Аннотация: Все действующие лица и события вымышлены. Любое сходство с реальными людьми и событиями случайно
Двери за Тимуром Хромым захлопнулись, но работа в Фонде не закончилась. Наоборот, по старой доброй традиции, трудовой день только начинался. Во многих кабинетах серьезные люди готовились к серьезному труду: раскладывали на столе наручники, электрошокеры и прочие полезные в работе приборы.
Двое опытных и умелых следователя (имен которых мы не будем называть в интересах следствия), похожих друг на друга как две капли любой жидкости, в тесном кабинетике смотрели на часы и ждали. Допрос был назначен на десять часов вечера.
- Все-таки, скучное это дело - допрашивать шпионов, - невесело заметил один из сотрудников, отложив в сторону газету с недоразгаданным сканвордом.
- Скучное, как же, скажешь, - проворчал второй. - Это от шпиона зависит. Вот я помню, был у нас один... так его допрашивать одно удовольствие было.
- Серьезно? - удивился первый.
- Зуб даю. Как уж мы порезвились, до сих пор приятно вспомнить, - вздохнул второй и подтянул к себе газету.
- Ты не рассказывал...
- Так нельзя. Там такие имена были... страшно не то что сказать - подумать страшно.
- Врешь! - не выдержал первый.
- Провалиться мне на этом месте!
- Докажи!
- Вот ведь ты какой... говорю же, высшая степень секретности. Лучше вот что я расскажу. Видишь это? - он развернул газетку на нужной странице и протянул напарнику.
- Что это? Рейтинг влиятельности? Ерунда какая, что я, должен все это читать?
- Слушай. Вот это видишь? - второй ткнул пальцем в верхнюю строчку рейтинга. - Так вот, если бы не я, не был бы он никаким правителем нашей области, - с гордостью закончил он.
- Это как это?
- Да очень просто. Помнишь, несколько лет назад скандал разразился? Ну, в Швеции, с Кутузовым?
- Что-то смутно припоминаю. Его обвиняли в коррупции, кажется.
- Ну да. Только он отпирался, руками-ногами отмахивался, мол, не я это, ничего не знаю. Так вот, эти местные шведские органы не могут же нормально работать с нашими людьми, тогда, чтобы признание из Кутузова выбить, они решили наших сотрудников пригласить. Мы уж и приглашение получили, и визы сделали, и чемоданы запаковали, совсем было ехать собрались, да неувязка какая-то случилась. А то мы бы как приложили все усилия - он сразу во всем признался бы, - вздохнул второй.
- Иди ты! - поразился первый.
- Точно тебе говорю. В общем, если бы я доехал, сидел бы наш Кутузов не здесь, а в шведской тюряге.
- Не в шведской, - пожал плечами первый. - В швейцарской.
- Какая разница?
- Разницы никакой, это верно. Вот только не сидел бы он нигде.
- А вот и нет. Если бы я за дело взялся - сидел бы.
- Ты просто не в курсе. Когда наши там, - первый указал пальцем вверх, - узнали, что вам визы делают, чтобы Кутузова колоть, нам дали приказ: собираться ехать и ликвидировать Кутузова, прежде чем он начнет показания давать. Так что у нас тоже все было: приглашения, визы, чемоданы в страну Швейцарию. А лежал бы он сейчас тихо-мирно на кладбище...
- На Ваганьковском, поди.
- Угу. Ладно, надо нашим шпионом заняться, пока время есть.
Через несколько минут в кабинет ввели мистера Смита.
Позевывая и потирая сонные глаза, задержанный шпион опустился на предложенный стул и уныло воззрился на следователей.
- Ну, рассказывай, вражина, как ты готовил подлое дело против нашей великой страны! - с пафосом начал один из следователей, но второй дернул его за рукав.
- Что ты так с ходу наезжаешь на человека? Видишь, товарищ уже пожилой, у него наверняка слабое здоровье, с ним надо аккуратно обращаться. Правильно я говорю?
- Я ничего не помню, - устало ответил мистер Смит.
- А вот это зря, - снова напористо произнес первый следователь. - Но у нас есть отличные способы освежить любую память.
- Ну что ты сразу пугаешь? - укоризненно остановил его напарник. - Он нам по-хорошему все расскажет. Правда ведь?
- Ничего, мы не торопимся, - откликнулся один из следователей, и второй поддержал: - Начните с самого простого. Откуда вы? Из Америки, скорее всего. Как сказал наш уважаемый президент, все зло из Америки.
- Это не президент сказал, - перебил его напарник. - Это сказал один сатирик, дай бог памяти, как его... Вздорнов, вот!
- Да какая разница, кто сказал. Все равно ведь правда. И хотя все знают, что Америка - это сосредоточие зла, все равно туда рвутся. Ну почему всех так привлекает Америка? Что это туда всех так тянет?
- Так хорошо, там президент, доллар и Голливуд, - мечтательно протянул мистер Смит.
- Ну, у нас тут свой Хуливуд не хуже, - скривился следователь. - А уж какой у нас президент-красавец!
- И все равно, слишком многие не понимают своего счастья жить здесь и сейчас, - зловещим тоном произнес его напарник. - Что скажешь, вражина?
- Почему многие хотят жить в США? - пожал плечами мистер Смит. - Может быть, из-за флага? Они видят этот звездно-полосатый флаг и думают, что США - огромная пятидесятизвездочная гостиница. А каждому хочется хоть раз в жизни пожить в пятидесятизвездочной гостинице.
- О как, вражина, завернул! - мрачно протянул один следователь, зато второй попытался развить мысль:
- А в европейском союзе, стало быть, условия похуже - звездочек поменьше...
