Делать в Каджи-сае было нечего - работы нет, родителей Мурат давно похоронил, жена ушла от него еще до смерти родителей, а детей у них не было. Баранов, которые достались в наследство от родителей, съели на многочисленных поминках. Только большой сад, когда-то заложенный отцом, спасал его от нищеты. Жизнь проходила мимо.
Каджисайский народ выживает, кто как может. Самые востребованные - молодые и обученные - работают на руднике Кумтор, что в 60 км от Каджи-сая и кормят семьи, которые остаются в поселке. Те, кому не повезло устроиться на работу на рудник или здоровье не позволяет на высокогорье работать - уезжают на вахту в другие края, или перебиваются на временной работе в Бишкеке. Основной народ, кто постоянно живет в поселке - это пенсионеры и безработные.
Жизнь в поселке течет скучно и размеренно. Только летом народ оживает - приезжают 'отдыхающие' и появляются новые лица. Из России приезжают дети и внуки, и пенсионеры, радостные и нарядные, появляются в центре поселка, чтобы похвастаться перед знакомыми обновками и рассказать о том, как их дети хорошо живут. А эти самые 'дети', которые родились в этом поселке, а потом уехали в поисках лучшей доли, ходят по улицам, седые и печальные, и с тоской вспоминают детство, когда и вода была мокрей и трава зеленей. Единственное, что осталось неизменным - Иссык-Куль! Та же вода и те же волшебные горы вокруг - все как в детстве!
А еще летом удаётся продать несколько ведер абрикоса, малины или черешни. Приезжают перекупщики на огромных фурах и скупают на корню все, что выросло в зеленых садах поселка. Для некоторых жителей - это единственный источник дохода! Если удастся и цена в этом году будет хорошая, то и выживешь до следующего лета!
Народ в поселке разный - есть богачи, есть и откровенная нищета. С советских времен осталось много русских, татар, одна немецкая семья и один шорец, худой и вдовый. Основная масса кыргызов - это потомки шахтеров и заводчан, которые работали в закрытых нынче шахте 'Центральная' и электротехническом заводе. Наличие таких 'градообразующих' предприятий в прошлом и обусловило появление особого сорта кыргызов-каджисайцев, с особым менталитетом, в основном русскоговорящих, непосредственных и бесхитростных.
Когда какие-то приезжие стали уговаривать каджисайцев присоединиться к Народно-пантократической партии, Мурат долго не колебался. Какая разница - Социал-демократы или Идеал - социалисты? Все равно - все одинаково поносят власть и обещают золотые горы! Мурат записался в ряды народных пантократов, втайне надеясь, что дадут денег. Денег не дали, но пообещали поощрять самых активных из новоявленных членов. Таких оказалось девять человек. Многие жители поселка уже записались в другие партии, а некоторые ни в какую партию не соглашались записываться, потому что всегда были коммунистами! Сначала Мурат активно вербовал земляков в новую партию, но после того как несколько раз пришлось доказывать правильность идей именно народных пантократов кулаками, он поутих. Все равно денег за это не дали. Потом и вовсе забыл, что он член партии.
В конце марта 2010 года в поселок приехал какой-то упитанный и краснощекий мужик с портфелем, который стал разыскивать членов Народно-пантократической партии. Впрочем, особо - разыскивать не пришлось - почти все они сидели тесным кружком в центре поселка, около базарчика, тоскливо оглядываясь и ожидая, что, может быть, кто-нибудь случайно преподнесет им сто грамм. Мужик радостно стал рассказывать им о прошедшем 15 марта в Бишкеке курултае, где лидером оппозиции была избрана Роза Отунбаева, социал- демократ. Говорил о том, что жить стало плохо, работы нет, Бакиевы захватили власть в Республике, а сын Президента вообще оборзел - без его разрешения и платный туалет нельзя открыть в городе. Каджисайцы молча слушали и кивали лохматыми головами и было видно, что все они думают об одном: нальет или не нальет? Судя по упитанной морде, мужик сам не пил и наливать не собирался. Тогда Мурат поднял руку и перебил оратора:
- А вопрос можно?
- А.., что? Что случилось? - Мужик поперхнулся и замолчал.
- Это..., у меня вопрос! - Мурат привстал, оперевшись на хилое плечо Нурбека, которого все в поселке звали просто Чича.
- Да, пожалуйста! - Мужик приободрился.
