Афанасьев Сергей
Звездный странник. Книга 2. Мегаполис. (Главы)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
Оценка: 7.41*9  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Главный герой попадает в техногенный мир, покрывающий землю одним сплошным мегагородом, в котором он неожиданно встречает знакомых из прошлого мира, и загадочные события продолжаются.
    Октябрь 2015 - косметическая правка текста.
    Январь 2021 - Добавлена новая глава и короткие эпизоды в другие главы.
    Произведение полностью доступно на Литрес.
  
  
  
  
Сергей Афанасьев.
  
  

Звездный странник.
Книга 2. Мегаполис.

  
  
Фантастический роман в семи книгах.
  

  (5-я редакция)
  
  
  
  

Тайна

  
   
  Ранним зимним утром инспектор Серж Харви поспешно вышел из снимаемой им квартиры – он торопился на встречу с агентом. Быстренько спустился вниз с четвертого этажа. Выскочил на улицу – на мороз, на выпавшие за ночь сугробы снега, вяло разгребаемые одиноким дворником. И в этот момент к нему подлетела странная долговязая фигура в очень просторной серенькой термокуртке с плотно надвинутом капюшоне, скрывающем лицо.
  
   
  – Привет. Та, что была у моря, ждет твоей помощи. Следуй за мной, – хрипло, скороговоркой произнесла фигура и неуклюже развернулась.
  
   
  И тут на нее налетела веселая компания молодых парней и девиц.
  
   
  – Вот ты где! – разом закричали они. – А мы тебя ищем! Крыша, что ли, съехала? Быстрее! Опаздываем!
  
   
  И с этими словами они дружненько подхватили долговязую фигуру под руки и быстренько поволокли ее к воротам в ближайший монолит. Шесть створок из сорока автоматически распахнулись и шумная компания исчезла в бетонных недрах.
  
   
  Сергей какое-то время недоуменно смотрел вслед.
  
   
  Что это такое было сейчас? – озадачился он. – Какой-то шифр? Прикол? Бред сумасшедшего?
  
   
  Пожав плечами он продолжил свой путь, решив, что со своей работой он во всем ищет скрытый смысл.
  
   
  Быстренько прошел всю перемычку и через еще более грандиозные ворота (на двести проемов) вошел в другой монолит. На лифте спустился к ближайшей остановке общественного транспорта. В вагоне монорельса добрался до места встречи, по дороге несколько раз проверив – ни наружной, ни электронной слежки не было.
  
   
  Он вошел в полумрак низкосортного круглосуточного бара. Тихо играла музыка. У барной стойки, уткнувшись головой в столешницу, спал мужчина. В темных углах за столиками сидели не более четырех человек. Зал был фактически пустой.
  
   
  – Пятьдесят армянского и 'БТ', – небрежно заказал он бармену и подчеркнуто внимательно обвел глазами помещение.
  
   
  – Вон та девица не против утренней компании? – обратился он к бармену.
  
   
  Тот только пожал плечами.
  
   
  – Давно тут сидит, – промолвил он, зачем-то протирая и без того чистые фужеры. – Может – наркоманка?
  
   
  Сергей кивнул, принимая это к сведению, взял коньяк, сигареты (сам не курил и поэтому подобных пачек у него скопилось великое множество), и решительно направился к самому темному столику. Молча сел, сунув сигареты в карман. Потом подумал немного и, небрежно достав, бросил их на середину стола, поближе к девице.
  
   
  Девица даже не посмотрела на него, меланхолично посасывая дешевенький коктейль через тонкую длинную соломинку.
  
   
  – У меня мало времени, – процедил Сергей, поднося рюмку ко рту, так что движений его губ никто не заметил.
  
   
  Девица с видом наркоманки взяла пачку, повертела ее, вскрыла, достала несколько штук, демонстративно брезгливо бросила обратно.
  
   
  – Как знаешь, – равнодушно пожал он плечами.
  
   
  Их пантомима для любого стороннего наблюдателя должна выглядеть следующим образом: мужчина предложился женщине, но она его отшила.
  
   
  Залпом допив коньяк (Какой гадостью я занимаюсь с утра пораньше?! – поморщился он), Сергей еще более демонстративно снова пожал плечами, забрал со стола пачку. Деньги из нее должны были исчезнуть, а взамен должен был всунут микрочип с данными.
  
   
  – Как знаешь, – пробормотал он, вставая.
  
   
  Возвращаясь к остановке, Сергей с недоумением пытался осмыслить странное происшествие, случившееся возле его дома. Что? Кто? Зачем? – продолжал думать он, заходя в вагон. – Если это какой-то шифр, тогда от кого? Или его приняли за другого? И причем здесь море? Пятнадцатый округ, где у них есть важный агент? С ним что-то? Или просто наркотический бред? И надо ли указывать это в рапорте? Скорее всего, придется, решил Сергей. Нет причин, чтобы не делать этого. Да и вдруг еще есть наблюдатели, которые отметят данный эпизод, оправдывайся потом месяцами.
  
   
  Он вышел на промежуточной остановке. В плотном потоке спешащего народа прошел до межуровневых лифтов, спустился на десять уровней, и оказался на остановке, откуда он уже прямым рейсом попадет к себе на работу.
  
   
   

Незнакомка

  
  Бывают такие женщины – вроде и одеты как все, и фигура и лицо, которые то же время от времени попадаются на глаза, – но каким-то образом, что-то смешивается в ней в нужных пропорциях, в ее походка, в том, как она стоит, не делая никаких движений, в ее выражение глаз – все это вдруг выхватывается из общей массы, заставляя учащенней забиться сердце.
  
   
  Вот и теперь, Сергей, занесенный в эти края делами, меланхолично провел глазами по остановке "Юбилейный", расположенной на 215-м уровне, и вздрогнул, сразу же выделив ее в толпе. Высокая стройная блондинка в длинной светлой термокуртке. Шейка аккуратно повязана белым шарфиком. Девушка еще ничего не сделала, ни единого жеста, ни поворота головы, ни взгляда, ни взмаха длинных ресниц, а он уже никого не замечал, видя только ее одну.
  
   
  Сергей с трудом отвернулся – все-таки некрасиво при всех открыто пялиться на девушек. К тому же женатому человеку. Он с грустью вспомнил свою свадьбу на борту космического грузового корабля "Атлант", командира с Женькой, и тут же отогнал эти мысли – незачем бередить старые раны.
  
   
  Замигала синяя лампочка, извещая о прибытии электропоезда. Сергей сделал шаг, готовясь к посадке – народу сегодня было особенно много, можно было и не влезть и опоздать на работу, – и замер. Что я делаю? – волнуясь, подумал он. Я же эту девушку, наверняка, больше никогда не увижу, и потом каждый день буду глупо, с замиранием сердца, высматривать ее на остановке, мучаясь и страдая, и постепенно забывая ее образ.
  
   
  И он остановился, пропуская вперед суетящихся людей и краем глаза наблюдая за светлой курткой.
  
   
  Бесшумно подошел состав монорельса. Незнакомка, секунду поколебавшись и внимательно посмотрев на номер маршрута, нерешительно подошла к толпе у дверей.
  
   
  Сергей неторопливо подошел вслед за ней, встав позади, с удовольствием рассматривая с близкого расстояния ее шейку и затылок. На пороге она слегка замешкалась, и он учтиво ее подсадил, вежливо поддержав под локоток. "Спасибо", негромко произнесла она не оборачиваясь и Сергей, совсем этого не ожидающий, вздрогнул.
  
   
  Прозвучал сигнал отправления, народ, висящий на ближайшей подножке, энергично надавил, плотно прижав Сергея к блондинке, и состав тронулся, мгновенно и без толчка набирая бешеную скорость. Мужчины за спиной немного потолкались, устраиваясь поудобнее, все сильнее и сильнее прижимая его к девушке, и Сергей, вдруг ощутив сквозь материю куртки остроту и хрупкость ее лопаток, с замиранием смутился, испытывая неловкость за взаимосвязь данной ситуации и своих мыслей и желаний. Он попытался сменить позицию, хоть немного отодвинуться от девушки, но сделать уже ничего не смог – народ стоял плотной стеной.
  
   
  Незнакомка тоже чувствовала себя не в своей тарелке, но совсем по другой причине. Прямо перед ней стояла дама в огромной пуховой шапке. И этот пух лез блондинке в лицо, щекотя нос и забивая глаза. Девушка старательно отстраняла голову как могла, морщась и прикрывая веки, но ей это мало помогало. И Сергей, вдруг осмелившись, неожиданно для самого себя, мягко дотронулся до ее плечика. "Развернитесь", негромко произнес он сухими губами, считая, что его шапка все-таки менее пушистая. "Вам так будет удобнее". Она что-то тихо ответила, сделала попытку развернуться – чуть дернулась вправо, влево, – и осталась на месте.
  
   
  И пока она так ерзала Сергей, наконец, смог слегка сместиться вбок, все более стыдясь своего, недвусмысленного как ему казалось, положения.
  
   
  К счастью, на следующей остановке, благодаря энергичным усилиям выходящих и вновь вошедших, их вдвоем оттеснили к окошку, где к тому же освободилось сидячее место, которое девушка, не раздумывая, и заняла, сразу как бы отгородившись от тесно прижатых друг к другу и стоявших плотной стеной пассажиров. И теперь между Сергеем и блондинкой оказался плотный мужчина в шубе, который так некстати закрывал обзор, мешая Сергею получше рассмотреть лицо прекрасной незнакомки, и попытаться понять, что же все-таки в ней так взволновало его? Сергей мысленно развел руками – видать не судьба – и с чистой совестью отвернулся к окну.
  
   
  Он равнодушно смотрел на гигантские стрелы монолитов, плотно покрывавших земную поверхность от океана и до океана и соединенных между собой многоуровневой паутиной транспортных эстакад – так как по поверхности планеты давно уже ничего не ездило и она представляла собой одну сплошную гигантскую свалку, потом перевел взгляд вниз, на облака под ногами, потом – на бесконечно-длинные жилые перемычки между монолитами, на одинокую тучку, плывущую неподалеку и время от времени цепляющую своей кромкой куда-то спешащие вагоны, и вдруг ему мучительно сильно захотелось снова увидеть незнакомку, да так, что заломило в висках и заныло в груди.
  
   
  Немного потолкавшись, Сергей сместился влево, и теперь уже без помех взглянул на девушку через плечо плотного мужчины, и сердце его забилось учащенней. Несколько месяцев назад вот также он ехал себе на работу, и точно так же на этом же самом месте сидела девушка с пышной прической, словно только что приехала с конкурса красоты, и глаза ее необыкновенно сияли. А когда в тот раз она заметила пристальный взгляд Сергея, то вдруг смутилась и просидела как на иголках, очаровывая своим волнующим смущением. Она тогда вышла первой. А он по дороге на работу вдруг с огромной тоской пожалел, что не заговорил с ней. В следующие дни он долго высматривал девушек на остановке, все надеясь на чудо, кляня себя за тот упущенный шанс. Две недели он добросовестно приходил раньше обычного, две недели он прохаживался по мере сил по вагонам состава, внимательно оглядывая пассажиров. Выходил на ее остановке. Стоял там некоторое время, рассматривая выходящих из поездов девушек. Но все было безрезультатно, больше он ее не видел. Мимолетное видение – мелькнуло и пропало, осталось только щемящее воспоминание, да и то оно со временем поутихло, и образ девушки с пышной копной волос и сияющим взглядом стал забываться, – в памяти остались только те чувства, которые он испытывал, глядя на ее чистое и нежное лицо, ее робкое смущение и ее скромно опущенные ресницы...
  
   
  Ну хорошо, подумал Сергей, решительно прогоняя нахлынувшие воспоминания, вот встану поудобнее и буду нагло рассматривать эту девушку в белой термокуртке. Во-первых, хоть получше разгляжу ее, а во-вторых, ей это наверняка не понравится и она скажет мне что-нибудь грубое, и ореол красоты и дурацкого восхищения сразу же улетучится, ее привлекательность померкнет и я выйду на своей остановке с чистым сердцем и спокойной душой, и еще не дойдя до дверей своего отдела я уже наверняка забуду эту глупую историю и свое ненормальное состояние, и не буду неделями потом мучиться и, как дурак, торчать на остановках и бегать по вагонам, разыскивая ее.
  
   
  И с чистой совестью он, слегка сдвинувшись вправо, нагло уставился на незнакомку через плечо впереди стоявшего мужчины.
  
   
  Блондинка сразу заметила вызывающее поведение Сергея и строго посмотрела на него, недовольно нахмурив брови. Но, вопреки его ожиданиям, ничего не сказала, отведя глаза, чего Сергей правда уже не увидел, так как тоже поспешно отвернулся – не хватило смелости выдержать ее короткий взгляд. Да, подумал он, лихорадочно волнуясь, эксперимент явно провалился. И он демонстративно отвернулся к окну, как бы говоря, что на самом деле он ею совсем не интересуется, грустно размышляя о превратности судьбы, о том, что в реальной жизни все выглядит одним образом, и только потом, когда остаешься один на один со своими мыслями, то все видишь иначе. Вот и сейчас, вроде бы, раз такое дело, ну заговори хоть как-нибудь, ну сделай хоть что-нибудь. Ан нет, не получается, неловко как-то, боишься ее обидеть, боишься увидеть ее удивленно-недовольное лицо – А вы собственно кто такой? И какого черта уставились? – Да еще громко и на весь вагон. И дружные любопытно-презрительные повороты многочисленных голов. И школьницы, хихикая, показывают пальцем тебе в спину... Идиллия, горько усмехнулся Сергей. А ведь дома я буду рассуждать совершенно иначе, ситуация в вагоне будет представляться в другом, более романтическом, свете и я буду ругать себя последними словами, пытаясь вдолбить себе в голову простую мысль – ну когда же ты наконец научишься... поймешь... осознаешь?..
  
   
  Странно, когда ты к женщине равнодушен, ты с холодной головой чаще делаешь приятные ей вещи. А когда ты влюблен, то, как правило, суетишься, теряешься, мямлишь что-то несвязное, несешь полную глупость, и ничего кроме неприятного первого впечатления у нее не оставляешь.
  
   
  Однако мысли мыслями, а девушка тем не менее волновала его все больше и больше. И он снова не удержался – быстро, украдкой взглянул на нее. Она равнодушно смотрела в окошко. Но ему показалось, что в тот момент, когда он повернул голову, ресницы ее дрогнули. Видит, что смотрю, – вдруг подумал он и жар охватил все его лицо и, возможно, даже покраснел от собственной смелости, – Но не реагирует. Да и глазки чуть заметно бегают, хотя лицо и неподвижно. И он смелее стал ее рассматривать. Ее тонкие черты лица, губы – сиреневой помадой, широковатые, монгольского типа, скулки, носик – маленький, острый, прямой, чуть курносый, глазки слегка сузила, мягкие ушки с рядом дырочек в каждой мочке, черные длинные ресницы, темные брови...
  
   
  Девушка нервничала, то и дело поправляла что-то у себя в одежде и прическе, пробежала глазами по низу сиденья, быстро взглянула на Сергея. На этот раз он выдержал ее взгляд, злясь неизвестно на что. Ее ресницы снова дрогнули, а взгляд, словно невзначай, перескочил на стоявших рядом с ним людей, подчеркнуто скучающе пробежал дальше, – словно она здесь совсем и не причем, – и демонстративно спокойно опять вернулся к пейзажу за окном, и на этот раз ее руки уверенно лежали на ее плотно сжатых коленках, не теребя край плаща или ремешка дамской сумочки.
  
   
  И лицо ее вдруг показалось Сергею знакомым. Возможно, видел уже в вагоне, решил он. Но не обратил тогда на нее внимания. Скорее всего – просто не успел ее как следует разглядеть, иначе бы запомнил.
  
   
  А тут и мужчина, стоявший между ними, ушел вместе с половиной пассажиров вагона, и Сергей остался один, прямо напротив незнакомки. Никто ему уже не мешал и он торчал перед девушкой один, как перст, привлекая к себе внимание.
  
   
  Скоро уже выходить, думал он, а еще ничего не решено. Девушка по-прежнему молчала, упорно не желая реагировать на его действия, и Сергей, все больше и больше нервничая, стал уже в открытую смотреть на девушку, не обращая внимания на любопытные взгляды близстоявших пассажиров, силой удерживая себя не отвернуться и не отвести глаз, если она вдруг посмотрит на него, да не мельком, а пристально и недовольно. Надо просто выдержать ее взгляд и подождать, что она скажет – это очень важно – ее первая фраза. Тут-то все и разъяснится.
  
   
  Но девушка, основательно и надолго отвернувшись к окну, замерла, не мигая смотрела в одну точку напряженно-невидящим взором.
  
   
  От напряжения у Сергея заслезились глаза, он невольно отвел их в сторону и резко вздрогнул, столкнувшись в оконном отражении с ее внимательным взглядом. А тут и ее сосед освободил место, и девушка осталась одна.
  
   
  Может, сесть рядом с ней? – вспотев от одной этой мысли подумал он. И пока он собирался с духом, это место заняла другая девушка.
  
   
  Ну хорошо, – успокаивал он себя, – ну осталось бы оно свободно – и что тогда? – Не возражаете, если я присяду? – А она – Возражаю. – И что дальше? Нагло сесть и спросить – Как вас зовут? – А вам зачем? – Хочется знать, какое имя бывает у такой красивой девушки. – Да-а... полная ерунда получается.
  
   
  И так он смотрел на нее, рассуждая про себя – за ней конечно не пойду – глупо все это. А через некоторое время думал – нет, пойду, надо все это довести до конца. И тут вдруг, ни с того ни с сего, словно током ударило, решительно нагнулся к ее соседке.
  
   
  – Извините, – произнес он деревянным голосом. – Пересядьте, пожалуйста, на другое место.
  
   
  Соседка ничего не сказала, давно с любопытством наблюдая за ними, быстро и с готовностью встала и молча пересела. Но и блондинка тут же сделала попытку привстать. Но, увидев, что он уже садится, вздохнула в смущенной досаде и вернулась на место.
  
   
  – Извините, – снова повторил Сергей, боясь, что девушка сейчас выйдет и он ничего не успеет узнать про нее, и все его старания и жертвы окажутся напрасны. – Можно один вопрос?
  
   
  – Я сейчас выхожу, – быстро произнесла она.
  
   
  – Где Вас лучше искать? – волнуясь, спросил он пересохшими губами, старательно делая ударение на "Вы". – Там, где Вы сели? Или здесь, где Вы выходите?
  
   
  Она вдруг улыбнулась.
  
   
  – Там, – неопределенно произнесла она.
  
   
  – А сейчас Вы куда едете?
  
   
  – По делам.
  
   
  – Вы извините, что я так себя вел...
  
   
  Она кивнула, принимая это к сведению.
  
   
  – Вас как зовут?
  
   
  – Лана, – ответила она чуть смущаясь. И ее смущение все больше и больше его поражало – это при такой-то внешности!
  
   
  Вот и его остановка. Она тоже встала.
  
   
  – Я провожу Вас?
  
   
  Она ничего не ответила, но на выходе, когда он поотстал, пропустив вперед сначала ее (нет чтобы выйти первым и подать руку – не сообразил от волнения), а потом и какую-то старушку, она оглянулась на перроне и осталась стоять, поджидая его.
  
   
  – Куда теперь? – спросил он, подходя почему-то на ватных ногах.
  
   
  Она одними ресницами плавно показала в сторону ближайших межуровневых лифтов, перевозивших пассажиров к остановкам других направлений.
  
   
  – И мне туда же, – не нашел он фразы умнее, теряясь от ее красоты.
  
   
  Она снова улыбнулась, развернулась, пошла. Сергей нерешительно пристроился слева.
  
   
  Всю дорогу она молчала и ему почему-то было неловко, и надо срочно было что-то говорить, чтобы удержать ее внимание, а ничего на ум не приходило – сплошная каша.
  
   
  – Я каждый день езжу на работу в седьмом вагоне, – начал он, стараясь не глядеть на нее. – Привык к нему как-то... Словно дом родной. А вы какими судьбами в нем оказались?
  
   
  Она неопределенно пожала плечами.
  
   
  – Кстати, – вспомнил он. – Можно узнать Ваш номер видеофона?
  
   
  – Зачем? – спросила девушка, чуть-чуть скосив глаза.
  
   
  – Я думаю, найду ему применение.
  
   
  – Ну хорошо, скажу, а то же от вас, наверное, не отвяжешься, – в досаде кивнула она, но при этом как-то по-детски улыбнувшись. – Записывайте. 124-74-04-94.
  
   
  – Я запомню, – ответил он. – В нем есть какой-то ритм, почти рифма.
  
   
  Снова вместе вошли в переполненный лифт, вмещающий в себя человек сто. Опять прижатые друг к другу, но на этот раз уже лицом к лицу, они поднялись на следующий уровень. Все также молча вышли на площадку, и тут она остановилась.
  
   
  – Дальше меня можно не провожать.
  
   
  – Что? Ревнивый муж?
  
   
  Она снова улыбнулась.
  
   
  – Нет, – покачала она головой. – Любопытные сослуживцы.
  
   
  Он кивнул, соглашаясь.
  
   
  – Вы в котором часу планируете возвратиться?
  
   
  – Очень поздно, – сухо ответила она.
  
   
  – А у "Юбилейного" где живете?
  
   
  Вопрос остался без ответа.
  
   
  – А завтра что делаете? – торопился он.
  
   
  – Весь день занята, – чуть поморщилась девушка. – Да и в понедельник тоже.
  
   
  – Ну хорошо, тогда до вторника, – сказал он, видя ее раздражение и боясь насовсем потерять ее своей назойливостью.
  
   
  Она кивнула и они разошлись. Сергей даже не посмотрел, в какую сторону она пошла. А ведь надо было, запоздало подумал он, поспешно притормозив, хотя бы до дверей проследить – все какая-то зацепка – наверняка ведь телефон чужой. Где я потом буду ее искать? Он резко обернулся, но ее уже не было видно. Побежать? – нерешительно подумал он. – Нет. Глупо.
  
   
  И Сергей продолжил свой путь, хотя уже и не так решительно и в каком-то подавленном настроении.
  
   
  Пройдя узкими закоулками между старыми кирпичными пристройками, он подошел к серой и неприметной двери с маленькой светотабличкой – "Институт социологии", – где он числился инспектором. Хотя на самом деле за этой скромной вывеской скрывался третий отдел шестнадцатого управления контрразведки. Остальные отделы их управления тоже прятались за разными непримечательными вывесками – Частный клуб (первый отдел), гостиница (шестой отдел), булочная (второй отдел) и так далее.
  
   
  Сергей показал свой пропуск пожилому вахтеру и вошел в переносной спецотсек, замаскированный под старый лифт с обшарпанными стенками и облупившейся от времени краской.
  
   
   
   

Инспектор контрразведки

  
  В прихожей он поспешно скинул в сушилку термокуртку и бытсренько поменял зимние темплые ботинки на акуратные легкие туфли.
  
   
  – Шеф, – раздался за спиной встревоженный голос Ники. – Вас срочно разыскивает начальство. Судя по голосу – что-то очень уж серьезное.
  
   
  Сергей обернулся. Короткостриженная хрупкая блондинка с детским невинным взглядом бирюзовых глаз с искренним волнением смотрела на него.
  
   
  – Доброе утро, Ники, – вежливо кивнул он, равнодушно подумав – зачем это я понадобился. – Спасибо за предупреждение.
  
   
  Девушка скрылась в общем зале, а Сергей, зайдя в свой кабинет, первым делом набрал быстренько номер видеофона, который ему удалось заполучить с таким трудом. Очень уж хотелось удостовериться.
  
   
  – Лану можно? – чуть волнуясь, вежливо спросил он после того, как на матовом экране появилось изображение мужчины средних лет.
  
   
  – Нет здесь таких, – сурово ответил мужчина. – Вы ошиблись.
  
   
  Можно было сразу догадаться, невесело подумал Сергей, медленно отключив видеофон. Ну что ж, значит не судьба. И забудем про это.
  
   
  Легко сказать, но не так-то просто сделать – эта элементарная истина постоянно напоминала о себе в течение первых двух часов, во время которых Сергей пытался добросовестно вникнуть в накопившиеся дела, в то же время то и дело возвращаясь к утреннему разговору.
  
   
  Может, не надо было так упорно пялиться на нее? – расстроенно задавался он вопросом, глядя на расшифровку доклада своего агента и не в силах уловить смысл простых и четких фраз. Зря я, конечно, набросился. Сам виноват. Поди решила, что какой-нибудь ненормальный, и побоялась резко со мной вести – мало ли что. И так тонко от меня отделалась! Да... женщины крутят нами, как хотят, а мы всему верим. Да и как тут не поверить и не размякнуть, когда глаза такие чистые и наивные, а улыбка так доверчива?.. Но она ведь, в конце концов, тоже смотрела на меня время от времени?! Значит ей что-то все-таки было интересно! Иначе отвернулась бы к окну или вообще ушла на другой конец вагона. Но телефон ведь оказался неправильный?! Так что, возможно, все было совсем по-другому, и я ей на самом деле был ни капельки не интересен. Просто девушке было любопытно – кто это ее так упорно разглядывает, и с какой целью? И вообще, кто их женщин разберет, какие мысли роятся в их загадочных красивых головках?
  
   
  Мягкий сигнал внутренней связи прервал его невеселые размышления.
  
   
  – Харви, – спокойно сказал шеф с экрана. – Зайдите ко мне.
  
   
  – Сейчас иду, – отозвался Сергей.
  
   
  Он быстро надиктовал рапорт об утреннем происшествии (вдруг к их отделу хоечт подкатить какая-нибудь другая спец-служба?), потом заблокировал свой монитор и, поднявшись из-за стола, направился к выходу.
  
   
  – Читал в новостях? – спросил Клифф Рейнольдс сразу же после вежливого кивка головы. Сергей догадался, что имеется ввиду сообщение о взрыве старой ракетной базы, произошедший этой ночью в соседнем округе.
  
   
  – Слышал в новостях, – сказал Сергей, присаживаясь.
  
   
  – Так что "Подземку" надо форсировать, сам понимаешь, – сказал шеф.
  
   
  Сергей кивнул. Речь шла о внедрении своих агентов в какую-нибудь из крупных группировок, обитающих в старом заброшенном метро.
  
   
  – Кстати, что-то сегодня в десять я не увидел твоего ежедневного отчета по этой операции, – заметил Рейнольдс.
  
   
  – Пока еще не скинул в базу, – ответил Сергей, так и не сумев за эти часы вникнуть в доклады агентов и составить вразумительный отчет. – В настоящее время почти закончил анализ.
  
   
  – Обрисуй в двух словах – как обстоят дела?
  
   
  Сергей пожал плечами.
  
   
  – Пока все также. И от этой партии наших агентов нет никаких сигналов. Радиосвязь молчит – возможно грунт гасит, а в намеченных точках контактов не было еще ни одной посылки и ни одного условного знака. Но, возможно, какие-нибудь побочные сведения смогут прояснить ситуацию. Вот, изучаю все, что касается данного региона.
  
   
  Рейнольдс задумчиво покивал головой.
  
   
  – Наверху хотят, чтобы ты сам попытался войти с ними в контакт, – произнес он. – Ты там почти свой. Новичкам влиться гораздо сложнее.
  
   
  Сергей кивнул, стараясь сохранить на свом лице бесстрастное выражение. Ему сильно не хотелось шпионить за обитателями заброшенного гигантского метро.
  
   
  – Начальство считает, что налицо утечка информации, – продолжил шеф. – И скорее всего – у них в первом отделе.
  
   
  – Похоже на это, – согласился Сергей. – Проверять надо.
  
   
  – Ты этим и займешься, – сказал Рейнольдс. – Наверху недовольны, – добавил он устало. – И их понять можно. У нас под ногами незаметно сложилась и прекрасно существует такая большая и разветвленная группировка, а мы до сих пор ничего сказать не можем – сколько их, организованы ли они, разобщены, кто ими руководит, представляют ли угрозу и если да то какую... Впрочем, завтра до обеда представишь мне дополнительные наброски по форсированию этой операции, вместе подумаем над дальнейшими действиями, – шеф прервался и Сергей поудобнее устроился в кресле, приготовившись к смене разговора. – Вообще-то я вызвал тебя несколько по другому поводу. К нам в отдел прислали пополнение и я их направил в твою группу. Присмотрись, понаблюдай, кто они, что собой представляют, на что способны, что умеют... Только не загоняй, не поручай ничего слишком серьезного... Сам понимаешь – в нашем деле либо доверие полностью, либо... – шеф виновато развел руками. – Настоящие задания потом будем раздавать.
  
   
  Сергей кивнул, соглашаясь.
  
   
  – И к тому же учти, что скоро выборы президента нашего округа.
  
   
  Сергей знал, что шеф ничего зря говорить не будет, и за этой последней фразой наверняка что-то скрывается. Но что – так сразу понять не смог и решил пока не затрагивать эту тему.
  
   
  – Откуда они? – спросил Сергей, внимательно посмотрев на Рейнольдса. – Перевели из других отделов?
  
   
  – Да нет, совсем еще новички. – Шеф как-то странно, исподлобья, внимательно посмотрел на Сергея. – Один – по-моему, с курсов, а другой – вообще стажер из школы внешней разведки, будет проходить у нас шестимесячную практику – своего рода курсовая работа.
  
   
  – Замечательно, – саркастически ухмыльнулся Сергей, не удержавшись от резкого жеста рукой. – Сами к себе приводим конкурентов и сами же им раскрываем все свои секреты.
  
   
  Рейнольдс встал, сухо кивнув, чтобы Сергей оставался на своем месте.
  
   
  – Сам знаю, – чуть заметно поморщился он, прохаживаясь по кабинету. – Наши управления никогда особой симпатией не отличались. И все же... Я лично так понимаю, – там, наверху, хотят примирить нас, сблизить что ли таким образом. Не знаю... – шеф совсем по-домашнему пожал плечами. – Может у них что-нибудь и получится. Впрочем, не буду тебя задерживать. – Рейнольдс решительно остановился у своего стола, словно прогоняя какие-то посторонние мысли. – Новички сейчас у секретчика, подписывают необходимые бумаги, так что скоро будут у тебя. А в конце недели – мне свои наблюдения по каждому из них. Договорились?
  
   
  Сергей кивнул, вставая.
  
   
  – И про доклад не забудь, – напомнил шеф, когда Харви уже шел к дверям.
  
   
   
  Вернувшись в отдел Сергей первым делом заглянул в общий зал, но там были все свои – никого из посторонних. Жгучая брюнетка Алла Сеймур неторопливо работала за компьютером, наводя порядок в базе данных отдела. Рядом бездельничали Густав с Закиром, разнообразя свой досуг легкомысленным разговором с девушкой о разных пустяках.
  
   
  – Меня всегда поражало, – неторопливо говорил всегда такой немногословный Густав, – как такие тонкие пальчики, и с такими длинными ноготками могут так ловко бегать по клавиатуре?
  
   
  – А меня поражает другое, – подхватил эстафету Закир. – Как девушка, находясь под пристальным, нездоровым, прямо скажем, наблюдением мужчин, успевает следить за собой, за нами, за нашими словами, и при этом умудряется не сделать ни одной ошибки? – Закир нарочито удивленно посмотрел на Густава и Алла, не отрываясь от монитора, улыбнулась кончиками красивых губ.
  
   
  – Согласен, – кивнул Густав. – Я бы так не смог.
  
   
  – А я бы вообще в такой ситуации оттолкнул эту клавиатуру и как бы набросился на них... Срывая одежду.
  
   
  – Ах вон вы к чему клоните?!.. – игриво улыбнулась девушка, по-прежнему не отрывая взгляда от экрана. – А я-то думала, что вы действительно мной восхищаетесь...
  
   
  – Ну-у... Этим мы занимаемся всегда! – хором, возмущенно, и с обиженным видом протянули мужчины. – С утра и до вечера.
  
   
  – Закир, когда ты женишься? – спросила Алла, меняя тему разговора. – Хоть не будешь так дурно влиять на наших семейных, – покосилась она на Густава.
  
   
  – Да я, вроде, не один такой, – ответил тот улыбаясь. – У меня шеф – пример.
  
   
  – Да-а, – протянула Алла, перестав улыбаться, – Нашего шефа давно пора женить, – сказала она, вдруг лукаво посмотрев на начальника группы, которого мужчины еще не видели в дверях.
  
   
  Да, жена, подумал Сергей с острой грустью, вспомнив корабельный кокон "Атланта", полумрак каюты, обнаженную девушку ослепительной красоты, ее мягкие пальцы, осторожно касающиеся его щеки и тихий нежный голос – Сережа...
  
   
  – А что, – продолжала между тем Алла. – Мужчина он видный, симпатичный. К тому же – иностранец. И акцент у него приятный. Я бы даже сказала – волнующий. На понтийский похож.
  
   
  Мужчины рассмеялись.
  
   
  – Вам бы, женщинам, все по иностранцам сохнуть, – заметил Закир.
  
   
  – Скорее всего – на саксонский, – произнес Густав, имея ввиду акцент.
  
   
  Сидящая в своем углу Ники, увидевшая Сергея, улыбнулась, лукаво поглядывая из-за спин своих сослуживцев.
  
   
  – Ну тогда понятно, чем наш шеф притягивает к себе женщин, – многозначительно сказала она и девушки весело рассмеялись.
  
   
  Сергей усмехнулся. Что-то ничего похожего не замечал, подумал он.
  
   
  – Новенькие не заходили? – поинтересовался Сергей, прерывая их увлекательную беседу.
  
   
  – А что, у нас пополнение? – переспросил Закир, оборачиваясь и делая вид, что никакого обсуждения начальства и в помине не было.
  
   
  – Да, и даже двое.
  
   
  – Новенькие, это интересно, – мечтательно протянула Алла, оторвавшись от сенсорной клавиатуры. – Новенькие – они все такие загадочные...
  
   
  – Я тоже был загадочным, когда пришел в отдел? – спросил Густав.
  
   
  – А какой я был загадочный! – шутливо подхватил Закир, игриво наклоняясь к девушке.
  
   
  – Да ну вас, – отмахнулась Алла по привычке.
  
   
  – Так, загадочные, – решительно прервал Сергей начавшийся словесный поток. – Новичков не мучить. Как только появятся – сразу же ко мне. По одному.
  
   
  – Будет сделано, шеф, – кивнула девушка одними ресницами.
  
