- Слушай, я уезжаю на недельку, не возьмешь щеночка на время? Я заплачу! - спросил меня мой знакомый. Вместе с женой он уезжал в отпуск, и присматривать за кутятами было некому. Мама-ротвейлерша отправлялась в отпуск вместе с хозяином, щенков было решено пристроить по друзьям, до того момента, когда определятся их новые владельцы.
Итак, похожий на гималайского медвежонка юный ротвейлер прибыл на новое место жительства.
Он вбежал в квартиру, промчался по комнатам, попутно наводя порядок сообразно его представлению о жизни, подбежал познакомиться с кошкой, которая запрыгнула на стол и сверху стала рассматривать свалившееся на ее территорию чудо. Черная Пума (так ее звали) не привыкла к такому непочтительному обращению. Но, будучи хорошо воспитанной (а большинство кошек хорошо воспитаны от природы), она лишь недовольно сощурила глаза и тихим шипеньем прокомментировала это вторжение. Конечно, если бы щенок был котенком, он бы сгорел со стыда. Этот же, подарок природы, задорно тявкнул и повилял хвостиком.
Несколько дней кошка настороженно следила за новым обитателем ее территории и наконец смирилась с тем, что время от времени квартиру оглашал его звонкий лай, затем следовал топот, и он сам подлетал, скользя на поворотах. Бесцеремонно облизав кошку, он стремительно убегал дальше. Пума же долго прилежно вылизывала шерстку, нелепо всклокоченную собачьей лаской.
Щенка для начала назвали Малыш, и, поняв это, он стал внимательно вслушиваться в каждое произнесенное при нем слово, - надеясь услышать свою кличку. Всякий раз, когда ему это удавалось, он с восторженным визгом мчался на зов.
Собаки воспринимают всех живущих с ними как свою стаю. Малыш тоже смотрел на нас как на собратьев по стае, мы с тобой одной крови. И он ясно понимал, кто здесь главный, вожак, а кто - подчиненный. Он расставил всех по рангам, справедливо считая себя вторым по значимости. За это место он готов был сражаться со всеми, кто посмел бы посягнуть на него. Быть заместителем вожака было приятно. Это значило спать на человеческой кровати, головой на подушке, в отсутствии человека. Еще допускалось первым проверять содержимое сумок, которые люди приносили домой. И, конечно, он мог командовать всеми остальными членами стаи. Впрочем, место вожака его вполне устраивало бы тоже.
Не знаю, может, я не права, и просто принципиально все хозяева считают своих питомцев самыми умными, но Малыш явно был умной собакой. Он не только быстро выучил все команды, научился выпрашивать вкусные кусочки у окружающих и запомнил, кто и как с ним обращается и с кем можно играть, а с кем - ни в коем случае. Он весьма точно определял настроение людей и знал, как подлизаться и загладить свою вину, если случалось набедокурить.
Так что меня смущают советы, которыми изобилуют пособия для начинающих собаководов, о том, как выбрать щенка. Обычно там говорится следующее: выбирайте самого бойкого, смелого и крупного щенка, или бросьте в группу щенков, например, связку ключей и потом берите того, который не побежит трусливо прятаться, а будет рычать и защищаться. И никто не уточняет, кого вы выберете в результате. Скорее всего, это будет сильный строптивый пес, который постоянно будет бороться за первенство, за право быть вожаком стаи - со всеми последствиями. Остальные же будут более преданны и послушны, вместо силы полагаясь на ум и смекалку.
Когда щенок совсем привык и обжился у нас, мой знакомый вернулся из отпуска и предложил мне оставить собаку у себя. Вот так ротвейлер окончательно обрел новую стаю.
Малыш ревниво следил, чтобы его ранг не нарушали. Самым злостным нарушителем его прав была Пума. Если мне доводилось сидеть вечером в кресле перед телевизором, рядом тотчас появлялась кошка. Она любила забираться мне на колени и спать, свернувшись клубочком. При виде этого собачье сердце изнывало от несправедливости жизни. Даже если Малыш ложился у моих ног, то все равно был дальше от меня, чем какая-то кошка. Конечно, иногда он пытался воздействовать на Пуму морально. Он становился перед ней так, чтобы я не видела его, и начинал беззвучно скалить зубы. Весь его грозный вид говорил: уходи отсюда, иначе хуже будет. Если бы Пума была собакой, она бы от ужаса убежала подальше и забилась в укромный уголок. Но она была кошкой и равнодушно смотрела на собачьи гримасы. Чем старательнее Малыш изображал праведный гнев, тем меньше на него обращала внимания Пума. В конце концов, песик, опасливо косясь на меня, начинал стягивать кошку на пол за шерсть, получал когтистой лапой по морде и с обиженным видом забирался под кресло.
