|
|
||
|
Александр Агдамов
Творчество Ефима Соснина Если вы когда-нибудь окажитесь в славном городе Новосибирске и вас занесёт на его Центральный рынок, то сразу же услышите по громкому радио приятный девичий голос, который вам скажет:- Есть товары все для вас, приходите в тот же час. И посуда, и трусы, и швейцарские часы. Все покажем и расскажем и как пользоваться скажем. Есть товары все у нас, приходите в тот же час! Это Фимка написал, мой друг. Впрочем 'Фимка' - это он для меня. А для вас он будет: Ефим Борисович Соснин - известный сибирский поэт. Чуть было не написал 'известный русский поэт'. Если честно, то Фима не совсем, чтобы русак. И если совсем уж честно, то он и не совсем, чтобы 'Ефим', а именно Фима - так назвала мама - шикарнейшая еврейка города Новосибирска и, к тому же, известная в Сибири журналистка. И если уж быть до конца честным, то он не совсем чтобы Соснин. Но, реальную фамилию Фимы мы не скажем, чтобы не нарушать закон о защите персональных данных. В отличие от нормальных евреев, которые во времена окончательной победы социализма - а это годы 1970/80-е - либо сразу линяли в Израиль, либо для начала врывались в науку и искусство, а потом уже в Израиль, либо, на худой конец находили своё временное или постоянное пристанище в отделах стоматологии и гинекологии районных поликлиник, Фима уверенно попёр в литературу. Путь в большую литературу в городе Новосибирске означал, что для начала нужно было закончить (в те времена говорили - "кончить") факультет филологии Новосибирского государственного педагогического института. Учась в НГПИ, Фима блистал на КВН-ах, отмечался в капустниках актёрских посиделок и даже, спасибо маме, попал на Новосибирское ТВ со своими стихами. История, к сожалению этого выступления не сохранила, поскольку видеомагнитофоны на Новосибирском ТВ тогда ещё отсутствовали. Но Фима был замечен и отмечен в областной газете "Советская Сибирь" как молодой начинающий и перспективный комсомольский (так было принято) поэт. Относительно второй его фамилии - Соснин, сосниноведы будут ещё долго спорить. Но, поскольку я немного в курсе, т.к. был не последним балбесом в новосибирской богемной тусовке тех лет, то скажу вам так: фамилию, точнее литературный псевдоним Соснин, он взял от названия обычного российского дерева - сосна. Это не самый лучший отечественный пиломатериал и, как вы понимаете, не самый удачный литературный псевдоним. Но, к сожалению, фамилии, точнее псевдонимы, типа: Кедров, Елов, Тополев и конечно же Берёзов были к моменту начала его поэтического взлёта уже разобраны другими, по-своему талантливыми литературными евреями. Молодой сибирский поэт Ефим Соснин печатал свои стихи в районных и областных газетах и даже получал за это деньги. Современные поэты Самиздата этому не поверят. Но так было. Советская партийная литература платила деньги и за добротные комсомольские стихи про стройки и всё такое и, как ни странно, платила и за абстрактный рифмованный бред, в котором Фиме не было равных. Впрочем, надо признаться, деньги были так себе. Ну, пять- десять рублей за стишок. Конечно, гениальному литературному еврею Константину Симонову платили намного больше, но это надо было ещё заслужить. С другой стороны деньги были вполне себе нормальными, чтобы пойти в ресторан и от души нажраться. Что Фима и делал, не забывая, тем не менее, о своём призвании. Евреи вообще-то не пропойцы, скорее наоборот. Но это не относится к литературным евреям. Тут они с русскими есениными в одной упряжке. И не известно ещё кто кого перепьёт. Шли годы. Жизнь текла своим чередом. Талант понемногу крепчал, Фима потихоньку спивался. Грянула "перестройка". Цензура пала. Фима и другие гениальные поэты сперва воспряли. Ну, наконец-то! Теперь можно свободно писать всякую х..ню. И поначалу за это платили. И платили неплохо. Фима даже купил себе квартиру и вполне себе приличную "Ладу-десятку". Впрочем, счастье длилось не долго. Народ, изголодавшийся было по свободному литературному слову, очень скоро этого творчества поднаелся и перестал это покупать. А поэтам, соответственно, перестали за это платить. Рынок, едрио мать. Ну, это пердисловие. Теперь по теме. Наши времена: Путин, стабильность и т.д. Нет Фима не свалил за кордон. И даже не стал как иные поэты мелким барыгой на новосибирской барахолке. Фима остался Поэтом. Вопрос: каким? Ответ - коммерческим и вполне успешным. Фима стал писать стихи на потребу большому и малому бизнесу. А поскольку зарифмовать оно мог всё, что угодно, то дело пошло. Бухали мы с Фимкой как-то у него на квартире. Меня жена пьяного домой не пустила и я пошёл к Фимке. Фимке нужно было к утру написать рекламный стишок для какой-то узбекской лавки на Центральном рынке, которая продавала ковры. Фима сидит унылый, так как все гонорары уже пропил. Живет он один, по-холостяцки, поскольку женщины его давно не интересуют, а мужики - тем более, если конечно не считать близких по духу друзей-собутыльников. А тут я и не с пустыми руками. Фима сразу ожил. Мы сели и выпили по псят. Вот, говорит, заказ про ковры, а мне, говорит, это всё уже вот здесь! И Фима проводит поперёк горла ребром ладони, как будто бы кухонным ножом. - Ну и делов-то, - говорю я (я тоже на рифмы не слаб). - Записывай. Пришел Пров: нет ли у вас ковров? - Хм, - оживился Фима. - Ну, а дальше? Пришла Марфа: нет ли у вас арфы? - Не перебивай. Пришла.. Ну, не знаю, кто пришла. А что там у них кроме ковров? - Не знаю. Половики, может ещё. - Не густо. Ну, ладно. Пусть будут только ковры. Пришел Пров: нет ли у вас ковров? - Есть у нас ковры любые, а хотите вы какие? - внёс свою лепту Фима. - Ну, молодец! Я таких ковров хочу... Я таких ковров хочу... Я таких ковров хочу... - Ну? Разродись. - Я б таких ковров хотел, чтобы пёрнул и взлетел! - Достаточно. С тобой всё ясно. Наливай, - Фима потянулся за сигаретой. Выпили. Фимка закурил и раскурился, да вкусно так. А я давно уже не курю, слюну только взглотнул. Фима глубоко затянулся. Потом лицо у него вдруг расправилось, а то всё хмурый был. Заулыбался и говорит: - Слушай, а ведь ты мне идею подал! - Какую? - Ковер-самолёт! Ассоциация! А?! Короче, забрёл я на Центральный рынок через пару дней, чтобы сотку в себя закинуть. Ну, и слышу по радио как обычно. Девка: - Есть товары все для вас, приходите в тот же час. И посуда, и трусы, и швейцарские часы. Все покажем и расскажем и как пользоваться скажем. Есть товары все у нас, приходите в тот же час! А потом мужик: - Пришел Пров. Нет ли у вас ковров? Девка (заигрывающе так): - Есть у нас ковры любые. А хотите вы какие? Мужик (деловито): - Мы хорошие хотим. Вот зайдём и поглядим. Девка (приветливо): - Заходите, заходите. На ковры наши взгляните. На узбекские ковры. Где таких найдёте вы? Хоть пол-света обойдёте, но таких вы не найдёте! А понравится - купите. Тот час в небо улетите! |
|