   
   
  Зайдя к себе в кабинет и удобно расположившись в кресле, Сергей некоторое время молча смотрел на пустой экран монитора, решая – просматривать или нет информацию по новым сотрудникам. Решил пока не смотреть, чтобы не лишать себя возможности сравнить потом со своим первым впечатлением. Затем он еще минуту колебался – запрашивать расширенную информацию по утреннему номеру видеофона или не стоит. Наконец, тряхнув головой, он решительно высветил на экране доклады своих агентов. Нельзя же всем нравиться, в конце концов! – подумал он про девушку в вагоне. – Да и проигрывать надо тоже с достоинством, без суеты.
  
   
  Итак, операция "Подземка", принялся размышлять он. Почти полвека назад, во время Большого Поворота, когда с легкостью рушилось все старое – старые наработки, старые отношения, – когда волна бардака и хаоса прокатилась по огромному округу, деля его на массу мелких, в те исторические дни было совсем не до коммуникаций – народ понаглее пробивался к власти любой ценой, стремясь как можно быстрее отрезать кусок пожирнее от гибнущей страны и так же быстро перевести наворованное за рубеж, поближе к теплым морям и экзотическим островам. Естественно, денег ни на что не хватало – кое-как вытягивали атомную промышленность – все-таки основной вид энергии после полного истощения запасов нефти и угля – и то понизив зарплату рабочим до прожиточного минимума, которую к тому же умудрялись не выплачивать месяцами, кормя работников пустыми обещаниями. Где уж в таких условиях было выделить сколько-нибудь значительную сумму на поддержание подземных коммуникаций?! И огромная многоярусная сеть метро, к тому же многими ветками уходящая за границы округов, быстро захирела и пришла в упадок. И очень скоро новый класс людей – бомжы – эти вечные спутники любого хаоса и развала – нашли там свое прибежище.
  
   
  Установкой контактов с этой новой и за многие десятилетия порядочно разросшейся и устоявшейся общностью занимались многие отделы шестнадцатого управления. Каждый – по своему. Кто пытался внедрить своих людей в подземку, кто – в то окружение наверху, которое контачило с подземкой.
  
   
  А в операции, которой руководил инспектор Харви, было и побочное задание – собирать сведения о сохранившихся с Большой Войны подземных ракетных базах – ведь к них наверняка был доступ из секретных веток метро, а сейчас, вполне возможно, эти секретные ветки медленно принялись разрушаться и рассекречиваться. Ведь после самой войны как-то было не до метро. Да и неизвестно, весь запас ракет расстреляли тогда или не весь. Разруха, голод. Совсем другие насущные проблемы. А когда прогремел первый взрыв, было уже поздно – ни чертежей, ни людей, которые могли про эти базы хоть что-то еще рассказать – уже не осталось.
  
   
  Поиски велись энергично. Правительству хотелось не просто обезвредить эти скрытые годами мины, а попытаться как-то использовать их в своих целях – ведь боевых ракет в этом мире, фактически, ни у кого уже не осталось.
  
   
  Собранные сведения Сергей обязан был передавать выше по инстанциям, в отдел, занимающийся только этим. Но Сергей этого делать не собирался. И более того – смысл всей своей жизни в этом мире он видел в нахождении таких баз и их уничтожении – без взрывов конечно, но обязательно со своими боевыми компьютерами. Он понимал – наверняка какие-нибудь политические группировки будут потрясать ракетами, как довольно существенным козырем. Начнут диктовать свои условия. Сначала в пределах округа, потом – на соседние округа, а потом и всему миру, не догадываясь, что вроде бы безмозглые компьютеры умудрятся всему этому научиться, и потом, в далеком будущем (и это он видел своими глазами), сами продолжат эту деятельность – но уже без помощи людей, став прародителями Властелина.
  
   
   
  – Шеф, новички здесь, – раздался в динамике хорошо поставленный голос Аллы.
  
   
  Сергей прервал свои размышления и убрал текст доклада с экрана, засветив его легкомысленной заставкой.
  
   
  – Давай их по одному, – произнес он, подготовив соответствующее освещение и акцентируя его на кресле для посетителей.
  
   
  – С кого из них начинать? – спросила девушка чуть томно.
  
   
  Сергей слегка поморщился. Когда Алла вот так переходила на игривый тон, он всегда терялся, не умея толком ни осадить, ни поставить на место разбаловавшуюся ссотрудницу.
  
   
  – Да кто тебе больше понравился, – посоветовал он, отключаясь и окончательно подправив внутреннее освещение, чтобы находиться в более выгодной позиции по отношению к собеседнику.
  
   
  Первым вошел совсем молодой худощавый юноша с густыми рыжими волосами и с мелкими прыщами на лице.
  
   
  – Здрасьте, – поздоровался он чуть с вызовом, и Сергей напрягся, почувствовав что откуда-то знает этого паренька. – Разрешите представиться – стажер Аэций Коурис.
  
   
  Несколько секунд Сергей оторопело смотрел на юношу, смущая того затянувшейся паузой. Вот оказывается, откуда мы знакомы, подумал он про себя с философским спокойствием. Там на корабле, во время допроса, ты говорил что-то подобное. Я тогда еще не обратил на это внимание... Да, время... В пожилом возрасте ты выглядел солиднее. Сергей резко отбросил все мысли – в конце концов того Коуриса и этого пока еще ничего не связывало, и юноша не успел ничем провиниться перед ним.
  
   
  Несколько суховато поговорив со стажером о пустяках – о школе, родителях, предметах, которые им сейчас преподают, Сергей отпустил молодого человека.
  
   
  – Следующего пригласите, – попросил он Аллу.
  
   
   
  – Добрый день, – раздался приятный женский голос. Сергей поднял глаза и оторопел еще больше. Перед ним, волнуясь и незаметно поправляя волосы и юбку, стояла утренняя красавица из электровагона. Ее лицо мгновенно вспыхнуло, быстро меняя гамму чувств от удивленного до стыдливо-радостного, но тут же она взяла себя в руки, приняв безучастно-бесстрастное выражение. – Разрешите представиться... – как-то чересчур спокойно продолжила она, – Лана Ольховская.
  
   
  Сергей привстал.
  
   
  – Очень приятно, – стараясь скрыть волнение, произнес он, поспешно показывая рукой на кресло. – Присаживайтесь, пожалуйста.
  
   
  Девушка грациозно опустилась на краешек кресла, держа спину прямо, словно на экзаменах, и скромно потупив глаза. Некоторое время Сергей откровенно рассматривал ее, не зная с чего бы начать, и новая сотрудница, чувствуя его взгляд, смущалась все больше.
  
   
  Тонкие нежные пальчики, румянец на щечках, опущенные ресницы, приятный голос, красивая фигура... Я звонил вам, захотелось ему вдруг грустно сказать ей, и посмотреть девушке в глаза.
  
   
  – Расскажите что-нибудь о себе, – предложил Сергей, зачем-то переложив на столе пару предметов.
  
   
  – Что вы хотите услышать? – переспросила она.
  
   
  – Да что вы пожелаете нужным, – сказал он, впервые задержав на ней свой взгляд. Впрочем, девушка глаз не поднимала и румянец на щечках у нее не проходил.
  
   
  – Родилась я на северной окраине, – добросовестно начала она, предварительно чуть кашлянув. – После школы приехала в центр, поступила на курсы журналистики. Неделю назад с отличием защитила диплом, – слегка подчеркнула она, стараясь выглядеть как можно лучше. – По распределению предложили шестнадцатое управление.
  
   
  – И чем оно вас привлекло?
  
   
  Девушка быстро подняла глаза, но тут же их опустила, снова застыв в прежней позе.
  
   
  – Мне показалось это интересным. Разведка, секретность. И к тому же хочется приносить пользу стране...
  
   
  На этот раз они смотрели в глаза друг другу несколько дольше. Сергею совсем неинтересно было читать в них – правду она говорит или это просто заученная фраза. Он хотел увидеть в них отголоски их утренней встречи.
  
   
  – Очень хорошо, – наконец суховато сказал он. – А вы примерно представляете характер нашей работы?
  
   
  Лана почему-то смутилась еще больше.
  
   
  – На собеседовании ничего не сказали, – сбитая с толку его тоном, неуверенно начала она. – Объяснили, что такие вещи можно сообщать только сотрудникам. Но намекнули, что мы не маленькие, и должны уже сами догадываться... хотя бы по фильмам на эту тему.
  
   
  Совсем ничего общего, мимоходом подумал Сергей, понимая, что теперь их отношения существенно изменились. Он теперь как бы ее начальник, и хочет она того или нет, она вынуждена общаться с ним, поддерживать разговор, отвечать на вопросы. И он тут же перестал ее разглядывать, побоявшись, что она именно так и подумает про него.
  
   
  Девушка напряженно сидела в кресле, ожидая следующих вопросов и готовая подробно отвечать на них, а Сергей больше не знал, о чем ее спрашивать, да и, честно говоря, ему этого совсем не хотелось.
  
   
  – Ну хорошо, – нарушил он неловкую паузу. – Можете идти. Познакомьтесь с сотрудниками отдела, осмотритесь пока.
  
   
  Девушка неуверенно встала, замялась на секунду, не зная, как покинуть кабинет – сказать что-нибудь или просто молча выйти. Решилась на второе, грациозно развернулась и вышла, следя за каждым своим шагом, чуть замешкавшись с дверной ручкой – автооткрыватель не работал – вернее, его просто не было – мало ли что, ситуации всякие бывают при такой работе.
  
   
  Сергей некоторое время смотрел ей вслед, а потом, когда дверь тихо закрылась, запросил данные по девушке, быстро пробежав короткую информацию глазами. Все так и есть, как она сказала, ничего интересного. А вот и телефон общежития... Однако ведь те же самые цифры.
  
   
  Он снова набрал этот номер.
  
   
  – Общежитие, – раздался недовольный голос, и на экране появилось лицо пожилой женщины.
  
   
  – Узел связи на проводе, – хрипло и резко проговорил он, потирая ладошкой лоб и тем самым прикрывая часть лица. – Наш мастер все еще у вас?
  
   
  – Да уж два часа как ушел.
  
   
  – Спасибо, – невольно радостно вырвалось у него, хотя Сергей, подражая манере связистов, хотел грубо прервать разговор.
  
   
  Снова вошел в базу данных, дал задание машине завтра утром до его прихода на работу собрать сведения – мастера из какого узла связи работали в этом общежитие, и если таковых не найдется – то кто это был из спецслужб.
  
   
   
  Когда Сергей вышел из кабинета – в зале никого уже не было. Наверное, все ушли на обед, подумал он, закрыл дверь и тоже спустился в столовую. Однако своих там не увидел. Очереди, кстати, тоже не было. Сергей спокойно взял комплексный обед, только положив себе вместо салата из капусты творог со сметаной. Остальное – по стандарту: картофельное пюре со свининой (полил дешевым кетчупом), чай, взял дополнительно стакан со слабым соком, два кусочка хлеба – уложив рядком на подносе, намазал сверху горчицей, вернее только один из них – второй отвел для творога. Сел на свое любимое место у окна. Первым делом насыпал четыре мелких ложки сахара в стакан с чаем, тщательно размешал. Также насыпал четыре ложки сахара на творог, размешал его чайной ложкой. После чего не спеша принялся непосредственно и за сам обед, глядя на уходящую вдаль за горизонт гряду монолитов разной высоты (от одного километра до нескольких), на яркое солнце, на редкие облака под ногами, и думая о том, что земли как таковой давно уже не видно – уж больно тесно стоят монолиты, а уровни до пятидесятого были уже заброшены – из-за невозможности там жить.
  
   
  У стойки потихоньку собралась толпа – видно у поваров что-то еще не успело приготовиться, – и Сергей заметил в очереди одиноко стоявшую Лану, подтянутую, строгую, и ни на кого не глядевшую. За ней также одиноко стоял Закир, внимательно разглядывая затылок и спину девушки.
  
   
  Смотрел он так, смотрел... а потом вдруг спросил.
  
   
  – Извините, вы тоже у нас работаете?
  
   
  И стоявшая все это время строгая и неприступная девушка вдруг широко и несмело заулыбалась.
  
   
  – Да, с сегодняшнего дня я ваш новый сотрудник.
  
   
  Закир, видя такую охотную готовность, поудобнее расположился, небрежно облокотившись на стойку.
  
   
  – А до этого где работали? Или учились? – проникновенно улыбнулся он, чуть склонившись к девушке.
  
   
  – Училась, – охотно ответила она, все также радостно-неуверенно улыбаясь и все с той же готовностью. – В институте журналистики.
  
   
  Уведут же ее, – вдруг с неприятным для себя ощущением подумал Сергей, глядя на то, как они, не заметив его, сели вдвоем за отдельный столик. – И сделать ничего не успею... Сергей медленно зацепил последний кусочек мяса на тарелке. Впрочем, если уведут – значит не судьба, – скептически подумал он, значит, она так и так ушла бы от меня, только это случилось бы гораздо позже... Хотя что-то я не о том думаю – отбивать то еще нечего... И вообще – решительнее надо быть – как постоянно всем твердит Закир – большой спец по женскому вопросу. Вот пролетят новогодние праздники вместе со своей суетой и беготней, все успокоится, и можно будет потихоньку вместе ходить в столовую, например. Потом как-нибудь организовать высосанное из пальца дело и взять ее к себе в напарники. Начать провожать до дома... Идти вместе, разговаривать о чем-либо отвлеченном. И обязательно стараться не касаться тем о наших взаимоотношениях, и не пытаться ее поцеловать на прощание – вдруг она откажет или скажет "НЕТ"? Как мне потом с ней себя вести? Ведь любые мои действия после явного отказа будут выглядеть как раздражающая навязчивость... И, главное, никаких приглашений в общества. А то там, на людях, обязательно кто-нибудь будет ее отвлекать какими-нибудь якобы незначительными разговорами... Я буду ревновать... Так что лучше действовать тихо и аккуратно. А там, глядишь, и завяжутся какие-нибудь отношения... Если, конечно, повезет... – грустно добавил он про себя, отвернувшись от столика с радостно-улыбающейся девушкой.
  
   
   
  Мягкий предновогодний снег неторопливо падал на видневшийся далеко под ногами переходный мостик, убаюкивая весь отдел, и без того погруженный в послеобеденный получасовой отдых. Густав с Закиром не спеша играли в шахматы, изредка обмениваясь короткими фразами. Сергей, в ожидании своей очереди – на победителя, – сидел у окна, наблюдая за падающими снежинками, невольно составляя в этом своем занятии компанию о чем-то задумавшейся Алле Сеймур. Лана сидела возле Ники и старательно, как и у него в кабинете, словно на экзаменах, отвечала на ее любопытные вопросы, так ни разу и не взглянув в сторону Сергея. И только один стажер расположился в дальнем углу, пытаясь что-то изобразить на закировском компьютере.
  
   
  – Господин инспектор, – улыбнулась Алла, отвернувшись от окна. – Можно вас спросить?
  
   
  – Да? – Сергей оторвался от созерцания ног сидевшей напротив новенькой, старательно делающей вид, что ничего не замечает. – Слушаю вас.
  
   
  Находящиеся в кабинете девушки с интересом оторвались от своих дел.
  
   
  – У вас какие планы на встречу Нового Года?
  
   
  – Пока никаких, – усмехнулся он. – А что?
  
   
  – Да нет, просто управление собирается всем составом на базу отдыха. От нашей группы требуют заявки. Не хотели бы вы присоединиться к нам?
  
   
  Сергей поймал вопросительный взгляд Ланы и подумал – а почему бы и нет?
  
   
  – Давайте, я вам завтра отвечу. Хорошо?
  
   
  Девушка кивнула.
  
   
  Легкий зуд на руке возвестил о сигнале-вызове. Сергей глянул на маленький экранчик наручного браслета – вызывал шеф, не найдя его в кабинете.
  
   
  – И вот что еще, – добавил он, вставая. – Проведите стажеров по этажам, покажите им что и где здесь находится – в рамках их допусков. Пусть хоть немного ознакомятся с местом своей предстоящей работы.
  
   
  – Хорошо, господин инспектор, – вдруг официально ответила Алла и Густав с Закиром, переглянувшись, хитро заулыбались, юный Коурис подобрался, а Лана быстрым движением поправила волосы и воротничок.
  
   
  Сергей, взяв на всякий случай ближайшую папку с бумагами, небрежной походкой прошел мимо рабочих столов и скрылся за дверью, успев услышать за спиной веселый девичий смех.
  
   
  Хорошо быть молодым, грустно подумал он. Получаешь гроши, никакой в жизни перспективы – если не считать обмана о быстром обогащении. Однако же смеются, радуются всяким пустякам...
  
   
  Он зашел в кабинет к Рейнольдсу.
  
   
  – Ну как там у тебя новички? – поинтересовался шеф.
  
   
  Сергей пожал плечами.
  
   
  – Как твое впечатление?
  
   
  – Люди как люди, – неуверенно ответил Сергей, не понимая, к чему он клонит. – Сейчас еще рано говорить – кто что из себя представляет... Работа покажет.
  
   
  – Да, так обычно и происходит. А как у тебя с Новым Годом?
  
   
  И Сергей впервые за все время своей службы взглянул на шефа с нескрываемым удивлением.
  
   
  – Вы второй, кто об этом спрашивает, – невольно произнес он.
  
   
  – Нет, – улыбнулся Рейнольдс, – Я не намерен тебя ни куда приглашать. Просто хотел узнать – не собираешься ли ты справлять Новый Год вместе с хозяйкой твоей квартиры и ее семьей?
  
   
  – Мне такое и в голову не приходило, – еще больше удивился Сергей. – Да и скучно со стариками.
  
   
  – Ну почему же, – уклончиво заметил Рейнольдс. – Однако же у нее есть молодая дочка. Говорят, красива, умна...
  
   
  – Слышал, слышал, – смеясь покивал Сергей. – Та, что по слухам любовница Цетега, фактически, вторая леди нашего округа. – Сергей улыбнулся. – Во-первых, я ее никогда не видел, а во-вторых, я не враг своему здоровью. Честно говоря, почему-то совсем не хочется, чтобы при раскопках археологи нашли меня замурованным в какую-нибудь бетонную опору нового монолита.
  
   
  – Да нет, это я так, на всякий случай, по-дружески посоветовать, – добродушно произнес Рейнольдс, продолжая незаметно наблюдать за Сергеем. – Мало ли что. Не хотелось бы тебя терять.
  
   
  – Значит, она навестит своих родителей... – смакуя каждое слово, шутливо проговорил Сергей. – Такие знакомства могут пригодиться.
  
   
  – Инспектор Харви! – строго произнес его начальник.
  
   
  – Нет, нет, – отрицательно покачал головой Сергей. – Просто по-человечески любопытно взглянуть на любовницу первого министра, действительно ли она так умопомрачительно красива, как о ней говорят?
  
   
  – Не советую, – сухо проговорил Рейнольдс, вставая. – Кстати, Аэций Коурис, прислан специально под операцию "Завод". Там, наверху, надавили, – добавил он, заметив вопросительный взгляд своего подчиненного.
  
   
  – Ясно. Будет сделано, – меланхолично ответил Сергей.
  
   
   
  – Плохо то, что начинаешь думать, что так охотно-радостно она говорила только с тобой, что это только ты такой особенный. И так потом неприятно и просто обидно видеть, что точно также она говорит с кем-то еще, – говорил Закир Густаву, когда Харви вернулся в отдел. – Шеф, у меня предложение, – повернулся он к Сергею. – Прикрепите новенькую ко мне на время стажировки? А?
  
   
  – Какой ты шустрый, – не сдержавшись полушутливо возмутился Густав. – Только жребий, чтобы никому не было обидно.
  
   
  – Согласен, – кивнул Закир, видя, что начальник пока молчит. – А заодно предлагаю – счастливчик в следующую пятницу поит всех пивом.
  
   
  – Мне бы ваши проблемы, – только и нашел что сказать Сергей, не зная, что им и ответить на это.
  
   
  Мелодично пропел видеофон. Судя по мелодии – внешняя связь. Все это время сидевшая тихо в сторонке Ники переключила вызов на себя, перекинулась парой фраз.
  
   
  – Господин инспектор, – произнесла она вполне официальным тоном. – Вас.
  
   
   
  Это был один из многочисленной армии сексотов. Он сообщил, что только что заметил известного террориста Джона Дрейпера по кличке Шакал в третьесортной забегаловке на сто пятнадцатом уровне. Группа инспектора Харви уже полгода гонялась за этой группировкой, осуществившей прошлым летом три громких теракта в крупных магазинах и на остановке "двести четырнадцатого" маршрута. Эта банда, конечно, по роду своей деятельности не касалась шестнадцатого управления. Но сверху спустили приказ – задействовать всех – народ надо было как-то успокаивать. Время шло, а результатов не было. И уже поговаривали, что пойдет подставка – кого-то из мелких жуликов будут двигать на этот пост. И вот на тебе... такая удача. Хоть не придется брать грех на душу.
  
   
  Сергей раздумывал не меньше минуты.
  
   
  – Густав, – позвал он. – Возьмешь с собой Закира и дуйте к объекту. Туда должны подтянуться обровцы (ОБР – отряд быстрого реагирования). Берете их под свое командование.
  
   
  – Вы не с нами? – полюбопытствовал Густав.
  
   
  – Да нет, – Сергей подумал про доклад и отчет. – Операция-то пустяковая. Сами не маленькие. И захватите с собой стажера – пусть немного разомнется.
  
   
  – Хорошо, – кивнул Густав, поднимаясь и направляясь к сейфу с оружием, а Закир, ухмыльнувшись, хлопнул по плечу посерьезневшего Коуриса.
  
   
   
  Сергей, заперевшись в своем кабинете, некоторое время добросовестно обрабатывал отчеты внешних агентов по "Подземке", попутно добавив полученные утром сведения – имена главарей некоторых малоизвестных банд, структуры управления, внешние контакты и разные трехмерные фото и видео.
  
   
  Затем он долго копался в остатках старых архивов, выискивая обрывки чудом уцелевших планов метро, прикидывая приблизительное количество подземных жителей, и прочее, каким-либо образом касающееся данной темы. Наконец, полученные сведения были более или менее систематизированы и Сергей, дав команду компьютеру на глобальный анализ, откинулся на спинку кресла, плотно сжав веки и медленно вращая глаза против и по часовой стрелке, пока не пискнул сигнал окончания работы. Потянувшись, нажатием кнопки он скинул этот промежуточный результат работы в базу данных отдела и с облегчением открыл внутренние односторонние жалюзи.
  
   
  Лана все еще сидела в общем зале. И не одна. Рядом с ней сидел забежавший по делам оперативник, но девушка, видать, уже немного освоилась в управление и с молодым и мускулистым человеком разговаривала сухо и односложно.
  
   
  Сергей некоторое время наблюдал за Ланой, любуясь ее фигурой, лицом, плотно сдвинутыми ногами.
  
   
  – Курсант Ольховская, – сказал он вдруг по внутренней связи. – Зайдите ко мне.
  
   
  Девушка, вздрогнув от неожиданности, неуверенно оглянулась, посмотрела в зеркало, быстрыми и неуловимыми движениями приведя себя в один только ей понятный порядок, резко встала, снова посмотрела в зеркало, снова быстро и неуловимо поправила что-то на себе из одежды, чуть заметно вздохнула, отведя пытающуюся удержать ее руку оперативника, и с видом обреченной на казнь направилась в кабинет начальства.
  
   
  – Вызывали? – спросила она у порога, и у Сергея вдруг сжалось сердце. Ну что ж ты так строго с такой-то красавицей?! – с упреком произнес внутренний голос.
  
   
  – Присаживайтесь, – тем не менее сухо сказал он, шалея от ее покорности, и сто раз благодаря судьбу за то, что она сделала его начальником над такой девушкой.
  
   
  Лана, со слегка порозовевшими щечками, чуть пододвинула к себе кресло, присела на самый краешек, максимально подтянув короткую юбку и плотно сдвинув обнаженные ноги.
  
   
  – Вы, наверное, понимаете, что с первых минут мы не можем дать вам серьезного задания? – произнес Сергей несколько официальным тоном, так-как никак не мог найти правильную интонацию, стиль поведения с нею, и раздражаясь из-за этого на самого себя.
  
   
  Девушка быстро взглянула на своего начальника и у того в очередной раз екнуло в груди.
  
   
  – Необходимо пройти небольшую стажировку – проверку что ли, акклиматизацию, – уже более человечнее пробормотал он, словно оправдываясь в чем-то.
  
   
  Девушка снова кивнула.
  
   
  – Вы кофе умеете готовить? – вдруг спросил он, сам не зная зачем.
  
   
  На этот раз Лана внимательно посмотрела на Сергея, и тот первым отвел глаза.
  
   
  – Умею, – ответила она недоуменно.
  
   
  – Лана, вы только не обижайтесь, – волнуясь, проговорил Сергей. – До этого дня кофе у нас готовили все и по очереди...
  
   
  – Хорошо, – вдруг перебила она, снова внимательно посмотрев на Сергея. – Я вас поняла. Буду готовить кофе.
  
   
  – Вы не подумайте... – еще более разволновался Сергей.
  
   
  – Да нет, почему же, – снова перебила девушка, краснея лицом. – Работа как работа. Я понимаю – притирка, акклиматизация... Все новички, наверное, через это проходят.
  
   
  – Не стоит обижаться, – выговорил Сергей. – Некомпетентность и отсутствие опыта подчас стоят жизни.
  
   
  Девушка молча и серьезно посмотрела на него, затягивая паузу.
  
   
  – Я вам полностью доверяю, – наконец тихо сказала она.
  
   
   
  Группа Густава вернулась ближе к концу рабочего дня.
  
   
  – ...! ...!! ...!!! – выплеснул он Сергею, влетая в его кабинете. – Этот стажер! ...! Такой ...!! Начерта мы его взяли?!
  
   
  – Не нервничай, – попытался успокоить Густава Сергей, почему-то улыбаясь. – Лучше объясни все толком.
  
   
  – Расставили, блин, зеленых на просторе, – потихоньку беря себя в руки, начал Озолиньш. – Сами ведь знаете их мозги. А наших я поставил на слабых участках. Дал команду. Все вроде пошло хорошо. Никаких видимых проблем. И тут на тебе – наш стажер лопухнулся – упустил троих из банды. А мог бы и всех, – благо, мы подоспели.
  
   
  – Главного хоть взяли?
  
   
  – К счастью. Но помощник его ушел.
  
   
  – Ну и нормально, – абсолютно благодушно заметил Сергей, а Густав удивленно посмотрел на своего начальника.
  
   
  – Позови ко мне стажера, – заметив недоуменный взгляд своего подчиненного, сказал Харви.
  
   
  – Да я его уже в медпункт отправил.
  
   
  – Что, сильно попало? – всерьез уже насторожился Сергей.
  
   
  – Потрепали, конечно, – пожал плечами Густав. – Не так чтобы уж очень... Но, на всякий случай... Мало ли что.
  
   
  – Ну хорошо, как появится, сразу ко мне.
  
   
  – Есть, – зачем-то четко произнес Озолиньш и вышел из кабинета.
  
   
   
  Сергей соединился с медпунктом. Со стажером ничего страшного не произошло, но для профилактики врачи решили проколоть его от столбняка – падая, юноша порезался о старую ржавую арматуру.
  
   
  Отключив видеофон, Сергей мельком посмотрел на часы – до конца рабочего дня оставалось еще целых двадцать минут. А завтра – Новый Год. Праздник для него вообще-то грустный – потому что семейный. А когда у тебя никого нет из близких людей, то ты обречен на тоскливое одиночество. Хотя в прошлом году у него была попытка провести этот праздник вдвоем, но от этого остались одни неприятные воспоминания. И, скорее всего, в этот раз придется тихо, по-семейному, выпить с хозяевами по стаканчику, посмотреть телевизор и лечь спать. Хотя нет, спохватился он, с хозяевами как раз и нельзя – шеф запретил. Интересно – почему? Впрочем, что тут непонятного. Их дочка – фигура сейчас значительная. Наверняка – под сильной охраной и наблюдением. Как своих, так и противников. А значит, стоит мне засветиться, как тут же попаду в черные списки со всякими бесконечными проверками и перепроверками. Начнут лезть к нашему отделу – а не ведете ли вы господа хорошие какую-нибудь игру против нашего главного министра? А если нет, то тогда что делает ваш человек в этом окружение? Ах, простое совпадение?! Не смешите! Кто же в это поверит? И так далее, и тому подобное. Работа у них такая. Да и мы ведем себя точно так же. Впрочем, что это я? Черт с ней, с этой работой.
  
   
  В общем зале никого не было – пустынно и тихо. Сотрудники, скорее всего, разбрелись по этажам. Хотя вход в помещения других отделов был и запрещен и закрыт кодовыми замками, но на самом деле, когда много лет работаешь с кем-то под одной крышей, и к тому же и вне работы имеешь общие интересы, то почему бы и не зайти (и не пропустить)? На носу все-таки большой праздник, и сейчас, естественно, фактически никто не работает, слоняются без дела в нетерпении ожидая восемнадцати часов, когда с веселым шумом начнут освобождаться и сдвигаться столы и из сумок и многочисленных пакетов извлекутся всевозможные яства, закуски и напитки.
  
   
  Сергей прошел между пустующими столами, поправил редкие праздничные украшения, поднял отвалившуюся бумажную снежинку, приклеил ее на стекло кусочком воскового пластилина. И в этот момент легкий подозрительный шум из аппаратной привлек его внимание. Сергей подошел к неплотно прикрытой двери. В углу тесной комнаты, разложив на белой крышке ксерокса вяленую рыбу, Густав с Закиром неторопливо потягивали пиво, ведя при этом светскую беседу.
  
   
  – Самое лучшее пиво – это светлое троечка. Остальные, типа "Черный принц", "Юбилейное" или та же девяточка – это уже на любителя, особенно темные сорта... Все-таки не каждый их может пить. А троечка – универсальна – она для всех. А особенно она хороша с похмелья...
  
   
  – Это точно, – подтвердил немногословный Густав. – Но тут, кстати, и однёрочка идет.
  
   
  – Н-е-ет, – Закир отрицательно помотал в воздухе рыбьим хвостиком. – Однерочка... она как-то ближе к воде... А у нас возле дома точка одна была... Пиво разливное классное поначалу варили, тем более что без консервантов. А потом они стали туда димедрол забодяживать. Канистру выпил – и отъехал.
  
   
  – Да, – неопределенно согласился Густав, незаметно пиная своего собеседника под столом – только что увидел входящего начальника группы.
  
   
  – Шеф, присоединяйтесь, – тут же как ни в чем не бывало предложил Закир, оборачиваясь и неуклюже подвигаясь вместе со стулом. – Густав классную рыбеху принес. Вот, не смогли удержаться.
  
   
  – Ну а как же проводы Старого года? – улыбнулся Сергей, беря свободный стул и присаживаясь рядом. – Или вы на этот раз обойдетесь без водки?
  
   
  – Пиво без водки, деньги на ветер, – усмехнулся Закир. – Я шучу, – добавил он поспешно. – Просто, какие проводы без водки? Так, смех один. Год был вроде не очень плох, зачем же нам его обижать? А пиво – это все-таки ритуал, это для удовольствия. Кстати, и новичков надо бы обмыть, тем более что состоялось их первое боевое крещение... Густав, я что-то не вижу стаканов. Или вы из горла? Нет? И правильно. Сейчас сбегаю.
  
   
  Закир, быстро допив свое пиво, выскользнул из тесной и плохо освещенной комнаты, оставив их вдвоем.
  
   
  – Не понимаю я нынешней моды пить пиво из бутылки, – неторопливо произнес Густав, подавая Сергею листок бумаги под рыбу. – Никакого удовольствия. То ли дело прозрачный стакан – во-первых, жидкость видна как на ладони, а, значит, удовольствие получаешь не только через вкусовые ощущения, но и через органы зрения. Во-вторых, пена... Это такое наслаждение, опустить губы в пену...
  
   
  – Ба, наши мужчины уже пьют! – притворно возмутилась вошедшая Алла, ведя за собой Лану. – И без нас. Фу, как некрасиво!
  
   
  Девушки были слегка разгоряченные – видно уже где-то у соседей пропустили по стаканчику, а возможно, и не по одному.
  
   
  Алла небрежно взяла из рук Густава очищенный от шкурки и чешуи кусочек рыбьей спинки.
  
   
  – Рыба – это моя слабость, – сказала она, скинув ноготком парочку прилипших чешуинок.
  
   
  – Ну вот... Налетели... Из рук все выхватывают, – проворчал Густав, оглядывая оставшееся на импровизированном столе – одни очистки.
  
   
  Сергей с сомнением повертел в руках свой еще не начатый и протянул его Лане. Она, помедлив, взяла.
  
   
  – Обожаю, – произнесла Алла, с наслаждением вгрызаясь ослепительно белыми зубами в еще не успевший как следует подсохнуть кусочек горбуши.
  
   
  – Да у нас еще есть, – проговорил Густав, доставая из пакета оставшуюся половину рыбехи.
  
   
  – Хорошо, тогда мне хвостик, если можно, – тихо сказала Лана, возвращая назад свою дольку.
  
   
  – Я так и думал, – сказал ворчливо Густав. – Самое сухое обязательно заберут.
  
   
  Если бы я был без ума от девушки, подумалось Сергею, и она бы подала мне собственными руками очищенный кусочек рыбы, я бы обязательно его съел, и не стал бы возвращать. Впрочем, у женщин своя логика. Или я слишком многого хочу?.. Но и все же...
  
   
  Открыв плечом дверь аппаратной вернулся Закир.
  
   
  – О! Кто к нам пришел! – воскликнул он, выставляя стаканы на крышку прибора и приобнимая Аллу за талию.
  
   
  Алла не обратила на него никакого внимания, аккуратно держа рыбу двумя пальчиками
  
   
  – Ты смотри! – удивленно повернулся он к Густаву. – Ни тебя ни меня не замечает. Одной рыбой увлечена. Как это называется по научному? Не помнишь? Не рыбофобия случайно?
  
   
  – Может, фишеромания? – улыбнулась Алла, смыкая свои зубки на рыбе.
  
   
  – Нет, – отрицательно и решительно покачал головой Закир, присев на стул и садя Аллу себе на колени. – Звучало как-то иначе.
  
   
  – Зоофилия, – меланхолично поддержал разговор Густав, старательно обсасывая выловленные из очистков ребрышки.
  
   
  И девушка, согнувшись, подавилась от смеха, расплескав пиво по прибору.
  
   
   
  Пиво еще не успело закончиться, как пробило шесть часов, и Алла радостно и энергично потащила за собой девчонок в зал (позже к ним присоединилась и Ники), чтобы подготовить все к неофициальному празднику.
  
