|
|
||
|
Ошибка на маршруте - Живей, живей, ребятки, - поторапливал туристов руководитель похода Игорь Лопатин, уже начиная демонтировать палатку. - Долго чаёвничаем. Потеряли два часа светлого времени. - К чему такая спешка, шеф? - из палатки раздался обиженный голос Михи. - Чаю не дал спокойно попить. Палатку вот, уронил. - Авторитарные методы руководства, - послышался Санькин голос. - Договоритесь там у меня, - Игорь размотал вторую растяжку. - Ты же сам, Лопата, вечера говорил, что мы идём с опережением графика, - попытался урезонить его Тимоха. - То было вчера. Если вы часами будете гонять чаи, то и от опережения ничего не останется. Вылезайте из палатки и посмотрите на небо, - Игорь подошёл к третьей растяжке. - И что там? - Миха высунул наружу лохматую голову, щурясь от ослепительно яркого света. - Небо как небо. Синее безмятежное небо. - Это для тебя оно безмятежное, потому что ты на занятия турсекции ходишь через раз. Признаки ухудшения погоды знаешь? - Ты намекаешь вон на те метлы? С юго-запада небо прочертили длинные белые косы- предвестники непогоды, и Игорь не без основания опасался, что плохая погода значительно усложнит прохождение перевала Кедровый, известного своими коварными особенностями. Надо сказать, что в первые два дня им капитально повезло: погода одарила их солнечными, умеренно морозными днями, идеальными для лыжной ходьбы. Используя этот фактор, а также наличие проторенной охотничьей лыжни вдоль русла Тайлысу, группа со значительным опережением графика вышла к месту впадения крупного левого притока Тайлысу - Волчанки. Отсюда охотничья лыжня свернула в долину притока и убежала, петляя по его изгибам. Это означало, что дальше, как минимум до перевала, туристам предстоит тропить лыжню самим, что намного снизит скорость передвижения. Вторым из палатки, прикрывая глаза ладонью от яркого света, выбрался Санька. За ним с наспех надетыми смерзшимися ботинками выполз Тимоха. - Шеф, кончай рубить канаты, - из палатки раздался голос Ольги Шиловой, одной из самых опытных туристок в секции. - Имей совесть, дай девушкам привести себя в порядок. - И так, красивая, - Игорь отвязывал последнюю растяжку. - Да ладно тебе, льстец коварный. Какая уж я красивая? Вот Томка - та действительно красивая. Мисс "золотая бахила". Только что-то она у нас сегодня не в духе. Что такое? устала девочка? Ничего, это бывает с непривычки. Сейчас выйдешь на воздух быстро оклемаешься. Выползаем. Шеф гонит наружу. Охая и ахая, Ольга выползла из порушенной палатки, вытаскивая за собой рюкзак. - О! Какое утро! Какой восторг! Где непогода, говоришь? - обратилась она к Игорю. - Вот эти невинные пёрышки? Ну, Лопата, от тебя-то никак не ожидала. Ты, наверное, чего-то перепутал. А ваше мнение, мужики? - По-моему, ложная тревога, - заметил Тима. Ольга кивнула Саньке: - А ваше? - Согласен, ложная. - Слышь, Лопата, что говорят авторитеты? - Погодите, ближе к вечеру вспомните мои слова. Последней из палатки выбралась Тома. Выглядела она действительно неважно. К тому же ещё и кашляла. Как-то не по догляду положили её спать у самого края. Точнее, она сама туда забилась. Устала вчера сильнее остальных и, пока остальные чвиркали чаёк, она тихо прилегла с краю и уснула. А ночь выдалась морозная - запросто могла простудиться. Игорь собрался раньше всех, сел на рюкзак и развернул карту. - Что там хорошего, шеф? - спросил Миха. - Да ничего особо хорошего. Явного перевала нет. Об этом меня еще в турсекции предупреждали. Отроги изрезаны долинами ручьев, а ручьи ведут обратно в Тайлысу. Короче, сплошные лабиринты. Ты, Ольга, не помнишь, как вы его летом проходили? - Неа. Я запомнила только драные штаны впереди идущего товарища. Да и нет там перевала в обычном понимании. Пологие горы и лес. Кстати, туда удобнее выходить со стороны Волчанки. Об этом говорили ребята, которых мы там встретили. Они также сказали, что там под перевалом на озере, из которого вытекает эта самая Волчанка, есть шикарнейшая изба - не изба, а дворец. - Лопата, а может, туда и пойдём? - Миха с надеждой посмотрел на Игоря. - Маршрут утвержден, и менять его я не собираюсь, - отрезал тот. - Жаль. Изба ведь. Опять