Летняя тёплая ночь, лишённая и малейшего намёка на непогоду. По городскому скверу шла весёлая и хмельная компания. Бо́льшая часть тусовки одевалась в чёрное, носила берцы, и не смотря на жаркую погоду предпочитали кожаные куртки, называемые "косухами". Их компания слушали исключительно тяжёлую музыку. Девушки имели огромное количество татуировок и пирсинга, а парни отращивали длинные волосы. Но к какой субкультуре они принадлежали, мнение разнилось. Кто-то считал себя готом, другие обыкновенными рокерами, а несколько совсем экстравагантных личностей гордо именовались металлистами. Они пили на ходу пиво, разноголосо орали и вели себя как оголтелые и немытые варвары при взятии Рима.
Выйдя на протяжённую площадь, компания шумной ватагой двинулись по её центру. И когда они дошли до ближайшего памятника, от друзей отпочковался худой и длинноволосый шатен и почти бегом приблизился к чугунной статуе. Он обнял холодную фигуру за талию и, повернувшись к друзьям, блаженно улыбаясь, весело крикнул:
-Как вам моя новая крашиха?
-Стёпа. Кончай страдать хренью. Ты хоть знаешь что это за памятник? - приближаясь, спокойно произнесла синеволосая девушка, подстриженная под мальчика.
-А какая разница? Классная тёлочка. Стройная. Высокая. И не будет ломаться.- длинноносый металлист гнусно рассмеялся, будто голодная чайка.
-Дурак ты. Ты видишь она, склонив голову, смотрит себе под ноги. Да и вообще, вся сутулилась, а руки, скрепленные в замок. Это памятник реальной девушке.
-И что?- недоумевал парень.
-Степа. Вот ты не умнее бабкиного дырявого самовара. Не слышал что ли откуда тут этот сквер? Вернее эта его часть.- дождавшись когда парень отрицательно помотает головой, девушка закурила и монотонно начала повествование.- Ещё в середине девяностых тут не далеко жила девушка. Ни то Юля, ни то Оля. Как-то так. Так вот. Она была дочерью какого-то комерса. Короче семейка при деньгах. И девчонка сильно влюбилась в пацана из простой семьи. А он оказался мудак. Клялся ей в любви. Обещал кино и домино. Она дурочка поверила. Начала дарить ему подарки и бегать за ним. А он когда наигрался, свалил. Потом выяснилось, что он мутил не только с ней. Девушка такого не выдержала и повещалась прямо тут на дереве. Просто раньше здесь был обычный парк. С деревьями и всё такое. И поза именно такая. Печальная. Её говорят так и нашли. Голова наклонена вперёд, а руки в замке. Её смерть не оставила людей равнодушными. Тем более у семьи водились деньги. На месте её смерти поставили памятник. Как раз как символ несчастной любви и предательства. А этот пацан вскоре куда-то пропал. Говорят, что папаша постарался.
-Вау. Да ты у нас дочка богатеньких родителей. Повезло. - продолжал придурковато юморить Степан.- А посмотри-ка на меня, красавица.
Он поднял хмельной взгляд. Холодные и печальные глаза статуи смотрели не на него, а себе под ноги. Парень по-хозяйски обнял памятник чуть ниже талии, и заворковал:
-А мы, между прочим, красивая пара. Предлагаю вам мамзель, стать моей женой. Я явно никуда не денусь. Ты тем более. Так что предлагаю вам мою любовь, ласку и хрен в придачу. И мои прекрасные глаза. Они теперь ваши, мадам. - он, не спуская взора со статуи, задёргал бровями вверх-вниз, глупо улыбаясь.
Стоящая в двух шагах подруга, назвала его "придурком", а остальная компания шумно рассмеялась. Но на этом шоу не закончилось. Юноше этого цирка было мало. Он, встав на цыпочки, поцеловал холодные чугунные губы и с наигранной хрипотцой произнёс:
-Теперь я весь ваш, мадам. Я утешу ваше чугунячие сердце. Ну, или что там у вас. А в знак моих чистых намерений, я подарю вам... обручальную фенечку. - Стёпа снял с руки плетёный резиновый браслет чёрно-красного цвета и попытался надеть статуе на руку, но не смог. Тогда попросту положил его на металлические руки.
Слегка шлёпнув памятник ниже поясницы и, пообещав вернуться, парень побежал к друзьям, которым надоело это представление и они продолжали путь без него. А в ночном сквере осталась одинокая статуя с обручальной фенечкой на холодных руках.