   
  – Ну что, проводим старый год, что ли? – потирая руки, весело заметил Закир, незаметно заначив остатки пива, выкинув рыбьи остатки в мусорную корзину и доставая из одежного шкафа подозрительно звенящие пакеты.
  
   
  Девушки в зале быстро освободили столы, убрав с них все лишнее в шкафы и на пол. Мужчины весело сдвинули столы в два ряда – чтобы было шире. И дальше все пошло как обычно – кто-то вместо скатерти расстилал на столы уже ненужные листки бумаги, которые специально приберегали для таких случаев, не отправляя их на уничтожение, кто-то выставлял банки с домашними солениями, а кто-то шинковал колбасу и салаты...
  
   
  В число последних попал и Сергей. Он треугольными ломтиками нарезал черный хлеб и подавал их стоявшей рядом Лане, которая так же молча неловкими движениями накладывала на них шпроты по штучке, вместе с кусочком соленого огурца, поливая все это сверху майонезом.
  
   
  – Лана, вы где учились? – спросил Густав, открывая следующую консервную банку.
  
   
  – Да я уже спрашивала у нее, – сказала Ники, перебив готовую уже отвечать и уже начавшую поэтому вежливо улыбаться Лану.
  
   
  – То ты... – протянул Густав. – А я то не знаю... – И он снова повернулся к новенькой.
  
   
  – Я закончила курсы журналистики, – охотно начала девушка, и пока она говорила, все также беря из рук Сергея кусочки хлеба, Харви думал, что неплохо было бы постараться сесть с ней рядом за столом. И он уже начал прикидывать, как бы это по корректнее сделать, но тут Алла забрала девушку на чистку вареной картошки для салата с крабовыми палочками, а потом, когда рассаживались, она так и осталась на той дальней половинке столов.
  
   
   
  – Я предлагаю начать, – сказал Закир, взяв в руки литровую бутылку водки и сворачивая с нее крышечку, когда предварительная часть приготовления была закончена. – Лана, вам что? – повернулся он к девушке. – Остальным-то я знаю что наливать...
  
   
  – Ей тоже водки! – зашумела Ники, взяв рюмку Ланы и протягивая ее Закиру. – Старый год провожают только водкой!
  
   
  – Водка, так водка, – неуверенно согласилась Лана, скромно улыбаясь. – Не будем отрываться от коллектива.
  
   
  Закир ловко, даже можно сказать – профессионально, разлил водку по расставленным на столах рюмкам, вызвав восторг у женской половины.
  
   
  – Шеф, вам слово, – сказал он, поклонившись девушкам на их радостные возгласы и скромно присев, придерживая на весу свою рюмку – по древнему поверью если уж взял ее в руки, коснуться стола она должна уже только пустой.
  
   
  Сергей встал.
  
   
  – Выпьем за то радостное, что было с нами в уходящем году, и забудем все плохое, – просто сказал он.
  
   
  Все встали, громко чокнулись друг с другом. Молча выпили.
  
   
  – Ну что? Процесс пошел? – произнес Закир, ставя свою рюмку и выглядывая на столе, чтобы взять из закуски.
  
   
  Сергей, закусив крабовыми палочками, украдкой посмотрел в сторону Ланы, как она там? И она тут же отвела свой взгляд, принявшись усердно накладывать себе в одноразовую тарелку зимний салат. И Сергею стало вдруг приятно.
  
   
  – По второй? – вопросительно привстал Закир. – Закуска градус крадет.
  
   
  – Практика показывает, что поначалу надо пить немного и с хорошими паузами, – заметил Густав. – И только тогда, через некоторое время, пьется очень хорошо, много, и не сразу пьянеешь. А иначе быстро набираешься.
  
   
  – Это нам не подходит, – решительно покачал головой Закир.
  
   
  – Почему?
  
   
  – Водки не хватит.
  
   
  Заглянул улыбающийся Рейнольдс и девушки зашумели, приглашая его к столу. Он неожиданно смущенно присел в предложенное ему кресло. Впрочем, у них в отделе ни для кого не было секретом о его непростых отношениях с Ники. Поэтому-то и свободное кресло оказалось как раз рядом с ней. Тут же девушки быстренько наполнили ему тарелку и рюмку.
  
   
  – За вами тост, – ярко улыбаясь, сказала Алла, соблазнительно облизнув изрядно пухлые, согласно последней моде, губы.
  
   
  Начальник третьего отдела шестнадцатого управления контрразведки неловко привстал. Стало тихо.
  
   
  – Я предлагаю выпить, – медленно произнес он под странный и внимательный взгляд его соседки, – за ваш дружный коллектив. Чтобы и в следующем году все оставались такими же сплоченными, и у вас всегда было так же весело.
  
   
  – Постараемся, – бодро ответил Закир, вставая и первым протягивая начальнику рюмку.
  
   
  – Главное – вы нас не обижайте, – проговорил Густав. – И деньги вовремя платите. И у нас будет еще веселее.
  
   
  – Это уже не ко мне, – оправдываясь, ответил Рейнольдс.
  
   
  – Мы знаем, – вступилась Алла, стараясь смягчить слова Густава. – Просто это пожелание нашей группы нашему руководству.
  
   
  – Обязательно учтем, – кивнул начальник отдела, стараясь зацепить вилкой шпротину из банки.
  
   
   
  Посидев минут пять-шесть, Рейнольдс, извинившись, ушел – таких групп у него было несколько. Следом за ним выскользнула Ники, и Алла тут же включила музыку и притушила свет.
  
   
  "Алые губы, тело, глаза,
  
   
  Волосы, руки, забыть нельзя..."
  
   
  громко, в быстром темпе зазвучало из динамиков.
  
   
  – Предлагаю танцы! – весело крикнула Алла, и Сергей за столом остался один – не умел он это дело.
  
   
  И пока молодежь энергично разогревалась быстрыми движениями, Сергей, любуясь Ланой, мысленно настраивал себя, чтобы осмелиться и пригласить ее на медленный танец, который последует сразу же после этого – записи Аллы он знал почти наизусть.
  
   
  Стихла музыка, и тут же заиграла другая. Сергей встал и... снова сел – Лана уже танцевала с другим. Естественно – с Закиром, и, естественно – плотно прижавшись...
  
   
  Да-а, как-то уж больно невесело подумал Сергей, куда мне до них до всех... Не вписываюсь я в этот мир, как ни стараюсь. Чего-то мне не хватает... Может, тогда и не суетиться? – подумал он вдруг. Не Закир, так кто-нибудь другой обязательно ее уведет.
  
   
  – Шеф, потанцуем? – мягко склонилась к нему Алла, коснувшись его щеки своими шелковистыми волосами.
  
   
  А почему бы и нет? – подумал он и встал.
  
   
   
  И вот музыка стихла, и Закир включил свет.
  
   
  – Продолжим, – сказал он. – Водка киснет.
  
   
  А Сергей снова поймал взгляд присаживающейся на свое место Ланы, но на этот раз особой радости не испытал, а наоборот, решил постараться больше не смотреть в ее сторону – пусть все идет как идет, и будет как будет.
  
   
   
  – Эра Великих Свершений, – вдруг громко сказал Закир с сарказмом, продолжая прерванный разговор, когда все уже выпили и как-то незаметно разделились по интересам на небольшие группки. – Какой дурак придумал такое название?
  
   
  – Ты поаккуратней в выражениях, – спокойно заметил Густав.
  
   
  – А что такого? – притворно удивился Закир. – Времена тирании ведь закончились.
  
   
  – Кто тебе это сказал? – спросил Густав. – Они же, кто раньше правил, и сказали. Посмотри внимательно на верхушку. Все те же лица.
  
   
  И в этот момент, в полуоткрытую дверь, бочком, несмело вошел Коурис. Его появление было встречено дружным и радостным шумом. Быстро налили полный стакан водки, заставили выпить – за нового сотрудника, за боевое крещение и за старый год – разом. Коурис неумело и решительно выпил, поперхнувшись. Тут же ему подали стакан лимонада – запить.
  
   
  – Пойдем, поговорим, – кивнул ему Сергей в сторону кабинета, понимая, что тот скоро захмелеет и от него ничего уже не добьешься.
  
   
  Аэций покорно направился следом.
  
   
  – Ну, рассказывай, – ехидно заметил Сергей, еще очень хорошо вспоминая, как тот же самый Коурис, только гораздо постарше и опытнее, вел допрос самого Сергея и его товарищей. – Как это угораздило красу и гордость первого управления так отличиться?
  
   
  – Это целиком моя вина, – чуть слышно произнес стажер, плотно сжимая губы. – Полностью это осознаю, и готов понести самое суровое наказание.
  
   
  – Ну, это все лирика, – уже поспокойнее заметил Сергей, остывая. – Неужели ты думаешь, что мы сейчас все бросим и поведем тебя на задний двор расстреливать. Давай лучше докладывай, как дело-то было.
  
   
  Аэций чуть перевел дыхание.
  
   
  – Они вышли на меня, – заговорил он совсем другим голосом – чуть не плача. – Я им – Стой, стрелять буду... А они улыбаются. И идут так спокойно. – Голос стажера дрогнул и Сергей с интересом посмотрел на юношу. Действительно – тот готов был вот-вот расплакаться. – Я затвор передернул для устрашения... а они уже близко... И я... И они... – стажер вдруг всхлипнул.
  
   
  – Ну ладно, брось, – сказал Сергей, поморщившись и зачем-то похлопав Коуриса по плечу. – С кем, по-неопытности, не бывает. Да и не так-то просто выстрелить в человека.
  
   
  – Вы меня откомандируете? – Аэций поднял покрасневшие глаза и Сергею стало неловко.
  
   
  – Ну почему же? – пожал он плечами. – Стажировка у тебя еще только начинается. И вообще – за одного битого двух небитых дают. Наверное, слышал об этом?
  
   
  Бедный юноша кивнул, с трудом сдержав всхлип.
  
   
  – Естественно, полностью закрыть этот случай я не могу, – продолжил Сергей, выйдя из-за стола. – Но, что бы ты знал, в докладе буду на твоей стороне, – продолжил он уже улыбаясь, хотя Аэций этого и не видел. – А ты давай не раскисай, и пообещай больше не делать подобных ошибок. Договорились?
  
   
  Юноша снова кивнул, пытаясь как можно незаметнее внешней стороной кисти утереть щеку.
  
   
  – Ладно, иди, отдыхай, – махнул рукой Сергей.
  
   
  Аэций молча вышел, а Сергей подумал, что в детстве Коурис был в сущности неплохим человеком.
  
   
  Однако, когда Сергей появился в зале, народ сидел несколько притихший, и Коуриса нигде не было видно.
  
   
  – А где стажер? – спросил он.
  
   
  – Убежал, и даже на посошок отказался, – ответил Закир, неторопливо разливая водку.
  
   
  Сергей некоторое время смотрел на его плавные и размеренные движения.
  
   
  – Шелегов, на минутку, – позвал он, снова возвращаясь в кабинет.
  
   
  – Стажер у нас несколько в упадке. Сам понимаешь – внутренняя депрессия, как бы чего не случилось, – сказал Сергей Закиру. – Прогуляйся-ка с ним в какое-нибудь заведение полегкомысленнее. Деньги за счет управления. Идет?
  
   
  Закир, удивленный такой заботой, но не подавший виду, кивнул, словно это было не в первый раз, вернулся в зал, молча переоделся, быстро выпил свою стопку, неопределенно помахал всем рукой, взял со стола печенюшку и также быстро вышел, догоняя ушедшего юношу, пока начальство не передумало.
  
   
   
  В отсутствии Закира мужчины скромно, без шума и баловства провожали девушек. За гигантской стеной монолита ветра не было. И небо было чистое – снежная буря бушевала где-то внизу. Сияли яркие звезды, от вида которых Сергею, как обычно, стало совсем грустно. На выходе с перемычки они натолкнулись на веселую компанию, и идущие там девушки вдруг громко рассмеялись, а Густав демонстративно поморщился.
  
   
  – Что? Знакомых встретил? – спросила с ревнивым подозрением Алла.
  
   
  – Да нет, – ответил он. – Просто не люблю девушек, идущих под руку или в обнимку с кем-нибудь и по дороге внимательно разглядывающих встречных мужчин.
  
   
  – А мы, кстати, совершенно ни на кого не обращаем внимания! – засмеялась Ники. – Имей это ввиду.
  
   
  Некоторое время они шли все вместе. Но потом потихоньку разбрелись в разные стороны.
  
   
  Сергей провожал Лану. Они не спеша шли по чуть покачивающейся на ветру подвесной пешеходной дорожке между совсем близко стоявшими монолитами (смотреть вниз не хотелось – там за шаткими перилами сотни метров пропасти), похрустывая пока еще неутоптанным снегом, дружно обходя сугробы и мусор на улице, и боясь при этом коснуться друг друга. Разговаривали о совершенно постороннем, тщательно избегая тем о случившемся утром. Ближе к общежитию (Лана показала издали огни, сказав, что здесь она и живет, и что вообще-то здание приятного голубого цвета, за что его в народе еще почему-то называют Голубым Дунаем, только в темноте сейчас не видно), он мучительно думал только об одном – попытаться поцеловать ее на прощанье или не стоит этого делать? От этой мысли участилось сердцебиение, губы пересохли, а кровь в висках запульсировала. Решил все же не пытаться – побоялся, что от волнения это у него получиться грубо или неуклюже – еще испугает девушку и окончательно оттолкнет ее от себя.
  
   
  Последние сто метров они прошли в молчании, словно что-то решали важное про себя. И вот уже вход в общежитие. Они подошли к бетонной лесенке.
  
   
  – Спасибо, что проводили, – поспешно сказала она, поднимаясь на первую ступеньку. – До свидания.
  
   
  – До свидания, – покорно произнес он, останавливаясь.
  
   
  Лана какое-то время пятилась по ступенькам, глядя на него, а потом решительно развернулась и, быстро поднявшись, скрылась за тяжелой дверью, ни разу не обернувшись.
  
   
  Сергей еще немного постоял возле лестницы, разглядывая здание – такая же жалкая кирпичная пристройка, прикрепленная к массивной стене монолита, как и дом, в котором он проживал – проблемы с жильем давали о себе знать. Пристроили к стене карниз. На нем выстроили кирпичный домик этажей в 5-8 с выходом на соседнюю внешнюю пешеходную дорожку – вот и решили частично проблему. И таких наляпанных сот на каждом монолите было великое множество.
  
   
  А потом он тихо развернулся и медленно побрел к ближайшей остановке.
  
   
   
  Сев на свое излюбленное место – заднее сиденье седьмого вагона – не сказать что это у него профессиональное – просто ему так нравилось, да и не любил он почему-то, когда кто-то сидит за спиной, – Сергей долгое время равнодушно смотрел в окно, совершенно ничего там не замечая, и как-то ни о чем толком не думая, убаюкивающе покачиваясь в такт движениям состава. И вдруг остро до спазмов резанула мысль – Куда вы все торопитесь, люди? Куда вы спешите, эти озабоченные женщины и девушки за окном, куда-то идущие с сумками, шлепая по мокрому грязному снегу, одиноко стоявшие в сторонке курящие мужчины, дети, толпящиеся у редких пока еще прилавков с жевачкой? Зачем суетиться, зачем все это? Ведь все равно жизнь рано или поздно пройдет, одна эпоха сменит другую, вы все умрете, появятся другие, тоже куда-то спешащие и о чем-то волнующиеся юноши и девушки, будут заселять Марс, потом умрут и они. Потом умрут их дети, тоже просуетившись всю свою жизнь, потом за ними в небытие уйдут и дети детей. А потом на планете не останется никого, ни одного человека. Так кто-нибудь из вас может мне сказать – к чему все это? К чему вся жизнь? Волнения из-за разных пустяков – не вовремя выданной зарплаты, зависти к соседям или друзьям, которые стали вдруг жить лучше вас, опять же волнение из-за неожиданно понравившейся девушки, переживания, которые человек унесет с собой в могилу. И никто не будет знать и никому не будет дела до того, что кто-то в свое время что-то пытался сделать, учился чему-то, набирался какого-то жизненного и рабочего опыта, прилагая огромные усилия, мастерил какие-то полочки в квартире, экономя деньги, осваивал кладку кафеля в ванной, учась на своих ошибках, влюблялся до безумия, забывая про все остальное. Ради чего все-это? Все эти усилия? Ведь это все уйдет с человеком? Не останется и следа.
  
   
  Сергей поежился, плотнее прислонившись к морозному стеклу.
  
   
  А вот стоит девушка, держа за руку маленького ребенка. Ведь и она умрет в свое время, да и этот малыш, – подумал вдруг Сергей, холодея сердцем от острой жалости к маленькому созданию, – Тоже, постарев, последует вслед за своей мамой.
  
   
  Черт, куда это меня занесло, что это я вдруг? – встрепенулся он, тряхнув головой и оглядывая пассажиров вагона, чтобы быстрее вернуться к реальности жизни. Живут же люди на свете – спрашивай себя, не спрашивай, никакого в этом толку. И ничего тут уже не поделаешь. Хочешь – не хочешь, нравится – не нравится, согласен – не согласен... Дали тебе шанс появиться на свет, не спросив твоего согласия, вот и тяни теперь эту лямку вместе с такими же бедолагами. В этой упряжке вы все равны.
  
   
  Боже! – с острой тоской подумал он вдруг ни с того ни с сего. – Как я хочу домой!... К себе... К своим... Вы бы только знали!...
  
   
  Сергей устало привалился к боковой спинке вагона, мысленно переключившись на другую тему. Да, действительно, подумалось ему, скоро выборы, мы забросим всю работу на благо страны и начнем усиленно копаться в грязном белье конкурентов, прикладывая максимум усилий, чтобы оно выглядело еще грязнее. Вряд ли нынешний президент оставит такую силу, как контрразведка, в стороне, даже не попытавшись задействовать ее. Ладно, черт с ними со всеми, пережили прошлые выборы, переживем и эти.
  
   
  Вошедшие на следующей остановке две старушки остановились было посередине салона – так как единственные свободные места заняли шустрые пареньки лет двенадцати, тринадцати. Правда, две тихие девочки-школьницы, переглянувшись, вежливо встали, уступая место.
  
   
  Да, – отвлекся на эту сцену Сергей. – А еще жалуются на современную молодежь. Есть и такие, кто все-таки уважает еще старших. Еще не проникся современной тенденцией: "Я – пуп земли, и, следовательно, мне нет никакого дела до всех остальных".
  
   
  – О, смотри, менты суетятся! – вдруг расшумелись пацаны где-то позади Сергея. – Опять облава, что ли?
  
   
  Поезд ехал уже внутри монолита, по гигантскому многокилометровому тоннелю, с пешеходными дорожками справа и слева, с яркой рекламой всевозможных мелких и крупных магазинов, киосков с сигаретами, водкой и пивом.
  
   
  Двери закрылись, состав тронулся.
  
   
  – А вон глянь, девка какая!... Клевая!...
  
   
  – Парни! – не выдержал стоявший рядом мужчина. – Ну-ка хватит галдеть!
  
   
  – И что ты нам сделаешь? – нагло осведомился один из них.
  
   
  – Да просто по шее накостыляю, пока не начнете громко извиняться перед всеми пассажирами, – просто ответил мужчина.
  
   
  Пацаны замолчали, а мысли Сергея перескочили на разговор с шефом. Что-то старик не договаривает, намекает так завуалировано. Но на что? И это предостережение держаться подальше от дочери хозяйки. Интересно, кстати, как же ее зовут? Прожил столько месяцев на квартире и ни разу не видел ее и не слышал никакого упоминания. Хотя тоже стариков понять можно – девочке около девятнадцати лет, а она уже любовница Цетега. Непонятно, радоваться им или делать вид, что ничего не произошло? И почему я все-таки должен держаться от нее подальше? Чем она навредит мне? Хотя шеф не будет давать пустых советов, и значит тут все очень серьезно. Буду настороже, и хватит об этом. И мысли Сергея снова переключились на приятное.
  
   
  Он, не сдержавшись, улыбнулся, вспомнив выражение Ланы, когда она вошла в кабинет и он вдруг оказался ее будущим шефом, и как она неуверенно и волнуясь отвечала на его расспросы. Да и потом, ближе к концу работы, когда Алла, звала его на базу на рождество, куда собиралась молодежь его отдела, как она вдруг покраснела, заметив его взгляд. Ну почему же она не появилась раньше? Почему только сейчас, спустя два года? – подумал он в отчаянии. – Единственный по-настоящему светлый лучик в этом мире одиночества...
  
   
  И тут Сергей вдруг посерьезнел. А ведь появление девочки в одном из отделов контрразведки, это тревожный признак, особенно накануне этих дурацких выборов, подумал он.
  
   
  Он даже и не подозревал, какие сюрпризы его ожидают впереди.
  
   
   

Снова Элора

  
  С трудом выбравшись из основательно переполненного общественного транспорта, Сергей купил себе в заснеженном ларьке пакеты с завтраками быстрого приготовления – надоело по утрам перебиваться одними бутербродами – и бутылку пива. Водку, наверное, потом возьму, подумал он, задумчиво разглядывая соблазнительные этикетки, и прячась за воротником от снежной вьюги, а то неудобно проходить мимо хозяйки гремя бутылками.
  
   
  Не спеша вышел на длинную перемечку между монолитами. Между гигантскими шпилями перемычек было очень много. Эта же располагалась в средней зоне и над головой подобных перемычек было великое множество. Когда-то ее крыша была плоской и голой, но потом она хаотично застроилась по краям, оставляя узкий проход в середине. В местах, где зданий не было, местные обитатели поставили ограждающие перила. А узкие и низкие служебные выходы на перемычку расширили.
  
   
  Пройдя всю перемычку Сергей дошел до второго монолита.
  
   
  Здесь у массивной стены, уходящий в безконечную высь, прилепилась небольшая кирпичная пристройка на семь этажей.
  
   
  В квартире на четвертом этаже, вопреки его ожиданиям – время все-таки было позднее – во всех окнах, кроме его комнаты, горел свет.
  
   
  Зайдя в теплый подъезд и отряхнувшись на лестничной клетке от налипшего снега, Харви поднялся по лестнице и аккуратно открыл дверь своим ключом. Вошел. Пустая прихожая. Только кошка Марта, как обычно, встречала его, лениво кувыркаясь сбоку на бок, на шершавом коврике у порога. Из зала доносились веселые голоса. Стараясь не шуметь и никому не мешать, он повесил верхнюю одежду в сушилку, положил шапку, снял ботинки. Собрался было уже тихо пройти в свою комнату, как вдруг...
  
   
  – Господин инспектор, – раздался за спиной радостный голос хозяйки квартиры. – Познакомьтесь, пожалуйста...
  
   
  Сергей вздрогнул и медленно обернулся, аккуратно придерживая пакет с продуктами, чтобы, не дай бог, ничего не зазвенело, и пытаясь изобразить вежливую улыбку на усталом после работы лице.
  
   
  – Моя дочь, Элора.
  
   
  Он замер.
  
   
  Да, это была она. Та, которую он так сильно любил, когда-то давно, там, на корабле. Самая первая и, наверное, последняя его жена. Все такая же невообразимо красивая, но только гораздо надменнее. Девушка снисходительно кивнула ему, мельком скользнув равнодушным взглядом и, тряхнув двумя домашними косичками, скрылась в комнате не дожидаясь, когда он представится и, наверное, тут же его забыла. Сергей еще какое-то время смотрел ей вслед, судорожно подбирая хоть какие-нибудь слова, но, как назло, в голову ничего не приходило, а только упорно стояло перед глазами ее высокомерно-равнодушное лицо.
  
   
  – Красивая у меня дочка, не правда ли?! – сглаживая возникшую неловкость, спросила хозяйка с внутренней гордостью.
  
   
  – Да-да, – быстро проговорил Сергей, освобождаясь от охватившего его столбняка, и торопливо поднимаясь по лестнице в свою комнату. – Очень, – добавил он, чтобы не обидеть женщину своей поспешностью.
  
   
  Бросив пакет на кровать, он быстро закрыл дверь дрожащими руками.
  
   
  Этого, в принципе, и следовало ожидать, бестолково и нервно думал он. Ведь тогда, на корабле она же узнала его, и даже назвала теперешним именем. Тогда он был уверен, – девушка путает, похож, наверное, на кого-то. И только где-то перед самым побегом понял – нет, все не так просто, они еще встретятся. Так оно и случилось. И даже еще хуже – он живет в ее семье, но ничего не может сказать ее матери. И этот ее взгляд...
  
   
  Сергей судорожно прошелся по комнате, пытаясь успокоить себя, свои руки и мысли. Правда, это не очень-то получалось.
  
   
  Он ведь в этом мире поначалу пытался ее найти. Но как это сделать, зная только имя и возраст? Не было таких возможностей, даже когда он начал работать в конторе.
  
   
  Бухнулся на тахту. Замер, переваривая все случившееся.
  
   
  А ведь это комната дочери хозяйки, то есть Элоры! – ломали его мозг наползающие друг на друга жесткие мысли. – Вот на этой кровати она спала много-много лет, ворочалась, обнимала подушку. Вот в эти ящики она складывала свои вещи – платья, футболки, кофточки, трусики. Вот по этому полу ходила босыми ногами. И даже, возможно, спала на этих самых подушках и укрывалась вот этим самым одеялом!
  
   
  И он вдруг почувствовал ее незримое присутствие в комнате, ощутил ее тело, волнами исходящее ото всех предметов вокруг. И странное чувство захлестнуло его, закружило голову, как тогда, на "Атланте", когда Элора лежала в коме в его спальном коконе.
  
   
  На кровать запрыгнула кошка Марта – во всех дверях квартиры были проделаны лазейки для нее. Решительно улеглась ему на грудь и, громко урча, принялась тянуться лапами к его шее, подбородку, при этом почему-то вытягивая острые когти и царапая его.
  
   
  – Марта! – недовольно прикрикнул Сергей, слегка стукнув кошке по лапке.
  
   
  Марта замерла. Полежала немного, а потом снова протянула свою лапу и снова он ощутил на шее остроту ее когтей.
  
   
  Он откинул ее лапы в сторону. Бешеный сумбур в голове не давал ни на чем сосредоточиться. Марта приподнялась и принялась подушками лап энергично и старательно утаптывать его живот.
  
   
  Неужели все, что у меня было хорошего с Элорой – это только "Атлант"? И это время уже прошло безвозвратно, и больше никогда уже не повторится? – вдруг с ужасом подумал он. И с еще большим ужасом, покорно согласился с этой мыслью – скорее всего так оно и есть.
  
   
  От лихорадочного состояния его отвлек слабый стук в дверь. Сергей вздрогнул, волнуясь еще больше – а вдруг это она? Вдруг там на лестнице был только маскарад, а сейчас она зайдет в комнату с таким привычным родным выражением лица.
  
   
  Он согнал кошку и поспешно, суетясь и нервничая, распахнул дверь.
  
   
  – Инспектор, – тоже почему-то волнуясь, тихо проговорил стоявший у порога отец Элоры, – Если у Вас нет никаких планов на вечер, составьте нам компанию?
  
   
  Сергей тут же поспешно кивнул.
  
   
  – Вот и хорошо, – почему-то обрадовался мистер Дебюсси. – Спускайтесь минут через двадцать.
  
   
  Сергей еще раз молча кивнул, выжидательно стоя у двери. Старик помялся немного, потом неловко развернулся и стал медленно спускаться, поскрипывая ступеньками. Сергей еще стоял некоторое время, словно ожидая чего-то, но так и не дождавшись, тихо прикрыл дверь, вытирая влажный пот со лба.
  
   
  Все эти двадцать минут, ежесекундно поглядывая на часы, он нервно ходил по комнате. Пытался лежать, но надолго его не хватало. Мысль, что вот сейчас он снова увидит Элору – через два года разлуки! – возможно даже будет сидеть с нею рядом, разговаривать – не давала ему покоя, насильно срывая с места. В душе у него все тряслось. Тряслись и мышцы, оставленные на произвол судьбы нервной системой. Время тянулось неимоверно медленно – огромную преогромную вечность. Сил не было ждать, когда электронный циферблат сменит секунды – не говоря уже о минутах. И когда уже он, носясь по комнате, чтобы погасить разрывающее его внутреннее пламя, готов биться головой об стенку, чтобы хоть немного успокоиться, часы наконец-то высветили долгожданные цифры – прошло ровно двадцать минут.
  
   
  Нервно собравшись и все еще волнуясь и трясясь в лихорадке, Сергей нерешительно приоткрыл дверь своей комнаты. На лестнице и внизу, в холле, было по-прежнему темно, только из зала доносился многоголосый шум, приглушенный закрытой дверью. Переживая перед невероятной встречей, он тихо прикрыл дверь за собой и, стараясь не шуметь и не привлекать к себе лишнего внимания, принялся осторожно спускаться по лестнице, пропуская заранее известные скрипучие ступеньки. И тут до него донеслись голоса с кухни. Сергей непроизвольно замер.
  
   
  – У тебя неприятности? – тихо и участливо спрашивала хозяйка квартиры.
  
   
  – Да так, самую малость, – отмахивалась ее дочь. – Пройдет. Ты лучше объясни, зачем надо было приглашать чужих? Посидели бы семейным кругом. Гораздо приятнее. И почему я должна быть с ним вежлива? Он кто? Министр, член правительства?
  
   
  – Элор, неудобно как-то, такой приятный молодой человек. Живет у нас давно. Всегда вежлив, симпатичен, помогает если что... Почти как свой.
  
   
  – Это ты про него говорила, что у него амнезия?
  
   
  – Да.
  
   
  – И что он работает в конторе, что в двенадцатом квартале?
  
   
  – Вроде того. Какой-то социологический институт.
  
   
  – Ну-ну, – протянула она. – Знакомая контора. Тогда все ясно.
  
   
  – Что ясно? – не поняла мама.
  
   
  – Профессия у него такая – быть всегда вежливым, – скептически заметила девушка. – Иначе его бы и не взяли на работу. А насчет неудобства – не переживай. Они, – сказала она многозначительно, – не знают таких слов как совесть и неловкость. Туда берут одних подонков. И что самое неприятное – подонков высокообразованных.
  
   
  – Как ты можешь так говорить? – воскликнула в сердцах хозяйка. – Он и квартирант хороший. Тихий, спокойный, платит всегда вовремя, не спорит, никого в дом не водит, не то что твоя одноклассница была – сплошные пьяные мужики и шум по ночам.
  
   
  – Знаешь, там... (наверное, она показала пальцем куда-то в пространство) я многое повидала, о чем ты даже и не слышала. Так что держись от него подальше, или лучше – выгони. А то давай я тебе помогу? Пусть вещи начинает упаковывать. Нечего всяким портить наш семейный праздник.
  
   
  – Может, ты ошибаешься? Как-то трудно в это поверить. Сердце не может обманывать, – в волнении почему-то стояла на своем миссис Дебюсси.
  
   
  – Может, – категорически заметила девушка.
  
   
  – И мне, почему-то показалось, что он тебя знает. Он так смотрел на тебя.
  
   
  – Вполне возможно, видел где-нибудь. На той же рекламе… Или даже – следил.
  
   
  – ?
  
   
  – А что?! Прикажут – напичкает всю нашу квартиру подслушивающими устройствами. И ведь не каждый специалист сможет их обнаружить.
  
   
  – И, тем не менее, мне как-то неудобно. Вдруг ты не права?
  
   
  – Нет, – протянула девушка с неприятной интонацией. – Ты уж мне поверь.
  
   
  Сергей присел в темном углу лестницы. Вот даже как, подумал он. Ну хоть какая-то определенность. А то я уже собирался обнять ее на радостях – совсем голову потерял. Дрожь в теле и в мыслях мгновенно унялась. Он с удивлением отметил, что весь как-то внутренне напрягся, словно перед боем, грозящим ему смертельным исходом. Дожил, невесело усмехнулся он, собираясь подняться.
  
   
  В этот момент скрипнула дверь кухни и хозяйка прошла в зал, неся что-то на подносе.
  
   
  Ну и что теперь делать? – подумал он невесело. – А может и там, на корабле, она нисколько меня не любила? И все это был обман? – с ужасом промелькнуло в голове.
  
   
  – Что у вас тут кругом темнота? – недовольно проговорила девушка, выходя из кухни. – Родители, достаточно вам экономить. Веселее надо жить.
  
   
  И она включила свет. Сергей поморщился, прикрывая веки.
  
   
  Подойдя к двери в зал Элора зачем-то обернулась. И их глаза встретились.
  
   
  Мгновенно ее зрачки сузились в две неприятные черные щелочки и его сердце непроизвольно екнуло.
  
   
  – Ах вот даже как, – презрительно произнесла она, снижая тон, чтобы мама не услышала. – Что? Сила привычки?
  
   
  – Да нет, – отрицательно помотал он головой, почувствовав вдруг ватность в ногах и продолжая сидеть.
  
   
  – Понимаю... Ну раз уж мы одни, давайте-ка объяснимся.
  
   
  Ну хоть на "Вы", и то хорошо, подумал Сергей грустно.
  
   
  – Спускайтесь, – почти равнодушно приказала она.
  
   
  – Да мне и здесь неплохо, – пробормотал он, ужасно боясь того, что должно последовать дальше.
  
   
  – Хорошо, тогда я подойду, – произнесла она не разжимая губ и, с грацией пантеры подойдя к первым ступенькам лестницы, посмотрела на него снизу вверх таким взглядом, словно смотрела себе под ноги на что-то гадкое и слизкое. – Слушайте внимательно и запоминайте – если с моими родителями что-либо случиться...
  
   
  – Напрасно вы так, – устало перебил он, продолжая сидеть.
  
   
  Скрипнула дверь зала.
  
   
  – А что это вы тут, в прихожей? – проговорил появившийся хозяин. – Проходите в зал. Элора, господин инспектор...
  
   
  Девушка вдруг совсем мило и по-детски открыто улыбнулась отцу.
  
   
  – Да, действительно, – мягко проговорила она, не оборачиваясь. – Господин инспектор, проходите в зал. Холодно на лестнице.
  
   
   
   

Предновогодний вечер

  
  В небольшом зале собралось все семейство Дебюсси. Прожив в этом доме два месяца, Харви знал их всех, кроме, конечно, Элоры.
  
   
  Сергей неуверенно остановился в дверях, вежливо поздоровавшись.
  
   
  – А, Серж, – радостно приветствовал его старший сын хозяйки, Вадим, только что вернувшийся из командировки в десятый округ. – Проходите, присаживайтесь к нам поближе. Тут у нас забавный разговор намечается, интересно будет услышать ваше мнение. Кстати, если вы не знакомы, мой очень давнишний друг и великий изобретатель, Эрих Майер, – представил он своего собеседника. Эрих привстал, улыбнулся неуверенно, подав мягкую ладонь.
  
