Каменные ступени - театроны постепенно заполнялись немногочисленной публикой. Аншлага в огромном античном театре ждать не приходилось: отель "У Сизифа", хоть и пользовался неизменной популярностью, был небольшим и очень дорогим заведением, куда попасть могли совсем немногие.
Актёры в белых тогах и обуви на высокой платформе - котурнах выступали для небольшой группы "денежных мешков", теша их взор и услаждая слух певучими интонациями.
На проскений вышел актёр в маске с трагически изогнутым ртом. Воздел к небу смуглые руки и пафосно продекламировал из Алкея:
- Пей без просыпу вместе со мной, Меланипп, мой друг!
Разве нам суждено, миновав Ахеронтский вал,
Снова солнечных дней увидать лучезарный свет?
Нет: не пробуй надежду питать непосильную!
Сын Эола, Сисиф, меж людьми хитроумнейший,
Мнил, что общую смерть удалось одолеть ему, -
Смертной Керой, однако, и он, многознающий,
Дважды был к Ахеронтской волне принуждён сойти.
Там, под чёрной землёю, Кронид повелел ему
Бремя тяжкое взять...
Второй актёр, в широко улыбающейся маске, вероятно, сильно пьющий и уже дня три не просыхающий собутыльник Меланипп, взвыл и закрыл свою маску руками, предавшись глубоко захлестнувшему горю.
Хор на орхестре между делом прославил богов Олимпа и повёл тему истории Сизифа: хитрого царя Коринфа, коварно обманувшего Таната, а затем и Аида. За что и поплатился наказанием: был навечно обречён вкатывать на гору тяжелый камень, который, почти достигнув вершины, сразу же катился обратно. Без остановки катит камень Сизиф и не может достигнуть цели - вершины горы.
Закончив представление под вежливые аплодисменты зрителей, артисты уступили место хореге, а именно, Автолику, - по совместительству хозяину театра и отеля.
Автолик одет был не столь эксцентрично: спортивный костюм, майка и кроссовки. Довершала образ бейсболка, повёрнутая козырьком к затылку.
- Господа, а теперь - обед в греческом стиле, так сказать, "ad ovo usque ad mala", что не имеет в виду ничего страшного, а означает лишь "от яиц до яблок".
Объявление ободрило публику, которая мгновенно очнулась от дремоты, навеянной драмой, и поспешила последовать за гостеприимным хозяином.
Мраморные столы накрыли прямо у подножия горы, под белоснежным тентом. Дамы разместились на шёлковых подушках, мужчины расселись по длинным скамьям, крытым шитыми рельефными узорами покрывалами.
Весело журчало разливаемое виночерпием в "бахусовых" одеждах вино, ломались руками тушки зажаренных на вертеле цыплят, беседа текла приятно и непринуждённо.
- Что же, он так до сих пор и толкает свой камень? - поинтересовался у хозяина пожилой банкир в зелёных бриджах.
- Вам достаточно лишь взглянуть вооруженным, так сказать, взглядом, и он предстанет пред Вами! - Автолик протянул тяжёлый бинокль.
Банкир настроил изображение и уставился на гору.
Сидящая подле него длинноногая, юная блондинка с золотистым загаром, слегка прикрытым розовым бикини, немедленно начала нудно ныть, что ей тоже надо обязательно посмотреть. Автолик мгновенно извлёк откуда-то из-под стола другой бинокль и вручил нетерпеливой барышне. Само собой, помог настроить, не забыв между делом ненавязчиво приобнять красавицу за упругую талию.
Остальные разместились у подзорных труб, отпихивая друг друга в желании первыми получить порцию зрелища.
Восторженный вопль и хлопанье в ладоши возвестили апогей шоу: почти с самой вершины горы камень с грохотом скатился обратно.
Блондинка, бросив бинокль, привычно вцепилась в отцовский рукав:
- Папочка, я хочу познакомиться с Сизифом!
Банкир одарил Автолика взглядом, означающим только одно: "сколько?"
