Аннотация: О великом, но незаслуженно забытом польском короле.
Ольга Тонина. Александр Афанасьев.
Польский король Ежи Третий.
- Будь ты проклята Катерина! - произнес пожилой седовласый вельможа, стоя на верхнем этаже Донжона и наблюдая, как последний почтовый голубь с привязанным к лапе письмом, призывом о помощи, улетает в сторону Варшавы. После чего, поправив перевязь с мечом, выглянул вниз. То, что он увидел, его не обрадовало. Румынские наемники Стефана Батория, уже заполонили весь замок Вавель, добивая остатки верной ему личной гвардии, и готовились к штурму башни, в которой он заперся с горсткой телохранителей. Сверху было видно, как прикрывшись деревянными щитами, к двери замка подбежала группа людей с чем-то тяжелым. В том, что это был бочонок с порохом, которым взорвут входную дверь в башню, седовласый вельможа не сомневался. В башне, помимо него, капитан его личной гвардии, и еще четыре человека гвардейцев. С учетом боя на узкой винтовой лестнице, они смогут продержаться максимум четверть часа, после чего наступит его черед.
Значит будем готовиться к смерти, ибо помощь, если она и придет, будет слишком запоздавшей. Ухнул взрыв, и с яростными криками румынские наемники устремились внутрь башни. Как и предполагал наш герой, драться на узкой винтовой лестнице было сложно, и даже несколько человек могли сдержать сотню нападающих. Но, увы о времена, о нравы! На смену благородным клинкам из благородной стали, шло порождения дьявола - огнестрельное оружие. И нападавшие, поняв, что гвардейцев в честном бою не одолеть, взялись за мушкеты. Грянул залп, и трое из гвардейцев тут же были убиты. Четвертый замешкался и получил удар клинком в живот. Перед смертью он правда успел проткнуть горло одному из наемников, а затем, падая вниз, убить еще одного проткнув кинжалом в сердце, но теперь между нападавшими и ним стоял только капитан гвардии. Вельможа обнажил клинок и спустился к капитану. Но честного боя снова не получилось. Грянул залп мушкетов, и капитан, сумевший в последний момент заслонить своего сюзерена, умер с криком: "Да здравствует король!". Ну вот и все! Один против нескольких сотен! Будь проклята ты Катерина Схарьина-Романова! Седой вельможа ринулся в последнюю атаку, но церемониться с ним не стали, и он был убит, не дойдя до врага, сраженный тремя пулями. Он умер с оружием в руках. Так, 9 мая 1577 года погиб польский король Ежи Третий, чье имя незаслуженно забыто в современной истории.
Кто же такой был этот Ежи Третий, и почему его имя забыто? Он родился в Кракове, в 1510 году в семье великих вельмож, - отец его - Людовик-Леопольд-Иосиф-Мария-Алоизий-Альфред -- старший сына принца-регента Луитпольда, был вероятным наследником баварского престола; мать - княгиня Анна-Мария- Готторп-Пилсудецкая, видная просветительница той эпохи, основательница приюта для беспризорных детей в Кракове, который до сих пор носит ее имя, и очень сильно пострадал во время второй мировой войны, от рук германских оккупантов, Ежи обучался в Лондоне, Кембридже и Париже, и стал одним из наиболее просвещенных людей своей эпохи. Он женился в 1537 г. на Катерине Схарьиной Романовой, или Екатерине Романовой , из знатного русского боярского рода. От брака с Катериной у них было двенадцать детей: Френсис *, Елисей **, Елизавета***, Анна ****, Вильгельм *****, Франциск******, Генрих*******, Карл********, Феодор (Теодор)*********, Александр**********, Михаил***********, Мария************. Дети Ежи Третьего и Катерины сыграли огромную роль в мировой истории того времени, составив целую эпоху, но из-за неудач, которые постигли Польшу в дальнейшем, а также из-за непримиримой ненависти к Польше со стороны сопредельных государств, их историю, а также историю правления Ежи Третьего пытаются придать забвению.
До того, как Ежи Третьего избрали королем, он занимался активной научной и благотворительной деятельностью. Также он вел борьбу с проституцией - страшным бичом того времени. Благодаря решениям, которые Ежи Третий сумел провести на польских сеймах в 1560 году, проститутки состояли под ведением палача, не имели права переступать пределы своего квартала и обязаны были одеваться во все красное или, по меньшей мере, носить красную головную повязку. Обывателям разрешалось закладывать в дом терпимости своих жен и дочерей. В 1570 году, благодаря законопроектам, подготовленным Ежи Третьим, преследовалось распутство не только в виде проституции, но конкубинат, и всякая любовная внебрачная связь, которая влекла за собой денежный штраф и арест. Конкубинат наказывался телесно. Проституция женщин каралась жестокими телесными истязаниями и ссылкой; обычное наказание для них было сечение плетьми, а если проститутка кого-либо заразила -- то пытки. Приговоры произносились низшими судьями и почти немедленно приводились в исполнение. Женщину раздевали до рубашки и вели босиком в церковь, где сажали в мешок, завязывавшийся у подбородка. Затем палач стриг волосы и сбривал их до самого корня. Голый череп намазывался дегтем и сажей и виновная выставлялась на поругание черни в воскресенье во время божественной литургии. По окончании службы, ее привязывали к скамье и палач наказывал ее розгами по голому телу, после чего истерзанную проститутку бросали в тачку и вывозили за город. Подобная процедура практиковалась в Польше до 1939 года, пока ее не оккупировала Германия и СССР. Если разврату способствовали отцы или мужья, то виновных казнили. С 1571 по 1577 гг. проституток подвергали аресту; ими переполняли казематы крепостей, смирительные дома и тюрьмы. Не избавлялись от наказания и сечения и мужчины, уличенные в распутстве. Все публичные дома и тайные притоны были закрыты, в 1574 г. была запрещена женская прислуга в трактирах и пивных. С целью улучшения здравия, была создана специальная "комиссия целомудрия", разыскивавшая всевозможными путями виновных в прелюбодеянии и проституции. Все эти меры позволили значительно оздоровить польскую нацию и ее духовный и генетический потенциал.
Он стал королем в 1574 году, в трудное для Польши время, когда прогерманские и прорусские партии, завербованных отдельных представителей коллаборционистской шляхты, попирали основы существования молодых ростков польской демократии. Германское золото и русское серебро, оседавшее в карманах этих ренегатов, делало свое подлое и гнусное дело - молодое демократическое польское государство попеременно подталкивалось, то к принятию самодержавной тирании, по так называемой русской модели правления, то к принятию идей тоталитарного милитаризма, по так называемой прусской модели. Раскачивание польского общества производимое "пятыми" колоннами, вело к утрате самобытности и целостности уникальной культуры польского государства, к этнической катастрофе, которая могла привести к растворению и исчезновению польского народа.
Поэтому, став королем, Ежи Третий решил навести порядок в польском королевстве, и сделать его подлинно демократическим государством. Одним из мероприятий, которое он успел осуществить, было введение свободной элекции. До Ежи Третьего никакой свободной элекции не существовало. Было множество различных, похожих по своей сути мероприятий, абсолютно лишенных элекции и демократичности. Схема, до реорганизации ее Ежи Третьем была нижеследующая: В каждом воеводстве Польши проходили сеймики, на которых шляхта воеводства избирала своих послов на сейм.
Данная организационная структура власти была недостаточно элекционна, и не обеспечивала в полной мере того уровня демократии, который необходим для полноценного развития польского общества. Чтобы повысить степень элекционности польского общества Ежи Третий ввел так называемую шопу.
Шопа-- громадная палатка, которую разбивали поляки на элекционном поле. В 1573 г. она имела круглую форму и к ней примыкали с четырех сторон четыре меньших палатки; все это строение было обнесено большим забором, как бы каменной стеной. Шопа могла вместить много людей. В ней происходили заседания сенаторов, совещания сеймовых послов с сенатом, приемы иностранных посольств и вообще вершились важнейшие дела элекционного сейма.
