За все школьные годы я за сочинение ни разу не получил пятёрку, а так хотелось на этом поприще быть отмеченным отличными оценками. Уже давно не школьник, но желание из слов составить предложения, потом из предложений выстроить красивые законченные высказывания, с вложенными в них глубокомысленными умозаключениями, не пропало.
Историй знаю множество. Пытаюсь рассказать себе, получается увлекательно и смешно. Пробую другим - публика раскалывается на две части. Одни перебивают рассказ, так и не дослушав его, и тут же начинают излагать что-то своё. Другие пятятся задом и уходят прочь.
Стремление донести свою мысль до окружающих ранили, но не убили. Выплёскиваю всё на лист бумаги, ожидания не оправдываются. На лист бумаги почему-то ничего не выплёскивается. Опять рассказываю себе, снова получается увлекательно и смешно. Но в письменном виде, сидящий в голове сюжет, не излагается. Действующие лица отказываются друг с другом разговаривать.
Заинтересовываюсь, как там у них, у классиков? Беру с книжной полки томик Бунина, открываю на первой попавшейся странице, глазам престаёт "Роман горбуна". Я на чистом листке сверху посередине строки пишу: "Роман толстяка". Читаю дальше: "Горбун получил анонимное любовное письмо, приглашение на свидание..." Я пишу: "Толстяк по электронной почте получил анонимное любовное письмо..." У Бунина: "Будьте в субботу пятого апреля, в семь часов вечера, в сквере на Соборной площади..." У меня: "...в центральном парке...". Далее: "...Я молода, богата, свободна и - к чему скрывать! - давно знаю, давно люблю вас, ваш гордый и печальный взор, ваш благородный умный лоб, ваше одиночество... Я хочу надеяться, что и Вы найдёте, быть может, во мне душу, родную Вам... Мои приметы: серый английский костюм, в левой руке шёлковый лиловый зонтик, в правой - букет фиалок..." В моей редакции: "...белая ветровка, в левой руке газета "Из рук в руки", в правой - сотовый телефон..." Читаю дальше: "Как он был потрясён, как ждал субботы: первое любовное письмо за всю жизнь! В субботу он сходил к парикмахеру, купил новые (сиреневые) перчатки, новый (серый с красной искрой под цвет костюму) галстук..." Я пишу: "...купил новую бейсболку, кроссовки, брюки и джинсовую куртку..." У Бунина: "...дома наряжаясь перед зеркалом, без конца перевязывал этот галстук своими длинными, тонкими пальцами, холодными и дрожащими..." У меня: "...дома наряжаясь перед зеркалом, без конца на голове крутил бейсболку, то козырьком вперёд, то назад, толстыми пальцами, влажными от волнения..." У классика: "...на щеках его, под тонкой кожей, разлился красивый, пятнистый румянец, прекрасные глаза потемнели... Потом, наряженный, он сел в кресло, - как гость, как чужой в своей собственной квартире, - и стал ждать рокового часа. Наконец в столовой важно, грозно пробило шесть с половиной. Он содрогнулся, поднялся, сдержано, не спеша надел в прихожей весеннею шляпу..." Я исправил: "...бейсболку..." И дальше продолжил переписывать текст: "...и медленно вышел. Но на улице уже не мог владеть собой - зашагал своими длинными и тонкими ногами быстрее..." Я изменил: "...зашагал своими толстыми, неуклюжими ногами..." У Бунина: "...объятый тем блаженным страхом, с которым всегда предвкушаем мы счастье. Когда же быстро вошёл в сквер возле собора..." Я исправил: " ...в центральный парк..." В оригинале: "...оцепенел на месте: навстречу ему, в розовом свете весенней зари, важными и длинными шагами шла в сером костюме и хорошенькой шляпке, похожей на мужскую, с зонтиком в левой руке и фиалками в правой, - горбунья". В моём изложении: "... в белой ветровке, с газетой "Из рук в руки" в левой руке и с сотовым телефоном в правой, - толстушка". Бунин закончил этот рассказ следующими словами: "Беспощаден кто-то к человеку!" Я не стал ничего менять, переписал слово в слово, как у классика и поставил точку.
Сотворив, можно сказать, бессмертное творение, после чего появилось желание донести его до современников. Найдя в Интернете несколько десятков адресов литературных журналов, отправил к ним свой шедевр, подписавшись - Ваня Букин из Орловской области.
Три журнала ответили:
"Рассказ читается с интересом, к сожалению, опубликовать его в журнале не сможем. Не наш формат".
"В настоящее время мы не заинтересованы в произведениях представленной тематики".
"Ваш рассказ не подходит к формату нашего альманаха. Мы публикуем произведения в стиле традиционной русской прозы и поэзии. Уделяем внимание внутреннему миру героев, а не эпатажу".
И тут меня не убили. Раненый, но непобеждённый, решил на олимп подниматься из низов. В Интернете зарегистрировался на одном из литературных сайтов, и как раз попал под один из конкурсов под названием: "Ералаш". Под ником Ваня Букин мой рассказ был опубликован. На сайте пошли отзывы:
"По-моему рассказ тонет в подробностях, а конец неожиданно хорош. Вот если бы пара слов, как он представлял себе незнакомку".
"Не совсем понимаю, о чём рассказ? Думаю, и Миша (авторитет, старожил сайта) то же самое скажет. В плане техники - ничё. Нормально, в принципе. Средне. А вот с сюжетом автор не додумал, история яркой не кажется. Автор явно спешил под конкурс".
"А Миша скажет вот что! После "Какого цвета облака" (по всей видимости, конкурсный рассказ самого Миши) - этот рассказ мог стать вторым лучшим на конкурсе. Но!!! Если бы автор не скомкал интересную идею в комок, и не похоронил её под словами: "...навстречу ему в белой ветровке с газетой в правой руке шла толстушка..." Всё что угодно, но не толстушка! Но и не красавица с рыжими волосами. А просто девушка в каком-то не по годам одетым пальтишке и в круглых очках. Она и газету спрятала по пальто. И делала вид, что просто гуляет под дождём (у меня не было осадков) и когда наш толстяк собрался уходить, она подошла к нему и дрожащим голосом спросила: "Извините, это я вам писала. Я, мне..., извините, если я вам не нравлюсь, то я уйду". Жаль, очень жаль, что это не моя идея и не моя история. Я бы из неё все кишки вытянул. Мне даже не интересно, кто автор. Так как попрошу разрешения продолжить историю толстяка, а он не разрешит, а я больше просить не буду. И рассказ уйдёт в неизвестность".