же лыжня... - Эх, хорошо бы в тёплой избушке с недельку пожить! - мечтательно протянул Санька. - Ага, да ещё и летом с красивой девушкой, - поддержал его Тима. - С красивой можно и зимой. - Ну, началось. Вас разговоры не отвлекают? - в голосе шефа послышался металл. - Долго копаетесь... Со стоянки вышли уже в двенадцатом часу. Бросили прощальные взгляды на лыжню, убегающую по руслу Волчанки, и медленно пошли дальше. Впереди их ожидали: стиснутая горами долина Тайлысу и глубокий, нетронутый лыжами снег. Началась тропёжка - занятие простое, но суровое. Один лыжник, сбросив рюкзак, идет впереди по колено в снегу, до тех пор, пока у него хватает сил. Затем отваливается в сторону, уступает дорогу следующему, пропускает остальных и возвращается назад за рюкзаком. И так по кругу. Девушек, естественно, щадят - не женское это дело. Первый привал, а все уже голодные, как будто и не завтракали. - Что-то голодно, начальник, - замечает Санька. - Хорошо бы чего-нибудь покушать. - Покури. Река заметно пошла на подъём. Снег глубокий, а здесь еще и сыпучий. Ноги проваливаются выше колен. В общем, изматывающая, беспросветная пахота - разновидность отдыха, понятная только избранным. Часа в три дня сделали капитальный привал. Достали два термоса с горячим чаем и устроили что-то вроде обеда. Костёр не разводили: шеф запретил - раскисните, мол, тут у костра часа на два. Тем временем пророчества шефа относительно непогоды начинали постепенно сбываться. Как-то незаметно посерело небо. Пошел снег. По вершинам пихт и елей загулял ветерок, срывая с мохнатых ветвей снежную вату. - А шеф, кажется, был прав, - первым признался Миха. - Похоже, что так, - Санька посмотрел на Ольгу. - Да прав, он прав. Успокойтесь. Шеф всегда прав, потому он и шеф. Игорь, прости меня, глупую бабу. А вы, - обратилась она к Саньке с Тимохой, - "ложная тревога, ложная тревога". Молчали бы лучше.... А впрочем, что с того, что погода портится? Что вы все хвосты поприжали? Ветра испугались? От ветра не умирают. Там перевал-то - слёзы. Я его летом проходила, даже не заметила. Он там не выше границы леса. Вокруг кедрач. Кедры, кстати, один к одному, как на Семинском перевале. Красота офигенная. Если хотите знать, так я ради этого сюда и пошла. Именно из-за этих кедровых лесов. Сами увидите, что это такое. Шеф, ты согласен? - Не знаю, я там не был. Говорят, что красиво. Но это только в хорошую погоду. Пурга вряд ли даст нам возможность этим полюбоваться. Место продувное, укрыться особо негде. Так, что лучше поторопиться и проскочить его по погоде. А вот за перевалом можно будет расслабиться и отдохнуть, как следует. Даже днёвку не возражаю устроить... - О! Слыхали? Днёвку! Да исполниться благость твоя... Подкрепившись, пошли дальше, чуть прибавив темп. Только Тома продолжала заметно отставать. Она с утра была подозрительно осунувшейся и молчаливой, да ещё и кашляла постоянно. И хотя кашляли почти все участники похода - зимой это обычное дело, - но её кашель вызывал особую тревогу. - Не нравится мне всё это, - заметил Игорь, когда на очередном привале они дожидались Тому. - Да, похоже, что она конкретно простыла, - согласилась Ольга. - Зря мы её взяли. Это я, дура, уговорила. Она ведь нигде и не была. Физически девчонка явно неподготовлена. - Надо ее максимально разгрузить, пока она нам весь темп не уронила, - сказал шеф. - Миха, возьми-ка шефство над ней. Идите за нами следом и отдыхайте по мере необходимости. А мы перевалим Кедровый и, пока светло, займёмся установкой лагеря. Тому разгрузили настолько, насколько это было возможно, оставив ей только личные вещи и спальник, и тронулись в путь. По мере продвижения, Тайлысу постепенно сузилась до размеров ручья. Вода бежала большей частью подо льдом, но были и открытые места, над которыми клубился пар. Туристы постоянно лавировали между щедро разбросанными валунами и преодолевали многочисленные завалы. Выбирая оптимальный путь, часто переходили с одного берега на другой, используя ледяные мостки. Миша с Томой сильно отстали. Девушка почти не тянула - даже предельно облегченный рюкзак не спасал ситуацию. Она была явно неподготовлена к такому походу. И лыжница