   
  – Ну, ничего я пока не изобрел, – пробормотал он смущаясь, а Сергей подумал, что где-то уже слышал это имя.
  
   
  – Все еще впереди, – улыбнулся Вадим, хлопнув друга по плечу. – Мы в тебя верим. А это мой соратник по работе, – представил он мужчину лет сорока. – Радий... – мужчина сдержанно кивнул – для рукопожатия было далековато. – Со своей супругой... – симпатичная женщина лет тридцати пяти, тридцати восьми приятно улыбнулась со своего места, – Яной.
  
   
  Сергей незаметно обернулся – Элора помогала матери накрывать на стол и не обращала на них никакого внимания.
  
   
  – Ну вот, – сказала хозяйка, выставляя очередную тарелку. – Можно рассаживаться.
  
   
  Сергей чуть замешкался, давая возможность семейству занять привычные для каждого из них места, и уж потом сесть на свободный стул.
  
   
  – Господин инспектор, – подсуетилась миссис Дебюсси. – Присаживайтесь где вам больше нравится. Вот, хотя бы сюда, – показала она рукой.
  
   
  Сергей неловко сел, и вздрогнул – Элора сидела как раз напротив него, как тогда, в кают-компании. Она тоже, не таясь, с чуть заметной неприязнью посмотрела на него, и Сергей зачем-то принялся нарочито небрежно поправлять стоявшие перед ним столовые приборы.
  
   
  – Инспектор, не обращайте внимания на мою сестру, – тихо сказал сидевший слева от него Вадим. – Вы же не первый раз у нас в гостях. Сами накладывайте себе салат из кальмаров, а я пока вам водочки налью – с вашего позволения.
  
   
  С этими словами он привстал, налил водки мужчинам, грамм по семьдесят.
  
   
  – Девчонки, вам что? – обратился он по-свойски к ближайшим женщинам. – Водки, вина, шампанского?
  
   
  – Немного шампанского, – сказала Элора, подчеркнуто стараясь не замечать Сергея.
  
   
  – А, наливай водки, – махнула рукой излишне возбужденная жена Вадима, Релия. – Шампанское будем пить тридцать первого. Инспектор, давайте я за вами поухаживаю, а то у вас тарелка пустая.
  
   
  Харви вежливо отстранился от стола, давая женщине полную свободу действий.
  
   
  Наконец шум и суета немного улеглись – всем все налили, разложили закуски по тарелкам, и народ находился уже в состоянии легкого нетерпения.
  
   
  – Давайте проводим Старый Год, – подняла хозяйка свой бокал. – Много чего он нам принес, столько резких изменений в жизни. – Гости дружно закивали головами. – Но, слава богу, никто не умер и не было войны.
  
   
  Все подняли бокалы, чокнулись.
  
   
  – Вот я и говорю, – продолжил Вадим прерванный разговор, обращаясь к сидящему рядом Радию и попутно энергично поедая зимний салат. – Сейчас в НИИ каких либо денег заработать невозможно.
  
   
  – Да и раньше, по-моему, тоже.
  
   
  – Вот-вот. Но зато теперь появилась возможность открыть свое дело. И это большой плюс.
  
   
  – И что ты предлагаешь? – поинтересовался Радий, тыкая вилкой в куриное крылышко в маринаде.
  
   
  – Да все то же самое – торговлю. Ты посмотри, сколько всего нового появилось за последнюю неделю – жвачки, спрайты всевозможные, печенья в вакуумной упаковке, совершенно неизвестные сорта вин и многое другое, о чем мы даже и не догадывались. И все это в таких красивых и манящих обертках... Пока рынок не забили, этот товар будет пользоваться огромным спросом.
  
   
  – Рискованно. Можно пролететь.
  
   
  – Согласен. Но именно здесь-то и нужны мозги – вовремя почувствовать смену ветра. Эрих, что скажешь?
  
   
  Молчавший до этого момента Эрих только пожал плечами.
  
   
  – Все это как-то не по мне, – неуверенно пробормотал он.
  
   
  – Да брось ты. Загнешься в нашем НИИ. Платят крохи, да и то стали задерживать с зарплатой! – заметил Вадим, энергично поедая салат.
  
   
  – Да не в этом дело, – поморщился Эрих, пережевывая заливной язык. – Мне как-то больше хочется заниматься интересным делом.
  
   
  – Ну да, – саркастически перебил Вадим. – Что бы душа пела и рвалась на работу.
  
   
  – Да хотя бы и так, – кивнул Эрих, не обратив внимания на сарказм. – Мне нравится эта работа, есть куда приложить мозги. К тому же – оборудование, приборы, работай сколько хочешь, без ограничений. И так спасибо говорят, что хоть на работу приходишь, а то все бросились увольняться, в коммерцию подались.
  
   
  – А что делать, если государство не платит? Мне, в конце концов, надо семью кормить, одевать, квартира чтобы была в хорошем районе, где воздух почище – не травить же своих детей. Не враг же я им! А где взять на все это деньги? Спасибо, что теперь нам дали возможность самим зарабатывать. Так надо воспользоваться этим, не хлопать ушами! – горячился Вадим.
  
   
  – Все же не могут торговать, – вдруг вмешалась в разговор Элора. – Кто-то должен и производить товар. Иначе откуда у нас взяться валюте?
  
   
  Вадим внимательно посмотрел на свою сестру.
  
   
  – Поживем, увидим, – произнес он и отвернулся к Радию.
  
   
  – Только действовать надо быстро, – продолжил Вадим. – Завтра же с утра пишем заявление об уходе, потом регистрируем фирму, оформляем лицензию, я звоню знакомому в десятом округе – сбежал лет пять назад – учились вместе, и начинаем разворачиваться.
  
   
  – Эй-эй, – постучал глава семейства вилкой по бокалу. – Молодые люди... У нас уже налито... Не отставайте.
  
   
  – Старики-то как разошлись, – улыбнулся Вадим, вставая и беря в руки бутылку водки. – Придется догонять.
  
   
  – Догоним и перегоним, – вспомнил вдруг Эрих устаревший лозунг недавних тоталитарных времен.
  
   
  Все на этой стороне стола заулыбались, кроме Элоры, которая вообще в этот вечер все больше молчала. И Сергея, который и так все время был напряжен и толком не понимал, о чем вокруг шла речь.
  
   
  Выпили по второй и напряжение за столом спало, разговоры с соседями стали все более оживленными, а улыбки женщин – все более открытыми и раскрепощенными.
  
   
  Кто-то включил центральный видеофон – шла предновогодняя праздничная передача. На трехмерном экране всем известный артист произносил со сцены Большого концертного зала: "Жили себе жили, и вдруг оказывается, что можно говорить все что захочешь! Хотя раньше тоже можно было. Но теперь, оказывается, уже не надо следить за своей речью?! Не надо кого-то автоматически хвалить по поводу и без повода. Как это так? С детства мы жили совсем другой жизнью. К другому были приучены. Это у нас уже в крови, в генах. Невозможно так вдруг перестроиться. Я вот стою на сцене, говорю вам все это и поражаюсь всему происходящему... Словно какой-то странный затянувшийся сон."
  
   
  Народ за столом зашумел.
  
   
  – За это раньше посадили бы, – негромко заметил кто-то. – Со сцены и увезли. А теперь – ничего.
  
   
  – Ну да, – недоверчиво произнес Радий. – Может, еще и посадят. Подождать надо. После праздников станет понятно – это игры правительства в демократию или это серьезно и навсегда.
  
   
  – А вы в этом сомневаетесь? – осторожно спросила хозяйка.
  
   
  – С нашим правительством всего можно ожидать, – пожал он плечами. – К тому же, вы посмотрите – строй капитально изменился, а у власти остались фактически те же самые лица, которые раньше проповедовали совсем другое и преследовали то, что теперь сами же и делают. Не доверяю я таким изменениям.
  
   
  – Нельзя так мрачно смотреть на жизнь, – вмешался Вадим, наливая по третьей. – Надо верить в лучшее. А вы что скажете, инспектор?
  
   
  Сергей вдруг поймал насмешливый взгляд Элоры.
  
   
  – Да ничего не думаю, – произнес он совсем не то, чего от него ожидали. – Все это происходит где-то на самом верху, и от нас ничего не зависит. Нас только ставят перед фактом – сейчас, мол, будете жить так-то и так-то. А лет пять пройдет – и уже кто-то другой скажет что-то другое... Так что я просто принимаю жизнь такой, какая она есть.
  
   
  – Понятно, – недоуменно протянул Вадим, поставив бутылку на стол.
  
   
  – Теория щепки, плывущей по течению, – поморщилась Элора.
  
   
  – А вы еще больший пессимист, чем я, – подал голос со своего места Радий.
  
   
  – Извините, если я вас разочаровал. Но нельзя же все время говорить то, чего не думаешь? – обвел Сергей внимательным взглядом сидевших за столом.
  
   
  – То же верно, – кивнул Вадим поднимая рюмку. – К тому же я с вами согласен – обсудим мы новый закон или не обсудим – ничего от этого не изменится. Так что давайте выпьем за то, чтобы в новом году нам жилось гораздо лучше.
  
   
  Выпили в полной тишине, забыв чокнуться.
  
   
  С экрана видеофона зазвучала музыка и вернувшаяся с кухни Релия громко сказала, пританцовывая от нетерпения.
  
   
  – Молодежь, давайте танцевать.
  
   
  К ней присоединился Радий, потом подошла его жена. Они немного потанцевали быстрый танец, а потом, обнявшись, перешли на медленный.
  
   
  – Пойду детям отнесу еще заливного язычка, – сказала миссис Дебюсси, беря тарелку.
  
   
  – Я вам помогу, – сказал Сергей, видя, что женщина хочет сразу взять несколько порций.
  
   
  – Да нет, что вы, не затрудняйте себя, – стала неловко отказываться хозяйка, но Сергей уже взял из ее рук поднос.
  
   
  Они осторожно вошли в детскую комнату и аккуратно поставили тарелки на журнальный столик, уже заставленный всевозможными яствами – яблоки, апельсины, курица и уж конечно конфеты.
  
   
  – Хорошие у нас дети?! – с легкой гордостью, то ли спросила, то ли просто сказала хозяйка. – Тихие, спокойные. Младшенький всегда в доме помогает, учителя его хвалят...
  
   
  Сергей кивнул, а Терций, насупившись, недовольно проворчал не оборачиваясь.
  
   
  – Мама, не мешай. Отвлекаешь.
  
   
  – Играйте, играйте, – поспешно сказала хозяйка и вышла, а Сергей тихо присел в сторонке – ему почему-то вдруг сильно захотелось узнать – чем живут и во что играют современные дети, и на много ли это отличается от его собственного детства? Да и, честно говоря, вдруг захотелось немного собраться, унять дрожь и сумбур в голове, которые никак не унимались при виде его бывшей, а точнее, будущей жены – Элоры.
  
   
  Возле трехмерного монитора на полу пристроились младший сын хозяйки – поздний ребенок – Терций, четырнадцати лет, вместе со старшей дочерью Радия Кирой, тринадцати лет. С увлечением держа в руках джойстики игровой приставки они азартно крушили всевозможных трехмерных монстриков.
  
   
  – Разберись с двумя верхними, а я пока этими займусь, – энергично командовал Терций.
  
   
  – Спасите меня! – нарочно писклявя голос взмолилась старшая дочь Радия и Яны, Кира, девочка тринадцати лет с маленькими косичками и с раскрасневшимися глазками. – Окружают!
  
   
  – А вот я вас сейчас всех!.. – делая резкие движения джойстиком, хриплым грозным голосом пропищал Терций. – Будете знать, как к маленьким девочкам приставать.
  
   
  За их спинами чуть в стороне тихо сидели малыши – сын Вадима Юний шести лет и младшая дочь Радия Аня тоже шести лет. Лениво строя маленькую крепость из старых облезлых кубиков с кривыми буквами на стертых гранях, они с любопытством посматривали на старших, с искренним сопереживанием прислушиваясь к их репликам.
  
   
  Сергею вдруг стало жалко малышей и он решительно подсел к ним.
  
   
  – Во что играем? – бодро спросил он.
  
   
  Дети пожали плечами.
  
   
  – А давайте построим Форт Озерный. Смотрели "Сокровища Серебряного озера"?
  
   
  Малыши дружно кивнули.
  
   
  Сергей быстро и ловко составил несколько замысловатых башенок, стоявших вплотную друг к другу, собрал беспорядочно разбросанных по полу облезлых оловянных солдатиков, принялся деловито расставлять их во вновь созданной крепости.
  
   
  – Помогайте, – обратился он к детям. – Надо расставить посты и расположить гарнизон на отдых.
  
   
  Детишки стали потихоньку вливаться в игру, отвернувшись от экрана монитора.
  
   
  – А мои будут охранять колодец, – сказал Юний, расставляя розовых солдатиков.
  
   
  – А мои займутся хозяйством, – с серьезным и задумчивым видом сказала Аня. – Двор подметут, обед варить начнут.
  
   
  – Дядя инспектор, – несмело спросил Юний, серьезно глядя Сергею в глаза. – А где наши враги?
  
   
  – О! Наши враги далеко-далеко отсюда, на неизведанных землях, – улыбнулся Сергей, пододвигая гипсовую статуэтку сидящего мужчины с гармошкой. – А здесь будет наш аванпост – Форт Горный. – И он, взяв кусочки пластилина, принялся из них лепить кирпичики и выкладывать на статуэтке горные строения с бойницами, узкими лесенками и подвесными переходами.
  
   
  Подлетела кошка Марта, сходу попыталась ухватить лапой солдатиков и попутно разрушив крепость.
  
   
  – Марта! Дура! – закричал Юний, закипая. – Нельзя так делать!
  
   
  И пока Юний в сердцах гонялся за кошкой, Сергей огляделся, вытащил из коробки с игрушками старый надувной шарик с тесемкой, привязал к тесемке потрепанную мягкую игрушку, и пристроил все это на верхнюю полку, так что тесемка свисала.
  
   
  – Юний! – позвал он, раскачивая игрушку. – Возвращайся. Я нашел чем занять Марту.
  
   
  Юний недоверчиво вернулся и, вздохнув, принялся восстанавливать крепость. Марта, замерев в углу, внимательно наблюдала за тем, как Сергей раскачивает тесемку. Видя, что кошка всерьез заинтересовалась новой игрушкой, Сергей вернулся к Юнию, энергично восстанавливая сооружение.
  
   
  Малыши, всерьез захваченные созиданием нового, такого живого и насыщенного интересными событиями мира, принялись увлеченно помогать ему, вылепливая и подавая кирпичики.
  
   
  Постепенно и старшие, слегка поостыв к своим играм, развернулись и стали сначала репликами (Юний, не так строишь! Прилепись вон к тому углу – крепче будет!), а потом и собственным примером (Дай-ка я тебе покажу, как надо...), незаметно влились в игры на полу.
  
   
  – Как вам школа-то? – между делом спросил Сергей, вдруг только сейчас поняв, что он совсем ничего не знает о местном образовании.
  
   
  – Да ничего хорошего! – отмахнулся Терций, подготавливая свою гвардию свеже отреставрированных солдатиков в новых пластилиновых мундирах к штурму форта Горного.
  
   
  – А что так? – снова поинтересовался Сергей, с интересом посматривая на детей и видя, что они уже достаточно самостоятельно развили предложенную им игру и ему можно уходить.
  
   
  – Некоторые учителя какие-то... – неопределенно пожал плечами мальчик. – С задвигами...
  
   
  – И у нас тоже одна есть, – встряла в разговор Кира. – Я как-то домашнее задание не сделала, а она взяла и все листки повыдергивала... Где теперь мне писать? И родители денег на новую не дают.
  
   
  – Это все ерунда, – пренебрежительно заметил Терций. – У нас один паренек рисовал на парте скелета с мечом и в шлеме, а училка подошла к нему и линейку сломала о его голову.
  
   
  – Да-а... – озадаченно протянул Сергей. – Всякое в жизни бывает...
  
   
  – А у вас, когда вы учились, как было? – вдруг спросил Терций, с любопытством скосив глаза.
  
   
  – Случалось, тоже баловались, конечно... – честно признался Сергей, вспомнив, как они на уроке химии поменяли наклейки на некоторых растворах, и на глазах изумленной учительницы вместо выпадения твердого вещества в осадок, жидкости при смешивании тихо так испарились. – Но у нас это было как-то добрее...
  
   
  – Странная у вас амнезия, – вдруг раздался знакомый голос. – Не все вы, оказывается, забыли.
  
   
  У дверей стояла Элора и как-то непонятно смотрела на них.
  
   
  – Обычная история, – сухо заметил Сергей.
  
   
  – И дети к вам тянутся...
  
   
  – Просто они лучше разбираются в людях, – сказал он, с вызовом посмотрев на девушку.
  
   
  – А может, их легче об... – начала она, но вдруг запнулась и, не договорив, вышла, пожав плечами.
  
   
  – Господин инспектор, не обращайте на нее внимания, – совсем как его старший брат недовольно произнес Терций. – Ваша очередь ходить. А то мы вон как далеко продвинулись, а вы еще ничего не сделали.
  
   
  – То же верно, – согласился Сергей и принялся решительно передислоцировать защитников крепости.
  
   
   
  Мимоходом заглянули Вадим с Эрихом.
  
   
  – Видишь, какие игрушки делают за бугром, – произнес Вадим, показывая на игровую приставку. – Из десятого привез. А посмотри, во что здесь играют наши дети! А там знаешь какое большое разнообразие игрушек?! Сделаны как натуральные, ходят, разговаривают, имеют свои дома, посуду, автомобили. А какие компьютерные игры!...
  
   
  – Да мы тоже можем такие делать, – пожал плечами Эрих. – Ничего сложного тут нет.
  
   
  – Конечно, – согласился Вадим. – Только на нашей элементной базе она будет раз в пять больше и раз в десять тяжелее.
  
   
  Дети недовольно покосились на мешающих им играть взрослых, но ничего не сказали.
  
   
  – Да, этого у нас не отнять. – Эрих замялся. – Послушай Вадим, у меня к тебе небольшая просьба.
  
   
  – Давай, выкладывай.
  
   
  – Не займешь мне немного денег, – неуверенно проговорил он. – Мне для завершения опытов не хватает на приборы и всякую мелочь, – поспешно добавил Эрих.
  
   
  – О чем разговор. Конечно. Сколько тебе надо?
  
   
  – Две тысячи, – еще тише сказал Эрих, краснея.
  
   
  – Ого! – воскликнул Вадим. – И это, по-твоему, немного?
  
   
  Эрих сник еще больше.
  
   
  – Жена, – громко обратился он к вошедшей Релии. – Сколько у нас в заначке?
  
   
  – А что?
  
   
  – Да вот, Эриха выручить бы надо. Тысячи на две.
  
   
  – Найдем, – как-то даже беспечно сказала Релия. – Не переживай. Пойдемте лучше танцевать. Да и не наливали давно.
  
   
  – Да, действительно.
  
   
  – Я вас не сильно стесню? – виновато спросил Эрих.
  
   
  – Да брось ты, – отмахнулся Вадим. – К тому же я привез несколько блоков жвачки из командировки – идут в тысячу раз дороже и махом. – Потом он обернулся. – Инспектор, пойдемте лучше выпьем.
  
   
  Да, действительно, подумал Сергей.
  
   
  – Юний, принимай командование гарнизоном. А Аня назначается твоим заместителем, – распорядился он, вставая.
  
   
  – Есть, – серьезно сказал малыш, с радостью пододвигаясь поближе к статуэтке.
  
   
   
  Вернувшись в зал, Сергей обвел глазами комнату. Вадим и Эрих что-то энергично обсуждали в углу, хозяйка с мужем ушли на кухню, а Радий и Яна увлеченно танцевали у окна, тесно прижавшись друг к другу. Рядом, танцуя сама с собой еще более увлеченно кружилась Релия, не делая никаких попыток кого-либо пригласить. И только чуть в стороне в глубоком кресле, положив ногу на ногу в полном одиночестве сидела Элора, очень красивая в свете новогодних огоньков и такая загадочная и манящая в праздничном полумраке.
  
   
  Сергей встал, несмело обогнул стол, подошел к девушке, наклоняясь, чтобы слышно было его голос.
  
   
  – Можно вас пригласить на танец? – пробормотал он, изрядно волнуясь.
  
   
  Элора отвлеклась от созерцания вилки, подняла глаза, самую малость удивленно выгнула брови, словно давая понять, что он с более низкой социальной ступеньки (забываетесь, молодой человек).
  
   
  – Нет, – она отрицательно покачала головой. – И даже мыслей таких не было. И на будущее я бы попросила Вас не утруждать себя подобными действиями.
  
   
  Сергей мгновенно вспыхнул, чем доставил девушке легкое удовольствие, и вернулся на свое место.
  
   
  – Инспектор, потанцуем? – перехватила его за руку Релия, заметившая все случившееся, и попытавшаяся как-то сгладить этот конфликт.
  
   
  Сергей кивнул и они вышли на середину зала.
  
   
  Они танцевали, каждый стараясь как-то отгородиться ото всех, замкнуться в этом танцевальном пространстве. И у каждого была своя причина. Релия активно пыталась его разговорить, заинтересованно улыбаясь, вслушивалась в его реплики, а когда что-то переспрашивала – прижималась всем телом. Он старался не смотреть в сторону Элоры, отвечал невпопад. Релия понимающе улыбалась.
  
   
  И только где-то ближе к концу танца, женщина вдруг как-то незаметно перестала о чем-либо спрашивать Сергея, предпочитая выговориться самой, пользуясь молчанием своего собеседника.
  
   
  – Тяжело все-таки жить с родителями, – говорила она, прижавшись подбородком к его плечу. – Помню, один раз пошли с бабушкой и Юнием в магазин – мы тогда как раз еще вместе жили и считали каждую копейку – и тут он попросил игрушку за семь тысяч старыми. Деньги все были у бабушки, к тому же она только что получила пенсию. Я и отправила его к ней, думая, что внуку то ей трудно будет отказать. А та как вспылит – мол, это для нее большие деньги, я не могу так тратить, а ты сама отказать не хочешь, чтобы не выглядеть плохой, вот ко мне и посылаешь, чтобы я в их глазах была плохой. Как он расплакался – ничего мне не надо – с трудом выговаривал сквозь рыдания – и зачем я только попросил?... – Я потом втихую взяла деньги из копилки, отправила его в магазин, чтобы сам ее купил. А потом и бабушка расщедрилась, сладостей ему накупила.
  
   
  Танец закончился, и вместе с ним закончилось и наваждение – Релия очнулась от грустных воспоминаний, а Сергей вернулся в эту комнату из мира, где мягкие женские руки касались его тела и нежные глаза в самой близи от его лица... и этот голос – Я люблю тебя...
  
   
  – А что это у вас входная дверь открыта? – окончательно вернул его на землю Радий, выходивший покурить на лестничную площадку.
  
   
  – Да мы никогда ее и не закрывали, – радостно ответила хозяйка. – Дети, когда маленькие, часто бегали туда-сюда.
  
   
  Потом одиночество Сергея скрасил Эрих, невольно втянув его в беседу на физические темы. А немного погодя Сергей, поняв что он делает что-то не то, извинился и, невольно глянув на Элору (его будущая жена о чем-то разговаривала с Яной и в его сторону не смотрела) тихо ушел.
  
   
   

Праздник Нового Года

  
  Ночью ему снился серый капюшон, почему-то заслонивший собой весь мир. Лица не было видно, но слышалось какое-то бормотание, словно что-то хотели донести до Сергея, очень важное. Он силился разобрать слова, напрягался из всех сил и придвигаясь все ближе и ближе. И когда уже ему казалось, что он стал что-то разбирать в этом бормотании, он тут же проснулся, к своему великому неудовольствию. А вдруг услышал бы что-то действительно интересное? Вдруг мое подсознание давно уже поняло, о чем тогда шла речь, вот только до разума эти сведения никак еще не доберутся?
  
   
  Сергей быстро и нетерпеливо умылся и поспешно привел себя в порядок, очень надеясь, что за завтраком встретит Элору – уж больно сильно хотелось снова ее увидеть, да и совсем свежи еще были воспоминания – их свадьба на корабле, глупые шутки и конкурсы командира и Женьки по выкупу невесты, и все такое прочее...
  
   
  Но к завтраку она так и не вышла, хотя Сергей постоянно вздрагивал и нервно оборачивался при малейшем шуме.
  
   
  Зато на кухне появился заспанный Юний с посоловевшими глазами и еще неуверенными движениями. Малыш кое-как сел за стол.
  
   
  – Что так рано встал? – участливо спросил Сергей. – Каникулы же ведь.
  
   
  – Да у них утренник сегодня, – ответила хозяйка, подавая сыну тарелку с гренками. – Вам чашечку кофе и бисквит? – полуутверждающе спросила она у Сергея.
  
   
  – Да, – чуть кивнул он.
  
   
  – Видите, – удовлетворенно заметила женщина. – Я уже знаю все ваши привычки.
  
   
  Подав Сергею десерт, миссис Дебюсси вышла из кухни и мужчины остались вдвоем.
  
   
  – Как идет подготовка к Новому Году? – спросил он малыша.
  
   
  Юний удивленно поднял глаза.
  
   
  – Родителям будет приятно, – пояснил Сергей свою мысль, – если вы, ребятишки, организуете среди них какие-нибудь конкурсы с призами.
  
   
  Глаза ребенка загорелись.
  
   
  – А что можно придумать? – спросил он, перестав есть.
  
   
  – Ну, например, высыпаете коробок спичек и каждый по очереди достает их по одной, да так, чтобы соседние не шелохнулись, – вспомнил Сергей развлечения из своего детства. – Или составляешь монетки в столбик и каждый по очереди берет от одной до трех за раз. Выигрывает тот, кто забирает последние. Да и в садике у вас должны были устраиваться какие-нибудь соревнования.
  
   
  – Здорово! – восхитился мальчик. – Только вот на призы деньги нужны, а родители нам столько не дадут, – тут же вздохнул он с сожалением.
  
   
  – А вы возьмите из своих игрушек – кубики, шарики, солдатики, – посоветовал Сергей. – Поверь, взрослые будут рады и этим наградам.
  
   
   
  Харви шел на остановку мимо начавшей свою трудовую жизнь стройки – расширяли жилую перемычку между монолитами – и с грустью размышлял об Элоре, о последних событиях, о том, как все-таки порой бывает несправедлива и жестока жизнь, когда происходит неожиданный сдвиг во времени.
  
   
  И только, когда на следующей остановке через окно вагона он увидел одиноко стоявшую на перроне Лану, Сергей вздрогнул, потеплев сердцем и искренне обругав себя разными обидными словами за такую забывчивость.
  
   
  Она стояла поодаль ото всех, словно чего-то ждала. Их глаза на мгновенье встретились и девушка, секунду поколебавшись, неуверенно поднялась в вагон и аккуратно встала неподалеку от него, безучастно глядя в ближайшее окно.
  
   
  Сергей тихо окликнул Лану. Она медленно обернулась, чуть кивнула ему, неуверенно улыбнувшись, скромно подошла к Сергею, молча встав рядом.
  
   
  – Доброе утро, – скромно произнесла Лана тихим голосом.
  
   
   
  В отдел они зашли вместе. Разделись под насмешливый взгляд Аллы. Сергей помог Лане. Повесил обе термокуртки в сушильный шкаф.
  
   
  – Шеф, вас начальство хотело видеть, – сказала Алла, дождавшись окончание затянувшегося неловкого раздевания.
  
   
  – Спасибо, – кивнул Сергей и вышел.
  
   
   
  – Однако ты все-таки засветился возле леди Элоры, – недовольно произнес шеф после утренних приветствий.
  
   
  – Очень трудно не столкнуться в тесной квартире, – стал защищаться Сергей.
  
   
  – Ты ведь мог и не сидеть за общим столом, – парировал Рейнольдс.
  
   
  Сергей кивнул. Служба контроля и наблюдения работала великолепно.
  
   
  – Здесь я ошибся, – сказал он.
  
   
  – И очень существенно!
  
   
  Сергей промолчал, в душе понимая, что по другому поступить он не мог.
  
   
  – Скорее всего, тебе придется съехать с этой квартиры, – сказал Рейнольдс.
  
   
  – А как же "Подземка"? – удивленно спросил Сергей, явно не желающий именно теперь менять квартиру. Он имел ввиду, что в процессе работы по метро и ее жителям был выявлен интересующий ареал их обитания, была проделана обширная работа, в ходе которой была найдена квартира под сдачу в старом монолите, вентиляционная шахта которой уходила именно туда, куда им и было необходимо, и которую он в конце концов и снял. – Пока я найду что-то похожее, пока оборудую выход – много времени потеряем.
  
   
  Рейнольдс задумчиво кивнул.
  
   
  – Хорошо, подумаем. Но ты на всякий случай все-таки займись поиском. – Сергей не возражал. – Как все это некстати, – в сердцах добавил его начальник.
  
   
   
  – Шеф, ну как? – спросил Сергея Закир, развешивая праздничные гирлянды в коридоре отдела. – Наши девушки волнуются.
  
   
  – Ты это о чем?
  
   
  – О сегодняшнем празднике, – удивился тот. – Новый Год то бывает раз в году. Так вы с нами, или как?
  
   
  – Куда я от вас денусь, – шутливо заметил Сергей. – Просвети насчет плана мероприятий.
  
   
  – Сейчас, только за люстру зацеплюсь. А то никак не хочет крепиться, зараза... – в сердцах проговорил Закир, безуспешно пытаясь одной правой рукой – левой держался за лестницу – примотать кусочек проволоки к рожку люстры. – Вы не в курсе? Наша управа полностью откупила дом отдыха "Сосновый Бор".
  
   
  – Широкий жест, – кивнул Сергей, придерживая лестницу.
  
   
  – Да. Так что будут все свои, что, наверное, минус. – Закир наконец-то рискнул оторвать левую руку и закрепил часть гирлянды.
  
   
  – Почему?
  
   
  – Да лица одни и те же, – сказал Закир, слезая с лестницы. – Правда, есть и один плюс – собирается только молодежь. Старшего поколения не намечается... Вас, естественно, мы к ним не относим, – прижал он руку к сердцу, принося извинения.
  
   
  – И на том спасибо, – усмехнулся Сергей, помогая переставить лестницу, и придерживая нитку свисающей гирлянды.
  
   
  – В связи с укороченным рабочим днем, заезд сразу же после торжественной части со двора конторы, – кивнул Закир, благодаря за помощь. – Арендовали три суперкара.
  
   
  – Не маловато ли для такого заведения? – с сомнением заметил Сергей.
  
   
  – Сколько было заявок, – развел руками Закир. – Зато будет где разгуляться. Ночь веселимся, карнавал, то, се... А следующим вечером – отъезд.
  
   
  – И почем скидываетесь?
  
   
  – По-четвертному, на всякое баловство. Кстати, я за вас уже вложил – на всякий случай.
  
   
  – И правильно сделал, – сказал Сергей, отдавая деньги. – Надо бы, наверное, костюм маскарадный подготовить. Народ-то, поди, разрядится – и не узнать никого.
  
   
  – Это точно, – кивнул Закир, снова залезая на лестницу. – Девчонки вон каждая по три баула приготовили. Впрочем, до четырех времени еще полно. Успеете проскочить по магазинам.
  
   
  – Да, наверное, – кивнул Сергей. – Тем более, что праздник не костюмом определяется, а настроением.
  
   
   
  Закрывшись в своем кабинете и отключив все приборы связи кроме экстренных, он сел за монитор, открыв папку с отчетом по "Подземке". Его пальцы уже легли на сенсорную клавиатуру, когда он вдруг задумался. А потом, открыв новую папку, вызвал к себе в кабинет Аллу и Закира.
  
   
  – Что вы думаете по поводу привлечения стажера к операции "Завод"? – поинтересовался Сергей.
  
   
  Они переглянулись.
  
   
  – Да он же совсем еще ребенок?! – удивленно протянула Алла. – А здесь все очень серьезно.
  
   
  – Но ведь вы сами, вдвоем, в отчете указали, что наблюдаемый объект может привлечь только юноша, – заметил Сергей. – Это как раз то что нам нужно.
  
   
  – Так то оно так, – медленно протянул Закир. – Но ведь насколько я помню там мы еще указали, что это должен быть скромный, спокойный, чуть застенчивый молодой человек.
  
   
  – Как Коурис, – вставил Сергей.
  
   
  – Но еще и с богатым жизненным опытом. Скорее всего – только такой тип и сможет ее заинтересовать. Ручаюсь своим опытом.
  
   
  Сергей улыбнулся.
  
   
  – Ну, в твоем опыте по женской части никто и не сомневается, – заметил он. – Но что, например, нам стоит придать ему этот жизненный опыт?
  
   
  Алла скептически поджала губы.
  
   
  – Женщина сразу же отличит в мужчине практический опыт от теоретического. А за такой короткий срок вряд ли нам это удастся.
  
   
  Сергей покачал головой и посмотрел на Закира.
  
   
  – Сможешь? – спросил он.
  
   
  Тот неопределенно пожал плечами.
  
   
  – Мысль конечно интересная, – задумчиво ответил тот. – Обещать не могу. Но постараюсь…
  
   
  А Алла только улыбнулась.
  
   
  – Надеюсь, на этот раз это будет без нашего с Ники участия? – спросила она.
  
   
  – Скажешь тоже! – искренне удивился Сергей. – Он же теперь наш сотрудник. А среди своих – только дружеские отношения. Либо – никаких.
  
   
  Алла, скромно опустив длинные красивые ресницы, согласно кивнула.
  
   
  Вскоре она ушла, а Сергей вызвал Аэция, коротко объяснил ему, что его руководителем стажировки будет Закир Шелегов, и что тот сам введет его в курс дела.
  
   
   
  – Твоя задача проста, – сказал Закир внимательно слушавшему Коурису. – К нам поступили сведения от других структур, что некие службы соседнего с нами округа вдруг сильно заинтересовались одним секретным заводом. И это как раз накануне турпоездки небольшой группы работников этого завода в данный округ. Нашему отделу поручили разработку одной женщины из этой группы на предмет ее возможной вербовки. То что им удастся ее завербовать, если это произойдет, – никто у нас не сомневается – там работают профессионалы высшего класса – окрутят любовью, разговорами и она сама предложит им сотрудничество как наибольшее благо для человечества. – Закир усмехнулся, вспоминая что-то. – Задача нашего отдела – контролировать ее работу.
  
