Аннотация: Рассказ в двух главах о весьма преподобном инквизиторе, чье имя - Томас Вагнер.
Логическая глава один,
в шести сценах которой рассказывается о тяжелом утре, борще и мертвецах.
Вагнер спал, что было достаточно редким для него явлением. Вопреки общему мнению что спать - это хорошо и спать надо много, Томас считал, что жизнь готовит ему тем меньше неожиданностей, чем больше он работает. Таким образом, инквизитор мог не спать и пять суток, но потом, если "враг позволял", отрубался на двадцать часов. И то только от жизненной необходимости организма. Алистер же придерживался мнения о том, что политика отдыха Вагнера неправильна, но тот тактично игнорировал мнение ученика.
В данный момент Томас, однако, спал. Ночь, а перед ней и еще пяток дней оказались тяжелыми, полными событий, норовящих выйти из-под контроля, и это было заметно - инквизитор лег спать прямо в рясе, даже не дойдя до дивана - отключился. Некая сила подняла его и уложила на диван. Не удовлетворившись, однако, положением тела инквизитора, эта сила решила, что скрестить Томасу руки на груди будет отличной идеей. Между собственно рук ночной визитер вложил конверт и, оставив Вагнера почивать в положении человека, не обремененного жизнью, удалился.
В сознании Томаса наступило утро. Будильник в его голове, исправно отсчитывающий часы и минуты, поспешил сообщить инквизитору о том, что хватит уже греть кости и отлеживать бока. Все еще лежащий инквизитор размял шею, и громкий, более напоминающий техногенные шумы, хруст заполнил квартиру. Томас сел, и это ознаменовало начало нового рабочего "дня". Конверт его святость обнаружил сразу, однако открывать его в нерабочее время было бы излишним даже для него.
- А ты еще спрашиваешь, почему я не ставлю святые пороги... - проворчал Томас.
Конверт, который инквизитор держал в руках, был похож на те, в которых иногда получали зарплату. Данный же, скорее содержал работу. Вагнер вскрыл его, и достал послание, сочащееся излишней вежливостью, присущей, пожалуй, только одному знакомому.
- Дорогой Вагнер - воплотило воображение голос рыжего - Я поздравляю вас с вашим новым рабочим днем, и по такому случаю у меня есть для вас подарок. Небольшое развлечение, если хотите. Некий полудемон нарушил определенные нормы нашего общества, а как вы знаете, мы очень трепетно к ним относимся. В связи с опрометчивым поступком этого субъекта, я более не пекусь о его безопасности. Чтобы сделать ваше развлечение более интересным, я дам вам только имя. Герхард Весфольк. Наслаждайтесь актом вашей веры, мой дорогой враг, и до встречи. Постскриптум: в следующий раз позаботьтесь дойти до кровати, прежде чем закончить рабочий день. Я знаю, борьба с нами утомительна, но все же.
- Начало дня удалось. - произнес Томас, и набрал номер Кротова. Сонный, майор поднял трубку.
- Я знаю, что наш враг не умеет спать, но все же, отец Томас, не в пять утра... - военный уже почти привык к такого рода звонкам, как собственно и к тому, что бесполезно просить инквизитора не звонить рано. Работа есть работа.
- Если хочешь спать в следующие трое суток, запиши имя и узнай к полудню, что за человек Герхард Весфольк. Храни тебя святой Реми, майор. - в ответ Кротов буркнул нечто нечленораздельное и повесил трубку.
Через пять минут после этого звонка, Томас задумчиво помешивал красную супообразную жижу, вспоминая о том, как она оказалась в холодильнике. Похлебка была густой, и воплощала в себе прекрасные мечты инквизитора о борще. Увы, многие из прекрасных мечтаний при выполнении оборачивались сплошными страданиями, и эта каша могла бы служить рекламой для благородных истин буддизма. По крайней мере, для Батлера. Вагнер, однако, от воплощения своей мечты о нормальном густом вареве, не страдал. Разогрев оное до готовности к употреблению, он плюхнул себе в тарелку добрую порцию, припоминая диалог с учеником по поводу необходимой консистенции борща, состоявшийся примерно сутки назад.
- Алистер, какого дьявола ты опять приготовил бульон?!
- Отец Томас, не ругайтесь, борщ таким и должен быть.
- Мне лучше знать, что такое борщ! В нем должно быть больше мяса и меньше бульона!
После этого разговора младший инквизитор был послан во внеочередной патруль, а Вагнер... он сотворил то, что с гордостью мог назвать борщом.
Причастившись завтраком и накинув капюшон, без которого его мало кто уже представлял, инквизитор вышел на работу. После уничтожения голема ее стало чуть меньше - темные решили затаиться, зная тайную любовь инквизиторов к навешиванию всех "глухарей" на слишком уж наглых представителей своего общества. А инквизиторов Белой Службы мало заботило, что вампиры и демоны не создают големов.
Достав из кармана бесовское устройство - мобильный телефон и скептически его осмотрев, Вагнер встал лицом к северу.
- О. Примерно одиннадцать. - точнее знать время инквизитору и не требовалось. Время близилось к полудню, на который "паранормальный" майор и планировал визит Томаса, однако у того были другие планы. Поймав какой-то не слишком удачливый автобус, Вагнер кардинально изменил маршрут так, чтобы он проходил через агентство Кротова. Дозволив водителю вернуться к привычному маршруту, Томас вышел на своей остановке.
Агентство "Пара нормальных". Название не было идеей Томаса, об именах он заботился только в случае, когда несущий оное имя объект имел значение. Идея принадлежала Алистеру, большому любителю до игры слов. Само же здание, скрывающееся под скромной вывеской с не слишком скромной надписью, не представляло собой ничего соответствующего названию. Когда мы говорим о неких "агентствах", мы вряд ли представляем себе обшарпанное двухэтажное здание. Однако, инквизиция для своих нужд использует лишь ту недвижимость, которую смогла изъять у осужденных малефиков. Ранее здание было заброшенным муниципальным складом, на котором определенная группа лиц, собираясь по субботам, предавалась еретическим, а может быть, даже языческим верованиям и ритуалам. Изъять этот склад удалось лишь отцу Шпренгеру, которому в муниципалитете просто-напросто побоялись отказывать.
Само же агентство было структурой, подведомственной инквизиции. Точнее, одному инквизитору - Томасу Вагнеру. Его мало заботило, кого набирает Кротов, его мало заботили методы работы агентов. Главным для Томаса было, что полтергейсты изгонялись, малефики выслеживались, и работа, таким образом, была выполнена. Вагнер вошел внутрь. Первый этаж представлял собой почти полностью пустое помещение. Оставшееся непустое пространство занимала лестница и будка дежурного.
- Я к майору. Да, он у себя, я знаю. Нет, не надо обо мне сообщать. - тихо сказал Вагнер дежурному агенту, в голове которого некоторое время боролись два истинных знания - знание о том, что предупредить майора положено неким уставом и о том, что инквизиторов лучше слушать. Благоразумие победило. "Добрый день, майор" - телепатически приветствовал Кротова Томас, и вошел в его кабинет.
- Здравствуйте, отец Томас. - устало ответил Кротов - Могу вам помочь? - Вид Вагнера в традиционной рясе с капюшоном, как всегда действовал угнетающе.
- Да, сын мой. Я бы хотел знать, что было сделано агентством за прошедшие две недели. Вызовы, тревоги.
