Профессор и почётный доктор всех виртуально-виртуозных наук Примикитников лет десять в Ростопянск не заезжал. Но тут невдруг взял и лично туда прикатил. С пухлым клетчатым чемоданом слез он с поезда и стал было ждать, кто б тут его встретил с оркестром. Но и без музыки никто не встретил учёного. Шагая по перрону, профессор подметил, что в поезд, с которого один он только и слез, влезли многие. А дальше-то - лучше, на встречный поезд, который шёл до столицы, забрались десятка три пассажиров с детьми и с багажом.
"А хорошо люди живут, семейно путешествуют в поездах! - подумал Сергей Сергеевич, умилился, сглотнул тёплый ком для души и сердито нахмурился. - Годами в науках ожидаешь... халявы, чтоб пригласили и оплатили, а эти сели сами себе и поехали!" Он огорчился, что лица отъехавших как бы мельком скользнули и счастье на лицах пассажиры куда-то с собой увезли.
Приехал он в Ростопянск на симпозиум; причём, прикатил в полной готовности, так как глянул в толковый словарик и вспомнил, что это такое. Не Ростопянск, разумеется, а симпозиум. На привокзальной площади подошёл Сергей Сергеевич с чемоданом к стоянке. Такси тут не оказалось, зато были частники. Профессор знал, как надо действовать с извозными типажами; нащупал в кармане пачку прошлогодних халявных талонов для бесплатного проезда на транспорте и подошёл к машине, за рулём которой сидела излишне толстая рыжая дама. Он жизнерадостно и с напором ей протрубил:
- Эх, продувает-холодит нас эта осень! За талоны меня довезёте? Я сам как видный учёный и лицо приглашённое выбрал ваше авто! Есть у вас детки? (
Сказав это, Сергей Сергеевич ощутил неудобство во рту: язык слишком в зубы упёрся и омылся кисловатой слюной. А дама странно на него покосилась, шевельнула бровями, носом излишней длины, потом губами и не ответила. Примикитников малость напрягся и изменил по формевопрос:
- Как там ваши детки-конфетки? За талоны в гостиницу довезёте?
На этот раз дама открыла рот и показала язык. Он отскочил и обошёл ещё трёх водителей. Все три показали ему языки. Сергей Сергеевич не очень обиделся и заметил маршрутку, которая только подъехала. Он подошёл к ней и забрался в салон; потом задушевно обратился к водителю:
- Эх, продувает-холодит нас эта весна! До гостиницы свезёте меня за талоны? Я сам как видный профессор и лицо приглашённое выбрал это авто! Тут выше крыша, мне это нравится! Детки-конфетки есть у вас? Сам я многодетный и обожаю детей!
- Талоны не берём, с вас ровно чирик. Детки были, уехали. Сам скоро тоже схлыну подальше... - шепеляво пробормотал водитель через плечо. - Могу дать вам кассовый чек за сегодня.
Минут за сорок в салон залезли ещё три пассажира и машрутка поехала. У гостиницы Примикитников сошёл, поднялся к двери по лестнице и удивился, так как из двери вышли напористо шесть человекс чемоданими,с большими носами, с портфелями и наперегонкипомчались к маршрутке.
В холле гостиницы была гора чемоданов у кресел, а у стойки администратора стояла рыхлая очередь. Сергей Сергеевич со своим чемоданом встал в очередь и громко спростил из хвоста:
- У вас есть номера? Я на симпозиум, для меня броня должна быть!
Все, кто были в холле гостиницы, на него так посмотрели, будто он ради шутки в голову себе понавтыкал сапожныхгвоздейили только что всем заявил, что он Спиноза и на этой почве сам прилюдно свихнулся. Потом все поводили губами, открыли рты и показали профессору языки. Администратор за стойкой помахала каким-то листком и точно набок шепеляво ему пропыхтела:
- Эт-ти на выпп-псь. Заполня-те анкту, у нас плно номе-ро-фф! Кахфе для учс-ни-кофф до всьми вечера, рст-ран до дсти трицти. За рст-ран плтите сами.
