Агарков Анатолий Егорович : другие произведения.

Создатель. Эпилог

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Не пишется. Голова болит.
   Известно, муки творчества обезболиванию не поддаются. Вот и болит. Хотя причём тут голова? Не пишется потому, что не читается, не публикуется, не нужно никому. Казалось бы, о вернувшихся из загробья мертвецах, ну, чем не повесть? Её бы на сценарий положить и фильм поставить - все голливудские шедевры отдохнут.
   Напечатала районная газета, знакомые поздравили. Где гонорар? Я спрашиваю, за что трудился? За сомнительную славу? В толпе недавно услыхал:
   - Тот Гладышев писал, что в райкоме партии работал, а после так никем не стал?
   А кем я должен стать? Олигархом? Воровским авторитетом? Надыбать хоть какой-нибудь себе колхоз или заводишко при приватизации?
   Ну да, я сторож школьный. И ещё бумагомаратель не нужный никому. Сижу и мучаюсь в пустующей тиши, чтоб утром встать в учительской с дивана и побрести искать работу. А к ночи вновь вернуться школу сторожить, но, по сути, в ней жить - поскольку нет у меня жилья.
   Вот докатился бывший райкомовский инструктор с двумя дипломами - без стоящего дела и угла. Да что там - без семьи. Уж так сложилась жизнь - кидали родственники, обманывали друзья.
   Мне б поумнеть однажды и бросить пить, вы скажите. Да что Вы - не пью и не курю. И женщинам не забиваю баки. Не потому что я их не хочу. Те, что нравятся, по бедности мне не доступны. Которым нравлюсь я - увы, не вдохновляют. Быть лучше сторожем свободным, чем примаком без любви.
   Я офицер запаса после института - по-прежнему считать, так дворянин. Вот эта мысль, однажды зароненная, наверное, сгубила мою жизнь. Ведь благородство в чём? Не прячь глаза перед начальством. Не бойся тех, которые сильней. Не ври, не подличай и не воруй. С барышнями будь серьёзней - не обещай, чего не можешь.
   Вот и скажите мне на милость, с такими принципами чего добиться можно в современной жизни? Дивана школьного? Так на кого пенять?
   Я не пенял. Детства мечту лелея, стучал по клавишам пишущей машинки школьного секретаря. Сначала мысли скакунами с крыльями в заоблачной дали носились, а на бумагу не ложились. Потом я их освоил приземлять. И потекли строка к строке, листок к листку.... Но кому? Для кого всё это пишется? Что миру нового сказать хочу? Без публикаций и без критики я - графоман.
   Мне надо было б родиться в столице - там есть куда пойти, кому-то показать свои труды. И вдруг - начать публиковаться. Или хотя б в губернском городе. А тут, в захолустье.... Пропадёт бездарно мой талант.
   А есть ли он?
   Перечитал настуканное на листе. Нет, всё не так, неубедительно, не жизненно, я бы сказал. А главное, язык - какой-то чёртов реп. Нечистый видимо попутал, потратиться однажды и в губернию смотаться на семинар доморощённых литераторов. Там пять часов сидел на мастер-классе малых форм - поэтов и чуть-чуть прозаиков. И в результате язык себе сломал. Вопреки рассудку и замыслу сюжета мне предложенье в рифму завершить охота. Вот что это? Точно - вирус мозговой. Теперь иль к бабушке идти заговорной иль голову долой.
   Мысль о суициде не раз являлась мне в тиши ночной. Ну, посудите: я не молод, чтобы с нуля карьеру начинать - нет ни амбиций, ни желаний. Нет стимула - одни лишь оправданья. Не стар, чтоб пенсии дождавшись, почву ковырять в саду. И сада нет. Закончить жизнь сторожем при школе? Достойная карьера! Писателем бы стать.
   Не пишется, не читается и не публикуется. Перспектива ясная - рано или поздно сойду с ума. Не дай то Бог! Но я не первый это восклицал. Запастись посохом с сумой? Там тоже перспективы никакой. Не лучше ли в петлю? Ну, не задалась судьба, а умирать всё равно придётся. Так лучше уж сейчас - пока в ясной памяти и в силах на табурет взобраться. Такие, братцы, мысли приходят иногда.
   Стучу по клавишам, кладу на бумагу строки. Зачем? Кому? А просто так, чтобы отвлечься от серости обыденной и унестись мечтами в облака. Там я герой, там я, конечно, победитель. И девушки за мной гурьбой....
   В окошко стук. Отдёрнул штору - чей-то силуэт. И, кажется, дождь на дворе.
   Спешу к двери.
   - Кто там? - осторожно.
   - Открой, проверка, - завхоза голос. Черти принесли!
   История банальна. Девчонка проводила парня в армию, а тот на службе калекой стал. Любовь была - не позабыла инвалида. Затеяли семью. Двух дочерей родили. Но годы шли. Как баба стала ягодкой опять, бес сексуальной неудовлетворённости в неё вселился. Когда устраивался сторожем, я ощутил её оценивающий взгляд. Ну, что ж, подумал, буду рад с таким начальством на диване кувыркаться.
   Она, конечно же, пришла. Но вот беда - пьяная с бутылкой водки. А я не пью и пьяниц презираю. Манили руки пышные колени, но отталкивал перегарный рот. Как без поцелуев обстряпать дело? Вы знаете? А я не смог.