- Были люди, которые отчетливо помнили о происшествии с големом. Несколько звонков. Со всеми звонящими поступили согласно вашим предписаниям. Как всегда ложные вызовы, как всегда полтергейсты... - Кротов вытащил из недр стола папку с документами - Здесь все.
"Надеюсь, вы не откладывали с моим запросом по Весфольку до полудня?" - Капюшон Вагнера испытующе зиял на подчиненного.
- По Весфольку удалось выяснить... Впрочем, лучше сами посмотрите. - он положил на стол еще несколько листов бумаги.
"Хорошая работа." - кивнул Томас. Он забрал документы и ушел, дозволив Кротову прожить без телепатических вмешательств еще некоторое время.
Решив, что нарушать расписание общественного транспорта слишком часто - дурной тон, в обратный путь до крепости Вагнер отправился на такси. Водитель, желающий поскорее избавиться от ворчаще-звенящего груза, ехал быстро, в то время как сам груз размышлял. Но не об акте веры, который он намеревался совершить. Вагнер вспомнил сетования младших инквизиторов о том, что перемещаться по городу на реквизированном транспорте им, видите ли, совестно. Мысль, естественно, была о конкретном служителе Господа. В свое время, решая эту проблему нравственности и морали, Батлер не был особенно оригинален и изобрел велосипед - по крайней мере, это средство передвижения себе позволить мог каждый инквизитор. "Дешево, сердито и для здоровья полезно." - аргументировал Алистер. Вагнер же, представив себя на велосипеде, не удержался от улыбки, тщательно скрытой под капюшоном.
- Приехали, падре. - бросил таксист. Как и у всех приличных капиталистов, уж у него-то были причины недолюбливать Белую службу. Потому что они не платят, и имеют, к вящему сожалению, полное на это право.
Крепостью оплот инквизиции в Городе можно было назвать с большой натяжкой. Когда-то там был очередной монастырь Фалькса, но последний аббат не прошел через очередную "прайдову чистку". Сразу же после похорон настоятеля было объявлено о том, что это здание "отныне и впредь будет оплотом Господа на земле, в которой царит тьма".
Во внутреннем дворе было людно, как и всегда в это время суток - ученики больше предпочитали тратить свой перерыв на праздные беседы на свежем воздухе, чем на что-то полезное. Угрожающий лязг цепей и громкий звук шагов заставили отдельных представителей Службы вспомнить о более важных и насущных делах. Испортив подрастающему поколению крестоносцев отдых, Вагнер поднялся в архивы, к отцу Шпренгеру.
Архивы были темным местом, в котором по большей части содержалась библиотека Белой службы, и в меньшей - документация. Однако читать книги здесь рискнул бы лишь самый отважный библиофил. Не столько из-за пугающей темноты, сколько из-за того, кто в этой темноте обитал. Отец Яков Шпренгер, архивариус Белой службы, был, возможно, самым ужасающим инквизитором крепости. Он справлялся со своей бумажной работой и один, но не упускал повода для использования в своей работе учеников. В бытность свою одновременно и учеником, и отважным библиофилом, Алистер получал от престарелого инквизитора немало намеков на то, что в архивах не хватает рабочих рук.
- Отец Яков? - вопрос был адресован единственному белому пятну, обретающемуся в области письменного стола - лицу Шпренгера. Сидящий на черном кресле в черной рясе, он практически сливался с обстановкой.
- Да, заходи, Томас. У тебя опять бумаги из агентства?
- Не только. Отец Яков, мне нужна помощь. Есть одно... существо. - Вагнер положил свой бесценный бумажный груз на стол Шпренгера, подняв небольшое облако пыли.
- Никому оно не нужно живым, и ты хочешь оценить опасность? - Томас кивнул в ответ - Подожди меня здесь.
С этими словами архивариус поднялся со своего места и скрылся в лабиринтах книгохранилища. Оно было самой пыльной легендой оплота инквизиции. Вокруг архива и его обитателя вообще ходило множество анекдотов, страшилок и прочих представителей устного народного творчества. Одной из наиболее популярных и древних историй была история о скелетах учеников, заблудившихся в хранилище. Были и другие версии - что скелеты эти принадлежали предыдущим помощникам Шпренгера. Кто-то говорил, что на черепах значился инвентарный номер, а в складской книге под этими номерами значился некий "инструмент". Нагнетая таинственность, на все вопросы относительно "инструмента" архивариус отвечал резко и незатейливо: "Собственность архивов!"
Внезапно Шпренгер появился из облака пыли прямо в своем кресле. Глубоко под капюшоном, Вагнер удивленно повел бровью. Рисоваться перед ним Яков не стал бы, а значит, в архиве есть кто-то еще. Сия догадка подтвердилась - примерно в одно и то же время раздалось чихание и грохот.
- Алистер. Очень кстати. Пойдешь со мной. - чуть поразмыслив сказал Вагнер, обращаясь в сторону грохота. Хотя это действительно был Батлер, и именно он был ответственным за нарушение тишины, виноватым он себя чувствовал по другой причине. В конце концов, это же он прятался за книжными шкафами от отцов-экзекуторов - Отец Шпренгер, что скажете?
- Не жди сюрпризов. Твой полудемон молод и скорее всего, натворил глупостей по незнанию. Странных жертв ты себе выбираешь, Томас.
- Зато они всегда виновны. В той или иной мере. - отрезал Вагнер.
- В той или иной мере мы все виновны, Томас.
- Алистер, за мной. - почти что двухметровая орясина, создавшая много шума из-за пылинки, виновато вышла из архивов вслед за своим учителем.
В бумагах, которые Кротов передал в руки Святой Инквизиции, было указано все - от возраста и семейного положения, до адреса и места работы жертвы. "Бар "Василек"?" - такое название питейного заведения почему-то забавляло Томаса, однако вида он не подал. Находясь уже в своей квартире, являющейся одновременно и штабом, Вагнер дал Алистеру пищу для размышления.
- Итак. Цель охоты - полудемон. Известно, где его загон, и где его пастбище.
- Отец Томас, я прошу вас, давайте без этих игр в разведчиков...
- Хорошо. Тогда придумывать, как мы его убьем, будешь ты.
Молчание повисло в ставке Белой Службы. Только шум мыслительного процесса Батлера отрывал старшего инквизитора от наслаждения тишиной.
- Эээм. Мы выследим его и убьем? - голос Алистера состоял всего на один процент из голоса, на два - из мольбы, и на девяносто семь - из надежды. Вагнер вздохнул и покачал головой. "Видимо, планирование операции было сорвано несвоевременным саботажем нашей штаб-квартиры нами самими..." - под капюшоном угадывалось очень хмурое лицо Томаса, который после еще одного протяжного вздоха произнес:
- Тащи сюда карту.
Карта Вагнеру была не очень-то и нужна - он знал этот город как пальцы на руках, ногах и пару рубцов на теле, но гораздо удобнее планировать облаву, когда ты видишь район действий с высоты птичьего полета. "Ну и надо же занять этого..." - Вагнер сделал перерыв в этой мысли, подыскивая подходящее слово, и, подобрав, закончил - "...валенка." Тем временем Алистер принес карту города, и пока Томас изображал мыслительный процесс, глядя в окно, его ученик разворачивал ее на полу. Этот огромный лист бумаги уже видал виды, в основном из-за одного известного нам инквизитора, которого хлебом не корми - дай только произвести впечатление, поиграть и хотя бы немного разнообразить самую скучную часть работы. План местности был исчерчен линиями - они шли из гипотетического пункта А в метафизический пункт Б, пересекались, раздваивались и ветвились. Следует сказать, что ни один человек, вышедший из пункта А, так и не доходил до пункта Б - Вагнер эффективно выполнял свою работу, а потому считал, что фарс в части подготовки был вполне оправдан.
