, даже Конкорд в свое время это расстояние покрывал более чем за четыре часа, а вы..." - он присвистнул по-мальчишески и попросил рассказать ему все подробнее. Премьер услышал, что его свита прибыла и попросил пригласить первого пилота в зал. Боб Рамсей с привычной сигарой в зубах подошел к столу. Ему налили элитного вина и попросили подробно изложить все моменты полета, начиная с первой минуты.
   В процессе рассказа Боб вдруг понял, что двигатель был отключен внешними силами. Так просто он забарахлить не мог. Это он и сообщил, заключая свой рассказ, своим слушателям.
   Вечером в 6 часов собрались, но совершенно неожиданно не те, кого ожидал увидеть Премьер-министр Канады. Он предполагал, что будет Ассоциация Транснациональных компаний. А сегодня от них был только Ральф, был Генсек ООН Джи Ли, прилетел Вице-президент США Джим Райан, несколько высших представителей некоторых государств Африканского континента, в основном северной части, еще четыре руководителя европейских государств, еще Премьер русского правительства с переводчиком и помощником, а также еще два совсем уж незаметных россиянина с дублями, одного представили как директора "колхоза" (то есть русского фермерского хозяйства), второй - тот самый писатель Эдуард Малович, с которого все началось. Земляне расселись вокруг массивного стола древней конструкции и стати, за таким столом нашим приятелям сидеть было приятно и даже вальяжно. Напротив этого стола стоял не менее старинный стол с вычурной резьбой, где расположились дубли Ди-Пи, Ди-Эд, представленные как помощники "директора" и "писателя".
   Итак, стол против стола, реальные люди, они молча потягивали аперитивы и ждали, когда тот, кто их собрал, откроет встречу-знакомство. Ральф начал неожиданно, хотя и ожидаемо, но уж совсем неформально: "Состав нашей встречи, конечно, не отражает заинтересованности мировой общественности, это не ассамблея ООН, но для первого разговора наверное достаточно. Вы обратили внимание, что нет прессы, сегодня разговор свободный, без формальностей и я думаю, что в прессе не будет сообщений о нашей встрече. Сейчас секретариат ООН готовит расширенную встречу всех заинтересованных государств на своей сессии, которая состоится уже в этом месяце". Джи Ли согласно кивнул. Ральф продолжал, показав листочек бумаги, который белел первозданной чистотой: "Нет программы, нет записавшихся для выступления. Однако вопросы есть. Разрешите для старта я задам свои вопросы" и, не встретив возражений начал, обратившиь к противоположному столу: "Первое, кто вы и откуда? Второе, вы хотели бы получить пристанище на территории нашей планеты, а что вы можете предложить взамен, предложить что-то полезное для человечества?" Вот так круто, четкие вопросы, кардинальные. Всем вопросы понравились, ибо все молчали, ожидая ответа, но шевельнулся двойник директора, которого представили как Ди-Пи (никто не понял - директора чего) и подавшись вперед, поставил бокал на стол и начал на блестящем английском: "Джентльмены, вопросы резонные, поэтому ожидаемые. Я постараюсь с максимальной подробностью ответить на первые два вопроса...". Российский переводчик синхронно и очень точно переводил своему Премьеру. Докладчик продолжал "...однако я должен вас предупредить, что полностью открыть наши достижения и возможности я не уполномочен до того момента, когда будут готовы соответствующие Договора для подписания с обоих сторон. Итак, местоположение нашей солнечной системы и описание планеты вы видите на экране. Эта схема уже приводилась на всемирной коференции писателей-фантастов..." По это причине и мы не будем повторяться, а обратимся ко второму пункту, хотя и в этом случае детализация преждевременна, как предупредил двойник Парамона в начале сообщения. "Прежде всего я обращусь к фактам - сказал иноземец - это то, что специальным образом мы демонстрировали в течение этих нескольких недель нашего ожидания встречи на достойном уровне. Последнее событие - полет уважаемого Премьер-министра Канады из Оттавы в Женеву этой ночью". Далее он обрисовал все особенности этого полета и документально показал, что это событие от альфы до омахи продолжалось всего один час тридцать восемь минут, в то время как обычный рейс занимает не менее шести часов. "Если собравшиеся здесь господа пожелают подтверждения, мы можем доставить вас в любой пункт на земле за несколько минут" - заключил выступающий. К Премьеру Канады повернулись все головы и он, любитель шутки, откликнулся: "Будем считать, что у нашей команды в руках рекорд Гиннеса. Эти друзья, желающие приюта на Земле, не только доставили нас за указанное ими время, но и специально отключили один двигатель, заставив все мое сопровождение изрядно поволноваться, а после этого прямо в воздухе посадили наш лайнер внутрь их неопознанного летающего аэропорта и в результате доставили в Женеву на полсуток ранее намеченного. Но более удивительно то, что в аэропорту нас встретил Ральф, который кем-то был извещен о нашем раннем прибытии. Детектив и фантастика - это достойно пера..." в этом месте достойного пера не нашлось и Премьер под улыбки присутствующих после небольшой паузы закончил: "В общем и целом, подтверждаю". Докладчик продолжил: "Вторым нашим вкладом мы назвали бы нашу возможность полностью дублировать любого землянина, но это относится только к жителям нашей планеты. Это принципиально. По этому поводу мы проведем большой семинар с лучшими учеными земли и мы надеемся, что они подтвердят это. В двух словах, наша сущность такова, что мы не имеем материального тела и можем его только повторять, создавая из окружающего материала. Как мы поняли, в условиях земли и данного этапа развития человечества, такая способность в приложении к людям быстро привела бы к взрыву криминала повсеместно". Здесь все согласно кивнули головами, но представитель Алжира все же попросил более расширенных объяснений в будущем. "Заметано" - ответил Дубль Парамона на чистом русском и тут же перевел алжирцу на французский. Тот улыбнулся. Русский Премьер вздрогнул, откликнувшись на родное "заметано". Но он еще только что осознал, что не слушал переводчика, а просто все понимал с чужого языка и воспринимал сам. Сделали перерыв на разговоры.
  
  
  Глава девятая.
  
  Земля, Земля, ну как твои дела?...
  
   Трехмерная, объемная картина Земли - глобус - вращался перед аудиторией на высоте, не утомлявшей государственные шеи. Глобус не только вращался, но его можно было переместить к кому-нибудь из участников беседы, чтобы тот мог показать на тарритории земли интересующую его местность. При необходимости можно было часть глобуса увеличить настолько, что можно было видеть панорамы городов. Докладывал все тот же ДП, его спокойный обстоятельный рассказ нравился слушателям, привыкшим в своей практике к точным, лаконичным и полностью достоверным докладам. Прежде всего на карте Земли были обозначены все потенциально пригодные для освоения территории, причем было отмечено, что выбранные территории не входят в поле интересов жителей того государства, где они находятся. Докладчик начал с Гринвича, чтобы никого не обидеть и далее шел в западном направлении, впрочем перемещаясь с севера на юг и обратно по мере необходимости. Он дал на экран знакомую всем карту Земли, сказал, что это карта плотности заселения и ткнул лазерной указкой на территории центральных областей США и Аляски, севера Канады, на пустыню Сахара в Африке, Антарктиду, Гималаи и пустыня Гоби в Азии и Сибирское белое пятно в России. Ну, что ж, присутствующие и так знали объяснение приглашению лиц именно такого перечня. Однако ж северные области Канады, Аляска и Антарктида - это одно, Гималаи - другое, а центральные штаты США и Сибирь России - это уже более серьезно с точки зрения сопротивления среды и...правительств, которых можно и купить. Но об этом пришельцы не имели понятия. Когда они слышали выражение " не имеют понятия", он внимательно оглядывали себя. Сленг, однако.
   Итак - продолжал докладчик - обсудим наименее противодействующее: Гренландия, север Канады, Аляска, Антарктида и пустыня Сахара. Мы можем эти территории обустроить и оживить. И народы этих стран будут, в перспективе, иметь большие преференции, то есть выгоды. Премьер России, весь день и вечер сохранявший на лице ироническую улыбку и не вставивший в дискуссию ни слова, подумал про себя, но вслух своему помощнику: "Не дай Бог - пролетим, не поселим у себя. Это ж какие бабки". Это ключевое слово "бабки" не знал никто из присутствующих, переводчики перевели "бабы". "Idiot" - подумали правители всех стран. И это была сущая правда.
   Обсуждение продолжалось.
  - "Я еще как-то представляю, что можно сделать на нашем севере и на Аляске" - задумчиво произнес Премьер Канады - "Но как может быть освоена Антарктида? Вы, конечно, сможете там укрепиться, но ваша деятельность вызовет таяние льдов и уничтожение всего ледяного материка. Это катастрофа планетарного масштаба. А пустыня Сахара вам вообще не по зубам, а Гималаи?!...".
  - Докладчик вздохнул: "Я согласен, действительно, что можно сказать за несколько недель исследований, которые мы пытались провести в разных частях вашей планеты, причем только в тех, на которые у нас получено разрешение соответствующих правительств. Пока информации очень мало. Но, разрешите, я вас ознакомлю с нашими возможностями по освоению пустыни Сахара".
   На экране картинки и текст:
   "В песках Сахары (sahra (араб) - пустыня) на территории Алжира появился купол. Не самопроизвольно, а с разрешения властей, а именно с разрешения правительства. На приеме у одного из помощников Премьера один из посетителей предложил проект строительства небольших городов прямо в пустыне Сахара. Эти города предполагалось защитить от песчаных бурь и даже самума, и знойного солнца не только куполом, но и высокими валами, составленными из камня, с подветренной стороны. Предварительные исследования показали, что в пустыне на глубине от нескольких десятков до сотни метров залегают огромные озера пресной воды. Поблизости от них и можно ставить эти города. В течение нескольких дней детальный доклад был изложен самому Премьер-министру Алжира в присутствии экспертов. Заявитель, представлявший неизвестную компанию заверил Премьера, что все работы от изысканий до постройки будут финансироваться компанией, но заселение этих городов будет на 60 процентов акционерами компании. 40 процентов жилья передается во владение алжирского правительства. Естественно будут выполнены все законы о налогах. Правительство Алжира на специальном заседании приняло решение о разрешении на начало работ, но только после детальной экспертизы проекта".
   Докладчик продемонстрировал на экране видеодокумент, показывающий первый такой город, (уже размещенный под куполом, но еще не заселенный) в качестве примера реализации проекта. "Сахара может быть освоена полностью, это даст большие возможности для развития промышленности, сельского хозяйства и туризма" - закончил он свою речь. Премьер Алжира Самир Селлаль Абдельмалик сказал несколько фраз, обозначив реальность проекта и поддержку правительством этого проекта. Действительно проект впечатлил видавших виды сильных мира сего.
  
  Глава десятая.
  
  Экскурсия для президентов.
  
  Вице-президент США в свой приезд в Женеву решил совместить приятное с полезным, потому что эта поездка совпала с двойным семейным праздником: у его жены, второй леди Штатов, надвигалась круглая дата, а сыну, Фреду в этот же день исполнялось 25 лет - тоже некая реперная точка для парня, заканчивающего в этом году университет. Огненно-рыжий с неяркими голубыми глазами, в которых плескались и смех, и доброта, и понимание жизни, он не был ярмарочно красив, но привлекал к себе каким-то осбенным выражением лица, в котором отражалось его любпытство к жизни, интерес ко всему. Что-то он уже умел хорошо - любил саксофон и вообще духовые инструменты, играл в квартете на танцах, когда это было интересно; увлекался всем, что относилось к астрофизике и все потому, что его дядя, двоюродный брат отца был в первой десятке астронавтов США, а его лучшим другом был Нил Армстронг, который в июле 1969 года сделал исторический шаг - ступил на лунную поверхность. Так что Фред много раз бывал у дяди и там много раз встречался с теми, кто летал в космос или был причастен к этим полетам. А еще он любил готовить барбекю на шумную компанию, где было много серьезного разговора и много шуток. И, наконец, он прекрасно пилотировал самолеты учебного класса и вертолеты. Да, его основная профессия, скоро будет подтверждена сертификатом - это технический дизайнер.
   Пока шло вечернее совещание, юноша ходил по окрестностям парка. Отец не волновался за него - даже в условиях частного визита охрана вице-президента США и его окружения была на должном уровне. Что касается этой встречи, то Вице-президент США был полностью информирован, неизвестно было одно - где же этот иноземный объект, который невидим для самой совершенной техники человеческой цивилизации и который неизвестно где находится, хотя полагают что в России, но даже российский Премьер ответил, что местоположение этого объекта пока не установлено. После небольшого фуршета на обширной веранде странного здания, представитель внеземной цивилизации пригласил всех участников на экскурсию на их межгалактический лайнер.
   Тем временем Фред зашел во дворец в поисках отца. Прошел по всем залам и коридорам - никого, осталась последняя дверь в конце коридора, заглянул туда. Понравилось: тихий спокойный свет, какая-то музыка издалека, длинный матово освещенный коридор...Пошел по нему и, сделав буквально шагов двадцать, остановился перед другой дверью. Открыл ее, а там красота не земная, то-есть в чем-то швейцарская, но более щедрая что ли, не яркая, но душевная. "O, my God" - прошептал он. "Какая благодать!". Тут-то его и остановили три явно не швейцарца. Фред оглянулся назад, чтобы в случае чего убежать в эту дверь, но там был только кустарник, не помятый, не тронутый, да деревце с веселыми черными ягодками. Он не был в растерянности, люди как люди, а ягодку сорвал и бросил в рот- попробовать. Сладкая и терпкая, вяжущая. Такого Фред еще не ел, не пробовал. Он отвернулся от этих мужчин и начал срывать и кушать эти волшебные ягоды. Один из лейтенантов не выдержал: "Не ешь много черемухи, запрет, не прос-решься". Фред изумился новому языку, но не очень - в Европе, как и дома, в штатах, много всяких иммигрантов. Он спросил у этих людей: "Where did you from come here?" (то есть, откуда вы?) - "Это что за птица в наш лес залетела" - вскинулся Лавр - и к чужому: "Ты кто? Откуда?". Еще хорошо истерии в голосе не было, еще сдержался он - и то: их трое крепких, а этот один... "Who are you?" - спросил Фред, впрочем не особенно интересуясь ими. "Какой ху, ты что материшься?!" - вскричал тот из лейтенантов, который был прислан только что из области. Лавр не спеша достал свою книжечку с темно-красной коркой, раскрыл ее и сказал Фреду "Ты, парень, арестован вплоть до выяснения..." Это была формула: "вплоть до выяснения", а до выяснения чего - он не знал. Это было не важно. Фред в свою очередь знал одно, когда показывают документ, это что-то государственное важное и сопротивляться нельзя. "Окей, окей" - сказа он и поднял руки вверх. "То-то. Давайте его на телегу и потихоньку домой. Там разберемся. Покажите ему, что мы с оружием". Ему показали пистоли, которые притаились за ремнями владельцев, Фред улыбнулся и махнул рукой - все же приключение. Телега катилась по пыльной луговой дороге, на телеге сидел Фред, по бокам шли оба лейтенанта, сзади лучился победной улыбкой Лавр. Один из лейтенантов повернулся к нему и с большой долей изумления сказал: "Откуда вы знали, Лавр Ленинович, что мы поймаем шпиона?" - " Поживи с мое" - был ответ.
   Тут они увидели двух путников, шедших навстречу. Еще не узнав их, Лавруша выступил вперед и крикнул, чтобы они ушли с дороги на пять метров и встали спиной к дороге. Но в ответ услышал голос Еремея: "Ай, Лаврений, брось шутковать. Кого везешь-то?" - "Да, вот шатается в кустах, нашего языка не знает, да еще матерится" - "Как же это - удивился Ема - языка не знает, а материться уже умеет?". Елена подошла поближе и спросила у одного из лейтенантов, дескать, правда, что их пленный русского не знает. Тот увидев ее красоту, весь подобрался и очень вежливо отвечал, прямо пел: "Так ведь что не спросим, все ху да ху". Лена развеселилась, уж так смеялась, что все ей начали вторить. Фред тоже смеялся, он не был напуган, знал, что закон на его стороне, что скоро разберутся - кто он и откуда, но главное - он был счастлив, не понимая почему, что навстречу попалась такая славная девушка с такой доброй улыбкой, небесными глазами, смотревшими не настороженно, а весело и открыто. Фред понял, что все идет хорошо. А Елена подошла поближе к нему и спросила его на прекрасном английском с городским акцентом жителя Вашингтона - кто он и откуда. Вот чудеса, отвечал Фред, в Швейцарии настоящий Вашингтонский говор. "Это не Швейцария (далее точный перевод с английского)"
  - "Это уж позвольте мне лучше знать, сорок минут назад я гулял в Женевском лесу..."
  - "Понятно - задумчиво сказала Лена - потом вы вошли в какую-то дверь, потом вышли в другую и оказались в другом лесу и я уверена, что вы попробовали черемуху"
  - "А что это такое?"
  - "Это наша русская ягода, маленькая черненькая, но вкусная, сладкая и вяжет рот"
  - "Да, она мне очень понравилась. Но почему вы все время говорите- русская, русская?..."
  - "Потому что вы в России, а вас арестовали сотрудники КГБ. И вам надо срочно от них освободиться. Но вы не меняйте своего поведения. У нас много возможностей вас освободить"
  - "Назовите хоть один вариант".
  Елена повернулась в сторону отца и вроде наставляла его, а говорила Фреду, что надо ему отдохнуть, помыться, а ее отец пригласит их всех в гости. И папа, и Фред ее поняли. Еремей громко сказал дочери: "Ленуся, ты все же отнеси еду маме, а я пока приглашу Лавра и его ребят к нам перекусить, чем Бог послал" и к Лавру - "До дома вам далеко, а мой рядом. Давайте ко мне" - " А что, мы не прочь" - отозвался тот.
   "Как тебя зовут?!" - крикнул Фред отъезжая - "Меня зовут Фред" - "А меня - Елена!"
  
   Вся президентская рать двигалась за ДиПи не торопясь, в спокойном разговоре, курящих не было, а кофе и вина напились, в перерыв все сделали свои дела и теперь шли в предвкушении такого, чего не знал мир Земли по крайней мере в сознательном состоянии пятой цивилизации. Вошли в одну дверь, в тот же коридор, что и Фред ранее. И оказались сразу в громадном холле, стены и потолок которого терялись в дальней казалось дымке. Тот, что докладывал пригласил желающих сесть в кресла или же стоя смотреть в пол, который "сейчас станет прозрачным". Движения никакого не ощущалось, не было слышно и звуков двигателей, но вот непрозрачный пол, темно синего цвета начал высветляться и все, ожидая чудес, начали вглядываться в темную поверхность, которая просто исчезла и вдруг открылась панорама, элементы которой были или серо-зеленые на лугах, или ярко голубые - это водные поверхности - реки, озера, вода в фьордах, или красными пятнами разбросались крыши домов, а то вдруг простирается бесконечная белая слепящая равнина снегов и льда... Сопровождающий продолжил: "Гренландия. Мы знаем, что это громадный остров, покрытый большую часть года льдом и снегом, заселена территория неравномерно, ближе к воде. Пока все". Все смолчали. Внизу все менялось в режиме калейдоскопа.
   "Канада. Заселена достаточно плотно, но северные районы пустынны, трудны для освоения".
   "Соединенный Штаты Америки - несколько небольших пустын, близко к тихоокеанскому побережью.
   "Южная Америка. Свободных площадей немнего"
   "Антарктиду еще не изучали".
   Пески Сахары задержали надолго. И канадский, и американский, и русский руководители ранее вообще их не видели. Наверное смотрели пролетая мимо, но не видели. Все же всех поразило что-то совершенно неуместное для песков, это громадный купол, прикрывший город, хорошо просматриваемый с высоты не более километра. Представитель иноземцев сообщил, что диаметр окружности равен десяти километрам, что купол состоит из трех автоматически выдуваемых изнутри слоев, с регулируемой прозрачностью для света и для ультрафиолета и способных отражать тепловое давление. Рядом с городом сооружено искусственное водохранилище, способное полностью обеспечить город на сто тысяч жителей, а инфраструктура позволяет реализовать замкнутый цикл воспроизведения технических вод и атомизирования твердых отходов с целью производства любых технических устройств. Кстати, подобная система абсолютно автономно работает в настоящее время на ваших круизных суперлайнерах. Остров на водохранилище - это овощевой и фруктовый комплексы, работающие круглогодично. Энергетика города состоит на 82 процента из солнечных батарей с КПД больше девяносто процентов. Остальное - это выкуумная энергетика. "Этой технологией мы готовы поделиться в ближайшее время, хотя мы уже ясно представляем себе агрессивное сопротивление определенных компаний, поставляющих электроэнергию на основе углеводородов. (докладчик вдруг увидел как дернулось лицо у русского премьера - "ну да, - подумалось ему - у них ведь нефть и газ - главные кормильцы). И, наконец, наша, то есть Планеты Озра, основная идеология - никаких войн, никогда. Поэтому мы создали надежные системы защиты как отдельного жителя, так и любых сооружений. О первых позже, а вот о защите города от песчаной бури до термоядерных бомб смею сообщить, что защитный комплекс полностью обеспечивает сохранность города и его жителей. Мы договорились с Премьером государства Алжир, что его военная авиация - в виде одиночного управляемого боевого истребителя производства США - направит две боевые ракеты на город. Направление удара нам неизвестно. Технические параметры как истребителя, так и ракет неизвестны. Мы предупредили правительство Алжира, что этот беспилотный истребитель будет уничтожен, но оперативный персонал не поставлен в известность, так что обстановка полностью реальная". ДиПи попросил кого-то приступить к атаке купола, корабль отодвинулся подальше, чтобы был полный обзор боевой атаки. Появление управляемого самолета не было неожиданностью - шло звуковое сопровождение невидимым комментатором. Самолет был виден сначала на экране, потом он уже появился в поле зрения делегации - летел прямо на купол, произвел пуск двух ракет, сменил курс, сделал пару резких поворотов, для обеспечения своей безопасности... Ракеты долетели до купола, скользнули по касательной, повернули в направлении самолета, неожданно ускорились так, что самолет вроде бы застыл на месте и через несколько секунд уничтожили управляемую цель. "А если бы ракеты пошли на корабль?" - нервно спросил русский премьер. - " Результат тот же - отражение от нашего корабля и уничтожение самолета". Наступило долгое молчание. "Мне кажется - сказал Ральф - что надо еще спокойней, понимая всю значимость и мощь прибывшей системы, еще раз обсудить... Эксперты нам, думается, на этом этапе не нужны".
  Американский Вице-президент: "Мистер Ди-Пи, разрешите вопрос в лоб. А если мы категорически откажем, вы ведь можете медленно и незаметно вползти на Землю и просто задавить всех, кто будет сопротивляться" - "Мы можем дать вам, ведущим государствам, в руки технику обнаружения нашего присутствия, чтобы вы были уверены в честности наших намерений. У нас есть и другие варианты заселения других планет, в том числе и планет вашей солнечной системы, причем при полном согласовании с вашими претензиями на территории этих планет. Позже я объясню почему самым лучшим является Земля. Впрочем вы наверное догадываетесь".
   "Домой, в Женеву" - обреченно произнес русский Премьер, все засмеялись, а Ральф предложил: "Может быть домой, в Россию, посмотрим на Сибирь" - " Все сразу, в один день! Нет, нет" - это кто-то из африканских.
  
  
  Глава одиннадцатая.
  
  Семинары пациентов сумасшедшего дома.
  
   Когда-нибудь на какой-нибудь странице мы поймем как это происходит - дубликат Эдика (ДиЭд) не любил долго сидеть в камере, он мог вообще удалиться в любой момент из этого психического заведения, но у него было задание - продублировать, подстраховать писателя. Так что несколько дней пожить здесь пришлось. Это время он использовал для изучения данного медучреждения. А дня через три уже решил познакомиться с соседями из других палат. Повезло, что ближайшие соседи оказались очень уж интересными. Во-первых, они не высказали особого удивления, когда он проник в к ним в комнату и поздоровался с ее обитателями. Их было четверо и они обсуждали что-то очень интересовавшее их. Речь шла о некоторых явлениях в бесконечных просторах вселенной, которые сравнительно недавно были определены как "черные дыры" по вторичным эффектам. Прямое наблюдение этих объектов пока еще не реализовано, но теория давно уже кувыркалась в этой области знаний. Об этом, похоже, рассказывал один из очень больных пациентов больницы, который, видимо, только что закончил свой рассказ, но его тут же начали атаковать другие сидельцы, тоже тяжело больные.
   Что было поразительно у этих ненормальных людей - у них было принято внимательно слушать очередного оппонента, не перебивая его, не устраивая крика, когда никто никого не слушает, а слышит только себя. Но это - то есть большой хай - бывает в условиях нормальных людей в обычной политической, литературной или научной дискуссии, особенно на телевидении. А здесь, что с них взять - сидят и слушают одного внимательно и с удовольствием. "Коллега пытается нас уверить - начал другой псих в теплой шерстяной шапочке на голове, это был известный конструктор баллистических противоракет, Василий Гуслиевич Байрамов-Заонежский, - что "блэкхолы" это..."
  Здесь его вежливо остановил некто в халате и в теплых шерстяных носках: "Осмелюсь спросить, уважаемый ракетчик, что такое "блэкхол"?"
  - "Это с английского, "черная дыра". Просто на английском короче произносить, это для ленивых удобно. Кстати, заметьте - у нас, простите, таких обрусевших слов видимо-невидимо. Футбол, голкипер... Извините, отвлекся. Итак, черная дыра это столь высокая концентрация массы, что ее гравитационная сила в состоянии удерживать даже фотоны, так что свет захватывается в воронке этой черной дыры, правильно я вас понял, Александр Акимович?" - он обратился к крепко сложенному, даже немного полноватому серьезному лицу, который спокойно жевал что-то у своей тумбочки. Он только кивнул головой, видимо одобряя Василия.
   Лежащий на кровати человек в халате и в теплых шерстяных носках поднял руку и опять попросил разрешения только добавить свой вопрос к предыдущему и произнес: "Я, конечно, ни хрена не понял о черных воронках, но то, что это настоящее фуфло - это точняк. Не кажется ли, вам, братва профессура, что свет или как их... Подсказка от рассказчика: "Фотоны" ...да, оне самые, спасибочки, они подлетают к этой дыре, уже имея какую-то скорость. Далее в этом блэкхоле они убыстряются, их же тянет как в воронку, они разгоняются и летят насквозь и даже если потом и тормозятся, но у них же была уже какая-то скорость, вот они и умчатся дальше, к фотониной маме, а в дыре не застрянут".
   Первый вздохнул: "У вас, милейший Самсон Давидович, имеется определенная логика и на ваш вопрос с высокой степенью точности никто не ответит, но некоторые ученые мужи, например, астрофизик Ромка Дюняев, полагают, простите за упрощение, что гравитационные силы много сильнее, чем энергия фотонов. Так что, батенька Самсон, фотоны могут полностью затормозиться в своем полете сквозь дыру и навсегда остаться в воронке, вращаясь внутри ее по своим орбитам бесконечно долго. Потому ее и назвали черной, что она не видна, не выпускает фотоны, не излучает свет".
   Член-корреспондент Академии Наук, астрофизик Роман Дюняев промолвил "Такое может быть" - "Воспринимаю" - согласился Самсон. Очередь дошла до четвертого. До этого тот сидел за столом и неторопливо ел что-то, запивая горячей водой из металлической кружки. Он протер рот мятой газетой как салфеткой, положил салфетку аккуратно на стол: "Как далеки вы, мои братья по палате, от поэзии, а она, матушка наша, много ближе к нам, даже с вашей физической темой. Вот, например: "Сегодня в полдень пущена ракета, она летит куда скорее света и долетит до цели в семь утра,...но это произойдет...вчера. Это, коллеги, перевод и переложение лимерика А. Буллера: "There was a young lady named Bright, / Whose speed was far faster than light; / She set out one day / In a relative way, / And returned home the previous night". Вы обратили внимание, как емко уложил товарищ Самуил Маршак закон физики в три с небольшим строчки. Вот что значит поэзия".
   - "Стихи это в кайф, особо с музыкой - заметил Самсон и запел - вот умру я, умру я, похоронють меня и никто не узнает где могилка моя...".
   Ракетчик повернулся к двойнику Эдика Маловича: "Ну, а вы с чем к нам пожаловали, любезнейший?" - ДиЭд улыбнулся, очень уж ему понравились эти чокнутые: "Я в соседнем номере прописан, да вот, заскучал, а у вас весело".
  - "У нас все профи, каждый в своем деле и каждый может сообщить столько интересного, что уже которую неделю мы каждый день семинарим, а все еще не наговорились".
   - "Трое мне понятны, а вот Самсона я не понял, в чем он профи?" Все заулыбались. Самсон приподнялся от лежанки, откликнулся: "Когда-то я был профи в минералах и их производных". Поэт, он же физик-теоретик, поперхнулся, он не переставал есть: "И ты, коллега, можешь высоким слогом?!"
  - "Почему бы и да, то есть, нет. То есть, могу. А вообще-то я был специалистом высшей пробы по алмазам и прочим бриллиантам, а за это давали вышку, но по дружбе дали двадцать пять. Потом я стал профи ботальщиков по фене, знатоком сленга. А сейчас я стану профи по психическим лекарствам. Это близко к минералам, то есть круг замкнулся. А вот вы, сэр любопытствующий, как вы сюда попали? У вас есть ключи от всех помещений, так давайте уйдем отсюда. Здесь душно".
   - "К слову. А когда здесь делают уколы? Меня только кормили и меряли температуру"
  - "Ну, ты явно не здешний персонал. Когда захотят, тогда и делают. Но тогда наши семинары приостанавливаются, потому что после укола ты надолго становишься микки-маусом, то есть на пару дней отключаешься на непроизвольное слюноотделение".
   - "Ну, что ж - принял решение ДиЭд - семинары для микки-маусов, по-моему, это не прилично для такого, простите, контингента. Хотите прогуляться? Приглашаю". Дверь в коридор оказалась открытой. Никого не было.
   Выход на природу в окрестностях холмов уже стал привычен читателю, а вот нашим друзьям в серых халатах, точно знающих, что их камера, "палата номер шесть" - это навечно, выход в зеленую рощу, в березняк с видом на поле, которое проглядывало, казалось, сквозь белые колоны берез, поразил беспредельно. Конечно, если вдруг круто сменится власть, может быть их отпустят, но на это мало надежды. А тут трава, чистая, без единого плевка, даже гриб приоткрыл из-под листа свою шляпку. Поэт, он же теоретик, доктор А.Черхчев стоял, прислонившись к березке и держась рукой за сердце - он вглядывался в даль полей. Король бриллиантов по привычке присел на корточки и задумчиво гладил траву. Астрофизик смотрел в бледно-голубое небо с гроздьями облачков разной формы. Мужчина в теплой шерстяной шапочке, он же известный в своих кругах конструктор ракет, став на колени рассматривал гриб, восхищаясь не законченностью его форм, а просто тем как он, этот гриб, красив. ДиЭд поразился своему ощущению красоты этих людей в их любовании простыми созданиями Природы.
   Когда семинаристы начали оглядываться друг на друга, их освободитель сказал что им надо серьезно отнестись к ситуации: они могут сейчас вернуться обратно в свою палату-камеру, а могут остаться временно в местной гостинице. "Вас искать не будут, там, в палате, уже поселились ваши дубли, они не надолго, они не пропадут, с ними никто ничего не сделает. В общем, выбирайте" - "Предположим мы остаемся - сказал ракетчик - но все же требуется полная ясность в данной ситуации. Кто есть кто. Кто такие дубли. За что им страдать, мы уже привычные?..."
  - "Не-е - откликнулся Самсон - я непривычный, например. Но внеочередной семинар не помешал бы". Ди-Эд согласился: "Секретов нет, сначала расскажу что могу, потом и показать можно". - "Так что, коллеги, слово предоставляется... - астрофизик повернулся к ДиЭду - заодно и представтесь, пожалуйста" - "Конечно, конечно. Меня зовут ДиЭд, потому что я двойник писателя Эдуарда Маловича. Я и мои товарищи прибыли на Землю из созвездия Лебедя на этом межпланетном космолете" - он показал рукой вверх и его слушатели, подняв глаза к небу увидели над собой громаду корабля, застывшего над лесом. Раздался шелестящий шум падающего предмета - поэт потерял сознание.
  
  
  Глава двенадцатая.
  
  Не те гости. И те...
  