Однажды бесцеремонность кошки превзошла все границы. Дело было днем на кухне, песик получил свою порцию собачьей еды и жадно накинулся на нее. Кошка, которой до всего есть дело, решила проверить, чем так собака занята, спокойно подошла к миске и сунула туда голову. Такого Малыш вынести не мог. Забыв обо всем на свете, он схватил кошачью голову зубами. Пума, поняв, что пришел ее смертный час, отчаянно заверещала на всю квартиру. Мы прибежали на кухню: пес мотал кошку по полу, оставив миску с едой в стороне, кошка истошно орала. В общем, было суматоха и неразбериха. Малыш на слова и окрики не реагировал, пришлось стукнуть его по голове первым, что подвернулось под руку: сковородкой. На секунду ошеломленная собака замерла на месте, и Пума черной тенью промелькнула под ногами. Кошка убежала прочь так быстро, что никто не заметил, куда.
- Тебе не стыдно? - спросили мы Малыша, и он преданно завилял хвостом.
- Тебе должно быть стыдно! - я сказала ему, и он покорно лег на пол возле своей миски, всем своим видом выражая раскаяние.
Малыш преспокойно вернулся к трапезе, когда мы отправились на поиски кошки. Мы обыскали все закоулки и уголки квартиры, где Пума могла бы спрятаться, но так и не смогли найти ее убежища.
Только через два дня кошка осмелилась появиться на людях. Покусанная голова распухла, один глаз не открывался, и шла она медленно, осторожно, боязливо озираясь. Когда из коридора кошка вошла в комнату, Малыш, лежавший у кресла на своем любимом месте, удивленно посмотрел на нее и подошел, сочувственно поскуливая.
- Кто это тебя так? - казалось, говорил он.
Кошка застыла на месте, когда он двинулся к ней. Малыш принялся вылизывать ее морду, ласково и бережно, и Пума терпеливо сносила такую трогательную заботу. Потом она опасливо направилась на кухню к чашке с водой, обнюхала ее и стала лакать. Собака стояла на страже рядом, готовая вступиться за кошку.
Еще несколько дней Пума старалась обходить Малыша стороной, но потом все стало как прежде: они снова играли вместе, каждый по-своему, но вместе, после, наигравшись, засыпали на диване (если нас, хозяев, не было дома); кошка вылизывала песика, а тот выискивал у нее несуществующих блох.
Впрочем, в один прекрасный день Пума решила, что пришла пора расширять свои охотничьи угодья (а кошки считают, что весь мир вокруг - это их охотничья территория), и отправилась на разведку. Попросту говоря, она дождалась, когда входную дверь открыли, и выскользнула на лестничную площадку. Ее отсутствие заметили только вечером, потому что Малыш стал бродить по квартире, заглядывая по углам. Мы поискали кошку в подъезде, около подвала, на улице вокруг дома, - все было тщетно, ее нигде не было.
- Ничего, найдется, - уверенно решили мы и пошли спать.
На следующий день кошка не нашлась. Несколько раз в день мы обходили подъезд и двор, зовя ее, но она не откликалась. Наверное, слишком много шума на улице пугало ее: грохот машин, громкие голоса людей, стук. Так целую неделю мы безрезультатно обходили дозором окрестности. Мы уже отчаялись найти кошку.
И вот как-то раз вечером я пошла гулять с Малышом. Он, как обычно, не пропускал ни одного угла, обнюхивая все объявления местной собачьей общины. Особого интереса к машинам он никогда не питал, но в этот раз стал тянуть меня к одному автомобилю на тротуаре. Было уже темно, и что так привлекло Малыша, я не видела, так что удерживала его на расстоянии, как могла. Собака дотянулась до машины и полезла под нее.
- Что ты там нашел? - недовольно спросила я, и в этот момент из-под днища появилась черная голова кошки.
Вообще-то многие черные кошки похожи друг на друга. В темноте я бы не отличила нашу от чужой и прошла бы мимо. Но Малыш радостно заскулил и запрыгал, припадая к земле, когда кошка выбралась из-под машины. Пума потерлась о мои ноги и мяукнула слабым голосом.
- Пума, это ты? - риторически спросила я и на руках отнесла ее домой.
Да, за эту неделю скитаний она сильно похудела и разучилась спать безмятежно. Время от времени она вздрагивала во сне, а бодрствуя, держалась подальше от входной двери, за которой скрывался недружелюбный мир. А вот собаке она доверяет по-прежнему. Так что, если бы не Малыш, навстречу которому она бросилась, может, кошку мы бы и не нашли.
Вот и сейчас они спят рядом: собака на полу около дивана, кошка на диване, свесив голову. Хорошо им, кошки-собаки!