Ночь. Будь она хоть вполовину такой страшной, как о ней говорят, все человечество вымерло бы только уже от взрослых страхов - что уж говорить о детских, чье число сравнимо с количеством звезд на небе? Благие дела ночью не делаются, как говорят в народе, и отчасти это подтверждается фактом Творения - что ни говори, Анциль создал свет не в самую первую очередь. Когда же он был создан в самом своем общем и метафорическом смысле, у Анциля появилась тень. Людям она казалась более чем простой тенью, и они веками сбрасывали в нее свои страхи - так родились демоны. Вера в их существование стала традицией, и хотя официальная религия утверждает, что они на самом деле не более, чем образ греха, есть люди, которым известна вся истина...
Демонологи. Они знали о мерзких тварях все, ну или почти все. Каждому из них приходилось вести очень осторожную жизнь, ведь призывание демонов было достаточно опасным предприятием не только из-за когтей и смрада - вилы и факелы были более неприятными. Потому никто и никогда не распространялся об успешных контактах с потусторонним. О неудачных было рассказывать и вовсе некому - демоны не подчиняются всяческим неудачникам с дрожащими коленями. Настоящие мастера своего дела не боятся демонов, в то время как любители только отчаянно пытаются сделать вид, что в них нет страха перед тварью - и иногда это даже работает. Иные демонологи были настолько велики, что до широкой публики доходили даже книги. Правда судьба авторов почти наверняка была незавидной - некоторые страницы были полностью залиты кровью, как будто это было традицией. Магистр Реннек, собственно, был одним из таких авторов - именно его книгу по счастливой случайности нашел и приобрел Реноми, ожидая, что это приобретение сможет не только решить его проблемы, но и улучшить положение вещей. Молодой человек быстро промотал свое и без того небольшое состояние и влез в такие долги, что помочь ему могло только чудо. Как и многие другие, Реноми искренне верил в то, что панацея от бед может стоить всего два динария.
Благие дела ночью не делаются, а в новолуние без факела не делаются даже дурные. Однако будучи уверенным в полной своей готовности, Реноми брел по городскому кладбищу. Двигался наугад, то и дело натыкаясь на кустарник, норовящий выколоть глаза. Молодой человек отказался от факела, чтобы не привлекать излишнее внимание. Возможно, выглядело это все как воровство, но расхищение могил не входило в планы Реноми. На самом деле, ему это даже в голову не пришло - новоявленный демонолог искал могилу Дамаря Каменщика скорее даже затем, чтобы положить к ней некоторые предметы. Реноми выбрал именно его могилу по нескольким причинам, но главной из них являлось то, что бедняга Дамарь умер как раз в нужное время. Второй причиной являлось то, что могилу легко найти - но легкость эта имела ограничение в виде дневного света. Демонолог чертыхнулся - он вовсе не любил ночные прогулки, особенно по столь мрачным местам. Возможность потерять глаз-другой из-за совершенно распоясавшихся кустов была далека от вдохновляющей, но возвращение выглядело точно также, как и путь вперед. Кустарник и безымянные от ушедшего времени могильные плиты окружали Реноми со всех сторон, и он торопился. Торопился не из-за страха, что было бы вполне логичным - просто вызов любого демона из тени согласно записям Реннека должен был происходить исключительно в новолуние. Следующее же было запланировано только через четыре недели, а Анциль не из тех, кто меняет свои планы - единственный бог этого мира, хоть и был добрым, отличался крайней меднолобостью.
О возвращении не могло быть и мысли - Реноми слишком далеко зашел в деле вызова. Все сигилы и печати были подготовлены, а кустарник был незначительной преградой. Молодой человек спешил, ведь опоздание на встречу с демоном означало, что он снова просрочил уплату долгов, а его кредиторы и в иное время не являлись терпеливыми. Ростовщики, которым Реноми имел неосторожность задолжать, тоже были своего рода демонологами, но сковывали людей они не печатями и заклинаниями, а расписками. Сущности это не меняло, разве что демоны, по словам магистра Реннека освобождаются даже от мощнейших печатей, а люди могут лишь увязать в долгах все глубже. По последней расписке Реноми заложил собственное ухо - акт отчаяния, но денег хватило ровно на то, чтобы купить книгу. Реннек был последней надеждой демонолога выбраться из долговой ямы.
