Сегодня, по прошествии десяти лет, я склонен считать, что мне в жизни очень повезло. Если бы тогда, в девяносто восьмом, мой бывший студент Кирилл Бубликов не вспомнил, что моя основная профессия всё-таки журналистика, а не социология, которой я в те нелёгкие времена занимался вынужденно и это являлось всего лишь наиболее удобным способом заработать на хлеб насущный, из-за чего мне пришлось целых четыре семестра читать в их институте лекции по этому предмету, то у меня точно окончательно съехала бы крыша. Это в двадцать лет реформы воспринимаются если и не как благо, то по крайней мере не вызывают у человека зубовного скрежета, а в пятьдесят, да, к тому же при условии, что ты прекрасно знаешь, какие люди вершат судьбы людей в этой несчастной стране и какова им цена в базарный день, на всё смотришь совершенно по другому.
Не знаю как сложилась бы моя жизнь дальше, но встреча с Кириллом, который к тому времени стал сэром Киром Торсеном, и его другом магом Тетюриальдом Великолепным, в корне всё изменила. Для того, чтобы принять решение, мне потребовалось не более тридцати секунд, хотя Тетюр добрых полтора часа доказывал мне, что он не верблюд, а Верховный маг Мастера Миров, входит в Первый круг и работает в паре с моим бывшим студентом, которому сподобилось стать его рыцарем. Кирилл тоже приложил к этому руку, а точнее доказательства ради, даже не притормаживая, выудил из внутреннего кармана своей ветровки длинный малайский крис и бросил его нам с Тетюром на колени.
Впрочем, куда более наглядным доказательством всем тем переменам, которые произошли с моим лучшим студентом, чем этот восточный меч, являлись роскошный чёрный "Эскалибур" и ещё более роскошная красотка Иоланта. Цветная татуировка на её предплечье уже в первые же мгновения нашего знакомства сказала мне, что она девушка Кирилла. Всё то время, что мы ехали от Китай-города до моего дома в подмосковной деревне, эта прелестная китаяночка, повернувшись ко мне и Тетюру, внимательно слушала его увещевания и изредка вставляла словечко, другое, и, честное слово, её реплики были куда убедительнее доказательств, приводимых магом. Глядя на эту сексапильную красотку, я был готов поверить во что угодно, хотя прекрасно понимал, что мне дано только одно, наслаждаться её очаровательной улыбкой и смехом, подобным журчанию ручья.
Для того, чтобы убедить меня в том, что Кирилл рыцарь Мастера Миров, Иоланте даже не пришлось показывать мне дракона Атиллу, который ехал за город, обернувшись соколом и сидя в обыкновенном пластиковом контейнере для перевозки кошек. С ним меня познакомили позднее, когда мы сели обедать в тенистой беседке, сплошь увитой диким виноградом, в которой его не могли увидеть мои соседи-старики. К тому моменту я уже дал этим ребятам своё согласие стать их хроникёром и рассказать людям, живущим в мирах Золотого круга, о приключениях рыцаря Мастера Миров на планете Ильмин и о том, как под его руководством была истреблена огромная армия сил зла.
Мы начали работать над хроникой этих событий, которым я сразу же решил придать форму романа, в тот же день. Кирилл выудил из бездонного кармана своей ветровки странного вида шлем и надел его мне на голову. Поначалу ничего удивительного не произошло, но как только он надел на меня самые обычные солнцезащитные очки и коснулся их дужки рукой, я тотчас перенёсся на Ильмин. Точнее не на саму планету, а в мир воспоминаний Кирилла об этом самом прекрасном месте во Вселенной и стал свидетелем всех его переживаний. К тому же он стал рассказывать о том, как стал рыцарем Мастера Миров. Такой способ работы мне очень понравился. За какие-то сутки, погруженный в своего рода транс, я, словно бы прожил несколько лет, днём и ночью сопровождая рыцаря Мастера Миров на Ильмине. Это было невероятно увлекательное приключение, после которого вся моя прежняя жизнь показалась пресной, унылой и скучной, хотя вовсе не являлась таковой, ведь в ней было достаточно приключений, взять хотя бы те четыре года, что я воевал в Афганистане, служа Родине, как и Кирилл, в десантуре. Правда, я был комиссован из армии в звании капитана и моя часть не была гвардейской.
Когда Иоланта на следующий день увидела у меня на трицепсе почти такую же наколку, что у неё и Кира, она тотчас пришла в неописуемый восторг и если бы я не знал к тому времени, откуда у неё на предплечье взялась куда более яркая и красивая, по виду, татуировка, чем моя собственная, но совершенно аналогичная по содержанию, то можно было бы подумать, что эта девушка увлеклась мною. Вместо того, чтобы приударить за этой красоткой, благо Кирилл, сидевший всё это время в кресле напротив, пошел прогуляться к реке, я сказал ей тогда:
- Ио, в наше время не умели делать таких красивых наколок, как у твоего мужа и у тебя, но ты уж поверь мне, девочка, когда я был помоложе, то тоже считался неплохим солдатом. Раз тридцать выбрасывался в горах и за мою голову духи даже награду назначили, да, и правительственные награды тоже имею. Думаю, что драконо-десантные войска мне было по плечу бы создать, но вот чего я точно не смог бы сделать, так это ввести Ильмин в Золотой круг, хотя и не скажу, что тупее Кира или хуже него разбираюсь в истории и социологии.
То, что сказала мне в ответ Иоланта в тот далёкий весенний день, честно говоря, поразило меня:
- Вы слишком строги к себе, капитан. Тетюр как-то раз сказал мне, что если бы он в конечном итоге не вышел через вас на Кира, то предложил бы вам стать рыцарем Мастера Миров после того, как не смог найти общий язык с его командиром. К тому же это именно благодаря вам мой муж увлёкся социологией и политологией, которые так помогли ему на Ильмине.
Вот как раз этого я и не знал, хотя, как мне кажется, даже все три жены Кира вместе взятые знают его хуже меня. Впрочем, удивляться тут было нечему, ведь эти чёртовы магические очки и шлем позволили мне проникнуть в сознание Кирилла, а не Тетюра и Иоланты. В тот майский вечер я впервые задумался о том, чтобы стать точно таким же спутником этого парня, как и его жена леди рыцарь-маг, ну, а добиваться своего я умел ничуть не хуже Кира. Выстроив в своей голове хитроумный план, как мне в самые сжатые сроки добиться своего, я удалился в кабинет, небольшую комнатушку рядом с кухней, сел за стол, включил ноутбук и немедленно приступил к работе, уже имея в голове не только план романа, но и план своих собственных действий, ведь мне было обещано путешествие на Астриум и Армагеддон.
Деревня, в которой я купил много лет назад, ещё до перестройки, большой деревянный дом, располагала к отдыху. Она стояла на высоком берегу Истры, рядом рос чудесный лес и потому Кир и Ио решили погостить у меня всё лето. Тетюр покинул нас в полночь, перебравшись в Испанию, где у него была вилла на побережье. Само собой разумеется, Атилла тоже жил вместе с нами, правда, ему до поздней ночи запрещалось выходить из дома, да, и по ночам он тоже не выбирался за пределы участка. Хотя надо сказать, дракона это нисколько не тяготило, он был очень дисциплинированным парнем, вот только от его острых когтей очень страдала мебель и полы в моём деревенском доме. Зато дракон был прекрасным читателем и часами сидел подле моего стола и терпеливо ждал каждую новую строку, сопровождая мою работу своими шутливыми комментариями, которые мне очень помогали в работе и делали некоторые пассажи ещё острее.
Поскольку я умел очень быстро набирать тексты на компьютере, то уже через три недели мой роман "Кир Торсен - рыцарь Мастера Миров" был полностью готов к печати, а ещё через месяц он был издан в тридцати или сорока мирах Золотого круга, в которых подобного рода литература пользовалась повышенным спросом. Перед этим нам всей компанией удалось посетить Астриум, тогда ещё самый маленький, но самый прекрасный из всех миров Золотого круга, мир - центр всей нашей Вселенной, к которому увы, не долететь ни на какой ракете. Мастеру Миров в общем-то понравился мой роман, но я склонен относить это скорее к заслугам Кира Торсена, а не своим талантам литератора. Кирилл считал Мастера Миров самым мудрым и великим существом во всей Вселенной, но лично у меня на счет Аструала сложилось несколько иное мнение и я даже с ним здорово поцапался, причём из-за своего романа.
Старику вздумалось внести в роман кое-какие правки, но я этому воспротивился и высказался, как всегда, в довольно резкой форме, да, к тому же посоветовал побольше заниматься своим творением и не совать свой нос в чужие, особенно в те, в которых он ни ухо, ни рыло. В конце концов мы сошлись с ним на том, что мой роман будет издаваться в мирах Золотого круга с некоторыми купюрами и в сокращённом виде. Мастера Миров несколько смущало то обстоятельство, что Астриум был описан мною не как обитель самого высшего божества во Вселенной, а как самая обыкновенная штаб-квартира какой-нибудь военизированной организации с тюрягой в подвале. Ну, и ещё ему не понравилось, что на всеобщее обозрение был выставлен его конфликт с самим собой, что привело к появлению на свет Амалора, его тюремщиков Аботана и священного человекодракона Тартаботана.
Как следствие всех этих редакторских разборок, роман "Кир Торсен - рыцарь Мастера Миров" стал доступен любителям жанра "фэнтези" на планете Земля только через несколько лет, да, и то только благодаря Иоланте, которой очень понравился наш с Кирюхой мир. Зато здесь его размещение в Интернете обошлось без каких-либо купюр и сокращения, ведь на Земле, как и в других базовых мирах, Мастер Миров ведь является таким же литературным персонажем, как Лемюэль Гулливер, поручик Киже или майор Пронин, а потому старику совершенно безразлично, что подумают о нём люди, когда прочитают роман. Зато я в конце-концов не поступился своими принципами и был предельно честен как к себе, так и к своим друзьям, а потому как не врал своим читателям раньше, так и не вру им теперь.
После того, как я посетил сначала Астриум, где буквально вынудил Мастера Миров согласиться с тем, что впятером мы будем работать эффективнее, я отправился на Армагеддон, где несколько дней беседовал чуть ли не по двадцать часов кряду с мастером Аботаном, а затем на Ильмин, где во мне произошли большие изменения. Благодаря Тетюру я стал на Ильмине магом, резко помолодел и очень сильно изменился внешне, что положило конец моей жизни в прямом, а не в переносном смысле. Сразу после того, как мы вновь вернулись на Землю, в Москву, соседи обнаружили мой хладный труп у полуоткрытых дверей квартиры. Судмедэксперт зафиксировал мою смерть от сердечного приступа и через три дня состоялись похороны капитана запаса Кузьмина Сергея Алексеевича. Похороны мои были пышными и торжественными и на них собралось очень много моих друзей, благо наступил сентябрь и все они вернулись из отпусков, пришло даже несколько десятков моих студентов.
Вместе с Киром и Тетюром я, как двоюродный племянник капитана Кузьмичёва, нёс гроб со своим телом сначала от дома до катафалка, а потом до могилы. На кладбище и потом на поминках, я услышал о себе много хорошего и даже сам произнес короткую, но весьма проникновенную речь. На похороны приехала моя бывшая жена и это было единственное, что мне совсем не понравилось, так как её интересовало только одно, не достанется ли ей какое-нибудь наследство. Ну, наследников у меня и без неё хватало, в Москву приехала моя сестра с детьми и мужем (теперь они живут на Ильмине). Мой двоюродный племянник, о котором они ничего не знали, удовлетворился одним только моим архивом и даже мои правительственные награды он отдал моей сестре и пару месяцев спустя она вернула их мне, сказав мне со смехом, что я жулик и прохиндей ещё похуже Тетюра.
С одной стороны это очень походило на фарс, так как я всё-таки не помер, а с другой я отнёсся к своей смерти очень серьёзно и жалел только о том, что у меня не было детей. Увы, но после Афгана я не мог иметь их просто физически, хотя и оставался мужчиной. Тетюр с этим быстро разобрался, но в своей новой жизни я снова не торопился стать отцом. Нет, ну, действительно, стоит ли спешить, когда у тебя впереди, как минимум, несколько тысяч лет жизни. Хотя кто знает, может быть в каком-либо из множества миров, которые мне пришлось посетить, у меня уже есть ребятишки и не дай Бог, чтобы они пошли в своего зловредного папашу. Тут я вынужден признаться, что между тем, прежним, Сергеем Алексеевичем и нынешним рыцарем-магом сэром Козмо, так меня зовут на Ильмине и таким именем я представляюсь всем во время наших экспедиций, нет ничего общего.
С лёгкой руки Тетюра, который однажды посмотрел кинокомедию про рыбалку по-русски, в нашей команде за мной закрепилось прозвище Кузьмич. Поначалу я в глубине души злился, но потом привык, хотя с тем Кузьмичом, философом, пьяницей и просто раздолбаем, меня нельзя сравнивать. Тот хотя и чудик, весьма милый дядька, а вот я, к глубокому сожалению Кира, самое настоящее кровожадное чудовище с садистскими наклонностями. Правда, эти мои качества направлены только против тех людей, которых и людьми-то назвать нельзя, и оставлять их в живых, является на мой взгляд, самым тяжким преступлением против человечности. Почему? Да, по Конфуцию, чёрт побери, который когда-то говаривал, что за добро нужно платить добром, а зло достойно только справедливости.
После моих похорон Кир с Ио отправились на Ильмин, а я уехал из Москвы на юг России, где и купил для нас всех дом на окраине большого города, название которого, разумеется, мне хочется сохранить в секрете, ведь это для подавляющего большинство читателей Кир Торсен всего лишь литературный персонаж, а я только его маг-хроникёр, пишущий под псевдонимом. Но как знать, вдруг, среди моих читателей найдётся такой человек, который не только поверит во всё, но и попытается найти меня? Поэтому моим читателям придётся смириться с тем, что моё местоположение будет вычислить не просто трудно, а практически невозможно. К тому же как маг, сумевший в самые короткие сроки пробиться в Первый круг, я способен сохранить своё инкогнито в любом случае, и даже если мною, вдруг, заинтересуются спецслужбы, они меня не найдут.
Итак, почему же я столь строг к себе? Да, только потому, что у меня есть договоренность с Аботаном, которому тоже не нравится, что всяческая сволочь, живущая в магических мирах и поклоняющаяся Амалу, попадает в брюхо Тартаботана, а вот негодяи подобные им, из базовых миров после смерти попадают не в ад, а, так сказать, на перековку. Мы проговорили с Аботаном на эту тему не один и даже не два дня, после чего я с восторгом принял его предложение и, как только у меня появилось свободное время, слепил в бесконечных просторах Вселенной Мастера Миров небольшую планетку не планетку, а что-то вроде мирка, очень похожего на раскалённую сковородку, полную всяческого дерьма, крупного щебня и вонючих отбросов, да, к тому же замкнутую внутри здоровенного чугунного шара. Этот мир какое-то время являлся моим собственным адом для самых отъявленных мерзавцев, но теперь моя монополия закончилась.
Кроме меня и Аботана никто, даже сам Мастер Миров, долго не знал, где находится этот маленький филиал ада, двойник священного амулета именуемого Тартаботан. Нет, мастер Аструал, разумеется, знал о том, что этот небольшой мир существует, но ввиду того, что он никогда не суёт свой нос в дела Аботана и почти не общается с ним, о его местонахождении было неизвестно никому, кроме нас двоих. Ну, может быть Аботан имел ещё одного поставщика мерзавцев и рассказал ему, где находится этот чёрный диск диаметром в две с половиной тысячи километров, хотя вряд ли. Мой учитель поселил в этом мирке, который мы с ним прозвали просто и без затей - Сковородкой, несколько десятков тысяч монстров, жутких на вид, но чертовски умных, послушных и исполнительных. А ещё он научил меня кое-каким магическим трюкам и вот уже почти десять лет я работаю не только в команде Кира Торсена, но и промышляю кое-чем в свободное время на Земле и в других базовых мирах, которые частенько посещаю. Точнее веду охоту на негодяев и мерзавцев.