  Да, такие гости у Еремы были впервые в его жизни: "Это ж просто в книгу рекордов. Как плохой сон. Гостеприимство надо демонстрировать. Я буду не я, если не уложу вас вповалку и не отдам ребятам с небесного тихохода" - тихо злобился Еремей, сам не ожидавший от себя такого "человеконелюбия". Трое гэбешников сполоснули руки и вытерев руки сели за стол, что стоял в тени высокой ели, украшаемой каждый Новый год.
  "Нашу Ель позорить!" - Еремей попросил бойцов перенести стол на другое открытое место, дескать удобнее подносить еду. Им-то что, Лавру с помощниками. Перенесли, опять сели. Фреда посадили на бревнышко у телеги, за стол отказались приглашать. Ема шепнул Любушке, чтобы того, арестованного американца по имени Фред, угостила по полной, но без алкоголя, "а этих нам надо напоить, так что Лавру с его дружками водку не давай и не первач, а слив от самогона". Этот слив самогона, а по местному "СС", мутный с пылинками картофельной муки, бил по организму с пушечной силой: после одной пятидесятиграммовой граненки, приходил дикий аппетит, требующий второго стакана. После этого люди ложились спать прямо головой на стол. Эта команда не была исключением. Все трое тут же заснули. Вскоре появился ДиЛав, он организовал переправку заслуженного чекиста на корабль, лейтенантов уложили спать в тенечек сарая, а Фреда, посадив на колхозный грузовик, отвезли к тому месту, где он сделал первый шаг из большого зала на русскую землю. Причем ДиЛав, объяснил парню на отличном английском, что произошла ошибка "не на нашем уровне", извинился перед ним и пригласил его посмотреть природу. "Это русский настоящий кантри - лес березовый, поле цветочное, речка тихая с хрустальной водой...".
   Впереди раздался шум, кто-то вскрикнул, был слышен говор. "Пойдем-ка, может помощь нужна" - тронул Фреда дубликат Лавра (но откуда Фреду знать, что это не тот Лавр) и они пошли ту сторону, где были люди.
   Серые халаты арестантов из психушки, заботливость других об этих людях, растерянных, пытающихся что-то говорить друг другу, но не понимающих даже самих себя...Что же стало поводом или причиной столь странной суматохи, спросил американец у одного из серых халатов. Тот ответил опять же на английском: "А ты посмотри туда", ткнув пальцем точно в небо. Фред замер. От горизонта до горизонта парила в небе сиренево-серебристая туша, куда там межпланетникам из фантастических фильмов, бесшумная, мирная, но подавляющая, вбивающая в землю своей неумолимой громадностью. Нашему парню тоже бы впасть в транс, но его более поразила тишина, установившаяся вдруг, без чьего-либо командного окрика. Такая тишина, что вдруг прорезались птичьи припевы в большой песне леса, шумящего под несильным ветерком. Фред оглянулся и увидел тех же самых "халатных" мужчин, которые уже лежали на траве и смотрели на невесть откуда взявшийся экран, где шла демонстрация того, как высокое собрание Президентов, вице-президентов и прочих премьер министров осматривает пилотный зал мегалайнера. Среди прочих уже знакомых лиц он увидел и отца, который беседовал с офицером президентской охраны, был видно, что Вице-Президент крайне недоволен. Фред попросил своего соседа ДиЛавра, чтобы тот срочно сообщил американскому вице-президенту, что его сын здесь рядом с кораблем. "А где он, его сын?" поинтересовался ДиЛав, Фред показал на себя: "Ну, это я". Тотчас к офицеру охраны американской группы подошел некто из состава команды корабля и, видимо, сообщил, где находится сын Вице-Президента. Ну, ладно с этим разрешилось, здесь обошлось без всякой интриги, но вот молодой американец увидел на экране девушку Елену, которая встала из-за пульта и перешла к другой стойке. Это уже было очень интересно: эта Елена тоже из инопланетян, земная как-то была бы ближе, подумалось Фреду.
   "Ну и что это за шайка разгуливает по межгалактическому корыту, да еще с нашим малышом, премьером" - спросил Самсон, не представляя, однако, что кто-нибудь ответит. Но Байрамов-Заонежский был лично знаком с Премьером и в свое время был в составе правительственной делегации на встречах со многими политками мира, так что он перечислил: "слева направо - Премьер-министр Канады, Вице-Президент США, далее четыре Президента африканских государств, кто и откуда, не помню, а вот крайний справа - это глава всех президентов и премьеров, некто Ральф Рокфеллер. А в другой группе я узнаю только нашего спасителя, но я не понимаю - это он здесь или он там?!" - воскликнул ракетчик. - "Я здесь" - был ответ -"а моя матрица, то есть, землянин, там". - "А вот тех двух близнецов я никогда не видел" - продолжил Байрамов. "А это, кстати, самое интересное на сегодня" - улыбнулся ДиЛав - "Это человек, который уже побывал на нашей планете и вообще в этот наш прилет сочинил всю эту заварушку. Не поверите - это простой директор местного совхоза, зовут его Парамон Авдеевич. Запомните его". - "А можно посетить этот колхоз и пожить там, и даже работать, если получится скрыться от неумолимой руки тех, кто нами интересуется?" - заинтересовались все четверо неизвестных. "А он сам вам сейчас ответит, он уже идет сюда".
   После короткого знакомства Парамон Авдеевич предложил всей группе, включая американца, поехать посмотреть Холмовские деревни, принять баньку, и посидеть за столом, пообсуждать - кому какая тема интересна. Он условился с ДиПи, что с него хватит, он натаскался с большой комиссией, дома дел под завязку.
   До деревни чуть больше двух километров: "Как хотите добираться - пешком или на тракторном прицепе, у нас как раз на прицепной телеге с высокими бортами сено для фермы" - "Даешь кантри,.. посмотрим панораму,.. а не перевернемся,..Значит не без приключений,.. на свою задницу,...О-хо-хо, влезать-то тяжело,.. с Богом!...". Докатили до больших холмов с ветерком и с посвистом, Фред смеялся над детскостью этих взрослых мужей почему-то в серых халатах, он спросил у того, кто знает английский, откуда они, а ответ был прост: "Мы из необычного госпиталя для лечения крези пипл" - "Это вы - крези" - поразился парень. "По крайней мере, таковыми нас считает власть" - поставил точку в диалоге бывший генеральный конструктор.
   Около "поповского дома", что издревле стоит на самом высоком холме деревни Большие Холмы, уже собралась небольшая компания не работающих в это время жителей деревни. Откуда они узнали, что прибывают какие-то гости, это только сельский телефон знает. "Из какой это вы больницы" - спросила самая шебутная из колхозниц, звеньевая Вера по прозвищу "Лолита". Почему ее так прилюдно обозвал заведующий сельхоз отделом района, который ее видимо хотел похвалить: "Да ты впрямь Лолита настоящая", никто не понял, но новое имя накрепко приклеилось к Вере. "Из столичной" - откликнулся поэт. "То-то все застирано до лохм на подолах". - "Не туда смотришь, подруга" - откликнулась другая колхозница - "Сами-то они не шибко застираны, выглядят свеженькими". - "Какие свеженькие" - возмутились бывшие пациенты психбольницы - "Нам бы баньку сейчас". Тут же отозвался Герман, дескать банька готова, камни горяченькие и все такое, что о бане говорят настоящие любители бани. "Бери их с собой" - крикнул Парамон, врезаясь в щелочку временной тишины - "Я догоню".
   Люди разошлись, а четверо в халатах и Фред пошли по деревне, ведомые кузнецом. Они смотрели и не могли насмотреться на красоту деревенских улиц, которые и улицами не назовешь, так, проселочная двухколейная, оттоптанная большим количеством деревенской обуви, дорога. Тележные колеи разделялись густой травой, края дороги тоже были опушованы травой, далее невысокие кустики полыни или крапивы, ближе к изгородям образовались полянки, где обычно играли дети. К изгородям прилепились скамеечки для посиделок с семечками, а за изгородями резко вздымались кусты сирени с полновесными кистями цветов или кусты рябины, которые скоро набухнут оранжево-красными ягодами...ближе к домам уже яблони, с заметными плодами, готовыми созреть для полной радости хозяев...
   Герман пытался говорить с Фредом "о том, о сем", но кроме "я -Герман" пока ничего не получалось. Однако их догнал бывший ракетчик и, ужасно стесняясь, спросил у Геры, что им делать - у них с собой ни вещей, ни полотенцев, ни одежды и вообще они "никто" и "никак". Он же спросил у Фреда, знает ли он куда он идет вместе со всеми. "А мне все интересно здесь" - ответил тот. "Ну, смотри, русский стиим руум очень уж жаркий". Фред засмеялся и махнул рукой чисто по-деревенски, вроде "Авось обойдется". Гудок машины остановил компанию. Все обернулись на громкие звуки гудка и Герман увидел знаменитый в их районе "виллис" - военную машину американского производства времен отечественной войны с откидным верхом. У этой машины свой хозяин Майор Бульд и своя история. Мы ее расскажем позже, ибо с ней связано многое, но сейчас, когда все немного расслабились, а тут опять кто-то и зачем-то. Все насторожились, однако Фред вдруг воскликнул "Елен, Илена, Элен...". Действительно рядом с шофером, держась за стойку ветрового стекла, стояла Елена Прекрасная-Премудрая, она махала рукой, видимо, просила остановиться. Вся группа и так стояла. Машина подъехала. За рулем сидел дубль Лаврентия, он объяснил, что машину дал Майор Бульд, чтобы доставить Фреда к кораблю. Из задних дверей вышли, разминая закоченевшие в тесноте руки, ноги и прочее, уже известные нам два лейтенанта, трезвые и любознательные, а также их начальство в лице Лавра, но не земного, а его дубля, что слегка смягчало ситуацию. Пока чекистская компания разговаривала с помощью Лены и Лавра с Фредом (его же ищет вся охрана отца), Гера увел быстренько невзрачных своих гостей через две калитки на пятую подальше от погон. Его подопечные, увидев погоны, сами спокойно так отчалили из зоны прямой видимости. Через несколько минут они уже были в предбаннике, где для них на лавках лежало четыре комплекта белья, полотенца и обувь. Герман собрал их халаты, исподнее, все связал в узел, а друзьям скомандовал, чтобы они заходили в внутрь. Тут, в мыльной наши болезненные наконец немного пришли в себя от спешки и от волнения, "когда же мы избавимся от них" - простонал физик.
   Тем временем очень вежливая беседа ДиЛавра и его лейтенантов с Фредом закончилась ничем, ибо тот наотрез отказался возвращаться пока не побывает в бане. "А как же Элен?" - "Ну, ты и гусь!" -воскликнул длинный чекист - "в баньку только с женой ходят, да и то не всегда". Лена, улыбаясь объяснила Фреду, что такое гусь и почему его, Фреда, так назвали. Лавр опять же на чистешем английском добавил, что не стоит развивать эту тему в присутствии военных. "Я их сейчас увезу к кораблю, а там разберемся, что с ними делать, наверное их надо перевести для дальнейшего несения службы в другую область". С этим он увез свой эскорт туда, куда и собирался.
   Фред огляделся - никого. Но куда все подевались? Лена взяла его за локоть и сказала, что отведет в "баню". Фред не сопротивлялся.
   О банях рассказано много. Я полон радости за наших четверых семинаристов, которые в первый раз за долгое время попали в настоящую деревенскую баню с хорошей каменкой в парилке, с широкими полками, со стенами, обитыми сосновой доской, дающей свой неповторимый запах в бане. У кузнеца все было "на высшем уровне": насос качал воду из пруда, был душ. Но самое лучшее - это возможность выпрыгивать из парилки прямо в заливчик, закрытый от посторонних глаз высоким кустраником. Так они и делали с криками и воплями. Деревенские мужики - люди степенные, шагают в пруд молча, полощутся не шумно, поднимутся по деревянным ступенечкам прямо от воды к бане и снова в парилку. Конечно, кто в эту пору в соседях был дома, от шума наших психов было дело - заволновался, да знающие соседи подсказали, дескать у Германа с Ксанкой гости из города и из Америки.
   Тем временем Кассандра с Еленой и Любушкой готовили стол. Нет, чего-нибудь особенного на столе не было - нет и все тут. Картошка своя, вареная в чугунном котелке, мясо (свой кооператив изредка продает сельчанам) тушеное с черносливом. Салаты - это пожалуйста: своих помидор, огурцов, лука зеленого достаточно. Все это полито подсолнечным маслом и присыпано укропом. Вот это закусь. Ну и наконец желающим исповедаться - тот самый чистенький, но разведенный и согретый чуть не до кипения с медом и сильно охлажденный к подаче, то есть "медовуха", сделанная по рецепту Бога электроники самогО Генделя, известного в научном мире именно из-за этого рецепта. Вот и весь стол. А сам стол, кстати, сотворенный Германом, был с фокусами - часть столишницы открывалась вверх и оттуда, из холодка со льдом, когда подходило время, извлекалась фигурная (нет, не бутыль) посуда с прозрачно-янтарной медовухой. Золотых рук мастер, этот Гера. Как же Ксанка любила его, своего черноглазого "цыгана". По этой любви у них уже расцвели двое девчушек: Любаня и Сонечка.
   Когда гости прыгали из парилки в пруд, они, конечно, шумнули. Но здесь, выходя на волшебную полянку между баней и домом, полянку, закрытую по кругу ягодным кустраником... Выходя на эту полянку, четверо уже поживших на свете мужиков, пережили ещу одну фазу обновления - они вспомнили, что жить добротно, ой, как хорошо. Переход из палаты номер шесть прямо на природу, от пыльной дороги и встречи с окаянными блюстителями во дворец-баню с парилкой, из халатов в простые, но чистые деревенские шаровары или брюки (уж кому что досталось, собирали по людям) и, наконец, от больничной баланды к столу Кассандры с подругами... И все это в один день... Праздник души! По-настоящему, в этом случае и выпивка не вспомнилась бы. Но праздник так праздник - по маленькой всем налили. Елена подсела к Фреду. После бани его рыжина в волосах вроде как осветлилась, потому что лицо с хорошего пара было все еще медно-оранжевым, волосы он забыл причесать и они торчали во все стороны ершом. Елена дала ему расческу. Фред встал от стола, отошел в сторону, причесался и краем глаза посмотрел на Лену, а то все стеснялся прямо поглядеть. Да и сейчас только со спины. Держится прямо (это бабка Ксения научила - все била по спине - "держись прямо"), волна густых каштановых волос спадала вниз, более ничего и не увидишь отсюда, но ее голос, ее глаза - светлая бирюза к каштану и ее внимательность, доброжелательная и дружеская. Елена чувствовала на себе взгляд юноши, ей он был приятен. Он совсем отличался от той молодежи, которую показывали в фильмах об американской жизни или даже в американских фильмах о молодых людях. Конечно, она ничего не могла сказать о нем, совсем не знала, даже поговорить не успели...
   "Ну, что, давай знакомиться" - перебил ее мысли Парамон Авдеевич, обращаясь к гостям. "Парамон, ты что же это. Сначала покормить надо, а уж потом со знакомством" - хозяйка стола пригласила гостей угощаться тем "что Бог послал". Гости весело откликнулись, знакомство началось.
  
  Глава тринадцатая.
  
  Невидимые миру генералы.
  
  И вот они собрались в очередной раз - двенадцать высших чинов из главных силовых контор страны: из Конторы, что ведает внутренней жизнью государства, из Конторы, которая занимается обороной страны, далее Контора, где окопались разведчики и, наконец, Контора, занимающаяся всей безопасностью - как своей, так руководства, так и простых граждан. Им, этим генералам, палец не то, что в зубы класть, даже издалека показывать нельзя - откусят с головой, ибо сегодня у них такая задача. Впрочем она не менялась почти сотню лет. Поэтому тринадцатый присутствующий в цивилизованном костюме был как бы слегка пришиблен, ибо перед ним сидело его начальство, и обратно - перед начальством сидел еще пацанистый - Президент страны. Они его привели на высшее кресло путем нехитрой трехходовки, но если бы они, эти бедовые генералы, например, потратили всю энергию, что вложили в запуск и вывод на орбиту этого худенького (но не дурака, надеются они) мужчинку, в народное хозяйство, страна бы процветала и без президента. Но Президент был нужен, иначе кто будет их рупором, умом, иногда будто бы совестью и так далее по списку, составленному так, чтобы сохранить в руках полное управление страной и людьми, "населением", которое почему-то все время держит всю верхнюю часть в напряжении, то там, то в другом месте какие-то собрания или шествия. Но основная часть населения отдельно от государства тихо трудится над своим счастьем - или честно на огородном подворье, или нечестно мелким воровством, заедает все это тихими разговорами на кухнях и запивает, запивает, запивает... Тяжелое было время, названное почему-то перестройкой, для высшей власти нового государства Российского (речь не о президентах). Но нужное. Ведь уходили от "коммунизма" к жизни, основанной на здравом смысле. Ничего, вздохнули комитетчики, Бог миловал. Не прошло и пары лет, повернули "высшие чины" страну куда надо. Потихоньку пронесло - кого из вражин за рубеж, а там прикончили, кого дома извели. Для счастливого населения те, кто призывал к здравому смыслу, это уже враги, которые работают за немерянные деньги на главного врага - "американский имперализм". Уж по этому поводу телевизор потел и потеет день и ночь, не переставая изобличать и разоблачать "предателей Родины". А счастливое население даже в самой далекой деревне не оторвать от экрана - единственного светлого пятнышка в темной избе - от телевизора с его круглосуточным праздником или патриотическими рассказами о ворах-миллионерах, которые как-то смогли обмануть все четыре Конторы и огрести громадные деньги. Никто, конечно, не может объяснить как эти Конторы, самые умные, самые честные и самые сильные не сумели во-время остановить сотню другую нечистых на руки, никто не собирался, да никто их и не спрашивал. Сказали ведь вам - "нечистые на руку" - вот и все объяснение. Хотя опять же все знают, что эти "нечистые" и есть те самые генералы из контор.
   То, что я написал выше, а вы прочитали - это известно и понятно каждому из наших почти полутораста миллионов счастливого населения.
   Но у нас проблема. Для народов всех стран по всей Земле - задача. А у нас только Премьер - да и то ему больше просто нечем заняться, только Премьер размышляет, что лично ему даст решение Проблемы. Думать надо. Думать.
   На Больших Советах Двенадцати президент, конечно, имеет право голоса. Его обязательно выслушают, но сейчас Совету надо понять как сильно испортится их денежный насос, если пустить эти двадцать миллионов, расселить их в Сибири, "парочку - троечку народов переселим", а потом, взяв у них все, чем они владеют, объявить их предателями их новой Родины (счастливое население" с энтузиазмом поддержит и будет бить повсеместно предателей нещадно) и кого-куда, но избавиться от всех девятнадцати миллионов пятисот тысяч пришельцев. Остальных пятьсот тысяч для показа мировому сообществу - вот они двадцать миллионов, так влившихся в состав "счастливого населения", что уже и не различить их.
   Да-а, Совет - это не региональная конторка. Члены Совета уже давно все знают об инопланетянах, все эксперты уже сложили свое мнение в один доклад и подписались под ним, известны все параметры той планеты и характеристики некоторых их представителей. Одно не ясно: где же обитает "межпланетка". Президент уже тянул руку, чтобы сказать, что Премьер был на самом корабле и "пусть он сам расскажет", но его попросили сейчас подготовиться, а тем временем Совет подсчитает на какие потери можно пойти, если что...
   Президент держал руку поднятой примерно час и дело дошло до него, наконец...
   Так вот, президент сообщил о Премьере, тот был вызван из приемной. Премьер - министр, не высокий и невзрачный, но покладистый парень сообщил, что был на экскурсии на межгалактическом корабле, ему дали рекламный ролик и он сейчас может этот ролик показать. Оператор поставил диск и запустил проектор. Пошли кадры, описание которых уже встречалось вам в некоторых главках. Неожиданно для двух простых присутствующих - президента и премьера - Совет впечатлился природой средней и сибирско-уральской полосы России. Березовые леса и бесконечные в цвету поля - вот что поразило генералов, уже забывших, что такое Русь. "Где это такое?" спрашивали они у Премьера, а тот хитро отвечал, что, дескать, вся Россия такая, красавица. А что касается размеров корабля, то в их любимом советском фильме из Америки "День Независимости" размеры космических кораблей тоже не "хухры-мухры", веселились генералы.
   Однако, отдадим им должное, потому что они задумались, это что такую красоту российскую отдавать просто так иноземцам. Задаром?! Это не патриотично, в конце концов!
   Постановили. "Иноземцев приглашаем на Совет, готовим ультиматум: вы - нам, а мы - вам, но по нашему выбору. Если нет - мы примем адекватные меры, а "счастливое население" нас с энтузиазмом поддержит. "Покажем миру многомиллионную поддержку наших решительных действий против спекуляций инопланетян!"
   Денежный Насос - это незыблемый фундамент, но дивиденды (это понятие генералы знали хорошо) от "дружбы с иноземцами" неисчислимо больше. Точка!
   Да, обратите внимание - заседание полностью записывается на одну катушку на магнитофоне, который стоит на отдельном столе на виду у всех. Перед каждым членом совета свой микрофон, подключенный к этому магнитофону. После окончания работы Совета катушка вынимается из магнитофона выбранным членом Совета и передается оператору для создания тринадцати копий для всех членов Совета. Запись копий производится оператором в присутствии Члена Совета. Затем все копии и оригинал закрываются в специальном сейфе на номерной полке. То есть утечка информации невозможна. Следующее заседание обслуживает уже другой оператор.
   Но это к слову. Один из двенадцати, он же из Конторы разведчиков говорит, что решения-то мы приняли, а найти пришельцев не можем. Есть сообщения, что они могут принимать внешний вид любого землянина. Есть сообщение - это уже от нашего премьера - он летал над землей вместей с главами других стран, нет они не летали, а перемещались большими шагами, такой "пошаговый" режим: шаг сделали и в Африке. Другой шаг - и над пустыней Гоби, а до этого - над Исландией. К нам не "прошагали" потому что устали, видите ли, впечатлений много... Но самое главное, у них нет - по словам самих инопланетян - оружия нападения, это они продемонстрировали всему свету (через Правительства некоторых государств), показав одно из их средств обороны. "А вот здесь нам надо принять контрмеры" - заметил генерал Адам Курков - "Если общественность, то есть часть населения Земли, будет воспринимать пришельцев как безобидных пастухов, умеющих дать отпор разным хищникам-агрессорам, потрадают многие заинтересованные личности и их окружение, прежде всего те, кто производит оружие. Мы ясно себе представляем - это направление, крупная статья нашего бюджета. Поэтому мне представляется важным, когда приоткроется завеса секретности...Если быть точным, это просто недостаточное внимание всех средств мировой информации к тому факту, что гости с другой планеты уже реально и как минимум пару месяцев обитают на нашей планете и изучают, и осваивают ее. Это в то же время означает, что международные концерны полностью владеют ситуацией, а мы плетемся в хвосте событий. Главный вывод в этой части следующий - сразу после генеральной ассамблеи ООН в наших СМИ дать несколько обзорных статей с проскальзыванием в них осторожных намеков на то, что вооружения пришельцев никто не проверял, а так оно и есть, и от них можно ожидать всего, в том числе, и вооруженного захвата нашей планеты с повсеместным уничтожением землян. Никакой паники, а медленное. осторожное и настойчивое внедрение в сознание людей, что бдительность терять нельзя. А надо готовить оружие следующего поколения". Возражений против этих тезисов не было.
   Премьер попросил слова. Все уже наговорились и поэтому ему разрешили сразу. Премьер встал и сообщил Совету, что пришельцы просили его передать высокому собранию приглашение посетить их корабль в любое удобное для них время.
   Пауза.
   Наконец начальник по обороне произнес задумчиво "Вот те хрен. Мы всей мощью наших людских рессурсов и новейшей, чорт побери, технологии бьемся, чтобы их разыскать, а они знают, что "высокое собрание" существует и активно работает. Они приглашают нас к себе, скажем прямо, в гости, а где их летающий оффис нам не известно. Мы им ультиматум, а они нам приглашение...". Главный по всей безопасности блеснул жестким оком на Премьера с Президентом: "А как так получилось, что иноземцы поручили ("попросили" - это премьер), ну, попросили, передать именно нам приглашение? Что, вы позволили себе открыть им существование нашего совета?". Премьер был спокоен: "Речь не шла о высшем Совете. Приглашение было безотносительное - к тем, кто представляет власть. Я думаю вас можно представить как руководителей силовых структур или просто Правительство, например, Совет Министров, и ваше (он усмехнулся) инкогнито не будет раскрыто". Главный по разведке: "Я думаю приглашение мы примем, но нам нужен один день для тотальной подготовки всех возможных способов получения самой полной информации о пришельцах именно тогда, когда мы будем у них". - "Разведка - есть разведка" - заметил руководитель всей безопасности. "Завтра и в какое время вам желательно?" - спросил премьер - министр. "В 9 утра и до обеда" - ответили после недолгого обсуждения члены высокого собрания, радеющего о процветании России.
  
  
  Глава четырнадцатая.
  
  Продолжение главы 13.
  
   Высший Совет, в итоге, не увидел ничего, что представляло бы для них интерес. Генералы прошли на межгалактический лайнер из того здания, где он проводили свои суперсекретные совещания. Их провели по коридору с привычной длинной зеленой ковровой дорожкой до торцевой двери, на которую они никогда не обращали внимания. Далее они через эту дверь прошли в какой-то зал, о существовании которого не знали ничего. Далее вся делегация с ведущим их офицером пересекла зал, перед ними распахнулись раздвижные двери и они очутились в громадной комнате с несколькими пультами, с большими экранами мониторов. Посреди комнаты их ожидал большой стол, на котором лежали какие-то разноцветные коробки. За пультами сидело всего три "человека", они даже не повернулись в сторону посетителей, а работали на клавиатурах, о чем-то переговариваясь между собой. На экране, что занимало всю стену над пультами бежали какие-то цифры на фоне карты Российской Федерации. Иногда в какой-то точке высвечивалась звездочка, в этом месте появлялось реальное изображение какого-то населенного пункта, а потом появлялиь лица. Люди смотрели прямо в экран, смотрели по-доброму, улыбались и отвечали на вопросы, видимо, корреспондента. Члены Совета остановились около стола, их пригласили сесть, все расселись по конторам - в точности как привыкли в своем зале заседаний.
   Вопросы возникли сразу и представитель инопланетян, элегантный, симпатичный человек с русским лицом, с курчавой каштановой бородкой и короткими баками: "Здравствуйте. Меня зовут ДиПи". Он даже не успел пригласить делегацию к обсуждению, а уже от Конторы всеобщей безопасности прозвучал вопрос: "Как мы попали сюда?" - "Но вы же шли с открытыми глазами" - "Тогда мы не на корабле, мы в каком-то здании, которое находится на территории категорически закрытом для доступа любых живых разумных существ, в том числе и граждан России". "Вы на корабле. Что бы вы хотели увидеть в окна обзора?" - "То, что нам хорошо знакомо, например, Афины". Движения корабля никто не заметил, но в громадные окна было видно замедление движения и вот внизу перед ними возникла знакомая картина - над ярко белыми домами возвышается Акрополь с известными зданиями, построенными много веков назад. Предупреждая вопросы гид сказал: "Это не видеосъемка. Если у вас есть желание посмотреть Афины ближе, пожалуйста. На улицу можно выйти в эту дверь" - он уже стоял у одного из выходов. Это уже было слишком, всем непременно нужно было убедиться, что они в Афинах. Гурьбой подошли к открытой двери и ступили на небольшую площадь. Жара. Людской говор. На них никто не обращал внимания, стояли крошечные прилавки с водой, с мороженным, с какими-то украшениями или поделками-сувенирами, выносные столики у маленьких кафе, пожалуйста, настоящее кофе...Люди шли мимо них в броуновском движении туристского любопытства, смотрели по сторонам, облизывали мороженое, снимали город на фото и видео. Столица Греции жила в своем режиме, и это было так далеко от того, чем хотели заняться почтенные генералы. Здесь все было по-человечески просто, праздничное настроение, никаких недомолвок, интриг или хитростей, чем были до, простите, "мозга костей позвоночника" пропитаны члены Совета, готовые торговаться до изнеможения с иноземцами за свои интересы.
   Главный по Конторе обороны вдруг двинулся к прилавку со сладостями, где он узрел любимый ореховый пирог. Купил не только себе, но и домой, любимой жене Аннушке, то-то удивится. "Галактобуреко" - воскликнула разведка и шагнула к прилавку с греческой питой с начинкой из манной каши. Всеобщая безопасность единогласно решила попробовать пироги с сыром. Контора по внутренним делам оказывается любит тарталетки со сладким сыром. А ведь расслабились, чего там говорить. На полчаса хотя бы забыть (без применения алкоголя) тысячи вопросов, требующих разрешения, требующих организации тщательно продуманных интриг, многоходвых комбинаций, заискивания или разгрома...Забыли. Улыбаясь пробовали пироги, приглашая коллег попробовать "вот это чудо кулинарии". И, наконец, с просветленными лицами обратились к гиду вернуться, если не трудно, к рабочему столу. Гид спросил у высокого собрания, хотят ли они еще куда-нибудь - Китай, Индия, Гоа, Флорида, Арктика... "Где мы только ни были, но все с долгой дорогой, да с делами всякими"... Вернемся, пожалуй к месту, было общее решение. "Я думаю, нам ничего не мешает продолжить наш разговор" - пригласил всех ДиПи.
   Руководитель Конторы внешней разведки для того, чтобы завязать разговор, спросил с дальним прицелом: "Мы в общих чертах, конечно, представляем ваши интересы, но мало знаем о ваших возможностях, хотя путешествие в Грецию было волшебным. И все же, если вы хотели бы переселиться на Землю, то какая территория какой страны вам более всего подходит?" Представитель инопланетян ответил просто: "Мы еще не решили окончательно, но интересные варианты я могу вам перечислить и показать. На шестом (из шести возможностей) месте Пустыни Австралии. На пятом месте - пустыня Наска в Перу, 500 квадратных километров, но эту пустыню невозможно более заселять, ибо там находятся изумительные рисунки на каменных плато, возраст которых и авторство до сих пор не ясны.. На четвертом месте пустыня Гоби, которая сложна для освоения только потому, что расположена на территории двух государств - Монголии и Китая. На третьем месте - Африка (на экране - карта северной части Африки, пустыня Сахара, Алжир). Например, принципиальные договоренности с премьером Алжира имеются. На втором месте Россия, Сибирь. Сегодня, как мы понимаем, мы беседуем с Высшим руководящим органом Российской Федерации. На первом месте - Исландия. Скажу почему - плотность населения там не высокая, аборигены расселены по побережью, а средняя, материковая часть свободна. Мы не будем конкурентами местным жителям, а помочь им можем. Кроме этих территорий, конечно интересны - север Канады, центральные районы США, пустыни за спиной Калифорнии - но это уже близко к цивилизации, мы не уверены, что это понравится местным жителям Канады или США. Также у нас есть определенные сомнения о русской Сибири".
   Совет внимательно выслушал ответ, и вопросы продолжались дальше. Их было более тридцати, но мы остановимся на еще трех, принципиальных.
   "Предположим, вы предпочтете Сибирь. На каких условиях вы хотели бы освоить нашу территорию в Сибири". - "Предположим" - согласился ведущий - "Но это мы просим вас о приюте. Так что условия, я полагаю, будут идти от вас. И если мы будем в состоянии их выполнить, переговоры могут быть продолжены. Хотя, например, при обсуждении поселения в пустыне Сахара, мы сообщили Премьеру Алжира, что конкретно мы можем предложить его стране. Его полностью устроило наше предложение".
   "Какую часть земных богатств вы будете эксплоатировать, я имею в виду и энергетику, и полезные ископаемые, и проблемы с экологией" - спросил генерал, отвечающий за безопасность всех. ДиПи улыбнулся: "Вопрос резонный. Энергетика у нас своя. Более того, мы можем поделиться ею с государством, принявшим нас. Полезные ископаемые и другие материалы нам будут необходимы только в качестве строительного материала. В Сахаре и Гоби этой проблемы нет. Песок - отличный строительный материал и его по нашим оценкам хватит на много сотен лет. Об экологии - природу мы умеем беречь"
   "Наши планеты хотя и в чем-то схожи, но разнообразие живой жизни во вселенной столь велико... Что нам делать с вашим допуском на Землю, если обнаружится некий смертельный для землян - людей и животного, и растительного мира - вирус, причем не сразу, а через несколько лет" - "Наша медицина на очень высоком уровне. Но сначала я должен сказать вам, что у нас на планете жизнь реализована природой в очень странном для вас виде - мы существуем в виде особым образом структуированных плазменных образований, в которых содержится информация об отдельном индивидууме. Возможно вы слышали о таких образованиях как шаровая молния, это очень устойчивые системы в определенных условиях, состоящие из структированного компота различных заряженных частиц, это начальный элемент. А для того, чтобы приобрести конкретные очертания живого тела и массу, нам нужен образец с которого мы снимаем матрицу, а потом с этой матрицы печатаем, скажем, человека - в этом случае речь идет об одном из вариантов редактирования генома. Например, я слепок с одного землянина, моего друга, выполненный с точностью до атома". Он обратился к пультам и позвал "Парамон Авдеевич, покажитесь, пожалуйста, уважаемому Совету". От пульта поднялся симпатичный молодой мужчина и подошел к столу. "Ну-у, до сходства в данном случае, очень далеко" - констатировал Разведчик. "Почему же" - ДиПи снял бороду, баки, поправил волосы, и все увидели близнецов. Не давая высказаться активным участникам совещания, ДиПи сообщил главный ответ к данному вопросу: "Он и еще четыре его друга были на нашей планете шесть лет назад, за это время они находились под присмотром наших медиков. Наша медицина готова предоставить вашим экспертам все материалы исследований по поводу изменений в организме путешественников с Земли".
   Долгая и очень полезная для всех встреча закончилась с уверениями с обоих сторон о необходимости продолжения контактов в кратчайшее время, потому что в конце встречи у ДиПи проскочила фраза, что возможно расселение иноземцев не в одном месте, а в разных местах. Здесь появилась возможность торгануть Сибирью, но Совет понимал, что "все в один день - так умные люди не делают..."
   Ну, что ж, друг, читатель. Все, кто хотел из власть предержащих, вошли, как говорится "в тему". Далее мне кажется интересным понять как они реагируют. Куда склонится чаша весов - принимать или не принимать вообще (в принципе, говорят интеллектуалы) народ внеземной цивилизации. Если принимать, то какие требования к этому внеземному народу и какой профит с этой акции. Если принимать, то куда. Если принимать, то сколько итд. Канада и обе Америки - северная и южная - не очень загружались по этому поводу, нет свободных площадей необходимых масштабов, хотя слово "расселение" больно резануло слух, ибо это может стать серьезной причиной для беспокойства.
   Китайское правительство довело до инопланетян мнение их партийного руководства, что проблема перенаселения очень их беспокоит и, если пришельцы одновременно с заселением пустыни Гоби помогут примерно паре сотен миллионов китайцев освоить пустыню, то можно начать обсуждать ситуацию.
   Монголия выступила более чем сдержано. Для это страны монгольская часть пустыни Гоби есть святое место. Возможен только крайне "ограниченный контингент", который внесет свою лепту в сохранение пямятников и святынь.
   В двух последних случаях речь шла о специфической технологии, связанной с созданием условий выживания людей и природы, а не промышленной технологии.
   Мнение Исландии еще не было известно.
   Австралия на данный момент кажется проигнорировала обращение к ней, но это сейчас выясняется.
   Африканские государства, на территории которых расположена пустыня Сахара, одобрили проект заселения.
   Россия тоже пока не дала ответа. Но у них разговор особый. Сибирь для России в перспективе потенциальное место расселения все растущего числа жителей европейской части. Причем это не пустыня. Большая часть Сибири вполне доступна для освоения при необходимости своими средствами, правда, настолько большими, что пока этот вариант даже не рассматривается. Именно эта тема была центральной на Совете уже в знакомой обстановке. Правда члены Совета все время поглядывали на дверь, ведущую в коридор, им казалось, что вот-вот к ним зайдут запросто те самые инопланетяне. И то сказать - после того как Совет в полном составе проследовал через те самые двери, открывающие вход в коридор и далее в какую-то пультовую, сразу же была дана команда задержать иноземцев в том помещении, что было пультовой корабля. Но сегодня в конце коридора была глухая стена. А снаружи, вне здания был привычный веселенький лесок и никаких залов там не просматривалось. Вся аппаратура, которой были напичканы три генерала из Конторы внешней разведки и которая должна была определить точные координаты корабля, ее размеры, весь спектр шумов, уровень радиоактивности, наличие каких-либо излучений во всем спектре частот от инфра до СВЧ - в общем не было никаких сигналов ни на одном приборе. Более того простейший микромагнитофон тоже не записал ничего. Это ли не уровень цивилизации, прибывшей к нам: все приборы при генералах были ее представителями зафиксированы и, под улыбки ведущего ДиПи, нейтрализованы.
  