   Тогда отбился от её намёков и даже приставаний, но нажил лютого врага. После прессовала без причины, а я терпел - податься некуда, а тут ночлег с доплатой и машинка школьного секретаря. И ещё не раз по праздникам, а иногда и в будни пьяной приходила - просила, даже плакать не стыдилась.
   Я ей сказал:
   - Вы трезвой приходите, и всё получится у нас.
   Трезвой, видите ли, ей совестно. А мне-то каково?
   Ну, ладно. Дверь открыл. Она с зонтом вошла.
   - Что, дождь на улице?
   - Как из ведра.
   Чёрт, опять пьяна!
   Прошла в учительскую, села на диван. Нога на ногу - смотри, пацан!
   - Стучишь? - кивнула на машинку. - Всё забываю сказать Таисии Алексеевне, чтоб закрывала в сейф.
   Ступнёй качает, пальцем водит по обнажённому бедру.
   - Пришла сказать, ты с завтрашнего дня уволен - другого сторожа я приняла. Расчёт заберу за амортизацию машинки. Всё понял?
   Как не понять! Вольна уволить и расчёт не дать. Ведь официально муж-инвалид её устроен.
   Пауза.
   - Чего молчишь?
   - Всё понял я.
   Печально покачала головой.
   - Ну и, дурак.
   Пришлёпнула колено:
   - Ладно, я пошла. Что дождь там?
   На диване повернулась, через спинку перегнулась, притиснулась к стеклу. Всё было сделано нарочно так, чтоб показать свой зад. Край юбки высоко задрался - под ягодицы. А выше что? Должно быть, стринги.
   Я понял, дан последний шанс. Мне надо подойти, ухватить за бёдра и чреслами прижаться. Ну и, наверное, сказать, что я люблю.
   А я сидел, болван упорный, и думал, лучше уж в петлю.
   Она ушла. Начал искать верёвку. В шкафу нашёл бечёвку. Тонка, но выдержит - вот только кожу защемит. На люстру глянул - не удержит. Решил повеситься с перил второго этажа. Сел на диван вязать петлю.
   Стук в окошко. Вернулась, чёрт её возьми! Спрятал бечёвку, пошёл к двери. Сейчас начнутся охи, ахи, извинения, мол, ты меня прости. Возьмёт свои слова обратно - буду жить, нет - удавлюсь. Хватит горе мыкать. Столько хороших людей без времени ушло. Какая польза от меня?
   Открываю дверь. Входи и говори. Но что за чёрт - в пелене дождя вижу силуэт мужской.
   - Вы кто? - запоздалый страх коснулся сердца: ведь я ещё живой.
   - Гладышев Алексей Владимирович? - приятный баритон.
   - Он самый.
   - Поручено вам передать.
   В его ладони серебряный браслет. Оптимизатор?! Вот, черти! Начитались и прикалываются.
   - Вы инструктор перемещений Рамсес?
   - Инструктор да, но не Рамсес.
   - Входите.
   Он остался под дождём.
   - Я не уполномочен комментировать подарок. Берёте - я пошёл, нет - тоже.
   Конечно же, беру.
   Ушёл инструктор в пелену. А я в учительской сижу, глазею на браслет. Таким его и представлял, когда о мертвецах писал. Но не сошёл ли я с ума, не успев с убогой жизнью поквитаться? Достал бечёвку, петлю довязал, на стол положил по соседству. Задумался. Что выбрать? Браслет надену - чего-нибудь произойдёт. А может, нет - так на прикол похож подарок. В петлю залезу, дальше что? А дальше тоже ничего. Только утешенья, что не сошёл с ума.
   Наконец решился. Последнее в судьбе моей разочарование - надел браслет....
   Вот это сон! Почти кошмар! В учительской убогой школы оказаться. Я сторож, братцы. Пьяная завхозиха. Петля. Нет, пора кончать, по Зазеркальям шататься.
   Лёгкий бриз коснулся моего лица - в нём запах моря. Открыл глаза. По потолку блуждают тени. А это чьи головки торчат под жалюзи окна? Смешок и шепоток.
   - Проснулся?
   - Вот нам попадёт!
   Улыбчивые лица ребятишек. Настюша, солнышко моё. Дианочка, малышка. Лапочка Катюшка. Розовощёкий карапуз насупил брови: маловат стоять - висит, пыхтя, на подоконнике. Это мой сын Сашок, рождённый Дашей, венчанной женой. Он предводитель шайки сорванцов:
   - Пап, ты проснулся? Так пойдём купаться.
   - А пробежаться?
   Вскакиваю с постели:
   - Кого поймаю, утоплю!
   С визгом детвора несётся к пляжу.
   Выхожу из Мраморного Дворца на широкую мраморную лестницу, к песку лагуны опустившей свои ступени. Денёк погожий. В воде отражаясь, вприпрыжку скачут облака. Солнце экватора палит из поднебесья, хотя зенит уже пересечён. Спать в час полуденный наши врачи рекомендуют и ревностно следят. Сейчас они, наверно, ещё спят - так мы побесимся.
   Наследники мои уже в воде. Встречают брызгами:
   - Не догнал! Не догнал! Не догнал!
   С разбега погружаюсь в воду, выныриваю далеко.
   - А ну, плывите-ка сюда! Здесь Каракула покусает вас за пятки.
   Плывут вперегонки. А по моему велению фонтаны в облике драконов подхватывают сорванцов и вертят их, и кувыркают, спускают с горки водяной, из глубин выхватывают и к небу поднимают. Визг над лагуною, восторгов крик.