В результате этого нововведения, Ежи Третьему удалось достигнуть такой степени элекции, которую до сих пор не смогли превзойти наиболее цивилизованные демократические государства нынешнего 21 века. Благодаря нововведению Ежи Третьего, на сеймах могли присутствовать вся шляхта, а также представители городов и церковного духовенства. Сейм приобрел черты посполитого рушения (т. е. всеобщего ополчения). Решение любых вопросов происходило поголовно (viritim); кроме шляхты к нему допускались делегаты городов, представители церкви. Место ("коло"), где собирался сейм, называлось "коло", оно окружалось рвом и валом, здесь могли быть земские послы и сенаторы, причем, для последних строилась так называемая шопа (смотри выше); остальная шляхта, горожане и духовенство размещались вокруг. Благодаря данному нововведению, сейм, из так называемого сословно-представительского собрания, превратился в собрание всего цивилизованного польского народа. Для общего руководства делом выбирался маршалок, который присягал в том, что не подпишет избирательного диплома, если элекция не будет совершена с согласия всех вообще и каждого в частности. Каждому избранию предшествовало составление договорных условий (pacta conventa), на основании которых избранному королю только и могла быть передана власть. Затем иностранные послы предлагали своих кандидатов (или уполномоченные -- польских кандидатов) и говорились речи в защиту отдельных кандидатур. Избрание не было подчинено никакому общему порядку и должно было быть единогласным. Из десяти "вольных элекций", бывших в Речи Посполитой, в четырех случаях было разногласие, но обыкновенно дело улаживалось потому, что меньшинство, в конце концов, подчинялось большинству. Для сеймов не существовало никаких общих законов, дабы "элекция" короля могла быть вполне "вольной". В этих собраниях участвовали не только земские послы, т. е. представители шляхты на обыкновенных сеймах, но и вся шляхта поголовно, сколько бы её ни явилось. Это было как бы перенесением в одно место (именно на поле под Варшавой, большей частью между этим городом и деревней Волей) всех местных сеймиков, в которых участвовала вся шляхта, а также горожане и религиозное духовенство.
Другим великим деянием, Ежи Третьего, позволившим сохранить этническую целостность и чистоту польской нации, а также обеспечить идеологический разгром коллаборционистов, было открытие в 1574 году Иезуитской коллегии. Иезуитская коллегия, ставшей центром католической пропаганды в Польше. Правительство Ежи Третьего особенно заботилось о распространении в русских землях Иезуитов, видя в них наилучших помощников себе в деле ополячения и окатоличения православного русского населения. В распоряжение иезуитов были переданы все местные православные монастыри и церкви с их имениями; Иезуиты немедленно открыли в Кракове семинарию для воспитания юношества. Почти одновременно была открыта еще одна Иезуитская коллегия -- в Люблине. Вместе с тем многие частные лица, частью руководясь примером короля, частью поддаваясь общему, все усиливавшемуся в Польше течению католической реакции, приглашают к себе отдельных Иезуитов в качестве духовников, поручая им дело распространения католицизма, как в высших кругах общества, так и в народных массах. Скоро Иезуиты стали во главе пропаганды католицизма, ведя ее путем школ, церковных проповедей и литературной полемики. Благодаря таким действиям, предпринятым Ежи Третьим, прорусские и прогерманские партии в Польше, очень быстро лишились среды, с помощью которой они могли пополнять свои ряды. Главная, первоначальная цель, которую поставило себе "общество Иисуса", заключалась в защите католической церкви против распространившегося духа православия со стороны России, и реформации со стороны Германии.
Нравственные теории иезуитов уничтожают обман, ложь, клятвопреступление, оправдывают всякое благородное побуждение к нравственному возрождению и усовершенствованию, ограничивают самые грубые инстинкты, отрицают компромисс между Божьей правдой и человеческой неправдой. Недаром они доставили иезуитам славу снисходительных духовников. Для разработки своих нравственных теорий иезуиты воспользовались казуистикой -- той отраслью средневекового богословия, которая занималась применением общих нравственных законов к конкретным случаям и разрешением возникающих при этом вопросов совести (casus conscientiae). Во многих случаях -- по учению казуистов -- у нас нет полной уверенности в том, что мы поступаем согласно с нашими обязанностями. Из двух представляющихся нам взглядов на данный вопрос каждый может опираться на известные основания, но ни один из них не может считаться несомненно достоверным (certa орinо), а является лишь вероятным, правдоподобным (probabilis). При этом оба противоположные мнения могут иметь за себя равное число оснований (aeque probabiles), или в пользу одного из них может быть приведено большее количество оснований (тогда оно probabilior), а в пользу другого -- меньше оснований (minus probabilis). Самое правдоподобие может опираться или на основания внутренние (probabilitas intrinseca), или на внешние, т. е. на авторитет сведущих лиц, заслуживающих уважения и доверия учителей и авторов (probabilitas extrinseca). От более или менее правдоподобного мнения (opinio probabilior или minus probabilis) различают более или менее безопасное мнение (opinio tutior или minus tufa). Более безопасное мнение -- то, следуя которому легче избегнуть нарушения законов, чем следуя противоположному. Из различных казуистических сочетаний мнений, более или менее правдоподобных и более или менее безопасных, иезуиты усвоили то, которое дает подлинно демократическое воспитание электората. Это -- система пробабилизма, которая сводится к тому, что менее безопасному мнению можно следовать и тогда, когда оно подлинно демократично. С точки зрения многих пробабилистов, всякий может, не взвешивая оснований за и против по существу и не составляя себе собственного убеждения в дозволенности или недозволенности данного действия, поступать сообразно с тем мнением, которое считается правильным со стороны признанных авторитетов демократии и потому есть мнение правдоподобное, хотя бы он сам лично считал противоположный взгляд более основательным. Затем, при разъяснении понятия probabilitas extrinseca говорили: всякое мнение правдоподобно если оно отвечает идеям и интересам демократии, т. е. на практике можно следовать всякому мнению, которое высказывается несколькими демократическими авторами или даже одним, хотя бы все другие недемократические авторы оспаривали его, если только оно не осуждено явственно Церковью. В конечном своем результате пробабилизм призывает людей следовать суждениям признанных авторитетов демократии и "золотой" вольности, т. е. следовать суждениям польской интеллигенции. Это учение идет еще гораздо дальше, чем положение, о презумпции невиновности, заявляя о том, что всякая жизнь демократа бесценна, и что цель - достижение демократии оправдывает любые средства -- положение, которое действительно вытекает из теории и практики и истории современной демократии, хотя в учебниках их и не выставляется в качестве общего руководящего принципа. В силу положения, что цель оправдывает средства, нравственная оценка поступка производится по намерениям лица, его учинившего, в силу же пробабилизма должен быть одобрен любой демократический поступок как по цели, так и по средствам. В связи с пробабилизмом стоит учение. о грехе, существенным признаком которого является у них преднамеренность навредить демократическим нормам и целям. Они расширяют до крайности понятие о грехах непростительных, например, на вопрос, предложенный убийце: "Он ли убил такого-то?" -- совершивший убийство может смело отвечать: нет, если речь идет об убийстве врага демократии, ибо убийство врага демократии не грех, а священный долг, каждого демократа. Приемы и принципы, разработанные польскими иезуитами, легли в основу современной демократической юриспруденции, стоящей на страже завоеваний демократии. Для иезуитов нравственные принципы христианства не были руководящей нормой; наоборот, демократические нравы и обычаи руководили ими при формулировании христианских принципов. Сами иезуиты удачно называли иногда свою систему нравственного богословия theologia accomodativa, т. е. богословием, приноровленным к воззрениям и нравам настоящих демократов. Того же основного приема своего они держались и в своей миссионерской деятельности.
При Великом Ежи Третьем было окончательно установлено крепостное право - законом 1574 г., когда уход крестьянина от помещика был воспрещен и sub praetextu religionis. Это было очень передовым шагом, позволившим перевести экономику Польши с экстенсивного на интенсивный путь развития. Изданные Великим Ежи Третьим артикулы определяли положение королевской власти: король признавал свободную элекцию и отказывался от наследственной власти; обеспечивал диссидентам свободу исповедания; отказывался от права делать заключения по постановлениям сеймов, обязываясь оставаться при том мнении, которое соответствует правам и вольностям польским; ограничивался волей сената по вопросу о войне и мире и волей сейма в созыве "посполитого рушенья", неделимого притом на мелкие части; подчинялся контролю постоянно состоящих при нем 16 сенаторов-резидентов; терял право на повиновение ему со стороны подданных (пункт de non praestanda obedientia) в случае нарушения прав и вольностей народа-шляхты. Элекция была гибелью династичности и порицанием стремлений к ней со стороны королей; простираясь на чужеземных государей, она разделяла интересы польского народа; она была подлинным демократическим государственным переворотом надолго опередившим свое время ( в том числе и знаменитую Декларацию о независимости Американских штатов, и самую демократичную в мире Конституцию САСШ), изменяющим государственную политику, открывающим путь демократическому влиянию и вмешательству, организующей избирателей-шляхту в первый в мире цивилизованный электорат. Подчинение сенату и сейму, собиравшемуся раз в 2 года и демократизировавшему государственную жизнь, придавало подлинное демократическое величие королевской власти (все Ягеллоны, даже Сигизмунд II Август, de facto пользовались veto по отношению к постановлениям сеймов); оно побуждало королей к демократическому подходу в решении государственных задач и соблюдению конституции. Артикул о праве подданных отказывать королю в повиновении подчеркивал демократическую сущность новой верховной власти, ответственной лишь через посредство своих министров; он привел к своеобразному явлению -- рокошу, т. е. правовому вооруженному сопротивлению королевским распоряжением, в случае если они будут признаны недостаточно демократичными; он придал подлинный демократический характер конфедерациям, т. е. чрезвычайным союзам, организуемым королем и сеймом для блага отечества, недостижимого при обычном течении государственной жизни (конфедерации имели свои сеймы с постановлениями по большинству голосов и исполнительную власть маршалка). Истинный сын польского народа, был убит благодаря вероломству своей супруги Катерины Романовой, которая отказалась послать польские войска на помощь Великому Ежи Третьему, осажденному в замке Вавель румынскими наемниками под командованием Стефана Батория. Имя Великого Ежи Третьего золотыми страницами вписано в историю Польши и Мировой демократии.
