Хвала Иезусу, еще не все общественные кабины были разграблены озверевшим быдлом.
Десять гудков - каждый отдается в груди ударом сердца.
- Стрелец.
Мелодия русского гимна - волнующая, величественная. Только Россия может прекратить все это безумие.
- Слушаю вас, Стрелец.
- Здание штаба Висленского военного округа взорвано, похоже на взрыв на набережной, очень сильный, часть фасада обвалилась, но коробка цела. Здание штаба Варшавского военного округа цело, над ним красно-белый флаг.
В трубке - слышимость отличная - раздается скрип пера по бумаге.
- Принято, дальше.
- На мосту Александра Четвертого - пост ВНОС*. Не менее десяти человек, у них приборы наблюдения и как минимум два переносных ЗРК. На основных улицах - бронетранспортеры, боевые машины пехоты, опознавательный знак тот же самый - бело-красный флаг или флажок. Русло над Вислой простреливается, если вертолеты с десантом пойдут там - они попадут под перекрестный огонь. На крышах - посты наблюдения, возможно тоже с ПЗРК, точнее установить не удалось. Больше ничего установить не удалось.
- Принято. В городе есть полиция?
- Если где-то и сопротивляется - то я этого не видел. На улицах есть расстрелянные полицейские машины, повешенные полицейские.
- На улицах много гражданских?
- Достаточно, никто не работает. У многих оружие, раздают спиртное.
- Хорошо. Сообщаю вам пароль - эхо, повторите.
- Эхо**.
- Верно. Приказываю воспользоваться паролем, если вы столкнетесь с казаками или частями воздушно-десантных войск. Но будьте осторожны, мы не смогли сообщить этот пароль всем.
- Вас понял, эхо.
- Следующий сеанс связи - завтра в одиннадцать ноль-ноль по вашему часовому поясу. До этого момента - приказываю выжить.
- Вас понял.
Полковник кашлянул
- Удачи...
- Удача нужна неудачникам. Нам нужна победа - ответил граф.
Так отвечал обычно на пожелание удачи командир их полка.
Положив трубку на рычаг, он быстрым шагом пошел прочь, свернул во двор, там побежал, побежал в обратную сторону, ища, где бы найти хороший наблюдательный пункт. Его он нашел - одна из подъездных дверей старого дома была распахнута настежь, очевидно - после грабежа. Граф крадучись, держа руку на пистолете, вошел в парадное, поднялся на первый этаж - мутное, из цветного стекла остекление выходило на улицу, глянул - и отшатнулся.
Совсем недалеко от телефонной кабины, откуда он звонил - стоял большой белый фургон. Когда он подходил звонить - его там не было.
Значит - кто-то все же сохранил порядок в этом хаосе и бардаке. Еще немного - и его бы взяли. Надо быть осторожнее.
В районе Саска Кепа, куда он добрался пешком - граф угнал машину. Это был старый и дряхлый универсал ФИАТ-1500 с глухими боковинами кузова, когда то производившийся здесь по лицензии, настолько старый и дряхлый, что на него никто не обращал внимания. И противоугонки на нем не должно было быть, а если и была - то несложная. Кому нужна такая рухлядь? Какое-то время он шатался рядом, посматривая - не нужна ли кому машина, потом понял - не нужна. У старых машин этого типа была поворотная форточка, на ней был замок, простенький, который приклеивался к стеклу на клею. Чтобы открыть поворотную форточку, достаточно было некоторое время греть это место, где с обратной стороны стекла приклеен замок, хотя бы зажигалкой - а потом сильно надавить. Граф так и сделал, просунул руку, дотянулся до замка и открыл дверь. Здесь, на окраине народа было немного, все спешили в центр, и на него особо внимания никто не обратил.
Ключи он нашел, как он и ожидал за солнцезащитным козырьком - машина была служебная, принадлежала какой-то фирме, торгующей продуктами. Такие обычно не сильно берегут, страхуют от угона и все.
Двигатель завелся сразу.
Хоть он и мало имел опыта в таких делах - он все равно сделал то, что и нужно было сделать. Пистолет он передвинул на живот, заткнув за ремень, чтобы можно было выхватить и сразу стрелять. Автомат со снятым предохранителем - здесь он маленький и менее удобен, чем у Калашникова, хотя богемский автомат скопирован с него - он положил себе на колени так, что ствол опирался на опущенное почти до предела боковое стекло. Левую руку он положил на руль поверх ствола - немного неудобно, но зато она не дает стволу соскользнуть - и если придется стрелять - рука зафиксирует ствол автомата, сделав стрельбу относительно точной. В таком виде - а так ныне в Варшаве многие ездили - он выехал к своему поместью.
ФИАТ он остановил, когда до поместья было километра три, свернул с дороги и немного отъехал, чтобы незаметно было. Тут была лесополоса, потом поле - а потом начинался парк, он был большим и отец запретил его вырубать, чтобы что-то посадить. Парк при их усадьбе был площадью несколько гектаров, и там росли грибы.