Примикитников заполнил анкету, предъявил паспорт, получил крюч от номера 23 и, завернув за колонну, обернулся на очередь. Он чуть раньше для себя тоже мельком отметил, а теперь убедился, что у всех поголовно ненормально носы большие. "Эт-то что-то!.." - хотел он сказать вслух и тоже себе самому, но не сказал, так как во рту ощутил дальнейшие неудобства.
В номере профессор первым делом взглянул на часы - 19.43; сорвал пальто, в угол метнул чемодан, вон выскочил и запер дверь. С детских лет Сергей Сергеевич не мазал мимо халяв. Положен вечерний подкорм по законам симпозиума - значит, отдай и не греши! Вихрем влетел учёный в кафе, подскочил резво к раздаче, сгрёб всё, что смог уместить на поднос, и оглянулся.
За дальним столиком с затравленным видом сидел знакомый ему Хвогрюшко из Воронежа, за ближним - академик Замугневич из Питера, а у стены явно давилась пищей дама с большими щеками в модных очках. "Ба, да это же Звынчглуневская! - припомнил её Примикитников. - Но! Но что у тётеньки с носом стряслось?.." Он решил сесть ни туда, ни сюда, но ближе всё-таки к Замугневичу и тотчас застыл в потрясении увидев, как странно расправляется с едойакадемик. Тот лысую голову нагнул прямо в тарелку, прижал тарелку руками к лицу и по-верблюжьи из стороны в сторону стал челюстями жевать. Проходя мимо, Сергей Сергеевич с сомнением и с напряжением сказал ему:
- Дорогой мой ам-кам-недик, с вострог-ом прош-чёл пс-следню ваш-шу статю! До дк-одок-лада хотел прс-просить вас прс-м-отреть мы-ии тес-зиссы. Прия-н-ого вам ам-пфетита!
- Хр-р-ш.., бу-уу... - произнёс в ответ Замугневич и приподнял голову вместе с тарелкой, но спохватился и снял тарелку с лица.
Рот, щёки, нос, сорочка на груди и бежевый галстук академика были замараны как бы частично прожёванными салатом или котлетным гарниром, но лоб и глаза его уже сигналили сытостью: мол, так или иначе, но я съел своё.
Примикитников отошёл до другого стола и сел к коллеге спиной. "Что такое, чёрт побери, с моим языком-то? - подумал он с возмущением.- Так, видно, устал, что им еле ворочаю. Надо до койки сто грамм и... выспаться". Он взял салатницу, вывалил в тарелку салат, затем воткнул в свиную отбивную вилку и ножом отрезал кусочек. Подняв на должную высоту на вилке этот кусочек, Сергей Сергеевич рот приоткрыл и... язык его сам выполз наружу. Он напугался и постарался втянуть его в рот, но не сумел. Тогда пригнувшись, Примикитников засунул его пальцами в рот и хищно уставился на отбивную. Во рту, если в нём был язык, не было места для мяса или салата. "А если высунуть вбок, то можно как-нибудь пропихнуть. Ага! - нашёлся он и ужаснулся. - Но как же жевать-то?!" Сергей Сергеевич бросил взгляд на Замугневича с другой прижатой тарелкой к лицу и счёл - выглядит свинством, но ещё-то что сделаешь? А как он сам и Замугневич будут завтра доклады зачитывать?..
Пошевелив отстранённо мозгами, профессор счёл неуместным устраивать в кафе битву за пищу. Прикрыв тарелку салфеткой, он вышел с тарелкой. В коридоре Сергей Сергеевич увидел человека, который свободно зевал, не опасаясь рот раскрывать. Он подошёл к нему и с бульканьемхрипло-шепеляво задал вопрос: "Хл, ш-штто ссь прс-хо-ссдит, ул-ххлл?.." Тот что-то понял, заулыбался, приподнял руки, задвигал пальцами, но, так как сурдопереводчик отсутствовал, Примикитников не понял глухонемого. А человек, всё понимая, схватил его за плечо и показал на объявление, которое было на стену повешено. Профессор кивнул, поленился вынуть очки, скривился и вернулся в свой номер.