Прейдя домой, изрядно хмельной Степан включил на полную катушку тяжёлую музыку и начал противно голосить, подражая знаменитым группам подобного жанра. Это горлодёрство он именовал скримом и гроулингом. То он противно по-девичьи визжал, то рычал, как осипший престарелый пёс. По факту он не умел ни петь, ни использовать экстремальный вокал, хотя свято в это верил. На своё благо и благо соседей, Стёпа жил в частном доме на окраине города. И его вопли особо никому не мешали. Родителей у парня не было. С детства его воспитывала бабушка. Окружённый чрезмерной заботой, он вырос инфантильным несамостоятельным лодырем, что при малейших трудностях опускал руки. На работах не задерживался дольше пару месяцев, а финансами ему помогала бабушка. Но его это не особо беспокоило.
Степан, дико вереща, мотал головой, порой прикладываясь к пиву, а за всей вакханалией, через окно наблюдал курящий на своей веранде сосед. Он потушил окурок и не злобно, по-отечески, пробубнил:
-Опять нажрался. Вопить аки резаный. Эх, Стёпа, Стёпа. Лучше бы работу себе нашёл, дармоед. И где только деньги берёт? Из пьянок же не вылезает. Вот сейчас ещё пару бутылок засадит, и начнёт гусей гонят.
Мужчина помотал головой и зашёл в дом. А на соседнем участке продолжался импровизированный концерт одного артиста.
Проснувшись с дикого "бодуна", парень понял, что пиво, которое оставлял на утро, выпил вчера. Недовольно бурча, позвонил друзьям. Те уже с утра похмелялись. Сказав, что скоро подойдёт, быстро собрался и покинул дом.
Идя по парку, вспомнил вчерашние приключения и, решив забрать свою фенечку, подошёл к статуе. Но тут же встал как вкопанный. Плетёный браслет опоясывал правую чугунную кисть. Но как он вчера его надел? Нет. Хоть он и был изрядно пьян, чётко помнил, что клал фенечку на руки. Надеть её не представлялось возможным. Может кто-то так подшутил? Или попросту расплели и заплели на руке? Ответа не было. Теряясь в догадках, юноша по наитию поднял взор и посмотрел на статую. Но тут же испуганно закричал, отскочил на пару метров и, споткнувшись, упал, приземлившись на зад. Чем привлёк всеобщее внимание людей гуляющих по скверу. Такую реакцию вызвала одна не большая, но очень значительная и не объяснимая деталь. Статуя покойной девушки смотрела не себе под ноги, как положено, а чётко на него. И её чугунный взгляд не был уже столь затуманен. В её глазах словно имелся живой мистический блеск.
Живо поднявшись, парень не отряхиваясь, почти бегом поспешил к друзьям. Прейдя к ним, рассказал о ситуации в парке. На что друзья только посмеялись, ссылаясь на вчерашние сверхмерные возлияния. Но после второй бутылки пива, момент забылся, и Стёпа вновь погрузился в хмельной угар. Домой он возвращался один и изрядно пьяный. На этот раз решил не идти через сквер, а сократить дорогу дворами честного сектора. Как только он переступил порог, его сразу потянуло в сон. Допив оставшийся хмель, в буквальном смысле отключился. Сказывалось многодневное пьянство и нормальное отсутствие сна.
Проснулся утром от сушняка. Благо, что на этот раз припас две бутылки пенного. Идти никуда не хотелось. Наступила посталкогольное уныние. Решил отлежаться дома. На крайний случай, если будет совсем тяжко, позвать кого-нибудь в гости. Весь день он пролежал в кровати, порой проваливался в похмельный полусон. Как только закрывал глаза, ему снились кошмары. То за ним гонялись свиньи на паучьих ногах и верещали людским голосом, что "обглодают ему лицо". То он бродил по полуразрушенному бараку, где не работала канализация и все отходы текли в дом. А то его хватала огромная статуя повесившейся девушки и сдавливала в смертельных объятиях. Он просыпался и осознавал, что или попросту хотел пить, или давило сердце, измученное алкоголем. Легче стало только ближе к ночи.
Бродя по дому как неприкаянный, он не знал чем себя занять. Делать ничего не хотелось, но и уснуть не мог. Не смотря на тяжесть в груди, решил попить кофе и посмотреть какие-нибудь ужасы. Проходя мимо одной из комнат, периферическим зрением заметил, как за окном промелькнул тёмный силуэт. От неожиданности чуть не выронил кружку. Отключив свет, подошёл к окну. Но ничего не заметив, обернулся, что бы возвратиться в зал. И тут вскрикнул от неожиданности, пролив на себя горячий кофе.