   
  – Может, проще арестовать при передаче материалов? – осторожно спросил Коурис.
  
   
  – Скажешь тоже! – улыбнулся Закир, шутливо подражая шефу. – Обнаруженный шпион – уже не шпион. Лучше его держать в поле зрения, чем посадить в тюрьму оставаясь в неведении – кого же на этот раз завербуют.
  
   
  Он немного помолчал.
  
   
  – Это все прописные истины. Нашим отделом был разработан следующий план. Мы ее слегка, буквально чуть-чуть, прижимаем, чтобы она не могла сама выносить материалы. И тогда ей на эту роль понадобится кто-то еще. Исходя из ее вкусов (их мы уже изучили) решено, что скорее всего ее может заинтересовать только юноша. Завяжутся дружеские отношения. Не обязательно – интим. На заводе она будет незаметно подкладывать этому юноше материалы, а вне завода – забирать их во время легких свиданий. А мы их, документы то есть, в этот промежуток времени будем слегка корректировать. То есть, сам понимаешь, нужен свой человек в ее окружении, чтобы он мог спокойно наблюдать, что творится возле нее, и спокойно ставить жучки и также спокойно их убирать – подчищать за собой. Не вызывая при это никаких подозрений. Ведь возможно, ее не обязательно будут вербовать в турпоездке. Возможно – там будут только присматриваться и выбирать. А все основное развернется здесь у нас. А просто за ней следить нельзя – если она будет находиться под чьим-то вниманием, то рано или поздно сторонняя слежка обнаружится.
  
   
  Коурис молчал и на его юношеском лице отражалось большое сомнение.
  
   
  – Что-то не так? – спросил Закир, желая выявить его реакцию на все сказанное.
  
   
  Стажер пожал плечами.
  
   
  – Мне непонятно, – чуть покраснев сопротивлялся юноша. – Турпоездки идут не больше недели. Почему вы уверены, что ее успеют завербовать за такой короткий срок? Мне кажется – глупо тратить столько усилий, чтобы выяснить в конце концов, что она чиста.
  
   
  Закир улыбнулся, словно воспитатель в детском саду.
  
   
  – Ты же учился в спецшколе, – мягко произнес он. – Должен понимать, что если столетиями только и заниматься методами вербовки людей, то возникшие наработки будут весьма эффективны, – окончательно разошелся Закир, между тем как Сергей с интересом наблюдал за стажером. – Самое простое из известных способов и самое элементарное – это когда она вдруг случайно сталкивается с интересным мужчиной, фактически очень похожим на ее идеал – там психологи тоже не зря едят свой хлеб. Пара другая слов, честный добрый взгляд голубых глаз, легкое смущение… И через два дня она забудет про какие-то там экскурсии… А потом – скромные планы на совместную жизнь. Быстро выяснится, что лучше ей жить у него, чем ему у ней. Совместные поиски уютного домика. Очень красивое местечко, с детской площадкой. Этакий райский уголок. Но одна маленькая незадача – небольшая нехватка денег. А на какой-нибудь пирушке какой-нибудь друг этого господина совсем вскользь обронит, что какому-то его бывшему однокласснику для каких-то исключительно своих личных целей нужно то-то и то-то, к чему как раз и имеет доступ эта женщина. И он мол такой глупец готов отдать за эти никому не нужные сведения кругленькую сумму. Короче – этакий быстрый разговор о чудаках. И тут же – перевод разговора совсем на другую тему.
  
   
  – А при чем тут тогда юноша? – перебил его Коурис. – Что-то не вяжется…
  
   
  Закир устало посмотрел на него.
  
   
  – Потому что любовь у нее уже будет, – тихо и буднично сказал он. – А любовь любовью не перебивается. И возможно только короткое увлечение, которое не воспримется ею как измена своему любимому. И этим ее увлечением по нашим соображениям может быть только юноша. Кстати, как у тебя с женщинами? Есть проблемы?
  
   
  – Да вроде нет, – смутился Аэций.
  
   
  – Вот и хорошо, – улыбнулся Закир.
  
   
  – А вдруг вы ошибаетесь? – почему-то с внутренней надеждой спросил Коурис. Он словно предчувствовал недоброе.
  
   
  Закир только пожал плечами.
  
   
  – Ну тогда значит мы не такие уж и профессионалы, – заключил он.
  
   
  – Ну а если завербуют не ее? – не сдавался Аэций.
  
   
  Закир снова улыбнулся.
  
   
  – А остальными участниками этой группы, я так понимаю, сейчас занимаются другие отделы.
  
   
  – Ну а вдруг все в пустую? – настаивал Коурис. – Вдруг вообще никого не будут вербовать?
  
   
  – Все возможно, – согласился Закир. – Хотя, по логике, получение этих секретных данных, которые только еще должны появиться, сулят огромные прибыли. Кто же добровольно от них откажется?! Затраты этого стоят.
  
   
   
  Часа два Сергей в одиночестве корпел над следующей частью наметок по операции "Подземка" – он собирал сведения по организации защиты на ракетных базах. В этот раз он копался в архивах военных строителей, пытаясь выяснить наиболее распространенные средства защиты. Наконец этот титанический труд был закончен и благополучно переправлен в компьютерную базу. Сергей с облегчением вздохнул и вышел в общую комнату, вдруг ощутив – как он невероятно сильно хочет домой, но не на свою Землю, как было все это время, а теперь уже на свою сьемную квартирку, в тайной надежде снова увидеть Элору, услышать ее голос, пусть презрительный и недовольный, но все же... такой родной и близкий.
  
   
  В отделе царило абсолютно нерабочее настроение. Густав с девчонками, и с Ланой в том числе, составляли список необходимых покупок на предстоящий праздник. Закир в углу что-то тихо втолковывал Коурису. На Сергея никто не обратил внимания, и он, немного помедлив, не спеша подошел к окну. Почему-то он любил смотреть, как в сумерках в свете фонарей, искрясь, падают снежинки. Это зрелище его завораживало точно так же, как и языки пламени, пляшущие в ночном костре. Сергей улыбнулся про себя, вспомнив высказанную Густавом забавную мысль – человек бесконечно долго может наблюдать за тремя вещами – за огнем, за падающим снегом и за тем, как работает другой человек. И вообще, Сергей считал, что ему крупно повезло с группой. И он любил вот так в обеденный перерыв тихо сидеть где-нибудь в сторонке, смотреть на своих подчиненных, слушать их легкую болтовню, впитывая эту атмосферу добра, дружбы и почти домашнего уюта.
  
   
  – Стажер, ты пойми, – донесся до него тихий голос Закира. – Ну откажет тебе женщина. Ну и что? Мир же не рухнет. А у тебя появится опыт. Одна, вторая, пятая, десятая... С одиннадцатой ты будешь разговаривать совсем другим тоном и использовать совсем другие слова и тактику.
  
   
  – Но ведь каждый отказ – это рана на сердце мужчины, – справедливо защищался Коурис. – И после десятого отказа скорее всего ты просто пошлешь их всех подальше…
  
   
  – М-да, – протянул Закир. – Тяжелый случай... – Он немного помолчал, явно собираясь с мыслями. – Рана то она рана. Если ты будешь придавать этому большое значение. А ты воспринимай все как игру, своего рода развлечение, или хобби. Вы же в школе проходили правило – переход количества в качество.
  
   
  – Но ведь каждая женщина строго индивидуальна, – гнул свое юноша. – Что подходит одной, не пройдет с другой. Плюс – ее состояние на этот момент. Может, она с кем-нибудь поругалась, или наоборот – одиночество замучило... Как это определить?
  
   
  – Ну вот, – с облегчением заметил Закир. – Мыслишь уже лучше. Во-первых, чем чаще знакомишься, тем больше у тебя опыта, и ты уже по глазам и походке сможешь многое узнать о стоявшей перед тобой женщине. А во-вторых, в связи со спецификой нашей работы, у нас в отделе есть доступ к одному очень любопытному документу, в котором собраны и обобщенны опыт знакомств многих поколений. Почитай, пригодится. Там женщины отсортированы по многим критериям – возраст, вес, знак Зодиака, воспитание, цвет волос и глаз, стиль одежды и многое другое. Давай-ка я тебе покажу. – Закир пощелкал клавишами на клавиатуре. – Вот смотри, – показал он на экран. – Например, совет номер пятьдесят три – Женщина с новой прической хочет перемен в своей жизни, а, значит, высок шанс на контакт.
  
   
  – И что? Вы думаете, если я буду строго следовать этим советам, то мне не откажет в знакомстве ни одна девушка? – одновременно с надеждой и легким сомнением иронично спросил Коурис.
  
   
  – Да нет, конечно! – искренне возмутился Закир. – Сам же говорил – женщина строго индивидуальна. Просто эти сведения сильно повысят твою опытность, сэкономив тебе огромное количество шишек.
  
   
  – Не тому ты его учишь, – вмешался Сергей, лениво оторвавшись от окна. – Молодежь сейчас взрослеет гораздо раньше нас. Вряд ли ей нужна теория в таком большом количестве. К тому же вон какие передачи стали показывать по видео. Лучше перейти сразу к практике. Потренируйтесь на ком-нибудь…
  
   
  – Я думаю – пусть сначала все-таки почитает. Здесь отсортирован такой богатейший опыт, найдет себе что почерпнуть. К тому же не секрет, что и вы привнесли свою лепту в этот труд. Не грех поучиться у профессионалов, – сказал Закир, хитро улыбаясь, а Коурис с нескрываемым любопытством посмотрел на Сергея.
  
   
  – Ну что ж, – пожал плечами Сергей. – Пусть читает. Интересно будет услышать его мнение об этом труде. – И он отошел к Густаву.
  
   
  – Проштудируй хоть четверть, – напутствовал Закир стажера, тоже вставая. – К празднику будешь более подготовленным. Там и потренируемся. – И он оставил Коуриса одного, присоединяясь к общей массе.
  
   
  – Что же ты бросил своего ученика? – поинтересовался Сергей.
  
   
  – Однообразие утомляет. Да и с девчонками все-таки как-никак веселее. А насчет практики – я думаю опробовать его на Джулии, – сказал Закир. Речь шла о легкой в общении девушке из первого отдела.
  
   
  – Согласен, – кивнул Сергей. – Как будете готовы – скажете, я тоже хочу посмотреть.
  
   
   
  – Ну, народ?! Какие организуем конкурсы?! – горячился обычно всегда такой спокойный Густав, заглядывая в базу данных, и записывая что-то на листок бумаги. – Нарезание колбасы, кто больше по количеству целых кругляшков... Отпадает. Это на восьмое марта второй отдел проводил, некрасиво повторяться. Так, следующее, – читал он с листка. – Завязываются глаза и кормят друг друга с ложки кремом или сметаной... Кто больше наклеит голографические маркеры на кристаллы... Хватит? – он обвел всех внимательным взглядом. – Есть еще какие-нибудь предложения? – Все промолчали. – Ну тогда думайте, что еще с собой возьмем. – Густав перевернул помятый листок. – Водки по литру на человека, закуски – это понятно, хлопушки под сиденье, липкое конфети, шарики, наполненные водой. Ну что еще? Энергичнее... Шеф, помогайте...
  
   
  Сергей улыбнулся. Подготовка к праздникам – это всегда такая проблема. Каждый раз надо выдумывать что-то оригинальное, и обязательно – интересное. А это – довольно трудно, фантазия человеческая все-таки не безгранична.
  
   
  Еще с полчаса они весело обсуждали всевозможные проказы и развлечения на предстоявшую ночь, а потом Густав с девчонками уехали – с разрешения Сергея – за покупками и они в комнате за столом остались только втроем – Сергей, Закир и Лана. После таких шумных дискуссий вдруг стало как-то неловко тихо.
  
   
  – А слышали анекдот? – игриво спросил Закир, с азартным любопытством поглядывая на девушку. – Короткий, но очень смешной.
  
   
  – Рассказывай, – кивнул Сергей, тоже с интересом наблюдая, как Лана будет реагировать на красноречивые взгляды Закира.
  
   
  – Объявление в зоопарке: Страусов не пугать – пол бетонный.
  
   
  Улыбнулась одна Лана – Сергей уже слышал, и не раз.
  
   
  – А вот еще, – не унимался Закир. – Доктор, когда я выпью – не могу кончить. – А вы не пейте. – Тогда я не могу начать.
  
   
  Девушка несмело улыбнулась. Ну вот, подумал Сергей, уже намечается переход к активным действиям – как говорится, забрасывание пробных шаров.
  
   
  Лана неуверенно кашлянула.
  
   
  – А вот тоже анекдот, – вдруг сказала она, ни на кого не глядя. – Мужчина пригласил на танец девушку, – Вас как зовут? – спрашивает. – Ира. – А сколько вам лет? – Девятнадцать. – Сразу и не дашь. – Ну почему, дам.
  
   
  Сергей коротко улыбнулся, слегка смутившись.
  
   
  Она вдруг быстро и внимательно посмотрела в его сторону.
  
   
  – Только это ко мне не относится, – поспешно добавила она, тоже вдруг смутившись.
  
   
  Закир с интересом посмотрел на девушку, но говорить ничего не стал. А тут и Сергея вызвали к шефу, разрядив неловкую паузу.
  
   
  – Слышал, слышал про ваши успехи, – сказал Рейнольдс.
  
   
  – Какие уж тут успехи, – покривился Сергей. – Взяли только пятерых. Остальные ушли. Правда, главарь террористов в наших руках.
  
   
  – Ну что ж, на самом деле это уже само по себе неплохо, – покивал головой Рейнольдс. – Так, с этим все ясно. Завтра обработаете его как следует, чтобы на суде вел себя подобающим образом. Надеюсь, сценарий-то уже накатали? – И шеф остро, из под бровей, взглянул на Харви.
  
   
  – Давно уже, – беспечно ответил тот, ни капли не смущаясь, и чувствуя себя в кабинете начальника, как у себя дома. Он всегда был загадкой для Рейнольдса и вызывал удивление. – Этим у меня Закир Шелегов занимался.
  
   
  – А как ты планируешь поступить с Аэцием Коурисом?
  
   
  – Вы имеете ввиду его прокол? – переспросил Сергей на всякий случай.
  
   
  – Да, – подтвердил шеф.
  
   
  – Считаю, наказывать его не стоит. Все-таки это его первое серьезное дело. А пока пусть недельку другую побегает на подхвате у Шелегова. Надо же все-таки узнать, что он из себя представляет?
  
   
  – Смотри сам, твой все-таки подчиненный. А то из первого уже интересуются результатами. Видно, у них свои источники информации.
  
   
  – Само собой, – согласился Сергей. – Вот пусть они и докладывают, а нам пока еще рано.
  
   
   
  Выйдя из кабинета начальства и соскочив с движущейся дорожки на своем этаже, Сергей посмотрел на настенные часы – до торжественной части оставалось около десяти минут. Быстренько заглянул в свой отдел – уже никого, наверное, ушли занимать лучшие места.
  
   
  На лестнице его догнал Закир.
  
   
  – А новенькая, я смотрю, уже пообвыклась у нас, – сказал тот ни с того ни с сего.
  
   
  – С чего ты взял? – удивился Сергей.
  
   
  – Да еще вчера спросишь ее какую-нибудь глупость, а она улыбается во весь рот, отвечает с огромной готовностью и желанием угодить. А сегодня стал с ней разговаривать, чувствую, уже не тот энтузиазм. А когда спросил, где она живет, так вообще стала отвечать сухо, односложно и через раз.
  
   
   
  После торжественной части, молодые люди управления, на удивление дружненько собрались, забыв про межотдельские трения, и помогли своим и чужим девушкам под скользкие шуточки и легкие заигрывания погрузить сумки в суперкары, стоявшие во внутреннем дворе управления. Сергей, как обычно, сел на последнее сиденье у окна – любил, когда за спиной никого нет и всех видно. Девочки из его отдела, изредка посматривая в его сторону, весело подталкивали друг друга, чему-то при этом смеясь, но так никто к нему и не подсел. Зато они дружно вытолкали неуклюже пытавшегося подсесть к ним новенького стажера, и тот, ошарашенный и жалкий, стоял посреди салона и довольно глупо озирался по сторонам. Сергей кивнул ему, показав на свободное место рядом с собой – некрасиво начинать праздники с каких-то неловкостей. Аэций неуверенно присел рядом, на самый краешек. За два часа езды затекет же, подумал Сергей, но ничего не сказал молодому человеку и, удобно развалившись в мягком кресле, отвернулся к окошку – еще в том мире несколько постаревшее лицо стажера даже за то короткое время успело порядком ему надоесть.
  
   
  Девчонки впереди вели себя шумно, весело реагируя на шутки сидящих рядом парней. Одна только новенькая сидела себе тихо, односложно и коротко отвечая на обращенные к ней реплики. И Сергею вдруг мучительно сильно захотелось, чтобы тут, в салоне сидела Элора. Пусть он ей неприятен. Но все же пусть бы она была где-то рядом, чтобы каждую минуту можно было видеть ее улыбку, мягкие движения рук, глубину больших темных глаз и такие родные ямочки на щечках!
  
   
   
  – Ну так мы договорились? – улыбаясь говорила Алла скромному пареньку, сидящему от нее через проход. Тот тоже только молча улыбался. – Покупаешь машину – вместе будем ездить на работу, чтобы в вагоне не трястись.
  
   
  – Фиктивный брак, – сказала Ники.
  
   
  – Вы это о чем? – спросил паренек.
  
   
  – Все о том же. Что нам женщинам надо.
  
   
  – Главное – регулярно, – сказал паренек.
  
   
  – И почаще, – добавила еще одна девушка.
  
   
  – Непрерывно, – поддержала Алла.
  
   
  – Фу-у, – сморщилась Ники.
  
   
  – Знаешь уже? – тут же спросили ее.
  
   
  – Кстати, девчонки! – вдруг громко прокричал Закир со своего места. – На моей родине Новый Год начнется через пять минут. Мне не простят, если я пропущу это событие. Давайте, поддерживайте. – И с этими словами он быстренько роздал сидевшим рядом девушкам заранее приготовленные уже наполненные одноразовые стаканчики и небольшие бутерброды в легкой упаковке.
  
   
  – Так... Внимание... – скомандовал он, привставая и поднимая руку. – Даю отсчет – восемь... семь... три... два... один... Поехали! – и он махнул рукой.
  
   
  – Ура-а!!! – нестройно и пока еще несмело закричали слегка разгоряченные девушки, протягивая друг другу стаканчики для чоканий, скандируя при этом, – С Но-вым Го-дом! С Но-вым Го-дом!...
  
   
  В этой части салона на некоторое время стало еще веселее.
  
   
   
  Суперкар, притормозив, аккуратно съехал с главной магистрали на узкое, редкое для нынешних времен – нефть давно уже закончилась на матушке Земле, – асфальтированное ответвление и углубился в тесный лабиринт небольших строений. Через некоторое время справа пошел высокий серый забор с колючей проволокой наверху. Потом показались и ворота. Двое автоматчиков неторопливо подошли к первому электроавтобусу, проверили документы водителя и путевой лист, заглянули в салон, с любопытством оглядев пассажиров и задерживаясь взглядом на прекрасной половине, осмотрели багажный отсек. Наконец старший махнул рукой, ворота медленно распахнулись и колонна суперкаров аккуратно въехала на территорию одной из самых дорогих в этом районе баз отдыха. И действительно, в салоне стало тихо, народ прилип к окнам, разглядывая стоящие сплошной стеной, такие редкие в мегаполисе сосны, растущие на 315-м уровне.
  
   
  – Можете открыть окна, – посоветовал в микрофон умудренный опытом водитель. – Кондиционеры запах не пропускают.
  
   
  Народ зашевелился, и под прокатившийся гул вздохов в салон пахнуло необычайно свежим хвойным воздухом.
  
   
  Сергей был поражен – давно он не видел ничего подобного, и даже, наверное, уже начал привыкать к сплошной стене домов, стеклу и бетону, и вот на тебе... А каково было остальным, многие из которых и на картинках такого не видели?! А многие о таком и не слышали...
  
   
  Деревья стояли сплошной стеной, закрывая от пассажиров гигантские стены монолитов. Только лес и синее небо над головой. И что самое замечательное, на такой высоте, да еще и под открытым небом было тихо и абсолютно безветренно. Наверное, ближайший монолит закрывал собой этот райский уголок от бушующих здесь ураганов.
  
   
  В полной тишине колонна въехала в темный лесной тоннель, который постепенно перешел в светлый и бетонный. Вот наконец и остановка под просторным козырьком. Пассажиры, с любопытством озираясь, вышли прямо на ковры и через автоматические двери прошли в вестибюль, который поражал своими размерами, гигантской хрустальной люстрой под бесконечно-высоким потолком и бассейном с рыбками и цветомузыкальным оформлением.
  
   
  – Неплохо жили в старину наши партийные боссы, – тихо прошептал стажер.
  
   
   
  Несмотря на обилие мест, администрация дома отдыха расселила всех поплотнее, по двое и по трое. К Сергею, правда, не решились никого подселить – начальников групп было немного, да и те объединились своей старой компанией – преферанс, то, се... Сергею это даже было на руку – будет возможность собраться с мыслями. А подумать как раз было о чем.
  
   
  Совсем еще молоденькая девочка из обслуживающего персонала проводила его до выделенного номера и улыбаясь подала ключи.
  
   
  – Праздничный банкет в семь часов, – сказала она с любопытством поглядывая на Сергея. – В центральном ресторане.
  
   
  – Это где, если не секрет?
  
   
  – Подниметесь на лифте до восьмого этажа.
  
   
  – А у вас есть еще и другие рестораны? – спросил Сергей, ставя в шкаф свою сумку.
  
   
  – Да, конечно, – с готовностью ответила девушка. – Еще есть два бара – в секции "А" на втором этаже и в секции "В" на пятом, зал игровых автоматов в секции "Б" на третьем, бильярдная, сауна, бассейн и тренажерный зал во ставке. Есть еще теннисный корт, но он сейчас не работает.
  
   
  Сергей кивнул – Спасибо за информацию.
  
   
  – Что-нибудь еще? – не уходила горничная.
  
   
  – Нет, – покачал он головой, улыбаясь. – Мне хотя бы это все запомнить.
  
   
  – Приятного вам отдыха, – сказала девушка и вышла.
  
   
  Сергей, бросив на кресло тут же отключившуюся от подогрева куртку, устало упал на гордо стоявшую посередине комнаты двуспальную кровать. Так все было хорошо, с горечью подумал он, зарываясь в подушку, жил себе тихо-мирно, правда, в одиночестве, отрезанный от своих друзей и привычного мира, – но зато относительно спокойно. И вот на тебе... Элора... И что же мне теперь? Всю жизнь наблюдать за чьим-то чужим счастьем? Это такая пытка!... Никому бы не пожелал пережить ее...
  
   
   
  Приведя себя в порядок, Сергей посмотрел на часы – до начала праздника оставалось еще полтора часа. Он перевел взгляд на видеофон внутренней связи. А может, узнать у администратора номер Ланы, вдруг подумал он, и зайти в гости? Сергей с сомнением посмотрел на аппарат. Нет, отверг он эту мысль, ни к чему это все, и вышел из номера, решив просто прогуляться по этажам.
  
   
  В ближайшем баре молодежь уже активно готовилась к предстоящему празднику. Сергей своих здесь не заметил и заходить не стал, пройдя дальше во вставку.
  
   
  Бильярдная его не прельстила – играть не умел. А вот и бассейн... У него вдруг кольнуло сердце, опять вспомнив водную гладь корабельного бассейна, обнаженную Элору на противоположной стороне от него, непринужденно сидевшую рядом с Женькой, который, млея от такой близости, что-то говорил ей на ухо... И сводящий с ума блеск ее глаз!... И эта грустная улыбка!...
  
   
  Сергей энергично помотал головой, отгоняя воспоминания, и решительно зашел в мужскую раздевалку.
  
   
  Вода оказалась без хлорки, что не могло не обрадовать. Уверенно проплыв метров триста Сергей наконец обрел внутреннее душевное равновесие. К тому же грациозно плавающие по соседству девушки из соседнего отдела время от времени обращались к нему с какими-то незначительными вопросами. Впрочем, эта начинающаяся идиллия вскоре нарушилась появлением Давора – их шефа. Девушки притихли, быстро собрались и незаметно исчезли.
  
   
  – Что? – неожиданно спросил Давор, медленно проплывая мимо. – Наши девочки понравились?
  
   
  – Любая девушка достойна внимания, – настороженно ответил Сергей.
  
   
  – Здесь вы неправы. Иначе не плавали бы сейчас в одиночестве, – заметил начальник первого отдела, перевернулся на спину и мощными рывками ушел к противоположному краю.
  
   
  Сергею стало неинтересно и он, приняв душ, покинул бассейн.
  
   
   
  Тем не менее к семи часам он был бодр и свеж – переоделся, побрился, слегка освежился. В довольно просторном ресторане молодежь его отдела уже успела занять пять столиков, составленных вместе – на призыв местного массовика-затейника перемешаться для укрепления дружбы – все как-то промолчали.
  
   
  Лана сидела на противоположном крае, в окружении Аэция и Закира. Парни старались изо всех сил, но, тем не менее, девушка почти ни разу не улыбнулась, пару раз быстро взглянув в сторону Сергея. Или это ему только показалось? Кто их женщин разберет, почему она посмотрела на тебя – то ли хотела проверить твою реакцию на ухаживания постороннего мужчины, то ли присматривается к тебе, имея какие-то виды, то ли просто из любопытства осматривает окружающих, то ли это действительно показалось.
  
   
  Над сценой развивался огромный плакат:
  
   
  Пускай веселый Новый год
  
   
  К Вам с уймой радостей придет,
  
   
  И пусть с собой он принесет
  
   
  Друзей, здоровье, жизни взлет.
  
   
  Пускай работа будет страстью,
  
   
  Семья же – отдыхом души,
  
   
  И пусть исчезнут все ненастья
  
   
  И все крутые виражи.
  
   
   
  Местный массовик-затейник старался изо всех сил – быстро выпили по первой, и почти тут же – по второй, потом пауза на закуску и снова – по третьей. А потом всевозможные развлекательно-танцевальные конкурсы почти полностью опустошили столы, к которым только время от времени подходили по двое и по трое, чтобы быстренько выпить, закусить и вернуться в водоворот веселья.
  
   
  Быстро промелькнул конкурс на звание Мисс Снегурочка, который, выиграла девушка из отдела Давора, которую, кстати, несколько раз видели на коленях у Закира. И снова заиграла музыка. Сергей остался фактически один. Танцевать ему ни с кем не хотелось. Он вспомнил, как совсем недавно, когда он еще не был начальником группы, он пригласил на медленный танец Аллу и после нескольких па она со свойственной юности непосредственностью, смеясь, заметила, что он совсем не умеет водить – он согласился, мол, никто танцевать не научил, – она попыталась вести его, что вообще не получилось и в конце концов девушка отпустила его и ушла к тогдашнему начальнику группы. Сейчас бы конечно такого не произошло, хмуро подумал Сергей, пропустив в одиночестве уже кем-то заботливо наполненную пузатенькую рюмку водки, но и желания почему-то уже полностью отсутствовало.
  
   
  Ему было очень тоскливо. Так тоскливо, что хоть вой. Дочка хозяйки никак не выходила из головы. Сергей снова наполнил рюмку и оглядел стол – пить в одиночестве он не мог, считая это последней стадией падения человека, если не брать во внимание коньяк. И танцующий Густав (жена с детьми гостила у своих родителей и поэтому он здесь был один), вдруг поняв его состояние, извинившись перед своей партнершей, присел рядом, чтобы составить компанию шефу. Они пили молча, каждый думая о чем-то своем.
  
   
  Что-то я перебираю, сломался, что ли? Зря... – подумал Сергей, наливая себе еще рюмку, и тут же забыв о своих мыслях.
  
   
  – Шеф, ну вы и пить, – сказал Закир, подошедший с веселой девичьей компанией.
  
   
  Женьку бы сюда, послушать ваши слова, – подумал Сергей с легким сожалением.
  
   
  Подтянувшаяся с танцев молодежь быстренько разлила водку. Провозгласили тост. Шумно выпили. Густав тут же снова наполнил бокалы.
  
   
  – Мужики, – зашумел вдруг Закир – Я много не буду, мне завтра на дежурство.
  
   
  – Первый раз что ли? – сказал кто-то из темноты. Все засмеялись.
  
   
  – Лучше анекдот расскажи, – предложила Ники. – А то что-то скучно становится.
  
   
  – Пожалуйста, – охотно согласился Закир. – Молодая женщина заходит в кабинет. Доктор: Больная, раздевайтесь. Стойте, стойте! Я только музыку включу!
  
   
  Немного посмеялись, поднимая бокалы. Выпили по следующей и компания снова исчезла в сумраке бегающих музыкальных огней. За столом осталась одна Лана. Густав выразительно посмотрел на пустую рюмку девушки, многозначительно дотронувшись до бутылки водки. Лана, секунду поколебавшись, чуть заметно кивнула кончиками длинных пальцев.
  
   
  Снова подошел Закир, кивком головы позвал девушку на танец. Она отказала. Густав, пожав плечами, налил водки на всех. Подошел раскрасневшийся Коурис, молча налил себе водки, выпил в одиночестве, подошел к Лане, чуть склонился, приглашая танцевать. Девушка снова отрицательно покачала головой. Коурис попытался было потянуть ее за руку, но она что-то ему сказала сквозь сжатые губы и стажер, стушевавшись, растерянно присел рядом с побитым видом. Густав постучал ложкой по бутылке, привлекая внимание, поднял свой бокал. Произнес короткий тост. Выпили. И Густав, видя, что у шефа наконец-то есть компания, извинившись, покинул их. Видно не удовлетворенный результатом разговора Закир тоже встал и потянул опьяневшего Коуриса за собой.
  
   
  Нетрезвым взглядом Сергей некоторое время смотрел на Лану, с безучастным видом лениво ковыряющей вилкой в полупустой тарелке, думая про себя – А может пригласить ее на танец? Откажет, как и всем, и сразу станет легче. Хоть какая-то определенность, никаких недомолвок... Словно прочитав его мысли, девушка оторвалась от тарелки и их глаза встретились. Сергей повел бровями в сторону танцующих и Лана через небольшую паузу чуть заметно кивнула, оставаясь сидеть. То ли это согласие, то ли она просто моргнула, подумал Сергей затуманено. Встал, придерживаясь за спинку стула. Девушка тоже приподнялась. Он протянул руку, она подала свою, и они углубились в толпу танцующих карнавальных персонажей.
  
   
  Первый танец танцевали молча. Сергей осторожно прижимал к себе девушку, пьянея от ее покорности. Иногда в танце он чуть касался ее ушка своими губами, слегка гладил талию, проводя рукой чуть-чуть ниже ее пояса. Но когда танец закончился, Сергей почему-то не отпустил девушку, и она покорно замерла рядом, не предпринимая никаких попыток освободиться. Начался другой, более энергичный.
  
   
  – Давайте снова медленный? Через ритм? – предложил он.
  
   
  Девушка, помедлив, кивнула.
  
   
  ... Тайна, тайна случилась ночью, – интимно доносилось из динамиков. – Ночью не темной, в свете Луны...
  
   
  Зачем я все это делаю? – думал Сергей, осторожно поглаживая девушку по худенькой спине. И не находил ответа.
  
   
  И только во время четвертого по счету танца он вдруг наклонился к ней, окончательно осмелев.
  
   
  – Знаете, у меня есть предложение.
  
   
  – Какое? – чуть слышно прошептала она, не поднимая глаз, и, наверное, уже женским чутьем догадываясь о дальнейшем.
  
   
  – Давайте покинем всю эту шумную компанию, сходим в бассейн. Никогда не праздновали Новый Год в бассейне?
  
   
  – Нет.
  
   
  – Ну вот, будет что вспомнить.
  
   
  – Знаете, я не знала, что здесь будет бассейн, и не захватила с собой купальника, – смущенно произнесла она, по стараясь сделать это как можно небрежнее.
  
   
  – Ничего страшного, – шептал он, все сильнее прижимаясь к девушке. – Там сейчас должно быть пусто, и много простынок. У вас есть сумочка?
  
   
  – Да, – чуть слышно, куда-то в плечо ответила Лана.
  
   
  – Захватим с собой шампанского, закуски. Встречаемся возле перехода во вставку. Идет?
  
   
  Девушка кивнула. Сергей тотчас отпустил ее и они не сговариваясь направились к столу. Сергей взял бутылку шампанского и двухлитровую банку пива и не спеша направился к выходу, заметив, что Лану перехватила Алла и они о чем-то оживленно болтают, причем Алла, посмеиваясь, время от времени посматривала в сторону Сергея. Он вышел в холл, дошел сквозь густой табачный дым до лифтов. Спустился на третий этаж. Здесь, в переходе, было тихо и пусто. Сергей сел под большой разлапистый фикус, ожидая девушку. Зачем я все это делаю? – в который раз грустно подумал он в минуту просветления. А Лана все не шла. Наверное, все-таки обманула, решил он, уже прикидывая, а не открыть ли шампанского в таком случае, – ведь болтала она о чем-то с Аллой. Поди, рассказала ей все, о его нелепых приставаниях, и они вместе посмеялись. Да и правильно, тряхнул он головой. Зачем ей, молодой и красивой, покидать такое веселье. Да и ради чего? Со мной ей наверняка будет более скучно.
  
   
  Сергей аккуратно и неторопливо освободил пробку бутылки от золотинки, кинув мусор в горшок с растением, и тут дверцы лифта открылись и в холл вышла Лана. Девушка секунду стояла на одном месте, оглядываясь и не замечая Сергея за пышным растением. Сергей тоже замер, зачем-то наблюдая за ней. Потом, чуть поколебавшись, Лана медленной походкой пересекла холл, в задумчивости остановилась на середине, неуверенно подошла к окну и осторожно положила тугую дамскую сумочку на подоконник.
  
   
  Он встал и девушка, быстро взяв сумку, виновато приблизилась к нему.
  
   
  – Меня Алла задержала, никак не могла от нее отделаться, – торопливо сказала она.
  
   
  Сергей взял ее под локоток и молча повел по переходу, думая, что надо что-то ей ответить, но так и не придумал, что.
  
   
   
  Вход в бассейн был закрыт. Впрочем, Сергей был к этому готов. Без труда открыв дверь булавкой, взятой у девушки, он вывесил снаружи табличку "Закрыто", защелкнул замок и для надежности зажал ручку стулом, чтобы уж точно никто не смог войти. Лана добросовестно ждала, никак не комментируя происходящее. Перед сауной в комнате отдыха Сергей выставил шампанское и пиво на столик, повернулся к девушке.
  
