Личный состав заранее распределялся по челнокам. Каждое отделение заняло места в "Скарабее". После сжатия в материальную точку и последующего выхода к планете рапаров, на которой находятся генераторы защитного поля, должны были пройти считанные минуты. Операцию расписали как по нотам. Всякий из нас, согласно заветам Суворова, должен был знать свой манёвр. Это в наши головы вдолбили с помощью гипно-программ и кулаков сержантов.
Признаюсь, что ничего особенного я не почувствовал. Наш корабль терял массу и размеры, сжимался в точку. Однако для меня ничего абсолютно не менялось, и каких-либо сожалений по этому поводу я не испытывал. Цивилизации, способной творить такие штуки, можно только позавидовать. Жаль только, что Диг Эль сходу зарубил предложение уничтожить генераторы барьера прямиком из космоса. Врал он или нет, но с его слов выходило, что Зодчим куда легче разнести планету, чем работать точечно. При этом Диг Эль неоднократно ссылался на Высших, которым подобного рода вещи, что нож в печёнку. По всему выходило, что воевать и заносить хвосты придётся пехотному Ване с Земли.
План Зодчих сработал. Корабль прошёл сквозь барьер. От него отделились челноки с десантом и устремились в атмосферу нужной планеты. Всё произошло настолько стремительно, что рапары не успели среагировать. Система ПВО сработала с задержкой, которая дорого им обошлась. Хотя один из челноков им удалось подбить, он потерял управление и разбился. Погибли все.
Наш челнок опустился благополучно. "Скарабеи" ринулись к открывшимся грузовым шлюзам, да так резво, что дух захватило.
Первый боевой контакт произошёл неожиданно для всех сторон. Мы налетели на первую линию обороны рапаров. Ну да, разговоры никто не разговаривал, вариант мирных переговоров и последующей сдачи даже не рассматривался.
Прилетели и сразу в бой.
Заработали замаскированные огневые точки, сразу две "капли" остановились и задымили. В эфире послышали вопли подбитых экипажах. Да, парням приходилось несладко.
Рапары усилили огневой натиск, но уже не столь успешно. Их успели засечь, да и фактор внезапности уже перестал действовать.
Бум-бум! Застучали пушки "Скарабеев". Перестрелка продолжалась минуты полторы, доты рапаров сравняло с землёй, и они заглохли.
Сразу поступило радиопоощрение комбата:
- Чистая работа. Молодцы.
Последовала команда покинуть машины. Жаль оставлять уютное брюхо броневичка, какое-никакое, а убежище. Но приказ есть приказ. Побежали!
Та-дам! Мои ботинки на высокой рифлёной подошве переступают порог "Скарабея" и начинают поднимать инопланетную пыль. Ну чем я не Гагарин или Нил Армстронг?
- В темпе, Самойлов, в темпе! - в ушах звенит настойчивое требование Рогачёва, и я ускоряюсь.
На каждом из бойцов анатомический бронежилет, разработанный Зодчими. Он плотно облегает фигур, до смешного мало весит, пластичен и не мешает ползать по-пластунски.
Голову защищает радиофицированный шлем-сфера с забралом, которое выводит массу визуальной информации, причём так, что она совершенно не мешает, хотя привыкнуть к этим циферкам перед глазами удалось не сразу.
Под прикрытием бронетехники, мы двинулись вперёд, неся на себе бремя... млин, а чьё бремя-то? Белого человека? Так среди бойцов и негры есть, причём наши, русские негры, плоды интернациональной любви.
Любой человек, ступивший на иную планету, подсознательно ждёт чего-то необычного. Как же, иной мир... Но меня ждало разочарование. Местность в округе напоминала вполне земной пейзаж: совершенно плоская равнина с редкими деревьями (даже листья на них были зелёными!), под ногами хрустел привычный гравий. Даже воздух ничем не отличался от того, каким нам приходилось дышать.
Ну вот... стоило ли лететь, подумалось мне. Никакой экзотики. Неужто все населённые миры под копирку сделаны? Печально это, глаз хочет зацепиться за что-то яркое и необычное.
Гулко ухает взрыв. Над головами проносится что-то тяжёлое и гудящее, словно шмель. Следом за ними пролегает широкая огненная дорожка. Не знаю, чем сверху поливает эта херовина, но ближайший к нам взвод, как корова языком слизнула.
Так, интересно, из чего мы их сбивать будет? Из "Жала" что ли?
И тут над нами завязывается воздушный бой. Наши челноки выпускают рой самолётиков. Они маленькие, но чрезвычайно вёрткие. Скорее всего, "беспилотники", которые быстро показывают штурмовикам рапаров, где зимуют раки и живёт Кузькина мать. В общем, авиации противника приходится несладко. Уже не до жиру, быть бы живу.