   - Потише, детвора!
   Но поздно - на линии прибоя бабушка Настя, ещё один нами забытый авантюрист. Теперь уж поздно звать - она на взводе и с берега грозит:
   - Алексей! Ну, сколько можно! Терпенье лопнуло - домой не приходи!
   Атас, каманчи! Бледнолицие!
   Драконы, оборотясь в коней, уносят нас к противоположному берегу, подальше от зависти суровой ставшей воспитательницы. С шипеньем растворясь в песке, лихие скакуны исчезли.
   В густом тропическом лесу видна крыша бунгало.
   - Наш брат, Орлиное Перо, в плену у чернокожих. Крадёмся незаметно.
   Малыши торопятся подставить головы мне под ладони, а я меняю им коэффициенты отражения. Теперь от нас видны лишь на песке следы.
   Обитатели бунгало режим не соблюдают. Владимир Константинович в гамаке с плоским экраном телевизора в руке смотрит новости. Мирабель с кистью у холста, рисует дом, построенный по её задумке. Бабушка Валя, конечно, у плиты - изобретает рецепт нового варения из тропических растений. Где же Костик?
   На пальму карабкается наш краснокожий брат к последнему кокосу. Но я невидимым взлетаю и плод из-под его руки срываю.
   Недолго Костик недоумевал:
   - Ты здесь один?
   Ребятишки хором:
   - Мы все пришли тебя спасти.
   Я:
   - Мачете кто из бунгало сопрёт, тот первый кокосовое молоко попьёт.
   Костик:
   - Эй, меня снимите!
   Валентина Ивановна сразу заметила появление гостей. Ещё бы! Огромный нож вдруг на её глазах мобильность приобрёл и улизнул в кусты. Бабушка следом:
   - Алёша ты? Да ну, не прячься - стара я для проказов.
   - Сейчас, бабуль, иду - кокосовое молоко допью.
   Мы по очереди к ореху припадаем, прохладный сок вкушаем. А после всем видимость обратно возвращаю. И друг за дружкой из кустов на двор бунгало новое поколение Гладышевых ступает. Бабуля восклицает:
   - Мои родные!
   Целует всех и обнимает.
   - За стол! За стол! Мойте руки и за стол. Сейчас вас угощу удивительным вареньем.
   Детвора, вооружившись ложками, уписывает за обе щёки последнее бабвалино изобретенье. А та стоит в сторонке, прихватив ладонью подбородок, подперев другою локоток, глядит на малышей счастливыми глазами. Обнял её за плечи:
   - Как здоровье, баб?
   - Спасибо, хорошо, - она слезу смахнула. - Чаю праправнуков дождаться.
   Подходит Мирабель, услышав голоса:
   - Да у нас гости! Как рада я.
   Проходит вдоль стола, целует темечки ребят.
   - Володя, посмотри, кто к нам пришёл. Оставь в покое телевизор - не сгинет без тебя Земля.
   Подходит глава рода Гладышевых, пенсне снимает:
   - Чему обязан, господа?
   Я говорю:
   - Сегодня мамин юбилей. Пришли вас пригласить.
   Отец:
   - Мы помним и непременно будем.
   Я:
   - Костика сейчас возьмём. Команчи, сыты? На коней!
   С индейским кличем - Хи! Хи! Хи! - бунгало покидаем мы.
   Мраморный Дворец на Коралловом острове имел четыре входа на все стороны света. Четыре лестницы и террасы. На восточной по утрам мы пили чай. На западной сегодня готовили банкет.
   - Где шляетесь? - упрёками встречают нас Никушки. - Костя, привет. Идёмте репетировать.
   Забрали детвору двойняшки - готовят представление к маминому юбилею.
   И Люба хмурая:
   - Что с фейерверком? Опять спонтанно? Ты лодырь, Гладышев, просто несусветный.
   - Не нравится? Ступай за мной. Вот на компьютере программа - садись и правь. Что нарисуешь, в небе загорится.
   - А ты куда?
   - В шахматы с дедом биться.
   Стол накрывает Машенька, генералова жена, а по совместительству контрактная тёщенька моя. Ей помогают юбилярша, Надежда Павловна с полковником, который по случаю передник нацепил, Эля и Наташа. В печали Даша:
   - Лёш, проблема с подарком у меня.
   - Рассказывай.
   - Хотела рыбку золотую подарить, с вживлённым чипом, чтобы хозяйку понимала. Но операция не удалась.
   - Идём, посмотрим - чем сумею, помогу.
   Перламутровая красавица с оранжевыми плавниками в аквариуме на поверхности вверх брюшком.
   - Чип удали.
   Даша колдует лазерным лучом на неподвижном тельце.
   - Готово.
   - В воду опусти.
   Ладони приложил к стеклу, глаза закрыл, мысли сконцентрировал.
   Давай, красавица, очнись - вторую жизнь в тебя вдохну, и разум человечий подарю.
   Малышка встрепенулась, вильнула хвостиком и плавники в работе.
   Даша:
   - Что теперь?
   - Ты с ней поговори.
   - Да ну тебя!
   - Нет, я серьёзно.
   - Привет, красавица! - Даша махнула ей рукой.
   И рыбка покачала.... Ну, не головой - всем туловищем, хвостом и плавниками.
   - Да ты разумница моя!