Нет, я не занимался все эти годы охотой каждый день, это для меня было бы весьма затруднительно, но если судьба сводила меня с каким-нибудь негодяем, то всегда действовал быстро и решительно. К тому же я никогда не вёл поиски целенаправленно, но если мне становилось известно имя и место жительства какого-либо мерзавца, то я старался взять его за задницу и отправить на Сковородку. Ну, а мастер Аструал все эти годы делал вид, что ничего не замечает, но я-то прекрасно знаю, что он был солидарен с моим учителем, ведь именно Аботан вершит суд в нашей Вселенной, а не он. Ну, и, разумеется, в мирах Золотого круга это было неизвестно никому, кроме нескольких наших самых лучших друзей.
Жаль только, что у меня слишком мало времени, ведь после каждой миссии мне приходилось писать очередной роман, повесть или просто рассказ. Тут всё зависело от того, насколько сложной и продолжительной была та работёнка, которую подбрасывал нам Амал, а уж он-то разбросал по всей Вселенной столько зёрен зла и те прорастают с такой интенсивностью, что передышки нет не только у нас, но и у всех остальных рыцарей Мастера Миров. К тому же этот мерзавец то и дело умудряется устраивать всё новые и новые крупные пакости, как бы этому не противостоял Аботан. Некоторый оптимизм в меня вселяет только то, что в базовых мирах все его амулеты и фетиши не имеют той силы, какой они наделены в плоскости миров, подвластных воле мастера Аструала. Это, по правде говоря, хоть немного, да, утешает и внушает надежды на лучшее.
Сам не знаю почему, но все эти мысли пришли в мою голову жарким июльским утром как раз в тот день, когда я закончил работу над очередным текстом. Миссия, которую мы завершили двадцать дней назад, не относилась к числу трудных, но и лёгкой прогулкой её тоже нельзя было назвать уже потому, что Тетюру раз пять приходилось собирать меня по кускам. Там, куда нас в очередной раз забросил срочный вызов магов Долины, нас ждали не полчища врагов, а чёртова прорва хитроумных и очень мощных мин, которые можно было обезвредить только одним единственным образом, пнув эту заразу ногой. Перед этим мы с Тетюром, скрутив Иоланту, обычно тянули жребий, так что и мне тоже пришлось изрядно подымить своей магической трубкой, ведь я, в отличие от своего друга и учителя, исцеляю раны и возвращаю к жизни людей и животных цветными магическими дымами, а не сверкающими, словно электросварка, кристаллами.
Ну, у каждого мага свои предпочтения и право же, Иоланта с её магическими фиалами, наполненными водой, лечит ничуть не хуже нас обоих. Правда, я, в отличие от неё и Тетюра, свою трубку могу ещё и просто курить. В любом случае магия уже только тем и хороша, что она невероятно разнообразна и каких только магов не существует на свете и маги дыма не являются чем-то исключением. Большинство моих друзей это маги и рыцари Света, драконы, а также рыцари-маги, которых насчитывается не так уж много, точнее насчитывалось раньше, до того дня, как я снова сел за компьютер и не написал свой первый роман, а потому если мы и спорим до хрипоты о магии, то вовсе не за тем, чтобы выяснить, какой из магов самый крутой. Тут любому дураку ясно, что не магическая профессия являет всем крутизну мага, а то, чего он стоит, как маг, на самом деле.
Размышляя на эти темы, я немного послонялся по дому, поднялся в нашу магическую мастерскую, скуки ради посидел в центре золотой магической пентаграммы, врезанной в мраморный пол, вокруг которой располагались сверкающие серебряные руны. Делать было нечего, беседовать с Атиллой с утра пораньше, чтобы устать раньше времени, мне не хотелось и потому я спустился в подвал. В нашем доме имеется очень большой и удобный подвал, в котором у нас устроен тренировочный зал. Обойдя по очереди все стальные макивары, на которых мы с Киром и Атиллой иногда вымещали всё своё зло, из-за чего я уже замучался их ремонтировать, так и не пнув ни один из них, я поднялся наверх и пошел на кухню. Мы уже позавтракали хотя и по-холостяцки, но весьма обильно и потому я не стал греметь сковородками, а просто сварил себе крепкий кофе и стал думать, в честь чего это меня черти раздирают на части.
Вот тут-то мне и пришло в голову, что со дня на день могли вернуться с Ильмина Кир, Ио и Тетюр, а потому мне срочно нужно пополнить запасы провианта и прикупить к столу свежих овощей и фруктов, хотя это и грозило некоторыми неприятностями. Именно с такой целью я решил немедленно отправился на рынок. На хозяйстве оставался Атилла и потому за наш дом я мог быть спокоен. Он тоже значительно вырос за эти годы, как маг в основном, и теперь умел оборачиваться даже человеком, но только не в нашем доме, опасаясь, что это тут же заметят соседи. Чаще всего он принимал в таких случаях облик здоровенного пса, как правило, громадного ирландского волкодава. В таком виде его и знали наши соседи, но когда в доме не было гостей, Атилла всегда принимал облик дракона, но тогда уже не выходил во двор до поздней ночи. Если он был сердит на меня, то сидел в своей комнате и раздувался до размеров хорошо раскормленного носорога, а если нет, то был ростом с крупного сенбернара.
Дом, в котором мы жили все эти годы, мне нравился, пускай я и не строил его своими собственными руками. Это был большой трёхэтажный особняк, в котором всем хватало места. К тому же он стоял неподалёку от реки и хотя в этом месте берег заболочен и весь зарос камышом, это было даже удобно. В таких непроходимых плавнях Атилла мог гулять даже днём, не опасаясь, что его кто-нибудь увидит. Заодно дракон поставлял к нашему столу здоровенных раков. Наш дом являлся ещё и крепостью и мы приложили немало сил к тому, чтобы он с одной стороны не бросался никому в глаза, а с другой был неприступен. Правда, мы совсем не занимались огородничеством, зато сад у нас, благодаря магии, был просто на загляденье всем нашим соседям. Слава Богу, что не на зависть, так как им тоже доставалось от моих магических забот о грушах, яблонях, сливах и абрикосах вместе с пышными ягодными кустами.
С соседями нам повезло. Слева от нас жили пожилые люди, баба Таня и дед Ваня, которые нас никогда не беспокоили, справа полковник в отставке, Максим Семёнович Денисов, отличный мужик, в прошлом танкист, вдовец, которого я частенько приглашал к нам в гости на чай, а напротив, немного наискосок, большая, дружная семья священника церкви, тоже как и мы, бывшего военного, майора в отставке, десантника к тому же. Они часто заходил к нам в гости, особенно когда с Ильмина прибывали Кир и Ио. Тогда их детвора весь день резвилась в нашем дворе, играла с Атиллой и бегала через наш участок к реке купаться. Через камыши была проторена широкая тропа, которую я замостил брёвнышками, а у самой воды регулярно поддерживал для детей в отличном состоянии небольшой пляж с золотистым песком, а Атилла следил за тем, чтобы на нём не оставалось его драконьих следов. Ну, а ещё он по ночам тайком поддерживал катер отца Иоанна в отличном техническом состоянии.
Участок у нас был большой, широкий и с краю на нём стоял металлический эллинг, в котором отец Иоанн держал свой небольшой катерок. В кирпичную стену мы врезали железную калитку и он мог проходить к реке в любое время. Семья у священника была большая, но жили они небогато, а потому отец Иоанн, который принял этот приход всего полтора года назад и все средства вкладывал в недавно восстановленный храм, был просто вынужден время от времени отправляться на рыбалку, чтобы разнообразить таким образом свой стол. Мы частенько ломали голову над тем, как помочь им, но не могли ничего сделать. На ипподром батюшка не ходил, лотерейных билетов не покупал, а все те пожертвования, которые мы делали на храм тайком, он до последней копейки вкладывал в его благоустройство. Так что мы только и могли сделать для них, что радушно приглашали к себе в гости, да, Ио, которая прикидывалась бездетной, постоянно привозила их детям обновки, когда, якобы, приезжала домой из Москвы, выбирая не самые дорогие вещи и при этом дела такое лицо, что все её подарки принимались безропотно. Ну, и ещё мы сбагривали им почти весь свой урожай.
С Виктором у нас было очень много общих воспоминаний и потому мы быстро сдружились, ведь мы выходили из Афгана в одно время, да, и воевали чуть ли не рядышком и имели общих знакомых, но куда больше его радовало то, что каждое воскресенье он видел меня в храме, а когда Кирюха бывал на Земле, то и нас обоих. Иоланте стоило сказать ему один раз, что она буддистка и тот больше не задавал ей никаких вопросов, хотя и бывал поражен тем, как хорошо она знала Ветхий и Новый Завет, правда, рассказывая о том, как много в обоих религиях общего. Хотя мне, как самому старшему по возрасту, на взгляд матушки Валентины я выглядел много моложе своих сорока лет, было всё же трудно рассказывать о своих реальных подвигах, поскольку они приходились и на более ранние времена, мы всё же гораздо чаще вспоминали с её мужем Афган, нежели говорили о православии, ведь это была наша служба, а эти годы невозможно выбросить из памяти за ненадобностью.
Приняв решение отправиться на рынок, я известил об этом своего друга. Дракон разлёгся на полу в гостиной и смотрел какой-то боевик на экране нашего домашнего кинотеатра. Когда к нам приходили дети отца Иоанна и матушки Валентины, он смотрел вместе с ними мультфильмы и весело лаял глядя на то, как мультяшные герои гоняются друг за другом на экране. Детвора очень любила этого здоровенного, добродушного и весёлого пса по кличке Атилла, который так редко выходил из дома, но всегда выбегал, чтобы встретить их. Пока я одевался, дракон принёс мне из кладовки здоровенную корзину, в которую мог влезть сам, и, вежливо оскалившись, поинтересовался:
- Кузьмич, ну, скажи мне, Бога ради, зачем ты прёшься на рынок? Скоро с Ильмина вернётся Кир с женой, а ты лишаешь их такого удовольствия. Ты не боишься, что Ио устроит тебе скандал из-за этого? А она это обязательно сделает.
Вот тут дракон был полностью прав. На Ильмине, где Кира и Иоланту встречали так, словно не видели их лет эдак с десяток, домочадцы, во главе с Анной-Лизой и Эльзой, окружали их такой заботой, что только не подносили им чашку кофе к губам и не кормили с ложечки. К тому же император Роджер и его канцлер тотчас бросали все свои дела и со всем семейством мчались в их замок. Разумеется, в таких условиях и речи не могло идти о том, чтобы Ио могла выйти вместе с Киром и его женами на рынок и пройтись по рядам. К тому же появись они на каком-либо из барилонских рынков, так торговки тотчас начали бы одаривать их чем ни попадя, мечтая хоть чем-либо угодить своему ненаглядному герцогу и его женам-красавицам. Зато на рынках нашего города, Ио могла торговаться из-за какого-нибудь жалкого пучка петрушки битых полчаса и быть после этого такой счастливой, словно она выторговала себе царство небесное. Самое же смешное заключалось в том, что она как не умела готовить раньше, так и не научилась этому до сих пор. В замешательстве почесав затылок, я ответил своему другу:
- Ну, даже не знаю, что тебе и сказать, старик. Нам-то двоим харчей дня на два точно хватит, а вдруг кто-нибудь ещё заявится? Что делать тогда? И кроме того меня сегодня с утра терзает такое предчувствие, что я найду на рынке что-то очень важное или с кем-то встречусь. Понимаешь, это чувство мне с самого утра покоя не даёт. Мне можно, конечно, просто пройтись по рядам для успокоения души, но это будет просто глупо. К тому же, старик, у нас остались одни только консервы, да, апельсины, а на дворе лето и мне хочется купить к столу какой-нибудь зелени, овощей. Мимо черешни я в этом году пролетел, а эти чёртовы апельсины мне ещё на Ильмине надоели.
- Ладно, иди. - Отозвался Атилла и добавил - Так уж и быть, я тебя выручу и съем всё, как только вернётся Ио.
Ну, что же, это тоже был хороший выход из того положения, в которое я мог угодить по причине своего странного беспокойства. Атилла кормился в основном на Ильмине, где оборачивался громадным драконом и без устали трескал огромных ильмианских рыб. На Земле он обходился пивом, воблой и тушенкой, но особенно не налегал на них, ведь даже в своём уменьшенном виде он запросто мог умять за один присест целого быка с коровой в придачу. Другие блюда он тоже ел с удовольствием и частенько составлял мне компанию за завтраком, обедом и ужином, но когда речь шла о том, чтобы полакомиться, то у себя в комнате он вскрывал когтём баночку тушенки и ел её десертной ложкой, словно мороженное, но, увы, съедал вместе с ложкой и банкой. Но чаще всего мы пили с ним вдвоём пиво, сидя вечерком на веранде позади дома, и под воблу или былычок могли запросто укатать пару ящиков этого чудесного напитка, предпочитая только местные сорта, а не всякое импортное пойло и то, что навострились бурдючить в России, но что и пивом-то нельзя называть.
Надев на голову бейсболку и нацепив на нос магические очки, без которых никогда не выходил из дома, я затолкал корзину в багажник, сел в джип и выехал за ворота, нажал на кнопку пульта и они закрылись. Взяв под козырёк в ответ на приветственный жест Семёныча, поливавшего газон возле своего дома, я поехал по улице. На этой улице, как и во всём районе, мы давно уже стали своими людьми. Нас считали бизнесменами, имеющими компанию в Москве и потому наши частые отлучки не вызывали ни у кого никакого удивления. Бизнес есть бизнес. Почти восемь месяцев мы проводили на Земле. Кир и Ио немного меньше, они чаще посещали Ильмин, а мы с Тетюром торчали здесь почти безвылазно, иногда он месяцами жил в нашем доме, а иногда в Испании и появлялся, когда где-нибудь обнаруживалась очередная пакость. Тогда мы покидали наш дом всей командой, но отсутствовали обычно не больше двух, трёх часов, ну, а если мы отправлялись в какое-нибудь путешествие, то за домом присматривал наши соседи, раньше дед Ваня с бабой Зиной, которые вечно ворчали из-за сорняков в саду, а в последние годы Семёныч и матушка Валентина.
Мы никогда не вызывали ни у кого никаких подозрений. Участковый и все наши дальние соседи были только довольны, что в этом доме, когда-то принадлежавшем еврею, откочевавшему в Израиль, поселились такие спокойные и степенные молодые люди. Ну, может быть это не всем понравилось, ведь местным бандюкам, которые попытались наехать на нас ещё в первый год, когда мы только обустраивались на новом месте, я сразу же объяснил, что ничего, кроме неприятностей, им от нас не обломится и они перестали нами интересоваться. Как старая и опытная лиса, я никогда не вёл охоту вблизи своего дома, да, в этом и не было особой необходимости. Не сказал бы, что в нашем районе жили одни лишь праведники, но и каких-либо отъявленных негодяев я в нём тоже не обнаружил, а потому частенько, в основном по ночам, работал в других местах.
Обычно я полагался на криминальную хронику и телепередачи, из которых получал наводки, ну, а затем проверял, так сказать, информацию. По большей части мои хлопоты не приносили успеха. Вокруг тех типов, которые могли заинтересовать Аботана, крутилось слишком много народа, а мне нужно было действовать без шума и не привлекать к себе внимания. В таких условиях оставалось надеяться только на удачу, ну, и ещё на магию, но на Земле это срабатывало далеко не всегда. Куда проще мне было работать в других базовых мирах, ведь тогда у меня была возможность проходить через пространственный портал, проводить в них по две-три недели и возвращаться назад чуть ли не в ту же самую минуту, в которую я покидал Землю и поэтому число самых отъявленных мерзавцев на Сковородке уже почти сравнилось с числом монстров, их терзающих.