   Единогласно решили, привлечь этих летунов в Россию, в Сибирь, дать самые плохие земли, если так можно назвать зону вечной мерзлоты, но взять с них полный объем их достижений, особенно, связанную с вооружением.
   Далее, максимально препятствовать их контакту с другими государствами, имеющими зоны заселения. Глобальный (то есть годный для лапши на уши) аргумент - опасность вируса. Для этого "заболеть" одному из тех пятерых, что был на той планете, их населенный пункт уничтожить одновременно с дезинфекцией. Дать документальный материал в ООН и Совет Безопасности.
   Уничтожить купол в пустыне Сахара в результате песчаной бури.
   Сообщить Китайскому руководству и хуралу Монголии, что нам нежелательно их сотрудничество с иноземцами. Найти убедительные аргументы, вроде ограничений по поставкам углеводородов.
   Предложить иноземцам, их руководству некие "материальные рессурсы" с условием, что для поселения жителей их планеты преимущественно будет выбрана Сибирь.
  
  
  Глава пятьнадцатая.
  
  "Интриганты"
  
   "Вирус, смертельный, беспощадный ко всему живому и растительному миру, превратит Землю в пустыню с черными вихрями и отравленными водами. Никто и ничто не выживет. Все замрет через какие-нибудь два-три месяца. Вот что такое иноземный вирус, возможно с той планеты. А у нас не было возможности получить образцы проб у инопланетян..." - так в общем-то звучала статья в центральной российской газете, написанная некими будто бы специалистами в области вирусологии. Правда, авторы статьи умолчали о том, что они получили от "коллег" с той планеты полный отчет о результатах их исследований в этой области за все последние годы, а также приглашение на проведение совместного семинара по этой теме. В упомянутой статье действительно была правда о том, что образцы проб не получены, но не сказано ничего об обещании иноземных коллег передать им все экспериментальные материалы. А то, что мрачные переспективы гибели Земли нарисованы без имеющейся на то основы, так за это кто пожурит, мягко говоря. Такая статья - обычно принятый путь внедрить откровенную ложь в общество под видом абсолютной правды. Чтобы население озверело в направлении тех, кто "виноват".
   Эта статья подвигнула общественность в лице передовых рабочих крупных производственных предприятий-заводов и примкнувших к ним некоторых деятелей культуры написать письмо в Правительство с просьбой "принять меры к нераспростренению вражеского вируса в нашей стране". Пресс-конференция Премьер-министра, организованная через пару недель после публикации "обращения" была формальным сообщением обществу и, главное, зарубежным правительствам, что в России серьезно относятся к проблеме "иновируса". Настолько серьезно, что собираются принять жесткие меры - изолировать население деревни Холмы, которое как оказалось в прошлом, несколько лет назад имело непосредственный контакт с иноземцами. Жесткие меры означают поселение всех местных в специальной резервации, а также дезинфекцию местности или ("это зависит от решения ученых") уничтожение всех хуторов этой деревни.
  
   Парамон Авдеевич сидел на крылечке деревенского сельсовета, рядом с ним расположились бригадиры, бухгалтер Замарашка (он же Кузьмич, он же Михеич), в общем, все те, кто отвечал за жизнь своего "колхоза". Только что Любушка, отличавшаяся хорошей дикцией, прочитала и обращение, и подробный отчет о пресс-конференции. Наступило долгое молчание. Только Гаврила пытался пару раз начать говорить с наскока, еще даже не имея никаких мыслей, лишь бы излиться, но соседи по собранию, стоявшей перед Сельсоветом, одергивали Гаврю. Стояли, горестно думали. Кто сидел, тоже думали. Над поляной повисло трепещущее облако разных мыслей: от "куда бежать" и "надо бы выпить" до "написать Президенту". Переселяться куда-то - это как жизни лишить, это знали все. Переселение невозможно.
   Тишину прорезали странные звуки, где-то в небе загудело, а за лесом послышался рев мощных двигателей, рванулись в небо и шумно хлопнули красные и зеленые ракеты. Собрание загудело. Ильинишна спросила у председателя: "Авдеич, это наши что ли шумят?". "Нашими" селяне уже звали инопланетян. Привыкли к ним, общались как с соседями из других деревень, а считали своими. Тем более дублей было много, они носили светло-оранжевые шарфики, или платочки, или повязки, или просто нашивки на рукавах рубашек и курток. Да и сейчас на собрании сидели на созданных стульях три дубля и лузгали семечки со своими дружками из деревень. Один из них привстал и крикнул Парамону: "Много людей окружают холмы, там десантируются из вертолетов, а за лесом колесные боевые машины, четыре штуки". "Вот те хрен" - задумчиво высказался пчеловод Тарас Хасанович - "Еще пчел распугают". Парамон Авдеевич встал и попросил несколько парней посмотреть по кругу: где, что, сколько и зачем. "Заодно пригласите командира к нам в гости". - " А я уже здесь" - было ответом. От американской военной машины, стоявшей под деревом, раздвигая деревенских к крыльцу-президиуму шел офицер в зеленого цвета форме с майорскими погонами. Он снял фуражку и вытирал абсолютный лысую сферу головы большим платком оранжевого цвета, что вообще-то развеселило публику: "О, это что, копия, сам дубль майора Бульда прибыл к нам". Майора Бульда Ореста Генриховича, областного начальника Конторы общей безопасности знали все. Это поистине удивительно, но Бульд имел замечательное свойство характера бывшего прибалтийского хуторянина, он интересовался всерьез "землей и ее трудящимися", поэтому в своей области он облазил каждый клочок земли, знал все, самые далекие деревни, их жителей. И его тоже знали и уважали даже просто за интерес к их жизни все сельские жители области. Среди своих у него была кличка "БульдОГ", который он внедрил сам, но в деревнях его звали просто майором, другого майора они просто не знали. Так вот, "Бульдог" шел через собрание почтенных сельчан к тому месту крылечку, где стоял Председатель колхоза.
   Пока он идет, хотя совсем не во-время, но другого случая может не быть, это про его виллис. Виллис вообще-то был не его, а его отца, водителя при генерале, отвечавшем за безопасность всех на большом участке фронта. "Виллис" - это американская военная машина, по габаритам - легковая, по проходимости - трактор, а по маневренности - прямо спортивная машина. Машину американцы подарили нашему генералу, который обнаружил и, считай, спас целый батальон американских солдат с командирами в каком-то разбомбленном лагере для военнопленных. "Виллис" - подарок по тем временам - царский, а так как им приходилось много мотаться по прифронтовым дорогам, то Генрих Бульд, отец нашего героя, тогда еще молодой лейтенантик, шоферил с утра до ночи, да и по ночам тоже. Сжился он с этим виллисом, который за все почти два года работы с ним ни разу не отказал ни на старте, ни в дороге. И так полюбил он "Вилю", что его начальник разрешил после демобилизации забрать с собой. Так Виля по раздолбанным дорогам средней полосы послевоенной России, добрался до города Горький, где ясные зорьки и где был автомобильный завод союзного масштаба. Его сын Орест Генрихович уже начал работать на том заводе в качестве представителя Конторы, но автотранспорт он знал не по картинкам, а на ощуп - обе модели советских легковых перебирал с закрытыми глазами, а уж Вилю он разобрал и собрал снова так, что машина была как только что с конвейра. Отец даже не ворчал. Он отдал американца своему сыну, и тот не подвел его. И сегодня майор Бульд прибыл на село опять же на своей любимой машине.
   Так вот, начальник добрался до крыльца, отвечая на приветствия знакомых, а ему были рады, потому что казалось, что он никакой подлянки не совершит, не может. Но может быть сельчяне ошибались - в Конторе простаков не держат.
   Добрался он до крыльца, поздоровался за руку с Парамоном и со всеми, кто близко к нему стоял, и повернулся к собранию: "У меня есть категорический приказ. Войсковой частью, приданной мне, закрыть въезд и выезд или пеший выход из всех четырех ваших деревень по определенному периметру, чтобы и пчелка Тараса не пролетела". - Голос его был спокойным, он как бы беседовал, не надрывался на лозунгах, а просто говорил. Толпа настороженно выжидала. - "Что вы будете делать на ваших полях или фермах - дело ваше. Мы не вмешиваемся в ваши дела, но и вы, пожалуйста, до выяснения каких-то обстоятельств не нарушайте указанных границ. Я сказал все".
  - " Нет, командир, не все" - выступила вперед Кассандра - " Что означает дезинфекция, мы знаем. А что означает "Уничтожить все хутора колхоза Холмы"? Это разбомбить или сжечь?". Собрание загудело.
   Бульдог задумался, поднял голову: "Скажу честно, земляки, я совершенно не понимаю, как можно уничтожить одно из лучших мест в нашей области. Причем только из-за обращения каких-то там неучей в науке вирусология. Я уже написал свое мнение по этому поводу в Федеральное управление, подтвердив мою докладную тем, что после посещения той далекой планеты жителями Холмов, ни в области, ни в вашем районе или тем более в вашей деревне не было ни одного случая хотя бы даже отдаленно напоминавшего какую-нибудь странную болезнь. Вот у меня официальный список тех, кто болел за эти шесть лет в ваших деревнях, подготовленный областным начальником по медицине. Во-первых, и это самое главное, те пять человек, что совершили путешествие на ту планету, ни разу не болели за это время. Здоровье их было отменным. Это как понять? Может быть, у них здоровье там так окрепло, на их вирусах...(народ смеется). Во-вторых, у двоих мужиков из этой пятерки за эти шесть лет народилось четверо детишек. Если это вирусы, то дай Бог каждому такое. Вы лучше знаете, как они там, их детишки...(Из толпы: "здоровы, слава Богу"). Дай им Бог дальше процветать, этим семьям. И вашим тоже. В-третьих, да, болели хуторяне, семь раз гриппом (я сейчас только о взрослых. О детях тоже есть все сведения), другой раз, большим гуртом, аж четырнадцать человек - поносом...(хохот на площади), ну, так это не надо свинину варить в подсолнечном масле...(смеются селяне от души), далее, Василий Данилыч, дай ему Бог здоровья, возвращался с Дальних холмов от свояка. От свояка, да чтоб слегка!... (пауза) и с телеги долбанулся в овражек, как раз к ключу холодному. Но он не простудился купаясь в этом ключе, а сломал ключицу... ("все, больше не могу!" - это серьезный Еремей), ну и наконец, Тарас Хасанович, наш мусульманин, решил проверить своих пчел на халявный мед, смазал ведь только ладонь левой руки. Проверить хотел, можно ли приручить такое население. Был атакован этим населением. Бежал, позорно бежал до дома. Но, чорт побери, Хасаныч, что ж ты так на крыльцо высокое вбегал, что своим светлым личиком хрясть, да об крыльцо...(Тарас, смеясь полностью подтвердил сказанное майором), шрам-то зажил? Вот и все болезни. Да, забыл, глаза плохие стали у бабушки Ксении, а глазной врач берет дорого за лечение и новые очки. Вашему правлению надо бы...". Любушка сказала, что уже все сделали. Майор Бульд рассмеялся: "Знаю, да вот решил проверить...". Поняли Холмовские, что майор хорошо подготовился к спецоперации. Ну, раз он все же за них, можно как-то успокоиться, но "Бдительности не терять" - заключил свое слово председатель колхоза.
   Его собственная бдительность заключалась в том, чтобы сообщить своему дублю на корабль, что, дескать - доигрались. Те трое дублей, что сидели здесь в самом начале, спокойно удалились, их никто не видел и не слышал из прибывших. Парамон знал, что они расскажут о шумном десанте в Холмах, но поймут ли инопланетяне, что ситуация тревожная. Как с ними связаться. А надо. Надо предупредить, что речь идет об уничтожении целого анклава деревень, что поломается жизнь нескольких сотен семей.
   Майора Бульда, ничтоже сумняшеся поселили в их "отеле", так назывался сегодня бывший поповский дом, а ныне - школа, которая в летнее время была свободна. Там же жили наши четверо "деклассированных элемента" как их назвал Ерема, накрепко привязавшийся к ним. Там же, жил и Фред, которого увлекли не только последние приключения "на его жопу", как грубовато, но точно определил Герман, прикипевший к парню, но и увлечение Еленой, оказавшейся собеседником такой мощной эрудиции, что Фред частенько пасовал перед ней в спорах. Этих пятерых "чокнутых" предупредили, что желательно не шуметь и не показываться, но при зрелом размышлении, поняли - их надо на эти дни упрятать куда-то. Четверых разместили в Германову баню, а Фреда отправили в Малые Холмы к пчеловоду Тарасу на пасеку. Дело осложнилось тем, что папаша Фреда начал активно искать сына. Это вам не пляжи Майми или каких-то цивильных островов, это Россия, откуда доносятся просьбы сына - не трогать его, ему хочется пожить в России, в деревне и пообщаться с иностранцами с другой планеты. Все вместе составляло такой клубок проблем, что начавшийся первый сенокос, который всегда был настоящей проблемой все годы, прошел незамеченным. Собрали сено, наметали стога ...все дела. А здесь...
   Кого послать к иноземцам. Весь парамонов близкий круг был известен майору, взрослые мужики никогда не воевали, а если кто и был в армии, то ничего такого типа "рембо" не умел. Драться - это можно, а просочиться сквозь плотный кордон - слабо. "Хорошо бы кого из ребятни" - подумал вслух Еремей - "толкового, юркого и незаметного". - "Римас" - откликнулся Герман, но тут же прикусил язык - "сын ведь. Ксанка башку отвинтит за него". Но Кассандра, сидевшая тут же у костра над прудом, сказала то, чего знали все в деревне. Римас был прирожденным следопытом. Когда надо было пройти по грибы по окрестным лесам, где прозрачным до неба, а где и спутанным кустарником, болотными плешками и глухими оврагами, Римас без всяких видимых усилий выводил грибников из чащобы к намеченному пункту с точностью несколько метров. Он уже прекрасно знал немецкий, а сейчас шлифовал английский с Фредом. Главный его талант - в его "репе" (Германово определение), Римас мыслил стратегически, а выполнял замысленное, привлекая отменную тактику и поэтому всегда был успешен. И, наконец, в свои тринадцать лет, он был совсем еще мальчишкой, худым, костлявым, но с крепкой мышцой. "Пойду-ка, позову его" - мама Ксана ушла за сыном и скоро она вернулась с ним. Парамон было открыл рот, чтобы объяснить Римасу, что от него требуется, но он опередил всех, сказав, что надо бы пробиться к "межпланетке" и поставить ДиПи в известность, что намереваются власти сотворить с колхозными деревнями, то есть для этого его привести сюда, в Холмы. Взрослые ошарашенно молчали и наконец Еремей спросил: "Это тебе мамка что ли все сообщила пока вы шли сюда?" Ксана рассмеялась: "Это он на мне тренировался, пока мы шли, оттачивал, так сказать, да что-то замолчал недалеко отсюда, не договорил". "Гут" - откликнулся Парамон и спросил Римаса - "Есть идея как пронзить кордон". - "А то?" -"Выкладывай". Римас вдруг громко произнес: "Нет, школу я здесь уже закончил..." - он сложил кулачок правой руки, а свободным большим пальцем показал себе за спину, потом палец к губам. Знак был понят. Парень продолжил "Уж если вы хотите, чтобы я выучился чему, пошлите меня в Германию, в университет Гумбольдта, там есть сельскохозяйственный факультет. Вернусь обратно, буду работать здесь". Тема беседы резко изменилась и двое ребят от майора Бульда, который подоспели вслед за Ксаной с сыном и сидели в 20 метров от компании услышали горячий спор о том, какая профессия сегодня является самой полезной для человечества и ихнего колхоза, в частности. Причем, ведь все сидящие у костра, завелись всерьез и каждый отстаивал свою точку зрения: Еремей - за культуру, Парамон - только новейшая технология, подошедшая Елена - философия и медицина, Кассандра - только филолог - полиглот, Герман - межпланетная космонавтика... О профессии майора Бульда мнение было однозначно: безопасность - дело нужное, но туда нужны честные и порядочные, и просвещенные и в высшей степени образованные люди, чего сегодня совершенно не видно в деятельности этой конторы. Майор Бульд есть исключение из правил, да и то - разве это было бы прилично нарушать, например, мирную беседу у костра тривиальной подслушкой. Конечно, Бульд такого себе бы не позволил. Это ведь развратило бы молодых конторских людей... Во время крика и спора, Римас исчез и через некоторое время он появился совсем не оттуда, откуда его ждали и сообщил, что те двое-слухачей от майора ушли, о чем-то споря на всю деревню. А больше никого в округе нет. Бульд сейчас проводит перед сельсоветом беседу с командирами которые докладывали как организовано оцепление. "Сплошные дыры" - прокомментровал Римас.
   Но дыры дырами, а нужен стопроцентно надежный способ пройти к кораблю. "Главное" - сказал Римас - "они совершенно не подозревают, что корабль by the side of Холмс village". - Лена на ухо перевела Герману - "...Рядом с деревней". Мальчик продолжил - "Поэтому направление выхода им неизвестно. Отсюда вывод - они пытаются закрыть всю окружность. Второе, они подозревают, и мне кажется верно, что пройти сквозь кордон попытаются либо дедушка с бабкой, либо маленькие пацаны с записками для иноземцев". План очень простой. Римас знает надежный маршрут сквозь дыру в кордоне, но отвлечь солдат надо двумя - тремя легальными попытками. "Бабку Ксану завтра тетя Люба хотела вести к глазнику в район. Это первое. Второе - послезавтра районная спартакиада. Туда от колхоза едут легкоатлеты - братья Веревочкины, они участвуют в забегах на короткие дистанции, потом волейбольная команда девочек и футболисты. Они должны участвовать в соревнованиях по мини-футболу". "О, дырявая моя голова" - спохватился Парамон -"Ведь сам же подписывал наряд на автобус и оплату питания в районной столовой". "Но вот кто сыграет выпившего колхозника, которому надо в районный магазин за продуктами...Ну, я не знаю, что там покупает, кто пьет, но если он будет немного шуметь, это хорошо поможет".
   "А вот я не понял, чем и, главное, чему может помочь какой-то пьяница. Спартакиаде что ли? - вдоль заборчика, слабо светившегося своим штакетником шла фигура, который оказался шефом операции, Бульдом - "Ну, бабку Ксану я выпущу, проверить ее придется, но мои ребята аккуратные. На спартакиаду я автобус с командой и двумя вашими преподавателями - выпущу. Их, конечно, более тщательно проверим. А пьяница зачем вам нужен?" - Ксанка мгновенно отреагировала: "У нас самогон, конечно, найдется, Орест Генрихович, но ведь праздник на носу - Парамон Авдеевич с Софьей десять лет как вместе, в эту субботу отмечать хотели, да отложить придется - шампанское, консервы, колбаса - все это надо закупать. А как? Ребятам и бабушке Ксении не до нас. А вот кто-нибудь...". Майор хитро прищурился "А вы мне поручите со списком, я на своем виллисе мигом слетаю, конечно, если вы мне обещаете, что никаких попыток проколоть окружение не будет". "Список дадим, деньги дадим, а обещать ничего не можем, селян под тыщу, за всеми не уследишь, а уж предупредить, вы всех уже уведомали, так что - мало ли что...". "Ладно, для праздника я постараюсь, приглашаю желающего поехать со мной в район завтра, заодно бабушку отвезем туда. Там она с Любовью переночует под нашим наблюдением, а школьный автобус привезет их обратно. Как вам?". "Да, вроде годится" - согласились присутствующие. "А где же ваш паренек?" - оглянулся товарищ Бульд. "Уже дома, наверное, спит" - откликнулась Ксанка. "Утром зайду, посмотрю на него. Уж больно толковый хлопчик" - он поднялся от бревна, на котором сидел со всеми, попрощался и пошел спать. "Вот это работа!" - восхитился Ема - Нас на крючок, мы и охнуть не успели, как все распределил, кому - куда, а нам - никуда". "Да уж, я боюсь и рот раскрыть, вдруг он здесь магнитофон оставил, они же это умеют. И аппаратура у них - микро, и передатчики, и вообще" - Герман приподнялся, зевнул и снова сел на бревно.
  "Ты чего, Гера?"
  "Домой бы надо"
  "Иди, голуба, отдыхай, а мы здесь пошепчемся еще. Только всерьез, давай посмотрим травку у бревнышка, где майор сидел. Найдем ежели, его и упрекнем. А нет, тоже спасибо".
   Кассандра с Еленой ушли. Мужики вроде как их провожали, посветили фонарями около бревна, дорожку по которой начальник пришел к ним и уходил, штакетник. Нет, вот ведь достал настырный конторщик, взрослые мужики ищут ночью с фонарями. Потом сошлись близко друг к другу и Герман шопотом сообщил друзьям, что Римас махнул к кораблю и надо его подождать с часик, а там видно будет. Сели ждать в полном восхищении пареньком, завели чаек с конфеткой и принялись обсуждать, что делать с техникой. Нужен ремонт, бензин надо завести, на грузовике заменить два баллона, чинить телеги для раскидки навоза на картофельное поле...
  Ночь. Воздух посвежел. Сон уже прошел - беседа шла неторопливо, решения откладывались в голове (завтра с утра запишем). У же второй час пошел. На бревне рядом с ними сели Дубль Парамона и два Римаса. "Ну, чего у вас тут - Римас рассказал по пути. Что будем делать?" - спросил ДиПи - "Может быть пошлем нашего члена Совета на очередное совещание. Он их убедит в профанации обстоятельств связанных с вирусом итд"
   Парамон с места в карьер: "Эта изоляция колхоза с жителями - все спектакль. Пусть себе занимаются своим делом. Самое страшное, что вся история с гостями стала политической, а в политике нет правды и честности. Сожгут деревню, постреляют людей - это в два счета, это ведь для спасения человечества нужно... Надо убедить (кого - не знаю) остановить борьбу с вирусом, сейчас же. На уровне правительственного решения. Вот главное дело..."
   Убеждать не пришлось - через три дня пришел приказ снять оцепление, и Бульд уехал на своем виллисе домой. А получилось так, что в составе Совета в это дни приключился именинник...
  
  Глава шестьнадцатая.
  
  Совет да любовь.
  
  Внеочередное сборище Совета (как-то надо же его назвать, пусть будет) Национальной Безопасности, что, впрочем, всегда функционирует при любом президенте любой страны....Очередное сборище получилось случайно, чей-то юбилей, то ли сто заслуженных лет, то ли меньше...Там и разговорились. И после выступления главы разведывательной Конторы об ошибке решения по поводу вируса, единогласно признали, что интрига с вирусом абсолютно вредна, ибо прежде всего бьет даже не бумерангом, или граблей, которых в их работе было не счесть, а атомной бомбой достаточой мощности, чтобы пришельцы раз и навсегда отказались от планов расселения на сибирской территории. Не говоря уже о мировой общественности, которая имея на руках полную информацию от иноземцев, сидела, обалдевая от этих русских, умеющих в простом деле все перевернуть с ног на голову. Хорошо хоть в этот раз власти России не объявили ООН и всех его членов врагами за то, что ООН на своей ассамблее в течение целого месяца расматривал проблему опасности вируса и на основании данных инопланетян и совместных исследований в нескольких ведущих институтах вынес единогласное решение о безопасности такового для Земли. Но комиссию по контролю за ситуацией создал.
   В общем выпито было много, поэтому на нашем Совете появились трезвые голоса. Тем более, что решение ООН было принято единогласно при одном воздержавшимся представителе России, который в заключение сказал: "А если, в конце концов, мы окажемся правы!?"
   Так вот, трезвые голоса предложили вирус похерить, а вот купол в Африке - уничтожить, чтобы отпугнуть инопланетян от их проекта по освоению Сахары. Также поступить и с другими вражинами, алкающими дармового приобретения фантастичесих технологий другой цивилизации. "Все только нам, великой России!" Сказано - сделано. В силовых ведомствах около десятка таких спецподразделений, с такими матерыми мастерами плаща и кинжала, и прочей атрибутики секретных операций, что было ясно: купол испарится, а правительства северо-африканских государств откажутся от сотрудничества с "той цивилизацией". Но как сделать, чтобы никто и в мыслях не имел, что этот теракт как-то связан с нашим государством. Здесь на первый план, конечно же, вышел генерал Адам Курков, это его ведомство в своих штатах держит мастеров по многоходовым интригам.
   На этом месте я должен сознаться, что я житель Земли абсолютно мирной профессии и, как следствие, совершенно не имею никакого представления как делаются всяческие теракты, направленные на уничтожение каких-либо объектов или того хуже убийство человека. Поэтому, привлекая весь фантазийный потенциал, могу предположить, что разрушение купола якобы песчной бурей наверное разрабатывалось в недрах соответствующего ведомства от "а" до "я" со всеми вариантами. Ситуация требовала срочности, то есть привлечения больших финансовых расходов и специалистов из других ведомств. Наверняка они разработали несколько блестящих вариантов, как уничтожить купол без особого шума, но чтобы было похоже на обрушение из-за ураганного ветра. Об этом денно и нощно талдычил и Курков, и все остальные воинствующие генералы. Операцию назвали "песочные часы", что после всех неудачных попыток уничтожить купол навело остроумных исполнителей и спецкорреспондентов на мысль - в этих часах все пески Сахары.
   Купол как стоял так и стоит, никакие ветры, которые несли с собой миллионы металлических заостренных осколков от будто бы разрушенного завода строительных материалов алжирского предпринимателя, который очень срочно и вдруг построил его с наветренной стороны...Так вот, ни один осколок не долетел до купола, а был притянут или брошен к пескам на расстоянии несколько сот метров от купола. Итак, купол стоит, международные эксперты получили от следственных органов, работавших под эгидой ООН, исчерпывающие материалы по заводу, так некстати взорвавшемуся во время бури, а также прямые сознательные материалы от строителя завода итд. Подробнее об этом в статье в журнале "Вестник ООН"....
  А "купол" живет - он заполнен соответственно нормам - и алжирцами, и представителями международных организаций, которые работали по тестированию купола и 20 тысячами инопланетян, которые ничем не отличались от аборигенов. Все жители купола - это строители следующих куполов и вообще покорения песчанной пустыни, которая пока не взята под охрану ЮНЕСКО.
  
   В конце концов инопланетяне, внимательно изучавшие дискуссии в разных частях планеты, увидели, что их предложение родило такую мощную волну всяческих противостояний, инспирированных, в частности, Российскими правителями, что объявили о своем решении всем заинтересованным лицам - они убывают "во свояси", хотя бы на некоторое время (что-то около года), необходимое для принятия сильными мира сего хоть какого, но решения. Связь двусторонняя очень дорога, но пару раз за год возможна. Джи Ли взял на себя представительствовать от имени всех государств Земли, желающих участвовать в этой акции.
  
  
  Глава семьнадцатая.
  
  Все еще впереди.
  
   И все же наша "психическая" четверка решилась на путешествие в дальние края Вселенной, на ту планету, откуда были гости Земли. Сейчас гости отбывали к себе, на какое время неизвестно. Связь с ООН налажена. Пригласят. А четверых землян обещали доставить при необходимости через 12 месяцев. На этот срок как-то неожиданно даже для себя "клюнули" Елена (независимо) и Фред (независимо). Напросился на год еще Эдуард Малой и Генсек ООН, который уже временно сдал дела. И, наконец, туда направилась еще представительная делегация экспертов - от теоретиков до практиков-инженеров и музыканта с писателем между ними, которые были уверены, что найдут способ спасти прекрасную планету.
   Многие из всех землян, отправившихся на Озру возможно там останутся - одни насовсем, другие еще на некоторое время, пока не будет решена проблема со спасением планеты от черной дыры.
   Ни один из пассажиров мегалайнера не объявил об этом официально, так что улетали они в тайне от газетчиков и официальных властей.
   Отметим, что каждый из землян был размещен в индивидуальной комфортабельной каюте. Каждый из них мог взять с собой любое количество вещей в багаже. Один музыкант попросил разрешения взять с собой рояль и у него в каюте, когда он зашел в первый раз туда, рояль уже стоял. И не какой-нибудь, а Стейнбек, хотя и копия...
   Как и положено в любом транспорте межпланетного дальнего следования, багаж пассажиров проверялся не на внешний вид, а на химическую формулу, из которого бортовой компьютер делал вывод о степени опасности того или иного предмета. Все было нормально. Только у одного из пассажиров, писателя Куркова обнаружили нечто в высшей степени опасное. Это "нечто" было изъято из багажа писателя и вместо этого "нечто" была положена точная его копия уже совсем безопасная. Еще у него был обнаружен наган, ствол которого пришлось заклинить. У двух российских генералов, заместителей министров, также обнаружили наганы, но они люди военные, им положено, однако патроны к ним пришлось изъять и заменить муляжами. Уже на Озре со всеми троими поговорят, объяснив свои действия и извинившись.
  
   Большая часть миллиардов человечества слышала, что кто-то откуда-то прилетал на Землю, а потом улетел. "Ну и что", а те несколько сот тысяч, которым все на свете было интересно или которые были в контакте с инопланетянами, приняли факт отбытия инопланетян как временное их отсутствие, они еще прилетят, а многие и насовсем...
   Однако ж, история на этом не заканчивается, ибо общее мнение знающих людей сходилось к одному: Земля обязана научиться тому, чем владеют так неожиданно улетевшие мирные гости. А главное - мирному образу жизни как отдельных лиц, так и государств.
   А я люблю счастливые концовки любых историй.
  Так что, продолжаем.
  