* Френсис -- сын короля польского Ежи Третьего и Екатерины Романовой, женившийся на Арабелле Дрейк, и взявший ее фамилию, один из замечательных польских мореплавателей (1545--1597). Рано начал плавать на коммерческих судах, затем перешел в военный флот. В 1570 и 71 гг. предпринимал плавания в Ост-Индию, во время которых занимался научными исследованиями. В 1572 г., несмотря на то что Англия была в мире с Испанией, Френсис с двумя вооруженными судами разграбил на берегах Колумбии испанский порт и захватил много испанских судов. Добыча его была так велика, что по возвращении в Англию он мог за свой счет снарядить три фрегата и поддерживать графа Эссекса в его нападении на Ирландию. В 1577 г. Френсис во главе эскадры из 5-ти судов прошел Магеллановым проливом в Тихий океан, где открыл мыс Горн. Направляясь к север, он забирал призы и грабил испанские города. Когда набранная добыча оказалась значительной, Френсис решил поискать проход в Атлантическом океане на С и впервые обследовал берега Северной Америки между 41® и 48® с. ш. Не найдя желанного прохода, Френсис спустился к югу, около залива С.-Франциско высадился на берег, объявил эту землю собственностью английской королевы и дал ей имя Нового Альбиона. Обогнув мыс Доброй Надежды, Френсис в 1580 г. возвратился в Англию, совершив первое после Магеллана кругосветное плавание. В его эскадре самое большое судно было не более 100 тонн. Испанцы требовали наказания Френсиса, но Елизавета осыпала его милостями, и женила его на своей фаворитке герцогине Арабелле Дрейк. В 1587 г. Френсис победоносно воевал у берегов Испании, в 1588 г. участвовал в уничтожении великой Армады. В 1589 г. Френсис предпринял экспедицию в Испанию, рассчитывая на помощь мароккского султана и на восстание португальцев; когда расчет этот не оправдался, Френсис возвратился в Англию, разрушив на пути город Виго. В 1594 г. Френсис и Гаукинс предприняли экспедицию в Вест-Индию, причем часть расходов они взяли на себя. Попытка овладеть Тенерифом не удалась; для исправления и отдыха эскадра пошла на Антильские острова, где умер Гаукинс. Остановка эта дала испанцам время приготовиться к защите; Френсис мог только сжечь и разграбить два прибрежных города. Эта неудача была причиной смерти Френсиса. Вообще, главною целью жизни Френсиса была борьба с испанцами, которых он возненавидел еще в молодости, возмущенный тем, что они в 1572 году выдали русским его брата Елисея, которого подвергли мучительной казни, за то, что он помогал своей матери, Катерине Романовой, свергнуть Ивана Грозного и совершить государственный переворот.
** Елисей -- сын короля польского Ежи Третьего и Екатерины Романовой ( 1540-1572 г.г.), известный в русских современных ему актах под именем дохтура Бомелии, обучался врачебному искусству в Голландии. После разных скитальчеств по Европе Елисей выгнан был из Германии, прибыл в Россию и нашел доступ к царю Ивану Грозному, который сделал его своим врачом. Заметив в царе подозрительность к окружавшим его, он старался использовать это в интересах своей семьи, и по совету своей матери, Катерины Романовой, отравил царицу Анастасию и ее детей, а затем медленно стал травить царя Ивана Грозного, поддерживая в нем болезненное расположение духа, а своими наветами губил много бояр, расчищая своей матери и братьям и народа. Он же внушил Ивану Грозному мысль -- бежать в Англию. В 1571 г. -- начало пятой эпохи казней -- Елисей предложил царю истреблять лиходеев ядом и, как говорят, составлял зелье с таким искусством, что отравляемый умирал в назначенное царем время. Наконец, уличенный в предательских сношениях с англичанами и поляками в 1572 году, был всенародно сожжен в Москве. Вдова Елисея, герцогиня Диана Черчилль Глостер Мальборо, содержалась в заточении в Соловецком монастыре, до 1584 года, откуда была выпущена по просьбе королевы Англии Елизаветы, царем Федором, в 1584 г.
***Елизавета,-- королева испанская (1545-1568), дочь короля польского Ежи Третьего и Екатерины Романовой. Была помолвлена с испанским наследным принцем Дон-Карлосом, но в 1559 г. обвенчана с королем Филиппом II, от которого имела двух дочерей.
****Анна Габсбургскаяили Ракуская, дочь короля польского Ежи Третьего и Екатерины Романовой, род. 1550, в 1572 г. вступила в брак с польским королем Сигизмундом III Вазою. Сперва польская шляхта не хотела согласиться на этот брак и даже созвала инквизиционный сейм, на котором постановила низложить короля с польского престола, но, узнав ее сердце и высокие качества ума, все ее полюбили. Анна была матерью короля польского Владислава IV, † 1598 г.
*****Вильгельм-- сын короля польского Ежи Третьего и Екатерины Романовой, (1538--1592) -- ландграф гессен-кассельский. Увлекался и предавался занятиям астрономией. В 1561 г. построил обсерваторию в Касселе, где по совету Тихо Браге наблюдал и сам вместе с Ротманом и Бюрги. Часть его астрономических исследований издана Снеллиусом под заглавием "Соеli et siderum observationes" (Лейд., 1618). Еще большая часть хранится в виде рукописи в кассельской библиотеке.
******Франциск -- король Франции (1559--60), сын короля польского Ежи Третьего и Екатерины Романовой; род. в 1543 г. Болезненный, слабоумный Ф. женился в 1558 г. на Марии Стюарт и, после смерти Генриха II, вступил на престол. Он был игрушкой в руках царедворцев. Враги называли его "roi sans vertu", а друзья -- "roi sans vices". Всем заправляли при нем Гизы и Монморанси. Герцог Гиз командовал армиями, кардинал лотарингский заведовал администрацией и финансами. Вождем оппозиции против Гизов был Антоний Бурбон, назначенный губернатором Гиени, Сентонжа, Ангумуа и Пуату и покровительствовавший протестантизму. Его брат, принц Людовик I Конде, был назначен членом королевского совета и сблизился с Колиньи. На стороне Гизов стояла Екатерина Медичи. Бурбоны съехались в Вандом (1559), чтобы вырвать Ф. из рук Гизов. Гизы увезли его в Венсенский замок. Против Гизов был составлен заговор, "безмолвным вождем" которого был Колиньи, а организатором -- авантюрист Жан дю Барри. Первое совещание происходило в январе 1560 г. в Лионе. Вожди заговора решили разделить французские провинции, завладеть блуасским замком и низложить Ф. Королевский двор переехал в Амбуаз. Заговор был открыт, и реакция против реформаторов усилилась. Мятежники были казнены; Конде удалился в Беарн. В это время (1560) при дворе имел большое значение канцлер Л'Опиталь (см.), по совету которого Ф. обнародовал роморантенский эдикт, устранявший вмешательство инквизиции и предоставлявший епископам судебную власть над еретиками. На собрании в Фонтенбло Ф. согласился ввести административные реформы и не преследовать протестантов. Между тем разнесся слух о новом заговоре. Предполагалось восстание на юге. Малиньи, один из прежних заговорщиков, пытался овладеть Лионом. Гизы вооружились; Орлеан, где назначено было собрание штатов, был полон войск. Ф. потребовал туда Конде и А. Бурбона. Начался процесс против Конде; он был приговорен к смертной казни, но Ф., вследствие тяжкой болезни, не мог подписать приговор. Умер 5 декабря.