В номере он плюхнул тарелку на стол, помчался к раковине, вымыл руки и взгляд поднял на зеркало. В нём увиденное, заставило профессора вынуть очки и ещё раз увидеть. В отражении он был узнаваем, но!.. - щёки были надуты, а нос удлиннился. Сергей Сергеевич нос резко подёргал и понял, что, несомненно, он часть лица и занимает законное место. В ужасе он ткнул пальцем в щёку и тут только заметил выше, на зеркале, листовку, очень похожую на объявление в коридоре. В листовке профессор прочёл нижеследующее:
Дорогой ДРУГ и КЛИЕНТ!
*****
Перед Симпозиумом о непознанном в Ростопянске побывал маститый заклинатель-уфолог Сидоров П.П. Он вызвал из космоса 5 (пять) НЛО, которые за тучами висят над нашим городом. Срок повисания 14 дней. Будьте бдительны и осторожны, так как многие обратились в Центральную Горбольницу, врачами которой уже установлено:
1. Увеличение размеров языка при произнесении слов, которые действительности не соответствуют (от 1,10 до 2,25 см за каждую выдумку или неправду).
2. Увеличение носа при встревании в чужие дела без желания реально помочь или от излишнего любопытства (от 0, 24 до 0,32 см за каждый раз).
3. Увеличение ушей при склонности до глубины души всем и всему сразу поверить (от 1,67 до 3,89 см за каждое доверие - см. Пункт 1.)
Широкопрофильный консилиум заключил: заболевание является инфекционно-лучевым (от НЛО); направлен запрос вирусологам. До получения ответа советуем: помалкивать, нос не совать, не верить; принимать витамины, до еды мыть руки, одеваться теплее.
Желаем приятного проживания в нашей гостинице! (см. также на обороте)
*** **********************АДМИНИСТРАЦИЯ
На обороте сорванной листовки Сергей Сергеевич прочёл, что Сидоров П.П. уже уехал, но сообщил из космоса в Горбольницу, что опухления и удлиннения за год пройдут, если не врать, не совать и такое всякое прочее. Он тоже рекомендовал до еды мыть с мылом руки. "Ч-чёрт, я ведь с вокзала рук не помыл, язык грязной лапой запихивал! Вот и схватил эту инфекцию!" - подумал Примикитников и ешё раз руки намылил.
Есть он не рискнул, так как опасался подавиться или задохнуться, но водку залить ухитрился - туда, а после через нос едва отдышался. Как только алкоголь в желудок попал, профессор зажмурился и чуток осмелел. Вскоре он достал из чемодана блокнот и карандаш, потом вниз помчался и узнал письменно номер, в который поселён Замугневич. Через три минуты Примикитников постучал в дверь академику.
Замугневич в это время, сидя в кресле в какой-то домашней вязаной шапочке, мирно дремал у включённого телевизора. Телевизор показывал, но звук был отключён. Сергей Сергеевич мгновенно понял тонкость мысли коллеги: там, в телевизоре, если наврут, то здесь, в Ростопянске, уши растянутся, поскольку город охвачен инфекцией. "Ах, если б этот зловредина Сидоров подвесил те НЛО над Останкино, вот для отчизны на халяву была бы потеха!" - подумал Примикитников и, хлюпнув носом, потормошил академика за плечо.
- Уфф! - глазами сказал Замугневич и чуть от радости не зевнул, но удержался.
- Мн-ухл-фю иу-фюф! - воскликнул Сергей Сергеевич и показал на блокнот.
- Фа-ыы-а, - кивнул хозяин номера гостю. - Ф-фф п-уу!
