Глава из юмористической повести Холдора Вулкана "Странные письма Мизхаппара"
Двадцать восьмое письмо Мизхаппара
Когда Курумбой залез в дымоход и застрял там, порвались его сапоги без подошв, и они стали пропустить снег и холод. Если бы это было летом, дырки в обуви помогали бы, играя роль вентиляции. А тут такой трескучий мороз, ветер ледяной, холод с голодом, сидим в офисе как в холодильнике, не трудно и ногу обморозить. Смотрим - безымянный палец ноги Курумбоя торчит из отверстия со сросшимися ногтями как у медведя. Короче говоря, мы решили продать фермерам одну из железных кормушек для свиней и купить для нашего каминдона новые сапоги.
Утром, загрузив кормушку в телегу Юлдашвоя, мы поехали на базар. Несмотря на мороз, скотный базар был многолюден. Мы долго стояли на скотном базаре в ожидании покупателя. Подошёл один пузатый и низкорослый тип в шапке и в тулупе. Он стал тщательно рассматривать кормушку. Тут появился брокер, и начался торг. Поскольку Курумбой замёрз, он не стал долго торговаться с ним и продал кормушку. Мы поехали дальше, в сторону вещевого рынка Приехав на рынок и оставив Юлдашвоя с телегой у входа, мы направились туда, где продают обувь. Там мы познакомились с одним человеком, который торговал обувью.
- Салам алейкум, господа покупатели, саламалейкум! Меня зовут Толапатов Халакат Палакатович. У меня широкий ассортимент товаров. Есть и импортные. Вам ботинки или галоши? Или предпочитаете туфли? - сказал он.
- Мы хотели бы купить для нашего вождя сапоги или зимние ботинки 48-го размера - сказал Мамадияр.
- Нет проблем, есть у меня зимние ботинки как раз 48-го размера фирмы "Саламандура". Правда, немножко поношенные, но их можно носить. Вот, цвет тоже подходящий, зеленый. Господин вождь любит зеленый цвет? - сказал Толапатов Халакат Палакатович.
- A что, красных нет, что ли?! - спросил Курумбой.
- Ах, вы тоже любите красный цвет? Какое совпадение! Я тоже люблю красный цвет. Когда увижу женщину в красном, я теряю рассудок. Превращаюсь в зверя и начинаю чувствовать, что у меня в жилах вместо крови бежит бензин! Возбуждаюсь, как бык на корриде. Конечно, господин вождь, конечно! У меня и красные есть! -
- Сейчас... - сказал Толапатов Халакат Палакатович, роясь в огромном мешке, набитом различной обувью. Через минуту он нашел то, что искал и вытащил из мешка.
- Вот, господин, можете примерить галоши "Саламандура" 48 размера ленинградского производства. Есть у меня ботинки такого же размера желтого цвета - сказал Толапатов Халакат Палакатович.
Курумбой снял старые сапоги и надел без ложки новые галоши ленинградского производства с надписью "Саламандура". Потом демонстративно стал ходить туда-сюда, как на сцене.
- Ну как, господин, не жмут? - спросил торговец обувью Толапатов Халакат Палакатович.
- Хорошо, господин. Айн момент - сказал обрадовавшись Толапатов Халакат Палакатович. Потом достал для нас тоже зимние ботинки синего и желтого цвета. Мы тоже надели новую обувь, положив в мешок старые.
Мы приобрели галоши для Юлдашвоя и вышли из базара. Перед тем сесть на телегу, Курумбой вручил новые галоши Юлдашвою. Тот обрадовался и, поблагодарив нашего щедрого каминдона, надел галоши на сапоги.
- Мы поздравили друг друга с новой обувью.
- Это дело надо обмыть - сказал Юлдашвой, волоча телегу.
- Айда, в столовую, там можно выпить и заодно закусить - сказал Мамадияр.
- Поехали! - сказал Курумбой, ударив кнутом Юлдашвоя. Тот побежал, волоча за собой телегу. Но не доезжая до столовое мы были остановлены бородатыми людьми, и один из них подошел ко мне и сказал:
- Простите, биродар, можно посмотреть Ваши ботинки? Я удивился и ответил :
- Конечно, а, что случилось? - Да, так просто, хочу проверить - сказал бородатый.
- Пожалуйста - сказал я и, сняв новый ботинок, протянул бородатому. Тот проверил и уставившись на меня, неожиданно стал звать своих дружков. Тут столпился народ.