была из неё никакая. Зачем её только взяли? В турсекцию она не ходила, а значит, не подвергалась выматывающим, но необходимым тренировкам. А турист-лыжник должен быть подготовлен как никакой другой: одна тропёжка чего стоит, не говоря уже о том, что на себе приходится нести уйму всякого барахла. Постепенно отставая, они шли по проторенной товарищами лыжне, которая то и дело переходила с одного берега на другой. На одном из таких переходов сработал закон подлости. Тома, которая шла последней, вдруг провалилась в воду. Ледяной мостик, выдержавший нагрузку пятерых, хорошо нагруженных туристов, под ней неожиданно треснул и обрушился. В результате девушка оказалась обеими ногами в ручье. Хорошо хоть удержалась и не упала во всём одеянии. Стоя почти по колено в ледяной воде, она, оцепенев, смотрела на свои ноги. Этого только не доставало! Миха, не раздумывая, скинул лыжи и шагнул вводу. Голыми руками освободил крепления и помог Томе выбраться на берег. Достал и лыжи. Покричал в сторону ушедших товарищей, но никто не откликнулся: далеко ушли ребята. Он усадил Тому на свой рюкзак и стянул с её ног мокрые бахилы, а также ботинки и носки. Из её рюкзака достал запасные носки и надел ей на ноги. Ботинки, правда, пришлось надевать сырые, но это у лыжников обычное явление - главное носки. Миша быстро управился и со своими ногами - тут ему не привыкать. А вот когда он попытался поставить на лыжи Тамару, то понял, что её лыжи будут для них большой проблемой. Они оказались облепленными толстым слоем льда, а поверх ещё и снега. Миша достал охотничий нож, попробовал соскрести ледяные наросты, да не тут-то было. Лед на морозе окаменел и прочно держался на лыжах. Не меньше получаса потратил он за этим занятием, но полностью очистить лыжи ото льда ему так и не удалось. Попробовал сам в них влезть. Не получилось: крепления не были рассчитаны на его размер. - Ну, Тамарка, радуйся. Придется тебе теперь топать на этих скороходах до самого вечера. Но ничего страшного - нет худа без добра. В гору они даже лучше пойдут: проскальзывать не будут. Скоро будем наверху. Перевал где-то близко. Наши его уже, поди, прошли и ждут нас внизу. Вскоре пихтовый лес сменился кедровым редколесьем. Вероятно, где-то здесь начинался перевал Кедровый. Но где другие участники группы? Почему они их не дожидаются? Неужели Лопата не знает элементарных вещей, что в непогоду нельзя разбредаться? Поставил себе цель и гонит как лось, не соображая, что он не один. А ветерок уже по-серьёзному шалит. И снег уже обильный. Значит, на самом перевале и подавно метёт пурга. Так оно и вышло. Когда, преодолев последний затяжной подъем, они выбрались на водораздел, из-за снега уже абсолютно ничего не было видно: здесь вовсю неиствовало сплошное белое безумие. Тут Михаил вдруг обнаружил, что потерял след. Оно и не мудрено. На плотном снегу и при таком буране лыжню заметало в течение считанных минут. Скверно всё это. А что делать? Оставить Тамару и попробовать найти следы? Сразу прогнал эту мысль - в данной обстановке это было бы катастрофой. Попытался крикнуть, но крик утонул в снежной буре. Пошел наугад туда, куда ему подсказывала интуиция. Вскоре начался спуск. Попробовал жестами приободрить свою спутницу: видишь, мол, спуск - перевал пройден, скоро догоним своих. Однако, как только закончился наст и начался мягкий снег, стало очевидным, что они разминулись с группой. Не в тот распадок угодили. А может и те неправильно пошли. Кто сейчас разберет? Не возвращаться же назад? Томка и так уже на пределе - вот-вот разрыдается. ...