Перед тем как уйти - он сунулся ради интереса в багажное отделение машины, и с удивлением обнаружил там кондитерские изделия. Машина видимо принадлежала фирме, которая торговала сделанными вручную пирожными и тортами на заказ и с доставкой их заказчикам. Нормально поесть в последнее время ему никак не удавалось, кусок булки не еда, да и это тоже... ладно. Он с подозрением принюхался, мазнул пальцем - вроде как не испортились еще. Следующие двадцать минут граф занимался тем, что набивал желудок - военные никогда не отказываются от съестного, потому что черт его знает, когда возможность поесть представится еще. Он съел несколько пирожных с яичным кремом и больше половины торта, предназначенного для какого-то именинника - только тогда почувствовал себя насытившимся. Жаль - но торт это такая вещь, что с собой его взять... затруднительно, но может, придется еще сюда вернуться. С этой мыслью граф тщательно закрыл и запер машину - и бодро пошел лесополосой, не выглядывая ни в поле, ни на дорогу.
Лесополоса была польской, даже европейской - чистенькой, не такой как в России. Все дело в том, что в Европе топят собираемым валежником - а в России просто рубят деревья на дрова, валежник же никто не убирает. Почти сразу на пути ему попалась лиса - лис здесь было много, они были сытыми и наглыми, потому что выходили питаться к дороге выброшенными объедками и еще умудрялись открывать крышки и растаскивать мусорные контейнеры, тоже ища съестное. Увидев человека и учуяв металлический аромат оружия и оружейной смазки - лиса фыркнула с досады и неспешно потрусила прочь. Переждет, отлежится в поле - и опять к дороге выйдет.
Лиса-лисичка, лиса - сестричка.
Этому тоже учил его старый Бронислав, он хоть и был охотником и егерем - но он учил молодого графа любить природу и не разорять ничего без необходимости, будь то муравейник в лесу, птичье гнездо или целая страна, где ты живешь. Жаль, что на каждого в детстве не нашлось своего Бронислава.
Лесополоса перешла в парк - и это было заметно, деревья одного роста, посаженные по линейке, уступили место столетним великанам и молодой подрости. За парком никто не ухаживал, у Бронислава и двоих других слуг хватало сил только на парк перед домом - и парк превратился в лес, росший, как ему вздумается.
С графом Ежи Комаровским в этом лесу не стоил связываться. Даже очень подготовленный человек, скорее всего, проиграл бы схватку - потому что граф считай, вырос в этом лесу, на летних каникулах он жил в нем, знал все его тайные тропы и всех его жителей. А другие люди, кроме Бронислава - были в этом лесу чужими.
Первого он обнаружил на самом краю леса, тот отошел облегчиться. Граф его никогда не видел - здоровый дурномясый детина, но повязка на рукаве сказала ему все, что он хотел знать.
Прислонив винтовку к дереву, детина снял штаны и присел. Облегчился, подтерся лопухом, протянул руку за винтовкой - а винтовки уже не было. Обернулся, еще толком не застегнув штаны - и получил страшный удар по голове, отчего свалился прямо в наделанную им кучу.
Старая не дышать, граф наскоро обыскал его, пистолета не было, но было целых два ножа, оба складных и по виду новых, небольшой светодиодный фонарь, тоже новый, запасная обойма для винтовки и несколько пачек хороших целевых патронов. Конечно же, богемские Селье и Бело, другого ждать глупо. Покончив с обыском, граф отпорол с его штанов достаточной длины и ширины полосу ткани и связал не пришедшему в себя детине руки. Потом оторвал еще одну полосу - и связал ноги. Третьей полосой он завязал ему рот - скверно - но и так сойдет. Потом он, поднапрягшись, перекатил здоровенную тушу в сторону - все-таки человек и лежать ему в дерьме не стоит.
Потом он осмотрел трофейную винтовку, которая ему досталось. Богемская, ZK-383, целевая, под русский патрон от мосинки. Специальная, русского заказа, потому что ложе сделано спортивным, массивным, по типу Драгунова, как сейчас и токаревки и федоровки переделывают, для единообразия. Винтовка была тяжелая, больше четырех килограммов - но это для точной стрельбы и хорошо. Прицел - германский, оптический, остается надеяться, что не сбитый - пристреливать негде и некогда. Обойма на десять патронов.
Да, времени совсем нет. Рано или поздно - эти задумаются над тем, куда делся отошедший облегчиться подельник. И пойдут в лес.
С этими мыслями граф побежал влево. Быстро побежал, надеясь, что дерево еще не рухнуло, и Бронислав не нарушил его конструкцию, над которой он корпел целое лето. Но нет - старый кряжистый дуб не рухнул, для него десять лет не время, он все так же стоял, могучий и непоколебимый, и, увидев его... то ли ветерок дунул, то ли это дуб зашевелил листьями, приветствуя молодого хозяина. Там, в кряже ветвей было приделано что-то вроде платформы с крышей, скворечник только размером на порядок больше обычного. Здесь молодой граф Ежи прятался от отца, когда тот был чем-то недоволен и его пятой точке угрожал широкий солдатский ремень. Здесь же он читал книги - ну не в библиотеке же пыльной их читать, не так ли? Сюда он привел первую паненку, которая ему понравилась - а она отказалась лезть на дерево и сказала "Дурак".
А теперь он пришел сюда - с пистолетом, автоматом и снайперской винтовкой. Пришел -чтобы отстоять свой дом от бандитов...