  Конец второй части.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Часть 3.
  
  Бесконечность жизни
  
  "...как показывают научные исследования,
  рост потребления - в том числе увеличение числа
  полноприводных автомобилей и широкоэкранных
  телевизоров - не приносит нам счастья.
  Те же исследования показывают, что, сойдя с
   бегущей дорожки потребления, находя
  больше времени для друзей и семьи,
  раздумий и творческих занятий, мы
  действительно становимся счастливее".
  
  http://www.inosmi.ru/stories/02/07/18/3106/230582.html
  
  
  
  
  Вместо предисловия.
  (Лирическое отступление -
  эссэ "Бессмертная душа",
  написанная ДиПи специально для Парамона Авдеича,
  чтобы он это передал своим Землянам).
  
  И все же он....Нет, это с заглавной буквы: "Он"
  Он не назначает, не приказывает. Но эти эфемерные создания, не имеющие в безграничных просторах космоса материального воплощения, знают когда им надо и куда им надо войти как в родной дом. И поселиться там. И жить жизнью этого тела, не давая ему стать ничем... Обычно, это второе рождение человека происходит тогда, когда ребенок начинает себя ощущать в маме и прислушиваться к ней. Вот где великое понимание того, кого мы назвали словом "ОН".
  
  Они хорошо знали друг друга, если можно сказать - "знали". Они всегда обменивались информацией, эти флюктуирующие сгустки энергий, плавающие в общем электромагнитном океане. Иногда то один, то другой сгусточек исчезал из океанской круговерти, чтобы тут же появиться, но уже разместившись в новом теле. В системе вселенских полей время текло очень по разному, в обиталище душ оно мчалось много быстрее, чем на Земле.
   Не было случая, чтобы душа возвращалась в Океан с сохраненной энергией, нет. Она всегда ее теряла. Если душа жила в организме корыстолюбца, она теряла свечение, темным маленьким пятном еле клубились остатки ее сил. Она могла возвращаться и с приятным и сильным сиреневым свечением души великого праведного человека, конечно, потери были, но небольшие - человек хорошо прожил, да вот нечаянная гибель тела... И душе приходится возноситься в свои родные пенаты.
   Никто ими не командовал, они не стояли в "живой очереди". Предполагается, что Он знает, кого и куда направить. Но здесь опять же наше одномерное мышление не годится и наши мерки не подходят. Были и есть также и неприкаянные души, которые болтаются в энергетических потоках по всей Вселенной, уходя в такие дали, что и не разыщешь.
   Каждое вновь родившееся тело на Земле в течение какого-то времени непременно одухотворялось - в это тело входила душа, конечно, как правило после капитальной чистки и ремонта своих полей. Так повелел Он. И этого единожды раз данного веления было достаточно. Энергетическое хранилище выплескивало одно из многочисленных хорошо подготовленных сгустков поля в рожденное тело, и оно начинало жить в своем временном обиталище, принимая на себя самые главные функции Человека: совесть, порядочность, доброту, доброжелательность, самосовершенствование, ответственность, продолжение рода. Более всего душе было приятно жить около сердца, здесь начинались мощные потоки крови, здесь было самое большое "полевое" место, где душа могла эффективно обмениваться энергией с телом. Не в пятках же, где энергообмен минимальный. Потому, если душа в пятках, человек слабый.
   И боль души всегда ощущается в области сердца. Но не около пяток.
   Те души, что удалялись куда-то в поисках чего-то, видимо, Его волей, в частности, очутились на Озре или на других похожих планетах. На Озре хиреющая цивилизация, вернее та ее бОльшая часть, что была по сути халявной, теряла не только цивильные позиции, то есть качество, но и количество - население стало катастрофически сокращаться, так как люди жили для себя, дети стали обузой, разложение нарастало и все это привело к тому, что сохранилась лишь небольшая группа мыслящих творческих людей, замкнувшихся в небольшом пространстве в глубинах планеты. Именно сюда направлялись ищущие создания.
   Так и будет, видимо, здесь присутствовать двойственность - то она (душа), то он (энергетик).
  
  
  Глава первая
  
  Конгресс Озры
  
  Их прибытия из долгого вояжа к Земле конечно ждали. Это была не торжественная, но очень теплая встреча. Тут же все отправились в Конгресс-холл, ожидая много-много нового. В большом зале Конгресса в определенном беспорядке разбросаны три больших стола и много столиков поменьше. Три вольного дизайна стола, напоминающие по контуру очертания озера с непредсказуемым изгибом берега, это для Совета, а также комиссий по энергетике ("Энергетики") и управлению ("Программеры"). Остальные столики для тех, кто придет. Объмный звук досигал каждого, в воздухе плавали имиджевые экраны, которые можно было приближать к себе и разворачивать... Долго не тянули. На каждом столике появились напитки. На подиуме возник ДП (это второй Дубль Парамона, первый остался на Земле), который так и назвался, объяснив выбор имени своим уважением к землянину Парамону, который сделал возможным то, что в первые дни казалось абсолютно недостижимым. ДП представил всех Землян, их было 42 человека, которых он разделил на две неравные группы. Шесть человек (4 "психа" и Фред с Еленой) неофициальные представители Земли. Им просто захотелось посмотреть на Вселенную и одну из солнечных систем. "Кстати, Елена уже второй раз" - (озряне захлопали, голос от одного из столов "В почетные ее!"). Тридцать шесть человек имеют официальные полномочия от правительств своих стран, из них двенадцать экспертов официально представляют планету Земля. "Но мы - закончил свое представление ДП - наверное обязаны всех, без исключения считать своими гостями и оказать им прием достойный планеты Земля"
   Незметный в начале Глава Конгресса по имени Иов, крепкий моложавый, снежно белые седые волосы, встал и резюмировал очень кратко: "Утверждаем официальный статус всех наших гостей в качестве полномочных представителей нашей праматери Земли".
   Далее он попросил ДП рассказать все и максимально подробно.
  
  Краткий отчет об этом событии был размещен на всех Экранах Озры:
  "ДП сделал сообщение на общем собрании Совета, программеров и энергетиков, и жителей Озры. Сначала он представил поименно всех гостей, потом подробно описал ситуацию на Земле. Приводим основные положения тезисно:
   1. На планете Земля всего 197 государств очень разных по размерам, этническому составу и экономике. Эти государства расположились на шести материках, имеющих моря, реки, горы, леса, поля и пустыни - все это заселено разной живностью. Красота Земли неописуема.
   2. Численность жителей Земли приближается к семи миллиардам, распределенных неравномерно по просторам планеты. Это уже проблемное количество.
   3. На Земле большое количество песчанных и печанно-каменных пустынь, а также трудных для освоения площадей. Они практически не освоены и могут принять некоторое количество наших добровольцев. Наши просьбы и предложения восприняты серьезно. Но нет единого мнения среди глав ведущих стран мира. Не ясна позиция России.
   4. Научное мировое сообщество землян бьет тревогу - ожидаются катастрофические изменения в глобальном масштабе, которые могут привести к почти полному затоплению территории Северной Америки и бОльшей части территории Земли.
   5. Голод в Африке и странах Юго-востока. Болезни. Пандемии нет, но вспышки в разных частях мира имеются. Пока еще они благополучно ликвидируются. Но такие болезни как рак, спид, диабет, лихорадка Эбола - все еще представлют большую опасность.
   6. Основная опасность - ядерное оружие неудержимо распространяется. Государства, владеющие ядерным оружием не ограничены в случае применения ничем серьезным, кроме возможности взаимного уничтожения друг друга и попутно всей Земли. Международная Организаия Объединеных наций (ООН) не имеет серьезных рычагов для сдерживания агрессора, кроме осуждения. Все большее распространение получает так называемый терроризм - акты нападения не на государство, а на мирных жителей со смертельным исходом...
   7. Опасно и то, что неядерное оружие получило большое распространение в мире, настолько, что локальные войны ведутся наиболее современными огневыми средствами (хотя информационные средства пока еще на низком уровне). Все это чревато взрывным распространением военных театров по всему миру. Большая война будет длиться не годы, а несколько дней или недель, не более.
   8. И все же. Удивляет оптимизм населения. Простые люди, население работают, общаются, отдыхают...
   9. У нас нет полной уверенности в том, что можно сейчас же переселить большой массив озрян на Землю. В качестве первого шага разумно переселить не более ста тысяч исследователей и профессионалов в инженерных номинациях, которые, во-первых, начали бы наблюдения глобальных природных явлений с оценкой возможности вмешательства в некоторые глобальные процессы и, во вторых, внедрили наши технологии, полезные землянам.
   10. Нам удалось собрать большую библиотеку матриц жителей всех континентов планеты Земля.
   Сообщение ДП сопровождалось необходимым количеством иллюстративного материала"
  
  Председатель Конгресса мастер Иов со своей стороны рассказал об основных направлениях деятельности граждан Озры на следующий этап.
   1. Земля. Расселить по неосвоенным территориям Земли в перспективе порядка несколько десятков миллионов наших граждан (озрян) с задачей после внедрения - оказать помошь местному населению по наиболее актуальным проблемам (водные ресурсы, голод, болезни). При этом, не давать в обращение ряд наших технологий (это мы обсудим отдельно). Одна из важнейших задач - уничтожить повсеместно любое наступательное оружие.
   2. Немедленно начать освоение Марса с перспективой генерации атмосферы годной для жизнедеятельности людей наших цивилизаций.
   3. Создать оборонительную зону в масштабах ТОЙ солнечной системы против агрессивных цивилизаций и провести демонстрацию возможностей землянам.
   4. Пригласить ограниченное количество желающих с Земли переселиться на нашу планету для совместного изучения нашей планетарной системы.
   5. Определиться с потенциальной угрозой ЧД для нашей (Озра) планеты. Если угроза есть, оценка вариантов: вылет из этой системы; стать на орбиту вокруг большой планеты Озирис; полное освоение Озириса; эвакуация всех жителей ОЗРЫ, хранилища душ, компьюторных мощностей; энергетики. Здесь видится несомненная полезность ученых с планеты Земля.
  
  
  Глава вторая.
  
  Тишина.
  
   Тишина. Сначала гостям планеты Земля было не по себе - что же это так давит, что-то непривычное. За разноголосным пением разных пернатых, порхающих и поющих, еще не ощущалась та тишина, которая вечерами обволакивала землян - ни шороха шин авто, ни гудка поезда и стука колес вагонов, ни сирен скорой помощи, ни разузданной песни из окон многоэтажки... ни мычания коров, ни окриков пастухов, ни квохания куриц, ни звонкоголосой беседы двух соседок... Но необозримые зелено-голубые, луга с небом, просторы, чистые серебристые реки, обрамленные кстарником или бегущим по берегу лесом, или пойменными лугами. Прозрачные леса, где всегда можно укрыться в тени густолиственных деревьев.
  
   Удивительно, но никто из землян ни разу не видел жилые постройки на поверхности этой планеты.
   Елена в разговоре с Фредом вспомнила, что их всех особенно поразило при первом посещении таинственной планеты. Во-первых, здания и разные сооружения находились глубоко под землей, а вот на поверхности им не встретились не то, что города, маленькие деревеньки, поселки, но даже хотя бы отдельный домик или шалаш. Чисто. И это осталось в тот раз загадкой, которую им не удалось разгадать. Во-вторых, полное отсутствие каких-либо охранных организаций. Вроде бы на этой счастливой планете вообще не было криминала.
   В своих прогулках по планете земляне встречали разных жителей, все они были общительны, приветливы, с удовольствием с ними беседовали на разные темы на чистейшем русском языке, но когда вопрос заходил о жилье, на лицах аборигенов рисовалось такое изумление, что землянам было даже неловко. "Нам не нужно постоянное жилье, мы живем там, где захотим" - вот самый разумный ответ, который они слышали.
  
  Все прибывшие гости были обустроены сразу же после Конгресса.
   Разноязычные официальные эксперты обосновались в одном месте, недалеко от Ворот, в построенном для них поселении из разностильных домиков. Они быстро нашли "общий язык" - каждый говорил на своем языке и все понимали друг друга. И каждый день устраивали всяческие обсуждения не только по основной теме - спасение планеты, но и вообще частенько речь шла о загадках и особенностях планеты Озра и достижениях жителей этой планеты, которых было до удивления мало: "где миллионы-то?".
   В состав группы официальных экспертов от планеты Земля, кроме нескольких чиновников-наблюдателей, литераторов и даже музыканта, входили наиболее уважаемые астрофизики, специалисты по космической технике, теоретики и даже два "мастера на все руки". Их задание - устранить угрозу планете, орбита которой искажалась ежесекундно. Планета дрейфовала (судя по измерениям) в сторону черного хищника, пока на несколько милиметров в год, но тенденция сохранялась в течение всего времени наблюдения местной наукой. Уберечь планету Озра. А как? Не паруса же ставить. Может впрячь всю флотилию могучих кораблей. Но ведь как-то она оказалась здесь, при местном солнышке?
  
   "Интересная" Четверка, а также Фред и Елена жили на другом поле, у каждого свой маленький домик, сделанный по эскизам детской мечты.
   Основными были те самые четыре бывших пациента психбольницы. У них не было никаких обязательств, ничто не давлело над ними, они были в свободном поиске, раскрепощенные и поэтому свободно мыслящие.
   В очередном "сумасшедшем" семинаре они пришли к решению - главные проблемы на сегодня две. Еще одна - вне конкурса: было что-то очень сильно озадачившее землян - это отсутствие каких либо контактов с местными представителями науки, с теми, кто проводил изучение дрейфа траектории родной планеты; с теми, кто анализировал результаты и поднял тревогу и, наконец, с теми, кто принимал решения, в частности, о посещении Земли. Уже две земных недели прошло, а встречи в виде семинара или просто обмена информации не было. Поселили, разместили хорошо и...исчезли. Это не то, чтобы тревожило, но не давало углубиться в тему.
   Итак, о проблемах. Первая - почему до сей поры местная наука, если она есть (срочно связаться с ними), не смогла найти способ перемещения планеты. И это при практически бесконечных энергетических возможностях. Кстати энергия, извлекаемая из вакуума, сохранялась в накопителе, размещенном над планетой. Об этом накопителе у нашей четверки будет отдельный семинар, ибо этот накопитель не содержал ничего материального - токовые потоки создавались в вакуумном пространстве в ионизованных каналах. Вторая (побочная) задачка - возможна ли частичная колонизация этой планеты землянами для того, чтобы комплексно изучать данную "солнечно-дырявую" систему. Конечно, если удастся "закрепить" траекторию полета Озры. И они начали соображать... Но прежде всего связались с ДП и попросили о встрече с местным научным сообществом.
  
   Фред носился по планете с камерой, снимал, комментируя все, а иногда просил об этом Елену, которая с удовольствием сопровождала его. Им вместе было хорошо, дел было позарез и их пока не сильно озадачивало взаимное увлечение друг другом. Фред взял с собой саксофон и губную гармошку, у Лены была ее подружка гитара... Кстати, Елене Премудрой бросилось в глаза, что набор "образов" встречемых "озрян" (как еще их назвать?) стал разнообразен - здесь были представлены все континенты Земли и наций, жители наверное всех стран. Большой неожиданностью для нее стала собака, земная собака, которая встретив их, приласкалась, Лена погладила ее, потрепала по холке и дала ей имя, которое ей нравилось давно - Карай, так звали собаку родственника Ростовых в романе Толстого "Война и мир". Карай стал их постоянным спутником.
   Путешествовали в основном пешком, а в дальние концы добирались с помощью скользящих низколетящих мобилей (флайкар), появляющихся мгновенно по вызову. В одном из таких путешествий они встретили своих двойников, которые отдыхали на небольшом пригорке в тени рощицы деревьев, один к одному похожих на наши березки. Знакомство состоялось без лишних реверансов, разговаривали на русском языке, который для Фреда стал таким же своим, как и свой английский. Поводом была не столько схожесть с дублями, к этому все земляне уже привыкли, а книга, которую Ди-Фред читал своей Елене. Они читали Дюма "Монте Кристо" на языке оригинала. Наши ребята знали, что пришельцы привезли с Земли громадную библиотеку земной литературы. Кроме того они сняли копии с картин, с тысяч лучших фильмов... "А что у вас есть своего из книг и вообще из культурного багажа" - спросила наша Елена у местной пары. "А вы не знаете!?" - "Нам же пока ничего не показывали". И озринские ребята повели их вглубь планеты, совсем в другую ее часть, нежели в первый прилет Елены. Это был просто дом, вдруг проявившийся и влитой в основаниие невыского холма, очень похожий на земной, но со своими прибамбасами. Этот дом имел колонаду на фронтоне и между каждой парой колон обязательно дверь. Одна из дверей через шлюз вела в недлинный коридор в конце разворачивающийся в зал. Похоже это было где-то глубоко в недрах планеты - громадный зал, сохранивший чистоту. Явно, давно не посещавшийся, но чистый - видимо кто-то присматривал за этой, как поняли земляне, сокровищницой их древней культуры. Более того, неведомый голос перед входом попросил друзей пройти автоматическую очистку одежды и обуви. Только после этого двери разъехались и им открылся зал. Вот тут Фред и сошел с ума - "Фолианты!" Его копия - ДиФред откликнулся: "Но это все, что у нас есть своего. То есть нового - за все время существования нашей планеты никто ничего не написал, остальное с Земли". Да, здесь было чему изумляться. 24 больших книги, каждая на своей полке, перед каждой - свой стол, куда книга подается автоматически. Нажатием кнопки Фред перевел с полки на стол толстую, непривычно больших размеров книгу, обложка которой была сделана из какого-то материала, напоминающего шкуру, золотисто-коричневого цвета. На обложке вытеснена звезда, сложенная из двенадцати лучей, собранных странно несимметрично: внизу больше, наверху - реже. Фред бережно перевернул обложку. "Напечатанный рисунок" - опять воскликнул он... Елена спросила спутника, что его так вдохновляет и в ответ получила лекцию о древнейшей литературе.
   К примеру, старейшая книга в Европе в твёрдом кожаном переплёте красного цвета, к тому же отлично сохранившаяся - это Евангелие святого Катберта (также известное под названием Евангелие Стоунихерста), которое было написано на латыни в седьмом веке. Эта копия Евангелия от Иоанна была положена в гроб святого Катберта более 1300 лет назад. Когда викинги начали совершать набеги на северо-восточное побережье Англии, монашеская община покинула остров Линдисфарн, забрав с собой гроб и книгу, и поселилась в городе Дарем. Гроб был вскрыт в 1104 году, а Евангелие долго переходило из рук в руки, пока не попало к иезуитам. А ведь до этой книги было множество записей. Но совсем до этого был расцвет, так называемой, четвертой цивилизации, у которой была своя письменность и, как Лена сама убедилась, существовал (как минимум) один развитый язык, очень близкий к древнерусскому. Фред добавил, что он уверен - та цивилизация было полиязыковой...
   "Философия Вселенной" - прочитал он заглавие фолианта на титульной странице, написанное русским ломанным шрифтом, древней глаголицей, предтечей кирилицы.
  Но тут зазвонил колокольчик и в воздухе прозвучало: "Фред и Елена, вы приглашаетесь на первое заседание Ассамблеи планеты Озра с присутствием землян. Встреча начинается в 2 часа после полудня. У входа в хранилище вас ожидает флайер". - "Едем" -ответили ребята.
  
  
  Глава третья.
  
  "Герои"
  
   Есть такие герои, действующие в литературных произведениях и, что крайне плохо, в жизни, которые мало заметны, но играют существенную роль в жизни той или иной страны. Те же кардиналы при королях Франции итд. Их существо - интриги.
   Сегодня, когда я описываю ситуацию с возможным галактическим переселением, мне невозможно не остановиться на нескольких "героях", деятельность которых также стала галактического масштаба.
   Вот два совершенно несоизмеримых по масштабу представителя Земли, которые разворачивают свою деятельность на планете Озра.
  
  Среди экспертов было два таинственных человека, о которых долгое время представители земного научного сообщества ничего не знали. Один из них наш знакомый майор Бульд Орест Генрихович по прозвищу БульдОГ. Это человек со своими убеждениями, его имя я не обкладываю кавычками. Хороший мужик, что там говорить. Он со своим областным начальством был вызван в федеральное управление, где получил подробный инструктаж. Основные задачи - выявить расклад политических сил на той планете, их стратегические планы, вооруженные силы, возможности обороны - в общем детальная разведка возможного противника. Олег Григорьевич - человек мыслящий и поэтому перед ним встал острый вопрос - почему сразу "противник"; вопрос, который мешал воспринимать инструкцию. Кроме того, стало известно, что в делегации землян возможно присутствует представитель "других заинтересованных лиц", которого, если будет возможность, нейтрализовать. Расшифровывать эту часть задания высокое лицо не стало.
   А такой землянин нашелся ведь. Далеко не сразу, но определился. Он был представлен при первой встрече как писатель. Это генерал Адам Владиславович Курков. Ну, во-первых, это совсем не военный человек. Президент произвел его в генералы и дал громадные полномочия, когда надо было потрясти до основания соседнее государство, что наш генерал сделал, но не довел дело до конца... Это было его сутью. Он вылезал с какой-нибудь сногсшибательной идеей, резво начинал, вносил в общество мощную турбулентность и сумятицу, однако в какой-то момент что-то "не срасталось" и итогом был пшик, дымящийся от высокой температуры страстей, но пшик...
   Итак, этот субъект прирожденный создатель интриг любого масштаба. Высокообразованный, несущий в себе отличное воспитание для участия в политических процессах, любитель высокой литературы, автор нескольких сборников стихов, большая часть которых издана на его родном языке одного из народностей Кавказа, обладатель черного пояса в восточных единоборствах, любимец женщин, ибо на лицо обаятелен, скорее - смазлив, правда глаза его не умели останавливаться на чем-то одном, они всегда быстро бегали от одного объекта к другому. Вроде бы хорош мужчина Курков, а неприятен наблюдательному человеку - перечень его достоинств велик, можно сказать бесконечен, но одно в нем было главным - это полное отсутствие совести. И этим он был страшен любому, кто стоял на его пути. Сколько своих и иностранных граждан переселились в мир иной по указанию его пальца. Этапы своей еще недолгой жизни и возраст он отмерял удавшимися интригами с международным откликом, а не годами. Его основное кредо: "Если ты приемлешь цель, не говори, что ты не приемлешь средства"
   Итак, генерал Курков, в целях конспирации выступавший на Озре в качестве официального литературного критика, пожелавшего исследовать "культурное наследие многослойного населения планеты".
   Один недостаток стратегического свойства у него был - если что в башку втемяшится, откзаться от этого он долго не мог. Так было с дублями. Он в них не верил. У него самого дубля не было, ибо он был признан проницательными озрянами неисправимым злодеем, а кто хочет оказаться в такой шкуре, у которой голова больная.
   У себя дома и здесь, на Озре, он был личным представителем главы одного из крупнейших государств Земли, который в порыве откровенности высказал своему генералу сокровенное желание: "Ах, как было бы замечательно, если бы группа жителей той планеты изъявили свое горячее желание, конечно в письменном виде, объединиться с нашей великой страной, но на их территории, то есть на территории Озры", на что Адам Владиславович ответно воскликнул, в душе отматерив "хозяина": "Да, если бы это еще было бы поближе бы хотя бы на Марсе бы!...". И еще один человек на его планете ждал от него результатов. Это был Ральф, бизнес-практик, идея-фикс которого - "а можно ли мирно колонизировать Озру" была более разумной, на эту идею еще можно было бы поработать.
   Работа мысли генерала от литературы построила схему интриги на новом рабочем месте со стопроцентным шансом на успех, но злодейка по имени Судьба завела его не в ту группу Озрян, нет, не в ту...
   Одна промашечка вышла - шел по подземным коридорам административных зданий планеты, да повернул не туда и попал в зал Совета Облезлых Тюфяков (СОТ), которые, уже "потеряв связь с поверхностью, судили о событиях во вне также поверхностно и принимали какие-то неадекватные решения" - так о них будто бы отзывались молодые люди из програмной группы. Но это слухи, сочиненные самим генералом и раздаваемые им своим землякам. Итак, генерал Курков, без стука распахнул дверь и вошел в зал. Это был Зал, чорт побери! Видимо, построенный внутри высокого холма, ибо одна сторона зала была выполнена в виде громадного обзорного окна, откуда открывался вид на необозримые дали - невысокие холмы, луга, перелески и реки, речки и озерца...
  В центре зала вокруг стола вольной формы, на креслах, хорошо подогнанных под фигуру, сидели или полулежали более десятка достаточно моложавых, хотя и с почетной сединой, мужчин, видимо, членов какого-то Совета. Над ними в каком-то определенном порядке плавали большие имиджевые экраны, которые по желанию того или иного члена этого синклита разворачивались в их сторону или приближались, или удалялись...
   "Проходите, Адам Владиславович" - услышал Курков и пристально посмотрев на "старца", сказавшего это, решил: "кажется это председатель".
   Много их, этих Советов, видел, перевидел генерал, но столь раскованного, дружелюбного собрания еще не встречал...И тут до него дошло, что к нему обратились по имени - отчеству. "Это откуда же им известно обо мне - прострелило мозг великого конспиратора и комбинатора. Как же он не любил "светиться", его устраивало, чтобы о нем как можно меньше говорили. Чем меньше света, тем больше темных дел. Словно в ответ его мыслям прозвучало: "Ну, мы интересовались всеми, кто прибыл к нам. Точная информация, а особенно из первых рук, в вашем случае от ООН, всегда полезна. Мы достаточно осведомлены о вашей биографии...". Кто-то добавил густым басом "Конечно, в пределах наших интересов. В частности, нас заинтересовала ваша беседа с вашим президентом, в которой была обозначена задача, цитирую, "полного освоения, подчеркиваю - захвата и освоения, этой загадочной планеты. Ее полезных ископаемых и всей достигнутой этой цивилизацией технологии". Еще одна мощная искра в черепной коробке Куркова. Но он привычно сохранил невозмутимость и спросил, обращаясь ко всем: "А откуда вам все это известно?". Ответ от стола: "Это одна из наших технологий" - "Старцы" заулыбались. Председатель пригласил посетителя присесть. Генерал Курков, степенно, без суеты подошел к свободному креслу и расположился в нем, удобно и очень уютно. Сразу захотелось вздремнуть. Но устроившись в кресле, он задал следующий "тонкий" вопрос: "А какой из двух Советов вы представляете?" - "Вообще-то у нас, на нашей планете только один Совет, наш" - ответил Председатель - "Это мы, так называемые ("это мы себя так назвали" - реплика сбоку) - "облезлые тюфяки". Но есть еще два исполнительных органа - программисты и энергетики. Если вам интересно, мы можем вас информировать о всей структуре нашей системы". "Но прежде позвольте узнать - каким образом вы намереваетесь захватить нашу Планету, точнее, что конкретно означает этот понятие "захватить" - обратился к генералу его сосед, человАк в годах с пышной шевелюрой, но совершенно седой. У генерала Куркова слегка поплыло в голове. Он привык в подобных встречах обмениваться ничего не значищами любезностями, строить шахматную игру пустых слов и фраз. Улыбаясь, нащупывать слабые точки оппонентов, готовить исподволь мощный удар, если надо, послать убийцу. А здесь его спокойно и даже с большой симпатией спросили о его, прямо скажем, не дружественной акции, хотя официально на первой торжественной встрече он был представлен как эксперт по литературе. "Что же делать-то?". Председатель ответил на его мысли: "А вы, уважаемый генерал-литератор говорите все как есть. Нам, конечно, интересны ваши планы на этот год, ибо, как вам известно, обратный рейс будет через год и два месяца по вашей системе летоисчисления". На него абсолютно открыто и доброжелательно смотрели все двенадцать членов Совета. "Ну, что ж - подумал наш литератор - я ничего не потеряю, если расскажу всю правду, конечно, кроме...". Процесс его срочной перестройки перебил другой его сосед, похоже аскет по натуре, остролицый и остроглазый: "Вы уж извините, уважаемый Адам, как сказал ваш великий писатель Марк Твен - "вы не ошибетесь, если поступите правильно". Я хочу сказать этим - вы расскажете всю правду без всяких "кроме", не так ли?..." Курков улыбнулся, откашлялся и, запретив себе всякие внутренние монологи, ответил: "коли все у вас под контролем я вам расскажу все, но все же попытаюсь кое-что утаить, хочу проверить ваши возможности".
   "Тогда может быть пригласим ваших коллег, чтобы нам не повторяться да и обсуждение не помешает. По крайней мере, мы к этому готовы". Курков отреагировал мгновенно: "Конечно, было бы хорошо пригласить официальную делегацию от Земли". Совет улыбнулся "Мы уже пригласили всех. Более того, мы готовы делегации рассказать максимально детально, что такое наша планета Озра".
  
   Другой герой, уже достаточно хорошо известный нам, майор Бульд, тоже был не дурак, но мыслил все же не так виртуозно как предыдущий, а более прямолинейно и тактически более эффективно. Он любил разведку, любил точно представить силы интересующего его субъекта и только потом выйти на прямой контакт. Он пораспросил всех тех иноземцев, кто встретился ему на Земле и понял, что Совета Облезлых Тюфяков (СОТ) ему не миновать. Однако ж, идя по одному из бесчисленных подземных коридоров, он повернул не туда и оказался перед массивной двухстворчатой дверью из материала похожего на дуб. Но постучался, потом приоткрыл дверь, попросил разрешения войти и вошел в зал, считая, что все ступени вежливости он выполнил. Вот это был Зал! Всем залам - Зал. Но его больше огорошил состав так называемого Совета. "Это что же - вы эти самые тюфяки и есть", ломая всяческие дипломатические тонкости, спросил он. "Ну, что вы, Олег Григорьевич, мы ведь, как нам кажется, не очень на них похожи. Вообще-то, мы программеры". - "Тогда поскажите, пожалуйста, где мне разыскать этот Совет" - "Из двери налево до конца коридора - там наш главный зал - отвечали ему, но тут же прозвучало продолжение - Сейчас там ваш другой разведчик...". Бульдог встрепенулся - "А кто это?" - "Ваш эксперт по литературе, генерал Курков". Только профессиональная выдержка спасла его от конфуза, лицо его не возмутилось, не дрогнуло, мелькнула мысль "Вот ведь сволочь, генерал, военный, а в литераторы определился... А как это они меня с ним связали, так вот кто другой разведчик" - "Да уж - ответил ему веселый молодой человак, точная копия Фреда - мы-то подумали, что и в литературе бывает генеральское звание, а вы считаете, что он военный?". "Кто его знает -спохватился Бульд - в отличие от всех, он всегда сам по себе, вроде со всеми знаком и в то же время - ни с кем". Огляделся. Зал светлый. Много мониторов с большими экранами. От столов на него уставились все сотрудники (или кто это?), лица свои, земные, приветливо улыбаются. "Раз уж я к вам попал, можно я задам вам несколько вопросов?" - "Ну конечно! Присаживайтесь вон в то кресло". Удобно усевшись, Олег Григорьевич решил все же представиться, но его опередили - "Олег Григорьевич, у нас есть все необходимые сведения о вас и отзывы наших коллег о вас, как справедливом человеке. Задавайте вопросы" - "Ну, тогда, может быть вы расскажете немного о себе. Просто, поверьте, у нас нет никакой информации о вас, о структуре государства или нескольких государств..." Озряне развеселились: "Государство - это чиновники во всех структурах, а у нас ни одного центрального учреждения, кроме Совета, двух наших комиссий, а также управлений медицинской и чрезвычайной помощи. Нет вашей милиции или полиции, нет президента, сената, министерств, департаментов, тайных учереждений или министерства обороны. Нет разных национальностей или каких-либо конфессий... Есть Планета, есть меняющееся количество озрян, которых никто не считал и не регистрировал. Есть одна необходимость - обеспечивать энергией каждого жителя планеты, а остальное... У озрян есть все возможности для самообеспечения, а населенность еще не так велика, чтобы возникали глобальные конфликты. Но проблемы есть и главных две - это приближающаяся или точнее - предполагаемая на основе точных измерений траектории гибель нашей планеты и, если не удастся это предотвратить, эвакуация населения планеты, в частности, на нашу праматерь, планету Земля.". Олегу подумалось - "нет конфликтов, так будут. Курков им устроит столько всякого..." За столами перестали улыбаться. Двойник Фреда спросил как всегда без обиняков - "А что, генерал чем-то опасен?" До Олега только что дошло, что здешние уже второй раз реагируют на его мысли очень точно, как-будто он высказывал свои мысли вслух. Он и спросил у них прямо: "Вы умеете читать мысли?" - "Нет, мы их просто слышим. Если бы вы думали, не произнося ни слова "внутри себя", мы бы вас не слышали" - " А можно обо всем подробнее?" - "Так мы сейчас уже пригласили ваших коллег в зал Конгресса, где расскажем о нашей планете для начала в общих чертах" - "Ну, это было бы просто замечательно. А то, мы все ходим по вашему дому, аж половицы скрипят и топот ног во всех углах, но никто не реагирует". Программисты рассмеялись: "А чего вас беспокоить. Время есть, освойтесь сначала... Впрочем сейчас в Конгресс-холле начинается то, что вам нужно. Ждут только вас, интересную четверку и молодых людей".
   Дубовая дверь в Залу программистов бесшумно открылась и в дверном проеме показались наша четверка "психов", а за ними светился рыжий Фред с Еленой. "А что остальные?" - спросил майор. - "Они все в зале Совета Тюфяков" - "Так может нам туда?" - "Мы туда все и собрались идти. Нас ждут"
  
  Глава четвертая
  
  О планете Озра - спонтанные лекции.
  