- Итак... - многозначительно начал инквизитор, достав откуда-то черный маркер. Томас в очередной раз намеревался надругаться над трудом картографов - Бар находится здесь. - пункт А был найден достаточно быстро, потому как являлся одновременно пунктом В, в который некоторые жертвы охоты забредали по пути к пункту Б, чтобы Выпить. С нахождением дома господина Весфолька было немного сложнее, но с этой задачей Томас справился довольно быстро.
- А живет он здесь. - черная точка появилась в пункте Б. Томас провел ломаную линию, пройдя путь Герхарда до его места работы в масштабе 1:10000, и соединил два пункта. Поразмыслив, он провел еще несколько линий, точно таких же, идущих слегка по другому маршруту. Соединив точки, Вагнер громко заявил действительности, что завтра в этом городе станет на одну тварь меньше.
- Мы встретим его здесь. - место, на которое он указал, было улочкой, в которой линии, проведенные Вагнером должны были идти параллельно, но слились - слишком уж небольшая улица, и слишком уж толстый маркер - Завтра возьми с собой меч и пистолет. Не зря же старик Синистер работал с тобой...
Бар "Василек" немногим отличался от паранормального агентства, хотя бы из-за того, что не попадал в представления о барах Вагнера. В сознании инквизитора бары представляли собой что-то менее освещенное и более деревянное - наверное потому, что его никогда не интересовало внутреннее содержание питейных заведений, главным критерием которых всегда было наличие сидячих мест и спиртного. Томаса эти места интересовали исключительно с практической точки зрения, и исключение это передавалось простым двоичным кодом - "малефик внутри" и "малефик снаружи". Если бы он был более внимательным к мелочам, был бы еще и третий вариант, находящийся примерно посередине. Именно между состоянием "внутри" и "снаружи" пребывал сейчас Герхард Весфольк.
Полудемон запер за собой последнюю дверь, и окончательно перешел в состояние "снаружи". Подавив зевоту и мотнув для верности головой, Герхард изволил заметить, что нормальные люди уже просыпаются и собираются на работу, но таковы издержки ночной смены - спать днем и работать ночью. С другой стороны, его всегда устраивал такой порядок вещей. Весфольк неспешно брел по дороге домой, которая отпечаталась в его голове настолько хорошо, что ноги несли полудемона домой на автомате, тогда как голова могла заняться своими мыслями. Эти самые мысли не выходили за рамки обычного бытового минимума мужчины, который хочет спать, есть и предаваться всяческим утехам ровно до тех пор, пока его затылок не почувствовал преследование. Ноги обладали в тот момент инерцией слишком большой, чтобы остановиться, а оглядываться на преследователя всегда было верхом глупости. На аурочувствительный вкус Весфолька, начало пахнуть жареным, хотя на самом деле, чем-то белым и освященным. Для многих незащищенных темных инквизиторы являли собой воплощение нервного тика и головной боли, а порой чего-нибудь более смертельного - смекнув, что ситуация не сулит ничего хорошего, Весфольк придумал выход.
За неимением лучшей альтернативы, следовать по пятам за жертвой должен был Алистер, тогда как Вагнер ждал Весфолька в переулке, ведущем к пункту Б. Преследователем Алистер был, мягко скажем, совсем никаким, к тому же он был слишком заметен. Несмотря на это, ему некоторое время удавалось идти за полудемоном на расстоянии и не упускать его из виду. Батлер был немного взволнован - он хотел, чтобы его роль в искоренении зла местного масштаба была сыграна безупречно, младший инквизитор желал не только, чтобы работа была сделана, но и чтобы она была сделана хорошо. Видимо, именно эти мысли и переживания выдали его. Не подозревающий того, что жертва знает о его присутствии, Алистер продолжил следовать. Весфольк повернул за угол - Алистер всердцах выругался и слегка покраснел. В девяти случаях из десяти, преследуемый, заворачивающий за угол, осложняет работу, потому что в девяти случаях из десяти, за поворотом не оказывается ничего. Так было и сейчас. Батлер мог бы прислушаться, в попытке обнаружить, что полудемон убежал, но это бы не помогло. Потому что он не убегал.
Бесовское устройство Вагнера запиликало стандартную мелодию телефона. Томас извлек его, и ответил:
- Он ушел. Иначе бы ты не звонил. Не трать время. Что ты видишь?
- Ряды домов, дорога. Несколько контейнеров с мусором. Есть пожарные лестницы, но...
- Свое мнение оставь при себе. - резко оборвал дознаватель - Что ты слышишь?
- Гул города. Ничего характерного... Здесь...
- Оставь свои размышления на потом. - Вагнер прикрыл глаза и поднял голову, думая. Как мозгу операции, только ему полагалось думать. "Прятаться он бы не стал. Убежать бы не успел. Исчезнуть... исчезнуть." - Алистер, канализация!
- Понял.
Томас положил трубку и огляделся в поисках подходящего входа. "Домой не побежит. Обратно не побежит." - инквизитор исключал варианты направления один за другим, спускаясь в первый попавшийся люк, благодаря Всевышнего за то, что попал не в теплосеть.
Катакомбы под городом были не лучшим местом для досуга - там было сыро, тепло и пахло, скажем так, не освежителем воздуха. Местами с потолка свисало что-то неаппетитное - было это растение, обвитое плесенью или кишки неудачливого диггера, вы определенно не хотите этого знать, хотя могли бы сделать предположение, что пахнет не освежителем воздуха именно эта декорация. Тусклый электрический свет, как и обычно, затевал беспрецедентную акцию, освещая туннели. "Где-то в канализации должен быть проход еще глубже. Именно туда он и направится. Не домой." - заключив это, Вагнер побежал по туннелю, который по его мнению шел в направлении бара. Просто он отказывался признать, что бежал наудачу.
Алистер потерял не слишком много времени, и спустившись, все еще слышал звуки удаляющихся шагов. Эхо, создаваемое стенами, мешало понять, в какую сторону бежал Весфольк. Продолжая не терять время, Батлер побежал по одному из туннелей. Обнаружив, что шаги более не удаляются, он ускорился. На очередной развилке ему повезло, и Алистер заметил мелькнувшего в боковой туннель полудемона. Инквизитор остановился и выстрелил. На самом деле глупый поступок, ведь никто не мог видеть, как пуля, выпущенная из "Кары" Батлера, разлетелась на раскаленные капли. Не пряча далеко свое оружие, он продолжил преследование.
Вагнер услышал выстрел, звук которого усилился, отскакивая от стен. Если раньше его бег можно было назвать прогулочным, то теперь, когда инквизитор четко знал нужное направление, он бежал, оставляя в полу глубокие вмятины. Томас уже не обращал внимание на свисающие кишки, которых прежде старался избегать, ведь судя по всему, цель была довольно близка. На крест расчитывать не приходилось, и Вагнер достал пистолет - менее любимое, но все же средство борьбы с врагом, каким бы он ни был. Совсем близко раздалась еще пара выстрелов. А скоро показалась и цель - полудемон зажимал бок, но продолжал удирать, а следом, не заставляя себя ждать, выбежал и Алистер.