Ноги привычно нашли углубления в коре - Бронислав запретил вбивать в дерево гвозди, и лазать пришлось так, руки привычно подтягивали его к платформе. Она заскрипела - заброшенная, засыпанная листвой и сломанными ветками - но выдержала.
- Вот я и вернулся домой... - сказал сам себе граф Ежи
Пистолет на животе был совсем не к месту, он убрал его в карман, потом, подумав - засунул за пояс сбоку - из кармана может и выпасть. Автомат он так и оставил висеть за спиной - он ему не нужен. Винтовку он угнездил на ветку, так что стрелять придется с колена, отсоединил магазин, попробовал - полон, патрон вроде нормальный, не замятый. Пружина в магазине тоже нормальная, задержки быть не должно...
Поместье, судя по виду, уже разграбили - все окна нараспашку, какие-то и выбиты - но следов пуль, крови на стенах нет. Парадные двери - тоже нараспашку, но не выломаны, а просто распахнуты. У ступеней лестницы пофыркивает мотором тяжелая бортовая Татра, по виду - загруженная добром. Комаровские вообще-то никогда особо богатыми не были, но если взять иконы... старую мебель... коллекцию оружия еще со средних веков, обязательную для любого военного аристократа, фарфор, столовое серебро...
Пожалуй, немало наберется.
В прицел он пока видел троих... двое с оружием, такой же, как у него автомат и небольшой пистолет-пулемет, у третьего оружия не было вовсе. Они стояли около машины и чего-то ждали, двое курили, третий, возможно, самый опасный - посматривал по сторонам.
Машина, наверное, уже загружена.
Интересно, а их поместье, поместье польских шляхтичей они грабят как чье? Как жидовское? Илии как поместье русских оккупантов?
Наверное - все же второе.
Граф Ежи попытался понять, что произошло в доме - но прицел хоть и увеличивал в восемь раз - но не давал возможности заглянуть через стены. О том, что могло произойти - лучше даже не думать...
Загадка, чего ждали эти трое, разрешилась просто - из распахнутых дверей вышли двое, оба с оружием. Один из них нес то, что граф опознал как старинную музыкальную шкатулку немецкой работы, остававшуюся у них в семье на протяжении поколений. А что - тоже добыча, на каком-нибудь аукционе антиквариата хорошо пойдет.
Тот, у которого была шкатулка, отнес ее куда то - граф не мог понять куда, куда-то за Татру. Потом вернулся оттуда же с ведром и палками. Разобрав палки, грабители начали накручивать их на палки. Ведро ждало своего часа.
Поджечь хотите, ублюдки? А что там говорил Бронислав - не разоряйте ничего без нужды. Когда вы грабили, я еще думал - стоит или нет. Но вы не просто грабители - вы жжете и разоряете, чтобы люди больше не могли жить в этом доме. Значит - вы заслужили то, что с вами произойдет, по праву заслужили.
Дождавшись, пока грабители соорудят факелы и подожгут их - Ежи выстрелил.
Винтовка толкнулась в плечо, плавно, плавнее чем драгуновка, она и весит то больше, изображение в оптическом прицеле на мгновение смазалось - а когда восстановилось, стало понятно, что произошло.
Он целился в грудь тому, которого определил как самого опасного - но незнакомая винтовка снизила и пуля попала в живот. Согнувшись от нестерпимой боли, пронзившей внутренности, бандит ткнул горящим факелом в ведро - и тут полыхнуло, жирным, чадным пламенем.
Поняв, что винтовка низит, граф открыл огонь по остальным, плохо видя, что происходит из-за бушующего чадного пламени. За пять секунд опустошив магазин, он присоединил второй, заранее снаряженный и взял на прицел распахнутые двери, они еще были видны, дым их не скрыл. Если кто-то рванется с факелом туда - он его срежет на ступенях.
Но произошло то, чего он не ожидал - взвыл на высокой ноте мотор - и без прогрева по дороге рванулся, набирая ход открытый армейский тентованный внедорожник. Разгонялся он плохо, граф повел винтовкой, прикидывая упреждение. Выстрел - мимо, выстрел... кажется есть, нет, все еще едет, выстрел...
Готов...
Гул мотора оборвался, машина еще проехала сколько-то по посыпанной щебнем подъездной дорожке, уже неуправляемая - и встала.
Какое-то время - светлейший пан граф просто стоял на колене, замерев и внимательно наблюдая за тем, что происходит в прицел винтовки. Здесь - побеждает терпеливый. Возможно - кто-то засел за машиной и ждет, держа в руках автомат или винтовку, ждет пока кто-то не шагнет под его прицел. Или кто-то может быть в доме, сколько он будет ждать так? Все равно - или сбежит или выйдет...
И попадет ему на прицел.
Но никто так и не вышел. Отгорел подожженный мазут - хвала Иезусу, лето было с дождями, трава не высохла, иначе бы полыхнуло и до дома добралось бы. Но самое главное, стали видны тела, в беспорядке лежащие около кострища...
Один, два, три... четвертое было даже не похоже на человеческое тело, так, черная, дымящаяся, бесформенная груда на подгорелой лужайке.
Плюс пятый в остановленной машине. Все?