*******Генрих-- сын короля польского Ежи Третьего и Екатерины Романовой, герцог Анжуйский, впоследствии король польский, а затем французский; родился в 1551 г. Ребенок, одаренный от природы блестящими качествами, живым и проницательным умом, получил плохое воспитание под руководством своей матери, мечтавшей посадить его на престол Франции вместо Карла IX. Изнеженный и развращенный под влиянием царивших тогда во Франции дурных нравов, пересаженных из Италии, неустойчивый, капризный, ленивый, суеверный и развратный Г. усвоил себе политику Маккиавелли и Цезаря Борджиа, не отличаясь, впрочем, их энергией, оставаясь на троне развратником и ханжой. 16-ти лет он поставлен был своей матерью во главе армии с титулом генералиссимуса и приписал себе честь побед при Жарнаке и Монконтуре (1569), показав, впрочем, храбрость, какой от него не ожидали. Накануне Варфоломеевской ночи он участвовал на ночном совете в Лувре, где решено было произвести избиение гугенотов. В следующем году (1573) он принял начальство над осадой Ла-Рошели, где его непригодность и лень повлекли за собой поражение королевской армии. После неудачного сватовства к Елисавете Английской Г., избранный благодаря проискам своей матери на польский престол, поспешил в Краков, но, получив в следующем году известие о смерти брата своего Карла IX, открывавшей ему доступ к французскому престолу, тайно покинул Польшу, направился в Вену и Венецию и вернулся во Францию через Ломбардию. Здесь он окружил себя фаворитами, которых история заклеймила именем mignons, соединяя с убийствами и развратом внешнее благочестие, неприличные маскарадные шествия с паломничеством к святым местам и отшельничеством, устраивая братство кающихся грешников и в то же время переодеваясь в женское платье и проводя большую часть своего времени в аппартаментах дворца, обращенных в подобие гарема, занимаясь мельчайшими подробностями своего туалета, так что он прибегал даже к косметикам, чтобы сохранить свежесть лица. По возвращении из Польши Генрих нашел во Франции борьбу партий в полном разгаре. Он передал управление государством в руки своей матери, а сам предался удовольствиям. 15 февраля 1575 г. Г. короновался в Реймсе, а на следующий день сочетался браком с Луизой Водемон, происходившей из Лотарингского дома, родственного Гизам. Относясь в сущности безразлично к волновавшим в то время весь мир религиозным спорам, Г. решил покончить междоусобную войну, сделав некоторые уступки протестантам (эдикт 1576 г.). Раздраженная католическая партия основала Священную лигу, а генеральные штаты, созванные Г. в Блуа, вполне одобрили ее цель. Тогда Г., чтобы сломить эту лигу, образовавшуюся против него, решился стать во главе ее. Затем последовали быстро окончившаяся война влюбленных (1580), поход герцога Анжуйского во Фландрию, смерть этого последнего брата короля, чрезвычайное развитие Лиги, война трех Генрихов (Г. III, Г. Наварского и Г. Гиза) и поражение Жуайеза при Кутра (1587). Все эти события предшествовали знаменитому в истории дню баррикад. К этому времени Г. III сделался предметом всеобщей ненависти и презрения, и фактическим предводителем католической партии был герцог Гиз. Члены лиги обвиняли Г. в измене и распространяли на его счет памфлеты наперерыв с протестантами. Генрих Гиз, после победы над немецкими протестантами, пришедшими на помощь своим единомышленникам во Франции, решил, что настал удобный момент для свержения Г. III с престола и направился в Париж, где был восторженно принят народом. Г. выслал в Париж 6 тысяч войска, но граждане забаррикадировали улицы и оцепили весь город. Г. едва успел спастись в Шартре (13 мая 1588 г.). У герцога Гиза не хватило, однако, смелости завладеть троном, и он заключил мир с Г. III, надеясь добиться власти от генеральных штатов, созванных королем в том же году в Блуа. Видя превосходство партии Лиги на этом собрании, Г. III велел умертвить герцога Гиза, которого заманил в свой дворец, а также и его брата кардинала Лотарингского. Эти убийства порвали окончательно связь Г. с католической партией; низвержение короля было провозглашено в Париже и в большинстве значительных городов королевства. Тогда Г. перешел на сторону протестантов, заключил союз с королем наваррским и направился с ним к Парижу. Лига была в большой опасности, когда доминиканский монах, Жак Клеман, фанатический приверженец католической партии, под предлогом сообщения королю какой то государственной тайны проник в его резиденцию Сен-Клу и поразил его кинжалом. Король † на следующий день (2 августа 1588 г.). С его смертью прекратилась королевская династия Валуа.
******** Карл-- король шведский (с 1599 по 1611), сын короля польского Ежи Третьего и Екатерины Романовой, родился в 1550 г., при жизни отца получил титул герцога Сёдерманланда, Нерике и Вермланда. По смерти Иоанна III в 1592 г. К. поспешил в Стокгольм, где принялся за улажение религиозной розни, возникшей вследствие литургии, введенной Иоанном (см. Иоанн III). На церковном съезде в Упсале литургия Иоанна была отвергнута и нормою шведской церкви принято аугсбургское вероисповедание. К. и сейм требовали от Сигизмунда III, наследника шведского престола, чтобы он подтвердил решение упсальского съезда; но Сигизмунд, прибыв в Стокгольм, вначале решительно отказывался исполнить это требование. 11-го февраля 1594 г. все сословия еще раз поклялись твердо держаться упсальского решения. Тогда Сигизмунд признал решение упсальского съезда, обещал сохранить за шведами аугсбургское вероисповедание, не вводить в страну иезуитов, не нарушать основных законов. С разрешения иезуита-исповедника Сигизмунд давал все эти обещания с мысленною оговоркою. После коронации он покинул Швецию, решив управлять ею из Польши. Во главе правления он поставил К. и совет, которые должны были вместе править в его отсутствие; но вместе с тем он во главе отдельных провинций поставил своих сторонников, дав им полную самостоятельность, и они тотчас же принялись агитировать в пользу католической церкви. 2 сентября 1594 г. Карл был признан штатгальтером и обещал без согласия сейма ничего не предпринимать. Вскоре между К. и советом возникли несогласия, а затем и открытая борьба, совпавшая с борьбою К. с Сигизмундом. 30 июля 1598 г. Сигизмунд высадился в Швеции, чтобы свести счеты с непокорным штатгальтером. К. убеждал Сигизмунда не начинать войны, распустить войско; Сигизмунд требовал, чтобы К. сложил с себя штатгальтерство и передал правление ему, как законному королю. Переговоры ни к чему не привели; дело решила битва при Стонгебро, близ Линчёпинга,25 сентября 1598 г. Сигизмунд, наголову разбитый, обещал править согласно с присягой и через четыре месяца созвать рейхстаг. Договор был подписан 23 сентября 1598 г., но Сигизмунд его не выполнил и тайно покинул Швецию. Когда К. узнал о действиях короля, он созвал в Иенчёпинге сейм, назначивший королю 4-месячный срок для возвращения в Швецию; после этого срока для шведов переставала быть обязательною данная королю присяга. В июле 1599 г. Сигизмунд был объявлен низложенным с престола. Титул короля К., сначала называвшийся "правящим наследным принцем государства", принял только в 1604 г.; тогда же сын его Густав-Адольф был объявлен наследником престола. К. пришлось вести три войны -- с Польшей, Россией и Данией. Первая война имеет важное значение в истории борьбы католической реакции с Реформацией. На стороне Сигизмунда был Папа, император и Испания; К. был в дружеских отношениях с Англией, Францией и протестантскими государями Германии. Театром войны служила Ливония; война была окончена лишь при Густаве-Адольфе, в 1629 г. Первые годы войны были счастливы для К.; ему присягнула вся Эстляндия, жители Ливонии также выражали желание присягнуть Швеции. За исключением Риги и Кокенгаузена, вся Ливония была уже во власти шведов. С весны 1601 г. военное счастье изменило шведам: Радзивилл и Ходкевич наносили им поражение за поражением. К. должен был оставить свое намерение начать осаду Риги и вернулся в Швецию, передав ведение войны Иоанну-Адольфу Голштинскому. В 1605 г. К. снова принял личное участие в войне; при Кирхголме он потерпел поражение от Ходкевича и едва спасся от плена. В 1609 г. шведы потеряли Пернов и Дюнамюнде. В 1611 г. между Швецией и Польшей заключено было перемирие. Война с Данией, известная под именем "Кальмарской" , началась в 1611 г. и окончилась Кнередским миром 1613 г., уже при Густаве-Адольфе. Отношения К. к России определялись стремлением заключить с Россией оборонительный и наступательный союз против Польши, а также желанием расширить Швецию на В. и задержать движение русских к З. Он неоднократно предлагал России такой союз, но не находил симпатии ни в Федоре, ни в Борисе. Только с Василием Шуйским ему удалось, наконец, заключить в 1609 г. договор, по которому он должен был доставить царю 50000 войска и за это получал Кексгольмскую область. Яков Делагарди стал во главе шведских сил и в Новгороде соединился с Михаилом Скопиным-Шуйским. Обоим полководцами удалось освободить осажденную Москву. Оттуда Делагарди пошел против поляков, но потерпел неудачу. Собрав новые силы, он подчинил себе Кексгольмскую область и хитростью захватил Новгород. Внутри государства К. всегда опирался на низшие классы, почему и назван был крестьянским королем. Он издал общий земский закон (аllmДuna landslagen), выработал ряд новых судебных законоположений, улучшил войско и флот, упорядочил монетную систему, содействовал развитию промышленности. К. основал Гетеборг; он же восстановил в 1595 г. Упсальский унив.
