Аннотация: "Афористичная Россия - пособие для иностранцев"
Путин-мен. Сотворение мира.
Ветхий Завет.
Россия Новый год Ветхий завет
И пришел Путин-мен с первым ударом часов Первого месяца Первого Нового года, нового Тысячелетия и тишина встретила его у телевизоров и непонимание. И сказал он: "Аз есмь".
Но народ его запомнил только голос из прошлого: "Я устал, я ухожу". Ибо радостны были эти слова. И давали слабую они надежду на окончание страшного и говорили они о наказании глупого. Ибо помнил этот народ только темное и не он знал прошлого и никогда не заглядывал в будущее, ни в свое, ни в чужое. И давно привык он никогда ни на что не надеяться.
Земля же прошлого - земля девяностых, была безвидна и пуста, и тьма стояла над бездною, и Дух грабежа, насилия, воровства и безвластия носился над нею безгранично и беспрепятственно, надевая уже погоны серые и меняя кожаны свои черные и штаны свои древние спортивные на форму серую. И от лени своей пересаживаясь не в воронки канареечные и не перекрашивая в цвет этот для удобства седалища своего БУМеры свои, привычные с девяностых, черные, а лишь добавляя к ним блеск новый, мигалочный.
И был день первый. И было утро. И оглядел вначале Путин-мен небо и землю. И увидел он тьму кромешную и только очи тусклые, вопрошающе смотрящие на него оттуда снизу, из тьмы, куда не достигал ни луч света, ни зарплата, ни отблески шоу-бизнеса. И огорчился Путин-мен и задумался он и не нашел он и проблеска надежды. И сказал он, что это нехорошо. И понял тогда он, что нужен свет.
И была ночь первая. Темная.
И обратился Путин-мен к правительству своему по наивности своей и воззвал он к сирым и убогим и не поняли его нигде и не услышали его и после никогда не слышали.
И не найдя света ни в сердцах отчаявшихся, ни в головах заседающих, затопал в бессилии Путин-мен ногами и сказал: "Буду мочить всех в сортире!" Но усмирив за два срока только Зло явное, лесное, бородатое и подчинив себе Зло черное, неубиваемое, нефтяное, остановился он, ибо убийство зла не порождает ни добра, ни света, ни разума.
И одумался он, и понял, что чего-то не понимает и извинился он за слова свои и ушел сам учиться, чтобы узнать как отделять свет от тьмы и кривое от ровного и коррупцию от коррупции. И учился он тому четыре года и сказали ему академики, что выучился он.
Обучившись же у мужей ученых, решил снова Путин-мен отделять свет от тьмы и правду от кривды. И сказал он: "Да будет весь свет без коррупции!". И подумал он, что будет это хорошо.
И настал день второй.
Но коррупция от коррупции не отделилась. Серые погоны так и остались серыми и машины их черные, личные, остались прежними, баварскими. Лишь погладили они брюки свои, в новый цвет перекрашенные, и приклеили себе лица новые, улыбчивые. И зеленые погоны там тоже не стали военными. И остались они все так же торговыми и подметали они все, что плохо лежит и все, что еще от серых осталося.
И сверкнул тогда Путин-мен очами и Академию наук, неверно обучавшую его, тоже решил отреформировать. Но увидел он старца бедного, всю жизнь по сизифовой лестнице около "как бы науки" на коленях карабкавшегося и узрел он несчастные глаза его, потерявшие вдруг в момент назначения его Нить надежды на жизнь богатую его, воровски-олигархическую. И подумал он - "Вот человек. И слаб он. Сколько ему жить осталось?" И пожалел он его. И сказал: "Да будешь ты воровать по-прежнему, пока жив ты, ибо старого переучивать - только портить. А у меня и без тебя других забот пока важных хватает. Некогда мне. Но вот потомкам твоим места казенного, сладкого, материально-выгодного уже не дам я. Отделю их от кормушки их имущественной. Ты же иди с миром".
И сел тогда старец на стул свой академический и пошло в "как бы науке" все также по-прежнему, как и обещал ему Путин-мен и как заведено было в этом мире издревле.
И снова свет не отделился от тьмы, ибо не нашлось света ни среди бюрократии, ни в академиях. И не нашлось его ни среди серо-погонников и среди зелено-погонников тоже не было тогда, ибо алчущие выгоды света не ищут, а свет прячут и душат его, дабы не видно было дел их темных и мыслей их черных, тьмой скрываемых.