Если только никого не оставалось в доме... вряд ли, кстати, ведь они поджигать собирались. И если тот, кто был в том внедорожнике - не сделал вид что погиб, чтобы подловить его, притаившись в машине с автоматом на изготовку.
Если бы было время - то граф Ежи так бы и сидел тут, на дереве до темноты. Но времени - не было...
А потому он распечатал пачку с патронами, неспешно добил магазины до полных. Потом снова внимательно осмотрел в прицел все, что было перед домом - окна дома, машины. Потом начал спускаться. Проскользнула нога, когда спускался - оно и понятно, железом обвешан как...
Все равно не к добру.
Тот, кого он обезоружил и связал, сумел развязать ноги и принять сидячее положение - но дальше развязываться то ли не смог, то ли не захотел. Так и сидел, лупая испуганными глазами на подошедшего графа.
Тот не сразу решил, что с ним делать. Потом, приняв все-таки решение, перекинул винтовку за спину, взял в руки автомат - у связанного это вызвало новый прилив страха, обошел задержанного, дернул за узел, которым связывался кляп. Руки пока он решил не развязывать.
- Что сидишь?
- Так боязно же, светлейший пан...
- О как заговорил... А когда меня грабил - не боязно было? Когда поджигать решили - тоже не боялись.
- Так не было ж тут никого. А там сказали...
Кто и что сказал - незадачливый грабитель решил благоразумно умолчать.
- Тебя как звать то, каторжник? - ласково спросил граф
- Та Лехом отец назвал.
- Ну... значит знакомы будем. А я - граф Комаровский - хозяин всего этого, дома, парка, земель окрестных. Думали - хозяина нету уже? Кто вас навел?
- Та пан Боровичный сказал, тут все на разграбление отдается...
Эта фамилия графу Ежи ничего не говорила
- Кто такой пан Боровичный?
- Та с Варшавы приехал... голова новый в воеводстве.
- О как! И он тебе лично сказал - вот тебе, Лех на разграбление поместье Комаровских. Так?
- Да не, не...
- А как?
- Ну... честь по чести. На управе списки вывесили, что конфискуется в пользу Речи Посполитой. Там не один ваш дом был, пан граф.
- Спасибо, утешил. Это значит - теперь пан глава воеводства решает, чьи дома можно грабить, а чьи - можно и погодить. Весело, ничего не скажешь, весело. А старого пана - главу воеводства куда дели?
Лех не ответил - но все было понятно.
- Вбили. И полицейских - тоже вбили, чтобы грабить не мешали, так? Ну а я вот - офицер лейб-гвардии, и по присяге должон за порядком следить, и коли что где к убытку Его Императорского Величества происходит - это тщиться предотвращать, по мере сил и возможностей. А это все, что вы творите, разве не убыток? Ну, и что мне с вами делать, разбойниками?
Лех опустил повинную голову
- Не убивайте, светлейший пан граф - только и смог выдавить из себя он
- Не убью. А ты опять грабить да разбойничать пойдешь?
- Истинный крест не буду! Истинный крест не буду, светлейший пан граф!
Если бы мог - Лех бы бухнулся на колени.
- Да ты не божись ты, не божись... - досадливо проговорил граф Ежи
Как же легко все-таки люди становятся зверьми. Как дьявол вселяется, не иначе. Вот когда вывесили эти списки на ратуше*** - кто что подумал? Что можно поживиться, и многие так подумали и пошли. С оружием, с факелами, с машинами. Листка бумаги подписанного неизвестно кем и вывешенного на ратуше - вполне хватило, чтобы люди превратились в зверей.
А что будет дальше - о том не подумали? А не подумали, как придется жить, когда будет разграблено все что можно разграбить? Не подумали о том, что тогда - начнут грабить и убивать друг друга, потому что закон - защищает всех, а беспредел - не защищает никого? И долго ли можно прожить грабежом? Когда кончится то, что можно грабить в Речи Посполитой - кто куда пойдет? В Австро-Венгрию? В Германию? Может быть - на Россию набегом, как в старые времена? И далеко ли так уйдете?
А никто не подумал, что беспредел - он всегда в две стороны работает? Что если они взяли машину, чтобы вывозить награбленное, и взяли факелы чтобы поджигать - то кто-то точно так же может взять в руки снайперскую винтовку, чтобы защитить свой дом? И колебаться не будет, потому что теперь - дозволено все и прав тот, кто первый успел выстрелить? Или думали, что беспредел - он вас не коснется?
Да нет, шановны паны! Тот, кто вступил на путь беспредела, тот, кто начал жить по его законам - тот и сам должен быть готов в любую секунду стать жертвой беспредела! Вот так вот - и никак иначе.
- Ты мне скажи, пан Лех... Убивал ты кого-нибудь? - спросил граф
- Истинный крест нет!
- А не брешешь? В глаза мне смотри!
Лех и впрямь смотрел в глаза графа как побитая собака. Такие люди бывают - это просто дураки, живущие по принципу: все пошли - и я пошел. Все пошли грабить - и я пошел. Все пошли убивать - и я пошел. А потом получается еще, что они во всем и виноваты, потому что ума у них - на грош медный. Если в государстве порядок - то такие люди так и живут тихой законопослушной жизнью. А если нет...