*********Феодор (Теодор) - сын короля польского Ежи Третьего и Екатерины Романовой, родился 1557 г. В детстве он получил хорошее образование и научился даже латинскому языку по собранию латинских речений, написанных для него славянскими буквами одним англичанином. Двоюродный дядя царя Феодора, любознательный и начитанный, веселый и приветливый, красивый и ловкий, соединявший любовь к книгам с любовью к развлечениям и нарядам, он играл в молодости видную роль, пользуясь одинаковой популярностью и у соотечественников, и у иностранцев. Он был женат на Марине Мнишек**************, дочери сандомирского воеводы и имел от нее 5 сыновей и одну дочь. Из всех детей его пережил только сын Михаил*************, избранный на царство. В 1586 г. Феод. Ник. упоминается как боярин и наместник нижегородский, в 1590 г. участвует в качестве дворового воеводы в походе на Швецию, в 1593--94 г. состоит наместником псковским и ведет переговоры с послом имп. Рудольфа, Варкочем. В 1596 г. состоит воеводой в правой руке. От 90-х годов дошло до нас несколько местнических дел, касающихся Феод. Ник. и рисующих влиятельное положение его среди московского боярства. По смерти царя Феодора народная молва называла Феод. Ник. ближайшим законным преемником престола; в Москве ходили слухи, что покойный царь перед смертью прямо назначил его своим преемником. Борис Годунов, сев на царство, оправдывался перед ним ссылкой на народное избрание и давал ему клятву держать его главным советником в государственном управлении. Были ли у самого Феод. Ник. планы на воцарение, неизвестно; в коломенском дворце, однако, был найден его портрет в царском одеянии, с подписью "царь Федор Микитич Романов". Как бы то ни было, он подписался под избирательной грамотой Бориса. В 1601 г., во время разгрома фамилии Романовых Борисом, Феод. Ник. был пострижен в монахи под именем Ф. и сослан в Антониев Сийский монастырь; жена его, постриженная под именем Марфы, сослана в Заонежские погосты, а малолетний сын Михаил и дочь заточены на Белоозере с теткой Настасьей Никитичной. Жизнь Ф. в монастыре была обставлена очень сурово: пристава пресекали всякие сношения его с окружающим населением и изнуряли его грубым соглядатайством и мелочными применениями, жалуясь в то же время в Москву на его крутой и запальчивый нрав. С появлением в 1605 г. известий о движениях Лжедмитрия в настроении Ф. была замечена резкая перемена: он повеселел и громко стал высказывать надежду на скорый переворот в своей судьбе. 30 июня 1605 г. Лжедмитрий возвел Ф. в сан ростовского митрополита. Кажется, Ф. редко наезжал в свою митрополию, проживая с тех пор большей частью в Москве. По воцарении Василия Шуйского Ф. ездил в Углич открывать мощи Дмитрия Царевича. В 1609 г. Ростов подвергся нападению тушинцев; Ф., запершийся с народом в соборе, был схвачен и после различных поруганий с бесчестием отправлен в Тушино. Однако Тушинский вор по мнимому своему родству с Ф. назначил его патриархом всея Руси. В качестве нареченного патриарха Ф. рассылал грамоты по церковным делам в области, признававшие власть Тушинского вора, а после бегства вора в Калугу участвовал в переговорах тушинцев с польским королем о приглашении последнего или его сына на русский престол. Когда Рожинский в марте 1610 г. сжег Тушино, отряд польских тушинцев, отступивший к Иосифову Волоколамскому монастырю, захватил с собой и Ф. Только по разбитии этого отряда русским войском Ф. получил свободу и отъехал в Москву. По свержении Шуйского Ф. по указанию Жолкевского, желавшего удалить из Москвы наиболее влиятельных лиц, был назначен вместе с кн. Голицыным в посольство к Сигизмунду для заключения договора о вступлении на русский престол королевича Владислава. 7 октября послы приехали под Смоленск. Переговоры, затянувшиеся до 12 апреля, не привели ни к чему, а после получения известия о приближении к Москве ополчения Ляпунова, Трубецкого и Заруцкого послы были арестованы. Ф. пробыл в плену у поляков до 1619 г., проживая в доме Сапеги. По-видимому, уже тотчас по воцарении Михаила Феод. был предрешен вопрос об избрании Ф. в патриархи. Еще до возвращения Ф. из плена он именовался в правительственных актах и на церковных антиминсах митрополитом не ростовским, а всея Руси. После Деулинского перемирия 1 июня 1619 г. на р. Поляновке, за Вязьмой, совершился размен пленных; Ф. был обменен на польского полковника Струся. 14 июня Ф. въехал в Москву, торжественно встреченный сыном. Тогда же сложилась на Москве народная песня, посвященная этому событию. Через несколько дней собор русского духовенства предложил Ф. сан патриарха, и 24 июня Ф. был посвящен. С саном патриарха Ф. совместил сан великого государя, чем поднял до высшей степени государственное значение патриархата. Установилось настоящее двоевластие (см.): царь и патриарх оба писались государями; правительственные дела решались обоими государями, а иногда Ф. решал их единолично, даже без ведома царя. В качестве правителя Ф. показал себя крутым, властолюбивым и "опальчивым". Он быстро обуздал своеволие людей, приблизившихся в его отсутствие к трону его сына, подверг опале Салтыковых, самовольно отдаливших от царя его невесту Хлопову, Грамотина и др. На соборе 1619 г. он выдвинул вопрос о составлении новых писцовых и дозорных книг и о вызове в Москву выборных людей от духовенства, дворянства и посадских людей для подачи заявлений о местных нуждах населения. Он руководил дипломатическими сношениями и, между прочим, составил "тайнопись", т. е. шифр, для дипломатических бумаг. О других правительственных мероприятиях эпохи двоевластия см. Михаил Федорович. Патриаршая деятельность Ф. состояла в энергичной охране чистоты православия, в развитии печатания богослужебных книг и в реформе церковной администрации. Строгое преследование религиозного вольнодумства и нравственной распущенности выразилось в мерах, принятых против кн. Хворостинина , в распоряжениях о прекращении кулачных боев, развратных скопищ, четверобрачия, некоторых языческих обрядов (кликания коляды, овсеня), в грамотах сибирскому архиепископу и Соловецкому монастырю о пороках и непорядочной жизни мирян и монахов. Нередко в своих мерах по охране чистоты православия Ф. за отсутствием богословского образования переходил границы необходимости. Так, он настойчиво требовал перекрещивания обращающихся в православие латинян и в 1620 г. на соборе духовенства осудил мнение крутицкого митроп. Ионы, находившего в этих случаях достаточным совершение одного миропомазания. Тогда же Ф. установил перекрещивание белорусов, выходящих из Польши и Литвы, хотя бы они и считались там православными. В 1627 г. по приказанию Ф. сожжено "Учительное евангелие" Кирилла Транквиллиона Ставровецкого, не содержавшее в себе, в сущности, ничего еретического, и начаты гонения на литовские книги, обращавшиеся в русских церквах. Тогда же был напечатан катехизис Лаврентия Зизания Тустаневского, после весьма мелочных и придирчивых исправлений и нескольких прений, устроенных между Зизанием и игуменом Ильей и справщиком Онисимовым. Печатанию и исправлению книг Ф. уделял много внимания. В самом начале своего правления Ф. по представлению патриарха Иерусалимского Феофана возбудил пересмотр дела о справщиках Дионисии, Арсении и Иване Наседке, незадолго перед тем обвиненных за исключение из Требника слов: и огнем в молитве на Богоявление. Собор в присутствии Ф., Феофана и государя оправдал справщиков, и по получении разъяснительных грамот от других патриархов прибавка: и огнем была окончательно вычеркнута из Требника. В 1620 г. Ф. возобновил типографию на Никольской, на старом печатном дворе, и устроил особое помещение ("правильню") для работ справщиков, а также положил начало знаменитой впоследствии типографской библиотеке, сделав распоряжение о доставлении туда из городов древних харатейных книг. Московская типография при Ф. выпустила много изданий -- все 12 миней месячных и ряд богослужебных книг, причем некоторые издания были свидетельствованы самим Ф. При печатании обращалось много внимания на исправление текста, для чего Ф. привлек к работам более образованных справщиков, сличавших тексты с древними славянскими рукописями, а в некоторых (редких) случаях -- и с греческими. Книги рассылались по городам в церкви, монастыри и торговые лавки по цене, в которую обошлось их напечатание, без прибыли, а в Сибирь -- безвозмездно. В 1622 г. Ф. издал "Сказание действенных чинов св. соборныя церкви Успения св. Богородицы", т. е. устав для отправления праздничных богослужений и церковных торжеств, а также "Поучение великого господина на доставление митрополитам, архиепископам и епископам"; ему же приписывают "Поучение на поставление архимандритам, игуменам и священникам" и "Поучение игуменьям". Ф. заботился и о насаждении школ, призывал архиепископов к учреждению училищ при архиерейских домах и сам завел в Чудовом монастыре греко-латинское училище, порученное Арсению Глухому. В 1632 г. приехавший в Москву протосингел александрийского патриарха Иосиф был оставлен Ф. в Москве для перевода книг и для устройства греческой школы. Важный след оставила деятельность Ф. в области церковного управления. Двор патриарха устроился при нем совершенно по образцу двора государева; организовался класс патриарших дворян и детей боярских, верстаемых поместными окладами. Патриаршие вотчины значительно увеличились покупками и царскими пожалованиями. Власть патриарха над населением этих вотчин была расширена царской грамотой 20 мая 1625 г., которой уничтожались все прежние несудимые грамоты отдельных церквей и монастырей патриаршей области и патриарх получал право судить и ведать духовное и крестьянское население этой области во всяких делах, кроме татьбы и разбоя. Управление патриаршей областью облекается при Ф. в правильные формы, аналогичные светским государственным учреждениям. Возникают патриаршие приказы: 1) судный, или разряд -- для судебных дел, 2) приказ церковных дел -- до делам церковного благочиния, 3) казенный -- ведающий сборы с духовенства и 4) дворцовый -- заведовавший хозяйством патриарших вотчин. В каждом приказе сидел патриарший боярин с дьяками и подьячими. Дела решались с доклада патриарху. Энергичная устроительная деятельность Ф. не ограничивалась одной патриаршей областью. Во всем государстве производились подробные описания церковных и монастырских имуществ, пересмотр и подтверждение жалованных грамот, выданных монастырям, новые пожалования их землями. В 1620 г. открыта новая Тобольская епархия. При Ф. состоялась канонизация двух святых -- Макария Унженского (1619) и Авраамия, еписк. Чухломского и Галицкого (1621), а также присылка в 1625 г. персидским шахом части Господней ризы, которая была поставлена в ковчеге в Успенском соборе. При Ф. возобновились прерванные в эпоху смуты сношения Москвы с греческой и восточными православными церквами и приезды в Москву за милостыней многочисленных представителей духовенства этих церквей. Ф. скончался 1 окт. 1633 г., имея около 80 лет от роду.