- А вы кто, собственно? - веско спросил Мурат.
- Как? - от неожиданности мужик покраснел и его и без того красное лицо стало багровым.
- Ну..., вот я, например, секретарь ячейки! А вы? - Мурат оглянулся на однопартийцев. Те одобрительно загудели, понимая, что Мурат сейчас раскрутит этого городского борова на 'пузырь'.
- Как....? Ах, да! Я забыл представиться - я Тампиев, Карабай Шергазиевич, заместитель Председателя Верховного Совета Народно-пантократической партии. Езжу вот по районам, провожу работу! - краснощекий приосанился.
- О! Сам заместитель к нам приехал! Ну вот, земляки, к нам из самого Бишкека приехали, а мы тут расселись! Нужно же встретить гостя как положено! Чича, вставай, давай гони за бараном! Надо же бешбармак организовать для гостя! - Мурат засуетился.
- Что вы, что вы, не надо беспокоиться! Я тут, собственно, проездом! Мне в Каракольскую организацию надо! Там конференция будет! Мы вас пригласим! - Было видно, что заместителю приятно.
- Нет, нет! Такой гость! Ну, если вы не хотите подождать бешбармака, мы сейчас быстро сто грамм организуем! Разве мы не кыргызы? Законы гостеприимства знаем! Только у нас денег нет! Неудобно как-то - мы члены такой могущественной партии, а денег, гостя встретить - нет! Ну, ничо, мы сейчас займем у кого-нибудь! Вон там, ячейка Социал-демократической партии квартиру арендует, займем у них! - Мурат направился куда-то в сторону.
- Постойте, подождите! Не надо сто грамм! Да и не пью я! - Мужику стало неловко - то ли от того, что он не пьет, то ли от того, что у членов его партии денег нет.
- Дак, мы пьем! - Мурат повернулся к руководству и сделал изумленное лицо.
- Я дам денег! - Народный пантократ суетливо полез во внутренний карман поношенного пиджака и достал бумажник. Каджисайцы замерли. Мужик вытащил двести сомов. 'Пять пузырей самогонки!' - подумал каждый из членов партии.
- Возьмите, вот! - Заместитель протянул купюру Мурату. Чича ловко выхватил деньги из рук ошарашенного партийного работника, сказал, угодливо улыбаясь: 'Давайте, я передам!' и отдал деньги Мурату.
- Ну вот, хотели вас угостить! - Сказал Мурат с напускным сожалением.
- Нет, нет, спасибо! Мне надо ехать! Спасибо за гостеприимство! - сказал партийный функционер, сел за руль побитого Мерседеса и уехал восвояси. Местные члены партии гурьбой направились к Иванихе, у которой была самая крепкая самогонка в поселке. Впервые за все время членства в Народно-пантократической партии они получили хоть какую-то пользу.
Да какая там политика? Никакой политики! 'Все пошли и я пошел!' Вот и вся политика! А что еще делать в доживающем свою недолгую жизнь рабочем поселке? От тоски не только в политику, но и религию недолго удариться! Вон..., баптисты уже гнездышко себе свили в одном из домов и вовсю вербуют себе 'однопартийцев', а исламисты уже и по ночам спать спокойно не дают..., через громкоговоритель призывают верующих (и неверующих!) не забывать об Аллахе!
Политика и религия оказались единственными источниками, из которых можно было черпать веру и найти хоть какую-то поддержку в трудное и безъидейное время.
О том, что в Таласе начались беспорядки, Мурат узнал из телевизора вечером 6 апреля. Какие-то люди, называющие себя оппозицией, после митинга захватили здание областной администрации. Правоохранительные органы пытались разогнать митингующих, но народ был сильнее и применил испытанное оружие пролетариата - палки и камни. Протестующие также попытались захватить здание областного УВД. Оппозиция объявила об избрании 'альтернативного губернатора'.
Посланный в Талас министр внутренних дел был захвачен оппозиционерами и избит. По телевизору показали опухшее от побоев лицо некогда бравого генерала. Какие-то пьяные парни били министра по голове и требовали, чтобы силовик прилюдно отрекся от Президента. Министр молчал. Мурату почему-то стало стыдно, когда он увидел окровавленное лицо представителя власти. Он подумал, что народ, до такой степени не боящийся власти, далеко пойдет и не остановится перед большой кровью. В какой-то момент он даже пожалел, что народный пантократ.