- Не брешу! Истинный крест, никого не убивал, пан граф!
- А женщину? С женщиной вы что сделали? В глаза смотри!
- Какой женщиной, пан граф?
- Тут женщина была! В доме!
В глазах Леха просквозило удивление.
- Какая женщина?
- Молодая! Не прикидывайся!
- Та не было тут никого, пан граф. Дом то пустой был совсем, никого и не было. Ничего мы не делали ни с какой женщиной, вот вам истинный крест!
Граф Ежи прикинул - следов перестрелки он не видел. А оружие в доме было. Это могло быть и правдой.
- Сиди тихо. Не дергайся.
Ежи достал один из двух трофейных ножей, заодно подивившись его удобству, полоснул по тряпке, связывающей руки.
- Сколько вас было? Не считая тебя?
- Шестеро... нет, без меня пятеро, пан граф.
- Кто?
- Да местные все... Один только... из Варшавы.
- Вставай. Идешь впереди меня и ни звука. Если перестрелка начнется - падай и лежи ничком, пока все не кончится. И не пытайся сбежать. Как я стреляю - ты сам видел. А если не видел - то и не приведи Господь тебе это увидеть. Да... и оботрись чем-нибудь. Воняет от тебя... сил нет, хоть не дыши.
К дому они вышли, прикрываясь деревьями, можно было подойти почти что к самому дому, не вылезая под прицел. Заставив Леха отойти подальше и залечь, граф Ежи, прячась за деревом, долго смотрел на пространство между домом и мирно стоящей груженой Татрой, пытаясь уловить хоть малейший признак движения. Движения не было.
Граф перешел поближе к Леху
- Значит... видишь машину?
- Какую?
- Большую, ты совсем дурной?
- Да не...
- Вот бежишь сейчас до нее. Оружие не хватай, как добежишь - становись у борта с моей стороны. Если схватишь оружие или попытаешься скрыться - стреляю на поражение, понял? Если сделаешь все, как я сказал - слово чести, отпущу живым. И жди меня, все понял?
- Та понятно, пан граф.
- Тогда... три-два-один... пошел!
По сути граф Ежи сейчас пользовался своим пленником как живой приманкой - но ничего подлого в этом не было. Во-первых - это не он пришел грабить и поджигать - это к нему в дом пришли грабить и поджигать. Во-вторых - если Лех сказал правду и их, считая его, было только шестеро - значит, ему ничего не угрожает. Ну, а если он и на этот раз солгал - значит, получит то, что заслужил.
Лех бежал неуклюже, как медведь, шумно, схватить оружие он даже и не пытался. Добежав до машины, он встал около нее и обернулся, словно ожидая приказа, что делать дальше.
Ничего. И никого. Не прогремел выстрел, не полетела граната.
Выждав немного, снова сменив винтовку на автомат, вперед пошел и граф Ежи - осторожно, прижимаясь к стене. И в него никто не выстрелил. День клонился к закату, на лужайке, где обычно праздновали его день рождения, омерзительно воняло солярой и горелым мясом.
- Иди сюда! Иди в дом!
В вестибюле перестрелки не было, значит - почти наверняка Лех сказал правду. Бронислав скрылся, увел с собой слуг и Елену. И правильно сделал - против шестерых налетчиков они не смогли бы ничего противопоставить.
- Пошли обратно!
Вместе они подошли к большой, груженой машине.
- Ну, что? Я сам должен все это таскать? Складывай в вестибюле и аккуратно, ничего не сломай только!
Пока Лех, надрываясь и сопя, упорно таскал все разграбленное обратно в дом - граф Ежи собрал все оружие, какое только тут было. Он стал обладателем еще одного автомата, почти такого же как у него, только с деревянным прикладом, двух пистолетов, Орла и Кольта, американского - но под наш патрон, русского заказа, пистолета-пулемета, маленького и очень удобного, называющегося Скорпион с несколькими длинными магазинами и таким же прицелом как у него на автомате. У последнего была диковинная винтовка - североамериканская М25**** с хорошим прицелом - но под патрон североамериканского же образца, непонятно откуда здесь взявшаяся. Заглянул он и в кабину Татры - но все оружие было на руках, там никакого оружия не было. Все то, что ему удалось найти - он оттащил на лужайку, подальше от дома и от Леха, трупы пока решил не трогать и к расстрелянной машине не подходить. Потом он просто сидел, прикрываясь машиной, и смотрел, как Лех таскает вещи обратно в дом.
- Готово... пан граф - наконец объявил он, тяжело отдыхиваясь.
- Это хорошо. Машина - чья?
Лех показал пальцем на одного из застреленных.
- Вот этого.
- А ключи?
- У него же.
- Забирай.
Незадачливый грабитель перевернул труп, порылся в карманах, достал ключи, протянул их графу Ежи
- Зачем они мне? Машина теперь твоя. Бери машину и сматывайся, пока я не передумал. И помни, какое обещание ты мне дал - не грабить и не убивать. Если нарушишь - рано или поздно ляжешь как эти. Беги к русской границе, поверь моему слову - там безопаснее всего теперь.