   В ответ, будто щенок от ласки, золотая пустилась в пляс, выписывая круги и кувырки, и прочие акробатические трюки.
   - Ну, я пошёл.
   - Спасибо, милый! - Даша догнала, обняла и нежными губами к губам прильнула.
   Стол накрыт, терраса из живых тропических цветов гирляндами увешена. Машенька последние штрихи наводит. Выступает генерал в парадном одеянии. При орденах, с сигарою в зубах.
   Машенька:
   - Ой, ты уже пришёл, а мне ещё переодеться надо.
   - Переоденься.
   - Хотелось под руку с тобой....
   - Под руку пойдём поздравить именинницу.
   Мы остаёмся с генералом на террасе.
   - Сыграем, дед, чтоб время скоротать.
   - Ты помоложе, тебе и за доской бежать.
   - А я уж сбегал.
   Из воздуха возникнув, меж нами повисает шахматная доска с фигурами.
   Дед ухмыльнулся:
   - Всё шуточки твои. Играешь честно или подглядываешь в мои мозги?
   - Ну, что ты, дед? Конечно, честно. Новую начнём иль доиграем прерванную?
   - Доиграем, если помнишь диспозицию.
   Фигуры разбрелись по всей доске, часть улетучилась.
   - Твой ход.
   Конечно, подозрения Алексея Георгиевича основания не лишены - я мог подсматривать в его главе все планы шахматной баталии. Мог свои задействовать извилины на всю катушку - тогда у деда шансов никаких. Только к чему? Много ль радости от такой победы? Поэтому играл я честно, своим ресурсом, и, если побеждал, то радовался бесконечно. Печалился, когда разбит бывал. Потому что дед такта не имел - выигрывая, повторял:
   - Куда вам, Гладышевы, против Михеевых.
   Михеев Алексей Георгиевич - дед мой, генерал.
   Явились под руку полковник отставной с женой, Надеждой Павловной. Теща венчанная моя во втором браке расцвела. В смысле, помолодела и похорошела, но, как и прежде, строгая была.
   - Гоняют вас, брат мой по оружию? - хихикнул как-то генерал.
   Полковник наш рождён был хватом.
   - Слуга жене, отец солдатам, - он генералу отвечал.
   Надежда Павловна критично осмотрела сватов мундир и к мужу повернулась. Поправила медали, сняла отсутствующую пылинку, улыбнулась, на цыпочки приподнялась и в бритую щеку губами ткнулась. Зарделся наш полковник - ни дать, ни взять Героя получил. Грудь выпятил, кивнул жене и стопы к нам направил.
   - Сражаетесь?
   - Вот этого потомка казака сейчас я в угол загоню и мат поставлю.
   - Не кажите гоп, мой генерал, пока не перепрыгнете, - бодрился я, но положенье на доске хуже было некуда.
   Надежда Павловна стол весь обошла, критично осмотрела сервировку, чего-то там поправила и заскучала. К ней Любаша в сияющих одеждах подошла. Мама Дашина хоть и улыбнулась, но покачала головой:
   - Молода, красива, зачем же так рядиться - ведь праздник-то не твой.
   А Люба гордо:
   - Я - распорядительница бала. Мне нужно быть такой.
   К нам подошла:
   - А ты, дорогой, в шортах будешь маму поздравлять? Бегом переодеваться!
   - Успею - нет же никого.
   Будто в ответ на последние слова на террасу поднялись папа, Мирабель и бабушка моя. Пришли на катере через лагуну.
   - Всё, дед, хоть позиция не до конца ясна, сдаюсь - твоя взяла.
   Поднялся я, и шахматы с фигурами растаяли. Дед, покосившись на бывшего зятька, торжественно провозгласил:
   - А я что говорил - не могут Гладышевы против нас, умом не вышли.
   - Идём, гроссмейстер, - Люба понукала. - Сама тебя переодену.
   В белой тройке с законною женой под руку вернулись на террасу.
   Ну, кажется, все в сборе. Наташа, Эля, Никуши в нарядах театральных и маленькие флибустьеры - детвора. Даша у мамы - помогает наряжаться.
   - Не пора ли начинать? - вопрос к распорядительнице бала.
   Она к Электре:
   - Где ваши родственники?
   - Они здесь.
   Любаша повертела головой, пожав плечами, подошла ко мне:
   - За именинницей пойдём, мой дорогой.
   Нет, Любе маму не затмить - ведь мама, это мама. В ней столько артистичности и шарма, скорей природного, чем приобретённого. И платье дымчатое так тело облегало, что.... Законная сноха склонилась в реверансе:
   - Вам мой респект, Анастасия Алексеевна.
   Ушли мои жёны. Мы с мамою вдвоём. Целую руку:
   - Ты счастлива, родная?
   Она склоняет мою голову и в лоб целует:
   - Как никогда!
   Я верю, потому что знаю подоплёку этих слов. Здесь на острове с новой силой вспыхнул её роман с моим отцом - тайком они встречаются от Мирабели. Вот интересно, знает ли о том сладкоголосая сирена? Не удивлюсь, что знает. Очень может быть, что рассказал ей обо всем сам Владимир Константинович. Но маме нужна тайна будоражащая кровь, опасность быть раскрытой - и отец подыгрывает ей.
   - На выход?
   Мамину ладонь за пальцы взял и вверх поднял - идём на террасу, как под венец. Последняя перед нами дверь открылась, и Любин голос возвестил:
   - Юбилярша!
