| 
 | 
| 
 | ||

 Другое дело, что о художественности картины говорить приходится с известными оговорками. Актёрская игра достаточно сильна, особенно хотелось бы отметить Александра Коршунова в роли  майора Петра Михайловича Гаврилова - опального мыслителя, до которого только-только начало добираться НКВД. Но вот сценарий слаб, постоянно съезжает в нарочито публицистический стиль, хромает алогичностью некоторых эпизодов и при повторном просмотре это уже невозможно  игнорировать. Опять-таки местами не избавиться от набившей оскомину постановочности отдельных фрагментов - где каждое действие и слово персонажей настолько выверены режиссёром, что остаётся ощущение театрального, а не кинематографического действа. Слишком правильно, слишком отточено, и поэтому воспринимается умозрительно, а не эмоционально - без включения.
Другое дело, что о художественности картины говорить приходится с известными оговорками. Актёрская игра достаточно сильна, особенно хотелось бы отметить Александра Коршунова в роли  майора Петра Михайловича Гаврилова - опального мыслителя, до которого только-только начало добираться НКВД. Но вот сценарий слаб, постоянно съезжает в нарочито публицистический стиль, хромает алогичностью некоторых эпизодов и при повторном просмотре это уже невозможно  игнорировать. Опять-таки местами не избавиться от набившей оскомину постановочности отдельных фрагментов - где каждое действие и слово персонажей настолько выверены режиссёром, что остаётся ощущение театрального, а не кинематографического действа. Слишком правильно, слишком отточено, и поэтому воспринимается умозрительно, а не эмоционально - без включения.  Батальные съёмки впечатляют и даже подавляют, что-то постоянно взрывается, грохочет, рушится, заставляя зрителя ужасаться и содрогаться, люди пачками взлетают на воздух, повсюду валяются трупы, разорванные тела, в местах панической давки - их просто горы. Повсюду ужас и кровь без меры. Я так понимаю, что целью авторов было - потрясти зрителя, и тут им не откажешь, это им удалось. Но натурализм бомбежки или обстрела не должен быть единственным, что делает фильм фильмом.
Батальные съёмки впечатляют и даже подавляют, что-то постоянно взрывается, грохочет, рушится, заставляя зрителя ужасаться и содрогаться, люди пачками взлетают на воздух, повсюду валяются трупы, разорванные тела, в местах панической давки - их просто горы. Повсюду ужас и кровь без меры. Я так понимаю, что целью авторов было - потрясти зрителя, и тут им не откажешь, это им удалось. Но натурализм бомбежки или обстрела не должен быть единственным, что делает фильм фильмом.  | 
 |