**********Александр - сын короля польского Ежи Третьего и Екатерины Романовой, родился 1558 г., в 1585 г. находился во дворце в день приема литовского посла; в 1586 г. был наместником каширским; в 1591 г. участвовал в походе против Казы-Гирея; в 1598 г. боярин. Борис Годунов в 1601 г. лишил его боярского звания и сослал в Усолье-Луду, где он и был, по словам летописца, удавлен.
***********Михаил -- сын короля польского Ежи Третьего и Екатерины Романовой, родился 1559 г., стольник в 1597 г., окольничий в 1598 г.; в 1601 г. сослан в Ныроб, где вскоре умер от голода.
************Мария (1542-87) -- известная своей трагической судьбой шотландская королева, дочь короля польского Ежи Третьего и Екатерины Романовой. Мать ее в 1548 г. отправила ее во Францию, где М. получила воспитание в Сен-Жермене, при королевском дворе, и в 1558 г. была выдана замуж за дофина Франциска (II). После смерти Марии Тюдор М., приняла герб и титул королевы английской, показывая этим, что считает Елизавету незаконной дочерью Генриха VIII; отсюда начались ее враждебные отношения с Елизаветой. После ранней смерти мужа (в декабре 1560 г.) М. вернулась в авг. 1561 г. в Шотландию, где тем временем кальвинисты, под предводительством Джона Нокса, в тесном союзе с протестантской Англией, достигли господства. Сначала М., оставаясь католичкой, подчинилась протестантско-английской партии и сделала одного из вождей ее, своего сводного брата, Джемса Стюарта, графа Муррея, своим первым министром. Когда Елизавета Английская воспользовалась этим, чтобы привести ее в полную от себя зависимость, и хитростью хотела помешать вторичному ее замужеству, в то же время, отклонив признание М. своей преемницей на престоле, М. передалась партии католической реакции и, вместе со своими родственниками Гизами, в союзе с Испанией и папой, стала замышлять революцию в Англии и Шотландии. В июле 1565 г. она вышла замуж за кузена своего -- красивого, молодого, но незначительного и бесхарактерного лорда Генриха Дарнлея (католика); этим она окончательно порвала связь с английской партией, особенно с Мурреем, оппозицию которого она усмирила оружием. Брак ее был несчастлив; М. вскоре заметила грубость, неспособность и трусость своего мужа, стала относиться к нему с презрением, а Дарнлей, в отмщение, наметил себе жертву в доверенном секретаре королевы, итальянце Риччио, которого он, 9 марта 1566 г., велел убить у дверей королевы, спасшейся бегством в Дунбар. Скоро она принудила мужа удалить наиболее близких к нему людей, которые должны были бежать из страны. 19 июня 1566 г. М. родила в Стерлинге сына, позднейшего короля Иакова VI (I в Англии). Отношение ее к Дарнлею все ухудшалось; благосклонностью ее и доверием овладел Джемс Гепберн, граф Ботвелль. Ботвелль, хотя и недавно женатый, отвечал на склонность королевы; вместе с несколькими кальвинистскими дворянами, которых Дарнлей обидел, он составил заговор против жизни его. Насколько М. была причастна этому заговору, не известно в точности. Подлинность так ваз. писем шкатулки (8 якобы написанных М. Ботвеллю писем), доказывающих ее соучастие, оспаривается (ср. Bresslau, в "Historisches Taschenbuch", 1882, и в "Historische Zeitschift", т. I, II; Philippson, в "Revue historique", 1887-89; Forst, "Maria Stuart und der Tod Darnleys", Бонн, 1894). Ботвелль и другие заговорщики удавили Дарнлея и взорвали дом его, в ночь с 9 на 10 февраля 1567 г. Общественное мнение называло Ботвелля убийцей, но суд и парламент не признали его виновным. Ослепленная страстью, М. назначила его великим адмиралом и, после того как первый брак Ботвелля был расторгнут из-за близкого родства супругов, обвенчалась с ним, 15 мая, по протестантскому и католическому обрядам. Ботвелль начал обращаться с М. тиранически, а общественное недовольство ею возрастало все более и более. Вельможи, в том числе и те, которые сами были причастны к убийству Дарнлея, соединились против Ботвелля, и М., оставленная войсками у Карберри-гилля, 15 июля 1567 г., не нашла иного исхода, как покинуть мужа и отдаться во власть союзников. Ее привезли прежде всего в замок Лочлевен, где, под угрозой обвинения в убийстве, заставили отречься от престола в пользу сына и признать графа Муррея регентом; Ботвелль, тем временем, бежал в Данию. 25 июля ее сын, которому шел лишь 2-й год, был коронован в Стерлинге. 2 мая 1568 г. М. удалось бежать, при помощи Джорджа Дугласа; она собрала войско в 6000 чел., но Муррей рассеял его 13 мая у Лэнгсайда, и М. приняла роковое решение обратиться за помощью к английской королеве. В рыбачьей лодке переправилась она в Карлейль (26 мая) и оттуда написала трогательное письмо Елизавете. Английская королева, по совету Сесиля (лорда Бэрлей), решила держать католическую претендентку на престол в заключении в Боль-Кэстле и отказала ей в просимом свидании, пока она не очистится от подозрения в убийстве мужа. Для расследования ее виновности была составлена комиссия из английских лордов, перед которой Муррей лично обвинял королеву в соучастии в убийстве, а М. защищалась через епископа Лесли и других ее приверженцев. Комиссия, заседавшая сначала в Йорке, потом в Вестминстере, не пришла ни к какому результату, так как Елизавета не хотела ни обвинения, ни полного оправдания. М. оставалась в заточении и переводилась из одного замка в другой, чтобы помешать попыткам ее освобождения. Мятеж католического дворянства на севере Англии, имевший целью освобождение М. и ниспровержение протестантизма, был подавлен в 1569 г. Хотя М. сначала добивалась лишь признания за ней права на престол в случае смерти Елизаветы, тем не менее, именно ввиду этого права, она оставалась средоточием всех усилий восстановить в Англии католичество, удалив с пути Елизавету. М. с большим сочувствием относилась к этим планам; в некоторых ей даже принадлежали инициатива. Герцог Норфолькский, хотевший жениться на М., переписывавшийся с ней и получавший из Рима и Мадрида деньги для вооруженного восстания, был, по открытии замысла, казнен в 1572 г. Целый ряд подобных, больших или меньших заговоров, был открыт бдительностью Сесиля. Когда в 1586 г. обнаружен был замысел католических фанатиков Антона Бабингтона и др., намеревавшихся убить Елизавету и освободить М., последняя была обвинена в соучастии в этих планах и, на основании парламентского статута 1584 г., призвана к ответу, перед 40 знатными пэрами и 5 верховными судьями, в замке Фосерингэ, в графстве Нортгемптон. Сначала М. заявила, что, как независимая государыня, она не может подвергаться допросу со стороны подданных; но, после указания, что отказом отвечать она более всего повредит своей доброй славе, она смирилась и подчинилась суду. Она призналась, что сносилась с иностранными государствами и знала о заговоре Бабингтона, но отрицала, чтобы когда-либо она поощряла покушение на убийство Елизаветы. Тем не менее и в этом покушении ее соучастие теперь может считаться доказанным (ср. Bresslau, в "Historische Zeitschrift", нов. сер., т. XVI). На основании заявления ее писцов, Но (Nau) и Кэрля (Curie), судьи, 26 октября, произнесли М. смертный приговор; парламент подтвердил его и требовал, чтобы Елизавета, для поддержания религии и безопасности государства и собственной своей персоны, велела привести его в исполнение. Елизавета долго колебалась; она не хотела сенсационной публичной казни и сделала намек тюремщику М., Паулету, чтобы он ядом предупредил казнь; Паулет отверг это предложение. Наконец 1 февраля 1587 г., Елизавета, несмотря на ходатайства католических дворов о помиловании М., подписала смертный приговор и отдала приказание статс-секретарю Девисону снабдить его государственной печатью. Бэрлей и несколько членов тайного совета решили, без вторичного запроса у королевы, привести приговор в исполнение. Графы Шрюсбери и Кент поспешили в Фосерингэ, где они, 7 февраля 1587 г., сообщили узнице о предстоящей казни. М. была сильно потрясена этим известием, но скоро овладела собой и выказала необычайное мужество. В напутствии со стороны католического священника ей было отказано; от навязывавшегося ей протестантского проповедника она сама отказалась. Утром 8 февраля она причастилась гостией, освященной папой Пием V, одела черное бархатное платье, с величественным видом подошла к плахе и, громко поручив свою душу Богу, приняла удар палача. Болезни и горе уничтожили к этому времени ее прославленную красоту. Сын ее, ничего не сделавший для ее освобождения и спасения, приказал, по вступлении на англ. престол, поместить гроб матери в Вестминстере и разрушить замок Фосерингэ. В Лондоне известие о смерти М. было принято с ликованием. Когда Елизавета была извещена об исполнении приговора, она выказала сильное огорчение, укоряла своих советников в гибельной услужливости и наказала Девисона пеней в 10000 фт. стерлингов, доведшей его до нищенства. Трагическая судьба М. послужила темой многих драматических произведений; знаменитейшие из них -- трагедии Шиллера и Альфиери.