   
  – Что-нибудь из закуски удалось прихватить?
  
   
  Лана кивнула и, открыв пузатую сумку, принялась выставлять на стол бутерброды с черной икрой, ломтики осетрины, баночку крабов и двухсотпятидесяти граммовую бутылочку импортной водки. Сергей удивленно обвел глазами стол.
  
   
  – Нет слов, – восхищенно выговорил он и девушка слегка покраснела.
  
   
  Сергей увеличил температуру в печке сауны, потом уверенно открыл запертую дверь в бассейн, – раздевалки открывать не стал – просто не зачем. Лана между тем навела порядок на столе, расставив еду и бутылки более симпатично, и аккуратно протерла полотенцем найденные в шкафчике стаканы, тарелки и вилки. Сергей присел напротив, откровенно полюбовался девушкой, испытывая необычайный прилив нежности от ее волнения. Он вдруг заметил, что ему нравится, когда она так по-детски смущается. Сергей открыл шампанское, разлил по самым крупным стаканам.
  
   
  – С Новым Годом, – произнес он единственное, что пришло в голову, понимая, что сказать на самом деле надо было что-то совсем другое. Девушка подняла свой бокал. – По крайней мере, одну хорошую вещь он мне принес, – добавил Сергей. – Я встретил тебя.
  
   
  Девушка несмело улыбнулась, пристально разглядывая пузырьки в импровизированном бокале.
  
   
  Выпили. Молча съели по дольке желтого яблока.
  
   
  Ну и что дальше? – подумал Сергей. Лезть к ней целоваться, или пить на брудершафт? Вульгарно.
  
   
  – Искупаемся? – предложил он, решив, что это тоже неплохой повод для совместного раздевания. Не лезть же к ней руками, вдруг это получится грубовато, обидишь чего доброго.
  
   
  – Что-то не хочется, – уклончиво ответила она. – Но вы искупайтесь.
  
   
  – Что мы все вы да вы, – слегка возмутился Сергей, – Может на "ты" перейдем?
  
   
  – Хорошо, – согласилась Лана. – Я попробую.
  
   
  Сергей посмотрел на дверь в бассейн, потом на градусник. Сауна до нормы еще не дошла, но уже было тепло – сидеть можно. Он достал из шкафчика две простыни. Одну подал девушке.
  
   
  – Все готово, – сказал он.
  
   
  Девушка взяла простыню, в задумчивости повертела ее в руках.
  
   
  – А где здесь можно переодеться? – наивно спросила она.
  
   
  Сергей посмотрел на девушку, потом оглядел помещение.
  
   
  – Давай, ты останешься здесь, а я выйду в бассейн.
  
   
  Лана кивнула и Сергей, захватив свою простынку, вышел, слегка пошатываясь. Совершенно не знаю, как с ней вести, думал он переодеваясь. Непонятно, что можно, а чего нельзя. Хоть намекнула бы, словом или каким-либо движением. А то никакой зацепки.
  
   
  – Уже можно, – донесся ланин голос.
  
   
  Сергей закутался по пояс в простыню и вернулся в комнату отдыха.
  
   
  Девушка сидела все на том же месте, но теперь ее одежда аккуратно лежала на полке, а она сама по самую шею была закутана в белую простыню. Можно сказать, раздевшись, она стала еще более закрытой, чем была.
  
   
  В парилке они сели напротив друг друга и Сергей почувствовал, что потихоньку трезвеет, то ли от жары, то ли присутствие девушки заставило его собраться.
  
   
  – Расскажи что-нибудь, – предложил он, стараясь как-то завязать разговор и не находя нужных тем.
  
   
  – О чем? – тихо спросила Лана.
  
   
  – О себе, о детстве, школе, институте, родителях...
  
   
  – Ничего интересного, – ответила девушка.
  
   
  – Но все же, – настаивал Сергей. – Мне интересно.
  
   
  – Родилась и выросла на самой окраине, – начала буднично она, словно на уроке. – В сто семьдесят третьем квартале...
  
   
  – Это за Полярным кругом? – уточнил Сергей перебивая.
  
   
  Лана кивнула.
  
   
  – Какие красивые девушки рождаются в тех местах.
  
   
  – Ну почему же, – улыбнулась она. – Бывают и красивее.
  
   
  – Не знаю, – как бы с сомнением проговорил он, понимая, что говорит неправду. – Не видел.
  
   
  Она снова улыбнулась, и Сергей ненароком положил ей руку на коленку, придвигаясь поближе. Девушка резко посерьезнела.
  
   
  – Жарко что-то, – быстро проговорила она и поспешно вышла.
  
   
  М-да, – задумчиво протянул он про себя. – Видно что-то я делаю не так, или от меня ожидают что-то совсем другое.
  
   
  Когда он вошел в комнату отдыха, Лана уже открыла пиво.
  
   
  – Еще холодное, – сказала она, улыбаясь как ни в чем не бывало и протягивая ему наполненный стакан. – Пейте.
  
   
  После парилки холодненькое пиво пошло как нельзя кстати.
  
   
  – Что ты все на вы? – спросил он. – Договорились же!
  
   
  – Ну, вы все-таки начальник, – смутилась она. – Как-то не получается.
  
   
  – Да нет здесь начальников, – поморщился Сергей. – Вы – так Вы, пусть будет так, – проговорил он в досаде. – Вы как хотите, а я купаться, – сказал он и вышел в бассейн, скинул простынь и нырнул с поребрика. Немного поплавав, он лег на середине бассейна на спину и раскинулся, наслаждаясь легким покачиванием на волнах. Мелькнула открывающаяся дверь и девушка неуловимым движением быстро ушла в воду. Сергей переменил позу, оглядевшись. Лана плыла в стороне от него, вдоль бортика и явно не собиралась приближаться. Сергей лениво поплыл параллельным курсом, наблюдая за девушкой. Чего ты ждешь? – спросил он себя. Сейчас или никогда. И он решительно приблизился к ней.
  
   
  Она стеснительно развернулась к нему лицом и Сергей успел заметить, что она была в одних трусиках.
  
   
  Он подплыл к ней ближе, видя, как она смутилась и замерла, взявшись за бортик рукой. Сергей вдруг быстро привлек ее к себе. Девушка не сопротивлялась, только слабо, совсем чуть-чуть, несмело прикоснулась тонкими длинными пальцами к его плечам, смущенно склонив голову. Он наклонился, собираясь заглянуть ей в глаза, а заодно и поцеловать. Она смутилась еще больше и еще ниже наклонилась. Тогда Сергей убрал с ее лица мокрые волосы и нежно приподнял ее за подбородок. Глаза девушки были закрыты, а лицо – красное от волнения. Сергей неловко коснулся губами ее сухих губ. Она вздрогнула. Он снова несмело поцеловал ее. Девушка все также не шевелилась. И он вдруг подумал с тоской – была бы здесь, на ее месте Элора, – вспомнив бассейн на корабле... Но потом, смутившись, прогнал эти мысли – некрасиво так себя вести, пусть даже и мысленно, по отношению к девушке, позволяющей себя целовать. И он прижал к себе ее послушное тело, смелея руками...
  
   
  – Вы не будете возражать? – тихо спросил он, наклонившись к самому уху, – если я сниму с вас трусики?
  
   
  – Нет, – еле слышно ответила она. – Не буду.
  
   
   
  А несколько позже обнаженная мокрая девушка, облокотившись на стойку, смеясь, срывала с кисточки черный виноград, подчеркнуто не обращая внимания на его действия. Между тем он левой рукой гладил ее маленькие плотные ягодицы, а правой чуть касаясь, ласкал ее грудь, слегка теребя пальцами ее напрягшийся сосок.
  
   
  – Курить-то как хочется! – сказала Лана, надкусывая белыми зубками крупную виноградинку и слегка раздвигая ноги, и тем самым давая его рукам полную свободу. – Сил никаких нет терпеть.
  
   
  – Ну, покури, раз хочется, – с легким неудовольствием предложил Сергей. Сам он не курил и обычно сторонился курящих женщин. Но... Если женщина понравилась – ей уже многое прощается.
  
   
  – А здесь можно?
  
   
  – За ночь, наверное, выветрится.
  
   
  А потом Лане после всех остальных действий захотелось обратно, в веселье. И они стали одеваться.
  
   
  – Может, тебе трусики не надевать? – предложил Сергей.
  
   
  Девушка игриво улыбнулась.
  
   
  – Можно. Но неудобно. Выливаться все будет.
  
   
   
  Когда они вернулись в зал, праздник был в самом разгаре. С трудом пробравшись сквозь танцующие пары к своему столику, они нашли только отдыхающего от танцев Густава, который при их появлении молча разлил остатки шампанского по свободным бокалам.
  
   
  – Ну как настроение? – прокричал им Густав на ухо.
  
   
  – Отличное, – одновременно ответили они, почти касаясь головами друг друга.
  
   
  – Ну тогда за то, чтобы оно никогда не кончалось, – протянул он свой бокал.
  
   
  Потом пошли танцевать. Впрочем, ритм был быстрый, и Лана на этот раз, вся подвижная и энергичная, с соблазнительной улыбкой и движениями, незаметно перешла от уже традиционного медленного на быстрый танец, сексуально вращаясь вокруг Сергея и время от времени касаясь и поглаживая его тело своими тонкими руками, не в силах сдерживать бурлящую в ней энергию. Сергей некоторое время потолкался в плотной массе людей и, извинившись, вернулся за столик, где уже кроме Густава сидели Закир и Коурис, причем Закир по обыкновению опять что-то втолковывал юноше. Выпили вчетвером.
  
   
  – Вам везет... – вдруг тихо и серьезно сказал Закир, наклонившись к Сергею. – Я вам страшно завидую... У вас сейчас такой период, когда самый кайф в знакомстве – самое его начало. Когда вы еще ее толком не знаете, и она вас тоже, и вы оба ведете себя так осторожно, изо всех сил стараясь казаться гораздо лучше, чем вы есть на самом деле... Такого в ваших отношениях уже не будет больше никогда.
  
   
  – Поживем – увидим, – пожал плечами Сергей, улыбаясь. – Может, будет еще лучше.
  
   
  – Все может быть, – неожиданно согласился Закир, беря бутерброд с икрой и отворачиваясь к Аэцию.
  
   
  – А ты не будь таким навязчивым, – продолжил он прерванную появлением Сергея беседу. – Не лапай их руками. Поверь – удовольствия от этого очень мало. Случайно приобнял, по груди провел, а пять минут прошло – и уже ничего не осталось от ощущений, если не было взаимности. Только одни расстройства и плюс плохая репутация...
  
   
  Что-то он как-то однобоко взялся за паренька, вяло подумал Сергей, краем уха слушая их односторонний разговор. Сам он считал, что в рамках планируемой операции этого всего не нужно. Решил, наверное, зачем-то сделать из Коуриса крупного аса по женской части, продолжил Сергей свою мысль. А ведь жизненный опыт этим не ограничивается. Или Закир просто рад, что наконец-то нашел ученика, желающего раскрыв рот слушать его советы и стараться претворять их в жизнь?
  
   
   
  Подошли раскрасневшиеся Ники и Лана. Ники быстро оглядела стол, близстоявшие бокалы, нашла не испачканный губной помадой, налила себе последние капли шампанского... Густав, не дожидаясь приглашения, молча налил мужчинам водки.
  
   
  – Выпили уже все, алкоголики! – весело сказала она, тряся бутылку.
  
   
  – Алкоголизм – это не болезнь, это способ существования, – ответил Густав.
  
   
  Дружно выпили.
  
   
  – Где ты их находишь? – повернулся Закир к Густаву.
  
   
  – Кого? Женщин?
  
   
  – Да нет, – отмахнулся тот. – Афоризмы.
  
   
  – Понял, – кивнул Густав. – Этот я тебе тоже запишу. А ты лучше расскажи какой-нибудь анекдот по-соленее, а то женщины заскучали.
  
   
  – Запросто, – весело ответил Закир, а девушки с интересом придвинулись поближе. – Ночь. Муж и жена. Занимаются любовью. Будничная поза, будничные движения. Никакого эффекта. Наконец через три часа безрезультатных стараний жена устало приподнимается. – Ну что? – говорит она мужу. – Тоже не можешь никого себе представить?
  
   
  – Какая у тебя однообразная тематика, – сказала Ники, просмеявшись.
  
   
  – Это все для того, чтобы ваши мысли направить в одно русло, чтобы потом легче было вас соблазнить, – улыбнулся Закир.
  
   
  – Какие у вас коварные планы! – засмеялись девчонки.
  
   
  – Мы такие, – с трудом, заплетаясь, поддержал эту тему Густав. – Пойдем лучше, покурим? – предложил он, доставая сигареты. – Кто со мной?
  
   
  Встали Закир и Коурис. Лана, чуть помедлив, тоже приподнялась, доставая из сумочки пачку.
  
   
  – Пойдемте? – позвала она Сергея.
  
   
  – Я ж не курю, – поморщился он. – А сидеть просто так среди курящих и ничего не делать – глупо. Иди... – кивнул он головой. – Я тут пока посижу.
  
   
  Курильщики ушли и Сергей остался один.
  
   
  Между тем массовик-затейник под общий одобрительный гул восторга организовал серию быстрых блицконкурсов на раздевания – приз любой девушке, поднявшей свою кофточку, приз любой, раздевшейся до пояса, приз любой, снявшей юбку и еще много тому подобных. И, оставаясь в карнавальных масках, голые и полуголые девицы разгуливали по этажам, барам, коридорам и танцплощадкам. "Раньше попробуй вот так выйти в каком-либо доме отдыха, – подумал Сергей, вяло борясь с алкогольным туманом, – упекли бы года на три. А сейчас – свобода. Народ опьянел от нее, не знает, какой еще из старых запретов нарушить. Да-а... Запретный плод сладок".
  
   
  Вдруг к его столику подбежала Мисс Снегурочка, также основательно обнаженная – из одежды на ней была только корона и очень короткая белая шубка, которая, впрочем, не была застегнута. Девушка была вся в слезах и растрепанных чувствах.
  
   
  – Что случилось, – встревожено спросил Сергей привставая.
  
   
  Но Снегурочка ничего не отвечала и только твердила одно и тоже:
  
   
  – Где Закир?! Закира хочу! Ну где же он?! Позовите Закира!... – почти в истерике кричала она, совершенно не слушая его и отталкивая предлагаемый стакан с минералкой.
  
   
  Закира нигде не было видно и девушка убежала. Впрочем, Сергей недолго оставался один.
  
   
  – Шеф, скучаете? – спросила подошедшая Алла, встав рядом с Сергеем, словно приглашая его посадить ее к себе на колени или хотя бы приобнять за ноги.
  
   
  – Самую малость, – сказал он, не воспользовавшись ни тем ни другим.
  
   
  – Не возражаете против моей компании? – снова спросила она, чуть склонившись.
  
   
  – Да нет, – пожал плечами Сергей.
  
   
  И тут к ним подбежал какой-то паренек.
  
   
  – Привет! – воскликнул он, приобнимая Аллу за талию. – Потанцуем?
  
   
  И всегда в группе такая общительная и совершенно без комплексов девушка вдруг строго посмотрела на юношу.
  
   
  – В чем дело, молодой человек? Вы что себе позволяете?
  
   
  Тот испуганно посмотрел на Аллу, потом на Сергея, сильно покраснел, стушевался, неловко убирая руки.
  
   
  – Ну и строгая у вас сотрудница, – сказал он Сергею, уходя.
  
   
  – Да, – неопределенно ответил Сергей. – Есть такое дело.
  
   
  Девушка наконец-то присела рядом на свободный стул.
  
   
  – Некоторые современные мужчины бывают совершенно несносны, – сказала она, облокотившись на стол и слегка приоткрывая свою грудь в вырезе платья. – Давайте потанцуем. – Она вдруг придвинула свое красивое лицо близко-близко к его лицу и смотрела не мигая ему в глаза, слегка опаляя его своим нежным дыханием.
  
   
  – Закира не встречала? – спросил Сергей, видя эту сцену уже не раз. – Тут проблемы с одной из его девушек.
  
   
  – Да нет, – ответила Алла, приятно покачав головой. – А что случилось?
  
   
  Но Сергей не ответил.
  
   
  – Тогда я пойду поищу его, – сказал он, вставая. – Ты пока здесь его посмотри. – И Сергей вышел в холл искать курильщиков.
  
   
  Проходя мимо крайних столиков, Сергей увидел в темном углу сидящую на коленках у какого-то паренька окончательно нетрезвую Ники, которая пыталась нетвердой рукой расстегнуть пуговицы мужской рубашки, а край ее и без того короткого платья находился в районе ее талии. Каждый веселится как умеет, философски подумал Сергей, сворачивая к лифтам. Здесь, в пустом коридоре, у подоконников стояли Давор и плачущая Снегурочка. Девушка носовым платком утирала глаза.
  
   
  – Скажите, кто вас обидел? – сурово спрашивал Давор, придерживая ее за обнаженную талию. – Может, это он?
  
   
  И так как никого вокруг больше не было, Сергей понял, что показывают именно на него, но не придал этому никакого значения.
  
   
  – Да. Он, он... – устало и торопливо произнесла девушка, стоя к Сергею спиной. – Пойдемте лучше танцевать.
  
   
  И тут Харви завернул за угол, успев заметить странный взгляд начальника первого отдела. Чего только по пьянке не случится, подумал Сергей, глядишь, еще воспримет ее слова всерьез, оправдывайся потом.
  
   
  В большой массе темных закутков и переходов своих курильщиков он не нашел и вернулся в зал. А вскоре и они появились неизвестно откуда, и Лана, активная и счастливая, пока шла по залу, весело разговаривала с мужчинами из второго отдела, смеясь каким-то их шуткам, под легкое неудовольствие Сергея.
  
   
  Подойдя к столу, она взяла чей-то бокал с шампанским и с грациозностью пантеры невинно прижалась к Харви, целуя его в щеку и блестевшими от возбуждения глазами оглядывая зал.
  
   
  – Как у вас здесь весело! – восхитилась девушка, увидев полуголых девиц. – Я тоже так хочу!
  
   
  – Поздно уже, – протянул Сергей, все сильнее и сильнее прижимая ее к себе и напрочь забыв рассказать Закиру про Снегурочку. – Все давно закончилось... Меньше надо курить. И вообще... – склонился он к самому ее уху. – Давай отойдем куда-нибудь?
  
   
  – Хорошо, – тут же кивнула она, ставя свой бокал на стол. – Куда?
  
   
  До номеров бежать было далековато – не утерпели бы, и они ограничились каморкой со старым реквизитом за главной сценой. И его страсть не знала никаких границ, а девушка была совсем дикой и необузданной.
  
   
   
  Усталые, они снова вернулись в зал.
  
   
  – Может, уйдем? – предложил Сергей. – Побудем в тишине, спокойно полежим, расслабимся?
  
   
  – Давай еще немного потанцуем? – не согласилась Лана. – Праздник ведь только в самом разгаре.
  
   
  – Ну давай... – нехотя согласился он.
  
   
  К ним подбежала разгоряченная Ники.
  
   
  – Шеф, выручайте, – запыхавшись проговорила она.
  
   
  – Что? Обижают?
  
   
  – Да нет. – Ники схватила его под локоть, прижимаясь грудью к его руке. – Конкурс на память... на ящик шампанского... Мы вышли в финал... Вместе с отделом Давора. А там у них такие полиглоты!...
  
   
  – Да вы тоже кое-что умеете.
  
   
  – Конечно, умеем! – все сильнее прижималась Ники, увлекая Сергея куда-то вглубь зала. – Лана, помогай!
  
   
  И он, зажатый с двух сторон красивыми девушками, незаметно для себя оказался возле центральной сцены.
  
   
  – О-о-о! У нас пополнение! – зашумели сидевшие на сцене сотрудники его отдела. – Шеф, поднимайтесь... Сейчас мы им покажем... Кстати, и шампанское у нас кончилось...
  
   
  – В чем суть-то? – спросил Сергей, устало присаживаясь в кресло.
  
   
  – Детская игра, – заговорил Закир. – Одна команда называет слово, вторая повторяет его и называет свое, первая повторяет предыдущих два и называет третье... И так до тех пор, пока кто-нибудь не ошибется. Естественно, без всяких записей... А у вас память... – равных нет во всем округе.
  
   
  И Сергею стало неловко и неинтересно. Неспортивно все это, подумал он про себя. Система тренировок памяти в школе космонавтики намного превосходила местные методы. Но и подводить своих было еще неприятнее. Он оглядел лица игроков, внимательно и с надеждой смотрящие на него, заглянул в светящиеся искренней десткой надеждой на чудо глаза Ланы, и уверенно кивнул.
  
   
  И игра началась... После ста пятидесятого слова, команда Давора (из пяти человек) стала все медленнее и медленнее отвечать, тщательно составляя комбинацию слов, злясь и пытаясь короткими репликами сбить своих соперников с толку. Сергей бился с ними один, под благоговейно-уважительную тишину своей команды, видя внутренним взором перед собой огромный лист бумаги, на который он как бы мысленно наносил услышанные слова, и потом просто прочитывал их. А когда лист заполнялся, он просто уменьшал размер всех букв. Так он мог мельчить текст еще раз пять-шесть, но уже на втором заходе соперники ошиблись и радость его сотрудников была неимоверна. Собрались даже его качать – кое-как отбился.
  
   
  Густав с Закиром весело отнесли ящик шампанского к своим столикам. Под шум и крики девчонок открыли несколько бутылок, с визгом и брызгами. Попутно намочив (специально ведь – догадался Сергей) блузку Ники, тонкая ткань которой, став прозрачной, тут же плотно облепила упругую грудь, ярко выделив темные напрягшиеся соски. Впрочем, девушка не обратила на это никакого внимания. Разлили бурно пенящийся напиток во все свободные стаканы. В том числе и девчонкам из других отделов. Радостно выпили – и на брудершафт, и просто целуясь со всеми подряд. И парочка другая девиц, которые в конторе вели с Сергеем очень скромно, сейчас, пользуясь моментом, прижимались к нему с поцелуями, а одна атк вообще повисла на нем, обхватив ногами. И Лане, судя по ее лицу, это не понравилось.
  
   
  В середине веселья Закир посмотрел на часы и приблизился к Сергею.
  
   
  – Шеф, – сказал он, – вы хотели глянуть на Коуриса и Джулию. У меня все готово. Сейчас девчонки поведут ее по лестнице.
  
   
  Выйдя в коридор, Сергей встал так, чтобы его никто не видел. Коурис встал у стены в двух шагах от двери. Закир принялся неторопливо прогуливаться напротив. Две девушки, сбежав по ступенькам, смеясь, выскочили в коридор, и Закир, не глядя на лестничную площадку, достал руку из кармана и поправил волосы. И тот час Коурис сорвался со своего места, бросившись к дверям. Расчет был верен – он столкнулся с третьей девушкой. Но растерялся, даже не попытавшись придержать ее за талию рукой – вдруг бы девушка упала. Замямлил что-то невнятное, окончательно стушевавшись и покраснев. Веселая улыбка сползла с лица девушки. Она только усмехнулась и что-то сказала ему насмешливое и обидное. Отошла к подружкам, с любопытством ожидающую ее в отдалении, сказала им что-то и троица громко рассмеялась.
  
   
  Коурис так и остался стоять на месте, побитый и униженный, не смея поднять глаза.
  
   
  Выйдя из своего укрытия Сергей подошел к Закиру.
  
   
  – Однако тяжелый случай, – протянул тот. – Менять его надо.
  
   
  Сергей отрицательно покачал головой.
  
   
  – Другого у нас не будет, – сказал он. – Будем этого тренировать. Продумай, как это лучше сделать.
  
   
  – Да как обычно, – усмехнулся Закир. – Алла и Ники сделают из него настоящего мужчину.
  
   
  – Может, на его девственность у нас будет больше шансов? – с сомнением проговорил Сергей.
  
   
  – Может и так, – согласился Закир. – У наших женщин надо узнать. Вон кстати, Аллочка идет.
  
   
  Улыбаясь, подошла Алла.
  
   
  – Что, провал? – спросила она. – Мне девчонки уже все рассказали…
  
   
  Закир пожал плечами.
  
   
  – Я бы не назвал это победой, – сказал он. – Как ты думаешь, Мишель на что больше клюнет? На девственность? Или на очень раннюю зрелость?
  
   
  Девушка задумалась.
  
   
  – Честно говоря, – сказала она. – Я считаю – на первое.
  
   
  – Да мы не тебя имеем ввиду, – заметил Закир, слегка приобняв ее за плечи.
  
   
  – Все равно, – сказала она, покривившись. – Я высказала свое мнение. Шеф, пойдемте в зал. Здесь уже все ясно. А то там соседи Лану пытаются отбить. Потеряем девушку, – как-то загадочно улыбнулась Алла.
  
   
  Они ушли, а Закир лениво подошел к поникшему Коурису.
  
   
  – Ты пойми, – сказал он, – у женщин природой заложено, еще со времен обезьян и первобытных – мямль и слюнтяев игнорировать. Так что ты уж лучше нагруби в конце концов. Но только не распускай сопли. Если вдруг теряешься и не знаешь, что сказать – скажи какую-нибудь пошлость не глядя на обстоятельства. Например, о погоде. Она посмотрела на тебя – ты замялся и растерялся. В этой ситуации скажи что-нибудь типа – давай переспим. Ты же знаешь – лучше ненависть чем равнодушие. И этот закон, мне кажется, я буду тебе повторять еще не раз.
  
   
  Пунцовый как рак Коурис наконец оторвал глаза от пола.
  
   
  – А зачем ненависть с объектом? – неуверенно спросил он.
  
   
  – Незачем конечно. Поэтому мы сейчас и тренируемся, чтобы ты умел управлять ситуацией. А ненависть – это только первая стадия, учебно-тренировочная.
  
   
   
  В зале стоял невообразимый гул. Под мощный рев динамиков народ дергался в энергичных танцах, путаясь в горах конфетти и серпантина. Лана была где-то в самой середине, окруженная множеством молодых, подвыпивших парней.
  
   
  Наступила редкая пауза. Ведущий попросил всех промочить горло, и это предложение было встречено с восторгом. Все дружно разбежались по столикам, причем не обязательно к своим, и так же дружно зазвенели фужеры и стаканы.
  
   
  А потом был объявлен танцевальный конкурс. Причем, все танцуют по одиночке, а по резкому завершению музыки танцор, оказавшийся без пары, выбывал. А главным призом был объявлен большой набор женской косметики, произведенной в богатом четвертом округе.
  
   
  Сергей, не чувствующий у себя в душе такого дикого восторга, и затащенный в круг Ланой, быстро выбыл из игры, в тот момент, когда танцевавшая рядом Лана, чуть ушла в сторону и при смолкнувшей вдруг музыке быстро бросилась на шею оказавшемуся рядом пареньку... И Сергей теперь тихо сидел в стороне, с легким неудовольствием глядя, как вовсю разошедшаяся девушка носится между танцующими, выделывая невозможные па, словно наслаждаясь гибкостью и красотой своего тела и с силой пантеры вдруг кидаясь на мужчин, и даже выдергивая их из объятий других партнерш. Сергей молча взял пустой стакан, и вдруг с жуткой тоской подумал – А как там сейчас Элора? Как она сейчас веселится? Быть бы сейчас с нею с одной, в тихой уютной комнате, с нарядной елкой посередине... Пить шампанское при свечах...
  
   
  Он с силой потряс головой, решительно разгоняя возникшее перед ним видение и наливая себе водки.
  
   
  Впрочем, и Лана, в конце концов, выбыла из конкурса – таких хищниц на площадке было немало. Тяжело дыша, она подошла к столику, веселая и злая. Густав все также молча налил ей водки, но она отказалась, налив себе выигранного шампанского.
  
   
  Сергей, все еще держа рюмку в руках, посадил девушку к себе на колени.
  
   
  – Что-то скучновато становится, – неискренне сказал он ей на ухо. – И вообще – я хочу быть с тобой и только с тобой, и ни с кем тебя не делить.
  
   
  И девушка с легкой неохотой покинула шумный зал.
  
   
   
  Сергей проснулся ближе к вечеру, часа в четыре. За окном было уже темно. Девушка рядом. Прижалась. Спала с безмятежно-счастливым выражением лица. Голова ужасно болела, что было странно и ново для него. Морозило с похмелья. Видно, я вчера, хоть и перепил, но, однако, еще твердо держался на ногах, подумал он, осторожно высвобождая затекшую руку. Хоть мозг и отрубился, но тело взяло управление в свои руки – и не подкачало хозяина. Женька утверждал, что мы можем выпить больше своих предков не потому что цивилизация мощнее, а потому, что лучше умеем управлять внутренними ресурсами организма. Алкоголь нам дает состояние легкой безмятежной приподнятости. Поэтому и пьем, наверное. Но перепивать...
  
   
  Он кое-как поднялся с кровати с чувством смертельной усталости и полной апатии к жизни. Активность и праздничное алкогольное возбуждение прошли, ничего совсем не хотелось. Кое-как умылся, тяжело опираясь на раковину. Потом, подумав, долго стоял под душем, пуская то горячую воду, то холодную. Это его немного отрезвило.
  
   
  Погруженный в свои мысли, Сергей спустился в буфет, в котором в этот час почти никого не было. Взял стакан кефира, два йогурта, фруктов и апельсиновый сок для Ланы.
  
   
  – Шеф, присаживайтесь, – услышал он голос Закира.
  
   
  Медленно обернулся, пошарил глазами по залу. Закир привстал и для верности помахал рукой. Рядом с ним сидели, точнее полулежали, Густав с красными глазами и, естественно, перевозбужденный Коурис.
  
   
  Харви подошел, с отвращением посмотрел на полупустую бутылку водки, немного печенья в вазочке и полную пепельницу окурков. Разогнал дым рукой, составил все свои покупки на стол и сел на пододвинутый Густавом стул.
  
   
  – Вы что, совсем не ложились? – спросил Сергей, вяло открывая кефир.
  
   
  – Да как-то не получилось, – слегка заплетающимся языком ответил Густав. – То деревья на улице наряжали, то снежки, то бегали за кем-то... Всего и не упомню...
  
   
  – Понятно, – сказал Сергей, жадно отпив половину бутылки. – О чем разговор? – кивнул он в сторону Закира и Коуриса.
  
   
  – О женщинах, о чем же еще? – поморщившись, ответил Густав и посмотрел на бутылку водки. – Он других тем и не знает.
  
   
  Сергей непроизвольно прислушался.
  
   
  – Что я ей наговорил, ты не поверишь! – искренне сокрушался юноша, покраснев от воспоминаний. – Какую глупость! Что увидел ее – и это на всю жизнь... Что глаз не могу оторвать весь вечер... Какая чушь! Как, поди, она в душе смеялась надо мной!...
  
   
  – Да брось ты... – отмахнулся Шелегов, стряхивая пепел на пол. – Тут как раз наоборот – надо говорить все что угодно, абсолютно любой комплимент, какой бы глупый он ни казался, – добавил Закир, стараясь наклониться к юноше. – Девушки ведь слушают иначе, чем мы. Пропускают наши слова совсем через другую призму. Тут ты как раз был прав. Лучше мне ответь – зачем ты сразу полез ей в декольте?
  
   
  – Неужели, – выдавил Аэций из себя, покраснев еще больше. – Не помню этого...
  
   
  – Бывает, – улыбнулся Закир. – А потом, между прочим, когда тебя вежливо оттолкнули, ты молча схватил за руку ту, черненькую, из машбюро, и как стал ее тискать в танце...
  
   
  Коурис сник еще больше.
  
   
  – Не бери в голову, – успокаивающе протянул Закир, наконец, заметив состояние стажера. – С кем не бывает. Все мы когда-то через это прошли.
  
   
  – Все равно неудобно, – промямлил юноша, затягиваясь потухшей сигаретой. – На работе встретишься – со стыда сгоришь.
  
   
  – Я раньше помню, тоже переживал, – мечтательно проговорил Закир, протянув Коурису зажигалку. – Как порасскажут, так хоть сквозь землю. Столкнешься с девушкой и ждешь, как она себя поведет. Обидится – значит надо как бы всячески извиняться, нет – в шутку перевести.
  
   
  – И как? – с легкой надеждой спросил Коурис.
  
   
  – А знаешь, что самое удивительное, как бы плохо себя не вел, потом встречаешься – улыбаются. Даже создается впечатление, что такое поведение им больше нравится.
  
   
  – Правда что ли? – еще более тихо спросил стажер.
  
   
  – Сам скоро в этом убедишься. Главное – не веди себя как побитая собака, смотри в глаза так, как будто ничего такого не произошло, все естественно. И девчонкам, как бы нагло ты себя не вел, легче будет превратить все это в шутку. С ними надо быть проще – предложил вместе ночь провести, и спокойно ждешь. Отказала – так другая согласится – вон их сколько кругом. Да и сами девушки на самом деле больше любят простоту, чем всякие сложности в отношениях, – бубнил он с красными от бессонницы глазами, пока Сергей складывал в пакет фрукты и апельсиновый сок.
  
   
  – И вообще, старайся не умничать, меньше волноваться. Короче – опять же будь всегда проще, – уверенно добавил Закир, внимательно проследив за взглядом Густава.
  
   
  Хорошая мысль, молча согласился с ним Сергей. Вот только знать бы, как ее реализовать?
  
   
  – Густав, наливай, – махнул рукой Шелегов. – И шефу стаканчик...
  
   
  – Я не буду, – помотал головой Сергей.
  
   
  – Хорошо, – согласился Закир и снова повернулся к Коурису.
  
   
  – Весь интерес – в преодолении препятствий, – продолжил он свою мысль. – А когда ты к ней подошел, и она уже твоя – это в конечном итоге не так интересно. Кстати, одно тебе замечание.
  
   
  – Какое?
  
   
  – Вот ты поговорил с девушкой, повернулся и отошел. Так ты в этот момент хоть немного следи за собой. Она же смотрит тебе в спину. А то отходишь, как медвежонок Кузя...
  
   
  – Вечная любовь – это сказка, которую рассказывают мужчины накануне восьмого марта, – ни с того ни с сего проговорил вдруг Густав, берясь за бутылку.
  
   
  Закир замолчал, медленно обернувшись к напарнику, но тот, не замечая пристального взгляда, осторожно наливал водку.
  
   
  Кто-то у стойки включил музыку.
  