Они шли и шли вниз по узкой долине, окружённой однообразными лесистыми склонами. Ветер подгонял их в спины. Щедро валил снег. Быстро темнело. - Миша, может, костер разведём? - Тома давно поняла, что они безнадёжно заблудились. - На таком-то ветру? Дохлый номер! Нет, надо идти вниз. Как только спустимся в тихое место, так я сразу же этим и займусь. Уже совсем стемнело, когда они нашли в глубокой ложбине более или менее спокойное местечко. Михаил направился к пихтачу, рассчитывая найти за ним укрытие от ветра. Но и там было слишком ветрено. - Ну что, начинаем рыть яму? Другого варианта не вижу. Михаил снял лыжи, взял одну из них и, орудуя ею как лопатой, принялся отбрасывать снег. - Бери вторую лыжу, помогай, - крикнул он Томе. - Так веселее и не замерзнешь. Не менее часа было потрачено на это занятие. Лыжи хоть и широкие, лесные, но в рытье снега уступают самой обычной лопате. Работа шла медленно. Девушку душил кашель, и она, обессилев, валилась на снег. - Не сиди, работай, - Миша был вынужден прикрикивать на неё. Наконец, докопались до травы. Яма получилась едва ли не в человеческий рост. Но предстояло самое ответственное - разжечь костер, причем, практически на снегу, так как полностью очистить дно ямы от снега было невозможно. - Как же ты разведёшь его на снегу? - устало спросила Тома. Впрочем, Михаил уже имел некоторый опыт выживания в зимних условиях. Занятия в турсекции и два лыжных похода не прошли даром. С помощью своего длинного охотничьего ножа он наломал сырых, достаточно толстых веток и уложил их одна к одной на снег. Затем, соорудив на этом помосте шалашик из хвои и тонких сухих ветвей, он с первой же спички, как будто сдавая туристский зачёт, запалил костёр. - Молодец, - похвалила его Тамара. На ее лице заиграли розовые блики огня. - Будем жить, - сказал Миша. - Ночь продержимся. Жаль только, что дрова пихтовые. - Плохо горят? - Горят нормально, только искрами стреляют во все стороны. У костра не поспишь. Миша выбрался из ямы и стал одевать лыжи. - Ты куда? - Пойду за нормальными дровами, чтобы на всю ночь хватило. Может, кедр сухой найду. А ты пока сооруди какое-нибудь место себе для спанья. ...Ночь Михаилу показалось бесконечно долгой. Снег валил, не переставая. От ветра стонали и скрипели деревья, тревожно шумела тайга. Тамара лежала на своем спальнике, свернувшись клубком - Миша укрыл её всем, чем только мог, и даже своим собственным спальником. Сам же сидел у костра на пихтовом лапнике, поддерживая огонь и соображая, что делать дальше. "Идиотская ситуация. Где мы? Кто бы знал: карта только у шефа. Да и что даст карта в такую погоду? Где ребята? Определенно, что нас хватились, но как скоро будут искать? Продуктов дней на несколько - одиннадцать банок тушенки (весь запас тушенки пришёлся на его мужественные плечи) и гречки мешочек, весом с килограмм. Помереть, конечно, не помрём, но намучаемся. Томка сильно болеет, завтра может и не встать. По утру надо будет обязательно сходить на разведку и попробовать сориентироваться. Есть смысл подняться по вчерашним следам на перевал. Вполне возможно, что ребята оставили там какие-то знаки". Вскрыл ножом банку тушёнки и моментально её приговорил. В банке же попробовал сварить кашу. Для первого раза получилось неплохо. Чуть пригорела, но есть можно. Значит, тем более будем жить. Достал металлическую кружку набил ее снегом и ухитрился вскипятить в ней воду. Чая, правда, не оказалось. Ну, да ладно - не до чаёв. Убивая время, опять сварил кашу - для Тамары. Уже светало. Попробовал разбудить Тамару. Та с трудом разомкнула мутноватые глаза, села. От каши отказалась, но, попив горячей воды, малость ожила. Миша сообщил ей о своём намерении сходить в разведку: ты, посиди, мол, тут пару часиков, а я смотаюсь на перевал; там, возможно, обнаружу следы группы. - А если медведь сюда придет? - Медведи зимой вообще-то спят. И потом на костёр звери не выходят. Наоборот, обходят его за версту. Так, что сиди, грейся, кипяти воду и не скучай. По вчерашней, уже почти заметённой лыжне, Миша направился в сторону перевала. Довольно скоро достиг водораздела. Но, к своему разочарованию, ничего там нового для себя не обнаружил. Ветер и снег хозяйничали на Кедровом почти с тем же усердием что и вчера, не оставляя никаких шансов найти чьи либо следы. Даже их собственные вчерашние следы замело напрочь. Ребята могли бы, конечно, догадаться воткнуть палку или повесить какую-нибудь тряпку. Но, даже если они это сделали, где тут высматривать? Метров пятьсот он все же прошёл по водоразделу, но, понимая безнадежность дальнейших поисков и сознавая, что может легко потерять и свой собственный след, повернул обратно. - Напрасно потерял время, - сообщил он Тамаре, которая дремала у костра, дожигая последние ветки. - И