   Рукоплескания, улыбки. Строем гостей идём. Мужчины каблуками щёлкают (даже отец) и головы склоняют. В реверансе дамы приседают. Всех мама царственной улыбкой награждает и головой кивает.
   В строю гостей большой пробел - здесь соплеменники стоят прозрачные Электры, моей жены внебрачной. До сей поры, у меня с ними мир не заключён - так, невоенное состояние. По-прежнему страдают от своей бесплодности, но чтобы сделать что-то.... Ни-ни. Даже и не говори. Скроются в сельве - ищи свищи. Не вижу лиц, но думаю, что все от чопорности лопаются и гордости за самих себя. Что за народ! Ни грамочки стыда - явились в общество, в чём мама родила.
   А мама им особое внимание - для пожатий руку подаёт, а она вдруг поворачивается для поцелуя. Тоже мне, джентльмены без штанов.
   Наши малыши. Костик, Настенька, Дианочка, Катюшка и замыкает строй карапуз Александрюшка (Сашок и Шурик не рифмуются). С ними именинница забыла этикет и каждого поцеловала.
   В кресле, наконец, она, за спинкой опахало для меня. Я мавр, она императрица. Гостей улыбчивые лица. Праздник начинается!
   - Подарки! Поздравления! - провозглашает Люба.
   Выступает генерал под руку с женою. Целует дочку в лоб, Машенька в щёчку. В её руках горшочек с изумительным цветком - как чистый бриллиант. Не то, чтобы сверкает, а отражает цвет любой - бордовым был у Машиной груди (как её платье), стал пепельным у мамы.
   - Специально для тебя растила.
   Гости в восторге, рукоплещут. А мама одной рукой цветок прижала, в другой ладонь Машенькину задержала - не хочет отпускать. Генерал, грудь с орденами выпятив, прокашлялся:
   - Тут я написал....
   И пафосно балладу читать стал. И скучную, и длинную, и не рифмующуюся. Где новорожденную сравнивал то с Палладой, то с гаубицей полевой.
   Закончил дед, гости похлопали. Скорей, я думаю, за то, что, наконец, закончил.
   Распорядительница бала Валентину Ивановну подвела. Мама из кресла выпорхнула, свекровь обняла. Бабушка слезу смахнула:
   - Что пожелать тебе, сношенька, не знаю. Всего, что пожелаешь ты. А в подарок прими медок от местных пчёл - мы с внуком приручили.
   И Костику махнула:
   - Подойди, вместе вручим.
   Как мамин взгляд и профиль изменились, грудь поднялась, плечи распрямились - подходят бывший муж с новою женой.
   - Кхе! Кхе! - покашлял он в кулак. - Всех благ.
   И Мирабель кивнула.
   - Прими подарок, - мой отец сказал.
   Это был холст "Дождь над лагуной" работы Мирабель.
   Пауза. Мама засмотрелась. К ней за спину шмыгнула распорядительница бала и, как пацан, присвистнула. Заволновались гости. Мама встрепенулась:
   - Шедевр! А посмотрите сами.
   Картина по рукам пошла.
   Расчувствовалась мама - к щеке соперницы губами прикоснулась.
   Надежда Павловна под руку с полковником подходят. Целуют, поздравляют. Их подарок - шаль, её руками связанная из шерсти снежного барана (а может барса?). Стало ясно, куда летал полковник пару месяцев назад. Но зачем шаль здесь нужна, в тропиках, под палящим солнцем? А женщины в восторге - какой рисунок! какие кружева!
   - Вы мастерица, Надя! - сказала мама, и подарок накинула на плечи.
   Снох очередь настала. Их у мамы шесть.
   Любаша и распорядительница бала:
   - Анастасия Алексеевна, в подарок от меня примите шкатулочку резную из палисандра для ваших бриллиантов. У лучших финских мастеров её для вас заказывала я - сама-то бесталанна.
   - Как благодарна я! - мама к челу снохи губами прикоснулась. - И не скромничай насчёт таланта - человечеству давно известно, кто такая Гладышева Любовь Александровна.
   Даша с аквариумом:
   - Вот это рыбка не то чтобы ручная иль дрессированная - она понятливая. Смотри, золотая, это новая хозяюшка твоя. Она хорошая. Всё поняла?
   Рыбка к стеклу аквариума подплыла и ротик приложила.
   - Что с ней? - спросила мама.
   - Вы поцелуйтесь, - Даша подсказала.
   Под аплодисменты и крики "браво!" мама подарок свой через стекло поцеловала. А после золотая рыбка в пляс пустилась, всю воду возмутила - так бесилась.
   Мама расстроилась:
   - Как успокоить и остановить?
   Даша:
   - Так и скажите: хватит шалить.
   Электра. Мама призналась, что её боится, когда она мерцает. Это бывает, когда прозрачная моя жена браслет снимает.
   - Успокойся, - я маме говорил. - Она такой же человек.
   Мама вздыхает:
   - Была она хотя б с цветною кожей, а тут....
   - Скажи, Дианочку ты любишь? А это её мать. Ну, хочешь, дочку попрошу перед тобою померцать.
   - С тебя станется. Не трожь ребёнка!
   - Тогда прими сноху.
   Электра имениннице ожерелье из зубов акульих поднесла и рассказала:
   - Эти клыки плечо Алёше прокусили. Ваш сын тогда чуть не погиб - Дианочка его спасла. Скелет акулы до сих пор лежит на дне лагуны. Наши мужчины его нашли, и зубы хищницы мне принесли. Примите в дар.