   
  Зазвучала грустная песня. Девушка пела резко, с надрывом и чуть не плача.
  
   
  "Я приду к тебе на помощь.
  
   
  Я с тобой, пока ты дышишь..."
  
   
  – А вы считаете, что любви нет? – пьяно спросил Коурис. – Но вот ведь поют же в песнях!...
  
   
  – О, брат! Хватил! – засмеялся Закир, подставляя Густаву рюмки поближе. – Как тебе это лучше объяснить? Когда мужчина поет о любви к женщине, ты понимаешь, что он имеет ввиду совсем не тех женщин, которые повседневно встречаются тебе на улице и на работе, а про какую-то особенную, отличную ото всех. Так и песни женщин про мужчин – там совсем не про нас с тобой, и даже близко нет ничего подобного. Так что, если слышишь где-то в песне – Give me love! – не обольщайся, это не про тебя... это не тебе поют.
  
   
  Мужчины с трудом подняли рюмки над столом. Сергей поддержал их кефиром. Залпом выпили.
  
   
  – Да, – с трудом ворочая языком, проговорил уже порядком пьяный Густав, поставив свою рюмку и забыв закусить. – Если захотеть, всегда можно сделать так, что любая женщина окажется у ваших ног. Главное – посильнее размахнуться.
  
   
  – Мы вообще-то не про это... – сказал Закир, снова внимательно посмотрев на Густава и протягивая ему свой свитер. – На, подложи под голову. Отдохни пока... Мы скоро закончим. – Он посмотрел на Сергея. – Не обращайте на нас внимания, у нас тут долгий разговор...
  
   
  Сергей вяло пошевелил пальцами – мол, все понятно, посматривая на вторую банку йогурта – организм категорически ее отказывался принимать.
  
   
  – Когда ты смотришь на девушку, – продолжил Закир, грудью навалившись на стол и хрустя печеньем, – и она понимает, что нравится тебе, но ты не можешь к ней подойти – она не думает о том, что это тебе трудно, что ты в чем-то сомневаешься, что тебе в этом надо помочь... А думает, что ты слюнтяй, раз не можешь этого сделать, и совсем не тот человек, который ей нужен.
  
   
  Коурис слабо кивнул.
  
   
  – Главное – это произвести на нее первое впечатление. А оно базируется на каких-то их внутренних желаниях, ассоциациях или опять же внутренних ее представлениях, и подчас бывает самым неожиданным – какой-то наш жест, фраза, что-то подобное прочитанное ею в книге или увиденное в кино, которое ее сильно захватило, заставив сопереживать, или даже просто начищенные ботинки... Приблизительно по таким, даже самой ей неведомым параметрам девушка делает свой выбор. А когда она его сделает, то тут уж она старается в своем избраннике увидеть только положительные черты и прощает те отрицательные, которые бы она не простила при первоначальном выборе. Так что часто так бывает – идет красивая хорошая женщина с каким-то сморчком. И удивляешься – почему это так?
  
   
  – Да, – искренне согласился Коурис.
  
   
  – А просто в какой-то момент он, возможно, сам того не зная, сказал или сделал что-то такое, что соответствовало ее внутреннему представлению.
  
   
  Коурис снова пьяно кивнул, уронив голову на грудь, но снова ее поднял волевым усилием молодого и еще ни чем не разрушенного организма.
  
   
  – Главное, это подход... – продолжал Закир, не делая пауз, пьяно глядя в еще более пьяные глаза юноши. – Можно быть очень прекрасным человеком, но если волею судеб, – например, по работе, – целыми днями должен оставаться вдвоем с девушкой наедине – и видеть ее каждый день и к тому же без свидетелей, ты сразу приступишь к активным действиям – начнешь обнимать, целовать – тогда она возненавидит тебя и ты уже ничего не сможешь поделать. А если ты – подонок, но точно в такой же ситуации покупаешь ей цветы, шампанское, шоколад и так далее и устраиваешь небольшой пикничок на рабочем месте без всяких намеков и движений руками... Тут-то ты можешь завоевать ее сердце и потом она будет долго терпеть или прощать всю твою подонкость...
  
   
  Закир немного помолчал. Казалось, он трезвел на глазах от собственной лекции.
  
   
  – Ведь одна и та же фраза в одних и тех же ситуациях воспринимается по-разному, – продолжил он более уверенным голосом. – Например – ты танцуешь наедине с очаровательной женщиной. Наклоняешься, или, даже, допустим, приподнимаешься на цыпочки, и спрашиваешь на ушко – Можно я вас поцелую? – Если она уже решила для себя, что переспит с тобой – этот вопрос ее рассмешит и еще больше расположит тебя к ней. А если она еще ничего не решила и ждет от тебя каких-либо действий, чтобы потом только решить как ей себя вести – этот вопрос скорее всего слегка оттолкнет ее, так как охарактеризует тебя как человека неспособного к каким-либо самостоятельным решительным действиям, предпочитающим часть активности перекладывать на свою партнершу. Чего женщины в большинстве своем все-таки не любят. А любят они не забивать голову никакими проблемами, и иметь такого мужчину который бы все решал за них, обеспечивая их материально...
  
   
  Закир замолчал, обведя более трезвым взглядом аудиторию. Сергей допивал кефир, борясь между жаждой и отвращением к еде. Густав мирно дремал на руках. Один только Коурис, покачиваясь на стуле, старался держать себя на уровне.
  
   
  – Понятно, о чем я говорю? – спросил Закир юношу.
  
   
  Тот только тяжело кивнул свободно болтающейся головой.
  
   
  Некоторое время Закир критически оценивал состояние Коуриса, зная, что Сергею эта лекция абсолютно безразлична. Решив, наверное, что тот еще способен что-то понимать, Закир продолжил.
  
   
  – Когда любишь девушку, подошел к ней на танцах, после того, как она только что закончила танцевать с другим. Спросил – Можно вас пригласить? – А она – Не хочу. – Как тогда себя поведешь? – Коурис промолчал. – Естественно – растеряешься, смутишься, обидишься. Правильно? – Аэций меланхолично кивнул. – Отойдешь как побитая собака. И вечер считай испорчен. Да и ее мнение о тебе мягко выражаясь будет не очень... если она вообще тебя запомнит. А когда к ней равнодушен? Да никаких проблем. Ее отказ тебя даже и не заденет. – Не хочешь? Ну и не надо. Я тогда сам... – Возьмешь ее на руки, выйдешь на середину зала, покружишься с ней немного... Глядишь, и отложился в ее памяти... И вообще, вспомни старое правило – Лучше ненависть, чем равнодушие, – повторил Закир, судя по тому как поморщился стажер, в десятый или двадцатый раз.
  
   
  – Этот номер не всегда может пройти, – проговорил Аэций, не в силах достать сигарету из пачки и поэтому высыпав их все на стол.
  
   
  – Ты пойми, – стал убеждать его Закир. – На самом деле можно увлечь любую женщину, надо только забыть про всех остальных, сосредоточиться только на одном объекте и постоянно думать только о ней, и рано или поздно ключик к ней сам по себе подберется, или хотя бы вознаградится твоя настойчивость как признак действительно сильного чувства. Так что попробуй сначала это. Вот кто тебе нравится?
  
   
  Коурис что-то тихо сказал ему на ухо.
  
   
  – Э-э, брат! Ну ты и выбрал, – искренне возмутился Закир, слегка покосившись на Сергея. – Не советую. – Он немного помолчал. – От любви, как и от насморка, нет лекарства, – сказал Закир серьезно. – Надо только подождать – само пройдет... Может быть...
  
   
  Шелегов откинулся на стуле и оглядел зал.
  
   
  – А вообще жизнь – это такая тоска! – вдруг неожиданно вырвалось у него. – Все время только и ждешь прихода смерти.
  
   
  Коурис неопределенно пожал плечами.
  
   
  – А что же ты тогда сейчас один? – спросил он. – Без женщины?
  
   
  – Э-э, – протянул тот. – Эту искру, которая время от времени вдруг связывает мужчину и женщину, я столько раз ловил за этот вечер, что я давно уже бы мог...
  
   
  – И что же?
  
   
  – Тогда бы пришлось покинуть веселье, искать уединения, и, фактически, все оставшееся время или большую его часть провести только вдвоем, вдали от праздника, в сплошном однообразии. А это так утомительно!
  
   
  – Если ты так хорошо в них разбираешься, – вдруг скептически заметил Коурис. – Показал бы свое мастерство. Праздник ведь скоро кончится.
  
   
  – Знаешь, – нетвердо ответил Закир. – Интересен только сам процесс первой стадии. А когда женщина начинает раздеваться – мне становится скучно и неинтересно. В постели они все такие одинаковые.
  
   
  – Но и все же? Вон, например, идет.
  
   
  Закир обернулся. Мимо проходили две девушки, явно уже покидая бар.
  
   
  – Извините красавицы, – развязно проговорил Закир. – У вас закурить не найдется? А то мы свои за ночь все искурили, – добавил он, придав своему пьяному голосу виноватые оттенки.
  
   
  Девушки остановились. Переглянулись. Та, что повыше, неуверенно полезла в сумочку.
  
   
  – У меня только легкие, – сказала она, протягивая начатую пачку.
  
   
  – Спасибо, – вежливо поклонился Закир, беря три сигареты. – Какие у вас красивые пальцы, – как-то совершенно искренне произнес он. Девушка посмотрела на Закира. – И глаза, – нагло добавил Шелегов. – Можно ваш телефончик?
  
   
  Она растерянно обернулась к молчаливо стоявшей подружке. Та только неопределенно пожала плечами. Вдруг смутившись, она как-то суетливо принялась рыться в сумочке, опустив глаза и то и дело поправляя волосы. Достала блокнотик, быстро черкнула что-то. Протянула листок не глядя. Поспешно ушла.
  
   
  – Вот так вот примерно и надо, – сказал Закир, тут же скомкав и выкидывая бумажку под стол.
  
   
  – Зачем? – поразился Коурис. – Даже мне видно, что она будет ждать твоего звонка!
  
   
  – Хорошо быть наивным, – поморщился Закир. – В общении с женщинами на самом деле трудно не получить от нее телефон, а трудно продолжить знакомство, удержать ее возле себя. А для этого необходимо желание, сам понимаешь. И подчас очень большое. А если его нет или оно слабое, то лучше и не начинать, если ты хоть немного уважаешь женщин.
  
   
  Коурис промолчал. Хоть было видно, что девушку ему жалко.
  
   
  – Телефон – это все-таки мелочь, – наконец недовольно пробубнил стажер. – А что-нибудь посерьезнее?
  
   
  – С сексом что ли? – уточнил Закир, усмехаясь.
  
   
  Аэций кивнул. Сквозь алкогольную бледность неожиданно проступил яркий румянец.
  
   
  – Вон, например, та, что в углу... – несмело промямлил он.
  
   
  Девушка только что вошла в бар, взяла коктейль, сигареты, огляделась и села за угловой столик в тени.
  
   
  Сергею самому стало интересно и он украдкой обернулся. Закир тоже посмотрел в ту сторону. Некоторое время внимательно изучал предложенный объект.
  
   
  – Ну и что? – вяло сказал он. – Здесь вполне подходит фраза типа – Можно с вами познакомиться? – Главное, каким тоном она произносится, какое выражение твоих глаз, и каков ее текущий настрой. Нет настроя – и любая умная фраза прозвучит коряво и глупо. А есть настрой и любая глупость прозвучит для нее интересной и оригинальной.
  
   
  Закир встал, слегка покачиваясь.
  
   
  – Сто процентов, конечно, не гарантирую, – не понятно, что у нее сейчас на душе творится, но предположить можно.
  
   
  И Закир подошел к столику в углу, преображаясь на ходу. Твердо, без качаний, остановился возле девушки. Чуть склонился, сделав свое, только что пьяное лицо, приятным и серьезно-вежливым. Что-то сказал, мягко улыбнувшись. Девушка подняла голову. Они некоторое время смотрели в глаза друг другу, причем его взгляд становился все честнее и открытее. Потом она кивнула, Закир присел рядом, а Сергей ушел, забрав свой пакет.
  
   
   
  Когда он поднялся в номер, Лана уже встала и навела порядок. Сухо ткнулись друг другу в губы. Время было уже к посадке и они принялись собирать свои вещи, переговариваясь мало и односложно, оба испытывая при этом неловкость.
  
   
  Перед отправлением, как обычно, оказалось, что у суперкаров народу собралось меньше, чем было. Не хватало тридцати двух человек. Толпой отправились на поиски. Большинство найденных спало у себя в номерах, часть – в чужих, остальные спали где попало – в бильярдной на столах, в праздничном зале за растениями, в укромных уголках переходов, одного – самого последнего – нашли на улице, благо не успел окончательно замерзнуть.
  
   
  Наконец все были в сборе и с опозданием на полтора часа погрузились в машины. Лана как само собой разумеющееся молча села рядом с Сергеем.
  
   
  – Хорошо быть начальником, согласитесь... – с плохо скрытой горечью заметил по салону Коурис.
  
   
  – Наверное, – неопределенно ответил Сергей, подумав про себя, – "Еще и ревности твоей мне не хватало. То-то ты там на корабле вел себя так странно."
  
   
  По приезду Сергей проводил Лану до общежития, с отсутствием какой бы то ни было мысли остаться у нее. Она тоже чувствовала себя окончательно разбитой и не стала приглашать его на чашечку кофе. Обоим требовалось в одиночестве переварить случившееся, с непривычки испытывая начальную легкую усталость друг от друга.
  
   
  Полностью опустошенный вернулся он домой и, отказавшись от ужина, сразу же, без вежливых разговоров с хозяйкой, которой очень хотелось поделиться с ним тем, как ее дети отпраздновали Новый Год, прошел к себе, разделся и мгновенно уснул, плотно закутавшись теплым одеялом.
  
   
   

Новое задание

  
  – Господин инспектор, как прошел праздник? – ранним утром спросила хозяйка квартиры, подавая гренки на завтрак.
  
   
  – Спасибо, хорошо. – Сергей оторвал свой взгляд от еще темного окна. – А как у вас?
  
   
  – У нас тоже все замечательно, – ответила она, бережно наливая молоко в кружку. – Элора предложила отпраздновать у нее, но мы со стариком решили, что лучше все-таки в родном доме. Знаете, стены как-то теплее и ближе.
  
   
  Сергей вежливо кивнул, отправляя в рот первый кусочек.
  
   
  – Были и Вадим с семьей. Кстати, он наконец-то получил лицензию.
  
   
  – Поздравляю, – второй кусочек отправился вслед за первым.
  
   
  – Да, – продолжила хозяйка. – Юний читал стихотворения за вознаграждение, вместе с Терцием пели песенки. Потом они устроили для взрослых конкурсы на всякие головоломки, награждая призами из своих старых игрушек. Элора побеждала чаще всех!, выиграв три розовых солдатика, одного зеленого, два шарика и две конфетки. А потом после двенадцати детей уложили спать и устроили такие грандиозные танцы! Даже меня вытянули! – сто лет не танцевала.
  
   
  – Да вам рано еще списывать себя, – пробормотал Сергей, кивая с полным ртом.
  
   
  – Элора была особенно красива, – с внутренним восхищением и гордостью продолжала женщина. – На ней было такое очаровательное вечернее платье с росписью и глубоким вырезом, и такие красивые туфельки на высоченных шпильках... Ну прямо принцесса!
  
   
  – Вы так хорошо рассказываете, – не удержался Сергей, внутренне представляя себе Элору, и как она может быть хороша, – что я уже начинаю жалеть, что не видел всего этого.
  
   
  – О-о, – протянула хозяйка, явно польщенная вниманием своего постояльца. – Это легко исправить. Я вам покажу трехмерные фото, как только они будут готовы.
  
   
  – Ловлю вас на слове, – сказал Сергей, убирая салфетку и вставая. – Спасибо за завтрак. Гренки сегодня были особенно вкусны.
  
   
  – Вы, как всегда, льстите, – довольно улыбнулась она.
  
   
   
  Спускаясь по лестнице он с удивлением обнаружил, что подъезд чисто подметен и празднично разукрашен – разноцветные снежинки украсили стены и подъездные окна, а на всех дверях кроме бумажных цветов и елочек были наклеены еще и поздравительные стихотворения. Явно это было делом рук малышей – Юния и компании.
  
   
  Дети всегда остаются детьми, подумал Сергей, выходя на улицу, чистыми, добрыми и светлыми душами, чтобы не творилось в окружающем их мире.
  
   
  Дождавшись своего маршрута, Сергей сел в свой привычный седьмой вагон на привычное последнее место и уткнулся в темное окно. Неужели все вчерашнее было на самом деле? – как-то вяло подумал он. Все это больше походило на сон. Лана... Элора... Впрочем, это только для меня Элора – родной и близкий человек, а для нее я – чужой и к тому же совершенно неприятный тип. И с Ланой все совершенно непонятно. Кто я для нее, и кто она для меня? Полная каша в голове. Уехать бы куда-нибудь подальше на недельку, спокойно все обдумать, разобраться... Так не дадут же... Вот, кстати, и "Юбилейный". Как было бы хорошо, если бы она меня ждала! А действительно, если сейчас увижу ее, значит это судьба, решил Сергей. И он пристально и нервно, с усилившимся стуком в висках, стал всматриваться в медленно проплывающих за окном пассажиров, нетерпеливо стоявших на перроне в ожидании полной остановки состава.
  
   
  Лана стояла на том же самом месте, что и в прошлый раз, в том же самом поношенном светлом термопальто и, не подавая виду, украдкой осматривала окна вагонов.
  
   
  Сергей, невероятно обрадовавшись, помахал ей рукой и для верности постучал пальцами по стеклу.
  
   
  Девушка увидела его, радостно вспыхнула, вбежав в вагон. Он быстро привстал, обнял ее с особой нежностью, поцеловал в губы. Она несмело ответила. Сергей предложил ей свое место, но она отказалась (правда не отказалась какая-то девица явно из старших классов, которая, быстро усевшись, тут же достала свой ручной видеофон и уткнулась в него, ничего вокруг больше не замечая).
  
   
  Так они и простояли всю дорогу, тесно прижавшись друг к другу.
  
   
   
  Отдел встретил их шумными приветственными криками. На шкафу, висел плакат, явно прикрепленный Закиром: "Поздравляем с национальным днем жуткого похмелья!". Один только юный Коурис хмуро посмотрел на Лану и снова уткнулся в монитор.
  
   
  Сергей, весело помахав рукой, прошел в свой кабинет, снял куртку, меховую шапку, старательно стряхнув налипший снег. Убрал все это в стенной личный шкаф – так как общий был уже забит – все-таки у них стало на две куркти больше. Заметил красный огонек на селекторном пульте – значит, его уже искали. Странно, подумал он, обычно после праздников до обеда никакой жизни в управлении, все ходят по этажам хмурые и тяжелые с похмелья, и только и ждут окончания рабочего дня. Сергей в приподнятом настроении включил видеофон.
  
   
  – Доброе утро, лапочка, – поздоровался он с секретаршей Рейнольдса. – Как праздник? Как спалось?
  
   
  – О, Серж, приветик, – весело ответила Дениза Рени с экрана. – Не покинул бы нас так рано, не спрашивал бы. А про сон... – наверное, тебе больше есть что рассказать?
  
   
  – Какие у тебя интересные намеки.
  
   
  – Ну, ты же знаешь, в нашем управлении ничего нельзя скрыть.
  
   
  – Да, – согласился он. – Есть у него такое свойство. Впрочем, я не об этом. Кому я понадобился в такую рань?
  
   
  – Ну вот... – притворно разочарованно протянула девушка. – Так всегда. Только что-то завязалось в разговоре, и уже о делах.
  
   
  – У нас все еще впереди, – улыбнулся он в экран дисплея. – Не последний день живем.
  
   
  – Вы, мужики, всегда так говорите, – отпарировала девушка. – Впрочем, не буду тебя отвлекать, – закончила она затянувшийся традиционный треп. – Сам шеф зачем-то тебя искал.
  
   
  – Плохое начало для такого светлого дня, – протянул Сергей. – Он у себя?
  
   
  – Да. – Дениза уже сменила равнодушно-игривый тон на деловой. – Соединить?
  
   
  – Нет, не надо. Лучше я сам зайду.
  
   
   
  – Закрой дверь, разговор будет долгим, – сказал Рейнольдс вместо приветствия и включил антиподслушивающее устройство.
  
   
  Сергей щелкнул дверной задвижкой и сел в кресло, готовясь к неприятностям.
  
   
  Между тем шеф достал из сейфа папку, положил ее на стол и внимательно посмотрел на Сергея.
  
   
  – По твоему лицу вижу, что ты понял – ничего хорошего тебя не ждет.
  
   
  Сергей промолчал.
  
   
  – Тебе предлагается следующее задание.
  
   
  Сергей мысленно оценил толщину папки – тонкая, значит, информации минимум и придется все делать самому и вслепую.
  
   
  – С чего начнем? – поинтересовался шеф.
  
   
  – С середины, – пожал он плечами.
  
   
  – Хорошо, – кивнул Рейнольдс и раскрыл обложку. – Значит так – операцию "Подземка" временно передашь Густаву, – начал он. – А сам поедешь в пятнадцатый округ вместе с делегацией, возглавляемой премьер-министром – в рамках долгосрочных переговоров и вариантов длительного сотрудничества. Будешь находиться в составе группы космических исследований – у них там по плану фигурируют разработки каких-то совместных проектов. Заявку на твое участие в работе группы мы уже подали. Вместе с тобой едет Лана Ольховская. Кстати, я слышал, у вас там на празднике с ней что-то намечалось? – спросил он, пытливо глядя на Сергея.
  
   
  – Да так, – смутился Сергей. – Пока ничего серьезного.
  
   
  – Ну-ну, – протянул Рейнольдс. – Смотри сам. Не провались. Она – твое прикрытие. Кстати, ее кандидатуру в отделе иностранных дел я пробил с трудом. Ну а тебе ими же предлагаются несколько официальных должностей – выбирай любую. – Рейнольдс кинул Сергею список. Бегло просмотрев, Сергей, внутренне усмехнулся – все должности исключали какие-либо возможности непосредственного общения со специалистами из противоположного лагеря – боятся, что те быстро раскусят, что он не ученый. Немного подумав, он остановился на советнике при начальнике космических исследований по внеземным поселениям, в частности Лунный городок и будущая база на Марсе.
  
   
  – Твоя задача – поиски центра управления подземными ракетными базами. Там, наверху, все сильнее и сильнее хотят, чтобы эта легенда стала былью. Все больше и больше лиц заинтересованы в том, чтобы ее задействовать для контроля над округом. А где этот мозг гигантской суперсети тоталитарных времен может базироваться – до сих пор неизвестно. В каком из множества округов, образовавшихся после распада Великой Державы. – Рейнольдс немного помолчал, переводя дыхание. – Служба охраны Цетега в курсе, – закончил он.
  
   
  – Зачем такие сложности? – не удержался Сергей. – Можно ведь и просто туристами. Сейчас это без проблем.
  
   
  Шеф внимательно посмотрел на своего подчиненного.
  
   
  – Что-то ты сегодня нетерпелив, – заметил он. – Если бы дослушал до конца, узнал бы, что тут есть одна особенность – в резиденции, где планируется разместить делегацию – а это закрытый и хорошо охраняемый особняк на триста двадцать седьмом уровне – работает один человек, который, как предполагается, может сильно помочь в этом вопросе, и к которому у нас недавно появился подход.
  
   
  Рейнольдс перекинул ему папку. Особо секретные материалы не хранились в файлах, так как из сети их гораздо легче похитить, чем из сейфа.
  
   
  – Впрочем, все это найдешь внутри. Внимательно изучи материалы. После обеда жду с вопросами и предложениями. И учти, что приступаешь завтра вечером.
  
   
  – Почему такая спешка? – искренне удивился Сергей. – Времени совсем не остается для качественной подготовки.
  
   
  – Это все спущено сверху, – поморщился Рейнольдс. – И только сегодня утром. А во-вторых, ты профессионал, и роль у тебя не такая уж сложная. Должен справиться.
  
   
   
  Зайдя в свою группу, он первым делом столкнулся глазами с Ланой. Девушка о чем-то весело разговаривала с Аллой, заметив Сергея, радостно улыбнулась ему одними глазами, после чего ее разговор стал более оживленным.
  
   
  Сергей присел за стол Ники, запустив архивацию конфигурации ее системы. Наученный горьким опытом он отлично знал, что пока будет отсутствовать, девушка что-нибудь обязательно сломает, попутно отмечая про себя, что Лана стала чаще и сексуальней улыбаться, чаще неуловимым мягким движением поправлять волосы, откидывая их за спину, глазки ее ярче стали блестеть, а движения тела – более раскованны и гибки. А вдруг это все не из-за меня? – неожиданно подумал он в легкой тревоге.
  
   
  – Кстати, кто смотрел вчерашний матч? – спросил Густав.
  
   
  – А кто с кем? – поинтересовалась Ники.
  
   
  – Наши с восьмым за выход в одну тридцать вторую, – ответил Закир, ослабляя от жары узел на галстуке.
  
   
  – Это футбол что ли? – поморщившись с похмелья фыркнула Ники.
  
   
  – Да, он самый. Ты такие передачи не смотришь.
  
   
  – И как сыграли?
  
   
  – Продули, как всегда, – недовольно пробурчал Закир, обращаясь к мужской половине отдела. – Левый край вообще не дышит. А концовка?! Каждый бегает вроде бы и из последних сил, за любым мячом... Но, зато каждый сам по себе, никакой командной игры.
  
   
  – А что вы хотите? – осторожно вступился за своих Коурис. – Все-таки основные игроки уехали за рубеж.
  
   
  – Ну а командность-то в действиях должна остаться! Кстати, – обернулся Густав ко всем. – Если кто ночью смотрел игру молодежных сборных – счет не сообщайте. Я уже пива купил на вечер. Буду смотреть в записи. Они вроде получше стариков играют.
  
   
  Закир согласно кивнул, остановившись за спиной Аллы и глянув через ее плечо на монитор, где девушка высветила текущие биржевые сводки.
  
   
  – И как у нас сегодня с курсом еара? – буднично спросил он.
  
   
  – Опять упал. На двадцать пять пунктов.
  
   
  – Пока терпимо, – отозвался со своего места Густав, аккуратно повесив пиджак на спинку стула. – Но не плохо бы было прицепить к нему зарплату и индексировать ее, хотя бы с месячным опозданием.
  
   
  – Министрам себе платить еаров не хватает в бюджете – постоянно занимают за границей, – произнес Закир. – А ты хочешь, что бы они еще и из-за тебя страдали.
  
   
  – Закир, – недовольно заметил Густав понизив голос, при этом осторожно оглянувшись в сторону Сергея. – Сам же знаешь, что нас слушают. Так какого черта шефа подставляешь? Ему же попадет в первую очередь.
  
   
  – Да я это из вчерашней передачи взял, – пожал плечами Закир. – На тридцать восьмом канале. Там они спокойно критикуют всех подряд. И ничего...
  
   
  – А может, они тоже работают на второе управление?
  
   
  – Да бросьте вы! Сейчас таких фраз так много по конторе, что и за год ребятам из второго не управиться. К тому же – скоро выборы. Вдруг верхушка смениться? Тогда я как бы буду и молодец...
  
   
  Все засмеялись, разряжая обстановку.
  
   
   
  – А что у вас так жарко? – закончив работу, спросил Сергей, поднимаясь из-за стола и только сейчас почувствовав дискомфорт и расстегивая верхнюю пуговицу.
  
   
  – Да кондишен сломался. Обещали после обеда починить, – ответил Закир, вытирая носовым платком пот у висков.
  
   
  – У меня сейчас мозги закипят, – сказала Алла устало, обмахиваясь, словно веером, свежей распечаткой.
  
   
  – А ты поставь себе золотую спираль, как у электрочайников, – ляпнул Закир не подумав (наверное, тоже от жары, ведь по радио целыми днями только и слышна была реклама женских спиралей).
  
   
  – Чтобы накипь не образовывалась? – меланхолично спросила Алла и тут медленно, до всех, и до них обоих в том числе, дошел скрытый смысл этих фраз.
  
   
  Группа смеялась минут десять-пятнадцать. Сергей тоже не сдержался, особенно, когда заметил, как вдруг по-детски смутилась Лана.
  
   
  – Ну вот, – тихо заметил Сергей, обращаясь к Густаву. – Теперь в нашем отделе нашли синоним слову беременность.
  
   
  – Да, – также тихо согласился тот. – Накипь – тоже неплохо звучит. И главное – со смыслом...
  
   
  – Ладно, – сказал Закир, просмеявшись, вставая и роясь по карманам. – Пойдемте перекурим это дело.
  
   
  Курящая половина отдела дружненько встала, гремя стульями, в том числе и Лана, и Сергей по привычке с легким неудовольствием посмотрел ей в след.
  
   
  – Народ, капля никотина убивает лошадь, – лениво подала голос секретарша Рейнольдса, зашедшая за какими-то бумагами.
  
   
  – А суслика разрывает на мелкие кусочки, – сурово закончил Густав выходя.
  
   
   
  Сергей, под стать Аэцию, хмуро заперся у себя в кабинете, разбросав по столу листки и голографические пластинки из папки.
  
   
  Одна радость, невесело подумал он, наконец-то хоть какой-то сдвиг в поисках этого чертового Супер Компьютера – прадеда Властелина. А поиском новой квартиры займусь позднее – после командировки, решил Сергей.
  
   
  Он долго изучал материалы, перечитывая немногочисленные строчки по несколько раз и тщательно рассматривая голографические снимки.
  
   
  А причем тут Лана? – вдруг мелькнуло у него в голове. Что тут прикрывать? Здесь и одному-то делать нечего. Впрочем, ладно, не буду пока ломать голову. Вдруг это просто обкатка? Разберусь на месте. И он снова взял в руки две последние страницы.
  
   
  Итак, что тут у нас по космическому проекту? Совместные исследования:
  
   
  1) снимки в разных лучах поверхности территории пятнадцатого округа (у тех на своих спутниках не было подобного оборудования);
  
   
  2) стыковка в одну целую наших космических станций;
  
   
  3) обустройство нашего лунного городка – их техника, деньги, материалы, с привлечением специалистов, плюс наши грузовые корабли;
  
   
  4) полет на Марс с целью построения долгосрочной базы.
  
   
  Ну, протянул он про себя, по последнему пункту я как раз и смог бы многое что подсказать. Хотя это и опасно – выделюсь, начну обращать на себя внимание. А засветка равносильна провалу.
  
   
  Так, а что по контактному объекту? Наркотики, показания, снимки передачи. Ну что ж, это уже неплохо. Значит, он у нас секретарь-распорядитель...
  
   
   
  После обеда Сергей соединился с шефом.
  
   
  – Изучил я все эти бумажки, – доложил он.
  
   
  – И что неясного?
  
   
  – Вопросов только два. Первый – сколько дней планируется все это мероприятие. И второй – что обо мне знают в космической группе, и как они к этому относятся?
  
   
  Рейнольдс кивнул.
  
   
  – На сколько я в курсе, в планах – день-два. Это все же предварительные переговоры, так сказать, только наметки совместных глобальных дел. Ну а в группе вы поданы как секретчики. Группа большая, поэтому вас и двое. Будете якобы следить за тем, чтобы наши секреты не уплыли за границу и никого из наших ученых не переманили. Эта должность, как ты знаешь, сохранилась еще со старых времен, так что никаких подозрений не предвидится, в том числе и со стороны служб контрразведки пятнадцатого округа – наверняка они по своим каналам тоже наведут справки обо всех участниках делегации, так что возможность утечки очень вероятна. Истинную твою цель знает только начальник охраны Цетега. Впрочем, его лучше ни о чем не просить, действовать по возможности самому. И напарницу в свои задачи тоже не посвящать и не привлекать.
  
   
  – Все ясно, – кивнул Сергей, отключаясь и вызывая к себе Лану.
  
   
  Девушка все также почтительно вошла в его кабинет, словно между ними ничего и не было, и все так же, как ученица, села в кресло напротив, плотно сдвинув коленки.
  
   
  – Нам с тобой поручили задание, – начал он, внимательно глядя ей в глаза, – съездить в пятнадцатый округ с научной делегацией...
  
   
  Глаза девушки радостно вспыхнули – всю жизнь прожила на окраине округа, в центре совсем недавно, и вот на тебе – уже поездка за границу, и куда? – в один из самых развитых округов.
  
   
  – Так что готовься, получай командировочные, свои пропуска и документы. Изучи инструкции, – Сергей протянул ей тонкий конверт. – Встречаемся завтра на центральном вокзале у таможни.
  
   
  Девушка неуверенно приподнялась.
  
   
  – Лана, – вдруг позвал он сухим голосом. Она обернулась. – Задержись сегодня после работы. Хорошо?
  
   
  – Хорошо, – чуть слышно ответила она, снова вспыхнув лицом, но уже по другой причине.
  
   
   
  После того, как Сергей сообщил всем подчиненным о своей и Ланы командировке и официально передал все текущие дела Густаву, отдел, после небольшой паузы, взорвался, всячески обсуждая это событие.
  
   
  – Везет же, – с завистью произнес Закир. – Кто-то едет за границу, у кого-то рождественские каникулы на две недели, и только у нас одних всего лишь день отдыха.
  
   
  – Ну, во-первых, не только у нас, а во-вторых – работа наша такая. Что поделаешь. Не нравится – увольняйся.
  
   
  Все весело засмеялись этой шутке.
  
   
  – Ну хоть какую-нибудь компенсацию! – шутливо и театрально воскликнул Закир. – За годы, бесцельно проведенные у видеофона!
  
   
  Обсудили и эту его фразу.
  
   
  – Кстати? – спросил он, потирая руки. – Мужики, чай забодяжили?
  
   
  – Да, – кивнул Густав, покосившись на индикатор на чайнике.
  
   
  – Замечательно. Шеф, присоединяйтесь. Девчонки купили классное печенье.
  
   
  Сергей остался вместе со всеми, получив из рук Аллы чашечку с горячим чаем.
  
   
  – Вам с сахаром? – вежливо спросила она.
  
   
  – Да, две ложечки.
  
   
  Девушка, грациозно наклонившись, достала из нижнего ящика стола баночку с сахаром, осторожно насыпала две ложки с горкой, аккуратно размешала.
  
   
  – Спасибо, – кивнул Сергей.
  
   
  На видеофоне Густава мелодично пропел сигнал вызова.
  
   
  – Кстати, по поводу этого звука есть хороший анекдот-загадка, – бодро сказал Закир, пока Густав лениво переключал канал связи на более узкую настройку. – Что такое – Ту-ти-ту-ту-ту? Не знаете?
  