что дальше? - спросила она отрешённо. - Дальше? Хороший вопрос. Натощак я не смогу тебе на него ответить. Давай, для начала, попробуем чего-нибудь сварганить. - В этой банке? Не мало? - А мы откроем еще одну. Миша вскрыл ножом вторую банку тушёнки и, преодолевая острое желание съесть кусочек, выложил ее содержимое к себе в кружку. Зарядил снегом обе банки и поставил их на угли. Поручив Тамаре довести начатое дело до конца, отправился искать дрова. - Ну, вот, теперь я готов обсуждать наши дальнейшие планы, - пока они готовили и ели этот импровизированный обед, Миша обдумал план действий. - У меня есть желание пройти вниз по распадку. Что-то мне подсказывает, что мы свалились в один из притоков Тайлысу. Я еще вчера об этом подумал, а сегодня, выйдя на перевал, лишь укрепился в данной мысли. Толпа прошла, очевидно, вперед по водоразделу, или свалилась влево, а мы, наоборот, повернули направо. Вчера, когда Игорь рассматривал карту, я несколько раз в неё заглянул. Дело в том, что на Кедровый ведёт узкий, извилистый гребень, к которому слева и справа как ветки раскидистого дерева подходят притоки Тайлысу. В ясный день это всё элементарно проходится. Но в такую погоду, как сейчас, малейшая ошибка и ты попадаешь обратно в бассейн той же самой реки. То есть в итоге туда, откуда пришёл. - Ты хочешь сказать, что если мы пойдем дальше вниз, то рано или поздно выйдем на нашу вчерашнюю лыжню? - Именно так, уверен в этом почти на сто процентов. Более того, еще раньше мы должны выйти на Волчанку, по которой, если ты помнишь, идет охотничья лыжня. - Тогда пошли вместе. Какой смысл мне лежать в этой мокрой яме? - Пожалуй, ты права. А сама-то сможешь идти? - Не задавай глупых вопросов. Раз надо, значит пойду. Они встали на лыжи, вышли из леса и пошли вдоль ручья. Тамарины лыжи были уже в полном порядке - они оттаяли и высохли у костра. Но снег был сыпучим и глубоким. Миша тропил лыжню, не снимая рюкзака, Тома следовала за ним. Ей тоже приходилось не сладко: второму идти хоть и легче чем первому, но и ему достается, поскольку лыжня ещё очень рыхлая. Делая частые привалы, прошли за остаток светового дня не более пяти километров. Стало ясно, что далеко они так не уйдут. Силы были на исходе, нестерпимо хотелось есть. На привале съели очередную банку тушёнки. Начинало темнеть. К вечеру, утихнувший было ветер, разгулялся с новой силой. Пора было позаботится о ночлеге, но Миша торопил вперед, на что-то надеясь. - Миша, давай рыть яму. Я уже больше не могу идти, - Тамара стояла с предельно уставшим видом, опираясь всем телом на лыжные палки, и тяжело дышала. - Видишь вон ту гору, - Миша показал палкой на лесистый склон впереди. Нужно дотянуть до неё. Там, похоже, широкая долина. Скорее всего, это и есть Волчанка. - И что там? - А то, что там лыжня. А она приведет нас к избе. Тома ничего не ответила, но пошла дальше. Уже окончательно стемнело, когда ребята вышли в широкую долину, где разломами льда обозначалось русло реки. Здесь им впервые повезло: Миша буквально нащупал ногами лыжню. И, хотя она была полностью под снегом, снег на ней был значительно более плотный. Во всяком случае, ноги уже не проваливались так глубоко, как на первозданном снегу. - Лыжня! - радостно крикнул он Томе. - Это Волчанка! Видимо скоро будет изба! Теперь они шли вверх по широкой долине практически в полной темноте навстречу ветру. Миша молил бога, чтобы не потерять лыжню, которая сейчас была для них единственным спасением. Лыжня вывела их на широкую поляну и неожиданно пропала. Парень замешкался не зная, что предпринять и долго ходил кругами, пытаясь её найти. Тома безнадежно опустилась на снег. Миша несколько раз крикнул ей, чтобы она встала, но та не подчинилась. Вдруг он сообразил, что эта поляна есть ничто иное, как озеро. А на озере должна быть изба. Лыжня потерялась, потому что далее она пошла по твердому снегу, наметённому поверх льда. Он сообразил, что надо пройти вокруг озера и попытаться найти избу. Понимая, что девушку заставить идти уже невозможно, Михаил принял решение оставить её временно возле большой пихты, что стояла неподалеку. Вытащил из рюкзака оба спальника. Один постелил