- Наверное. Это надо у Комарова спросить.
- У какого Комарова? Виталия? - оживился его напарник.
- Ну да, он же герр Шпрехензидойч... - так же бодро откликнулся следователь, и далее разговор стремительно раскалялся.
- Почему это у него?
- Он же самый главный резидент...
- А вот и нет, самый главный резидент в Европе теперь Кулаков Анатолий Петрович, по имени Дасистфантастиш!
- Врешь!
- Не вру!
- Сменили?
- Сменили!
- И когда успели?
- А вот месяц назад. И кто из нас осведомленнее в вопросах европейской резидентской сети, а? Эх ты, а еще ликвидировать Кутузова собирался... Да тебя самого в два счета ликвидировали бы в Швеции... или Швейцарии.
- Да меня прикрывали Компьютеракис и Спутникос! Черта с два меня бы ликвидировали!
- Ты что говоришь такое?
Оба осеклись и молча уставились на безмятежно взирающего на них мистера Смита.
- Идиот, ты только что выдал государственную тайну нашему врагу. Шпиону недружественной державы, - тихо и отчетливо, страшным голосом сказал один следователь другому. - Сдал всех основных агентов нашей сети.
- Ты так думаешь? - спокойно ответил тот. - А кому он расскажет, мертвый-то?
- Он еще не мертвый.
- Это тебе так кажется. Он уже полминуты как мертвый.
Следователи переглянулись и снова вперили оценивающие взгляды в допрашиваемого.
- Да, пациент скорее мертв, чем жив, - согласился один.
- Погиб. Застрелен при попытке к бегству! - уточнил второй.
С этими словами оба следователя бросились к окну открывать массивные прочные решетки. Побледневший при последних замечаниях следователей мистер Смит попытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле.
Взгляд его беспомощно скользнул по кабинету: гладким крашеным стенам с портретом великого деятеля и разработчика основных методов ведения борьбы с врагами народа, столу и остановился на тускло блеснувших из-под газеты наручниках. В мгновение ока мистер Смит бросился к наручникам, захлопнул один браслет на своем запястье, другой зацепил за батарею отопления и последним движением проглотил ключ от наручников.
Следователи наконец смогли распахнуть решетки и окна и повернулись к притихшему возле них мистеру Смиту.
- Нет, ты посмотри на этого гада! - вспылил один. - Что он удумал-то!
- И что теперь делать?
- Да какая разница, выкинем прямо так! А потом пристрелим при попытке. Попытка же бегства налицо! Взяли!
Мистер Смит свободной рукой подтянул к себе стул, но следователей его жалкие попытки сопротивления не остановили. Они подхватили тело шпиона - один за ноги, другой обхватил поперек груди - и перевалили через подоконник.
- Врешь, не уйдешь! - прокричал один из следователей, дрожащей рукой достал из кобуры пистолет и произвел прицельный контрольный выстрел в голову.
***
Журналист Полевой призадумался. Задание, которое ему поручили на самом высоком уровне, было несложным, но и в нем, несомненно, таились какие-то подводные камни. Впрочем, срочность заказа только подстегивала азарт исполнителя. Полевой достал телефон и набрал номер Тевтонского.
- Привет, друг Тевтонский. Это Полевой. Я слышал, тебя сняли?
- О господи, - донесся из трубки опечаленный и слегка нетрезвый голос бывшего первого заместителя, - эти журналисты не дадут умереть спокойно...
Журналист приободрился при таком знаковом употреблении замечательного выражения. Оно прозвучало как нельзя кстати.
- Не стоит унывать раньше времени. Жизнь продолжается. Давай встретимся, потолкуем, глядишь, кручина-тоска и развеется...
- Тебе бы все шутить, брат Полевой. А мне и правда грустно. Я ведь не заслужил такого хамского отношения.
- У меня есть интересная информация о твоей дальнейшей судьбе, - загадочно проговорил Полевой, и ни словом не соврал, разумеется.
- Да? - слега оживился Тевтонский. - Ну так говори.
- Не телефонный разговор, понимаешь. Ну так что, встретимся?
- Ну ладно. Где и когда?
- У меня мало времени, по правде говоря. Давай через полчаса в суши-баре Тако, тут неподалеку. Я угощаю, все за мой счет.
- Идет, - напоследок грустно вздохнул Тевтонский. Слишком привыкший к материально подкрепляемому уважению к своему статусу, он даже не допускал мысли о подвохе.
Через полчаса оба они, журналист-суперагент и отставной чиновник, сидели за столиком в полутемном уютном баре и потягивали теплое сакэ.
- Что-то у здешнего сакэ какой-то сладковатый привкус, - пожаловался Тевтонский.
- Это только кажется, - пожал плечами Полевой. - Ты пей, пей. Значит, говоришь, не оценил тебе Кутузов.
- Не оценил. И кого назначил на мое место? Нет, ты представляешь, какого-то чурбана, Чичерина, который и двух слов подряд без ошибки прочитать не способен!
- Невероятно!
- Именно. Вот что обидно. Нет, я бы понял, если бы на мое место пришел бы какой-нибудь профессионал. Но Чичерин!
Полевой слушал, согласно покачивал головой и поддакивал. Когда же чашка с сакэ перед Тевтонским опустела, журналист вдруг заторопился.
- Прости, друг, надо бежать.
- Ты собирался рассказать о том, куда меня намереваются устроить...
- Потом, потом, я тебе СМКу пришлю! - пообещал Полевой, достал бумажник, подумал, стоит ли оставлять деньги и не предоставить ли Тевтонскому самому расплачиваться за угощение: мол, отставнику все равно скоро умирать и деньги не понадобятся, но все-таки сунул купюру под блюдце.