Когда Татра, фыркая мотором, выехала с поместья и скрылась за деревьями, граф Ежи посмотрел по сторонам, потом на трупы. Воняло уже нещадно, но лучше их оставить тут, так как есть. Если кто еще захочет чем поживиться - то пусть знает, чем это может кончиться... да и зверью лесному тоже надо чем-то питаться. Лисы за пару ночей до костей обглодают, а хоронить этих у него не было ни сил, ни времени.
Потом он решил посмотреть, что с той машиной, которую он остановил точными снайперскими выстрелами. Держа пистолет наготове, он приблизился и...
Да, безрадостное зрелище...
Третья пуля попала грабителю точно в шею в районе третьего позвонка сбоку, перебив артерию и повредив позвоночник. Кровью было залито все - руль, приборная панель, сидение, ветровое стекло. На полу, на коврике была целая лужа крови, потому что погибший водитель машины навалился на руль и кровь вся стекла вниз.
Граф Ежи вытащил покойника из машины, стараясь не запачкаться ... и отметил, что это похоже и есть тот покойник, про которого Лех говорил, что тот из Варшавы. Об этом говорила его реакция... прикрывшись дымом он сумел выйти с линии огня, завести машину и рвануть... если бы винтовка не низила - скорее всего, ушел бы, потому что пригибался как можно плотнее к рулю, а из-за брезента его не было видно, и стрелять приходилось наугад. Об этом говорило и то, что он был в форме без знаков различия и на нем был разгрузочный жилет. Их и в тюрьме разгромленной раздавали - но все же. Об этом говорило и наличие рации - единственной на шестерых. Об этом, наконец, говорило и его оружие - тот же самый Скорпион, на вид новенький почти - но на этом был и прицел, комбинация фонаря и лазера и глушитель. Самый настоящий, не самодельная банка, а заводской глушитель...
Обыскав карманы, граф нашел документы - паспорт на имя некоего Скидельского и удостоверение на то же имя. Удостоверение свидетельствовало, что пан Скидельский служит в безпеке***** Армии Людовой. Оно то и было самым любопытным - самое настоящее удостоверение, мало того, что заламинированное и явно отпечатанное в типографии - так еще и с QUERTY-кодом, с помощью которого можно через лазерный сканер прочитать всю нужную информацию. Такое нельзя сделать ни за день и ни за два, это должно было быть подготовлено заранее, и сама Армия Людова и такие вот удостоверения.
Документы граф Ежи сунул в карман, паспорт и удостоверение, снял с покойника жилет и забрал оружие - такое оружие ему еще пригодится. Потом отрезал от рубашки покойника чистый кусок и попытался хоть немного навести порядок в машине, в результате этого сам перемазался так, что стал похож на вернувшегося с ночной охоты вампира. Полный крови коврик пришлось просто выкинуть, труп он оттащил с дороги.
Потом он попытался завести машину - и машина завелась "с полтычка", по двигателю он специально не бил. Уже собравшиеся мухи буквально обезумели, лезли в нос, в глаза - но он все же отвел машину туда, куда приметил, замаскировав ее за беседкой. На всякий случай, пусть там будет - с дороги не видно, если специально не искать и... мало ли. Закрыв машину и забрав трофеи, он пошел обратно к дому, чувствуя, как чужая кровь стягивает кожу на руках и на лице.
Оружие он все снес домой и проверил, в каком оно состоянии - пришлось чистить и приводить в порядок, бандиты уходом за оружием себя не утруждали. Все это он проделал в кухне, там же он вымыл руки от крови и грязи - сразу стало жить приятнее. Скорпион он решил взять себе основным оружием, потому что с него можно стрелять с одной руки, второй ведя машину, и на него есть глушитель, что тоже немаловажно. Их у него было два, тот, что был у пана Скидельского, был почти новый - девяносто девятый год выпуска. На него он переставил коллиматор и получил почти идеальное оружие для ближнего боя: легкое, скорострельное, бесшумное.
Потом он прошелся по дому. Все вывернуто вверх дном - искали ценности. Ни в одной из комнат - ни крови, ни следов от пуль. Ни единой вещи Елены. Значит, Лех сказал правду, как они пришли - Елены тут уже не было.
Интересно... а этот пан Скидельский знал куда они идут? Скорее всего, знал - пока эти грабили, он что-то другое мог искать.
Вот и нашел - свою смерть.
Зашел в комнату Бронислава - тут не искали, понимали, что это комната слуги, тут ценностей быть не может. Наскоро обыскал сам - ничего, ни записки с указанием, где они есть, ничего. Сунув на всякий случай пистолет под матрац, он вернулся на кухню.
Оружие он распределил по всему дому. Автомат с деревянным прикладом - спрятал на крыше, в тайнике, который был известен только ему. Из него можно будет - если так припрет - вести огонь через слуховые окна, это автомат, далеко достает. Скорпион с одним запасным магазином - второй, который ему не был нужен - оставил в одной из комнат. Еще в одной комнате в ящике старинного комода оставил пистолет. А заодно - закрыл и запер все окна и двери, какие ему попадались открытыми.
Североамериканскую автоматическую винтовку он завернул в сорванное с кровати покрывало, вынес из дома и спрятал в лесу, как раз на той самой платформе, с которой вел огонь, прикрыл куском клеенки с кухонного стола, придавил края клеенки, чтобы ветром не сорвало, а потом еще и присыпал листьями и ветками. Пусть будет тут, на всякий случай. Пройдя еще немного дальше, в известном ему дупле он спрятал также обернутый в ткань и клеенку еще один автомат с боезапасом.