Все три точки преследования сейчас находились в окрестностях смерти полукровки, и охота завершилась последним метким выстрелом, исключившим из уравнения жизни переменную Герхарда Весфолька. [Предел стал равняться нулю, а матан ест мне моск.]
- Еще никто не добирался до пункта Б живым. - сбрасывая грязную рясу, сказал Вагнер - Он был сообразительным противником, но мы поработали лучше. - критически осмотрев ученика, он добавил - А где железка?
Алистер неловко улыбнулся:
- Оставил в оружейной. - выждав паузу, он спросил - Отец Томас, а что он сделал?
- Что-то он сделал точно, иначе один мой... друг не дал бы на него наводку. - выдержав небольшую паузу, чтобы дать ученику сказать хоть что-нибудь, он добавил - Нам не мешало бы выбраться отсюда. А тебе, пожалуй, выспаться. Я найду человека, чтобы заменить тебя в следующую смену.
Инквизиторы возвращались домой. Один из них обдумывал, что он будет делать в свой внеочередной выходной, а второй... второй собирался наведаться на склад и реквизировать очередную рясу взамен испорченной.
Логическая глава два,
в восьми сценах которой рассказывается о тяжелом утре и демонах.
Получив дозу вечернего инструктажа, приправленного упоминанием определенных демонов и их составных частей, святые братья разъехались в патрули. Верный знак приближающегося в Тьмуграде комендантского часа. Для города это был очередной дождливый вечер, а для патрульных - еще один мокрый. Впрочем, уж кто бы жаловался, но определенно не представители Белой Службы. После того, как соборные часы возвещали о комендантском часе, они представляли ровно треть властей города. Другие две трети по мнению великого инквизитора не были достойны не то чтобы упоминания, даже существования. Вампиры, демоны и даже падшие ангелы также считали город своим, и это было вполне обосновано. Обосновано хотя бы и названием. Вагнер всегда признавал немалый топонимический талант человека, который назвал столицу государства Столицей, а конкретно этот город - Тьмуградом. Инквизитор, однако, привык называть его просто Городом, с большой буквы.
Как персонаж эта груда каменных зданий была крайне инертной и консервативной. Интересующиеся хлебом существа могут меня понять - я говорю о пекарне, которая стояла на одном месте четыреста лет, пережила несколько катаклизмов, была разрушена до кирпичика, но отстроена в том же стиле и в том же месте. Город крайне не одобрял изменения и блуждания. Его можно понять - как бы вы отнеслись к тому, что ваш желудок переместился в голову?
Гремя цепями, Томас приближался к этой самой пекарне - он не жил четыреста лет, чтобы можно было говорить о каких-то традициях, но был в достаточной мере человеком, чтобы ценить вкусный хлеб. Каждый вечер перед комендантским часом инквизитор заходил сюда и ставил работников перед фактом изъятия того, что попадется на глаза. Иногда, по здравом размышлении, он брал кроме хлеба еще и пончики, которые крайне способствовали спокойному времяпровождению на кухне, когда время было не занято работой.
- Добрый вечер, отец Вагнер. - пекарь, привыкший к позднему посетителю и его привычкам, держал пакет с хлебом уже наготове.
- Здравствуй. - Вагнер рассеяно кивнул. На самом деле, конкретно в пекарне присутствовала только часть его сознания. Инквизитор искал ученика, и надо сказать, нашел его достаточно быстро - Томас не зря считался лучшим менталистом в крепости. Взяв ежевечерние хлеба, дознаватель решил продолжить свой путь, но был прерван любопытным пекарем.
- Отец Вагнер, что вы читаете? - действительно, в руке Томас держал книгу, которую особенно часто листал Батлер - она ускоряла процесс поиска ученика, особенно днем, когда на улицах было полно сознаний прочих людей.
- Книга повествует о дьяволе, который однажды появился в городе и стал наказывать людей за их прегрешения - инквизитор мгновенно вытащил из головы Алистера часть нужного ответа и не задумываясь произнес его - Фантазии писателей нет предела...
Томас оставил пекаря наедине с его мыслями о странном поведении постоянного "покупателя" и направился домой. Даже скорее так: ноги, помнящие дорогу, несли инквизитора к дому, в то время как сам он пребывал в другом месте. Он был на Светлой улице, в патрульной машине инквизиции, где его ученик впервые выступал в роли старшего патрульного.
Инквизиторский бобик, который на самом деле был джипом, медленно выплыл на Светлую улицу. Скорость его обусловливали самые медленные верблюды этого каравана - пешие ученики-крестоносцы, некоторые из которых даже по интеллекту напоминали верблюдов. "Куда катится Белая Служба?.." - неожиданно подумал Алистер, будто прослужил в инквизиции без малого двадцать лет. Иногда в его голове возникали странные мысли, но они вполне вкладывались в определение "издержки общения с Вагнером". Патруль продолжал свое шествие по Светлой. Патрулирование этого района было практически нецелесообразным - на этой улице располагалась квартира Вагнера, а на Королевском проспекте, из которого свернули иннквизиторы, стоял Собор Единения, к которому темные соваться более не смели. После убийства демоном предыдущего аббата, инквизиция предприняла все меры для того, чтобы этого не случилось еще раз. Маршрут был безопасен настолько, насколько мог.
Через некоторое время колонна повернула на улицу Теггеров - там и началось самое главное событие ночи. Посреди улицы стоял человек, одетый в майку и потертые джинсы. Он был лысым, а главное - стоял на пути инквизиции во время комендантского часа. Вагнер, следивший за этим, отдал короткий приказ, на секунду захватив речевой аппарат своего ученика.
- Демон! Огонь по твари! - Томас насколько мог быстро, покинул сознание ученика, обеспечив того головной болью - не специально, исключительно из-за спешки. Глаза Батлера в этой ситуации его не устраивали.
Крестоносцы хоть и были верблюдами, но их по крайней мере научили двум вещам - стрелять и подчиняться приказам. То, что Алистер прокричал это не своим голосом никого не волновало. Отряд рассредоточился по улице, и донеслись первые выстрелы. Демон, прежде стоявший спокойно, зарычал. Причиной этому были не только пули и дробь - демон рос, изменял форму, приобретая истинный облик твари из легиона Гнева. Мощное тело, напоминающее массивный кожаный бурдюк с кишками. Ноги твари были короткими и еле виднелись из-под брюха, а длинные лапы с молотоподобными кистями покоились на земле. Впрочем, недолго - демон схватил ближайшего стрелка и попросту раздавил. Обязательные рога на голове и слишком зубастый оскал совершенно портили картину - тварь можно было принять за мифического горного тролля, если бы не они. Более сообразительные крестоносцы понеслись со всех ног к оплоту, в котором находилось спасение в виде старших инквизиторов, другие же взялись за крупнокалиберные дробовики - если пуля из "Кары" для демона - что слону дробина, то пусть этих дробин будет хотя бы побольше, рассуждали они. Такое обращение твари Гнева явно не нравилось - демон издал предупредительный рык и, опершись на руки, прыгнул. Приземлившись в довольно оживленном месте, он быстро разобрался с любителями пострелять по редким животным - двоих он раздавил в руках, одного разорвал пополам, украсив улицу Теггеров дурно пахнущим ливером. Четвертому стрелку "повезло" больше остальных - ему просто сломали позвоночник о фонарный столб.