В кухонном окне проплыл чёрный силуэт, скрывшись за угол. Не прошёл, а именно медленно проплыл. Такт ускорил истрёпанное сердце и юноша, включив везде свет, сделал компьютер потише, прислушиваясь к любому звуку. От ужасов решил отказаться, остановив выбор на не смешных современных комиках из стендапа. Порой он приглядывался к окнам, но за ним ничего не было. Со временем успокоившись, Стёпа, сославшись на похмелье, выключил везде свет и решил постараться уснуть. Но приглядевшись напоследок в окно, замер. Что-то в огороде было ни так. Что именно понять не мог. Вроде тот же бурьян. Те же неухоженные деревья. Такие же старые сараи и что-то рядом с ними. Что-то черное и похожее на человека. Высокого и абсолютно черного человека.
Мурашки пронеслись электрической кавалькадой от поясницы к затылку. Сердцебиение участилось, так же как и дыхание. Испуганный парень медленно отошёл от окна и сел рядом с кроватью, освещаемый только работающим монитором. Он ждал, что сейчас фигура подойдёт к окну и посмотрит на него. Или не спеша проплывёт от одной стороны в другую. Или вовсе разобьёт стекло и ворвётся в дом. Но ничего подобного не было. Он подполз к подоконнику и, на секунду выглянув, по-собачьи взвизгнув, уполз обратно к кровати. Недвижимая чёрная фигура стояла там же. Рядом со старыми сараями. А вскоре похмелье возвратилось вновь и потянуло в липкую дрёму. Степан так и уснул рядом с кроватью, почему-то боясь лечь на неё.
Поутру он проснулся гораздо бодрее, чем вчера и, решив, что это был очередной алкогольный бред, позвонил друзьям. Они как обычно тусили на очередной квартире. Собравшись, решил всё-таки проверить территорию у сараев, и какого было его изумления, когда обнаружил два глубоких следа. Будто что-то тяжёлое просто опустилось с небес на землю и долго стояло. Больше никаких следов не имелось. Взволнованный, он поспешил к друзьям. Но перед этим, решил зайти в сквер. В гости к статуе.
Приближаясь к памятнику, его сердце волнительно учащало ход. Он догадывался, кому могли принадлежать следы, но верить в это не хотел. Степан хоть и смотрел ужасы, но в мистику считал абсолютным вымыслом. Но когда подошёл к изваянию повесившейся девушки, побледнел, а с его губ непроизвольно донёсся стон.
Чёрные чугунные ноги, по щиколотки, покрывала тёмно-серая земля. Точь-в-точь как с его давно не удобряемого огорода. Найдя в себе силы, юноша проглотил слюну и скрипуче заговорил:
- Я это. Прости. Я пьяный был. Не приходи ко мне больше. Я не специально.
-Ты что косматый? Совсем с дуба уволился? Крышой поехал?- послышался старушечий голос со спины, от которого напуганный юноша вздрогнул. Он обернулся. К нему стремительно приближалась суровая и хмурная бабка, опираясь на батожок.- Смотри, чего удумал? Со стату́ями разговаривать. Ты хоть знаешь, кому её поставили? Я Аню лично знала. А ну пошёл вон, накорман проклятый. Пока я милицию не вызвала.
Преклонных лет матрона воинственно затрясла клюкой, а растерянный парень, не дожидаясь расправы, поспешил к друзьям. Там его, конечно же, подняли на смех. Никто не верил в оживление статуи. Все предлагали Стёпе или меньше пить, или переходить с пива на более крепкие напитки, чтобы по их необъективному мнению, не "славливать белую горячку". Не сведущие в таких вопросах, друзья полагали, что у парня обыкновенный делирий, не зная, что он приходит только к трезвым. Согласившись с камрадами, парень перешёл на водку. Но пил не много, а домой возвращался слегка навеселе, а не как обычно.
Дома, по своей привычке, включил музыку на полною катушку, но не мучил стены своими воплями, а решил на ночь глядя приготовить поесть. Так как из Степана был кулинар крайне посредственный, он остановил свой выбор на простой жареной картошке, которая у него постоянно или подгорала, или превращалась в кашу. Чистя корнеплоды, он сидел за столом на кухне, когда за окном что-то ударило. Выронив нож в ведро, он вгляделся во тьму. И тут же закричав, побежал в спальню, опрокинув попутно ведро и разлив воду на пол.
Из ночной тьмы, на него медленно плыла статуя, ломая своим чугунным телом сухие стебли лопуха. Она больше не склоняла голову. Она смотрела вперёд. Испуганный юноша, словно ребёнок, спрятался под письменный стол, буквально дрожа от страха. Про телефон он попросту забыл. Но ужас только начинал набирать обороты.