- Вот, мусульмане! Я нашел свои ботинки! Вот читайте, внутри голенища написано мое имя "Халимжан"! Вот они стащили нашу обувь, когда мы читали намаз! Их надо наказать по шариатским законам! Принесите топор!
-А этот надел мою обуви! Вот мои галоши с пометкой "Самандар"! Самандар - это мое имя! Ну, человекообразные шайтаны! Да чтоб вы горели вечно в аду! Как же вы могли пойти на такую подлость?! Бог вас покарает! Потому что в тот день, когда вы стащили нашу обувь, нам пришлось идти домой босиком! Тогда мы хором проклинали вас! Вот сегодня явились сами по божией воле! Где остальная обувь?! Кому продали?! Отвечайте немедленно! - кричал другой.
- Эту обувь мы купили на базаре у Толапатова Халаката Палакатовича! - сказал Курумбой!
-Иш ты, ещё будешь сваливать свои гнусные грехи другому! Не выйдет! Держите их! Отдадим их под шариатский суд! Публично отрубим им топором руки! - кричал один белобородый старик с чалмой на голове и с посохом в руке.
Честно говоря, мы испугались такого вердикта. Оказывается, Толапатов Халакат Палакатович, сволочь, стащил обувь верующих, когда они молились в мечете. Тут Курумбой резко ударил кнутом Юлдашвоя, и тот рывком бросился вперёд, волоча телегу, в которой мы сидели. Испуганная толпа посторонилась, и мы вышли из окружения. Верующие закидали бы нас камнями, если бы не зима. Мы ехали с бешеной скоростью по скользкой, гладкой как зеркало, дороге. Благодаря новым галошам Юлдашвоя мы мчались не съезжая с дороги. Толпа всё ещё бежала за нами. Курумбой применив военную хитрость, повернул Юлдашвоя вместе с телегой в переулок. Мы долго мчались по этому переулку и скрылись во дворе заброшенного здания. По табличке мы узнали, что в этом здание находился музей. Видимо, он сгорел, потому что там виднелись обугленные балки. Там и мы передохнули. Курумбой закурил. Мы с Мамадияром вошли вовнутрь, и нашли там старинную керосиновую лампу.
-Заберем, её Мизхаппар ? Может пригодиться? - сказал Мамадияр.
-Да, пожалуй - сказал я. Потом эту керосинку показали Курумбою. Тот взял в руки лампу, осмотрел её и сказал:
- Нет ли дырки у неё? По-моему она цела. Правда, она немножко грязная, но можно её почистить и пользоваться ею.
С этими словами Курумбой протер лампу краем своей шинели, и тут поднялся клуб дыма. Потом этот дым, превратился в джина с лысой головой и со сплетенной косичкой. Он страшно, словно гром, захохотал. Мы от страха на несколько минут потеряли дар речи и не могли двигаться, словно загипнотизированные.
-Вот это да! Сбылась моя мечта! Я с детство мечтал иметь джина! Ха - ха - хаа-аа! Теперь покажу всем кузькину мать! Теперь с помощью этого джина стану президентом! - кричал Курумбой. Мы тоже, придя в себя, начали радоваться и поздравлять друг друга. Но, не тут-то было. Джин закричал:
-Эй, придурки, почему вы не говорите мне "О, повелитель, теперь мы твои рабы!"? Кто вы такие, и зачем вы меня выпустили из лампы, сволочи?! Ну, безмозглые шуты придворные, дерьмо лошадиное! Я сидел с шахиризадой, выпивая на брудершафт с гулябом шербет на мраморном балконе великого султана Абдул Касум Нигман Яхя Ибн Асмана! Испортили кайф! Идите теперь в кабак и принесите мне русскую водку или узбекский арак! И не забудьте прихватить копченую рыбу с пивом! Папиросы тоже кончились у меня! Купите пару пачек "Беломорканал"!.. Теперь вы мои рабы и будете служить мне с преданностью собак.
Услышав это, Курумбой бросил керосинку и побежал. Мы тоже последовали за ним и запрыгнули на телегу. Курумбой изо всех сил ударил по голове Юлдашвоя длинным кнутом, и телега вылетела на улицу. Еле спаслись. Вот уж сколько дней не можем полностью придти в себя.
Вот пишу сейчас вам это письмо, рука и колени дрожат от страха. Ладно, Сайтмират-ака, будьте всегда здоровы!
С опаской оглядываясь вокруг, колхозник Мизхаппар.