"Наши" решили провести в День народного единства "Русский марш". Это ход столь откровенный и, главное, провальный, что провальность граничит уже с гениальностью.
Движение "Наши"... Кстати, что за странное самоназвание? "Наши" - не партия, не союз молодежи и не правительственная организация. Это что-то невразумительное - "вертикальный лифт" для особо циничных или отвязных подростков с откровенно хунвейбинскими наклонностями, но с нехунвейбинской понимающей усмешечкой. Все ж свои. Но раз движение - должно быть понятно куда. Сегодня "Наши" движутся к беспределу, причем с опережением. На "Наших" вообще апробируются будущие лозунги и технологии - как на кроликах, что ли, потому что молодых не жалко. Видимо, опасаясь посткризисных настроений в обществе, власть начинает перехватывать протестные лозунги - и для начала "Наши" решили провести в День народного единства "Русский марш". Это ход столь откровенный и, главное, провальный, что провальность граничит уже с гениальностью. Такими ходами партия, конечно, не выигрывается. Ими опрокидывается доска. В нынешней России ни о чем не говорится прямо, каждое слово значит все и ничего, а потому все в обществе заняты исключительно подачей сигналов. "Русский марш" - словосочетание вполне безобидное, но означает оно не то, что представители коренной национальности пошли погулять в погожий осенний денек, а то, что пусть разбегаются все, кто нам не нравится. Перехватить такой сигнал нельзя. Активисты "Наших" уверены, что отберут у националистов слово "русский", но вместе с ним в эпоху сигналов перехватывается весь букет смыслов, которым оно наделяется в контексте полуправд и умолчаний. Точно так же слово "наши" означает сегодня не принадлежащих к нам, социально, классово или идеологически близких, а всего лишь отряд продажной молодежи, готовой громить несогласных за право поступить в Высшую школу экономики. Словосочетание "суверенная демократия" означает не заботу о независимости суверенной страны, а игнорирование чужого опыта, национальное чванство и отказ от правил во внутриполитической борьбе. "Модернизация", напротив, означает отказ от "суверенной демократии", хотя семантически одно другому не мешает. Наконец, слово "несогласный" означает для одних совесть нации, а для других - американского наймита. Перехват лозунга вместе со всем смысловым ореолом производит впечатление комическое. Дмитрий Медведев всего-то захотел перехватить лозунг о модернизации, но в результате его статья "Россия, вперед!" прочитывается как антисурковская, антипутинская и, что самое смешное, антимедведевская. Теперь "Наши" решили перехватить слово "русский", ибо русским в их понимании является любой лояльный россиянин. Но вместе с желанием маршировать по-русски они автоматически, в одном комплекте, приобретают ксенофобию, нетерпимость и погромный дух. Ничем, кроме популяризации лозунгов ДПНИ, этот марш не закончится. "Наши" нарушили один из фундаментальных законов политической борьбы. Воровать тайно нехорошо, но грабить открыто еще хуже: это называется разбоем и карается строже. Можно, допустим, провести собственный "Русский марш" под маской националистов, побить стекло и тем скомпрометировать национал-радикалов: это бы-ло бы гадко, но по крайней мере понятно. Однако маршировать под стенами Кремля, назвавшись чужим именем, - это уже и не провокация. Это игра без правил, а значит, упразднение игры как таковой. Если в России не останется даже уличных шествий, последним средством вмешательства в политику останется прямой перехват власти - вот чем могут закончиться все эти перехваты, если кто-нибудь не додумается остановить поток нашистско-сурковской креативности. В романе или стишке можно не заботиться ни о смысле, ни о логике, - но тут вам, господа криэйторы, не литература. Если завтра, надеясь обезоружить фашизм, толпа юнцов пройдет под стенами Кремля под свастикой, это будет означать только одно: фашизм победил. И от того, что фашизм будет краденый, он ничего не потеряет, смею вас уверить. Подписать, что ли, эту статью кем-нибудь из братьев Якеменко? Думается, это будет шаг вполне в их духе. Чтобы поняли. Но ведь они и тогда не поймут.