на снег под пихтой и уложил на нее Тамару. Снял с неё сырые ботинки и натянул на её ноги рюкзак. Вторым спальником укрыл ее сверху. Остальные вещи приткнул с обеих сторон. Запомнил ориентир: большая пихта - не дай бог потерять её из виду. Сам пошёл налегке вдоль берега, ориентируясь по береговым кустам и деревьям. Пройдя пару сотен метров, увидел пни. Много пней. Кто-то когда-то рубил здесь деревья. Вероятно, с целью построить избу. Если это так, то значит, изба должна быть где-то поблизости. Только подумал и буквально тут же её и увидел. Она показалась ему огромной по сравнению с обычными охотничьими зимовьями. Дверь была придавлена массивным бревном. Он подошел, откинул бревно, открыл дверь и осторожно зашёл вовнутрь. Зажег спичку. Увидел широкие нары, на которых смогли бы уместиться десятка полтора человек, а также большую печку и длинный стол с лавками по обе стороны. Будем жить! ...Тому он донёс до избы на плече (да простят меня за сравнение) как мешок картошки - та была уже абсолютно неспособна передвигаться. Вещи оставил под пихтой на вторую ходку: главным сейчас было как можно быстрее растопить печь. К счастью, в избе обнаружилась вязанка дров: закон тайги - уходя, оставь после себя дрова. Кедровые поленья быстро и весело разгорелись. От печки пошло живительное тепло. Зарядив её по полной дровами, сходил за вещами. Расстелил один из спальников на нары и уложил на него Тому. Сам же отправился искать ещё дрова: этой вязанки для такой огромной избы было явно недостаточно. Впрочем, их еще предстояло найти. В ближайшей окрестности всё, что могло гореть, было давно срублено. Валежник искать бесполезно - он надежно упрятан под толстым слоем снега. Однако вокруг в изобилии стояли могучие кедры. А у кедра в нижней части ствола обычно остаются сухие ветви. Этого добра к счастью оказалось достаточно. Он сбивал сухие ветви, собирал их в кучи и волок к избушке. Не менее двух часов посвятил он этому занятию, пока не убедился, что дров с запасом хватит им до утра. Расскочегарил печку, съел банку тушенки и попил горячей воды. Устроился на нарах рядом с Тамарой. Девушка спала беспокойно и бредила. Потрогал её лоб - горячий. Лишь бы не воспаление лёгких. С этой мыслью уснул. Проснулся уже засветло. Посмотрел на часы - около двенадцати. Хорошо же, однако, поспал. Посмотрел на девушку. Та крепко спала. Трудно дышала, но уже не бредила. Оживил потухшую печку и принялся осматривать избу. Обнаружил два подвешенных к потолку мешка. Потрогал один - сухари. Кто-то их заботливо оставил и уберёг от мышей. Потрогал второй - что-то вроде картошки. Достал мешок, развязал - кедровые шишки. Ну, да, кругом же кедры! Избу вероятно шишкари для себя соорудили. В общем, голодная смерть им не грозила. Продолжив обследование, обнаружил керосиновую лампу, причём с керосином - да будет свет! Были найдены также два котелка, топор, пила и ещё кое-какие инструменты. Нашел даже аптечку с какими-то таблетками, из которых знал только анальгин. Ну, это уже сверх ожиданий! Для аналогии с Робинзоном Крузо не доставало лишь бочки пороха и пары длинноствольных ружей. Придется погостить здесь несколько дней, пока Тома не встанет на ноги. А потом можно смело пойти вниз по лыжне - лыжня куда-нибудь да выведет. Впрочем, он уже не сомневался, что они вышли на Волчанку и отсюда максимум три дня ходу до ближайшего жилья. Прихватив котелки и топор, сбегал на озеро - зачем топить снег, когда есть лёд. Наколол льда, вернулся в избу и поставил котелки на печь. Натаскал сухих кедровых веток для печки. Войдя в ритм бурой деятельности, прошелся по берегу, и, обнаружив кусты смородины, наломал веток с остатками замороженных ягод - сойдут в качестве чая. Когда в очередной раз вошел в избу, то застал Тому, сидящую на нарах с растерянным видом. - Где мы? - спросила она шёпотом, видимо окончательно потеряв голос. - В избе, как видишь. Я же говорил, что лыжня приведет нас к избе. - Ничего не помню. Я, наверное, на какое-то время умерла. - Возможно. Но теперь то, надеюсь, такого ощущения нет? - Теперь нет. Только горло сильно болит. - Хорошо бы тебе отделаться только горлом. Кстати, посмотри в аптечке, может, что-то