- Pater noster, qui quis in coelis... - выбравшись из джипа, Алистер принялся читать "Pater Noster" и опустошать обойму "Кары", целя демону в голову, пока тот увлеченно разбирался с крестоносцами. Надо признать, что холодное оружие сделало бы не больше прока - дыры в шкуре твари быстро зарастали. Алистеру повезло - он наконец попал, прямо в глаз демону. Повод для гордости - однако для того, чтобы гордиться, надо было придумать что-то поумнее. И быстро. Разъяренный демон обратил внимание на стрелка, ничуть не смутившись тем, что где-то там, в его голове, где должен быть мозг, находился горячий кусок благословленного свинца.
- ТЫ. БАТЛЕР. - прорычал он. Чудовище медленно приближалось к Алистеру. Стало ясно, что целью нападения был именно он - ведь тварь знала его имя. Инквизитор, отступая, выстреливал последние куски благословенного свинца.
- ...et libera nos a malo. - патроны кончились, равно как и слова молитвы.
Демон что-то прорычал, и рык его звучал очень хрипло, будто он пытался шептать. Издевательство над голосовыми связками казалось осмысленным и оправданным. Пламя объяло его, и для него кольцо огня стало порталом, сжавшимся в точку после использования. Через мгновение точка взорвалась. Оглушительным взрывом вторил первому джип инквизиции. Взрывной волной Батлера отбросило к стене. Он потерял сознание, так и не услышав хруста костей, звона стекла и воя сигнализаций. Даже тяжелых шагов и характерного звона.
Наконец Вагнер пришел в себя, хотя кое-какой дискомфорт, связанный с ростом, он ощущал - ему казалось, будто он ростом с фонарный столб. Окружение инквизитора и его тело считали иначе. Изрыгая проклятия, Томас выкинул хлеб, достал крест и помчался к месту, в котором оставил Батлера. Улица Теггеров, неофициально существующая в любом храмовом квартале, собирала в себе всю грязь - в иных городах на улице Теггеров существовали игорные дома и прочие злачные места. Традиционно эти здания значились нежилыми, но посетители бывали даже в столь поздний час.
Вагнер слышал отдаленные выстрелы, количество которых на единицу времени все уменьшалось. Более поэтическое творение Господа сравнило бы эту неутешительную тенденцию с течением песка в часах. Томасу было все равно, но если бы он облекал в метафору каждое происходящее с ним событие, его жизнеописание было бы запрещенным для прочтения. Особенно за столом. Выстрелы прекратили звучать - песок, метафорически отсчитывавший время, пересыпался. Взрыв озарил окрестности ярким светом, и только потом прозвучал, разбрасывая вокруг части инквизиторской машины. Мегаджоули освобожденной кинетической энергии вдребезги разносили оконные стекла машин и домов, уносили прочь от места взрыва весь мусор, неравномерно распределяя его по улице условных складов. Чей-то обгорелый труп отшвырнуло прямо к ногам старого инквизитора. Он остановился, чтобы рассмотреть тело в остатках формы Белой Службы. Опровергая самые ужасные опасения Вагнера, звучали сигнализации потревоженых взрывом машин - эполет, по счастью нетронутый пламенем, был явно ученическим. "Успокоился?" - с ехидцей подумал Томас - "А зря. Демон все еще где-то рядом." Убитых крестоносцев Томас не видел уже порядка пяти лет, и прошлый опыт этого зрелища не располагал к разглядыванию подробностей. Оставив перешагивание трупа другим трагическим героям, превозмогающим все препятствия и получающим ранения только по праздникам, Вагнер продолжил неотвратимое движение вперед.
Осколки стекла и галька налипали на обувь инквизитора, сцементированые оплавленым и оттого почти жидким асфальтовым покрытием, замедляя его движение. Томас вознесся над местом резни, и осмотрелся. С высоты трех метров Вагнер видел все то же самое, разве что с меньшей детальностью - остов машины все еще горел, правда уже менее активно, стекла все также были выбиты, а осколки устилали дорогу неплотным, почти невидимым покровом. Осмотрев место резни истинным зрением, Томас увидел то, что и ожидал - следы ауры демона; накапливающиеся эманации смерти, пахнущие особой, эфирной гнилью; пятна наблюдателей, старающихся скрыться от пытливого взора; и наконец искра чего-то живого, определенно светлого. Спланировав к этой искре жизни, он увидел то, чего желал более всего, по крайней мере в данный момент. Пораженный ожогами, покрытый переломами с почти постоянной плотностью, но Алистер был жив. Томас скрипнул зубами, по привычке залез поглубже в капюшон, и связался со Шпренгером, чье сознание найти было проще всего - ледяной камень среди холодных пылинок крепости. Недаром Вагнер считался лучшим менталистом крепости - он мог связаться с любым знакомым разумом, хотя в данном случае, все его умение упиралось в недоступность отца Якова для связи. Почему он был недоступен, трудно сказать. Возможно, он просто не хотел, чтобы его отрывали.
- Фрикциэль! - мысленно возопил инквизитор - Тащи свою крылатую тушку ко мне, сейчас же! - Томас опустился на землю, и тяжело прозвякал к своему ученику. Оперевшись на крест, он ждал единственного целителя, с которым был знаком. Фрикциэль был ангелом Божьим, молодым и неопытным, да к тому же еще и странным даже по ангельским меркам, но по крайней мере, он мог помочь. "Тем более, хоть какая-то польза от него должна быть." - подумал Вагнер. Не нуждаясь в отводе глаз, он стоял как стоял однажды ослабший и усталый, но теперь - скорее разбитый, как стакан томатного сока. Приближение потенциального зрителя - Фрикциэля, заставило Томаса наскоро склеить этот стакан. Вагнер искренне надеялся, что ангел не обратит внимания.
- Унеси его домой... пожалуйста.
Три часа Вагнер наблюдал, как ангел бился над телом Алистера в тщетных попытках реставрации. Горе-целителю удалось срастить несколько костей, и даже в восстановлении поврежденных органов он преуспел.
- Я не могу вылечить его ожоги - Фрикциэль признал поражение - Чем больше я пытаюсь, тем сильнее они разрастаются...
Томас промолчал, сверля капюшоном то ангела, то ученика.
- Мне кажется, это проклятие... - пискнул ангел. Молчание инквизитора имело поразительный эффект не только на смертных. Молодым мыслям Господа от него тоже было не по себе.
Сложив руки в молитвенном жесте, Томас поднялся со своей табуретки и также молча вышел, тихо закрыв за собой дверь. По привычке он направлялся в кафе, где его вкусно и бесплатно кормили, а иногда даже помогали выйти из безвыходного, казалось бы, положения. "Когда-нибудь все равно придется платить по счетам..." - думал инквизитор - "Но не сегодня, не сегодня." Решив дойти до кафе своего давнего и заклятого врага, Томас потратил достаточно времени, чтобы наступило утро. Здание бывшего пожарного депо, приспособленного под кафе двумя магами, встретило Вагнера неприветливой табличкой "Закрыто".
- Не заставляй меня петь псалмы. - проскрипел инквизитор.
- Вы всегда так вежливы, мой дорогой враг. Всегда приходите, когда я готов к вашему визиту... - прозвучало где-то в голове.