   Наконец-то земляне оказались лицом к лицу с официальными представителями Озры.
   Один из старцев из Совета Тюфяков по имени Авраам начал свой рассказ, который сопровождался обильными иллюстрациями.
  Искусственная Планета была названа нашими предками "Озра" (доброта, благоразумность, храбрость). Озра - женское имя из имен Четвертой цивилизации, которое какими-то путями попало в языки уже пятой глобальной ступени развития человечества.
   На Земле в свое время, то есть сотни тысяч, а может и много более лет назад, четвертой цивилизации Человечества предрекли ее гибель в связи с полным обледенением Земли, а затем потопа. Цивилизация была в расцвете, но поиски выхода ничего не дали. Перед катастрофой государство было самой развитой цивилизацией на Земле и смогло принять контакты от других цивилизаций Вселенной. И тогда внешние силы помогли людям, подарив будущим путешественникам космическое тело с атмосферой, кроме всего прочего защищающей от жесткой радиации и с большими объемами подземных сооружений с разветвленной инфраструктурой. Эта планета имела возможность управляемого перемещения по оптимальной траектории, рассекающей свертывающиеся пространства в просторах галактики, до звездной системы подобной солнечной. Такая желтая звезда, наряду с другими, имелась в каталоге Высших Цивилизаций. Так состоялось переселение - путешествие длительностью в почти сотню земных лет и влет искусственной планеты в сложное гравитационное поле планетной системы нового Солнца, состоявшей из трех малых планет и одной, очень большой, но непригодной для жизни. Эта большая планета, ее назвали Озирис, как громадная луна светит ночным светильником Озры. Освоение Озириса планируется уже в ближайшие два-три года.
   От Земли улетели отцы, к новым берегам прибыли их внуки и правнуки. И это было уже другое сообщество.
   За прошедшие сотни тысяч лет представители Человечества на Озре прошли свой путь поисков, проб, ошибок и счастливых находок. Начальные контакты с другими, более старыми цивилизациями позволили получить не только информации масштаба "Новости Вселенной", но и совершенно фантастические технические и технологические приобретения. В мире галактик информация была открытой, хотя часть так называемых цивилизаций, ничтожно малая часть, была агрессивной, беспощадной в войнах и потенциально опасной со своими планами захвата галактических тел, пригодных для эксплоатации природных рессурсов или просто обитания. Однако развитие большей части цивилизаций привело к неизбежному выводу о гармоническом мире, где не может быть места для уничтожения других миров. Эти цивилизации создали такие средства обороны, что любой агрессор в случае нападения мгновенно получал отпор вплоть до уничтожения. Зная это, агрессоры оставили свои планы нападений, а все силы направили на поиски в бесконечности вселенной новых полезных объектов, не населенных и годных для колонизации.
   "Основная черта нашей цивилизации - полное отсутсвие агрессивности в любом случае" - подчеркнул Авраам.
   Правда в свое время на Озру было совершено нападение одной из воинствующих цивилизаций, которое кончилось поражением нападавших, ибо жителей Озры их покровители подготовили к защите. Корабли разбойников были транспортированы в направлении черной дыри, где и исчезли.
  
   Далее рассказ продолжил старец Авакуум, сменивший уставшего Авраама.
   "21 (двадцать один) - это у вас на Земле - очко, знаковая цифра во многих случаях, особенно в карточных играх. Но на Озре цифра 21 никого не приводила в вопросительной сосояние, потому что для нас эта цифра ничего не значила. Ведь это всего-навсего был количественный состав верховного управления планетой, Конгресса, состоящего из Совета (Академия) и двух технических советов".
   Это небольшая группа яйцеголовых, которые еще были способны сберечь всю систему сохранения жизни на планете и самой планеты. Все они основной литературой считали Пра-Библию, и родители их нарекли именами святых. Так члены академии планеты назывались Иов (лидер), Аввакум, Аггей, Авдий, Авраам, Захарий итд по списку святых апостолов.
  
   Население было уверено в тех лидерах, которые привели общество к наивысшему расцвету. Но, как писали совестливые и правдивые летописцы всех поколений, застой без движения, без поиска привел к тому, что отдельный член общества наедался покоем и вседоступностью всех благ... Разложение общества предсказывалось, но тем не менее разрушительные последствия проявились неожданно, вдруг и с такой силой, что произошло резкое падение морали. "Если мораль есть, ее не замечают, если морали нет, то это видно невооруженным глазом" - сказал кто-то очень мудрый. Также и на любом официальном приеме, где играет некий классический квартет, его никто не слышит. Но если такого музыкального сопровождения нет, то это сразу услышат... В такой ситуации обнаружились два доступных варианта поведения - дремать, волочась по жизни, или жить активно.
   Так со временем, общество разделилось на простых потребителей, умственные способности которых достаточно быстро иссякли, а души истощились, и на тех, кто не отошел от созидания, творчества и этим сохранил свою полную жизнь. Последних было относительно немного, но именно они выжили в борьбе человека с собственной природой, где трудолюбие отлично уживалось с ленью, совестливость соседствовала с аморальностью итд... По этим категориям проходил водораздел, определяющий будущее каждого жителя планеты.
   И тут-то группа исследователей Озры подарила людям сказочный подарок, возможность (после физической смерти, то есть гибели тела), сохранения своего имени (души), в виде бесконечно сохраняющегося энергетического сгустка, который хранился в специальном "сейфе" в электромагнитном поле. В очень короткое время стала ключевой проблема "тела", места физического обиталища живой души. Где его взять, это обиталище, накопление душ идет, а обиталищ все меньше и меньше - воспроизводство резко упало, наступил дефицит тел.
   Такая конкретная постановка задачи дала конкретный результат - была разработана теория матриц, указавшая пути генерации обычного тела биологическим способом (синтетическая биология), когда тело строилось нанокреаторами из подручных атомов и молекул шаг за шагом, следуя за сканированием базовой матрицы, точной копии какого-то живого тела. Матрица считывается с тела. Эту операцию реализует компьютер, а следующее слово уже не вычислительной техники. Это креаторы - могучие аппараты, способные на творчество в пределах считывания параметров физического тела.
   Сначала это был длительный процесс - выращивание биомассы со всей структурой. Но в течение нескольких столетий наука озрян научилась создавать человека практически мгновенно. Для этого были созданы специальные энергосистемы громадной энергоемкости и мощности.
   "Мы же здесь на Озре - сказал старец Авакуум - все, абсолютно все, зависимы от двух объективных факторов - от мощности системы распределения энергии энергоисточника (ресурс-то бесконечен) и главное - от очень ограниченной библиотеки матриц. Ну, невозможно, чтобы миллион душ повторили одну матрицу. И когда мы сформулировали эту проблему, наши молодцы из совета по энергетике и программеры в глубинах планеты нашли чудом сохранившиеся документы на древнем языке, вроде бы указывающие на родственные связи с планетой Земля, принадлежащей далекой желтой звезде".
   В этом месте четверка ученых перглянулась, чтобы запомнить эту часть сообщения. Что это такое - "глубины планеты"
   Эти события и ряд других причин местного характера привело местных мудрецов к мысли о посещении планеты Земля, надо было посмотреть - она совсем пустынна или еще бродят по ней человекоподобные. Или нет суши совсем, а только воды океанов. И первые посланцы к своему изумлению обнаружили живую планету... Им удалось привлечь пять землян для того, чтобы они помогли в разгадке части текстов. Посещение Озры гражданином Земли Парамоном с сотоварищи принесло нам несомненную пользу: мы смогли найти и расшифровать все записи о праматери нашей общества на Озре - планете Земля.
   Здесь старец обратился к Елене: "В вашем лице я благодарю вашу группу за неоценимый вклад в наше развитие". Получилось очень торжественно.
   Аввакум продолжил: "Во втором своем посещении Земли наша делегация детально изучила исторические документы и современную ситуацию на Земле. Наши ученые, работавшие на вашей планете узнали, что, действительно на Земле был период великого похолодания, когда почти вымерло все живое. А до этого апокалипсиса всего живого на Земле было еще много. На южном полюсе земли жили "антарктики", которые вынуждены были с усилением похолодания мигрировать из благодатной Антарктики в более теплые края южной оконечности Европы. Да, был, согласно невнятным записям и легендам, великий потоп, но библейскому Ною удалось сохранить на горе Арарат представителей всего живого. Те же, кто выжил на Земле, беспорядочно смешивались в результате поиска возможностей выживания. Кстати, сохранились те народы, которые жили у высоких гор и успели построить жилища в пещерах. Они затем смешались с другими народами. Затем было стремительное (в планетарном масштабе) восстановление человечества, которое разлилось по просторам Земли и к сегоднешнему дню уже овладело многими технологиями, которые с нашей точки зрения до смешного примитивны. В том числе и ядерное оружие, не дающее никаких благ человечеству.
   "И сегодня нас - Авакуум сделал широкий взмах обеими руками - очень беспокоит ситуация на Земле, которая на этом историческом этапе стоит на развилке "или-или": или провал в дикое состояние воинствующих армад, вооруженных таким ничтожным оружием как ядерная бомба (электромагнитные метатели, субсветовые лазеры итд), что означало бы самоуничтожение планеты или развитие Культуры с выходом на уровень самых передовых цивилизаций галактики, когда при имеющемся оружии обороны, обитатели планеты Земля занимались бы устройством жизни на Земле. И только".
  
   Свой экскурс по Озре провел Иов, глава Конгресса Озры. " С планетой вы ознакомились. Она прекрасна. Мы можем многое. У нас надежная система обороны. Но главное, это наша энергетика, количество и качество которой позволяет нашим народам чувствовать себя свободными во всех проявлениях жизни. И это главное.
   Недавно наши молодые программеры беседовали с одним из ваших представителей, в разговоре с нашей стороны была допущена одна неточность, было сказано: "есть меняющееся количество озрян, которых никто не считал и не регистрировал". Это не совсем так. Вы наверное обратили внимание, но указательном пальце каждого взрослого аборигена Озры есть небольшое красивое колечко - это и связь, и информация, и скорая помощь... Озрянин по желанию может отключать связь, которая может быть включена со стороны только в случае экстренного вызова. Каждый озрянин, начиная с семи лет имеет свой десятизначный код, состоящий из комбинации букв и цифр. Все это хранится в центральной информационной системе. Сегодня каждому гостю будет выдано такое же кольцо с собственным кодом. Ваши партнеры озряне научат вас пользоваться этим способом связи с любым жителем планеты, в том числе и членами большой Ассамблеи. Вы можете вызывать имиджевую информацию, средства перемещения, питание итд. Двое из вас - Елена и Фред, как самые мобильные, уже используют информационные кольца, нам известно, что эта система им очень понравилась.
   У нас нет печатных изданий - все новости в непрерывном режиме публикуются на инфоскринах, которые можно генерировать в любом месте и в любое время.
   Далее. Наши транспортные средства не требуют каких-либо запасов топлива на борту: в полете в просторах Космоса или при движении по земле или в воде топливо забирается прямо из окружающей среды - воздуха или воды. Это, так называемя, энергия вакуума. Наверное вам будет ближе высказывание ваших известных физиков - Р. Фейнмана и Дж. Уилера, по расчетам которых энергетический потенциал вакуума настолько огромен, что "в вакууме, заключенном в объеме обыкновенной электрической лампочки, энергии такое большое количество, что ее хватило бы, чтобы вскипятить все океаны на Земле".
   Нашу планету по ночам освещает Большая Луна, большая безжизненная планета Озирис, которую мы хотели бы освоить для продолжения жизни на ней, но мы не уверены, точнее у нас нет знаний о том, что нам преподнесет Черная дыра в ближайшем да и в далеком будущем.
   И главное, что невидимые силы - то ли гравитационного характера, то ли электромагнитного свойства - неумолимо стаскивают нашу планету в сторону черной дыры.
   И еще одно - мы так и не смогли обнаружить на территории нашей планеты и в глубинах ее "двигателя", позволившего в стародавние времена, многие тысячи лет назад доставить планету Озра в данную солнечную систему... Что это было, может быть - свертывание пространства, буксир или электромагнитные "рельсы" или... Неведомо". Иов горестно вздохнул. Но потом улыбнулся. "И вот вы здесь. Работайте, отдыхайте. И помогите нам".
  
   Все это, только более детально и с демонстрацией фактического материала, было рассказано членами Конгресса любознательным землянам и громадной аудитории, коею являлась вся планета Озра.
   Эта ассамблея была настолько интересна как землянам, так и озрянам, что длилась она несколько дней с утра и до поздних звезд на черном небе. Это был можно сказать мозговой штурм проблем, решение которых уже наклевывалось.
   Были и совершенно неожиданные идеи. Так наша четверка "психов" (Мы из психов - говаривали они) высказала идею о сравнении карты Земли четвертой цивилизации и современной. И наши земляне вдруг воочию увидели, где же находилось таинственное и могучее государство, называемое Атлантида. Как восточный берег России был единой территорией с Северной Америкой в районе Канады. Какие горы, какой ландшафт был на месте сегодняшних льдов Атарктиды... Боже мой - да здесь же неисчерпаемый клад для географии, биологии, истории, истории миграции народов...
   Другое предложение поступило от других экспертов - они предположили, что теперь можно с большой точностью определить возраст пятой, то есть современной, цивилизации.
   Из многих вопросов, поступивших от аудитории, единственный был наиболее актуальным: "Где та стена, о которой рассказывали Парамон и его спутники. Они же через ворота в этой стене смогли пройти во внутренние помещения и даже помогли местной науке". Ответ: "Стена стоит на своем месте как и тысячи лет назад, но вход через ворота в ней в подземные сооружения недоступен. Мы проводим ряд технических усовершенствований и примерно через два месяца покажем главные залы управления Озрой".
   "Полная открытость - вот харатерная черта озрян" - возгласил Иов.
   В качестве примера в обзоре на инфоскринах была упомянута одна казалось бы чисто внутренняя проблема, которая обсуждалась на этом же конгрессе в присутствии всех землян: "Еще одна большая проблема, стоявшая перед Конгрессом, была решена, хотя еще только частично, совершенно неожиданно для ее членов. Иов предположил, что среди землян есть один или несколько человек, которые имеют особый интерес к тайнам планеты Озра. Он сказал: "Им хотелось бы проникнуть в глубины Озры в поисках ключевых сведений о стратегическом оружии, в том числе в виде вполне реальных межпланетных кораблей. Но более того, их видимо интересуют все хранилища, как микроэнергетиков, так и накопителей Энергии. Мы покажем все, что желающие хотели бы посмотреть, пусть сообщат нам о своих планах".
  
   В который раз подвел себя генерал Курков, который хотя и запретил себе привычное ему внутреннее обсуждение, но не удержался, а подумал: "Куда же это мы лезем... Однако мысль не остановить...". "Вот, вот - подхватил его сосед - главное все же идея. Если у вас все ещё, как это у вас говорят, все ещё свербит, поделитесь с нами самыми скрытыми планами и мы вам, может быть, сумеем помочь". "Кстати - дополнил Председатель - наша с вами беседа идет в открытом информационном пространстве и заинтересованные цивилизации незримо присутствуют на нашем разговоре". "Боже мой - заскулило в голове генерала - а как же мой отчет президентскому Совету, а Ральфу..." "Хорошо, хоть вы начинаете понимать - откликнулся сосед - всю бесполезность каких-либо бесчеловечных авантюр, а отчет мы вам поможем составить".
  
  
  Глава пятая.
  
   Земля облегченно вздохнула
  
  Если взглянуть с высоты полета большой птицы, видно, что все четыре деревни Холмов и лесничество расположились вокруг достаточно высокого холма, торчащего из плотного густого лиственного леса. С этого холма можно было видеть равнинные места с маленькими речками, но самих деревень за лесом не разглядеть - они расположили свои дома у этих речушек да еще в луговой части. Хорошая география у этой местности для сельской трудовой жизни, тем более, что построили дорогу к райцентру, где были уже некие блага цивилизации - почта, междугородний телефон, поликлиники, больница и даже Дом Культуры со своим залом для торжественных собраний или концертов. ХХ век кончался, но не очень здорово - все блага цивилизации поблекли, стали медленно умирать... А каковО "хозяину" бывшего колхоза, председателю, он же "директор", увидевшему не только необычное на другой планете, но и на своей планете узревшему жизнь нескольких стран, хотя и в ускоренном режиме. Ну, например, всяк народ европейский зимой едет в Альпы на горных лыжах кататься! - Повезло Парамону! Ему пришлось побывать на таинственной встрече таинственных джентльменов и правителей ряда государств, которые обсуждали проблемы Земли как свои собственные - со знанием дела, заинтересовано. Они спорили не очень-то и повышая свой голос, но жестко, на лету обсчитывая те или иные предложения. Эта встреча происходила в Швейцарии, Парамон был приглашен в качестве эксперта, то есть представителя Земли, побывавшего на той планете...Да Бог с ними и со всей этой суетой. Но ведь после всех разговоров, на другое утро несколько этих джентльменов во главе с неугомонным Ральфом направились в горы, прихватив обоих инопланетян и Парамона заодно, в какой-то Саас-Фе, где в подоблачной выси расположились два богоугодных заведения, а в их тени небольшой поселочек из разностильных красивых шале и приватный горнолыжный склон со всем необходимым для хорошего спуска как ассам гор, так и начинающим. Полет на вертолете над Альпами - это уже сказка. Ослепительно белые складки высотных частей гор, среди них гордые снежные вершины, а глубоко внизу зелень долин - вся эта фантазия природы вызывала чувство восторга. Недолго такое длилось, через полтора часа были на месте. А далее - подбор костюмов и лыж, подгонка креплениий, подъем на вершину в кабинном подъемнике, спуск по гладкой трассе и в качестве приза волшебный глинтвейн на финише... В студенческие годы Парамон гонял на лыжах, участвовал в гонках и часто на трассе бывали головокружительные спуски, которые на беговых лыжах брались с трудом - надо было мелко и быстро переступать лыжами, чтобы не опрокинуться. Очень любил беговые коньки и вообще был спортивным, крепким парнем. Но о горных лыжах не мечтал, где там на равнине ими заниматься, а горы - это либо в Киров, либо на Кавказ - далеко и дорого. Хотя настоящим любителям ничего не было препятствием и в зимнее время самые разные спуски были забиты фанатами горных лыж. Парамона завело то, что было в сумме - красота гор, возможность, управляя лыжами, крутить полупетли на приличной скорости, солнце, гревшее так, что на веранде, где пили глинтвейн можно было загорать в майке. Место было настолько приватным, что кроме них в этот день никого не было. Ральф объяснил, что при полной загрузке (в Рождество, например) здесь с учетом членов семей катается 78 человек собственников. Бывают и гости, но все равно в обычные дни одномоментно - не более 15-20 человек. Парамон спросил своего двойника, который показал отличные способности и на четвертом спуске уже гонял как заправский мастер: "У вас ведь там такого нет?" - "Так негде, да и зимы практически нет" - ответил тот, выравнивая дыхание после спуска. Подумал Ди-Пи и добавил -"а вот на вашей горочке можно сделать хорошие спуски"... И Парамона пробило! Это как же, друзья -инопланетяне строят купола в Сахаре, примеряются к другим необжитым местам, а в родных (это инопланетяне сами твердят каждый день) Холмах - ничего?!
   По приезде домой он пришел на очередной семинар в ставший уже привычным конференц -холл корабля и там в порядке дискуссии на тему, что можно освоить в России, тихо и спокойно изложил программу гостей по обустройству Холмов для демонстрации, например, их возможностей. "Ну-ну" - зашелестела публика - "Это все слова, а идеи?". Тут их Парамон и сразил: "Вам же совершенно просто полностью подготовить трассу для занятия горными лыжами на нашей горушке, осветить ее, сделать пару подъемников, можно только бугельных, в конце концов, а внизу теплая раздевалка, ну а буфетик мы сами оборудуем. А от горы проложить дорожки для тех, кто хочет подъехать на санях и чем чорт не шутит на машинах даже". А ведь это место у подножья горушки почти точно равноудаленно от всех четырех деревень и вот там-то можно построить административный центр с маленькой больницей, с парикмахерской, с салоном красоты, с баней... Мысли у мечтающего Парамона завихрились настолько, что он почти уверовал в их реальность. Полная тишина остановила его завихрение и он оглядел аудиторию. Псевдолюди - человаки смотрели на него очень доброжелательно, кое-кто улыбался, кто-то вел запись на своем экранчике. Ди-Пи налил водички в стакан (все здесь просто, по-деревенски) и спросил у собрания: "Ведь можем?" - "Ой, да просто" - "Это будет выставка как обустроить малые поселки" - "Полезная и не очень энергоемкая акция, а энергосъем можно смонтировать на столбах для подъемника" - "Купол подобный алжирскому, но много меньше, конечно"... в общем сплошное одобрение на фоне быстрых оценок, подтверждающих абсолютную реализуемость этих предложений.
   Некую сумятицу в ровный ход обсуждений внес иноземец, который был точной копией генерального секретаря ООН, он представился как "просто Джи". Этот Дубль-Джи сообщил Парамону, что в результате большого количества обсуждений и разведки территорий Земли и учитывая теплые отношения с местными жителями сто девяносто три (Парамон похолодел) участника экспедиции на Землю решили остаться на этой красивой планете, а конкретно в окрестности как раз этой горки, о которой только что шла речь. Они обещали, что обустраиваться они будут самостоятельно и хозяйство холмовцев не понесет никаких убытков, а наоборот - получит дополнительные крепкие рабочие руки. Парамон только произнес непонятное для пришельцев: "А гражданство... а прописка..." и замолк насовсем, погрузившись в мрачные мысли.
   Все это подвигло нашего председателя на то, чтобы собрать всех холмовцев на собрание, где он рассказал о проектах и готовности небесных гостей эти проекты исполнить и сдать их селянам "под ключ". Но о переселении пока умолчал, полагая, что все вместе даст винегрет такого взрывного замеса, что встанет весь рабочий режим хозяйства - пойдут дискуссии, дискуссии - где уж там работа... Излагая проект строительства Центра Холмов, Парамон аж светился, он был счастлив... Да и собрание разговорилось, размечталось... Отукда-то из центра зала донесся женский голос: "Нам бы еще коровушек" - "Это как?" - ошеломленно спросил сидевший в первом ряду Еремей. Он обернулся к залу и искал тех бабонек, что задались такими простыми вроде бы вопросами. Бригадирша Кузьминична откликнулась: "Да считай мы все об этом спрашиваем. А как... Так тО нашим гостям точно ведомо. Ведь из тебя, Ерёма, уже сделали одну штуку такого же" Голос из зала, от курящих мужиков: "Так из тебя, Кузьминишна, тоже сподобили!" (смех в зале) "А что я так уж плоха что ли?!- отрезала та- "Если такое сложное чудо, как я, смогли повторить, то чего там о корове-то беспокоиться, сварганят!" Люди захлопали. Парамон со всеми вместе рисовал всякие картины разных приобретений, смеялся со всеми, радуясь непонятно чему, но что-то его тревожило...
   И тут встал дед Ермаков. В их хозяйство он приехал год как, приехал с сыном, женившимся на местной Екатерине Елоховой, известной всей округе песеннице. Она от матери и бабушки знала несметное количество старинных песен, обрядовых напевок и была приглашаема на все свадьбы. Если бы не это, то сиротство ее было бы совсем несчастливым, но люди любили ее и привечали. Знала Катерина, что нужна людям, вот и цвела. А когда с районным хором выехала в город на песенный фестиваль, там ее местный баянист Вячеслав Ермаков и заприметил. Жил он с отцом и дедом, никого у них больше не было... Вот и познакомились, встречались год, а в прошлом году Слава добился руки Кати. Так появились в Холмах Ермаковы. Слава - механик, золотые руки, отец его Сергей Тимофеевич слыл серьезным ученым, но по какой-то причине был отослан из института в далекую даль от центра. Он выбрал место, где проживал его отец, Тимофей Иванович, добрая душа, мастер по дереву. Все, что надо селянам делал. Но молчун Тимофей Ермаков, нет притяжения к разговору... Не привык он жить скороговоркой. А тут встал и загудел: "Я что хотел сказать... Почему вот наши деревни Холмы такие счастливые - помолчал, помял шапочку в руках, слушая волну негромкого смеха, продолжил, глядя прямо на председателя - а что, не так? Работа есть у каждого, дом есть, живность какая-никакая есть, детишки растут, смеются ведь. Играют. Учатся. И что важно, в наших деревнях нет запойных. За год только про одну драку слышал, да и та по делу была, знаете ведь". Зал молчал - к чему он это все рассказывает. "...и все же мы счастливые почему?". И дальше утвердил, как отрубил: "Себя уважаем". Еремей заулыбался и подмигнул другу - председателю. Голос Тимофея Ермакова набирал уверенность, похоже он выбирался из лабиринта мыслей и выходил на прямую Правды: "А уважаем себя, потому как мы сами для себя все делаем, сами себя обустраиваем, кормим, да еще другим помогаем". Оглядел зал и строго спросил: "Правильно я мыслю?". Нестройно, но четко, в один выдох откликнулись: "Давай дальше!" - "Я как понимаю - плохо работает человек, не доволен собой, не уверен, слаб... И начинает свою слабину запивать...И на других злится. И врагов ищет. И пропадает... Да, что - человек. Глядишь, и государство такое же вытворяет, когда нет уважения к себе..." Дед Ермаков почему-то натянул шапочку на голову. Заключил свое короткое слово: "А если мы на халяву жить хотим, мы халявщиками и станем. Уважение к себе и друг к другу потеряем. И сгнием. Так правильно ли на щедрые подарки расчитывать? Может лучше посмотреть, что мы можем потянуть и самим сделать это". Сел, снял шапочку, ею же вытер лицо.
   Парамону эти слова как обухом по голове, сидит, стыдно ведь - "закукарекал петух к ночи, а рассвет проспал...".
   Еремей вскочил и к деду: "Твоя правда - большие подарки это большая халява. Но мы-то не в стороне стоять будем. Смотри - мы дороги отрихтовали и сами щебенкой насыпали, укатали, ферму сами строили. Не без помощи, конечно, помощь была, да! Но материалом - щебенкой, доской, лесом...Да и то - за наши же деньги. Значит можем?". Механик Гаврила, глава гаража начал говорить еще в то время, пока он продвигался к сцене. Земляки знали его особенность - если он выступал где-то, то стоя лицом к людям, то есть только от сцены. "Еремей прав в том, что мы будем строить, если надо всем кагалом, все вместе. Кто что может. Но строить целый городок - вы представляете? Это же не два -три дома. Это не холодный сральник на заднем дворе. Это проект, инфраструктура, это энергетика, это машины, скреперА, подъемные кранЫ и, наконец, строители, профессионалы. Это я про поселок. Он нам нужен? Нужен. А горки для катания, это баловство я даже обсуждать не хочу". Зал наконец зашумел, загалдел, поднялись руки для выступления.
   Парамон встал, подождал когда стихнет и вдруг закашлялся, в горле запершило. Волнение было необычайное. Ведь чуть было не сгубил людей, все хозяйство. Спасибо деду Тимофею -врезал по первое число. Он так и начал со слов признательности Тимофею Ивановичу. Дед ведь точно сказал - надо только начать жить на подачку и мгновенно привыкнешь к этому и перестанешь быть созидателем, творцом и кормильцем. "Так сгнили многие сообщества и цивилизации. Это факт". За последние годы возмужал Парамон, набрался опыта в общении с политиками, хотя ему претило использовать этот опыт дома, в своей среде работных земледельцев...
  "Но..." - председатель вдруг задумался. Сотни глаз собрания смотрели на него с ожиданием. Холмовцы уже привыкли к тому, что их "директор" зря говорить не будет, у него все продумано и взвешено, последние годы убедили в этом. "Давайте, друзья, загибать пальцы - сначала отметим минусы. Единственный и очень существенный минус, который может перебить все плюсы, это то, о чем сказал Тимофей Сергеевич" - на правой руке так чтобы видел весь зал был загнут большой палец - "Мы, селяне, привыкшие к трудовой жизни, работающие с 5 утра и до светлого месяца ночного, уже завтра будем спать до двенадцати дня, потом перекусим что Бог подаст и снова спать до следующего дня, если, конечно, кино смотреть не будем". По залу прокатился хохоток, но были и возмущенные голоса. Славка Ермаков вскочил: "Шутишь, директор!" - "Эта шутка не без правды" - парировал Парамон - "Вы ведь не можете даже представить себе такое безобразие. Помните, в позапрошлом году наше лучшее женское звено по заготовке трав и три доярки были награждены нашим собранием отдыхом в алтайский санаторий на две недели. Чего-то они усталые оттуда вернулись, сами же говорили...". В третьем ряду поднялась Марьяша Бубениха: "Так устали мы не сразу, а на третий день, так ведь, подружки? В общем к концу первой недели я лично затосковала, просыпаюсь в четыре утра, а идти некуда, помаюсь и иду на улицу, а там уже все наши". Парамон перебил ее: "В общем чтобы сделать из нас тунеядцев надо хорошо и главное долго потрудиться" - "Это так!" - откликнулся кто-то. "Ну к этому мы еще вернемся, дайте ка мне с вами вместе плюсы посмотреть. Что нам надо срочно строить? Амбар для зерносушилки и другой - для кормов, так? Достроить дом-общежитие для трех специалистов - ветеринар там, фельдшер и спец по автоматизации - с семьями. Не громадное здание, да и не кирпичное, но работы много" -"Вот-вот" - подхватил дед Тимофей, но замолчал, продолжать не стал. "Я уже не говорю о ремонте домов в лесных Холмах и на ближней усадьбе..."- "А в дальних Холмах, там так плохо, что никого и не осталось, только Кащеиха с сестрой да дедушка Ризванов. - это из зала - А дома починить - так туда еще можно и специалистов селить, благо какая-никакая дорога есть" - "Это так - согласился председатель - а вот сколько народу туда можно было бы заселить?" Замарашка встал: "сейчас там тридцать два дома, годных только шесть, в остальных надо крыши крыть и внутри чинить. Это надолго. А еще, я думаю, место есть для трех десятков домов не меньше, это если лес не рубить. Зато, знаете ведь, вода рядом, озерцо чистое...Мы с комиссией на днях смотрели, могу доложить" - "Ну, что ж, предположим дальные Холмы шестьдесят семей потянут" - "Откуда они появятся?" - спросили из зала. "А к нам просятся насовсем почти двести душ с того корабля..." По залу пошел гул. Парамон потянулся к графину с водой, налил в дежурный стакан, отпил, оттер губы рукавом. Софья сидевшая в первом ряду, но далеко слева, погрозила ему пальцем, дескать, опять рукавом! Он улыбнулся в ответ. Зал ждал продолжения, обсуждая на местах новость. "И вот первый плюс" - загнул мизинец левой руки - "Есть строители, которым ничего от нас не нужно, только наше доброе согласие. Они уже сказали, что все строительство в нашем хозяйстве берут на себя, им нужен только лес. Вы же знаете за "Дальними Холмами" осиновая чаща, через нее еще хотели дорогу класть, да место гиблое, болотистое. Если туда от деревни пойти, забирая лес - это метров двести -можно и лес почистить, и стройматериал приготовить. Однако болотце природное-его уничтожать нельзя, значит надо аккуратнее, посоветоватся с специалистами..." "Какой же материал из осины" - прогудел дед Ермаков. "Для них это не имеет значения, они умеют его облагородить, использовать". Из зала: "Гляди-ка, и это умеют!" - "Итак, строители у нас есть. Они берутся не только достроить Дальние Холмы, но и построить все что нам срочно надо, и сделать все ремонтные работы. Но нам помогать им придется!" -"Вопрос имею" - Александра вдовая подняла руку и в ответ на кивок председателя спросила -"А средь них, новоселов, одни мужики или женская часть имеется?" - "Уж не обижайтесь, земляки" - засмеялся Парамон - "население дальних Холмов будет первое время почти точной копией нашей основной усадьбы. И среди них точно есть твоя копия, Александра, уж больно ты боевая!" Народ разшевелился, пошла волна веселого смеха. "Ну, что ж. Тогда хорошо, что все они будут жить в Дальних Холмах, а то я и там, и тут" - "А как же ты найдешь себе пару?" - "Прибежит как позову!"...
   Председатель продолжал: "Точно могу сказать, за нас они работать не будут. Сельские дела мы как делали, так и будем делать. Строить и ремонтировать будем вместе с ними. Никто без работы не останется - откуда ж халявщики возьмутся. Вот вам и все плюсы. А для молодежи горный стадион тоже сделаем. И в каждой деревне свои спортплощадки. Единственно что горько - учиться в институты наши парни и девушки будут от нас уезжать. Но если мы им приготовим рабочие места да еще что-то вне работы, многие, надеюсь, вернутся". И наконец, председатель хозяйства вынес на обсуждение основную заботу: "Но еще один минус есть. Я не знаю как их легализовать, то есть сделать гражданами России официально. Чтобы они получили гражданство, чтобы их не терзали чиновники всех видов. Этого я пока не знаю. Но без официального оформления ни им, ни нам спокойно не жить". "Сделаем родственниками!" - выкрикнул Гаврила, а Герман добавил: "А паспорта изготовят сами же новые поселенцы. Им это просто сделать". Еремей откликнулся "Но-но, бьез криминала..." Шутки шутками, а проблема остается...
  