   Да-а, сомнительный подарок. Мама ведь до сих пор не знала ничего о нападении на меня акулы. Да где это было? И когда? В каком из Зазеркальев? Там, помнится, Дианочка почти совершеннолетнюю была - здесь она дитя.
   Мама в растерянности. Мой взгляд поймала - мол, я же намекала. Но потом справилась, подарок приняла и улыбнулась - лишь она одна. Не было и рукоплесканий.
   Пока Наташа поздравляла, оставил опахало и Элю отыскал:
   - Ну, успокойся. Пусть был подарок невпопад, зато от сердца чистого. Вот увидишь, он висеть у мамы будет на лобном месте - такими не бросаются. Давай-ка лучше, чтобы снова не попасть впросак, твоих оденем соплеменников. Наташа отцелуется и им придётся поздравлять.
   В Мраморном Дворце была кабинка гардеробная, где обитатели меняли свои наряды. Скажем, к завтраку один, на пляж другой, и ко сну - свой. Всё было сделано по последним технологиям - ткань временная, не больше, чем на сутки (потом распылялась без следа, на молекулярном уровне), фасон тут же подбирался на компьютере. Дамам праздник, и детворе. Мужчины более консервативны - хранили мундиры из вечной ткани мой дед с полковником. Пылились у меня в шкафу толстовка с джинсами, кроссовки, шляпа.
   Вот к этой гардеробной Эля соплеменников пройти уговорила. Как они входили, я не видел, а выходили - франт за франтом. Впрочем, фигуры безупречны - костюмчики сидели как влитые. Но какие? Один вырядился Римским Папой, другой муллою, а этот мушкетёр со шпагою.... Такие их фантазии или компьютер глючит? Да Бог с ними! Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы было с кем дамам танцевать. Хотя ни лиц и ни ладоней у кавалеров не видать.
   Последний вышел из кабинки, как раджа - в смешных штанах, с чалмой на голове, а в ней перо с огромным бриллиантом. И так он важно выступал, что подсказал коварной мести план. Я им по случаю кабинку подарю и посмотрю, так ли нерушимы их традиции.
   Все одеты? Я их пересчитал.
   Итак, сноха Наташа.
   - Алёша, - мне мама говорила, её историю услышав. - Как хорошо, что девочку из грязи спас. Бедняжка, как она страдала.
   - Страдает и сейчас.
   - Ну, я её в обиду никому не дам.
   Мы вышли на террасу - дамы лобызались. Наташа отдарилась, вручив имениннице билет в Большой театр, который по моей подсказке и её просьбе сам доставал. Мама умилилась:
   - Мы вместе полетим. Я покажу тебе Москву....
   Начался маскарад. Прозрачные, разряженные в пух и прах, друг за другом с подарками в руках - кто ветвь коралла нёс, кто жемчужину, кто створку перламутровой ракушки, кто раковину больше головы (которой, кстати, не видать)....
   Вот лежебоки - что подняли, то и принесли. Палец о палец не хотят ударить, чтоб показать - вот здесь мои труды и это от души....
   Теперь Никушки и сорванцы. Их подарок - это представление. Рассказ о том, как в море синем пираты (наши малыши) захватили купеческое судно. Среди трофеев дочь капитана (Вероника).
   - О, Богородица, - она взмолилась. - Душе безвинной не дай погибнуть.
   Услышала её мольбы дочь морского царя (Доминика) и спрута послала. Огромный осьминог вскарабкался на судно, братву морскую всю перепугал и в трюм загнал, а дочку капитана от мачты отвязал и с собой забрал. Пираты так перепугались, что все сошли с ума и кинулись рубить корабль - им всюду щупальца казались. Ну и, конечно, потонули. На дне морском, однако, перевоспитались - сабли бросили и стали танцевать. С Никушками кружиться.
   Спрут, корабль и дно морское - всё было создано из воздуха видео и стерео эффектами. Ну, как те шахматы. Короче, красочное получилось представление. А артисты, хоть и не народные, но весьма любимые. Это точно.
   Закончена торжественная часть. Распорядитель бала зовёт гостей к столу, рассаживает по ранжиру (близких родственников поближе) и по старшинству. От именинницы дальше всех отец мой с Мирабелью. Месть мамы с Любой или сами пожелали? О, дом интриг!
   Стол не ломился яствами заморскими - было лишь то, что на острове растёт. Кроме шампанского - ну, это дань традициям, его из Франции гурманам привезли. А ещё в напитках - амброзия, цветочные нектары, соки. В закусках - зелёные салаты, фрукты, овощи, икра из зелени, сгущенное кокосовое молоко. Короче, пир вегетарианцев. Хотя фантазии хватило поварам морскую капусту в блюде уложить китом, бананы в виде осетров, дыни - запеченных поросят, сладкую цветочную пыльцу взбить кроликом.... Словом, есть, что пить, что есть, на что смотреть и после сердцем не скорбеть о загубленных в честь праздника животных.
   Отец мой, быстро захмелев, затеял с бывшим тестем состязание в произношении тостов. У разжалованного дипломата они витиеваты, длинны, мудры, остры и остроумны. По окончании гости про кубки забывали, а аплодировали и хохотали. У деда, как команды, понуждающие пить - точны и коротки.
   - Ну, за присутствующих!