Штурмовики с позором удирают, несколько из них полных ходом идут к земле, дымя, будто сигары.
- Всем доложить о состоянии, - потребовал комбат.
В эфире зазвучали неутешительные доклады. Штурмовики свою работу выполнили.
Дальнейшие события больше походили на сон. Рапары включили минные заграждения, и с десяток "Скарабеев" подкинуло чуть ли не до облаков. Мы с грехом пополам преодолели и эту преграду, хотя потери понесли ощутимые. Хорошо, что в моём взводе никого не зацепило.
Умом я понимал, что это ненадолго, но каждую секунду надеялся на обратное.
Почти все машины прикрытия были перебиты. Именно на них неприятель сосредотачивал свой огонь, оставляя нас на закуску.
Рапары, очевидно почуяли свою силу, и перешли в контратаку. До них было метров двести, расстояние стремительно сокращалось.
- Осколочными гранатами, к бою!
В рядах рапаров полыхнули ослепительные вспышки. Передние ряды фигурок в пятнистой, непривычной для глаза форме, скосило моментально. Но рапаров это не смутило, скорее наоборот - раззадорило. Они побежали ещё быстрее.
Меня удивило, почему никто из них не открывал огонь. Неужели решили схватиться врукопашную? Но сейчас это же чистой воды самоубийство.
Наши винтовки полосовали пространство, изрыгая сотни пуль, которые в клочья рвали атаковавших. Тем не менее, меньше рапаров не становилось. Подобно тараканам они лезли из всех щелей и с настойчивостью маньяков рвались к нам, хотя впереди уже вырастала приличных размеров горка из мёртвых тел.
- Вот же упорные суки! - не выдержав, ругнулся кто-то.
Я вдруг понял, что расстрелял последний патрон и обречённо поглядел по сторонам.
- Пустой.
- Я тоже, - отозвался ближайший боец.
- Та же муйня, - вздохнул сосед слева, отбрасывая ненужный рожок.
- У всех так? - не повери я.
- У меня с соточку наберётся, - признался Волобуев.
- Тогда прикрывай, я пока начальству доложусь.
Но за меня уже всё решили.
- Батальон, слушай мою команду. Отходим, - снова включился в эфир комбат.
Понятно, у других дела не лучше. Хоть и была пальба как в тире, но всему на свете приходит конец. Как бы и нам сейчас не пришёл. Кто его ведает, каковы эти рапары в рукопашке. Мне вот в штыковую идти на них ужас как не хочется. Да и парни из корпуса - никак не суворовские чудо-богатыри, пули уважать привыкли, на молодецкий штык не надеются.
- Быстрее, орёлики. Сейчас тут челноки местность "погладят", мало не покажется.
Ну, хоть что-то хорошее. Вот только почему они сразу так не сделали? Глядишь, потерь на порядок бы меньше было. Неприятно ощущать себя расходным материалом.
Мы едва успели отбежать на безопасное расстояние, как корабельные пушки челноков (есть у них, оказывается, и такие, не обманул комбат) выплюнули по десятку снарядов, буквально перемолов в труху наступавших рапаров. На этом фоне "ответки" неприятеля выглядели как-то жалко. С их стороны прилетели две неуправляемых ракеты, взорвавшиеся где-то далеко за нами, не принеся никакого вреда.
Бойцы радостно закричали "ура". Здорово, когда за тебя всю работу делает артиллерия.
Комбат снова затребовал доклад о потерях. Увы, в моём отделении был один двухсотый и сразу два трёхсотых, к счастью, лёгких. Спасибо бронежилетам! Сегодня они реально спасли немало жизней.
Взводные санинструктор уже успел обработать раны и наложить повязки.
Снова треск в эфире и голос комбата. Раненых велено доставить на борт челнока. Их уже подбирали санитарные машины - ничем не отличающиеся снаружи от "Скарабеев", за исключением нанесённых поверх брони красных крестов. Мои трёхсотые могли передвигаться самостоятельно, но я приказал им дожидаться санитаров.
Рогачёв вернулся с короткого совещания, устроенного ротным. Командованием принято решение снова продвигаться вперёд, чего собственно и следовало ожидать. После недавнего артобстрела, устроенного челноками, рапары вряд ли сумеют быстро очухаться.
Мы вновь получили полный комплект боеприпасов.
Быстрая перебежка. По пути то там то сям попадаются перемолотые в фарш тела и наших, и инопланетян. Успеваю разглядеть некоторые детали - с одного из рапаров сбросило шлем, на свет Божий безжизненно смотрит вполне заурядный парнишка самой заурядной земной внешности. Никаких внешних отличий.