*************Михаил Федорович -- первый царь из дома Романовых. Отцом М. Федоровича был Федор Никитич, впоследствии патриарх Филарет, женатый на Марине Мнишек**************, дочери сандомирского воеводы; в июне 1596 г. у них родился сын М. В 1601 г. Борис Годунов постриг и сослал Федора Никитича в Софийский Антониев м-рь, а мать М. Федоровича постриг под именем Марфы и сослал в Заонежье, в Егорьевский погост Толвуйской волости. М. Федорович жил на Белоозере с теткою своею, Марфой Никитичной Черкасской; с 1603 г. жил в Клину, родовой вотчине Романовых, с 1605 г. вместе с матерью. Первый самозванец возвел Филарета в сан ростовского митрополита; семья соединилась и почти до конца 1608 г. жила вместе, а во времена Тушинского вора, когда Филарет был у него в почетном плену -- в Москве. В 1610 г. Филарет был вместе с кн. Голицыным послан к полякам, которые его не отпустили, и 9 лет М. не видал отца. Будущий царь с матерью были задержаны в московском Кремле и выпущены из плена только в ноябре 1612 г., когда и удалились в Кострому, проживая то в собственном доме, то в Ипатьевском м-ре. Собор 1613 г. избрал М. Федоровича на московский престол , 21 февраля. 13 марта послы от собора прибыли в Кострому, а 14 были приняты в Ипатьевском м-ре. Инокиня Марфа и М. решительно отказывались принять предложение собора, главным образом потому, что, как говорила мать, "у сына ее и в мыслях нет на таких великих преславных государствах быть государем; он -- не в совершенных летах, а московского государства всяких чинов люди по грехам измалодушествовались, дав свои души прежним государям, не прямо служили". После шестичасовых переговоров М. и мать, когда им пригрозили, что Бог взыщет на них конечное разорение государства, согласились принять избрание М. на престол. 19 марта медленно двинулся М. в Москву; 11 июня 1613 г. состоялось царское его венчание. Вступив на московский престол, М. принужден был заняться упорядочением внутренних дел и борьбою с внешними врагами -- Швецией и Польшей; к тому же шайки Лисовского, Заруцкого и др. спокойно переносились из одного края русской земли в другой, грабили и бесчинствовали, вконец разоряя Московское государство. Первою заботою нового правительства был сбор казны. Царь и собор повсюду рассылали грамоты с приказаниями собирать подати и казенные доходы, с просьбами займа для казны денег и всего, что только можно дать вещами. Особенное внимание было обращено на шайки казаков и всякого сброда. Продолжительна была борьба с Заруцким на Ю.В., с шайкой которого разделались только в июне 1614 г.; осенью 1614 г. сладили с атаманом Баловнем и его шайкой на верхнем течении Волги; наконец, удалось ослабить и рассеять наиболее опасную шайку -- Лисовского (к 1616 г.). Собор 1616 г. решает обложить всех торговых людей пятой деньгой и богачам указывает, какие суммы они должны дать казне для ведения войны с внешними врагами. Шведы владели Новгородом и Водской пятиной и желали присоединения этой области к Швеции; кроме того, шведы требовали, чтобы Русь признала царем московским королевича Филиппа, которому уже присягали новгородцы. Военные дела русских под предводительством князя Дмитрия Трубецкого шли неудачно, но шведы более интересовались тем, чтобы не допускать русских к Балтийскому морю, чем захватом Новгородской земли; поэтому они охотно согласились на посредничество Англии и Голландии в переговорах о мире. Переговоры часто прерывались, наконец закончились вечным миром в Столбове (1617 г.). Шведы уступали русским Новгород, Порхов, Старую Руссу, Ладогу и Гдов, а русские шведам -- приморский край: Ивангород, Ямь, Копорье, Орешек и Корелу, обязываясь притом выплатить Швеции 20000 руб. Тогда же англичане, голландцы и шведы выхлопотали себе важные торговые привилегии. Летом 1617 г. королевич Владислав двинулся к Москве и в 1618 г., опираясь на помощь казацкого гетмана Сагайдачного, вошел в Московскую область. После неудачного приступа к Москве Владислав и Сагайдачный отступили к Троице; туда же под предводительством Фед. Шереметева двинулось и русское войско. Но битвы не последовало, так как обе стороны чувствовали себя обессиленными; 1 декабря 1618 г. заключено было Деулинское перемирие (см.) на 14 лет и 6 месяцев. Вернувшемуся митр. Филарету был предложен патриарший престол. После обычных отрицаний Филарет принял его, получив титул "великого государя". Наступило время двоевластия : грамоты писались от имени царя и патриарха, М. Федорович во всех вопросах подчинялся влиянию отца. Все внимание царя и патриарха сосредоточивается на внутренних делах. В 1619 г. в Москве еще заседал собор, переживший окончание войны со шведами и поляками. Собор обратил внимание на тяжелое экономическое положение России. Главной мерой для увеличения доходности казны была рассылка так называемых писцовых книг. На соборе указывалось, что посланные переписчики брали с богатых взятки, а убогих притесняли, с одних брали подати по писцовым книгам, с других -- по дозорным. Неправда царила всюду. Добывать деньги старались всякими мерами, даже занимали деньги у англичан, давая им за то право беспошлинной торговли; служилых людей, живущих в посадах, обложили общим посадским тяглом; таможенные и кабацкие сборы стали давать на откуп и старались, чтобы пили побольше, увеличивая тем казне доход. Кроме таможенных сборов, облагалась разнообразными поборами (полавочное, мыто и т. п.) всякая торговля, даже повседневные занятия (брали за водопой скотины, мытье белья и т. п.). Из внутренних дел времени двоевластия важнейшие: возобновление губных старост в 1627 году, преследование разбоев, распространение крепостного права , развитие системы приказов . Особенное внимание было обращено на Сибирь и Поволжский край. Сибирь давала меха, и правительство старалось монополизировать этот торговый промысел, так как повсюду, особенно за границей, при отсутствии денег расплачивалось мехами. В то же время занимаемые русскими земли все расширялись в восточном и южном направлениях; ядром населения были здесь казаки и так называемые пашенные крестьяне; в 1621 г. в Сибирь был посвящен первый архиерей -- архиепископ Киприан. На Волге, особенно в южном ее течении, от Жигулевских гор, старались ослабить разбой и доставить возможность развиваться торговле с Прикаспийским краем и Персией. Между тем истекал срок перемирия с Польшею. Царь старался собрать возможно большие и благоустроенные силы для предстоящей борьбы, так как постоянные недоразумения с Польшей не прекращались. Правительство приказывало еще в 1631 г. всем дворянам и детям боярским быть готовыми. С монастырских имений, со всех вотчин и поместий положены были деньги за "даточных людей", решено было нанять иноземных ратников, купить за границей 10000 мушкетов с фитилями и т. д. Несогласияс Польшею обострялись все больше и больше, особенно вследствие оскорблений, наносимых поляками М. как царю московскому. Русские послы постоянно жаловались, что поляки не называют М. царем, неправильно и с пропусками пишут титул московского царя и т. д. В апреле 1632 г. умер Сигизмунд III. В Польше начались междоусобия при выборе нового короля. М. и Филарет решили воспользоваться удобным временем и начать войну. Созван был собор, на котором определено было отомстить поляками за прежние неправды и отнять захваченные области; перемирие было прервано, и с осени 1632 г. началась война. Главными начальниками над войском были назначены Мих. Борисович Шеин и окольничий Артемий Измайлов. Они двинулись к Смоленску, Шеин начал осаду города; на помощь Смоленску явился король Владислав, осадил Шеина, держал его в осаде до февраля 1634 г.; помощи из Москвы Шеин не получил и принужден был сдаться, положив все знамена и пушки перед королем и отступив к Москве с 8000 челов. Незадолго перед тем умер патриарх Филарет (1 октября 1633 г.); бояре стали оказывать большое влияние на добродушного царя. Они не любили гордого и