Рынок, на котором я обычно покупал продукты, был рядом, всего в каких-то десяти минутах ходьбы, но в это утро я решил отправиться чуть ли не на другой конец города, в Нахаловку. Вряд ли я смог бы объяснить, почему поехал именно туда. Тем более, что наш рынок был раза в два больше и на нём можно было купить всё, что угодно, начиная от здоровенных раков и вплоть до устриц, правда, копчёных. Так или иначе, но, постояв несколько раз в пробках в центре города, хотя это и была суббота, я, наконец, припарковал джип и вытащил из него свою корзину. На мне были надеты вытертые джинсы, кроссовки, голубая тенниска и поверх неё потрёпанный жилет с множеством карманов, которому я мог придать любой вид. В бейсболке и больших зеркальных очках я ничем не привлекал к себе внимания и был похож на самого обычного здоровенного парня лет тридцати пяти, которого мать или жена отправила на рынок за покупками.
Свой поход на рынок я начал с мясных рядов, где затарился окороком, копчёной домашней колбасой, говяжьей вырезкой, свининой и пятью литровыми, стеклянными банками говяжьей тушенки домашнего приготовления, после чего отправился в рыбный ряд, чтобы купить там десяток вяленых и копчёных лещей. Тщательно запаковав рыбу в полиэтиленовые пакеты, я отправился в молочный ряд и принялся придирчиво выбирать сыр. Так, действуя в строго определённом порядке, чтобы не подавить одни продукты другими и потом было удобнее разбирать покупки, я челноком прочесал уже почти весь рынок, как тут моё внимание привлекла худенькая, красивая девушка, которая шла куда-то в сопровождении двух милиционеров.
Моё внимание эта девушка, которая была весьма недурна собой, одетая в короткую джинсовую юбку, вязанную кофточку и кроссовки, привлекла не своей стройностью и довольно-таки большой грудью, а усталым, почти измождённым лицом и горящими бешеным огнём глазами. Что-то тут было не так и потому я, тут же забыв об овощах и зелени, немедленно двинулся вслед за этой троицей, включил свои очки и поставил их в положение слежения за группой. Теперь я мог видеть девушку и её спутников, которые мне почему-то сразу же не понравились, даже сквозь кирпичную кладку толщиной в полтора, два метра и при этом слышать каждое их слово даже в том случае, если они будут переговариваться очень тихим шепотом. Девушка вела двух ментов к нескольким серым вагончикам, в которых, скорее всего, располагалась администрация этого рынка. Один из ментов, кряжистый мужик лет сорока пяти, майор по званию, спросил её:
- Ты, уверена, что это здесь?
Та ответила каким-то надтреснутым, усталым голосом:
- Да, это точно здесь. Мустафа обычно сидит вон в том вагончике. Он и сейчас здесь, за вагончиком стоит его машина.
За вагончиком действительно стоял новенький джип "Тойота-Прадо" с затемнёнными стёклами и уже только из одного этого я мог сделать вывод, что предыдущая встреча девушки с Мустафой произошла сравнительно недавно, а сам он является если не хозяином этого рынка, то, как минимум, крышует его. Это уже было весьма интересно. Выбрав место для наблюдения, я поставил корзину на землю и закурил. Что-то мне подсказывало, что развязка наступит быстро и я не ошибся. Первым в вагончик вошел майор, а второй мент, старший сержант по званию, быстро оглядевшись, грубо втолкнул в него девушку, да, при этом так быстро, что та даже не успела вскрикнуть. Уже вдвоём они втащили её в кабинет Мустафы, в котором помимо здоровенного азера лет пятидесяти находилось ещё трое таких же жгучих брюнетов помоложе и ростом поменьше.
Мустафа мне сразу не понравился, хотя и был одет в безукоризненный белый костюм, носил очки в тонкой золотой оправе и выглядел достопочтенным джентльменом, но такие вещи меня никогда не обманывали. Этих типов я всегда видел насквозь. Его чёрная рубашка с отложным воротничком была расстегнута на две верхние пуговицы, открывая всем верхнюю часть груди, густо поросшую чёрными волосами, завитыми в колечки, поверх которых блестела золотая, гранёная цепь какого-то совершенно собачьего фасона, а на пальцах, толстых, как сардельки, блестело сразу несколько массивных перстней. Увидев ментов и девушку, азер тотчас вскочил на ноги и громко воскликнул возмущённым, истеричным, тонким голосом:
- Вах, шайтан, откуда взялась эта шлюха?
- Вот и я хотел бы знать, Муса, откуда взялась эта шлюха? - Прорычал злым голосом майор и поинтересовался - Не ты ли говорил мне, что у неё билет в один конец? Так как же она сумела вернуться оттуда, откуда никто не возвращается, кретин?
В голосе мента мне явственно слышалась фальшь, но в принципе всё сразу же встало на свои места и я был готов начать действовать немедленно даже не смотря на то, что мои руки были связаны здоровенной корзиной, было половина одиннадцатого утра и на рынке толклась куча народа. Всё это не являлось для меня сколько-нибудь серьёзной помехой, а взять целую банду, явно, промышлявшую торговлей русскими девушками, это ли не было для меня в то тревожное утро самой большой удачей? Однако, я всё же решил не торопиться и посмотреть на то, как будут развиваться дальнейшие события, хотя мне и не терпелось поскорее прийти на помощь девушке. Азер, всплеснув руками, быстро затараторил:
- Толик-джан, мамой клянусь, я не знаю, как эта овца сбежала из Кабула. К тому же я отвечаю только за поставку и транспортировку товара до Туркмении, всё остальное это уже твоя забота. - Мент набычился и двинулся на азера, а тот замахал руками и сказал - Ладно-ладно, Толик-джан, не горячись. Послушай, ты только не волнуйся, я её сам живьём в землю закопаю.
Девушка, которая только сейчас сообразила, что угодила в западню, слабо вскрикнула:
- Сволочи, вы с ним заодно!
Сержант тотчас ударил её кулаком в солнечное сплетение, сноровисто застегнул на тонких руках наручники и воткнул в рот кляп, явно, подготовленный заранее. Телохранители Мустафы, или кто они там были, восторженно зацокали языками. Сержант в ответ радостно осклабился и отшвырнул девушку в угол, за большой холодильник, после чего открыл дверцу и достал из него пластиковую бутылку минералки. Напившись прямо из горлышка, он поставил бутыль обратно и посмотрел на майора. Тот кивнул ему головой и сказал:
- Твоё счастье, Муса, что я сегодня дежурный по отделению, а то бы точно не миновать беды. Собирайся, сейчас отвезём эту сучку ко мне домой, допросим, как следует, а потом вы сделаете так, чтобы её труп никогда, слышишь, никогда не нашли. Ладно, мы с Витьком пошли к машине, а вы загрузите её в тачку так, чтобы никто не видел.
- Вах, обижаешь, начальник. - Отозвался Муса - Мы её в ковёр закатаем, положим в багажник и вывезем с рынка, как овцу.
Такое развитие событий меня вполне устраивало и потому я поднял корзину с асфальта, но прежде, чем уйти, засунул руку во внутренний карман, в котором лежала моя магическая книга, мысленно произнёс своё требование и она вложила мне в руку небольшой прозрачный шарик магического маячка. Положив это магическое устройство себе на ноготь, я щелчком запустил его в воздух и проследил с помощью своих магических очков за тем, чтобы оно прилепилось к стеклу задней двери джипа Мустафы. Теперь я не только буду знать, где находится машина, но и смогу видеть и слышать, что в ней происходит. Что ни говори, а магия на службе у людей нашей профессии великая вещь и здорово облегчает нам работу.
На стоянку я вышел вместе с майором и его белобрысым прихвостнем с рожей конченного ублюдка. Пока я укладывал корзину в багажник, менты сели в белую ментовскую "Дэушку", к которой мне тоже удалось прилепить маячок, и поехали к выезду из города. Пользуясь тем, что на рынок стала заворачивать какая-то фура, я привёл свой джип в полную боевую готовность, а точнее не только сделал его невидимым, но и быстро поднялся в воздух на высоту в сотню метров. Так мне было гораздо удобнее преследовать этих мерзавцев. Не стоило даже говорить о том, что мой джип модели "Шевроле Чероки", отнюдь не так прост, каким выглядит. На Ильмине эту машину буквально по винтику перебрал Майкл Стоун и превратил её в самое настоящее чудо военно-шпионской техники, да, к тому же не простой, а магической и теперь джип умел не только летать со скоростью реактивного самолёта, но и опускаться под воду не хуже батискафа.
Девушка в багажнике "Тойоты" уже очнулась и теперь плакала, уткнувшись лицом в драный, грязный ковёр. Хотя мне и хотелось немедленно прекратить её мучения, я крепко стиснул зубы и был намерен довести дело до конца, то есть до Сковородки. Мустафа и трое его быков ехали молча, зато майор Толик всю дорогу грязно матерился и клялся скормить азера ракам, но их всех скорее всего ждала куда более ужасная участь. Я ведь только создал Сковородку и замкнул её в огромную чугунную сферу, а всё остальное на ней сотворили уже те монстры, которых создал мой учитель, а сотворили они, надо сказать, ад ничем не хуже, чем тот, который находился в брюхе Тартаботана. Аботан, нацеливая меня на поиск всяческих уродов, недостойных даже малейшего шанса на то, чтобы возродиться после смерти в мирах мастера Аструала, вооружил меня одним магическим приспособлением, которое позволяло мне в считанные минуты провести дознание и получить полное представление о человеке и всех его грехах. Вольных или невольных.
Стараясь не терять обе машины из вида, я стал прикидывать, куда они могут направляться и как только мент свернул направо, понял, что его дом находится в новом коттеджном посёлке, построенном года два тому назад, и даже присвистнул от удивление. Вот уж не ожидал, что такая мелкая сошка может позволить себе иметь дом стоимостью под полмиллиона долларов. Более дешевых домов в этом посёлке, прозванном "Гора бедняков", там просто не было и из этого следовало, что этот мент был парень не промах и умел заколачивать бабки. Правда, мне что-то мало верилось в то, что его заработки были честными хотя бы наполовину. Да, и вообще откуда у ментов могут взяться деньги на покупку дорогих домов и шикарных иномарок? Впрочем, это было не моя забота думать о таких вещах, а президента страны вместе с правительством и парламентом. Нас Мастер Миров, хотя ему самому всё это не нравится, держал на коротком поводке и даже близко не подпускал к политикам, какими бы они не были.
Минут через двадцать обе машины подъехали к дому, стоящему в самом конце улицы за небольшой, поросшей высокими вербами, лощиной, по которой протекала небольшая речушка. То, что ментовской дом стоял на отшибе, меня полностью устраивало, так как более надёжного способа замести следы, чем устроить хороший взрыв с пожаром, ещё никто не придумал, а я уже всем своим нутром чуял, что напал на след хорошо организованной банды и, скорее всего, продажа девушек в бордели было не единственное, чем занимались эти уроды. Впрочем, в своих мыслях я несколько опережал события и ещё ничего толком не выяснив, строил планы, а ведь ещё одним наказом Аботана было, - никогда не спешить с выводами и отправлять на Сковородку только тех скотов, от которых в мирах мастера Аструала не приходилось ждать ничего, кроме зла и самых гнусных преступления.
Так уж получалось, что если законченный негодяй откидывал копыта на Земле или в каком-то другом базовом мире, то, прожив положенные ему двести лет в каком-нибудь из миров для пробирочников, в любом опорном мире, пропитанном магией и волшебством, он обязательно принимал сторону Амала и становился чёрным колдуном или магом. Самое неприятное заключалось в том, что число таких типов неуклонно росло и вот поэтому-то мастер Аботан решил немного почистить базовые миры. В противном случае это грозило большими неприятностями. Хотя неприятностей у нас и без этого хватало и если раньше, лет пятьсот назад, у рыцарей Мастера Миров свободного времени было, хоть отбавляй, то сейчас работы у них резко прибавилось, к тому же зёрна Амала прорастали с удручающей регулярностью и даже на долю таким парням, как Кир или Джонни Морбрейн, которые занимались только особо важными делами, за год по десять, а то и двенадцать раз приходилось браться за работу, а ведь таких рыцарей насчитывалась теперь уже не одна сотня.
В такое вот беспокойное время нам пришлось включиться в эту работу и ещё не было ни одной миссии, о которой я смог бы сказать, что она была лёгкой прогулкой. Нам всегда приходилось пахать, выискивая зло по несколько месяцев, а иногда даже лет, попутно то создавая нечто вроде партизанских отрядов, а иной раз и целые армии, из-за чего очень редко бывало так, что работать нам приходилось меньше года, хотя в итоге всё сводилось к одному, двум довольно скоротечным боям, после чего мы могли облегчённо вздохнуть. Гораздо чаще на это уходило по два, три года, а наша последняя миссия хотя и была напрочь лишена даже намёков на сражения и схватки, вообще продлилась почти пять лет. Кирюха всегда был до безобразия педантичен и чистил миры очень основательно, не оставляя без внимания ни одного из слуг Хозяина Тьмы, за что нас маги Горы и Долины прозвали самыми аккуратными и дотошными чистильщиками.
Мент тем временем добрался до последнего дома, за которым лежало чистое поле, едва ли не самого большого на горе бедняков и остановился перед воротами. Через минуту они открылись, хотя он не выходил из машины и не доставал никакого пульта из чего можно было сделать только один вывод, в доме кто-то был. Этот хренов оборотень в погонах въехал во двор, а вслед за ним загнал и поставил свой джип рядом с милицейской машиной Мустафа, благо во дворе этого особняка можно было разместить вокруг фонтана хоть целую автостоянку. Прытко выбежав из машины, толстый азер, как шестёрка, подскочил к менту и заискивающе спросил его:
- Толик-джан, куда девку тащить, к тебе в дом или в подвал?
Мент хмуро буркнул, вылезая из машины:
- На хрен она мне нужна в доме. Тащи эту тварь прямиком в подвал, а я сейчас пойду, спрошу у жены какой-нибудь дряни, чтобы язык ей развязать. Судя по тому, с какой злостью она разговаривала со мной в ментовке, так просто она нам ничего не расскажет, а прессовать её по-взрослому у меня нет времени. Мне на работе нужно быть к часу дня, так что времени у нас в обрез.
Быки Мусы со всех ног бросились исполнять его приказ и потащили ковёр с девушкой за угол дома, а я плавно и бесшумно опустил свой летающий джип на грешную землю и подождал, когда ментяра войдёт в дом, чтобы он случайно не услышал, как я буду открывать и закрывать дверцу. То, что его жена обеспечивала этих гнусных ублюдков какими-то наркотиками и психотропными средствами, прямо указывало на эдакий семейный подряд. Пока я шел к подвалу под прикрытием вуали забвения, то немного пораскинул мозгами и сопоставил все те факты, которые мне уже были известны, с тем, что я узнал в это субботнее утро. Похоже, что фамилия мента была Рогозин Анатолий Иванович и это он был заместителем начальника отдела милиции Первомайского района нашего города, а его жена, Маргарита Петровна, работала главврачом в центральной городской больнице.
Про обоих говорили, что они жуткие взяточники, про мента, что он крышует местных бандитов, а их сынишка, по слухам тоже был полный отморозок, обирал почём зря торговцев на вещевых рынках и был тесно связан с цыганами, торгующими наркотой. То, что я знал об этой семейке раньше, не давало мне повода заняться ими вплотную. Они были ничем не хуже многих других людей, живших в этом городе, обычные взяточники и вымогатели и не более того, но вот то, что они были к тому же ещё и главарями самой настоящей банды, полностью меняло дело. Спустившись вслед за Мусой его бандитами и подручным мента в подвал, я обездвижил их получасовой вырубаловкой, вытащил из ковра девушку, отвёл в угол, снял с неё наручники, ласково улыбнулся ей и жестом показал, чтобы она молчала. Та испуганно закивала головой, а тут, как раз, подоспел мент и его жена-врачиха, которая вошла в подвал с озабоченной рожей и докторским саквояжем в руках. Стоило им увидеть своих подельников лежащими на полу, как они опешили и застыли в изумлении, но тотчас пришли в себя, как только увидели меня.