  
  Глава шестая.
  
  Преференции.
  
   Похоже, что восторгаться перспективами сотрудничества с инопланетянами на Земле было некому. Кроме Парамона. Забыл, простите. Алжир тоже получил свои преференции, по простому - значительные выгоды от смелого шага. Три купола оставили пришельцы с другой планеты и примерно шестьдесят тысяч живых симпатичных алжирцев и всякого вида европейцев, которых никто и никогда не смог бы отличить от аборигенов. Это вдобавок к тремстам тысячам местных жителей, нашедших приют под куполами.
   Прошли Новогодние праздники, рождественские встречи. Январь забросал снегом верхнюю часть полушария. У Ральфа - теперь уже на том самом горнолыжном курорте собралась та самая группа ответственных за Землю лиц, которая в прошлый раз, занимаясь всякого рода дискуссиями и подсчетами "маржи", эту самую маржу и профукала. Может быть это временно...
   Улетели ребята на свою планету Озра. Попросились с ними около трех десятков экспертов, четверо отчаянных русских сумасшедших, сын вице-президента США и его, как полагает Белый дом, русская невеста. Обещали привезти их обратно не позднее, чем через год, когда выстроится оптимальная траектория транспортировки на Землю.
   Прошло уже три месяца, а со стороны принимающих решения вершителей судеб землян никакого движения навстречу просьбе иноземцев. Для бизнесменов высочайшего уровня такая ситуация категорически не допустима. Необходимо срочно установить территории, которые можно рекомендовать инопланетянам. Здесь имеется в виду и то, что правительства стран, где выбраны территории для новоселов, уже дали свое согласие. И то, что установлены условия договоров конкретно по каждой территории для каждого государства.
   С Алжиром был установлен полный контакт. Вся коллегия Ральфа не раз побывала в этих куполах, где в окружении бескрайних песчаных барханов сияли первозданной чистотой три купола, отражая горячие солнечные лучи и гибельные для всего живого песчанные бури. Под куполами раскинулись небольшие поселки с садами и бассейнами и текла живая жизнь, заполненная работой над новыми технологиями, над созданием новых растений, радуясь любви и презирая всяческие интриги некоторых малодушных землян. Особенностью инопланетян, принявших тело и образ местных жителей было то, что они обладали повышенной чувствительностью ко лжи. Засылали разные страны своих засланцев-шпионов для разведки слабых мест в защите купола или иноземных технологий. Им показывали и объясняли все, но после этого выдворяли из купола настолько вежливо, настолько доброжелательно, что выдворяемые шпионы тут же оказывались на родной земле своей страны, но уже со сломанной (с точки зрения посылавших) психикой. Никто из бывших шпионов не хотел ничего рассказывать что было бы во вред жителям куполов своим правительствам. Более того, они, эти разведчики, скоро становились жителями этих куполов, причем самыми преданными подкупольному землячеству.
   А рассказать было что, но это стало уже известно всем землянам, которые получили через ТВ-каналы всю информацию. Прежде всего о бесконечных возможностях энергетики - будь это электроснабжение всех потребителей купола при полной нагрузке или при пиковых нагрузках в тысячи раз превышающих регулярный режим. Вакуум - вот что давало такое количество ватт, которое нужно было в данный момент потребителям из купольного поселения. Миллиарды съемников энергии вакуума, расположенных между двумя защитными поверхностями купола, тихо и спокойно снимали энергию и направляли в сверхпроводящие магнитные накопители, откуда можно было распределять по воздушным каналам или сверхпроводящим кабелям энергию по потребителям.
   В этот раз был полный сбор "транснациональных", то есть, представителей всех крупных ТНК и разговор пошел о том, что (по данным некоего русского высокого должностного лица) в российской глубинке поселились двести инопланетян, которые создали нечто вроде модельного и даже модульного жилого комплекса, где созданы все условия для независимого проживания в условиях большого диапазона колебания температур от минус 60 градусов по Цельсию до плюс шестидесяти. Но где находится этот массив респондент не указал. Однако это хорошо знали все собравшиеся, у всех мелькнуло одно имя - мсье Парамон. Он должен точно знать. Поэтому он был приглашен на сегодня и уже доставлен спецрейсом персонального лайнера Председателя из какого-то уральского города. Конечно, для этого пришлось провести переговоры на высшем уровне и получить разрешение на выезд Парамона Авдеевича с сопровождающими лицами. Один из них - это ДиПи (это уже вторая копия с Парамона. Первый ДП отправился домой на Озру с докладом), а второй - из ведомства, то есть, представитель комитета, официально - сотрудник министерства иностранных дел.
   И уже сидел наш герой со своим Ди-Пи и каким-то чиновником в этом же зале. А чего не приехать, если приглашают, да еще бесплатно. Рассказать есть что.
   До своего вылета обратно в далекие края, инопланетяне с помощью своей техники с корабля, работая не надрывно, но ежедневно подготовили всю инфраструктуру как в "Дальних Холмах", так и вновь строящегося поселка, который условно назвали "Холмы профессиональные". В этом новом поселке - деревней уж точно не назовешь - как и намечалось работать и жить будут специалисты, обслуживающие деревенских работников полей и ферм. Это и два парикмахера, и терапевт с медсестрой, скорой помощью (шофер, он же санитар) и хирургом в отдельном здании поликлиники и даже рентгеном. И даже какой-то аппаратурой, которая мгновенно диагностировала любые изменения в организме на молекулярном уровне и прогнозировала отрицательные тенденции, то есть, возможные болезни.
   Здесь же и дом, в котором можно обнаружить зал со сценой и киноэкраном, и маленький зальчик местного музея, правда пока только с двумя экспонатами: это большой на всю стену гибкий экран, на котором любой посетитель мог увидеть иноземный корабль со всем его устройством, а также ту часть Вселенной откуда этот красавец прибыл. Вторым экспонатом был чудо-телефон американского друга Елены - Фреда, по которому можно было и сегодня переговариваться с вице-президентом США. Собственно, именно таким образом и договорились с Парамоном о встрече. В этом Доме культуры были и комнаты для хора, и для танцевального коллектива... Ну, для всего, что душа попросит. Соответственно, учредили с общего согласия штат из директора, она же концертмейстер и хормейстер, а также технического сотрудника, он же и ответственный за чистоту. Более пока средства не позволяли. Зато все специалисты получили свой домик с участком, а кто не хотел - квартиру в четырехквартирном доме. В скором времени прибудет машина для почты, а почтальон из местных пенсионеров уже готов.
   Все это Парамон не торопясь обстоятельно рассказал собранию, демонстрируя на экране дисплея соответствующие фотографии и видео. И еще - добавил докладчик - в этом поселке построен энергораспределительный комплекс, который обслуживают шесть специалистов. (Пока не спрашивают, о новых жителях хозяйства ни слова). Это единственный объект, который закрыт защитным колпаком.
   Дополнительно было рассказано о том, что построена горнолыжная база с бугельным подъемником и двумя трассами (два человека технического обслуживания). А внизу небольшое кафе с горячим чаем и пирожками - это еще два человека.
   А еще Парамон похвастал тем, что одна заброшенная деревня его хозяйства приведена в полный порядок.
   Удивить сообщением о подобных достижениях хозяев этого собрания было невозможно. Он закончил свое сообщение тем, что все это сделано за три месяца с высшим качеством, с полной инфраструктурой и с автономной энергетикой мощностью в сорок гигаватт, в сорок миллионов киловатт. "Что, что-о...!" - куда девались снисходительные усмешки - это же одна треть Нью Йорка! И все же - где это все находится". К Ральфу претензии - "Все это надо сейчас же посмотреть".- "Через два дня, нужны всякие согласования. Я уже дал необходимые распоряжения. Так что, отдохните пока".
  
  Глава седьмая.
  
  Как же рулить планетой.
  
   "Управлять полетом целой планеты, конечно,
  потруднее, чем даже гигантским космическим кораблем,
  но тоже в принципе возможно".
  /Игорь Копылов/
   Прохлаждались недолго. Это о четверке пытливых умов. Какие бы они ни были разные, они были совершенно похожи друг на друга страстью к поиску, к анализу, к открытиям, к созиданию...
   Василий Гуслиевич Байрамов-Заонежский, имеющий хитрое сочетание не сочетающихся имени, отчества и фамилии, был из казанских татар, из старой ветви Байрамовых (байрам по-татарски - праздник), а "Заонежского" ему прибавила мама, северная русская красавица, из Архангельских деревень. Такая смесь определила внешний рисунок Василия - крепкий, среднего роста, с немного кривоватыми "башкирскими" ногами, смуглый и чертовски красивый. Украшали его глаза - восточная смуглость подсвечивалась ярко-синими глазами - это от мамы. Характер - боевой, бойцовский, но не мелочный, не драчливый. Он мог долго терпеть любой вариант агрессии, чаще резкие споры сводил к шутке, если нападавший был ему приятен. Но все, кто сталкивался с ним, знали - тетива доверия и терпения натягивается долго, но не беспредельно. Спущенная стрела - беспощадна. Институт он закончил в Уфе, это авиационный институт с большим выбором перспектив. После защиты диплома по реактивным движителям, попал сразу на закрытый подмосковный полигон, как раз на испытания новейшего реактивного снаряда, в конструкцию которого по неопытности и молодому максимализму предложил внести сразу семь принципиальных изменений.... "Ладно бы, одно, а то семь сразу" - воскликнул генеральный, Иван Васильевич Сушков и взял его в свое конструкторское бюро. Байрамов проработал там несколько десятков лет, но уже в почтенном возрасте выдержка однажды изменила ему: он послал "обратно" на сколько нужно букв представителя министерства среднего машиностроения, а заодно с ним и всю власть, включая непредсказуемого Президента. И только совместные усилия друзей спасли его от высшего гнева - он был временно запрятан в некую лечебницу, где по всему его ожидало "лечение", но хотя бы не тюрьма... Его жена Суюмбикя - "любимая женщина", ей еще только тридцать восемь, она удивительно симпатична и на первый взгляд и в длительном общении, тем более. Она приехала в конструкторское бюро работать конструктором на ЭВМ, быстро стала ведущей и самая первая перешла работать на персональные компьютеры, создавая необходимые программы. В работе строгая, но не педант. Василь Байрамов, имевший позывные "Байрам", как-то раз был вынужден модернизировать конструкцию одного узла ракетного двигателя, причем просчитать аж девять вариантов. Он ожидал что эта работа займет примерно месяц при очень напряженной работе трех-четырех конструкторов, но Сушков сразу направил его к Сюме: "Она тебе хорошо поможет". "Но она же не по двигателям" - "Она по всему. Постарайся ей понравиться". Байрам был готов ко всему, но не к приветливости, а уж к такой мобильности, что он не успевал подбрасывать данные новой модели, как на дисплее появлялся эскиз, который они вдвоем общими усилиями доводили до почти идеального чертежа. За неделю они полностью проработали все варианты и оба вместе (Байрамов настоял) вышли на Ученый Совет. Новый вариант двигателя был принят единогласно и запущен в производство с опережением графика более, чем на квартал. После этого знаменитого в КБ Ученого Совета Байрам предложил "любимой женщине" работать и жить, и вообще "все-все" вместе. И вот у них уже трое детей, которые сегодня вместе с мамой не знали ничего о его судьбе, но неожиданная встреча "психов" с иноземцем с Озры, помогла всем четверым встретиться с родными и продолжить жизнь в новом качестве межпланетного путешественника. Василий полетел на Озру, оставив жену и сыновей у родителей в небольшой городке у Казани - у Суюмбики была работа, у двоих детей -учеба.
   Роман Газизович Дюняев тоже из Казани. Московский Университет, красный диплом, астрофизика, космические исследования, элита ученого мира... Он всем напоминал Арамиса (друзья его так и звали) в замечательном фильме "Три мущкетера" советского производства - внешне хрупкий, немного мечтательный с максимально прочным внутренним стержнем. Обладал поистине энциклопедическими знаниями в области физики, то есть, в любых ее разделах. В него влюблялись, сам он был влюбчив. Пришла его пора обзавестись семьей, ему уже за сорок и некая спортсменка Анка вроде бы время от времени украшала его одиночество. Но ее характер динамичный, взрывной, во многом опирающийся на бездумные эмоции, хотя и нравился Роману, но он чувствовал, что Анке нравятся ее победы не только в спорте, но и в обычной жизни. Она так и жила - от победы к победе. А если их не было, то закисала не надолго, а далее начинала судорожно дергать лапками в молоке, чтобы соорудить нечто твердое под лапками. В такие моменты девушка была взвинченноой, недоступной...
   А в клинику его привезли после его участия в одной из крупных демонстрации протеста в центре Москвы, когда его задержали, во время задержания с ним обращались не очень аккуратно, а потом временно удерживали в СИЗО, пока не узнали, что он "космический академик" (запись в журнале задержания), что надо выпускать, а не хочется. Так что контора всероссийской безопасности нашла временный выход - в клинику, на обследование. После этого Анка пропала. Точнее, он пропал для нее.
   Алексндр Акимович Черхчев - из потомственных россиян, в давние времена поселившихся на Дальнем востоке. Его родители Аким Петрович и Марина Иосифовна помнили еще своих прадедов, друживших всю жизнь. Это передалось на все последующие поколения, так что его Александр и его жена Вероника через совместное детство, школу и высшее образование пришли к созданию общей семьи, которая уже многие годы жила прекрасной жизнью. Александр (его все звали Акимыч) по характеру - панда, вроде бы сонный увалень. И студенческая кличка его была - "Панда". Первое впечатление от медлительного профессора сначала всех обманывало, многие студенты на первых экзаменах думали, что простой "молотилкой" можно обмануть дремлющего профессора. Таки нет же. Через минуту студенческого трепа Акимыч поднимал взор на него и, улыбаясь, говорил "Славно я повеселился. А теперь по-существу"... Лекции профессора Черхчева были не столько по специальному курсу теоретической физики, сколько, перемежаясь с историей физики, интереснейшими задачами из области высшей математики и живописными примерами из области искусств, несли громадный заряд просвещения. Его лекции не надо было анонсировать - "здесь сидят настоящие физики и лирики" было написано на самодельном плакате, прикрепленном над доской, в аудитории, где читал лекции Александр Акимович. И еще - "панда" никогда не матерился и вообще не употреблял плохих слов. Сказать кому-нибудь даже в приступе яростного омерзения каким-то человеком простое : "Иди на хрен" - у него даже мышцы языка не срабатывали...
   В палату он попал после автомобильной аварии, когда он, будучи очень плохим шофером с замедленной реакцией, врезался под углом тридцать шесть и две десятых градуса при скорости двадцать восемь и семь десятых километра в час в бронированное авто члена из правительства, которое подрезало путь Жигуленка. Бронированное авто получило продольную царапину шириной три миллиметра, снявшую часть краски вдоль борта. А жигуленок профессора потерял полностью пассажирское место, а также то, что за пассажирским, три колеса, багажник и большую часть двигателя. Сам Акимыч был под ремнем и сохранился полностью, не считая удара головой об руль. Это и стало причиной помещения его в клинку для разных анализов в области психики ("экстремально слабая реактивность") и соответствующего лечения. Не правительственного же члена сажать в психушку. Да, а на другую планету Саша полетел один, его жена, химик, не могла оставить работу на столь долгий срок, хотя, признаемся, любила его, медведя этакого, нежно.
   Из компании, обитавшей в свое время в палате номер шесть секретной клиники, вроде бы выделялся Самсон Давидович Коган. Из почтенной семьи ортодоксальных евреев, имеющих на своем счету (а не на счете) столько тонких дел в области среднего бизнеса, столько авторских анекдотов, столько умных мыслей, что Самсончику не составило труда выучиться на гельмолога, знатока бриллиантов, защитить докторскую степень и заняться бизнесом. В этом деле у него что-то не пошло ("Таки нет, его папа был не еврей" тетя Фая), и он получил почти постоянную прописку в колонии общего режима, откуда его, в результате прямых коррупционных действий, перевели для анализов и соответствующего лечения в эту клинику. Темные делишки бриллиантовго короля и его учеба в колонии отложились в умной голове в виде криминального сленга, что он использовал, когда хотел казаться тем, кем хотел в данный момент времени. Семья - это главное для него, правда, после бизнеса. Его жена (хотите смейтесь) по имени Сара родила ему оптимальное количество детишек, он их всех нежно любил и воспитывал, и обеспечивал. Однако у него был один "бзик", он независимо от своей воли мог увлечься неожиданно встреченной женщиной и долго быть при ней. Но не более года. Далее они дружески расставались. Это Самсон умел делать очень хорошо. Друзья его почему-то называли Соломоном.
  
   К нашим героям присоединились их дубликаты, которые были прекрасными помощниками своим земным друзьям. Они могли дать мгновенную оценку или численное решение каких-то процессов, дать справку по событиям на их планете или физичесие параметры какого-либо объекта интереса дискутантов итд. И как всегда на утренний чай в гости зашли Фред с Еленой, и как всегда их радостно приветствовали. Вся эта компания за трапезой начала было обсуждать ночное событие - звездный дождь, пролет отряда метеоритов (наверное) в черно- розовом небе. В процессе дружеской дискуссии зацепились за оценку скорости пролета этих небесных тел по длине светящейся траектории, затем соскочили на спор о том что же ограничивает скорость света, а если вследствие этого любое путешествие имеет ограничение во времени перемещения, то... а далее астрофизик Роман Дюняев цитирует (во, память!) некоего профессора Копылова, который предполагает, что перемещение планеты в пространсте Космоса возможно. Итак, профессор пишет: "За счет чего удастся сдвинуть Землю с насиженной галактической орбиты в нужном направлении? Ответы дает концепция геоэлектромеханики, рассматривающая нашу планету, Солнечную систему, Млечный Путь и всю Вселенную как взаимосвязанные электромеханические системы. Согласно этой концепции, наша планета представляет собой электрический двигатель, ротор которого - жидкая часть магмы, а статор - кора Земли. Энергия космических частиц (электропроводящей плазмы), проходящих через магнитное поле планеты, преобразуется в электрическую энергию радиационных поясов и токов ядра Земли. Фактически работает гигантский магнито-гидродинамический генератор (МГД-генератор). Таким образом, Земля оказывается "вплетенной" в энергетическую структуру Космоса. Надо только научиться использовать эти процессы. И такие принципиальные решения уже имеются".
   Далее Роман позволил себе усомниться: "Когда-то Озра, почти копия планеты Земля по основным параметрам, переместилась от Земли в другую галактику за сравнительно короткое время, но именно движительная система этой полуискусственной планеты так и не была разгадана учеными Озры, а где сам движитель и хоть какие-то системы управления полетом, пока не неизвестно. Ничего не найдено в глубинах Озры... Так был ли ребенок?". "Да - задумчиво произнес Самсон - а если, действительно не было никакого аппарата на электро-дизельном топливе и руля на Северном полюсе". "Это почему на Северном Полюсе" - автоматически откликнулся Акимыч, физик-теоретик. "А как же вперед смотреть, можно на что-то напороться, а тут все впереди видно, рули себе".... "Не то ищем и не там" - резюмировал астрофизик, откликаясь на дружный смех друзей..
   Но пришла пора Байрамова. Василий Гуслиевич Байрамов-Заонежский закряхтел возмущенно и возгласил, дескать, известно ли вам, друзья вселенские туристы, что пространство и время это гибкие сущности, которые, согласно некой струнной теории, можно деформировать за счет, так называемой, "темной материи". Это термин, введенный в оборот в сообществе физиков -теоретиков для объяснения необяснимого. Такую деформацию пространства в виде пузыря можно создать вокруг планеты, а затем премещать "пузырь" (warp drive) вместе с вмороженной в ней планетой в любом направлении со скоростью выше светового порога на много-много порядков. Ясно, что в этом случае сама планета не премещается в пространстве, она неподвижно "закреплена" в пузыре и поэтому основные положения теории относительности в этом случае сохраняются. Но практически важным является то, что планета в пузыре неподвижна и всяческие угрозы (например, уничтожение атмосферы) для нее не существуют. Александр Акимович, Самсон Давидович и Роман согласно и синхронно кивали головами. "Да, такую возможность для высокоразвитой цивилизации нельзя исключить" - закончил конструктор военных ракет. Акимыч подвел итог: "Но для того, чтобы проникнуть в тайны путешествия этой планеты в просторах вселенной надо искать и искать - любые документы, касающиеся великого перелета".
   Все это время Елена с Фредом наслаждались не только завтраком, но и ходом дискуссии, которая, подобно вешним водам горной реки, стремительно мчалась по причудливому руслу коллективной мысли. Только что обсуждали громоздкую, неудобоворимую, а если честно, то непонятную систему взаимодействия собственного электромагнитного поля планеты и космической энергетической структуры участков Вселенной... А тут еще более грандиозная идея. Учение о временно-пространственном пузыре больше поддавалось "имиджевому восприятию" (это Фред) и поэтому было ближе молодым умам. "Это же как можно здорово путешествовать по бесконечности. Не "в" а именно "по"..." - шопотом воскликнул американец, обратившись к Елене. Фред сидел близко к девушке и ей вдруг захотелось прислониться к его плечу. Так она и сделала. Дальнейший горячий спор наших мыслителей для Фреда с Еленой был вроде полета их флайера сквозь густые ватные облака, слышались какие-то звуки, как из тумана появлялись лица то одного, то другого, то всех вместе... Фред уткнулся лицом в волосы Елены, некоторое время они молчали - им было "волшебственно", как любил говорить отец девушки.
  
   Но наступил момент, когда их внимание привлекла фраза теоретика Акимыча, что надо искать любые записи, описывающие путешествие древних землян на эту планету. Фред поднял голову: "А ведь что-то похожее мы с Леной уже видели, там, в хранилище древних манускриптов". "Да, да - подтвердила его подруга - текст был написан старой кириллицей и к нему были приложены рисунки и даже карты. Мы торопились на Конгресс и не успели вникнуть". Решили, что день начнут с посещения библиотеки и ознакомления с древними книгами.
   К этому времени у них неожиданно появились бывший глава ООН и писатель Эдуард Малович со своими дублями. Теперь уже вся эта группа дискутировала, правда без чая, и вывод был один - срочно нужна информация.
   ДиЭд мечтал стать журналистом - писателем как его любимец с Земли - Эдуард Малович, поэтому он решил, что займется самостоятельным исследованием с помощью СОТюфяков, которые почему-то не торопились открыть все данные о планете Озра. Надо к ним! И он отправился в здание Конгресса к Иову для того чтобы опросить его "почему"? Он связался с старейшим из Совета и попросил его о встрече. Иов был занят только послеобеденным кофе, почему бы и не поговорить. Он согласился на встречу. Не говоря ни слова нашим мыслителям, ДиЭд проявился в доме Иова. Запах кофе, напитка, который озряне привезли с Земли в подарок, казалось заполнил всю планету. Старец с прикрытыми глазами смаковал кофе, не торопясь, маленькими глоточками и с большими перерывами между ними. Перед будущим писателем возникла такая же чашечка и он присоединился к пиршеству. Иов открыл глаза и спросил: "Что тебя беспокоит, мой друг?" ДиЭд бережно поставил чашечку на стол и начал свою речь, которую заготовил заранее: "Земляне, которых мы пригласили к нам, не понимают одного - почему им не открывают всю информацию, чтобы они могли реально помочь нам с нашими проблемами. Согласись, Иов, если нет достаточной информации, любое дело ожидает неудача". Иов долго не отвечал, он повертел чашечку на блюдце, просмотрел на рисунок на самой чашечке - там, в просторах галактики, медленно плыла планета... ДиЭд почтительно молчал. Старец бережно поставил чашечку на стол: "Единственное, что нас сдерживает - это наше недоверие. Нам кажется в составе делегации с Земли есть несколько человек, у которых несколько странные с нашей точки зрения планы. Нам кажется, что какая-то могущественная группа на Земле хотела бы не столько принять у себя какую-то часть нашего населения, это то что мы просим у них..." Мудрый глава Конгресса вздохнул "Нас беспокоят планы некоторых высокопоставленных землян направить в будущем к нам большую группу своих граждан не очень мирной профессии с целью колонизации Озры. В более простом изложении речь идет о мирном захвате нашей планеты под прикрытием обеспокоенности нашей ситуацией и по призыву части населения нашей планеты о помощи. О какой помощи - не так уж и важно для этих военизированных пришельцев, ну, хотя бы спасения от черной дыры - в порядке помощи они расползутся по просторам нашей планеты, утверждая свой порядок. Мы справимся и с этой чумой, но атмосфера мирной жизни будет чрезвычано сильно нарушена. А это чревато началом распада нашей мирной цивилизации. Вот такие опасения". Он отпил глоточек кофе, продолжил заключая "Кто конкретно - это один или несколько человек, которые выполняют разведывательное задание, мы точно не определились. Как только мы выясним полностью состав этой группы, мы допустим всю делегацию и разведчиков в том числе во все тайны нашей планеты. Мы сумеем полностью нейтрализовать лазутчиков - пусть себе все наблюдают, накапливают материал, делают имиджевую съемку и прочее. Анализируя их материал мы поймем область интересов агрессивной части Земли, что для нас опасно, а что - нет... Последней стадией будет изъятие всех опасных для нас данных у разведчиков, в том числе и из их памяти". ДиЭд ошеломленно молчал, пытаясь осознать масштабы прогнозируемой беды, но тут же спохватился: "А как же практически выявить, кто же эти разведчики?". Иов сидел, взирая на большой экран Конгресса. На этом экране проецировались одновременно все лица делегации землян. Сначала это была россыпь без какой-либо закономерности. Потом изображения начали перемещаться по экрану, группируясь по каком-то неизвестному принципу. В левом верхнем углу появилось симпатичное лицо Елены, в правом - не менее интересный Курков. Остальная делегация в центре. "Ну, и кого - куда? Как по вашему?" - спросил глава Конгресса. ДиЭд уточнил на всякий случай: "Елена - это надежно, а Курков - полная противоположность?" - "Да, только два персонажа из сорока двух не вызывают сомнений. Об остальных давайте мы с вами порассуждаем" - "Ну, моя матрица, то есть писатель Малович абсолютно надежен, ведь он...". Иов перебил его: "Но он встречался практически со всеми лидерами Земли. Что он вынес из этих встреч, какие итоги?" - "Я все же предлагаю подвинуть его, бывшего генсека ООН и конечно клиентов психоневралгического центра, я с ними провел очень интересные часы - этих четверых криейторов влево ближе к Елене. Да, и еще очень интересен майор Бульд, я с ним тоже много чего обсуждал... Воможно Фред и еще один американец, Томас Кларк, врач. Врачи чаще всего имеют твердое собственное мнение. И, наконец, два антипода одной профессии, которая обозначена как "парни на все руки мастера. Я их назвал антиподами только потому, что один из них, американец, молчун, а другой, из России, веселый улыбчивый, любящий шутку" - "Принимаю" ответил старец, и изображения из списка псевдо-журналиста переместились влево, ближе к Елене, но разместились все же в некотором отдалении от нее.
  ДиЭд еще раз оглядел центральную часть экрана - ведь сколько было возможностей общаться со всеми, но нет, зациклился на "своих", близких. "Больше мне пока нечего сказать" - качнул головой он.
  "А беседовать вам придется, наверное, ведь вы у нас метите в журналисты, вот и берите интервью для журнала "Будни космоса". "Для большого журнала!?" вскричал восторженно ДиЭд. "Попробуйте в качестве землянина Маловича" "А что спрашивать-то?" "Ну, вот, озрянин налицо - проворчал Иов - надо же когда-то начинать думать. Одно могу даже не советовать, а настоятельно посоветовать - ничего не рассказывать об Озре, вы же, по нашей версии, землянин, ничего не знаете...". Дисциплинированный ДиЭд заложил приказ в память, поблагодарил собеседника и вышел из зала Конгреса. У дверей зала стояло два землянина, оба в генеральской форме, они держали в руках какие-то приборы... Отойдя подальше, ДиЭд сообщил Главе конгресса, что двух генералов можно переместить направо, они откровенно занимались подслушиванием, если, конечно, не измеряли какие-нибудь наведенные поля." В ответ прозвучало: "Такие штучки мы держим под контролем. Кстати, спроси у них, что за приборы и для чего. Интересно, что они ответят".
  
  
  Глава восьмая.
  
   Кое что об экспертах.
  