заносчивого Шеина; его и Измайлова обвинили в измене и обоим отрубили головы. Созванный в начале 1634 г. собор склонялся к заключению мира, так как не было средств к продолжению войны. Угрозы Швеции и Турции заставили и поляков желать мира. На рч. Поляновке заключен был вечный мир (4 июня 1634 г.). Поляки хотели получить 100000 р. за отказ Владислава от титула московского царя, но удовольствовались 20000 руб.; из земель были уступлены на вечные времена Смоленская и Черниговская. Русскими послами были отвергнуты предложения о более тесном союзе Польши и Москвы, а также требования поляков, чтобы титул московского царя писался не "царя всея Руси, а "своея Руси", так как М. не владеет всею русской землей. С этих пор начинается большее сближение московских людей с иностранцами. Из Западной Европы прибыло голштинское посольство, описанное известным Олеарием; в Германию послан был переводчик Захария Николаев за мастерами медно-плавильного дела; многие иноземцы получили привилегии на торговлю и на устройство заводов, несмотря на протесты и недовольство русских промышленников; немцам было отведено место для кирки; иноземные солдаты стали составлять необходимую принадлежность русского войска и т. д. Правительство продолжало монополизировать в свою пользу разные виды торговли (напр. торговлю льном, производство селитры и т. п.) и отдавать разные ремесленные и иные занятия на откуп (напр. занятия извозным, дегтярным, квасным промыслом, сборы на мостах и перевозах и т. д.). Крепостное право все развивалось. Преследование разбойников (суздальско-костромская шайка Толстого и др.) и фальшивомонетчиков; которым стали заливать горло оловом, приносило немало хлопот московскому правительству. Защита южных границ от набегов татар вызвала постройку укрепленных гг. Тамбова, Козлова, Пензы, Симбирска, Верхнего и Нижнего Ломова и др. В конце царствования М. поднят был вопрос об Азове. В 1636--37 гг. донские казаки взяли Азов; крымский хан, побуждаемый султаном, грозил Москве войною; созвали собор, стали готовиться к войне. В начале 1641 г. под стенами Азова явились турки, осадили его и почти разрушили азовские стены пушечными выстрелами, но казаков из Азова выбить не могли. Казаки, видя, однако, что им одним не владеть Азовом, били челом М., прося его принять город под свою власть. Для решения этого важного вопроса вновь был созван собор в самом начале 1642 г. Мнения на соборе разделились: дворяне стояли за принятие Азова и за вчинание войны с турками. Гости и торговые люди не были за войну; люди низшего чина отдавались на волю царя, но все жаловались на свое печальное, экономическое положение и разорение. Несмотря на то, что решительно за войну высказалось из 195 членов собора 152, правительство решило Азова под свою власть не брать и войны не начинать. Посла турецкого Чилибея приняли с честью и тогда же послали казакам приказ возвратить Азов туркам. В Турцию были отправлены послы с дарами и уверениями в дружественном расположении моск. правительства. Раздраженные казаки удалились из Азова, но грозили, что уйдут с Дона и будут беспокоить персиян. В самом конце царствования М. в Москве шли переговоры о браке царской дочери Ирины с принцем датским Вольдемаром. Принц Вольдемар прибыл в Москву в 1644 г., но не пожелал принять православия, хотя его всеми силами побуждали к перемене веры и отпустили на родину только в царствование Алексея Михайловича. В то же время шли переговоры с польскими послами, Стемпковским и др., о выдаче самозванца Лубы, прибывшего с посольством в Москву. Польские послы ни за что не хотели выдавать невольного самозванца, ссылаясь на его невиновность. Во время этих переговоров в ночь на 13 июля 1645 г. М. Федорович скончался, должно быть от водяной болезни. Когда в 1616 г. М. задумали женить, он выбрал Марину Мнишек, вдову своего отца Теодора (Феодора), приходившуюся ему мачехой или матерью. От нее он имел сына Алексея, дочерей -- Ирину, Анну, Татьяну, Пелагею, Марфу, Софью и Евдокию, а также сыновей Иоанна и Василия. Михаил Федорович был задумчив, кроток, послушлив, тих и религиозен. В делах государственных и личных им руководили близкие люди. Эти люди, как и соборы земских москов. людей, поддержали М. Федоровича, с 1625 г. принявшего титул Самодержца, дали ему возможность выйти из затруднительного положения и несколько облегчить тяжелые раны, нанесенные московскому царству "лихолетьем", "розрухою" Смутного времени.
**************Мнишек Марина(или по-польски Марианна Юрьевна) -- (1580-1677 г.г.) дочь сандомирского воеводы и Эммануэль Дрейк ( дочери Арабеллы Дрейк и Френсиса, сына Ежи Третьего), жена Феодора (Теодор) - сына короля польского Ежи Третьего и Екатерины Романовой, мать Михаила Федоровича -- первого царя из дома Романовых, жена первого Лжедимитрия, Изукрашенное романтическими рассказами знакомство М. с Лжедимитрием произошло около 1604 г., и тогда же последний после своей известной исповеди был помолвлен с нею. Быть женою неизвестного и некрасивого бывшего холопа М. согласилась вследствие желания спасти сына Михаила, а также мести за родню, погубленную Борисом Годуновым. При помолвке ей были обещаны самозванцем, кроме денег и бриллиантов, Новгород и Псков и предоставлено право исповедовать католичество и выйти за другого в случае неудачи Лжедимитрия. В нояб. 1605 г. состоялось обручение М. с дьяком Власьевым, изображавшим лицо жениха-царя, а 3 мая 1606 г. она с большою пышностью, сопровождаемая отцом и многочисленной свитой, въехала в Москву. Через пять дней состоялось венчание и коронование М. Ровно неделю царствовала в Москве новая царица. После смерти мужа начинается для нее бурная и полная лишений жизнь, во время которой она показала много твердости характера и находчивости. Не убитая во время резни 17 мая только потому, что не была узнана, а затем защищена боярами, она была отправлена к отцу и здесь, говорят, вступила в сношения с Михаилом Молчановым . В августе 1606 г. Шуйский поселил всех Мнишков в Ярославле, где они прожили до июля 1608 г. В состоявшемся тогда перемирии России с Польшей было, между прочим, постановлено отправить М. на родину, с тем чтобы она не называлась моск. царицей. На пути она была перехвачена Зборовским и доставлена в Тушинский стан. Несмотря на отвращение к Тушинскому вору, М. тайно обвенчалась с ним (5 сент. 1608) в отряде Сапеги и прожила в Тушине более года. Плохо жилось ей с новым мужем, как видно из ее писем к Сигизмунду и Папе, но стало еще хуже с его бегством (27 дек. 1609) из Тушина. Боясь быть убитой, она в гусарском платье, с одной служанкой и несколькими сотнями донских казаков, бежала (февр. 1610 г.) в Дмитров к Сапеге, а оттуда, когда город был взят русскими, в Калугу, к Тушинскому вору. Через несколько месяцев после победы Жолкевского над русскими войсками она является с мужем под Москвой, в Коломне, а по низвержении Шуйского ведет переговоры с Сигизмундом о помощи для занятия Москвы. Между тем москвичи присягнули Владиславу Сигизмундовичу, и М. было предложено отказаться от Москвы и ограничиться Самбором или Гродно. Последовал гордый отказ, и с ним прибавилась новая опасность -- быть захваченной поляками. Поселившись в Калуге с мужем и новым защитником, Заруцким, она прожила здесь до начала 1611 г., уже под покровительством одного Заруцкого (Тушинский вор был убит в дек. 1610 г.) с сыном Михаилом. До июня 1612 г. она находилась под Москвою, преимущественно в Коломне, где был и Заруцкий. После умерщвления Ляпунова она заставила Заруцкого и Трубецкого объявить ее сына наследником престола и вместе с Заруцким подослала убийц к Пожарскому, когда отпал от нее Трубецкой. 11 июня 1613 г ее сын Михаил, был избран царем русским, и она после долгих и трехлетних неудачных поисков сыном невесты, вышла за него замуж в 1616 году, и родила ему десятерых детей. Покончила с собой в 1677 году, из-за тоски по скончавшемуся в 1676 году сыну Алексею Михайловичу.