Маргарита Петровна истошно завизжала, а её супруг, круто развернувшись на пятках, попытался дать тягу, но я, быстро догнал его, остановил, ухватив за шиворот, и крепко, от всей души припечатал мордой к бетонной стене так, что она мигом сделалась плоской. Мент вырубился мгновенно, оставив на шершавом бетоне кровавое пятно и осколки зубов. Чтобы его жена не донимала меня визгом, я ухватил её за глотку и слегка придушил двумя пальцами левой руки, сломав кадык, после чего достал из своего магического склада небольшую вещицу, похожую по форме на еврейскую кипу или стеклянное блюдечко для варенья, только изготовленную из голубого дымчатого хрусталя. Положив магический прибор на голову этой дородной дамы, одетой в шелковый синий, стёганный халат, я уже через пару минут знал об этой поганой семейке столько, что этого мне вполне хватило, чтобы, отпустив глотку этой твари, мощнейшим ударом кулака превратить её рожу в кровавое месиво, отчего освобождённая мною девушка испуганно вскрикнула.
Затем я глубоко вздохнул несколько раз, чтобы успокоиться, спрятал хрустальное блюдечко в карман, перекрестился и подошел к девушке, которая от страха вся так и вжалась в угол. Прежде, чем вывести её из подвала, я улыбнулся ей как можно дружелюбнее и даже подмигнул. Мне уже было известно, через что этой девушке пришлось пройти в подвале этого гнусного дома, в котором мент и Муса обычно собирали очередную партию товара для Хаджи-Ахмеда и потому мне хотелось поскорее вывести её из этого подвала, но сначала мне нужно было разобраться со всей бандой майора Рогозина. Прижав дрожавшую девушку к своей груди, я сказал, гладя её по спине:
- Теперь ты в полной безопасности, моя хорошая. Успокойся и скажи мне, как тебя зовут. Отныне тебе нечего бояться.
Всё же стуча от страха зубами, она ответила:
- Л-лена... Лена Петрова. А вы кто такой?
По привычке я ответил ей:
- Леночка, ты можешь называть меня просто Кузьмичом. Поверь мне, малыш, я действительно пришел сюда только для того, чтобы спасти тебя. Ты прошла на рынке мимо меня, но видно не заметила, зато я с того момента всё время следил за тобой. Извини, что я не освободил тебя сразу и позволил этому скоту ударить тебя, но мне было важно найти это звериное логово. Если ты не против, то я хотел бы приложить к твоей голове то хрустальное блюдечко, которое я прикладывал к башке этой гнусной мегеры. Ты только не бойся, тебя мне бить не за что, а вот ей я врезал за дело. Эта тварь совершила столько преступлений, что ей и семи казней будет мало. - Поняв, что сболтнул лишнего, я поторопился добавить - Это специальный прибор, Лена, и с его помощью я узнаю о тебе нечто очень важное. Поверь, тебе не будет больно. Ты вообще ничего не почувствуешь.
Лена, продолжая дрожать всем телом, сказала мне в ответ:
- Х-хорошо, я согласна, Кузьмич.
Девушка-то боли точно не почувствовала, зато меня, стоило положить ей на голову мыслезонд, уже через каких-то тридцать, сорок секунд пронзила такая острая боль, что я чуть не упал на бетонный пол. То магическое устройство, которым вооружил меня Аботан, не только умело проникать вглубь сознания человека, но ещё одновременно обладало свойствами мощнейшего компьютера, оснащённого программой анализа не только сознания человека, но и его души. Хотя я и называл этот магический прибор мыслезондом, его действие было куда шире. Впрочем, для чтения мыслей человека он тоже был вполне пригоден, особенно тогда, когда мне нужно было быстро допросить кого-нибудь. Хрустальное блюдечко, прочитав сознание человека, через очки передавало всю самую важную информацию о нём, прямо в мой мозг.
Если я нахлобучивал мыслезонд на голову какого-нибудь преступника, то уже через две-три минуты знал всю подноготную его чёрной душонки и всё, что он сотворил за всю свою жизнь. Об обычном человеке он сообщал мне немного, зато о любой жертве преступления выдавал столько информации, что можно было просто ошалеть. Мало того, что он выуживал из мозга такого человека самые мельчайшие подробности, связанные с его страданиями, так он ещё и передавал мне всю его боль. На долю Лены Петровой за последние несколько месяцев выпало столько страданий, что это чуть было не отправило меня в нокаут, хотя до этого дня я считал, что уже успел повидать всякого, в том числе и людских страданий.
Лене в мае исполнилось восемнадцать лет, но свой день рождения она отметила не в кругу семьи. Точнее, она его вообще не отмечала, так как находилась в это время в одном из борделей Кабула вместе со своей младшей сестрой Сашей, они были погодками, и то, что выпало на их долю, заставило мою кровь закипеть от ярости и ненависти. Лена и Саша приехали в наш город в феврале этого года из небольшой деревни и тому были причины. Родители девушек держали небольшое фермерское хозяйство, но мать Лены умерла два года назад, а отец вместо того, чтобы заняться воспитанием дочерей, начал пить по-чёрному и через несколько месяцев их семья уже была на грани полной нищеты. К тому же напившись, отец частенько бил их и им приходилось прятаться от него у соседей. В конце концов их положение стало совершенно невыносимым и девочкам ничего не оставалось делать, как податься в наш город, где они могли найти работу.
Работу девушки нашли себе довольно быстро и как раз на том самом рынке, куда Лена приехала вместе с двумя ментами. Они были умными и рассудительными девушками, а потому, попав в большой город, не пустились во все тяжкие, как это частенько случается с деревенскими девчонками. Наоборот, строя большие планы на будущее, в котором видели себя счастливыми, они торговали на рынке чаем, кофе и конфетами, радуясь тому, что их хозяйка платила им процент от выручки, а не обычную зарплату, и мечтали скопить денег на учёбу в институте. Лена и Саша прилагали все усилия к тому, чтобы торговля шла бойко, снимали комнату у одинокой набожной старушки на другом конце города, жили скромно и незаметно, чтобы накопить побольше денег поступить в институт и серьёзно взяться за учёбу, так как дурами они не были и закончили школу с хорошими оценками, но к их несчастью на них положил глаз Муса.
Ещё одному мерзавцу, но уже живущему в Кабуле, Хаджи-Ахмеду, для его дорогого борделя, который посещали исключительно американская солдатня, требовались молодые, сильные и красивые девушки славянской внешности, именно такие пользовались спросом у этих вояк, сменивших нас через почти десятилетие в этой стране. Муса подослал к девушкам двоих своих уродов, чтобы те без лишнего шума заманили их на дискотеку, но они отшили азеров и тогда бандиты просто выследили и похитили Лену и Сашу, когда они возвращались домой. Девушек отвезли в дом майора Рогозина, где они провели в подвале целую неделю, пока эти скоты не набрали нужное количество товара. Первым их изнасиловал Вадим, сын мента и врачихи, а потом свою похоть удовлетворили и остальные члены банды. Через неделю, когда бандиты собрали в подвале ещё пятнадцать девушек, жена майора накачала их какой-то гадостью и в Кабул была отправлена очередная, шестая уже по счёту партия живого товара.
Сначала девушек довезли на автобусе до Туркмении. Путь был кружным и довольно долгим и всё это время над ними издевались подручные Мусы и майора Рогозина, а потом на самолёте военно-транспортной авиации армии США их переправили в ящиках из-под какого-то оборудования в Кабул. Три девушки не выдержали этого перелёта и скончались, а остальные попали в лапы этого ублюдка Хаджи-Ахмеда. Почти две недели девушки жили в самой настоящей тюрьме, построенной рядом с домом их хозяина. Там их всех слегка откармливали, заодно приучая к наркотикам, приводили в божеский вид и обучали азам новой профессии, после чего начинали выводить на работу в бордель, расположенный рядом с американской военной базой, из которого уже не было обратного пути. Хаджи-Ахмед очень пёкся о репутации своего заведения и как только какая-нибудь девушка теряла товарный вид или подхватывала венерическую болезнь, он перепродавал её и заказывал себе в России новую рабыню.
Ни одна девушка не задерживалась у этого жуткого скота более полугода и Лена не знала никого, кому бы удалось вырваться из этого кромешного ада. Бывало так, что перепившиеся солдаты калечили и даже убивали девушек, но Хаджи-Ахмед не предъявлял им никаких претензий, действуя по принципу - попортил товар, заплати тысячу долларов и можешь приходить снова. Если девушку калечили так, что её невозможно было вылечить за неделю, другую, то её тут же убивали, вывозили за город и закапывали, словно падаль. Вот потому-то этому скоту постоянно требовался новый товар и он был согласен платить за каждую новую рабыню по пятнадцать тысяч долларов, а за особо ценный товар, то есть молодых девушек, и того дороже. Профессиональные проститутки ему не были нужны уже потому, что ни одна из них не согласилась бы добровольно отправиться в Кабул.
Однако, трагедия Лены заключалась не только в том, что её продали в рабство какому-то грязному, вонючему афганскому скоту, а ещё и в том, что в начале июня их двоих заказала себе целая толпа каких-то американских отморозков и после жутких издевательств те буквально растерзали Сашу. Такая же участь ждала и Лену, но она чудом спаслась. Комната, в которой эти уроды проводили какой-то свой чудовищный ритуал, была вся забрызгана кровью и для его продолжения им потребовалось другое помещение. Когда слуга Хаджи-Ахмеда повёл Лену в другой номер, ей посчастливилось вырваться и убежать. Полуголая, без денег и паспорта она выбежала из отеля, превращённого в бордель, и непременно погибла бы, если бы её не подобрал русский парень по имени Витёк, который гонял из Узбекистана в Кабул фуры с грузами для американской армии.
Витёк не только спрятал девушку в кабине своего "Мерседеса", но и довёз до Ташкента. Он же и посоветовал Лене обратиться не к узбекским властям или в посольство, а к своим друзьям-водилам, которые помогли ей добраться до Москвы. Эти ребята тоже не советовали ей обращаться в милицию, считая, что ничего хорошего из этого не выйдет, так как московским ментам нет никакого дела до какой-то проститутки. Пожив в столице пару недель и постояв на Ленинском проспекте, другого способа заработать без документов на билет до дома у неё просто не было, Лена вернулась в наш город на автобусе и, наконец, всё-таки решила обратиться в милицию. В город она приехала поздней ночью и уже утром пошла в отдел милиции того района, где находился рынок, на котором работал Муса. Сначала она хотела обратиться в ФСБ, но не знала где оно находится. Ну, а всё остальное происходило уже у меня на глазах.
Больше всего Лену мучило не то, что произошло с ней самой, а ужасная смерть сестры. Было бы правильнее сказать, что она тронулась умом, так как более всего она хотела найти свою сестрёнку Сашеньку и не будь я магом, то непременно счёл бы её желание чистейшим бредом. Подумав несколько минут, я сообразил, как можно выполнить это желание. Правда, для этого мне предстояло поставить на уши не кого-либо, а самого Мастера Миров, ведь только ему одному было ведомо, куда именно после своей мученической смерти на Земле попала Саша Петрова. Это, кстати, обычная практика нашего Большого Босса - каждый невинно убитый человек переправлялся в миры Золотого круга и начинал там жить чуть ли не заново. Ну, это в том смысле, что его память частично стиралась, а внешний облик значительно менялся. В основном в лучшую сторону. Сашина память меня не очень-то волновала. Если эта девушка напрочь забыла всё плохое, что случилось с ней на Земле, то в этом не было ничего такого, из-за чего можно было горевать. Всё равно она не столько помнила, сколько знала, что у неё есть где-то сестра и знала, что она рано или поздно с ней встретится, но меня в эту минуту более всего волновало только то, чтобы это случилось как можно скорее и не с ней, а с Леной, а потому я улыбнулся девушке и сказал с грусть в голосе:
- Леночка, ты, возможно, не поверишь в это сразу, но я всё же скажу это тебе. Понимаешь, милая моя девочка, я маг и работаю на того, кого ты называешь Господом Богом, хотя я называю его Мастером Миров. Теперь я знаю о тебе если не всё, то очень многое. Знаю я и то, что твоя сестрёнка Сашенька была убита в Кабуле ублюдками из отряда капитана Джексона. Леночка, твоя сестра умерла только здесь, на Земле, но уже в считанные минуты она была перенесена Мастером Миров на какую-то прекрасную планету, на которой живут добрые и отзывчивые люди, и сейчас она счастлива потому, что из её памяти были стёрты все воспоминания о том кошмаре, через который ей пришлось пройти. Она даже не помнит того, что ваш отец спился после смерти мамы, стал конченым алкоголиком и бил вас, если вы не приносили ему водки, но зато она прекрасно помнит тебя и всё хорошее, что у неё было в жизни. Всю свою жизнь она вспомнит позднее, лет через пятьдесят, когда память вернётся к ней полностью и если я оставлю всё, как есть, то и ты в том случае, если будешь жить праведной жизнью, присоединишься к своей сестре в этом чудесном мире. Лена, меня до краёв захлестнула вся та боль, которой пропитана твоя душа, и поэтому я могу сделать так, что тебе не придётся умирать на Земле, чтобы встретиться с Сашенькой. Я просто надавлю на Мастера Миров и заставлю его сказать, в каком из многих тысяч миров живёт сейчас твоя сестра. Увы, но никому не дано повернуть время вспять и изменить твоё прошлое, зато я могу жестоко покарать всех тех гадов, которые всё это сделали. Не знаю, утешит ли это тебя хоть немного, но я лично отправлю их живьём в самый страшный ад. Ну, что ты на это скажешь, Леночка? Ты готова пожить пару месяцев или чуть больше в другом, не менее прекрасном, мире, чем тот, в котором сейчас живёт твоя сестрёнка, чтобы потом отправиться к ней?
После таких моих слов девушка взглянула на меня с такой мольбой, что у меня на глазах невольно навернулись слёзы и я был просто вынужден опустить голову. Девушка, чьё сознание словно находилось в дурмане, порывисто вздохнула и, сцепив пальцы, спросила:
- Вы, правда, можете сделать так? Пожалуйста, сделайте так, чтобы я снова увидела Сашеньку!
Я молча кивнул головой, достал из кармана свою магическую трубку и тотчас выдул из неё тонкую, короткую, как мышиный хвостики, струйку ярко-красного дыма, которым быстро нарисовал на бетонной стене портал прохода из этого подвала в гостиную нашего дома. Именно там во время моего отсутствия обычно торчал у экрана домашнего кинотеатра Атилла. На моё счастье он был в облике дракона, имел не очень большой размер и лежал на своём любимом ковре с бутылкой пива в когтистой лапе. Увидев нашу большую гостиную, а в ней синего дракона, мирно пившего пиво прямо из горлышка и почёсывающего когтистой лапой своё пузо, Лена сначала вздрогнула, а затем заулыбалась и посмотрела на меня так радостно, что я сразу же понял, что никаких хлопот у меня с ней теперь не будет. Атилла, не поворачивая головы, громко спросил меня:
- Кузьмич, ты вроде на рынок на машине поехал, так какого чёрта ты создал портал прохода? У тебя что, совсем крыша поехала, обормот несчастный? Мы ведь с тобой сейчас на Земле находимся, а не на каком-нибудь там Ильмине, чтобы так беспечно шастать по порталам.
Указав рукой на дракона, я сказал девушке:
- Лена, познакомься, это Атилла. Он хотя и дракон, очень вежливый и обходительный с девушками. Он, как и я, тоже маг, так что ты можешь во всём ему доверять. Отправляйся в наш дом и жди меня там, я скоро вернусь, только мне сначала нужно будет разобраться с этими козлами. - Махнув рукой дракону, вытаращившему глаза на меня и девушку, я пояснил - Атилла, я тут надыбал кое-что серьёзное, а потому задержусь часа на три, а ты, пожалуйста, прими эту девушку и позаботься о ней, как следует. Те твари, с которыми я сейчас начну разбираться по полной программе, обошлись с ней очень жестоко, но ещё раньше другие скоты, на которых я объявил охоту, посадили её на наркотики и вообще к ней относились самым скотским образом, так что ты уж будь добр, займись в первую очередь её здоровьем, а потом немедленно накорми. Леночка уже больше суток ничего не ела.