   Курков не предполагал, что его планы будут так быстро и эффективно раскрыты местными мыслителями. Пару ночей и дней в условиях абсолютного одиночества он размышлял. Ему придется резко сбавить обороты, микшировать внимание к нему со стороны местных исследователей. Это во-первых. А во-вторых, надо найти единомышленников в толпе экспертов, которые уже несколько дней базарили после встречи с Советом Озры. Он взял листочек, полученный в Конторе, с полным списком прибывших землян и начал внимательно изучать его. Каждое имя сопровождалось краткой личной информацией и перченем титулов и научных трудов или практических достижений.
   Курков сразу отбросил любителей, в их числе и бывшего генсека ООН, и писателя, сумевшего раздуть пламя из мирного кадила, и других дилетантов с точки зрения своей профессии возмутителя спокойствия. Основная часть делегации из Европы и Америки, двое из Китая, от Алжира пятеро, они же представляют всю Африку, а из России - некая девушка Лена (Курков зачмокал - ах, какая барышня - душка), четыре нигде не означенных таинственных мужика - с ними стоит законтачить. Далее - один из своих (это Бульд), несколько астрофизиков и физиков-теоретиков, закуклившихся в своих науках, были бесполезны, так как были тупее всех тупых в приложении к планам генерала. Чиновники от международных организаций, руководство институтов и инженерная группа, в том числе мастера высочайшего класса Тинкер Вайт (США) и Женя Грабский (Россия) - вот где стоило поискать разведчиков. Среди них могли оказаться кадры с гибкой "точкой зрения" на ситуацию. Кстати, а что это за "практикующий" американский врач - Томас Кларк, единственный на всю делегацию. Ему сорок восемь лет, у него за плечами участие в аутвойнах США, в частности, во Вьетнаме, за что у него несколько наград, в том числе и военно-морской крест. Он терапевт и хирург, значит "никто", решил Курков, вычитав такое несовмещаемое совмещение двух врачебных профессий. "Но познакомиться надо. А вдруг любитель острого"
   Вроде все. Не густо, но и не пусто - наш симпатяга любил рифмовать.
   Стратегия определена, тактика - быстрее разобраться с неизвестными величинами. А посещу-ка я этих четверых "лохматых" - всех наших друзей побрили наголо при приеме в Клинику. Если на всех из списка у Куркова были характеристики, предоставленные Комитетом, то на четверых ничего не было, никто не ожидал, что они окажутся на корабле. Но летели-то земляне до Озры примерно сорок минут реального времени, когда общаться. Сейчас самое время.
   Пока четверо бритых с Леной и Фредом засели в библиотеке раритетов, их замещали, то есть пили вечерний чай их дубли, которые были извещены уже самим Иовом, что за птица этот Курков. Иов попросил их выяснить максимально обстоятельно чего же этот генерал хочет. И даже согласиться на его предложения, если они будут.
   Адам Владиславович Курков, стройный моложавый и обаятельный душка стремительно вошел в домик, где жили четыре непонятных ему "экспертов". В гостиной сидели эти четверо (дубли) и смотрели на висящий в воздухе имиджевый экран, где показывалось нечто похожее на слайд-шоу о просторах Сибири в разное время года. Вообще-то они пили чай с мармеладом, который очень полюбили еще там, на Земле. "Привет всем! Разрешите на чаек". Не отрывая глаз от экрана один из чаевщиков махнул рукой, дескать садись, присоединяйся. Перед Курковым возникла большая кружка, полная чая, пахнущего мятой и полынью. Тут же возникло блюдце с мармеладом. Пришлось сесть. А тут экран заволокло легким туманом и изображение исчезло. Жильцы дома молча дули чай и улыбаясь поглядывали на него.
  - "Здравствуйте, генерал Курков- сказал один из них- добро пожаловать к нам. Угощайтесь. С чем пришли?"
  - "Да, вот, знакомиться. Ведь земляки, а не знакомы. Рассказали бы, кто вы и откуда. И зачем здесь".
  Все четверо заулыбались. "Лестно, конечно, сказал самый худой, но ты, брателло, пришел к нам, а не мы в твою хату, вот и валяй, выкладывай, земляк. Кто ты, откуда. Зачем здесь".
   Курков рассмеялся. Его рассмешило, что какой-то фраер пытается ботать по фене... "Ну, что ж, мужики, начнем с меня. Я - писатель. Член союза российских писателей. Вот этот Союз делегировал меня посмотреть на новые звезды, планеты там, на новых людей. У меня задание - написать книгу об этой планете и, главное о жителях Озры, о том какие они. Я уже начал свои прогулки по землям этого шарика, здесь мне нравится, я бы даже не отказался здесь жить. Даже непонятно, чего это местные запросились к нам... Это же интересно".
  - "Семья у тебя есть, мальки там?"
  - "Пока нет, все еще женихаюсь, подругу еще не завел".
  - "Да, нам тоже интересно" - улыбнулся загорелый плотный мужик, откликаясь на возглас Куркова "Чего они к нам...".
  - "А что это у вас у всех ботва на черепушке отсутствует?" - обратился к нему "писатель". Ответил все тот же худощавый - "А у нас тоже Союз, но не писателей, а читателей, Союз лысых. Договорились, пока здесь жить без ботвы". Наконец-то до остальных лысых дошло, что вопрос был об их волосах, что когда-то были на голове. Ответ Дубль Самсона удовлетворил его друзей, они оживились. Становилось интересно.
   Курков не унимался: "Земля отправила нас с заданием, ознакомиться с Озрой, помочь им. Когда нас представляли в день прибытия, о каждом было сказано, кто чем занимается, кто чем может быть полезен, а о вас сказали, что вы были освобождены из какого-то медицинского заведения и вам нужен покой и лечение, как будто на Земле этого нет. Это действительно так?" "Это совершенно точно, уважаемый - ответил солидый на вид человек, дубль, точная копия ракетчика - каждый из нас попал в лечебное учреждение своим путем, но выпустили нас всех вместе, сразу... и отправили, видимо, сюда, чтобы избавиться от нас - солидный на вид больной продолжил - мы и понять не успели, уважаемый, как очутились на корабле, а через сорок минут уже здесь. Это какая же планета за сорок минут от Земли, даже если лететь со скоростью света? Но в общем-то мы не печалимся, такая видать нам судьба, отдыхать и лечиться в любой точке Вселенной. Все, что мы умеем - это лечиться" - заключил он. Его друзья сдержанно посмеялись.
   Худощавый снова с вопросом: "Все же, давай по делу. С чем пришел?". Ведь все четверо читали все, что крутилось беззвучно в голове у этого симпатичного на вид землянина.
  - "Так чего - откликнулся Курков - какая же это книга без стержня. А главное в нашем случае - их история. Как они сюда попали. На чем прилетели". А в голове - да откуда им все это знать... Все его собеседники синхронно покачали головами: "Откуда нам знать как они попали сюда. Мы прилетели сюда просто отдохнуть, подлечиться. Но уже скучать начали. Нет дела" - послышались голоса.
  - "А давайте я вас озадачу своим писательским интересом. Вы наверое знаете, чем больше деталей в романе, тем он более ценен". Слушатели переглянулись - а писатель ли он. Курков вдохновился и его понесло: "Будем вместе искать - где у них космический движитель, где система управления, где библиотека матриц. А энергкомплекс. А станция креаторов. А система обороны. Ну и наконец - куда девались их корабли и еще много-много вопросов. Если сойдемся, я в книге обязательно напишу о вас".
   Копия теоретика, медлительный дубль откликнулся: "Ну корабли-то на орбите, только их увидеть нам невозможно, они, как бы сказать, обесцвеченны. Кстати там же и оборона. А рядом с ними накопитель энергии. Тут же спутник - управляет трансляцией энергии. В общем все они, местная наука, то есть, уже сообщила в утренних известиях..."
  - "А я что же, лопухнулся!? - подскочил со своего стула "Писатель" в генеральском звании - пропустил такое событие".
  - "Так, посмотри" - над ним появился экран, на нем - текст бегущей строкой, не торопясь, чтобы читалось легко, сообщал, что сегодня такого-то числа, начнется очередной цикл дежурства всех кораблей по схеме Х-42, стартовый состав и расположение кораблей на гелиоцентрических орбитах приводится на всех экранах до 12 часов дня. Далее данные по координатам накопителей энергии, которые постоянно привязаны к спутникам управления и их дублерам. И, наконец, расписание дежурных операторов по группам и объектам.
   Курков показалось что-то не так в этой информации. Его обостренное чутье на интригу, казалось дало тревожный сигнал. С чего бы это открывать некоторые завесы, когда никто об этом и не просил. Он обратился к славной четверке: "Вы что-нибудь понимаете? Вдруг, без всяких видимых причин опубликован очень секретный материал"
  - "Да что в нем секретного, Адам, это же обычный порядок здесь - раз в месяц дается корректирующее сообщение для тех, кто работает в энергосекторе"
  - "А откуда вам все это известно?"
   Ответ сразил его: "Так мы все четверо начали работать в этом секторе. В лечебных целях. А что касается твоего предложения, мы не сможем тебе помочь". Один из собеседников продолжил проникновенно и с сочувствием: "Понимаешь, Адам, то, что ты предлагаешь - может навредить населению планеты. Подробно написать, как построена оборона - значит дать информацию в руки кому-то, кто хочет напасть на Озру. Таких цивилизаций немного, но Конгресс Планеты хорошо знает о них. А дело в том, что озряне не умеют делать зло. Может быть когда-то их пра-пра деды и были подвержены этому, но видимо случилось что-то неординарное, на планете прекратились войны большие и самые малые, вплоть до семейных... Предрекали им разные умы - будет скучно, но вот уже сотни поколений живут себе как хотят, не мешая друг другу. А обидеть, оскорбить или унизить морально и физически кого бы то не было - это не их, как вы говорите, менталитет..".
   "Ребята, да вы не с Земли что ли - воскликнул интриган Адам.
  - Ну, да - ответили те - ты что не понял, были с Земли, а теперь мы - местные".
   Голова у интригана пошла кругом, но он еще не сдался, а пошел в новую атаку: "А с чего вы вдруг взяли, что я хочу сотворить кому-то зло? Я же собираю материал в книгу. Это будет большая повесть о счастливой планете, где нет места злу, потому что человАки здесь такие с розовым, мать их так, менталитетом и еще потому что вся эта планета хорошо защищена. Я же не собираюсь написать как она защищена, но какой-то фактический материал должен быть. Это же в конце концов художественное произведение!" - сам себе противореча воскликнул он. Похоже, что его взолнованность задела его собеседников, хотя факт и вымысел в художественной прозе редко соседствуют.
  - "Ну, ладно, мы пошутили, чего же конкретно ты хочешь от нас? Мы же, как и ты, не имеем доступа никуда"
  - "Да, ну вас в одно место, шутники!" - махнул рукой Курков, используя много раз проверенный способ заинтриговать, правда это касалось только женщин, и, гордо подняв голову, пошел на выход. Искать свою публику. Но вслед ему закричали, дескать, ты нас не дури, а дай конкретное задание, мы все выполним. Постараемся... "То-то!" - и Курков повернул обратно, воспитывать больных, склоняя к участию в его авантюрах, условно названных им " Поиск фактического материала". Целый час он втолковывал им что же конкретно ему надо и как это добыть. К концу этого часа он вымотался до желания крепко выпить, но результат был налицо - четверка все поняла и будет стараться все сделать в ближайшие дни.
  
   Иов удовлетворенно откинулся к спинке своего кресла - этот интриган полностью открыл все свои замыслы и надо было только "помочь" ему.
   Два генерала шустрили по коридорам подземного дворца, что-то оживленно обсуждая. Увидев Куркова, они бросились к нему "Адам Владиславович" - начал один из них, моложавый генерал-полковник... "Я не возражаю, если мы перейдем на простое обращение, меня действительно зовут Адам...". "Позвольте представиться Владимир Иванович, просто Владимир..." - "А я Серафим Валерьевич, просто Серафим" - добавил другой. Они пожали друг другу руки и Серафим сообщил, что они с Володей только что совершенно случайно, конечно, подслушали разговор кого-то из "наших" (вроде бы это журналист Малович) с Главой конгреса, записали этот разговор на новейший английский прибор "Войс" и хотели бы дать послушать запись ему, Адаму, как руководителю мини-группы по сбору некоторых данных. Курков насторожился - "Меня никто не назначал, я не знаю даже, что это за группа", но внутри его что-то радостно всколыхнулось, значит позаботились... "А кто еще входит в состав этой непонятной группы?" - "Нам известно только, что каждый будет представляться вам сам, обращаясь к вам по имени - отчеству". - "Ну, что ж - улыбнулся начальник мини-группы - давайте послушаем, что у вас в записи". Однако, как не пытались включить "войс" генералы, из аппарата не было слышно ничего, кроме "белого шума". "Может быть, вы просто расскажете, что же вы сами услышали?" - прекратил их занятие с техникой Курков. "Кажется речь шла о том, что этот "наш" просил у Иова разрешения взять интервью у нашей делегации и у местных научников" - "Ну, и что в этом особенного -удивился Адам Владиславович. - Наверняка это действительно писака, как его - Эдуард Малович. Пусть себе балуется, не будет путаться под ногами. У нас более серьезные задачи, друзья. А пойдемте-ка на природу, сотворим по шашлычку, вина и обсудим наши проблемы. Ведь уже почти месяц гуляем врозь и пользы не на грош"
  
  
  Глава девятая
  
  Родиной торгуют ее правители...
  
   О всех правителях такое не скажешь, но по потенциальной возможности власть предержащие на первом месте. Они могут все, если им позволят. В истории Человечества было много таких государств, где Властелин обладал неограниченной властью. И в наше время - тоже. Угнетенный народ или любитель халявы, или просто ленивый на размышление - какая разница, жирует себе правитель и его челядь, ах, как замечательно гнусно живет... А вариантов много.
   Во вторник, в обычный снежный день декабря состоялось срочное заседание Государственного Комитета в главе с Президентом, целеустремленным и, как оказалось, мстительным... В составе Комитета произошли изменения. Некоторые его члены почему-то были устранены, некоторые - вообще исчезли, произошла кое-какая ротация, пришли молодые, умные, крепкие, циничные до состояния первобытной примитивности... Так что теперь заседания начинались как в первом классе школы, вошел Президент, все двенадцать генералов встали. Махнул рукой - все сели. Все прожженные комитетчики, военные, с крутой биографией - владельцы государства. Встали-сели. На столе бокалы и фигурные бутылки с грузинским и крымским вином, чашки с кофе, печенье, фрукты. Как обычно.
   С места в карьер. Президент задал один вопрос, который должен был обсуждаться до принятия практического решения сегодня же. Это его стиль. Но только здесь, в этой аудитории. В остальных случаях он мог молчать сутками...
   "Итак, будем принимать псевдочеловеков или, как их там, "человаков" из другой планеты на просторы нашего государства, скажем прямо, на гнилую часть этих просторов - то ли тундра, то ли вечная мерзлота или пустыня? Или не будем? Это первое. Если - нет, то вопрос полностью снимается. Если - да, то "за сколько". Вся военизированная братия зашевелилась. "Конечно - да" - обронил главный разведчик Генштаба. Все согласно закивали головами. "Рад общему согласию. Теперь - детали. Но не о товаре - какое жизненное пространство и где, это пусть эксперты минобороны и комитета проработают и нам доложат в следующий вторник. Главное, что мы за это получим. А это не зависит, с моей точки зрения, от того, какие площади и где мы предложим. Ставки в любом случае высокие". Все головы комитета 13 ходили вверх - вниз, не останавливаясь, а как бы в великой задумчивости и как бы во всем соглашаясь.
   "О валюте речи нет?" - уточнил главный полицейский. "Ну, в принципе валюта может участвовать. Поторгуют с Западом и соберут валюту, если очень надо" - это от Комитета - "в принципе немного не помешало бы". Коллеги заулыбались.
   "Давайте посмотрим более широко, масштабно - Президент неторопливо оглядел собравшихся - к нам обратилась цивилизация настолько более могущественная, чем земная, что ни о каком сравнении речи и быть не может. Вы представляете себе, что при желании эти человаки за несколько минут могут уничтожить все живое на Земле" Помолчал. Все внимательно смотрели на него. Живой интерес, никакого скептицизма. Полное понимание... "Это нам подарок, что они такие доброхоты, не агрессоры, вроде нас, кто на Земле обосновался. Да, они доброхоты, но далеко не дураки. Кстати, кто-то хотел уничтожить все, что они для примера понастроили на Земле, в том числе у нас где-то на Урале - острый взгляд на комитетчика - Этому хозяйству, состоящему из сплошных холмов, не мешать. Пусть живут как они хотят. Пока. Это же наша визитная карточка. Новоселам с той планеты срочно оформить гражданство, без всяких поборов. Почему тянете уже более месяца, это же по сути прямой контроль за ними с нашей стороны - он обратился к главному по внутренним делам - Михаил Арсентьевич, проследите. Никаких вмешательств, только помощь по мере обращения. Неделя на то, чтобы вопрос с гражданством и паспортами и прочими документами был полностью закрыт". "Ждали вашего решения. Все документы и паспорта готовы - ответил главный по внутренним проблемам и болезням - уже завтра вся проблема будет полностью закрыта". Президент спросил, продолжая обращаться к нему: "А сколько всего иноземцев на всей планете и у нас, в нашей стране". Глава по ВД дал обстоятельную информацию, назвал точное количество Озрян на Земле, в том числе и на холмах, где обосновалось сто девяносто восемь пришельцев.
   "Ну, что ж, теперь - главное. Что они умеют, что удалось выяснить. Я считаю - это ключевой момент. Что нам скажет Комитет?" Комитет дернулся, как бы хотел встать, но, получив отмашку от президента, остался сидеть и сообщил следующее: "У нас нет о них никаких документальных сведений, никакой информации. Это первое и главное, что они умеют. Далее, у них самая совершенная, я утверждаю, фантастическая техника во всех областях. Как результат этого - мы вместе со Штатами и Европой не смогли осуществить электронную разведку. Нам так и не известно какие же идеи лежат в основе их мгновенного перемещения в пространстве, в основе их тотальной маскировки - мы же так и не нашли местонахождение их корабля. Мы не знаем принципы их воздействия как на электронную информацию, так и на человеческий мозг, их методов абсолютной защиты всего и вся - пример, купол в Алжире, который мы так и не смогли уничтожить... А источник энергии? Что там атомные электростанции, пустяки. Да, и наконец, их способность создавать абсолютные копии конкретных людей... Прошу не обижаться, но вы уверены, что среди нас нет Дубля кого-нибудь из нас?" Весь состав Госкомитета заулыбался, однако в их сердцах пронесся трепет: "А если?..." Но тут вмешалась разведка: "Коллеги, не надо впадать в маразм. Ведь у них есть отличительное свойство, которое они сами ввели, об этом сообщили нам и всегда придерживались обещанного. Это что-нибудь оранжевое, оранжевый платок в кармане, на шее, в виде галстука, значка, на рукаве одежды..." "Чорт побери - воскликнул руководитель Чрезвычайных Ситуаций - сегодня утром мне жена положила в нагрудный карман костюма оранжевый платок, сложенный треугольником. Я этого на своем фасаде терпеть не могу, поэтому убрал в карман" и он достал из кармана платок, оранжевый платок из мягкого ситца. Смеялись все, даже президент протирал глаза платочком, правда светложелтого цвета. "У вас, что, платок выцвел?" - рискованно пошутил министр обороны по поводу светложелтого платка. Снова зашлись в смехе. "А ведь так недолго заболеть всеобщей подозрительностью - серьезно обобщил все это президент - я считаю, обратился он к Главе Правительства, надо принять меры, срочные меры по идентификации всего руководящего состава и правительства страны... - и после паузы - а также всех жен, чтобы они не покладывали нам платки оранжевого цвета". Юмор Президента был оценен. Отсмеялись.
   "Но вы обратили внимание, что они полностью выполняли и выполнили все свои обещания" - сказал министр обороны, ставя на стол бокал с изумительным вином из Массандры - "в том числе и с платками, и со строительством в уральском хозяйстве, и с куполами в Алжире итд - они нам сообщили прямым текстом, что им можно верить. И это я считаю на сегодня главной информацией. Нам надо взять на вооружение их посыл - мы обязаны стать для них честными партнерами. И если они не открыли нам свои секреты, то просто потому, что это слишком серьезная акция, основная проблема здесь - это доверие".
   Все молчали некоторое время, кто был занят фруктами, кто отпивал кофе. Думали. Но преодолеть многовековой барьер подозрительности к чужому в одночасье было просто невозможно. Сами творили отчуждение и ответ им был симметричный - враждебный. Десятки, а то и сотни лет жить во вражде с окружением со сломанной собственной психикой. А здесь на весах - фантастический взлет технологии, открытие вселенной, неисчерпаемый источник энергии и вообще "обыденная жизнь" без проблем - открытая, мирная, дружелюбная. С ума сойти!
   "Решение - сегодня" - нарушил молчание президент.
  Разведка вдруг решилась: "А давайте рассмотрим два варианта. Первый - мы играем в свою игру со всеми - а это непременно будет - нарушениями, игнорированием всех и всяких правил. Назовем это "базарным" вариантом. Второй - мы открываем все карты и ведем джентльменскую игру, шаг за шагом продвигаясь к обоюдоприемлимому решению. Я бы назвал это "джентльменским" вариантом". Комитет откликнулся: "Время терпит, давайте поиграем". Разведка продложала: "Возьмем Алжирский вариант - Алжир предоставил только территорию, песчаниые барханы, море пресной воды под ними, архитекторов и чисто номинально большегрузный транспорт и рабочую силу. В ответ получили три оазиса, мощнейшую бесплатную энергетику и великолепную инфраструктуру на территории более ста квадратных километров. Представители зеленых дали высочайшую оценку сделанному, а почти полмиллиона алжирцев и несколько десятков тысяч иноземцев получили отличную возможность для полнокровной, счастливой жизни. Маржа, в данном случае чистый доход составил более двух тысяч процентов. Скажем, вложили миллион, а получили два миллиарда". Он замолчал, а остальные ждали продолжения. Они тоже были хорошо информированы, но информация в этот раз была хорошо скомпонована и отлично подана. "Предположим мы берем Алжирскую модель как основную и к тому же "джентльменскую" - последовало развитие идеи - в нашем потенциале около миллиона квадратных километров условно говоря "земель", которые наше поколение и будущее долго не сможет освоить. Несколько насильно построенных городов влачат жалкое существование, а основный метод организации производства или добычи нефти, газа - это вахтовый метод. В итоге все эти территории практически пусты. На этих площадях есть только одно ценное - нефтяные и газовые месторождения, которые очень скоро никому не будут нужны, это если будет освоена вакуумная энегетика. Да, эти площади - место обитания некоторых народностей, но приход иноземцев будет им только на пользу, потому что пришельцы с большой осторожностью относятся к экологии и вообще ко всему живому, в том числе и к природе, и к человеку. Конечно, мы им можем помочь рабочей силой и транспортом. Но я уверен, что при таких масштабах освоения, они сумеют обойтись исключительно своими силами. Впрочем, мы все это будем обговаривать при переговорах.... И что же мы получим в результате этой акции. Первое - заселение мертвой зоны большим количеством инопланетян и очень большим контингентом нашего населения, ибо там наверняка будет создана какое-то производство - научное, промышленное или селськохозяйственное, а это рабочие места, поднимутся поселки и города. С нашим потенциалом такое не поднять"...
   " Не о том мы говорим - вдруг вскипел президент - эта речевка, хотя по сути и верная, но все же для первого канала. Придет время и тебе - это он к Разведке - мы дадим слово на тех каналах, вот и рассказывай населению...Наша публика все съест. Мы же должны получить те самые десятки миллиардов на миллион вложенных, это должен быть принципиальный скачок по всем направлениям экономики и, подчеркиваю, обороны, чтобы мы стали самой сильной державой в мире, чтобы наша внешняя политика воспринималась другими, всеми другими странами, как нечто обязательное для них". Он ударил ладонью по столу, но дубовый крепкий стол, такой солидный, что ни рюмки, ни фужеры не всколыхнулись даже. Комитет, который был увлечен своей речью и потому обиделся, что его перебил этот мальчишка, которого он, именно он привел к этому столу, произнес спокойно, будто ничего и не произошло: "Вот так и наше внешнее окружение, руку об стол сломаем, а они и не шелохнутся. А почему? Потому что они тоже будут в контакте с гостями из Космоса, даже в лучшем контакте, чем мы с этими гостями". Президент сверкнул глазами на Комитет, но смолчал. "Съел, едрена вошь" - подумала разведка и попросила у "едреной воши" разрешения продолжить. Ему кивнули головой.
   "Второе и это главное - это внедрение во все области науки, промышленности и техники иноземцев лучших наших ученых, инженеров, специалистов по информатике. Конечно, при обсуждении договора мы поставим некоторые условия, в частности, касающиеся передачи нам большинства их достижений, наша наука вполне справится с освоением всего нового, что придет к нам издалека. В-третьих, сейчас несколько человек от нашего комитета находятся на Озре с конкретным заданием - обеспечить нас всей документацией по интересующим нас направлениям. Я думаю в таком варианте мы сохраним свое реноме и получим совершенно открытым путем не только освоение гиблой территории, но и те стратегические преимущества, о которых сказал наш президент".
   Президент подхватил: "Не будем забывать, что многие другие государства будут также стремиться, говоря битым словом, продать часть своих территорий за совершенно новый уровень технических достижений, сулящий фантастические доходы. А это прямые финансовые вливания в - здесь он споткнулся - в экономику. Помешать этим странам мы не можем, а вот составить деловую конкуренцию, предоставить тщательно подготовленные, обоснованные предложения мы можем и должны. И главное, что откладывается у меня здесь - он пошлепал себя по ранней лысине - нам просто не выгодно водить их за нос".
  
  Глава десятая.
  
  Рядовые события
  
   Этакое мельтешение и суета обнаружилась в подземных просторах Озры. Там отдельными группами бродили, беседовали, заглядывали, снимали, фиксировали Курков и работающие с ним вплотную еще несколько землян. Иов и его коллеги передвинули на экране к Писателю-генералу двух подлинных генералов, двух инженеров, одного чиновника из правительства и одного, как это не было досадно, ученого-антрополога, вернее ученую, это была известная во всем научном мире профессор Северянина Марина Дмитриевна, академик и прочая, и прочая, но все ее успехи и достижения есть результат ее недюжинного ума и фантастической работоспособности. Она слыла среди коллег очень жестким оппонентом, но близкие друзья знали ее удивительную доверчивость во всем, что не касалось науки. Светловолсая, со светло-карими глазами, идеально сложенная, красивая, независимая... Генерал-писатель заметил ее и поставил себе задачей, как минимум привлечь на свою сторону. Он сообщил ей свои намерения, не предваряя разговор всякой мелкой лестью - а это ей очень понравилось... Он просто сказал, что его группа в своих поисках информации об особенностях планеты Озра не исключает возможности найти и самые древние поселения на планете. Марине Владимировне чуть больше сорока, она уже была замужем и очень быстро развелась, ибо выяснилось, что ее муж интересовался только ее положением и состоянием. А Курков умел обаять.
   В нижней правой части экрана, в скобках расположились четыре озрянина, дублирующие четверку якобы больных на голову землян. Эти с полного ведома Совета тоже с Курковым.
   Иов с коллегами уже поняли, что не теряя Куркова из вида, можно контролировать ситуацию с предполагаемыми псевдоразведчиками
   Другая группа состояла из этой четверки землян и не отрывающихся от них Елены с Фредом, а также Эдуарда Маловича с Джи Ли. Эти двое так и бродили по планете вдвоем целыми днями, вечера же просиживали в гостиной креативной четверки. Их тоже подвинули к Елене. Сюда же присоединились американские врач и мастер-золотые руки, а также российский мастер.
   Самая большая группа обозначилась на сразу. Но в течение недели стало заметна тяга большинства к професионалам ученым-астрофизикам и теоретикам, в том числе, и нашим "больным" ученым. Эксперты из этого большинства были вероятными кандидатами как влево, так и вправо, но похоже, что они так и останутся посередине и только потому, что их интересовала только одна проблема - черная дыра в опасной близости от Озры, каких-то 200 миллионов километров, того и гляди съест. Этой группе экспертов прежде всего был необходим мощный компьютер, так как у них уже вызревали программы. Когда от их имени профессор Черхчев обратился к Иову с просьбой дать им все компьютерные мощности, он направил его с коллегами к программерам, а те в свою очередь провели их в уютную комнату, где было несколько экранов и более ничего. Они сказали, что уважаемые гости могут изложить свои идеи в режиме диалога с "парнем" по имени "Чтохотите", показать свои записи, просто положив их на стол... и "можете начать считать все ваши варианты". Вызвали на экран парня и началась такая горячая пора... Не успевали завести программу, а к ней вариации параметров, а на экране уже готовый расчет распределения гравитационных полей, динамики их изменения при внесении в рабочее пространство условных масс, ожидаемое изменение траектории Озры...
   В общем работа закипела, все сорок два землянина были при деле.
  
   Совет Тюфяков собрал всех дублей для окончательного утверждения диспозиции. Все дубли имели полную информацию о том, что в ближайшее время будет общая с землянами Ассамблея, где им откроют полную картину ситуации с черной дырой и предполагаемые способы решения проблемы. Однако, в контакте с Курковым имели право быть только те дубли, чьи матрицы вступали или вступят во взаимодействие с ним. До этого Совета, дубли четырех "больных" с Земли, "находят и тайно передают" Куркову всю документацию и информацию.
  
   Роль спецназа при Куркове играли два генерала. Это были не кабинетные выкормыши, а настоящие боевые мужики, которые в свое время отслужили в спецчастях Советского флота и умели очень многое. Это "Писатель" и имел в виду, когда познакомил их с четверкой "психов", сказав до этого, дескать посмотрите кого надо будет вязать, чтобы взять у них добытые ими материалы, если они будут. Но "вязать" означало только одно, надолго и всерьез исключить их из сферы их обитания.
   Дубли мужиков из дурдома (обратите внимание - дубли), все вчетвером уже поздним вечером ввалились в дом к Куркову. Он сидел с двумя подельниками генералами, обсуждая что-то значимое. Они говорили громко, привыкли уже к вольнице на Озре. Последняя часть фразы произносимой одним из генералов звучала странно: "...с недельку полежат, а там найдем куда запрятать". Самый говориливый из четверки обратился к Куркову, дескать, мы нашли, что искали - скрытое подвальное помещение, сухое, чистое, но темное. Там хранятся какие-то металлические контейнеры, ну, они нам не интересны, а "вот сейф, встроенный в скалу - это то, что доктор прописал". "Ну, а сейф открыть удалось?" - " Это же не Швейцария и не американский золотой Форт. Сейф открылся просто, потому что был не заперт. Там всего два журнала, с первых страниц мы сняли копии, можешь посмотреть. Еще сборник карт, с него мы тоже сняли несколько копий.". Скрывая мощную волну волнения (тавтология уместна), шеф группы А.Курков принялся просматривать листы копий, а там смесь каких-то странных знаков и букв из старорусского алфавита, и альбом карт, в очертаниях которых угадывалась Озра с ее одним большим, на треть планеты, морем. На картах были видны какие-то метки, надписи от руки. Он поднял голову "Спасибо, братцы. Завтра соберу вас, будем думать, что дальше делать, а пока надо проконсультироваться с специалистом, может она поможет. Но прежде, друзья мои, покажите, где же находятся эти подвалы." Те дружно закивали, пригласили идти и повели Куркова и его генералов к подвалам, которые находились в том же подземном комплексе, что залы Конгресса. Многочисленные тоннели, уютные, освещенные ходы, высокие холлы с вырезанными в скале лестницами к неизвестным дверям, гроты - все это было обихожено, освещено, везде указатели, множество дверей... Но только в одном месте, опять же в скале массивная стальная дверь, которая неожиданно легко и бесшумно повернулась под слабым нажимом одного из "землян" и открыла широкую, красиво выполненную лестницу, ведущую глубоко вниз, в преисподню - вроде конца ей нет, но это грамотно выполненная иллюзия - на сотой ступени резкий поворот на девяносто градусов влево, три ступени опять же вниз и коридор, действительно бесконечный коридор с большим количеством одинаковых дверей. Пронзительная тишина, в которой отчетливо было слышно дыхание взволнованных людей.
   Курков недоумевал, ведь он облазил это подземное строение, никаких строений или холлов за залом Конгресса не было и в помине. Только громадная Стена из темно-коричневого отполированного гранита, на которой были нарисованы какие-то яркие рисунки с неуловимым сюжетом для суетливого человека. Выходит официальный зал - это только основание айсберга, поставленного на верхушку, сама верхушка видимо находится в неведомых глубинах.
   Подвал был, как казалось, концентрацией порядка и чистоты. Невидимые источники света включились автоматически. Вдоль одной стены, которая была отполированной до блеска частью скалы, стояли полки и столы, а также несколько сферических емкостей, на которых красовалась надпись "pro -a--m est" (испытано, проверено. Лат.), приведшая наших исследователей в ступор. Откуда эта надпись, спросил босс у своей дружины. Те отвечали, что "судя по старым шрифтам и многолетней стертости надписи - это древнее название газа-пропана". Другая стена была сложена тоже из камней, там светился мозаичный экран, и стоял одинокий столик с пультом. Левая стена - продолжение скалы, в нее был вмонтирован сейф, выполненный из легкого на вид материала. В центре - отдельный столик с креслами вокруг и много всякой явно химической посуды-пробирки, реторты и прочее. Дверцу сейфа открыли и увидели там несколько книг, это были папки, в которых и нашли добровольные помощники генерала какие-то бумаги и карты, а также коробки с дисками.
   Адам приказал четверке добровольцев исследовать сейчас же этот подвал на предмет еще каких-либо документов, закрыл сейф - пусть полежат до нужного момента, а своих генералов попросил проводить его к выходу. Только вышли из подвала, прикрыли дверь, Курков повернулся к своим помощникам: "Можете прямо сейчас... И оставить здесь..." - "Так сразу!?" вздрогнули они. "Да, время не терпит" и босс устремился по коридору к выходу.
   Дубли делали вид тщательных поисков. В их занятие вмешался голос Иова "Идут, приказ ими получен, будьте готовы" - "Готовы" - хором ответили дубли.
   Два бывших спецназовца спокойно вошли в подвал, прошли к столу, в ящиках которого копался дубль панды, бесшумным ударом отключили его и собрались то же самое сделать с остальными, но оказывается страх дублей был так велик - подумалось генералам - что остальное трое упали без сознания в ту же секунду. Генералы уложили вместе всех четверых, завязали руки и ноги сложными морскими узлами, включили отравляющий газ и вышли, тщательно заперев дверь и добавив висячий замок. Прислушались - вроде бы шипит газ, а связанных не слышно - и спокойно удалились доложиться Адаму - святому.
   В то же время в подвале вспыхнул яркий свет, газовые вентили закрылись, дубли освободились от веревок, просто вышли из них... и исчезли в стене.
  
  
  Глава одиннадцатая.
  
  Сердцу не прикажешь.
  