Пиримитников сел в другое кресло спиной к телевизору. "Не стоит быть многословным", - сообразил он и быстро написал в блокноте с десяток коротеньких фраз. Академик письменно ему ответил, что прибыл в Ростопянск два дня назад и потому владеет всей местной инфекционной статистикой: язык показывают 42 тысячи горожан, с носами ходят 23 тысячи, а с ушами всего только - 9. То есть, круглых дураков тут очень мало. Ответив Замугневич сам написал шесть-семь вопросов и дважды показал на свои уши под шапочкой. Сергей Сергеевич слегка стушевался, так как наврал: во-первых, что прочитал статью академика; во-вторых, что восхитился её содержанием; в-третьих, что считает Замугневича дорогим; и в-четвёртых, что хочет к своему докладу его замечаний. Академик, который за ним пристально наблюдал, схватил блокнот и приписал к вопросам: "Круглых дураков, которые способны верить всем и всему, здесь теперь 10, так как я, как простак, вам поверил!!!" Примикитников слегка призадумался и в ответ написал: "Согласен, от этого мне теперь как-то..." Он передал коллеге блокнот, тот закивал и сдёрнул шапочку - его оба уха вмиг развернулись и легли академику лопухами на плечи. Замугневич стал лопоухим.
- Ах, жаль! - показал Сергей Сергеевич только глазами и тотчас крепко сжал зубы, поскольку язык во рту у него стал ещё больше - подрос.
В молчании пролетела минута. Потом вдруг Замугневич в кресле заёрзал, засопел, вытянул руку и ткнул пальцем в экран. Профессор к телевизору развернулся и обомлел: там, на экране, два техработника в комбинезонах уводили от микрофона известного телеведущего с огромным, до пояса, языком, а оператор молча и мстительно крупным планом показывал всю эту троицу. Затем произошёл как бы сбой: мелькнул фрагмент полоумной телерекламы, фрагмент рассыпался и на экране возник кто-то официально-сурово-правдивый с озабоченным, очень умным лицом. Сергей Сергеевич не выдержал, подпрыгнул и включил звук: "...орогие наши друзья-телезрители, произошёл сбой в поступлении сигнала за пределами нашей столицы и всей нашей страны, - вещало с экрана лицо. - Через секунды помеху мы устраним и восстановим картинку, поскольку для нас главная цель - объективно всегда вас информировать о том, что повсеместно происходит в стране и на планете..." Тут звук захлебнулся, так как у говорящей головы губы снова сами раскрылись, а между ними вылез сизый, от вранья распухший язык. Пиримитников споткнулся, свалился прямо в пах академику и восхищённо воскликнул:
- Кумль, кафф-на!
- Хлюф флюк, - кивнул Замугневич и через нос и щель во рту рассмеялся. - Ф-юю - кафф-на!!!
Сначала оба они пришибленно обнялись, ущербно смеясь и что-то вымыкивая; через минуту оба шепеляво гулюкали и хохотали или рыдали, поскольку слёзы у них текли ручьями из глаз. А через час учёных на "скорой" свезли, но не в Центральную Горбольницу, а в мед-спец-учреждение, где заспанный медик и хмельной санитар ввели им внутривенно и в ягодицы всё, что оказалось у них под рукой. Столичные гости - они к ним с душой!
На следующий день к полдню Пиримитников и Замугневич оба практически были здоровы, а медики локти кусали, так как плохо запомнили, что, вслед за чем и куда пациентам вкололи. Так в мире медицины сорвалось научное большое открытие.
Учёных вернули в гостиницу, в свои номера; а после перерыва в работе симпозиума на обед, они сделали весьма краткие и сухие доклады, поскольку оба зачеркнули в докладах выдумки и враньё.
Хуже были дела с телевидением, три дня на всех каналах зрителей тешили классической музыкой и видами исторических мест, так как маститый заклинатель-уфолог Сидоров Питер Пафнутьевич над столицей подвесил 7 (семь) штук НЛО. Зачемже так много-то?! Питер нечаянно переборщил. Со всяким маститым такое случается или может порой приключиться. +(24578/м-12-ап)(2-в)