Проинструктировав дракона относительно нашей гостьи, я подвёл девушку к порталу и, улыбнувшись ей, слегка подтолкнул в спину. Атилла уже стоял возле портала с другой стороны сомкнув из вежливости свои челюсти и прижав правую лапу к груди. Стоило девушке шагнуть в портал, он осторожно взял её за руку своей лапищей и весело гаркнул:
- Не волнуйся, Кузьмич, я сделаю всё, что только будет в моих силах, чтобы наша гостья была довольна, вот только, извини, братан, но накормить её мне уже нечем. Ты раскритиковал апельсины и вообще попёрся на рынок, а у меня от твоей болтовни о харчах, немедленно разыгрался зверский аппетит и я прикончил в доме все съестные припасы, кроме муки и круп. Доставать магическую книгу мне в лом, так что давай, Кузя, организуй что-нибудь для нашей гостьи, а то я, кроме пива, спиртного, чая и кофе, ничего не смогу ей предложить.
Недовольно проворчав себе под нос кое-что о драконьей прожорливости, я потопал к выходу из подвала за своей корзиной. Пока я возился с джипом, сначала снимая вуаль забвения, а потом восстанавливая его невидимость, мои клиенты очнулись и попытались выбраться из подвала. Похоже, что они уже увидели Атиллу, а потому вопили, как резаные. Поставив корзину у входа, я ударами кулаков и пинками загнал их обратно в подвал, после чего передал корзину с провиантом дракону и закрыл портал. Я немного перестарался и потому мне снова пришлось взять в руки свою трубку для того, чтобы вернуть к жизни Мусу. В дохлом виде он не был мне нужен, да, и со сломанной челюстью тоже, а потому я сначала привёл этого скота в нормальное состояние и уже потом стал ковыряться в мозгах этих гнусных ублюдков и с каждым очередным исследованием зверел всё больше и больше.
Мне хотелось в этот момент заняться ими самому, но в том-то и дело, что у меня на это не было времени. Во-первых, потому, что вчера вечером они отправили в Кабул очередную партию девушек, а, во-вторых, в городе ошивалось ещё четверо членов банды и в их числе сын майора Рогозина. Мне не составило особого труда заставить Мусу вызвать их в ментовской дом, после чего я избил их всех так, что без посторонней помощи они не могли даже с места сдвинуться. Затем я запер их в подвале и пошел в дом, чтобы забрать там деньги и драгоценности. Они мне были нужны только для того, чтобы как-то компенсировать их жертвам хотя бы часть того вреда, который они им причинили. Заодно я тщательно заминировал дом и хорошенько начинил его напалмом, чтобы это змеиное гнездо сгорело дотла.
Как только я собрал большую часть банды майора Рогозина, то немедленно отправил их всех на Сковородку, жалея только о том, что ими займутся иксины, здоровенные магические существа, а не я сам. Не скрою, мне было приятно слышать их вопли полные животного ужаса, когда иксины гнали их в свой ад, подталкивая в спину красными трезубцами, чтобы на тысячи лет ввергнуть в самые невероятные мучения. Как только с этим было покончено, я сел за руль и не спеша покинул этот проклятый дом. Приземлившись на дороге подальше от Горы Бедняков, я взорвал хозяйство майора Рогозина и быстро поехал домой, но сначала заехал на свой рынок, где очень хорошо знали не только меня, но и всех моих друзей, прикупил ещё продуктов, купил там зелени, овощей, конфет и фруктов. Баба Зина, у которой я покупал кинзу и реган, отбирая для меня самые лучшие пучки, всё интересовалась, когда же вернётся её ненаглядная Ланочка, на что я только сокрушенно разводил руками и говорил, что не знаю.
Во всей этой истории меня удивляло только одно, - жена майора, которая по сути была идейным вдохновителем этого преступного сообщества, вовсе не считала свою деятельность сколько-нибудь предосудительной, а ведь это именно она разыскала через Интернет своего старого знакомого Хаджи-Ахмеда, который некогда работал в советском госпитале фельдшером, а впоследствии стал сначала наркоторговцем, а потом ещё и рабовладельцем самой гнусной формации. Впрочем, эта тварь, которая не гнушалась ничем, даже продажей органов для пересадки, была не одинока. Муса тоже считал себя прежде всего бизнесменом, но его в отличие от Маргариты Петровны, совершенно не волновала участь собственного племянника, да, он, кажется, и своего сына отдал бы, лишь вырваться из когтей иксинов и потому, отправив в ад сразу одиннадцать человек, я чувствовал себя полностью удовлетворённым, словно окунулся в весёлый калейдоскоп самых обычных будней на Астриуме, где очень люблю бывать.
Когда я вернулся домой через четыре часа, то обнаружил там самую настоящую идиллию, Атилла, уменьшив себя до размеров небольшой кошки, мурлыкал на коленях Леночки, а та почёсывала дракона под подбородком и смотрела на кухне по видику мультфильмы про Тома и Джерри. Увидев меня с сумками и пакетами в руках, девушка вскочила на ноги, а дракон взвился в воздух и, радостно посвистывая, стал кругами летать у неё над головой, время от времени изображая из себя синюю зажигалку с перепончатыми крыльями, хотя Леночка не курила. При этом на шеё нашего боевого друга, испепелившего своим огненным дыханием несколько миллионов всякой чёрной нечисти, красовалась розовая шелковая ленточка, а к хвосту был привязан такой же бантик. Даже детям Кира Атилла не позволял таких вольностей, а тут на тебе, расслабился на руках у красивой девушки. Сгружая на стол свои покупки, я презрительно фыркнул:
- Ну, надо же, как тебя растопырило, дракоша, того и гляди, начнёшь откликаться на какое-нибудь ласкательное имя типа Тилли или отчебучишь ещё что-нибудь в таком же роде.
Лена тотчас поймала дракона, прижала его к своей восхитительной груди и воскликнула:
- Ну, и что в этом плохого, Кузьмич, Тилли действительно очень любит, когда его ласкают!
Меня, признаться, это рассердило и я строго сказал ей:
- Лена, это не кошечка и не собачка, а самый настоящий дракон-маг и если бы мы сейчас были на Ильмине или в каком-нибудь другом мире мастера Аструала, то он был бы ростом побольше, чем самый огромный из всех динозавров, которые только жили когда-либо на Земле. Девочка, он наш партнёр, так сказать, собрат по оружию и мне оскорбительна сама мысль о том, что кто-то может называть его не Атилла, а Тилли. Кстати, ты хоть знаешь о том, что примерно так же звали предводителя варваров, которые когда-то завоевали Рим, только с двумя буквами "Т", вначале, а не двумя "Л" на конце?
Атилла тут же увеличился до размеров очень крупного медведя и, громко клацнув своими громадными, крокодильими челюстями, принялся сердито отчитывать меня:
- Кузьмич, ты у меня сейчас точно нарвёшься на грубость. Немедленно извинись перед Леночкой и впредь не смей читать ей своих дурацких нотаций. Эта девушка настоящий ангел и мне очень понравилось, как она ласкала меня. Даже Эльзочка никогда так не делала, не говоря уже об этих разбойниках, пацанах Кира, которые так и норовят взобраться ко мне на шею и свернуть голову набок. И, вообще, Кузьмич, истинная дружба между человеком и драконом может быть только тогда, когда речь идёт о могучем драконе-маге и такой чудесной девушке, как Леночка.
Пожав плечами, я сказал:
- Ну, раз так, Леночка, то извини меня, пожалуйста, если я тебя чем-то обидел. Мне просто сделалось как-то не по себе, когда я увидел этого синего крокодила с крыльями, украшенного ленточками. - Пристально посмотрев в глаза Атиллы, я всё же спросил - Послушай, парень, а разве то, что я столько раз спасал твою синюю задницу, не является выражением моей дружбы? Да, и ты частенько вытаскивал меня из такого пекла, что в него далеко не всякий дракон сунется. Тебе не кажется, старина, что ты наехал на меня не по делу?
Дракон примирительно проворчал:
- Ладно, Кузьмич, ты меня не так понял. Ты мне, конечно же друг, но вовсе не такой, у которого мне было бы приятно полежать на коленях. Кстати, ещё ни одна девушка узнав о том, что я могу стать размером с цветочного дракона, никогда не хотела взять меня на руки и прижать к себе. Максимум, на что я мог рассчитывать это посидеть на чьём-либо плече, да, и то это было всего лишь один или два раза, но при этом Ио смотрела на меня такими глазами, словно она голодная тигрица, а я большой, аппетитный кусок говядины.
Вот тут Атилла был полностью прав. Особенно на счёт моих коленей. Попробуй он только сесть ко мне на колени, я тотчас схватил бы его за хвост и выбросил в окно. Я и кошек-то не люблю за эту привычку, не говоря уже о драконах. Правда, я с огромным удовольствием усадил бы к себе на колени Леночку, настолько привлекательной она стала за те несколько часов, что провела в обществе моего друга дракона-мага. Потрепав своего друга по колючему загривку, я принялся разбираться с покупками, а девушка бросилась мне помогать. В кухне на плите стояло большая кастрюля, пара сковородок и сотейник, из которых пахло чем-то очень вкусным, отчего у меня тут же засосало под ложечкой, а настроение мгновенно поднялось выше крыши. За эти часы я успел здорово проголодаться.
Лена, быстро отобрав нужные ей овощи и зелень, немедленно принялась готовить салат, а я открыл шкаф и стал выставлять на стол тарелки и прочую посуду, чтобы пообедать вместе с девушкой. Когда та увидела, что я собираюсь оставить Атиллу без обеда, то зацокала языком и приготовила столовый прибор и для этого синего обормота, который кроме бутылок, да, банок с тушенкой, ничего толком не мог держать в своих лапищах. Хотя лапа дракона и очень похожа на человеческую руку, он из-за своих длинных и острых когтей не мог пользоваться столовыми приборами должным образом. К тому же у Атиллы была дурная привычка съедать любые ложки вместе с тушенкой. Впрочем, это было до того дня, как он познакомился с Леночкой. Сегодня дракон решил изменить своим обычаям и действительно вознамерился отобедать вместе с нами, для чего не поленился немного уменьшиться в размерах и сесть на табурет, как положено. И вот что удивительно, он даже втянул в пальцы свои когти и взял ложку так аккуратно, словно пользовался ею всю свою жизнь.
Наворачивая за обе щеки густой, наваристый борщ, я только диву давался тому, как ловко уплетал это нехитрое, но очень вкусное блюдо Атилла. Он даже не изгрыз при этом серебряную ложку из набора, подаренного мне на день рождения Калютой Бритом. Но особенно дракону понравились котлеты, приготовленные Леночкой, он умял их целую сковородку и даже слопал весь гарнир, хотя я раньше не замечал за ним, чтобы он трескал отварной рис, политый вкуснейшим соусом. Единственное, от чего он отказался, так это от салата, зато я съел его целых две миски, такой он был вкусный. На десерт Лена приготовила нам апельсиновое желе и я даже удивился, как здорово это у неё получилось. Когда всё было съедено, я закурил и принялся пить кофе, радуясь тому, что это не мне пришлось убирать со стола и мыть посуду.
Атилла от кофе отказался и, удивляя меня в очередной раз, достал с полки большой тонкий фужер, налил в него пива и принялся пить его вытягивая губы трубочкой. Эдак он ещё и курить научится, подумалось мне и я усмехнулся, глядя на такого воспитанного дракона. Более воспитанным и учтивым Атилла становился только тогда, когда оборачивался человеком, но, увы он почему-то очень не любил этого делать и потому практически всегда был драконом. Единственное, чему мне удалось научить его до этих пор в драконьем облике, так это пользоваться тремя магическими кристаллами, которые он хранил у себя за щекой в специальном кармане вместе с книгой рыцаря-мага. Правда, для этого ему приходилось принимать размеры сопоставимые с человеческими, чтобы активировать кристаллы и начать творить магию. Иногда он работал с ними просто великолепно, а иногда халтурил. Вспомнив об этом, я сказал Леночке, которая уже успела помыть посуду и подсела к столу:
- Девочка моя, давай-ка пройдём в гостиную и я хорошенько проверю, чего тут без меня намудрил с тобой твой любимый дракоша. Дракон он, конечно, могучий, но...
Атилла тут же огрызнулся:
- Можно подумать, что я не умею исцелять болезни, Кузьмич. Ты, кажется, забыл, что точно такой же маг, как и ты.
- Цыц, умник. - Строго одёрнул я дракона - Не я ли тебя учил магии после того, как у Тетюра окончательно опустились руки? К тому же ты ни хрена не понимаешь в девушках, друг мой, а потому запросто мог напортачить по незнанию.
Дракон уныло вздохнул и сказал девушке:
- Ну, что же, дитя моё, тут мне нечего возразить. Я действительно далеко не самый лучший лекарь на свете. Всё, на что я способен, это заштопать дыры в этом вредном вояке. Тебе действительно стоит послушаться Кузьмича и пройти в гостиную.
Девушка испуганно посмотрела сначала на меня, а потом на Атиллу и тихим голосом спросила:
- Мне, что нужно будет опять раздеваться?
Поняв причину её огорчения, я сказал вполголоса:
- Лена, девочка моя, ты ведь будешь лежать обнаженной перед магом, а не каким-нибудь похотливым мужиком. Ты же не стала бы стесняться раздеться перед врачом?
Тут я, конечно, малость приврал ей. Мне было очень приятно смотреть на эту стройную, симпатичную девушку с такой красивой грудью, а нагой она представлялась мне ещё очаровательнее. Дракон, бросив на меня быстрый взгляд, допил своё пиво и с важным видом сказал в подтверждение моих слов:
- Да, Леночка, мастер Козмо, несомненно, прав. Пройди в гостиную, разденься и ляг там на диван. - Как только девушка выбежала из кухни, он заговорщицки подмигнул мне и спросил шепотом - Что, запал на девчонку, Кузьмич? Честно говоря, она красотка, да, и фигурка у неё обалденная.
Постукав себя пальцем по лбу, я тихо шепнул:
- Ты бы сначала подумал, что говоришь, крокодил. После того, как я узнал в каком аду она побывала, меня так припечатало, что тут уже не до шашней, хотя признаюсь тебе честно, старина, она действительно не дурна собой, да, к тому же ещё умна, отважна и обладает многими другими достоинствами, но ей очень не повезло в жизни. На её долю выпало столько страданий, что не приведи Господи.
- Вот ты и утешишь её. - Безапелляционно заявил дракон.
- Ага, как же, есть у меня на это время. - Огрызнулся я вставая со стула и направляясь к двери - Те скоты, которые продали Лену в бордель, вчера вечером отправили в Афган ещё двадцать шесть девчонок. Они месяц собирали их по всей области, аж до Сочи добрались. Сейчас их везут в автобусе, с понтом это танцевальное шоу, и я теперь жду звонка от какого-то Хазрета. Этот урод у них там за старшего. На ночь они остановятся за Астраханью в какой-то кошаре. Вот там-то я их всех и повяжу. Девчонок доставлю домой, а их охранников, во главе с Хазретом, прямиком на Сковородку.
Дракон посмотрел на меня с сомнением и тихо спросил, придержав возле двери за плечо:
- Кузьмич, а ты уверен в том, что все они заслужили такое суровое наказание? Вдруг среди них есть люди, которые ещё могут исправиться?
Опасения Атиллы были мне вполне понятны. Как маг, он ничуть не хуже нас всех понимал, что за каждую невинную жертву с меня спросится по полной программе. Хотя у меня в кармане лежал мыслескоп, гнев и негодование легко могли сыграть со мной злую шутку и я мог отправить в ад такого человека, который ещё мог выправить свою судьбу. Поскольку только Мастеру Миров было ведомо будущее и даже по малейшим признакам он мог определить, кем станет тот или иной тип даже не в первой, а в своей второй или третьей жизни, я запросто мог напортачить. Пока что всё, чем я занимался в свободное время, сходило мне с рук. Правда, далеко не каждого мерзавца, которого мне удавалось вычислить, я отправлял на Сковородку. Куда чаще я всё же этих уродов просто мочил самыми простыми и надёжными способами. Ну, это в том смысле, что я их обычно убивал своими собственными руками и с максимальными мучениями, которые мог доставить, за что Кир, узнав о моих проделках от Атиллы, с которым я делился своими переживаниями, частенько меня критиковал.