Прибежал Чича и сказал, что в центре поселка стоит микроавтобус и приглашает людей ехать в Бишкек - 'делать революцию'. Мурат никаких революций делать не хотел, но делать особо было нечего, да и прокатиться в Бишкек 'на халяву' было заманчиво. Кроме того, приятель сказал, что вроде в автобусе наливают. Это был решающий аргумент. Через полчаса они уже ехали в сторону столицы. Им действительно налили. Жить стало веселей.
Народ в автобусе подобрался какой-то смурной. Больше молчали или негромко переговаривались между собой. Особых команд или указаний ни от кого не последовало. Ехали и все. Водитель уверенно вел автомобиль и было видно, что он знает, куда ехать.
Первые возгласы, о том, что неплохо бы перекусить, раздались в Боомском ущелье, там, где вдоль дороги недавно появились красивые придорожные кафе. Но, поскольку никто явного намерения заплатить за обед не высказал, кафе остались позади. Ближе к Токмаку голодные голоса стали раздаваться сильнее. Люди стали кричать, что делать революцию голодными как-то не с руки. Да что это за революция такая - даже пожрать нечего! А Бакиевы и их приспешники всю Республику к рукам прибрали! Вот, кстати, и центр отдыха 'Малибу', что уже показался на горизонте - говорят какой-то дунганин 'держит'! Откуда у дунганина деньги? Ясно дело - наворовал! Микроавтобус решительно свернул к стоянке около кафе.
Народ вылез из автобуса и в нерешительности остановился. Наворовал-то может и наворовал, но пойти и прямо так потребовать, чтобы их бесплатно накормили - никто не решался. Да и не видно никого - кафе закрыто. Один из парней решительно двинулся к закрытой двери и стал бить ногой. Вышла какая-то женщина и сказала ' Кушать нету, кафе закрыто!'. Иссыккульцы потребовали хозяина. Вышел хозяин, который оказался вовсе не дунганином. Один из самых голодных взял хозяина за грудки. Тот довольно грубо объяснил, что сегодня кухня не работает, и, кроме того, он за бесплатно никого кормить не собирается. И плевал он на всякие там революции - мреволюции - бизнес есть бизнес!
Через несколько минут кафе горело. Хозяин с разбитой головой лежал у входа в кафе, крепко сжимая в руке меню. Автобус, набитый наспех схваченной закуской и спиртным, продолжал путь к полыхающему Бишкеку.
Когда голодный народ брал штурмом несчастное кафе, Мурат сидел в автобусе. Кушать он, конечно, хотел, но добытый таким образом кусок в горло не полез бы. А потом, когда революционная масса стала выпивать и закусывать, возбужденно обсуждая случившееся - он только выпил полстакана водки и закусил кусочком ворованного хлеба. И то, только потому, что без закуски не пошло бы!
В Бишкек иссыккульцы приехали к обеду, когда оппозиционно настроенная толпа уже взяла здание парламента и попыталась захватить Дом Правительства, однако натолкнулась на сопротивление милиции и отрядов Национальной гвардии. Кто-то из оппозиционеров попытался протаранить ворота на захваченном автомобиле.
Мурат не очень хорошо знал Бишкек, но быстро сообразил, что их высадили где-то в районе церкви. Водитель сказал: 'Идите к Белому дому!' и уехал. Один из парней, который и раньше проявлял тягу к руководству действиями, решительно сказал: 'Пошли!' и люди двинулись за ним. Они быстро пересекли парк им. Панфилова и вышли к Белому Дому с восточной стороны. Со стороны площади слышались автоматные очереди и гул толпы. Стало страшно и как-то весело. Люди вокруг опасливо озирались, но особого страха не испытывали. Говорили, что якобы на крыше Белого Дома видели снайперов. Но никто точно не знал. С восточной стороны ничего не было видно. Видимо, основные действия происходили на площади. Мурат побежал туда, следом за другими любопытными.
Какие-то парни с белыми и голубыми повязками на голове что-то кричали и куда-то призывали. Люди прятались за колоннами швейной фабрики и смотрели в сторону дома Правительства. Мимо пронесли какого-то человека, раненного в живот! Бедняга зажимал рану руками и кричал от боли. Говорили, что Президент уже убежал в Казахстан, скоро Белый Дом падет и настанет царство справедливости, когда у всех все будет!
Мурат опасливо выглянул из-за колонны и посмотрел на Белый Дом.