полезное найдешь для себя. Тома занялась изучением аптечки. Из полезного для себя она обнаружила таблетки от кашля и ацетилсалициловую кислоту - аспирин по-другому. Неплохо, о большем и не мечтать. В новых условиях получился королевский обед - хорошо разваренная гречневая каша с неизменной тушёнкой. - Они, наверное, сейчас завидуют нам чёрной завистью, - заметил Миша после сытного обеда. - Тушёнка, та вся у меня. - Где они сейчас интересно? - Сам бы многое дал, чтобы ответить на этот вопрос. Думаю, что нас ищут. Или ждут погоды, чтобы приступить к поискам. Кстати, ветер стихает, и снега уже почти нет. - Может, завтра и пойдем? - Вряд ли. Все зависит от твоего здоровья. Попей-ка вот смородинного чаю, прими таблетки и ложись спать. Сон для тебя сейчас главное. А я поброжу неподалеку. Может, увижу чего интересного. Поднявшись на ближайший склон, он внимательно изучил окрестности озера. Затем, планируя обернуться до наступления сумерек, спешно пошёл туда, где по его представлениям должен был находиться Кедровый. Поднялся на ближайшую безлесую гриву и стал осматривать открывшуюся панораму. Вдруг, скользя взором по пологим горам и ложбинам, приблизительно в километре от себя заметил стаю из шести волков. Поначалу подумал, что собаки. Но быстро понял: волки! Бежали они друг за другом большими скачками, пересекая заснеженную долину. Но вот, волки разом остановились и замерли, повернув морды в его сторону. У Михаила волосы зашевелились под шапкой. Учуяли, гады, пора драпать! Он хоть и знал, что убегать от зверя смерти подобно, но вариантов не было. Мобилизовав все свое лыжное мастерство, и, заклиная себя от того, чтобы не упасть, Миша стремительно скатился со склона. Оглянулся. Погони не было или волки ещё не добежали до вершины. Не мешкая, включил пятую скорость и устремился к избе. Оглянулся уже в непосредственной близости от неё. Волков, слава богу, не было - видимо, не сочли нужным связыватся. Да, пронесло, но случаи разные бывают. Одинокий волк труслив и осторожен. Однако стаю голодных волков не остановит никто, даже охотник с ружьем. Вечером они сидели за столом у раскаленной печи, и пили чай. Тамара уже чувствовала себя немного лучше. После чая вышла наружу. Не на прогулку - организм требовал. Было тихо. Миша дожидался её у двери. - Давай постоим еще немного, - прошептала Тамара. - Смотри, какая луна! А звезды! Действительно, прояснилось настолько, что весь купол вечернего неба заполнили звёзды. И нарастающая луна залила голубоватым светом окрестные горы. Вдруг со стороны гривы донёсся протяжный вой. - Ой, что это? - испугано спросила Тамара (Миша не посвящал её в свою историю с волками, чтобы напрасно не пугать девушку, но теперь волки сами себя обозначили). - Одинокий волк, - он попытался произнести это как можно более непринужденно, хотя у самого мурашки побежали по телу. - Волк? Здесь есть волки? - в глазах у девушки появился испуг. - А почему бы им здесь не быть? Река-то - Волчанка. В это время с другого направления раздался ещё один протяжный вой, а потом и ещё, и ещё. Жуткий концерт. Луна, наверное, на них так подействовала. - Ой, как страшно, пошли скорей отсюда. Они поспешили в избу. - Миша, закрой скорее дверь. - Ну, я не думаю, что прибежит волк и дёрнет за ручку, - он попытался шутить, но, тем не менее, спешно задвинул деревянный засов. - Выдержит? - Выдержит, даже если десять волков начнут сюда ломиться. Да, успокойся ты! Не подойдут они к избе, побоятся. Они же не знают кто здесь: туристы или охотники. Давай, спать. Сон - залог здоровья. Укладываясь на нары, Тома с опаской смотрела на дверь. - Топор положи рядом, - наказала она Михаилу. - Уже положил. Мише приснился сон, что их избу окружили волки. Много волков. Злобно скалясь, они метались вокруг дома, пытаясь найти малейшую возможность, чтобы проникнуть вовнутрь. Наконец, самый матёрый волчара, смекнув, что к чему, разбежался и прыгнул прямо в окно, вдребезги разбивая стёкла. - Миша! Проснись же, Миша! - Тома отчаянно расталкивала Михаила. - Что? Что такое? Волки? - он ошарашено вскочил и схватился за топор. - Там за стеной кто-то ходит, слышишь? Миша прислушался. Действительно