Сам он тоже никогда не проходил мимо всяких отморозков и стоило ему столкнуться с каким-нибудь негодяем, немедленно пускал в ход оружие. И всякий раз это приводило к тому, что мастер Павел брал в руки бич и нещадно полосовал его спину. Кирилл относился к таким наказаниям с насмешливым презрением и даже не оскорблялся, в отличие от меня. Более того, он, как и я, даже подружился с этим суровым и немногословным магом с добрейшей душой, но мне-то мастер Павел не спускал шкуру со спины. Однако, доведись мне совершить ошибку и отправить на Сковородку того, в ком остались ещё крупицы совести и добра, мне бы досталось куда серьёзнее, чем ему, и не исключено, что тут уж меня самого иксины ухватили бы за бока своими когтями и, для начала, посадили на кол. Меня такая перспектива нисколько не смущала уже потому, что я всегда пользовался мыслескопом мастера Аботана и смотрел на чужие грехи отстранённо и оценивал не их, а в первую очередь мысли и душу преступника.
Вот потому-то я и не строил никаких планов относительно Леночки. Мне только того и не хватало, что проникнуться к ней тёплыми чувствами и наделать глупостей. Нет, уж лучше я пойду по следу этой банды с холодной головой, ну, а если кто и подвернётся мне под горячую руку, то я отправлю его в мир иной без каких-либо сожалений. Это раньше по этому поводу меня мучило чувство вины и сожаления, а теперь, когда я знал о том, что каждому человеку уготовано возродиться в других мирах, такого со мной уже не случалось, ведь нам всем приходилось иметь дело отнюдь не с мирными и добропорядочными гражданами. На тех тропинках, по которым мы обычно ходили, нам встречался совершенно другой народ и наш разговор с этой публикой был обычно коротким и бескомпромиссным.
Весело насвистывая, я вошел в гостиную. Атилла, вытянув шею, важно шествовал за мной и тоже что-то мурлыкал себе под нос. Девушка, последовав его совету, уже разделась и лежала на большом кожаном диване. Обнаженной она действительно была очень привлекательна. Ростом она была немного ниже Иоланты, а её нельзя было назвать слишком уж высокой, но имела очень похожую фигуру, была стройной, длинноногой и выглядела не только эротично, но и спортивно. Правда, груди у неё были побольше, чем у Ио. Поставив стул поближе, я сел напротив Леночки и принялся беззастенчиво её рассматривать. Она почувствовала это и, приоткрыв глаза, посмотрела на меня укоризненно. Улыбнувшись, я достал свою трубку и, показав её девушке, принялся не спеша рассказывать:
- Лена, эта трубка служит мне не только для курения. С её помощью я могу выдувать разноцветные магические дымы, которые способны делать множество чудесных вещей. Из куска стали, камня или дерева я таким образом могу сотворить что-нибудь полезное, посуду, мебель и вообще всё что угодно. А ещё я могу не только вылечить любую болезнь или вернуть человека к жизни, но даже изменить тело человека. Ты, конечно, сложена безупречно, но если тебе хочется что-либо поменять в своей внешности, то я это сделаю лучше любого пластического хирурга. Я могу сделать так, что тебе даже не нужно будет говорить мне об этом. Ты просто должна будешь представить себе это, ну, как бы загадать желание, а мои волшебные дымы сами исполнят любое твоё желание. Правда, если тебе, вдруг, захочется немного подрасти, то нам придётся воспользоваться для этого услугами Атиллы. Он у нас парень до жути здоровенный и с него точно не убудет, если он уделит тебе частицу своего тела.
Для того, чтобы сделать девушку выше ростом, мне вовсе не нужен был для этого в качестве донора дракон, поскольку у нас имелась Кадиса, но мне не хотелось показывать ей эту особу магического происхождения, созданную Тетюром. Атилла понял меня без каких-либо объяснений и немедленно закивал головой. Мои увещевания, которые я делал тихим, мягким и вкрадчивым голосом, почти тотчас возымели своё действие и Лена заметно оживилась. Глядя на меня широко открытыми глазами, она медленно огладила своё тело и потёрла изящным пальчиком кончик носа, который, на мой взгляд, был всё же чуточку великоват. Широко улыбнувшись мне, она спросила:
- Кузьмич, а вы можете сделать мой нос чуть-чуть поменьше, а то он у меня, как картошка. И ещё мне очень не нравится мой зад, он у меня какой-то мальчишеский.
- Ну, а как на счёт роста? - Спросил я девушку, так как знал, что она завидовала своей более высокой сестре.
Лена, немного подумав, ответила:
- Это тоже было бы хорошо, но мне как-то неудобно и немного страшно, а вдруг я тоже стану драконом, как Атилла, а он от этого уменьшится и сделается слабее.
Дракон весело рассмеялся и воскликнул:
- Девочка моя, ты только за меня не беспокойся. Меньше я не сделаюсь. В своём естественном виде я вешу почти четыреста тонн, а потому с меня действительно не убудет. Относительно же того, что ты сможешь измениться, ты тоже можешь не волноваться. Мы, драконы Ильмина, магические существа и можем быть донорами для людей из любого мира. Если ты действительно хочешь немного подрасти, то, заодно, попроси мастера Козмо о том, чтобы он передал тебе несколько капелек моей крови. Я дракон-маг, моя девочка, и с моей кровью тебе передадутся некоторые мои магические знания. В будущем тебе это очень пригодится. Ты ведь человек чистой расы, а из таких получаются самые могущественные маги.
Дракон был полностью прав. Уж если я не мог изменить прошлого этой девушки, то в моих силах было сделать так, чтобы будущее было полностью подвластно ей самой. Лена посмотрела на меня вопрошающе и я, легонько похлопав девушку по руке, сказал ей:
- Да, это так, Леночка. Кровь Атиллы сделает тебя магом, только слабеньким-слабеньким, но я хочу предложить тебе нечто большее. Если ты того захочешь, то я сделаю тебя своей ученицей и тогда ты станешь одним из самых великих магов в этой Вселенной. - Смутившись от такого заявления, я поспешил добавить - Ты только не подумай, что мне довелось таким родиться, просто моим вторым учителем был сам мастер Аботан, а он является самым первым магом, ну, и к тому же хотя на Земле не прошло десяти лет с того дня, как я стал Верховным магом, меня уже включили в Первый круг, то есть твоим учителем будет маг из высшей лиги, а не какой-то там второсортный тип.
Дракон и тут вставил свои пять копеек:
- А это то же самое, как если бы его учителем был сам Мастер Миров, Леночка. Мастер Козмо действительно является одним из самых могущественных магов всей Вселенной. Даже сам великий Тетюриальд Великолепный согласился стать его учеником и выпил магический напиток приготовленный им.
Такая неприкрытая лесть со стороны синего дракона заставила меня рассмеяться, и, чтобы у девушки не возникло превратного мнения обо мне, я сказал:
- Ну, допустим, сначала всё-таки Тетюр напоил меня своим магическим напитком, Атилла, а уже потом, когда я сошелся во мнении с мастером Аботаном, согласился стать его помощником и тот сделал меня своим учеником, я таким образом как бы вернул ему долг. В общем мы просто обменялись с Тетюром знаниями. - Улыбнувшись Лене, я добавил - Поэтому, девочка, я всегда буду считать своим первым и главным учителем только мага Тетюриальда Великолепного, а он действительно великий маг и, в отличие от меня, уже почти две тысячи лет является магом Первого круга, а их не так уж много. Это особая каста магов и к ним даже на пьяной козе не подъедешь, такие они вредные.
Наши с Атиллой разглагольствования привели к тому, что девушка, повернувшись на бок и приподнявшись на руке, посмотрела на меня таким взглядом, что мне сразу же сделалось жарко, как в сауне. К тому же и позу она приняла очень эротичную и, поглаживая себя по гладкому бедру, спросила:
- Мастер Козмо, чем я смогу заплатить вам за то, что вы сделаете меня своей ученицей?
Скосив взгляд на весело ухмыляющегося Атиллу, я с притворной грозностью рявкнул:
- Драконы, молчать!
Лена тотчас села, громко расхохоталась и откинулась на спинку дивана. Похоже, что она уже полностью поверила в то, что попала в весьма необычную компанию и с этого момента в её жизни действительно наступят большие перемены. Пристально посмотрев мне в глаза, девушка сказала мне вполголоса:
- Теперь мне понятно, мастер Козмо, какую именно плату я должна буду заплатить за своё обучение и ты поверь, она будет очень щедрой. Такой щедрой, что ты никогда этого не забудешь.
Это обещание прозвучало так многообещающе, к тому же она перешла со мной на ты, что я даже пожалел о том, что с нами не было Кирюхи. Уж он-то знал толк в женщинах куда лучше меня, Тетюра и Атиллы вместе взятых. Невольно подавшись вперёд, я нацелился на неё своей трубкой, усыпанной разноцветными драгоценными камнями, и провёл по бедру девушки её большим чубуком, вырезанным из эбенового дерева в виде головы сатира с козлиной бородой, выгнутой вперёд, и роскошной, ажурной короной из серебра, после чего поднёс трубку к лицу девушки и стал подробно объяснять:
- Когда мастер Аботан передал мне с помощью магического напитка свои знания, у меня появилась возможность творить магию по-новому. До этого дня я, как и Тетюр, работал с магическими кристаллами, но от них слишком много шума и сверкают они так ярко, что глазам больно делается, но так уж вышло, когда высшие силы даровали мне магические знания. Признаться, мне это к тому времени жутко надоело и поскольку у меня появилась возможность сменить, так сказать, магическую квалификацию, такое случается во время второго посвящения, то я не придумал ничего лучшего, чем сотворить себе эту магическую трубку и начать работать с магией дыма. Она работает ничуть не хуже магии света, а в некотором смысле даже лучше. Когда-то давно, я воевал в Афгане, и там у меня был один взводный, цыган, который подарил мне старинную трубку. Её вырезал ещё его прадед, польский цыган, который как-то раз отломал кусок чёрного дерева от статуи какого-то святого в костёле то ли в Варшаве, то ли в Кракове, а на мундштук пустил бильярдный шар из слоновой кости, украденный из бильярдной в поместье генерала царской армии. Там же он спёр десять серебряных рублей. Так что эта цыганская трубка полностью состоит из краденого добра, но это не помешало мне превратить её в очень мощный магический инструмент. Пользуясь той силой, которую дал мне мастер Аботан, я восстановил свою старую трубку во всём её прежнем великолепии и украсил чубук и мундштук разноцветными драгоценными камнями. Вот этот изумруд, например, позволяет мне выдувать из трубки зелёный дым, который наделяет мою магию силой природы, а этот желто-оранжевый бриллиант пробуждает силу огня. У каждого из девяти камней своё собственное предназначение, но самым главным является вот этот сапфир, который украшает корону. Синий дым позволяет мне трансформировать живую и мёртвую материю и именно он позволит тебе иметь такие лицо и тело, о которых ты мечтаешь. Смешивая цветные дымы, я могу добиваться практически любых цветовых сочетаний и творить самые настоящие чудеса. К тому же моя магия дыма, в отличие от любой другой, действует очень мягко и пусть не так быстро, как магия света, всё равно очень мощно и основательно. Леночка, я тебе рассказываю об этом так подробно только потому, чтобы ты не испугалась, когда твоё тело окутают мои мягкие и ароматные разноцветные магические дымы. Ну, и ещё я надеюсь на то, что сумею склонить тебя к магии дыма, а то у меня в последнее время развелось слишком много оппонентов и критиков. Если ты почувствуешь в своей душе тягу к магии дыма, то высшие силы не будут противиться твоим желанием, хотя так получается и не всегда, но как знать, что произойдёт с тобой.
Пока я рассказывал Лене о своей магической трубке, она взяла меня за руку и крепко прижала к своей упругой груди. Глаза девушки сияли от восторга. Поцеловав мою руку, она с восторгом в голосе воскликнула:
- Мастер Козмо, мне очень нравится магия дыма. - Смущённо опустив взгляд, она добавила - Может быть магия света и хороша, но уж слишком она яркая и трескучая. Тилли, извини, пожалуйста, что я так говорю про твою магию.
Дракон был само милосердие. Радостно осклабившись, он весело сказал:
- Да, что уж там, так оно и есть. Правда, тебе следует учесть, что я всё-таки дракон, а у нас всё, к чему мы не прикоснёмся, так и горит, так и сверкает. По другому мы, драконы, просто не можем, ведь мы же огнедышащие существа.
Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, я вставил трубку в рот и, дважды нажав на молочно-белый опал на её мундштуке, стал быстро выдувать из неё толстую струю белого дыма. Первым делом я хотел проверить, как справился со своим делом Атилла, которому я поручил заняться здоровьем девушки. Уже через несколько секунд тело Лены окутал белый густой дым с запахом ландышей, полностью скрыв его из вида, но не надолго. Через каких-то несколько секунд белый дым, пройдя сквозь тело девушки, словно бы превратился в белоснежную простыню, покрывшую тёмно-бордовую кожу нашего роскошного дивана испанского производства, к которому Атилле было запрещено даже подходить, а не то что валяться на нём, из-за его острых когтей.
После этого тело девушки стало прозрачным, словно горный хрусталь, а все её внутренние органы приобрели зеленоватый оттенок. Выпустив из трубки тоненькую голубую струйку дыма, я направил её внутрь тела Леночки, чтобы она указала мне на возможные болезни. Атилла, который сидел на полу рядом со мной, от возбуждения даже высунул язык. Дракону, впрочем, незачем было волноваться. Он сделал своё дело хорошо и девушка была полностью здорова. Правда, он не учёл того обстоятельства, что последние несколько месяцев наложили свой отпечаток не только на её сознание и душу, но и на тело. Поэтому, выдув из трубки целых две дюжины разноцветных дымов, я привёл организм девушки в то состояние, в котором он был за несколько дней до того, как она с сестрой приехала в наш город. Выполняя пожелание Атиллы, я дал девушке его кровь, но для этого мне не пришлось дырявить шкуру дракона в поисках вены. Было достаточно небольшого алого облачка, которое сначала вошло в него, а потом в сердце Лены. На всё у меня ушло не более десяти минут.
Однако, на этом дело не закончилось. Ещё минут пятнадцать я устранял в ней все дефекты, вплоть до самых маленьких. На Земле нет абсолютно здоровых людей, разумеется, кроме Кира, меня, а также Тетюра и Ио, и теперь к этому списку я добавил ещё и Лену. Когда всё было готово, я нажал на сапфир в короне сатира и девушку окутало плотное синее и абсолютно прозрачное облако, а её тело вновь сделалось, словно стеклянное. Выпустив напоследок тоненьки золотистый лучик дыма, который коснулся лба девушки, я сказал:
- Ну, вот и всё, Леночка, теперь тебе стоит только представить себе, какой ты хочешь быть, и моя магическая трубка выполнит любые твои пожелания, какими бы необычными они не были, ну, а Атилла даст тебе для этого частицу своей плоти.
Передав бразды правления в руки девушки, я повернулся и пристально посмотрел на Атиллу. Дракон, как и я, смущённо отвёл взгляд от её тела и задумчивым голосом сказал:
- Кузьмич, а может и мне стоит начать курить? По-моему я тоже смогу сделать себе трубку. Только я сделаю её из цельного сапфира, а вместо этого рогатого чёрта вырежу голову дракона. Как ты думаешь, курящий дракон это будет круто?
Меньше всего меня в этот момент интересовало то, из чего дракон будет выдувать цветные магические дымы, но чтобы не обижать своего друга, я ответил:
- Атилла, поверь, работать с дымами ничуть не сложнее, чем со светом или водой. А вообще-то мы все и в подмётки не годимся ни Мастеру Миров, ни мастеру Аботану. Тем вообще не нужны никакие магические инструменты, но на то они и Высшие маги. Только я заранее предупреждаю тебя, старина, относись с особым уважением к чёрному дыму. Он, не смотря на свой цвет, является инструментом созидания, а не разрушения, как думают некоторые отсталые маги.