   И разом все бокалы пригубили.
   Застолье длилось до зари.
   Чуть подсинённое закатом небо раскрасил фейерверк. Люба поднялась:
   - Вот в эту самую минуту ровно полвека тому назад в Москве малышка родилась.
   Гости встали, сдвинули бокалы и троекратно прокричали:
   - Ура! Ура! Ура!
   - Танцуем, - Люба объявила. - "Вальс цветов".
   Лишь зазвучала музыка, я к маме подошёл, голову склонил и руку предложил, на танец. Мы закружились. За нами пары потянулись - военные с супругами, папаша с Мирабель. Жён моих и бабу Валю на круг прозрачные зазвали. Один без пары, в стороне. Гадать не надо - президент. Упрямый как осёл. Я ему, надень оптимизатор - станешь видимым, поедешь в свет, найдёшь там половину, и вдвоём вы справитесь с недугами. Но нет. Ему не в кайф остров покидать, с людьми встречаться, чем-то напрягаться. Лучше - голышом по сельве шляться. И за собою соплеменников таскать. Ну, погоди же - я кое-что придумал. Вот кончим бал....
   Мама:
   - Ты где?
   - С тобой, родная.
   - Что ж мать подарком обделил?
   - О нём поговорить тебя на танец пригласил. Ты ведь знаешь, вязать, строгать и вирши сочинять я не умею. Могу творить лишь головою. Что хочешь ты? Приказывай - твоё желание исполнится любое.
   - Всё-всё, о чём не попрошу? Так, стало быть, ты Бог?
   - Конечно, если мама Богородица.
   - Кстати, день рождения - это праздник не родившегося, а роженицы. Только нам её не пригласить.
   - Отчего ж? Она в библиотеке. Ждёт тебя.
   - О, Лёшка, как ты мог столько времени молчать и свою бабушку взаперти держать?
   - Я её не запирал.... Мы с ней условились, за час до полночи.... Тебе сюрприз.
   Но мама уже не слушала меня, бегом с террасы.
   Люба ко мне:
   - Что с ней? Куда она?
   - За подарком.
   - И что там, если не секрет?
   - Ни что, а кто. Там человек, которого давно уж с нами нет.
   - Большой любитель ты интриговать.
   - Нет, Люба, даже не проси. Подарок мамин и секрет её. Ещё хочу я попросить, ты не ищи её сейчас и не тревожь. Вечер задался, гости веселятся - расслабься.
   - Тогда танцуем, милый.
   Мы закружились.
   Ночь опустилась на окрестности. Но над Дворцом небо расцвечено огнями фейерверка, и на террасе светло, как днём. В лагуне отраженья вспышек затмили звёзды.
   Даша подошла.
   - Как ты?
   - Нормально, милый. Ты мне ещё в одном поможешь деле?
   - Ты знаешь, Дашенька, всегда с тобой душой и телом.
   - Хочу попробовать заняться проблемами невидимых людей. Так жалко их.
   - Одной лишь жалостью не излечить.
   - Я понимаю. Но если не пытаться что-то сделать, то никогда не сделаешь.
   - Попытайся, а я попробую их президента уговорить, хотя бы выслушать тебя. А остальное в твоих руках.
   Напрасно с Дашей мы толкались среди танцующих пар - главарь прозрачных как пропал. Отчаявшись, послал телепатический сигнал:
   - Вы где?
   - На пляже, - он ответ дал.
   Лежит в камзоле белоснежном на песке и камушки бросает в воду.
   - Музыка не та, иль дамы не красивы? Иль в жизни горести одни, что вы на празднике скучны?
   - Я вам верну ваши вопросы, добавив.... время тратите напрасно, зачем вы?
   - Лишь исполняю просьбу. Познакомьтесь - Дарья Александровна, моя жена.
   Судя по расположению камзола, он даже головы не повернул.
   - С какою целью, госпожа, моею заинтересовались вы персоной? Тяга к реликтам?
   Даша отвечала:
   - Желание помочь. Я врач, моё призвание лечить недуги.
   Президент:
   - Не помню, чтоб о помощи просил.
   Я схитрил:
   - Электра Дашу попросила.
   Президент:
   - Вольны её лечить.
   Осёл упрямый! Моё терпенье истощилось:
   - Ну, Даша, я пошёл.
   Жена присела на песок:
   - А мы ещё поговорим.
   Салютных залпов не было. Цветные образы огней рождались в тёмном небе, взрывались, распадались и гасли, уступая место новой вакханалии. На террасе звучала музыка, танцевали пары. Электру отыскал.
   - Там на пляже Даша ломает упрямство Президента. Ты не поможешь?
   - Всем, чем смогу. Проводишь?
   - Нет. Найдёшь их без меня. Когда я вижу вашего вождя, накатывает раздраженье. Боюсь, и у него от вида моего аналогичные возникают ощущения. Нам лучше не встречаться.
   - Эх, ты, - потрепав меня за ухо, Эля ушла.
   Захотелось шампанского.
   Наташа за столом одна.
   - Что пригорюнилась? Не угодили кавалеры?
   - Ты, знаешь, да. Холодные, как жабы, и слов не говорят - свои мне мысли в голову толкают и про всё знают, о чём подумаю я.
   - Привыкнуть можно. Вон смотри, как Доминика с Вероникой веселятся - им дела нет, что кавалеры без рук и головы.
   - Ты не ревнуешь?