Если придется сюда возвращаться - он будет знать, где что лежит. И пусть его кто попробует взять... в этом лесу.
Потом он вернулся в дом, нашел кусок фанеры и карандаш и написал плакат, который повесил на входной двери. На плакате этом он написал по-польски и по-русски то, что обычно пишут на ограждении особо охраняемых объектов.
Стой! Запретная зона! Ведется огонь на поражение!
В сочетании с трупами - должно произвести впечатление.
Время клонилось к закату, солнце садилось за деревья, заливая их верхушки оранжево-красным светом - а у графа Ежи только выдалась минутка, чтобы поужинать. Холодильник, слава Иезусу работал, и кое-что там оставалось. Примитивная еда, хозяева здесь почти не бывали - но другой и не надо было. Сыр только зачерствел... ну да ладно. Не до жиру, как говорится.
За едой ему пришла в голову мысль, которую он немедленно реализовал. На куске оберточной бумаги от сыра он написал карандашом "Я жив и здоров, был здесь", поставил число и отнес это в комнату Бронислава. Подписался не именем, а странным знаком, похожим на крест - он его изобрел в детстве и подписывался так. Кому надо - тот поймет.
В доме он решил не ночевать - мало ли. Лучше в лесу... там спокойнее. Прихватив с собой все оружие, какое он решил взять с собой он вылез через окно кухни и аккуратно прикрыл его.
Перед тем, как залечь спать на еще одном старом и удобном дереве - он включил рацию, поставил звук на минимум, погонял по частотам. То, что там было - лучше было не слушать.
Завтра... Будет новый день... будет и дело.
С этой мыслью граф Ежи заснул.
* Воздушное наблюдение, оповещение, связь
** Это слово звучит одинаково на многих языках
*** мэрия
**** В нашем мире тоже была, в конце сороковых.
***** службе безопасности
04 июля 2002 года
Рим, Итальянское королевство
Аэропорт Фьюмиччино
Все-то время, пока наш Боинг пересекал меридианы, приближаясь к Вечному городу, я спал. Спал, чтобы не думать - думать было бессмысленно, было слишком мало исходной информации. Из того, что у меня было, невозможно было понять что это. Для чего ко мне подползли? Попытка вербовки? Попытка наладить канал передачи дезинформации? Попытка превратить меня в агента влияния? Реальная попытка помочь? Может, они сами хотят предложить свои услуги русской разведке и выбрали такой необычный путь? Почему такая срочность и именно Рим? Из всего этого могло быть все что угодно.
Что касается посла Пикеринга, то он сильно нервничал, хотя и старался этого не показывать. Выпил две бутылочки - маленьких, авиационных - калифорнийского Шардонне - это только на моих глазах, пока я не заснул. На рейсах североамериканских авиакомпаний вместо нормального вина подавали калифорнийскую кислятину, которую ни один уважающий себя джентльмен пить не станет - но посол не обратил на это внимания. Может, привык.
Проснулся, когда самолет делал круг над аэропортом, находившимся чуть в стороне от Рима. Под крылом тянулись какие-то безликие производственные зоны. Зевнув, я отвернулся от иллюминатора.
- Боюсь летать... - простодушно признался посол
- Бывает... - неопределенно ответил я - когда нам выходить?
- Последними. Когда выйдут все. Нам подгонят машину.
Колеса лайнера коснулись полосы, жестко - именно так учили совершать посадку североамериканских летчиков. Даже тряхнуло...
Все это - и Боинг авиакомпании Пан Американ со специальным скрытым отсеком в хвосте, который, тем не менее, имел иллюминаторы, и этот перелет - меня не сильно радовали. Но делать было нечего - приходилось играть теми картами, которые лежали на столе. Пусть их расклад был не лучшим.
На переборке, отделявшей отсек от основного пассажирского салона, зеленым огнем светофора замигала специальная лампа. Пора.
- Пора! - подтвердил и Пикеринг
Прошли уже пустым салоном, в котором не было ни одной стюардессы - видимо предупредили всех. Все указывало на то, что салон только что был полон - вскрытые упаковки салфеток, недочитанный журнал из тех, что раздают в полете, остатки обеда на откидном столике. Эконом-класс...
- СИМ* будет фотографировать
- Ай, бросьте! - отчего-то с ноткой раздражения в голосе сказал Пикеринг - это обычный гражданский рейс, с чего бы его фотографировать? Кроме того, сейчас полдень и ни одного лентяя-итальянца не вытащишь с его законной сиесты. Вспомните нашего графа Джузеппе Арено. Лентяй и разгильдяй.
- И бабник - заметил я
- Увы, и бабник. Несмотря на то, что женат - изрядный, совершенно нетерпимый бабник. Я уже имел с ним разговор по поводу моей дочери, которая прилетала на каникулы. Полагаю, я доходчиво объяснил ему, что в итальянском зяте не нуждаюсь, будь он даже и граф. Вы с ним тоже имели беседу? Ах, да, у вас же резиденции рядом.