Этот камень был направлен прямиком в огород Тетюра, который очень ловко слил воедино две магии - дыма и света, но при этом, сотворив себе чёрный кристалл, частенько использовал его в качестве мощного оружия. Нет, я не находил в этом ничего предосудительного, но всё же с его стороны было бы куда правильнее использовать мои знания в полном объёме и более пристойным образом. Отношения между магом-учителем и магом-учеником, к сожалению, далеко не всегда являют собой образец подлинной гармонии. Это ведь не какое-нибудь там карате или айкидо, где каждое слово учителя воспринимается учеником, как эталон мудрости. Магия в этом плане куда более эластичная штука и позволяет некоторые вольности.
Однако, в таком роде деятельности, как магия, всё обстоит и гораздо сложнее, и в первую очередь потому, что маг почти никогда не воспитывает своего ученика и позволяет ему развиваться самостоятельно, особенно маг высшего уровня, который до того был человеком чистой расы, а такие крайне редко становятся магами. Маги ведь не обитают в базовых мирах, если, конечно, сам Мастер Миров не определил мага на постой в таком мире, как это произошло сначала с Тетюром, а потом и со мной. Да, и то, что ты маг, на Земле, как и в любом другом базовом мире, нужно тщательно скрывать, иначе потом бед не оберёшься, а точнее воплей Большого Босса и особенно его верных подручных, которые этого не любят ещё больше, чем он. Боятся, гады, что кто-то захочет стать богом.
Мои отношения с Тетюром нельзя назвать иначе, как сложные. В первую очередь потому, что мы оба были вынуждены жить на Земле большую часть года и если у меня есть чем заняться, то ему можно только посочувствовать. От скуки он начинал звереть уже через неделю и не находил ничего лучшего, чем доставать меня всяческими замечаниями. В основном касающимися магии. К Атилле он почему-то никогда не пристаёт, хотя тот тоже является его учеником, а того, что я передал ему знания, полученные от мастера Аботана, вообще в упор не видит и знать об этом не хочет. Он вспоминает об этом только тогда, когда мы отправляемся на очередное задание и перед нами встаёт какая-нибудь очень уж сложная задача.
Мысли об отношениях между магом-учителем и его учеником полезли мне в голову отнюдь не случайно. Я только что пообещал Леночке сделать её своей ученицей и ляпнул это не случайно, а из-за того, что Атилла был полностью прав, когда сказал, что я запал на эту девчонку. Завалить эту девушку в свою постель только по той причине, что я спас ей жизнь, было бы полным свинством, как для мага, так и для обычного мужчины. Помимо того, что я знал всё о её трагедии, мне стало так же известно и о том, что больше всего она мечтала когда-то о большой любви, хотя и пережила в шестнадцать лет большое разочарование, влюбившись в парня из их деревни, который бросил её тотчас, как только добился своего. Так что в том случае, если я сделаю из неё свою любовницу, после этого обязательно случится ещё одна трагедия и поэтому у меня оставался один единственный выход, сделать её ещё и своей ученицей. Тогда у меня появится такая любовница, к которой я смогу прийти в любое время. Родство душ у магов намного сильнее, чем у обычных людей, а потому и к любви они относятся намного серьёзнее.
Хотя это и было с моей стороны коварством, никакого другого выхода для себя я не видел. Написание очередного романа на потребу публике, обитающей в Золотом круге мастера Аструала, потребовало от меня на этот раз несколько больших усилий, чем обычно, поскольку миссия была жутко нудная и за компьютером мне пришлось мучиться куда больше, чем нам всем на той чёртовой планете пробирочников, на которой мы проторчали почти пять лет прежде, чем нам удалось найти одного урода и отобрать у него один совершенно дурацкий талисман. Поэтому мне срочно требовался небольшой, но очень бурный роман без каких-либо последствий. Да, именно самый настоящий роман, а не какая-нибудь мамзель на одну ночь.
К счастью обстоятельства сложились таким образом, что лучшего мне уже и не нужно было желать. Девушка, спасённая мной из лап мерзавцев, после чего я, как всякий мудрый и отважный рыцарь-маг, прилагаю все усилия к тому, чтобы наказать тех мерзавцев, которые причинили ей страдания, да, плюс к тому же ещё и обещание найти её сестру, это ли не прекрасный повод влюбиться. Все эти зёрна уже не только упали на благодатную почву, но и дали прекрасные всходы и мне только и оставалось сделать, что сжать урожай. Став магессой, Леночка вскоре и сама, без каких-либо объяснений поймёт, что по другому я не мог поступить и уж точно ни за какие коврижки не захочет быть моей женой, но любить меня при этом, не престанет даже через тысячу лет. Порукой тому даже не моё слово, а пример Тетюра, к которому недавно примчалась Фелиция и, громко рыча от страсти и вожделения, уволокла его куда-то.
Дело оставалось за малым, мне нужно было дождаться звонка от Хазрета и разобраться с ним, после чего я мог смело тащить девушку в свою постель. Минимум часа четыре я точно буду отсутствовать, а за это время Атилла обязательно просветит Леночку на счёт того, кто такие маги и чем они отличаются от обычных людей в плане любви и секса. В том, что дракон меня не подведёт, я был уверен полностью. Мы с ним и не такие афёры проворачивали. Думая о том, чем бы мне ещё ошеломить девушку, я слегка скосил глаз в её сторону и просто обалдел от увиденного. За несколько минут она превратилась в такую красотку, что от неё было глаз не оторвать. Да, что ни говори, а она точно годилась в магессы.
Каким-то своим особым женским чутьём она угадала, что настоящая магесса просто обязана обладать особенной статью и потому подросла больше, чем на голову и обзавелась роскошными формами, чем сделалась немного похожей на Фелицию и Анну-Лизу. Теперь перед ней точно не смог бы устоять даже Кирюха. При этом хотя лицо её и сделалось невыразимо прекрасным, оно осталось лицом прежней Леночки, только теперь у неё был премиленький курносый носик и огромные синие глаза, кожа обрела прелестный золотистый оттенок, словно она была одной из тех золотых девушек Ильмина, из-за которых этот мир стал местом паломничества для всех мужиков Золотого круга. Не в силах сдержаться, я повернулся к девушке и вперил в неё свой взгляд. Наверное, в этот момент глаза мои горели от восторга, словно два прожектора, а видел я в тот момент только то, что Леночка смотрит на меня и просто нежится под моими нескромными взглядами. Как раз именно в этот момент у меня в кармане зазвенел телефон Мусы и я, переместив трубку в уголок рта, был вынужден достать его из кармана и, наскоро совершив магическое заклинание, нажал на кнопку и ответил Хазрету с характерным акцентом:
- Вах, Хазрет, наконец-то ты позвонил. Где тебя шайтан носил, глюпий ишак. Я же сказал, чтобы ты позвонил в четыре часа.
Из трубки до меня донесся нахальный голос:
- Муса, ми уже доехали до кошар. Может быть нам не останавливаться и ехать дальше? К утру ми будем уже на граница.
Меня это, естественно, совсем не устраивало и потому я сердитым голосом громко рявкнул в трубку:
- Анан секим, ты думай, что говоришь, ишак! Ночью в степи тебя кто угодно остановит и тогда всё, пиши пропало. Быстро загоняй автобус в кошару и смотри мне, не вздумай девок бить, узнаю, что ты опять товар портишь, самого в Кабул отправлю.
Отчитав Хазрета, я снова уставился на девушку, но тот момент, когда наши глаза обменивались любовными признаниями, уже ушел в прошлое. Леночка снова выглядела испуганной и я, чтобы подбодрить её, негромко сказал:
- Девочка, тебе нужно поторопиться, но ты сильно не спеши, время у меня ещё есть и ты успеешь сделать всё, что хочешь.
- Ну, мне кажется, что я и так сделала уже всё, что хотела, мастер Козмо. - Робким голоском ответила она мне.
Выпустив из трубки густую и толстую струю зелёного дыма, я быстро проверил, всё ли она сделала правильно и лишь убедившись в том, что все изменения были закреплены на генном уровне, завершил Леночкины магические трансформации тем, что напитал её тело силой и энергией. Когда сине-зелёный дым рассеялся, мы увидели, что на кожаном диване лежит самая настоящая королева с пышной копной золотисто-русых волос, способная затмить своей красотой даже Корбеллу. Атилла восторженно присвистнул, а я протянул девушке руку, чтобы помочь встать. Взгляд Леночки снова потеплел и она, положив свою изящную ручку на мою широкую, мозолистую от меча ладонь, поднялась с дивана и, к моему восторгу тотчас села ко мне на колени. Коснувшись рукой моего лица, девушка сказала:
- Мастер Козмо, сначала ты спас меня, а потом Атилла снял с моей души камень, и вот теперь ты полностью меня преобразил и я чувствую себя совсем другим человеком. Позволь мне...
Договорить Леночке эту фразу я не дал, так как приник к губам девушки долгим поцелуем и крепко обнял её сильное и гибкое тело совсем не так, как обнимал бы эту красотку в её прежнем обличье. Теперь это была моя любовница, да, к тому же любовница полностью соответствующая мне по силе тела и чувств. Мне можно было, конечно, не спешить и заняться с ней любовью прямо на этом диване, но в том-то и дело, что я был очень искушенным любовником и хорошо знал, что небольшое ожидание пойдёт нам обоим только на пользу, а потому, оторвавшись от губ Леночки, сказал дракону:
- Атилла, кажется Фелиция оставила в комнате у Тетюра один из своих чемоданов. Притащи-ка сюда самый большой, мне нужно срочно одеть Элен подобающим образом. - Произнеся имя Леночки на французский манер, я как бы подвёл тем самым черту под её прошлым и, чтобы полностью открыть ей мир будущего, пояснил - Милая моя девочка, ты уже магесса, хотя и не обладаешь всей полнотой магических знаний. В самое ближайшее время я приготовлю для тебя магический напиток познания и передам с ним тебе все свои знания без утайки, так как я очень хорошо знаю тебя. Но уже с этого момента ты будешь для всех остальных людей Элен, а о твоём настоящем имени будем знать только мы с Атиллой и ещё наши самые близкие друзья. И вот ещё что, моя девочка, маги это особые люди, а магессы тем более. Отныне ты всегда будешь такой же юной, как сейчас, а потому тебя не должно смущать то, что я намного старше тебя, как и не должно смущать то, что ты моя ученица, а я твой учитель. Поверь, во всей Вселенной трудно найти такого мага, который не сделал бы свою ученицу любовницей и ты была полностью права, когда сама назначила за моё обучение самую высокую цену.
- Да, я понимаю это, мой любимый мастер Козмо. - Жарко прошептала мне в ухо Леночка.
Сказав это, она стала стаскивать с меня тенниску и жилет, но тут в гостиной появился Атилла с громадным кожаным кофром в лапах и я, нежно взяв девушку за руки, сказал ей:
- Потом, Леночка. Сначала мне нужно освободить девушек и вернуть их домой. Мне что-то не очень верится, что мои угрозы подействовали на этого урода Хазрета.
От этих слов девушка передёрнулась всем телом и тихим, ненавидящим голосом проворчала:
- Да, уж, этот садист только и мечтает о том, чтобы избить кого-либо до полусмерти. Но как ты найдёшь их в степи, мастер Козмо? Может быть ты возьмёшь меня с собой? Я хорошо запомнила дорогу.
- Нет, Лена, как раз этого от тебя не требуется. - Ответил я вставая со стула вместе с девушкой на руках - Я прекрасно знаю дорогу. Тогда, когда я приложил к твоей головке в подвале хрустальное блюдечко, мне открылось всё, что с тобой произошло. К тому же один из подручных Мусы тоже два раза ездил по этой дороге и она отложилась у меня в памяти до малейшего поворота.
Спустив девушку с рук, я открыл баул Фелиции и прежде, чем предложить Леночке выбрать себе какой-нибудь из её нарядов, окутал его серебристым дымом, который действовал, как самая лучшая в мире американская прачечная и еврохимчистка. Через несколько секунд всё, что находилось в бауле, сверкало своей первозданной чистотой и источало аромат утренней свежести горного леса. Не то чтобы я не доверял Фелиции, просто мне не хотелось, чтобы от Леночки пахло её духами и прочими благовониями. Сделав рукой широкий жест, я поманил за собой Атиллу и мы вышли вместе с ним на веранду, оплетённую виноградом. Солнце клонилось к закату, но до наступления сумерек было ещё довольно много времени, так что я вполне мог обернуться до того момента когда наступит поздняя ночь.
Перебрав наряды Фелиции, девушка остановила свой выбор на её любимом костюме для верховой езды, который та, похоже, взяла специально для того, чтобы затащить в койку Кирюху. Кремовая шелковая блуза и галифе золотисто-орехового цвета с кавалерийскими сапожками коричневого цвета не только пришлись Леночке впору, но и прекрасно облегали её роскошное тело, придавая ей какую-то особую сексуальную выразительность. Через тонкий шелк слегка проглядывали её красивые груди, глядя на которые я с трудом подавил в себе желание немедленно затащить эту красотку в свою спальню и там раздеть. Девушка, кажется, преобразилась не только внешне, но и внутренне и теперь проверяла на мне силу своих любовных чар. Чтобы усилить в ней ощущение преображения, я воскликнул:
- Вау, Атилла, ты только взгляни на эту красавицу! Ну, разве она не чудо? Честное слово, если бы я был драконом, то немедленно поднялся бы с ней на спине прямо в небеса.
Дракон, поняв меня с полуслова, тут же подыграл мне, сказав весёлым голосом:
- Я и сам об этом подумал, едва только увидел её, Кузьмич.
- Ну, так в чём же дело, старина? - Снова воскликнул я и не мешкая достал из своего магического кармана-склада большое, удобное драконье седло эльфийской работы и специальное устройство, держа которое в зубах, Атилла мог окутывать себя вуалью забвения и делать невидимым.
Девушка от такой нашей прыти изрядно смутилась и, замахав руками, громким шепотом затараторила:
- Ой, что вы, что вы, мы ведь так тут же переполошим всю округу. Если люди увидят в небе синего дракона, то они, чего доброго, начнут стрелять по нам из ружей.
Но, куда там, Атилла уже вошел в раж. Малость увеличившись в размерах, он низко склонился передо мной и, подставив под седло свой колючий загривок, весёлым басом пророкотал:
- Пустяки, Элен, всё это пустяки и мелочи. Мы маги, а магам подвластно невозможное! - Понизив тон, он пояснил, быстро застёгивая сбрую на своей мощной, гибкой шее - Мне ничего не стоит сделать нас обоих невидимыми, моя прекрасная Элен, и тогда мы сможем взлететь к самым звёздам. О, сейчас ты узнаешь, что такое полёт на драконе, моя милая, отважная девочка. Это приведёт тебя в восторг.
Сунув дракону в рот загубник с пшикалкой, я ловко забросил Леночку в седло и быстро пристегнул её ноги к специальным стременам, после чего пристегнул её к седлу страховочными ремнями. Теперь она не свалилась бы с Атиллы при всём своём желании и самых рискованных фортелях этого бесбашенного магического летуна. Осторожно двигаясь на четвереньках, мой друг-дракон спустился на задний двор, набрал полную грудь воздуха, распростёр крылья во всю их ширь и присел на задние лапы, готовый к полёту. Встав перед ним, я стал строгим голосом делать инструктаж:
- Значит так, Атилла, никаких подъёмов выше ста пятидесяти метров, иначе ты попадёшь в зону действия радаров. В сторону аэропорта не летать, там радары возьмут тебя даже над землёй. Громко крыльями не хлопать и не закладывать никаких крутых виражей, чтобы Элен случайно не завизжала от страха. Тихий и благопристойный полёт над рекой в одну строну и обратно. А ты, моя девочка, постарайся выражать свои восторги шепотом. У Атиллы прекрасный слух.