Изваяние удавленницы начало летать от одной стены к другой, притом со стороны леса. Соседям её не возможно было увидеть. Обманутая невеста, металлическим голосом просила её впустить. Ведь он обещал на ней жениться и любить. И она пришла к нему, чтобы он исполнил свою клятву. Она, летая рядом с домом, мяла бурелом и порой тяжело облокачивалась на стены. Парень же трясся от ледяного ужаса и боялся даже дышать. Он впервые в жизни молился, лишь бы ожившая статуя отстала от него и убралась восвояси. Но она этого даже не планировала. А на весь дом играл тяжёлый рок.
Через полчаса Степан, наконец, набрался относительной храбрости и что есть мощи, прокричал:
- Да это была шутка. Тупая несуразная шутка. Я просто понтовался перед друзьями. Извини меня. Я не хотел тебя обидеть. Я не знал, что ты всё слышишь. Прошу тебя. Уходи. Отстань от меня.
И тут же всё стихло. За окнами повисла гробовая тишина. И только тяжёлый рок оглушал дом. Стёпа спустя несколько минут выполз из-под стола и отключил музыку. Тишина стала ещё более не выносимой. Он прислушался и с ужасом в сердце различил еле слышимый женский плач. Где-то рядом с домом рыдала обманутая статуя. Дважды обманутая. При жизни и после смерти. Парень громко крикнул, что не хотел и это всего лишь шутка. После чего плач тут же стих.
Но не прошло и пару секунд, как во входную дверь тяжело ударили, а из-за неё донёсся металлический и разъярённый голос:
-Так значит, ты решил посмеяться над моими чувствами.
И тут же последовал следующий удар, но уже на порядок сильнее. От него задрожали стены, и посыпалась штукатурка с потолка. Парень испуганно завопил и сполз на пол. У него началась истерика. Удар. Ещё удар. И после очередного дверь, разломившись на несколько частей, разлетелась, больше не являясь преградой. И в тот же миг в дом влетела статуя. Именно в той позе, что она стояла в сквере. Голова наклонена вперёд, руки покорно сцеплены в замок, а на правом запястье плетёный браслет.
Осознавая всю патовость ситуации, Степан, не переставая кричать, вскочил на ноги и устремился на выход, но когда он пробегал рядом с изваянием, оно, слегка наклонившись влево, сильно ударило парня в плечо, сбив его. Тогда парень решил ретироваться другим способом.
Как в старых боевиках, он схватил табурет и кинул его в окно. Дом оглушил звон разбитого стекла. Но бросок вышел крайне не удачным. Осколки торчали со всех сторон, образуя хищную пасть мифического червя. А за всем, наблюдал курящий сосед и осуждающе мотал головой. Он кашлянул и забурчал себе под нос:
-Опять Стёпка перепил. Вон как вопит, блаженный. Завтра опять придёт клянчить на опохмел.- и выкинув окурок, зашёл в дом.
Юноша попытался выбраться через окно, но острые стёкла впились ему в спину, разрезая плоть. Он застонал от боли и хотел продолжить движение, но чугунная рука прервала его бегство. Памятник швырнул парня на пол как безвольного котёнка, сильно ударив о доски. В глазах поплыли чёрные круги. Тело сковало болью. Степан хотел было вскочить, но статуя встала ему на ноги, и послышался хруст. В одну секунду, она раздробила ему обе голени. Не давая прийти в себя, чугунный образ, металлически скрежеща, стал идти по поломанным ногам в сторону паха. А затем статуя улыбнулась и, не двигая губами, произнесла:
-Решил поиграть с моими чувствами. Тебе это больше не понадобиться. Тем более ты мне его подарил.
И чёрная тяжелая стопа с силой ударила в пах, раздробив лобок. От нестерпимой боли, парень уже был не в силах кричать. Он только измученно стонал, скребя по полу ногтями. Памятник наклонился и, обхватив голову ладонями, упёрся большими пальцами в глаза.
- А ведь ты мне и свои красивые глазки подарил. - и она одним движением ослепила истерзанного парня. Раздавленные глаза, вперемежку с кровью, потекли по чугунным рукам.
Давление усилилось, и через миг раздался глухой хруст. Череп лопнул, словно грецкий орех. Стёпу начали бить конвульсии, из рта потекла кровавая пена, а из носа - розовый ликвор. Разочарованная в любви статуя сорвала со своей руки обручальную фенечку и брезгливо бросила на умирающего в судорогах парня. Понаблюдав ещё пару секунд, она покинула дом, тем же путем, как и прилетела.
Наутро труп несчастного обнаружили соседи. Их привлекла выбитая дверь. Бабушка Стёпы не выдержала потрясения и скончалась от сердечного приступа. Расследование ничего не дало. Убийца не был найден. Никто не обратил внимания, что на чугунных пальцах статуи засохла человеческая кровь.