- Белой Службе никто не назначает. Нас никто не ждет.
- Справедливо, но вы все же являетесь. Входите, Вагнер, только давайте без этих ваших псалмов. У меня на них аллергия. - дверь неприветливо скрипнула, и Вагнер вошел. Столы были одинаково освещены в это время суток, и встав перед большим, чем обычно выбором места, Томас остался на ногах. Из кухни выплыл господин Алато, улыбающийся вполне себе дежурной, ехидно-вежливой улыбкой.
- Отец Томас, присядьте, в ногах правды нет.
- Правды вообще нет. - сухо отрезал священник - Я по делу.
- О, неужели вы опять будете клеветать на нашего брата? - Алекс в мнимом удивлени поднял бровь - Который раз за месяц? Десятый, сотый?..
- Демон, судя по всему, из Легио Ирэ уничтожил патруль Службы на Светлой улице всего несколько часов назад.
- Да-а? - удивленно протянул маг, и его бровь поползла выше, изображая крайнее удивление - Мне докладывали, что это именно патруль напал на демона, который всего лишь прогуливался после комендантского часа. Демоны - ночные существа, вы не можете осуждать их за это.
- Он зашел в наш квартал.
- В городе появились резервации? - ехидная ухмылка словно кислота разъедала самообладание инквизитора.
- Я видел его намерения!
- Даже так? Мне доложили, что вы, Вагнер, появились уже после... сражения.
- После бойни. Называй вещи своими именами. Перед тем, как уйти, эта тварь прокляла Алистера. - если бы маг не контролировал свое тело до последней молекулы, его зрачки увеличились в добрый десяток раз - Ожоги, сопротивляющиеся ангельскому исцелению.
- Вот как. - маг замолчал, застыв безразличной статуей. - И что вы от меня хотите?
"Имя этой твари." - подумал Вагнер в пространство.
- У нас у обоих есть долг, падре. - Алато поджал губы, обретя вид надменного падшего - Мой долг - отправить вас к чертям собачьим. Остальное неважно. - упражнения в мимике закончились, и Алексиэль занялся мимикрией. Под мел.
- Мой долг - призвать к суду эту тварь. Для этого я воспользуюсь любыми способами. - хотя Томас и говорил о долге, думал он скорее о мести. Просмотрев возможности, он остановился на варианте, для которого нужно всего ничего - имя демона.
- Вы от него ничем не отличаетесь. - голос Алато сочился ядом. - Он тоже ищет не справедливости, но мести. Так кого же из двух демонов мне предпочесть?
Вагнер зло сощурился. "Кириэ Изу Христе Элейсон Ме." - свой ментальный удар Томас приправил праведным гневом и аллергией на молитвы - "Будь ты проклят." - добавил он, развернулся и ушел.
- Я уже проклят, отец Томас. - ухмыльнувшись произнес Алексиэль, глядя вслед инквизитору, совсем недолго, лишь чтобы соблюсти формальность литературного хода.
Тусклый свет в комнате Вагнера горел уже второй день. Зная инквизитора слишком долго, Алекс решил, что гном-погремушка просто забыл выключить свет. Развеять сомнения не удавалось. "Видимо Аристарх все таки настоял на том, чтобы вы поставили святые пороги, Томас?" - скользнула ехидная мысль. Князь знал, что Вагнер изойдет на нечто нелицеприятное, но не сделает того, на чем настаивает его верховное начальство. Окно в зал было открыто - некому закрывать его. Томас любил через него выходить, а Алистер... "Алистер." - странным образом именно вокруг ученика Вагнера крутились и демоны, и падшие. Вагнеру определенно не нравилось такое внимание уже со стороны демона, а уж какой тирадой мог он разразиться, увидев над своим чадом рыжую физиономию Алато... Тем не менее, Князь подлетел к распахнутому окну и вошел внутрь. Вместо Вагнера, что было бы более привычным, на диване лежал увечный Алистер, покрытый простыней, дабы не смущать особо чувствительных личностей, а пол был щедро усыпан защитными письменами светлых - среди них различались даже цитаты из псалмов и Писания. "И все таки не только святой порог..." - падший ступил на белые чернила, покрывающие пол, и даже сквозь обувь они ощущались как горячие осколки стекла. Занятия этой извращенной йогой кончились, когда Алексиэль достиг табуретки. Подогнув ноги, чтоб не касаться пола, он смотрел на Алистера, и на проклятие, к нему привязанное. Даже находиться в этой комнате было крайне неприятно, не то, что смотреть истинным зрением.
- Я нанес молебен на пол. - нарушив тишину, грохнул Вагнер - Зачем ты пришел?
Алато оглянулся на инквизитора, стоящего в дверях комнаты-кельи. В руках он держал крест, предназначеный далеко не для благословления паствы.
- Я пришел к нему, падре. - Алексиэль позволил себе раздосадованно промолчать, ибо встреча с Вагнером в его планы совсем не входила, - Не ожидал, что вы останетесь дома. Вам бы потребовалось минут пятнадцать, чтобы вернуться на сигнал разрушенного заклятья, а к тому времени я бы уже ушел. - падший бросил задумчивый взгляд на испорченый пол, - Наверное.
- Я тоже не ожидал, что останусь. - капюшон Томаса был натянут так глубоко, что видеть из-под него инквизитор мог разве что истинным зрением, что его ничуть не смущало - Я спросил не к кому ты пришел, а зачем. - Вагнер говорил спокойно, но хрипло - Ему нужны не визитеры, а помощь. Насколько я понимаю, скоро язвы начнут гноиться, а потом он сгорит изнутри. Уходи. У меня еще слишком много работы, чтобы тратить время на незваных гостей.
Алексиэль смерил инквизитора крайне презрительным взглядом, который обычно позволяют себе лишь большие и наглые дворовые коты, патриархи кошачьих кланов, без которых все подвалы бы были запонены мышами и крысами в три ряда. И смотрят они так выжирая полную крынку сметаны в качестве законной, пусть и не выданной хозяевами, платы.
- Тогда заткнитесь, Вагнер, и займитесь своей работой - огрызнулся наконец Князь, чьей вежливости весьма мешали молебны под ногами. - И не приближайтесь ко мне. Я сейчас не настроен на драку. - Алекс стер со лба Алистера капли пота. - Ты не умрешь, нет. Я не отпущу тебя так скоро.
Силой мысли инквизитор выдернул из-под падшего свою табуретку, и швырнул ее в стену. Растянувшегося на полу Князя осыпало щепками и обожгло молитвами.
- Уходи. - выдохнул Томас.
Алексиэль не стал кричать - единственным звуком, который раздался было короткое шипение, напоминавшее испаряющуюся на углях воду. Уцепившись рукой за диван, падший поднялся с пола, и снова взглянул на Алистера. Алато отвернулся от постели и смерил инквизитора безразличным взглядом. На воспаленно-красных губах играла нежная улыбка. С таким лицом Князь обычно совершал кровавые, в зависимости от настроения, смертоубийства. Однако на этот раз он просто исчез. Томас облегченно выдохнул - последние два дня он только и делал, что пытался защитить комнату, но забыл про самое главное - закрыть окно. Завершив это неотложное дело, Вагнер подошел к ученику, коротко помолился, и вернулся в свою "келью".