за стеной явственно слышался скрип снега. Неужели на самом деле волки? В этот самый момент кто-то снаружи резко дернул за дверь. - А-а! - Тома в ужасе схватила Михаила за руку. Рывок повторился. - Эй, хозяева, есть, кто живой? - раздался до боли знакомый голос. - Лопата, ты что ли? - Я. Открывайте, блин, чего заблокировались? - Ну, вы даете нафиг! Сейчас открою, тапочки вот только надену и свет включу. Миша зажёг керосинку, подошёл к двери и сдвинул засов. В избу с клубами морозного пара ввалились четверо взмокших и заиндевевших туристов. - Нет, как вам это нравится? - воскликнула Ольга. - Мы там ползаем по склонам, ищем их, орём как резаные, а они тут лежат себе возле печи и обнимаются. - Волками тоже вы выли? - спросил Михаил, обрадованный появлением своих товарищей. - Нет, волками не мы выли, - ответил Санька. - А вы что, их тоже слышали? - Еще как. - Пожрать, то есть что у вас? - спросил шеф. - Тушенку, небось, всю съели? - Тушёнка нам уже в горло не лезет. Сейчас ужин сварганю в честь дорогих гостей, - засуетился Миша. Пока готовился ужин, обе стороны рассказали друг другу о своих злоключениях. Оказалось, что и те тоже ошиблись и, не дойдя до перевала, угодили в один из распадков Тайлысу. Ночевали по-холодному, в палатке. На следующий день, бросив вещи, пошли на поиски. Невзирая на пургу, облазили весь Кедровый, но не обнаружили никаких следов. Переночевав еще одну ночь в палатке, пошли на Волчанку. Решили обосноваться в избе и капитально заняться поисками. Ближе к ночи перевалили гриву и здесь обнаружили свежие следы от лыж - благо пурга уже выдохлась. По этому следу при полной луне и вышли к избе. - Ну, что, граждане туристы, в честь такого события можно и пропустить по глотку! - торжественно произнес Игорь, когда котелок каши уже дымился на столе. Он извлек из рюкзака и торжественно поставил на стол бутылку "Пшеничной". - Ну, шеф дает! - Я бы не стал, - как бы оправдываясь, сказал Игорь. - Пьянство - враг туризма. Но больную надо лечить. А водка - самое действенное средство. Он налил в железную кружку граммов сто водки, щедро насыпал туда из пакетика перца и протянул кружку Тамаре. - Это надо выпить в один приём и сразу в спальник. Утром будешь здоровой. Тома неуверенно взяла кружку и вопросительно посмотрела на Михаила. - Давай, - кивнул тот. Она залпом выпила содержимое кружки и потянулась за хлебом. - Э, нет! Заедать - ни в коем случае! - все испортишь, - Игорь отстранил её руку. - Теперь на боковую. Хлеб завтра будешь кушать, когда поправишься. Забравшись в спальник, Тамара быстро уснула, а остальные еще долго сидели за столом, обсуждая пережитые события. - Неужели в снегу ночевали? - удивился Игорь, после того, как услышал рассказ Михаила. - А куда деваться? Пришлось ночевать. Действовали в полном соответствии с теорией, как учили. - Ну, вы молодцы! Вся турсекция теперь будет вами бесконечно гордиться. Я что-то не припомню, чтобы кто-то из наших попадал в аналогичный переплёт, да еще и с такой, абсолютно неподготовленной спутницей... А мы, конечно, здорово за вас испугались. Это я, идиот, виноват: нельзя было вас одних оставлять. Я себя проклял, когда буран налетел, но было уже поздно исправлять ошибку - ещё как сами не растерялись в этой круговерти. - На месте Михи, должен был быть Санька, - заметила Ольга. - Так ведь, Саня? Это же ты мечтал пожить недельку в избе с красивой девушкой? Уж как повезло бы! - Да, я бы и сейчас не отказался. - Ну, так и давай. Еще не поздно поменяться. Только, думаю, Миха вряд ли согласится. А, Миха, ты так? - Да мы бы и без вас всех тут неплохо перекантовались. - Нет, вы поняли?! Они нас, оказывается, и не ждали. Мы тут лишние. Может нам уйти? Лопата, поднимай народ! Хэппи енд. Народный рецепт оказал поразительное лечебное воздействие. Утром пациентка выглядела посвежевшей и вполне здоровой. Настолько здоровой, что, категорически отказалась подводить группу и возвращаться назад. "После того, что мы с Мишей пережили, мне теперь никакой поход не страшен", - к всеобщему изумлению заявила она. Вот такая история, причем реальная. Записана со слов Мишки Калугина. А он, если и приврёт, то самую малость.
|