   - К этим нет, но человеческое мне ничто не чуждо.
   Вздохнув Наташа:
   - Наверно, я дикая.
   - Нет, дикая - ты ударенье поменяй.
   - Да ну тебя!
   Помолчали, прихлёбывая шампанское, любуясь фейерверком.
   - Катюшка так легко в круг сверстников вошла, будто всю жизнь здесь прожила.
   - И ты войдёшь.
   - Ну, может быть.... Скажи мне, Алексей, зачем тебе гарем?
   - Так жизнь сложилась.
   - С тобою счастлива была я в Н-ске. А здесь.... Как можно чувства разделить на шестерых?
   - Ну, хорошо, давай порассуждаем. Вот мы с тобой уедем в город Н-ск. Как думаешь, будет грустить Катюша без сестричек и братишки? Уверен - дня не проживёт. И так любой из них.
   - Они же дети.
   - Давай о взрослых. Даша - первая женщина моя. Люба - законная жена. Никуши - ....
   - Вертихвостки.
   - Это внешне, а в душе весьма достойные особы.
   - За что же любишь ты меня? Или не любишь - из жалости пригрел?
   - Ты удивительно умеешь слушать. Помнишь, я пел?
   - И только то?
   Подлил шампанского в бокалы.
   - Наташенька, ты комплексуешь. Найди себе занятье по душе - жизнь засверкает.
   - Нет. Как Люба говорит, я бесталанна. Хотела мужа полюбить, но целого, а не шестую часть. Любовь не задалась, остались дети. Роль воспитательницы мне подойдёт?
   - Она им не нужна. Науки все и этикеты оптимизатор преподаёт, а также кормит, лечит и бережёт.
   - Стало быть, я лишняя на острове и в жизни.
   - Сейчас ты мне напоминаешь вон тех невидимых лентяев. Хочешь в почёте быть у детворы, найди им тему для игры - чтоб интересно было, чтоб тайною дышала. За поцелуй продам такую. Иди ко мне. Целуй.
   Наташа села на мои колени, за шею обняла.
   - Ну, говори.
   Я подставлял лицо её губам и говорил.
   - Вы будете искать сокровища погибших кораблей на дне лагуны.
   - Они там есть?
   - Они там будут.
   - Алёшенька, я плавать не умею, а там надо нырять.
   - Я научу. Ну, хочешь, прям сейчас.
   Затея не прошла. К нам баба Валя подошла.
   - Костик уснул. Ты отвези нас на катере домой, а молодые пусть повеселятся.
   - Ой, и правда, - Наташа всполошилась. - Малышам в постель пора.
   - Бабушка, ну какой дом? Ребятишек в спаленке уложим, и тебе комнату найдём. Валентина Ивановна согласилась:
   - Устала я от этих кавалеров.
   Бабушку устроив, в спальню к детям заглянул. Наташа пела колыбельную.
   На террасе пир горой. Никушки зажигают. Придумали играть в фанты. Вот проигравший генерал полонез Огинского из свирели выдувает. Да так изящно. Где талант зарыт! А он стишки кропает. Потом безликий мушкетёр ходил павлином, на шпагу шляпу водрузив вместо хвоста. Римский Папа гопака плясал в пурпуровой сутане....
   - Вот ты где, - в укромном закутке нашла меня Любаша. - А именинница?
   - Оставь её в покое. Иль без неё тебя не слушает никто, распорядительница бала.
   Люба на грудь мне голову склонила.
   - Сюрпризы кончились? Больше нечем удивить? Ну, тогда я. Готовься, Гладышев, ещё раз стать отцом.
   - Не хочешь ли сказать....
   - Наверное, сама я заслужила такое отношение - мужья за эту новость жён носят на руках, целуют и желанья исполняют.
   Я Любушку поцеловал, взял на руки, сказал:
   - Что хочешь ты, душа моя?
   - Тебя.
   - И после этого ты непременно станешь матерью?
   - А ты отцом. Кого ты хочешь - сына или дочь?
   - Хочу двойняшек - чтобы и сын, и дочь.
   - Тогда трудись всю ночь....
   Люба уснула на моём плече в спальне своей на первом этаже. Мне не спалось, общения хотелось.
   - Весь день молчишь - так не похоже на тебя.
   - Ты постоянно занят.
   - Этот рай ты создал для меня? Я счастлив, Билли. Что потребуешь взамен?
   - Совсем немногого. Поднимайся в кабинет.
   - Любу разбужу.
   - Не бойся у неё браслет.
   Жены не потревожив, с постели выскользнул, оделся, вышел. Поднялся в кабинет. Открыл окно. За ним по-прежнему светло от фейерверка. Под крышею террасы веселятся гости. Я руки на груди скрестил.
   - Душу потребуешь? Бери.
   - Садись, пиши.
   Экран монитора загорелся.
   - Что это? - я в кресло сел.
   - Читай.
   Читаю, "Семь дней Создателя".
   - Твои воспоминания о прожитых годах. О виденном, услышанном и пережитом.
   - Плата за дары?
   - Считай что так.
   - А сам?
   - Буду читателем.
   - Не боишься, что правду с кривдой поменяю?
   - Пиши-пиши, история рассудит.
   - Ну, что ж....
   Пальцы на клавиатуру опустил и настрочил:
   "Когда за офицером МУРа закрылась дверь....
  
  
   А. Агарков. 8-909-071-13-94 п. Увельский 2011г.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"