   
  Все отрицательно покачали головой, ожидая оригинального ответа.
  
   
  – Это русские туристы заказывают два чая в комнату двадцать два.
  
   
  Поначалу усмехнулись только Сергей и Густав, потом к ним присоединилась и Алла, знающая английский язык, а потом и все остальные посмеялись, причем специально для Ники Закир объяснил ей индивидуально и более подробно, в чем тут суть.
  
   
  – Не представляю, – проговорила Алла, чуть потянувшись и продолжая свой женский разговор про моду за границей. – Как это – не краситься, не гладить одежду и ходить по магазинам в домашних тапочках... Одеваются во что им удобно, наплевав на окружающих...
  
   
  – Это ты про пятнадцатый округ что ли? – переспросила Ники, отвлекшись от разговора с Закиром. – Шеф съездит, увидит все своими глазами, расскажет, снимки привезет. Точно будем знать – правда это или сказки завистников. И вообще – у них там совсем другая жизнь, другие проблемы. Нам их не понять.
  
   
   
  Весь остаток рабочего дня прошел в сплошных разговорах и всевозможных пожеланиях и советах Лане, которая так и не смогла скрыть своего радостного смущения.
  
   
  Сергей кое-как дождался восемнадцати часов, отвечая невпопад и не в силах усидеть на одном месте. Наконец народ стал потихоньку расходиться по домам.
  
   
  – Шеф, вас подождать? – спросил Закир, доставая из под стола спортивную сумку, подозрительно позвякивающую чем-то стеклянным.
  
   
  – Да нет. Я задержусь немного, – ответил Сергей, старательно отводя глаза.
  
   
  – А в спортзал хоть идете?
  
   
  – Тоже как-то не получается.
  
   
  Закир кивнул и ушел, а Сергей, чтобы избежать лишних расспросов, закрылся у себя в кабинете.
  
   
  Просидев для верности еще десять минут, он вышел, боясь, что вдруг Лана все-таки ушла вместе со всеми?
  
   
  Девушка стояла одна в полутемном зале у окна и смотрела на ночное небо, на светящиеся огнями многочисленные перемычки вверху и на падающие снежинки, красиво переливающиеся в свете наружных фонарей. Он тихонько подошел сзади. Лана не обернулась. Волнуясь, он положил руки на ее талию и она вдруг с тихим вздохом чуть откинулась назад, несмело прижимаясь спиной к Сергею и, слегка развернув голову, закрыла глаза, покорно вытягивая губы.
  
   
  – Сережа, – прошептала она в слабой попытке отстраниться и придерживая наполовину расстегнутые пуговицы платья.
  
   
  – Что? – переспросил он, чуть отстраняясь и невольно цепенея – так его называла только Элора.
  
   
  Но она ничего не ответила.
  
   
  Он снова прильнул к ее горячим губам, быстрыми движениями пальцев поднимая платье.
  
   
  – Сережа, – опять слабо прошептала она, пытаясь удержать платье на себе, что, впрочем, у нее не получилось. – Не надо...
  
   
  Но он уже ничего не слышал, быстро и решительно смахнув все вещи со стола Аллы. Вскоре руки Ланы все крепче впивались в плечи Сергея и ее разгоряченное молодое тело все сильнее прижималось к нему, и он сам уже перестал что-либо воспринимать или слышать, опьянев от этого сильнейшего порыва.
  
   
  Линейки, ручки, листки бумаги – все смешалось в единую кучу, завертелось по комнате, теряя свои очертания, и вскоре и комната, и здание, и вся планета растворились в гигантском омуте, имя которому – необъяснимое наслаждение.
  
   
   
   

Вечер иллюзий

  
  У дверей женского общежития Сергей замедлил шаг, лихорадочно соображая, как бы это получше попрощаться с Ланой, но ничего умного в голову ему не приходило. Девушка шла молча, аккуратно взяв его под руку. У самой лестницы он остановился, а она поднялась на пару ступенек, и только после этого развернулась вполоборота. Неуклюже все как-то получается, с досадой на себя подумал Сергей, поцеловать бы ее на прощанье, сказать что-нибудь такое, от чего бы она уснула с приятными мыслями и нежностью в сердце.
  
   
  – До свидания, – первой произнесла она, медленно поднявшись еще на одну ступеньку и старательно кутаясь в термокуртку. – Спасибо, что проводили.
  
   
  – До завтра, – кивнул Сергей, оставаясь стоять на месте и решив, что глупо наверное бросаться к ней наверх и целовать ее на прощанье. Да и нужных к случаю слов он так и не придумал, и из души ничего не шло.
  
   
  – Приятных сновидений, – кивнула она и скрылась за обшарпанной дверью.
  
   
  Сергей постоял еще немного, потом, неуверенно развернувшись, медленно направился к ближайшей остановке.
  
   
  – Эй, мужик, – донеслось из темноты буквально через несколько шагов. – Закурить не найдется?
  
   
  – Не курю, – ответил он не останавливаясь.
  
   
  – А что ты нам грубишь? – снова раздался пьяный голос. – Совсем нюх потерял? Стой, кому говорят.
  
   
  Сергей, продолжая идти, мысленно пробежался по карманам – как назло ничего железного или весомого с собой не было. Как не к стати, – с досадой подумал он, подчеркнуто небрежной походкой стремясь дойти до узкого перехода, – там в тесноте ему будет полегче, – еще чего доброго умудрятся поставить синяк под глазом – все, считай плакала моя командировка, пошлют кого-нибудь другого – как тогда ловить след этого Суперкомпьютера?...
  
   
  – Да брось ты, – раздался другой, менее пьяный голос. – Черт с ним. Не отвлекайся. Нас там водка ждет, девочки...
  
   
  Сергей обернулся, притормаживая. Из темноты вышли двое и нетрезвой походкой направились в сторону Голубого Дуная. Всего двое, подумал он с некоторым сомнением, да к тому же пьяные. Это облегчает дело.
  
   
  – Ну что уставился? – снова раздался голос первого задиры. – Морду давно не били?
  
   
  Сергей остался стоять, прикидывая, стоит отвечать или нет. С одной стороны оскорбления спускать нельзя, а с другой – надо все-таки различать, на что отвечать, а на что и не стоит обращать внимания.
  
   
  – Мужик, иди своей дорогой, – миролюбиво сказал второй, удерживая за руку своего разгоряченного товарища. – Не пялься.
  
   
  Да, действительно, подумал Сергей разворачиваясь, я не Макаренко, всех не исправлю. Да и оттого, что врежу им, они добрее не станут и не перестанут приставать к одиноким прохожим и не начнут вежливо с ними раскланиваться.
  
   
  Хорошо еще хоть Закира со мной нет, вдруг почему-то подумал он, неожиданно вспомнив, как год назад вот так же они провожали серетаршу Рейнольдса и две темные личности грубо остановили их. Начали с вопроса – сигареты не найдется? А на ответ – Не курим, сказали – А если найдем?
  
   
  На что Закир жалобным голосом признес: Извините, но мы не знали, кто в этом районе живет.
  
   
  И, выворачивая карманы, он подошел к ближнему на полусогнутых ногах, и вдруг хлестким ударом проломил ему кадык сквозь термокрутку, и, ту же развернувшись, ударил второго ребром ладони по переносице. И пока тот судорожно махал руками, Закир неуловимо перегруппировался и нанес короткий, но хлесткий удар в висок.
  
   
  Потом много сил потратили, чтобы замять это дело. Но ведь быдла меньше-то не стало!
  
   
   
  Бесшумно закрылись двери вагона за спиной и поезд ушел. Сергей постоял немного, оглядывая пустой перрон, потом не спеша пошел домой, вдыхая ночной воздух и наслаждаясь похрустывающим под ногами свежевыпавшим снегом. Ему всегда нравились такие прогулки. Идешь один, тихо, никого рядом нет, никто не отвлекает, можно спокойно собраться с мыслями, подумать неторопливо о чем-нибудь хорошем, приятном. В такие вот минуты, как правило, все плохие эмоции, успевшие накопиться за день, сами собой куда-то улетучивались.
  
   
  Да... Лана, думал он все это время, нас с тобой явно пытаются втянуть в какую-то историю. Впрочем, она, как мой секретарь, будет жить поблизости, так что, скорее всего, время, проведенное в пятнадцатом, будет для нас чем-то вроде круиза, выигранного в лотерее "Любовь с первого взгляда".
  
   
  Сергей усмехнулся, а может, действительно, плюнуть на все, жениться на Лане и жить себе тихо, доживая свой век, нянчить внуков, рассказывая им сказки про другие миры и галактики. И забыть все – забыть Землю этого мира в далеком своем будущем, без рек и океанов, покрытую толстым слоем красного песка, забыть свой мир, родителей, Дмитрича с Женькой, да и Элору заодно в конце концов, а для себя считать, что этого ничего не было, приснилось, что ли...
  
   
  Сергей огляделся, словно присматриваясь к миру, который должен был стать ему родным, да все что-то никак не получалось. Улица была пустынна и темна – все-таки сказывается удаленность от центральных районов. Слабый свет немногочисленных фонарей, неспешный полет крупных пушистых снежинок расслабляли, создавая иллюзию полного спокойствия и благополучия. Тихо на улице. Темные окна домов. А ведь за каждым из них живут люди. Любят, переживают, волнуются, ждут, надеются... Кто-то спит, тесно прижавшись друг к другу и считая, что главное – они вместе, а все остальное – смерть, безработица, болезни – это уже не так важно, или не так страшно. А кто-то спит в одиночестве, но с большим ожиданием нового дня, который, возможно, сулит ему приятную встречу... Впрочем, одно окно еще светится. И это – как раз наша кухня. Сергей посмотрел на часы – третий час ночи. Наверное, что-то стряслось, подумал он, ускоряя шаг.
  
   
  Открыв входную дверь своим ключом, он сразу же, не раздеваясь, прошел на кухню, ожидая увидеть раскрытую аптечку на столе и разбросанные таблетки.
  
   
  – Инспектор! – воскликнул не совсем трезвый Эрих Майер, пытаясь привстать и глупо улыбаясь. – Проходите. А мы с Лорочкой вас дожидаемся!
  
   
  – Добрый вечер, – несколько растерянно поздоровался Сергей, расстегивая пуговицы и оглядывая кухонный стол, тарелки с едой и полупустые и пустые бутылки. Тихо играла приятная спокойная музыка.
  
   
  – Здравствуйте, – ответила Элора, освобождая на столе место под третий столовый набор. – Раздевайтесь и присаживайтесь.
  
   
  Сергей пожал плечами и вернулся в прихожую. Аккуратно убрав одежду, он мимоходом заглянул в зеркало, нет ли где помады на лице.
  
   
  – Инспектор... – раздался у него за спиной тихий голос Элоры. – Не помню вашего имени...
  
   
  Девушка выжидающе замерла, но Сергей, развернувшись, молчал, глядя ей прямо в глаза и пытаясь убедить себя, что это совсем не та Элора, на которой он был женат.
  
   
  Не дождавшись, она пожала плечами и продолжила.
  
   
  – Эрих – наш друг с самого детства. Что вы от него хотите?
  
   
  – В каком смысле?
  
   
  – Ну как. Все эти разговоры... Советы... Проявленный к нему интерес. У него работа продвинулась, впервые получил какие-то результаты... Наверное, неспроста к нему ваше внимание?
  
   
  – Слушайте, – сказал Сергей, придвигаясь вплотную, – Какие идиотские книжки вы читаете? Нельзя же так смотреть на мир! Выкиньте, в конце концов, эту испорченную призму. Вот вы какие цели преследуете, сидя сейчас за одним столом с Эрихом? – Девушка молчала, слегка удивленная этой тирадой. – Когда для себя решите этот вопрос, тогда и поймете, что мне надо ото всех вас, включая родителей, Эриха и Вадима с женой и сыном.
  
   
  Он замолчал, успокаивая нервы и дыхание.
  
   
  – Я вас поняла, – сказала она задумчиво. – Не так уж я и глупа. Главное, все-таки, чтобы это было правдой. – И она вернулась на кухню.
  
   
  Сергей прошел следом.
  
   
  – Инспектор! – возбужденно заговорил Эрих, разливая в рюмки водку. – У меня все получилось! Вы представляете?!
  
   
  Сергей кивнул на всякий случай.
  
   
  – Элор, тебе шампанского или водку? – спросил Майер.
  
   
  – Шампанского, – чуть кивнула девушка.
  
   
  – Так вот, – продолжил изобретатель, наливая шампанского. – Ваша идея оказалась просто гениальной. Все вдруг заработало. Опробовал в восьмой больнице. Правда, пришлось слегка подкорректировать собственную теорию... – Он поднял рюмку и привстал, пошатываясь. – Первый тост предлагаю за вас. И не спорьте... – Сергей пожал плечами. А Эрих вдруг смутился. – Извините, не помню вашего имени.
  
   
  И Элора вдруг засмеялась. Эрих смутился еще больше, теребя рюмку в руках и не зная, как сгладить возникшую ситуацию. Сергей посмотрел на лукаво улыбающуюся девушку, на смущенного юношу, и ему стало как-то спокойно и весело на душе.
  
   
  – Серж, – сказал он, улыбнувшись и еще раз взглянув на девушку. – Серж Харви.
  
   
  Элора слегка кивнула, продолжая все так же волнующе улыбаться, и сердце Сергея екнуло – все-таки это она, а ни какая не другая... и убедить себя в обратном не удастся.
  
   
  – Серж, за вас, – Эрих снова чокнулся и залпом выпил.
  
   
  Сергей последовал его примеру, наблюдая попутно, как Элора аккуратно отпила из своего бокала несколько маленьких глотков.
  
   
  – Из вас бы получился великий инженер, – продолжал Эрих. – Честно, честно, – торопливо добавил он, заметив ироничную улыбку Сергея. – Пока не поздно, бросайте свою работу. В науке вы больше пользы принесете человечеству. Больше прославитесь, в конце концов.
  
   
  – А что, – вдруг вмешалась Элора. – Я, правда, не понимаю, о чем вы говорите. Но если у вас действительно есть талант, скажем так, более мирного свойства, то почему бы вам и не сменить место работы?
  
   
  – Вот-вот, – поддержал полушутливо Эрих. – Прислушайтесь к словам красивой девушки.
  
   
  Сергей посерьезнел и слегка кашлянул, прочищая сухость в горле.
  
   
  – Видите ли, это, конечно, все замечательно, я бы и сам не против. Живешь себе в красивом уютном домике, в тишине, делаешь разные открытия (которые мы проходили в школе, подумал он про себя, – то, что изучали в институте – здешняя промышленность не потянет). Все это, конечно, приятно. Но... – он сделал паузу. – Просто есть у меня одна цель, должок, если хотите. И ее я смогу реализовать только на этой работе. И то, если повезет.
  
   
  – Ну что ж, – задумчиво покивал головой Эрих, а Сергей решил, что девушка никому не рассказывала, чем на самом деле занимается их контора. – Вам виднее. Жаль только. Но... – вдруг повысил он голос и привстал, озаренный какой-то новой идеей. – Получу нобелевку, вас, естественно занесу в список, как одного из главных... Нет, как самого главного... – разошелся Эрих.
  
   
  – Все, все, достаточно, – поднял руки Сергей. – Хватит меня хвалить. А то испортите. Лучше расскажите о сути своего открытия, введите нас в курс дела.
  
   
  – Хорошо, – кивнул Эрих, разливая по второй, а Сергей, взяв бутылку шампанского, вопросительно посмотрел на девушку.
  
   
  – За такого гениального инженера я, пожалуй, выпью до дна, – сказала она, улыбнувшись, решительно допила оставшееся шампанское и протянула ему свой бокал. – Не каждый день приходится пить с великими людьми.
  
   
  – Ну что вы, – поддержал он шутливый тон. – Приезжайте к родителям в гости почаще, и я вам гарантирую...
  
   
  – Второй тост... – снова привстал Эрих.
  
   
  – Давайте, за прекрасную половину, – перебил его Сергей.
  
   
  – Нет, – отрицательно покачала головой Элора, почему-то поморщившись. – Мы с десяти часов только за это и пили. Давайте уж по порядку. За изобретателя.
  
   
  Сергей кивнул, слегка недовольный, что его не поддержали – только началась какая-то ломка в их отношениях, и на тебе, снова стена.
  
   
  – Тогда уж лучше за само изобретение, – в свою очередь не согласился Эрих.
  
   
  – Это будет нашим третьим тостом, – сказал Сергей, чокаясь рюмками.
  
   
  Выпили. Сергей осмотрел стол, решая, что бы ему положить из закусок.
  
   
  – Инспектор, давайте я за вами поухаживаю, – сказала Элора, заметив его взгляд. – А то вы как-то скромно себя ведете.
  
   
  – Пожалуйста, – протянул он свою тарелку. – А вы опять забыли мое имя.
  
   
  – Нет, – засмеявшись, покачала она головой. – А что, вам не нравиться, когда вас так называют?
  
   
  – Напоминает о работе, – пожал он плечами. – И совсем не подходит к таким вот мероприятиям. Так что я буду вам признателен, если вы будете называть меня по имени.
  
   
  – По имени, и на "вы", – с сомнением произнесла она. – Хорошо, я попробую. – Девушка держала почти полную тарелку с аккуратно разложенными закусками. – И, кстати, как вы объясните свое прошлое поведение, – заметила она, почему-то игриво посмотрев на Сергея. – Все эти ваши странные взгляды и вздрагивания при первой встрече. Вам что-то от меня было нужно? – спросила она вдруг внимательно и твердо посмотрев ему в глаза. – С профессиональной точки зрения?
  
   
  – Да нет, – пробормотал он в растерянности. – Просто мы были раньше с вами знакомы, – невольно вырвалось у него.
  
   
  – Как так? – ложка с зимним салатом замерла у нее в руке. – Странно? Я бы помнила. – Наконец тарелка Сергея была наполнена и возвращена хозяину. – Чем сможете доказать? Ведь такие утверждения требуют подкрепления в виде каких-либо писем, особых примет...
  
   
  – Я могу, конечно, назвать какую-нибудь примету, но вам будет неловко, – сказал он, внутренне веселясь.
  
   
  Она недоуменно пожала плечами – Ну назовите...
  
   
  – Вы настаиваете?
  
   
  – Да.
  
   
  – Небольшая родинка треугольной формы под левым соском.
  
   
  – Я вам не мешаю? – шутливо вмешался пьяный Эрих, в то время как девушка вздрогнула.
  
   
  – Да нет, нисколько, – тихо проговорила она, как-то странно и внимательно посмотрев на Сергея.
  
   
  Дверь тихонько приоткрылась и на кухню, щурясь от яркого света, вошел отец Элоры.
  
   
  – А что это вы так поздно? – спросил он.
  
   
  – Папа, отмечаем одно событие, – ответила Элора.
  
   
  – Только не переусердствуйте, – неуверенно улыбнулся старик, после чего он поискал что-то в шкафчике, достал таблетки, налил воды, запил все это и вышел, пожелав всем спокойной ночи.
  
   
   
  – А хотите, я вам приготовлю замечательный коктейль? – предложил Эрих.
  
   
  – Давай, – смеясь, согласилась Элора.
  
   
  – Серж, а вы? – уточнил Майер.
  
   
  – А я как все, – кивнул Сергей.
  
   
  – Замечательно, – подытожил Эрих и принялся колдовать с градиентами.
  
   
  Сергей смотрел не сколько за его действиями, сколько за Элорой, которая смотрела на все действия Эриха с приятной и даже какой-то мягко-нежной улыбкой, восхищаясь каждым его жестом.
  
   
  – Готово, – нетвердо произнес Эрих и разлил жидкость из миксера по бокалам. – Пробуйте.
  
   
  Элора подала всем соломинки.
  
   
  Ничего, подумал Сергей, немного отпив, но я знаю и получше.
  
   
  – А можно и мне попробовать создать вам свой напиток? – спросил он, понимая, что поступает некрасиво – все-таки за ним более могучий опыт поколений, но ничего поделать с собой не мог – восхищенный взгляд Элоры не выходил у него из головы.
  
   
  – Дерзайте, – согласился Эрих. – У нас, как известно, все равны.
  
   
  И Сергей дерзнул. Полностью сосредоточившись на процессе, он, как волшебник, орудовал предметами – надрезал, давил, смешивал, тщательно выверяя пропорции, снова надрезал, и снова смешивал... стараясь совершенно не смотреть в сторону девушки – вдруг ее взгляд окажется откровенно равнодушным?
  
   
  Наконец напиток был готов.
  
   
  – Рискнете? – вежливо спросил он, приподнимая ручной миксер.
  
   
  – Конечно, – сказала Элора, заинтересованно посмотрев на Сергея, а Эрих, допив свой бокал, протянул его Сергею.
  
   
  Они пили молча и Харви с тревогой наблюдал за их лицами, внутренне моля – ну, предки, не подведите...
  
   
  – Вкусно, – наконец сказала Элора.
  
   
  – Это просто класс, – подтвердил Эрих без всякой зависти. – Научите меня?
  
   
  – Конечно, – облегченно согласился Сергей. – Какой разговор...
  
   
  – Слушайте, – вдруг встрепенулся Эрих. – А может нам всем как-нибудь съездить к моим родителям? Там у них свой дом на 85 уровне, речка рядом – там конденсат стекает со всего монолита, – огород на довольно большом карнизе, клубника, домашнее вино... А? Как вы? На эти выходные?
  
   
  – Я не могу, – сказала Элора с сомнением. – У меня днем институт, а вечером – занятия.
  
   
  – Какие? – заинтересовался изобретатель.
  
   
  – Учусь красиво ходить, говорить, поддерживать разговоры.
  
   
  – Ну надо же! – искренне восхитился Эрих.
  
   
  – Конечно, – улыбаясь, ответила она. – Без этого сейчас никак нельзя.
  
   
  – Ну а в воскресенье?
  
   
  – В воскресенье у меня очень много дел. Давайте на следующую субботу?
  
   
  – Вы как? – повернулся Эрих к Сергею.
  
   
  Сергей пожал плечами: – Ну давайте...
  
   
  – Все, договорились, – решительно заключил Эрих, потянувшись к бутылке.
  
   
  Они снова выпили. Причем Элора, как всегда, только пригубила свой бокал. Сергей, ощущая полный разброд в душе, выпил все – чтобы хоть как-то прояснить свою голову. Эрих тоже выпил все – по одному ему известной причине.
  
   
  На этот раз о закуске все забыли. Сергей просто поставил свою рюмку и молча наблюдал за Элорой – как она маленькими глоточками отпивает шампанское, как она, заметив его взгляд, тем не менее подчеркнуто это не замечая, выискивает глазами на столе что-либо из съестного. Наконец остановилась на конфетах с вишневой начинкой, тонкими холеными пальчиками аккуратно достала из коробки одну и осторожно откусила от нее небольшой кусочек, чему-то при этом улыбаясь. И Сергей потерял связь времен – ему вдруг показалось, что они все-таки на корабле, что уже прошла их свадьба, и что где-то здесь недалеко находятся Дмитрич с Женькой, и она – такая близкая и родная...
  
   
   
  Элора вдруг слегка напряглась и быстро повернулась к начинавшему клевать носом Эриху.
  
   
  – Эрих, ты хотел рассказать о сути своего открытия, – сказала она, попытавшись не дать ему уснуть.
  
   
  Майер открыл глаза, обведя взглядом окружающих.
  
   
  – Да, действительно... – пробормотал он, с трудом выпрямляясь. – Тут как раз все просто. Давным-давно известно, что человек, умирая, теряет тридцать грамм своего веса. Вот эту штуку я и хотел поймать.
  
   
  Слушатели одновременно вздрогнули. Элора – потому что молода и, как любой молодой человек, ей неприятно слушать разговоры о смерти и покойниках. А Сергей... Оба-на!, подумал он встревожено, это как раз и пахнет красным песком – универсальными ячейками для хранения матрицы человека. Выходит, что я сам, своими руками помогаю им построить их мрачное будущее... Нет, надо решительнее активизировать поиски зародыша этого Суперкомпьютера.
  
   
  – И у вас получилось? – осторожно спросил Сергей.
  
   
  – Почти, – поморщился Эрих, потянувшись за бутылкой. – Поймал что-то – умер один во время операции. Теперь бы неплохо понять, что же это такое. И как это использовать. Но это все потом, – докончил он, разливая водку. – Как говорит Элора – все по порядку.
  
   
  Девушка чуть отрицательно качнула головой, заметив, что Сергей взял бутылку шампанского и привстала.
  
   
  – Ну что ж, – произнесла она необыкновенно серьезно. – За открытие. Будем надеяться, что это и есть долгожданный путь к бессмертию.
  
   
  – Элора, – благодарно улыбнулся Эрих. – Ты всегда была умницей, схватываешь все на лету.
  
   
  Сергей тоже привстал.
  
   
  – Идея хорошая. Дерзайте. Я даже, наверное, смогу подсказать вам, как лучше хранить это нечто. Но это уже потом. – Сергей грустно поднял рюмку. Вас бы всех на мое место, подумал он, быстро осушив емкость.
  
   
   
  Эрих, держась за стол, тяжело плюхнулся на угловой диванчик и мгновенно отключился, привалившись на боковую спинку.
  
   
  Сергей задумчиво посмотрел в его сторону.
  
   
  – Наверное, его лучше отнести ко мне. Неудобно тут, – предложил он.
  
   
  – А вы как сами?
  
   
  – Придумаю что-нибудь.
  
   
  – У нас в кладовке должна быть раскладушка.
  
   
  – Замечательно, – сказал Сергей, осматривая стол. – Давайте, я вам помогу прибраться.
  
   
  – Хорошо, – неожиданно согласилась она. – Только сначала допьем, что осталось в рюмках.
  
   
  Сергей посмотрел на почти полный бокал Элоры, на пустую свою, молча взял бутылку, налил себе немного, поднял глаза на девушку.
  
   
  – За вами тост, раз мой вы отвергли.
  
   
  Элора внимательно посмотрела на Сергея, мягко улыбнулась.
  
   
  – Вы обиделись? Странно. Впрочем, я этого не хотела. К тому же у меня действительно родился тост. Выпьем за правдивость наших слов и поступков.
  
   
  – Я так понимаю, это касается только меня одного? – уточнил Сергей, поднимая свою рюмку.
  
   
  – Если хотите, – кивнула она.
  
   
  Выпили. Молча поставили рюмки. Неловкая пауза нависла над столом. Сергей молчал, вертя вилку в руках и прислушиваясь к музыке – приятная, тихая и спокойная. А что, – вдруг подумал он, мгновенно вспотев, – вторая попытка. Он привстал.
  
   
  – Можно вас пригласить на танец?
  
   
  Девушка чуть удивленно подняла глаза, вникая в сказанное.
  
   
  – Почему бы и нет, – кивнула она после небольшого раздумья.
  
   
  Сергей нетвердо обошел стол, подал ей руку. Она поднялась, осторожно положила левую руку ему на плечо.
  
   
  Они двигались медленно-медленно. Сергей боялся вспугнуть возникшую между ними атмосферу и поэтому касался ее еле-еле, стараясь ни чем не вызвать ее недовольства. Она наклонилась к его плечу, изредка касаясь его щеки своим ухом. Поначалу она осторожно отодвигалась, но потом как-то перестала обращать на это внимание. И ее теплое дыхание нежно касалось его шеи. Сергей замирал, стремясь продлить эти мгновения как можно дольше и сильно боясь, что вот-вот все это разрушится, она очнется ото сна и посмотрит на него холодным взглядом – и это будет концом всех его надежд.
  
   
  – Так где мы были с вами знакомы? – вдруг как-то несмело спросила она.
  
   
  – Честно говоря – не знаю, как и ответить, – произнес он. – Это было так давно...
  
   
  – Но все же, – настаивала она. – Согласитесь, что примету в таком месте не каждому постороннему человеку дано увидеть. Или я не права?
  
   
  – Правы, конечно, – постарался он увильнуть от ответа и кляня себя за излишнюю болтливость. – Извините меня, но я вам вряд ли смогу сейчас что-либо объяснить.
  
   
  – За мной следили? – вдруг спросила она, резко отстраняясь.
  
   
  Он опешил.
  
   
  – Да нет, конечно... Что у вас только одно на уме? Все было совсем иначе. И, кстати говоря, я вам в тот момент нравился...
  
   
  – Да-а? – неопределенно протянула она, посмотрев ему в глаза, снова чуть прижимаясь в танце и при этом незаметно улыбнувшись. – А вы мне, честно говоря, поначалу совсем не понравились – холодный, скользкий, равнодушный... Вы не обижаетесь на откровенность?
  
   
  – Нет, конечно, – поспешил ответить он, продолжая осторожно сжимать девушку в своих объятиях и мысленно умоляя ее – ну говори, не останавливайся! Говори все подряд, что тебе захочется!...
  
   
  – И насчет нашего знакомства, – по-прежнему не глядя на него продолжила она осторожно. – Что-то у вас не все получается. Я ведь не так много прожила на свете и, фактически, помню каждый свой день. И мужчину, увидевшего родинку на моей груди, я бы запомнила на всю жизнь.
  
   
  Сергей посмотрел в ее необычайно серьезные глаза, не зная, что и ответить. И тут танец закончился. Они постояли еще некоторое время. Потом она тихо отстранилась, словно во сне, отошла на шаг.
  
   
  – Спасибо за танец, – произнесла она, не поднимая глаз и полуприседая.
  
   
  – Это вам спасибо, – пробормотал он.
  
   
  – Я сейчас принесу раскладушку, – проговорила она, незаметно облизывая сухие губы. – А то у бедного Эриха совсем шея затечет.
  
   
  – Да, – согласился Сергей. – Надо уложить беднягу. Ни к чему ему страдать.
  
   
  Элора вышла, задев плечом дверной косяк.
  
   
  Сергей огляделся. С ума можно сойти, подумал он. Ничего понять невозможно.
  
   
  Он потрепал Майера по плечу – Эрих. А, Эрих. Идти можешь?
  
   
  Но в ответ голова Эриха слабо покачалась под действием его руки.
  
   
  Подошла Элора с раскладушкой.
  
   
  – Ну как он? – тихо спросила она.
  
   
  – Абсолютный нуль, – покачал головой Сергей. – Неплохо бы крепкого чаю...
  
   
  – Сейчас сделаю, – тут же откликнулась девушка и, поставив раскладушку в угол, отошла к плите.
  
   
  Сергей поудобнее устроил Эриха на диване, понимая, что сейчас он больше ничем не сможет ему помочь, и молча смотрел за действиями девушки, тихо наслаждаясь ее красивой и гибкой фигуркой, мягкими и плавными движениями...
  
   
  Потом они вместе пытались отпоить изобретателя крепким чаем, но Эрих только мычал что-то нечленораздельное, бессмысленно мотая головой.
  
   
  – Ну что ж, – наконец сдался Сергей, тщательно стирая с себя полотенцем остатки расплескавшейся жидкости. – Это все бесполезно. Будем его укладывать.
  
   
  – У меня давно уже все готово, – ответила Элора, показав глазами на стоявшую в углу раскладушку.
  
   
  Сергей примерился, с трудом поднял изобретателя на руки – тяжелый, зараза, – и осторожно понес, стараясь не стукнуть его головой об дверные косяки и перила лестницы.
  
   
  – Осторожнее, – тихо прошептала Элора, захватив раскладушку. – Не споткнитесь.
  
   
  Девушка протянула руку и придержала безвольно свесившуюся голову изобретателя. Сергей сделал первый шаг на лестницу.
  
   
  Так они и поднимались – в такт шагам друг друга. Сергей следил за ступеньками, боясь зацепиться, Элора страховала голову Эрика, как бы он не стукнулся. Наконец подошли к дверям. Остановились.
  
   
  – Дверь открыта, – сказал Сергей, отстраняясь в сторону и давая возможность девушке пройти вперед.
  
   
  Элора несмело повернула ручку, но входить не стала, оставаясь на пороге. Только поставила раскладушку возле двери. Сергей аккуратно положил Эриха на тахту, заботливо прикрыл его пледом, подумав – Не возражаешь, если ты поспишь одетым, а то как-то неловко тебя раздевать, тем более при девушке. Он украдкой обернулся, но ее уже не было. Сергей взял раскладушку и лежащее сверху постельное белье и неторопливо развернул все это в свободном углу.
  
   
  Потом он спустился вниз, почему-то в глубине души твердо уверенный, что она еще на кухне, спать не ушла, возможно, ждет его. Так оно и было. Девушка мыла посуду, изредка набирая команды на пульте автоматической мойки и грустно напевая вполголоса:
  
   
  " Справа и слева гиблое место,
  
   
  Я королева без королевства..."
  
   
  Сергей остановился в дверях, тихо наблюдая и удивляясь вновь произошедшей с ней переменой. А она, не замечая его, плохо скоординированным движением ополаскивала вымытые тарелки, продолжая свою грустную песню.
  
   
  " Справа и слева, странное дело
  
   
  Я королева, "
  
   
  Она чуть заметно вздохнула.
  
   
  " Я королева..."
  
   
  Сергей тихо кашлянул и девушка, вздрогнув, тут же прекратила песню, чуть заметно смутившись.
  
   
  – Привязалась что-то, – сказала она словно оправдываясь и смущенно улыбаясь. – А вчера целый день напевала – Не губи меня, не гони. Обмани меня, обмани...
  
   
  – Бывает, – согласился он приблизившись. – Командуйте, что мне делать.
  
   
  – Будете мне подавать тарелки, – ответила девушка, повязывая фартук и становясь такой уютной и домашней.
  
   
  И дальше в полной тишине, они быстро и по-деловому убрали с праздничного стола грязную посуду, потом Элора мыла, а Сергей протирал полотенцем и расставлял в шкафчики, переговариваясь при этом вполголоса на совершенно отвлеченные темы.
  
   
  Наконец Сергей убрал последний бокал и, пока девушка протирала со стола, быстро прокрутил радиоприемник, отыскивая что-либо помедленнее. К счастью, в вечернее время музыки на разные вкусы было полно.
  
   
  – Еще танец, – предложил он несмело.
  
   
  – Хорошо, – кивнула она, вытирая руки об полотенце.
  
   
   
  Но вечер все-таки закончился – им обоим было завтра рано вставать, а скоро уже утро.
  
   
  – Спокойной ночи, – сказала она первой у порога.
  
   
  – И вам того же, – поспешил ответить Сергей.
  
   
   
  
  
  
  (Конец ознакомительного фрагмента)
  
  
  
  
Оценка: 7.41*9  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"