А Алистер спал крепче, чем Белоснежка. Да и бледность его не шла ни в какое сравнение с любой другой. Дыхание его выровнялось, но инквизитор полагал, что далеко не его молитвами.
Комната Вагнера, маленькая сама по себе, стала еще меньше, заваленая книгами и папками. Письменный стол, находивщийся у окна был не только единственным источником света, но и единственным незахламленным местом. Книгу, которая лежала на столе, даже Аристарх, не слишком охочий до чтения, не смог бы назвать хламом. Бронзовую табличку с названием сожрало либо время, либо мусорный бак, а нонешние ученики инквизиторов называли ее просто методичкой "Как убить демона". Описывающая различные способы связывания тварей из-за грани. Вагнер уселся за табурет, и уставился на страницу с двенадцатилучевой звездой, в центре которой полагалось находиться вызываемому демону.
- Суд, говоришь... - буркнул Вагнер, вставая с табурета, чтобы вызвать первого свидетеля. Расчистив в центре комнаты немного места, Томас принялся рисовать - на этот раз мелом, чтобы следы нечестивой демонологии не оставались хотя бы на полу. Завершив приготовления, инквизитор взял одну из папок.
- Херан. - четко позвал он по имени одного из тех, которых Белая служба могла отправить в ад за нарушение отдельных законов.
- Нет-нет, вы получите эту кофемолку совершенно бесплатно, если распише... Дьявол подери, как невовремя. - не обращая внимания на призывателя, демон продолжил - Ты хоть знаешь, чем я занимался там, колдун?!
- Демон Херан, вы обвиняетесь. - Томас задумчиво повернул капюшон на папку с делом демона - Во всем этом. А также в оскорблении инквизитора Белой Службы.
- [цензура] святоши. - спокойно выругался гость. Сегодня он был лысеньким и толстеньким коммивояжером с широкой улыбкой и чемоданом, полным всякой всячины, не слишком пригодной для использования - Что опять не так?
- Ты отвечаешь на мои вопросы, и Служба забывает о том, что ты сделал. Отказываешься - отправляешься за Грань.
- О да, ваши мелкие разборки конечно же важнее, чем мой долг перед Князем и обществом...
- Заткнись и отвечай на вопросы, связаный. - перебил Томас - Мне нужен список демонов, которые забавляются проклятиями уровня "Петли" и выше.
- А мне нужно, чтобы кто-то вылизал мою хвостатую задницу. Хм. Кто бы это мог...
- Я не шутил. - снова перебил Томас - Тебя ждет уже полвека в аду. А уж там найдутся задницы, которые тебе придется вылизывать. Еще раз. Назови имена демонов, которые направляют проклятия типа Петли.
- ...быть? Что вы сказали, инквизитор? Я прослушал. - выразительное зияние капюшона заставило слух Херана обостриться - Ах демоны... Вы знаете, мне запрещено говорить вам это.
- Тогда ты отправишься в ад сразу после того, как я закончу с тобой. В пределах этой квартиры не может видеть даже твой Князь, знаешь ли. А до заутрени я успею проверить твою чувствительность не только к псалмам.
- Зачем применять пытки, отец Томас? - имя инквизитора-садиста всплыло само собой - Мы же цивилизованные люди. Вам нужна печать такого демона? Неужто вы решились проклянуть Аристарха?..
- Заткнись. Мне нужна печать демона, который проклял моего ученика.
- О, понимаю. Праведный гнев, месть и жажда справедливости?..
- Заткнись и рисуй. Бумага у тебя в сумке.
- Откуда мне знать?..
- Заткнись и рисуй, тварь. - спокойно приказал Вагнер - Или полвека твоего времени - недостаточный стимул?
Поломавшись немного, демон приступил к начертанию печати своего сородича, а Вагнер стоял перед тяжелым моральным выбором между изгнанием "свидетеля" в ад, что он и заслужил, и тем, чтобы отпустить его с миром. Инквизиторский долг велел бы Томасу загнать Херана в геенну, и поглубже. С другой стороны, прямо сейчас упомянутый долг положен Вагнером на высокую гору и благополучно забыт. "Что бы сделал Алистер?.. Поступил бы как обещал, идеалист."
- Готово, отец Томас. - демон выкинул за пределы круга печать обидчика Алистера, ставшего вместе с тем и кровником Вагнера - Дело за вами.
- Белая служба забыла о тебе. А я... я тебя всегда успею закрыть на полвека, верно? - инквизитор щелкнул пальцем и папка с делом Херана осыпалась пеплом. Вторым шагом, в прямом смысле этого слова, томас разрушил печать вызова - Свободен. Выход найдешь сам.
- Удачи вам, отец Томас - с лживо-любезной гримасой Херан попытался похлопать Вагнера по плечу, однако первого прикосновения к серой рясе хватило, чтобы понять - не стоит продолжать. Демон одернул руку, и предпочел исчезнуть для осмотра ожогов. Исчезнуть, оставив классическое облако сернистого газа.
Бурное обсуждение повестки дня прервало звяканье цепей и тяжелый топот. Вагнер явился на заседание Совета Капелланов самым вызывающим образом - телепортировался. Конечно не считалось, что это недопустимо, просто обычно этот зал экранировался от такого рода проникновений. Томас знал, что иначе добиться необходимой санкции будет процессом слишком долгим - собрать всех старых капелланов вместе мог в этой крепости пожалуй только Аристарх.
- Брат Вагнер, по какому праву вы прерываете наше совещание? - спросил у излишне громкой пустоты один из тех капелланов, которые только недавно попали на должность за рвение в уничтожении темного племени - именно это ценилось больше всего в инквизиторе Аристархом, великим инквизитором этой епархии.
- Я требую у капелланов права на древний Суд Изваяний. - Томас отвечал не на вопрос капеллана, он говорил с председателем этого совета, для которого была очень неожиданной такая просьба. Неожиданной, скорее даже удивительной - такой простой источник решения всех проблем города лежал и пылился на поверхности, в книге, которую он должен знать наизусть.
- На каком основании вы, старший инквизитор, требуете эту санкцию? - удовлетворить запрос на уничтожение демона так сразу значило не столько начало каких-то действий инквизиции, сколько подтверждение враждебных ее намерений - тщета, учитывая, что каждый горожанин знал о намерениях великого и светоносного Аристарха.
- Справедливый вопрос слуги справедливости - заметил Вагнер - Несколько дней назад был уничтожен патруль Белой Службы, обходящий Светлую улицу, на которой квартирую я - вы это знаете. Старший патрульный ранен и проклят, и не может принять честь уничтожения твари - это вы тоже знаете. - Томас сделал паузу - Эту честь хотел бы взять я, как более опытный экзорцист - в конце концов, я не успел сокрушить тварь в первый раз - она улизнула.
- Похвальное рвение, старший инквизитор. В вашу поддержку я направлю четверых капелланов. Как вы на это смотрите? - проверяя истинные мотивы, Аристарх не был оригинален, но он сделал именно то предложение, которое Вагнер должен был отвергнуть по идеологическим причинам.
- Я опасаюсь за здоровье капелланов. Камням, в отличие от моих братьев, я не смогу сварить мозг. Пусть лучше останутся здесь. - Томас прекрасно осознавал, что повредить своим "товарищам" изнутри он не мог, но лишние люди все также оставались лишними.