Выбраться удалось только из кустов, и оставив борьбу за целостность глаз в прошлом, Реноми огляделся. Он оказался на смутно знакомой поляне - в тусклом свете звезд угадывались очертания мертвенно безлистого дерева и, как ни странно, могильных плит. В отличие от могил, о которые Реноми спотыкался ранее, эти были ухожены - при свете дня на них даже можно прочесть имена, а сейчас... по крайней мере, прощупать. Щупать холодные камни не пришлось - демонолог был готов поклясться тем ухом, которое все еще принадлежало ему, что могила Каменщика находится здесь. И это пари, будь оно заключено, несомненно было бы выиграно - Дамарь нашел последнее пристанище прямо под деревом. Реноми сверился с часами - полночь еще не наступила, и он облегченно вздохнул. Не то чтобы демон ждал, что его вызовут, ведь на самом деле, для них это обычно большой сюрприз - просто в полночь Тень находится ближе всего. Реноми решительным шагом направился к могиле Каменщика, и сейчас он воплощал в себе именно ту необходимую решительность, которой были лишены демонологи-любители. Страха в нем не было, даже когда он остановился перед каменной плитой, к которой так долго продирался сквозь кусты. Осталось лишь несколько последних приготовлений, связанных с фимиамами - непременными атрибутами мистики. Чиркнув массивной зажигалкой, Реноми запалил лучину и в тусклом ее свете он разглядел не только имя усопшего, но и сигилы связывания, оставленные еще во время прошлого визита. Фимиам, обнаружившийся в кармане, был тщательно подожжен, но вместо ожидаемого и вполне приятного запаха ладана, в воздухе распространилось весьма тошнотворное амбре. Только состав этого фимиама мог быть еще более отталкивающим, чем его запах. Но Реннек был тверд в убеждении, что именно этот аромат демоны не переносят - не мудрено, ведь пахло это хуже, чем повешенный. Решив, что магистру виднее, Реноми сверился с часами: "Пора".
- Из тени Анциля, творца всея сущего, вызываю тебя, воплощение страха человеческого - демонолог читал свой заговор нарочито низким голосом, возможно, чтобы демон впечатлился - Печатью Его и сигилой Сети Ловчего я связываю тебя. Ветвями ясеня я опутываю тебя, корнями его вырываю суть твою из глубины тени да под небо, полное звезд - вдохновленный вложеным в слова заклинания пафосом, Реноми заговорил громче. Это было ошибкой, так как птица, мирно спящая до этого момента, вдруг проснулась и взлетела. По-видимому, у нее была аллергия на оккультные обряды. К чести его, демонолог ухом не повел даже после того, как птица пронзительно каркнула, выразив свое отношение к оккультным делам. От птичьего крика он все же потерял необходимую концентрацию, и почему-то подумал о пирожках с изюмом, но продолжил читать те слова, что не успели запутаться - Свет звезды да ослепит тебя, и ослепнув, не запомнишь меня. Вызываю тебя... проход твой обратно да будет запечатан сигилой Врат. Приди же из тени Анциля и явись предо мной... - в тексте заклинания было что-то еще, но это уже не имело значения, так как демонолог уже потерял нужный момент и на смену решительности пришел ожидаемый страх и Реноми был готов заклинать демона даже пирожками с изюмом, лишь бы подействовало. Настал напряженный момент, от которого отвлекал только запах фимиама. Молодой человек ожидал чего угодно, особенно он ожидал появления хоть каких-то признаков демона. Таковых не было. С одной стороны это означало, что никто даже не попытается разорвать демонолога на части, с другой - это не решало проблему. Реноми достал гримуар Реннека - там точно должно быть объяснение странному поведению потустороннего. Молодой человек присел на корень и зашелестел страницами, только после поняв, насколько глупой была затея - на улице и так темень хоть глаз выколи, так еще и пытаться читать...
- О. Прошу прощения... кажется, я пропустил свой выход, - послышалось сверху - Тебе нужна шестая глава. Самое начало, - место шестой главы в книге было самой настоящей terra incognita, потому как страницы были щедро даже не залиты, а вымазаны кровью.
- Что? - Реноми стал озираться. Печати на могильной плите так и не засветились, что говорило о полном отсутствии демона под этим небом. Голос, услышанный демонологом, очевидно, принадлежал человеческому существу, и главный вопрос относительно этого присутствия Реноми решил задать - Какого демона ты тут делаешь?! - молодой человек встал и отошел на пару шагов от могильного камня. Зло, как ему казалось, таилось именно там.
- Нет, я демонов тут не делаю. Вот какого демона тут делаешь ты, вот в чем вопрос.
Реноми задумался: "А действительно, какого?.. Того, который решит все мои финансовые проблемы, наверное. И не захочет разорвать меня после этого на куски". Однако молодой человек был не из тех, кто надолго отвлекается от реального мира. Даже если часть его мозга и была занята вопросами устройства вселенной, десяток других просчитывал удачный шанс определенных махинаций и взаимодействий. Поэтому демонолог проигнорировал вопросы метафизического характера и поступил как истинный представитель своего человеческого архетипа.
- Ты кто вообще такой? - да, Реноми ответил вопросом на вопрос. Не то чтобы он был хозяином положения, но неведомый собеседник и сам не хотел слишком долго оставаться неведомым.
- Твое положение не позволяет тебе задавать вопросы, молодой человек. Особенно таким тоном. Мое имя - Реннек Иллани, если тебя это успокоит, - отнюдь, такое имя не могло успокоить молодого человека, ведь именно оно значилось на обложке книги. Реноми отошел от могилы еще на пару шагов. На книге не стояло года издания, но на вид она была достаточно древней - В любом случае, ты должен мне ухо.
- Э... С чего бы это я был тебе что-то должен? Я тебя даже не знаю, - и это естественно было святой правдой. Но господина Иллани это волновало мало. Он сидел на дереве, согнав с насиженного места ворону, и пожалуй, ждал подходящего момента. Подходящий момент для подобающего появления вот-вот должен был наступить, и магистр решил ускорить его наступление.