Автолик, ещё раз украдкой оценив загар юной прелестницы, заявил:
- Для гостей отеля нет ничего невозможного! Вы можете к нему подойти и поговорить. Только под катящийся камень не попадите.
Девушка со всех ног рванула к подножию горы, забыв, что обута в босоножки на высоченной шпильке, крепящиеся к точёным стопам тоненькими ремешками, и зацепилась каблучками за камни. Под собственный визг красиво пролетела полметра и грохнулась.
Бедняжку немедленно подняли, отряхнули, заклеили пластырем колени и в утешение налили шампанского. Больше всех старался, разумеется, сам Автолик.
Суета у подножия горы нисколько не тронула её виновника.
Сизиф ухмыльнулся, упёрся мускулистыми руками в край ненавистного камня, и покатил его вверх, бурча себе под нос.
- Это так-то победителей не судят? Если люди верят в такие пословицы-поговорки, то грех их не обманывать и во всём остальном. Вы смеётесь надо мной, а я смеюсь над вами. Ты сейчас врёшь этой красотке, Автолик, что сумел перебороть себя и нарочно проиграл в нашем давно забытом поединке для того, чтобы стать настоящим победителем - потом, позже. Ты всегда был знатным вором, но я оказался ещё более изощрённым. Вор у вора украл? Как обычно, Автолик.
Посмотри ей в глаза внимательней! Не сомневаюсь, что и она станет твоей, но грезить будет не о тебе, а обо мне, не так ли? А ты будешь это чувствовать и с ней, и со следующей, такой же. Тебе это ещё не надоело? Терпи! И в твоей "победе" есть своя горечь, как же без неё.
.....Труден был первый подъём. И самым обидным было первое падение камня. Дважды на одну гору не поднимешься, как в одну реку не войдёшь. Или дважды с одним камнем в гору не поднимешься? Не сразу я к этому пришёл. Были подъёмы, когда экономил силы. Были подъёмы "пижонские". Были рекордные. Я стал получать удовольствие от этой игры с богами.
Когда ты начал строить этот проклятый отель, я стал играть уже с тобой, Автолик. Никто ведь не говорил, что я должен поднимать этот камень с одной и той же стороны, верно? Я уж тем более не обещал. Вот побегали твои архитекторы, вот погрели руки агенты по продаже земельных участков, когда каждый новый подъём я начинал с новой стороны горы! Поверь, это было незабываемое удовольствие. Сет. Гейм!
Потом ты правильно рассудил, что никуда я отсюда не денусь, рано или поздно начну позировать твоим туристам. И это покроет все расходы.
Аплодирую.
Но, скажи честно: иногда ты совсем не рад видеть, как ловко я стал управляться с этим камнем? Ну, признайся. Тебе не очень-то приятно, когда это замечают твои очаровательные гостьи, я-то знаю. А как они оценивают игру моих мускулов, напряжённых в очередном рывке? Тебе такого и не снилось. До слёз смешно смотреть, как ты, легендарный разбойник с Парнаса, пытаешься бороться со своим брюшком, которое тебя неумолимо побеждает!
Сколько раз ты хотел поменяться ролями, а, Автолик? Не навсегда, конечно, а на часок, чтобы почувствовать себя в ином амплуа, вызвать жгучий интерес и желание, а потом пожать богатый урожай. Хоть на час побыть Первым!
Всем нравится смотреть на чужую работу. В том-то и состоит изюминка твоего аттракциона, что здесь ею можно любоваться бесконечно.
Всю жизнь я этой самой работы старательно избегал. Да и ты тоже, Автолик, дед Одиссея. Теперь твои гости сидят с бокалами пива и рассуждают о физкультуре и спорте, о труде и о работе. Помнишь у Бутусова? "Здесь мерилом работы считают усталость..." Они так устают от состязаний на теннисном корте, купания в бассейнах и пересчитывания банкнот!
А ведь каждое новое восхождение - это как новая победа. Не веришь? Я тоже не всегда в это верю, если честно. Но это - опять между нами, родственниками.