- Я ему просто намекнул. Думаю, он понял. Что же касается бесед, то мы, русские в таком случае разговором не обходимся.
- Вы всегда слишком полагались на силу...
Можно было накинуть на голову пиджак, но, поразмыслив, я не стал этого делать. Так делают те, кто виновен, а я ни в чем не виновен и ни в чем не собираюсь быть виновным. Просто буду смотреть под ноги, наклонив голову - вот и пусть опознают меня в таком ракурсе, если потребность возникнет.
Посол Пикеринг заметил это и улыбнулся...
Всего одна машина жвала нас у трапа - серая, устаревшая Ланчия-Тема, такие машины еще бегали по дорогам Италии потому как итальянцы вообще не слишком-то тянутся ко всему новому. Да и бронированных машин этой серии - как та, которую нам подали - тоже было немало.
- Приходится пользоваться бронированными машинами - пояснил посол - даже обычному дипломатическому персоналу. Война против терроризма, чтоб ее.
- Какая в Италии война против терроризма?
- Здесь полно красных. Анархистов.
Клиника...
Выехав через служебные ворота, не предъявляя никаких документов, мы рванули, как я сумел определить, к кольцевой.
- Где назначена встреча?
- Нигде. Найдем место и дадим знать.
Разумно...
Остановились мы в одном из маленьких, типично итальянских городков - с курами на окраинах, с мощеной булыжниками центральной площадью, с католическим храмов бог знает какого года постройки, с цветочными горшками на окнах, с веселой перебранкой итальянских кумушек. С тратторией, часть столов в которой были выставлены прямо на площадь и прикрывались потрепанными, пестрыми, выцветшими от солнца зонтами. Что меня особенно порадовало - что посол Пикеринг предоставил возможность выбрать место встречи мне. Он отчетливо понимал, что если место выберет он, я буду соблюдать особую осторожность, полагая, что все вокруг напичкано камерами и микрофонами. Впрочем - даже если место встречи выбрал и я - это тоже не повод расслабляться.
Заказали - пасти** со специями, причем пасти здесь готовили вручную, как и во всех итальянских тратториях, кувшинчик молодого вина с местных виноградников. Посол Пикеринг позвонил куда-то - причем не с сотового телефона, которого у него, как и у меня не было - а с местного, стационарного, испросив разрешения хозяина траттории. Кстати - в кармане у Пикеринга оказались итальянские лиры, хотя в аэропорту или где еще он валюту не менял. Одно это говорило о хорошей подготовке встречи.
Дама припозднилась - появилась, когда мы уже прикончили свое пасти и заказали антипасти - набор из даров моря. Приехала она на стареньком, пыхающем дымом, лупоглазом ФИАТе, и оделась как типичная североамериканка - деловая женщина. Здесь это сильно бросалось в глаза и демаскировало встречу.
- Сара Вачовски - представилась дама, протягивая для рукопожатия руку, как это было принято у североамериканок. Чтобы не нарываться на обвинение в сексуальном домогательстве, я пожал ее, как это было принято у североамериканских мужчин.
Выше среднего роста, средних лет - но следит за собой. Бассейн, фитнесс - североамериканцы любят сами себя. Возможно лесбиянка - этой категории дам в Североамериканских соединенных штатах все больше и больше.
- Князь Александр Воронцов - негромко представился я и перешел на русский - вы владеете русским языком?
- Да, конечно - она мгновенно перешла на почти идеальный русский.
Я осмотрелся - никому до нас не было никакого дела, соседние столики были абсолютно свободны.
Подошел хозяин - мисс (скорее всего именно мисс, не миссис) Вачовски заказала салат из даров моря. Следит за фигурой.
- Еле добралась... - пожаловалась она - эти ужасные итальянские машины, какой уважающий себя человек станет ездить в таком тарантасе. Джеффри, зачем ты выбрал такое место, я еле его нашла?
- Место выбирал не я - сказал посол Пикеринг
- Простите мисс, это моя вина
Судя по тому, что на обращение "мисс" не последовало никаких возражений - и вправду мисс, не миссис.
- Бесплатную экскурсию совершила...- сказала она - по крайней мере, не зря летала сюда. Будет о чем рассказать.
- На вашем месте я бы как раз не стал ничего рассказывать - заметил я
- Ай, бросьте! Может сумасбродная североамериканка слетать в Рим по собственной прихоти или нет.
Возможно этот имидж - "сумасбродная североамериканка" - отлично отработанная маска. Я напомнил себе еще раз, что надо быть осторожнее.
Принесли салат - хозяин траттории с любопытством посмотрел на нас, но ничего не сказал. Это место проходило вдалеке от традиционных туристических маршрутов и чужие здесь бывали нечасто. Однако, своим вниманием, хозяин траттории досаждать нам не стал.
- Итак, давайте для начала представимся - негромко начал я - меня вы уже знаете, равно как и должность, которую я занимаю. Господин Пикеринг и то чем он зарабатывает себе на хлеб - думаю это тоже ни для кого не тайна. Таинственной незнакомкой остаетесь для нас вы, мисс Вачовски. Попробую угадать - Госдепартамент?
- Отнюдь. Агентство национальной безопасности. Заместитель начальника русского отдела, ведущий аналитик.