  Одной из самых слабых сторон озрян было то, что они не знали что такое любовь. Всё прекрасное человеческое было им не чуждо. Они искренне сопереживали другим, они не умели обманывать, он были преданными друзьями, но женщина была им только другом. Не откликались они на красоту лица и тела. На красивую душу откликались и относились с симпатией, но не горели в огне страсти. Им одинаково симпатичны были и Елена, и Марина, которые были открыты для разговора, душевной беседы, обсуждения проблемы или просто хорошей шутки. Эти земные красавицы не были замечены в желании подать себя в выгодном казалось бы свете. Их основное достоинство - они были естественны как природа планеты. И они прекрасно отличали реальные персоны от их дублей. В то же время копии Елены и Марины чаще всего приводили мужское население в удивление, так заметно было их отличие от наших земных див, дублям не хватало каких-то мазков от Бога, того, что называется шармом, внутренним светом.
   У Елены с Фредом наступила пора "взаимопроникновения", они находили столько общего в их взглядах на жизнь, столько прекрасного друг в друге, что даже расставание на ночное время было им почти не по силам. Они долго гуляли по поселку, могли ходить молча или обсуждать что-то интересное для обоих. Фред открылся Елене как удивительно глубокий меломан, увлеченный музыкой, гармонией звуков, которую он находил и в классике, и в кантри, и даже в ритмике барабанов. Но он не мог приблизить к себе или пустить в себя оскорбляющее его громкое звучание бездушного голоса, старающегося перекричать безграмотный оркестр.
   Она любила его в любые моменты встречи - когда он тихим вечером брал саксофон и играл только что открытую ему мелодию, он даже не играл на инструменте. Нет, саксофон сам пел о легком бризе, несущем аромат близких лугов, где задремали жители этих лугов, где цветы устроились отдыхать, сложив на ночь лепестки... Саксофон вздыхал о прошедшем дне, где было столько счастливых встреч. Елена любила Фреда и тогда, когда он рассказывал ей о древних манускриптах, об истории их рождения, которое длилось десятки лет, пока некий мудрый человек писал на торопясь четкими красивыми буквами и знаками то, что он сам видел и слышал; то, что легло ему, свидетелю событий, на сердце...
   Фред уже знавший влюбленность в, как ему казалось, очень далеком прошлом, в родном штате Мериланд, на мог даже вспомнить как это было - легкое, веселое времяпровождение с поцелуями в перерыве между глоткАми пива из бутылочки. А Елена вдруг стала открытием. Что-то было волшебное в движениях Елены, в ее взгляде, в ее голосе - его душа ценителя гармонии откликалась на мелодию ее голоса. Познания Елены в волшебстве трав были поистине уникальны, она рассказывала Фреду о земных травах всех стран, она изучала здешние травы, колдовала с ними, составляла растворы, настойки... Фред в первое время шутил, предлагая ей себя в качестве объекта, тестирующего ее миксы, но Елена уже была знакома с местной наукой, умевшей определять с помощью простого прибора атомного анализа (своеобразный спектрометр) опасен или не опасен настой травы и более того какие болезни рекомендуется лечить тем или другим настоем. Но главное в ней было то, что называется состраданием, отзывчивостью. Отсюда ее успехи в лечении людей.
   Карай стал ее любимцем, она прикармливала птиц.... Он вспомнил старую детскую книгу и потом мультфильм на основе этой книги о девушке, которую любили все звери от мала до велика.
   Им хватало общения друг с другом, но им было комфортно и в компании наших мыслителей. Эти четверо составляли единый хорошо смазанный механизм, созданный для генерации идей и решений. Постоянными посетителями этой четверки стали и врач Томас Кларк, и парни на все руки - Тинкер Вайт и Женя Грабский, которые со временем поняли друг друга и уже не разлучались...
   В этот домик иногда захаживала Марина, ей было понятна и интересна динамика дискуссии, хотя чаще сама суть скрывалась от нее за обилием специальных терминов. Пытаясь понять, она останавливала их и просила быть ближе к "публике", это она о себе. В первое время от нее откровенно отмахивались, потом, внимая ее настойчивости, пытались отвечать на ее вопросы; прерывались с большой неохотой и сердитыми взглядами, но объясняли. Особенно доступно излагал Роман, имевший большую преподавательскую практику, другие помогали ему. Но в конце концов до них дошло, что вопросы у нее не пустяковые, а по сути. Вопросы, помогающие лихим спорщикам глубже заходить в суть спора... Она стала своей. И еще она стала очень важным человеком для Романа, который в этот раз не увлекся ею. Анализ астрофизика своих чувств к ней показал, что он не влюбился в Марину. Это было что-то более объемное - и в высоту, и в глубину и вообще во всех направлениях. "Я люблю ее" - сказал он себе на втором месяце общения.
   Марина же держалась со всеми ровно, не останавливая долгого взгляда ни на ком. Она была своей в этой компании. Но увлечена Курковым, с которым пересеклась всего три раза - разговор шел о поисках древностей на этой планете. Курков был занят своими интригами, однако он не забывал выполнять то основное в его отношении к женщинам, в частности к Марине, что обычно позволяло ему получить то, что хотел. Для этого во всех предыдущих случаях с разными особами надо было создать напряжение, перед тем как открыть дверцу в ловушку, заинтриговать повышенным вниманием или невниманием. А дальше - бери голыми руками.
   На четвертый раз он пришел к Марине неожиданно. Она как раз готовила себе ужин, слегка наклонившись над кухонным столом, где нарезала овощи для салата. Адам подошел сзади, приобнял ее, положив руки на ее живот, прислонился... и Марина вдруг почувствала внизу давление, нечто выпуклое... Руки Куркова были не ласковые, но и не торопливые. И очень ловкие, и очень знающие - он спустил молнию, держащую юбку, и потянул юбку вниз...Вдруг его руки рванулись к груди и медленно с нажимом пошли вниз, но застряли в лямках лифчика... Он дернулся раз, другой. Все это стало вдруг противно и... смешно. Марина рассмеялась, не поправляя одежды, повернулась к нему и с коротким смешком сообщила, весело глядя на него: "Ну, у вас и практика, генерал", сказала будто бы с восхищением, за которым крылась, но яственно чувствовалась, веселая ирония. "Да - согласился соблазнитель - этого не отнимешь. А с другой стороны, все женщины хоть в одном, но абсолютно одинаковы - они носят одинаковую сбрую, то бишь нижнее белье. Где уж тут ошибиться" - он не отпускал своих рук, которые освободились, когда Марина повернулась к нему, но остались на ее талии. Марина взяла его за кисти и тихонько освободилась. "То, что вы сейчас проделали, говорит мне, что вы, почтенный Адам, полный профан в археологии, и вообще в методах раскопок. Надо очень бережно все делать. Тонко. Позвольте, я вас провожу". Новоявленный Адам даже не успел принять оборонительную позицию, как был подхвачен под руки и в сопровождении нежного воркования, типа "дураку нельзя молиться - лоб расшибет", он был выведен за порог. Дверь за ним не хлопнула, а мягко закрылась. На Марину напала тошнота: "Господи, какая мерзость" - прошептала она, тут же в коридоре села на пол и заплакала. Но сразу вскочила на ноги и пошла в душевую отмываться от этих липких рук, грязных пальцев. Он принимала душ "радуга", который был чередой цветных - от красного до фиолетового - сильных струй чуть теплой воды, где каждый цвет означал какое действие вода оказывает. Красноватая вода очищала от возможных вредных микробов; оранжевенькая - смягчала кожу, желтая - золотила кожу, оставляя еле заметный след загара, зеленый поток омывал нервные окончания - приходило приятное очущение легкости и так далее. Сиреневый цвет давал полное ощущение управляемости, легкости тела и, главное, чувство полной свободы. Марина запела под душем. На этом фестиваль Куркова закончился.
   Следующим вечером наш антрополог отсутствовала у славной четверки. Нет,она сидела здесь, но молчала, полностью углубившись в свои мысли. Ни одного вопроса от нее, ни одного острого замечания. Нет ее. Здесь не было принято расспрашивать любого занятого своими заботами - что же случилось. Расскажет сам. Сама расскажет, если будет необходимо. Поразмыслит и поделится своими проблемами. Дискуссия под шум наливающегося чая, кофе, под треньканье чашек и дробный перестук ложек, которыми некоторые в порыве дискуссии автоматически завихряли воду в чашках, полагая, что станет слаще. Однако все обратили внимание на подавленное состояние Марины. Взоры всех автоматически обратились к Дюняеву. Байрам шепнул ему, указывая глазами на нее "Твоя работа?". Роман отрицательно качнул головой. Семинар продолжался.
  
   Марина пришла в себя от резкого, громкого звука - это "панда", отвечая на риторику Соломона шлепнул по ладонью по столу, не расчитал силу - получилось громко. Марина вздрогнула и открыла глаза. На нее смотрел Роман - можно было не расшифровывать, что говорил его взгляд - любящий и встрвоженный. Непроизвольно она улыбнулась ему.
  
  
  Глава двенадцатая.
  
  Атомизированный Курков.
  
  Единственное что есть хорошего в этой курковской кучке - они там все сплошные идиоты. Они были максимально предсказуемы. Первое - они пойдут к сейфу, чтобы похитить всю собранную информацию. Второе - им деваться некуда, только на миникорабль, чтобы направиться на... А вот куда - это было загадкой. Этому космическому лайнеру были доступны только полеты к большой планете и облет местного солнца
   Особой погони за Курковым не было. Всем было ясно только, что вся документация, похищенная им, может нанести громадный вред Озре. Байрам через своего двойника срочно сообщил Иову, что Курков и его помощники - эти два генерала - очень опасны, их надо удержать от активных действий. Но глава Конгресса успокоил их- все нейтрализовано, документы и диски в сейфе, а сам "глава группы" нацелен на срочное отбытие к Земле.
  
  . Четверо друзей заспешили к подземному хранилищу, где уже произошло одно нападение курковских подельников на их дублей. Надо было задержать похитителей.
   А там уже действительно был Курков. Напоследок он зашел в подвал, чтобы забрать наконец-то все интересующее его и неожиданно обнаружил там Марину, которая сидя на высоком стуле за столом просматривала все папки с бумагами. Тут же стояли коробочки с дисками. Марина подняла глаза на вошедшего и произнесла с такой ненавистью, что Курков вздрогнул "Так вы, милейший Адам, все это поготовили, чтобы украсть. Украсть у гостеприимных хозяев" Это не было вопросом, это было утверждением. Адам приветливо улыбнулся ей, быстро подошел и резко кольнул пальцем в шею, в ту точку, которая отключает жертву, бывает и насовсем. Марина начала заваливаться на пол, он похватил ее и начал осматриваться куда бы спрятать. За его спиной раздался шорох, он резко повернулся, но не успел ничего предпринять - на него налетел в прыжке Роман и опрокинул его на пол. Курков недаром был обладателем черного пояса, он спружинил и вскочил на ноги так стремительно и точно, что был полностью готов нанести смертельный удар Роману. Но увидев в дверях остальных мущкетеров, он схватил папку с документацией и коробочку с дисками и, прошипев Роману "Принимай жертву, ухажер хренов", бросился на компанию, пытаясь прорваться в коридор, подставленную ногу он перескочил, сделал нырок под панду и кулаком ударил ему в пах. Панда надолго отключился от реалии, переживая в первый раз в жизни боль в святом месте. А вот Самсона дзюдоист обойти не смог, Самсон замахнулся правой рукой, а левой так врезал по его морде, что тот вывалился в коридор и упал бы, но по инерции пробежался на трех конечностях, одна держала информационную драгоценность, все же поднялся и побежал к кораблю, где его уже ожидали его генералы.
   За ним не гнались, знали, что он и его функционеры будут задержаны магией Совета Тюфяков.
   Бросились помогать Роме с Мариной, а они сидели на полу и счастливо улыбались. Голова Марины покоилась на груди у Ромы, а тот, обняв ее за плечи, шептал ей что-то очень хорошее - Марина сидела с закрытыми глазами и тихо мурлыкала. "Любовь - над бурей поднятый маяк" - продекламировал физик-теоретик и любитель поэзии, профессор Черхчев, демонстративно обратившись к друзьям.
   К подвалу прибежали и забежали туда все земляне, еле вместились. Военный врач из Америки Томас закричал на русском "Где ваш Курок", потом на английском "вот зе хелл (какого чорта)". Было шумно, но тут в подвал вошел Иов и огорченно сказал, что Куркову удалось сесть, почему-то без генералов, на мини лайнер и он взял курс "в открытый космос, что очень чревато для него, потому что это прямой путь к черной дыре". Фред на поражение "Курка" отреагировал по-своему: "Чарли-фокс!" и все уже знали, что в Америке это означает обреченную на неудачу операцию.
   Кстати, Иов на очередной встрече со всеми землянами внес на их глазах иземенения в "расстановку сил" землян. К Елене в левый угол экрана были сдвинуты все земляне, в правом углу при писателе остались только два генерала, которые потом были сдвинуты к середине листа. Курков остался один.
   За время пребывания на планете Озра Курков освоил управление мини-кораблем, предназначенным для путешествий внутри данной солнечной системы. Однако перемудрил, желая направиться на нем к Земле, его корабль захватило поле черной дыры и отчаянные попытки преодолеть тяготение вселенского хищника не дали результата. Корабль с Курковым скрылся в недрах черной дыры, где под чудовищным давлением произошла атомизация авантюриста - брюки, глаза, ботинки, рубашка, руки, все тело - распались на молекулы, затем на атомы и элементарные частицы, которые под давлением образовали нечто новое плотно упакованное, не живое, размером с икринку. Душа не смогла упорхнуть тоже - она была захвачена мощным электромагнитным полем космического гиганта и застряла там навечно. Курков исчез навсегда, исчез даже для Бога....
   Оба генерала временно раскаялись перед народом и делом начали доказывать свое исправление. Но это уже не интересно.
  Интересно вот что. Все же не нашли "древнего" способа передвижения планеты Озра от Земли до нового места жительства, но предложили свой - во вселенной существуют почти постояные проводящие трубки с потоками импульсных сверхсильных токов в них. Эти токи создают бегущие направленные электромагнитные поля. Если в окрестности планеты тем или иным способом создавать периодические электромагнитные поля, то их взаимодействие с космическими полями обеспечит движение планеты. Так была осуществлена коррекция траектории планеты - ее приблизили к большой планете. Влияние черной дыры стало ничтожно мало.
  
   Почти все земляне в свой срок собрались домой. Остались только три холостых инженера, для которых безумное количество новых технология было настолько интересно, а жизнь на планете так комфортна, что они решили остаться еще на один срок, "а там посмотрим".
  
  
  Глава тринадцатая.
  
  Деревня Холмы и кантри Америки.
  
   Был август. Третий визит озрян на планету Земля. Прибыли уже тремя межгалактическими кораблями с пассажирами и одним - грузовым. Они "прилеснились" - зависли над лесом - все в том же месте, что и первые два корабля в предыдущие два посещения. Место отличное - это Зауралье, серьезная глубинка, никакой суеты и шума. Никаких корреспондентов. Из сорока двух землян обратно вернулись тридцать восемь. Три молодых инженера (США, Китай и Алжир) остались до следующего рейса через полтора года, а российский генерал-писатель Адам Курков исчез в просторах вселенной на корабле, уведенном им с Озры, о чем был составлен совместный протокол Совета Озры и представителей Земли. От Озры на кораблях прибыла более представительная делегация - по десять тысяч человАков на каждом лайнере. До выяснения возможности расселения по просторам Земли все они спокойно проживали на своих кораблях, потихонечку, не мешая холмовцам, проводя экскурсии не столько по окрестностям, сколько по дальним странам, опять же не привлекая внимания землян.
   Холмовцы уже привыкли к ним, не досаждали пришельцам, хотя с удовольствием откликались на приглашение посетить корабли, да и сами привечали человАков, если они появлялись в какой-нибудь из деревень Холмов.
   Особенно пришельцев интересовало как устроились их "земляки" с Озры, которые год назад остались здесь и обосновались в деревне под названием "Холмы болотные", абсолютно не отражающим реальность. Эта деревня отстроилась при озере с большим количеством родников, из которого вытекала маленькая речушка под оригинальным названием "хОлма". Строители сохранили дальний от деревни берег озера с редким осиновым лесом на неопасном болотце. Все остальное расцвело несказанно красивым цветом - аккуратные домики, сложенные из бревен и баньки при них, по колодцу с чистейшей водой у каждого дома, электричество подведенное кабелем от общей Энерговакуумной станции и, наконец, безпроводной телефон... Сухие высокие берега с березняком и ивой, склоняющейся к воде, несколько мест для отдыха на песчаных берегах. Для новых поселенцев было подготовлено место примерно на сто семей - стройтесь, осваивайтесь, а далее земли уже не Холмовского хозяйства...
   Был август на Земле. И все земляне, кто вернулись, вышли с кораблей прямо туда, куда они хотели - в Америку ли, или в какую другую страну Европы или Азии, или в Китай - иди по пятидесятиметровому коридору прямо от корабля, открывай дверь и выходи к своему дому. Их дубли остались на кораблях. Томас Кларк и Тинкер Вайт сердечно попрощавшись со всеми попутчиками и уже друзьями вышли - Том в городке Форт Пик, что расположился на берегу красивейшего озера в штате Монтана, а Тинкер в Ньюпорт Ньюс, штат Вирджиния. Китайцев доставили в Пекин, африканцев в столицу Алжира, Джи Ли - в свой дом в Южной Корее... В общем все разошлись по своим домам. У каждого был "под рукой" подарок, врученный Советом Озры - это флайкар, летающий автомобиль ФК812, модель "стриж", легкая двухместная машина, выполненая в виде эллипса с широкими обводами вокруг корпуса для устойчивости и защиты от хищников. Горючего ему не надо, он забирает энергию прямо из атмосферы - вакуумную энергию, высота полета над землей не более пяти метров, скорость не более двухсот км в час. С владельцами флайкаров была заключена договоренность, что они напишут подробным образом все замечания по своим машинам - как они справляются с большей величиной сил тяготения и немного более плотной атмосферой в условиях Земли. Ну об этом немного позже, в следующей книге... Да, Парамону, и Еремею с Германом будет вручена другая модель флайкара - уже на четыре места. А самим Холмам озряне послали несколько флайкаров по списку: два грузовых флайкара, две машины скорой помощи, автобус для школьников и один трак, мощный грузовик, готовый взять груз в пять тонн. Вот это подарок!
  
   Август трудился и в Холмах, где шла уборка зерновых, сбор трав, заготовка кормов...А скоро пойдет картофель... Парамон и агроном плыли над полями на своих лошадях, когда агроном вскричал, показывая в сторону леса, дескать наши прилетели. Повернули коней и поскакали туда, предварительно крикнув Еремею, который со своим звеном метал стога, о прилете Елены.
   Первым степенно вышел Бульд. Он осмотрелся, убедился, что прибыл на место и поклонился Земле. За ним выбежала Елена и тут же Фред. Потом четверка мыслителей и Эдик Малович. Потом остальные россияне, кто не ушел сразу по домам. На них набежала волна холмовцев, которая быстро схлынула, потому что во-первых, прибывшим надо домой, во-вторых, напряженный трудовой день еще не закончен, в-третьих, несколько человек были отряжены к поповскому дому для подготовки вечернего ужина в честь прибытия космических ходоков. Назревал праздник. В том числе и новоселье для четверки мыслителей из спецдома и маститого писателя Эдуарда Маловича, при наличии скоростного интернета можно было работать в полную силу и здесь... В стороне скромно стояла новый врач новых Холмов Александра, она ждала, когда ее Эдичка заметит встречающую и сам подойдет к ней.
   Прогулка по Холмам в России, а через несколько недель по ферме семьи Фреда недалеко от Аннаполиса, города - спутника Вашингтона на берегу Чесапикского залива была далеко не заключительным актом в отношениях Елены и Фреда. Его родители Джим и Кэт Райян приняли девушку настороженно, но такое было только первые несколько минут, ибо они полагали, что всемирная известность Елены, жительницы деревни (кантри), ставшей космическим путешественником, как-то исказит ее сущность, кстати неизвестная им. Но Лена, любившая Фреда, смотрела на мир так открыто, так доверчиво, что сердца мамы и отца дрогнули. Фред был в восторге - он знал их строгость и пуританство, но был уверен, что ее любимая не может не понравиться... "Она же из России - шепнула Кэт сыну - а ты русского не знаешь. Как будем беседовать" - " Не беспокойся, мама, давай на английском, ты только нежнее..." - "Мы, конечно, рады ее приезду к нам..." И вдруг с надрывом, со слезой в голосе: " Как же это ты, были же у тебя хорошие девочки, вон Бетси... А, да, она уже замуж вышла за Джона белобрысого...". Подошел отец, обнял их обоих за плечи и шопотом спросил у Фреда "Любишь ведь?" - "Да, папа" - горячо откликнулся тот. Отец к жене и тоже шопотом "Веришь ему" - "Не знаю что и сказать. Наверно верю". Джим поцеловал Кэт. "Давай встретим Элен как полагается". Вице-президент, политик. Настроение у жены сместилось. Установилось покорное ожидание.
   Фред уехал встречать Елену в международный аэропорт Даллас, это до Вашингтона полчаса, потом по кольцевой вокруг столицы, потом от кольцевой на запад еще восемь миль. Но Фред уже не раз встречал и родителей, и друзей - так что ехал он спокойно, запас времени был. Он уже сожалел, что не полетел на флайкаре, уж любой трафик он бы облетел запросто. Но он был уверен, что такое авто привлечет непомерно большое внимание и это может стать причиной аварий. Нет, рано еще. Нетерпение подстегивало его - простились-то всего три недели назад, а уже переполняет желание увидеть, обнять.
   Встретил. Они не бросились друг к другу, просто он подошел к ней, девушка прижалась к нему и они долго стояли, ощущая друг друга. Пассажиры спокойно и без крика на них обходили их, или объезжали своими специальными "карами" для багажа. Они только улыбались, сопереживая им.
   Уже перед въездом на территорию их небольшого парка перед домом, Фред позвонил родителям и они вышли встречать к автомобильной дорожке. Машина остановилась, Джим подошел к ней и открыл переднюю пассажирскую дверь, не давая это сделать дворецкому. Лена в белой кофточке и в серых джинсах неловко вылезла из машины, еще задела туфелькой бордюр и слегка споткнулась. Вице-президент Америки и здесь оказался джентльменом, он успел ухватить ее за локоток и удержать от падения. Здесь он и его жена услышали на английском с вашингтонским мягким говором: "О, простите, что-то я заволновалась и куда только девалась координация. Я вам очень благодарна." Джим и Кэт ответили не сразу. Мама Фреда нашла что сказать: "Милая Елена, даже если бы вы это сделали специально, все равно это сгладило бы общее наше волнение в вашу пользу. Мы рады принять вас у нас". Она потянулась к девушке и, обняв, погладила ее плечо "Я - Кэт. Зовите меня так. Это принято в Америке. Даже отца Фреда, хоть он и Вице-президент, зовите просто Джим" - "О, йес, ай эм Джим" - подтвердил отец Фреда и тоже обнял ее. Фред парил на каком-то седьмом или десятом американском небе от счастья. Он смотрел на родителей с любовью, какие они молодцы. Елена поняла это, она сказала им "Смотрите, как вы обрадовали вашего сына и меня вместе с ним". Кэт поняла, что сын полюбил не простое очарование, перед ними стояла личность... "Откуда у вас такой английский?" - спросил отец, сопровождавший Елену и Кэт, которые шли впереди и уже что-то обсуждали тихими голосами. Ответил Фред, опередив Лену. "У нее, еще до встречи с озрянами был классный немецкий и очень хороший английский. Я не знаю, если бы не эта встреча, возможно я бы уже побывал в застенках КГБ". Отец фыркнул: "Не усложняй свой спич "застенками КГБ". Фред кивнул головой и продолжил "Но когда мы вошли в контакт с озрянами, мы смогли сразу же - и пяти секунд не прошло - разговаривать свободно на любом - папа ты представляешь - на любом языке как будто мы с детства носители этого любого языка". Кэт, еще молодая, исключительно обаятельная женщина в порыве искренности спросила у Елены "А ты, действительно любишь нашего сына?". Та рассмеялась неожиданно звонко и весело: "Я когда увидела его в первый раз, на русской телеге, как это, деревенская карета для груза, карт...У него были связаны руки, он сидел неудобно, был сгорблен, рыжый, пыльный, но не несчастный... Понимаете, счастливый. Он смотрел по сторонам, улыбался... И я сразу влюбилась в него...Может он заметил мой взгляд, но он говорил мне потом, что он тоже сразу полюбил меня..." Кэт остановилась. Вся процессия, и дворецкий с сотоварищи, которые несли два чемодана Лены, стали тоже. Кэт повернулась к Лене, поцеловала ее в обе щеки и сказала "ты будешь моей дочкой".
   Дом Райнов стоял на отвесном берегу озера, примерно в ста метрах от берега, прямо от дома до берега рос не густой светлый лесок - это была канадская береза. Фред объяснил Елене, что в Америке дома характеризуются количеством спален и ванных комнат, остальное по стандарту - гостиная, кухня, офисные комнаты, всякие подсобки... В этом загордном доме было шесть спальных комнат и четыре ванные комнаты. Елене отвели комнату на втором этаже с видом на воды залива. "Какая красота" - восхитилась она, какие водные просторы. У себя дома она переплывала озерцо несколько раз в один заплыв, а здесь тот берег залива еле просматривается вдали тонкой черточкой, да еще катера и некрупные кораблики - не поплывешь...
   Их благославили и теперь только ждали прибытия гостей с Холмов - родителей Елены - Еремея с Дормидонтой, Парамона с женой Софьей и Германа с Кассандрой и. К ним по личному приглашению Фреда снова присоединились неразлучная четверка с женами, а также Джи Ли и его молодой друг Эдик Малович со своей невестой, врачом из "Холмов". По личному приглашению Вице-Президента прибыл и министр иностранных дел России. Приглашены были также несколько персон с Озры, в их числе - Дубль Парамона. Позже это позволило всем россиянам спокойно общаться на английском, а американцам - на русском....
   Гостей из России встречали у дома, ибо озряне для такой большой компании предоставили свой вариант транспортировки - у въездных ворот появился большой автобус с дверью на "корме", дверь открылась и оттуда вышли все гости с маленькими сумками и подарками. Никаких перелетов, прямая доставка. (Фред шепнул Эдику, что озряне могли бы организовать службу мгновенной доставки в любую точку земного шара и на этом набрать капитал для освоения Земли. "А, давай поговорим с ДиПи" - откликнулся Эдик).
   Бракосочетание молодых состоялось в местной церкви. Присутствовал очень узкий круг родственников и близких друзей. Среди них американский Президент с супругой, а также шесть персон из администрации с женами и два музыканта, давние друзья Кэт. Конечно Кэт устроила специально "русский девичник", где она позволила себе полностью расслабиться, отбросив всякие условности высшего света. Наши "девочки" тоже отбросили некоторое стеснение, перешли на "ты", а это возможно только общаясь на русском, и провели прекрасный вечер, где разговоры о детях, об особенностях Америки и России перемежались анекдотами, необычными историями... До рассвета шло празднество, не пьяное, но разгульное, веселое и задумчивое, песенное и танцевальное. Прощаясь Президент поднял тост за русских женщин "Уверяю вас, не было у меня даже в студенческие годы такого прекрасного вечера. Вы (он обратился к женщинам) были настоящим украшением вечера, но завод нам всем дали россиянки. Какое чувство настроения!, Оно было подхвачено и нашими женами, я понял - какой у вас у всех громадный потенциал. И подлинным цветком стала Елена, как это у вас, русских, Елена Прекрасная".
   Ответный визит состоялся уже на другой день. Основная причина была все же в желании высшего уровня американского правительства - от администрации Президента до руководителей департаментов и секретных служб - познакомиться с дружеской цивилизацией, основавшейся в тех же Холмах. Правительство России не медля дало полное добро. Путь в Холмы накатанный - вход в автобус, прохождение по недлинному коридору и вход в центральный пульт управления и гостевой зал одного из космических кораблей инопланетян. Несколько часов длилась эта встреча. Президенту США и сопровождающим его лицам был показан корабль и продемонстрирован фильм о планете Озра.
   После этого все гости были приглашены в Новые Холмы, где они увидели возможности пришельцев в обустройстве маленького поселка под куполом с энергетикой почти Нью Йорка и всеми элементами комфорта. Здесь же был подготовлен небольшой фуршет на большом столе. Так что и Президент с женой, и Джим с Кэт и их новые холмовские родственники и друзья смогли продолжить праздник "объединения США и России в лице молодых" как обобщил к всеобщему удовольствию генеральный секретарь ООН.
   Впечатление от посещения уральских чудес было столь сильно, что по возвращении домой Президент немедленно собрал всех помощников и попросил всех без исключения высказать свое мнение не столько об увиденном, сколько о необходимости и возможности заключения договорных отношений на основе полного доверия с цивилизацией Озры. Ральф, Джи Ли и приглашенный министр иостранных дел России тоже присутствовали на этой встрече. Общее мнение - нужны не отдельные договора отдельных стран, то что уже сделано это замечательно, необходимо заключить всеобъемлющий договор о взимодействии с Озрой под эгидой ООН.
  
   Люди на Земле ночью вышли из домов и устремили свои взгляды на Луну. Было полнолуние. Ночное светило отражая медью солнечный свет казалось ярким отверствием в мерцающую черноту ночного неба, в беспредельный космос. От Луны в заранее объявленный час должен был поступить световой сигнал о начале операции по восстановлению атмосферы подобной земной. И они увидели в телескопы, что на ее повехности ярко вспыхнули тысячи огней, которые означали, что генерация атмосферного покрова Луны, которая будет длиться не один месяц, началась
   Наши молодые тоже смотрела на Луну. Не одно, а множество световых пятен блеснули над его поверхностью. Озра принесла Земле свои подарки.
   Да, такая же операция уже осуществлена в другой солнечной системе, где на большой планете Озирис, к которой прильнула добрая и мирная маленькая планета Озра с большим будущим, задышала атмосфера, дружелюбная к озрянам и землянам.
  
  Высший разум, который уже упоминался однажды не есть фантом, а есть нечто более реальное. Это коллективная Мысль и Энергия, это, если хотите, квинтэссенция мудрости лучших представителей человеческих Цивилизаций. Бесконечно большая вариация форм Жизни связана с условиями, установшимися на планетах. Но Человек оказался оптимальным вариантом, обладая жаждой к творчеству, мощной энергией мозга и деятельной Душой. Не дайте Человеку закукливаться в коконе мелких страстей и порочном удовлетворении все возрастающих потребностей и он будет украшением Вселенной.
   Люди с Земли прошли тест Высшего Разума дома на своей планете и в гостях на Озре, где почти все представители Земли проявили свои таланты и доброе желание помочь Озре и помогли ей... Земля воспринята этой Мудростью как цивилизация способная к совершенствованию.
   "Земля принята в сообщество Цивилизаций, ей будет оказана помощь в освоении Луны и Марса, но в жизнь планеты не будет никакого вторжения, что будет контролироваться самой Землей. Пусть планета развивается так, как сложатся вектора прогресса и регресса всех систем-государств, живущих на Земле".
   Жизнь не останавливается ни на секунду, Жизнь будет вечна. Она будет поддерживать бесконечность Вселенной.
  
  
  Вместо послесловия или эпилога.
  
  В комнату вбежала обычно медленная и важная внучка Викуля: "Деда тут к тебе..."
  В комнату вошел...я... мой точный "я", правда в другой одежке. Он улыбнулся мне с сказал: "Ну, что писатель, допрыгался. Достал ты нас до невозможности". Я молчал...
   Вспомнился какой-то эпизод из Толстовского "Войны и мира" - Около князя Андрея упала французская граната, ему крикнули, чтобы он ложился, а он стоял и думал как хороша была жизнь и вот она кончается...
  Молчал с минуту не более.
   "Я писал свою книгу (! - "книга" - это только от неожиданности) лет восемь, а то и больше, что ж вы так долго собирались-то?" - выдавил я из себя. - "Ну, мы тебя нашли не сразу, а где-то через годик. Если точно, то по вашему календарю 15 июля 2004 года, в твоем же компьютере, когда наш обозреватель прочитал в твоем сочинении о системе дублей, сведения о которой нами весьма надежно охранялись.
   У нас рядом были несколько воинственных цивилизаций, взаимно и главное планомерно уничтожающие друг друга и им нужны были способы генерации новых воинов... Но мы умеем защищаться. Более нас не трогают, уже обгорели (Вика: "Обожглись")...да, да, обожглись.
   И вот вы пишете, что ваши бывшие "земляки" (он обратился к Вике "у вас так говорят?" - "А вы о чем?" -"Ну, те остатки от четвертой цивилизации" - наверное "далекие предки", подсказала внучка) - мой дубль продолжил: "Да, ваши далекие предки снова просятся обратно на Землю, их уже около ста миллионов"...
   Я потерял нить - "Вы все же что хотите?" - "Напишите, что будет дальше. Примут нас всех? Мы вольемся в Человечество?...Пишите же!... Кстати, вашу книгу издали на нашей планете" - "Ага-а!" - вскричал я! - "Здесь еще не врубились, что нас ожидает, а у вас уже все поняли. Меня это радует. Скоро ваша планета Озра обогатится настоящими, своими человеками и наступит у вас очередной расцвет... Видимо придется написать для вас четвертую часть"
   Словно в ответ на мои эмоции, передо мной на столе с глухим стуком возникла книга в прекрасном переплете на которой было напечатано... Боже мой, действительно книгу издали!
  
   Однако, главное вот в чем: Вика наконец-то прочитала мои сочинения и с похвалой отозвалась о прочитанном. Можно спокойно уходить... На ту же Озру...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"