- Хорошо, старший инквизитор, я даю вам требуемую санкцию. Вы вправе провести Суд, когда вам будет угодно и когда вы будете знать печать демона. - в знак благодарности Вагнер кивнул - Еще одно, Томас. Сегодня я не вижу вашего лица - что вы с ним сделали?
- Ничего. - пребывающий под отводом глаз от начала и до конца любой аудиенции с Советом, Вагнер не был удивлен ни тем, что Аристарх с его целеустремленностью обычно видит его лицо, ни тем, что сейчас глава епархии его не увидел - Ничего предосудительного. - Томас тихонько звякнул и исчез.
- Вагнер... - начал было Аристарх, но понял, что его слышат только капелланы - Продолжаем заседание согласно повестке дня.
Вагнер же приступил к подготовке Зала Изваяний. Прошло еще несколько часов, которые нисколько не изменили здоровье Алистера, однако сказались на психике Томаса. Вагнер выполнял довольно кропотливую работу, не столько вычерчивая печати, сколько покрывая пол такой же защитой, как и в квартире - приятная глазу в этой полутемной зале вязь белых букв и знаков, была призвана если и не ослаблять, хотя бы раздражать противника. Завершив работу, хотя скорее просто удовлетворившись ею, Вагнер осмотрел зал. Круглый и просторный, такой зал находился в каждой крепости инквизиции. В его центре находилась двенадцатилучевая звезда, и на каждом конце стояла статуя определенного святого - именно они первыми ввели Суд Изваяний. Звезда была очерчена кругом, но и на этом не кончался праздник геометрии - лабиринтом из белых стен покрывала пол вагнеровская защита.
Войдя во внешний круг, Томас запер его изнутри - теперь ни он, ни демон не смогут прорваться наружу, пока круг не будет разорван извне. Деталь, которую упустил Томас - кто вытащит его, если демон будет повержен. Даже к собственной смерти в ходе Суда он подготовился лучше. Во внутреннем круге, в середине звезды, он вычертил печать демона и стал призывать его. "Иного человека можно было бы прикончить на месте за такое..." - хмуро оскалился инквизитор, завершая ритуал демонологии.
Тварь появилась в обличии, в котором и совершала уничтожение патруля - в форме тролля, обладающего черной шкурой с красным оттенком. Теперь Вагнер мог рассмотреть своего противника в максимальном приближении - красный оттенок шерсти придавала кровь, давно уже свернувшаяся и дурно пахнущая. Одним глазом демон осматривал зал, в котором он оказался и вызывателя, которого упорно не находил, но чуял.
- Запах выдает тебя, инквизитор. - прорычал тролль - Решил расправиться со мной как в старые добрые времена? Трусливые ублюдки, вас тут наверняка не менее двенадцати...
- Я пришел один. - ответил Вагнер, сбросив отвод глаз - Ты уничтожил наш патруль.
- Ты убил моего сына.
- Препирательства могут затянуться надолго. - Томас вытащил из ножен меч, непривычное оружие - но крест сделал бы и того меньше - Ты свободен от своей Печати.
Гора мяса и бездна потенциальных разрушений пришла в движение. В тщетной попытке обнаружить инквизитора увечным зрительным аппаратом, тварь медленно стала поворачиваться вокруг оси. Сделав один громоздкий шаг, существо почувствовало укол в спину - относительно резким движением лапищи демон попытался избавиться от любителя колоть и резать, но Вагнер был уже далеко оттуда. Левитируя вокруг гиганта, Томас наносил один за другим уколы и порезы, злил демона, чтобы в один момент тот сделал ошибку - и он непременно ее сделал.
- Я проклинаю тебя, инквизитор! - взревела тварь, продолжив этот восклик чередой то ли ругательств, то ли заклинаний. Вагнер ждал этого, продолжая работать своей благословленной полоской стали. Демон бешено замолотил руками о пол, но скорее от бессилия над излишне юрким карликом. Томас приземлился, и напомнил о своем существовании уколом в ногу - реакция на это, весьма ожидаемая, проследовала незамедлительно - крепость изрядно тряхнуло от яростного топота такой зверюги. Допустив оплошность, Томас попал в зону видимости демона, и был схвачен.
- Я раздавлю тебя! - рявкнул гигант, и попытался воплотить гений смертоубийственной мысли. Но чуть сжав руку, демон понял, что идея была не такой уж и хорошей. Взревев от боли, обжегшей лапу, тварь швырнула своего противника прочь. Долетев до границы внешнего круга, Томас остановился - дальше его не выпускали статуи. Двенадцать изваяний создавали барьер, который гарантировал завершение поединка - гарантия того, что демон несмотря ни на что будет уничтожен. Плавно приземлившись к подножию статуи святого Фалькса, Вагнер избавился от рясы.
- Оторви мне руку, и тебе конец, тварь - угроза Томаса не была беспочвенной, ведь на его лице, и без того белом, красовались все те же буквы, складывающиеся уже в язык не смертных, но ангелов. Инквизитор буквально заставил своего "подручного" ангела нанести на него заклинание изгнания - именно поэтому что Херан, что легионер не могли без боли прикоснуться к нему.
На этот раз порождение ада не стало размениваться на фразы, понятные людскому уху и прорычало несколько проклятий - но что проклятия тому, на ком нанесены светлые руны? Легионер попросту растрачивал силы на Вагнера.
- Жалкое зрелище. - поднявшись на высоту единственного глаза гиганта, Томас со всем пафосом взвесил в руке меч, ожидая, что его попытаются снова схватить. Тяжелое дыхание демона свидетельствовало о том, что второй попытки не случится. Вспомнив слова Откровения о всаднике с мечом, инквизитор вонзил меч в здоровый глаз твари.
- ААААААААААААААААААРГХ!!! - от этого рева даже у Шпренгера в его архивах зачесалось ухо. Несмотря на временную глухоту и головную боль, Вагнер начал читать экзорцизм - изгонять демона надо именно сейчас, когда он занят своим глазом - силы его хотя и не иссякли полностью, но находятся на пределе, и истратив достаточно энергии и душевного спокойствия братьев-лекарей, его сущность можно уничтожить. Бормотание Томаса под немелодичный рев и топот уходящего из действительности демона продолжалось, и в нем смешивались цитаты из псалмов, Евангелий и прочих источников богословской мудрости.
- Да восстанет Бог, и расточатся враги Его, и да бегут от лица Его ненавидящие Его. Как рассеивается дым, Ты рассей их; как тает воск от огня, так нечестивые да погибнут от лица Божия... - шептал Вагнер, отходя в сторону от разбушевавшейся горы кишок. Приготовившись падать помягче, инквизитор завершил свой экзорцизм просто и с особым пафосом - Extorqueo.
В тот момент, когда прозвучало последнее слово, смолк наконец рев, завершившись взрывом самой сущности демона, и всякое существо, чувствующее эфирный ветер, знало, что произошло в крепости Белой Службы.
Вагнер спал, что было достаточно редким для него явлением. Что было еще более редко - он спал двое суток. Томас не позволял себе спать более двадцати часов, но в этот раз он слишком обессилел даже для того, чтобы отсчитывать время. Круг оставался замкнутым двое суток - никто не вспоминал о старшем инквизиторе. Алистер, оправившись от проклятия, все таки смог допытаться у Фрикциэля, куда отправился его учитель. Разбив круг, Батлер вынес оттуда ворчаще-звенящий груз, и отнес его домой. Заботливо уложеный на диван, Вагнер спал...