Дальше начинаются окопы. Оттуда слабенько огрызается пулемёт, но я серией из пяти зарядов заставляю вражескую огневую точку заткнуться.
- Толково действуешь, - хвалит меня Рогачёв.
В окопах не только трупы. Тихонько поднимается окровавленный рапар и демонстративно роняет на землю оружие. Жест "лапки вверх" ему не знаком, он сводит руки крестом перед грудью. Это их аналог нашему "хенде хоху".
- Что с ним делать? - озадаченно спрашивает Волобуев.
Насчёт пленных мы и впрямь никаких распоряжений не получали.
Внезапно рапар самостоятельно решает возникшую проблему. Он вдруг окутывается синим туманом и тут же разлетается на куски. Нас обдаёт жаром и облепляет кровавыми ошмётками.
- Это что, он сам? - потрясённо мотает башкой Волобуев.
- У меня спрашиваешь? - пожимаю плечами я.
- Это их рапарское харакири, - авторитетно поясняет Рогачёв. - Не волнуйтесь, орлы, ещё и не такого насмотритесь.
Мы зачищаем местность. Сапёры тем временем находят тщательно замаскированные проходы к генераторам. Открыть не получается, приходится применять взрывчатку.
Машинный комплекс находится глубоко под землёй. К нему ведёт широкий и тёмный туннель. Все уверены, что он таит в себе массу ловушек. Время от времени догадки подтверждаются - в фантазии рапарам не отказать. Чего тут только нет: от банальных мин до камер-крематориев.
Никто не мог предсказать, какой сюрприз ждёт нас за новым поворотом туннеля. Единственное, до чего пока не додумались рапары - это пустить боевые отравляющие вещества. Очевидно, боялись пострадать сами.
Навстречу с рёвом несутся две сверкающие металлом "каракатицы", они буквально изрыгают в нас тысячи пуль, но с помощью ствольных гранатомётов удаётся подбить сначала одну, а затем и другую. Крови из нас за это времени они выпили немало.
Туннель заканчивается спиралевидной лестницей, ведущей наверх. Как же по ней доставляли оборудование, грузы? На ярусах лестницы баррикада, каждый метр даётся ценой десятков жизней.
Я уже расстреливаю четвёртый боекомплект. От непрерывного грохота взрывов и пальбы мучительно болит голова. Я опустошён, с трудом переставляю ноги, ничего не соображаю. Приходится сделать себе инъекцию препарата из аптечки. Это химия и не из самых полезных. После неё организм долго восстанавливается. Но сейчас не до последствий. Надо жить и сражаться.
Препарат действует моментально. Я обретаю второе дыхание, мозг начинает работать лучше любого компьютера.
Ещё одна баррикада. Здесь нас встречает тридцать рапаров. В руках у них... сабли. Размахивая клинками, они кидаются на нас, словно всерьёз веря в собственную неуязвимость и в то, что смогут одержать с таким оружием победу.
Мы выщелкиваем их как в тире, однако в душе появляются ростки уважения перед столь безрассудно храбрым противником. Я вот точно бы так не сумел.
Один из ярусов оказывается последним. Мы всё ближе к цели. Сопротивлением здесь и не пахнет. Рапаров, с оружием или без, на пути не попадается. Всё, что смогли выставить против нас, выставили.
Врываемся в огромное помещение. В центре переливается всеми цветами радуги гигантский монитор, по которому бегут строчки непонятных символов, рисуются какие-то графики. За пультами каменными изваяниями застыли несколько рапаров в одинаковых комбинезонах. Ведут себя спокойно, не дёргаются.
- Руки с пультов убрали, - оглушительно рявкает на них комбат.
Маленькая коробочка на его груди - лингвомашина, выданная Диг Элем, - мгновенно откликается и переводит.
Язык у рапаров чем-то похож на итальянский, такой же певучий и мелодичный.
За всех инопланетян отвечает благообразный старец. У него бородка клинышком, а на голове венчиком отсвечивает лысина.
- Кто вы такие и по какому праву ворвались сюда?
- Мы земляне, выполняем долг союзников перед Зодчими. Требуем от вас убрать барьеры и не препятствовать передвижению их флота.
- Земляне, вы не ведаете того, что творите, - почти поёт старец. - Мы можем выполнить ваш приказ, но разве вас не устрашат его последствия.
Сквозь наши ряды протискивается Диг Эль. Он настроен весьма серьёзно. Более того, не говоря ни слова, он приближается к рапару и резким движением сворачивает тому шею. Всё это происходит за считанные секунды.
В почти беззвучной тишине опускается мёртвое тело старца.
Диг Эль бросается к центральному пульту, становится перед ним, быстро изучает и поднимает руку, будто пианист перед концертом. В этот момент комбат перехватывает его кисть.