Смешно? Конечно, смешно. Почему Тициан изобразил меня с камнем на спине? Из-за поговорки про "круглое таскаем, квадратное катаем"? Так это же не древнегреческая поговорка. Или ошибаюсь? Давно я тут, всё в голове спуталось.
Сколько уже веков назад я в последний раз пировал с женой в своём дворце, не подскажешь, Автолик? Ты ведь внимательно следил как за моими успехами, так и за промахами.
Хороша твоя сегодняшняя пассия, Автолик, ничего не скажешь. Ладно, ради неё поднажму. Пусть она увидит, как мой камень вновь покатится с горы.
Автолик расположился на террасе с пострадавшей блондинкой, спровадив её отца в бильярдную к сигарам, коньяку и дамам, неназойливо играющим роль гетер.
Он был уже изрядно пьян, но продолжал потягивать вино и говорить, говорить, говорить...
- ...Иногда я завидую ему. Он вышел из нашей битвы победителем, а боги с Олимпа отняли у меня возможность взять реванш. Долгое время я считал своим реваншем вот этот отель и спокойную жизнь на фоне наказанного Сизифа. Говорил людям, что нарочно поддался, чтобы на практике победить. Но к клейму "Второй" невозможно привыкнуть. Даже словарь орфографии Microsoft WORD знает имя Сизифа и не знает моего.
- А ты укради у него камень, - смеётся блондинка. - И станешь Первым.
- Вор у вора украл? Увы, Сизиф давно к этому готов. Когда я украду у него камень, он подстроит так, что этот камень вместо него на гору буду закатывать я. Или даже тащить камень на себе, как у Тициана. А Сизиф опять выйдет из очередной битвы победителем, в очередной раз обманет не только меня, но и богов Олимпа.
- Ты и впрямь смирился с ролью "второго"?
- Смирился. Но Сизиф знает, что когда-нибудь я не выдержу. Когда найдётся та, которая стоит такого подвига. Знаешь, чем отличается второй от первого? Первый уже смирился и успокоился. Второй не может с этим смириться и постоянно готов к новой схватке.
Девушка покосилась на заметное даже под свободным спортивным костюмом брюшко Автолика и хмыкнула. Автолика это не смутило. Обращаясь уже не только непосредственно к юной особе, но и к остальным присутствующим, Автолик кивнул в сторону здания.
- У меня в кабинете много интересных сувениров со всех концов света. Среди них есть два совершенно одинаковых самовара из России. Отличаются они только тем, что на одном выбито пять медалей, а на втором - ни одной. Угадайте, который из самоваров обошёлся мне дороже?
Блондинка задумалась. Непривычное занятие давалось с трудом. Слушающие разговор мужчины не спешили высказывать свои версии, чувствуя в вопросе подвох. Автолик не стал ждать ответа:
- Русский антиквар рассказал, что самовары без медалей мастера делали для конкурсов, где проводились испытания на прочность, а не для продажи. Именно на такие самовары они не жалели ни труда, ни серебра. И только потом, после победы мастера, ученики и подручные мастера выпускали для продажи ширпотреб, украшенный позолотой и висюльками.
Под перекрёстным огнём мужских взглядов, направленных на неё, девушка усиленно соображала.
"Сизиф, такой красивый, мускулистый, сильный и такой несчастный! Но он недосягаем. А Автолик? Тоже ведь ничего, настоящая легенда, точнее - древнегреческий миф. И тоже страдает. И, что главное, он рядом".
Изящная рука с безупречным маникюром накрыла кисть Автолика.
Чарующая бархатца и придыхание в голосе, дрогнувшие ресницы. Кто бы смог устоять?
-- Покажи мне свои самовары.
Вздох зависти в спины уходящих.
- Ну, вот, очередная победа Автолика. Однако, чёрт возьми, какая рутина! Это ещё скучней, чем Сизифу вытереть пот со лба после очередного восхождения. Правда, гораздо приятней.
Автолик отвернулся от блондинки в сторону горы и подмигнул далёкой фигуре Сизифа, катящего свой камень в гору...
Сизиф, на мгновение оторвавшись от работы, повернув голову в сторону террасы и еле заметно улыбнулся.