Рано или не совсем, у каждого подростка начинается тот период, в котором он хочет, чтобы его признали и начали уважать. Кто-то пытается самоутвердиться с помощью мирных способов, а кто-то начинает страдать конкретной ерундой.
В жизни Десятого Вонголы такой период наступил совершенно неожиданно. По крайней мере это заметили его Хранители. Первым был Гокудера, который наблюдал совершенно противоречивое поведение этого Цуны. Его Десятый никогда бы не стал красить волосы в яркие, почти кислотные, цвета. К сожалению, повлиять на мнение Босса у него не получалось.
Ямамото уверял Гокудеру, что в этом нет ничего страшного, и это пройдёт со временем. Нецензурно выругавшись на бейсбольного придурка, Хаято развернулся и ушёл искать Саваду. Босса нигде не было. Уже начав беспокоиться, он решил проверить последнее место, где ещё не искал - крышу. Это решение оказалось совершенно верным, так как Десятый действительно оказался там. Хаято открыл дверь, ведущую на крышу и увидел Цуну, спокойно стоящего у перегородки крыши и затягивающегося сигаретой. Доводы о вреде курения совершенно не подходили, так как Хранитель Урагана сам курил, и не ему это нужно было говорить. Цуна заметил Гокудеру и предложил затянуться сигареткой. Дальше - больше, сигареты были лишь цветочками.
Ягодки начали появляться, когда Хаято заметил у Босса пирсинг в носу. На следующий день в ухе Десятого было замечено кольцо, ещё через пару дней Савада вообще заявил, что хочет сделать себе татуировку. А когда Хаято пришёл навестить Босса к нему в дом, то Нана сразу попросила его передать Цуне, чтобы тот сделал музыку тише. Поднимаясь вверх по лестнице, Гокудера прислушивался к звукам, доносившимся из комнаты Десятого. Сказать, что это была музыка, было очень сложно. Хранитель Урагана мог разобрать только крики и рыки. Он хотел постучать в дверь комнаты Савады, но она оказалась открытой. Зайдя, Хранитель увидел бардак: пустые банки из-под пива, одежда везде разбросана. Создавалось ощущение, что в этой комнате не убирали очень давно. И среди всего этого бардака на полу сидел его Босс, одетый в рваные джинсы и какую-то мешковатую рубашку; на руках были напульсники с шипами а на шее такой же ошейник. Не хватало только мрачного макияжа на лице, которым в основном раскрашивают себя приверженцы той или иной субкультуры.
Не обращая внимание на вошедшего Хранителя, Десятый всё так же увлечённо продолжил слушать музыку. Увидев, что его игнорируют, Хаято подошёл к музыкальному проигрывателю и выключил его. И только тогда на него обратили внимание. Предчувствуя, что его ждёт очередная нотация, Цуна встал с пола и подошёл к окну. Гокудера попытался объяснить ему всю ситуацию, но Савада даже не удосужился повернуться и своим презрительным поведением показывал, что ему наплевать на всё и пусть Хаято убирается ко всем чертям.
На следующий день после этого, Цуна пришёл в школу с синим цветом волос (пирсинга в ушах больше не было), но как только он сел за парту, то сразу же закинул ноги на неё. На это смотрели все одноклассники, а Саваде было всё равно. После урока, Цуна специально несколько раз прошёл мимо Хибари и подразнил его. После чего сильно побитый и с фингалом под глазом он вышел из здания школы и баллончиком с краской, специально купленным, стал разукрашивать стены спортивного зала. Гокудера всё это время следил за ним и не мог поверить, что его Десятый стал таким неконтролируемым.
Всё это длилось не больше полугода. Как и предупреждал Такеши, это прошло. Но не сразу. Отголоски этих шести месяцев всё равно чувствовались: от Цуны пахло спиртным и сигаретами.
В один прекрасный вечер, когда Цуна возвращался домой, он немного перебрал со спиртным. А так же встретил уличных хулиганов. И он сам был виноват, первым нарвался. Ему хорошенько досталось. В таком ужасном состоянии и без чьей либо помощи ему было сложно дойти до дома, а раз он оказался в той же местности, в которой живёт Хаято, то почему бы не зайти?
Когда Хранитель открыл дверь, то он ужаснулся внешнему виду Босса: весь грязный, рубашка разорвана, запах перегара можно было почувствовать издалека. Быстро затащив Саваду в дом, Хаято проводил его до ванной, помог раздеться и отмыться от всего произошедшего с ним сегодня ужаса. Он проклинал Реборна, который почему-то совсем не следил за Цуной и даже куда-то пропал, он проклинал себя, в конце концов, за то, что не настоял на возвращении "прежнего" Савады.
Насухо вытерев Босса полотенцем, Хаято одел его в свою, чистую одежду. На Саваде она смотрелась довольно странно, так как была ему большой, но в то же самое время, очень мило. Тоник кислотно-зелёного цвета полностью смылся с волос Савады и можно было лицезреть натуральный цвет. Гокудера помог Цуне дойти до кровати и уложил его спать. Наблюдая за спящим и посапывающим Боссом, Хаято невольно стал перебирать пряди волос Савады в руках. Проснувшись на следующий день, Цуна сначала извинился за эти полгода и за доставление Хаято неудобств. Хранитель всё прекрасно понял и даже не собирался держать зла на Босса. Хотя когда переходный возраст Десятого только начался, было очень обидно чувствовать к себе такое пренебрежительно отношение. Но Десятый пообещал себя больше так никогда не вести, а значит - всё в порядке. В тот же день вернулся Реборн, всё вернулось на круги своя. Как оказалось позже, Цуне требовалась небольшая встряска от всех убийственных заданий репетитора, а раз уж совпал переходный возраст и поездка репетитора в Италию на шесть месяцев, грех было этим не воспользоваться и не раскрепоститься немного. С этого дня Цуне те хулиганы в ночном переулке казались просто пустяком, по сравнению с заданиями Реборна.