Дракон глухо рассмеялся в ответ на мои наставления:
- Можно подумать, Кузьмич, я первый раз летаю над этой рекой. Или ты забыл, как мы летали на рыбалку неделю назад?
Стукнув дракона кулаком в каменно-твёрдую грудь, я отошел подальше, чтобы не попасть под его могучие крылья, которыми он даже при таком маленьком росте запросто мог валить вековые деревья. Атилла хитро подмигнул мне и дунул в пшикалку. На какое-то мгновение я увидел за изумрудной пыльцой счастливое лицо Леночки, а потом оно исчезло, скрытое от меня вуалью забвения. Послышался скребущий звук драконьих когтей по асфальту, мне в лицо ударил мощный порыв ветра и я остался во дворе один. Счастливо улыбаясь, я пошел к джипу, стоящему возле ворот, чтобы забрать из него большую сумку, доверху набитую пачками денег, рублей и долларов, поверх которого лежал целлофановый пакет с драгоценностями Маргариты Петровны. То, что эта дородная дама в данный момент корчилась на колу, меня совершенно не волновало, как не волновало и то, что рядом визжали её муж и сын. Все они получили по заслугам.
На этот раз джип мне не был нужен и потому, забросив сумку на плечо, я нарисовал портал прохода прямо в воздухе и шагнул в него нисколько не беспокоясь о том, что бандиты Мусы могут увидеть меня выходящего ниоткуда. Портал мне удалось построить очень удачно и я вышел из него метрах в двадцати от каких-то турлучных сараев. Это были кошары, которыми бандиты пользовались вот уже почти три года, чтобы провести здесь ночь перед броском к границе. Сакман давно уже прошел и пастухи пасли стада где-то далеко от этих мест, поэтому не было слышно ни блеяния овец, ни лая собак. Зато я отчётливо слышал крики нескольких девушек и потому ускорил шаг. Подбежав к открытым дверям, я сбросил сумку с плеча, выхватил из магической книги один за другим два пистолета и влетел внутрь.
Какой-то тип со слюнявым ртом выскочил мне навстречу с расстёгнутой ширинкой и я, не мешкая ни секунды, сначала отстрелил ему мужское достоинство, а потом тремя выстрелами разворотил его глотку. Глухо хрипя и кашляя, он упал сначала на колени, а потом свалился на бок и засучил ногами. Пистолеты Майкла Стоуна тем были и хороши, что стреляли практически беззвучно и те типы, которые насиловали девушек прямо на полу следующей комнаты, ничего не услышали. Мои магические очки позволяли мне видеть через дверь не только их, но и автобус, стоящий за двумя стенами от меня. Перепрыгнув через убитого, это, явно, был какой-то чабан, я открыл огонь по двум его корешам и ещё четырём бандитам прямо через дверь нисколько не опасаясь того, что под пули могут попасть и девушки.
Четверых я пришил без особых хлопот, пятый попытался выпрыгнуть в окно, но не успел, а вот шестой, закрывшись девушкой, попытался выстрелить в меня из "Макарова". Ну, он был не первым, кто пытался это сделать и, пожалуй, самым нерасторопным из всех этих придурков. Выстрелив девушке в грудь, я попал ему точно в сердце. Оба тела ещё не успели упасть на пол, как в моей руке уже был изящный золотой пистолетик, стреляющий маленькими капсулами с золотой пыльцой покоя, то есть получасовой вырубаловкой моего изготовления. Девушки, увидев меня, визжали, как резаные, но это нисколько не переполошило остальных пятерых бандитов, которые о чём-то базарили стоя у двери потрёпанного и запылённого автобуса марки "Мерседес". У троих в руках были "Калашниковы", а двое были вооружены пистолетами и от них меня отделяла только турлучная стена, обходить которую не имело смысла.
Спрятав пистолеты, я выудил из магической книги крупнокалиберный автомат Стоуна и, тщательно прицелившись, свалил их всех одной длинной очередью, после чего проломил стену и бросился в автобус, чтобы успокоить девушек вырубаловкой. Активная фаза операции была закончена и я уже не спеша пошел за сумкой. Теперь мне нужно было сделать так, чтобы у этих бедняжек в памяти не осталось ничего такого, что когда-либо побеспокоило их в будущем. Внимательно оглядев окрестности и не заметив в степи ничего подозрительного, я стал выносить девушек из автобуса и бережно укладывать вдоль стены. Когда очки показали мне, что действие магии пыльцы покоя вот-вот иссякнет, я быстро привёл в действие свою трубку, нацелился на девушек хрустальным блюдечком мастера Аботана и принялся исправлять всё то, что натворили эти мерзавцы.
Первым делом я стёр из их сознания все воспоминания начиная с того дня, как их похитили и заменил их на романтическое приключение, связанное со съёмками видеоклипа на борту огромной роскошной яхты, принадлежащей американскому миллиардеру, прибывшему в Сочи инкогнито. В том магическом компьютере, который встроил в это блюдечко мой учитель, уже имелось достаточное количество домашних заготовок и к тому же меня здорово выручила моя буйная фантазия. В кои веки раз литература принесла реальную пользу людям. Когда с легендой их таинственного исчезновения из дома было покончено, я занялся лечением этих бедняжек, после чего, проникнув с помощью портала прохода в самый крупный супермаркет Сиэтла, хорошенько его пограбил и под самый занавес привёл в порядок автобус и сделал так, чтобы его никто не смог опознать.
Когда всё было готово, девушки, повинуясь моему магическому приказу, молча поднялись и стали, как сомнамбулы, выбирать себе наряды и переодеваться, после чего уложили все остальные вещи в большие чемоданы. Деньги и драгоценности, распределённые мною по справедливости, уже лежали в них. Как только мои подопечные были готовы к возвращению, я велел им войти в новенький автобус и заснуть в нём глубоким и покойным сном. Только после этого, то и дело поглядывая на часы у себя перед глазами, я занялся бандитами и чабанами. Первых я наскоро подлатал и, проверив на своём детекторе праведности, без лишних церемоний сдал в руки иксинов. С чабанами, которые по внешнему виду были похожи на чеченцев, я даже не стал возиться. Уже только за одно то, что они насиловали девушек, их всех следовало живьём порезать на куски и скормить собакам.
Самым приемлемым финалом для меня было отправить девушек обратно в Сочи, но там в это время года была такая толчея, что вряд ли у меня из этого могло что-нибудь выйти без лишних помех и неприятностей. Мне просто не удастся незаметно выехать на дорогу и потому я решил, что будет куда правильнее выгрузить их в Краснодаре. К тому же в этом городе я знал несколько таких мест, где смог бы въехать в город даже среди белого дня. Проверив одно из них и убедившись в том, что там действительно никого нет, я сел за руль автобуса и проехал через портал. Через полчаса я уже стоял у стойки в гостинице, чтобы снять в ней номера на всю свою команду, а это было нелегко. Когда же я вошел в автобус и сказал девушкам, что уже завтра с утра они все могут отправляться по домам, мне в уши ударил радостный, оглушительный визг.
Девушки, схватив свои чемоданы, побежали в гостиницу, а я сел за руль, отогнал автобус на соседнюю улицу и немедленно стал созваниваться с родителями и знакомыми девушек, чтобы сообщить им радостную весть - все они живы, здоровы и всё это время были заняты на съёмках видеоклипа, но в последний момент продюсер решил, что ему будет лучше украсить его чернокожими красотками и, извинившись, выплатил несостоявшимся актрисам большую неустойку и отвёз их в Краснодар. Когда я известил последнюю мамашу, на город уже опустилась тёмная южная ночь и у меня, наконец, появилась возможность вернуться домой. С двумя большими чемоданами в руках, в которых было сложено всё, что может понадобиться молодой красивой девушке, я шагнул вглубь салона и вошел во двор своего дома.
Стоя возле дома и глядя на то, что в нём не светится ни одно окно, я стал прикидывать, идти мне в свою спальню сразу или сначала заглянуть на кухню, чтобы перекусить. В конце концов я решил, что меня не так уж и мучает голод, а потому тихонько вошел в дом и направился в ванную. Быстро приняв душ и обработав себя магическим дымом с лёгким запахом мускуса и сандала, я надел на себя халат и пошел в спальню. Как я того и ожидал, стоило мне только переступить порог, Леночка тотчас повисла у меня на шее и это было самой большой наградой за все мои сегодняшние труды. Её очень интересовало то, как прошла операция и я, усадив свою любовницу на колени, рассказал ей о том, какие воспоминания я вложил в сознание девушек и о том, как велика была их радость, когда они покидали автобус, да, и компенсация была тоже существенной. Выслушав отчёт о проделанной работе, она обвила меня за шею и, целуя моё лицо, девушка моей мечты страстно прошептала:
- О, мастер Козмо, ты заслуживаешь двойной награды.
- Ради такой чудесной девушки, как ты, я и не такое готов сделать, Леночка. - Ответил я ей и больше в эту чудесную ночь мы уже ни о чём не говорили.
Утром следующего дня меня разбудил ласковый поцелуй Леночки, присевшей на кровать и её нежные слова:
- Вставай, соня, уже половина двенадцатого.
Посмотрев в её синие глаза, я спросил девушку:
- Ты ни о чём не жалеешь, Лена?
Она положила голову ко мне на грудь, погладила меня по щеке своей тёплой и нежной ладошкой и, немного помолчав, ответила счастливым голосом:
- Серёжа, то, что ты мне вчера рассказал об этих девушках и особенно о том, что ты превратил их мучения в несколько дней самой настоящей сказки, я, поначалу, восприняла с завистью. Но потом подумала немного и успокоилась. Если бы ты сделал такое для меня, это не вернуло бы мне Сашеньку, а именно об этом я мечтаю больше всего. Хотя нет, вру, после того, что мне рассказал о магах и мирах Золотого круга Атилла, я хочу стать магом-путешественником, переноситься из одного мира в другой и рассказывать людям о том, какие прекрасные миры создал для людей мастер Аструал, но сначала я всё-таки хочу найти Сашеньку, чтобы потом путешествовать вместе с ней. Она ведь всегда мечтала о путешествиях.
Прижимая девушку к себе покрепче, я спросил её:
- А как же я? Где я тогда смогу тебя найти?
Леночка засмеялась счастливым смехом и воскликнула:
- Ну, это будет совсем не сложно сделать, мастер Козмо, ведь я намерена поселиться на Ильмине и буду каждый вечер возвращаться в этот прекрасный мир. Пока тебя не было, Атилла открыл проход туда и мы заглянули на часок в гости к Эльзе и Анне-Лизе. Жаль только, что с нами не было тебя. Тебя там очень любят, мастер Козмо.
У меня отлегло от сердца. Больше всего я боялся того, что эта девушка, наслушавшись рассказов Атиллы, тоже захочет стать магом-проводником и начнёт искать себе рыцаря или хуже того, станет набиваться в нашу команду. Словно прочитав мои мысли, она сказала:
- Я только одного не понимаю, с чего это Анне-Лизе так хочется стать магом-проводником? Она же к этому совсем не приспособлена, хотя и говорит, что она маг-воитель. Сейчас она совершенно свободна и вольна идти куда захочет, а если станет магом-проводником, то будет заперта в каком-нибудь мире, как ты и мастер Риальдо. Разве Мастеру Миров недостаточно того, что её муж является его рыцарем? Я бы на его месте запретил Анне-Лизе даже думать об этом.
Услышать такие слова для меня было большой радостью. Всякий раз бывая на Ильмине, я прилагал просто титанические усилия к тому, чтобы отговорить эту женщину от такого опрометчивого шага. Эльза, слава Богу, уже успокоилась на этот счёт и была вполне довольна своей жизнью. Нежно гладя девушку по спине, я спросил её:
- Ну, а как там поживает Кир? Ты видела его?
Леночка пожала плечами, легла рядом со мной и ответила:
- Не знаю, его не было дома. Он вместе с Иолантой улетел в какой-то Каспервилль и мы не стали его дожидаться. Атилла ведь провёл меня на Ильмин только для того, чтобы познакомить с настоящими магессами. Я не поверила ему, что даже в том случае если два мага, женщина и мужчина, любят друг друга очень сильно, они никогда не смогут вступить в брак, вот он и решил, что Анна-Лиза сможет объяснить мне всё лучше него.
- Ты и теперь ни о чём не жалеешь, Леночка? - Снова спросил я девушку тихим голосом.
Она поднялась повыше и, вместо ответа, крепко поцеловала меня и лишь после того, как я стал сжимать её в своих объятьях всё крепче и крепче, перед тем, как снова заняться любовью, громко и сказала твёрдым и решительным голосом:
- Нет, я ни о чём не жалею, мастер Козмо. Уж лучше я буду твоей любовницей и стану приходить к тебе каждый раз, когда ты вернёшься на Землю после очередной тяжелой схватки с силами зла, чем откажусь от возможности быть вечно юной и всегда желанной для тебя.
Это были те самые слова, которые я мечтал услышать от неё более всего. Если ночью мы занимались любовью с каким-то исступлением и неистовством, то сейчас, при свете дня, были необыкновенно нежны и ласковы друг с другом. Я был готов провести с этой чудесной девушкой в постели весь день, но вскоре мой чуткий нос уловил вкусный запах ильмианской осетрины, а это прямо говорило о том, что Кир и Ио вернулись с Ильмина и мой командир готовил обед. Поцеловав девушку в последний раз, я взял с прикроватной тумбочки свою трубку и выдул из неё золотисто-голубое облачко, благоухающее запахами ландыша, лаванды и фиалки, которое окутало всю нашу постель. Мне хотелось лишний раз показать своей ученице, какими чудесными свойствами обладает магия дыма. Когда это душистое облачко, заменяющее собой воду, мыло, зубную щётку и самые нежные полотенца, рассеялось, я сказал девушке:
- Нам пора вставать, Леночка, вернулись Кир и Ио, чёрт бы их побрал обоих, торопыг.
Когда я раздвинул дверцы платяного шкафа, то увидел в нём, кроме своих вещей, аккуратно развешенных на плечиках, с дюжину женских нарядов. Девушка подошла ко мне сзади, прижалась к моей спине, положила голову ко мне плечо и спросила:
- Козмо, милый, ты не будешь против, если я воспользуюсь твоим шкафом? Я не хочу занимать никаких комнат для гостей.
Прежде, чем ответить ей, я протянул руки назад и обхватил её ягодицы, после чего сказал, касаясь губами её щеки:
- Тогда будет всё же лучше, если мы переберёмся в мою большую спальную на третьем этаже. Она гораздо больше и удобнее, а кроме того рядом с ней находится ванная комната с прекрасной ванной-джакузи. Но сначала нам всё-таки нужно спуститься на кухню.
С тяжелым вздохом я разомкнул руки и стал одеваться. Леночка, доставая из шкафа то один, то другой костюм или платье, прикладывала их к себе спрашивала меня, во что бы ей одеться. Мстительно улыбнувшись, я указал на тот самый костюм, который позаимствовал вчера из гардероба Фелиции. Впрочем, когда Лена оделась и я пригляделся внимательнее, то понял, что это был всё-таки не тот костюм, хотя и очень похожий. Себе я достал из шкафа длинные, тёмно-синие шорты и просторную белую майку со статуей свободы на груди и красной десяткой на спине, чем вызвал явное неудовольствие девушки. Не вдаваясь в объяснения, я взял Леночку за руку и повёл вниз, представляя себе, какая рожа будет у Кира, когда он её увидит.
К моему полному восторгу, появление Леночки на кухне произвело огромное впечатление не только на Кира, но и на Иоланту. Рыцарь Мастера Миров, которого отличала не только железная воля, но и способность сохранять спокойствие в любых ситуациях, увидев мою ученицу, входящую на нашу кухню с царственным величием и грацией Афродиты, пришел в такое изумление, что даже выронил из рук кастрюлю с очищенной картошкой, а его жена так и застыла с открытым ртом. Наслаждаясь произведённым эффектом, я тут же подошел к девушке сзади, как недавно она ко мне, и обнял её, положив одну руку к ней на грудь, а вторую на живот, поцеловал в шейку и торжественно представил своим друзьям: